Дом

Повторюсь. Читая мои биографические очерки, я предупреждаю, что это малосвязанные воспоминания о моей жизни и тех впечатлениях, которые остались в памяти. Это просто «болтовня» с незнакомцем в вагоне поезда, мчащегося через пространство и  время длиной в жизнь.

Сколько себя помню (от рождения до 40 лет), мы жили в Харькове в доме по ул. Бородиновская, 13. Дом был 1903 года постройки и находился в собственности папы и моего дяди поровну.
Возле дома был большой участок, как для Харькова. Он находился на земельном участке – 9 соток. Братья вместе заложили сад, в котором росли: яблони, груши, сливы, абрикосы, вишни. Была малина, крыжовник и 1 сотка огорода. К сожалению, наш дом был практически в центре города, но на отшибе цивилизации. До 1973 года в нём не было ни канализации, ни воды, ни газа. Газ провели только в 1973. Воду так и не подключили. Не было также и телефона. Дороги по улице не было. Её заменяла вечно не сохнущая грязь. По улице постоянно копали какие-то коммуникации, поэтому дорогу сделать было невозможно. Впрочем, и тротуара тоже не было. Каждый двор сыпал на тротуар всё, что попало. Какой-то строительный мусор и жужалку. Дома по улице «врастали» в землю, фундаменты соседних домов были уже давно в земле. Папа всячески сопротивлялся этой тенденции. Наш огород был ямой по сравнению с окружающим ландшафтом. Кроме того, по моим наблюдениям в прошлом на месте нашего участка был ручей, но его засыпали. В этом месте весной всегда стояла вода. На территории участка был туалет и сарай, в котором родители хранили уголь и дрова для отопления дома.  В общем, обычныё «сельский» дом.
Кухня в доме была маленькая, и маме приходилось готовить в галерее, которая не отапливалась. Смолоду это можно было нетрудно делать, а в пенсионном возрасте тяжело и неудобно. В быт входили холодильники, а ставить его было негде. В 1969 году отец решил сделать ещё одну пристройку. Строили мы её два года. Заодно перекрыли крышу и провели газ.
К нам в дом часто приходили гости. В основном это были родные и знакомые. Все мы любили фотографироваться в цветущем яблоневом саду, который окружал наш дом. Одну из таких фотографий вы и видите на этой странице.

У нас всегда была собака. Обычная дворняжка, на цепи. Отец иногда выгуливал её. Было однажды, что она его и покусала, когда он силой хотел её искупать в реке.

Мы жили у самой реки, и это было большим преимуществом, особенно когда в семье росли дети. Мы купались в реке, ловили рыбу, прятались в кустах травы по берегам реки, строили шалаши, играли в футбол, лапту и цурки. Мы держали во дворе кролей, кур, уток и даже индюка. Так делали многие соседи в нашем районе. Папа купил насос для воды, и мы регулярно летом поливали свои деревья. Огород с помощью насоса не поливали. Просто носили воду вёдрами из речки. Речка-то была в 15 метрах от огорода. Отец выращивал на огороде 100 кустов помидор. Урожая хватало не только нам. Он относил помидоры вёдрами сестре Тамаре, на работу. А уж, сколько закрывали мы на зиму! Сад давал столько яблок, что мы и консервировали, и делали сок, и сушили. Но, всё равно их было много. Угощали всех, кто хотел их взять. Но много яблок приходилось выбрасывать в яму. А ямы для сбора пищевых отходов и гнилых фруктов отцу приходилось копать каждые 3-4 года. Груши в саду были очень плохие. Две невозможно было есть, а одна не плодоносила. Возле неё по улице рос тополь, который был в диаметре ствола больше метра. Только после того, как его спилили, она дала урожай. Да такой, что ветки ломились.

Близость реки – близость и к неприятностям. Где-то в 1962 году в Харькове было наводнение. Лопань вышла из берегов. Затопила Павловку. В соседних домах вода в комнатах была по-колено. Нам повезло. Вода подошла до порога и остановила подниматься в одном сантиметре от того, чтобы затопить дом. Папа готовился в наводнению. Мы подняли вещи на чердак, и готовы были по лестнице туда подняться сами. Сейчас мне удивительно, но я тогда очень желал приключений, и мне хотелось «пожить» на чердаке. Но, как говорят, обошлось. Вода отступила, а папа даже смог пробраться по заборам на сухую землю и попасть на работу. Кому-то вода принесла беду, а кому-то новую квартиру. Мои соседи, только что въехавшие в купленный дом, самовольно заняли временную квартиру, данную им властями. Долго потом судились, но так и остались жить на новом месте, позднее продав свой, залитый водой дом. Это наводнение было последним. Выше по течению реки было построено Алексеевское водохранилище, и наводнения прекратились.

После смерти  тёти Вали я решил, что надо заниматься получением своей квартиры. Мне советом помог Анатолий Резниченко, бывший первый секретарь горкома комсомола, при котором я работал  вторым секретарём райкома комсомола, а он уже тогда был председателем Дзержинского райисполкома. Я объяснил ему, что дом есть, а жить негде. Он посоветовал, чтобы я оформил с отцом договор аренды одной комнаты. Это составляло 14 м. кв. (Покажется странным, но после смерти отца моя доля в доме составила всего около 10 кв. м. И это с учётом того, что мой брат Александр отказался от своей доли в собственности наследства в мою пользу).  Я так и сделал, что дало мне возможность стать на очередь, и даже получить на работе кооперативную квартиру, от которой я потом отказался. На работе у жены шло большое строительство, и она должна была получить квартиру. Так и произошло в 1990 году. Моя семья въехала в новый дом по адресу ул. Дружбы народов, 207 кв. 56. весной. А в это время в старом доме оставалась одна мама. После того, как мама выехала из дома в 1991 году дом снесли, заплатив собственникам дома  копейки, которые уже через неделю превратились ни во что, так, как советский рубль был заменён карбованцем, а хождение советских денег прекратилось.  Участок, на котором был дом, разделили между собой соседи.