Притяжение магистрали

                Мудрость главенствует в советах,               
                а судьба — в событиях.
                Клод Адриан Гельвеций

                Часть 1 Становление

                Весеннее половодье

       Мальчишку распирало от гордости, он ловко перепрыгнул на очередную льдину, оттолкнувшись от той, что осталась позади. Его друзья упустили момент для прыжка, расстояние между льдинами стремительно увеличилось. Мальчишка помахал рукой зрителям, младшие ребятишки стояли на берегу и с завистью глазели на геройство старших.
       Он боковым зрением заметил, что льдина начала обгонять своих собратьев, плавно плывущих вдоль их правого берега, и понял, что так же плавно его занесло на середину реки в стремнину. Сначала мальчишку скорость взбудоражила, но поневоле он стал оглядываться на другие льдины, мимо которых нёсся его опасный плот. Увы, для следующего спасительного прыжка судьба не оставила ему шансов, в весеннее половодье Стырь разливался, затапливая всю прибрежную зону, льдины расплылись по всему водному пространству.
       Федька испугался не на шутку, но инстинкт самосохранения придал ему хладнокровия, он не кинулся в воду в попытке доплыть до берега. Паренёк понял, что нужно сидеть посреди льдины и ждать удобного случая. Мимо проплывали знакомые места, по которым он определял, насколько далеко его уносит.
       Поневоле ему вспоминались милые картины из его маленькой жизни.
       Как он, обуреваемый огромным счастьем, ехал с папой на мотоцикле, ухватившись за ручку заднего сидения. Вдруг мотоцикл взбрыкнул, а он от неожиданности взмахнул руками, и тут же оказался на земле. Он сидел и смотрел большими удивлёнными глазами, как папа удалялся, уменьшаясь в размере, наконец, исчез за синевой дымки, исторгаемой мотоциклом. Вскоре и тарахтения мотоцикла не стало слышно, мальчик встал и, недоумевая про себя, пошёл вслед за папой. Сколько шёл, не знал, но вдалеке послышалось тарахтение мотоцикла, он с радостью понял, что папа возвращается за ним. Когда мотоцикл поравнялся с ним, он увидел, что папа улыбается, и у него был немножко виноватый взгляд. Мальчик радостно взобрался снова на заднее сиденье мотоцикла. Папа тронулся и ехал уже не спеша.
       Папа редко улыбался, мальчик вспомнил, как однажды получил от него хорошего «дрозда». Было лето, в его обязанности входило пасти гусят, отгонять охотившихся за жёлтенькими комочками злых ворон. Бродил по мелкой речушке Рудка, протекавшей за околицей и впадавшей в Стырь, бдительно следил за гусятами, чтобы они далеко не отплывали, время от времени поглядывал на небо, не летает ли вблизи вороньё. Вода в речушке чистая, дно песчаное, приятно босыми подошвами проводить по нему, чувствуя, как встревоженный песок мягко обволакивает ступни. Вдруг нога зацепилась за что-то, он нагнулся, достал ржавый продолговатый предмет с оперением. Мальчишка сразу понял, что это мина, на картинках видел, да и взрослые между собой обсуждали недавний лесной пожар в окрестностях, когда время от времени там взрывались мины, снаряды, пули, лежавшие ещё со времён давно отгремевшей  войны. Они с хлопчиками играли в войнушки, правда, никому не хотелось быть фашистами, все желали быть красноармейцами. В жестоких спорах порешили, что фашистов будут играть по очереди.
       Мальчик поднял находку из воды, показал детишкам, игравшим недалеко, оставил на них своих гусят, сам закинул мину на плечо и понёс в милицию. Он не знал, откуда ему известно, что опасные  предметы - дело милиции, может, в школе сказали, как-никак уже во второй класс перешёл. Может отец ему когда-то объяснял, но это правило было ему известно доподлинно, и он решил, что должен сам отнести мину в милицию.
       Помещение милиции было небольшое, мальчик зашёл, видит, дяденька милиционер сидит за столом, пишет, не обращая внимания на посетителя. Мальчишка поздоровался, подошёл к столу, и с громким стуком буцкнул мину под нос милиционеру: «Вот, нашёл в речке мину». Не успел мальчонка закончить свой спич, как тот дяденька одним прыжком взвился из-за стола и сиганул в открытое окно. Мальчик даже не успел удивиться, вышел обратно в двери, на ходу крикнул милиционеру, сидевшему недалеко в стороне:
       - Мину оставил на столе, я пошёл, а то мамка заругается, если гусёнок пропадёт.
       Дяденька так и не произнёс ни слова за всю их короткую встречу, остался сидеть на траве и только тёр рукавом лоб.
       Все гусята были на месте, на расспросы хлопчиков, он сказал, что оставил мину в милиции. К тому времени, как завечерело, на берегу появился отец, на ходу снимая ремень.
       Мальчонка:
       - Папа, папа, все гусенята на месте, пересчитайте!
       Однако папа даже не взглянул в их сторону:
       - Ты зачем поднял мину! Ты должен был во все ноги бежать и только сообщить в милицию!
       Теперь-то Федька понимал, что тогда папа очень испугался за него.
       При воспоминании о маме даже слеза навернулась, он всхлипнул, вытер её, непрошенную, рукавом. Зашёл он как-то в магазин, там, как всегда, женщины судачили о своём, а мальчишке на глаза попалась машинка, невиданная доселе. У него что было? Машинка, смостряченная из маленьких чурочек, грубо вырезанное ружьё, да и всё. А тут, стоит железная машинка, сверкает синенькими боками. Мальчишка попросил посмотреть её, продавщица подала, он осмотрел, крутанул за ручку, что была сбоку, а машинка… Она сама поехала! Ох и загорелась душа хлопчика, да цена у машинки... Аж целых 5 рублей стоила красавица. Что делать? Он вспомнил, что мама недавно в шкафчик положила 5 рублей, у них в доме деньги не прятали. Не удержался хлопчик, бегом домой, залез на стул, достал эту заветную бумажку. Обратно в магазин летел быстрее ветра, не дай божечку, кто-то раньше его позарится на машинку. Прибежал, продавщица строго спросила у запыхавшегося мальчугана:
       - Мама разрешила?
       - Да-да, разрешила!
       Взял в руки вожделенную машинку, прижав её к груди, выскочил на улицу. Сколько у него было радости! Он готов был целовать машинку, тут же упал на коленки, крутанул за ручечку, машинка покатилась. Он очень бережно покатал её с полчаса, поднял, не мог налюбоваться на неё, ещё немножко поигрался. Но рассудок взял над ним верх, как ни была мила его сердечку машинка, он опять поднял её с земли, уголком рубашонки протёр со всех сторон. Где невозможно было на сухую почистить, слюнявил, привёл её в порядок. Вернулся в магазин, взмолился продавщице:
       - Тётенька! Возьмите обратно, мамка прибьёт меня, она мне разрешения не давала, - честно признался он.
       Сжалилась продавщица, взяла обратно машинку, вернула ему те 5 рублей. Он бегом домой, деньги положил на место. Не обошлось, продавщица маме рассказала, та вечером полотенцем  отхлопала сына, поругала, но отцу не сказала:
       - Если что надо, сынок, или сильно захочется, ты лучше честно мне скажи, я постараюсь тебе помочь, - те её слова тёплым эхом отозвались на душе мальчика, мёрзнувшего на льдине.
       И вспомнился мальчишке самый счастливый день. Ему купили велосипед! Исполнилась заветная мечта! Получив такой роскошный подарок, Федя до темна не мог расстаться с ним. Весь окружающий мир потух, сверкало только его богатство. Сколько было  радости у Феди, когда он оседлал велосипед и сделал первый круг, он раньше худо-бедно научился держать равновесие. Не успел он в одиночку насладиться им, набежала пацанва со всего околотка. Все с завистью смотрели на железного коня, трогали его, ну и, конечно, всем хотелось прокатиться на нём. Каким королём чувствовал себя мальчишка, ехавший впереди всей ватаги, сопровождавшей его!
       Видимо, судьба, вдоволь испытав мужество ребёнка, решила смилостивиться над ним, какие течения уж сыграли роль, но расстояние между льдиной и их правым берегом стало уменьшаться. Мальчишка вскочил на ноги и приготовился к прыжку, когда льдину   принесло почти вплотную к высокому берегу, он стремительно рванул вперёд, оттолкнувшись от края льдины. Оказавшись на берегу, мальчонка оглянулся на свой недавний опасный плот, а льдина, на прощание покачнувшись от его толчка, уплыла дальше.
       Малолетний любитель побродить по ближним и дальним окрестностям прекрасно ориентировался на местности, поэтому знал, куда его прибило. Он взобрался на высокий берег, пересёк лесок, вышел на дорогу, прикинул расстояние до дому, понял, что до темноты, то есть до прихода родителей с работы, ему никак не успеть. Почти всю дорогу он бежал, давая себе небольшие передышки на ходу.
       Увы, зря он надеялся, что всё обойдётся, дома уже все знали о его «геройстве», вездесущие ребятишки разнесли весть, что Федьку унесло на льдине. Взрослые засветло искали его, с наступлением темноты прекратили поиски. Их дом заполнили сопереживавшие соседи, коллеги родителей, обсуждали, какие меры принять завтра с зарёй.
       В это время открылась дверь, и …  О чудо! На пороге стоял Федька, ребёнок еле переводил дыхание. Мать кинулась к нему со слезами, объятиями, поцелуями, отец с облегчением вздохнул, проводил посетителей. То суровое наказание, последовавшее от отца, Федя запомнил на всю жизнь.

       В скором времени Стырь освободился, закончился ледоход, для Феди и его друзей наступили тёплые благословенные времена. Они старались побыстрее разделаться с домашними обязанностями и бегом на волю, в лес, на речку.      
       В весеннее половодье, так называемую «большую воду», сезон которого длился не более трёх месяцев в году, даже их Рудка, приток Стыри, становилась судоходной. По реке Стырь курсировали баржи с разным грузом от Луцка до Припяти, впадавшей в Днепр, и обратно. В Колках, в те времена бывшем районным центром, на берегу Рудки стояла база «Заготзерно», куда свозилось зерно со всех окрестных сёл и деревень. Когда наступал навигационный сезон,  зерно по желобам спускали в баржи, а для мальчишек это было новое запретное развлечение, они скатывались вниз, мягко приземляясь на гурт зерна, накапливавшийся на дне баржи. Струящееся по желобу зерно играло ту же роль, что зимой санки на обледенелой горке. Однажды чуть не случился несчастный случай, один из мальчишек замешкался, не успел внизу во время отскочить от желоба, и его стало засыпать новой партией текущего зерна. Благо, взрослые услышали крики Федьки и других мальчишек, во время вытащили бедолажку на свет божий.
       Ещё одним развлечением для мальчишек было носиться по порожним баржам, они стояли в ожидании загрузки или  после разгрузки. Бывало, что по каким-то причинам, они оставались на реке для отстоя. В очередной раз Федька носился с друзьями по этим порожним баржам, перепрыгивая с одной на другую. При этом нужно было проявлять некоторую ловкость и смекалку, ведь баржи, в зависимости от волн и ветра, раскачивались из стороны в сторону, глухо стукаясь друг об друга. Носились мальчишки, счастливые от воли, от солнца, тепла, где уж тут думать об осторожности. Федька только успел услышать за спиной крик друга и всплеск воды. Он оглянулся назад, Василя не было видно, подскочил обратно к краю баржи, увидел, что его друг барахтается между баржами. Не раздумывая, Федя в тот же миг кинулся на спасение друга, одной рукой успел ухватиться  за борт баржи, другой схватил друга за шиворот рубашки, не дал течением унести его дальше, или затянуть под баржу. На его крики подскочили остальные мальчишки, вместе вытащили несчастного паренька. А баржи в любую секунду могли сомкнуться в своём беспрестанном движении и раздавить мальчишек.
       Слух об этом поступке Феди дошёл до родителей, его на этот раз отец не наказывал, даже наоборот, появилась толика гордости за сына, ведь родители спасённого друга были благодарны.

