Плащ, кинжал и курорт

Сегодня вечером я собирался сходить на футбол, предстоял довольно интересный матч Лиги Чемпионов, а завтра – на концерт одного знаменитого галльского пианиста. Дальше, чем на пару дней, я обычно не планирую, в свои двадцать два я уже довольно давно понял, что жизнь – штука непредсказуемая, и в любой момент всё в ней может полностью перевернуться. Оказалось, что и на два дня планировать незачем – утром внезапно выяснилось, что я срочно понадобился Роберту IV, королю моему и всего Альбиона. Позвонил он лично, не беспокоя своего секретаря, но дело оказалось не личным.
Принял он меня не в тронном зале, а в рабочем кабинете. Только король с королевой и кронпринц с женой, всех остальных отослали, даже телохранителей, один из которых перед уходом просканировал меня в поисках жучков и отобрал мобильный телефон. Личное оружие, естественно, осталось при мне – династия Стюартов нисколько не сомневалась в моей полной лояльности.
- Боб, если у тебя были какие-то планы на ближайшие дни – забудь о них, - веско произнёс Его Величество.
- Я что-то натворил? – печально поинтересовался я. – Вроде последнее время вёл себя тише мышей.
- Ещё не натворил, - ласково улыбнулась в ответ королева. – Но, я надеюсь, как раз в ближайшие дни и натворишь.
- И не здесь, а на Бернардинах, - пояснил король. – Это острова где-то в тёплых морях Южного Винланда.
- И что именно я должен там натворить?
- Расскажи ему, - с гримасой отвращения бросил король кронпринцу.
- Почему я? – недовольно откликнулся тот.
- Не тяни время, задавая дурацкие вопросы!
Пока кронпринц то ли собирался с мыслями, то ли действительно тянул время изо всех сил, я лихорадочно пытался понять, из-за чего в королевской династии Альбиона внезапно вспыхнул конфликт поколений. Ещё вчера все отлично друг с другом ладили, а сегодня отец дико недоволен сыном. Королева тоже раздражена и внимательно рассматривает потолок, поджав губы, будто на потолке внезапно появилось какая-то непристойная надпись, а то и картинка. На самом деле там ничего интересного нет, но Её Величество предпочитает смотреть на что угодно, лишь бы не на сына и его жену. А кронпринц с супругой излучают вину с такой очевидностью, что, боюсь, первый встречный констебль арестовал бы их, не раздумывая, и никакая охрана из гвардейцев-скоттов не смогла бы ему помешать. Особенно кронпринц. Красивый сорокапятилетний мужчина, ещё вчера полностью уверенный в себе, как и надлежит наследнику престола, а выглядит попавшимся жуликом, несмотря на всю его дорогую элегантную одежду.
- На Бернардинах есть курортный городишко под названием Санни-Бич, - начал рассказывать он. – Другое его название – Плайя-Солеада, что означает…
- Тоже солнечный пляж, - подсказал ему я. – Я немного понимаю пиренейский, хоть и плохо на нём говорю.
- Прости, забыл. Действительно. Так вот, в этом городке наше посольство несколько лет назад приобрело виллу. На этой вилле, как мы обоснованно предполагаем, есть один или больше компьютеров. На одном из компьютеров находится некий файл. Его необходимо уничтожить, причём не заглядывая в него.
- У этого файла есть название?
- Бобик, милый, я стара, как вал Адриана, и уж безусловно старше всех этих ваших компьютеров, но даже я знаю, что у любого компьютерного файла есть какое-нибудь название, - с ядом в голосе сообщила мне королева.
- Но как я его отличу от всех остальных? – в отчаянии вопросил я.
- На твоё усмотрение, - мрачно улыбнулась принцесса. – Уверена, что ты разберёшься. Но учти, что файл может находиться на флешке, которую, возможно, спрятали в каком-нибудь тайнике внутри этого здания.
- Ну и задачку вы мне ставите! Ладно, что в этом файле?
- А вот этого тебе знать совершенно незачем! – разъярённо проревел король. – И так слишком много осведомлённых! Ты запросто можешь попасть в лапы наших врагов, тех же проклятых арийцев! И под сывороткой правды всё им выложишь. А нашей нотой протеста они подотрутся, и правильно сделают!
- Разумно, король, - вынужден был признать я. – Не нужно нервничать. Но зачем посылать туда меня? Почему не поручить это посольским? Тем более, здание им и принадлежит. А мне – нет.
- Ты с ума сошёл? А если кто-то из них предаст?
- А я, стало быть, не предам? Все присутствующие в этом уверены? Прелестно. Тогда я бы хотел узнать, на какую поддержку могу рассчитывать или надеяться? Получу ли я в своё распоряжение всю королевскую конницу и всю королевскую рать?
- Нет. То есть, пока файл не уничтожен – нет. А потом – вызывай хоть весь королевский флот вкупе с военно-воздушными силами.
- Так не пойдёт, - отказался я. – Обо мне прекрасно осведомлена та же арийская разведка. Без сомнения, они в курсе, что сегодня вечером я намеревался сходить на футбол. Если вместо этого я внезапно отправлюсь на эти ваши Бернардинские острова, это поставит там на уши все разведки, начиная с бернардинской. За мной будут ходить толпы спецов по слежке. Как ты себе представляешь тайное выполнение хоть какого-нибудь задания в таких условиях? Я никак не представляю.
- Чего ты хочешь? – наконец, спросил Его Величество.
- Охрану на пути до Бернардин.
- Охрану? – не поверил король. – Тебе – охрану? Да это от тебя нужно охранять человечество, а не наоборот!
- За мной будет слежка до аэропорта, тут и сомнений нет. А в аэропорту они легко выяснят, куда я отправился вместо матча Лиги Чемпионов. И на Бернардинах меня встретят те самые толпы.
- А чем тебе поможет охрана?
- Отправит любопытных в больницу, а я смоюсь в неизвестном им направлении. Потом они, конечно, выяснят про Бернардины, но на хвост мне сядут гораздо позже. По крайней мере, я на это надеюсь.
- На территории королевства нельзя избивать иностранных шпионов. У них у всех дипломатическая неприкосновенность. Мы утонем в нотах протеста.
- А если в другой стране?
- В какой такой другой? На Бернардинах или в Галлии?
- Я что-то должен сделать ещё и в Галлии?
- Да. Посмотреть футбольный матч. Никто особо не удивится, если ты сходишь на тот матч, что пройдёт в Лютеции, а не тот, что будет здесь.
- Но я хочу посмотреть матч «Челси», а не другой!
- Боб, ты ведёшь себя, как ребёнок, - тяжко вздохнул Его Величество. – Я не спрашивал тебя, чего ты хочешь, а чего нет. Пойми, если тот файл попадёт в лапы наших врагов, Альбион, скорее всего, очень быстро станет республикой. А я лично удавлю тебя вот этими самыми руками, невзирая на всю твою крутизну. Так что уж будь любезен, выполни как следует моё задание. Любой ценой!
- Но не ценой собственной жизни, - вставила принцесса.
- Я это и хотел сказать, - недовольно буркнул Роберт IV. – Боб, ещё вопросы есть?
- Никак нет, Ваше Величество!
- Вот и выполняй.
- Так точно, Ваше Величество! Выполню любой ценой!
- Иди уже! Скройся с глаз моих поскорее! Для начала – в Лютецию, на футбол.
***
Кронпринц Роберт составил для меня досье на республику Бернардины. Я бы и сам смог бы это сделать, но мне предстояло обзвонить массу знакомых любителей футбола. Каждому из них я предлагал сегодня вечером составить мне компанию на матче Лиги Чемпионов, но не здесь, а в Лютеции, столице Галлии. Я немного опасался, что хоть кто-нибудь из них согласится, но опасения, к счастью, не оправдались – ни один не променял матч «Челси» с пиренейским «Атлетико» на матч клуба «Св. Жермен» из Лютеции с киевградским «Динамо» из княжества Ресландия.
Вот и чудесно. Попутчики мне там совершенно без надобности. Зато теперь многие знают, что я покидаю столицу Альбиона ради матча галльской команды, а не ради чего-нибудь другого. А раз знают джентльмены, интересующиеся футболом, наверняка уже узнали и иностранные разведки. В общем, какие такие Бернардины? Я слетаю на один вечер в Галлию, посмотрю футбол, и тут же назад, разведкам, особенно вражеским, беспокоиться вовсе не о чем. Увы, самому заказать место в вип-ложе стадиона «Стад-де-Галл» мне не удалось. Приторно вежливая девица сообщила мне, что свободных мест там нет, потому что ложа занята ресландской делегацией – княжной и её свитой. Кронпринц, слушавший разговор, виновато развёл руками, давая понять, что ничем помочь не может.
Пришлось обращаться к королю. Роберт IV вовсе не возмутился, а пообещал помочь. Но потребовал, чтобы я больше его не беспокоил, а все вопросы решал через кронпринца. Добившись от меня твёрдого обещания, наш монарх связался по так называемой горячей линии со своим галльским коллегой. Оба короля свободно говорили и на галльском, и на альбионском, так что прекрасно обходились без переводчиков. Я с немалым удовольствием послушал их разговор.
- Что стряслось, Боб? – слегка встревожено поинтересовался Людовик XXIII. – Вроде никаких кризисов не намечалось…
- Кризисов нет, Луи, - успокоил его мой король. – Зато есть Лига Чемпионов, и один тип хочет попасть в вип-ложу и посмотреть матч оттуда.
- На «Челси»? А при чём тут я? – удивился Людовик.
- Нет. Не на «Стамфорд Бридж». На «Стад-де-Галл». Матч «Св. Жермена».
- Сделаем. Все места в ложе уже заняты, но там будет ресландская княжна со своей свитой, и мы эту свиту сократим ей на одного человека.
- Там не будет каких-нибудь обид? Не хотелось бы…
- Нет-нет! Её свита вся состоит из женщин, даже телохранители, точнее, телохранительницы. К футболу они все ещё более равнодушны, чем ты. На чьё имя выписывать пропуск?
- На имя Роберта Аллана Стюарта.
- Уж не сам ли ты собрался в Лютецию, не предупредив меня, старый мошенник?
- Нет. Я так и не заставил себя заинтересоваться футболом. Как по мне, абсолютно бесцельное и бесполезное времяпрепровождение.
- Вот я и удивился, зная твоё отношение. Тогда кто? Твой сын, кронпринц?
- Не хотелось бы уточнять. Просто Роберт Аллан Стюарт.
- Хорошо, пусть будет просто Роберт Аллан Стюарт.
Стюарты – это родовое имя королевской династии Альбиона, и ещё пары-тройки десятков миллионов людей и в королевстве, и в разбросанных по всему свету доминионах и бывших колониях. И моё тоже. Все мы потомки королей, начиная с легендарного Артура I Пендрагона. Последние четыре короля носили одно и то же имя Роберт Аллан, и теперь половина Стюартов, а может, и намного больше, называет так своих первенцев. Я тоже Стюарт и старший сын, так что родители наградили этим именем и меня.
Поговорив с монархом галлов о каких-то семейных делах и здоровье, король распорядился, чтобы мне выделили небольшой армейский самолёт, а до аэродрома я добирался на геликоптере, причём пилотировал его сам – пилотская лицензия у меня есть, и это занятие мне нравится. В самолёте я тоже попытался добраться до штурвала, но лётчик-военный пообещал выкинуть меня наружу без парашюта, и я не стал спорить, хотя дойди дело до драки, выкинул бы я его, а не наоборот.
Пока летели до Лютеции, я быстро просмотрел досье на Бернардины, они же острова святого Бернарда, которое подготовил мне кронпринц. Количество островов, площадь и численность населения для каждого из них, состояние экономики и политическую систему я просто запомнил – пока что это всё мне ни о чём не говорило. Карту главного острова, со столицей Сан-Бернардо и прибрежным городком Плайя-Солеада тоже запомнил, насколько смог. Гораздо внимательнее рассмотрел спутниковые снимки этого прибрежного городка, нашёл на них ту злополучную виллу, и убедился, что она существует, и к ней легко подъехать, равно как и отъехать прочь.
Потом просмотрел новости и аналитику Би-Би-Си, чтобы оставаться в курсе мировых и альбионских событий, хотя бы самых важных. Политические обозреватели обсуждали последствия предстоящего династического брака ресландской княжны Маргарет Рюрич и арийского принца Конрада фон Габсбурга. Все единогласно утверждали, что вслед за этим браком последует военно-политический союз их стран, а это крайне невыгодно Альбиону. Кроме того, никто не сомневался, что двадцатилетняя Маргарет переживёт пятидесятивосьмилетнего Конрада. Но насчёт того, что произойдёт дальше, их мнения расходились. Одни полагали, что смерть Конрада, который к тому времени наверняка станет арийским королём, поскольку нынешний король неимоверно стар, неизбежно уничтожит этот противоестественный военный блок, другие утверждали, что многое зависит от того, успеет ли княжна к тому времени родить Конраду сына-наследника.
Все эти предсказания показались мне чистой воды гаданием на кофейной гуще, да и не особо интересовало меня всё это, так что я перешёл к спортивным новостям. Прочитал, что княжна Маргарет Рюрич будет присутствовать на матче в Лютеции, и, по некоторым данным, туда же отправился наш кронпринц, возможно, для переговоров с ней. Сам кронпринц, уже прибывший в вип-ложу стадиона «Стамфорд Бридж», категорически это отрицает и интересуется, как бы он смог присутствовать одновременно на двух стадионах, между которыми расстояние даже по прямой больше двухсот миль?
Пока я читал всю эту чушь, моторы смолкли, пилот объявил «Лютеция, конечная остановка, пассажиров просим покинуть самолёт, не забывая в салоне вещи», и мгновенно куда-то слинял. Я сам открыл дверь салона, спрыгнул на бетон, и на меня сразу набросились какие-то люди. Как я и ожидал, это оказались не враги, а охранники нашего посольства в Галлии. Они горели желанием сопроводить меня на «Стад-де-Галл». Я прекрасно понимал, что на самом деле они хотят в рабочее время бесплатно посмотреть футбол, и не видел причин им препятствовать.
***
Служба безопасности стадиона поначалу попыталась не дать мне войти в вип-ложу, потому что я якобы не тот Стюарт, потому что тот – это кронпринц Альбиона, а я никак не он, потому что гораздо младше. Я вежливо настаивал, один из секьюрити позвонил своему начальству, и сверху пришло распоряжение впустить Роберта Аллана Стюарта, одна штука, а в случае последующего появления ещё одного или больше Стюартов ситуация будет рассмотрена заново. Я не очень представлял, зачем более-менее нормальный Стюарт, не такой, как я, попёрся бы в Лютецию на матч «Св. Жермена», когда в то же самое время в Лондиниуме играет «Челси», так что и не беспокоился об этом.
Место мне досталось с краю, рядом сидели четыре женщины, три совсем девушки, а одна – весьма средних лет, настолько, что уже сейчас её можно называть старухой. Она не глядя что-то вязала спицами из белой шерсти, скорее всего, носок. Все они были почти неотличимы одна от другой, если не обращать внимания на возраст. Очень похожие симпатичные лица, рассыпанные по плечам русые волосы, даже одежда одинакова – на каждой незастёгнутая чёрная кожаная куртка, под ней – рубашка с характерным ресландским вышитым орнаментом, не очень длинная серая юбка, прозрачные чулки или колготки, и изящные сапожки на высоких каблуках, а на шее – синий шарфик с какой-то белой буквой неведомого мне алфавита, скорее всего, логотипом киевградской команды. Впрочем, и длина юбок, и высота каблуков у них всё же отличались.
- Добрый вечер, мэм! – поздоровался я на альбионском, выбора не было – ресландского не знал совсем. – Позвольте представиться: Роберт Стюарт, из королевства Альбион.
- Сказали они: кронпринц Альбиона займёт место это, а кронпринц – не ты. Именем его ложно назвался ты! – провозгласила старуха, не прерывая вязания.
Говорила она с диким акцентом, понимал я её с огромным трудом. Убеждать кого бы то ни было, что я, хоть и не кронпринц, но пристроил задницу на это удобное кресло в вип-ложе абсолютно по праву, совершенно не хотелось, и я сменил тему.
- Простите, мэм, не будет ли с моей стороны нескромным полюбопытствовать: кто из девушек мисс Рюрич?
- Поголовно Рюрич все они.
- Я имел в виду Маргарет Рюрич.
- Маргариты Рюрич все они. И Маргарита Рюрич я тоже ношу имя.
Мне ли этому удивляться? Похоже, с Маргаритами Рюрич в Ресландии дела обстоят примерно так же, как в Альбионе с Робертами Алланами Стюартами. Правда, наши король и кронпринц даже не пытаются формировать свиты исключительно из своих однофамильцев.
- А вообще в Ресландии много Рюричей? – спросил я, только чтобы поддержать какой-никакой, но всё же разговор.
- Варвар необразованный ты! – сообщила мне старуха. – Ресландией Русь называешь ты!
- Рус? – переспросил я.
- Не Рус, а Русь, варвар дикий ты!
- Да будет так. И много там у вас Рюричей?
- «Рюрич» – это от «Рюрикович» сокращение ради как ты варваров. Правильно сказать не способны «Рюрикович» на тебя похожие варвары.
- А кто такой или что такое Рюрикович? – поддерживать этот разговор уже не хотелось, но я его зачем-то поддерживал.
- Рюрикович – это сын Рюрика, отчество такое. А Рюрик – это нашего первого князя имя. Варяг он был. Все Рюричи – потомки его. Кроме женщин, что только свадьбой фамилию получили свою.
Имя «Рюрик» было мне незнакомо, но почему-то напоминало о викингах. Кто такие варяги, я не знал, скорее всего, так ресландцы викингов и называют, а может, не всех, а только какую-то их разновидность. Их же было много разных, я слыхал про ютов и норманнов, наверняка были и другие. Вспомнил заодно и об отчестве. У них, например, сын Густава звался Густавсон, а дочь – Густав-доттир. У некоторых их потомков, тех, кто поселился на Ледяном острове, до сих пор отчества не просто используются, а вообще заменяют родовое имя, это создаёт исландцам, как они себя называют, кое-какие трудности в других странах. В Альбионе в давние времена сын Джона тоже звался Джонсоном, ведь викинги были и нашими предками, но у нас этот обычай не прижился, теперь Джонсон – это сын не Джона, а Джонсона-старшего.
- Рюрикович – сын Рюрика? – на всякий случай уточнил я.
- Сын. Или потомок любой. Варвару ясно?
- Да, мэм, варвару ясно. А дочь Рюрика – тоже Рюрикович?
- Нет, варвар тупой! Она – Рюриковна!
- Но как можно, сокращая «Рюриковну», получить «Рюрич»?
- Не понять тебе это, варвару тупому, - раздражённо фыркнула старуха и сосредоточилась на вязании, её спицы замелькали ещё быстрее.
Футболисты уже выбежали на поле и активно разминались. Даже беглый взгляд на ресландцев не оставлял сомнений, что они ещё задолго до матча смирились с поражением. Могли, конечно, и отстоять ничью, а то и случайно выиграть, чего только в футболе не бывает, но почти наверняка выиграют святожерменцы. Глянул на коэффициенты у букмекеров – они тоже ничуть не сомневались в исходе матча, хоть и не видели тусклых глаз игроков «Динамо». Чтобы хоть чуть-чуть пробудить в себе интерес к поединку, поставил две сотни фунтов на «Св. Жермен», если угадал, выиграю десятку.
А пока решил ещё раз посмотреть, теперь уже внимательно, на спутниковые снимки той злополучной виллы на Плайя-Солеада, где в какой-то неприметной щели притаился злой файл, который нужно уничтожить. И увидел, что вилла деревянная. Все виллы, какие когда-либо попадались мне на глаза, были более капитальными – каменными, кирпичными, бетонными, может, ещё каким-то, но не деревянными. Что ж, это здорово упрощает дело. Я позвонил кронпринцу и обратился к нему на гэльском, языке скоттов, который вряд ли поймут сидящие в ложе галлы и ресландцы, если я не стану упоминать никаких имён и названий. Стюарты долгое время жили в Скоттии, и даже правили ею как короли. Нас там и сейчас немало.
- Привет! – поздоровался я. – Видел твоё интервью о пребывании на двух стадионах сразу. Сильно тебя достали эти акулы пера? Точнее, не акулы, а гиены.
- Терпимо, Боб, - тоже на гэльском ответил он. – Ты там восседаешь рядом с Маргарет, дочерью вождя?
- Нет. Этой дочери вождя лет двадцать, а возле меня пристроилась какая-то старая ведьма, куда старше.
- А с другой стороны кто?
- Никого. Мне от щедрот своих выделили место с краю.
- Ты не пытался её опознать по фото? Уж её портретов в интернете полно.
- Пытался. Девиц тут три, и любая из них – вылитая она на фотографиях. А раз их три, настоящей здесь может и не быть.
- Лучше бы ты её всё-таки определил, а потом и соблазнил, чтобы она и думать забыла об этом дурацком браке с Арийцем.
- Да, сэр. Именно на такой случай тут и сидит старая ведьма и что-то вяжет.
- Что вяжет?
- На вид – носок, но, не исключено, что какое-нибудь жуткое заклинание. Ладно, к делу, сэр, а то матч вот-вот начнётся. Свяжись с нашим посольством на тех самых островах и прикажи, чтобы они срочно аннулировали страховку той знаменитой виллы, - попросил я.
- До Бобика, наконец, дошло, - рассмеялся кронпринц. – По крайней мере, начало доходить. Я это сделал ещё утром, задолго до того, как тебя озадачили этим делом. Страховки уже наверняка нет в природе.
- Молодец, да, сэр. А мне сказать было нельзя?
- Нет, юноша, нельзя. Тебе приказали… ну, ты помнишь, что тебе приказали, не хочу говорить этого по мобильному, хоть у нас связь и шифрованная. Приказ не преступный?
- Нет, сэр.
- А то, что ты придумал сам и по своей инициативе исполнил… Это никоим образом не бросит тень на короля, даже если ты попадёшься тамошней полиции и тебя допросят под сывороткой правды. Понял?
- Да, сэр.
- Меня, вообще-то, принято титуловать не просто «сэр», а «Ваше Высочество».
- Да, сэр.
- Вот же паршивец! Ладно, пока! У меня тут матч начался, да и у тебя, наверно, тоже. Всё, конец связи.
***
Со стартовым свистком святожерменцы ринулись в атаку, киевградцы с тенью обречённости в глазах изо всех сил отбивались. Продолжалось это около двадцати минут, потом в абсолютно неопасной ситуации сразу два динамовских защитника бросились в подкат в своей штрафной, один из них попал в ногу нападающему галлов, тот, само собой, красиво упал, и получите пенальти. Вратарь киевградцев прыгнул в правый угол, мяч полетел в левый. Счёт, стало быть, открыт. Кстати, пенальти реализовал похожий на викинга скандинавский подданный с фамилией, означающей, как мне недавно объяснили, «сын Ибрагима». Никогда раньше не слышал о викингах Ибрагимах. Да уж, перемешались народы так, что остаётся только застыть в немом изумлении.
Ещё через десять минут галлы подают угловой – мяч заметался по штрафной и в итоге влетел в ворота. Пара минут прошли – снова угловой, примерно та же картина, и уже три – ноль. Бывало, кому-то удавалось отыграть три гола, но это не тот случай – динамовцы выглядели полностью деморализованными. С таким счётом команды и ушли на перерыв.
Пока футболисты отдыхали, а киевградцы наверняка ещё и получали втык от своих тренеров за бездарную игру, женщины заказали официантам, которых в Галлии называют гарсонами, какой-то свой национальный напиток под названием квас. Я себе попросил безалкогольного пива, и получил его, причём гарсоны смотрели на меня, как на полного идиота, и один сказал другому, что мсье странный. Впрочем, мне было глубоко плевать на их мнение, хотя пиво по вкусу оказалось таким, как я представлял мочу.
Будь я оперативником разведки, я бы непременно попытался выудить какую-нибудь информацию из этих девиц Рюрич. Но я элитный боец, а не оперативник. Могу отлупить с десяток хулиганов или пару альбионских спецназовцев – готовили меня добросовестно и немилосердно, до сих пор неприятно вспоминать. Ещё умею лазить по стенам небоскрёбов, прыгать с крыши одного из них на соседнюю, водить едва ли не любой транспорт от одноколёсного велосипеда до сверхзвукового истребителя. Могу действовать и один, и в составе отряда, могу даже командовать небольшим отрядом. А вот с мозгами дела у меня гораздо хуже – я если и превосхожу умом среднего обывателя, то совсем ненамного. Я понятия не имею, что именно было бы полезно вытянуть у какой-нибудь из мисс Рюрич, и толком не знаю, как это делается.
Да что там говорить, я даже из короля и кронпринца не смог вытянуть, что там за информация, которую надо уничтожить, ни в коем случае не ознакомившись с ней. Если уж на то пошло, я так и не понял, зачем на это задание отправляют спеца из Лондиниума, если в Сан-Бернардо есть наше посольство, а в нём обязательно присутствуют люди из военной и политической разведок. Обычно это вторые помощники атташе, один – военного, второй – торгового или по культуре. Сжечь деревянную виллу по силам любому разведчику, а уж обеспечить, чтобы никто ничего не прочитал, проще простого. Сейчас мало кто знает, что на компьютере, что стоит на вилле, есть опасная информация, так с чего вдруг второй помощник военного атташе стал бы её вообще искать?
Может, в Сан-Бернардо произошло что-то необычное, не позволяющее использовать традиционные решения? Набрал в Гугле запрос «Бернардины посольство Альбиона», выставил время новостей – последний месяц, да так и застыл с открытым ртом, уставившись на экран айфона. Конечно, в гугловской выдаче всегда полно мусора и рекламы, которая по сути ничем от мусора не отличается. Но сейчас всё, что Гугл соизволил выставить в топ выдачи, на первую её страницу, рассказывало о сенсации: вчера на Бернардинах, в прибрежном городке Плайя-Солеада, зверски убит второй помощник военного атташе из посольства Альбиона по имени Роберт Аллан Стюарт, пятидесяти трёх лет.
