С надеждой и верой... Глава 1, части 8, 9

«Немногое на свете долго бывает важным»
Эрих Мария Ремарк «Триумфальная арка»

часть 8

Выехали на трассу и, не доехав совсем немного до КПП, контрольно-пропускного пункта, попали в аварию.
Всё случилось так, как и бывает в таких случаях — внезапно и непонятно. Хотя, когда Жанна осознала, что видит впереди преграду, она успела крикнуть:»Тормозите!», Антон Павлович резко затормозил. Эти несколько секунд, оказавшихся в запасе, их и спасли. Скорость была тоже не большая, поэтому удар оказался не такой страшной силы — машина со скрежетом, почти затормозив, всё же въехала под мост огромной фуры...
Два водителя, перевозившие коров, проехав КПП, развернули машины в обратную сторону и, устроившись в первой машине, славно ужинали, забыв включить габариты. Или они остановились, когда было ещё светло, увлеклись разговорами, потеряв бдительность и осторожность.. Или решили, что вряд ли кто поедет этой дорогой ближе к вечеру. Да не важно, что и как они думали, важно, что Жанна и Антон Павлович остались живы, целы и невредимы!
Жанна очнулась от мычания коров, сразу вспомнила, что было мгновение назад. Она лежала, откинувшись назад, полу повернувшись, как закрывалась от удара, с поднятыми вверх руками. Спинка сиденья была слабая и легко сломалась, что её и спасло — машина вошла под мост фуры как раз полу боком, её стороной. Жанна спросила: «Вы живы?», услышала тут же в ответ тревожное:»А ты как?» и попробовала пошевелиться. Антон Павлович смог открыть дверцу машины со своей стороны и выбраться, потом помог Жанне проделать тот же путь. Жанна стряхивала с себя мелкие осколки лобового стекла и думала о том, что как хорошо, что это «Запорожец», а не «Нива» или «Волга» - очень даже подходящего размера оказалась машинка. Страшно подумать, что могло бы быть. Тогда бы они вписались основательно, а так — довольно легко отделались.
Ощупав себя, Жанна убедилась, что всё в порядке, только голова сильно шумела. Антон Павлович спросил, как шов и вообще? Жанна успокоила его, что всё в порядке. У него оказалась травмирована нога, на которой он и так хромал до этого. Когда они немного пришли в себя, Антон Павлович нашел спички в кармане брюк и зажёг огонёк. Осмотревшись, пошли к виновникам аварии.
Конечно, они никого не ждали и были крайне удивлены, долго не понимая происходящего. В салоне кабины горел свет, были видны пустые бутылки и остатки еды. Говорить с ними было бесполезно, они лыка не вязали, как говорится. Потом один всё-таки что-то стал соображать, вылез из кабины и пошёл в конец второй фуры, убедиться, что его не разыгрывают.
В это время, к счастью, рядом затормозил УАЗ. Если бы они не подошли с горящим огоньком спички, он бы тоже врезался следом. Водитель так же успел нажать на тормоза и вырулить машину в бок. Он выскочил и, матерясь на чём свет стоит, подбежал поближе. Быстро всё понял, побежал вперёд и включил габариты фуры. Потом они с Антоном Павловичем узнали друг друга, поздоровались и стали решать, как поступить. Определились, что коли все живы, всё обошлось, то не стоит предавать огласке это происшествие. Антон Павлович попросил подвезти Жанну до больницы, а сам остался разбираться дальше. Жанна была согласна, что так правильнее, села в уазик без лишних слов.
Доехав до КПП, мужчина сходил туда и сообщил об аварии. Жанна видела, как гаишники быстро сели на мотоцикл и поехали на место происшествия.
Жанна не разглядывала тех, с кем ехала, да и они её тоже. Довезли до больницы, сказали, чтобы не переживала, что никто не узнает, что она там была. Жанна не очень понимала, к чему такие тайны, но чувствовала, что так правильнее для всех. К тому же, она всё ещё находилась в лёгком шоке.
При свете выяснилось, что всё лицо у неё в мелких кровоподтёках, как в крапинку. Такие же руки и вся правая половина тела. Видно было только лицо и правую руку. Руку она спрятала в карман, а лицо? Сказала, что парилась в бане и не знает, что это такое. Решили, что аллергия, укололи снотворное и обезболивающее. Всё было кстати. Жанна легла в кровать и сразу же уснула.

