30. ария каварадосси, 1985, январь

В начале января о нас вновь вспомнил «Искатель». Этому замечательному клубу исполнилось 10 лет, и они возжаждали повторения 83 года (См. главу 18 «Как склоняется «Искатель»). На этот раз уже сама Нина Агранович пришла в КСП и сказала «Здрассьте!» Времени, как всегда дали неделю. Аналогичное предложение получил и т/к «Алтай». Оргкомитет по подготовке бессмертного поздравительного адреса состоял из нас с Таней, Тани Крыловой и Юры Ларионова. За два дня до юбилея ничего у нас в голове не появилось. Мы просто сидели на кухне и вспоминали чем славен «Искатель». Часы шли за часами, но в голове было пусто.
– Ну, давайте, ну вспомним, что поют «Искатели», что они любят.
– Что любят, что любят! Играть в «голубую корову» («Голубая корова» - народная туристская увлекательная игра: при помощи жестов и обусловленных заранее знаков ведущий пытается объяснить своей команде под хохот вражеской команды загаданные слова и словосочетания). Что поют? Да сплошь тоску гонят! Они же самые клёвые песни «копят» чуть ли не годами, никому не показывают, а потом поразят один раз на каком-нибудь слёте, и больше от них ничего не допросишься, сколько ни проси! То не в голосе, то без аккомпаниатора, то без Тани Пасиковой. И песни-то все какие-то грустные, да печальные. Как будто чем больше слёз они прольют, тем лучше песня!
– Тоскливые? – Слово было сказано. – А какие именно, тоскливые? Давайте-ка вспомним!..
На вечер 26 января мы пришли в приподнятом настроении. «Искателя» объявили, что тот, кто похвалит их лучше всех, тот получит... нет не конфету, а какой-то обалденный сюрприз. Насилу мы дождались нашей очереди.
Для начала мы предложили сыграть в любимую искательскую игру – «голубую корову», слегка изменённую нами. Я проиграл без слов, одними гитарными аккордами «Круглы у радости глаза», а кордебалет изобразил всё это средствами «голубой коровы». Труднее всего было Юре Ларионову. На каждом слове «Бах» он с грохотом что-то ронял на сцену, топал ногами («заиграли Баха»), падал на сцену («... всё затихло, улеглось,/и обрело свой вид»), выбрасывал из бездонного кармана по очереди консервные банки, бесконечный рулон фотоплёнки, пустые бутылки, полиэтиленовый пакет с пшёнкой («к чему кино, вино, пшено,/квитанции госстраха», и «не всё ль равно какой улов/из волн несёт рыбак»), снова падал («или в бою падёшь ты»), а затем спокойно закурил на сцене («когда в прокуренных руках»). А Таня изображала и тихого дирижёра, и музыканта с черешневым кларнетом и всех остальных персонажей, и была вполне на своём месте. Разумеется, с первого раза хвалёные «Искатели» ни черта не смогли отгадать песню, поэтому нам пришлось всё собрать со сцены по карманам и повторить сначала, но уже со словами. Затем предложили «Искателям» повторить наш успех. Попросили не меньше трёх «искателей». Вышли добровольцы – Света Бирюкова, Толя Нефёдов и Валентин Чимбарисов. Пришлось им не сладко. Нужно было теперь изображать песню «Мне нужно на кого-нибудь молиться». Вообще, как выяснилось, песни Булат Шалвыча идеально подходят для такого рода пакостей. Но ребята сориентировались мгновенно: Толя со Светой бухнулись  в ноги перед лысиной Валентина, изображая молитвенный экстаз. Вовремя среагировал и штатный осветитель, погасивший свет и направив узкий луч фонаря-пистолета на его отсвечивающую лысину.
А потом мы взорвали заготовленную бомбу: свою домашнюю заготовку, составленную в виде попурри из любимых «искательских» песен.

Истекая слезой мы поём тихим голосом [на мотив «Громыхая грозой»]
Носом швыркает зритель, гитара поёт.
От тоски у ребят поубавилось волосу
Даже сам Альтаир* по утрам не орёт.

* У Альтаира Голикова была мерзкая привычка: встать рано утром, ходить между палатками и орать на весь лагерь: «Люди!! Чо спите! Утро-то какое!!» После того, как все проснутся, Альтаир спокойно ложился спать.

Когда Андрей ревёт, как зверь, [на мотив «Песенки об открытой двери»]
тоскливо и протяжно
не открывайте вашу дверь,
а то душе неважно.

Если песню весёлую [на мотив «Опалихи»]
КСП запоёт
Засыпают «Искатели» –
Вот такой уж народ.
Запоют вдруг тоскливое –
Все проснутся вдруг,
Все счастливые.

Вот появилась Оля, [на мотив «Семеро у костра»]
первый аккорд берёт.
Может быть, что-то весёлое
на этот раз споёт?
Нина и Рита тоже
приняли грустный вид.
И над костром уныло
грустная песнь звучит.

Пусть светлая грусть пеленает, как дым,
нас за руки бережно взяв.
Давайте ПОБОЛЬШЕ погрустим, [текст оригинала (почти)]
хоть этого делать нельзя.

После чего мы поставили на сцену проигрыватель, и, обливаясь слезами, сообщили, что хотим сделать лучшему турклубу самый дорогой подарок, оторванный нами от сердца: пластинку с любимой песней «Искателей», песней, которую они ещё никому не показывали. Пластинка была старая, ещё на 78 оборотов, но мы, разумеется, поставили её на 33, и под сводами зала завыл в глухой тоске, заплакал, застучал, затосковал Каварадосси, из бессмертной оперы Джузеппе Пучинни «ТОСКА»!
Минут двадцать зрители от смеха не вылезали из-под кресел! После нас можно было уже и не выступать. Всё было напрасно. И первый приз – фарфоровая кружка с надутыми щеками – до сих пор стоит в нашем серванте, я иногда пью из него свежее пиво, когда оно бывает в доме.