Тайна Т-34. Часть 3

Повесть.
Продолжение
Написано в соавторстве с Андреем Гореловским   
               
                ГЛАВА 8 КРЫМ XXI ВЕК

                ТАНК В РЕМОНТ ПОИСКОВИКОВ ПОД ТРИБУНАЛ
Кто-то когда-то сказал, что победителей не судят. Правильно. Их сразу ремнем. Или наряд вне очереди, чуть позже. Или ещё что-нибудь…
Жорка и Стёпка сели на лавочку рядом. Потрескалась от старости, покрылась загадочными буквами, вырезанными ножиками, трехметровая толстенная плаха. Много лет она лежит на двух огромных чурбанах, побелела от ветров и дождей. Верой и правдой служит не одному поколению молодежи. На ней можно семечки грызть, просто сидеть и на солнышке греться, болтать с друзьями. С неё Стёпка и Жорка забирались на «взрослые» велосипеды и пускались в недолгие поездки, когда еще малы были, и не доставали до педалей ногами. Несколько метров и двухколесный конь взбрыкивает, сбрасывает неумелого наездника, да и сам падает в пыль, звякнув недовольно звоночком на никелированном руле.

Едва успели парой слов перекинуться, как между их домами остановилась буханка с надписью «Полиция». Минутой позже подъехал трехосный армейский «Урал» с военными.
- Попали, - сказал Жорка, заправляя футболку.
- Зовите родителей, - приказал военный.

Не пришлось бежать. Они сами на шум вышли. И еще не успели поздороваться, как добавилась третья машина. Крузера главы администрации знали все.
Блюститель закона осмотрел собравшихся и удовлетворенно хмыкнул:
- Все в сборе. Вы, - мальчишкам, - садитесь ко мне, показывайте дорогу. Иванович, захвати родителей, пожалуйста.
Как только уселись, колонна тронулась в путь по пыльной улице.

Чуть раньше начальник лагеря собрал виновников переполоха. Он принял решение.
- Ведите к танку, пока на нем кто-нибудь не уехал.
- Утро обещает быть жарким, - буркнул в сторону Витька.
Через лаз в заборе, а к нему вела приметная и уже хорошо натоптанная тропинка, все причастные отправились на место раскопок. Дорога знакомая, таиться-прятаться не надо, светло. Поэтому добрались быстро. Вышли к танку и видят, как по дороге движется колонна техники.
- А вот и немцы, пошутил Максим и получил ожог от взгляда сестры.
- Полиция, военные – это понятно. Кто же на внедорожнике? Власть, наверное, - руководитель незаметно для себя стал рассуждать вслух.
Максим хотел возразить, что это, скорее, местные авторитеты, но благоразумно промолчал.

                ГДЕ ПИСТОЛЕТ?
Из подъехавших машин высыпали люди. Стало тесно. Солдаты в камуфляже, в берцах; полиция в черном, кадеты в своей форме. Гражданским Стёпке и Жорке даже неловко стало. Словно попали в другой мир или на чужой праздник. Все делом заняты, а они бездельничают.

Несколько солдат принялись вырубать молодой березняк и кустарник по кратчайшему направлению к дороге. Другие быстро огородили танк полосатой лентой. Вывесили табличку. Коротко и ясно «СТОЙ!» Между боевой машиной и людьми встал часовой. Два солдата принесли миноискатель.
- Скажи им, - подтолкнул Максим Виктора.
- А что я?
- Тогда я сам. Дяденьки, там снаряда нет. Мы его под березу отнесли.
- Веди ефрейтора, показывай. А пистолет куда дели? – грозно спросил начальник райотдела полиции, обращаясь к Серафиме. Но не на тех напал.
- Не было пистолета, - твердо ответил Максим.
- Танкистов тоже не было.
- Не было. Ушли они. Еще тогда в сорок втором…
К разговору подключились остальные кадеты, Стёпан и Жорка.
- Не было пистолета.
- Никого не было.
- Мы не нашли!