Судя по всему, климат на Бернардинах вреден для здоровья Стюартов. Значит, мне лучше там пореже называть родовое имя. Я, конечно, крут, когда на меня нападают с битами, ножами или кастетами, но вся эта крутизна ничего не стоит против пистолета, а тем более снайперской винтовки. В статьях не говорилось, как убили резидента нашей военной разведки, но были фотографии из морга. Лицо несчастного Стюарта превратилось в отбивную, один глаз вытек, а на виске зиял пролом. Над беднягой поработал кто-то очень сильный, но вряд ли умелый – толковый боец пожилого кабинетного работника отправит на тот свет одним ударом, не ссаживая себе костяшки на кулаках и не заливая всё вокруг кровью.
Посмотрел я и прижизненные фото этого Стюарта, просто чтобы выяснить, знал я его или нет. Так и не понял. Лицо вроде знакомое, но где и когда я его видел, и видел ли когда-нибудь вообще, так и не вспомнил. Посмотрел статью о нём на сайте МИДа, выяснил, что он имеет какой-то мелкий дворянский титул и никогда не был женат. С учётом последних событий уже, конечно, имел титул, а не имеет. А сотрудники посольств и консульств, даже если они на самом деле работают не в МИДе, а в военной разведке, как правило, имеют жён. Был бы покойник настоящим дипломатом, а не разведчиком, его бы заставили жениться или уволили. Супруг или супруга дипломата – важная протокольная фигура. Но тому, что он всё-таки не женат, возможны всего два объяснения – ему не попадалось на жизненном пути подходящих женщин или он убеждённый гомосексуалист. Я бы поставил на второе. Но чтобы окончательно убедиться, снова позвонил кронпринцу.
- Ты знаешь о смерти в посольстве? – спросил я по-гэльски. – Думаю, что знаешь, но на всякий случай спрашиваю. И второй вопрос: предпочитал ли покойник в любви мужчин?
- Да на оба вопроса, - ответил кронпринц. – Постарайся сработать так, чтобы его сексуальные предпочтения не обсуждались в газетах. Толерантность и всё такое – это хорошо, но лучше всё-таки не надо. Ещё вопросы есть?
- Да, сэр. Последний. Активный он был или пассивный?
- Пассивный. Будь осторожен, Бобик.
Женщины оживлённо трещали между собой на незнакомом мне языке, наверно, ресландском. Старуха повернулась ко мне и с подозрением спросила, на каком языке я говорил по телефону.
- Это язык любви, - ответил я. – Его не понимает никто, кроме влюблённых.
Она набрала воздух, собираясь сказать очередную гадость, но тут начался второй тайм, и я попросил не отвлекать меня от этого интересного зрелища.
***
Интересное зрелище состояло в том, что обе команды с безразличием к зрителям отбывали время, фактически прекратив играть. Галлам уже ничего не было нужно, они изо всех сил сушили игру, и это у них чудесно получалось. Ресландцы, может, и хотели забить хотя бы так называемый гол престижа, но у них и раньше мало что на поле получалось, а теперь вообще игра развалилась. Чтобы не заскучать окончательно, включил себе интернет-трансляцию матча «Челси», там пока что была ничья один-один. Прошло минут пятнадцать, пенальти в наши ворота, и вот пиренейцы уже впереди. Когда смотрел трансляцию, показалось, что фол был за пределами штрафной, но с повтором и стоп-кадром сомнений не осталось – судья прав, пенальти справедливый. А скоро ещё один гол нам залетел, один-три, и футболисты «Челси» стали выглядеть столь же обречённо, как и киевградское «Динамо».
Тут девушки разразились восторженными воплями, динамовцы на поле обнимались, а на табло горело «три-один». Что ж, размочили счёт, молодцы. Очков этот гол им не принесёт, но моральный дух немного поднимет. Впрочем, мне было глубоко плевать на моральный дух и этой команды, и их соперников. Матч подходил к концу, и я отлучился в туалет, этого настоятельно требовало выпитое пиво, и то, что оно безалкогольное, потребность вовсе не снижало. Вернувшись, я увидел, что матч уже закончился, а счёт стал «четыре-один».
Что ж, пора уходить, смешавшись с толпой болельщиков. В толпе растворится и бесследно исчезнет Роберт Аллан Стюарт, доверенный личный агент альбионского короля, известный множеству иностранных разведок, зато возникнет некий обычный Роберт Аллан Стюарт, неразличимый среди миллионов других Робертов Алланов Стюартов. Одна из девиц Рюрич неожиданно двинулась за мной. Теперь я смог по достоинству оценить её мягкую походку, совершенно бесшумную и притом такую, что в любой нужный момент можно пригнуться, припасть к земле, прыгнуть, развернуться в любую сторону и, конечно же, ударить ногой, кулаком или ножом, а то и пристрелить кого-нибудь. У меня и самого примерно такая же, хоть я изо всех сил стараюсь передвигать ноги, как рядовой обыватель.
Девица могла быть только телохранителем ресландской княжны, причём готовили её инструктора не хуже, чем те, что учили меня. Конечно, можно сказать, что угадывать уровень боевой подготовки по одной только походке несколько поспешно, но тут и кроме походки было немало всего. Идя по стадиону, она постоянно смотрела по сторонам, замечая малейшую возможную опасность и устраняя её, пока только изменением скорости движения – замедлилась, и какой-то пьяный горлопан, ищущий романтических приключений, прошёл мимо, даже не заметив её. Быстрый взгляд на осветительную вышку – нет ли там снайпера? Готов спорить, она – обученный боец. Идти рядом с ней, не выяснив, чего ради она бросила свой объект и переключилась на меня – плохая идея.
- Вы чего-то хотели, мисс Рюрич? – предельно вежливо поинтересовался я, вдобавок ко всему ещё и широко улыбаясь.
- Я хотела спросить: что вам понадобилось на этом стадионе?
Она тоже говорила на альбионском с акцентом, но гораздо лучше, чем её пожилая соотечественница, рядом с которой мне выпало счастье сидеть, глядя, как она вяжет носок.
- Футбол посмотреть, что же ещё? – деланно удивился я. – У вас есть сомнения по этому поводу?
- Есть, - подтвердила Рюрич. – Вы почти не смотрели футбол. В смысле, тот матч, что проходил тут. Но зато смотрели трансляцию из Лондиниума.
- Вы, я имею в виду вас всех, тоже смотрели невнимательно.
- Мы пришли поддержать свою столичную команду. Вы – нет.
- Такой уж я чудак, - неуверенно согласился я. – Причём безобидный.
- Может быть, вы и чудак. Но уж точно не безобидный. У вас повадки опытного убийцы. Я это заметила, едва вы вошли в ложу. Трудно было не заметить. Первый взгляд туда, где могут быть снайперы. Второй – оценка людей, которые рядом. Приятно, что меня вы определили только сейчас. Выходит, я могу изображать простую девушку.
- У той женщины, которая вязала, спицы были заточены как стилеты, а не как инструменты для вязания, - сказал я. – Конечно, вязать можно и такими, но за весь матч связанная часть носка у неё ни на йоту не увеличилась.
- Что такое «йота»? Это, вроде, греческая буква?
- Простите, выражение такое. Означает «совсем не увеличилась».
- Похоже, мы одной крови, мистер Стюарт, - улыбнулась Рюрич, но её глаза оставались холодными.
- Возможно, мисс Рюрич, - кивнул я.
- Называйте меня лучше панна Маргарита. Или панна Маргарет, если вам так привычнее.
- Панна – это на ресландском мисс?
- Да. И всё же, что опытному убийце понадобилось от ресландской княжны и её свиты?
- Я не убийца в общепринятом смысле слова. Просто служил в армейском элитном спецназе. Оттуда и повадки, которые вы, панна Маргарита, легко распознали. Но это было пару лет назад.
- За вас галльского короля просил ваш король. Дирекция стадиона поняла так, что он просил за своего сына, кронпринца. Одну из фрейлин ради вас хотели пересадить на другое место, но она предпочла вернуться в отель.
- Путаница пошла из-за совпадения имён. Я Роберт Стюарт, и кронпринц тоже Роберт Стюарт. Вам ли этому удивляться? Вы заполнили ложу Маргаритами Рюрич, и готов спорить, фрейлина, которая ушла в отель, носила то же имя.
- Вы бы выиграли пари, - подтвердила она. – Но речь не о нас. Если за вас просит король, значит, вы работаете на самого короля. Кем может работать отставной боец спецназа? Не королевским парикмахером же. Или убийца, или телохранитель. Или и то, и другое сразу. Но здесь не было тел, которые вы бы могли охранять. Вы так и не ответили, что вам нужно от княжны и её свиты?
Она слегка ошибалась – я бы с удовольствием охранял её тело. И, естественно, не только охранял. Увы, этого мне никто и не думал предложить. Очень жаль, что мы больше никогда не увидимся. Это всё хорошо, но что ей ответить? На стадионе я расслабился, повёл себя, как последний дурак, и в итоге толковая наблюдательная девица-телохранитель поняла, что я на задании. И она права, убийца на задании – это опасно для окружающих, а раз он лезет туда, где пребывает объект охраны, нужно разобраться во всём до конца. Или хотя бы настолько глубоко, насколько удастся.
- Я действительно на задании, - признал я. – Но оно никоим образом не связано с…
- Упс, - выдохнула Рюрич, резко оборачиваясь.
Сзади к нам подходили молодые галлы, явно настроенные не мирно. Ну, как галлы. Были среди этих двух десятков футбольных хулиганов и белые, и смуглые выходцы из Магриба, и совсем чёрные, из африканских королевств к югу от Сахары. В общем, ребята из бывших галльских колоний, в которых жить стало невозможно, едва они получили независимость. Но примерно половина – всё же белые, коренные галлы.
- «Динамо», - яростно взревел самый огромный из них, негр, и лицом, и мощью напоминающий питекантропа, и ринулся на Маргариту, протягивая руки к её шее.
Остальные отстали от него совсем на чуть-чуть.
***
Раньше, чем я вообще сообразил, что происходит, шагнул вперёд и слегка ударил «первобытного» по колену. Тот дико заорал и рухнул под ноги двум своим товарищам, один из них тоже упал. А второй от Маргариты получил локтем в челюсть и отлетел куда-то в сторону.
- Я – напарник, а не объект под охраной, - зло бросила мне она.
- Принято, - не стал спорить я, мне действительно никто не поручал заботиться о её безопасности, да и не так уж опасна эта шпана.
И действительно, Маргарита отлично с ними справилась. Одного вырубила, ударив ребром ладони по плечу, второго швырнула через голову каким-то борцовским приёмом, а потом оскалилась, выставила вперёд растопыренные пальцы и громко зарычала, причём настолько жутко, что даже у меня по хребту пробежал холодок страха. Фанаты испугались ещё сильнее. С выпученными глазами они развернулись к нам спиной и помчались прочь во все лопатки, оглашая окрестности стадиона «Стад-де-Галл» истошными воплями.
- Иногда удобнее напугать, чем покалечить, - сказала она, и я был полностью с ней согласен.
Один молокосос подобрался к нам с тыла, оскала моей напарницы и прочих театральных эффектов он не видел, и потому сохранил свою отвагу. Он смело достал нож… Я его слегка ударил, нож полетел в одну сторону, мальчишка – в другую. Тут же над моей ладонью пролетел каблук Маргариты – она, оказывается, прекрасно видела, что творится у неё за спиной, хоть и не оглядывалась. Технически прекрасно исполненный удар назад, если бы я этого юного подонка не уложил, он бы получил на лице симпатичную вмятину от каблука.
- Это была моя добыча! – немного обиженно заявила девушка.
- Мы же напарники, ты сама говорила, - напомнил я. – Как же не прикрыть спину напарнице?
- Спасибо, напарник, - теперь она улыбнулась.
Чернокожий питекантроп тем временем встал на ноги и захромал куда-то подальше от нас. Наступая на повреждённую ногу, он постанывал и морщился от боли, я это увидел, когда он ещё стоял к нам лицом, если эту морду можно так назвать.
- Стой! – скомандовала ему Маргарита.
- Уи, мадам! – откликнулся он, вновь разворачиваясь к ней. – Пардон! Ексюзэ муа!
- Что это значит? – спросила у меня девушка. – Я не понимаю по-галльски.
- Извиняется, - перевёл я.
- Спроси его, чего они на меня накинулись.
Я по мере сил перевёл и это. Негр объяснил, что у мадемуазель на шее динамовская розочка, то есть, шарф с эмблемой клуба «Динамо». Те, кто с розочкой – законная добыча, морду им нужно набить, а розочку – сжечь. Вообще-то женщин бить нехорошо, но розочка всё меняет. Когда Маргарита поняла, в чём дело, она подошла к нему и завязала свой шарфик у него на шее классическим виндзорским узлом, как галстук.
- У меня их много, - пояснила она. – Почему бы не подарить один нашему доброму другу?
Негр спросил у меня, не оборотни ли мы. Я ответил, что оборотень только она, а я – вампир, и пронзительно на него посмотрел. Он содрогнулся и вновь захромал прочь.
- Ты назвал меня вампиром? – спросила Маргарита.
- Нет. Только согласился с ним, что ты оборотень. А вампир – я.
- Ох, кем только не приходится бывать.
- Ты очень красивый оборотень, - решился я на незатейливый комплимент. – И тембр твоего рычания замечателен. Аж до костей пробирает.
- Не старайся, - хихикнула она. – У меня самолёт через пару часов.
- Между нами только время?
- Нет. Я ещё и помолвлена. Но об этом я могла бы и забыть, а вот о самолёте – нет.
- Прости, панна Маргарита.
- Ты уже второй, кто за последние пять минут передо мной извинился. И ещё. Меня зовут Рита. Мы с тобой бились плечом к плечу, и теперь вполне можем называть друг друга короткими именами.
- Принято, Рита. Тогда я – Боб.
- Тоже принято, Боб. Ой, смотри – к нам идут полицейские.
- Точно. Здесь их называют «ажаны».
- У нас будут неприятности? Я не опоздаю на самолёт?
- Думаю, нет.
Я не ошибся. Патрульные, белый галл и араб из Магриба, решительно подошли к нам и поинтересовались по-альбионски, всё ли у нас в порядке. Я ответил утвердительно, Рита подтверждающе кивнула. Тогда он спросил, нет ли у нас претензий к шпане, которая на нас напала. Претензий у нас не было, мы оба заявили, что не помним никакого нападения и даже никакой шпаны. Ажаны нам улыбнулись, откозыряли и куда-то пошли по своим делам. У них за спинами прятался какой-то пожилой мужчина, похожий на еврея, с чёрной бородой и характерным семитским носом. По крайней мере, мне показалось, что он прятался.
А я задумался, как лучше добираться до аэропорта. Где-то на стадионе болтались двое посольских охранников, а на стоянке – их служебная машина. На ней получится быстрее всего, даже с учётом того, что Лютецию ни я, ни они толком не знаем, и если что, дорожную пробку объехать, скорее всего, не сможем. Ну, какие пробки в десять вечера? Прямо скажем, аж никак не час пик. Но есть и минусы – появятся ещё двое, знающих, что я со стадиона поехал в аэропорт, а при малейшем желании выяснят, что улетел я на Бернардины. Кроме того, я перед ними засвечу Риту, они доложат о ней кому надо, и вскоре неизбежно выяснится, что она сотрудник одной из ресландских спецслужб – телохранительница княжны никак не может служить в частной лавочке. И это даст совершенно лишнюю работу нашей разведке, они ведь не поверят мне на слово, что мой контакт с Ритой чисто случайный.
Нет уж, лучше на такси. Я позвонил старшему из охранников и сообщил, что в их услугах больше не нуждаюсь. После этого я передвинул малозаметный переключатель на айфоне, и у меня тут же сменились оба номера на нём, да и сам идентификатор телефонного аппарата, так называемый IMEI – тоже. Не совсем законно, но вполне пристойно работает, так что теперь меня невозможно отследить по мобильному. Рита тоже кому-то позвонила и поговорила на ресландском, судя по интонации, с кем-то ругалась.
А с такси никаких проблем не было – к концу матча немало их подкатило к стадиону в расчёте поживиться финансами болельщиков. Ведь даже многие из тех, кто приехал сюда на машинах, после празднования победы родного клуба, какой бы лёгкой эта победа ни была, не могли не только сесть за руль, но даже медленно идти, держась за стену, и при этом не падать. Нам достался изрядно побитый жизнью «Ситроен» с радостно улыбающимся водителем-магрибцем.
- Месье, мадам, куда едем? – весело поинтересовался он.
Хороший вопрос. Мне нужно в аэропорт Орли, но спешить некуда – мой рейс на Сан-Бернардо глубокой ночью. А Рита говорила, что её самолёт – через пару часов. Наверняка чартер на Киевград. Но откуда? В Лютеции несколько аэропортов.
- Выбор за леди, - сказал я.
- Аэропорт Орли, - выбрала Рита.
По пути она мне рассказала, что их полуофициальная делегация на футбольный матч сознательно выбрала для своего чартера Орли, а не какой-нибудь Ле-Буржуаз, потому что Орли назван в честь одного из давних князей Ресландии, некоего Филиппа Орлика, который хоть и правил недолго, потому что был быстро свергнут кем-то из других охочих до княжьего трона родственников-Рюриковичей, но пребывая в эмиграции в Галлии, составил первую в Европе конституцию. По тем временам весьма неплохую. В действие её, конечно же, не ввели, но запомнили.
Таксист непрерывно шутил и сам же громко смеялся над своими шутками, но я не слушал ни его, ни спортивный канал радио, по которому футболисты и тренеры «Св. Жермена» делились впечатлениями от матча. Если не считать проверки, не увязался ли за нашим такси какой-нибудь шпик, всё своё внимание я уделил девушке. В свете ночных огней Лютеции с каждым взглядом она казалась мне всё красивее, голос её звучал всё более волнующе, и даже её акцент стал казаться милым и очаровательным. Время от времени я вставлял какую-нибудь реплику, просто чтоб она продолжала говорить, а я продолжал слушать её чудесный голос.
- Приехали, - «порадовал» меня таксист. – Аэропорт Орли.
***
Такси с весёлым магрибцем за рулём давно умчалось, а мы всё стояли на тротуаре. Выскочив из машины, я подал Рите правую руку. Она улыбнулась и сказала, что вполне способна выйти из автомобиля без посторонней помощи, но раз я не против подержать её за руку, пусть с моей стороны это будет левая рука. Так мы теперь и стояли лицом друг к другу. Я поначалу боялся причинить ей боль, слишком сильно сжав пальцы, но мгновенно понял, что это не тот случай, сила её ладони хоть и уступает моей, но совсем ненамного.
- У меня скоро самолёт, - вздохнув, сказала она.
- А поцеловать тебя можно? – спросил я, выпустив её руку.
- Я помолвлена, до свадьбы всего несколько дней, - напомнила Рита.
- Это означает «нет»?
- Это означает «да, но потом я об этом сильно пожалею».
Мне совершенно не хотелось, чтобы ей из-за меня пришлось несладко. Ведь что такое поцелуй? Не совсем ничто, конечно, но всё же своего рода мелочь. Давно прошли те старые добрые времена, когда благородные рыцари отдавали жизнь за поцелуй, а то и всего лишь за благосклонный взгляд прекрасной дамы. При ревнивом муже или женихе за такие «подвиги» и дамы могли пострадать. Ныне иные времена, да и вряд ли найдётся ревнивый жених, который смог бы избить Риту и при этом выжить, но подставлять её незачем.
- Иди лучше на посадку, или там на регистрацию, - посоветовал я. – А мне оставь свой частный номер, который не прослушивается.
- Вот здесь – твёрдое «нет», - снова вздохнула она. – Ни тебе свой номер не дам, ни твой не возьму.
- У меня есть друзья в разведке, - похвастался я.
- У меня – тоже, - Рита рассмеялась. – Так что при желании связь как-нибудь наладим. Только у меня есть одно условие. Я ведь знаю, что тебе убить человека – тьфу. Ты ведь служил в отряде «Омега»?
- Подразумевалось, что об этом отряде не знает даже Винланд, наш ближайший союзник.
- Странное название. У нас элитный отряд – «Альфа», а «Омега» – это худшие. Но речь не о том. Ты – убийца. И ты не должен делать меня вдовой без моей прямой просьбы. Только не говори, что тебе это и в голову не приходило.
- Ты и сама прекрасно справишься. Отряд «Филин»?
- Подразумевалось, что об этом отряде не знает вообще никто, - она снова рассмеялась, её смех напоминал мне звон серебряных колокольчиков, а это уже крайняя стадия душевного расстройства, называемого влюблённостью. – Нет, я не служила в «Филине», только прошла у них полную подготовку. Ни в одной боевой операции не участвовала.
- Тебе пора на самолёт, - напомнил я.
- А я тебе бессовестно соврала, - заявила Рита.
- Насчёт самолёта?
- Нет, насчёт поцелуя. Не пожалею о нём. Ни сильно, ни слабо.
Мы стояли рядом, но она всё же шагнула ко мне и оказалась совсем вплотную. С учётом её каблучков рост у нас оказался примерно одинаковым, так что мы со всеми удобствами смотрели друг другу прямо в глаза. А потом мы слились в страстном поцелуе, и у меня даже мелькнула мысль, что за такой поцелуй такой девушки можно было бы и жизнью рискнуть. Не знаю, сколько это длилось, но в конце концов мы расплели языки, я с огромной неохотой, она, надеюсь, тоже.
- Ох, - выдохнула она. – Пару минут назад я думала, что впервые встретила мужчину, способного меня изнасиловать. Но теперь вижу, что и ты этого не сможешь.
- Конечно, не смогу, - согласился я, тоже восстанавливая дыхание. – Я какой-никакой, а всё же джентльмен.
- Нет, не потому. Просто изнасилование происходит при сопротивлении жертвы, а я не стану тебе сопротивляться. Я не слишком вульгарна?
- В самый раз. Тебе не кажется, что это похоже на признание в любви?
- Какая ещё любовь, Боб? Мы же знакомы всего несколько часов. Но симпатия и влечение – это уж наверняка, безо всяких сомнений. По крайней мере, с моей стороны. Тем не менее, сейчас самое время отпустить мою грудь, - она улыбнулась.
Я покорно разжал правую руку, но тоже с явной неохотой.
- Грудь у тебя тоже восхитительная, - признал я.
- Спасибо. Ты прямо фонтанируешь комплиментами. Но вернёмся на грешную землю. Заметил ли ты сейчас еврея?
- Целуя такую красавицу, сжимая её упругую грудь… ничего не должен бы вокруг замечать. Но, к своему стыду, заметил, - признался я.
- Мы одной крови, я уже говорила. Нашу подготовку никуда не денешь. Мы всегда начеку, даже в такие моменты. Как думаешь, это тот самый еврей, что был на стадионе с полицейскими?
- Не могу сказать. Ни того, ни другого я толком не рассмотрел. Похож, но чуть выше ростом, и в бороде седина, у того не было. И одет чуть иначе.
- И я не рассмотрела. На стадионе он мне был совсем не нужен, а здесь… я была совсем невнимательна. Просто странно. Это может быть один и тот же?
- Да. Подложил в туфли какую-то штуку – стал выше ростом. Переодеться и бороду покрасить – вообще не вопрос. Но в такси я хвоста не заметил.
- Я тоже. Но грамотный хвост ночью с чужим шофёром и не заметишь. А он мог и не следить за такси. Просто знал, что мы едем в Орли, ведь тут наш чартер.
- Если это хвост, за кем из нас он следит?
Рита пожала плечами. Сам я считал, что у любой из мыслимых разведок, будь то иудейский Моссад, ЦРУ Винланда, арийская БНД, галльский Чёрный Кабинет и даже наша МИ6, могут найтись те или иные причины для слежки за мной, но какой смысл выслеживать сейчас Риту? Она со своей княжной сядет на чартерный рейс и полетит в Киевград. И даже если всё не так рутинно, и чартер неожиданно полетит куда-то в другое место, что интересного сможет увидеть агент в аэропорту? Ладно, а я? Если они знают, что я лечу на Бернардины, там они и прицепят ко мне хвост. А если не знают, какой интерес у них ко мне? Вроде всё логично, но я не оперативник, мог не учесть чего-то важного, и тем самым ошибиться.
Она ушла, демонстративно виляя бёдрами, явно для меня. Я отпустил её футов на двадцать, и пошёл следом. На входе в вип-зал регистрации она развернулась и послала мне воздушный поцелуй, пусть не такой страстный, как на выходе из такси, но всё равно приятно. Я вместо этого указал пальцем на еврея, который пристально смотрел ей в спину. Рита понимающе кивнула, не заметить этого, с позволения сказать, агента было просто невозможно даже без подготовки оперативника. А еврей повернулся ко мне, произнёс по-галльски «бонсуар, мсье», что означало «добрый вечер», и, не дожидаясь моего ответа, заспешил в тот же вип-зал, что и она. Вот оно, значит, как. Ладно, Рита не маленькая девочка, отлично сама разберётся с этим типом, если понадобится.
Тут я краем глаза уловил ненормально быстрое движение, резко отпрыгнул в сторону, и смертоносный удар женским каблуком мне в висок не попал. Старуха Рюрич, черти б её взяли. Не заметил её, и едва не поплатился за невнимательность. Второй её удар ногой я не только сблокировал, но и взял её ногу в захват, а заодно слегка надавил на болевую точку, добившись довольно громкого вопля.
- Мадам, мсье, что тут происходит? – возле нас мгновенно материализовалась очередная пара ажанов, на этот раз оба белые.
- Девочку мою соблазняет варвар этот! – запричитала старуха на альбионском, галльского, видать, она не знала. – Сволочь мерзостная ты! И без тебя тяжело ей!
Похоже, если бы дела пошли чуточку иначе, она бы стала моей тёщей. А может, ещё станет. Как-то не очень уверенно Рита говорила о своём грядущем супружестве…
- Иудей с вами? – спросил я её, не отпуская ногу.
- Дело не твоё, сволочь мерзостная!
- Вы с ней знакомы, мсье? – мрачно поинтересовался один из ажанов.
- Имею такое несчастье, - вздохнул я. – Она из свиты ресландской княжны. Ресландцы приезжали поддержать свою футбольную команду в Лиге Чемпионов.
- А, «Динамо»! А вы, мсье?
- Мы с ней сидели рядом на трибуне. Я думаю, мсье, если вы проводите эту мадам в вип-зал, она будет вам благодарна, когда успокоится. А сейчас мне страшно её отпустить.
