Подружки

После работы Лена пошла на рынок. Купила хлеба, приценилась к мясу. Мясо было дороговато, к тому же мороженое, Лена решила, что купит в другом месте: за те же деньги, но свежее. Подошла к рыбной палатке, взяла мойвы для кошки. Приценилась к рыбе. Потом завесила триста граммов карамелек к чаю. Заполнив один пакет, Лена достала другую торбочку, побольше, и пошла к фургончику, с которого торговали овощами. Ящик с картошкой стоял прямо на земле. Она наклонилась к ящику, стала выбирать и складывать картофелины в сумку, когда сверху раздался звонкий крик:
- Ленка-а-а-а!!!
Лена подняла голову  и в фургончике, за ящиками и мешками увидела румяное круглое лицо, замотанное платком, - такое  родное, что под ложечкой защемило…
- Маринка… откуда ты здесь?
Марина выбиралась из-за мешков, стараясь не наступить на товар.
- Девушка, девушка, погодите, мне нужно, чтобы вы мне оттуда огурчиков достали, - затараторила старушка, стоявшая рядом.
- Погоди, бабуля, не до тебя теперь, я подружку встретила, столько лет не виделись, - Марина, отряхиваясь от луковой шелухи и сияя улыбкой, спрыгнула на землю.
- Как это, как это не до меня? Вы тут торгуете – вот и торгуйте, я на вас жаловаться пойду. – в голосе старушки зазвенели угрожающие нотки.
- Я подожду, Марина, отпусти даме огурчиков, - попыталась остановить школьную подругу Лена, знавшая бойцовский характер московских пенсионерок.
- Там ещё Валюха, - ответила Марина, - выпрыгивая из фургончика. – Валя-а-а-а! Вылезай, огурцов отпусти!
- Сейча-а-ас! – донеслось из глубины фургончика, и из-за мешков показалась ещё одно знакомое Лене лицо.
= Девчонки! Как же я рада вас видеть! - Лена рванулась к подружке обниматься. Марина отстранилась, указав на свою куртку с фартуком.
- Ты это, осторожнее, запачкаешься об нас. Мы ж тут все в картошке-моркошке, а ты – вон какая чистенькая, - она вытерла руки о фартук. – Рассказывай, где ты, как ты?
- Девушка, можно мне морковки килограмм, и ещё луку? – подёргала Марину за рукав женщина и протянула ей свой пакет.
Марина вздохнула и стала набирать морковку.
- Конец дня, все идут с работы, самая торговля, - извиняющимся голосом объяснила она подружке. – Ни поговорить, ни в туалет отойти.
- Непростая работа, не дадут пообщаться, - посочувствовала Лена. – На то она и работа. А вы до которого часа тут торгуете?
- Официально до девяти, а потом, пока соберёмся, туда-сюда… Почти до десяти, - ответила Марина, укладывая пакет с морковкой на весы.
- Ночевать далеко едете?
- Какой там едем! Мы тут, в вагончике спим. За ночлег-то платить надо, это для нас дорого.
- Девчонки! – Лена обрадовалась. – Айда ко мне. Я тут недалеко живу, давайте я вам напишу свой адрес, приходите. Вон тот универмаг видите? Мой дом второй за ним. Я вам ужин приготовлю, помоетесь, посидим, поговорим..
- Ой, правда, можно? Давай! А то третий день уже не мывшись…. сама понимаешь. Ой, Лен, ты ж за картошкой пришла. Ты не бери сейчас, не надо, мы тебе всего принесём: и картошки, и моркошки, и огурчиков, и лучку… всего принесём, - Марина обслуживала уже следующую покупательницу.
- Всё, девчата, договорились, я вас в десять жду.
Она заторопилась: нужно было что-то купить к чаю, приготовить к ужину нечто более существенное, чем яичница.
Успела забежать и в супермаркет за бутылкой вина.
Открывая дверь квартиры, подумала, что, наверное, даже хорошо, что Коля в командировке.
Переоделась, покормила кошку, поставила варить овощи и яйца для оливье и отдельно картофель, пропылесосила комнату. На середину выдвинула обеденный стол. Достала из шкафа скатерть, накрыла её клеёнкой под кружево. Открыла сервант, достала французские тарелки, потом подумала и убрала их обратно. Поставила обычные, фаянсовые, с отбитым  краешком. В середину стола поставила бутылку с вином и пакет с соком.
