Захарка. Глава 15. Письмо

«Здравствуй, дорогой братик Григорий Максимович, а также супруга твоя. Низкий вам поклон.

Во первых строках своего письма сообщаю вам, что все мы живы и здоровы, чего и вам желаем.

Как вы там поживаете? Мне снится иногда наш дом и двор, и наши места. Скучаю.

А мы все идем и идем на Амур, и конца и краю нашей дороги не видно. Когда мы пошли дальше, наступила поздняя осень, пошел первый снег. Стала дорога уже непроходимой. Снег с липкой грязью наворачивался на колеса телег, примерзал к ним. Лошади не могли тяжелые телеги сдвинуть. И тогда мы остановились, чтобы подождать крепких морозов, которые бы сковали землю. Но нас — восемьдесят два человека. Где же нам разместиться? И вот в одной деревне нам предложили встать постоем в амбаре. Он большой и просторный, а по углам устроены печки для просушки зерна. Мы там устроили полати из жердей и почти все разместились. И вот мы полтора месяца там и прожили. В тесноте, да зато в тепле. А мужчины из обоза ходили на охоту и возвращались с добычей. Мама поила всех больных отварами и все поправились.

Когда наступил декабрь, мы пошли дальше. На возках у нас вещи и запасы еды и нам, и лошадке овес, а сами мы все идем пешком. Вслед за своими возками. Иногда отец разрешает сесть на телегу, если сильно устанешь. Теперь одно радует, что дорога ровная. Но путь лежит по тайге. Справа и слева от нас растут огромные сосны. Ветки их над нами делают шатер. Есть такие места, где свет почти не проникает вниз, и мы едем в полумраке. Один раз на дорогу вышел медведь-шатун и погнался за нами, но кони вынесли нас. И наша лошадка бежала быстро, ведь мы замыкали обоз. Ваня сильно испугался и прятался за меня. А я всех защищал и приготовился драться с этим медведем за всех, и за брата, и за сестру, и за отца с мамой. Но шатун отстал.

Теперь мы добрались до города Омска. Очень мы натерпелись от сибирских морозов. Иногда ночевали прямо в поле. От холода зубы стучали, и мы прислонялись друг к другу и жгли костры.

Мама молится Богу и просит у него милости, чтобы он помог нам вытерпеть эту дорогу и получить заветную землю — 100 десятин на двор. Мы же не от жадности идем на новые земли. Мы хотим жить своим трудом. Никого не обижать. Самим поучиться и других научить чему-нибудь. Мы идем трудиться. Не покладая рук.

Омск — большой город. Только не так уж много домов из кирпича. Много домов деревянных. Но дома большие и крепкие. А во двор ведут ворота тоже деревянные и красивые.

А еще я в Омске слона видел. Он похож на корову, только очень большую. В три раза он больше нашей коровы. У него два хвоста — спереди и сзади. Сзади почти, как у коровы, а хвост спереди — продолжение носа и как будто рука у слона. Он этим передним хвостом все берет и в рот кидает.

Слона держит купец здешний по фамилии Барышников. Он так хвастается. Посмотрите, какой я богатый. У меня слон есть. И я ходил смотреть на слона. Он в теплом помещении большом и чистом. Пол посыпан опилками. Слон нас не растоптал. Он добрый очень.

А вот мы остановились в пересыльной тюрьме. Нет отдельного помещения или городка, как в других местах, для переселенцев. А в тюрьме кандальники останавливаются. Они все были на пересыльных этапах.

Мы там все мыли и чистили и даже глиной белой белили и махорку купили, чтобы избавиться от блох. Рассыпали на плинтусах. И стало там чисто. А отец даже вынул стекло в оконцах, чтобы воздух сменился. И так мы тут и живем уже вторую неделю. А завтра пойдем дальше. И теперь пойдем опять по Сибирскому тракту. А это не дорога, а сплошное мучение. Она просто накатана. Мы телеги поставили на полозья. Отец над телегой навес сделал. Теперь она похожа на цыганскую кибитку. Дальше мы пойдем на Томск и дальше пешком до Иркутска. А там, говорят, до Амура совсем близко.

За сим я откланиваюсь.

Доброго вам здоровья.

Братик, помолись за нас, чтобы нам в дороге облегчение было. Тяжкий наш путь».