Из верхнего люка высунулся по пояс конопатый веселый сержант. Отрапортовал:
- Товарищ капитан, чисто.
- Товарищ капитан, боеприпасы обнаружены, обозначены, выставлено охранение, - подбежал и козырнул серьезный ефрейтор.

Военные отправились к находке.
А глава администрации, несмотря на свой вес, ловко запрыгнул на броню, заглянул в люк механика.
- Сохранился на удивление хорошо! – и спросил у ребят. – Вы что внутри трогали?
- Ну… там… так… кто-что… а что теперь с нашим танком будет?
- С «вашим»? Быстро вы его приватизировали. Ничего плохого не будет. Решим. Может быть, памятник в центре села поставим.
- Как же его туда утащить? – озадачился Максим.
- Он и сам уехал бы, да вот необутый стоит. Командир, сможем мы его починить?

                ПУСК
Капитан молча кивнул, тыкая пальцем в кнопки телефона. У пацанов глаза округлились.
- Его реально можно завести?
- Он сам поедет?
- Ну ни фа себе!!!

Между тем глава администрации, демонстрируя удивительную сноровку, переместился на корму. Открутил пробку на баке с топливом. Понюхал.
- Слили.
- Мы не сливали, - на всякий случай отверг подозрение Жорка.
- Не вы слили, наши, когда отходили. У вас Урал на дизеле? Поделитесь?

Водитель по сигналу капитана засуетился, вытащил двадцатилитровую зеленую канистру. Из-под сиденья достал длинный шланг. Один конец сунул в бак и хотел приложиться ртом к другому, но глава укоризненно покачал головой и отстранил его. Всему молодых учить надо! А как учить? Примером. Он протолкнул в бак почти весь шланг, зажал отверстие большим пальцем, вытянул и подставил к горлышку канистры. Как только убрал палец, из отверстия хлынула солярка. Наполнили ёмкость и вылили топливо из канистры через воронку в бак танка. Водитель подогнал автомашину вплотную к Т-34, быстро соединили технику проводами.
- Поняла, Симка? Прикурить дают, - авторитетно пояснил Жорка.
- Иванович, ты так уверенно с танком обращаешься, это же не Крузак.
- Так я же танкист.
- А откуда Т-34 знаешь? Их давно с вооружения сняли.
- Где сняли, а где и поставили. Я в пятнадцатом в Донбасе… - и осекся, замолчал.
- Ты же вроде в отпуске был…
- Ага, с выездом.

Представитель власти махнул рукой, словно прогоняя воспоминания, полез в люк.
- Спорим, застрянет? - шепнул Стёпка.
- На выдохе проскочит, - ответил Жорка. И не ошибся. Танкист пролез, но две пуговки возмущённо отскочили от рубашки и улетели в песок.

                НА ВОЗДУХЕ 1942-ого
- Внимание! Пускаю, - глухо донеслось из люка.
Танк вздрогнул. Что-то провернулось внутри, скрежетнуло. Еще. Провернулось быстрее, Танк чихнул через трубы черным дымом. Выдохнул дым, но не запустился.
Механик-администратор высунулся из люка.
- Слабоваты аккумуляторы. Ребята, снимайте на смартфоны. Впервые в истории XXI века русский танк запускается воздухом 1942 года.
- Думаешь получится?
- Должно. Он схватывал! – азартно ответил танкист и скрылся в люке. Повисла такая тишина, что любой учитель на контрольной работе обзавидуется. Кадеты превратились в видеооператоров. У каждого в руке камера.

Что-то зашипело, нарушая тишину. Вал двигателя провернулся. Танк снова вздрогнул и взревел.
- Завелся!
- Ура!
- Гудит! - полетели в воздух пилотки.
Но через несколько секунд двигатель замолк. Радостный танкист вылез, оставив еще пару пуговиц в чреве машины. Довольный результатом он похлопал танк по башне с облупившейся краской. Так же как казак благодарит своего коня. Похвалил.
- Красавец! Нельзя долго гонять. Надо все проверить, антифриз, главное. А то заклинит. Когда починим, мы на нем еще прокатимся. Устали лошадки в капонире стоять. Пора размяться.

