Глава IX Я его боюсь

Саше нужны были люди. Катастрофически не хватало рук для того, чтобы как-то справляться с поставленными руководителем мастерской задачами.
И, как обычно бывает в жизни – спрос рождает предложение.
В один прекрасный весенний день, когда снег постепенно оголил, ещё холодную после зимы землю, а почки на деревьях только показались, начальник отдела кадров Сан Санна привела к Надеждину в кабиннет молодого человека
- Зайди ко мне, пожалуйста, - услышал в трубке внутреннего телефона, знакомый голос Саша.
- Сейчас Алексей Анатольевич, - ответил он.
Открыв дверь в кабинет руководителя мастерской, он стал очевидцем следующей картины:
Перед столом Надеждина, на стуле для посетителей, сидел уже не юного вида мужчина, в очках с толстыми линзами. Его длинные волосы были убраны в длинный хвостик. Куртка металлиста, чернела качеством обработки кожи. Чуть сзади него, положив ему на плечё свою руку стояла Сан Санна. А за столом, у окна, как всегда, что-то писал, Родштейн, своим видом показывая непричастность к происходящему в этом земном мире.
- Вот! Нашёл тебе ещё одного сотрудника. Устраивает? – спросил Надеждин, хитро улыбаясь, словно он самый настоящий волшебник, сумевший так быстро найти такого нужного для Саши человека.
- Устраивает, - почему-то сразу согласился Саша, посмотрев в такие наивные глаза приведённому с улицы молодому человеку. В данной ситуации, когда катастрофичесски не хватало рук, его устроил бы кто угодно.
- Ну, вот и славно! – сказала начальник отдела кадров и, похлопав своего протеже по плечу пару раз, как бы убеждаясь в том насколько прочно он сидит, вышла из комнаты. Металлиссеские побрякушки на его куртке звякнули пару раз в ответ.
- Вот Саша, возьми Анатолия к себе и поговори с ним. И, если устраивает, реши все вопросы, касающиеся загрузки и отведи его потом в отдел кадров, - сразу же к делу приступил Надеждин.
- Хех! – послышалось от окна, где над чем-то очень серьёзным работал Родштейн. На этот раз он не произнёс больше ни слова, оставив мнение при себе.
Григорий Эрихович явно чувствовал, что-то недоброе в этом новом сотруднике, но не хотел вникать, чтобы лишний раз не растраиваться в споре с Надеждиным. И это «хех» было скорее непроизвольное, случайно вырвавшееся, чем вызывающее к разговору.
Надеждин вниматтельно посмотрел поверх своих дорогих узких очков для чтения, в тонкой, металлической оправе на Родштейна вопросительным взором, но не сказал ни слова.
- Ну, Анатолий, пойдёмте ко мне в комнату, - предложил Саша, и только тут заметил, какого огромного роста и богатырского сложения, не смотря на свою худобу, тот.

Анатолий оказался очень толковым. Закончив МАРХИ, он уже поработал к тому времени в разных местах, не менее десяти лет, и опыта у него было гораздо больше, чем у такого неопытного, только лишь начинающего понимать, что-то в  профессии Сашы.
Поговорив с ним, Саша подумал, что руководить Толей будет не сложно, главное – не давить, и обращаться к нему с уважением, делая акцент на его ценности, прежде всего, как знающего и умеющего человека.
Саша знал, и давно решил для себя, что в его профессии нет понятия начальник. В ней, скорее есть понимание – лидер. То есть тот, кто может повести за собой своей целеустремлённостью, решительностью и правильным видением решения поставленных задач.

