Не расстанусь с комсомолом

коллаж автора, PhotoShop

… Август 1981 г незаметно перекатился в тёплый, сухой и солнечный сентябрь. Для нашей московской непредсказуемой погоды это всегда приятная неожиданность. Да и то сказать, на севере живём. Как хорошо выйти из дома пораньше, чтобы прогуляться потихоньку от метро до работы.
Работать мы начинали с 9-00, и приятная прогулка по бульвару, шуршащие золотые монетки упавших листьев складывались в мелодию модной тогда песни «Листья жёлтые над городом кружатся…». На улице было по-летнему тепло, что позволило надеть модное и любимое лёгкое платье, чтобы лишний раз похвастаться своим гудаутским загаром. Встречные мужчины оборачивались мне вслед, что прибавляло настроения и громкость мурлыканья модной песни. Работала я в центре в одном из процветавших тогда Госкомитетов. Публика к проходной стекалась нарядная, в дорогой обуви, и оставлявшая за собой лёгкий флёр французских духов.
Прошлым летом отгремела Олимпиада.
Фарцовщики не спали. А дамы украшали свои шкафы нарядами, а трюмо невиданной косметикой, которую до и после Олимпиады купить можно было только с чёрного входа и с солидной переплатой. Или в подземном туалете на Петровке, недалеко от Пассажа.
На работу в Комитет меня привела счастливая случайность. В учреждения такого ранга с улицы не брали НИКОГДА, и сейчас не берут.
В оборонном НИИ, куда попала по распределению в 1976 году, мы работали на больших машинах типа ЕС ЭВМ, таскали огромные колоды перфокарт, вычитывали распечатки, исправляя ошибки. Но, самое главное, практически никто из нас не понимал, для чего мы пишем и отлаживаем свои программы. Начальник лаборатории на все наши вопросы отвечал, что это важная стратегическая работа – обработка печатных плат. И всё. Какие платы? Что это за звери? Допуска ни у кого из нас не было. Да и неинтересно и скучно всё это было.
А я просто не могу заниматься чем-то, если не вижу результата своего труда. Вот, например, борщ сварила, так вот он, наливай и ешь. Юбку сшила, надевай, носи. А здесь – непонятно что!
 И вот когда на второй год работы в этом НИИ уже хотелось взвыть от тоски, мне позвонил институтский приятель Петька Киселёв. Он был на два года старше меня, и дружба наша тянулась аж со стройотрядовских времён. Мы обзавелись семьями и детьми, но частенько перезванивались, а в день получки иногда встречались, чтобы посидеть часок в кафе «Московское» на улице Горького, или, как мы шутили тогда по студенческой привычке, «бросали кости на Пешков стрит». Его самого пригласили в Моссовет с повышением, но отпускали из Комитета при условии, что он приведёт стоящего человека и специалиста.
- Знаешь, - сказал мне Петька, - хватит тебе киснуть со своим Ассемблером и ЕС на замшелой твоей оборонке, перспектив роста – ноль! А там, в Комитете уже мини - ЭВМ, и по слухам, скоро будут персоналки. Их закупили пока только для Госкомитетов и правительственных учреждений. Язык – Basic. Со своего PL/1 перейдёшь через неделю, твои способности знаю и за тебя поручился. Да и анкета у тебя безупречная. Записывай, куда и с какими документами надо завтра подъехать. Форма одежды -  модная, духи J'ai Ose, шпильки австрийские. Войдёшь, очки свои прикольные подними на макушку.
И он будет меня учить! За эти итальянские солнечные очки прошлым Олимпийским летом в туалете на Петровке оторвала от сердца половину месячного оклада.
Короче, через три дня передо мной распахнулись двери в Комитетской проходной.
Это было 3 года назад.