                Школа жизни
 
       Детство… Оно готовит нас к будущей жизни, но ни один ребёнок не подозревает об этом.
       Федя успешно окончил начальную школу, так бы учился дальше со своими одноклассниками, да допустил две непростительные оплошности.
       Детям свойственно невзначай, без какого-либо злого умысла, нанести обиду, будь то ребёнок, их сверстник, или взрослый человек. Их учительница по математике картавила, все дети потихоньку передразнивали её. Раз на перемене, как часто бывало, мальчишки устроили возню, Федя, увлёкшись в игре, слово «добре» громко прокартавил, подражая учительнице: «доб-ие». На его несчастье она как раз проходила мимо и услышала. И началось, немало притеснений натерпелся он от этой учительницы, его дневник запестрил красными «лебедями», то есть двойками, не говоря уж о его тетради по математике. Ученика не допустили к экзамену, оставили на «осень». Он, всё лето прозубрив математику, под «осень» сдал экзамен. Худо-бедно, следующий шестой класс отучился, история повторилась, вместо весёлых купаний, гуляний на лоне природы, опять всё лето зубрил алгебру, к осени пересдал, перешёл в седьмой класс. Успел отучиться две недели, как произошёл серьёзный решающий курьёз.
       Осень. На уроке труда семиклассники убирались в школьном саду. То, что здесь росла яблонька, неудивительно, но внимание Феди привлекли два спелых яблока, что висели на самой верхушке деревца. Вот была бы невидаль для украинского хлопчика, но чем недоступнее плод, тем заманчивее, даже Ева в раю не устояла перед таким искушением. Не удержался хлопец, подошёл к яблоньке и потряс её, одно заманчивое яблочко упало ему под ноги, только он нагнулся за ним, кто-то схватил его за плечо. Знатьё бы пареньку, кто, но он подумал на одноклассника еврейчика, у того была привычка быстренько ухватить всё что попадало в зону его досягаемости. Федя стряхнул не прошеную руку, грубо обозвав предполагаемого хозяина руки: «Это моё яблоко, жид, а не твоё!». Когда Федя поднялся с яблоком в руке и развернулся, чтоб отстоять своё право на этот плод-искуситель, перед ним стоял сам директор школы. Ученик прикусил язык, поняв свою оплошность, да поздно было, ведь директор тоже был еврейской национальности.
       Директор в тот же день распорядился аннулировать Федин осенний экзамен, посадить его обратно в шестой класс. Последующие два дня он ходил в школу в свой седьмой класс,  но с каждого урока его прогоняли. Дело дошло до матери, та попыталась восстановить справедливость в РОНО, но ей посоветовали перевести сына в другую школу. В итоге мать перевела его в восьмилетнюю школу в селе Розничи в трёх километрах от дома.

                Страшный урок

       Федя на всю жизнь запомнил разыгравшуюся трагедию в их семье.
       Мать работала главным инженером головного маслозавода в Маневичи, ставшем  при укрупнении их районным центром. В области участились случаи взрыва котлов от детонаторов. Поступило распоряжение, чтоб кочегары просеяли весь запас угля. В подразделениях маслозаводов обнаружилось 4 детонатора, их привезли в головной маслозавод, сдали главному инженеру. Вера Петровна положила их в сумочку, намереваясь утром же первым рейсовым автобусом везти их в районный центр  Маневичи. Вечером пришла домой, ничего не подозревая, рассказала мужу Фёдору Остаповичу, даже показала эти детонаторы ему. Как ведётся между мужем и женой, поговорили, посудачили, что там-то, там-то от нагрева эти детонаторы взорвались, разрушили котлы.
       Утром Вера Петровна выехала, как и намеревалась, первым автобусом. Уже на полпути, почувствовав беспокойство, заглянула в сумочку, как будто кто-то шепнул ей: «Загляни, пересчитай детонаторы!». Её обдало холодным потом, в сумочке оказалось три детонатора. Женщина ещё раз перетрясла сумочку, не найдя четвёртого детонатора, кинулась к водителю. Водитель сразу понял серьёзность момента, предложил остальным пассажирам выйти, ловить попутку, а сам с Верой Петровной помчался обратно в посёлок.
       Автобус со скрежетом тормознул возле дома, Вера Петровна бегом бросилась к калитке, только мельком успела заметить, как ребёнок заскочил за дом в огороды. Она туда, а там сынишка Толик извивался, прижав окровавленные руки к животу. Она к нему, не успев даже опомниться, помчалась обратно к автобусу с сыном на руках. Водитель мигом доставил их в больницу, только там мать пришла в себя, открывшаяся картина была ужасна, у мальчика взрывом оторвало почти все пальцы на левой руке, остались только культяшки фалангов возле ладони.
       Дома у них на кухне стояла обычная для тех времен плитка с открытой спиралью, которая змеилась по углублённым виткам керамической поверхности. При включении  спираль нагревалась до красна. Ушлый малолетний испытатель подслушал разговор родителей, подглядел, когда мать показывала эти детонаторы отцу, улучив момент, тайком вытащил один детонатор из маминой сумочки. Ничего не подозревающая мать с утра позаранку уехала, следом ушёл на работу и отец, и брат отправился по своим делам. Ура! Затаившийся мальчишка едва дождался, когда он останется один, ему не терпелось провести испытание, посмотреть, что получится из его затеи. Он включил плитку, положил на него детонатор, ждать пришлось недолго.  Зажила рука у мальчика, пошёл в школу. Но тот злополучный взрыв опять напомнил о себе. Мальчишки есть мальчишки, для развлечения буцкают друг друга портфелями. Толик получил удар портфелем по голове, не замеченный врачами осколочек в глазу сдвинулся и повредил ему глазное яблоко, глаз спасти не удалось. Родители Фёдора и Толика поседели раньше времени.

                Становление

       После этой трагедии у Феди укрепилось чувство ответственности, старшему ребёнку всегда в семье достаётся больше, чем младшим, это воспитывает. Дома у него обязанностей хватало, но решил ещё устроиться на работу, он видел, что все работают, что же ему, здоровому парню баклуши бить. Родители его решение поддержали, мать договорилась, в посёлке почти все друг друга знали. Крепкий хлопец выглядел старше своих 14 лет, был силён не по годам, его приняли на Колковский комбинат коммунальных предприятий.
       За лето он заработал 60 рублей, которые отдал маме. Родители на него смотрели уже другими глазами. Даже когда началась учёба в восьмом классе, он продолжал совмещать учёбу с работой. Свободное после уроков время, субботы, выходные теперь у него были заняты, детские шалости остались позади.
       Тем не менее, подростковый пыл находил пути-дорожки для выхода. На реке Стырь самое глубокое место было у моста, здесь до дна доставал только один единственный мужчина из их посёлка, он сам этим очень гордился. Решил Федя испытать себя, весть об этом взбудоражила ребятню, самых скоростных вестников всех новостей посёлка. Наступил тот день, зрители собрались на берегу. Набрав полную грудь воздуха, хлопец нырнул, все замерли в ожидании. Когда ждёшь, время тянется нестерпимо медленно, берег начал волноваться, десятки глаз настороженно смотрели  на поверхность реки, многие от волнения даже сдерживали дыхание. И вот, наконец-то, в хрустальных брызгах Федя вынырнул из воды, победно поднял руку, в которой было доказательство, зачерпнутый со дна ил. Он сделал это! Но никому не было видно, что это геройство досталось ему недаром, схватив со дна реки ил, мальчишка слишком быстро рванулся вверх, ему уже не доставало воздуха,  в результате в правом ухе раздался оглушительный звон, его обдало жаром. Только потом, когда ухо начало болеть, и он обратился к ЛОРу, ему врач пояснил, что у него в правом ухе лопнула перепонка.
       В 1967 году Федя окончил школу, решил приобрести стоящую профессию, поехал в ГПТУ № 72 от шахты № 10 имени Володарского. Шахта находилась в Свердловском районе Луганской области, здесь он поступил на специальность машинист электровоза. Жил в общежитии, приобрёл друзей, по национальности один чуваш, другой мордвин, с тех пор для себя он понял, что в людях главное характер, а не как выглядит человек.
       Два года учёбы пролетели незаметно, техникум окончил с красным дипломом, его направили на шахту № 40 в город Красный Партизан для прохождения шестимесячной практики. В ГПТУ поставили условие, что по окончании практики он поедет в Рубежанск учиться дальше в техникуме, ему туда выдадут направление.
       На шахте условия проживания в общежитии были превосходными, благоустроенные комнаты, где жили по 2 человека. В самом штреке сначала его поставили на очистку канавок, потом допустили до конвейера, работа ему понравилась, благополучно прошёл практику. Фёдор показал себя трудолюбивым, выносливым работником, бригада его приняла, коллектив попался дружный. Молодого практиканта оставили на шахте. Как полноправный член бригады, стал получать зарплату наравне с  шахтёрами. Коль он выучился на машиниста, ему доверили электровоз, возил вагонетки с углём от конвейера до бункера.
       Было дело, Федя попытался наравне с мужиками обмывать еженедельные премии. По субботам, если бригада выдавала на гора норму и более угля, им выплачивалась премия в размере от 10-15 рублей. У мужиков было заведено правило, премию обмывать на природе, если шёл дождь, пили в кабаке. Но Фёдору такое времяпровождение вскоре пришлось не по нутру, и он решительно завязал с «отдыхом» на пару с горилкой.
       А из училища непрестанно поступали звонки на шахту, что Фёдора Потарась необходимо срочно отправить на дальнейшую учёбу, а парень уже вкусил вольные хлеба, перспектива опять сидеть за партой, учиться, его не привлекала. Чтобы избавиться от этих назойливых посягательств на его свободу, он уволился и уехал домой в Колки. Дома его ждали родители с пополнением, у него появился ещё один братишка, назвали его Славиком.
       Фёдора манил большой свет, хотелось увидеть мир, но пока не решил, куда податься и он устроился на Колковский сушильный завод. Если душа просит чего-то, то обязательно сбудется, не успел он как следует влиться в коллектив, как на субботние танцы пришёл вербовщик из Одессы. Он в красках описал сам город, Чёрное море, перспективы работы на заводе. Фёдор, не раздумывая, записал адрес, телефон, так вольная душа уже через три дня оказалась в Одессе. Его приняли слесарем сборщиком на завод имени Октябрьской революции, через год перевели водителем электропогрузчика.
       В то время красоту любого города можно было увидеть только своими глазами, или на открытках. Конечно, Одесса понравилась Фёдору. Он облазил все знаменитые места: Потёмкинскую лестницу, Дерибасовскую улицу, памятник Дюку и т.д.
       Одесский рынок Привоз впечатлил его размерами, обилием, разнообразием, но больше всего его манило море. Федя узнал у заводских, что есть пункт проката, где можно за мизерную плату взять снаряжение. Он там брал палатку, маску для подводного плавания, на выходных уходил на мыс Е. Откуда то появилась у него автомобильная камера, он её обшил брезентом, готов самодельный плотик. Нырял, рыбачил в удовольствие, море заворожило его так, что при приписке в местный военкомат, Фёдор изъявил желание пройти курсы аквалангистов при ДОСААФ. Испытал неимоверное удовольствие, когда нырял с аквалангом, но с этим увлечением пришлось в скором времени расстаться, при прохождении медицинского осмотра выявили, что он не годен к глубоководным погружениям, напоминание о подростковом геройстве на Стыри, когда лопнула перепонка правого уха, сказалось теперь.
       Приехал папа, навестить его, посмотреть, как он устроился. Отцу очень понравилось, он увидел, что сын стал самостоятельным. Федя показал папе Куяльницкий лиман, где отдыхающие лечились грязями, у папы спину ломило, профессиональная шоферская болезнь. Потом папа сам ездил год, через год в Одессу, помогли ему те грязи.
       Только проводил папу, закрыли Одессу на карантин, на кораблях вместе с фруктами завезли холеру. Карантин длился месяца два, были перекрыты все пути сообщений. Нетерпеливые люди пытались через степь выбраться из Одессы, но их ловили, возвращали в город. Изоляция была полная, стояли войска, никого не пропускали. На Фёдора этот карантин никак не повлиял.
       Он поступил в вечернюю школу рабочей молодёжи, в 1971 году успешно закончил её. Пришла пора отдать свой долг Родине, попал в военную часть в Азербайджане. К своей радости встретил Петра, земляка с соседней улицы, через полгода тот должен был уйти на дембель. Как обычно, на старослужащих солдат новобранцы смотрят с долей зависти и с уважением. По крайней мере, осознание, что рядом служит земляк - дембель, придавало Фёдору толику уверенности, что и он отслужит без осложнений.
       В части понадобились водители, и Фёдора, имеющего специальность машиниста электровоза, знакомого с техникой, направили в Грузию на 3-х месячные водительские курсы в город Тбилиси, где находился штаб дивизии. Казалось бы, что может произойти с курсантом в автошколе. Но Фёдор и здесь оказался на нужном месте в нужное время. Военная часть, как любое предприятие, живёт своей жизнью, где при необходимости хозяйственные работы выполняли солдаты, не занятые несением военной службы. Пришёл лесовоз, привёз лесины для нужд части, курсантов отправили на разгрузку. Как только убрали на лесовозе стойки, так называемые коники, лесины покатились вниз на землю. Не успели глазом моргнуть, как один из курсантов оказался под тяжеленой лесиной. Фёдор, находившийся вблизи, среагировал моментально, тут же в одиночку подхватил эту лесину, благо силушки хватало, и удерживал её, пока остальные не очнулись от шока и не вытащили курсанта.  Спасённого солдата увезли в госпиталь, следом пришлось отправить и спасителя, появилась необходимость в срочной операции, подвиг не остался без последствий, оперировали, от резкого поднятия тяжести вылезла банальная грыжа.
       Выписался Фёдор из больницы, закончил курсы, вернулся в часть, где ему поручили восстановить ЗИЛ-164, в простонародии «Захар». За восстановление машины Фёдора поощрили отпуском, редко кому в их части давали отпуск.
       После отпуска его посадили на уазик, и он возил начальника штаба. Вот тогда он объездил Баку, его окрестности, побывал в живописных местах Азербайджана. Высоко в горах стояла деревня Кидабек, где из-под скалы били минеральные источники, обогащённые углеводородом. Не забудет, как подымался на эту высоченную гору по серпантину, на полпути упал туман, и он почти на ощупь вёл машину, спина у него была мокрой не столько от тумана, а сколько от собственного пота, такое напряжение он испытывал. Он ехал и молил бога, чтоб не попалась ему навстречу машина, правым боком чувствовал холодящее бездонное ущелье. Когда добрались до деревни, он увидел потрясающий пейзаж. Всю красоту гор он увидел на обратной дороге.
       Однажды молодой солдат попал на азербайджанскую свадьбу, стал свидетелем неукоснительного выполнения всех народных традиций, вкушал такие блюда, которые больше ни разу в жизни не ел. Описание самой свадьбы заняло бы несколько страниц нашего повествования, но я уверена, что такому значительному событию отданы не мало страниц знатнейших писателей Азербайджана.
       Вот и дембель. После армии приехал домой, соскучившиеся родители не захотели отпускать его обратно в Одессу. Уговорили устроиться на работу водителем в «Межколхозстрой», где работал его отец, Фёдор Остапович. Ту первую машину, которую Фёдору пришлось поднимать из-под забора, не забыть. Сначала он даже не понял, когда механик махнул рукой в сторону забора и сказал: «Вот твоя машина». Обошёл всю территорию, не найдя машину, зашёл к механику, тот вышел и показал на рухлядь, это была рама без колёс и кузова, кабина лежала в стороне, на которую Фёдор даже внимания не обратил. Упорный юноша собрал-таки машину, оказалось, что задние рессоры были усиленные, что дало молодому водителю возможность утереть нос бывалым шоферам их предприятия, а когда он подцепил ещё прицеп, да стал возить тяжёлый длинномер, зарплата увеличилась в полтора раза, мужики аж возмущались, но факты были на лицо.
       Покрутил баранку, исколесил весь район, хотел пересесть на «Зилок», но таких желающих было достаточно, он понял, что ему, как новенькому да ещё молоденькому хлопцу, такой перспективы не дождаться.