Они крепко взяли миссис Рюрич за руки, я отпустил её ногу и поспешил убраться прочь. Очень вскоре за спиной я услышал два глухих шлепка и отборные галльские ругательства. Оглянувшись, я увидел валяющихся на полу ажанов и старуху, решительно шагающую к вип-залу. У самых дверей она повернулась ко мне, выкрикнула «сволочь мерзостная ты!», показала мне кулак и скрылась с глаз моих.
А чуть в стороне я заметил ещё одного пожилого еврея, он стоял, с грустью взирая на матерящихся ажанов, и сокрушённо покачивал головой.
***
Обдумав всё в спокойной обстановке, я решил, что на самом деле в драке со старухой никакой опасности для меня не было. Даже первый удар, который я едва не зевнул, если бы я его действительно зевнул, скорее всего, мог оказаться болезненным, но вовсе не смертельным или хотя бы калечащим. Несколько раз я прикидывал, куда должен был попасть старухин каблук, и получалось, что всего лишь чиркнул бы по скуле. Это только с перепугу мне показалось, что он летит в висок. А потом, когда я взял в захват её ногу, она даже не попыталась как-нибудь вывернуться. Хотя я знаю около десятка контрприёмов против такого захвата. И вообще, хоть немного обученный боец не позволит противнику так просто взять в захват свою ступню. А старуха – весьма неплохо обученный боец, двое запросто вырубленных ажанов подтвердят это, не задумываясь.
О старухе можно забыть, она вернулась в свой Киевград, и вряд ли я ещё когда-нибудь её увижу. Но меня обеспокоили другие персонажи, и я решил с кем-нибудь обсудить их поведение. Прикинул, как лучше провести разговор – через шифровальщика посольства или через интернет. Решил, что второй вариант безопаснее. Нашёл интернет-кафе, в аэропорту они попадались на каждом шагу, оплатил час компьютерного времени с кредитной карточки, зарегистрированной на некоего абстрактного Роберта Аллана Стюарта, никак не связанного ни со мной, ни с королевской династией, и вошёл на сайт одного мелкого банка в Сити. Набрал пароль, затем нужный телефонный номер, и, нацепив наушники, стал ждать ответа, слушая монотонные гудки вызова.
- Как хорошо, что ты не спишь, - поприветствовал я собеседника на гэльском, когда он соизволил сонным голосом произнести «хелло».
- Что стряслось, Бобик? – мрачно поинтересовался кронпринц. – Я всё-таки спал.
- Подрался с одной из тех, кто был там рядом со мной.
- Там – это где?
- На зрелище.
- Вот как? Не с дочерью вождя, надеюсь?
- Нет, эта по возрасту годится ей в матери, а то и в бабки.
- И кто кого?
- Никто никого. Просто подрались.
- Бобик, ты позвонил мне ради идиотских шуток?
- Отчасти, сэр. Но меня волнуют лица другого пола.
- Несколько двусмысленно звучит, не находишь?
- И, спрашивается, у кого из нас шутки идиотские?
- Извини. Продолжай.
- Обрез.
- Ружьё с отпиленным стволом?
- Нет. Некто с отпиленным стволом.
- Что-нибудь ещё можешь о нём сказать?
- О них. Их тут несколько. Так вот, они не кушают тех, кому волк ломал домики.
- Понял тебя, Бобик. Бойцы Пророка?
- Нет. Наоборот, эти их ненавидят.
- Понял тебя ещё лучше. Море, порождающее траур?
- Оно самое. Типы оттуда крутятся поблизости. В двух местах заметил. Они не прячутся, к тому же очень колоритные. Бросаются в глаза. Возможно, отвлекают от других.
- Возможно, - согласился кронпринц. – Им точно нужен ты?
- Не точно. Не исключено, что они выслеживают дочь вождя.
- Вот видишь!
- Но всем известно, куда она направляется. Зачем тогда следить?
- Знал бы – сказал. Если ты забыл, моя профессия – сын своего отца, а не аналитик разведки. А предположить ты и сам можешь, чай, не дурачок какой-нибудь. Например, за ней следят в открытую, чтобы она занервничала и наделала каких-нибудь ошибок.
- Ладно, сэр, пусть так. Дай мне инструкции, что делать, если окажется, что Моссад у меня на хвосте.
- У Моссада в этом деле вроде нет интересов.
- Нет или вроде нет?
- Бобик, делай своё дело и не отвлекайся на иудеев.
- Да, сэр. Будет исполнено, сэр. Что ж, желаю тебе приятных снов, но не обещаю, что не позвоню через час.
- Займись лучше чем-нибудь полезным. Конец связи.
Едва разговор прервался, меня тут же выбросило с банковского сайта, который, конечно же, был не только банковским. Всё это длилось гораздо меньше часа, у меня оставалось ещё уйма оплаченного времени, и я глянул последние новости Лютеции. Подсчитаны убытки от очередных беспорядков, устроенных в выходные так называемыми жёлтыми жилетами. Один министр сказал на эту тему то, другой сказал сё. Канцлер тоже не промолчал. Внутренняя политика Галлии меня совершенно не волновала.
Лютецию посетила княжна Ресландии Маргарита. Она провела встречи со столичным мэром и королевой, на которых обсуждались вопросы, представляющие взаимный интерес. Княжна, мэр и королева на пресс-конференции заявили, что по всем вопросам достигнут потрясающий прогресс. Сами эти вопросы не упоминались. Также княжна посетила футбольный матч с участием команды из её родного города. Никаких комментариев по поводу футбола она не дала, что неудивительно, поскольку её команда проиграла с крупным счётом.
Я посмотрел фотографии. Княжна была похожа на Риту до полной неразличимости. Я даже засомневался, не княжну ли я целовал у входа в аэровокзал. Потом отыскал групповой снимок всей ресландской делегации. Молодых девушек на ней нашлось семь, княжна выделялась более нарядной одеждой, Рита запросто могла быть любой из шести оставшихся. Да и княжной – тоже. Я не сомневался, что при личной встрече легко её узнаю, а вот по портрету – не смог. Ещё я заметил, что все девушки одного роста, и достигается это высотой каблуков. Вспомнил сапожки Риты, и нашёл на фото двух фрейлин с такими же каблуками. На всякий случай взглянул и на обувь княжны – нет, у неё каблучки повыше.
За соседний компьютер уселся пожилой еврей, может, один из тех, что уже попадались мне на глаза, а может, и новый. Заметив, что я на него смотрю, он сердечно поприветствовал меня словами «бонжур, мсье», и вновь уставился на свой монитор, заполненный текстом на иврите. Ивритом, увы, не владею, но на всякий случай сфотографировал экран, мало ли, вдруг потом кто-нибудь мне переведёт. Если еврея и возмутило моё нахальство, он никак этого не проявил.
Посмотрел ещё галльские новости. Оказалось, что после матча на «Стад-де-галл» на группу мирных болельщиков напали двое потусторонних существ – вампир и оборотень. Есть пострадавшие, но с жизнью никто не расстался. На двух фото мы с Ритой выглядели прекрасно.  Я попытался отыскать её по портрету на том групповом снимке, программа сообщила мне, что человек с первого фото может быть любым из семи человек на втором. Дочитал статью. Оказывается, жизни граждан спасли два патрульных ажана, фото прилагается. Их мужество помешало адским сущностям сожрать свои жертвы и выпить из них кровь.
В вампире удалось опознать Роберта, кронпринца Альбиона, но не такого, как он сейчас, а вернувшего себе молодость, вампиры это умеют. Полицейский эксперт подтвердил, что на снимках вампира со стадиона и кронпринца один человек, но в разном возрасте. Правда, известно, что кронпринц в это же самое время находился на другом стадионе, в трёхстах пятидесяти километрах от «Стад-де-Галл», а раз так, на одном из этих стадионов он присутствовал в виде астральной проекции. Очень захотелось позвонить ему и показать эту дурацкую статью, но не стал будить несчастного ради такого бреда. К тому же не стоит его слишком злить, в королевских династиях все до ужаса злопамятны. А вообще, удивительно, зачем в эту историю затянули нашего кронпринца, а не его сына, гораздо более подходящего по возрасту. Хотя, у жёлтой прессы свои законы и правила.
Когда я занял место на борту самолёта, в полупустом салоне первого класса, я долго высматривал какую-нибудь бородатую рожу, но так и не высмотрел.
***
Сан-Бернардо встретил меня влажной удушливой жарой. В здании аэропорта работали мощные кондиционеры, там было всё нормально, но едва я направился на стоянку такси, вся моя одежда, вполне удобная в Лондиниуме и Лютеции, мгновенно промокла от пота и стала неудобной, а солнечные лучи как следует придавили моё непокрытое темя. Пришлось вернуться и сменить гардероб. Теперь на меня из зеркала смотрел тип во всём белом – шортах, футболке, сандалиях на толстой пористой подошве и кепке, похожей на бейсболку, но продавщица-мулатка меня заверила, что это нечто другое.
- Грацио, сеньор! – радостно поблагодарила она, снимая с моей карточки сумму, на которую в Лондиниуме можно приобрести недорогой автомобиль.
Одежду, в которой прилетел, я приказал упаковать и отправить в посольство Альбиона. Там пока разберутся, что за Роберт Аллан Стюарт прислал им своё тряпьё, пройдёт немало времени. Тем более, убитого помощника атташе именно так и звали. А раз уж вспомнил о посольстве, решил заодно договориться о встрече со вторым помощником атташе по культуре, то есть, с резидентом политической разведки. Точнее, помощницей. Я понятия не имел, какую именно спецслужбу она представляет, да мне оно было и без разницы.
Дозвониться до неё оказалось не так-то просто. Сперва посольская секретарша отказывалась меня с кем-либо соединять, пока я не изложу, по какому вопросу намерен побеспокоить чрезвычайно занятых людей. Потом она всё же соединила меня с атташе по вопросам культуры. С самим совершенно не нужным мне атташе, вместо его второй помощницы. То ли глухая, то ли тупая, то ли выполняет чьи-то инструкции. Бог ей судья.
Атташе тоже вёл себя странно. Заявил, что способен решить все мои вопросы, не привлекая своих помощников. Конечно же, атташе было прекрасно известно, что его второй помощник занимается вопросами, которые сам атташе не то что решить не может, а ему и знать о них не полагалось. У меня руки чесались прикончить или хотя бы немного избить этих зажравшихся бюрократов, морочащих мне голову на ровном месте. Но я понимал, что надо сдерживаться. Боевые навыки следует применять в боевой обстановке, или хотя бы в приближённой к боевой. Использовать их против оборзевших чинуш – так себе идея. Лучше уж кронпринца попросить, чтобы он привёл в чувство эту лавочку. Но и такой вариант мне не нравился. Такие задания, как у меня, нужно выполнять как можно тише, а где кронпринц, там тишины не бывает.
- Послушайте, сэр, - вкрадчиво заговорил я, делая последнюю попытку перед крайними мерами. – Ваша вторая помощница мне нужна для удовлетворения моих неких специфических культурных запросов, которые вы, как и ваш первый помощник, в силу ряда причин удовлетворить не способны.
- Как вы все меня достали! – вскрикнул атташе. – Сейчас я вас соединю, но клянусь, она в ближайшее же время отсюда вылетит быстрее, чем произнесёт «Правь, наш Альбион, морями»!
Судьба разведчицы, как в ближайшем будущем, так и в отдалённом, интересовала меня совсем никак, так что я ничего не ответил разъярённому непонятно чем дипломату.
- Хелло, - раздался в айфоне чувственный женский голос. – Вы действительно хотите меня?
- Да, мэм, - не стал отрицать я.
- О, какой у вас голос! И судя по произношению, вы альбионец, верно?
- Да, мэм, - вновь согласился я.
- Но есть одно условие. Вы белый?
- В каком смысле?
- В смысле цвета кожи. Точнее, расы.
- Да, мэм. Для вас это важно?
- Конечно! Тут сплошные мулаты, и среди туристов тоже. Цена обычная – двести винландских долларов. В фунтах это будет… А, лучше сами посчитайте, если нужно. А кто вам меня порекомендовал? Если это не секрет, конечно.
- Мистер Стюарт, - честно ответил я.
- Стюартов много. Ладно, неважно. Где мы встретимся?
- На вашей конспиративной квартире.
- Не люблю, когда моё гнёздышко так называют. Да и не стоит говорить такие вещи по телефону, местная разведка слушает все посольства, я уже про ЦРУ не говорю. Хотя ЦРУ тоже лучше не упоминать. Короче, так. Раз гнёздышко моё, цена возрастает до двухсот пятидесяти. Не против?
- Нет, мэм.
- Адрес знаете?
- Нет, мэм, я тут впервые.
- Я сброшу на ваш телефон СМС-ку с адресом. Просто покажете таксисту, и всё. Встречаемся через полчаса.
Зазвучали гудки отбоя, а я попытался понять, о чём шла речь. Насколько я понял, о деньгах в чужой валюте, и судя по всему, она ожидает, что платить буду я. Но что она продаёт? Мне нужна информация, но она даже не знает, кто ей позвонил! Да, у меня отменное столичное произношение. Но точно такое же ещё у пары миллионов людей, и часть из них работают на вражеские разведки. Продавать секреты Альбиона любому желающему – довольно странный приработок для разведчика под дипломатическим прикрытием. Или она проводит какую-то оперативную комбинацию, в чём бы та ни состояла? Или она знала, с кем говорит, и второй номер моего айфона не такой секретный, как некоторые думают?
А что за разговор о расах? Да, тут действительно сплошные мулаты, белые лица – только среди туристов. И что? Может, вопрос о цвете кожи – это какой-то пароль? Но если и так, то пароль к чему? И этот вшивый пароль я не назвал, но она всё равно согласилась со мной встретиться. Наверняка это что-то должно было означать, но я не понимал, что именно. Требовалась срочная консультация какого-нибудь разведчика, но по иронии судьбы именно эта дама и была единственной известной мне альбионской разведчицей на Бернардинах. Так что у неё и придётся консультироваться. Я зашёл на сайт посольства и взглянул на её фотографию. Красивая женщина лет сорока, но хорошо сохранившаяся, несмотря на адский климат.
Я вновь покинул прохладную атмосферу аэропорта и решительно шагнул в буйство тропического климата. Не так он и страшен для подготовленного человека. В армии мне приходилось бывать в местах, климат которых напоминает Пекло во всех смыслах. По крайней мере, я примерно так себе Пекло и представляю. И ничего, как-то раз под адски палящим солнцем, на полностью открытой местности без малейшего клочка тени, мы по минному полю незаметно подобрались к лагерю террористов, тихо сняли часовых и спокойно ушли, оставив за спиной пару сотен врагов, уничтоженных без единого выстрела. Правда, тогда экипировка у меня была получше, чем обычный костюм тропического туриста, зато здешнюю местность называют курортной, а о тамошней такое мог бы сказать только сумасшедший.
Раскалённый асфальт излучал жар, но почему-то не плавился, даже автомобили не оставляли на нём следов. Какой-то совсем юный босоногий мулат подбежал ко мне и предложил поднести багаж, потому что белым сеньорам очень вредно таскать тяжести по такой жаре. Как ему удалось рассмотреть у меня несуществующий багаж, ума не приложу. Но без заработка малыш не остался – я спросил, как он ходит босиком по асфальту, который припекает мне ноги даже сквозь сандалии, он показал свои подошвы, ороговевшие не хуже ослиных копыт, и убежал довольный, унося местную купюру достоинством примерно в винландский доллар.
Такси возле аэропорта было много, я на всякий случай пропустил шесть и сел в седьмое, «Форд» с молодой женщиной за рулём, естественно, мулаткой. Таксистка, босая и одетая в крохотный бикини, была довольно симпатичной, и с машиной отменно управлялась, но имела и пару недостатков – непрерывно курила и непрерывно болтала. И если с дымом более-менее успешно справлялась встроенная в машину климатическая установка, заодно создающая благословенную прохладу, а на рассыпанный пепел мне было глубоко наплевать, то болтовня немного утомляла.
Красотка говорила исключительно о себе – какая она порядочная богобоязненная женщина, спит только с мужчинами, да и дети у неё все от законного мужа, кроме одного, и ещё в одном она не до конца уверена. После подробного описания, какая она замечательная жена и мать, пришла очередь коммерции. Поскольку я приехал один, возможно, мне потребуется женская ласка, и всего за пятьдесят долларов она готова…
- Грацио, сеньора! – поблагодарил я за предложение. – Вы очень привлекательны, в другое время я был бы рад, но сейчас это невозможно.
Не теряя надежды, труженица любви, транспорта и деторождения продолжала рекламировать себя, рассказывая, какая она великолепная любовница и каких знаменитостей ей довелось обслужить в этом качество. Пиренейский футболист такой-то, знаменитый галльский актёр сякой-то, мокшандский миллиардер, называвший её своей рыбкой, щедро расплатившийся, но при этом поставивший ей синяк под глазом непонятно за что. Список вип-клиентов, казалось, был бесконечен, но заинтересовал меня только один – иудейский царевич, у которого, как выяснилось, абсолютно ничего не обрезано. Ну, сеньор понимает.
- У вас тут бывают евреи? – удивился я.
- Конечно, бывают! – охотно объяснила таксистка. – Есть прямые рейсы в Иудею и обратно, кто-то же ими летает. А ещё на Бернардинах, как и везде, есть и местные евреи. Только они все давно мулаты. Сами они говорят, что из эфиопской ветви иудейства, но мы-то всё правильно понимаем.
Когда мы приехали, я вздохнул с огромным облегчением.
***
Такси ещё не успело отъехать, как меня плотно окружили малолетние босяки-оборванцы. Они настойчиво предлагали мне купить у них наркотики в любом ассортименте, объёмом вплоть до мелкого опта. Как ни странно, на альбионском они все говорили гораздо лучше жрицы любви за рулём такси. В наркотиках я не сильно разбираюсь, но насколько понял, здесь они были раз в двадцать дешевле, чем в Лондиниуме. А может, и во все пятьдесят. Что удивительно, мимо прошагал полицейский, и ни он не обратил внимания на босоту, хоть и прекрасно их видел, ни босота на него. Абсолютный нейтралитет с обеих сторон при полном взаимоуважении.
- Так, мальчики и девочки, - обратился я к ним. – Наркоту я не употребляю, но это же не повод оставлять вас без заработка. Десять фунтов за небольшую информацию вас интересуют? Кстати, если кто ещё раз попробует пошарить у меня по карманам – сломаю руку, а это больно, - я отпустил руку девочки, пойманную в заднем кармане моих шорт, и она, испуганная, от меня отскочила.
- Что такое фунт? – поинтересовался один малолетний преступник.
- Деревня! Это альбионская валюта! – пояснил ему другой. – На тридцать процентов дороже доллара, во как!
- А что интересует сеньора? – спросили едва ли не хором ещё несколько.
- В этом доме не то живёт, не то только иногда бывает одна моя соотечественница, - сказал я.
- Сеньора из посольства, - подтвердили малыши. – Это все знают. И что?
- Вопросы к вам у меня такие. Здесь ли она сейчас и какую наркоту вы ей продаёте?
- А вы не из винландского агентства по борьбе с наркотиками?
- Нет, да это и неважно. Сеньору ловить бесполезно – она дипломат, её даже арестовывать нельзя. А вы…
Всей компанией они дружно засмеялись, потом мы немножко поторговались, и я добавил ещё пятёрку. За пятнадцать фунтов я узнал, что сеньора только что приехала на такси, купила у них такие-то травы и порошки, а в другие дни она покупала ещё и вот такие грибы и что-то там ещё. Надо же, я получил информацию о резиденте разведки у торговцев наркотиками. Торговцы, конечно, мелкие, но тут и разведчица не блистает масштабом личности. В этой сумасшедшей пьесе роли явно перепутаны. Хотя, возможно, на Бернардинах нормальных пьес и не поставить – специфика курорта.
Попрощавшись с местной наркомафией, я подошёл к двери нужного дома, нажал на кнопку звонка и услышал приглашение войти, высказанное таким сексуальным голосом, что кто-нибудь не с такой холодной кровью, как у меня, выпрыгнул бы из штанов, точнее, из шорт, ещё на улице. Войдя, я не обнаружил никаких ни прихожих, ни коридоров, а сразу оказался в комнате, которую можно назвать гостиной. Меблирована она была скудно – стол, сервированный для лёгкого перекуса с выпивкой, вокруг него три стула, у стены диван, и где-то незаметный кондиционер, успешно борющийся с жарой.
На диване лежала вторая помощница атташе по культуре, одетая в совершенно прозрачный халатик, и что-то курила, явно не табак. Глазки её, смотревшие в мою сторону, блестели, грудь притягательно вздымалась в такт учащённому дыханию, а розовый язычок непрерывно бегал по красным губкам, едва она вынимала изо рта самокрутку. Если после разговора с детками у меня ещё оставалась какая-то тень сомнения относительно этой женщины, то теперь она исчезла напрочь.
- Ты действительно белый, - томно произнесла она, выдыхая слова вместе с дымом. – И такой молоденький, и симпатичный…
- Обо мне, мэм, быть может, поговорим позднее, - предложил я, усаживаясь на стул лицом к ней. – А сейчас у меня для начала один вопрос. Если ответ меня устроит, плачу ваши двести фунтов и ухожу. Кто убил Стюарта, мэм?
В её глазах заплескался ужас, она попыталась вскочить, но рухнула обратно на диван. Самокрутку, впрочем, при этом из пальцев не выронила.
- Ты кто такой? – испуганно вскричала она.
- Стюарт. Родственник убитого, - честно ответил я, ведь большинство Стюартов в родстве между собой.
- Я не виновата в его смерти!
- Ваш коллега убит. И чем заняты вы, мэм, единственный оставшийся в посольстве представитель разведки? Организацией борделя и торговлей наркотиками? Ответьте, пожалуйста, кто убийца.
- Я не торгую наркотиками! Просто иногда покуриваю травку, чтобы нервы успокоить. Знаешь, как хреново жить в этом климате, да еще и в окружении сплошных чёрных?
- Вы покупаете не только травку.
- Ну, иногда беру и кое-что для понюхать, - она отвела глаза в сторону.
С ней всё давно было ясно. Жалования на всё не хватает, если в понятие всё входит и наркота, даже по мизерным бернардинским ценам. Видать, задолжала за порошки, и босс этой малышни придумал, где ей взять деньги, чтобы рассчитаться. В Сан-Бернардо мало белых проституток, настолько мало, что даже за эту, потрёпанную жизнью, истосковавшиеся по белому мясу самцы готовы платить по двести долларов за сеанс. И вырваться из этой ловушки она не может – любое обращение в Лондиниум, и она вылетает с дипломатической службы. В Альбионе наркотики на порядок дороже, а спрос на белых потасканных шлюх гораздо меньше. Но она меня совершенно не интересует. Мне нужно разобраться с пресловутым файлом, в который мне и заглянуть-то запретили.
- Если не ответите на мой вопрос, устрою вам почётную отставку, - пригрозил я.
- Это каким же образом? – она уже немного успокоилась, видать, наркота действительно успокаивает нервы. – Я служу в разведке. Меня не так просто уволить.
- Король – тоже Стюарт, мэм.
- Ты блефуешь. Король не станет говорить с первым попавшимся Стюартом. Да и нет у него полномочий увольнять таких, как я.
- Полагаете, тот человек, который такие полномочия имеет, ради ваших прекрасных глаз пошлёт Его Величество на хрен?
- Я не знаю, кто его убил! Не знаю! Ты доволен? Кого вообще волнует смерть какого-то содомита? Разве что тебя, как близкого родственника, хотя я сомневаюсь, что он тебе близкий родственник. Посол сказал, главное, чтобы его содомия в газеты не попала, а на остальное плевать! И мы с полицией договорились, что это в прессу не попадёт.
- Если он убит, как содомит, всем действительно плевать, - признал я. – И пусть убийцу ищет местная полиция. А если его грохнули по делам военной разведки?
- Тогда это всё равно дело военной разведки, а не моё! Но им тоже плевать! Никто из них сюда не приехал. Или на них работаешь ты?
- Нет, мэм, я работаю не на них. Сами как думаете, за что его убили?
- За содомию, - уверенно ответила она. – Это Бернардины, тут никогда ничего важного не происходит. Что он мог узнать такого, что понадобилось затыкать ему рот настолько жёстко?
На этот вопрос у меня нашлось бы целых два ответа. Возможно, он возился с файлом, его грохнули, а флешку отобрали. И не исключено, что он потребовал прекратить проституцию вот этой самой дамочки. Я предпочёл оставить эти соображения при себе. О файле ей знать не положено, а обвинять в убийстве её саму – совершенно незачем, это абсолютно ничего мне не даст.
- Кто был его любовником? – вместо этого спросил я.
- Мой муж, - ответила она и стыдливо отвернулась.
- Кто ваш муж, мэм?
- Посольский шифровальщик. Как мило звучит «пошли, приму от тебя пару шифрограмм задним числом». А я ни черта не понимала. Пока случайно не застала эту сладкую парочку.
- Где был ваш муж во время убийства?
- В посольстве. Надёжнейшее алиби.
- Кто ведёт расследование?
- Инспектор Родригес из Санни-Бич.
- Чтобы осмотреть место преступления, ключи нужно брать у него?
- Нет там никаких ключей. Там постоянный охранник, сеньор Пабло. Что ему сказать, чтобы он тебя пропустил внутрь – сам разберёшься.
- Пабло, а дальше? Фамилия у него есть?
- Просто Пабло.
- Он говорит на альбионском?
- Выяснишь – расскажешь мне, если захочешь.
- Спасибо, это всё, - я поднялся и пошёл к выходу.
- Денег дашь? – спросила она.
- Нет.
- Тогда проваливай!
Выходя на свежий воздух, если его можно назвать свежим, я слышал за спиной частые судорожные вдохи. Доблестная разведчица что-то страстно нюхала.
***
Судя по карте, на дорогу от Сан-Бернардо до Санни-Бич потребуется часа три. Автострады здесь неплохие, если судить по спутниковым снимкам, но гнать на них под сотню миль в час, пожалуй, слишком рискованно. Три часа с таксистом-балаболом или балаболкой… Конечно, можно специально подыскать молчаливого водителя, например, глухонемого, но такие поиски привлекут ко мне дополнительное внимание, которого, наоборот, хотелось бы избежать. Ещё есть воздушное такси, геликоптеры, воздухом до побережья выйдет что-то около получаса. И можно взять машину напрокат и сесть за руль самому.
