Глава 1. Папарацци

Женщина в окне кофейни – страдальчески печальная, с кроваво-красной помадой на губах и с густыми, неровно подведёнными бровями. Энергичный голубоглазый хаски, тянущий за собой на поводке сонного неуклюжего хозяина. Взмывающая из-под ног стая голубей, спугнутых собакой, молодых, голодных, с блестящим на утреннем солнце оперением. Перламутровые облака, отражающиеся в зеркальных весенних лужах. Хмурые люди в метро, которым так и хочется крикнуть: «Люди! Улыбнитесь, ведь на улице весна, и мир прекрасен!».

Мир, который обычно для Черри был мутным и расплывчатым, в объективе фотокамеры казался ей поистине прекрасным. Он приобретал чёткость, объём и удивительную детализацию. Любое свободное от занятий время Черри посвящала прогулкам по городу и фотосъёмкам. Часы, дни, лунные вечера. Даже реальность стала восприниматься ею, как раскадровка фильма. Сознание фиксировало только те моменты, которые стоило запечатлеть на фото.

Мгновенность создания картинки привлекала её, завораживала, и казалась более успешным способом запечатлевать окружающие красоты, чем графика или живопись – нудный процесс, которому долгие часы любила посвящать Машка. А объёмная флэшка и солнечная батарея, позволяющая даже на улице буквально за час зарядить суперсовременную фотокамеру, давали Черри возможность не ограничивать себя в экспериментах.

Вот и сегодня, после единственной пары, Черри собиралась в очередное из уже ставших привычными путешествие. Загрузив с утра в рюкзачок вместо учебника снэки для перекуса и рукоделие, не дающее ей заскучать в метро или электричках, девушка отправилась колесить по городу.

В поисках интересных сюжетов для съёмки она побродила по торговым центрам, успев по пути купить себе, сестре и родителям кучу милых мелочей в подарок к Пасхе. Не то что бы они как-то особо отмечали этот праздник, но уж сильно любила она делать близким приятное. Затем она доехала на метро до парка, где в открытом кафе съела большую порцию мороженого и выпила капучино. Затем снова в метро, чтобы добраться до окраин. Крючок, вывязывающий из тонкой бирюзовой пряжи ажурную кофточку, помогал скоротать время между моментами, когда удавалось в вагоне кого-нибудь сфотографировать, не вызвав этим у объекта съёмок протеста.

Черри жила в полной гармонии и согласии с собой. В  её жизни было две страсти – вязание и фотография. На что-то другое, типа учёбы или домашних забот, она старалась отвлекаться по минимуму, и только по необходимости. Не то, что её сестрёнка Машка – зубрилка, отличница, и, по словам педагогов, «очень талантливая, разносторонняя девочка!». К тому же Машка слыла «маминой помощницей», которую наверняка ставили бы сестре в пример. Только Машка, по доброте душевной, ей во всём всегда помогала, многое за неё делала, и даже прикрывала её «косяки». Но хотя Черри раздражала «правильность» сестры, всё-таки она её очень любила. Да и как её не любить, если они родились с ней в один день и в один час?

Не удивляйся, дорогой читатель, разнице в именах сестёр – Черри и Машка. Обе они русские, Маша и Наташа Черешневы. В школе, как это бывает у подростков, фамилия «Черешнева» быстро трансформировалась в «Черешню», а затем в прозвище «Черри» для одной из сестёр. Но Машка Черешня отправилась после пары домой, а мы же последуем за Черри и её неуёмной жаждой «останавливать мгновенья» на кадрах своей фотокамеры.

Черри издалека пощёлкала опрятного старичка с палочкой, а затем, воспользовавшись зумом , сняла крупным планом его лицо с печатью жизненных невзгод и, вместе с тем, удивительного достоинства и стойкости. Потом девушке на глаза попались прикольные граффити, и она начала снимать их, одно за одним, уходя в их поисках всё глубже в переулки и подворотни.

Какой-то парень сидел за мусорным баком, прислонившись спиной к стене – Черри щёлкнула и его. «Странно… Пьян? Или обкурился?» – подумала она, и приблизила изображение. Парень не был похож на бомжа, алкаша или наркомана. Симпатичное лицо с правильными чертами. Красивый волевой подбородок, рот напряжённо сжат.  Даже капельки пота выступили на верхней губе. «Чем он занят?» - подумала Черри и нажала на «минус», чтобы отодвинуть картинку и снять не только лицо.

То, что увидела Черри, заставило её похолодеть от страха… Но она успела автоматически сделать ещё несколько кадров, прежде чем до неё дошло, что она вляпалась… Парень торопливо перекладывал деньги из небольшого чемоданчика в рюкзак. Много. Пачки денег! Пачки грёбаных американских долларов…

Черри попятилась, стараясь незаметно ускользнуть… Но – поздно! Парень поднял глаза и увидел и её, и фотоаппарат в её руках.

Черри ринулась бежать.

Парень наверняка кого-то убил из-за этих денег, иначе бы не прятался за мусоркой. Он и её убьёт, если догонит. Ну, правильно – а зачем ему свидетели? Да и ещё и запечатлевшие процесс перекладывания преступных денег? Да ещё и эта шапочка у него на голове! Как она сразу не заметила, что это шапочка, какую носят спецназовцы и грабители – с прорезями для глаз, завёрнутая наверх для удобства пересчета награбленного?

Парень задержался на несколько секунд, чтобы бросить пустой чемоданчик в бак и закинуть за спину рюкзак, но быстро сократил расстояние до девушки, стартовавшей раньше.

- Стой! – крикнул он.

Но от этого окрика девчонка только ускорилась. Парень чертыхнулся.

Черри мчалась по улицам, как загнанная антилопа, за которой несутся львы.

Как вариант, можно было бы швырнуть в парня фотокамеру. Может, это его остановит или хотя бы задержит, давая девушке шанс заскочить в какой-нибудь магазинчик или кафе – авось, на людях он не станет её убивать, тем более что камеры с компроматом у неё уже нет. Но эта мысль Черри даже в голову не пришла. Как это – расстаться с дорогой любимой игрушкой, подаренной родителями на 18-летие? К тому же, игрушкой, в которой все её сегодняшние труды, больше пятисот тщательно отобранных, весьма удачных, с её точки зрения, фотографий…

Девушка петляла по улочкам, на которых, как назло, не было ни одного учреждения, ни одного открытого подъезда, ни одного амбала, у которого можно было бы попросить защиты.

Силы иссякали. Парень догонял.

Наконец Черри нырнула в дверь какого-то заведения, не успев прочесть табличку у входа, пробежала по длинному полутёмному коридору, и выбежала в какой-то заросший парк или рощу.

Ей стало ещё страшнее. И назад не повернёшь, и в чаще, среди деревьев, убить её будет ещё проще. Разве что если удастся спрятаться и где-то пересидеть…

Продолжение тут: http://www.proza.ru/2020/01/30/1690