Однажды на планете Земля -3

Через два дня, гуляя по городу и прокатившись на тросовом трамвайчике до набережной, Майкл с интересом наблюдал, как водитель трамвая и специальный рабочий вручную разворачивают вагончик на поворотном круге. Собралась солидная кучка туристов и других зевак, щелкали фотоаппараты... Вся эта неторопливая, нарочитая процедура, как и сам музейный вагончик, заботливо реставрируемый уже чуть не два столетия, были рассчитаны  как раз на такую вот туристскую публику. Майкл тоже чувствовал себя пока что туристом в этой стране, ему все было интересно и ново. От этой вот набережной отходили когда-то пароходы на Север, на Аляску и в Клондайк, заполненные искателями золота, видела она и Джека Лондона. Кстати, он жил здесь неподалеку, надо бы съездить на его ранчо, там, говорят, теперь музей.

Майкл даже не удивился, увидев неподалеку от себя рыжую Эмму, в той же футболке и с тем же фотоаппаратом. Он давно уже установил для себя «закон двух встреч». Закон заключался в том, что если вы встречаете человека, которого давно не видели, или знакомитесь с новым человеком и он вас заинтересовал, что скорее всего в ближайшее время вы встретите его еще раз, а потом ваши пути разойдутся надолго, а может и навсегда. Работая над телепатией, Майкл попытался как-то обосновать этот закон, но ничего толкового у него не получилось, закон же упорно продолжал действовать.

Девушка не замечала его, а может увидела, но просто не узнала. Как и все окружающие, она следила за манипуляциями двух пожилых джентльменов, с нарочитой невозмутимостью исполняющих свою рутинную цирковую работу, вроде бы не замечая толпы зевак. Разумнее всего было сделать вид, что он тоже ее не узнал, не заметил, и пойти по своим делам. Но никаких дел у него не было, а Эмма была, фактически, единственным человеком, с которым он успел познакомиться в этом городе. И опять же он верил, что «закон двух встреч» существует не просто так, он дает человеку шанс подумать: эти встречи не случайны, от них не стоит отмахиваться.

Он подошел к девушке, встал за ее плечом и сказал негромко:
- Привет, Эми!
Она обернулась и после некоторого замешательства, узнав его, ответила:
- Привет, Майк! Ты откуда взялся?
- Приехал на этом. - Майкл кивнул в сторону вагончика.
- Я тоже. Что-то я тебя не видела.
- Я тебя тоже. Пойдем прогуляемся?
- Пойдем.
Они пошли в сторону причала.
- Если ты надеешься со мной переспать, то это была шутка, я же сказала! - проговорила она через несколько шагов.
- Да что ты заладила: переспать, переспать! - поморщился он. - По-твоему, отношения между мужчиной и женщиной только на этом и строятся?
- А на чем еще?
- Они могут быть просто друзьями. Особенно, когда у них такая разница в возрасте, какая у нас с тобой.
- А какая у нас разница?
- Большая! Я же сказал: ты мне в дочки годишься.
- Ну, уж и в дочки! Ты вовсе не такой старый, как мой отец. А ты женат?
- Нет, но это не важно.
- Это обнадеживает. Ты парень еще в полной форме. У меня был парень, но мы с ним разбежались.
- Ты студентка?
- Была. Училась в сельскохозяйственном колледже, на агронома. Тоска заела. Это не для меня!
- А что для тебя?
- Не знаю. Может фотожурналистика. Я фоткать люблю. А ты что любишь?

Майкл невольно задумался. И не смог даже сам себе ответить на этот вроде бы простой вопрос. Получалось, что до сих пор ему приходилось делать в основном лишь то, что он делать не любил. Это касалось и учебы, и работы, и отношений с обществом. Разве что к фехтованию его душа была расположена положительно, но после несчастного случая, когда на тренировке от тяжело ранил партнера, он оставил рапиру.

- Тоже еще не знаю.  Мой российский опыт здесь неприемлем.
- А ты не врешь, что ты из России? Скажи что-нибудь по русски!
- Пожалуйста! «Этот город очень красив! В России я тоже жил в морском городе, но там все было сумрачно и серо».
- Здорово! И что это ты сказал?
Майкл перевел. И пояснил, что город, где он жил, называется Ленинград, и назван коммунистами в честь Ленина.

