Время выбрало нас. 3. Я за него теперь живу

Очерки о судьбах воинов-афганцев. К 31-ой  годовщине  вывода советских войск из Афганистана               

                Я за него теперь живу на свете.
                Кто был в Афгане, тот меня поймет.
                Из песни «8 декабря»

Часть 1   


         Василий Васильевич Колесник
         генерал-майор, Герой Советского Союза
             13.12.1935 – 30.10.2002г.

С Василием Колесником я учился  в Академии Генерального штаба Вооруженных сил СССР с 1980 по 1982 годы. Будучи секретарем партийной организации эти два года нелегкой учебы, я общался со всеми своими коллегами по курсу и организовывал ряд мероприятий  в соответствии с  планом работы.

Месяца через три  после начала учебных занятий я обратился к  полковнику В. Колеснику с просьбой выступить перед слушателями курса и поделиться боевым опытом   службы в Афганистане.

- Леонид Васильевич, я бы с удовольствием, - ответил он, - но нам не разрешено разглашать сведения о своей работе там.

- Василий Васильевич, мы же все здесь имеем допуск по первой форме и прекрасно знаем о чем  можем и о чем не можем говорить. Если о чем-то нельзя, не говори. А расскажи, как служил, как воевал. Мы же знаем, что звезду Героя за красивые глаза не дают. Короче, это тебе партийное поручение. Готовься.

Через неделю Василий Васильевич выступил. Всем понравился его  рассказ, задавали немало вопросов.  У многих из нас, в том числе и у меня, афганская дорога была еще впереди, а мы о ней даже не догадывались. 
          х  х  х

Уже  находясь на пенсии, я при общении с друзьями по Львовскому Суворовскому клубу узнал от  Анатолия Брагинского, что он учился  в Кавказском Краснознаменном суворовском  военном училище вместе с  Василием Колесником.

Мы разговорились, а потом встретились у меня дома, где посмотрели диск с фильмом о В.В. Колеснике, который сделали его друзья-суворовцы. Я узнал много интересного об этом человеке.

- Анатолий, расскажи, пожалуйста, каким  был Василий  в те годы?
- Мы с Василием Колесником в 1945 поступали  вместе  в Краснодарское суворовское военное  училище. Нам было по десять лет.   

Мы  думали, что там и будем учиться, но в Краснодаре не нашлось  подходящего здания, и училище передислоцировали в 1947 году  в город  Дзауджикау ( с 1954 года – г. Орджоникидзе). Училище стало  называться  Кавказским Краснознаменным суворовским военным училищем. Кстати, там, в старые времена размещался кадетский корпус. Но об этом  мы узнали значительно позже. Нам ничего не рассказывали. Время было другое.

- Анатолий, кстати, а ты знаешь, что слово « суворовец» в русском языке существует уже более ста лет. До революции, суворовцами называли себя кадеты Суворовского кадетского корпуса в Варшаве, основанного в 1899 году.

Они также как и мы носили красные погоны, на которых были нанесены литеры «СУВ». Я это  нашел в интернете. Извини, давай вернемся к Васе Колеснику.

- Да, так вот, большинство  ребят, поступавших с нами, были  дети погибших в годы войны солдат, командиров, партизан. Некоторые  круглые сироты, несколько человек  служили в действующей армии в роли  сына полка.  Позже мы узнали, что  родителей Васи ¬- отца -агронома и  мать-учительницу в 1939 году направили на работу  в Украину.  В Миргородском районе Полтавской области и застала их война.  Отец с матерью ушли в партизанский отряд.

Однажды, наведавшись в деревню к детям, они  были выданы предателем  и попали в руки немцев.  7 ноября 1941 года  их   расстреляли   на глазах   четверых детей, остававшихся на попечении бабушки и дедушки. Расстрел родителей  пагубно отразился на здоровье Василия. Мальчик стал сильно заикаться.

После освобождения Украины от немецких захватчиков Вася вместе со старшим братом жил в  семье младшей сестры матери. Ее муж был летчиком и служил в Майкопе. Он и определил Васю в суворовское училище. Учителя и офицеры – воспитатели в суворовском училище, зная о трагедии Василия, делали все, чтобы его вылечить от заикания. И им  чисто психологическими методами удалось это сделать.

