Папенька
Яковлевское - родина моего отца. Он родился в этом селе в 4 сентября 1932 года. А годом раньше его отец затеял драку с НКВдешниками, приехали арестовывать друга, а он посчитал, что это несправедливо. Его посадили за сопротивление органам при исполнении. Через два года на лесоповале он погиб. Бабушка работала в то время на ферме в колхозе, была на хорошем счету. Второй раз она вышла замуж в 1940 году за Кашицина Федора Викторовича,в 41 мужа забрали на фронт, а 1942 году родился у неё второй сын Коля. Писем от мужа с фронта не было ни одного. Больше замуж она не вышла, растила мальчишек одна.
Папа вспоминал, как они однажды с другом уехали в город Кострому вступать в комсомол. В комсомол тогда принимали ну никак не раньше четырнадцать лет, папе было тринадцать. А когда папа вернулся , бабушка дрова колола , и огромное полено вместе с топором полетело в папу. Хорошо, что он шустрый был, сбежал от материнского гнева.
-Паршивец, жизнь с вранья начинаешь,- кричала бабушка. Крутой нрав был у Татьяны Павловны.
Как же я любила эти запахи деревянного дома. Дом был на каменном фундаменте наполовину уходящем в землю, так что окна были почти на уровне земли.Дом, как выяснилось был построен 1847 году моим прапрадедом. Дом в давние времена был разделен на две половины между моим дедом Сергеем Ефимовичем и его братом Иваном Ефимовичем. Во времена моего детства на одной половине проживала его вдова- моя бабка с двумя сыновьями , а на другой Мария Сергеевна и Иван Ефимович с сыном. Мария Сергеевна в те времена , когда меня трехлетнюю привезли в Яковлевское, выкладывала на подоконник конфеты и печенье и приоткрывала створку. Я называла Марию Сергеевну кока. Так в этой местности называли крестных. Эти уловки уже знала и набивала кармашки своего плюшевого пальто конфетами. После нашего отъезда на Кавказ посещения Яковлевского были не частыми. Когда мне было около десяти лет мы приезжали туда с отцом. Я впервые в жизни увидела козу. Радости моей не было предела и я побежала погладить это восхитительное животное, прямо через крапиву. О существовании этого опасного растения я даже не подозревала. Ревела и охала весь день. Там на Кавказе крапива не растет, там растет ковыль, целое море белого ковыля, а весной в степи растут тюльпаны . Дом как все русские избы этого района объединял жилую и хозяйственную часть под одной крышей. Лазать по сеновалу и рыться в сундуках со старыми вещами и книгами это было как проникнуть в другой мир. Раз в неделю бабушка ставила пироги. В этот день нельзя было хлопать дверью и громко говорить. Пирожки накалывались перед выпечкой: три наискосок ножом - это с картошкой, два вилкой - это с капустой, еще с луком и яйцом и с "грибам" . Потом их покрывали чистым полотенцем и, выбирая себе по вкусу подогревали на жаровне в печи , наливая в нее немного воды.
Ели их целую неделю и с чаем и с молоком и с щами, вкусно и они не черствели. Хорошо, что технологию их приготовления она передала сначала своей невестке , а потом и жене моего двоюродного брата Татьяне. А еще помню как надо мной потешалась местная ребятня:
-Наташ, как твоя фамилия?
-ПрАворова (хохот)
-А скажи корова
-КАрова (хохот)
-А скажи дорога
-ДАрога (хохот)
Это сейчас телевидение сравняло все диалекты русских областей, а тогда знаменитое костромское оканье воспринималось как правило и ребята от души смеялись над моим аканьем.
После войны стараниями местного сельсовета была закрыта Ильинская церковь, расположенная наискосок от нашего дома. В этой церкви был открыт колхозный склад, а бабушка работала там заведующей. Я помню картину достойную кисти сюрреалиста - на крюках в высоченном зале висят свиные туши, а по стенам изумительные роспись восемнадцатого века, на которых черти жарят тушки грешников. Проработала бабушка на складе до самой пенсии. По иронии судьбы ее отпевали в этой же церкви, где она отпускала продукты односельчанам за трудодни.
Село Яковлевское расположено на высоком берегу реки Костромки, впадающей в Волгу. Весной до строительства электростанций по всей Волге река разливалась так, что сообщение между деревнями было возможно только на лодках, именно в этих краях проживал дед Мазай, спасавший зайцев, если верить поэту Некрасову. Дом наш был построен аж в 1847 году. Именно в этом году мой предок переехал в Яковлевское из расположенной в паре верст от Яковлевского не менее древней деревни Аганино, и стоит наш дом до сих пор. Жаль, что проживают в нем совсем чужие люди. Бабушка дом продала и вместе с семьей младшего сына перебралась в Кострому.
Деревня Яковлевское с деревнями, включая Аганино, расположена в Мерском стане и известна с 1459 г., тогда она принадлежала боярину Сабурову, который отдал ее в Ипатьевский монастырь " на помин души". В костромских сотницах 7068 -7076 ( 1559-1567 года от рождества Христова) записано: " В Костромском уезде в Мерском стану земли монастырские Ипацкого монастыря. С Яко(в)льское, а в нем двор монастырский. А крестьянских дворов: Во дв. Иванко Куликов, во дв. брат ево Иванко, во дв. Прибыток Чудинов, во дв. Нечайко Невежин, во дв . Овдокимко Микитин, во дв. Огафонко Калинин, во дв.Олешка Ортемов, во дв. некраско Якушов, во дв. Давыдко Иванов, во дв Бездна Истомка Бровин; да 4 пустых. ....Того же села деревни: ... Д.Оганино, во дв. Васюк Олешин. Во дв. Истомка Олексеев, во дв Федко Олешин" *. Все монастырские крестьяне хозяева дворов имели фамилии, фамилия Проворов в сотницах не встречается. После секуляризационной реформы 1764 г. жители Яковлевского с деревнями, включая Оганино, перешли в разряд государственных крестьян и относилось к Зарецкому краю. Центром его в Костромской губернии была Шунгенская волость .
* Сотницы, грамоты, записи (выпуск второй) Костромские Сотницы 7068-7076 гг. Издание Императорского общества истории и древностей российских при Московском Университете. Москва. Университетская типография, страстной бульвар. 1903.
Продолжение http://proza.ru/2020/01/31/75
Свидетельство о публикации №220012900541