                Часть 2 Зов сердца

                Стремление

       А его вольной душе хотелось размаха, было желание махнуть в Мурманск, а может даже во Владивосток, устроиться в Рыбфлот. Разные мысли бродили в голове, ему хотелось как-то изменить свою жизнь, но пока конкретных шагов не предпринимал. Тут ещё с весны по телевизору стали трубить про БАМ, что развёрстывается грандиозная стройка, комсомольцы всей страны отозвались на призыв партии, едут в Сибирь. Федю разобрало любопытство, он бы съездил, посмотрел, что это такое.
       Пока суть да дело, до него дошёл слушок, что в Маневичский райбыткомбинат требуется водитель на «Москвич», он быстренько уволился, пересел на легковой автомобиль. Перед ним открылись более просторные дороги, за тканью или за другой надобностью выезжал за пределы района, ездил по области.
       Девчата и раньше обращали на него внимание, но как-то серьёзные отношения ни с кем не складывались. Даже его мама приглядела у себя на работе симпатичную лаборанточку, но далее улыбок,  перекрёстных взглядов дело не сдвинулось.
       Осень – пора свадеб. Его приятель Пётр, с которым Фёдор оказался в одной части в армии, пригласил его на свою свадьбу. Свадьба всегда настраивает гостей на душевный лад: музыка, счастливые лица молодых, горилка льётся рекой, столы ломятся от яств, крики «Горько!» И Фёдору приглянулась стройная бойкая дивчина из соседнего села. Любовь захлестнула бравого парня, подружили с Марией  с год, сыграли свадьбу.
       Теперь взрослый женатый мужчина задумался, решил продолжить свое образование, поехал в город Владимир-Волынский, поступил в сельскохозяйственный техникум на заочное отделение по специальности механик сельскохозяйственных машин и механизмов. В техникуме поставили условие, что он должен уже работать механиком или на какой-то другой ответственной работе. Ничего не попишешь, мы часто вынуждены подчиниться обстоятельствам, так он стал мастером производственного обучения в Колковском СПТУ № 4, вакантных должностей механика не было. Не о такой работе он мечтал, ну какой из него педагог, который должен отвечать не только за весь учебный процесс его кураторской группы, но и за дисциплину, бытовые условия проживания студентов, в том числе и за их питание. Но добило его то, что нужно писать бесконечные планы занятий, планы мероприятий со студентами и отчёты по ним. Нет, не его это поприще. Уволился, устроился всё-таки в автопредприятие «Сельхозтехника» с надеждой, что скоро освободится место механика, к осени работавший на этом месте механик должен был уйти на пенсию.
      
       Всё-таки человек сам творит свою судьбу. Приехал в их посёлок человек из далёкой Сибири, его дочери врачи прописали тёплый климат, он купил дом, устроился к ним на работу. Люди вместе работают, общаются, всем интересно, как там, в Сибири, Федя с большим интересом слушал рассказы бывшего сибиряка о сказочном, суровом крае, о тайге, тот красочно описывал сибирскую рыбалку, каких размеров водятся рыбы в реках. Наш романтик в душе сильно впечатлился этими рассказами.
       Главным и основным местом встреч земляков, знакомых в их посёлке был рынок. Каждое воскресение жители посёлка и всех окрестных сёл спозаранку шли на рынок, как на праздник, кто-то что-то продавал, другой покупал, или просто глазели, обменивались новостями. Возле чебуречной Федя встретил своего ровесника, соседа Васю Маковского, он работал инструктором в райкоме комсомола. Пока угощались румяными с жару пылу чебуреками, разговаривали о том, о сём, Федя поделился, что к ним на работу устроился сибиряк, тот рассказал о сибирских просторах, прелестях. Разговор перекинулся на тему БАМа, все газеты писали об этой стройке, по радио слышны были марши, и по телевидению показывали комсомольцев в защитного цвета формах стройотрядов. Поговорили о том, что комсомольцы со всей страны едут туда, но туда так просто не попасть, сказал Вася, а только по комсомольским путёвкам. Молодой инструктор поделился, что и у них в райкоме лежат две путёвки, ждут желающих, но пока таковых нет, не каждому смелости хватит всё бросить и рвануть в неизвестную даль. Федя тут же ухватился за его слова:
       - Оставь их мне, я поеду!
       Васе может того и надо было найти кандидатов, комитеты комсомола были строго обязаны выполнять решение пленума ЦК ВЛКСМ, направлять на БАМ комсомольцев ежегодно.
       Сбылось! Наконец-то вместо смутных желаний появилась реальная возможность осуществить зов дальних, пусть не стран, но новых, невиданных мест, это точно!
       На следующий же день забрал в райкоме путёвки, поделился своей удачей с родителями. Те не особо обрадовались, не хотелось им отпускать свою надёжу и опору перед неумолимо надвигающейся старостью. Молодой муж с нетерпением дождался жену, когда она приехала из техникума, еле уговорил её ехать на БАМ. Марии жалко было бросать техникум, ей оставался всего год доучиться до получения диплома зоотехника в Рожищенском сельхозтехникуме.
       Собрали чемоданы, присели на дорожку и поехали в обком комсомола в Луцк. Здесь завизировали их путёвки, им вручили билеты до места назначения Усть-Кут, выдали деньги на дорогу, чего они никак не ожидали, даже определили в гостиницу на время, оставшееся до поезда.
       По дороге проблемы с едой не было, на каждой станции рядами сидели женщины, продавали съестное. Можно было считать, что это было их свадебное путешествие, хоть прожили больше года, никуда вместе из области не выезжали, Мария ездила в свой техникум, а Федя колесил по месту.
       В Москве закомпостировали билеты до Тайшета. В Тайшете сразу стало ясно, в какую глухомань они едут, вокзал был маленький, деревянный, туалет на улице. Да ещё увидели в первый раз в жизни удручающую картину, пьяная женщина валялась под забором. Для них это было совершенно неестественное явление.
       Переночевали, утром сели в поезд до Усть-Кута. Все их ожидания превзошли себя, их встретил современный красивый вокзал, Фёдор не знал тогда, что здесь находился самый крупный речной порт в Сибири.
.
                Мужание

       Август 1975 года, БАМ, можно сказать, начало начал. От самой западной границы Советского Союза, из посёлка Колки, что всего в 70 км от крепости Брест, посланцы Украины, молодожёны Потарась Фёдор и Мария прибыли на БАМ, место назначения Усть-Кут, как было указано в комсомольской путёвке.
       В райкоме комсомола их направили в рабочий посёлок строительно-монтажного поезда № 158, дислоцировавшийся в глухой тайге в 80 км к западу от г. Усть-Кут. Надо было проехать обратно, вышли на укутанной туманом станции Ручей, размещавшейся в маленькой избушке. Было очень прохладно, греться негде, благо подошла вахтовка от СМП-158, забрать какого-то пассажира с их поезда.
       И вот они на месте. Марию сразу приняли на работу в бригаду отделочниц, Фёдора для трудоустройства водителем направили на центральную автобазу УС «Ангарстрой», она обслуживала это подразделение. Молодожёнов поселили в теплушку военных времён всего шести метров в длину, шириной чуть больше 2,5 метров. Вагончик стоял на рельсах, хоть сейчас цепляй в поезд и вперёд, при ходьбе слегка покачивался, что придавало их жизни чувство временности бытия.
       В этих теплушках жили работники энергопоезда, тянувшего контактную сеть для железной дороги, а СМП-158 являлся смежником этого поезда, проводил земляные работы для установки столбов и опор.
 
       Всё свободное время молодой человек проводил в тайге да на реке, он всей широтой своей души влюбился в этот суровый край. Федю, выросшего на берегу реки Стырь, радовало, что рыба в изобилии водится в реке Куте, на высоком берегу которой стоял рабочий посёлок СМП-158. Сибирская тайга сильно впечатлила своим величием и богатством. Натуралист в своих походах повстречал почти всех представителей фауны этого края: северного оленя, рысь, лису и зайцев и т.д. А флора сама лезла на глаза на каждом шагу: пышные ели, пихта, лиственница, кедры; зелёный цвет буйствует во всех оттенках! Сибирские исполины - сосны свечой взмывают к небу, чтобы увидеть верхушки, задираешь голову так, что шапка слетает вмиг. И более мелкая флора не пряталась от его зорких глаз, представьте, август месяц, поспели ягоды, грибы, сами просятся в ведро. Вблизи линии ЛЭП тянулись плантации дикой малины, вкуснотища неимоверная! Голубика, брусника и другие сибирские ягоды росли в изобилии, уж витаминами матушка тайга обеспечивала вдоволь.
       Однажды Фёдор пошёл за грибами, то тут, то там подбирая их разных видов и наименований, насобирал почти пол-авоськи. Вдруг набрёл на одно место, где в три ряда, как посаженные красовались белые грибы, они были редкостью даже у них дома на Украине. Фёдор сначала даже не поверил своим глазам, дивно было, что так кучно и в ряд могут расти эти царские грибы. Он тут же освободил авоську, с огромным удовольствием нарезал этих грибов сполна, они были средней величины и ни одного червивого. Авоська полная, ложить некуда, грибов ещё множество: сидят, дразнят крепкими шляпками. Что делать, Федя пошёл домой, по пути делая отметки и зарубки, чтоб вернуться ещё раз, а сам уже предвкушал вкус этих грибов и в жаренном виде, и в засушенном, и в маринованном, будет изумительно зимой открыть баночку. Дома взял тару, вожделенно кинулся обратно в тайгу, идёт по своим зарубочкам, меткам, дошёл до места, нашёл свою кучку разных грибов, что высыпал загодя из авоськи, обрадовался. Ну всё, нашёл, облегчённо подумал он, и поднял голову, направил свой взор на место буйства белых грибов. Не понял, стал более напряжённо всматриваться, нет грибов. Сборщик грибов засомневался, стал пристальнее всматриваться вокруг, нет тех грибов, несколько раз проверил себя, расширяя радиус своих поисков, все доказательства были на месте: вот его кучка грибов, вот первая веточка – отметинка, вот его следы, других никаких следов пребывания человека или зверей. Недоумённый грибоед присел, поразмышлял, не нашёл причины исчезновения грибов, прямо какая-то мистика. На этот раз не солоно хлебавши пошёл домой, подумал, что на сегодня фарт закончился. Потом несколько раз возвращался на это место, делал круги пошире, так разгадки и не нашёл.
       Зато осенью кедровых шишек набил, насушил орехи, домой родителям гостинцев послал, сами лакомились всю зиму.