Толя вышел на работу на следующий день.
Он работал, что называется – качественно.
Приходя утром, ровно в девять часов, Анатолий включал компьютер, переобувался в тапочки, вытягивал свои длинные ноги, так, что они слегка даже выглядывали из-под стола и можно было рассмотреть те места на его носках, где в ближайшее время обещали появиться его пальцы.
Потом он доставал из своей сумки несколько принесённых им дисков с рок-н-ролами, блюзами и балладами прошедших времён. Ведь он был старше Сашы, всем своим видом и прикидом отличаясь от него, невольно показывая пропасть между ними.
- А Сегодня у меня Стиви Рэй Воэн. – покряхтывая и устраиваясь в ложбинке доставшегося ему старого, продавленного предыдущими поколениями, кресла, озвучивал он имя музыканта, с творчесством, которого сегодня ему предстояло ознакомиться. Затем Анатолий, не дожидаясь ответа, молча, словно пилот стратегичесского бомбардировщика, получивший маршрут перед самым полётом, надевал на свою голову огромные, старомодные наушники и пропадал на целый день в своём дальнем «полёте».
Главным, для Саши, была их производительность. И она не хромала, ни в коем случае не завися от направления, цели и высоты «полёта».
Вечером, где-то без пятнадцати шесть, Анатолий, не снимая наушников, и от этого с неимоверной громкостью, сладко потягиваясь, издавал некий, похожий на крик дикого марала, приготовившегося к спариванию с самкой – протяжный, заунывный звук.
Затем выключал компьютер, снимал наушники, втягивал торчащие из-под стола ноги, переобувался и шёл в туалет, перед тем, как пуститься в долгий, не лишённый трудностей и приключений, связанных с риском быть убитым гопниками – путь домой.
А жил он в центре Москвы, поэтому ходил пешком, не спускаясь под землю. Несмотря на свой рост и ширину плеч, дорога его действительно представляла некую опасность. Одна только длина волос, уже вызывала ненависть у молодых людей, лишённых фантазии и живущих по команде из телевизора. А уж сама куртка «металлиста», вообще имела на своей спине мишень, с надписью по центру – «бить сюда», в виде четырёх металлических ромбов.

- Они мне говорят, что я похож на бомжа, и, что Москва не место для таких! Э-э-эх! – войдя утром, как обычно, в начале десятого, с порога комнаты, пожаловался Анатолий.
Саша не придал этой жалобе никакого внимания, даже и не подозревая, что черты характера, не позволяющие жить в согласии с окружающим миром, обязательно должны проявиться на работе, несмотря на то, что там Толя постоянно был один, сам в себе.
Уже через полгода начались маленькие проблемы, связанные с возражениями и спорами со стороны Анатолия. То ему не нравились те кмпромиссные решения, которые предлогал Саша, чтобы всё же подписать буклет у Пристроева. То раздражали сокращения сроков проектирования, приводящие к недоделкам и небрежности.
Саша не понимал с чем всё это связано. Ему казалось, что, имея ту, старую школу проектирования за своими плечами, Анатолий не хочет перестраиватьтся на новые рельсы, несколько ускоряясь. На самом же деле, тут было скрыто нечто другое, более страшное.

- Вот, купил! Отстреливаться буду! – показал балончик с слезоточивым газом Анатолий, заходя утром в комнату.
- Ты бы ещё пистолет купил! – пошутил Саша.
- А пистолет у меня уже есть! – Анатолий, достал из кармана Макарова.
- Ну, ка, покаж!? – растерялся Саша.
- На, смотри! – небрежно протянул игрушку Анатолий.
- Фу ты! Слава Богу! Он не настоящий! – обрадовался Саша.
- Самый, что ни на есть настоящий! Обижаешь! Ствол только заварен, а так всё, как у настоящего!
- Ладно. Настоящий! Настоящий, - согласился Саша, протягивая игрушку обратно взрослому дяде.

С этого дня коллекция оружия Анатолия стала расти. Практичесски раз в два месяца, а то и чаще он хвастался своими новыми покупками. Это мог быть и ППШ, и Калашников и всё, что угодно, за исключением крупнокалиберных пулемётов, или миномётов.

