Хитёр, однако

               

      С  женой  чуть,  было,  не  разругался,  но  вовремя  передумал,  так  как  знал: все  равно,  в  итоге-то,  себе  дороже  будет.  Испытано  не  единожды.  А чего она хулиганит?  Самостоятельно  решила  ни  с  того  ни  с  сего  из  привычной крашеной блондинки в неведомую жгучую брюнетку обратиться. 
      И еще надумала волос укоротить. Крашению  муж  в  душе  порадовался,  и  даже  в  ладошки  захлопал.  Но  виду,  конечно,  не  подал.  А  нельзя.  Он  для  приличия,  так  сказать,  «играя  на  зрителя»,  (на  жену),  вначале,  было,  восстал.  Но  не  по  поводу  перемены  светлого  цвета  волос  ее  на  цвет  непривычный,  темный,  а  из-за  формы  ее  будущей  прически. И ввернул. Мол, так  уж  и  быть,  он  согласен,  но  только  с  одним  условием: чтобы прическу жена, ни  в  коем  случае, не  делала  чересчур  коротенькой.
      Мол,  пускай  по  длине  волос  остается   она  такой  же,  как  вот  сейчас.  И тогда он  согласен.  Жена  ухмыльнулась,  недоуменно  пожала  плечиками,  согласилась,  но  удовлетворенно  сразу  и  прикинула.  Ладно. Главное,  хоть  такой  она  ему  пока  нравится.  Значит,  зря  она  переживала,  думая,  что  ее  упертому  мужичку  вообще  все  равно,  каков  внешний  головной  вид  у  нее.  Но  хорошо,  что  она  не  умела  читать  его  сокровенные  мысли,  ибо  касательно прически  жены  у  него был  свой, истинно  жизненный,  интерес.
      И  дело  было  вот  в  чем. В  меру  длинные,  вьющиеся, притом  светлые,    волосы  близорукой  супруги  он  давно,  и  без  обиды, привык  выуживать-вылавливать-изыскивать  из  щей  и  вторых  блюд.  Приноровился.  Но  ведь    насколько  сложнее  ему  будет  без  привычки  отыскивать  коротенькие  волосики?  И  радостно  ему  оттого,  что  длинные  черные  волосы  теперь  можно будет легче засечь! А  если  бы  она  их  без  его  просьбы  укоротила?! 
      Попробуй  потом,  найди  эту  мелочь  в  каше?  Но  супруге  о  волосах  в  пище  он,  естественно, никогда  не  говорил,  решив  не  расстраивать  ее    «попусту», а  сознаться  лишь  перед  уходом  «туда». Поэтому  убедил  он  ее  не  стричь  их  накоротко  другим,  хитрым,  и  однозначно  неотразимым  для  практически  всех  женщин  мира способом,  от  которого  она  вся  зарделась.  И  хитрый, дипломатичный муж, для вида  засмущавшись, выдал  ей  вот что.
      Мол,  его  милой  женушке  переживать  не  стоит.  Ведь  будь  она  хоть  блондинкой,  хоть  брюнеткой, и  одетой  в  какой  угодно  прикид,  (но  уж    только  не  с  короткой  прической!),  разлюбезная  завсегда  ему  нравится.    А если  разобраться  по  чесноку,  то  краше  жены  вокруг  и  нет  никого!
      Однако  лукавый  муженёк  специально,  с  умыслом,  упустил  из  виду  одно  немаловажное  обстоятельство: ведь  в  данный  исторический  момент  кроме  них  одних  «никого  вокруг»  красивее  и  впрямь  не  наблюдалось.  Почему?  А  потому,  что  уже  давненько  в  квартире  проживали  они  лишь  вдвоем. Но столь хвалебные  речи  без  ответа  отнюдь  не  остались,  и  с  чего-то  вдруг  развеселившаяся  жена  внезапно  расщедрилась,  разрешив  благоверному  супругу  попить  пивка  вне  очереди.  И,  главное,  вволю!