Учились мы вместе в одном взводе. Василий был скромным парнем, проявлял любознательность, много читал. Как все ребята занимался легкой атлетикой, хорошо  бегал.  И сказать, что он  имел  в характере что-то такое, что позволило  ему потом стать героем, ничего такого не было. Был он самым обыкновенным, как и все ребята.   Нас воспитывали в духе коллективизма, мы росли как братья. И это сохранилось в нас на всю жизнь. Разве не так?

- Конечно, так!
- Впоследствии  училище стало суворовско-офицерским,- продолжал свой рассказ   Анатолий Брагинский, - где ребята продолжали учиться  вплоть до получения первичного офицерского звания – лейтенант.

Пришло это время и к нам. Мы стали офицерами.

Воспитанные в духе верности заветам А.В.Суворова, мы рвались служить туда, где трудно и где можно быстрее получить хороший опыт офицерской службы. Василий уехал служить на Дальний Восток. На этом наши пути  разошлись и, к сожалению, больше я с ним не встречался, - закончил свой рассказ  Анатолий.

- Да, так было у всех! – продолжил разговор  уже я. - С кем-то  удалось встретиться, а многие остались только в памяти.  Я интересовался судьбой Василия. Получив офицерское звание, Василий Колесник попал служить в роту разведки. Хотел стать десантником и это ему тоже удалось. Освоив первичные должности офицера, поступил в Военную Академию им. М.В.Фрунзе, окончив которую вновь попросился на Дальний Восток. 

Служил в Уссурийске в бригаде специального назначения.  Оттуда был направлен в Среднюю Азию в город Чирчик, где дослужился до должности командира бригады Спецназа. В 1977 году его назначают старшим офицером Главного Разведывательного Управления Генерального штаба Вооруженных Сил  СССР.

В это время осложнялась обстановка на южном подбрюшье Советского Союза. Соединенные Штаты Америки и Пакистан  вмешивались в дела Афганистана, стремясь создать нестабильную обстановку на границах Советского Союза. Правительство Афганистана около двадцати раз обращалось к СССР с просьбой  о помощи, о вводе советских войск. Но советское правительство эти просьбы всячески отклоняло, ограничиваясь направлением в армию Афганистана военных  советников, специалистов, предоставлением оружия, военной техники, горюче-смазочных материалов и продовольствия.

Советский Союз исходил из того, что « мы не можем потерять Афганистан», но вместе с тем подчеркивал нецелесообразность открытого военного вмешательства.  Высказывались опасения, что обстановка в Афганистане в результате ввода советских войск не только не улучшится, но наоборот осложнится.  Нашим войскам пришлось бы бороться не только с внешней агрессией, но и с какой-то частью афганского народа. Что потом и подтвердилось.

А тогда  в самой партии Афганистана, которая называлась народно-демократической, шла ожесточенная борьба за власть.  В государственном аппарате  преобладали  « халькисты» (от слова  «хальк» - народ). Они были ближе  к трудовым слоям населения и составляли большинство офицерского состава армии, особенно  в среднем и низших звеньях. Но со временем стало усиливаться парчамистское крыло партии («парчам» - знамя), которое отражало взгляды зажиточного населения.

Обстановка стала  крайне неустойчивой, породив разброд в обществе и в воинских частях. И чем  сложнее становилась  она  в Афганистане, тем больше возникало доводов в пользу ввода советских войск. К этому подтолкнуло убийство лидера  партии  Тараки. По приказу Х.Амина его задушили. Все это свидельствовало о том, что полагаться на  самого Х. Амина, настойчиво требовавшего ввода советских войск,  нельзя. К тому же стали поступать сведения, что Х.Амин начал искать пути блокирования с американцами.  Не оставалось других путей выхода из положения, как прямое военное вмешательство. Надо было убрать Х. Амина и передать власть просоветски настроенному Б.Кармалю.