Построгала салат, порезала колбасу и сыр, красиво разложила на фигурном блюде селёдку с порезанным колечками красным луком. В горячую картошечку положила сливочного маслица и покрошила зубчик чеснока, кастрюльку завернула в плед, чтобы не остыло. С балкона достала две банки домашних солений, поставила на стол – пусть подруги видят, что не забыла она деревенских искусств. Присела на стул, подперла голову кулачком и задумалась.
Всё ли так?
Что за люди теперь Марина с Валюхой? Она ж их почти пятнадцать лет не видела. Не станут ли они завидовать ей, осуждать её? Впрочем, осуждать-то её не за что… а злиться просто так, от досады, можно. Нужно ли показывать им, что её жизнь в городе лучше, чем их деревенское житьё-бытьё? Или не стоит, пусть видят, что она такая же, какая была, когда уезжала от них. Тогда зачем уезжала?
Лена сидела задумавшись, пока звонок телефона не вернул её к жизни. Звонил Коля из далёкого уральского города. Коля был немногословен: роуминг стоит дорого. Сказал, что всё в порядке, когда вернётся, пока не знает, потому что на заводе ещё не был.
- Ну, у меня всё хорошо. – успокоила его Лена. На вопрос «Чем занимаешься?» ответила:
– Жду тебя домой.
Про неожиданную встречу на рынке рассказывать не стала.
Она достала из шкафа новое платье, надела, повернулась перед зеркалом. Поправила волосы, надела на лицо улыбку, как у манекенщицы, и решила, что довольна собой. Потом всё-таки сняла платье, повесила обратно в шкаф, надела джинсы и футболку и стала ждать подруг.
Марина с Валей пришли в половине одиннадцатого. Лена уже зевала.
- Лен, извини, пока всё посчитали, пока закрылись… Слушай, у тебя ж тут ванная, помыться можно?
- Конечно, можно, сейчас я вам полотенца достану.
Первой мыться пошла Валентина. Лена показала ей, как обращаться с кранами. Валя испугалась:
- Ой, а я тут ничего не сломаю?
- Тут, чтобы сломать, надо постараться, - рассмеялась Лена. – Не закрывайся, если что, позови меня.
Марина сидела в комнате на краешке стула.
- Хорошо живёшь, подружка, - сказала она, оценивающе оглядев комнату. – Твоя квартира, что ли?
- Нет, квартира мужа. На самом деле даже не его, а его мамы. Только она живёт в другой, а мы здесь. – объяснила Лена.
- Что, у неё две квартиры?
- Нет, Марин, вторая квартира не ей принадлежит. Но это длинная и запутанная история, тем более не про меня, - она закрыла тему. – Может, расскажешь мне про себя?
- Да ты про себя расскажи! Замужем - кто муж-то? Ты ж как уехала – мы про тебя вообще ничего не знаем.
- Муж – Николай, - Лена протянула карточку в рамке, стоявшую на серванте. – Это мы в Турции.
- Ух ты! В Турции были? Здорово! А кем работает?
- Технический специалист, ездит по предприятиям, консультирует по оборудованию. – ответила Лена.
- Инженер, что ли? – уточнила Марина.
Лена старалась избегать подробностей, потому что хотела, чтобы у Коли было высшее образование, а он закончил только техникум. Поэтому она уклончиво ответила:
- Типа того.
- А где он? – не унималась гостья. – Попозже придёт?
- В командировке он, только вчера уехал. У него довольно часто бывают командировки.
- Ааа… - протянула Марина. – Понятно. А работаешь где?
- А где я, кроме как в школе, работать могу? В школе и работаю.
- Даааа, хорошая работа, - прокомментировала Марина. – Я всегда мечтала в школе работать, только учиться лениво было. И ездить далеко.
- Ты сама расскажи лучше, как сама? – переключилась на вопросы Лена. - Как наши? Много в деревне-то народу осталось?
- Что рассказывать-то? – Марина откинулась на спинку стула. – Многие разъехались. Я вот не пошла с тобой в педучилище, потом пожалела. Ты в город уехала, потому что с образованием, а я как пошла в магазин продавцом, так, наверное, продавцом и помру. А наше-то сельпо закрыли ещё в девяносто восьмом, когда этот… доллар рухнул. Правда, мы этого доллара как тогда не видели, там и теперь не знаем, как он выглядит. Короче, мне тогда повезло, я устроилась в новый магазин, который построили на повороте на Буланово, это в семи километрах, помнишь? Это где мы тогда с Петькой Фоминым пьяные на тракторе катались.