Вести машину здесь мне не хотелось. Дома я всегда езжу по левой стороне дороги, таковы уж особенности Альбиона, в армии водил грузовики и джипы по бездорожью. Здесь же придётся держаться правой стороны, обгонять слева, да и руль в машине расположен непривычно. Очень велика вероятность совершенно ненужной аварии. Эх, как было бы хорошо, если б за руль села Рита. Вот бы с кем я с удовольствием поболтал все три часа, а может, и все четыре – куда спешить? По пути ещё можно остановиться перекусить в какой-нибудь придорожной забегаловке, а если там ещё и сдаются комнаты на пару часов…
Я решительно тряхнул головой, прогоняя грешные мысли, навеянные жрицами любви – таксисткой и разведчицей. А Рита ни при чём, она далеко отсюда, на другом краю земли, к тому же, скоро выйдет замуж, причём не за меня. Стало очень грустно, и я сам не знаю куда побрёл по тротуару, понуро опустив голову. Но всё же заметил, что за мной кто-то бежит, развернулся, и приготовился встретить противника, кем бы он ни оказался. А оказался он худосочным мулатом средних лет в плавках и резиновых шлёпанцах, будто здесь пляж, а не столица.
- Буэнос диас, сеньор! – поприветствовал он меня.
- Здравствуйте, - откликнулся я по-альбионски. – Извините, я плохо говорю на пиренейском, к тому же у вас тут в ходу довольно своеобразный диалект, так что и понять удаётся далеко не всё. Вам что-то от меня нужно?
- Да вот, увидел, что вы идёте по нашей сумасшедшей жаре, как этот… бурро тристе…
- Печальный осёл, - перевёл я, покопавшись в памяти. – Спасибо на добром слове.
- Не за что. Не знаю, что такое вас опечалило, да и не моё это дело. Но я вот подумал, что чем идти пешком по жаре и печалиться, лучше же печалиться, когда едешь в машине с кондиционером, верно, сеньор? Вот и предлагаю вам проехаться в моём такси. Вам – комфорт, мне – пару монет на жизнь. Годится, сеньор?
Я согласился, он куда-то убежал, и вскоре вернулся на «Форде», более древней модели, чем у той совместительницы профессий, но на вид в отличном состоянии. Я устроился на заднем сидении, и только тут, в прохладном кондиционированном воздухе салона, ощутил, какая жара стоит на улице.
- Куда едем, сеньор? – поинтересовался таксист.
- Пока не решил. Поезжайте прямо и не очень быстро.
Я высматривал слежку, но ничего определённого не заметил. Вроде одна машина шла за нами как приклеенная, но потом она свернула, а за нами пристроилась другая, потом точно так же третья. Похоже, меня выслеживает целая бригада. Столько людей и машин на слежку могли выставить только какие-нибудь местные – мафия, полиция, контрразведка, частное детективное агентство… которое мог нанять любой из приезжих.
- Хвост высматриваете, сеньор? – рассмеялся шофёр. – Вот так со многими туристами случается. Видят, что у нас наркота дешёвая, и пускаются во все тяжкие, празднуя приезд. А потом у них начинается мания преследования, и они видят за собой хвосты, которых и близко нет.
- А их на самом деле нет? – уточнил я.
- Пари заключать не стану, но я хвостов не вижу. И вообще, сеньор, если бы кто-то захотел за вами проследить, он бы нанял меня, да и всё. Зачем ехать за мной, чтобы узнать, куда я вас отвёз, если можно просто потом спросить у меня?
Пожалуй, таксист был прав. Не я его выбрал, а он меня. В прошлый раз я сел в седьмую по счёту машину, а сейчас – в первую попавшуюся. Если противник подсовывал мне своего агента, у него это прекрасно получилось. Значит, ехать нужно туда, куда мне не нужно, пусть кто-то поломает голову над моими бессмысленными передвижениями.
- Поехали к посольству Иудеи, - сказал я.
- А вы разве еврей? – удивился шофёр. – Я думал, вы альбионец, да ещё и, скорее всего, Стюарт. Я-то о Стюартах кое-что знаю…
Он стал увлечённо рассказывать о том, что альбионского кронпринца Роберта недавно видели в двух местах одновременно, причём оба раза на футбольных матчах. В Лондиниуме он ничего особенного не делал, просто смотрел, зато в Лютеции он соблазнил ресландскую княжну Маргарет, чтобы она не вышла замуж за арийского принца, это он так разрушил враждебный Альбиону союз между княжеством Ресландия и Арийским королевством. Потом они оба таинственным образом из Лютеции исчезли. А ещё в новостях передавали, что кронпринц – вампир, а княжна – оборотень, но это уже какая-то мистика, совершенно невозможная, тут, скорее всего, журналисты соврали. Зато в другой статье…
Слушать всю эту чушь ни малейшего желания не было, молчать за рулём он, похоже, не умел, так что я попробовал переменить тему.
- Здесь все таксисты одеты, как на пляже? – спросил я, перебив его на середине повествования о неумеренно развратной жизни альбионской королевы.
- А как нам одеваться, в смокингах работать по такой жаре, что ли? – неимоверно удивился таксист.
- Разве в машине жарко?
- В машине – нет. А если надо помочь дойти пьяному или обкуренному пассажиру? Или чемодан ему поднести? Да хотя бы просто вещи положить в багажник? Во что превратится костюм на жаре?
- Логично, - признал я. – Не подумал.
- Ну, и ладно. А мы приехали. Вот оно, посольство Иудеи.
- Так быстро?
- Конечно. Что тут ехать? Сан-Бернардо – маленький город, а я не из тех мошенников, которые возят туристов кругами, наматывая километраж.
- Очень хорошо. Теперь постоим тут немного. Хочу немного на евреек посмотреть.
- Я так и знал, что сеньор не еврей! – обрадовался таксист. – А если смотреть на евреек, я знаю один стриптиз-бар, там две еврейки выступают. Мулаточки, конечно. Девчонки – просто огонь!
За десять минут в иудейское посольство зашли две девушки, нежно держащиеся за руки, скорее всего лесбиянки, а вышел оттуда пожилой мулат с характерным орлиным носом и пейсами, а потом – обычный еврей, такой, как был в Орли, а может, и тот же самый. Этот сразу направился к нам.
- Шалом! – поздоровался он. – Посольские охранники просили вам передать, что ваша машина их нервирует, они подозревают в вас магометанских террористов, и если вы не уедете, они вас обрежут.
У меня руки чесались с кем-нибудь подраться. Охрана иудейского посольства подходила в самый раз. Но был и немалый риск – если в драке мне что-нибудь сломают, моя миссия на том и окончится.
- А сколько их? – уточнил я.
- Пятеро, мистер Стюарт.
- Вы знаете моё имя?
- У вас характерное лицо. Вы не можете быть никем иным.
- Я же говорил, что сеньор – Стюарт! – обрадовался таксист.
- Я и не отрицал.
- Что решили, сеньор? – поинтересовался таксист, когда еврей ушёл. – Надерёте им задницы?
- Нет, амиго. Пятеро – это для меня слишком много. Поехали.
- Куда?
- Туда, где можно нанять геликоптер. Наверно, на какой-нибудь аэродром. У вас тут много аэродромов?
***
Таксист уехал, весьма довольный полученной от меня платой, я ведь даже не торговался, хотя он явно завысил цену. Аэродром, на который он меня привёз, имел с аэропортом Сан-Бернардо примерно столько же сходства, как стадион «Стамфорд Бридж» со школьной спортивной площадкой. Но самолёты и геликоптеры тут были, а мне требовалось именно это. Ещё тут был толстяк в замасленном комбинезоне, выглядел он механиком, наверно, им и был, но вдобавок к тому оказался ещё и владельцем.
Узнав, что мне нужно на побережье, он заломил дикую цену, но я и тут торговаться не стал – король не обеднеет, а мне важнее время. Чем раньше я выполню это дурацкое задание, тем раньше займусь собственными делами, главное из которых – не дать Рите выйти замуж не за того человека. Или, в худшем случае, убедиться, что она вступает в брак именно с тем, кто ей нужен, и постараться забыть о ней как можно скорее.
 Уважаемый буржуа расплылся в довольной улыбке, предвкушая немалую прибыль, и позвал троих пилотов, чтобы я выбрал, кто из них меня повезёт. Все трое больше походили на мошенников, чем на лётчиков, но меня это совершенно не беспокоило – если вдруг выяснится, что мой пилот не способен управлять самолётом или геликоптером, я возьму управление на себя и спокойно доведу рейс до конца. Из этих соображений я отверг самолётик, в котором пассажиру было никак не добраться до штурвала, и один из троих разочарованно отошёл в сторону. Но стоило сказать, что мне нужно в Плайя-Солеада, как всё резко переменилось. И у хозяина, и у пилотов доброжелательность и алчность мгновенно превратились в отвращение и злобу.
- А, так сеньор из этих, - презрительно процедил сквозь зубы почтенный хозяин.
- Из каких «этих»? – не понял я.
- Неважно. Увы, ничем не могу вам помочь. К сожалению, на данный момент фирма не располагает исправными летательными аппаратами.
Мне давно хотелось с кем-нибудь подраться. Конечно, щуплые пилоты и страдающий одышкой их начальник вряд ли достойные противники бойцу отряда «Омега», пусть даже бывшему, но других под рукой нет. Это брехло нагло врёт, причём понимает, что я знаю, что он врёт, но его это не останавливает. Он честно заслужил пару оплеух, а если попробует вытащить пистолет, который я давно заметил у него в кармане, то и травму посерьёзнее.
- У тебя нет исправных машин, а ты назвал мне цену за перелёт? – угрожающе прошипел я, делая вид, что поверил в его ложь. – Ты сейчас оплатишь мне потерянное время, или пеняй на себя!
Пусть он сам решает, какой удар ему больше нравится – кулаком в морду или финансовый. Можно выбрать и оба, всё на его усмотрение. И он выбрал драку – громко свистнул и потянулся к карману с пистолетом. В ответ на его призыв ниоткуда возникли двое здоровенных механиков, один с зажатым в кулаке гаечным ключом, другой – с ножом, как какой-то уличный бандит. Один из пилотов тоже полез в карман, вряд ли за носовым платком.
Начал я с того, что вырубил пилота с чем-то пока неизвестным в кармане. Может, лётчики не бог весть какие бойцы, но с реакцией у них всё в порядке, действуют быстро, с ними лучше лишний раз не рисковать. Хозяин, похоже, в юности тоже был пилотом, но избыток жира, который ныне застенчиво именуют излишним весом, изрядно замедлил его движения. Пистолет я отобрал, а раз механик уже нацелил в мою голову гаечный ключ, я с чистой совестью подставил под его удар тело большого начальства. Бедняга-толстяк заорал, схватившись за плечо, не знаю, ушибленное или вдребезги раздробленное, выбил ногой отвёртку у второго здоровяка, и повернулся к пилотам. Один лёжа стонал, двое других стояли с поднятыми вверх руками. Блестящая победа. И абсолютно бесполезная. Они меня уже наверняка никуда не повезут, а мне как хотелось драться, так и дальше хочется.
Я бы продолжил, но тут вмешалась какая-то женщина. Тоже возникла ниоткуда и заорала, что мама ей говорила не выходить замуж за идиота, а она не послушалась, и вот результат, они уже почти разорены. Кричала она на местном пиренейском, понимал я далеко не всё, но основное сомнений не вызывало. Пилоты и механики испуганно втянули головы в плечи и стали пятиться, покидая место битвы. Кроме того, который лежал и стонал, но на него можно было пока вообще не обращать внимания. Муж, похоже, забыл о боли в плече, и с выражением обречённости на лице вступил в пререкания с супругой, поражение в которых, похоже, предвидел заранее.
Нить их, без сомнения, содержательной беседы я утратил очень быстро. Он ей робко напоминал о каких-то двадцати годах, она ему орала о кредиторах, которые не поймут. Оба уснащали свою речь ругательствами, из которых я почти ничего не понимал, кроме обвинений в импотенции, педерастии, разврате и фригидности. Я ещё и слушал не очень внимательно, опасаясь, что вся эта громкая семейная сцена может быть просто отвлекающим манёвром, а пока они якобы решают, кто из них больший неудачник, сюда мчится подкрепление. Но вскоре ругань стихла. Хозяин умолял жену не делать того, что она собралась делать, а она напоминала о кредиторах, считая свой аргумент непробиваемым.
- Я сама отвезу сеньора в Плайя-Солеада, - наконец, решительно заявила она, переходя на альбионский. – А этих бездельников оштрафуем! Чтоб знали!
- Но ты уже двадцать лет не летала! – почти хныкал её супруг. – И даже двадцать лет назад была совершенно дерьмовым пилотом!
- Я постоянно сдавала все тесты! Моя лицензия действительна!
- Но самолётом управляет пилот, а не лицензия! А ты все эти двадцать лет бухгалтер, а не пилот!
- Я родила тебе двух сыновей и дочь, и не позволю тебе разорить фирму, которая кормит нашу семью! Она наполовину моя, если ты забыл! Идёмте, сеньор, вон та «Сессна» готова к полёту.
- Не надо, пожалуйста! Ты же разобьёшься!
- Лучше разбиться, чем разориться!
Мы подошли к самолёту. Да, это была «Сессна», но какая! Модель, которую выпускали ещё до последней мировой войны! Древнее были только «этажерки» с открытой кабиной начала прошлого века, и самолёты братьев Райт. Впрочем, взобравшись в кабину, я увидел, что систему управления кто-то не то переделал, не то просто поставил более современную. Поэтому когда лётчица, поворачивая ключ зажигания, выкрикнула «От винта!», я понял, что это шутка.
Самолёт взлетел. Взлёт – самое простое, любой курсант без проблем взлетал с первой попытки, вот с посадками дела обстоят не так оптимистично. А пилотировала она действительно ужасно. Как самый обычный бухгалтер с двадцатилетним стажем.
***
Погода стояла идеальная для полётов, крохотный самолётик был настолько прост в управлении, что его смог бы пилотировать любой ребёнок, освоивший двухколёсный велосипед. Может, малыш не справился бы с посадкой, но до посадки было ещё далеко. Тем не менее нос нашего самолётика водило из стороны в сторону, мы постоянно проваливались в какие-то невесть откуда взявшиеся воздушные ямы, и вдобавок нас трясло на слабых восходящих потоках, чего вообще не должно происходить. Похоже, эта темнокожая лётчица в бикини, традиционной одежде водителей чего угодно для здешних мест, действительно была не ахти каким пилотом.
- Сеньора, позвольте порулить пассажиру, - попросил я.
- Я надеялась, что вы действительно это умеете, сеньор, - с облегчением вздохнула она и передала управление мне.
Я с помощью встроенного в айфон спутникового навигатора моментально выровнял нашу рухлядь по курсу, чуть-чуть набрал ещё высоты, чтобы надёжнее вписываться в эшелон для мелких самолётов.  Больше от пилота ничего не требовалось, знай подправляй мелкие отклонения курса да держи высоту. С этим прекрасно справился бы и автопилот, но на этом антиквариате такового не было.
- Откуда вы знали, что я пилот? – поинтересовался я.
- Эту «Сессну» может водить кто угодно, - ответила она. – Кроме меня. А вы, я так поняла по той драке, служили в спецназе, а их учат пилотированию.
Врёт, конечно. Даже в «Омеге» пилотировать учили не всех. В каждом взводе было два-три пилота-дублёра вроде меня, мы умели поднять едва не любую машину в воздух и приземлить её где-то в другом месте. Только горизонтальный полёт, никакого высшего пилотажа, никаких воздушных боёв или атак наземных целей. Наша задача – эвакуировать с поля неудачного боя взвод или остатки взвода, когда самолёт или геликоптер более-менее уцелел, а пилот убит, пропал без вести или без сознания. Слава Богу, в реальных боях мне не приходилось этого делать, только на учениях. Большинство тех, кто со мной служил, не умели и этого. Нельзя уметь всё. Я, например, никогда не водил ни яхту, ни подводную лодку, не говоря уже о серьёзных кораблях.
- Вы здорово рисковали. Всё равно что в рулетку поставить все фишки на три номера.
- Но ведь выиграла же, - улыбнулась она. – К тому же сеньор слышал от моего мужа, что я плохой пилот, и если бы сам не умел, отказался бы со мной лететь.
- Сеньора, оказывается, очень хитрая.
- Вы просто по понятным причинам не знаете женщин. А мы все хитрые, иначе не выжить в этом жестоком мире.
- Что же это за понятные причины?
- Я не хочу говорить об этом. Это ваши дела, меня они не касаются.
- Ладно, - я ничего не понял, но выяснять не стал. – А зачем вы вообще пошли на риск? Мне трудно поверить, что оплата одного этого полёта способна спасти фирму от разорения. Даже очень мелкую фирму.
- Не в самой оплате дело. Мы пытаемся получить новый заём, чтобы расплатиться со старым. Это нормальная практика, называется «перекредитоваться». Но если кредитор узнает, что мы отказались от заказа платежеспособного клиента, этого займа мы не получим.
- Как он узнает?
- Без понятия. Как-то узнал. Пока мой благоверный делал вид, что дерётся, мне позвонил их адвокат и пригрозил. Потому мы с вами здесь.
- А почему другие пилоты отказались?
- Потому что боятся этих.
- Да кто такие чёртовы «эти»?
- Такие, как вы, сеньор.
- А вы их не боитесь?
- Нет. Я – женщина.
- И что?
- И всё. Не изображайте непонимание, пожалуйста. Вы прекрасно знаете, о чём речь.
Будь я проклят, если понимал хоть что-нибудь! Какие тут могут быть «эти», такие, как я? Элитные бойцы? Но мне попытались отказать в услуге ещё до того, как я полез в драку и показал некоторую мизерную часть боевых навыков. Вообще, в принадлежности к «этим», кто бы они ни были, меня обвинили только когда я назвал пункт назначения. Они знали, что мне нужно на побережье, но не знали, что именно в Плайя-Солеада.
- Что необычного в Плайя-Солеада? – спросил я.
- Там много таких, как вы.
Оставив левую руку на штурвале, правой я достал айфон и задал поисковику найти описание этого городишки. Немного боялся, что в воздухе будут проблемы с интернетом, но связь оказалась отличной. А поисковик не выдал ничего особенного. Курорт как курорт, если не считать недавнего убийства альбионского дипломата. Неужели всё дело в этом? Там убили одного Стюарта, и туда же рвётся приехать другой, в котором отчётливо чувствуется убийца. Так недолго попасть в разборки крутых ребят, а кому хочется выхватывать в чужих разборках? Но вот она совершенно не боится, потому что женщина. Неужели полагается не только на то, что джентльмен я, но и на то, что джентльмены все те, с кем я намерен разбираться?
- Всё дело в убийстве дипломата? – уточнил я.
- При чём тут какое-то убийство? – удивилась она. – Убитого обязательно кто-нибудь заменит. Незаменимых нет, сеньор. Быть может, вы и замените. Но это не моё дело. Тем более, мы уже почти прилетели.
Она включила радио, переговорила с местным диспетчером и показала мне, с какой стороны заходить на посадочную полосу. Хотя такой крошечный самолётик легко посадить, заходя на посадку с любой стороны – по ветру, против ветра или поперёк ветра. Тем более, стоял почти полный штиль.
- А как вы собираетесь возвращаться? – поинтересовался я. – Будете ждать меня? Или полетите сами?
- Это пусть муж думает. Директор – он, я на фирме всего лишь бухгалтер. Наверно, наймёт какого-нибудь пилота из Плайя-Солеада, может, даже из этих. Вам-то какая разница?
И в самом деле, этот вопрос по-настоящему меня не интересовал, так что я сосредоточился на посадке. Самолётик я остановил именно там, где она показала мне, когда мы ещё были в воздухе.
- Отличная посадка, - одобрила она. – Из наших пилотов никто так не умеет. Жаль, что вы из этих, а то я бы предложила вам поработать на нашу фирму. Даже если у вас нет с собой пилотской лицензии.
- Да, очень жаль, - фальшиво согласился я.
Рассказывать ей о своей высокооплачиваемой работе с надёжными перспективами карьерного роста я не стал.
- Что-то я уже сомневаюсь, что вы из этих, - сказала она мне на прощание.
Я всё так же не понимал, о чём речь, так что промолчал.
***
Инспектора Родригеса, толстого, седого и усатого мулата в белом костюме, я отыскал легко – он сидел в собственном кабинете в полицейском участке Плайя-Солеада, положив обутые в белые сандалии ноги на стол, и с аппетитом ел пончики с каким-то повидлом, запивая их пивом. Мне такое сочетание показалось отвратительным, но о вкусах не спорят. Ещё на столе стояла пепельница, а в ней пребывала зажжённая сигара. Время от времени инспектор, хлебнув пива, брал её в рот и пускал клубы дыма. Рядом с пепельницей лежала широкополая белая шляпа с приколотой на тулью эмблемой.
- О, сеньор Стюарт, наконец-то, - радостно поприветствовал он меня, указывая на свободный стул. – Присаживайтесь.
- Вы меня знаете? – удивился я.
- Не вас лично. Вот, гляньте, - он показал мне экран своего телефона, на котором красовался портрет, очень похожий на меня, но не мой.
- Это не я.
- Конечно. Это некто несуществующий. Просто типичный Стюарт. Рисунок из интернета. Но похож ведь! Значит, вы, скорее всего, Стюарт и есть. А недавно здесь помер ещё один Стюарт. Так что появление какого-нибудь его близкого или дальнего родича было только вопросом времени. И вот вы передо мной. Что ж, я вас внимательно слушаю. Для начала хотелось бы узнать, связаны ли вы как-нибудь с альбионским посольством в Сан-Бернардо.
- Официально – нет. Я имел дело только с представителем разведки.
- С симпатичной, но увы, уже заметно увядающей сеньорой, увлёкшейся наркотиками и зарабатывающей на них проституцией? Или Лондиниум на смену убитому агенту прислал кого-то ещё, кого я пока не знаю?
- С женщиной. Но я не подтверждаю ничего из того, что вы о ней сказали.
- Я не нуждаюсь в подтверждениях, сеньор Стюарт. Просто исчерпывающе её описал, чтобы не возникло путаницы, о какой именно сеньоре идёт речь. Она вас посвятила в курс дела?
- Нет, сеньор инспектор.
Я был здорово удивлён информированностью этого провинциального полицейского о сотруднице нашей разведки с дипломатическим прикрытием. По моим представлениям, он вообще не должен знать, кто в нашем посольстве работает на разведку. Хотя, если он добросовестно вёл расследование, то выяснил всё, что мог, о жертве. А убитый работал на военную разведку, отсюда и ниточка к остальным разведчикам в посольстве.
- Пытаетесь сообразить, откуда я о ней так много знаю? – хохотнул он. – А ответ очень простой. Я даже ничего не запрашивал в столице, а наша контрразведка сама прислала мне досье на весь персонал посольства. На тот случай, если вдруг убийца кто-то из них.
- И как дела с поисками убийцы? – поинтересовался я.
- Я вам отвечу, сеньор Стюарт, если вы предъявите убедительные доказательства, что являетесь близким родственником убитого, либо имеете весомые полномочия от своего правительства, раз мы выяснили, что с посольством вы официально не связаны. Ведь Стюарт – это не профессия. В мире существуют миллионы Стюартов. Да что там говорить, даже в этом небольшом городишке проживают два семейства Стюартов. Одного из них зовут Мигель, второго – Санчо, и у каждого старший сынок носит имя Роберто Алонсо.
- Традиция, ничего не попишешь, - непроизвольно улыбнулся я. – А предъявить мне для вас нечего. Никаких официальных полномочий у меня нет, ни весомых, ни невесомых. И убитый мне вовсе не близкий родственник. Ничуть не ближе, чем упомянутые вами сеньоры Мигель и Санчо.
- В таком случае, я вынужден отказать вам в предоставлении информации о состоянии расследования. Следите за газетами. В смысле, за местными новостными сайтами, нормальных газет на бумаге у нас уже почти не осталось. Но и журналистам я мало что говорю. Убит иностранный дипломат. Дело на контроле у контрразведки. Тут нужно соблюдать крайнюю осторожность. Если что-то пойдёт не так, с меня за каждое лишнее слово шкуру снимут. Но вернёмся к вашим полномочиям, сеньор Стюарт. Официальных, как вы сказали, у вас нет, а неофициальные, если таковые имеются, вы наверняка предпочтёте сохранить в тайне. Но я всё же хотел бы знать, не входит ли в список поджог виллы.
От неожиданности я, наверно, подпрыгнул на стуле. О моих планах поджога я не говорил никому, разве что кронпринц мог о чём-то догадаться, но он последний, кто стал бы об этом болтать. Или предпоследний, если считать меня. Неужто этот чёртов полицейский каким-то непостижимым образом смог догадаться сам? Отрицать бесполезно, ведь когда вилла запылает, инспектор и без меня поймёт, кто первый подозреваемый в поджоге.
  - Не исключено, что мои действия могут нанести ущерб этой вилле, - вынужденно признал я. – И пожар тоже не исключён. У вас есть возражения, инспектор?
- При условии, что пострадают только финансы королевства Альбион – ни малейших. Я ведь знаю, что ваше посольство, которому вилла и принадлежит, вчера аннулировало страховку. А когда появился странный тип с походкой убийцы, картина прояснилась полностью.
- Стараюсь ходить, как заурядный обыватель, - вздохнул я.
- Плохо стараетесь. От вас за километр несёт спецназом. Но это неважно. Вы мне скажете причину, почему вилла непременно должна сгореть?
- Нет.
- Я не имел в виду настоящую причину. Назовите мне хоть какую-нибудь правдоподобную, чтобы я мог внести её в рапорт по расследованию, который уйдёт в контрразведку, и мне потом не было стыдно, что в моём рапорте написана полнейшая чушь.
Я ненадолго задумался. Разумеется, я ещё в полёте до Сан-Бернардо выдумал ложную причину поджога. И тогда она казалась мне весьма правдоподобной. Но как к ней отнесётся этот слишком проницательный полицейский? Ладно, не попробую – не узнаю.
- Полагаю, инспектор, вам известно, что убитый, помимо дипломатического поприща, попутно трудился на ниве плаща и кинжала, делая карьеру в ведомстве военной разведки?
