Брызги минувшего

За окном, на различном удалении: потихоньку по голубому небу плыли белые облака, медленно ползли таёжные горы, уже чуть быстрее пробегали прибрежные ярко зелёные тальники, быстро неслась ровная гладь воды, и самые быстрые, летели, мгновенно исчезая, белые брызги воды, вылетающие из под корпуса «Зари». Взгляд его упирался в бурлящую пену брызг, стремительно летящих от бортов быстроходного речного трамвая, и, казалось бы, уносящую с собой все мысли, все чувства, и минувшие события... Воспоминания, словно брызги из под корпуса окатывали память, освежая её как прохладная вода. Они всё окатывали, и окатывали память молодого человека бодрящими всплесками воспоминаний.

Всплеск. Снова служить.
Провожали Серёгу мама, старший брат Тимофей с женой и племянники. Неловко и спешно попрощавшись, не любил Серёга этого, он пошёл по шаткому трапу на дебаркадер и втиснулся в копошащуюся очередь за билетом. Ну как у нас без очереди!? И в этот пасмурный сентябрьский день, ещё и ветреный на реке, вроде бы не много народу, но толпилось.
Сергей начал принимать состояние, которое он всегда принимал в очередях - полусонное, какое то анабиотическое. Но вдруг он услышал этот звонкий голос, немного, еле заметно поскрипывающий, и этим ещё более сладостный. Он разглядел в толпе девушку, которая прощалась, по-видимому, с родителями. Сергей встрепенулся, теперь в очереди стоять было не так скучно. Он украдкой стал поглядывать на девушку. Небольшого роста, тёмные короткие волосы, глаза с хитрецой, как у лисички. Она явно ему нравилась. Он загадочно улыбнулся и подумал: Нам по пути...

Всплеск. Чем наглее ложь, тем больше в неё верят.
Сергей в последнее время не переставал поражаться и удивляться тому, что, оказывается, чем больше и бредовее врёшь, тем больше люди тебе верят. Но наоборот же, когда говоришь истинную правду, тебе мало кто верит. В армии, в которой рядовой Рязанов служил уже год, это проявлялось как нигде ярче. В версию о затонувшем колёсном пароходе, на котором он плыл из очередного отпуска, командование части, роты, да и многие сослуживцы не верили. «Врёшь, Рязан», говорили они ему. Но, когда, собираясь в отпуск, ему оформляли билет, все спрашивали: А как же к вам в Якутию добраться то? И когда, он, шутя, говорил им про оленей, они же верили! И это было видно по их глазам, круглыми от удивления. И в этот раз он опять в этом убедился. И за своё опоздание из отпуска он был наказан кучей всевозможных нарядов.
В армию Серёга пошёл не со своим призывом. Была отсрочка по учёбе, и юноша ей воспользовался. Была бы возможность, он бы вообще туда не пошёл. Не то, что бы он не был патриотом, но таким патриотом, которые кричат о своих «подвигах» громче всех, а на самом деле пустого места не стоят, Серёга не был и быть не хотел. Не хотел Серёга тратить два года на то, чем занимаются в современной армии, и что узнал от старших товарищей и братьев. Хотел быть дома со своими стареющими родителями. Но на призывной комиссии сказали - «ГОДЕН!» и военком сказал: «Иди служить!»

Всплеск. Изгибы реки
Путешествие на пароходе - для Сергея это было всегда романтично, не смотря на то, что ехал он на таком судне не первый раз. Громкое шлёпанье лопастей колёс, свежий речной воздух на палубе, подмигивающая то там, то сям луна, из-за всевозможных поворотов и изгибов реки. И в этот раз было ещё и ощущение таинственности, загадочности, ощущение того, что произойдёт что-то особенное. Не смотря на то, что большая часть пассажиров и экипажа весело и шумно праздновала какой-то праздник, Серёга все равно ловил эту романтику. Стараясь уйти от громкой музыки и праздного шума, он гулял по палубе, заходя то на корму, то на нос парохода. И тут-то он увидел её. Она сидела на одной из скамеек и была так прекрасна, что, не смотря на свою робость и застенчивость, Сергей все же подошёл к ней. Она сидела, опустив глаза, возможно заметив намерения юноши, и ждала его первого шага. Сергей неспешно подошёл и сказал: «Привет!»

Всплеск. Плацкартная компания.
Путешествие до Читы на поезде прошло без каких-либо происшествий. Ехал Серёга в плацкартном вагоне, и в весёлой компании. Компания, хоть и небольшая, действительно была весёлой, при чём, даже без водки. Попутчики действительно попались хорошие, добрые и весёлые. Общались, пили чай, играли в карты. Лишь порой, когда на мгновение замолкал разговор, Сергей тут же проваливался в воспоминания минувших дней. Глядел в окно вагона на пробегающие мимо деревья, но сквозь пелену воспоминаний он снова видел её глаза. Глаза в отблесках костра, когда она лежала у него на руках.

