И тогда я проснулся...

   Пейзаж выглядел вполне акварельно. Мир производил восхитительное впечатление на созерцателя прикладной декоративностью композиции. Трагизм заключался в индивидуальном восприятии сюжета… 
   Старик расположился в тени под раскидистой кроной ветлы на шероховатой от исцарапанной бессодержательными надписями парковой скамейке. Концом заострённого посоха он выводил на вытоптанном подле скамьи многими ногами пятачке замысловатые вензеля, вроде каракулей абстракциониста. А солнце закатное, словно глаз умирающей стрекозы, обретало безжизненное очертание.
   Увы, как кошка, неслышно крадётся безрадостная старость, и птаха встревоженной души определённо подвержена тревоге. Мудрость, как правило, посещает на исходе лет. Лишь персональный опыт, то бишь, мерило всех вещей, наделяет способностью не ценить настоящее, зная истинную стоимость прошлому. А пока сердце пульсирующим кристаллом отбрасывает блики жизни внутри лабиринтов кровеносной паттерны большого и малого круга, субъект продолжает биологическое существование.
   И вот, наступает тот миг, когда пересекаются два мира, чтоб слиться воедино. А в холодеющей плоти, сброшенной с себя, как тяжёлый рюкзак альпиниста, каменеет отчаянно сердце. Дух отходящий намерен отстранённо взирать на прочерченный телом след по земле. Я видел, в сквере старик уронил свой кристалл, устав от томительной ноши. И орган скатился на пыльную землю, намотав на себя подвернувшийся сор.
   - Причина в профиците страстей, - успели шепнуть посиневшие губы.
   - Не стоит разменивать невнятное косноязычие дней на ясный багровый закат! – ответствовал я, отряхивая и вставляя окаменелость в то самое место в груди, откуда это только что выпало.
   - Ну, значит, востребован жизненный стимул, - неуверенно молвил воскресший. И воля судорожно отразилась в амальгаме очей, как свечного огарка отброшенный сполох. Панорама ландшафта снова сложилась из вороха хаотично разбросанных пазлов в живописно оформленное панно…
   Потом на уютной домашней кухне мы пили чай и рассуждали о превратностях выпавшей участи. Старик вспоминал:
   - Мне было шесть лет, когда оказался в немецком концлагере Биркенау. Там размещалась секретная лаборатория, где проводил свои зловещие опыты на людях приснопамятный доктор Менгеле, прозванный заключёнными Ангелом Смерти. Навсегда отпечатался в памяти улыбчивый и опрятный образ садиста, холёной рукой ласково треплющий малыша по головке и протягивающий конфетку.
   Он сам отбирал из прибывшего эшелона с узниками подходящую партию жертв для научных экспериментов. И мне выпало побывать в логове Ангела Смерти – его овеянной ужасом лаборатории. Помню, как в белоснежной стерильности кафельных стен одурманивающе распространялся миазм летучих веществ. Мой встревоженный взор обречённо, как у загнанного волчонка, тщетно метался кругом, в поисках ниши, куда б незаметно забиться. Магически приковывал яростный блеск аккуратно разложенного на столе набора хирургических инструментов. Но самым ужасным оказался стеллаж со стеклянными колбами, где в растворе формалина хранились… глаза: зелёные, карие, синие… Они неотрывно следили за мной, и было от этого скверно и жутко.
   А дальше – не помню… лишился в беспамятстве чувств. И в вялом сознанье, затем, пребывал, пока кровь цедили из вены. 
   На счастье моё советские танки, прорвавшие фронт, освободили наш лагерь…
   - Я знаю из рассекреченных источников о том, что нацисты экспериментировали в области биотехнологий, - поделился и я со Стариком своей осведомлённостью в данном вопросе. – Пытались радикально воздействовать на мозг, чтоб манипулировать волей человека. Методом трансплантации пробовали реципиенту заменять поражённый орган. Главной же целью исследований было создать супер-расу арийцев. Кроме медицинских опытов на человеческом материале, секретная организация Аненербе (Наследие предков) занималась изучением древних сил и мистических практик. Сам руководитель её рейхсфюрер Гиммлер являлся ярым приверженцем оккультизма и изменённого сознания. Только это всё не дало ожидаемого результата. Поэтому расчёт для выведения новой породы людей с улучшенными возможностями был сделан на более изученную, но примитивную селекцию, что тоже не привело к желаемому успеху.