       Комсомольцу доверили «Зилок», он прошёл испытание, и его вскоре пересадили на бензовоз, требовавший от водителя большей ответственности. Федя закрепился на стройке, в октябре молодую пару из теплушки переселили в жилой вагончик на 2 семьи. Вход был устроен в середине, здесь же в небольшом коридорчике был установлен маленький котёл, который топили по очереди. При всём старании полы были ужасно холодные, вода в ёмкости, оставленной на полу, к утру замерзала, единственный плюс, не было нужды в холодильнике для хранения продуктов.
       В посёлке строились щитовые дома, в феврале в очередном построенном общежитии Фёдор получил комнату. После жизни в теплушке, а потом в вагончике, молодые почувствовали себя в раю. Правда, сразу поняли, что рай земной был густо населён нежелательными вездесущими насекомыми. Эти первые бамовские дома собирались из готовых щитов, изготовленных из наборных досок типа вагонки, заполненных минеральной ватой. Доски рассыхались, образовывались щели, щит превращался в благодатную среду обитания домашних насекомых, ни какие средства борьбы с ними не помогали. Потом уже стали изготавливать щиты из фанеры, эти дома служат до сих пор.
      
       Этой же зимой, в одну из своих вылазок в тайгу, Фёдор набрёл на разорённое гнездо и обнаружил там окоченевшего бурундучка, он подобрал зверька, засунул к себе за пазуху. Через некоторое время бурундучок отогрелся, оклемался, чуток шевельнулся, дал знать, что ожил, но попыток вырваться на волю не предпринимал, так и приехал за пазухой Фёдора к ним домой, и стал полноправным членом маленькой молодой семьи. Садились обедать, бурундучок ка краю стола щёлкал орешки, хрумкал засушенный хлеб, изредка лакомился кусочком яблока. Уже весной, по теплу, бурундучок вернулся в тайгу, зов природы оказался сильнее любви к друзьям.
       Той же весной Фёдор в труднодоступном месте набрёл на токовище, как раз подошёл брачный период глухарей, он это определил по характерным дугообразным следам на земле. Ему было очень интересно хоть раз в жизни понаблюдать за птицами во время токования. 
       В следующий раз, чтоб не обходить гору вокруг, решил спуститься почти по отвесной скале высотой около 7-8 метров и пройти небольшое расстояние к месту токования. Уже внизу прошёл чуток от скалы, оказался в молодом соснячке. Вдруг услышал хруст ветки, встал настороже, тихонько протянул руку, отодвинул сосновую лапу от лица. Увиденная картина заставила его замереть на месте, прямо перед ним на расстоянии двух-трёх шагов возникла голова сохатого. Человек и зверь стояли, смотрели друг на друга в упор, ни один из них не шелохнулся, не ступил и шагу в сторону. Федя, двигая рукой сантиметр за сантиметром, стараясь, чтоб зверь не услышал даже шороха, почти незаметно нащупал ружьё. Он знал, что сохатый в моментальном прыжке очень опасен, мог передними копытами легко сломать доску толщиной в 5 см. В такие мгновения время останавливается, казалось, прошла вечность, пока зверь не нагляделся на человека, буквально шагнул в сторону не спеша, и тут же растворился в сосняке. Фёдор даже не подумал стрелять вслед зверю, ружьё ему служило, скорее всего, как средство самообороны. Он понимал, что такие подарки природа преподносит человеку очень редко. Эх, если бы он умел писать картины, сожалел очевидец этого моментального кадра. Даже если был бы с собой фотоаппарат, откуда он мог знать, что буквально в тот момент он увидит такое зрелище, заранее даже фотоаппарат подготовил бы. Этот кадр часто встаёт перед его взором.
       Придя в себя, молодой человек двинулся в направлении своей цели. Метров через 10 на открытом месте он увидел своего недавнего лесного встречного, тот оглянулся, как бы прощаясь с человеком, и грациозно последовал своей тропой. На том разошлись их пути-дороги.
       Фёдор специально вышел из дома после обеда, чтоб перед закатом подготовить себе ночлег, а на заре не упустить время токования. Разжёг костёр недалеко от упавшего дерева, разогрел тушёнку, сварил чай, поужинал, немного походил, вернулся на свою стоянку. Зачистил кострище, сложил на это место лапника, постель для ночёвки готов. Затем чуть дальше разжёг новый костёр, он любил смотреть на огонь, было что-то завораживающее в пляске пламени, мысли уносились вместе с дымом ввысь, заботы отступали прочь. Он устроился между костром и бревном на готовую постель, отдающую смолистым запахом, отдался грёзам Морфея, вспоминая недавнюю встречу с сохатым.
       Едва чуть забрезжило, наш натуралист приготовился насладиться бесплатным концертом, выбрал дерево недалеко от токовища, прислонился к нему, устроился поудобнее, и стал ждать. Время подходило к восходу солнца, послышалось характерное цокание, по звуку явно, что глухарь сидел на ветке дерева. Некоторое время длилось цокание, раздался шум крыльев, и вот, главный герой на сцене. Красавец глухарь распустил хвост, распушил крылья, спустив перьями к земле, и началось представление. Он кружил в танце, чертя жесткими концами перьев дуги по земле. Время от времени доносилось шипение, в этот момент глухарь глохнет, человек может сделать от силы два шага и опять замереть на месте, любой шорох, самец в тот же миг взлетит, и конец концерту. Появилась пара невзрачных копылух, наш ухажёр гоголем кружит вокруг своих претенденток на его сердце. Такое представление надо видеть своими глазами, чтоб понять всю красоту зрелища. Спрятавшись за кустами, Федя впервые в жизни наблюдал целый спектакль, который устроил неподражаемый танцор - глухарь.
      
       В апреле, когда у них родился первенец, выделили им 1-комнатную квартиру. Для выросшей семьи на тот момент это было верхом мечты! Сына назвали Михаилом в честь отца Марии, которого Федя ценил и уважал за его трудолюбие и спокойный, уравновешенный нрав, работа лесника требовала выдержки характера.
       Летом семьёй съездили в отпуск домой на Украину, возвращались к осени, ближе к Красноярску чувствовалась осеняя прохлада. Здесь пересели в свой поезд до Усть-Кута. Не повезло им с проводницей, Фёдор проснулся посреди ночи, когда заплакал их малыш. В вагоне было холодно, он пощупал батареи, они не грели. Тогда он прошёл в купе проводников, там проводница находилась в неподобающем для несения своей службы виде. Не привыкший ждать у моря погоды, Фёдор растопил котёл в рабочем тамбуре, разогрел титан. Полторы сутки следования поезда до Усть-Кута он продолжал исполнять обязанности проводника, проводница вообще куда-то испарилась, дисциплина в те времена желала иметь лучшего. Федя выпускал и впускал пассажиров, никто ему претензии не предъявлял, он исправно выполнял обязанности проводника. Перед Усть-Кутом объявилась проводница.
      
       На БАМе после яркой осени быстро вступает в свои права зима, и вот тут-то  наступило решающее время настоящего испытания мужества и выдержки парня, приехавшего из мягкого климата Украины в суровую сибирскую тайгу. Рабочий посёлок СМП-158 был временным посёлком, вода была привозная. В тёплое время года что воду не возить, но когда наступали крепкие морозы, обеспечение посёлка водой становилось самым суровым испытанием для водителя, на водовозку садили наиболее крепких ребят, но не каждый выдерживал. Поздней осенью 1976 года и до Фёдора дошла очередь, этот период стал для него самым трудным за все последующие 30 лет жизни на БАМе. Мороз за минус 40-45 для этой местности явление нормальное, но эта зима была особо суровой, температура опустилась в конце декабря до минус 59-60 градусов  и держалась на этой риске шкалы градусника в течение недели, невиданная аномалия для этих мест. На стройках дни актируют, а посёлок нельзя оставлять без воды, Фёдору приходилось подолгу греть машину, порой в эти особо крепкие морозы подогрев длился до 5 часов кряду. Тут уж начальство разрешило ему на ночь не глушить машину, экономить топливо не имело смысла. Подогрев двигателя водовозки был не самым главным испытанием, надо ещё наполнить цистерну водой, а брызги, отлетающие от струи, замерзали на лету, падали на землю льдинками. Следующее испытание - развоз воды по посёлку, нельзя допустить, чтоб шланг  замёрз, у самого одежда, бывало, замёрзнув, ломалась на сгибах, в ту зиму он поморозил пальцы рук и ног, рукавицы и валенки промокали насквозь, потом замерзали напрочь. И это изо дня в день. Так и ездил молодой водовоз от дома к дому, подвезя на радость хозяйкам нужную им воду, самому достававшейся огромной ценой. Вода в цистерне намерзала, и вскоре в ней больше половины объема занимал лёд, значит, чаще ездить надо. За зиму пришлось оттаивать бочку 2-3 раза. Но выдержал крепкий украинский хлопец суровое бамовское испытание, не сдался.
      
       И возможно, за эту стойкость судьба его вознаградила. У него уже был охотничий билет, правда, ему больше нравилось бродить по тайге, слушать, наблюдать за незримой жизнью таёжных обитателей. Но это дикая природа, в любое время можно было встретиться с хозяином тайги медведем, тот умеет подойти совершенно неслышно и неожиданно, несмотря на свои габариты, и тогда новоиспечённый не совсем ещё опытный охотник мог сам стать добычей. Нужна собака, Фёдор мечтал о сибирской лайке, а такую собаку можно найти только на стойбище у местных эвенков. Для эвенка собака сродни очень близкому другу, чужому человеку он собаку не отдаст просто так. Каким-то образом Фёдор вызвал у старого эвенка доверие, может они уже изучили его поведение в лесу, и знали, что он не является злостным вредителем, соблюдает законы природы. За ящик водки и четыре водовозки воды ему отдали щенка. Так появился у молодого охотника друг, даже назвал его  Дружком. Теперь вылазки в тайгу стали менее опасными, да и намного веселее. Дружок везде его сопровождал, оглашая тайгу весёлым заливистым лаем.