Учитывая сложность и непредсказуемость обстановки в Афганистане,   был создан отряд специального назначения во главе с полковником В.Колесником. Возможность направления этого отряда в ДРА была предусмотрена решением Политбюро ЦК КПСС еще в июне 1979 года.  Этот отряд в течение двух месяцев с утра до вечера занимался специальной подготовкой, стрельбами и другими  мероприятиями, которые были разработаны  офицерами Главного Разведывательного Управления.

Именно этот специальный  отряд Главного разведывательного управления   численностью 500 человек в униформе, не раскрывающей его принадлежность к Вооруженным силам СССР, переформированный в «мусульманский» батальон специального назначения, был  выделен для охраны резиденции Х.Амина, который многократно обращался за помощью и на которого  совершались несколько раз  покушения.  Батальон состоял  из личного состава, родом из среднеазиатских советских республик-туркменов, узбеков и таджиков. Все они понимали языки Афганистана, имели среднее образование, соответствующую подготовку.

Полковник В.Колесник разработал план операции, которая вошла в историю под названием «Шторм - 333», согласовал, утвердил этот план  и принял на себя ответственность за его осуществление.

Резиденция Х.Амина находилась во дворце Тадж Бек, расположенного на высоте, с которой просматривались и простреливались все подходы. Дворец охраняли две с половиной тысячи солдат афганской армии в составе трех батальонов. У них на вооружении имелись  танки Т-54, крупнокалиберные пулеметы. Подходы к дворцу были  заминированы. Неподалеку размещался зенитный полк, который имел двенадцать 100 мм зенитных пушек и шестнадцать зенитно-пулеметных установок. Все это составляло внешнее кольцо охранения. 

Вторую линию охраны  составляли семь постов по 4 человека с пулеметами, гранатометами и автоматами.  Внутри дворца службу несла личная охрана Х.Амина, состоящая  из его родственников и особо доверенных людей. У них даже форма одежы была отличная от остальных: на фуражках белые околыши, на рукавах - белые манжеты, белые ремни и кобуры.

Х.Амин многократно просил усилить его охрану. Поэтому подразделения «мусульманского»  батальона заняли оборону между постами афганских подразделений. Чтобы усыпить бдительность и не вызвать подозрений в батальоне проводились демонстрационные действия: пристрелка местности, тренировки в  выходе по тревоге, пуски осветительных ракет. Периодически прогревались двигатели БТРов и БМП. Постепенно афганцы привыкли к действиям шурави (советских) и перестали реагировать на подобные маневры.

Накануне штурма ряд офицеров батальона побывали во дворце, внимательно все осмотрели, составили поэтажный план. Некоторые советники в афганских частях получили задачу организовать ужин с афганцами, для чего им была выдана водка, закуска. Все сводилось к тому, чтобы не допустить выступления афганских частей, нейтрализовать их посты.

27-го декабря начался ввод советских войск, которые заняли важные административные и специальные объекты. Амин ликовал: наконец-то ему удалось добиться заветной цели - советские войска входят в Афганистан. 

По этому поводу он устроил во дворце Тадж-Бек прием для членов Политбюро. Формальным поводом стало возвращение из Москвы члена Политбюро Панджшери, который доложил, что советское руководство удовлетворено  изложением версии смерти Н.М.Тараки и сменой лидера в Афганистане.  Амин   с радостью говорил, что он постоянно на связи с товарищем А. Громыко, и они  сообща  обсуждают, как лучше сформулировать для мира информацию об оказании военной помощи.

Однако, во время приема многие гости почувствовали себя плохо, теряли сознание. Амин тоже был в тяжелом состоянии. Начальник охраны вызвал из госпиталя советских врачей, потому что Амин доверял только им. И врачи сделали все, чтобы  ему стало легче. Ничего не зная о каких-либо планах, они спасали Амина – главу дружественной СССР страны. 

В это время поступил сигнал о начале штурма. Группы солдат и офицеров «мусульманского» батальона блокировали экипажи закопанных в землю танков. Другие открыли ураганный огонь по дворцу. Прямой наводкой били  зенитные установки, так называемые «Шилки». БМП прорывались по дороге к дворцу. Специальная группа  подорвала « колодец» связи, отключив столицу Афганистана -  Кабул от  внешнего мира. Первые минуты штурма были самыми тяжелыми. Ураганный огонь из дворца прижимал бойцов к земле.

