фантасмагория с реалиями Загадочная история гл. 3

       Глава 3       « Со свиным рылом, да в калашный ряд»

              Когда закрепилось за Степаном Васильевичем Мутновым прозвище «Степка-лапоть», помнили немногие жители поселка, расположенного всего в пятнадцати километрах от областного центра.  Но кто помнил и знал это прозвище, сейчас никогда его при нем не упоминали, разве что за глаза, в разговорах между собой. Особенно после того случая, года четыре  назад, когда бывший одноклассник Степки при людях назвал его «лаптем». Одноклассник  после произношения этого магического слова недосчитался трех зубов, обрел перелом двух ребер, не считая полностью заплывшей от ударов физиономии и порванной губы. И это ему повезло, так как присутствовавшие свидетели случившегося оттащили Мутнова от потенциального кандидата на отправку на тот свет. Такой неудержимый нрав был у Степана Васильевича. За ящик водки потерпевший заявление писать не стал, и целую  неделю пил за здоровье своего обидчика.               
       А прозвище «Степка-лапоть» закрепилось за Мутновым после того, как он вернулся в родной поселок из армии. Работать не хотел, на уме гулянки да девки,   из-за отсутствия  средств на обувь, стал носить лапти, да и не только летом. А также продавал их сидя на обочине трассы, проходившей мимо поселка.
     И так бы козырял в лаптях Степка Мутнов до пенсии, если бы не было у него дядьки, да   непростого, а из правительства области. Приехал этот дядька  как-то летом, к сестре своей, то бишь к матери «Степки-лаптя», погостить пару денечков. А как уехал, начались с Юркой такие перемены, что все диву дались. После отъезда коронованного дядьки, в этот же вечер Степка вышел прогуляться по поселку и все кого он встречал обращались к нему не иначе как «Степан Васильевич», потому что франта в модном костюме и импортных туфлях, назвать «лаптем» ни у кого язык не поворачивался.
     На следующий день прифранченный Степка поехал в райцентр и подал заявление в налоговую инспекцию на регистрацию себя в качестве индивидуального  предпринимателя. Когда эта новость долетела до поселка, половину взрослого населения поразил вирус икоты, которая передавалась следующим по мере распространения информации о новоиспеченном «Березовском». А со временем оказалось, что в этой насмешке была значительная доля правды. И хоть с Ельциным, как Березовский, Степка не якшался, но губернатор, в последствии не брезговал заехать к Степану Васильевичу на заимку, на шашлычок. Но это было лет через семь, после того, как ИП-шник Степка получил лицензию на закупку и продажу черных металлов и металлолома. Дядя из правительства области сработал так быстро, что через месяц  ноги Мутнова, топтались  в кабинетах правительства области, подписывая необходимые бумаги для лицензии. Но Степка оказался парень не промах, и быстро смекнул   к чему дядюшка клонит, и что во власти тоже люди сидят и все хотят заработать.
     И пошло у Степана Васильевича все, как по маслу. Дядюшка договорился с горнодобывающим управлением, чтобы весь металл закрытых шахт шел только через Мутнова, а с металлургическим комбинатом, о том, чтобы весь металлолом от племянника принимали и перерабатывали в первую очередь. Мутнову  надо было только документы оформлять, да передавать дяде деньги, которыми тот делился с кем надо. Все неплохо нагревали руки, металла в шахтах были сотни и сотни тонн. Получив неплохой первоначальный капитал, Мутнов почувствовал вкус денег и стал скупать металлолом,  где только можно. Потом дядюшка подогнал лицензию на цветные металлы, а губернатор подписал разрешение на право экспорта черных и цветных металлов за границу.
     И удивительно, что от приваливших деньжищ  Мутнову голову не снесло. Правда голову ему пообещала оторвать бригада Ярого, узнав, что в области объявился для них конкурент, но подключившийся на защиту, по просьбе дядюшки,   начальник УВД области, уладил конфликт. После этого,  наездов, ни с чьей стороны, на Мутнова не было, а милицейское начальство исправно получало свою мзду. Через три года активной деятельности по экспорту металлов все заброшенные шахты области были выпотрошены, не осталось не то чтобы не одной рельсы или метра кабеля, но и ни одного железнодорожного башмака, ни одной релюшечки,  все что бывшая советская империя создавала десятилетиями, в период «прихватизации» растащили за три года. Но зато в стране появились березовские,  ходорковские и такие «лапти» областного масштаба, как Мутнов, с толстыми лапотниками набитыми долларами, и с психологией, что все и всех можно купить.
     И Мутнов скупал, правда не то чтобы скупал, а «прихватизировал» с помощью дядечки, который благодаря подкормки губернатора, стал вторым человеком в области. Так он прибрал к рукам, почти даром, щебеночный карьер, который с расцветом строительства стал, прибыльным, как Эльдорадо. Потом искусственно  разоренный  совхоз, признанный убыточным, где почти новой техники было столько, что если сдавать ее просто на металлолом, можно было прокормить его работников в течение трех лет, не говоря о поголовье крупнорогатого скота, забив который можно было бы прокормить целую Эстонию в течение года,   а жители этой страны вспоминали бы этот год как самый тяжелый в жизни, потому что не успевали бы переваривать мясо. Под статью прихватизации пошел и небольшой мясоперерабатывающий комбинатик , что небольшая Эстония изошла бы изжогой, если бы съедала всю его суточную продукцию.
   С какой легкостью Мутнов прихватизировал объекты, он  также легко подминал под себя людей. Забыл Степка-лапоть, как сам был простым из народа, и щи лаптем хлебал. Такова уж психология человеческая ( эх, жалко хороших людей обижать), такова жлобская психология, что если с течением обстоятельств приподняло вдруг особь над общей массой, так особь начинает приписывать себе такие заслуги, которых и не было никогда, и ощущает в себе право притеснять других и глумиться над ними.
    Вот  откуда у простого крестьянского парня и  появились барские замашки. Как что не по его, Мутнов хресть работнику в морду, и ухмыляется, зная, что тот не сможет ответить из-за страха увольнения. Но один раз все же нашелся волевой парень из трактористов и ответил на издевательства, да так, что  хозяин, несмотря на свою крупную комплекцию, после удара оказался в нокдауне. Тракториста сразу же уволили, но на этом дело не кончилось, Мутнов никогда обиды не прощает и на следующий вечер парня избили четверо неизвестных,  да так, что пролежав в реанимации две недели, избитый скончался. Все местные понимали, что это месть Мутнова, но в милицию никто не сообщил, а местный участковый, который был в курсе всех событий в поселке, стал ездить на новой «Ладе».
    Так бы Мутнов со своими приспешниками и продолжали бы беспредел, но... жизнь имеет обыкновение обрываться тогда, когда потенциальному претенденту на убытие (а мы все таковые) начинает казаться, что его существование продлится вечно! И в этом самое дикое и нелогичное измышление баловней Судьбы!  Просто каждый из нас должен давать себе отчет, что череда удовольствий и радостей, связанных с ними когда либо закончится! И это может произойти в любой момент. И вот когда Мутнов, думая, что линия жизни его возносится все выше, вынашивал планы дальнейшего обогащения..., вот тут-то где что-то сработало в небесной канцелярии... и этого человеческого (на счет человечности сомневаюсь) экземпляра не стало! Был в доме, сидел в кресле, попивал «родимую» и сладко закусывал... и вдруг испарился, только халат в кресле, да тапочки рядом.