                В РЕМОНТ
Капитан дал команду и солдаты, вооружившись лопатами стали откидывать песок, освобождая дорогу машине. Через полчаса со стороны деревни показался четырехосный танковый тягач с полуприцепом.
- Не сел бы, - обеспокоился глава.
- Сухо, приспустит колеса, пройдет, - успокоил военный.
- Быстро они, - удивился Стёпка.
- Все по-военному, - подвел итог Витька.

Обступили ребята главу, грязный и без пуговиц на рубашке он каким-то своим стал. Посыпались вопросы.
- Получается, мы его тоже могли завести?
- Вряд ли. Топлива не было. Только воздух стравили бы. А так мы топливную систему прокачали, провернули вал, вот воздуха нам и хватило.
- Он точно поедет?
- Должен, если коробка исправна. Двигатель – зверь. Гусеницу ему починят. Сам на пьедестал заедет с прицепа, - и добавил невпопад, глядя на свой живот. – Сам и заеду, только вот схуднуть придется.

Тягач подал полуприцеп к танку, солдаты опустили аппарели.
- Всё. Нам тут делать больше нечего. Пора в лагерь. Дело к обеду, потом решим, что с вами делать, - позвал начальник лагеря кадет.
- Наказать, а затем поощрить, - посоветовал капитан.
- А мы с этими разберемся, - потрепал начальник райотдела вихры Стёпки и Жорки.
- Когда вы танк нам вернете? - вынырнул Жорка из-под руки.
- Сегодня, у нас, - глянул капитан на командирские часы… - Думаю, 22 июня машина встанет на постамент, если вы его успеете залить.
- Мы зальем. Вы успейте починить, - успокоил его глава и подмигнул пацанам.

Собрались уходить. Уже зачалили солдаты танк.
– Подождите! - кричит Максим, стягивает с плеч красную футболку (Спартак), привязывает Симкиной ленточкой ее к палке и закрепляет на танке. Порядок. Грузите и везите!

                ГЛАВА 9 ВТОРАЯ ЖИЗНЬ ТРИДЦАТЬЧЕТВЕРКИ

                МИТИНГ
На деревенской площади собрались все: стар и млад. Событие! Памятник ставят.
- Дорогие односельчане! – динамики пискнули, зафонили, это глава администрации слишком приблизился к микрофону. – Друзья. Сегодня во многих странах бывшего Советского Союза приспущены государственные флаги, отменены развлекательные программы. Сегодня день Памяти и Скорби. По всей России возлагаются цветы и венки к памятникам героев Великой Отечественной войны…

Летят, усиленные динамиками, слова главы администрации. Он говорит уверенно, без бумажки. Перед народом на небольшом возвышении стойка микрофона, сам глава, рядом с ним военный, директор школы, тут же управляющий агрокомбинатом, на табуретке сидит ветеран, у него по всему пиджаку награды. За ними знакомый всей деревне привычный обелиск. Каждый год на 9 мая к ногам солдата и табличке с именами односельчан, погибших на войне, кладут цветы и венки. Было время, много приходило ветеранов. Но каждому свой срок… а солдат на пьедестале всё так же молод, отважен и смел.

Десятки лет бежит он в атаку, в левой руке автомат, правую взметнул с гранатой. В последние дни перед ним и чуть левее кипела стройка. Залили бетонный прямоугольник. Он невысокий. Чуть больше метра в высоту. К новому постаменту приткнулся многоосный прицеп. На нем возвышается машина скрытая брезентом.

                СТРОЙКА
Ребятня с интересом наблюдала, как рабочие, вывозили грунт, устанавливали коробку из деревянных щитов, изготавливали внутри железную клетку, ослепительно сверкала сварка, а потом несколько раз приезжала, переваливаясь, огромная вращающаяся бочка на тяжелом грузовике.
- Это миксер, - авторитетно пояснил один из пятилетних зрителей.
Из него рабочие сливали в коробку жидкий бетон. Строители включали какой-то механизм с шлангом, похожим на хобот слона. Слон подпрыгивал на месте. Хобот трясся, словно пытался высосать бетон. Сквозь щели в досках показывалась серая грязная вода.
- Вибратор, - пояснял друзьям все тот «специалист». – Без него бетон будет с дырками и развалится.
- Почему?
- Тяжесть не выдержит.
- Чего?
- Памятника!