- Помню, помню, как же… Весело, смешно было! Удивительно, все трое свалились в канаву, а всё равно весело было! – вспомнила Лена.
- Ну да, весело, потому что пьяные были, - объяснила Марина.
- Потому что молодые были, море по колено, - уточнила Лена. – А что за новый магазин?
- Возле Буланово построили три коттеджных посёлка, для богатых. И магазин открыли специально для них. Чтобы они, проезжая мимо, там закупались. Цены поставили немаленькие. И зарплату обещали хорошую. Только богатые, оказалось, тоже деньги считают, поэтому в конце концов и цены снизили, и зарплату. Я там знаешь, сколько получала в последний год?
- Сколько?
Марина назвала сумму.
- Ты тут небось и не представляешь, что такие зарплаты бывают. Один раз в магазин сходить да за электричество заплатить – и вся зарплата. Знаешь, почему мы с Валюхой подрядились сюда ездить на базар по выходным? Потому что тут за выходные получается иногда больше, чем там за месяц. Оплата за каждый день плюс сверху за план, плюс на карман, когда обвесишь-обсчитаешь.
Лена смотрела на подругу с недоумением. Неужели эта та самая Марина, с которой они сидели за одной партой с первого по десятый класс, с которой  вместе мечтали выучиться, стать учителями, сеять разумное-доброе-вечное? С которой бегали на танцы, делились девичьими секретами, хулиганили, когда это было безнаказанно? Рядом за столом видела замученная тётка средних лет, с красным лицом, толстыми пальцами и грязью под ногтями, и рассказывала, как обманывает покупателей.
-Ты не думай, Лен, мы ж не наглеем. Мы ж по чуть-чуть, где весы качнём, где ошибёмся на полтинник в свою пользу… Тебе от полтинника никакого прибытку, а нам по сколько-нибудь в день набежит.
Лена подумала, что набегает гораздо больше, чем сколько-нибудь.
- Интересно, почему Марина не говорит, сколько. Чего  боится: осуждения или зависти? – промелькнуло у неё в голове.
Из ванной раздался крик: Валя не знала, как выключить душ. Лена побежала в ванную выручать.
- Уж я думала, что сломала, - извинялась гостья. – я его и сюда, и туда, а он никак, представляешь!
Она вылезла из ванны раскрасневшаяся, пышнотелая, завернулась в полотенце и закрутила мокрые волосы на темени узлом. – Лена, ты даже не знаешь, какая ты счастливая, что у тебя есть ванна. Это ж тебе не баня какая-нибудь, это… это лучше, чем потрахаться, честное слово!
- Это ты после фургончика так говоришь, - откликнулась Марина, - а в другой раз предложи тебе выбрать, так за мужиком побежишь! Я пошла, моя очередь, - и отправилась в ванную.
- Лен, я такая голодная, можно я кушать начну?  - не выдержала Валя, сел к столу.
- Конечно, я ж для вас приготовила, - обрадовалась Лена. Она развернула кастрюльку с картошкой. – Сейчас картошечки положу.
- У тебя тут прямо как на Пасху, только что крашенок не хватает, - оценила Валентина стол. – Помнишь, как у нас на Пасху раньше гуляли? – столы на улице ставили, всей деревней гудели.
Лена помнила. В городе тогда Пасху не жаловали, а в деревне за это больших гонений не было. Сельскому еаселению с неоконченным средним образованием позволялось заблуждаться насчёт Бога.
- Помню, конечно. – обрадовалась Лена. – С утра в церковь, потом гулять, целоваться.
- Да, целоваться позволялось. Меня Петька в первый раз именно на Пасху поцеловал по-настоящему, и ему ничего за это не было, хотя все видели. – продолжила Валя. Потом она осеклась, изменилась в лице и добавила:
- Теперь не так.
- Почему не так? – удивилась Лена.
- Так у некоторых и поставить на стол нечего, а мужики и так всегда пьяные – что Пасха, что не Пасха, - объяснила Валентина.
- Что, совсем всё так плохо?
- Плохо, Лен. Петька мой спился, совсем загибается. Потому что работы нет. Когда  работа была, он пил только для баловства. В воскресенье, в праздник, вечером иногда. А когда работы нет, так и занять себя нечем. Вот и пьёт. Ой, Лена! – вдруг вспомнила Валя, - мы ж бутылку взяли, у меня в прихожей в сумке лежит. Правда, я не знаю, что за водка такая, я такого названия не знаю, может, левая? Но недешёвая.