Вытащив из сумочки пропуск и развернув его под носом милиционера на проходной, я успела вскочить в закрывающиеся двери лифта.
- Привет всем! - сказала я, входя в отдел.
- К тебе Светлана Михайловна уже заглядывала, - сказал мне начальник.
- Нужна буду, ещё раз заглянет. А давно ли наша Светочка стала Светланой Михайловной?  Девочки, чайник вскипел?
- Только что, - ответила мне одна из сотрудниц, - Там, в шкафу сухари с маком и овсяное печенье.
Налив себе чаю и взяв два печенья, я села за рабочий стол. Надо было пересмотреть ещё раз вчерашние распечатки. Накануне мы обработали информацию о снабжении важнейших строек, и сегодня должны были распечатать документы для Председателя нашего Комитета, которые он далее отправлял в ЦК КПСС. Наша рабочая группа отвечала за это головой, должностью и местом работы. Такая запара у нас была каждый квартал (плановая экономика), но сбоев у нас ещё не было. Рабочий день в такие дни был ненормированный, мы работали, пока охрана не пойдёт опечатывать помещения, или чтобы успеть на пересадку в метро. Но раза три мы оставались до утра, устроившись спать в креслах. Не успели на пересадку в метро. А такси хоть и стоило 10 копеек км, да 20  копеек посадка, но до моего дома от работы выходило почти 3 рубля. А это были по тем временам приличные деньги.
Не то, что нынешний Яндекс - такси. Это бы показалось бы тогда нам сказкой, и вряд ли кто поверил бы в такие предсказания. Да, сюда я добавила бы и ноутбук. У нас дома их три. У каждого  - свой.

Вскоре включился селектор, и Светочка попросила меня подняться к ней в приёмную. Вздохнув, я поднялась со стула и вышла из отдела, прошипев себе под нос: «Легка на помине!»
Света сидела в удобном кресле, припудривая свой милый носик. Девушка она была непростая. Генеральская дочка с красным дипломом. Но… Кроме нарядов, косметики и кавалеров, постоянно волочившихся за нею, её ничего не интересовало. Начальник нашего Комитетского вычислительного центра намучился с ней, потому что она завалила несколько очень важных работ. Он переводил её из отдела в отдел, пока не понял, что она просто не хочет работать. И тогда он украсил свою приёмную новой секретаршей, всегда модной и симпатичной Светланой Михайловной.
Но Света была ещё помощницей секретаря нашей Комсомольской ячейки. Иногда по его поручениям она посещала Райком ВЛКСМ. Новые Райкомовские подружки и надоумили её выдвинуть свою кандидатуру на пост освобождённого комсомольского секретаря всего Комитета, т.к. прежний освобождённый секретарь написал заявление с просьбой освободить его по состоянию здоровья.
 Но, видно, в самом Комитете были другие планы и кандидатуры. На общем Комсомольском собрании и голосовании, Светуля пролетела, как фанера над Парижем. О чём во всех отделах Вычислительного центра ещё месяц хихикали ехидные личности нашего молодого и дружного коллектива. Её мечты освободится даже от секретарской работы, попивать чаёк, получая зарплату в Райкоме, а не в Комитете и порхать райской птичкой, ведя нас к победе Коммунизма, развеялись дымком от залитого водой мангала. Но она не унывала, а быстренько выскочила замуж за сына фронтового друга своего папы.

В приёмной милашка Света что-то вязала. Её округлившийся уже животик хорошо вырисовывался под очередным модным платьем.
- Светуль, привет! Ты чего меня искала-то?
- Да звонили из Райкома. Тебе ведь вот - вот двадцать восемь стукнет, билет надо сдать. Они сегодня ведомость закрывают, просили  чтобы ты билет привезла. Может, в обед съездишь?
- Им повезло, - сказала я.
- Кому?
- Твоим вожакам. У меня билет всегда с собой.
- Иришечка, начальник тебя отпустит, я его предупредила. Сгоняй в обед! За час управишься!
- Уговорила, - я повернулась и пошла в отдел.

