Хлеб. - Сенчуковские рассказы. Рассказ 3-й

В городе в столовой нашей школы в начале 80-х помню висел плакат "Хлеба к обеду в меру бери! Хлеб - драгоценность, его береги!"

И бабушка моя, Валя, пережившая Блокаду всегда говорила: "Не сможешь съесть столько хлеба - не бери. Объедков не оставляй." Сама она покупала всегда не целую буханку, а просила отрезать половинку. Так всегда у неё и хлеб был свежий и мягкий, и не залёживался в пакете до плесени. А уж если и оставался, то она его кубиками резала, солила, и на противень в духовку ставила. Такие сухарики разлетались мигом, их и в карман на улицу можно было с собой взять, и кино по телевизору посмотреть.

Но в деревне Сенчуково с хлебом дело обстояло совсем по-другому. В тогдашнем СССР хлеб был самым дешёвым продуктом. В сенчуковский магазин хлеб летом привозили 2 раза в неделю, по вторникам и пятницам кажется. Приезжала машина ГАЗик с кузовом или чаще просто трактор с прицепом, когда что в колхозе на тот день выделяли. Из кузова водитель и продавщица выгружали коричневые мешки из мешковины с буханками чёрного и белого хлеба, батонов не было. Когда и редкие мужики помогали разгружать, особенно если сахар, мука или крупа какая была. К тому времени как машина приходила, у магазина было уже народу подсобравши. Кто языки почесать, новостям поделиться да прохожих обсудить, а кто за паллитрой и куревом, дети за конфетами и лимонадом.
Сам магазин, к слову, это был бывший второй Носов дом в три окна, выкупленный у уехавших жителей колхозом. Был он на том конце что ближейше к скотному. Вывеска ещё большая на нём висела « КООП Товары повседневного спроса».
Смотрю потянулись бабули за хлебом. Одна, помню, всегда с рУкзаком ходила.

Тех, кто приезжал жить в деревню только на лето называли "дачниками", на них выделялась строгая норма за раз - 1 буханка на человека. А те, кто постоянно жил в деревне - колхозники, нагружались хлебом почти без счёту, хотя какая-то норма на каждый двор конечно у продавщицы была.

Началась торговля, все чётко по очереди "согласно проданным билетам" вереницей отовариваются. Зашёл и я в магазин по очереди. Стою у двери со своей сумчёнкой, мелочь в руке сжимаю. Стала и моя очередь подходить, а впереди меня как раз та самая бабуся и стояла. Подходит она к прилавку, открывает свой рукзак и начинается загрузка. Продавщица ловко вытаскивает из мешка по две буханки, кладёт их на прилавок одновременно считая: - 2,4,6,8,10,12... Вторая так же сноровисто и быстро запихивает буханки в пухнущий на глазах рюкзак, и говорит: - Дай ещё белого хлебца, а то вмене внучики приехаччи. И Примы и Беломору по 5.
И начинается опять - 2,4,6,8...
Я смотрю и думаю: "Куды ж стока, обожраться что-ля?"

Бабуся кое-как умудряется запихнуть весь хлеб в рюкзак, но он всё равно торчит сверху, края не сходются, ремешок не засегается. Она стягаваит верх завязками, лишь бы не выпало. А курево отдельно, в специальную авоську, сверху сваво рукзака привязывает.
Я раньше думал, что все бабушки старенькие, больные и слабые - им помогать надо. Но нет, берёт она, значит, этот огромный круглый со всех сторон рюкзачище за лямку, и как крутанёт его на себя. Да так, что авоська с куревом чуть всем окружающим вкруг по головам не заезжает. Правда реакция у деревенских хорошая, натренированная, успевают отпрянуть.

Закинула она на себя энтот рукзак, вижу аж ноги у ней скрививши, и пошла. А лето, жарко, она в платке, с под няго течёт, уж семь потов поди сойдёт пока донесёт. Из рукзака ейного жёсткие углы буханок выпирают и прям в спину ей вмявши - массаж. Лямки и того хлеще - тонкие, в плечи впивши так, что аж вены пережимают. Несёт она свою ношу домой, по пути передыхи делает, где на ходу перекинет парой слов с кем, где у колонки остановит, сядет, лицо сполоснёт. Так и допрёт.

Вот где спрашивается её муж, дети, внуки в энтот момент прохлаждают, пока она тут урабатывается? Знамо где, у всех почти одна история - муж или на войне погибши, или каким своим делом сича занят. Дети теи кто где, одни в городе давно живут - уехаччи, другие трахтор чинют, а мож уже остаканивши где шатаются - пёс знает. Внуков-то тех на лето явно не горбатиться к бабке привозят, им отдыхать надо, гулять-загорать, на весь учебный год сил набираться. Помогают они нечасто. А у ей хозяйство, ей не привыкать, она почитай всю жись с малолетства вся в крестьянском труде - тяжесть, грязь. Вот и руки у неё стали как у шахтёра или молотобойца какого, без всяких там миникюров, суставы опухши, и уже болят часто по погоде.
Хочется ей и внучкам осенью перевод отправить, на куртку модную болоньевую, и доча на телевизор новый на цветной копит, тоже сподмогнуть. Сальца и варенья другому сыну зимой в посылке отправить. Вот и ростит она этих «хлебных» поросят на продажу.

Другой раз иду, смотрю она у сваво двора из рукзака буханки достаёт и в корыто крошит. Потом тёплой водой с ведра залила эту тюрю и понесла. Часть поросятам, часть телёнку, и курям с цыплятами покрошит. Хлеб-то дешёвый, вот потом выгодно и получается, с продажи-то.

Таких считай чуть не спалдеревни тогда было, кто скотину хлебом откармливал. Понятно еслив там кусочком корову или овец вечером домой приманить, но не свиней же кормить. Я у онних как-то спросил: - Почему, мол, хлебом кормите? Они сказали: - Так а чем? Больше не чем откормить, картошкой-то не накормисся, тока хлеб.

Но правда не все так к хлебу в деревне относятся - другие комбикорм колхозный воруют, по ночам.

После как СССР распался, в газетах стали писать и по телевизору говорить, что мы зерно на тот хлеб в Канаде и Америке за валюту покупали, и с Аргентины его ещё везли. Правда потом в 90-е цена на хлеб резко поднялась, и эта лавочка с их поросятами, слава Богу, накрылась.

Во время войны знаю, что за украденный колосок с колхозного поля даже в тюрьму сажали. Бабушке своей блокаднице показываю на неё, как она свой рУкзак прёт. Спрашиваю про "125 блокадных грамм с огнём и кровью пополам", про корм свиней, как так? Она молча постояла, посмотрела ей вслед, повернулась ко мне, махнула от головы рукой "А-ай..." и пошла в избу.