Алексей Анатольевич. Я его боюсь! – сказал Саша, как-то Надеждину, когда тот спросил о том, как ему работается с Толей.
- Как это! Почему!?
- Он оружие на работу носит.
- Как это!? То есть, я хотел сказать, зачем?
- А вот это-то я и хотел спросить у вас.
- Ну, Саша, ты там это… поосторожнее с ним, - из-за своего стола, у окна, произнёс Родштейн. Затем закрыл блокнот, в котором писал что-то своим размашистым шрифтом, и добавил:
- Надо избавляться от него, пока он не поубивал тут нас всех! Только от одного избавились сумасшедшего, теперь второго привели! Э-э-эх любите вы всё это!
- Зачем избавляться!? Нет, пусть поработает ещё чуток, а там посмотрим, - испугался резкого увеличения своей рабочей нагрузки Саша.
- Смотрите, как бы потом поздно не было! – словно оракул, убеждающий в правде своих предсказаний; предостерёг Родштейн.

* * *

Они ехали быстро. Саша выжимал из мотора всё, что только мог. Один и пять литра, в ещё советском исполнении – это далеко не гоночный болид.
- Сто пятьдесят! Сто пятьдесят пять! Сто шестьдесят! - повторял Саша показания спидометра.
Татьяна сидела справа от него с закрытыми глазами. Где-то после ста сорока километров в час, прежде чем закрыть свои глаза, она сказала тихо и спокойно:
- Сбавь скорость. Прошу тебя.
Саша никак не отреагировал на её слова, и Таня добавила, демонстративно зевнув:
- Сумасшедший. Бесполезно тебя о чём-то просить. Ты всё равно не слышишь.  Тогда я буду спать.
До выезда на Ярославское шоссе оставалось ещё каких-то километров десять, не больше. Саша возвращался с Таней со святого источника, куда они ездили. Идея родилась спонтанно. Саша только начинал переставать бояться садиться за руль своей «девятки».
 Машина взбиралась на горку, слегка теряя свою скорость. И на ста сорока семи километрах в час, больше он не мог выжать из этого мотора, уже где-то на самой вершине, перед ними тащилась фура. Обгон здесь был запрещён, но Саша не хотел тормозить,но, всё же решился, включив левый поворотник. Выскочив из-за фуры, он заметил появляющуюся словно из-под земли, сначала кабину, а затем и сам корпус какой-то легковой иномарки, берущей эту же горку, только с противоположной стороны. Фура показалась неимоверно длинной сейчас Саше, но он втопил газ в пол, что есть мочи, результат был невелик.
Они разошлись друг с другом, буквально метрах в пятнадцати. Саша успел. Его лоб покрылся ледяной испариной.  Но перед ним была вершина подъёма, и скорость его была теперь явно велика для данного трамплина. Но, тормозить уже было поздно. Саша лишь слегка прижал педаль тормоза, но, тут же отпустил, так, как машина не тормозилась, начав отрыв от асфальта. Слегка взлетев на горке, «девятка» зависла в лёгкой невесомости.
Татьяна демонстративно не приоткрыла глаз, хотя Саша знал точно – она не спала.
Ещё только начиная взлетать над землёй, когда тормоз жать было безполезно, да и опасно, Саша заметил далеко впереди, под горкой машину ГАИ, подле которой стоял один из двух инспекторов её экипажа с направленным на него «пистолетом», радара.
Оторвавшись от земли сантиметров на тридцать, и пролетев таким образом метра три, «девятка» со скрипом рухнула на свои просевшие, ржавые амортизаторы.
Саша продолжал тормозить в воздухе и от этого приземление было далеко не мягким. Машина стремительно останавливалась. Но, если учесть, что разрешённая скорость на данном участке была восемьдесят километров в час, Саша превысил её минимум на шестьдесят. И ещё, слава Богу, они не могли видеть этот его обгон! Подумал он.