                Голубая мечта романтика

       Судьбу, тем более бамовскую, с его плохими дорогами, огромными расстояниями не объедешь, не обойдёшь.
       Пролетело два года, за это время СМП-158 выполнил свою задачу, построил узел связи на станции Ручей, в Семигорске построили также узел связи и подстанцию. Энергопоезд, смежником которой являлся СМП-158, сдал в эксплуатацию этот участок контактной сети.
       Фёдор оказался невольным свидетелем запуска этой линии. Он ехал из Усть-Кута, видит, идёт поезд, в голове которого шёл электровоз с огромным портретом Ленина. Сам поезд был украшен транспарантами об электрификации участка Братск - Усть-Кут. Вагонов через десять от электровоза шёл тепловоз, вовсю пыхтя, оставляя за собой шлейф чёрного дыма.
       Было принято решение: СМП-158 передислоцировать в город Усть-Кут. Фёдор же полюбил тайгу, в город переезжать не хотел, вскоре судьба сама дала ему подсказку.
       Фёдор услышал от Балакирева П.С., снабженца их организации, что далеко на востоке будут строить посёлок Северомуйск и тоннель. Вскоре Балакирева вызвали в трест «Нижнеангарсктрансстрой», что находился в посёлке Северобайкальск, созданном на северном берегу Байкала.
       Прошло месяца три, в их посёлок въехал доселе невиданный грузовик. Все привыкли, что машины темно зелёного, редко голубого цвета. А тут едет ярко оранжевый красавец с огромным сплошным лобовым стеклом, мягко урчит, выхлопные газы от него намного светлее, чем выбрасывают в синь неба наши  грузовики-патриоты. Все оглядывались, а кто и останавливался разглядеть диво. Чистенький водитель гордо восседал за баранкой, свысока привычно наблюдая за реакцией людей.
       Оказалось, это Балакирев приехал за своей семьёй, его назначили главным механиком СМП-597, подразделения того треста, куда его раннее вызвали перед отъездом. Эти детали Фёдор узнал от самого Балакирева, когда подошёл к машине. Он уже привычно развозил воду, и одним из первых обратил внимание на необычную для их посёлка машину, хотя раньше видел их в Усть-Куте и знал, что диво машина немецкой марки называется «Магирус».
       Фёдора с молодости привлекала любая техника, а как тут не подойти, он поговорил с водителем. На «Магирусы» в то время абы кого не брали, отбор был жёсткий, только водителей 1-го или 2-го класса со стажем не менее 5 лет, и то заблаговременно отправляли их на курсы в г. Иркутск.
       Следом за Балакиревыми уехал сосед Фёдора, их кум Виктор Войтюк, и также через некоторое время приехал за семьёй, опять же на «Магирусе». Тут уж сосед во всех красках расписал Фёдору Северомуйск, его природу. Виктора особо впечатлили горы, рыбалка и рыба хариус. Фёдор проникся рассказом кума и Северомуйск стал его голубой мечтой.
       Началась передислокация СМП-158, Фёдор уволился, теперь он уже мог устремиться к своей цели – Северомуйск,  в будущий самый красивый посёлок БАМа, но тогда он не знал об этом, как не знал, что его ждёт впереди. Приверженца дикой природы бамовская романтика звала дальше на восток, туда, где горы были выше и круче, где реки кристальной чистоты бурлили яростнее, где климат был ещё суровее.
       А как добраться? БАМ ещё не построили, хоть и ясно было, что автодорога то есть, но в обычным понимании пассажирского сообщения на восток не было, даже самолёт с Усть-Кута до Нижнеангарска не  летал, а только из Улан-Удэ. Фёдор в Усть-Куте сел на самолёт Якутск - Улан-Удэ, приземлившийся на местный аэродром для дозаправки.
       В аэропорту Улан-Удэ узнал, что самолёт до Нижнеангарска полетит только на следующее утро. В здании аэропорта не оказалось ни буфета, ни столовой, люди показали, где находится столовая. В первый раз увидел необычные блюда, позы и чай с молоком, надо же попробовать. Позы понравились очень, а чай пришёлся не по вкусу, показался какой-то холодной бурдой. Переночевал в гостинице, на следующий же день он улетел.
       Наконец-то Федя увидел Байкал во всей красе, он смотрел на незамёрзшее озеро, даже из иллюминатора самолета было видно, насколько чистая вода в нём, несмотря на зимний период времени. Его, пожившего в Одессе на берегу Чёрного моря большим водным пространством не удивить, но здесь он был наслышан, что воистину это голубое озеро. Он дал себе зарок, что при первой же возможности будущим летом приедет, искупается в нём.
       В Нижнеангарске у «вечного огня», всё-таки декабрь месяц, сел на Урал бензовоз. По пути остановились на ночёвку в Уояне, поужинали в столовой. Понравилось, как здесь кормили, порции были большими, еда вкусная. Спали в заежке для водителей. Фёдор успел почувствовать уоянский холод, Уоян знатен по всей трассе своими морозами. На завтра Фёдор добрался до Северомуйска.

                Эх! Бамовские дороги…

       1977 год. По прибытию в Северомуйск Фёдор нашёл бывшего соседа по Усть-Куту, кума Виктора Войтюка, тот повёл его к себе в общежитие. На утро Федя съездил на Окусикан, попытался устроиться в автобазу БТС, ему показали КРАЗ, что стоял под забором. Невольно вспомнилось ему, с каким трудом он собирал машину из-под забора у себя на родине, отказался от КРАЗа.
       Фёдор пошёл в контору СМП-597, его принял заместитель начальника по кадрам Шеронов Пётр Иванович, предложил идти лесорубом. Лес всегда манил молодого романтика, он согласился, получил место в общежитии.
       К радости он узнал, что можно подать заявление в бухгалтерию, и с зарплаты будут перечислять определённую сумму на счёт в сберкассе, одним словом на целевой чек для получения автомашины. Такой льготы в Усть-Куте не было, он, будучи водителем профессионалом, мысль, иметь личную машину, запрятал далеко-далеко, как самую сокровенную мечту, которая может исполниться когда-то в туманном будущем. А тут, всего лишь через два с половиной года уже крутить баранку собственной машины, мог ли он об этом и подумать, останься дома на Украине!
      
       В СМП появилась необходимость в автокрановщиках, после Нового года Фёдора послали на 3-месячные курсы в город Яхрома Московской области. Он опять в дороге, доехал до Тоннельного, от местного «вечного огня» поймал попутку до пилорамы, стоявшей не реке Янчуй. Отсюда быстро нашлась попутка до Уояна, а там удалось уехать до Кичеры. От Кичеры ему пришлось пешком дойти до деревни Холодное, где его догнала попутка до Нижнеангарска. Переночевал в котельной  аэропорта, а на завтра улетел в Улан-Удэ.
       Фёдор отучился на курсах,  купил подарки жене, сыну, обратно поехал на поезде до Усть-Кута, где всё ещё жила его семья. Первым его встретил Дружок, его радостное повизгивание отдавалось на сердце хозяина горячей благодарной волной. Зайдя в дом, он понял, как соскучился по жене и маленькому сыночку, которые тут же оказались в его объятиях. Ради таких счастливых моментов стоит даже потерпеть недолгую разлуку. Мария заливисто смеялась, радостно распаковывая подарки, сыночек с вожделением катал машинку. Федя наслаждался домашней едой из рук жены, теплом домашнего уюта.
       Как ни хорошо жить с семьёй, но надо было возвращаться в Северомуйск. Жене же пообещал, что, как только получит комнату, приедет за ними. Он уехал с твёрдым намерением, что вскоре заберёт семью, тем более передислокация СМП-158 подходила к концу, и в посёлке оставалось очень мало людей.
      
       Никогда не забудется та обратная дорога до Северомуйска. Он тогда впервые проехал по БАМу. Это путешествие стоит описать подробнее.
       На ст. Якурим подобралась группа из 5 человек, жаждущих ехать в восточном направлении БАМа. Пассажирский поезд в то время не ходил, а шли только грузовые поезда, возили строительные и другие материалы на объекты БАМа. Надо было найти выход из положения, тут мужики углядели в составе грузового поезда вагончики на платформах. Узнали у машинистов время отправления поезда, залезли в один из этих вагончиков. Только устроились, поезд тронулся, но шёл он очень медленно, смонтированы были только временные пути, скорость не разовьёшь на таких путях, где местами рельсо-шпальная решётка лежала на земполотне без щебёночной подушки. Были участки, где поезд шёл даже медленнее пешехода, и пассажиры выскакивали из вагончиков для разминки, молодая кровь застаивалась от длительного вынужденного безделья.
       Долго ли коротко, дотутукали до станции Ния, дальше  дороги не было. Не каждому бамовцу удалось в те времена проехать по самым первым рельсам и шпалам БАМа.
       Дальше надо ловить попутку, Фёдор доехал до автобазы на Даване, переночевал в будке сторожа. Рано утром услышал гул мотора, известившего, что идёт транспорт. Выскочил на дорогу, шёл большегрузный автомобиль «Ураган», будущий пассажир давай махать руками. Водитель остановился, подобрал Фёдора, и они тронулись в непростой путь длиною почти в 400 км. Хоть километраж известен, но на БАМе длина дорог меряется количеством часов или суток, потраченных на дорогу. Таковы они, бамовские дороги, скачки с камня на камень, буераки, выбоины. По этим дорогам водили машины мужественные парни.
       К 8 утра доехали до Северобайкальска, заправились, и к удивлению Фёдора загрузили 100 литровую бочку масла да плюс ещё 2 канистры по 20 л. На его вопросительный взгляд водитель пояснил, что двигатель непомерно расходует масло из-за износа, что это последняя поездка перед капитальным ремонтом двигателя. И то поехал в этот рейс, что надо было срочно привезти тяжелое оборудование для тоннеля. Неисправность двигателя подтвердилась через некоторое время, когда машина внезапно заглохла. Остановились, залили масло в двигатель, поехали дальше до следующей остановки. И так раз за разом. Надо понимать, что водителю очень повезло, что попутчиком оказался бывалый бамовский водитель, Фёдор всю дорогу ему помогал. К концу пути и водитель, и пассажир стали чумазыми, что друг от друга их не отличишь. «Если бы кто нас увидел на дороге, шарахались бы в сторону, даже сам хозяин тайги – медведь испугался бы и понёсся восвояси», - подтрунивали спутники сами над собой.
       Но самое интересное ждало их впереди на исходе пути, когда перед самым посёлком Тоннельный прямо на мосту через реку Безымянка двигатель заглох в очередной раз, а масло-то уже всё израсходовано. Что делать, всю дорогу перекрыли, хорошо, хоть машин в тот момент не было. Водитель, было, собрался уже идти за маслом в автобазу; пока обсуждали положение, Фёдор скумекал, что в Урагане в системе гидроусилителя руля должен быть достаточный объём масла, предложил этот выход водителю с условием, что это не нарушит управление автомобилем. На том и сошлись, слили  из системы ведро масла, залили в двигатель, двинулись-таки с моста. Водитель ещё хотел по дороге остановиться, высадить попутчика возле столовой, но Фёдор посоветовал, лучше не рисковать, а ехать напрямую без остановки в автоколонну. Это был очень своевременный совет, «Ураган» в воротах автоколонны заглох, благо, по инерции прокатился ещё метров 10, успев тем самым освободить проезд и остановился. На этом приключения пассажира, водителя и «Урагана» закончились. Двигатель приехал на свою конечную остановку перед капитальным ремонтом.
       Приехав домой в Северомуйск, пассажир скинул всю одежду, сумел отстирать её от мазуты лишь на горячем источнике на Восточном портале. Этот горячий источник славился не только лечебными свойствами, а был известен и популярен среди механизаторов, как вернейшее средство для стирки одежды от мазуты. Даже была установлена отдельная ёмкость специально для таких целей в стороне от общей  ванны.
      
       Фёдор, как и обещал жене, вскоре получил комнату и то только благодаря заместителю начальника по кадрам Шеронову Пётру Ивановичу. В  апреле поехал на «Магирусе» за семьёй.
       Дорога была в отличном состоянии, мехколонны следили за своими участками. Да за рулём опытный водитель автоколонны № 3 автобазы НАТС с многолетним стажем за спиной - Громотенко Андрей Петрович. До Давана доехали без приключений, тоннель ещё только строился. По перевалу ехали, как по ущелью, стена снега с одной стороны, стена снега с другой. На снегоборьбу было привлечено невиданное чудо техники, огромный импортный бульдозер марки «Фиат Аллис». Чтобы разъехаться с этой махиной, пришлось заехать в технологическое «окно». Когда бульдозер проходил мимо Магируса, они почувствовали себя мелкими сошками, кабина бульдозера возвышалась над козырьком Магируса. От почтения перед этой громадиной внутри человека напряжённо вибрировал какой-то комок. Этот могикан толкал перед собой огромную кучу снега, этакой массой запросто мог завалить их грузовик.
       Посёлок СМП-158 доживал последние дни, там осталось всего несколько грустных домов. Сколько таких безымянных рабочих посёлков появлялось на БАМе, как грибы, и, выполнив свою задачу, так же быстро исчезали. Фёдор и Мария с лёгкой грустью покинули посёлок.
       Молодому новоиспечённому автокрановщику впереди предстояло множество бамовских дорог, которые также ярко запомнятся. Но это уже другие истории.

                Северомуйск

       Здесь Фёдор жил и работал, как тысячи бамовцев. Северомуйск  рос и цвёл. Росло и население посёлка, а жилья не хватало. Следом за Фёдором и Марией из Усть-Кута приехала семья Быковых: Борис и Людмила с двумя детьми. Лучшая подруга Марии Людмила, была искусной рукодельницей. Такие швеи с золотыми ручками были очень нужны на БАМе.
       Как не помочь друзьям, молодая семья потеснилась и стали жить в комнатушке в 18 квадратных метров всемером. Интересное время было, жили весело, дружно, молодые пары ходили в кино по очереди, или уходили в лес, даже поднимались на сопку «любви».
       Любовь, житейские дела, а на БАМ то приехали работать. Наш крановщик был занят на строительстве жилых домов, строились школы, детские сады, корпуса больницы, другие социальные и производственные объекты посёлка.
       Фёдор трудился неустанно, безотказно. С момента трудоустройства в СМП-597 он приобрёл вес в коллективе, за добросовестную работу автокрановщику были вручены первые грамоты, его портрет разместили на "Доску почёта".
       Первое большое достижение в трудовой биографии Фёдора Потарась было присвоение ему звания «Ударник коммунистического труда».
       У верного семьянина росла и его семья. В 1979 году родилась дочка Оксана, ещё через три годика появилась на свет дочка Вика, он уже отец троих детей. По мере необходимости выросли квадратные метры его квартиры. Жена устроилась в ОРС ТО-18, дети росли, радовали, редко огорчали родителей, как и все другие дети.
       В его на первый взгляд обыденной жизни, а также на работе происходили, казалось бы, простые, но интересные события, которые запоминаются наиболее ярко. Поэтому, обойдёмся без повседневной рутины, она у всех почти одинаковая. Жизнь интересна событиями.