Часто приезжал глава администрации в белой рубашке с пришитыми пуговицами. Может быть и в другой. Что она у него одна что ли! Здоровался по рукам со строителями. Торопил.
Приходили любопытные. Все же давно в деревне кроме домов ничего не строили. Уже лет тридцать, а тут такой размах! Смотрели. И вот стройка окончена, открывают.

                ВЫДЕРЖАЛ!
Митинг продолжался. Выступал ветеран, потом офицер взял слово. Глава куда-то исчез.
- Как думаешь, не треснет? – спросил Витька у Максима.
- Не должен.
- Маленький какой-то.
- Семь метров в длину. Куда больше?
- Лишь бы не развалился.
- Не каркай. Не развалится, помнишь, как все говорили, что Крымский мост рухнет? Стоит, работает. И тут все просчитано.
- Разговорчики в строю! – одернули сзади.

Вне строя происходящее обсуждали свободно.
Жорка и Стёпка встали сбоку так, чтобы увидеть, как танк переедет с прицепа на свое новое законное место
- Солнце со спины светит, - потирал руки Стёпка. – Облака на небе. Хорошо. Как по заказу. Фоточки чинные получатся. Когда он наполовину заедет, ты встань вон там, где фантик от конфетки лежит, щелкну тебя на его фоне для истории.
- Легко! – согласился Жорка.

                НА ПОСТамент
По команде офицера солдаты ловко сдернули полог с танка. Машину не только обули. Находка сияла новой краской. На броне светилась красная пятиконечная звезда, белел номер.
- Дорогие товарищи. Наша воинская часть отремонтировала танк и передает его вам на вечное хранение. Напоминаю, что в этот день, 22 июня 1942 года его экипаж героически сдерживал наступление фашистов. Мы не знаем судьбу танкистов, но памятник их смелости и отваге...
- Не знаем, так узнаем, - оптимистично заявил Максим.
- Раскроем все тайны, - подтвердила Симка.

- … право установить боевую машину на пьедестал предоставляется гвардии сержанту Кантемировской дивизии, главе администрации вашего села…
Односельчане ахнули, когда в одно время с этими словами откинулся люк водителя-механика и оттуда высунулась голова главы.
- Как черт из табакерки, и как он туда забрался? - ахнула старушка и перекрестилась.
- Разрешите запустить? - обратился танкист к офицеру. В эту минуту не он в селе главный.
- С богом, - не по-армейски ответил командир.

Все притихли. Провернулся вал двигателя. И через пару секунд взревел. Все пятьсот лошадиных сил танка были готовы помчать машину вперед.
Но путь предстоял недолгий. Всего-то метров восемь. Скрежетнула коробка передач. Механик дал газ. Из выхлопных труб вылетел черный дым. Конечно, эта машина не выдержит требований Евро-5. С таким выхлопом туда не пустят. Впрочем, нашим танкам разрешения и не нужны. Был бы приказ… а пока… медленно отпустил механик сцепление, натянулись гусеницы, лязгнули траки, дрогнули и провернулись катки. И еще немного. Пошёл! Махина машины медленно и плавно тронулась вперед. Бабушка прижала кулачки к губам. Кадеты приосанились. Телеоператор встал на колено и взял крупным планом танк. Гусеницы коснулись края бетона.
- Чо стоишь, сейчас заедет! – толкнул Стёпка друга в спину.
Жорка стряхнул наваждение, сделал пару шагов вперед, развернулся и поднял руку с растопыренными пальцами. Вика! Победа!!! Стёпка успел несколько раз нажать на спуск, а танк уже въехал на постамент. Качнулся. Замер. Бетонное сооружение даже не вздрогнуло под махиной машины.