Тяжко вздохнув, бывший пациент нацистского экспериментатора продолжал:
   - Не только это изощрённые умы третьего рейха применяли для диктата над массами. Информационные технологии воздействия на общественное сознание эффективно зарекомендовали себя в области пропаганды. По этому поводу приведу одну трогательную историю. Молодой охранник концлагеря влюбился в невероятно красивую узницу. Уж так уделял он ей знаки внимания: передавал дополнительную пайку эрзац-хлеба, не изнурял работой и, конечно же, не травил овчаркой, если избранница вдруг выбивалась из строя бредущей колонны. Но юноша считал себя патриотом и откровенно верил, что вся государственная структура создана во благо процветания Германии. А посему, как только пришла разнарядка заключённую номер С-14348 отправить для ликвидации в газовую камеру, он сам туда её сопроводил, искренне верный долгу. И только потом позволил себе проявить сентиментальные чувства, выкупив прах возлюбленной у истопника крематория и совершив погребение по христианской традиции. Правда, муки совести и раскаянья сопровождали его всю оставшуюся жизнь на том основании, что, склонив на должностное преступление сослуживца, проявил постыдное малодушие…
   - Действительно наци достигли определённых успехов в приёмах тотальной кодировки сознания, - согласился я и продолжил тему. - Осознанно осуществляя террор, немцы верили в правоту своих действий, подверженные эффекту пропаганды. Их вовремя остановил советский солдат. Однако с новыми вызовами столкнулся современный мир. Это угроза ядерной войны, экологический крах и биотехнологии. Апокалипсис реально грозит нынешней цивилизации. И наступила эпоха разгула корпораций, получающих с помощью генной инженерии неограниченные возможности в управлении свободой воли любого человека. Стало возможным вторгаться и изменять внутренний мир личности. Таким образом, неотвязно преследует мысль: какая участь уготована нам в будущем?
   - Всё, чему предопределено случиться – сбудется, - глубокомысленно констатировал Старик, - и с равными шансами тебя может судьба вознести наверх либо опрокинуть в бездну. Примером тому история Христа или одного блаженного на Росинанте. Они оба избывали время без оглядки на страховой случай. Остальные и на смертном одре ужасаются предстоящей утрате жизни. Нет ничего более уязвимого, чем надежда на завтрашний день…   
   С тревожным чувством я покидал жилище повидавшего в жизни старца.
И той же ночью в мои сновиденья проник безобразный Горбун, как Квазимодо ужасный и неуклюжий.
   - Ну что, смерд? – насмешливо вопрошал он, сверкая недобро прищуренным зраком. – Хочешь знать, что ожидает тебя в грядущем?
   И ощущалось в его вопросе беспощадное таинство сакрального смысла. Наверное, то скрытые знаки улавливала интуиция и доводила до моего сведения. Набравшись смелости, я решился и через промежуток вымолвил:
   - А почему бы и нет? Знать истину о себе и мире – занятие, присущее мыслящим существам. И я здесь отнюдь не оригинален.
   - Что ж, ты сам этого захотел, - напомнил всемогущий уродец и, прихрамывая, сопроводил меня в полумраке извилистого коридора до окованной железом двери. – Отправляйся-ка на сотню лет вперёд, в 2100 год.
   Когда глухо захлопнулось за спиной, и люто клацнул засов, я увидел перед собой обычную картину местности, к которой привык с детства. Те же горы на горизонте, слева – озеро, справа – лес, посередине – посёлок. Только дома почему-то выглядели запущенно, обветшало. Люди бродили угрюмо и неприкаянно, с выражением безысходности на лицах. Да и сами они какие-то другие, незнакомые, чем-то отличаются от моих соседей, но чем, я никак не мог взять в толк.
   А на холме расположился возле озера в удобном месте невесть откуда появившийся вдруг роскошный дворец в стиле хай-тек, обнесённый по периметру высокой глухой стеной. Если не брать во внимание продвинутость архитектурной манеры, то всё это, пожалуй, больше напоминало замок феодала с прилегающими земельными угодьями и деревней подданных крестьян.
