Начало

Читая мои биографические очерки, я предупреждаю, что это малосвязанные воспоминания о моей жизни и тех впечатлениях, которые остались в памяти. Это просто «болтовня» с незнакомцем в вагоне поезда, мчащегося через пространство и  время длиной в жизнь.

Своего рождения я не помню, как своего рождения не помнит никто. А родился я в Харькове, в понедельник, 9 апреля 1951 года. Отец со своим братом копали в этот весенний день огород на участке недавно купленного дома. Позднее мне говорили, что в этот день была гроза.  И брат отца любил повторять, что « я Иван Грозный, родился в Грозу». Но назвали меня Владимиром, по отцу, Георгиевичем.
До двухлетнего возраста у меня была няня. Мама пригласила свою знакомую старушку тётю Фросю из Фатежа и она жила в нашей семье. Но потом те маленькие деньги, что ей платили мои родители она высылала своим детям и именно они стали яблоком раздора. В конце концов тётя Фрося уехала и меня отправили в детский садик.

Первые воспоминания – как мы с мамой забирали из детских яслей моего брата, Александра. Тогда мне было около трёх лет. А ещё, как меня переводили из младшей группы детского сада в среднюю. Я тогда залез под стул и прятался, так как не хотел, чтобы меня переводили в другую группу. Воспитатель взяла меня на руки и принесла в среднюю группу. Там в углу комнаты был большой городок, построенный из кубиков. Это меня привлекло, и воспитатель сказала, что мы будем играть кубиками. Это был первый обман взрослых, который я помню. Кубиками никто играть не разрешал. Для кого они стояли, я не понимал, так как играть за два года, проведенных в средней группе, довелось всего один раз. Мой садик был маленький, на первом этаже четырёхэтажки, в районе Госпрома. 
Так, как детям гулять было негде, то руководство садика договорилось с Харьковским зоопарком, и мы гуляли на детской площадке зоопарка. Каждый день мы ходили в зоопарк и смотрели на обезьян, козлов, слона и других обитателей зоопарка.  Мне очень нравилось там. Я знал каждый уголок зоопарка.
Как-то воспитательница попросили каждому ребёнку принести по 50 копеек, чтобы купить в зоопарке рыбок для живого уголка в группе. Я сказал маме, что надо не 50 коп, а 5 коп. Мама решила узнать у воспитательницы для чего эти деньги. Потом они смеялись, говоря, что за 5 коп нельзя купить и рыбьего хвоста.

В садик меня водил отец, и часто бурчал, что я хожу медленно, а он опаздывает на работу. Однажды мне с братом (а он тоже ходил в этот же садик) пришлось перейти на круглосуточное пребывание в садике. Маме нужна была операция, и мы с братом неделю жили в садике. В качестве «компенсации» папа купил нам по пирожному – корзинке.
Помню свою первую обиду на «этот мир». Когда мне было 5 лет, я обиделся на гостей, которые пришли к нам на день рождения моего брата и дарили ему подарки, а я остался без подарков. А мне их очень хотелось получить. Маме пришлось меня утешать.
А ещё я помню подарки, которые папа привозил из командировок. Он ежемесячно ездил в командировку на Урал. Проезжая через Москву он нам покупал прекрасные заводные игрушки, такие, как мотоцикл, гироскоп с самолётом и др.

По рассказам родителей меня крестили в церкви два раза. В Харькове меня крестила тётя Фрося, а в Фатеже крестила моя бабушка,  Просто бабушка не знала, что я крещёный. Думаю, что ничего плохого в этом нет.

В общем, у меня было обычное детство, обычного ребёнка, живущего в то время в Советском Союзе. Политика партии и государства была направлена на то, чтобы мы все чувствовали себя единым советским народом. Никто и нигде не подчёркивал, что мы живём в Украине. А первое знакомство с украинским языком для меня произошло в третьем классе, когда мы стали изучать украинский язык. Украинский язык, который я иногда слышал, когда говорили соседи по улице, воспринимался мною, как «деревенский». Позднее я начал понимать, что это суржик.

В пятидесятые-шестидесятые годы прошлого века, как я сейчас понимаю, наша семья жила довольно бедно. В доме были только железные кровати, старый шифоньер, диван да пара столов. Позднее родители купили комод и раскладное кресло, на котором спал брат Александр. До покупки этого кресла ему приходилось спать на раскладушке. О люстрах на потолке мы могли только мечтать. Лампу закрывала обычная газета. Был случай, когда она даже загорелась. Из техники у нас был лишь радиоприёмник «Москвич», который принимал радиостанции только на СВ и ДВ. Телевизор мы видели только у дяди Севы. Свой первый телевизор я собрал сам из запчастей, которые покупал в магазине «Юный техник» и на радиорынке. Где-то в 70 году отец купил себе приёмник ВЭФ-12 и иногда по нему слушал «вражеские голоса». А мне было интересно по нему ловить западную музыку.

Где-то, когда мне было около пятидесяти, одна женщина мне сказала, что я дорос до своих лет случайно. По каким-то, известным ей признакам, я должен был умереть года в три. Можно относиться к этому с иронией, но до четвёртого класса школы я очень сильно болел. Практически ежемесячно у меня было воспаление среднего уха. Часто двухстороннее. До четвёртого класса я почти постоянно ходил в садик и в школу в платке. Так, как я не мог нормально дышать, мне удалили аденоиды. Постоянные головные боли и ночные кошмары мучили вплоть до пятого класса. После  четвёртого класса я заболел скарлатиной и одновременно двухсторонним воспалением уха. Меня еле вылечили. Но, как, ни странно, следующий раз мои уши "дали знать о себе" только в 42 года. Но, это уже другая история....