Всплеск. Кораблекрушение.
Напившись в каюте с попутчиком чаю с домашними пирожками, Серёга собрался спать. Хотя на пароходе ещё во всю играла музыка, и по громкоговорителю не переставая всех поздравляли. Но вдруг ощутился удар и сильный скрежет. Двигатели замедлили свой ход, и лопасти колёс перестали на время шлёпать. Видимо, включили заднюю скорость, и снова лопасти зашлёпали по воде. Пароход попытался сдать назад, но тщетно. Судно окончательно село на мель. По громкоговорителю стали что-то говорить, успокаивать пассажиров и тому подобное. Сергей вышел из каюты в коридор. По уже накренившемуся полу нижней палубы суетливо засновали пока ещё ничего не понимающие пассажиры третьего класса. В нижнем конце коридора начала подступать вода, которая стремительно подымалась поверх палубы. Из каюты напротив выскочила женщина в халате, с полотенцем на голове и зубной щёткой в одной руке и открытым тюбиком зубной пасты в другой. Она стала бегать взад и вперёд, бормоча о том, что ей срочно надо почистить зубы. Сергей, тоже ещё не осознавая всей серьёзности кораблекрушения, а это было именно кораблекрушение, пошёл на верхнюю палубу. Наверху уже стало ясно, что пароход сел на мель, и его начинает затапливать. Было уже достаточно темно, и берег, который был рядом метрах в сорока- пятидесяти обозначался только большим черным силуэтом. Теперь ещё и услышав от окружающих что случилось, Серёга быстро сбегал за своими вещами, и начал помогать высаживать женщин и детей на шлюпки.

Всплеск.
Красная-красная в лучах летнего яркого солнца, свисающая тяжёлыми гроздями красная смородина маячила перед глазами. Серёжка проснулся, когда брат с отцом уже до верху наполнили изумрудной ягодой большое ведро. Солнце все так же пекло. Жаркий летний воздух рассекали стрекозы, мухи, жучки какие-то, а в тени ещё и уже немногочисленные в августе комары. Ягод на кусте как будто даже и не поубавилось. На душе, хоть и спросонья, было радостно, что не надо собирать ягоду. Ведро уже наполнено! Надо было вставать, одевать за спину котомку и идти дальше. Серёжка с отцом и братом возвращались с острова, на котором они пробыли несколько дней. На острове, на котором отец провёл своё детство. Отдохнули, нарыбачились, собрали ягод. И уставшие, но довольные шли на остановку речного трамвая.

Всплеск.
Конечно же, первыми садили в шлюпку женщин и детей. Паника была, но Серёга её как-то не замечал. Старался делать всё слажено, помогал тем, кому это надо. Тем более, что большая мужская часть пассажиров и команды была занята спасением алкогольных запасов ресторана. Конечно же, всех спасли и благополучно переправили на берег. Не удалось спасти лишь бедную маленькую дворняжку, которая была членом команды. Мужики продолжали нырять в воду и доставать алкоголь и съестное из бара-ресторана, который был под водой. На берегу начали появляться костры. Всё-таки было темно, прохладно и очень сыро, ведь шёл осенний дождь. Серёга нашёл глазами ту, о которой он на этот момент больше всего беспокоился. Женя сидела у только что разожжённого костра и грелась. Сергей подошёл к ней, узнал, как она себя чувствует, и увидев, что костёр еле дышит, пошёл в тёмную чащу за дровами. Дождь потихоньку стал успокаиваться. И чёрные тучи начали рассеиваться, показывая на ночном небе самые яркие звёзды. И звёзды, любопытно поблёскивая, выглядывали из-за туч вниз, на землю, где на берегу реки, среди ночи кипела жизнь. Да, там внизу было шумно. Люди начали отогреваться у многочисленных костров. Не смотря на то, что вокруг костра собралось человек шесть, юноша и девушка, казалось бы, не замечали никого вокруг. Серёга ощущал тепло её тела, хоть оба они до сих пор ещё не просохли. Какая же она была родная и близкая. Она лежала у него на руках и смотрела на него. И он смотрел в её зелёные глаза. Вокруг плясали отблески разгоревшегося жаркого костра. Глаза девушки светились теплом и светом одновременно и костра, и сверкающих сквозь поредевшие тучи звёзд, и их разгоревшихся чувств.
На берегу светало. Огни костров померкли. Можно было уже разглядеть, казавшуюся
чёрной ночью, но зелёную под утро рощу береговых тальников. На реке стало видно затонувший пароход. Из воды виднелась лишь капитанская рубка. Из ближайшей деревни подъехал трактор, чтобы забрать часть пострадавших. Другая часть отправилась до ближайшего порта на подошедшем танкере «Ленанефть». Женя, которая всё это время была такой милой и родной, мгновенно поменялась и засобиралась на танкер. Сергей, было, собрался с ней, но девушка оттолкнула его и спешно села в шлюпку. Не смотря на это, Серёга тоже поехал танкером. Но это
ему не помогло. Девушку как будто подменили. Она не замечала Сергея, весело и кокетливо общалась с командой танкера. Команда «Ленанефти» гостеприимно разместила кораблекрушенцев в своих каютах, и с комфортом довезла до ближайшего речного порта.