Творилось что-то невообразимое. Но вскоре спецназовцы ворвались во дворец. Действовали отчаянно и бескомпромиссно. Если из помещений охрана  не выходила, это помещение  забрасывалось гранатами и всех находившихся там уничтожали. Личная охрана Амина не сдавалась.

Во дворце от огня возник пожар. Солдаты и офицеры  охраны, услышав русскую речь и мат, (многие офицеры, в том числе охраны, учились в Рязанском десантном училище и что-что, а русский мат хорошо усвоили), тут же поднимали руки.  Бойцы жестоким огнем уничтожали всех, кто оказывал  сопротивление, отсекали приток новых сил. В ходе боя был убит и Амин.

Внезапно стрельба прекратилась.  Было доложено, что «дворец взят, много убитых и раненых, главному – конец». Сторонники оппозиции А.Сарвари и С. Гулабзой опознали труп Амина.

В.Колесник перенес свой командный пункт во дворец. К нему стали прибывать командиры штурмовых групп с докладами о потерях. Всего погибло пять человек, 35 человек  ранено. 23 бойца и офицера, имевшие ранения, остались в строю и продолжали выполнять боевую задачу. 

Закрытым Указом Президиума Верховного Совета СССР около 400 человек были награждены орденами и медалями. Четыре человека, в том числе и В.Колесник, получили звание Героя Советского Союза.  Солдаты и офицеры батальона получили награды, в том числе 7 человек – орден Ленина, 30 человек – ордена Боевого Красного Знамени.

Успех обеспечивала  внезапность,  всесторонняя подготовка, дисциплина и вера солдат в своего командира. Об этой операции много написано. Она вошла в учебники по подготовке спецназа многих стран.   

Когда В.Колесник прибыл в Москву, то  его  генерал армии И.М.  Шкадов  представил  Министру обороны СССР Маршалу Советского Союза Д.Ф.Устинову.

Тот, кто прошел нелегкими дорогами «детства  в шинелях и юности под ремнем», хорошо понимает значение настоящей мужской  дружбы. Такая дружба не стареет, не уходит в запас. Такие друзья имелись и у Василия Колесника. 

Собрав их у себя дома, отметив, как и положено, успешное возвращение из Афганистана,  он поделился в меру доступного своими впечатлениями о встрече с Министром обороны.               

- Наверное, это нечастое явление,  быть принятым таким высокопоставленным начальником,- рассказывал  Василий Колесник. - Но мне повезло. Мы сидели  и  пили чай. Дмитрий Федорович попросил  без утайки поведать ему обо всем, как проводилась операция. Ну, я и рассказал всё, как было на самом деле. Он внимательно слушал, а затем вздохнул и сказал:

- Ты, сынок, больше никому об этом не рассказывай.

- Потом расспросил о семье,- продолжал свой рассказ друзьям Василий Колесник.  И напоследок спросил, есть ли у меня какие просьбы к нему. Ну, я набрался  смелости:

- Товарищ Маршал Советского Союза!  У меня была мечта поступить в Академию Генерального Штаба, но за делами упустил время. Там принимают до сорока двух лет, а мне уже пошел сорок четвертый. 

Д.Ф.Устинов обратился к генералу армии И.М.Шкадову,  и сказал:

- Зачислить. Мечты должны сбываться.

- А  уже потом, когда мы вышли от министра, генерал армии  И.М. Шкадов шутя, сказал:
- Прокалывай на кителе дырку. Тебя представили к ордену Боевого Красного Знамени.

Но не прошло и недели, как Василий вновь обзвонил друзей и предложил собраться опять у него, как он сказал, «ввиду вновь открывшихся обстоятельств».

А обстоятельства заключались в том, что Василию вручили звезду Героя Советского Союза.

В Указе Президиума Верховного Совета СССР  говорилось: « …за подготовку и образцовое выполнение операции особого назначения - « Шторм-333» и проявленные при этом мужество и отвагу…». Конечно, за такое дело вновь  налили и, как водится у настоящих военных людей,  золотая Звезда побывала в рюмке.