- Выражайтесь, пожалуйста, не так витиевато, сеньор Стюарт. Вы спрашиваете, знаю ли я, что второй помощник военного атташе – как правило, шпион? Разумеется, мне это известно. Это всем известно. И даже если бы я этого не знал, то прочитал бы в присланном досье.
- Есть данные, что перед смертью он раздобыл нечто опасное, - я старался отклоняться от истины как можно меньше. – Неизвестно, связана ли его смерть с тем, что в его лапах оказалась эта опасная штука.
- Не связана, - уверенно бросил Родригес. – А что это за штука?
- Нет, - злорадно улыбнулся я. – Этого я сказать не вправе. Но могу утверждать, что если она на вилле, огонь её уничтожит.
- Вы уверены?
- Нет, конечно. Отправляя на задание, мне могли наврать абсолютно всё. Моё начальство не выше лжи и не ниже её. Но многим станет легче, если эта деревянная хибара сгорит вместе со всей гадостью, которая есть у неё внутри.
- Лично я думаю, что ваше начальство хочет надёжно уничтожить все следы пребывания на вилле этих.
- Кто такие «эти»? – я давно сбился со счёта, сколько раз уже задавал сегодня этот вопрос, и снова не ожидал внятного ответа.
- Эти – это которые совсем не те, - инспектор меня не разочаровал.
- Не те, которые что?
- Просто не те. Совсем не те. Забудьте о моём предположении. Значит, вы собираетесь зайти на виллу, и случайно, по неосторожности, её поджечь. Насколько я могу судить, никто и ничто не пострадает, кроме финансов Альбиона. Но я полицейский, а не юрист. Вам необходимо посоветоваться с хорошим адвокатом, который до мелочей знает бернардинское законодательство. Как раз один из таких обедает сейчас в ресторанчике «Пирата туэрто». Этот ресторан находится как раз рядом с той обречённой виллой. Адвоката зовут сеньор Аарон Розенштейн. Вы наверняка его застанете, он всегда обедает очень долго. Можете полностью на него положиться, у него превосходнейшая репутация. И ещё. Не беспокойтесь, он хоть и еврей, но зато не из этих.
- Понятно. Он еврей из тех, - я попрощался с инспектором и ушёл.
***
На улицах Санни-Бич пахло тропическим морем, но его самого я пока не видел, если не считать короткого взгляда из самолётной кабины перед посадкой. После душной жары Сан-Бернардо, не говоря уже о смоге Лондиниума и Лютеции, свежий морской воздух курорта пьянил и навевал мысли о большой и светлой любви. Это изрядно отвлекало, а на одиночном задании рассеивать внимание может оказаться вредным для здоровья, даже если задание выглядит лёгким и совершенно безопасным. Я несколько раз глубоко вдохнул, тряхнул головой, выбрасывая из неё ненужные мысли о сексе, и о сексе с Ритой в том числе, который пока так и оставался мечтой, и сосредоточился на анализе ситуации.
Зачем этот курортный шериф хочет, чтобы я встретился с каким-то адвокатом? Наверняка он просто пытается обеспечить моё присутствие в забегаловке «Пирата туэрто» и тем самым гарантированное отсутствие на вилле. А он тем временем как следует её обыщет. Один обыск он там уже проводил, из-за убийства. Вилла, как собственность посольства, суверенная территория Альбиона, и местная полиция там не имеет никаких полномочий, но пока длилась первоначальная неразбериха, он или какой-то другой полицейский успел всё осмотреть, хотя бы поверхностно. Может, нашли и тайник, в которой лежала нужная мне флешка. Полиция искать умеет.
Прикарманивать собственность резидента военной разведки Альбиона полицейским незачем, получить за неё серьёзные деньги проблематично хотя бы потому, что непонятно, кто готов за неё платить, а вот пулю в затылок – запросто. Так что флешку они, скорее всего, оставили там, где она лежала. И тут за этой флешкой присылают человека аж Лондиниума, да ещё и с разрешением ради её уничтожения сжечь всю виллу. Это поднимает её цену до небес. Провинциальному шерифу есть смысл рискнуть. А раз так, мне нужно идти не в забегаловку, а на виллу, и даже сбегать на пляж, чтоб хотя бы ненадолго окунуться в море, времени нет.
Я шёл не торопясь, изображал гуляющего туриста, в очередной раз пытаясь скрыть то, что называют походкой убийцы. На этот раз мне это удалось – не только никто не шарахался от меня в стороны, но один тип даже пристал с предложением «выпить и всё такое», и обиделся, когда я категорически отказался. Туристов на улице было много, но почему-то в основном мужчины. Женщины и семейные пары с детьми попадались, но очень редко. Я прошёл мимо «Пирата туэрто», полюбовался на вывеску с одноглазым пиратом, что, собственно, название забегаловки и обозначает. Пират радостно улыбался, демонстрируя остатки жёлтых зубов, а зелёный попугай на его плече что-то кричал, развернув крылья. Что именно он кричал, автор вывески сообщить нам не пожелал. Дополнял картину обвисший чёрный флаг, на котором, наверно, были ещё и череп со скрещенными костями, но они без ветра оставались невидимыми.
Вилла действительно располагалась неподалёку от ресторанчика. Как я и запомнил по спутниковым снимкам, её дворик, заполненный травой и тенистыми деревьями, был огорожен невысоким деревянным забором. По дворику расхаживал здоровенный мулат в плавках и поливал зелень из шланга. Видимо, нанять слугу здесь дешевле, чем смонтировать поливочную установку.
Я легко перемахнул через ограду и бесшумно подошёл сзади к Пабло, если, конечно, это был он. Разумеется, промочил ноги в мокрой траве, но в такую жару это было не страшно. Если совсем бесшумно и не получилось, звуки вылетающей из шланга воды заглушили мои шаги. Но подбираться вплотную я не стал – человек, обнаруживший, что к нему кто-то подкрался, может повести себя агрессивно, а драка со слугой мне совершенно ни к чему.
- Пабло, - позвал я его примерно с десяти футов.
Он повернул рычажок на конце шланга, перекрывая воду, и обернулся ко мне, демонстрируя дежурную улыбку. Но едва рассмотрел моё лицо, вскричал «О, Мадонна!», рухнул на колени, несколько раз истово перекрестился, а потом закрыл лицо руками и заплакал, как дитя.
- Я не призрак и не восставший из гроба мертвец, - попытался я его успокоить. – Точнее, из морга. Как там у вас таких называют? Зомби?
- Сеньор Стюарт, - донеслось до моих ушей в промежутке между всхлипываниями.
- Да, Стюарт, но другой.
- Сын! Или брат!
- Нет. Совершенно посторонний. Пабло, расскажи мне, как и почему ты его убил.
То, что резидента нашей военной разведки убил именно он, не было ни малейших сомнений. Достаточно было взглянуть на разбитые костяшки его пальцев на обеих руках. Разумеется, для суда это вовсе не решающее доказательство – Пабло мог разбить кулаки об кого-нибудь другого, а то и обо что-нибудь другое, например, об стену или тротуар. Но я – не судья, для меня, если кто-то забит кулаками до смерти, а у его слуги на кулаках следы драки, то слуга – единственный подозреваемый аж до тех пор, пока не появятся доказательства его невиновности.
- Я всё рассказал инспектору Родригесу, - продолжая рыдать, с трудом выдавил из себя Пабло.
Я этому ничуть не удивился. Раз уж я определил убийцу с первого взгляда, с какого по счёту взгляда это должен был сделать опытный полицейский? И конечно же, здешний шериф заставил Пабло говорить, умение допрашивать – немаловажная часть его профессии. Но мне на самом деле ни причины, ни подробности убийства не интересны. Мне нужен компьютер покойного помощника атташе и его флешки, ну, и другие накопители, если таковые у него были. Но сначала придётся послушать про убийство.
- Идём внутрь, - предложил я. – Там расскажешь. Хватит стоять передо мной на коленях, я Стюарт, а не Господь.
- Инспектор приказал никому об этом не говорить.
- От кого этот секрет? От полиции? От посольских? От твоих соседей?
- Не знаю. Инспектор Родригес приказал не говорить никому. Он лучше знает, что к чему.
Что ж, похоже, об убийстве мне узнать не удастся. Ладно, не очень-то и хотелось, хотя не помешало бы. Раз так, самое время вернуться к заданию.
- Ты прав, Пабло. Будем слушаться инспектора Родригеса. Покажи мне компьютер покойного мистера Стюарта. Это ведь инспектор не запрещал.
- Не запрещал. Но и показывать нечего. У сеньора Стюарта не было компьютера.
- Как это «не было»? – не поверил я. – В наше время у всех есть компьютеры.
- У меня – есть. У сеньора Стюарта – не было.
- А твой компьютер здесь, на вилле?
- С чего бы ему здесь быть? – удивился Пабло. – Он у меня дома стоит. Я же тут, на вилле, не живу.
Мы зашли внутрь, и я убедился, что ни в одной из трёх комнат компьютера на виду нет. Вряд ли эту штуку имело смысл прятать в какой-нибудь замысловатый тайник, так что, похоже, великий военный разведчик действительно обходился без стационарного компьютера, а «обоснованные предположения» кронпринца оказались далёкими от реальности.
- Может, какой-нибудь маленький? – я ещё на что-то надеялся. – Ноутбук, например.
- Если и был, я его никогда не видел.
- Но айфон-то у него был? Выход в интернет ему был нужен по работе.
- Айфон? – задумался Пабло. – Нет.
- Вот такой, - я показал ему свой айфон. – Или похожий.
- Я знаю, что такое айфон. У моей жены есть. Я ей подарил. А у сеньора Стюарта телефон был самый обычный. Сейчас я вам покажу.
Пабло открыл стоящий у стены секретер, достал из его недр ключ, которым открыл ящик письменного стола, и извлёк из него телефон довольно древней модели. Никаких гнёзд для подключения флешек на нём не было. Я на всякий случай заглянул в этот ящик, больше ничего интересного в нём не нашлось. Как и в двух других, незапертых ящиках. Ничего не оставалось, как вернуть телефон Пабло, который положил его на место и запер.
- Скажи мне, Пабло, а флешки у него были? Ты знаешь, что такое флешки?
- Знаю. Не было их у него. Я не видел. Да и куда ему было их вставлять?
Врёт или говорит правду? Я бы поставил на правду – какой смысл ему врать? В чём его выгода? А если Пабло сказал правду, на вилле нет файла, который нужно уничтожить. Напрашивается вопрос, а существует ли он вообще? И если да, то где хранится? На каких-нибудь хранилищах файлов в интернете? Но в таком случае сжигать виллу бесполезно.
- Чем он тут занимался? – спросил я.
- Трахался и порошок нюхал, - ответил Пабло, скривившись от омерзения. – Я хотел сказать, сначала нюхал, а потом трахался. Больше ничего. Но я не всё время тут был. В семь вечера домой уходил, и вторник-среда у меня выходные.
- Трахался всегда с мужчинами?
- В каком смысле? – как-то неуверенно переспросил Пабло.
- Баб не? – уточнил я.
- А, вот вы о чём. Нет, баб ни разу не видел, - с видимым облегчением пояснил он. – Да и нет их здесь почти. Я имею в виду продажных. Плайя-Солеада – курорт особенный, что здесь делать платным шлюхам?
Что-то здесь было не так. Я не мастер по допросам, но очевидно же, что уважаемый мистер Стюарт занимался сексом не только с мужчинами, и не занимался с женщинами. Кем же он разбавлял мужчин? Животными, что ли?
- Он был активным или пассивным? – на всякий случай я спросил и это.
- Не знаю. Я ему свечку не держал.
О чём ещё спрашивать, я не знал, так что собрался уходить.
- Я думал, вы пришли меня убить, - сказал Пабло.
- Не расслабляйся, - посоветовал я ему. – Я могу и вернуться.
***
Я удобно устроился на скамейке, стоящей на улице в тени какого-то дерева, может, пальмы, а может, какого-то другого, но похожего на то, как я себе представляю пальму. Всё пытался разобраться в запутанном клубке дел вокруг покойного Роберта Аллана Стюарта, бывшего при жизни вторым помощником военного атташе в посольстве Альбиона в Бернардинской республике. Я не видел оснований не верить словам Пабло, уверявшего, что Стюарт на вилле только развлекался, а вовсе не работал. С той поправкой, что так было всегда в присутствии Пабло. Это вовсе не исключает возможности, что как-то раз Стюарт принёс на виллу ноутбук, передал опасный файл королю, и в этот момент был убит, так что стереть его не успел.
Слуга на вилле, которой постоянно пользуется альбионский шпион, не может не работать на местную контрразведку. Если уж не как агент, то наверняка как осведомитель. И наверняка вилла под завязку напичкана «жучками». Так что инспектор, узнав об убийстве, просто запросил в контрразведке запись происшедшего, и узнал, кто убийца, если ссадин на кулаках Пабло ему для этого не хватило.
Мог ли наш шпион не знать о прослушке? Нет, конечно. Но тогда непонятно, как он позволял себе развлекаться на вилле с теми, которые не совсем мужчины, зная, что все эти развлечения прослушиваются, а скорее всего, ещё и просматриваются. Ведь это не просто уголовная статья, на неё плевать, к дипломатам уголовщина не липнет. Это при огласке ещё и жуткий скандал. Неужели наркотики сожрали у него остатки мозга? Только без мозгов можно так подставляться чужим спецслужбам. И тем более передавать из прослушиваемого дома файл, содержимое которого способно полностью уничтожить в Альбионе монархию.
- Мсье отдыхает, кого-то ждёт или ищет новых знакомств? – неожиданно обратился ко мне на галльском какой-то турист явно содомитской внешности.
- Он ждёт меня, - решительно заявил на альбионском появившийся непонятно откуда инспектор Родригес и плюхнулся на скамейку рядом со мной, не дав даже рта открыть, не то что ответить.
Что ж, стало окончательно понятно, что Плайя-Солеада – курорт для содомитов, единичные исключения не в счёт. Непонятно другое – почему кронпринц ни словом об этом не упомянул. Да и интернетный поисковик никакой рекламки специфического курорта не выдал, неужто они совсем без пиара обходятся? Тем временем галл слегка приподнял свою панамку, изображая на прощание почтительный жест, и пошёл своей дорогой.
- Вы тоже из этих, инспектор? – поинтересовался я.
- О, вы уже догадались, кто такие «эти», - обрадовался Родригес. – Нет, я не из них. А вы, сеньор Стюарт, предпочли поджечь виллу, так и не проконсультировавшись с адвокатом?
- Нет, предпочёл пока ничего не поджигать, и надобность в консультации внезапно отпала.
- Вы хотели уничтожить некую информацию на электронном носителе, и убедились, что на вилле её нет и никогда не было.
- Слушали мой разговор с Пабло?
- Конечно. На вилле очень много «жучков». И наша контрразведка свой поставила, и арийцы, и Винланд, и Галлия, и Иудея, и даже Альбион. За своим приглядывали. Может, ещё кто расстарался, всех не упомнишь.
- Убийство расследовать оказалось легко? – поинтересовался я.
- Ещё легче, чем вы думаете. Убийца сразу позвонил мне и во всём признался. Не расследование, а мечта. Вы догадались, за что его убили?
- Да, инспектор. В общих чертах. Мистера Стюарта к концу жизни потянуло на мальчиков. Пабло намекнул, даже не словами, а интонацией, что не всегда наш почтенный дипломат имел дело с мужчинами, и при этом дал понять, что никогда с женщинами. Значит, противопоставление не по вопросу пола. Не мужчины, а мальчики. А с последним мальчишкой что-то пошло не так. Наверно, это оказался сын или там племянник Пабло, сам Пабло об этом узнал, ну и…
- Не совсем так. Понимаете, сеньор Стюарт, в моей стране с несовершеннолетними имеют право совокупляться только несовершеннолетние или лица старше возрастом своего несовершеннолетнего партнёра не более, чем на два полных календарных года. А я – полицейский на таком специфическом курорте. Неужто вы думаете, что я допущу здесь педофилию? Да меня просто выгонят из полиции за такое!
- Тогда какой мотив убийства?
- Не то изнасилование, не то попытка изнасилования. Сеньор Стюарт ожидал в гости своего сердечного друга, заправился как следует наркотиками и препаратом вроде виагры… А друг так и не пришёл. В результате пострадал или чуть не пострадал Пабло – он путается в показаниях по этому вопросу, а из звукозаписи ничего не понять.
- Пабло, на мой взгляд, физически гораздо сильнее.
- Это так. Но добрым словом и пистолетом можно добиться гораздо большего, чем одним добрым словом. Хотелось бы отметить, что наркомания в вашем посольстве приобрела характер эпидемии. Наркотики у нас дешёвые, и многие здешние дипломаты ими балуются, но альбионские масштабы – это перебор.
- Кого же тогда имел в виду Пабло, намекая, что партнёрами нашего дипломата, шпиона, содомита  и наркомана в одном лице были не только мужчины?
- Не знаю, - пожал плечами инспектор. – Иногда намёки слушателю только кажутся, а на самом деле никто ни на что не намекал. К тому же у нас с вами нет абсолютно никаких оснований считать Пабло образцом правдивости.
Я ему не очень поверил. Нет, может, всё так и было, как он рассказал. А может, и не так. Если с него действительно строго спросят за педофилию, его желание выдать её за что-нибудь другое понятно и естественно. В любом случае, это не моё дело. Меня никоим образом не волновали ни результат расследования убийства, ни наркомания в нашем посольстве. Зато волновал вопрос, где файл, который мне поручили уничтожить. И не просматривалось даже малейшего намёка на ответ.
- Так зачем вам понадобились те файлы, которые вы искали на вилле, сеньор Стюарт? – инспектор задал вопрос, на который я не стал бы отвечать даже под умеренными пытками. – Вам поручили выяснить, что в них содержится, или обеспечить, чтобы этого не выяснил никто другой?
 Казалось бы, бернардинскому полицейскому и дела-то не должно быть ни до каких файлов, принадлежащих сотруднику альбионского посольства. Тем более, убийство раскрыто, а его обстоятельства таковы, что посольство будет молчать в тряпочку, молясь, чтобы в массмедиа попало как можно меньше этих самых обстоятельств. Но я сам виноват, показал свой интерес к файлам, теперь надо его как-то объяснить, чтобы не ссориться с инспектором. А ссориться с ним на его территории – далеко не лучшая идея. У меня ведь нет дипломатического иммунитета.
- Сами понимаете, что ответить на ваш вопрос я не имею права. Даже соврать не имею права, - улыбнулся я. – Убит сотрудник военной разведки. Документов, связанных с неким его заданием, в посольстве не обнаружено, ни электронных, ни бумажных. В чём заключалось его задание, меня, сами понимаете, в известность не ставили. Я должен был найти их на вилле, если они там. Но не нашёл.
- Вы не искали на вилле бумаги, - мягко напомнил мне инспектор Родригес.
- Трудно предположить, что разведчик, даже если он конченный наркоман, притащит важные бумаги под охрану Пабло, который ещё и охраняет виллу далеко не круглосуточно.
- А мне трудно поверить, что агент, который почти всё время жрал наркоту и трахался, смог раздобыть нечто настолько важное, что за этим нечто сочли разумным прислать человека из Лондиниума. Вы ведь из Лондиниума?
- Да.
- Это Бернардины. Здесь люди не работают, а отдыхают. Ничего эпохального у нас не происходит. Кроме того, нам покровительствует Винланд. Если бы у нас впервые за триста лет произошло что-нибудь неординарное, ЦРУ непременно бы всполошилось. А они спокойны и совершенно не интересуются этим убийством. Зато какой-то нездоровый интерес проявляет разведка Арийского королевства. Кстати, Плайя-Солеада переполнена арийскими туристами, больше похожими на отряд спецназа. Прибыли позавчера.
- Может, они все содомиты? – не особенно задумываясь, предположил я.
- Вам и это не интересно? – хмыкнул инспектор. – Ваш интерес ограничен файлами?
- Был, - признал я. – Уже нет. Потому что нет самих файлов.
- Их нет на вилле, и никогда не было, могу вам это подтвердить. Но сеньор адвокат, который, как он клятвенно меня заверил, не имеет никакого отношения к Моссаду, намекнул мне, что он имеет некоторое представление о том, где находятся нужные вам файлы.
- И где же? – безразлично поинтересовался я.
- Не знаю, и знать не хочу, - категорически заявил инспектор Родригес. – Убитый здесь сеньор Стюарт знал, и он убит, возможно, что и из-за этого. Иногда знания бывают лишними, ибо умножающий знание умножает печаль. А вот сеньор Аарон Розенштейн, похоже, знает, и не боится. Думаю, он готов поделиться своим знанием с вами.
- Вы уже предлагали мне встретиться с этим достойнейшим сеньором. Якобы для юридической консультации. И ни слова не сказали о файлах. Так что позвольте мне покинуть этот приют содомитов, и переживать поражение где-нибудь в другом месте.
- Вы мне не верите! – всплеснул руками инспектор. – Тогда я передам вам то, что сеньор Розенштейн назвал паролем для вас. Если этот так называемый пароль для вас не более чем набор слов – уезжайте, у меня нет ни малейших оснований вас задерживать.
- Что за пароль?
- Файл можно было бы назвать «Республика».
- Пожалуй, есть смысл поговорить с сеньором Аароном Розенштейном, - признал я.
- Какая хоть республика имеется в виду? Не Бернардинская ли?
- Нет. Скорее всего, республика Святого Патрика. Та, что на Изумрудном острове.
- Вы ищете информацию об Изумрудном острове на Бернардинских островах? – здорово удивился инспектор. – Странно!
Будь это правдой, я бы тоже здорово удивился.
***
Инспектор ушёл по каким-то своим инспекторским делам, а мне бы, по идее, следовало немедленно бежать в «Пирата туэрто», надеясь застать там моссадовца, который якобы говорит, что он не моссадовец. А если его там уже нет, немедленно броситься на его поиски. Ведь именно о превращении Альбиона в республику говорил Его Величество, отправляя меня с заданием в гнездо содомитов на Бернардинах. Выходит, несмотря на все меры предосторожности Моссад всё-таки подслушал наш разговор? Но если так, этот якобы адвокат Аарон вполне может ничего не знать о том, где находится файл, который я должен уничтожить. Зато знает, насколько он важен. А из меня попробует что-нибудь выудить, что поможет найти этот файл ему. Или не ему, а кому-то из его коллег-моссадовцев.
Я быстро прикинул, что я по этому делу могу знать такого, чего не знают, но очень хотят узнать иудеи. Вроде ничего. О том, что совсем недавно где-то существовал, а возможно, и поныне существует файл, сверх всякой меры порочащий королевскую династию Альбиона, им и так известно, раз в качестве пароля адвокат выбрал слово «республика». Но, может, правильнее будет сжечь эту мерзкую виллу, гнездо содомитского разврата? Тогда евреи, вполне вероятно, придут к выводу, что флешка была спрятана где-то на вилле, и уничтожена огнём. А может, и нет, кто поймёт этот чёртов богоизбранный народец? Нет уж, пусть решают кронпринц или сам король.
Пару минут подумал, как связаться с кронпринцем. Варианта три – позвонить по телефону, вызвать его через сайт банка в Сити с айфона, или через тот же сайт из какого-нибудь интернет-кафе, они тут наверняка есть. Прямой телефонный разговор никто не прослушает – шифровка не даст, зато будет зафиксирован звонок с Бернардин на номер кронпринца. Плохо. Могут догадаться, что я не просто какой-то там Роберт Стюарт, а Стюарт, связанный, пусть даже не слишком тесно, с королевской династией. А это мне совсем ни к чему. А при связи через банк чем компьютер интернет-кафе лучше моего айфона? За мной наверняка следят, так что о полной анонимности тут и речи нет. Так что пусть будет айфон. И лучше разговаривать не сидя, а на ходу – может, противнику будет сложнее подслушивать.
- Ты хоть знаешь, который час? – поприветствовал меня кронпринц на гэльском. – Я уже спал!
- У меня на четыре часа меньше, чем у тебя, - ответил я. – Раз проснулся, слушай. Того, что я искал, в здании нет и, похоже, никогда не было. Зато слишком много людей в курсе, что я ищу именно запись. Например, некий представитель богоизбранного народа, скорее всего, из их спецслужбы.
- Я тебе говорил – Моссад в это дело не лезет. Забудь о них.
- Мне настойчиво предлагают встретиться с одним из них. Он якобы настолько в курсе дела, что знает – речь идёт о республике.
- Не имеет значения. Многие знания – многие печали.
- Мне сегодня это уже цитировали.
- Вот и хорошо. Поговори с ним, раз он такой осведомлённый. Но постарайся, чтобы он после разговора остался в живых, а не как в прошлый раз.
- Тогда меня пытались убить!
- Хлебальник заткни, - попросил кронпринц. – Тебя наверняка подслушивают. Лучше назови мне имя того, с кем собираешься встретиться. Если он тебя убьёт или изнасилует, мы непременно отомстим.
- У тебя на редкость тупые шутки. Так, имя этого типа. Брательник его тёзки водил некий народец хрен знает где сорок лет, а сам тёзка стал у народца главным друидом.
- Аарон, - хмыкнул кронпринц.
- Он самый. А фамилия его Пинкстоун, только в арийском исполнении.
- Розовый камень? Розенштайн?
- Он. Ты просто гений. Мы все будем процветать под мудрым руководством такого замечательного вождя.
- На хрен! Пусть отец правит как можно дольше.
- Теперь ты хлебальник заткни, - хмыкнул я. – Нас наверняка подслушивают.
- И тебе спокойной ночи, - попрощался со мной кронпринц и прервал связь.
Пока мы разговаривали, я не спеша дошёл до входа в «Пирата туэрто», и уже пару минут слонялся туда-сюда. Я тут был такой не один – здесь слонялись ещё четверо мужчин, по всем признакам - «этих».
- Твой любимый не придёт? – спросил меня один из них на пиренейском. – Может, я смогу его хоть частично заменить?
- Не знакомлюсь на улице, - чопорно заявил я на альбионском, отшивая ищущего общества, и решительным шагом вошёл в ресторан.