                НАГРАДЫ
- Ура! – крикнул кто-то. И все выдохнули облегченно. И старушка стала махать танку, как когда-то в далеком детстве махала таким же. И дружно закричали… - Ура!!!

Теперь уже Стёпку фотографировал Жорка. Композиция получилась безупречная. В кадр попала восторженная Стёпкина физиономия, обрезанная посередине гусеница танка и широкая кормовая часть танкиста, который как раз вылез из люка. Похудел все же. Пуговицы не оторвал.
- Придется отфотоЖопить, - бурчал себе под нос Стёпка, рассматривая снимок на экране.

Главе передали микрофон.
- Дорогие односельчане. Прежде чем возложить цветы к памятникам, я хочу позвать на сцену тех, без кого танк еще долго стоял бы в земле. Кадеты…
Витька и Максимки вышли из строя и, печатая шаг, отправились под лучи славы.
- … и главные наши герои, земляки…
Вслед за ними поднялись Стёпка и Жорка. Жорка никогда не был таким красным. Жара подействовала, наверное!

Они стояли возле офицера и ветерана среди главных людей деревни. Им что-то говорили, пожимали руки, вручали большие пакеты.
- Хочу вам сказать, что с по решению администрации и министерства образования республики Крым с начала нового учебного года в нашей школе открывается кадетский класс. Мы вручаем Степану и Георгию фуражки кадет и спортивную форму…
- Вот зачем нас измеряли, - подмигнул Жорка друзьям.
- Кто скажет ответное слово? – спросил у ребят военный.
- Предупреждать надо, - насупился Витька.
- Я скажу, - шагнул вперед Степан.
- Мы все очень рады, что все так получилось, что мы стали кадетами, а они были кадетами… что-то я волнуюсь. Спасибо за подарки. Спасибо за кадетский класс. Мы не подведём. Но сейчас здесь рядом с нами не хватает ещё одного человека.
- Что такое, кого забыли? – удивился глава администрации. А мальчишка звонким голосом продолжил:
- Он сейчас в Симферополе. Ахмед, если ты нас видишь, привет. От всех нас. Выздоравливай скорее, - сказал Стёпка, глядя в страшный глаз телекамеры.

- Не забыли! - прикусил губу Ахмед.
- Спасибо, ребятки! – поблагодарил ветеран и смахнул с глаза слезинку. И неизвестно, что дороже: подарки в пакетах или это тихое слово.
- Мы об Ахмеде позаботимся, - пообещал танкист и поставил точку в мероприятии. – Прошу почтить минутой молчания всех, кто отстоял нашу Родину.
И воцарилась тишина. Даже кузнечики замолкли. Только метроном гулко отсчитывал секунды в динамиках.

                ГЛАВА 10 ЗА ОКНОМ ОТ ЖИЗНИ
               
                ИЮНЬ
                ВЯХИРЬ
Закатное солнце щедро бросает золото на кроны деревьев под окнами больницы. Ветер играет листьями. А над всем этим иногда розовеют облака, но чаще сгущается синева безоблачного крымского неба. Вяхирь прилетает на дерево поздно вечером. Долго устраивается на ветке, перебирается то вправо, то влево. Цепляется покрепче, перышки клювом перебирает. Вместе с темнотой засыпает.

Окно плотно закрыто, и Ахмед не слышит ничего, но ему кажется, что голубь кряхтит, как его дед. Он, когда укладывается спать, кашляет, что-то неразборчиво бормочет. Вот и голубь. Не то ветку бранит, не то сокрушается о чём. И не понимает, как ему хорошо. Он может летать, а может сидеть на дереве. Он там. Он за окном, где идет настоящая жизнь.

Все мы не понимаем, как нам хорошо. Ровно до той минуты, когда теряем что-то или кого-то. До того, как нам не станет по-настоящему плохо.

