Отказ

– Так, работодатель ответил, почитаем… «благодарим за принятие участия в отборе… за проявленный интерес к вакансии программиста в нашей компании… за выполненное тестовое задание… к сожалению… вследствие… из-за того, что использовались… а, кроме того, неэффективные… недостаточно проработанные… отказать».
– Отказали?
– Отказали. Как и следовало…
– … ожидать?
– Нет, просто – как и следовало. Я ничего не ожидал, я вообще против всяческих ожиданий.
– Да-да-да, слышали сто раз – «не ждите и да не будете разочарованы».
– Именно. Отказали – потому что так и следовало. Я – программист-самоучка, и достаточно невысокого уровня, так что – всё правильно.
– Ты чрезмерно самокритичен.
– Лучше так, чем облизывать зеркало.
– Ты расстроен?
– Есть немного.
– Возмущён?
– Боже упаси!
– Что я слышу?! «Боже»?! Тобою ли это сказано?! Ты же давным-давно отказался от Бога, причём в одностороннем и крайне категоричном порядке! Вдрызг и вроде как окончательно! А тут – «Боже»… ты снова стал верующим?
– Я им и не переставал быть.
– Объяснись же!
– Изволь. Я никогда не переставал верить – только даже самый ортодоксальный церковник вряд ли понял бы меня, а и понял бы – то явно не одобрил. Ибо мой Бог – не православных кровей, не буддийского исповедания, не муслимской наклонности или языческого пантеона… хотя к язычникам, пожалуй, наиболее близок… наверное.
– Кто же твой Бог?
– Принято отвечать, что у Него много имён, но у моего Бога имени нет вовсе. У Него нет национальности, ориентации и прочая; есть немного забавных ритуалов – и всё. Можно сказать – Он чем-то похож на меня… или я на Него.
– Скромно и со вкусом… как там насчёт зеркал-то…
– Моему Богу не нужны церкви – я Ему и церковь, и алтарь, и Голгофа, и Ханаан в одном лице. Ему не нужны обряды… да Ему, по большому счёту, не нужно вообще ничего – только вера. А она у меня есть, и горит без фанатизма и исступления, без разбивания поклонных лбов и жертвоприношений – а потому неугасимо и уже весьма и весьма долговременно.
– Давай вернёмся к работодательскому отказу.
– Изволь. Я сказал, что всё произошло как и должно – и не отказываюсь от своих слов. Во-первых, лишний раз подтвердилось, что программист я, мягко говоря, не столь хорош, как сам себя пытался долгое время убедить. Во-вторых – всё, как говорится, к лучшему – а может быть, этот отказ – это подсказка Судьбы?
– О чём?
– О том, что не нужно упорствовать в своём заблуждении.
– То есть нужно начать становится кем-то иным, нежели писатель кода и разработчик алгоритмов?
– Вероятно. А может, и вообще – никем.
– Никем?
– Именно. Принято считать…
– Да-да-да, твой любимый с некоторых пор пробуддийский конёк подвергать благословенному сомнению всё и вся!
– … принято считать, что нужно обязательно кем-то быть. Даже самим собой – но ни в коем случае не НИКЕМ. Принято считать, что рождаешься именно для того, ЧТОБЫ БЫТЬ КЕМ-ТО. А может быть, как раз смысл в том, чтобы сбросить все эти тенёта, всю эту дырявую пыльную марлю, отказаться от заблуждений – и вернуться к изначальному состоянию, когда искорка жизни, вот-вот готовая превратиться в человека из мяса и крови, ещё представляет собой вселенское НИЧТО? Ведь вселенское НИЧТО – это там самая Пустота, в которой есть Абсолютно Всё! Это не та пустота, что гудит ветром в голове дебила – эта та пустота, что молчит в глазах глядящей на тебя Вечности. Вдруг всё дело в том, что Судьба очередной раз даёт нам подзатыльник – мол, что ты прёшься в калашный ряд, никто там тебя не ждёт, а и пробьёшься – на *** ты там никому не нужен, и счастлив ты там не будешь – развернись, пока есть время, иди обратно, к началу, к великой вселенской Пустоте – и стань Пустотой – то есть…
– … то есть стань Всем-На-Свете. То есть Богом.
– Я же сказал, что мой Бог похож на меня.
– У тебя слишком много свободного времени, вот и накрутил хитросплетённых умствований.
– Ну, если долго притворяться живущим в пещере монахом-отшельником, во-первых, рано или поздно сам в это уверуешь, а во-вторых, рано или поздно начнёшь вести себя как монах-отшельник, и думать как монах-отшельник, и говорить как монах-отшельник, и жить как монах-отшельник.
– И станешь истинным монахом-отшельником.
– Получается так.
– Резюме? Что ты намерен делать теперь?
– Теперь? А что такого произошло, чтобы как-то отмечать эту временнУю точку? Что в ней такого особенного? Не «теперь» – но «всё ещё» – я продолжу делать то, что делал до этого.
– То есть?
– Жить в отказе от всего и вся. В надежде, что когда-нибудь мою отказавшуюся от всех причалов лодочку прибьёт к верному берегу.
– Значит – отказ?
– Значит – отказ.
– А не тяжело отказываться-то?
– Так… как же тяжело-то… даже поговорка есть – баба с возу – кобыле легче!
– Имелось в виду – не тяжело отказываться от привычного? Ведь многие вещи, которые выбрасываешь за борт жизни… как бы это сказать…
– … оказываются из разряда «что имеем – не храним, потерявши – плачем»?
– Именно!
– Нет, не тяжело. А может, привык. Во-первых, становится реально легче жить – без мусора-то. А во-вторых, начинаешь по-другому смотреть на то, что остаётся – оценивающе так, менее по-плюшкински, что ли.
– Есть опасность отказаться от нужного.
– Нету. Мироздание – весьма хитро устроенная штука, она попросту не даст выбросить необходимое – почувствуешь и удержишься. А всё же выбросишь – вернёт обратно, иногда насильно. Ещё и оплеуху штрафную влепит.
– Есть опасность остаться без всего. Голым.
– Это и есть свобода. Свобода от тянущих на дно камней. Которую мы, увы, постоянно путаем со вседозволенностью.
– Есть опасность освободиться досрочно.
– Смотри пункт первый.
– Есть опасность быть непонятым, подвергнуться осуждению и…
– Привязанности и зависимости от понимания и осуждения также должны быть вышвырнуты прочь.
– Не убедил, но… ладно. Зачем же тогда вообще появляться на свет?
– Во-первых, нас не спрашивают и спрашивать не собираются. Во-вторых, вероятно, это одно из финальных и самых грандиозных испытаний… искушений, если угодно – преодолеть материальное и воротиться в духовную цитадель. А мы всё мешкаем… становимся кем-то… даже самими собой… а этого, может, и вовсе не нужно делать… и всё на самом деле настолько просто, что проще уже некуда. И эта простота нас, таких всех из себя сложных – пугает почище бандита с ножом, поскольку, несмотря на свою простоту, требует очень серьёзной переделки…
– Перелома!
– … самой своей заросшей мхом сущности. Требует многое перевернуть, многое переосмыслить, на много решиться, много выбросить, от многого отказаться. Зато потом – становится легко, просто и хорошо.
– Значит – отказ?
– Значит – отказ.