Едва я шагнул внутрь, ко мне мгновенно подлетел метрдотель и грозным тоном спросил, заказывал ли я столик, поскольку свободных мест нет, и вообще, здесь не любят посетителей, пришедших в одиночестве, из-за них постоянно возникают неприятности. Ледяным тоном я сообщил ему, что явился по приглашению мистера Розенштейна, и уже начинаю жалеть, что явился. Едва услышав фамилию этого великого адвоката, метрдотель расцвёл в улыбке и пригласил следовать за ним. Я уже и сам увидел выдающегося юриста, ошибиться было трудно – больше ни одного такого колоритного еврея в ресторане не нашлось. Да и за его столиком восседал уже хорошо мне знакомый инспектор Родригес, что окончательно исключало всякую возможность ошибки.
- О, сеньор Стюарт! – поприветствовал меня полицейский. – Присоединяйтесь к нам. Это – сеньор Аарон Розенштейн, адвокат, а это – сеньор Роберт Аллан Стюарт, наёмный убийца. Надеюсь, что я пошутил.
Мы пожали друг другу руки в знак состоявшегося знакомства, и я сел за столик. Перед моими сотрапезниками уже стояли тарелки с какой-то экзотической для меня едой, так что и я сделал заказ – картошку со свиной отбивной, а от спиртного отказался. Сказал официанту, что если спиртное необходимо, пусть включат в счёт, но нести его мне не нужно. Официант недовольно поморщился, зато инспектор одобрил, сказав, что пьяный киллер ему совершенно не нужен.
Адвокат стал меня расспрашивать, что я думаю о предстоящем союзе Ресландии с Арийским королевством. Я честно признался, что вообще об этом не думаю. Инспектор добавил от себя, что ему безразлично, что творится на старом континенте, потому что какие бы события там ни происходили, содомиты из разных стран всё равно будут приезжать в Плайя-Солеада, тратя тут свои деньги и тем самым поддерживая экономику города и довольно высокий по местным меркам уровень жизни его постоянных жителей.
- А если начнётся Третья Мировая? – спросил нас Розенштейн.
- Винланд против Мокшандии? – уточнил я. – Или всё же с участием Срединной империи?
- Азиатам это ни к чему. Они предпочитают выжидать, и действовать, только когда это безопасно. Разве вы не слышали их притчу про двух тигров, сражающихся за долину? А мудрая обезьяна ждёт на горе, когда они добьют друг друга, а потом спускается с горы, добивает выжившего, и долина её.
- Ничего такого не слышал, - покачал головой Родригес.
- А они в своей внешней политике этой притчей и руководствуются. Нет, Третью Мировую начнут не они. И не Винланд, как ни странно. Как обе предыдущие, Третью Мировую начнут арийцы. И опять, как и во Второй, поначалу их союзниками будут мокши. Арийцы с помощью династического брака привязывают к себе ресландцев, или, как они сами себя называют, русов. Но у Ресландии какая-то странная затяжная война с той же Мокшандией. Арийцы их помирят, мокши уйдут с части оккупированных ресландских территорий, а русы в обмен восстановят им военно-промышленный комплекс, сами мокши, по-видимому, на это не способны. Затем мокши при негласной поддержке арийцев и русов путём кибердиверсий проведут какого-нибудь придурка, а может, и своего прямого агента, в президенты Винланда, и всё – нейтралитет Винланда обеспечен. Параллельно Альбион нужно вырвать из Европейского Союза, что, похоже, им уже удалось. И тогда Альбиону хана, потому что…
Инспектор активно налегал на спиртное и закуску, похоже, адвоката он не слушал. Мне тоже было неинтересно – подобные лекции я слышал по сто раз на дню от кронпринца, короля или политических обозревателей из телевизора. Поэтому я пытался не осмыслить слова еврейского адвоката, а понять, зачем он читает эту совершенно ненужную нам проповедь. Я так понял, он хотел меня видеть и, возможно, сообщить что-то о пропавшем файле. Понятно, что при инспекторе секретничать не получится, но тогда один из нас тут лишний.
У адвоката зазвонил телефон, он не сказал ни слова, молча выслушал, а я, хоть и прекрасно слышал его собеседника, не понял ничего. Иврит, наверно, или на чём там в Иудее разговаривают? Спрятав айфон, он попросил инспектора оставить нас наедине, но далеко не уходить. Родригес беспрекословно удалился, а я приготовился выслушать то, что адвокат намеревался мне сообщить. Но он долго молчал, а потом начал рассказывать, насколько потрясёт и ослабит Альбион смена политической системы с монархии на республику. Теперь он говорил гораздо медленнее, чем когда рассказывал о вероятных планах мокшей и арийцев. Тянул время, не иначе. Ждал чего-то.
- Куда смотреть? – поинтересовался я, прервав его на полуслове.
- В смысле? – не понял он.
- Должно произойти что-то необычное. Где именно? Вы ведь хотите, чтобы я это увидел, верно?
- Точно не знаю, - признался он. – Скорее всего, на танцплощадке.
Оркестр играл что-то медленное, танцующих было мало, видать, пик веселья тут не сейчас, а ближе к полуночи. Всего три пары кружились под музыку, обнимаясь, страстно целуясь и нежно трогая партнёра за самые интимные места. Разумеется, все танцующие были мужчинами. Я окинул беглым взглядом утопающий в сумраке зал. Даже при таком освещении удалось рассмотреть сидящих за столиками нескольких арийцев. Не тех безобидных любителей пива и сосисок с огромными животами, а молодых мускулистых парней, которых инспектор назвал спецназом. По ним я не заметил, чтобы они ждали чего-то этакого. Просто ужинали.
- Тогда пойдём, потанцуем, - предложил я адвокату, схватив его за руку.
- Вы с ума сошли, мистер Стюарт, - прошептал он. – Я не содомит!
- Так ещё и не полночь. Вот когда пробьют часы…
- Вы хотите опозорить и меня, и себя, - хныкал Розенштейн, пока я тащил его на танцплощадку. – Вы сами не понимаете, что делаете!
- Ещё разок нажать на болевую точку? – ласковым тоном предложил я.
Принять или с негодованием отвергнуть моё предложение он не успел – началось то, чего он, судя по всему, и ждал.
***
С грохотом распахнулась неприметная дверка в стене, и из неё прямо на танцплощадку вылетел голый окровавленный ариец, а следом за ним через ту же дверь выскочила до крайности разгневанная девица. Она возмущённо что-то ему орала, но я ничего не понял – язык был совершенно мне незнаком. Но саму девушку я узнал, в основном по голосу – Рита! Лица толком не разглядел, свет был такой, чтоб ни на что сослепу не натыкаться, а так – интимный полумрак, где уж там в нём лица рассматривать. А вот её одежда была видна отлично – всё белое, довольно скромный топик, полностью закрывающий грудь, совсем не скромные шортики, не прикрывающие бёдра хотя бы на дюйм, и белые босоножки на высоченных широких каблучищах.
Избитый вскочил, громко зарычал не хуже дикого зверя и кинулся на неё, вытянув руки со скрюченными пальцами в сторону её горла. Мелькнула изящная ножка, каблук врезался бедняге в лицо, и несчастный вновь отлетел на пару шагов и рухнул на спину, выплёвывая выбитые зубы. Теперь я разглядел ещё и пятна на её обуви, скорее всего, кровь и скорее всего, не её. Арийцы, сидевшие за столиками, вскочили с удивлёнными восклицаниями, но пока этим и ограничились. Но тут из той же дверцы выскочил какой-то пожилой толстяк, тоже голый и тоже с окровавленным лицом, и заорал на арийском «Переломайте ей руки и ноги, но не убивайте!». Губы у него были размочалены в бахрому, вместо передних зубов виднелись кровавые сгустки. Говорил он с огромным трудом, но понять было можно. Меня терзало любопытство, за что она так отлупила безобидного старичка, но расспрашивать Риту было явно не время.
Арийцы кинулись на неё всем скопом, человек пятнадцать или двадцать, попробуй посчитай в этом сумраке. Я кинул им под ноги адвоката, двое споткнулись, один мгновенно вскочил, а второму я влепил ногой по затылку. Ещё один, этак походя, не глядя, кинул в мою сторону удар ребром ладони, который оказался бы смертельным, попади он в цель. Раз уж тут всё с самого начала пошло всерьёз, я сломал запястье неудачливому убийце. За спиной послышался шум пары ударов, потом падения чьего-то тела на пол и поток арийских ругательств.
Я отскочил назад, стал рядом с ней и беглым взглядом окинул ряды противника. Получивший от меня по затылку валялся без сознания, но дышал. Получивший от Риты лежал и стонал, заливая пол кровью из разбитого носа. Третий раненый скулил, баюкая сломанную руку. Оставшиеся грозно надвигались на нас, но медленно и как-то неуверенно. Рита что-то рявкнула им на арийском, и они растерянно отступили на шаг.
- Ты танцевал с мужиком в содомитском ресторане, - шепнула мне она. – Ты точно тот парень, с которым я сладко целовалась в Орли?
- Тот, - так же шёпотом подтвердил я. – Сейчас тут все хором скажут «Я тоже тот самый парень!».
- Хочешь сказать, что я целуюсь со многими? Когда разберёмся с этими, за твою гадскую шуточку непременно набью тебе морду, - пообещала Рита.
- «Этими» тут называют содомитов.
- Они, как выяснилось, такие и есть.
Адвокат, сидя на полу, с кем-то разговаривал по телефону. Я надеялся, что с полицией или хотя бы с инспектором, который должен был болтаться где-то неподалёку. Без полиции наше будущее складывалось как-то не очень. Почти наверняка я запросто отлуплю любого из них, может, и с двумя, и с тремя, если повезёт, справлюсь. И Рита – тоже, судя по тому, как она здорово бьёт ногами. Но никак не с двумя десятками. И не голыми руками.
Тут распахнулась та же дверь, оттуда высунулся всё тот же окровавленный толстяк и снова заорал, что ей нужно всё переломать, да ещё и добавил, что её любовника, то есть, как я понял, меня, можно и вовсе прибить.
- За ним, - выкрикнул я и побежал к дверке.
Судя по стуку каблуков Риты, она от меня не отставала. Остальные, к сожалению, тоже. Я надеялся добраться до мерзкого старикашки. Раз эти типы беспрекословно ему подчиняются, такой заложник запросто остановит наше избиение. Или помрёт, сломать такому шею для меня раз плюнуть, какое-никакое, но утешение. А если он успеет удрать, тоже ничего страшного – забежим в дверь и запрём её. Пусть выламывают, это не мгновенно делается, а потом попробуют войти – я ведь безропотно стоять не буду, и через дверной проём мне придётся иметь дело лишь с одним противником за раз. Просто мечта, а не драка.
Удивительно, как много хорошего я успел нафантазировать за те недолгие секунды, пока мы бежали к заветной дверце. Добежали, и я убедился, что она уже заперта, а взламывать её некогда. Мы с Ритой прижались спинами к стене, чтобы нас не окружили, а арийцы бросились в атаку все сразу. В фильмах элитные бойцы расправляются с атакующей толпой легко и просто, в жизни всё немного иначе. В таких драках нужно не попадать в захват противника, да и самому делать захваты опасно – мгновенно подбегут ещё двое и добьют, пока ты пытаешься бороться. Да и многие другие приёмы не работают, например, уйти от удара, отступив на шаг, не выйдет – сзади стена.
Так что начался ад. Удирать нам было некуда, раньше надо было думать и выбирать правильные пути для бегства. Теперь нас окружали разъярённые арийцы, и каждый из них пытался нас ударить. У некоторых получалось. Я даже не заметил, как у меня заплыл левый глаз, а раз я плохо вижу, что творится слева, оттуда мне прилетела ещё парочка тумаков. Кто-то из них попытался схватить меня за ноги, его-то я вырубил, но тем временем в захват попала моя левая рука. Еле вырвался, получив ещё один неслабый удар в голову. Судя по женским крикам боли, у Риты, сражавшейся справа от меня, дела тоже обстояли не ахти.
Левый глаз уже почти ничего не видел, правый залило кровью из рассечения на лбу, так что бился я, можно сказать, на ощупь. А у противников откуда-то появились биты. Правда, к моему удивлению, пользовались они своим оружием как то несерьёзно – в живот мне тыкнули, больно, но не очень, по плечу слегка саданули, ничего не сломав… Я так понял, просто развлекались. Что ж, я тоже немного развлёкся – поймал руку с битой и одарил противника болезненным вывихом плеча. На этом развлечения кончились – удар битой по голове отправил меня в нирвану. Теряя сознание, я подумал, что мне снесли полчерепа, и шансы когда-нибудь прийти в себя у меня напрочь отсутствуют.
***
Пребывая в блаженном небытии, я внезапно почуял острый запах нашатыря. Попытался открыть глаза – они не захотели открываться, а я не смог их заставить. Затем подумал, что если я помер, какого чёрта у меня так сильно болит голова? Я выругался, выражая своё отношение к несправедливости такого устройства Вселенной, но головная боль не прошла. Я повторил попытку, используя ещё более крепкие выражения, но увы, с тем же самым результатом.
- Это ты меня так называешь? – обиженным голосом уточнила Рита.
- Нет, конечно, - я удивился, что могу говорить нормально.
- А кого?
- Собственную головную боль. А тебя, значит, всё-таки убили? Я рад твоему обществу, но…
- О, ты решил, что попал на тот свет? – она рассмеялась, но смех быстро прервался. – А куда именно? В Рай или в Преисподнюю?
- Судя по адской головной боли, в Преисподнюю. Но раз тут гурии, в твоём лице, это магометанский Парадиз.
- Гурии – девственницы, а я – нет.
- Горе-то какое. Наверно, это потому, что я не магометанин. А голова болит, потому что мне её проломили битой.
- Не битой, а резиновой дубинкой. И не проломили, а просто дали по лбу.
- Арийцы?
- Нет, спецназ местной полиции. Пока ты просто размахивал руками, тебя только тыкали дубинками, но ты одному из них чуть не вырвал руку из плеча, вот его коллеги тебе слегка и вломили. Я кричала, чтоб они тебя не трогали, но им было по барабану. А я ещё и встать не могла, представляешь, ногу подвернула. Теперь хожу, как дура, с забинтованной ступнёй.
- Неудивительно, на таких-то каблуках. Чего б тебе не разуться перед дракой?
- А у меня что, время на это было? Это же не шлёпанцы, которые можно сбросить одним движением. Там такие застёжки неудобные, с ними только начни возиться… Ладно, сам посмотришь. Сейчас глазки тебе разлепим, и посмотришь.
- Они не разлепляются, - пожаловался я.
- Ерунда, реснички склеились. Мог бы и сам протереть, но тебя к кровати привязали. Ты вроде и без сознания был, а полицейскому врачу в лоб пытался дать. Потому и я за тобой ухаживаю, а не какая-нибудь шлюха-сиделка. Они все перепугались, что в лоб получат. А я не боюсь – я с тобой справлюсь. Только не пытайся доказывать, что ты круче. Ногами там мою шею в захват брать, и всё такое прочее. Успеем ещё… побороться в партере.
Пока я разминал развязанные руки, а потом протирал глаза ваткой с каким-то снадобьём, насчёт которого доверился Рите, сказавшей, что прошла начальную медицинскую подготовку и ручается, что снадобьё безопасно, она рассказала мне в общих чертах, что происходило, пока я пребывал в отключке. Арийцев, способных сражаться дальше, к концу драки осталось всего пятеро. Этого бы хватило, ведь Риту они повалили на пол, а я практически ослеп и всерьёз сопротивляться уже не мог. Но тут в ресторан ворвался взвод полицейского спецназа, и мгновенно навёл порядок.
Арийцы были задержаны и отправлены в местный полицейский участок. Я умудрился подраться с полицейскими и получил дубинкой по голове. По словам Риты, получил бы гораздо больше, если бы не вмешался местный инспектор, который заявил, что мы с ней безвинные жертвы нападения. Тем не менее, нас отвезли в полицейский лазарет, а не в городскую больницу, потому что я и без сознания пытался кого-нибудь избить, ну, а Рита просто составила мне компанию.
- Потом объявился твой адвокат, некий сеньор Розенштейн, ему и делать-то ничего не пришлось, тебя ведь не задержали, а просто увезли для оказания помощи, - рассказывала Рита. – Он куда-то позвонил, наверно, в ваше посольство, и через пару часов прибыл посол, наскипидаренный и взволнованный так, будто ты не спецагент, а наследник трона. Но мне показалось, что он полностью подчиняется адвокату. Он сначала требовал, чтобы тебя геликоптером переправили в посольство, но адвокат сказал «нет», и он тут же и сдулся.
- А твои посольские что?
- Тоже прибыл посол. Хотел меня забрать с собой, но я не позволила.
- Почему? Неужто лазарет полицейского участка лучше комнаты в ресландском посольстве?
- Ну… - Рита выглядела немного растерянной. – Не хотела тебя оставлять на попечении сиделок. Твой адвокат подобрал двух таких шлюх, что они и святого Петра запросто соблазнят.
- А как там твоя свадьба? – этот вопрос волновал меня более остальных.
- Уже никак. Помолвка разорвана, потому что жених оказался содомитом. Ты сам видел, как я её разрывала.
- Да уж, бедняга, - я вспомнил окровавленного арийца, выплёвывающего зубы. – Но мне показалось, что ты осталась не из-за шлюх. Или не только из-за них.
- Ничего от тебя не утаить, - хмыкнула она. – Да, есть ещё одна причина. Дома меня заставят простить моего так называемого избранника и вернуться к нему. Может, и обвенчают с ним дома, чтоб не рисковать. Ты сможешь забрать меня в Альбион? Там они меня не достанут.
- С нашей стороны – никаких проблем, - заверил я её.
Мне даже не понадобится просить о помощи кронпринца. Рита – из свиты княжны Ресландии, наша разведка вцепится в неё, как бульдог. Это раньше бедное княжество никого у нас не интересовало, слегка им помогали в войне с Мокшандией, но не больше. А теперь, когда они вот-вот заключат союз с арийцами, всё стало по-другому. А она не просто из свиты, а ещё и телохранитель княжны. Телохранители знают очень много. Захочет ли она делиться знаниями с разведкой – это уже совсем другой вопрос, который не интересует уже меня.
Я тем временем встал с кровати, протёр глаза и дал им привыкнуть к свету. Он был не очень яркий, но поначалу всё-таки слепил. И когда я вновь смог видеть, внимательно рассмотрел Риту. Левая ступня вместе со щиколоткой перетянута эластичным бинтом, там, где бинт не прикрывал ногу, виднелся край синяка. Не просто подвернула ногу, а очень даже серьёзно, порваны сосуды и, возможно, связки. Нижняя губа с левой стороны здорово разбита, удивительно, как ей удалось верхнюю сохранить. Да и зубы целые, это радует. А на правой скуле здоровенный синяк, пока ещё не очень яркий, но уже завтра нальётся цветом и станет самой заметной частью лица. И совсем ужасный синяк на животе, лилового цвета и огромного размера.
- Здорово тебе досталось, - только и смог сказать я.
- Ерунда, - отмахнулась Рита. – Не впервой. Нечего меня жалеть, лучше на себя посмотри – краше в гроб кладут.
- Мы друг друга стоим, - меня пробило на мерзкое хихиканье. – Но ты мне и такая нравишься.
- Ты мне тоже, - теперь мы хихикали вдвоём. – Ты очень вовремя оказался на той танцплощадке. Вот уж не ожидала когда-нибудь увидеть тебя танцующим с содомитом. Я не очень-то его рассмотрела, но мне кажется, что это твой адвокат. Как ты там вообще оказался?
- В ресторане - более-менее случайно. Потом почувствовал, что ожидается нечто необычное, и произойдёт оно на танцплощадке.
- Почувствовал?
- Да. Сперва почувствовал, потом задал вопрос. Адвокат не хотел мне отвечать, но я знаю, где на человеческом теле расположены некоторые болевые точки… И я был очень удивлён, увидев тебя. Отсюда и мой вопрос – ты тут каким образом?
- Принц Конрад решил съездить сюда. Так что наш чартер доставил нас из Лютеции прямо в Сан-Бернардо. А я даже не знала, что Плайя-Солеада – курорт для содомитов! Не могла понять, почему на улицах почти нет женщин, а на меня все странно смотрят. Ну, а потом я зашла, куда не надо, а там мой так называемый суженый трахается с мужиком. Ну, я немного расстроилась и слегка обработала обоих.
- В будущем постараюсь тебя не расстраивать, - улыбнулся я, мне это было несложно, мои губы каким-то чудом совсем не пострадали. – А пока позволь тебя осторожненько поцеловать.
- Лучше не надо, - перепугалась она. – По крайней мере, не в губы. Арийцы их мне капитально разбили.
- А куда?
- Сложный вопрос. Мы не настолько знакомы, чтобы я подставляла тебе для поцелуев груди или причинное место. Кстати, на левой груди у меня тоже огромный синяк.
- Тогда пропустим поцелуи и сразу приступим к…
- Боб, ты ловишь мои мысли на лету. Только сначала аккуратно раздень меня. Нет, сначала разуй, - она уселась на край кровати и протянула ноги ко мне. – Только осторожно, щиколотка неслабо болит и отвлекает от правильных мыслей.
- Молодые люди, я бы вам порекомендовал пока воздержаться от секса, - голос инспектора Родригеса прервал естественный ход событий. – В лазарете работает видеокамера, неужели вам хочется увидеть себя в интернете за таким интимным занятием? Подождите, пожалуйста, пару минут, я зайду к вам, и обсудим наше положение. В основном ваше, но и моё немножко тоже.
***
Когда инспектор Родригес пришёл обсуждать наше с ним положение, его сопровождали адвокат Розенштейн и незнакомый мулат в одежде католического священника, которого Родригес представил как падре Мануэля, монаха ордена святого Бернарда. Я не очень понимал, зачем сюда притащили бернардинца. Ни я, ни Рита не были католиками. Это даже если не упоминать, что церковь я посещаю только в случаях, когда этого никак не избежать, в основном это крестины, венчание или отпевание кого-то из близких родственников, и редко-редко, далеко не каждый год, рождественские или пасхальные богослужения.
- Я понимаю, что в тюремном лазарете делают полицейский и адвокат, но какой интерес в этих делах может быть у вас, святой отец? – спросил я.
- Сеньор инспектор рассказал мне, что вы двое подрались с двумя десятками телохранителей арийского принца Конрада, - улыбаясь, пояснил падре. – Я, естественно, предположил, что вы оба или кто-то один из вас нуждается в последнем утешении. Десятикратный перевес в рукопашном бою – это серьёзно. Но сейчас вижу, что полученные вами ранения жизни отнюдь не угрожают. Стало быть, я понадобился для чего-то другого. Даже не берусь предсказывать, для чего именно. Вы ведь оба христиане?
По-альбионски он говорил хорошо, причём с типичным акцентом уроженца Манкуниума. Такое произношение можно заполучить только в тех краях, ну, или в какой-нибудь разведшколе, если уж перебирать абсолютно все варианты.
- Да, святой отец, мы христиане, но…
- Не будем терять времени на обсуждение вопросов религии, - прервал меня инспектор. – Есть куда более важные вопросы. Я с самого начала опасался, что появление в моём городе очередного сеньора Стюарта доставит мне массу неприятностей. Справедливости ради упомяну, что драку затеял не он, но он принял в ней весьма активное участие. Как, впрочем, и сеньорита Рюрич. По некоторым показаниям, зачинщицей драки была именно она, но позже по приказу принца Конрада его люди взяли всю вину на себя. К вам двоим никаких официальных претензий нет. Однако ваш конфликт с арийцами, по моему мнению, вовсе не улажен, и кто-то непременно захочет продолжить. А мне этого совсем не нужно. Кроме того, и ресландский, и альбионский послы настаивают, чтобы вы оба вернулись на родину. Как видите, мои интересы полностью совпадают с интересами ваших дипломатических служб.
- Я не хочу в Ресландию, - решительно заявила Рита.
- Полицейский участок окружён арийцами. На подходе ресландцы из охраны посольства. А я не могу держать наготове спецназ, чтобы им противостоять.
- Но депортируют не обязательно в страну подданства. Можно же в страну, откуда я сюда прибыла. В Галлию.
- Верно, - подтвердил адвокат.
- По дороге вас захватят силой и увезут туда, куда посчитают нужным, - продолжил инспектор. – Увы, сила у них есть. А если мы куда-нибудь незаметно вас спровадим, ваше посольство засыплет моё правительство протестами, арийское его поддержит, и правительство потребует объяснений у меня. Мне будет трудно объяснить, почему вы депортированы в Лютецию, а не в Киевград, как требовали ваши дипломаты.
- А если я попрошу политического убежища?
- Вам откажут, я гарантирую это.
- Бернардины не принимают беженцев из Европы, - согласился с ним адвокат.
- Но это ещё не всё, - инспектор нервничал всё больше и больше. – К нашим берегам на всех парах мчится эскадра военного флота Альбиона. В её составе десантный корабль с ротой морских пехотинцев на борту. Посол Винланда, нашего союзника или, точнее сказать, покровителя, что-то мямлит на тему «поможем, когда альбионцы войдут в ваши территориальные воды». Но всё, что их сейчас по-настоящему волнует, это строительство стены на границе с Ацтекским королевством, а на всё остальное, включая Бернардины, им плевать. Уверен, что если сеньора Стюарта депортировать, флот Альбиона тут же займётся другими делами и оставит нас в покое, но интуиция полицейского мне подсказывает, что без своей возлюбленной этот сеньор возвращаться на родину не захочет, а адвокат ему поможет потянуть время до высадки десанта.
- Легко, - кивнул Розенштейн. – Даже самый безнадёжный случай депортации можно отложить на пару недель судебными исками. Это очень дорогая процедура, но я уверен, что он не разорится. Тем не менее, я хотел бы не затевать никому не нужную конфронтацию, а предложить решение, удовлетворяющее все заинтересованные стороны.
- И арийцев тоже? – спросила Рита.
- Разумеется. Служба безопасности ресторана наверняка записала половой акт принца Конрада со своим телохранителем и начало избиения их обоих сеньоритой Рюрич. После этого масса народа слышала приказ принца переломать ей руки и ноги. Не сомневаюсь, что Его Высочество не станет затевать никаких официальных разборок на эту тему, дабы всё вышеперечисленное не стало достоянием гласности. А с остальными – ещё проще. Если не ошибаюсь, арийцы и ресландцы требовали, чтоб она воссоединилась со своим женихом.