- Ты знаешь, кто такой Ленин? - спросил он девушку.
- Русский царь? - не слишком уверенно, с вопросительной интонацией ответила она. - Нам что-то говорили в школе. Он со своим братом убил царя и сам стал царем.
- Почти так, - усмехнулся Майкл. - А кто такой Джек Лондон?
- Ты что, издеваешься? - Эмма посмотрела на него с возмущением. - Лондон — это столица Англии! Уж это я знаю!
- Прости меня! - еле сдерживая смех, приложил руку к груди Майкл. - Это была не самая лучшая моя шутка. А как насчет пообедать? Есть тут что-нибудь поблизости?
- Мак-Дональдс. Ты знаешь, что такое Мак-Дональдс? - Теперь она издевалась над ним. - У вас в России их нет!
- А вот и есть! - улыбнулся он весело. - В Москве недавно открылся.
- Всего один? На всю Россию?
Он отмахнулся:
- Откроют еще, не волнуйся. Гамбургер станет у русских национальной едой, а Кока-Кола — национальным напитком. Ни одна нация, наверное, так не презирает свои традиции, как русские. Балалайку взяли у татар, гармошку у немцев — а считают своими народными музыкальными инструментами!
- Ты мне лекцию будешь читать, или мы в Мак идем? - с легкой иронией остановила его Эмма.
- Идем, идем! - спохватился он. - Веди меня, моя рыжая обольстительница!

Вечером, придя домой, то есть в квартиру мамы, Майкл застал там Каролину.
- У нас грустная новость, - сказала Каролина.
- Валяй! - вздохнул Майкл и посмотрел на маму. Дороти в последнее время сильно сдала, поседела и стала похожа на классический Божий Одуванчик. Сейчас ее выцветшие голубые глаза были полны слез.

- Лилиан умерла, - сказала Каролина. - Вчера вечером. Маме позвонила Бетси.

Лилиан — это бабушка, мамина мама. Пансионат, где она провела последние девять лет, находился в Пенсильвании — не ближний свет. Дороти съездила туда по приезду, но Лилиан ее не узнала. Ей исполнилось девяносто пять, и она не помнила — была у нее дочь по имени Дороти, или ее не было. А Бетси — это мамина дочь от первого брака. Она приезжала в Сан-Франциско полгода назад, вместе с братом Стивом.
- Понятно, - кивнул Майкл. - Кто-то должен лететь. Наверное, придется мне. Мне все равно пока делать нечего. Пойду собираться. Кэрри!.. - Он взглянул на сестру. - Будь добра! Позвони, закажи мне билет. - Потом он улыбнулся — то ли дурашливо, то ли застенчиво — сразу им обоим — сестре и маме, и добавил: - Только уж извините, давайте скинемся на билет!
- Скинемся! - спокойно ответила Каролина и тоже поднялась, пошла к телефону, который находился в спальне Дороти.

Через три часа Майкл уже сидел в самолете. Конечно, он не был в восторге от того, что ему пришлось лететь на похороны бабушки, которую он и знать никогда не знал, но особого выбора у него не было. Для мамы это было бы слишком тяжелое мероприятие, ее надо беречь, у Каролины — работа, а ему, бездельнику, сам Бог велел. «Заодно Пенсильванию посмотрю! - утешал он себя. - Надо же с чего-то начинать знакомство с Родиной!»

Он, конечно, много читал об Америке, и на русском, и на английском, и знал кое-что об этом штате. Знал, например, что исторически это один из первых американских штатов (тогда их было всего двенадцать), что именно там, а конкретно в Филадельфии, были приняты Декларация Независимости и Конституция. А еще там обитают странные люди амиши, отрицающие прогресс, не признающие ни электричества, ни автомобилей, и живет знаменитый сурок Фил, предсказывающий погоду. Но, как говорится, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Тем более, что про Пенсильванию говорили: «Здесь начинается Америка!» Может быть, в этом есть даже какая-то символичность, что именно с Пенсильвании он начнет свои путешествия по Штатам?

Впрочем, он сознавал, что миссия, с которой он летел в Филадельфию, не слишком сочеталась с его познавательными интересами. Похороны есть похороны, бабушка есть бабушка. Ясно, что и другие родственники прибудут, надо будет с ними знакомиться и общаться. Последнее его особенно вгоняло в грусть. Он знал за собой способность мгновенно забывать имя человека, которым его только что познакомили, что всегда порождало неловкость, а уж о чем разговаривать с американскими родственниками, вообще не представлял. Ну, уж ладно: назвался груздем – полезай в кузов. Сам не замечая того, Майкл продолжал мыслить русскими категориями и русскими пословицами, да и вообще – думал на русском языке.

Полет занял практически всю ночь, почти шесть часов. Америка тоже немаленькая страна, почти такая же большая, как Россия. Уже светало, когда аэробус начал снижаться. В аэропорту Майкла встретила Бетси. Она оказалась миловидной худощавой блондинкой, с жиденькой короткой прической и улыбчивыми голубыми глазами. Майкл признал, что она весьма похожа на Дороти, то есть на их общую маму.