В отделе народ договаривался, кто с кем и во сколько пойдёт обедать. Я оповестила  начальника, объяснив ему причину отлучки.
- С Богом, - сказал он мне. И наказал строго, но с улыбкой, - Иди спокойно, на красный свет улицу не переходи и за автобусом не бегай.
Я засмеялась: «Я уважаю ПДД! А за автобусом бегать – дурацкое дело! Следующий придёт!».
Народ в отделе засмеялся задорно, а я, подхватив свою сумку, потихоньку закрыла за собой дверь. Пока спускалась, прыгая через ступеньку, думала, на чём поеду. Спускаться в метро не хотелось, - душно! А в автобусе какой-нибудь дядя повиснет на верхнем поручне и будет рыгать перегаром и луком.
ТРАМВАЙ! Я улыбнулась сама себе и своему решению.
Конечно же, трамвай, с его позвякиванием на стыках рельс. Я дождалась зелёного света на переходе и быстро перебежала Каланчёвку, потому что увидела трамвай нужного мне маршрута, который поворачивал к остановке. Опустила в кассовый аппарат 3 (ТРИ) копейки и оторвала билет. Подумать только – три копейки! Села на свободное кресло и по общемосковской привычке стала складывать цифры на билете – вдруг он счастливый?! Тогда его было положено съесть, выходя на своей остановке. Раньше есть было стрёмно, вдруг появится контролёр?
Вагон был полупустой. Он шёл вдоль аллеи. На улице сентябрь млел от себя самого, и некоторые вагонные окошки были открыты. Залетевшие в них жёлтые и красные опавшие листочки бабочками порхали в вагоне. Это было красиво, я улыбнулась и повеселела. А трамвайчик бежал, весело тренькая на стыках рельс. В открытые окошки влетал тёплый, но, увы, не летний ветерок. Сентябрьский. Он приносил с собой горьковатый запах упавших листьев с чуть слышной ноткой дымка - на бульваре кое-где дымились собранные в небольшие пирамидки  опавшие листья.
На улице было так хорошо, что я решила выйти на остановку раньше, чтобы прогуляться по бульвару. Бабье лето прощалось с нами. Ещё пару недель и польют дожди, может быть и со снегом. Настроение у меня испортится, и я впаду в свой обычный осеннее - зимний анабиоз почти до самого 8-го марта. Лишь мелькнёт ярким пятном новогодняя ёлка.
Но сегодня светит солнышко, бабули на остановке трамвая торгуют румяными, душистыми яблоками и грушами. Встречные прохожие подставляют лица тёплому ветерку и солнышку, а мальчишки во дворе забивают последние голы уходящего сезона.
У дверей Райкома я остановилась, достала комсомольский значок и пристегнула его на левую сторону платья. Пока-то я ещё комсомолка. В этот момент налетел ветер, и я еле-еле поймана свою плиссированную юбку-солнце, чтобы шалунишка-ветерок не надел её мне на голову.

Дядечка-вахтёр дремал над каким-то толстым журналом. Я кашлянула тихонько, он вздрогнул и проснулся.
- Чего тебе, милая, - спросил он, протирая свои очки.
- Добрый день! Будьте любезны, подскажите, - медовым голосом сказала я, - в каком кабинете сдают билеты?
- Откомсомолилась? - захихикал вахтёр, - иди на второй этаж, 17- ый кабинет.
Я повернулась и пошла на второй этаж, звонко цокая металлическими набойками шпилек.
Кабинет был в самом конце коридора, душного и пыльного. Я постучала и приоткрыла дверь.
- Обед у нас, ещё 15 минут, погуляйте по коридору, стенгазету почитайте. Стулья там стоят.
Я взглянула на ближайший стул, очевидно тряпка уборщицы его не касалась мно-о-о-го лет. Больше половины коридора было завешано комсомольскими агитками. В середине коридора висела доска объявлений. Вот правильно говорят, не читайте, что написано на заборах. Да и профессор Преображенский тоже не советовал читать перед обедом советские газеты. Но меня так и тянуло к этой доске объявлений.
На доске обычными кнопками было прикреплено два кричащих объявления.
Первое было для забывчивых:
«НАРОД!
Кто не получил ещё талоны на воскресный паёк, срочно все бежим в 23 кабинет к Наташе».
Далее шло перечисление продуктов, входящих в вышеозначенный паёк.
Ну, скажу я вам, такие пайки мы получали в Комитете только к празднику.
Следующее объявление скромно приглашало:
«НАРОД!
Остались путёвки - 2 штуки Париж, три дня. Вылет завтра вечером из Внуково.
                - 4 штуки семейные, с детьми на Балатон. На неделю.
                Вылет в субботу утром из Внуково.
                - 1 штука Милан, Италия, 5 дней. Вылет завтра утром из Шереметьево 1».