- Я им ответил, что жених – это неофициальный статус, - сказал инспектор. – Вот если бы он был её мужем…
- Прекрасно, сеньор Родригес! Вот к мужу её и депортируйте.
- Но я не замужем! – вскричала Рита.
- Это поправимо. Не зря же сюда пригласили падре Мануэля. А на Бернардинах церковный брак имеет законную силу, я точно выяснил.
- Вот именно, - смиренно согласился священник-бернардинец. – Так что вернёмся к вопросу вероисповедания. Итак, насколько я помню, вы оба христиане.
- Но ведь не католики! – возразил я. – Разве что мисс Рюрич. Рита, в твоём княжестве вроде тоже есть католики, только ахейского обряда, верно?
- Есть, - пожала плечами она. – Но я православная.
- А я – альбиканец. Так что, падре, сами видите…
- Я вижу, что никаких проблем нет. В соответствии с папской буллой с таким-то названием… энцикликой номер… пунктом таким-то решения такого-то Вселенского Собора… постановлением таким-то Синода Ортодоксальной Церкви Мокшандии, в состав которой в то время входила Ресландская Церковь… решением таким-то архиепископа Кентерберийского, высшего иерарха Альбиканской Церкви…
Я очень сомневался, что какой-то монах-бернардинец с забытого Богом курорта для содомитов настолько хорошо разбирается в церковном праве, да ещё и без предварительных изысканий в архивах. Похоже, эту речь заранее для него приготовил всё тот же проныра-адвокат, хоть он сам и вовсе не христианского вероисповедания. Да и не имело юридическое обоснование легальности венчания по католическому обряду двух христиан-некатоликов ни малейшего значения. Неважно, признают ли наш брак в Альбионе, а в Ресландии – точно не признают. Главное, чтобы признали на Бернардинах, а точнее – в этом городке. Причём здесь до папских энциклик никому и дела никакого нет. А уж до то архиепископа Кентерберийского – тем более.
- Благодарю вас, святой отец, - прервал его адвокат. – В общих чертах всем всё ясно, а в мелкие детали вдаваться незачем. С браком всё понятно, осталось обеспечить транспорт. Я предлагаю десантный геликоптер альбионского флота. Точнее, два таких геликоптера, один из которых доставит вас с крыши полицейского участка на корабль. Дабы всё происходило юридически безупречно с точки зрения бернардинского законодательства, муж должен лично увезти отсюда свою супругу. Ситуация, в которой пилот, то есть, некое третье лицо, увезёт их обоих, не вполне соответствует требованию местного закона. Мистер Стюарт, я видел среди ваших вещей, которые, кстати, полиция у вас не изъяла, вы же не арестованы и не задержаны, международную карточку пилота. Класс лётчика у вас крайне низкий, но количество разрешённых типов летательных аппаратов просто потрясает. Сколько их? Впрочем, неважно, не отвечайте.
- Вчера меня изрядно избили, - напомнил я. – Ни одна вменяемая медкомиссия меня после этого к полётам не допустит.
- Здесь не будут созывать медкомиссию. Сами-то вы способны переместить геликоптер из пункта Эй в пункт Би? Я думаю, да. Подготовка пилотов подразделения, в котором вы служили, включает в себя пилотирование при ранении средней тяжести. А у вас обычные побои, даже рёбра не сломаны.
- Смогу, - признал я. – Погода идеальная, лететь недалеко.
- Осталось попросить альбионского посла, чтобы он обеспечил вам два геликоптера, - сказал инспектор, которому, похоже, просто надоело молчать.
- Не надо беспокоить дипломатов, - отказался Розенштейн. – Пусть мистер Стюарт вызовет геликоптеры по своим каналам. Ваш айфон вон там, в ящичке прикроватной тумбочки.
Я набрал номер кронпринца и стал ждать разговора, не сулившего мне ничего приятного. А чего можно ждать от начальства, напрочь провалив очень важное задание?
***
Я действительно наделал кучу ошибок. Адвокат хотел мне что-то сообщить о том проклятом файле, но я, вместо того, чтобы выслушать, потащил его танцевать. И я так и не узнал ни что ему известно, ни откуда ему это известно. А в итоге о файле уже знает не только адвокат-иудей, но и полицейский-бернардинец, и Бог знает кто ещё. Кроме того, я, посланец короля Альбиона, дрался с телохранителями арийского принца, при том, что отношения между королевствами и без того достаточно напряжены. Это плохо, даже если забыть, что чуть раньше моя напарница неслабо его отлупила. С какой стороны ни посмотри, хвалить меня не за что.
- Боб? – голос кронпринца был встревоженным.
- Он самый, Ваше Высочество, - вздохнул я. – Докладываю. Задание полностью провалено, меня с Бернардин депортируют.
Высочеством я его титуловал по телефону, только если меня слушали или могли услышать посторонние.
- Знаю, - кронпринц тоже вздохнул. – Тебя вроде отлупили арийцы из охраны Конрада?
- Процесс моего избиения был прерван спецназом местной полиции. Можно сказать, ничья. Все мои кости и внутренние органы целы, но, по словам моей напарницы, выгляжу я жутко.
- Ты всегда выглядишь жутко.
- Спасибо на добром слове, Ваше Высочество.
- Твоя напарница – Маргарет Рюрич? Та самая, которая избила Конрада? Кстати, сколько из покалеченных арийцев на её счету, а сколько на твоём?
- Не знаю. Некогда было считать. И да, это она.
- Ладно, уничтожить файл тебе не удалось…
- Всё ещё хуже, Ваше Высочество. Об этом файле как-то пронюхал один иудейский адвокат, возможно, связанный с Моссадом, и он рассказал об этом местному полицейскому инспектору. А может, инспектор сам догадался, по моим словам и действиям.
- Плевать, Боб.
- Если тут есть что находить, инспектор это найдёт. Это его территория, а он достаточно компетентен.
- Пусть ищет, нам не жалко. Найдёт – будет молодец, не найдёт – тоже ничего страшного. Файл больше не твоя задача. Займись мисс Рюрич.
- В каком смысле заняться? – не очень понял я.
- Если ты уговоришь её добровольно, подчёркиваю – абсолютно добровольно, без малейшей тени принуждения, посетить Альбион, это будет ценнее ста файлов, если не тысячи. Короче, привези её сюда любой ценой, кроме твоей жизни. Задание понял?
- Да, Ваше Высочество. Понял и принял. Для этого мне понадобится вся королевская конница и вся королевская рать.
- А поконкретней можно?
- Возле Бернардин болтается наша эскадра.
- Всего-то четыре боевых корабля. И что?
- Геликоптеры на них есть?
- На двух из них есть, - после небольшой паузы ответил кронпринц.
- Мне нужно два геликоптера на крышу полицейского участка в Санни-Бич, он тут единственный. Предупредите моряков, что один из геликоптеров обратно на корабль поведу лично я, это связано с кое-какими местными юридическими формальностями. Пилот, который приведёт этот геликоптер, назад полетит на другом, чтобы в будущем не было даже теоретической возможности, что пилотом был не я.
- Сделаем.
- Лучше запросить разрешение у Бернардинских властей, они охотно от меня избавятся как можно скорее, так что дадут его с радостью. И с Винландом не помешает согласовать.
- Не учи учёного. А ты, как всегда, настолько там всех достал, что они на всё готовы, лишь бы ты убрался подальше? Даже дамочка из посольства на тебя жалуется МИДу, и призывает не верить, если ты доложишь, что она, невзирая на зрелые годы, проститутка и наркоманка. Она действительно проститутка и наркоманка?
- Без комментариев.
- Хорошо. У тебя всё?
- С корабля желательно как-то попасть в Лондиниум.
- До этого я бы и сам додумался.
- Тогда мне ещё нужно разрешение Ваших Высочеств и Их Величеств на…
- Считай, что все мыслимые разрешения от королевской династии у тебя уже есть. А мне лучше пока подробностей не знать. Действуй, - этим добрым напутствием кронпринц завершил наш разговор.
Действовать сейчас – это вступать в брак. Ох, не так представлял я свою свадьбу! Я собирался жениться не в шортах, футболке и сандалиях, а в парадном мундире отряда «Омега», я хоть и в резерве, но имею полное право его надевать в торжественных случаях. И гости должны присутствовать, хотя бы ближайшие друзья, да и королевская чета была бы не лишней, и кронпринц с супругой… Младший брат был бы моим шафером, мама поцеловала бы мою невесту, а папа произнёс бы прочувственное напутствие новобрачным. Здесь же из гостей только адвокат, полицейский и священник, если его тоже считать. Но мечты могли стать реальностью, полностью или частично, только в Лондиниуме, а никак не в Санни-Бич, логове содомитов.
Зато, следует признать, невеста намного превосходила всех девушек, каких я только видел на её месте в своих мечтах, влажных и не очень. Я легко мог представить девушку красивее Риты, а уж более умелого бойца женского пола – ещё легче, в «Омеге» они были, правда, о их внешности лучше не вспоминать, но вообразить невесту, подходящую мне хотя бы так же, как она – не мог. Для меня Рита – идеальная пара. Надеюсь, это не только взаимно, но и надолго, я ведь не забывал, что знакомы мы не так уж давно.
- Приступим к обряду бракосочетания, - тем временем предложил падре Мануэль.
Он одёрнул сутану и сдул с неё невидимую пылинку. Инспектор и адвокат изобразили на лицах серьёзное выражение. Я, как мог, последовал их примеру, и протянул руку Рите, но она вдруг спрятала руки за спину, резко повернулась ко мне и заявила:
- Это будет не бракосочетание, а непонятно что! Где белое платье? Где фата? Где букет, который я брошу в толпу, а незамужние девушки будут его ловить, чтобы тоже выйти замуж? Да и где они, эти девушки?
- Девушек в нашем городке немного, - ответил вместо меня инспектор. – Может даже, вообще нет. Среди туристов уж точно, а впутывать в такие дела местных крайне нежелательно. Разве что в свите княжны…
- Нет. Там все замужем.
- Если для сеньориты так важно так важно присутствие на церемонии девушек, я легко могу набрать в окрестностях десятка два пассивных содомитов, они в сексе придерживаются женской роли, так что…
- Никаких содомитов на моей свадьбе! По крайней мере, в массовых количествах!
- Отлично. Теперь перейдём к фате. Фата – символ девственности. Сеньорита, вы девственница?
- Что за вопрос? Мне двадцать лет! – возопила Рита.
- Полагаю, это означает «нет». Так что фата необязательна.
- Чёрт с ней, с фатой! Ой, простите, святой отец!
- Ничего, ничего. Продолжайте, сеньорита. С фатой – нечистый, а с чем – нет?
- С тем, что Боб мне даже предложения не сделал! Разве это нормально?
- В этом бракосочетании ненормально всё, - согласился с ней адвокат. – Мистер Стюарт, немедленно исправьте свою оплошность, дабы не терять времени.
Да, действительно, оплошность. Сто раз уже можно было спросить, хотя бы во время разговора о наших религиозных предпочтениях. Тем более, что я, хоть и крещён в альбиканской церкви, и посещаю её изредка, но к Богу совершенно равнодушен. Я не атеист, и никогда не утверждал, что Бог не существует, но отношения у меня с Ним весьма прохладные – нам обоим друг на друга наплевать. Тем не менее, я мысленно попросил Его содействия в этой авантюре. Мало ли, вдруг поможет. Хотя я даже не представлял, чем Он может помочь. Всё и без Него складывалось удачно.
- Рита, ты согласна выйти за меня замуж? – спросил я, рухнув на колени.
- Ты ни разу не сказал, что любишь меня, - упрекнула меня она. – Что нравлюсь тебе, говорил, но этого мало.
- Панна Рюрич! – прорычал разъярённый адвокат, хотя, как у почти любого еврея, рычание у него вышло так себе. – Если вы продолжите демонстрацию своих женских капризов, инспектор вместо Альбиона выдаст вас арийцам или ресландцам.
- Я люблю тебя, - прошептал я ей на ушко, вскочив на ноги. – Ты – девушка моих грёз.
- Влажных? – улыбнулась она.
- Хуже. Совершенно мокрых.
- Тогда я согласна. Святой отец, приступайте уже, наконец, к церемонии. Мы все ждём только вас.
***
Падре Мануэль провёл свадебный обряд бракосочетания раз в десять быстрее, чем любой альбиканский священник из тех, кого я видел, а я побывал не меньше чем на двух десятках свадеб. Наверняка он пропускал целые куски, но претензий никто ему не высказывал – все хотели покончить с этим как можно быстрее.  И вот падре, наконец, подобрался к завершающей стадии.
- Роберто, согласны ли вы взять в жёны Маргариту и быть с ней и в горе и в радости, богатстве и бедности, в болезни и здравии, пока смерть не разлучит вас? – поинтересовался он.
- Согласен, - я дал положительный ответ без малейших колебаний.
- Маргарита, согласны ли вы выйти замуж за Роберто и быть с ним и в горе и в радости, богатстве и бедности, в болезни и здравии, пока смерть не разлучит вас?
- Ну… сложный вопрос, надо немного подумать, - прошептала Рита как бы сама себе. – Аж до смерти – это серьёзно…
- Издевается, - предположил инспектор, и адвокат согласно кивнул.
- Конечно, согласна, - наконец, ответила она. – Была бы не согласна, раскидала бы тут всех и ушла.
- Очень хорошо. Объявляю вас мужем и женой, - проникновенным голосом закончил это безобразие падре. – Новобрачные могут обменяться кольцами и впервые поцеловать друг друга в качестве венчанных супругов.
- Любимый, давай обменяемся кольцами, - охотно согласилась Рита. – Вот только где бы нам раздобыть обменный фонд в виде хотя бы одного колечка? Сеньор инспектор, у вас тут случайно где-нибудь не завалялось лишнего? Может, конфисковали у какого-нибудь задержанного, или оно вещественное доказательство… Обещаю, мы вам его обязательно вернём!
- Из похожего на кольца у меня есть только наручники, - не скрывая недовольства, буркнул инспектор. – Целуйтесь уже и выметайтесь поскорее. Без разницы, с кольцами или без колец! У меня от вас голова идёт кругом. Ещё немного, и мне самому понадобится что-нибудь вроде смирительной рубашки, хоть она на обручальное кольцо и не похожа.
- Да, вам уже пора, панна Рюрич, - поддержал его адвокат Розенштейн.
- Я теперь Стюарт, а не Рюрич - поправила его Рита. – Я беру фамилию мужа. Для вас это неожиданность, пан Розенштейн?
- Конечно же, нет. Простите, панна Стюарт.
- Пани, а не панна. Разница, как между сеньорой и сеньоритой. Или как между миссис и мисс.
- Кто бы вы ни были, побыстрее выметайтесь отсюда, - решительно подытожил инспектор. – Надоели!
- Ещё брачное свидетельство выписать надо, - напомнил я. – И заверить. Не зря же святой отец трудился.
- Уже всё выписано и заверено, - адвокат достал свидетельство из папки и протянул мне. – И даже священнику уже заплачено, так что не переживайте.
Я быстро просмотрел документ. На мой непросвещённый взгляд, в нём всё было в порядке. Составлен он был на альбионском, наши фамилии написаны без ошибок, подписи священника и свидетелей – адвоката и инспектора, на месте, дата правильная. Название города, где был заключён брак, тоже написано на альбионский или винландский манер – Санни-Бич, Республика Бернардины. Что ещё надо? Но, без сомнения, в Лондиниуме найдут, к чему придраться, и аннулируют бракосочетание, если Его Величество отдаст такой приказ. Ничего страшного, поженимся ещё раз, это как раз мелочь, даже если и неприятная.
- Проваливайте отсюда, наконец, - жалобно попросил инспектор. – Скройтесь с глаз моих, нечестивцы! Геликоптеры уже ждут вас на крыше.
- Сначала первый супружеский поцелуй, - настойчиво потребовала Рита.
- О, нет! – простонал инспектор и в отчаянии закатил глаза. – Ещё одна непредвиденная задержка!
- Пусть поцелуются, - вмешался падре. – Это всецело соответствует традиционному католическому обряду венчания, как и альбиканскому, и ортодоксальному, насколько мне известно. Кстати, таких избитых жениха и невесту я ещё ни разу не венчал. Уж простите моё любопытство, это вы друг друга столь жестоко побили, или вас кто-то третий?
- Их побил некто третий, четвёртый и так далее, вплоть аж до двадцать третьего, - ответил за нас адвокат. – Сам бы не поверил, если бы не видел собственными глазами, как эта парочка голыми руками отправила в лазарет два десятка телохранителей арийского принца, ну, и ещё нескольких местных полицейских для ровного счёта. Вы их, пожалуйста, не отвлекайте лишний раз, падре, а то у пани Стюарт внезапно проснулось чувство юмора, и она вполне может потребовать брачную ночь прямо здесь. Какие шутки придут ей в голову, если она возбудится, я даже предсказать не берусь, но мне кажется, что эти шутки нам не понравятся.
- Когда кажется – крестятся, - заявила Рита.
- Ко мне это не относится, поскольку я не христианин, а иудей. Иудеи не крестятся.
- А что делают иудеи, когда им что-то кажется?
- Когда нам что-то кажется…
- Я снова спецназ вызову, - пригрозил инспектор, прерывая Розенштейна. – Вот никогда бы не поверил, что несколько тысяч содомитов создают куда меньше проблем, чем одна пара натуралов.
- Этот городок живёт грехом, - вдохновенно заявил падре. – Я имею в виду, за счёт греха, на деньги туристов-содомитов. И добром это не кончится. Ибо сказано во второй Книге Паралипоменон, глава…
- Вам там, в Альбионе, католические священники не нужны? – спросил у меня инспектор. – Бернардинская республика готова поделиться одним. Безвозмездно. Или поменяем его на сотню ваших содомитов, можно даже одиноких и жутко озабоченных. Обещаю, мы будем с ними хорошо обращаться.
- Ладно, умолкаю, - вздохнул святой отец. – Ибо сказано в книге Матфея, глава семь, стих шестой, «не бросайте жемчуга вашего перед свиньями, ибо…».
- Разве не бисера? – уточнила Рита.
- Я с вами, сеньорита, уже ни в чём не уверен. Может, и бисера. Может, и перед коровами.
- Я уже не сеньорита, а сеньора.
- Всё, достали. Вызываю спецназ, - заявил инспектор, но пока никуда не звонил.
Я подошёл к Рите и очень осторожно чмокнул её в губки. Хотелось, конечно, куда более страстного поцелуя, хотя бы такого, как в аэропорту, но если у любимой губы разбиты, приходится себя сдерживать.
- Ну, пошли к геликоптерам, - предложила Рита. – Брачную ночь устроим чуть позже. Свадьба у нас получилась на редкость скучная, и это всё потому, что профессионального тамады нет, а ты мне совсем не помогал расшевелить гостей. Так что давай её побыстрее заканчивать.
- Что такое «тамада»? – не понял падре.
- На самом деле, падре, вам этого знать вовсе и не хочется, - веско заявил инспектор, и священник, подумав, согласно кивнул.
***
По дороге к посадочной площадке, оборудованной на крыше полицейского участка, Рита непрерывно хихикала. Может, радовалась замужеству и всему, с ним связанному, а может, просто впала в истерику. Сама она объяснила это восторгом от того, что ей удалось попить кровушки у инспектора. Оказывается, он смертельно её обидел, предложив заменить на свадьбе девушек, пытающихся поймать букет невесты, пассивными содомитами. За подобные шутки в Ресландии бьют по морде, но об такого, как этот инспектор, даже руки марать противно. Ноги – тоже. Вот ей и пришлось ограничиться словами. И она считает, что лёгкая месть ей удалась.
На крыше стояли два боевых геликоптера с символикой военно-морских сил Альбиона, рядом стояли пилоты, оба – морские лейтенанты. Один, постарше, выглядел спокойным, как башня Биг-Бена, второй нервничал и искал, к чему бы придраться. Конечно же, почти мгновенно нашёл – ему не понравилось, что мы одеты в штатское, заметно избиты, а Рита при этом ещё и весело хихикает.
- Чего твоя баба ржёт? – спросил меня нервный лейтенант. – Обкурилась, что ли?
- Какой из геликоптеров поведу я? – поинтересовался я у спокойного, пропуская вопросы нервного мимо ушей.
- Вот этот, мистер Стюарт, - он указал пальцем.
- Лейтенант, - поправил я.
- Вы военный? – удивился он.
- Почти. Резервист. Вы поведёте авиагруппу?
- Да. Взлетаем?
- Не сразу. Мне понадобится время на проверку исправности и готовности геликоптера.
- Резервист – это почти что штатский, - затараторил нервный. – И ещё неизвестно, умеет ли он управлять такими птичками. Я уж молчу, что их обоих как следует отлупили, никакой доктор ему бы не дал добро на вылет!
- Заткнись, - устало попросил его сослуживец. – Он – резервист «Омеги». Их учат летать даже с серьёзными ранениями. Да и девушка не простая. Тоже из какого-то серьёзного отряда.
- Ты-то откуда знаешь?
- Посмотри на их походку. Убийцы. Элитный спецназ, элитней не бывает. Поблагодари Бога, что им на тебя плевать, и они тебя не слушают. А то сломали бы тебе между делом пару-тройку костей, им нетрудно. Или прикончили бы, это ещё легче.
Несмотря на упоминание Бога, он безбожно врал. Что можно определить по походке Риты? Высоченные каблуки и растяжение связок голеностопа. Никакого спецназа и близко не просматривается! А я? Допустим, что моя походка выдаёт спецназовца. Но разве по ней можно отличить бойца «Омеги» от десантника? И даже если как-то можно, откуда морскому пилоту с занюханного корабля знать особенности нашей лётной подготовки? Ниоткуда. Только из досье. А значит, он не просто пилот, а офицер военно-морской разведки, и уж точно чином повыше, чем лейтенант.
Разведки-то разведки, вот только нашей ли? Прикончить меня найдётся немало желающих, да и у Риты наверняка полно врагов. Уничтожить геликоптер над морем – проще простого. Если на борту бомба, я её в жизни не найду. А если обязательно нужно убить, не оставляя следов, можно устроить нечто вроде воздушного тарана, я такого и близко не умею, но слыхал рассказы армейских пилотов. Как-то не хочется проверять, врали они или нет. Пришлось снова звонить кронпринцу.
- Ты уже на корабле? – вместо приветствия спросил он.
- Нет, - ответил я по-гэльски. – Повозки для меня прибыли, но один извозчик не тот, кого изображает. И знает больше, чем положено. Шпион под прикрытием, по моему скромному мнению.
- Свяжись с вождём эскадры и спроси у него, - посоветовал мне кронпринц. – Почему ты решил, что я должен всё делать за тебя?
- Разве не я командую рейдом?
- Нет, Бобик. В том рейде ты командовал поисками, но так ничего и не нашёл. Это уже новый рейд, и командуешь им не ты.
- Вождь говорит по-гэльски? – спросил я.
- Намекаешь, что желательно сохранять тайну? Ладно, убедил. Жди, перезвоню тебе.
Я вернулся к проверке геликоптера. Рутинное занятие, так что я успевал ещё и думать о Рите. Меня по-прежнему со страшной силой тянуло к ней, но я бы предпочёл перед свадьбой всё же получше с ней познакомиться. Ведь я её практически совсем не знал! Ну, как не знал… Знал, что она отличный боец-рукопашник и надёжный товарищ в драке при не самом лучшем соотношении сил не в нашу пользу. Знал, что она говорит на чужом для неё альбионском куда лучше, чем я на гэльском, и пиренейским немного владеет, и арийским. И она же была моей сиделкой, когда я валялся без сознания в полицейском лазарете, а потом протирала мне глаза, слипшиеся от засохшей крови. Её руки способны не только бить со страшной силой, но и нежно гладить раненого товарища. Не так и мало мне о ней известно, если подумать как следует.
А вот то, как она мотала нервы бедному инспектору, было совершенно непохоже на поведение благородной альбионской дамы. Хоть она и не урождённая альбионка, но ведь теперь она Стюарт, а любая миссис Стюарт – по определению благородная альбионская дама. Ещё немного поразмыслив, я решил, что глупо ожидать от иностранки, что она будет вести себя, как мои соотечественницы. Разве инспектор вёл себя, как полицейский из Скотланд-Ярда? Нет, конечно. Я от него этого и не ожидал. Но с ним было проще – он мулат, с коренным обитателем Лондиниума или Манкуниума его не спутать. А Рита – славянка, внешне от альбионки её не так и просто отличить, вот и ожидаешь от этой девушки нормального для нас поведения.
- Ты с кронпринцем говорил? – неожиданно спросила Рита.
- Да. А ты как догадалась?
- Я не догадывалась. Я его по голосу узнала. Он в прошлом году к нам в Киевград приезжал.
- У тебя отличный слух.
- Я вся, целиком, отличная, - улыбнулась она и показала мне язык. – Только ты ещё не знаешь некоторых граней моей чудесной личности. Скоро узнаешь.
- Ты о сексе?
- Ну, а о чём же ещё? Ещё год назад не поверила бы, что выйду замуж, не переспав до этого с женихом, а тут ничего такого ни с первым, потому что он оказался содомитом, ни со вторым, потому что инспектор очень спешил от нас избавиться.
Тут зазвонил мой айфон, и недовольный кронпринц сообщил мне, что один из парней – майор разведки, и находится там, где находится, по прямому королевскому приказу, и не всяким молокососам его приказы оспаривать. Меня это не сильно порадовало – если лично Его Величество вмешивается в рядовую операцию, добра не жди. Хоть вреда пока не нанёс, и на том спасибо.
- О, я знаю, о ком это он! – воскликнула Рита. – А то всё думаю, почему один лейтенант настолько старше другого, а дело-то в том, что он и не лейтенант вовсе!
- Этот болван должен был говорить по-гэльски, - скривившись, заявил я.
- А как по-гэльски будет «майор»?
- Никак. В смысле, «майор» и будет.
- И ты думаешь, я бы на гэльском не поняла, кто тут майор? Кстати, разве в Альбионе майор – флотское звание? Да, и ещё. Ты не бойся, я никому не скажу, что ты вашего кронпринца обозвал болваном. Я вовсе не болтушка.
- Не «вашего» кронпринца, а «нашего», - поправил я. – Ты теперь подданная альбионской короны.
