мистер Доброе утро

Дверь звонко хлопнула, и он выпорхнул на лестничную клетку.

Доброе утро, лестница! Доброе утро, перила! Доброе утро, пятый этаж! Доброе утро, четвертый этаж! Доброе утро, Валентина Евгеньевна! Доброе утро, миленький пёсик Боб! Доброе утро, велосипеды на первом этаже! Доброе утро, большая железная входная дверь!

Большая железная входная дверь подъезда резко распахнулась, и на залитый солнцем двор дома номер 4 по Абрикосовой улице вырвалось: «Доброе утро, дво-о-ор!». Невысокий, полненький, в поношенных брюках цвета верблюжьей шерсти, в рубашке и вязанной жилетке, с аккуратно повязанным галстуком и в старой, неизменной шляпе хомбург тёмно-песочного оттенка, он напоминал героя американских мюзиклов. Теннисные туфли дополняли этот странный образ.

Доброе утро, деревья, дети, скамейка, прекрасно щебечущие мамашки с колясками, старая синяя «Ауди», рабочий, красящий забор. «Доброе утро, дво-о-о-ор!» – ещё раз прокричал он, быстро передвигаясь от подъезда в сторону хлебной лавки.

– Доблое утло, мистел Доблое утло! – хором запищали малютки Маша и Катя, которые со смешными, громадными бантами и в прекрасных, явно неподходящих для песочницы, кружевных платьишках, ковыряли лопатками куличи и друг друга.

– Доброе утро, принцессы! – он подлетел к ним и ловким, отточенным движением достал из кармана две печеньки в форме мишек.

– Ула! Ула-а!!! – закричали девчушки, хватая печеньки грязными руками и тут же отправляя их в рот. – Фкушные петеньки-мифки!!! Шпаши-и-ибо!

Мистер Доброе утро бодрыми легкими шагами, немного подпрыгивая, как бы пружиня, желая доброго утра всему и вся, попадавшемуся на пути, двигался в сторону булочной за свежим хлебом. Его лучезарная улыбка не сходила с лица и заражала всех, абсолютно всех окружающих. Это была голливудская, завораживающая улыбка во все тридцать два белых и ровненьких зуба. Двор заливало солнце, пели птицы, ребятня весело играла во дворе, и в воздухе пахло крыжовником и барбарисом.

– Кто это? – спросила она соседку.

– Это? Это же мистер Доброе утро, ты что?! – возмутилась та, а потом вспомнила, что не все тут живут всю жизнь и некоторые даже – первый день после переезда. – Ты же новенькая! Извини. Это наш мистер Доброе утро! Каждый день он выходит из квартиры за хлебом или на работу или ещё куда-либо, и он всегда в шикарном настроении. Он желает доброго утра всему и всем, что видит, дарит (очень, кстати, вкусные) самодельные печеньки-мишки всем окружающим и просто заряжает всех вокруг. Представляешь! Он это делает каждый день! Каждый! Целый год! В любую погоду! Он каждый день вылетает из дома и несет этот заряд позитива и энергии людям! Это удивительно!!

– Он сумасшедший?

– Не знаю. Вроде да, но если бы все сходили так с ума, то мир был бы лучше. Он ни с кем не разговаривает и только улыбается своей широченной улыбкой и желает доброго утра. Каждый день! Без исключения. Дети так и прозвали его «Мистер Доброе утро».

– Удивительно! И прекрасно! Милый дядечка! – сказала она и отправила «Люблю и скучаю, скорей бы уже выходные!» своему мужу в мессенджер.

– Ой! Я тебе вру! Есть один день, когда так не происходит! Я совсем забыла!! - сказала соседка.

***
Он тихонько прикрыл дверь. Молча, тихими шагами он спустился и выскользнул из подъезда. Воротник плаща был поднят, шляпа натянута на глаза, руки были в карманах, за спиной был небольшой рюкзак. Он прошёл до остановки и сел в первый автобус. В 5:45 утра в автобусе было пусто, и он всегда занимал место сзади. Обратно он поедет поздно ночью и скорее всего – на том же автобусе и на том же месте. Всю дорогу до нужной остановки он молча глядел на окно и скатывающиеся по нему капли дождя. Этим утром он не улыбался. Выйдя на нужной остановке, он пошёл ко входу и, пробираясь по аллеям между рядов, не спеша пришёл на место.

Сел.

Достал печеньки.

Посмотрел на них всех.

На все их фотографии. Счастливая улыбающаяся жена, которая каждый день желала всем доброго утра и всегда была в прекрасном настроении, в отличие от него – ворчуна и бубнилы. Сын и дочь с их фирменными, наследственными, голливудскими улыбками.

В голове на секунду промелькнул лязг и скрежет облупленного металла и образ пожарного с гидроножницами, которые режет то, что смутно напоминает их семейный минивэн. Он встряхнул головой. Нет! Не те образы он хочет помнить. В нос дало слащавым запахом гари. Нет! Это придет сегодня, но чуть позже, и он будет биться и рыдать в конвульсиях, как всегда... Но позже. А пока – завтрак.

Он положил печеньки-мишки, приготовленные по её уникальному рецепту, на холодный и мокрый камень, поставил четыре кружки и налил чай.

«Доброе утро, семья», – сказал он, улыбнулся и начал потихоньку дергать сорняки.