                Медвежонок

       Тянули технологическую автодорогу Северомуйск-Таксимо, лесорубы СМП-597 треста НАТС рубили просеку, затем шла мехколонна, а за ней строители СМП-597 строили мосты, прокладывали трубы, постепенно продвигаясь далее на восток.
       Для возведения моста в 10 км от посёлка Северомуйск перед озером Лапро организовали стоянку недалеко от самого объекта. При строительстве следующих мостов эту стоянку в разговоре обозначили под номером один, так и говорили: «Помнишь, на первой стоянке…»
       В тот день плотники во главе с бригадиром Похалуевым Володей уехали на мост, на стоянке остались механизаторы, не всегда появлялась необходимость в привлечении к работам  механизмов. Как было принято, механизаторы, оставаясь на стоянке, кантовали брёвна, шкурили их. Время двигалось к обеду, к ним подъехал Магирус, водитель Володя Мехедов, с ним мастер 3-го участка Барахоев Пётр. Этот участок СМП-597 занимался вырубкой лесоделян под будущую железную дорогу, Пётр ехал в Усть-Мую в лесничество, утрясти возникшие вопросы по границам этих делян. Оба выпили чаю, поехали дальше, путь им предстоял долгий.
       Прошло минут 15-20, ребята взялись за топоры, дальше шкурят брёвна, услышали шум мотора, Мехедов подлетает обратно. Не успел Володя заглушить мотор, Пётр выскочил из кабины с ошалелыми глазами и в лоб, без предисловий спросил:
       - Есть охотники?!
       На расспросы ребят пассажир и водитель наперебой объяснили, что где-то в полутора километрах с правой стороны ручейка на песчаной поляне увидели они медведицу с тремя  медвежатами. Фёдор лес знал хорошо, хотя к охотникам себя особо не причислял, но в лесу ориентировался прекрасно. Любопытство разобрало всех, у кого-то нашлось ружьишко, Фёдор свистнул Дружка, впятером втиснулись в кабину, собака пристроилась в ногах, тронулись. Прибыли на место недавнего нахождения медвежьей семьи, их самих не было, но следы подтвердили об этом, явно медведица с тремя малышами здесь ходили. Дружок сразу кинулся в кусты, тут же зарычал, люди услышали плач кутёнка, будто трёхмесячное человеческое  дитя заплакало. Это медвежонок испугался собаки, звал на помощь медведицу. Фёдор зовёт собаку, той некогда, только была слышна возня в кустах. Ему жалко Дружка, попадёт в лапы разъяренной медведицы, та разорвет его махом. Да и самому бы не попасть в её объятия. Он решил спасти во что бы то ни стало собаку, объяснил владельцу ружья, что сам он сейчас спустится вниз, если что, крикнет, а тот должен выстрелить на его голос. Известно, что скорость звука запаздывает от скорости света, поэтому, когда раздастся выстрел, Фёдор будет в безопасности.
       Федя спустился с дороги, кинулся в кусты на возню, Дружок вцепился в медвежонка, теребил его, но послушался хозяина, отпустил хватку. Медведицы не было видно, видать, она спасала остальных детёнышей. А собака бесится, бегает вокруг, смысла отпускать медвежонка не было, опять вцепится в него. Тогда Фёдор крикнул спутникам, что он возвращается. Пока поднимался на насыпь, почувствовал тяжесть медвежонка, весил где-то килограммов 6-7.
       Теперь надо было как-то сделать так, чтоб собака оказалась в кабине, а медвежонка вернуть на лоно природы, мать быстро найдёт его. Собака в азарте, у неё проснулся охотничий инстинкт, шерсть дыбом, он медвежонка не выпускает из поля зрения. Фёдор принял решение, предупредил водителя, что он закинет медвежонка в кабину, собака кинется за ним. Как только Федя с псом окажутся в кабине, Фёдор захлопнет пассажирскую дверку, а водитель должен в тот же момент выкинуть в узкую щель своей дверки медвежонка. Так и сделали, в азарте Дружок успел цапнуть Мехедова за руку, что тот чуть следом за медвежонком не отправил и пса, да Федя не дал, ухватился за друга изо всей силы, чтоб тот в раже повторно не покусал водителя. Когда Дружок немного успокоился, Фёдор вылез через водительскую дверцу.
       В это время около Магируса разыгрались нешуточные дебаты. Петя Барахоев хотел увезти медвежонка в лесничество и получить там за него премию, Фёдор горячо возразил:
       - Во-первых, вместо премии могут предъявить штраф за изъятие оного из дикой природы. А во-вторых, - убеждённо сказал таёжник, - медведица обязательно придёт за медвежонком по запаху на стоянку, не найдя его, отомстит. А в какое время придёт? У неё расписания нет, может ночью, а может днём, когда повариха одна останется кашеварить. Тогда беды не миновать, – заключил он.
       Возразить на такие доводы было нечем. Фёдор взял на руки медвежонка, отнёс к кромке леса. Осталось предположение, что при рокоте мотора медведица спешно переходила дорогу, двое проворных медвежат успели с ней, а третий испугался надвигавшегося шума мотора, спрятался в кустах.

                Поиски медведицы. Кабарожки.

       На том приключения не закончились. Бригада мирно приехала на обед, да увидела, что на стоянке царит взбудораженная атмосфера. Герои сегодняшних приключений рассказали бригаде историю с таёжной семьёй. Все же молодые, любопытные, заводные, охладить пыл не кому, у самих ума «палата». Наскоро пообедали, вооружились, кто, чем и двинулись на поиски медведицы с медвежатами. Шумной ватагой бегали по тайге, набродились, а толку-то, медведица умный зверь, за километры слышит и чует их, увела своих медвежат. Скоро всем беготня по тайге надоела, бригада в полном составе ушла на стоянку, никто и не подумал возвращаться на работу, в тот день мост более не дождался своих «творцов».
       Остались одни любители побродить по тайге, это бульдозерист Какулин Виталий, Фёдор и его пёс Дружок.  Пёс, взбудораженный с утра, носился в своей стихии, только и мелькал то тут, то там. Немного погодя Фёдор услышал неистовый лай своего Дружка, кинулся в направлении лая, вскоре увидел пса, облаивающего что-то маленькое, лежащее на тропке. Подошёл вплотную, лежит мёртвая кабарожка, голова неестественно вывернута, ножки вытянуты, копытца малюсенькие. Фёдору стало жалко бедную красавицу, он присел на корточки и стал гладить по мягкой шерстке. Вдруг под ладонью запульсировало частой дробью, оказалось, что у бедняжки сердечко бьётся. Жалостливый поклонник дикой красоты осторожно поднял её, и очень аккуратно положил в рюкзак. Кабарожка даже не шелохнулась, её задеревенелое тельце в рюкзаке не согнулось даже, как будто положил туда маленькую досточку. Метров через двадцать Дружок нашёл второго кабарожка, у самца также частило сердечко, он последовал за своей подругой туда же в рюкзак.
       Шли по тайге, поднялись на возвышенность, перед ними возникла потрясающая картина кисти непревзойдённого художника - матушки природы, они увидели, что перед ними расстилается плато, расцвеченное скупыми красками сибирской тайги. Постояли, полюбовались, прошёл мелкий скоротечный дождик, они решили обойти густые заросли багульника и возвращаться на стоянку. Стали обратно спускаться, Дружок время от времени подбегал и кидался на рюкзак, что висел за спиной хозяина, чуя кабарожек, Фёдор отгонял его.
       Вдруг собака приняла охотничью стойку и ринулась вперёд, только услышали лай, рык и писк медвежонка и тишина. Фёдор с напарником следом за ним, напарник шёл впереди, раздвигая кусты ружьем, Федя с рюкзаком на плечах следом. Тут же Виталий стал пятиться назад, только слышно было, как он приговаривает: «Медведь», «Медведь». Ветви сомкнулись, и ничего не видать. Встали спинами друг к другу, слух и зрение у них обострились, но нигде ничего не шелохнулось более, а тишина стояла звенящая. Даже пса не было слышно, Фёдор с тоской заподозрил, что медведица его порвала.
       Долго испытывать судьбу некогда, грозная медведица запросто может обхитрить их, защищая своё потомство. Фёдор посоветовал Виталию подняться на пень и смотреть, в какой стороне шелохнётся веточка, оказалось, что медведица их обходила по склону с правой стороны. Охотник любитель оставил наблюдателя на пне, чтоб тот предупреждал его о траектории движения  медведицы, сам взял ружьё наизготовку и пополз навстречу хозяйке тайги. Но он только успел увидеть, как она мелькнула  на тропе и исчезла. Фёдор смекнул, что медведица их обошла, крикнул напарнику: «Бежим!» Они ломанулись в том же направлении, где была медведица перед этими своими манёврами, при этом старались обозреть всё вокруг, чтоб невзначай не попасть прямо в лапы дикой охотнице. Они развили спринтерскую скорость, Фёдор только выхватил взглядом трёх медвежат на самой верхушке лиственницы, те беспрестанно крутили большими головами, наблюдая за театром действий внизу. Спринтеры - охотники уже не представляли для них опасности, дабы самим не стать добычей их грозной мамаши они промчались под ними, даже не подозревая, что способны развить такую скорость. Не было стороннего наблюдателя с секундомером, чтоб засечь их рекорд.
       Остановились, когда выскочили уже на дорогу. Перевели дыхание, дальше пошли уже более спокойным шагом, у самих сердце колотилось так, что казалось, оно мчится впереди их, выскочив из грудной клетки, и стучало также часто, как у бедных кабарожек. Кстати, они вскоре зашевелились у Фёдора за плечами, напомнив о себе, а то он с того момента, как попали в переплёт, напрочь забыл про них. Оказывается, кабарожки в минуту опасности прикидываются мёртвыми, это их хитрая природная уловка.
       Уже понимая, что они довольно на безопасном расстоянии, и ничего им уже не угрожает, несбывшийся охотник решил проверить ружьё, оба патрона дали осечку, только тогда настиг его испуг, он в гневе дал себе зарок, что никогда не возьмёт в руки чужое ружье. Не трудно представить, что могло произойти на той медвежьей тропе, не уйди медведица дальше. Да еще Дружка потерял, мысль о нём больно отозвалась в груди.
       С этими мрачными мыслями Фёдор с напарником дальше двинулись к стану, расстояние до него ещё было порядочное, тут Фёдор увидел, как из-за поворота выскочил и мчится им навстречу Дружок. Охотника эта картина не обрадовала, наоборот он успел с досадой подумать, что пёс бросил его в опасной ситуации, и трусливо сбежал. Не успел он додумать злую мысль, из-за поворота показалась вся собачья свора их стоянки. Тут до него дошло, что Дружок бегал за помощью, понимая, что ему одному не одолеть грозного зверя. Когда верный друг добежал до него, он с благодарностью потрепал пса, оба напарника со смехом обсудили поступок Дружка, в окружении дружной своры дошли до стоянки.
       А там мужики удивлялись, куда вся свора с лаем дружно кинулась, такого у них в бригаде ещё не случалось. С того случая уважение к Дружку повысилось, он стал общим любимцем, не забывая, кто его хозяин. Но сам пёс чётко разделял хороших людей от плохих, на таковых рычал, не подпускал к себе.
       Кабарожки оказались парой, самец и самочка, для них соорудили загон из оставшихся сегментов металлической трубы МГТ, которую параллельно установили неподалеку от стоянки. Вначале кормили парочку ветками, они прожили с ними всё лето и осень. Когда собаки к ним привыкли, их стали выпускать, они стали ручными, ходили по стоянке, сами себе паслись, если ребята забывали покормить их. Они заходили в балок, кому-нибудь тыкались в колено лбом, избранник выходил, наламывал им свежих веток. На ночь их обратно закрывали в загон, чтоб уберечь от нежелательных случайностей.
       Когда переехали на вторую стоянку, увезли кабарожек с собой, они за лето и часть осени подросли, окрепли, их в скором времени вывезли подальше в лес, выпустили на волю. Дней через пять самец вернулся со сломанной ножкой. Муж поварихи сделал шины, лечил зверька. Когда он выздоровел, снова увезли в лес на то место, больше их не видели.
       Переезд бригады на новую стоянку проходил в мобильном порядке, день-другой, стоянка организована, всё перевезено. Живность, которой обрастает любое место пребывания людей, в основном собаки, тоже сразу принимают смену места обитания.
       Прошло некоторое время, Дружок, как обычно, вёл себя на новом месте в качестве вожака стаи, бегал по своим делам, наводил порядок в стае, жил своей жизнью, не упуская случая выразить свою преданность своему хозяину.
       Бригада быстро вошла в темп строительства моста, вовсю работает на новом объекте, у Фёдора работа спорится. В какой-то из дней он заметил, что Дружок уже второй день не попадает в поле его внимания, он подумал, что, может, накануне не обратил внимания, и насторожился. Наступил вечер, после ужина бригады у собак своё пиршество, Фёдор не дождался друга, встревожился, обсудил в бригаде отсутствие пса, ребята тоже все дружно подтвердили, что два дня не видели Дружка.
       Ранним утром хозяин пса, как только размезжил глаза, выскочил  наружу, сколько ни звал Дружка, его не оказалось среди дружной ватаги, окружившей мужчину. Он предупредил бригадира Володю Похалуева, что поедет искать пса. Поиски длились три дня, прежде всего Фёдор поехал домой в Северомуйск, там его не оказалось, жена и дети потвердили, что не видели Дружка с того момента, как он вместе с хозяином уехал. Тогда он объехал все близлежащие мостоотряды и мехколонны, ездил в Разлив и Тоннельный, спрашивал у всех встречных и поперечных, нигде не было собаки, никто не видел. Вернулся на стан, пса так и не было, тогда поехал в сторону эвенкийской деревни Таксимо, по пути заезжал в мехколонны. Так и не нашёл своего верного друга Дружка, он долго не мог смириться с этой потерей, она оставила тяжелую горечь у него в душе и пустоту. Часто ночами Дружок снился ему во сне, как будто откуда-то прибегает, и зовёт хозяина за собой.
       Прошёл где-то месяц, Володя, член этой бригады выплатил целевой чек и вернулся к себе на родину в Ленинград. Только тогда в бригаде признались, рассказали Фёдору, как погиб Дружок.
       На месте старой стоянки осталась куча кухонных отходов, по какой-то причине ликвидировать не стали, может, специально для диких зверей оставили, или бригадир Похалуев так распорядился, но причину никто не знал точно. Всем было известно, что места, где перегнивают остатки пищевых отходов, излюбленное пиршество медведей, так и на место старой стоянки повадился зверь. Но кому надо было специально заезжать сюда, убеждаться в том, что здесь бывает медведь, обследуя  следы его пребывания?
       Видимо, этот самый Володя, зная, что скоро уезжает, решил привезти на «большую землю» шкуру медведя, как же, побывать на БАМе, где ни чуть ли с медведями за лапу здороваются, это же такая диковина, будет чем хвалиться перед знакомыми. Значит, надо добыть медведя! А как? Вот и созрел у него план.
       Он устроил лабаз на дереве недалеко от места свалки кухонных отходов, буквально в метрах десяти, что совершенно неграмотно, зверь запах на таком расстоянии обязательно учует. Но для более надежного привлечения медведя он поймал именно Дружка, убил того и подвесил над кучей отходов. Почему Дружка? Или он специально мстил псу или хозяину за что-то, ведомое только ему, или просто он был дилетантом, для него не было разницы, дворняжка, или охотничий пёс, которому не было цены.  Сие осталось тайной, известной только самому исполнителю этой подлой уловки. Да ещё этот горе охотник вооружился тозовкой, для медведя это пукалка. В итоге он, конечно, зверя не добыл, почём зря погубил Дружка, друга Фёдора, и убрался восвояси.
       Когда Фёдору рассказали об истории гибели друга, он в сердцах сказал ребятам из бригады:
       - Я за Дружка, за эту подлость убил бы его.
       - Вот поэтому до поры, до времени мы не рассказывали тебе об этом, - посочувствовали ребята хозяину Дружка.
       Конечно, добрый самаритянин убить человека не смог бы, но мог по-мужски разобраться, силой природа матушка его не обделила. К тому же, бедный ленинградец через год вернулся в Северомуйск, привезя с собой жену и двух больных дочек. Но даже года не прожил, вернулся обратно в Ленинград, лекарства для дочек в тайге не возможно было добыть.
       Федя поехал на первую стоянку, нашёл высохшего Дружка, снял, с тяжёлым сердцем похоронил друга. Дружок перестал часто сниться ему, иногда во сне появлялся, но больше не звал хозяина за собой.
       Фёдор не простил виновнику смерти Дружка, он просто с ним более не общался, тот перестал для него существовать.