- Ой, точно! Я забыла! Конечно же, нашего кронпринца!
- Эй, голубки! – обратился к нам майор. – Вы там ещё долго курлыкать собираетесь? Или мы никуда не летим?
- Если мы голубки, то воркуем, а не курлыкаем и не кудахчем, - возразил я.
- Имей совесть, майор, мы всего час, как поженились, - сказала ему Рита.
- Я лейтенант, - неуверенно возразил майор.
- Как скажешь, майор, - я не стал с ним спорить. – Полетели, или как? Ждём только вас!
***
Полёт получился на удивление приятным. Отличная погода, полностью исправная мощная машина, простая система управления – что ещё необходимо для благополучного перемещения из пункта Эй в пункт Би? Даже если за штурвалом не очень умелый пилот вроде меня. Навыков навигатора от меня тоже не потребовалось, геликоптер майора летел впереди, я без особого труда держался следом за ним и чуть выше. Хотел по дороге поговорить с Ритой, нужно было обсудить кое-что важное, но пришлось отвлечься.
Локатор показал, что над нами крутятся какие-то самолёты, судя по скорости и манёврам – истребители, компьютер подсвечивал их как «свои», но тип машин почему-то не определял. Вообще-то, не было смысла обращать на них внимание – если это враги, они нас собьют не напрягаясь, и даже если бы вместо меня за штурвалом сидел опытный боевой пилот, это ничего бы не изменило. Нет, они не нападали, только пролетали над нами туда-сюда, сменяя друг друга, и даже не сближались. Но меня это всё равно беспокоило.
- Стервятник-Один, что за птички над нами? – спросил я по радио.
- Засёк, Стервятник-Два? – хмыкнул майор. – Молодец. Внимательный.
- Так что за птички? Мой борт-комп их не распознаёт.
- Это палубные истребители Винланда. Их тип нам знать не положено, они жуть какие секретные, но всё-таки союзники по НАТО, а значит, свои. Страхуют бернардинцев.
- От чего? От атаки двух геликоптеров?
- Наверно. Командир только сказал, что они будут нас сопровождать до границы бернардинских территориальных вод.
Выбросив из головы винландские истребители, я стал обдумывать, как сообщить Рите, что наш брак относится к так называемым неравным, и не обидеть её. Ведь она, несмотря на громкую фамилию, простой телохранитель, и думает, что я – тоже, а на самом деле я обладатель довольно громкого титула, за которым стоит огромное состояние. Такие вещи положено рассказывать невесте заранее, но у нас не было времени вообще о чём-нибудь поговорить. Это, как ни крути, могло стать проблемой. Я же хотел всё сделать иначе – сперва познакомиться с её родителями, познакомить её со своими… Впрочем, и ей хотелось совсем не такую свадьбу, она-то об этом рассказала инспектору достаточно подробно.
- Рита, как ты относишься к неравным бракам? – так ничего и не придумав, спросил я напрямик.
- В наше время это нормально, - пожала плечами она. – И принцы, и принцессы порой выходят замуж за кого попало. Хорошо ещё, если пары разнополые. А то в Санни-Бич я видела парочку августейших особ. С возлюбленными своего пола, между прочим.
- Как ты определила, что они возлюбленные, а не просто деловые партнёры?
- Ну, вот ты танцевал с этим адвокатом… Видно же сразу, что между вами ни любви, ни похоти. А между этими – есть, оно ж заметно.
Что ж, раз для неё всё нормально, можно было бы назвать ей мой титул, но тут в эфире снова появился майор, за которым я так и не успел соскучиться.
- Стервятник-Два, приближаемся к гнезду. Приготовься к посадке.
- Понял, Стервятник-Один, - подтвердил я.
- Молодец. Понятливый. Смотри, корабль в хлам не разнеси, а то знаем мы таких.
Вот как. А я даже не заметил, что истребители Винланда оставили нас в покое. Внимание рассеивается, нужно сосредоточиться, так что разговор с Ритой пришлось прервать. Обычный полёт, даже над морем, дело несложное, а вот приземление – это немножко другое. Даже если забыть, что мне ещё ни разу не приходилось сажать геликоптер на палубу. Хорошо хоть, корабль большой, палуба огромная, не промахнёшься. Я немного волновался, но нашу птичку посадил весьма неплохо, почти плавно, а что всё-таки чуть-чуть тряхнуло, так я не профессиональный пилот.
Встречал нас адмирал в парадном мундире собственной персоной. Личный состав, правда, для нашей встречи не выстроил, к счастью или к сожалению. С десяток вооружённых морских пехотинцев стояли футах в десяти от геликоптера, не образуя даже подобия почётного караула. Я выпрыгнул на палубу, помог вылезти Рите, хотя она прекрасно справилась бы самостоятельно, улыбнулся адмиралу той искренней улыбкой, которую меня заставляли тренировать с самого детства, и попросил предоставить нам каюту для отдыха. Видит Бог, и я, и Рита очень нуждались в отдыхе. Драка и свадьба забрали уйму сил, а мне вдобавок ещё пришлось вести вертолёт над морем. Да и принять душ нам совсем не помешало бы – схватка с арийцами, мягко говоря, заставила здорово попотеть, несмотря на кондиционеры в ресторане. Мы оба изрядно благоухали.
Но на все наши просьбы последовал решительный и категорический отказ. Адмирал пребывал в крайне брюзгливом настроении, и заявил, что он выполнит всё, что ему приказал Его Величество, но на просьбы мои и моей женщины с набитой мордой ему наплевать. И вообще, женщина на борту – к несчастью. Поэтому чем раньше мы покинем флагман эскадры, тем будет лучше для всех. Прямо сейчас мы должны на палубном истребителе под управлением опытного морского пилота улететь дальше. Король якобы так и говорил, чтобы нас отправили без малейшей задержки.
- Он неравнодушен к набитым мордам, - шепнула мне Рита. – Может, набить его собственную?
- Сам об этом подумывал, - признался я. – Этот мерзавец, между прочим, оскорбил мою жену и заслуживает возмездия. Но нет. Не сейчас. Нас просто пристрелят, а разбираться будут потом. Это морская пехота, ничего не поделать. Такой уж у них стиль.
- Истребитель для вас давно готов, - рявкнул адмирал. – Убирайтесь отсюда! Скройтесь с глаз моих немедленно!
Устраивать скандал или даже драку ради душа и брачной ночи в удобной каюте, и тем более впутывать в него короля или кронпринца – далеко не лучшая идея. Выглядит, будто я постоянно нуждаюсь в няньках. Грязная одежда и немытое тело – всего лишь мелкие неудобства, ничего страшного. Когда служил в армии, пару раз пришлось неделю бегать по грязи и валяться в ней, и не просто валяться, а ещё и отстреливаться от противника, втрое превышающего нас по численности. В общем, и душ, и брачную ночь можно отложить, раз уж адмирал решил вести себя, как конченный мерзавец. А его если за это и накажут, то чуть позже. Но кое-что перед отлётом всё же обязательно нужно сделать.
- Хорошо, адмирал, мы отсюда уберёмся, - смиренно согласился я. – Как только подберём себе тёплую одежду. На Альбионе сейчас осень, и довольно холодно, а мы одеты для тропиков.
- Вон отсюда! – истерически завопил адмирал, выпучив глаза. – Я сказал «немедленно»! И плевать мне на твою одежду, Стюарт, и на одежду твоей шлюхи! Убирайтесь, или я прикажу пехотинцам силой погрузить вас в истребитель!
Я шагнул к нему, отведя правую руку для удара, но меня остановила Рита, схватив за локоть. И надёжно так схватила, не очень-то и легко вырваться из такого захвата.
- Убьёшь ещё этого содомита, а зачем? – улыбаясь поинтересовалась она. – Я сама прекрасно смогу защитить свою честь. Он ведь назвал меня шлюхой, верно?
Рита отвесила адмиралу звонкую пощёчину, а когда он по-морскому выругался – ещё одну. Била она не как кадет подразделения «Филин», а как девчонка-школьница. Двумя плюхами она не ограничилась, отвешивала их и дальше одну за другой, всякий раз требуя, чтобы адмирал извинился. Морские пехотинцы от души ржали, даже не догадываясь, что она умеет бить и совсем по-другому. Пока шёл концерт, я подозвал майора, который недавно отзывался на позывной «Стервятник-Один», и приказал ему принести два комплекта полевого обмундирования морской пехоты без знаков различия, и не абы каких, а наших размеров. Майор высказал сомнения в моём праве приказывать на этом корабле, но тут же признался, что пошутил и куда-то умчался. Как ни странно, он вскоре вернулся. И что ещё более странно, что с обмундированием. А то, что оно подошло нам по размерам, даже ботинки, было вообще чудом.
***
Перед вылетом я позвонил кронпринцу, но он не отвечал на мои вызовы. Пришлось обращаться к другому лицу, наделённому властью. Этот тоже долго не брал трубку, но в конце концов всё-таки соизволил ответить.
- Рад услышать твой голос, о величайший вождь нашего клана, - поприветствовал я его. – Твой блистательный сын почему-то не желает со мной разговаривать.
- Бобик, говори по-альбионски, - откликнулся Его Величество. – Я не силён в гэльском, да и скрывать уже особо нечего.
- Слушаю и повинуюсь, мой повелитель. Ты же понимаешь, что я звоню по делу? Нужно быстро вернуться во дворец. Адмирал даёт истребитель, может, даже с пилотом, но на нём океан не пересечь.
- Как тебе адмирал?
- Говнюк. Если ты его казнишь, ни капли не расстроюсь.
- У нас с тобой, Бобик, мнения об этом доблестном воине полностью совпадают. А просьбу твою выполним, маршрут для тебя уже разработан. Но ты мне вот что скажи. Ты хоть задание-то выполнил?
- Нет, Величество. Я же докладывал твоему отпрыску – эта информация на Бернардинах не обнаружена.
- Да плевать на тот файл! Мисс Рюрич с тобой?
- В каком-то смысле. В каком именно, увидишь сам, когда доберёмся до Альбиона.
- Ладно, посмотрю и увижу. Если увижу. С тобой, Бобик, ни в чём нельзя быть уверенным.
Дальше начался этот кошмарный полёт через полмира. За штурвал меня не пустили и в этот раз, да я и ничуть не удивился. Усталый, злой, избитый, не выспавшийся – чего не хватает для вынесения вердикта «к полёту непригоден»? В итоге мы с Ритой вдвоём втиснулись на сиденье второго пилота, и сверхзвуковой истребитель рванул в небо. Перегрузка вдавила нас в спинку кресла, шум нарастал, а потом внезапно почти исчез – мы перешли звуковой барьер. Хотел поговорить с Ритой, но она уснула как бы ещё не при взлёте. Делать было нечего, так что заснул и сам – кто знает, когда снова выпадет возможность поспать. Так учили в «Омеге», а там плохому не научат.
Проснулся я при посадке, выпрыгнул наружу и понял, что мы уже на другом авианосце, причём не альбионском. Форма моряков похожая, но всё же не точно такая, да и флаг узнавался легко – на фоне парусника птица жуткой внешности, схватившая якорь, и надпись «Флот Винланда». Встретивший нас винландский адмирал был куда вежливее своего альбионского коллеги, но это ничуть не изменило результата.
- Ребята, я прекрасно вижу и даже чую, что вам не помешало бы помыться и переодеться, - сочувственно сказал он. – Но на это нет времени. Ваши категорически настаивают, чтобы самолёт вылетел строго по расписанию.
Он лично проводил нас к геликоптеру с уже начинающими вращаться лопастями, и пожелал нам счастливого пути. Я недоумевал, о каком самолёте говорил адмирал, но оставил своё недоумение при себе. Тем более, что вскоре всё разъяснилось – геликоптер приземлился на какой-то винландской военной базе, а там нас дожидался транспортник, тот самый самолёт, который должен вылететь строго по расписанию. Я приятно удивился, разглядев на его фюзеляже эмблему королевских ВВС Альбиона.
После взлёта мы, наконец-то, смогли посетить туалет и умыться, и я сразу же потребовал еды и питья – в военных самолётах пить воду из умывальника чревато неприятными последствиями вроде поноса и рези в желудке. Солдатик-стюард попытался объяснить, что обед и напитки будут поданы через два часа, но Рита пригрозила, что утолит жажду его кровью, и мы приступили к трапезе уже через десять минут. Подкрепившись, я бы с удовольствием или приласкал новоиспеченную супругу, или хотя бы рассказал ей о своём титуле, но увы, в салоне мы были не одни, и рассказывать что-либо случайным попутчикам не было ни малейшего желания. Как и демонстрировать им страстные объятия с поцелуями. Понятия не имею, зачем черти занесли этих альбионских офицеров в Винланд, но в самолёте они нам изрядно мешали.
Потом были посадки для дозаправки на океанском побережье нашего доминиона Канада и на Ледяном острове, мы выходили размять ноги, но по аэродромам слонялись всей толпой, даже на минуту меня не оставляли наедине с Ритой. И вот, наконец, аэродром военной базы неподалёку от Лондиниума. Я надеялся, что хоть тут нам дадут передышку, но нет, для нас заранее приготовили геликоптер с короной на фюзеляже, который немедленно доставил нас во дворец. У трапа нас с нетерпением ждал кронпринц.
- Бобик, ты в своём репертуаре, - произнёс он вместо приветствия. – От тебя амбре хуже, чем от половины бомжей. Так что немедленно в ванну. Но перед тем хочу услышать простой ответ на один простой вопрос. Эта девушка – мисс Рюрич?
- Нет, - честно ответил я.
- Тогда за каким хреном…
- Это уже второй вопрос, Ваше Высочество. А нам обещана ванна после одного-единственного вопроса, на который я уже ответил.
- Ещё вчера я была мисс Рюрич, Ваше Высочество, - сказала Рита, не давая мне морочить кронпринцу голову и дальше.
- Вот как? – откликнулся он. – А почему вы сегодня перестали ею быть?
- Вышла замуж, - она улыбнулась. – И сменила фамилию.
- И на какую же, если не секрет? Теперь вы, надеюсь, миссис Стюарт?
- Да, вы угадали, Ваше Высочество. И то, что наш брак неравный, меня совершенно не беспокоит. И мои родители тоже с этим смирятся, хоть и не сразу.
- Обычно с неравенством в браке смиряется или не смиряется другая сторона, - вставил я. – И мои родители тебя примут, никуда не денутся.
- Стоп! – повысил голос кронпринц. – Похоже, имеет место некоторое недопонимание ситуации. Вы в ней почему-то совершенно не разобрались. Этот балбес явно считает, что его титул здорово удивит его жену. Даже испугает, в хорошем смысле этого слова. Это потому, что он молод и глуп. По меньшей мере одно из этих качеств со временем исчезнет само. Как вы думаете, княжна, кто он такой?
- Княжна? – растерялся я.
- Не переживай, Боб, - попыталась успокоить меня Рита. – Говорю же, моим родителям и деваться-то некуда, мы ведь уже женаты, хоть венчание и прошло по католическому обряду. Я так понимаю, Ваше Высочество, он ваш телохранитель и посланец по особым поручениям?
- Княжна, - потрясённо повторил я. – Дочь князя и княгини. Невеста принца Конрада.
- Бывшая невеста! И не смотри на меня так. Меня никто особо не спрашивал, рядовой династический брак ради интересов Ресландии. Я была готова терпеть его связи с другими женщинами, в династических браках почти всегда так, но содомия – это уже перебор…
- Княжна, - повторил я ещё раз.
- Все уже услышали, что принцесса Маргарет – ресландская княжна, - остановил поток моего красноречия кронпринц. – Хватит нас об этом оповещать. И да, этот недоросль иногда действует как мой или королевский посланец. В делах, где не нужно думать, ему равных нет. Но основная его профессия совсем другая.
- Он ваш сын! – догадавшись, ахнула Рита. – И раз он Роберт, значит, старший сын!
- Великолепная догадка, - одобрил отец. – А кем ты считал её? Тоже телохранительницей?
- Не твоё дело, - буркнул я.
- Значит, угадал. А она тебе идеально подходит. Даже представить не могу ни одной другой принцессы, способной при необходимости набить твою наглую морду. Так что ты прав – твои родители легко смирятся с такой твоей невестой, в смысле, уже женой. И её родители, думаю, тоже. Кстати, завтра они будут здесь. А сейчас марш в ванную! Разве так должны пахнуть принц и его жена, и без разницы, княжна она или нет? А потом…
- А потом… - прервала его Рита. – Потом, с вашего позволения, брачная ночь. Я бы сказала, уже давно пора.
- А если без моего позволения? – ухмыльнулся кронпринц.
- Можно и без вашего позволения, - застенчиво улыбнулась она.
***
Конечно же, в королевском дворце есть роскошные ванны с прислугой, готовой как следует вымыть клиента, выполняя попутно его дополнительные пожелания, в том числе не очень приличные. Но это дело долгое, так что я решил ограничиться душем. В армии я был просто счастлив, если после рейда удавалось смыть с себя в душе пыль, пот, а иногда и кровь. А то, бывало, вернувшись усталыми и грязными из одного рейда, мы тут же уходили в другой, успев только получить взамен израсходованного сухой паёк, воду и боекомплект.
- Спокойно лезь под душ, - предложила Рита, увидев мои колебания. – Я твоя жена, не забыл? Так что меня стесняться нечего. Странно, что мы поженились, даже не глянув ни разу друг на друга в натуральном виде, но я уверена, что твоё тело на уровне.
Словами она не ограничилась, и подала пример. Форма морской пехоты Альбиона полетела в дальний угол вместе с ботинками и носками, нижнее бельё оказалось там же. Рита стала под душ, ничуть не опасаясь намочить волосы, и специально для меня напрягла мышцы, демонстрируя и «кубики» на животе, и свою идеальную фигуру в целом. Даже многочисленные синяки её не портили. Я тоже успел раздеться, так что она прекрасно видела, как я на это реагирую.
- Ну, и здорово же тебе досталось, - выдавил из себя я, устраиваясь под струёй кипятка. – Болит?
- Ерунда. На себя посмотри. Меня всё-таки пытались щадить, тебя – нет.
- Так болит или нет?
- Извини, но вопрос дурацкий, - смущённо хихикнула она. – Болит, конечно. Говорят, боль проходит от поцелуев. Слышал такое?
- Да, но на тебе столько синяков, что поцеловать каждый – это занятие недели на две.
- Полностью с тобой согласна, любимый. Раз уж нам слегка досталось в драке, стадию поцелуев можем пропустить. Тем более, мы с тобой уже целовались, и даже не раз. А вот остального пока что…
Я вовсе не был уверен, что пол дворцовой душевой – наилучшее место для первого секса местного принца и его жены, раз уж так вышло, что бракосочетание состоялось раньше первого секса. С другой стороны, с чего вдруг новобрачные должны откладывать первый секс, да и Рита вполне ясно дала понять, что душевая, как помещение для любви, её устраивает. Я двинулся к ней, собираясь для начала обнять любимую, но не успел – Рита резко развернулась ко мне задом. Пришлось сзади и обнимать, положив руки ей на грудь. А она прижалась ко мне спиной и тем, что ниже, и потёрлась об меня.
- Рост у тебя вполне подходящий, - шепнул я ей на ушко. – Надо или мне слегка колени подогнуть, или тебе на цыпочки приподняться – тогда совсем совпадём.
- Я это ещё в Лютеции заметила, - ответила она. – Когда мы целовались. А что рост не совсем совпадает, так это нормально – парни почти всегда выше. Потому мы и каблучки носим.
- Вот уж не думал, что каблучки для этого.
- Они много для чего. Очень нужная штука. Вот только ноги от них порой устают так, что хоть криком кричи.
- Ты, любимая, и без каблуков покричишь, - уверенно предсказал я, поглаживая ей грудь. – Будешь имитировать оргазм.
- Глупости не говори, - хихикнула Рита. – Там, перед падре, ты поцеловал меня в разбитые губы, и так нежно, что у меня трусики промокли. И сейчас бы промокли, если бы они на мне были. Не волнуйся, мне ничего не придётся имитировать. Я просто поражена, как две случайные встречи свели нас вместе и создали идеальную пару.
Я застыл, как парализованный, от дикой догадки. А действительно ли случайны эти «случайные» встречи? Зачем отец и дед послали меня на Бернардины? Уничтожить некий таинственный файл, которого там и близко нет и никогда не было? Или познакомиться с Ритой и привезти её в Альбион уже как миссис Стюарт? Очень на то похоже. На стадион в Лютеции меня направил король, а откуда он вообще знал, что там будет матч Лиги Чемпионов? Он вообще футболом не интересуется. Кстати, очень интересно, убийство нашего дипломата на вилле в Плайя-Солеада – случайность или тоже кто-то подстроил в рамках этой спецоперации.
- Боб, я что-то не то сказала? – растерялась Рита. – Ты вдруг потерял ко мне интерес, что случилось?
- Скажи мне, как вышло, что после матча ты пошла за мной одна? Тогда я подумал, что ты телохранитель, и не нашёл в этом ничего особенного. Но ты же княжна!
- Крёстная сказала, что если я, не снимая динамовского шарфика, пойду с тобой, для меня это будет полезно. Так и получилось, - она робко улыбнулась.
- Крёстная? – удивился я.
- Ты её знаешь. Она рядом с тобой на трибуне сидела.
- А, эта… И как она узнала, что это будет полезно?
- Она ведьма. Провидица. Раскинула карты, и узнала. И второй раз тоже.
- Второй? Это когда?
- Это на Бернардинах. Погадала она, а потом мне и говорит, чтобы я проверила, не погряз ли опять женишок мой в содомии, а если погряз, надавать им обоим по шее. Я так и сделала, и вот, вышла за тебя замуж. А ты уж всяко лучше Конрада.
Ею, значит, руководила старая ведьма. А мной – сперва отец с дедом, потом инспектор с адвокатом. И это всё было согласовано, ведь я не сразу пошёл в ресторан «Одноглазый пират», а пока я туда не пришёл, давать содомитам по шее было ни к чему, в смысле, наш брак не приближало. Ещё интересно, действительно ли по законам Бернардинской республики нам было необходимо пожениться, чтобы Риту депортировали в Альбион, а не куда-нибудь ещё? Да и на стадионе… те агрессивные фанаты напали, потому что не могли спокойно видеть шарфик с логотипом чужой команды, или им заплатили за это нападение? Потому что если б они не напали, ещё неизвестно, целовались бы мы так страстно у аэропорта или нет.
В подкупе фанатов я убедиться не могу, узнать что-либо у бернардинских инспектора и адвоката тоже не получится, а вот проверить необходимость нашего брака по бернардинским законам совсем несложно. Не для меня, конечно, на меня юриспруденция наводит ужас, но в альбионском правительстве полно юристов. Я порылся в карманах сброшенной одежды, извлёк оттуда айфон и набрал номер министерства иностранных дел.
- Принц Роберт беспокоит, - представился я. – Просто принц, не кронпринц.
- Я понял, Ваше Высочество, - откликнулся тамошний клерк. – Чем могу вам помочь?
- Требуется консультация по законодательству Бернардинской республики. Вопрос не секретный.
- В таком случае кратко опишите ситуацию, вызвавшую затруднения. Я подыщу специалиста, способного произвести для вас исчерпывающий анализ.
- Девушку собираются депортировать с Бернардин. Посольство её страны требует, чтобы депортировали на родину. Девушка же хочет отправиться в Альбион. Наше правительство тоже в этом заинтересовано. Верно ли, что для избежания отправки на родину девушке необходимо выйти замуж за подданного Альбиона?
- Записал, перезвоню, - пообещал клерк и прервал связь.
Рита стала допытываться, не разлюбил ли я её, я не ответил, и тогда она села на пол, уставившись в потолок полными слёз глазами. Я пытался её утешить, даже обнял за плечи, но это ничего не дало. Вскоре зазвонил айфон, я нажал «Ответить» и включил громкую связь. Я ожидал услышать опытного юриста-международника, но услышал совершенно другого человека, причём с характерным картавым акцентом.
- Слушай, поц, - произнёс мой незнакомый собеседник. – Тебя шо, девица Рюрич не устраивает, как жена? Я хотел сказать, бывшая девица Рюрич.
- Устраивает, - с трудом выдавил я, и заметил, как глаза Риты вспыхнули радостью.
- Тогда зачем ты шо-то вынюхиваешь? Тебе нужны цурес на твой тухес? Сними с неё трусы, сделай ей приятно, и не думай об всяких глупостей! А то ведь всё можно и взад вернуть. Принц Конрад не откажется, шо б там не было. Понял меня, поц? Ну, тогда гезунд.
- Чего?
- Гуд бай по вашему.
На этом разговор прервался. Мне надоело стоять, и сел на пол голой задницей, благо пол был тёплым. Рита последовала моему примеру и тоже села, прислонившись ко мне. Я её обнял левой рукой и прижал – кто бы и как ни организовал наше знакомство, я не собирался отказываться от жены.
- Кто это звонил? – поинтересовалась она.
- Еврей какой-то, - ответил я.
- Это я и сама догадалась, по акценту. Он хотел, чтобы ты не выяснял подробности того, что случилось на Бернардинах?
- На Бернардинах, в Лютеции и Бог знает, где ещё.
- Это была спецоперация Иудеи, - заявила Рита. – Они сорвали союз между арийцами и ресландцами. Их этот союз пугал. Они говорили, что когда такой союз, всегда начинаются погромы.
- Тебе говорили?
- Нет, папе. Князю нашему. А я рядом околачивалась и всё слышала. Иудея, больше некому. Ты разве не заметил, сколько евреев вокруг нас болталось?
- Заметил. Первый был ещё на стадионе. Но я другое не понимаю. Разве Ресландия от разрыва с арийцами ничего не теряет?
- Боб, извини, я могу морду кому-нибудь набить, - смутилась Рита. – А в политике слабо разбираюсь. Наверно, союз с Альбионом позволит отбить все потери. Но это не точно.
- Ладно, - вздохнул я. – Осталось решить последний вопрос.
- Какой?
- Ты встанешь на цыпочки, или начнём нашу брачную ночь на полу?
- Вот это совсем другой разговор. Правильный!
Рита вскочила на ноги, мне тоже пришлось подняться. Она решительно повернулась ко мне спиной и встала на цыпочки. С такой поправкой её рост идеально подходил к моему. Похоже, спецоперация Иудеи удалась как нельзя лучше.