Так нельзя

Время идёт, люди не меняются и часто обрастают слоями приторных, чуть сладковатых, как подсохшая кровь,  потоков из лжи или лести.

И чем сильнее мы стараемся отмыться, тем сильнее
погружаемся в болото, так незаметно набежавшее с нашей засахаревшейся кожи.;

Каждый день мы запускаем тысячи бумерангов: слова,
взгляды, жесты, движения…

Но так часто мы не умеем их ловить.
 
Они всегда возвращаются, но валятся к ногам, надрезают ладони, отбивают до синяков желания, прогоняя прочь когда-то чистый призрак нашей души.

Всегда были, есть и будут те, кому всё безразлично.

И те, кто видят кругом одних виноватых.

И те, кто чувствуют себя обязанными
всему миру.

Есть те, кто плачется всем и вся; есть те, кто требует объяснений.

И те кто молчит…

Иные будут бредить кровавой расправой или пиршеством красивым телом, другие будут этому
ужасаться.

Кому то будет уже всё равно...

Не мир не совершенен.

Это мы.

Мы сами придумываем
себе роли и подбираем костюмы.

Со временем их набирается очень много, но так уж
устроена наша гримерка, что вешалок даётся куда меньше, чем счастливых билетов
для благодарного зрителя.
Мы перегораем, лопаемся как стеклянные пыльные лампы.

Память подводит нас.

Тяжело день за днём читать истертый до дыр пергамент.

А порой случается так, что читать то уже нечего или нечем:  строки изчезли, глаза ослепли.

Мы начинаем медленно сходить с ума.

И вот уже куда чаще мы собираем плевки и ошмётки грязи,
летящие на сцену камни, бьющие по ногам и шипы, проходящие сквозь кожу.

Мы кричим.

Нас не слышат.

Хотя…
Кто знает, есть ли мы на самом деле?

Здесь или
в тех снах, что часто повторяются будто наяву.

 
Быть может, и боли нет?
Но точно есть страх.
Страх; и неизвестность.

Я больше не верю, что ради счастья своего или чужого нужно завернуть себя в комок из цепей обещаний и договоров.

Я не верю, что покой даётся лишь тем, чьи гири на ногах тяжелее.

Я не верю в то, что мы не можем быть свободными.

Реальность нашей жизни теперь такова, что ипотечный договор куда крепче брачных уз, и подоспевшая вовремя очередь в детский сад успокоит вашу душу на несколько лет.

А что потом?

Вы будете сидеть в четырёх стенах, остервенело глядя друг на друга как в чёрную бездну и рвать на себе волосы, но не по-настоящему.

По-настоящему ведь больно и нельзя.
Ведь мы должны играть.

Мы все сходим с ума дальше.

Мы заперты здесь, чтобы выпустить в эту
большую клетку пару душ..

Кому-то конечно удастся больше,  и он доиграет все свои пьесы; кто-то отвернётся и
уйдёт раньше без права второго шанса; кто-то вовсе не поймёт зачем он здесь.

Где же оно; -
зазеркалье?

Здесь или за зеркалом….
А пока мы здесь, нам нельзя...