                «Наказание»

       На БАМе все работали обычно, утром шли на работу, вечером домой. За рабочий день все выполняли свои прямые обязанности, ничего героического не совершали. Но молодой задор, энтузиазм были ведущими двигателями темпа строительства. Это абсолютно без преувеличения, каждый бамовец подтвердит, и вспомнит за свою бамовскую трудовую биографию неординарные случаи, не всегда соответствовавшие правилам той же техники безопасности, охраны труда и т.д. Вообще невозможно прожить жизнь строго по правилам, главное соблюдать общественный порядок, дисциплину и правило: «Не навреди!».
       Примерно за километр от будущей станции Ульги строили очередной 2-х пролётный 3-х ряжовый мост из брёвен длиной в 5 метров. Место узкое, гора подступает близко, нет возможности оборудовать площадку для складирования этих брёвен. В один день сломался первый трелёвщик, на другой день второй, как сговорились, бригада встала, брёвна подвозить к мосту нечем. Автокран тоже встал, крановщик на нём Потарась Фёдор. Гнать автокран в посёлок за запчастями для трелёвщиков не рентабельно, посёлок далеко, да и никакое руководство не одобрит такой прогон крана, попутной машины за полдня простоя не дождались.
       Тогда Фёдор, не привыкший сидеть без дела, принимает нелёгкое решение, понимая всю ответственность. Но мы же из СССР, привыкли надеяться на русское: «авось пронесёт». Берёт 2-х стропальщиков, едет за 1 км на место штабелирования брёвен. Здесь выдвигает аутригера крана, с обеих сторон укладывает на них столько брёвен, чтобы их вес не погнул  эти аутригера. Тихонько, осторожно, стараясь не раскачивать кран, едет на объект, укладывает эти брёвна на место монтажа, едет за следующей партией.
       Первый день пронесло, на второй день с утра повторил рейс. Пообедали, все довольные, ребята с бригады радостно встречают каждое возвращение Фёдора возгласами: «Ракетоносец прибыл, ракеты привёз!» Крановщику хоть и приятно, что выручает бригаду, но немножко чувствует дискомфорт, знает, что нарушает правила эксплуатации крана.
       Поехали после обеда, загрузились, возвращаются к мосту.  Фёдор видит, что на этот раз едет навстречу уазик, с которым не разминуться, он же занял всю ширину бамовской дороги, благо, в эти дни не было машин, препятствием которым оказался бы кран, превратившийся в сверхнегабаритное транспортное средство. Уазику пришлось пятиться до технологического кармана. Фёдор  тихонько плывёт, как океанский круизный лайнер мимо уазика. Осторожничает, поджилки-то немножко трясутся, но этого никто не видит.
       Значит, едет Фёдор, смотрит, открывается пассажирская дверца уазика, и оттуда появляется… Сам Заволынич Бронислав Захарович, начальник поезда собственной персоной. У нарушителя внутри всё оборвалось, куда деваться, он плавно остановил кран, с пятого на десятое попытался объяснить положение. Заволынич же только покачал головой из стороны в сторону, ни слова не сказал, сел в уазик и уехал. Это он ездил с объездом по дальним объектам, заехал он и на их стоянку, забрал машинистов трелёвщиков, Цырендондукова Владимира и Быкова Бориса. А Фёдор в это время ехал и, сокрушался, уже прощаясь с краном.
       На следующий день вернулись из посёлка машинисты трелёвщиков, никаких новостей, никакого приказа, ожидаемого Фёдором от главного механика. Механизаторы отремонтировали свои механизмы, Фёдор продолжает работать на кране, никто взашей его не гнал. Но он ожидал возвращения бригады в посёлок, а там и результата своего «подвига».
       Прошла неделя, время к пятнице, по срокам можно ждать и зарплаты. Вахтовка подвезла бригаду прямо к конторе, действительно, у кассы выстроилась очередь, и Фёдор встал в  ряд со всеми, медленно продвигаясь к окошку кассы. Он время от времени с опаской поглядывал в сторону отдела кадров, когда там открывалась дверь, ожидал, что оттуда выйдет инспектор, и вызовет его за трудовой книжкой.
       Прошла мимо инженер по технике безопасности, выхватив взглядом из толпы Фёдора, но ничего не сказала. Тут уж подошла очередь к окошку, Фёдор расписался в ведомости в получении зарплаты, вместо денег кассирша подаёт ему вторую ведомость, где фигурировала его фамилия и сумма 500 рублей. На вопрос: «Это что?», кассирша ответила, что это премия по личному распоряжению начальника поезда. Тогда он понял, что Заволынич решил таким образом «наказать» виновника.
       Про этот случай все молчали, и машинисты трелёвщиков, и ребята из бригады, нигде не просочились слухи, самому Фёдору не было резона рассказывать о своём «подвиге», а  от Заволынича Бронислава Захаровича лишний раз слова никогда не дождёшься. Фёдор ещё сильнее проникся уважением к руководителю поезда.

                Лапро

       Самое замечательное времяпровождение на досуге было, когда строили мост перед озером Лапро. Фёдор вспомнил подводное плавание, к которому пристрастился в Одессе. В бригаде с ними работал посланец ленинградского комсомола, с очередного отпуска он вернулся с богатым багажом, привёз каноэ в разобранном виде, ласты, маску, даже подводное ружьё. Ох и благодатное время наступило для Фёдора, нашего любителя наблюдать за всем интересным, что происходило в природе. Озеро тогда было чистейшее, дно не замутнённое,  рыбы плавают, как в кино. Добывать рыбу выстрелом гарпуном из подводного ружья было занятием, неиспытанным ранее. Фёдору интереснее было наблюдать за подводной жизнью озёрного царства.
       На трелёвщике ездили по долине в места, где не ступала нога человека, не встречались кострища, тропы только звериные. Однажды нашли озеро в виде рогалика, утки плавали не пуганные, не отлетают при виде человека. В следующий раз специально поехали после дождей, рогалик сомкнулся, образовав совершенно круглое колечко с островком посередине. Бросили сетушку, вернулись через три дня, а там пять штук огромных карасей. На стоянке повариха взвесила, самый маленький весил 4,5 кг.
       Любителей дикой красоты природа одаривала дивными картинами. Захотелось им гольца, который водился в горном озере Ербо, ехали по притоку Муякана, речке Сунуекит, из-за трудности произношения между собой её называли Самоёк. В среднем течении речки по правому берегу увидели высотой метров в тридцать скалу, взмывшую в небо, как свечка, а на самой вершине этой скалы росла одинокая ёлка. Пока проплывали мимо скалы, рассматривали ёлку со всех сторон, красавица была совершенно правильной пирамидальной формы. Бывалый таёжник восхитился этой красотой, а ель гордо красовалась на вершине недоступной скалы, демонстрируя  себя, как на подиуме, уверенная в своей недосягаемости.
       Года через три Фёдору ещё раз повезло работать в районе озера Лапро. Бригада Устьянцева Николая здесь строила трубу уже под железную дорогу. Так как  местность была болотистой, строительство пришлось вести зимой. Это было сложнейшее сооружение, сначала вбивали сваи метров 8 в длину, затем готовили подушку под трубу, и только потом бетонировали саму трубу. 
       Не зря бурятский участок БАМа считался самым непроходимым и труднодоступным участком, собравшим все немыслимые преграды и препятствия.