- Привет, Майк! - воскликнула она, протягивая к нему обе руки. - Привет, братик!
- Привет, Бетси! Рад тебя видеть! - преодолевая некоторую неловкость, ответил он и обнял сестру, прижался щекой к ее щеке, чуть сбивая набок соломенную шляпку на ее голове и на мгновение ощутив тонкий аромат ухоженного женского тела. «Верочка, моя Верочка! – с привычной грустью мелькнуло в мозгу. - Где ты? Что с тобой?»
- А уж как я рада! Я так жалела, когда мы со Стивом приезжали к Дороти в Сан-Франциско, а тебя там еще не было! Кэрри была так мила, а Алиса — настоящая красавица! Юджин нам тоже понравился.

Майкл уже усвоил, что мужа Каролины здесь называют Юджином, ибо именно так имя Евгений (Eugeny) произносится по-английски.

- Да, я был вынужден задержаться в России, - пробормотал Майк, почему-то почувствовав себя виноватым. - Но вот я здесь, и поэтому решил приехать. Мама плохо себя почувствовала, мы решили, что ей лучше остаться. А Кэрри должна за ней присмотреть.
- Берт, тоже не приехал, - продолжала щебетать Бетси. - Он хотел, даже договорился о переносе лекций, но мы не смогли быстро найти, кто будет ухаживать за собаками. Молодой человек, которого мы обычно в таких случаях, приглашали, уехал на свадьбу друга в соседний город, поэтому Берту пришлось остаться.

Бетси и ее муж жили в Канаде. Берт был слепым от рождения, тем не менее выучился на экономиста, работал в различных фирмах, а последние годы преподавал в университете. Когда Майкл узнал об этом, он подумал, много ли шансов в России слепому от рождения стать профессором? Ответ был, увы, однозначен. Правда, большую часть времени Берт проводил сейчас дома, в обществе неработающей жены и собак-ньюфаундлендов, которых чета разводила для удовольствия и для продажи.

Они сели в такси, за рулем которого скалил зубы пожилой негр в форменной фуражке, Бетси назвала водителю адрес.

- Честно говоря, я совершенно не знаю, как проходят похороны в США, - признался Майкл. - Расскажи вкратце, чтобы я не сильно попал впросак.
- Да ничего особенного. Все очень скромно и тихо, - пожала плечами сестра. - А в нашем случае — тем более. Когда человек умирает в хорошем приюте для престарелых, то всей организацией занимается, как правило, приют, которому человек заранее дает распоряжения и деньги. Вчера они организовали у себя мессу, пригласили священника (Лилиан была католичкой). Сегодня с ней попрощаются родственники (то есть мы), потом ее отвезут в крематорий — уже без нас. Кремирование гораздо дешевле обычных похорон, тем более, что мы все живем вдали от Филадельфии, и приходить на кладбище все равно будет некому.
- А какова будет судьба урны с прахом?
- А это вы решите с Уильямом, братом Дороти. - Она коротко рассмеялась и добавила: - Сейчас некоторые чудаки оправляют прах своих родственников на Луну. И, представляешь, стоит это всего двенадцать тысяч!
- Мы папу тоже кремировали, - пояснил Майкл, не откликнувшись на ее смех. – А урну забрали себе. Мама привезла ее в Сан-Франциско. А Уильям приехал?
- Он прилетит сегодня.
- А кто еще будет? И кто уже есть?
- Сайрус, мой папа. Он хочет повидаться с тобой. Мы остановились в одном отеле. Я и для тебя заказала там номер.
«Я так и думал! - помрачнел Майкл. - Собралась куча родственников. О чем я буду с ними разговаривать? В особенности с первым маминым мужем.»
- А Стив приехал? - поинтересовался он.
- Стив приедет прямо на церемонию. Он живет в Нью-Йорке, тут час езды на машине. Ты же знаешь, он офицер полиции.
- Наверное, я должен внести какие-то деньги? - спросил Майкл. - На поминальный обед, что ли?
- Ничего не надо, - качнула головой Бетси. - Я же сказала — Лилиан все заранее оплатила. Даже цветы. Каждый положит в гроб по цветочку — и мир ее праху! Все равно все сгорит.
- Как скажешь! - пожал он плечами. - Тебе виднее.


Рецензии
Про похороны ничго не буду, печально.
А про Уолта Уитмена буду, про Хемингуэя буду, про Рокуэлла Кента - обязательно буду, про Фолкнера -да, а про Т.С. Эллиота - обязательно!
Спасибо!

Натали Соколовская   02.02.2021 04:44     Заявить о нарушении