Всплеск. Письмо отца.

Здравствуй, дорогой наш Серёжа!
Сегодня получили твоё письмо. Я приехал с дачи. Был с 4-го августа, приехал 5-го утром. Поймал 4 шилки, около 50 штук ельчиков,  хорошие крупные. Штук 30 на корчаги и штук 20 на донки. Вода начала прибывать сильно, только успевал переставлять закидушки. Был один. Так получилось. Женька был до этого с отцом. Тимофей с 18-го августа в отпуск. Картошку окучивал, вернее подправлял. Растёт хорошо. А с огурцами плоховато, растёт медленно. А ягоды близко нет, надо ехать дальше, на лодке или на машине. Серёжа, приедешь, отслужишь, 2 года пролетят незаметно. Вот тогда будем с тобой кумекать и, будем стараться. Серёжа! ты, не беспокойся об нас с мамой, Бог даст, всё будет нормально. Володя был в Юнкюре, помогал своим на сенокосе. А вместе с Семёновым не получилось. Где они хотели работать, затоплено водой. Сережа! Передают привет тебе Леонид Васильевич, классный руководитель, дядя Паша Фролов, с военкомата женщины.  Аркашку не вижу, видать с отцом на сенокосе.  Курбатова тоже не вижу. Роман работает на пилораме, приходил за великом. Желаем самого доброго здоровья и крепкого. Обнимаем крепко. Твои мама, папа, Володя,, Стёпка, Пеструшка и рыбка наша жива.

Всплеск. Встреча через годы.
Яркий летний солнечный день был в самом разгаре. Такой день, когда выходить на улицу, под открытое небо, ай как не хочется. Солнце, хоть и якутское, но печёт так, что тело становится горячим, и глаза спасают только самые тёмные солнечные очки. Вот в них-то она и предстала перед Сергеем. Солнечные очки закрывали аж половину лица. Но Серёга, каким то чудесным образом её узнал. Он подошёл, поздоровался. Его переполняли самые разные чувства. Ведь расстались они с Женей не очень то приятно. И он до сих пор не мог понять ее столь разного поведения и отношения к нему. Что тогда случилось? Чем он мог её обидеть? Почему разгоревшиеся жарким огнём самые светлые чувства потухли, так и не дав огня любви? Почему, ставшая ему за несколько часов кораблекрушения, такой близкой, девушка, так же быстро стала ему чужой? Она, не снимая своих огромных тёмных очков, сказала ему: «пойми, у меня ведь был парень...... И он не увидел её зелёных глаз, которые так ему запомнились с той ночи у костра
после кораблекрушения. Действительно, почувствовав искру загорающегося огня любви, она, будучи не свободной, не дала ему и шанса. Она потушила эту искру, не дав ей разгореться.

Всплеск. Она поступила правильно.
Но когда ночью, сидя у костра, речным свежим ветром уносило вдаль искры, Серёга вспоминал. Вспоминал тепло её тела, лежащего на его сильных руках. Вспоминал каждую частичку её лица, каждую ресничку, каждый нежный пушок на коже ее лица, такого прекрасного, такого родного. Он вспоминал её взгляд. Взгляд её зелёных глаз, в которых отражались и тот ночной костёр, и выглянувшие из-за черных туч яркие звезды, и летящие от костра по ветру искры. Вместе с искрами костра унесло ветром и ту искру, что могла бы разжечь их жаркую, как ночной костёр, и такую же настоящую, любовь. Их уносило свежим бодрящим речным ветерком. Они кружились в воздухе. Часть из них сгорая опускалась на земь белым пеплом и исчезала в небытие, как брызги воды из под бортов речного трамвая. Некоторые и них стремительно поднимались в ночное небо. Там они, казалось, становились звёздами и продолжали гореть, светить, но не давать тепла. Давая людям лишь веру и надежду на любовь.