Продавец полосатых палочек, маленького роста, но весьма упитанный, тут же, несмотря на достаточно большое расстояние до Сашиной машины, начал навязчиво предлагать ему свой товар. Саше ничего не оставалось делать, как остановиться перед патрульной машиной.
Инспектор подождав пока «гоночный болид» прекратив свой тормозной путь, остановится, зарывшись слегка передними колёсами в грунт, довольно-таки широкой обочины, оставив на асфальте чёрный след своей резины, неспеша подошёл к «девятке».
- Что ж это вы вытворяете!? – вырвалось у него, не столько удивлённого таким же неудачным, как и у Икара, полётом, сколько обрадованного удачно пойманным нарушителем.
Саша ничего не ответил, и послушно полез за своими документами, понимая, что попал на этот раз довольно серьёзно.
- Мы же тут не так просто стоим! - сказал второй инспектор, в руках которого был радар, так же неспешно подойдя к машине.
- Извините! Что-то я совсем разбушевался.
- Старший лейтенант Тревожный, - представился тот, что был с радаром, высокий и худой офицер. Продавец палочек отошел на задний план.
Саша, не дожидаясь его просьбы, уже заранее вытащив из кармана портмоне для документов, нашёл в нём и протянул инспектору, водительское удостоверение и техпаспорт.
Татьяна тем временем молча наблюдала за происходящим, всё же открыв глаза.
- Сто сорок семь километров в час! Надо же, я даже и не думал, что эти машины способны на такое! - принимая из Сашиных рук документы, удивлённо, но с некоторым наигранным пренебрежением во взгляде, брошенном в сторону машины, признался Тревожный.
- Да я и сам, если честно не знал, - угадывая лёгкую иронию на лице сержанта, невольно подыграл ему Саша.
- Не знали, говорите!? А вы знали, например, что на этом холмике погибает, в среднем по одному человеку за полгода? - спросил его продавец полосатых палочек. Тот, что был без радара, выйдя из-за своего напарника, аккуратно переступив, через его худую и длинную тень.
- Нет. Я не знал. Я больше не буду, - раскаялся Саша.
- Не будете! А вот, что вы будете делать, если мы вам поверим!? – поинтересовался продавец, покосившись на короткую и толстую тень, отбрасываемую им теперь паралельно с длинной.
- Как, что!? Отблагодарю! – произнёс Саша и многозначительно посмотрекл на Таню.
Та демонстративно отвернулась от него.
- Ваши предложения? – подъитожил человек с радаром и сделал шаг в сторону, тем самым ещё больше увеличив разницу длин теней.
- Полторы, - стеснительно предложил Саша.
- Да, что вы! Не стоит и беспокоится! На такие суммы мы даже и не реагируем! – проставил нижний предел продавец и так же отступил назад, вернув разницу между тенями на исходную.
- Ваша цена? – обнаглел Саша.
- Наша!? А мы, что тут с вами торгуемся что ли? – уже не улыбаясь, поинтересовался человек с радаром, шагнув теперь вперёд.
- Нет, не торгуемся. Извините. Две.
- Три, - уверенно, словно приговор, констатировал продавец, и так же шагнул вперёд.
- Но, я же извинился. Можно две двести хотя бы?
- Две с половиной, - смилостивился человек с радаром и нагнулся к Сашиному окну, заглянув прямо ему в глаза. И от этого его движения, тени на обочине сравнялись. Но, продавец палочек, махнув рукой, опять отошёл на задний план.
- Хорошо, - обрадовался Саша и ещё раз посмотрел в сторону Татьяны.
Та показала ему фигу.
- Сейчас мы тут с женой наскребём, - сказал Саша и полез в карман. У него было всего полторы тысячи, как он и сказал.
- Танечка, ну, пожалуйста, прошу тебя!
-  У меня нет!
- Ну, я больше не буду/
- На! Эта твоя машина меня достала! Толку от неё, как от дурака махорки! Она у тебя, или поломана, или гоняешь, как сумасшедший! – протянула ему мятую тысячу Татьяна.

24.07.2019 г.