   Я пытался было заговорить с подворачивающимися на пути прохожими, но те в испуге шарахались прочь от меня, как от прокажённого. Может быть, причина заключалась во внешнем виде? Я был облачён в приличный костюм, а местные все одеты в грубые рубища да в обветшалые лохмотья. Странно, что местность казалась знакомой, но никого из прежних приятелей или соседей я так и не повстречал. Не найдя ничего лучше, я направился по собственному адресу проживания. Поплутав среди невесть коим образом появившихся здесь хибар и лачуг, с трудом отыскал свой дом, вошёл в подъезд. Постучал в квартиру, ибо ключ не подошёл к дверному замку.
Открыл мне истощённый человек средних лет с загнанным взглядом и нездоровым цветом лица, похожий на изнурённого воздержаниями аскета. Он испуганно уставился на меня и спросил:
   - Барин, вы, наверное, ошиблись адресом?
   Я не знал, что на это ответить. Однако человек чувствовал себя хозяином в моей квартире. И это сбивало с толку. Через открытую дверь видна была часть гостиной, где стоял мой комод, почему-то передвинутый в угол. А рядом на стене висели фотографии разных людей, в том числе и моих родственников. Приглядевшись, я узнал там и собственный портрет, который сделал совсем недавно. Когда только его успели поместить в облупленную и засиженную мухами рамку? Выходило совсем невероятно, чтобы моё изображение хранили у себя чужие люди. И я, указав на своё фото, бесцеремонно вторгся внутрь и потребовал объяснений, на каком основании незнакомец занял принадлежащую мне жилплощадь. Тот не на шутку удивился:
   - Так с детства живу я здесь. Квартира перешла от родителей по наследству.
   - А как у вас оказалось вот это фото? – раздражённо ткнул я пальцем в свой портрет на стене.
   Аскет без заминки ответил:
   - Это портрет моего прадеда…
   И после мы пили душистый напиток с диким мёдом, настоянный на полевых травах, и я слушал признания собственного правнука о жизни его поколения. Выходило так, что после нас им досталось печальное наследие. Это с нашей позорной оплошности корпорации завладели новейшими достижениями науки в области биотехнологий, поставили себе на службу искусственный интеллект и робототехнику, а представителей простых классов оставили без работы. Теперь масса бесполезных людей оказалась невостребованной и выброшенной из жизни.
   - Элита, представляющая собой класс состоятельных людей, господствует на земле, - жаловался мне потомок на доставшуюся ему незавидную жизнь. - Они выкупили все территории и даже под нашими домами земля в их собственности. На производствах сплошь заняты роботы. Есть небольшое количество обслуживающего персонала, осуществляющего технический уход за машинами, их наладку и установку программного обеспечения. Такие технические работники не жалуются на судьбу. Но это тот уровень, куда попасть из простого сословия практически невозможно. Образование стоит слишком дорого. И остаётся простой публасьон не у дел, обречённый на жалкое прозябание. Природные ресурсы планеты истощены и их потребление ограничено. На всех не хватает запасов. Голод, эпидемии, плохая экология выкашивают целые народы. Выживает в этих условиях только образовавшаяся супер-раса людей. Они живут - сколько захотят. Меняют себе органы по мере их износа на репаративно регенерированные в лабораториях из стволовых клеток. Улучшают своё ДНК для обретения организмом ранее недосягаемых параметров. А наш удел – влачить жалкое существование и дожидаться в нужде и печали, когда Господь приберёт к себе…
   Ну, а дальше, он плакал и бил себя в грудь, говорил: «Это ты допустил такое!»
Что мне было ответить? Я угрюмо молчал. И в конце не на шутку разгневанный правнук смачно плюнул в лицо и брезгливо сказал: «Презираю! Будь проклят во веки».
   И тогда я проснулся…
   И задумался я, как жить дальше, чтобы впредь не было стыдно перед потомками за безответственность свою, приводящую к неизбежному антагонизму в обществе. Вспомнил я про Гринпис, в клуб антиглобалистов вступил, и участие принял в протестах, направленных на защиту прав низших слоёв населения. Там свела меня судьба с выпускником Сорбонны, профессором биологии Паскалем. Он свою трудовую деятельность посвятил генной инженерии, исследованиям в области микробиологии, занимался вопросами клонирования и регенерации органов и т. п.