                Перевал

       Фёдор опыта набрался, мосты автодороги Северомуйск - Таксимо, водопропускные трубы там же позади. За этот период работы его наградили первой медалью «За строительство Байкало-Амурской магистрали». Ему давно уже доверяли монтаж сложных, труднодоступных объектов.
       Описание гражданского подвига при строительстве 40-тысяного обходного пути по Северомуйскому хребту всех причастных организаций, людей под силу разве подкованному писателю с высшим строительным вкупе железнодорожным образованием, участвовавшего при выполнении этой трудной задачи. Было приложено колоссальное напряжение труда руководителей, инженерного состава, начальников участков, всех рабочих, непосредственных исполнителей этих масштабных работ. Здесь только возможно отметить, что основным подразделением треста «Нижнеангарсктрансстрой» на этом участке был СМП-597 во главе с Заволыничем Брониславом Захаровичем.
       Были трудности у СМП-597, как-никак весь перевальный сверхсложный участок, начиная от 1-го разъезда, включая станцию Казанкан, достался нашему поезду. На перевальный участок были кинуты не только самые новые, надёжные единицы техники и механизмы, но и самые надёжные исполнители. Без мужества, порой, и находчивости рабочих не обходился ни один этап строительства объектов БАМа, так и здесь.
       40-процентный уклон, да предельные кривые, не везде мог отработать путеукладчик. Пришлось принимать неординарные решения задач, поставленных перед первым участком по прокладке железнодорожных путей. Начальником участка был Мавренко Сергей Николаевич, мастером Сима Дмитрий. Энтузиазм и сноровка монтёров пути играли не последнюю, а порой и ведущую роль в преодолении трудностей прокладки путей.
       Монтаж труб вёл 3-ий участок под руководством Черникова Владимира Степановича. Взрывные, также подготовительные работы по укладке одного из труб завершены, котлован готов, бригада  приступила к монтажу металлогофрированных труб (МГТ). Ребята недалеко от края котлована болтами скрутили трубу необходимой длины, осталось только скатить его на место. Но не тут-то было, это гора, казалось бы, не высоко торчавшие камни не должны были препятствовать плавному спуску трубы на подушку. Каждый камень не выковырять, могло быть и такое: людям видна лишь верхушка айсберга, а под водами океана скрывается бесконечная подводная часть, так и здесь, сверху над землёй торчит камушек, небольшая часть, а в земле сам валун мог оказаться величиной с дом. У трубы крепёжные болты торчат наружу, и вот, после нескольких метров пути вся махина застряла. Бригада пыталась ломами, стволами деревьев столкнуть, но, увы, труба не поддавалась.
       Тогда автокрановщик Фёдор Потарась берёт на себя разрешение трудной ситуации. Котлован большой, глубокий, близко к нему кран выставлять нельзя, может случиться обрушение края котлована. Выдвигать стрелу на всю длину чревато опрокидыванием многотонной махины крана под тяжестью трубы. Прикинув все составляющие задачи, Фёдор обсудил с монтажниками свой план, ребята согласились, стали готовиться. Крановщик выставил кран на возможно доступное расстояние от края котлована, исключив его обрушение, подозвал машиниста «Камацу», объяснил тому его задачу, в результате чего машинист положил мощный отвал бульдозера на раму крана, тем самым исключил опрокидывание крана.
       Монтажники цепляют троса за болты, вкрученные в трубу, так, чтобы труба не прокручивалась. И вот, усилия всех оправданы, капризная труба плавно ложится на подушку котлована, эта труба действует до сих пор.
       Метод, применённый Фёдором при монтаже трубы МГТ, пригодился при укладке рельсошпальных решёток на участке над станцией Окусикан от моста за автобазой БТС до кольца над Восточным порталом. Монтаж вела бригада Малова Разбронислава.
       Этот сложный опасный 40-процентый обходной путь был труден в эксплуатации, что повлекло крупную аварию, несколько вагонов с углём и другим грузом сошли с рельсов и улетели с насыпи. В авральном режиме восстанавливали пути, негодные к восстановлению вагоны резали, Фёдор эти части вагонов грузил на платформы для дальнейшего отправления.

                Казанкан

       В основном было завершено строительство труб по перевальному участку Северомуйского обхода, впереди строительство труб на Казанкане. Взрывные работы завершены, но дорогу со стороны Окусикана только прокладывали, да и мостик соорудили временный маломощный, а сроки жмут. Для подвоза груза к подножию горы была проложена временная дорога за котельной СМП-597, машины шли вброд в самом мелком месте реки Казанкан, где бульдозерами растолкали габаритные валуны.
       При монтаже трубы не обойтись без автокрана, нашли выход из положения. Трелёвщик, заблаговременно упёршись щитом в пень, затягивал на гору кран «Като», на котором работал Фёдор. Весь строительный груз, подвозимый к подножию горы, выгружал другой кран, а наверх трелевали трелёвщиками, даже банки с бетоном.
       Вечером кран нужно гнать в гараж, этот момент был самый опасный, мало того, что гора высотой около 200 метров, к тому же уклон нешуточный. Когда в первый раз появилась необходимость совершить немыслимый спуск, Фёдор трезво рассчитал уклон, расстояние, учёл вес крана. «Като»  весит 20 тонн, это мощная ракета, тормозная система должна быть отлажена на все 100%, Федя был уверен в своём кране.
       Настал ответственный момент, в кабине молодой крановщик набрал полную грудь воздуха, замер, и полетел по склону вниз, 15 секунд экстрима, кран остановился на площадке с филигранной точностью.  Наблюдавшие сверху с облегчением выдохнули, уважительно покачали головами: «Профессионал!» и пошли домой пешком, никто не рискнул сесть в кабину к экстремалу.  Фёдор перевёл дух, поехал в гараж. Изо дня в день такому риску подвергать себя могли только энтузиасты, это и были будничные герои БАМа.

                18-ти тысячник

       Страна ждала безопасного железнодорожного сообщения через Северомуйский хребет. Строительство тоннеля затягивалось на неопределённое время из-за трудностей проходки. Было принято решение строить 18-ти тысячный обходной путь. Этот обходной путь требовалось построить в кратчайшие сроки, СМП-597 бросил на строительство лучшие силы. 4 года строился этот обходной путь с ноября 1985 года по 1989 год. Сложность строительства перевального участка описана во многих трудах. Климатические условия создавали дополнительные трудности, зимой все объекты заваливало снегом. 
       Одним прекрасным зимним утром бригада, к которому был прикреплён Фёдор, приехала на объект, что строили на перевале. Ни вагончика, ни крана не видать, за два дня всё засыпало почти двух метровым слоем снега. Сперва наперво откопали траншею для входа в вагончик, дым из трубы шёл почти по уровню сугроба, скрывшего вагончик. Затем откапывали кран с грейфером, (грейфер это специальное приспособление для перемещения сыпучих грузов, прицепляемое к стреле крана). Фёдор завел кран, зацепил грейфер, зачистил строительную площадку, только после этого бригада смогла приступить к работе.
       Всегда запоминаются неординарные моменты работы. На станции Перевал строили водоотводную трубу, самую сложную по конструкции и ёмкую по количеству кубатуры бетона, что составляло около 3-х тысяч кубометров. Чтобы не возить далеко бетон, миксера загружали на месте. Фёдор цеплял грейфер, загружал в миксер компоненты, то бишь цемент, песок, щебень, потом заливали всё это водой. По готовности бетона миксер сливал бетон в опалубку. Там, где уровень опалубки был выше уровня лотка миксера, бетон сливали в банку и подавали уже краном.
       Работы подходили к концу, оставалось залить бетон в верхнюю часть опалубки, чтоб выровнять уровень заливки. То ли сработал закон подлости, возможно, был допущен брак, опалубка не выдержала, произошло обрушение, потёк бетон благо, что наружу, а не во внутрь. Работали до самой глубокой ночи, в авральном режиме устраняли возникшую нешуточную проблему. Сколько подобных авральных ситуаций вынесли на своих плечах рабочие в те годы строительства БАМа, не учтено нигде.
       Монтировали следующую трубу, отработав день, Фёдор возвращался домой на Магирусе, за рулём которого был опытный водитель автоколонны № 3 треста «НАТС» Василий Рыков. При спуске с перевала они потерпели аварию, чудом не улетев в пропасть, опыт водителя спас их. Машина опрокинулась на бок, Фёдор оказался в больнице с переломом ребра, ему был оформлен больничный лист. Это был единственный случай за все его 32 года бамовского стажа, когда он находился на больничном.
       За добросовестный труд на этом этапе строительства Байкало-Амурской магистрали Фёдор Потарась удостоен медали «За трудовую доблесть».

                Дела семейные

       Как бы жизнь ни была богата событиями, связанными с работой, увлечениями, основная жизнь у семейного человека проходит в семье. Так и Фёдор жил обычной жизнью.
       Все эти годы Фёдор был счастлив, по зову сердца оказавшись на БАМе, в частности в посёлке Северомуйск. Он знал, что нашёл то, что искал в юности, жил полной жизнью, отдаваясь работе. На всех объектах, построенных СМП-597 по трассе БАМа, в республике, он принял непосредственное участие, часто бывал в командировках, возвращаясь домой, обязательно привозил подарки жене и детям.
       Где бы он ни находился, помыслы его целиком принадлежали семье, делил радости и огорчения со своей женой, решал разные бытовые проблемы, занимался с детьми, будучи дома. Праздники проводили вместе, со всем посёлком ходили на демонстрации, болели за свои команды на спортивных мероприятиях, посещали концерты, немало часов сопереживали героям фильмов, демонстрируемых в ДК «Багульник». В 1981 году Федя выплатил целевой чек, поехали семьёй в отпуск, там получили машину Жигулёнок. Ох, радости то было! Отец не верил, что сын на БАМе заработал машину, в те времена иметь собственную машину было редкостью. Обратно ехали уже своим ходом, битком загрузили машину украинскими гостинцами.
       Путешественникам, избалованным пейзажами Сибири, где сменяются виды гор на леса, где тут и там сверкнёт озеро, или голубая лента реки несёт свои воды в неизведанную даль, муторно было ехать по пустынным бескрайним просторам Казахстана, до самого горизонта взору не за что зацепиться.
       С приобретением машины стало легче с семьей выезжать на природу. За грибами, ягодами всегда вместе. Когда дети подросли, отец семейства часто по выходным ездил со старшими детьми, Мишей и Оксаной на рыбалку, привил детям увлечение этим видом досуга, так, что у них это увлечение осталось на всю жизнь.
      
       В Северомуйске ещё действовал аэропорт, родители Фёдора приезжали навестить детей, внуков, привезли подарки, гостинцы, детвора была в восторге. Родителям очень понравилось в Северомуйске, Федя возил их по местным достопримечательностям. В посёлке снега было мало, отец всё подтрунивал, мол, что за Сибирь, снега нет. Тогда Фёдор повёз родителей в посёлок Тоннельный, Фёдор Остапович в полный рост испытал глубину сибирских сугробов. У Веры Петровны глаза разбегались от обилия в бамовских магазинах, она увидела рай земной в женском понимании. Родители больше не приставали к сыну с просьбами о возвращении домой, не пытали, что же его здесь держит.
      
       У человека с активной жизненной позицией возникают общественные обязанности. Фёдор избирался в члены постройкома (профсоюзный комитет СМП-597), несколько сессий подряд избирался депутатом поселкового совета Северомуйска. Так и жил бы, но обстоятельства всегда сильнее нас.
       Дома, на Украине случилась беда, отца ударил инсульт, его парализовало. Федя собрал все неиспользованные отпуска и более, чем на полгода, уехал домой, ухаживать за отцом. Больного человека на ноги поднимает наряду с медицинским лечением уход, любовь, забота ближних, к концу отпуска сына отец встал на ноги.
       У Фёдора был на руках выплаченный целевой чек на Ниву, бамовский вездеход, не чета Жигулёнку. Он выгнал с СТО машину, с младшим братишкой Славиком погнал новенькую машину домой в Северомуйск. С Красноярска дал жене телеграмму, чтоб не беспокоилась, черкнул: «Едем благополучно!»
       Наконец-то путешественники добрались до дома. Дёрнул за ручку двери, она была заперта, открыл своим ключом, стали с братом выгружаться. Чуть позже он заметил беспорядок в доме, повсюду разбросанные вещи, как будто кто-то впопыхах собирал, что под руку попадало. Повнимательнее осмотрелся, обнаружил почти пустой шкаф, там лежали только его вещи, пришёл в недоумение. Пошёл к соседке, та попыталась прикрыться незнанием обстоятельств, но она женщиной была прямой, когда Федя сказал, чтоб рассказала всё как есть, то призналась, что Мария перебралась с детьми куда-то, она точно не знает куда.
       У Фёдора внутри всё рухнуло: только что жизнь была полна, миг - и … пустота, звенящая пустота везде. Даже не было ответа, почему?
       Сверкнула спасительная молния в голове: дети! Посёлок небольшой, нашёл жену с детьми, дети кинулись на шею отцу, они были рады встретиться с ним после долгой разлуки, соскучились. Короткий вопрос, в ответ виноватый взгляд, да ещё новорождённый грудничок под боком. Сын Миша кинулся собирать свои нехитрые вещи, безапелляционно заявил, что жить будет с папой, девочки были малы, да и связь у девочек с матерью намного крепче, чем с отцом.
       Фёдор с Мишей вернулись домой. Миша, в сущности, ещё ребёнок у порога подросткового возраста, радовался встрече со своим дядей Славой, приехавшим с папой, радовался гостинцам, которые с любовью отправили дедушки, бабушки из далёкой Украины. Через неделю брат Слава уехал, у Фёдора сын на руках, он обратился к начальнику поезда Заволыничу Брониславу Захаровичу с просьбой, чтобы его прикрепили на такое место работы, которое позволит избежать командировок.
       - Есть у меня такой участок. Сейчас поток прибытия грузов нарастает, вагоны будут поступать интенсивно, поэтому на погрузо-разгрузочный участок по станции Муякан ставим большегрузный кран КС, будешь на нём работать.
       Так решилась дальнейшая судьба автокрановщика Потарась Фёдора.