Ахмед раз за разом прокручивал в памяти тот день, час и то мгновение, когда он из резкого, ловкого и сильного пацана превратился в мумию. Конечно, и то хорошо, что руки двигаются, и голову может повернуть. Не то что Шумахер…
В носу снова засвербило. «Не ныть!» - сказал он сам себе, но предательски щипало глаза. Пришлось подтянуть к лицу угол подушки. «Промокнуть, вытереть и забыть! Что есть, то и есть. Надо жить!»

                ПОЧИТАЙ
Приезжала мать, рассказывала о доме, о братьях и сестрах. Говорила, что все его ждут. Особенно собака. Она ощенилась. У нее всего два кутёнка. Они Ахмеда тоже ждут, хотя пока что не знают своего хозяина.

Навещал дед. В первый раз посидел рядом. Помолчал. И что говорить? Они всегда без слов друг друга хорошо понимают. Уходя, он потрепал внука по ежику на голове:
- Держись, - и спохватился. – Да! Чуть не забыл. Я тебе почитать принес.
Положил на тумбочку тоненькую книжку. «Почитать – это хорошо. Только вот сначала достать книжку надо. Кончиками пальцев достаю до уголка, а как взять?» Ахмед уперся другой рукой в каркас кровати, подтолкнул непослушное туловище, дотянулся. Зацепил книжку пальцами. Взял. «Порядок! – думает парень. – Старая книжка, потертая. «Себя преодолеть!» Интересно, о чем это? Власов, штангист написал…»

Во второй раз поговорили про штангиста.
- Он смог себя поднять, и ты сможешь, - сказал дед. Дед знает, что говорит.

Ежедневно заглядывал доктор, тыкал карандашиком в ноги, в бока, в живот. Спрашивал, что Ахмед чувствует. Что он чувствует! Да что дураком был, а теперь поумнел, только поздно.

Пацаны всё-таки отпросились из дома один раз, приехали с отцом Ахмеда. Они привезли привет от москвичей и от них же и старенький айфон «чтобынескучал», рассказали, перебивая друг друга, как откопали танк вместе с кадетами и спалились. Как его завели, а потом увезли в часть на ремонт. Поведали, что сейчас в центре заливают для него площадку, чтобы туда поставить танк. Специально 22 июня в день Памяти и скорби он своим ходом переедет на новый пост, встанет на постамент и будет стоять всегда.
- Вы там смотрите, чтобы не свалился.
- Ну да, а то покалечится, - брякнул Стёпка и получил под кроватью чувствительный пинок от друга.
- Ты нос не вешай, вот тебе планшет. Забей в поисковике «Герберт Торточаков». Почитай.
- Ты мне еще про Мересьева посоветуй.
- А что? Советую, он классный летчик был. И вообще, Ахмедка, ничто не стоит на месте. Фильм Аватар видел? Вот и тебе знахари USB-соединение сделают.
- На месте не стоит, только вот лежит… хотя… неплохо бы воссоединиться с самим собой! – улыбнулся Ахмед.

                ИЮЛЬ
                ЛУЧИКИ НАДЕЖДЫ
Он лежал, но много бродил по интернету. Смотрел о чудесах, исцелениях, о поведении людей в экстремальных ситуациях. Доктор однажды заглянул в экран.
- Правильно мыслишь. Ничего невозможного нет. Кстати, хочешь попробовать нетрадиционную медицину?
- Конечно!

Врач сомневался. Да, вроде бы у пацана какие-то рефлексы в ногах есть. Но центральную нервную систему сломать легко, а вот наладить… И чудеса. Они случаются, но по его опыту не здесь и не сейчас. Когда дед Ахмеда рассказал о заезжем китайце и попросил разрешения привести к внуку, доктор сначала насторожился. Но, подумав, махнул рукой. Пусть посмотрит. Хуже не будет. А вдруг!..

Лежит парень, смотрит на жизнь через окно и через экран планшета. Времени много, можно обо всем подумать: «Стёпка про Островского напомнил. Тот слепой, а книжку написал. Что мне мешает?
«Поскольку ходить не буду – буду поэтом. Сам лежу, так пусть ходят мои стихи, как стихи нашего крымского Гомера - Ашика Умера. Интересно вообще-то, он Уме;р, а я не у;мер! Попробую-ка про танк написать.»