Валя принесла бутылку немировки и гордо водрузила на стол.
- Знаешь такую?
- Да, знаю, украинская водка, - ответила Лена.
- Хорошая?
- Не знаю, никогда не пила.
- А ты что, не пьёшь совсем? – удивилась Валя. – Ты ж с нами всегда гуляла!
- А я и сейчас с вами выпью, - объявила Лена. – Сейчас Марина придёт, и нальём.
Валя уже наворачивала оливье.
- Хороший у тебя салат, вкусный. Что это за колбасу ты туда кладёшь?
- Это ветчина, - объяснила Лена. – Потому и вкусно.
- А у нас всегда колбасу кладут, какая подешевле, - сказала Валя. Лена сразу отметила это «у нас».
- Всё, я теперь чужая, - подумала она..
- Я тебе про Маринку расскажу, - наклонившись поближе, тихо заговорила Валентина, - пока её нет. Её Митька-то умер. По пьяни взялся чинить крышу в одном доме, у дачников, да и сорвался насмерть. Так что ты про Митьку не спрашивай, она всегда плакать начинает. Так что теперь одна. Правда, одна она редко бывает, баба-то она видная. Так что то один, то другой заглянет. Пичугин вон тоже… Помнишь Пичугина?
- Пичугин, Пичугин… - пыталась вспомнить Лена. – Это который агрономом к вам приехал работать, что ли?
Она вспомнила. Пичугин появился в деревне как раз в тот год, когда Лена уезжала.
- Пичугин у нас теперь главный предприниматель, - подхватила Марина, вышедшая из ванны. – Мы ж на него как раз работаем. Хозяйство у него большое, порядок везде, это тебе не колхоз. Что не так – сразу увольняет. За него держатся.
- А что Петька у Пичугина не работает тогда? – удивилась Лена.
- Петька пьёт. Пичугин таких близко не подпускает. Он скорей чужих, пришлых возьмёт, но чтобы без рюмки. В Дрожкино таджикрв теперь полно, они у него тоже работают.
- А таджики не пьют?
- У них там строго, аллах не позволяет. Они там сами друг друга контролируют.
Марина села за стол, откинула рукой мокрые волосы назад и открыла бутылку.
- Хватит про Пичугина и его таджиков. Их тут нет, а тут мы, девчонки. Вздрогнули? – И разлила водку по стаканам.
Лена сделала глоток и поняла, что слово «вздрогнули» в русском языке не случайное. Марина закусила огурчиком, Валя занюхала чёрным хлебушком. Лена передёрнулась и взяла в рот кусок картошки.
- Хорошая водка, - отметила Марина, накладывая картошки в тарелку.  – Пьётся легко.
- Хорошая, - повторила Валюха. - А у нас продают знаешь какую? - сразу колом становится. Но – привыкли, ничего. Хорошей водки у нас нет, потому что хорошая и стоит хорошо. У наших таких денег нет ни у кого.
- А летом водку покупают одни дачники. Потому что наши мужики повадились за бутылку работать. – продолжала Марина. – Вон Валюха сколько раз Митьке говорила: бери деньгами, бери деньгами. А они отвечают: типа, водку уже купили. Потому что деньгами им дороже получится.
- У тебя-то Николай насчёт этого дела – Марина показала на горло – как?
- Нет, нет, никак, - замахала руками Лена, - то есть в праздник выпьем, как полагается. А так пива иногда берём.
- Это хорошо, - отметила Валюха. – Мужик должен иногда позволять себе. Если мужик не пьёт совсем, - такому мужику верить нельзя.
- Почему нельзя? – удивилась Лена.
-- Потому что он или больной, и ему просто нельзя, или что-то скрывает, ему надо контролировать себя – оттого и не пьёт.
- А что, разве не бывает, что просто не пьёт? – спросила Лена.
Подруги дружно сошлись на том, что не бывает. Что любой нормальный мужчина должен уважать выпивку.
- Ну ты сама подумай, - объясняла Марина. – Он мужи-и-и-ик! Глава семьи! Он кормилец! Он только и думает,  как нам денег заработать. Оттого устаёт больше, чем мы, ему ж расслабиться как-то надо. Оттого и приходится принимать.
Лена подумала, что здравое зерно в этом рассуждении есть. Когда в восьмом году Коля потерял работу, у него начались депрессии, и она всерьёз подумывала насчёт консультации у психиатра. Тогда ей не раз приходила в голову крамольная мысль: лучше бы пил. Но мысль так и осталась не озвученной, Коля работу в конце концов нашёл, и жизнь нормализовалась.