Утром Антон Павлович заглянул к Жанне в палату, позвал её на перевязку. Там и поговорили. Он сильно хромал, рука была перебинтована. Хорошо, сказал, что левая рука. Да, разобрались. Дело заводить не стали, машину и так починят. Человек он слишком публичный, чтобы придавать огласке случившееся. Главное — они живы и почти здоровы. Жанна не спорила. Ей тоже этого было не надо, она тоже вполне публичный человек в городе, а людям только повод дай!..
Сделав перевязку, убедившись, что у Жанны все в порядке, он ушёл по своим делам, сказав, что придёт завтра, переживать ни о чём не стоит.
Жанна вдруг отчётливо осознала, что теперь их незримо связало что-то невидимо большее, чем просто поездка и просто больничная история. А ещё, что это далеко не финал. Такой финал был слишком трагичным, удручающим, а он должен был быть совсем другим — лёгким, светлым, радостным.
Чтобы, как говорил Антон Павлович, Жанна выпорхнула бы легко в свою жизнь и вспоминала потом своего доктора добрым словом, а он остался бы жить в своей, тоже не поминая ее лихом, если и вспомнит случайно одну из своих сложных больных, да и то, как чисто больничную историю...

часть 9

На следующий день Жанну выписали, чему она была несказанно рада. Но прежде, Антон Павлович позвал её на столь долгожданную беседу. Сердце Жанны сжалось, душа, как говорят, ушла в пятки, но она не подавала вида.
Они спустились на лифте на первый этаж, потом долго шли по длинному коридору — переходу в здание областной поликлиники. Жанна едва поспевала, прижимая руки к животу — это была её первая пешая «большая прогулка» после операции, а сил, как оказалось, было не так много.
Кабинет оказался очень светлым, на южную сторону. Как раз в это время яркое солнце светило в окно. Жанна вошла и зажмурилась — яркий золотой луч словно пронзил её насквозь...
Антон Павлович был строг. Он прошёл за свой стол, сел и показал Жанне жестом, чтобы и она села на стул. Жанна села, затаив дыхание.
• Вот все твои справки. Береги их и всегда носи с собой, вместе с документами. Поняла? - сказал он, протягивая бумаги, как бы между делом, не глядя на Жанну.
Жанна кивнула. Звенела тишина и ярко светил солнечный луч, разделяя их, словно, на два отдельных мира. Жанна была вся на виду, пронизываемая этим золотым солнечным лучом, а Антон Павлович, оказавшийся в тени кабинета, был словно какой-то новый, таинственный незнакомец. Жанне было тепло, даже жарко, а с той стороны, казалось, тянуло прохладой, даже холодом...
• Теперь слушай дальше, - наконец, нарушив звенящую тишину, сказал он, - дела твои весьма неважнецкие. Пришлось удалить придаток полностью справа и слева — частично яичник, вместе с перекрученной кистой. То, что осталось слева, надсечённый яичник и маточная труба, для нормального функционирования требуют серьёзного лечения. К тому же, все привело к осложнениям — у тебя щитовидка не в порядке, да и сердце требует должного внимания и лечения.
Слушая, Жанна начала понимать, зачем он дал ей прочесть именно «Триумфальную арку» - там как раз рассказывалось о женских болезнях, но читая, она никак не брала это во внимание применительно к себе. Более того, старалась скорее перелистнуть страницу, чтобы не знать страшных вещей. Теперь она поняла, что так он хотел подготовить её и к этому разговору, и к её дальнейшей жизни...
• Так у меня могут быть дети? И почему меня сначала положили в онкологию? К Борсовой этой?
• Подозрения были серьёзные, надо было перестраховаться. К Борсовой на отделение очередь, а с тем диагнозом, каждый день на счету. Борсовая не стала бы церемониться, она бы удалила все и слева, чтобы избежать рисков. Так что о детях рано говорить, пока думай о себе. Надо основательно лечиться. Сейчас у тебя вполне хорошие анализы для твоего диагноза, все сделано правильно.
Жанна была ошарашена и опустошена услышанным. Она не понимала, что будет делать дальше, придя домой после больницы. Встала, автоматически сказала:»Спасибо вам большое! Не прощаюсь.» и пошла к двери. Не прощается потому, что придёт, как положено, с коньяком, конфетами и цветами — для врача и медсестёр, по неписанному закону, принятому среди пациентов. Только попозже...
• Вернись! Сядь! - услышала она строгий голос, механически развернулась и села обратно на стул.
Антон Павлович вышел из-за стола, взял другой стул, поставил его напротив Жанны, сел и сказал:
• Послушай меня! Я тебя не брошу. Как врач и как человек. Будешь приезжать ко мне сюда, в поликлинику и я постараюсь сделать всё возможное, чтобы избежать повторной операции, чтобы довести начатое лечение до конца и чтобы в будущем ты смогла иметь детей. Ты услышала меня??!
Больше в этот день Жанна не замечала яркого солнца, не слышала радостного щебетания птиц, не ощущала приятного дуновения теплого ветерка... Она хотела скорее остаться одна, чтобы полностью погрузиться в чтение «Триумфальной арки» - так, казалось ей, она сможет гораздо легче пережить свою собственную боль, зная, что все подобное было и до неё. Она не первая и не последняя...

(Все герои вымышлены, все совпадения случайны. Продолжение следует)