История счастья. фрагмент 3

В школе мне как ребёнку из малообеспеченной семьи выдали шубёнку, которую я очень ценил и которой дорожил. Я не мог позволить себе многого, даже не мог купить за пять рублей старенький велосипед у соседа.

Мне не нравится вкус нищеты, ещё в школе я стал понимать, что она несёт с собой одиночество и что-то плохое.

В одно время в нашем доме завелись вши, и мы долгое время от них не могли избавиться. Отец однажды помыл себе голову керосином, а потом стал жаловаться, что у него стали выпадать волосы.

Спасаясь от вшей, я высыпал на свою одежду дуст и пошёл в школу. Но, видно, переборщил, так как запах распространился не то что по классу, а даже по школе.

Почти выбежав из школы, я так сильно плакал от стыда, беспомощности, от осознания того, что всё плохо, от непонимания, как жить дальше, что мне казалось, будто земля проваливалась под моими ногами.

Дома нищета, запах лекарства, мама умирала от рака, родной брат, который недавно объявился из детского дома, выпивал и всё время говорил мне одну и ту же фразу: — Я хочу, чтобы ты был на моём месте.

Отец последнее время так расстроился, что опустил руки от свалившихся на него бедствий и горестно вздыхал.

На этом этапе жизнь моя впервые дала трещину.

В то время мне казалось, что в ней оборвалось что-то самое важное. Стали посещать отчаяние, страх и мысли, что жизнь кончена, ничего светлого не будет и я никому теперь не нужен.

Маленький, бледный, беззащитный ребёнок, я беспомощно стоял перед огромным неизведанным миром, не представляя его величия и могущества.

Впервые я осознавал, что такое горе. В то время мне казалось, что всё то, что со мной происходило, было детским сном.

Я тер своим маленьким кулачком заплаканные глаза и говорил сам себе:
— Вот сейчас я проснусь, и всё встанет на свои места. Я приду со школы, и мама, здоровая и радостная, встретит меня на пороге. Посмотрит дневник, поругает за поставленную там двойку.

Мне не хотелось идти домой, но я знал, что там меня ждёт больная мама. Я приходил, садился на край кровати, брал в свои ладони её исхудавшую от болезни руку, гладил и целовал, а в глазах моих стояли горькие детские слёзы.

Я прятал их от мамы, а она как-то грустно улыбалась и говорила, что всё будет хорошо и что ей стало лучше. Я знал, что она обманывала меня, так как последнее время из-за отсутствия денег мы не могли купить ей обезболивающие лекарства.
Но этот обман и грустная улыбка мамы были для меня в то время самыми дорогими.

После этого в своём юношеском возрасте сладкое чувство радости стало восприниматься мной совсем по-другому. Я видел, как в один миг может разрушиться то детское счастье, о котором я мечтал.

Жизнь в том возрасте не пугала меня, потому что я не пытался её осознать, не старался вникнуть в её смысл. Мой детский ум был занят только познанием того, что меня окружало, что я мог видеть, слышать, чувствовать.

В то время у меня не было планов на жизнь, я не знал, что в дальнейшем она окажется для меня такой сложной, не мог сравнить свою печаль с радостью, испытать потери и душевную боль, поэтому радовался простым детским мелочам, самой скромной пластмассовой игрушке, которую покупала мне мама на Новый год.

Те близкие и дорогие люди, которые меня окружали, делали меня счастливым и были для меня источником радости, удовлетворения, наслаждения и спокойствия.

В том возрасте я не задумывался о том, счастливы были они или нет. Мне казалось, что отношение друг к другу у всех взрослых было одинаковое. Иногда мои родители ругались, и я очень расстраивался за них и пытался их примерить.

У меня была детская игра, и, когда они ссорились, специально просил, чтобы они поиграли со мной. Когда моя уловка удавалась и родители вновь мирились, я думал о том, что предпринять в следующий раз.

Любил я маму и папу одинаково. Мне казалось, что моя любовь была безгранична. Мама иногда была строга ко мне, поэтому я её немножечко побаивался. Отцу я был небезразличен, но он как-то не обращал особого внимания на мои детские шалости. Поэтому я с ним делился своими секретами и неудачами.

Мои родители были простые безграмотные деревенские люди, которые учили меня доброте, и я по своей детской наивности стремился к этому, думая о том, что это самое большое благо.

Повзрослев, я попытался, но не смог так жить оттого, что меня стали окружать не очень добрые люди и то чувство надежды, которое присутствовало во мне в детстве, покинуло меня навсегда.

Счастлив был бы я, если бы всё это время жил, делая только добрые дела на земле, не в угоду себе, преследуя личную выгоду, не оставаясь при этом в дураках и не жалея о содеянных поступках!

С тех пор я пытался открыть в себе другой путь к счастью, но вместо этого оставались только печальные попытки его найти.

Я стал чувствовать, что тот волнующий образ счастья, к которому я беспрестанно стремлюсь, может оказаться для меня не таким, каким я его представлял, и не сделает меня в действительности счастливым, как в детские годы.