- Так что, девочки, по этому поводу ещё по рюмочке, - объявила Валюха, - и разлила водку.
- Девочки, я эту рюмочку выпью, и мне хватит, - предупредила Лена.
- Это что такое? Тебе что, на работу завтра, что ли? Это мы должны беспокоиться за своё состояние, - нам работать с утра. А ты спи себе - расслабляйся…
- Да это только говорится, что выходной, потому что занятий нет. А контрольные проверить надо, планы к урокам написать надо, так что без дела сидеть не буду.
- Это какие планы? У нас Евдокия Павловна никаких планов не писала. – вспомнила Марина про школьную учительницу. Она взяла рукой из банки огурчик и откусила. – Хороши у тебя, Ленка, огурцы! Можно подумать, что своя.
Они втроём прыснули.
- Мастерство не пропивается! – не без гордости заявила Лена. – Секрет знаю.
- Так, как ты пьёшь, - ни за что не пропьёшь, - тут же отреагировала Валентина.
- Даааа, зато у нас всё, что было, пропивается, - угрюмо произнесла Марина.
- А почему вы решили, что Евдокия Павловна не писала планов? – переменила тему Лена. – У неё все уроки были очень чётко структурированы. Я уверена, что писала. Может быть, не для каждого урока, может быть, не всегда записывала, но план у неё всегда был. Я же помню её уроки.
- Да, время было хорошее, - задумчиво сказала Марина, ковыряя вилкой в тарелке. – Чем дальше, тем больше кажется, что такой радости, как тогда, уже никогда не будет.
- Мне больше всего нравилось, когда она уроки на природе проводила. Смотрим – вроде всё знакомое, привычное, а как она начнёт говорить – так глаза как будто открываются, - вспомнила Лена.
- А  ты по какому предмету учительница? – неожиданно спросил Валя.
- По русскому языку и литературе.
- Аааа… - понимающе протянула подруга.
- Девочки, давайте ещё картошечки горяченькой. И колбаску кушайте, а то, я гляжу, селёдка пошла, а колбасу даже не попробовали.
- И как? –Марина продолжила тему.
- Что – и как?
- Как сейчас в школе? рассказала бы про работу, что ли.
-  Да что рассказывать, девочки, правда? Программа, конечно, меняется, но русский язык не изменился, так что учу тому же, чему нас учили.
- Аааа… - повторила Марина.
- А не пора ли нам, подружки мои хорошие, на боковую? – спросила Валюха, посмотрев на часы над сервантом. – Завтра вставать в полседьмого. Хорошо, что живёшь рядом, спасибо тебе, Лена, хоть помылись, поспим в нормальной постели.
- Девочки, вы меня простите, будете спать вместе, на большом диване, - сказала Лена. – Я вам постелила в маленькой комнате.
- Да уж не в фургончике!  Со всеми удобствами, тёплый туалет рядом, - засмеялась Марина. – А давай-ка я посуду тебе помою.
- Спасибо, подружка, но тебе спать надо. Я-то высплюсь, а вам работать с раннего утра. Так что ложитесь, я тут всё уберу и тоже лягу.
- Ну ладно, - сказала Марина, потягиваясь. – Жалко, ты так нам ничего и не рассказала про себя. Будут же спрашивать, а нам и рассказать нечего.
Марина с Валюхой ушли в маленькую комнату, какое-то время ещё было слышно их шушуканье, пока Лена носила посуду в кухню и мыла её.
Потом стало тихо. Лена села за стол, стряхнула оставшиеся крошки в ладонь. Слышно было тиканье часов. Кошка проснулась, забралась на стол и стала тереться о лицо хозяйки. Лена рассуждала:
- Ну и правильно сделала, что не рассказала. А что рассказывать? Что дети другие пошли, что справляться с ними всё сложнее и сложнее? Что половина учеников нерусские, а учить их приходится так же, как и всех? Что коллеги её долго не принимали и за спиной называли «колхозом»? Что они с Колей до сих пор не расписаны, потому что его мама против? Что все деньги, которые она копила, чтобы отстроить дом в родной деревне, ушли, чтобы погасить кредит за машину, когда Коля потерял работу? Да что им, теперь почти чужим, до её бед и болей, когда у них собственные можно ведром черпать?
Кошка тёрлась мордочкой о её щеку и тихонько мурлыкала.
Лена положила голову на руки и заплакала.