                АВГУСТ
                КИТАЕЦ
«На кого был похож китаец? – размышлял Ахмед после его визита. – Ну, на китайца и был похож. Только кого-то напоминал. Кого? Вспомнил. Это же Пэл Мэй из «Убить Билла». Только без бровей и прочих косичек. Что он мне сказал? По порядку. Пришел. Долго в глаза смотрел. Пульс потом считал. За руку держал. Потом как доктор всего дятлил. Тут постучит, там постучит. Потом палочки свои зажег. Иголки воткнул. У меня в ногах сразу кольнуло что-то, и я ему сказал. Тогда он улыбнулся и сказал: «Хорошо». По-русски так и сказал. Хорошо, что хорошо! Он потом подмигнул. Хитро так, по-восточному. И добавил, что мне надо еще немного полежать, а потом к нему в Москву приехать. Ага. Вот прямо так сяду на велик, будь он проклят, и приеду. Где мать с отцом денег на самолет возьмут? Подожди, зачем нам самолет? Можно ведь и поездом. Дешевле получится, и я своими глазами Крымский мост увижу… Размечтался!

Хотя… Ведь он не сказал: «Плохо». И вообще все, что не плохо, в моем положении уже почти хорошо! Надо написать стихи про хорошо и плохо. Такие уже есть, но можно и по-другому… Написал же про танк. Только надо бы кому-то прочитать».

Ахмед включил планшет. В очередной раз посмотрел сюжет, в котором Т-34 перебирается на пьедестал: «Вот. Стоял столько лет, но поехал. Я тоже полежу-полежу, да и поеду в Москву. Там полежу, потом поползу, а потом и пойду. Лишь бы не ждать тридцать три года как Илья Муромец».

Поднял Ахмед глаза, а за окном уже голубь прилетел. Крыльями машет-хлопает. «Значит вечер. Значит еще на один день ближе к победе. И не ныть!»

                ГЛАВА 11 СКАЙП: МОСТ КРЫМ - МОСКВА
               
                АВГУСТ
                В ПАЛАТЕ
Гаджетоиды – это новый, прогрессивный вид человека. Достаточно оглянуться, чтобы увидеть – наступил век нового Просвещения. Светятся лица окружающих. Это отсветы экранчиков смартфонов, планшетов, нетбуков, пакетбуков и прочего.

И если предшествующие им догаджетоидные люди впадают в полуобморочное состояние, когда электронная игрушка предлагает обновления или что-то извне требует от них доступа (аеслионоскарточкиденьгиспишет?), то гаджетоиды решают этот вопрос, будто комара прихлопывают. Бац, готово.

Ахмед освоил планшет, словно свой велосипед. Логин, пароль… в скайпе появился новый обитатель. Круг палаты расширился на несколько миров: социальные сети в интернете, миры скайпа, электронной почты и другие.

- Вечно эти ваши провода по всей палате, - ворчала пожилая санитарка, орудуя шваброй под кроватями. «Этим, - думала она, - не скажешь, как внуку, что лучше бы погулял. Они погуляли бы, да не могут».
Доктор еще в июне, отвечая на вопрос Ахмеда о коляске, сказал, как отрезал: «Не скоро!» Когда же наступит то время, что после «не скоро»? Надо будет спросить.

                ОХОТНЫЙ РЯД
А время неслось. В Крыму и в Москве, в больнице и на берегу моря – везде. Свойства у него такие: нестись, утекать, проходить.
Казалось бы, как вчера все было: кадетский лагерь отдыха, поездка в Севастополь и знакомство с местными, ночные вылазки, превращение находки в памятник, а уже и август. Смартфоны разъединяют близких, но соединяют далеких. Едва кадеты вернулись домой, как возникло желание вспомнить-обсудить недавние приключения. Каких-то двадцать лет назад, это казалось фантастикой, а сегодня вообще не проблема.