У меня от злости запотели очки. Я полезла за носовым платком.
Нет, конечно, нам перепадало что-то от начальства. Варна, Слънчев Бряг, Прага на Католическое Рождество. На этом мой счёт закончился. Потому что Югославия уже считалась капстраной, и о ней мы не мечтали.
Но, ПАРИЖ!

Тут меня позвали в 17-ый кабинет. ОБЕД ЗАКОНЧИЛСЯ?!
Я едва сдержала улыбку и слёзы одновременно, входя в кабинет.
- Добрый день! Я бы хотела написать заявление, чтобы оставить себе билет на память.
- Что вы, мы оставляем билеты только особо отличившимся членам ВЛКСМ.
Во мне заговорила обила от прочитанных объявлений, планы мои переменились молниеносно. Чтобы не расплакаться, я спросила с вызовом, склонив голову к плечу: «А что будет, если я билет потеряла?»
- Выговор с занесением в учётную карточку.
Я рассмеялась.
- Так через 10 дней мне уже будет 28, что мне ваш выговор? Куда мне его прицепить? Я лучше вам его вам подарю!
В кабинете повисла тишина. А я достала свой комсомольский билет, нарисовала им в воздухе сердечко и спрятала его обратно в сумку. Повернувшись на каблуках, пошла к двери, в полголоса напевая басом: «Не расстанусь с комсомолом, буду вечно молодым!».
У двери я повернулась лицом к онемевшим дамам и, взяв за концы плиссированную юбку, сделала книксен и сказала кукольным голосом: «Извините, что без скандала обошлось!».
Довели… Но сдержалась, ни слезинки не проронила.
Райкомовские дамы промолчали.
Закрыв за собой дверь, я всё же расплакалась, но быстренько надела тёмные очки, чтобы прикрыть заплаканные глаза, и быстро спустилась на первый этаж.
- Ну, сдала? - спросил меня вахтер.
- Обойдутся! А где здесь у вас таксофон?
- Как выйдешь, три штуки у входа стоят, - сказал вахтёр, покачав головой мне вслед.

Покопавшись в кошельке, нашла пару двушек. Позвонила на работу, сказала, что сегодня уже не приду. Потом позвонила Петьке и расплакалась ещё больше.
- Бери такси. Я жду тебя на Пешков стрит.
Петька встречал меня у дверей кафе «Московское». Я рассказала ему обо всех своих обидах. Меня обидели, горько и несправедливо.
Пока мы собирали помидоры в Астраханской области, строили коровники городе Видное под Москвой, собирали картошку в деревне Таширово Нарофоминского района, отрабатывали непонятные привлечённые средства, они разъезжали по Парижам и Миланам, купались в Балатоне…
Эх…Японский городовой!
===========================================
Прошло всего несколько лет, и не стало нашей Родины. Нашего родного и любимого СССР.
Где теперь все эти райкомовские вожаки и освобождённые секретари?
А вы включите телевизор…
Не смотрите?

Вот и я его тоже не смотрю.
Только вот до сих пор мне никто так и не объяснил, что за привлечённые средства мы отрабатывали на комсомольских субботниках.

P.S.  Студенческий анекдот середины 70-х годов прошлого века

         Бабуля спрашивает у молодого человека
         - Заблудилась, подскажи, милок, как на улицу Горького пройти?
         - Бабуля, ты неправильно ставишь вопрос.
         - А как надо, милок?
         - А вот так – КАК МНЕ БРОСИТЬ КОСТИ НА ПЕШКОВ СТРИТ?
         Бабуля повторила. Парень засмеялся и ответил
       - Хиппуешь, плесень….

       И, засмеявшись, пошёл дальше, оставив бабулю в недоумении.

*   *   *
21.10.2019 – 27.01.2020 (С)