   В наших беседах профессор объяснял популярным языком, для чего он участвует в протестных движениях и почему является противником использования биотехнологий исключительно в интересах корпораций и элит. Он ратовал за то, чтобы достижения учёных-биологов стали доступны не только истеблишменту, но и простым людям, ведь, вторгаясь в код ДНК, специалист может избавить от наследственных недугов, улучшить параметры организма, значительно продлить жизнь. Вообще знания биологии есть распознавание желаний человека. А следование собственным желаниям есть свобода воли, ведущая к уравновешенному состоянию ума. Выражение же метафизической свободы это когда люди наивно полагают, что сами определяют собственные желания. Однако дело обстоит далеко не так. Корпорации получают технологии, чтобы завладеть свободой воли человека, а потом, вторгаясь во внутренний мир индивидуума, изменяют мировоззрение таким образом, как им выгодно. Примером тому хотя бы то, как тотальная жажда потребительства захлестнула общество. Рекламные посты способствуют кодированию сознания граждан. Владеющий информационными потоками может манипулировать волей масс.      
   - Каждый человек должен иметь равные возможности в пользовании достижениями биотехнологий, - говорил профессор Паскаль. – Ибо человечество уже имеет печальный опыт попытки создания супер-расы. Этот путь неизменно ведёт к нацизму. Сам по себе каждый из нас индивидуален, нужно только развивать заложенный природой внутри творческий потенциал.
   Поведение людей, если подойти к этому вопросу с позиции биохимии, обусловлено не свободной волей, а работой миллиардов нейронов, вычисляющих всевозможные вероятности перед тем, как принять решение. А если так, то алгоритмы рано или поздно научатся копировать работу нейронов, и тогда искусственный интеллект сможет заместить человеческий труд даже там, где раньше считалось невозможным. Наша интуиция, эмоции и желания – тоже алгоритмы, пусть и биохимические, и компьютеры смогут их распознать. Искусственный интеллект, в отличие от человеческого, обладает обновляемостью и способен объединяться в единую сеть. Это намного превосходит возможности человеческого разума. Люди не должны конкурировать с алгоритмами, вместо этого они могут обслуживать их и правильно использовать.
   Итак, воля и желания есть биохимические реакции совершаемых в мозге процессов. А мозг – это органический механизм. Руки, ноги, сердце и т. д. – биомеханические устройства. Создание киборга уже не вымысел фантаста, а элементарное соединение органического с неорганическим. Биоинженерия способна изменить тело, мозг, волю. Искусственный интеллект создают для улучшения породы людей и их возможностей.
Уже случалось в истории эволюции человека, когда биологический вид питекантропа сделал ответвление в биохимической своей компоненте межклеточного обмена и более перспективная раса неандертальцев распространила своё присутствие на земле, постепенно изжив собственного предка. 
   Таким образом, исправление ДНК это глобальный вызов человечеству. Настало время, когда необходимо закрепить законодательно право личности на пользование достижениями биотехнологий и ограничить монополию корпораций в этой сфере…
   Этим и был озабочен профессор Паскаль. А ещё, он считал своим долгом заниматься опровержением генерируемых СМИ потоков лжи, способствующей власти манипулировать волей народа. Закончилось для него всё весьма печально. Во время протестного движения «жёлтых жилетов» в Тулузе учёный погиб от резиновой пули полицейского, по нелепой ли случайности или злому умыслу, но угодившей прямо в висок.
   А в заключение хочу напомнить, как показательна судьба фашиста Менгеле, когда и после смерти память о палаче овеяна проклятьем и презреньем.
   Он после поражения вермахта в войне, сначала скрывался от правосудия в родной Баварии, потом в Аргентине. Когда на его след напала израильская разведка Моссад, ему пришлось бежать в Бразилию. Там он скрывался от возмездия до 1979 года и во время купания в океане в результате случившегося инсульта бесславно утонул. В 1985 году могила его была обнаружена, и в 1992 году было окончательно установлено, что в ней лежат именно его останки. После эксгумации захоронения останки хранились в Институте судебной медицины Сан-Паулу, а с 2016 года используются в качестве учебного материала на факультете медицины местного университета.
   Неприкаянный дух одержимого чистотой расы садиста никогда уже не найдёт себе упокоения. И это справедливая расплата за тысячи сгубленных жизней…

                Журнал "Футарк" №3 за июнь 2020 г.