На экране москвичей совершенно черные на фоне синего Черного моря синеглазые Жорка и Стёпка. В другом углу синевато-бледный на фоне белой подушки черноглазый Ахмед.

Витька и Максимки расположились на лавочке возле купола Охотного ряда. Солнце за спиной, облака медленно плывут над копьем в руке Георгия Победоносца. Ему навстречу едет Жуков, словно хочет помочь в битве с гадом. А может быть по Тверской хочет проскакать. На брусчатке голуби…

                ПОЛИЛОГ
Приветствия, вопросы и ответы сначала смешались в какое-то оливье. Потом все наладилось.
- Купаетесь? – спросили из Москвы. Из Симферополя глупых вопросов не задавали. Место знакомое. Разумеется, купаются.
- Купаемся и заодно бычков дергаем.
- В томате?
- Прямо банками, - подтвердил Ахмед, – а вы рядом с Кремлем?

Его соседи и товарищи по несчастью заинтересовались. Не каждый день между больницей и Кремлем прямая связь. Книжки и телефоны отложили, кто-то даже о коробочке с ягодой забыл. На тумбочке притулил, она подождёт. У самого ушки на макушке. Что там из столицы скажут, мальчишка-то, оказывается, непростой фрукт. Вон ему откуда звонят – почти из Кремля.

                ЭКСКУРСИЯ ПО МОСКВЕ
- Да, смотрите, парни! Путешествуем вместе, – Витька поднял свой смартфон так, чтобы не попадать в объектив. Плавно повернулся вокруг своей оси. Прокомментировал все, что выплывало на экран. – Это Кутафья башня, через нее проходят в Кремль на экскурсии, на новогодние ёлки, да на концерты в Кремлевский зал. Приедете и мы сходим. Это Александровский сад. Вот тут наш город-герой Севастополь и другие, Вечный огонь и памятник Неизвестному солдату. Это исторический музей и маршал Победы. На лошади. Как на Параде Победы. За ними ГУМ и Красная площадь, её не видно, вот там мы прямо по брусчатке и пройдемся, как танки на парадах, к храму Василия Блаженного сходим, куранты на Спасской башне послушаем. В ГУМ обязательно сходим, мороженого купим и поедим. Вкусное! Ладно, дальше показываю. Это гостиница. Это Государственная Дума. Это Тверская, которая раньше была Горького… Всё. Вернулись. Это Манеж.
- И в нем лошади? – удивился Ахмед.
- Нет, Ахмед, в нем разные выставки. Туда тоже сходим, - пообещала Серафима и осеклась... Брякнула же: «сходим!»
- Красивый у девчонки голос, - оценил сосед Ахмеда. – А сама она как?
Мальчишка покраснел, словно его поймали в чужом огороде. Он сам как раз прикрепил это слово к москвичке.
- Нормальная. Нос, глаза, бантики.
- Уши-то есть? – пошутил сосед. Он понял смущение парня.
- Ага. Две. То есть два, - поправился Ахмед и засмеялся.

Смех услышали в Москве (значит не обиделся) и на берегу (значит поправляется).
- Меня тут соседи смешат, - объяснил он друзьям. – У меня хорошие новости. Сегодня доктор сказал, что в сентябре буду в коляске кататься…
- Здорово!
- И родители передали привет от главы. Иванович подтвердил, что дает деньги на поездку в госпиталь. После нового года сразу. Так-что своими глазами все увижу.
- Классно! – в голос отозвались рыбаки. – Вот бы и нам с тобой.
- Приезжайте, ребята. - обрадовалась Сима и москвичи заговорили наперебой. – У нас батарейка ФСЁ! Будем ждать… Ждем! Пока!

«Хорошо, когда где-то ждут, - думал Ахмед, выключая окошко в мир. – Если ждут, значит нужен. Значит верят. И есть Надежда…»
- Обед. Приготовьтесь, - вкатила санитарка тележку.
- Всегда готовы, - бодро ответил Ахмед.
- И молоды мы снова, и к подвигу готовы, и нам любая пища по нутру, - подхватил сосед-шутник.


Окончание следует