А  на последующие два года Василий Колесник стал слушателем самого высшего военного учебного заведения, которое в то время размещалось в Хользуновом переулке, недалеко от станции метро «Фрунзенская». Там  и встречался  автор этих строк с героем  своего  очерка.

Быстро пролетели два года учебы, наполненные лекциями, семинарами, зачетами, экзаменами, полевыми выходами и поездками  в войска ПВО, на Северный Флот для изучения этих видов войск. После окончания академии в 1982 году Василий Колесник  назначен на должность начальника направления специальной разведки Главного разведывательного Управления Генерального Штаба ВС СССР.

Имея знания, богатый  служебный, в том числе боевой опыт,  Василий Васильевич передавал его подчиненным, занимаясь вопросами, находящимися в его компетенции. В 1987 году ему  присвоено воинское звание генерал-майор. За службу он был награжден орденами: Ленина, «За службу Родине в Вооруженных силах СССР» 3-ей степени, орденом Красного Знамени (ДРА).

Вырастил с женой Ольгой Васильевной троих детей: двух дочерей - Наталью и Ольгу, и сына Михаила. Сын, окончив Рязанское высшее воздушно-десантное  командное училище, пошел по стопам отца и служил в бригаде специального назначения Дальневосточного военного округа.

Развал Союза стал для Василия, как и для многих советских людей, трагедией.  Он не был согласен с происходившим в стране, но и действовать по-другому не мог, поэтому подал в отставку.

После увольнения в запас в 1992 году  Василий Васильевич был избран президентом  Московского городского отделения Фонда социальных гарантий военнослужащих и прежде всего тех, кто прошел дорогами войны и нелегкой службы в горячих точках.

Дом Василия Васильевича стал как бы штабом выпускников суворовского военного училища, с кем вместе шел герой  в детстве, юности и после оставления военной службы. Ольга Васильевна вспоминает, как они – эти шестидесятилетние - семидесятилетние седые мужчины напоминали ей  тех мальчишек, которые учились в  стенах суворовского училища.

Его друзья вспоминают о нем как о скромном, уважительном, но в то же время и требовательном генерале, не терявшем своего достоинства и чести в любых обстоятельствах. Он даже звезду Героя Советского Союза  надевал только по торжественным случаям.

Другой трагедией для Василия Васильевича стала гибель его сына  Михаила в Чечне. Имея возможности, он мог не допустить назначения  сына в Чечню. Но тот оказался мудрее:

- Отец, не вздумай меня отставить от Чечни. Ты шел в Афганистан, не прятался за спины других людей и обстоятельств. И не мешай мне. Меня перестанут тогда  уважать мои товарищи.

В январе 1995 года  Михаил Колесник был направлен для участия в боевых действиях  в Чечню  и 19 января погиб в бою. Непростая жизнь Василия Васильевича и смерть сына, не могли не сказаться на здоровье, что и привело его к преждевременной смерти в возрасте шестьдесят семь лет.

В 2010 году в Москве бывшим суворовцем Николаем Кунцем была написана и издана книга « Гордость кадетского братства». В книге помещены биографии более 900 выпускников суворовских училищ, которые  достигли  успехов  на благо служения Отечеству. 

Военачальники и военные руководители, Герои Советского Союза и Герои России, ученые, лауреаты, заслуженные специалисты,  общественные и государственные деятели, выдающиеся спортсмены, организаторы суворовско-нахимовского движения – таковы области, где суворовцы нашли применение своих сил. В разделе «Герои» есть  страница, посвященная  Василию Васильевичу Колеснику.

Я горжусь тем, что шел с прославленным Героем одними дорогами учебы в суворовском училище, академии Генерального Штаба ВС СССР, службы в Афганистане. Есть в этой книге страничка и обо мне.

Читайте продолжение в следующих публикациях от участника этих событий, боевого генерала СССР, Леонида Тимина.

(с) Тимин Л.В.

История, эта продажная девушка... Как часто ее искажают и перевирают. Лишь только тот кто прошел через войну знает, что это такое. Лишь таким можно верить.

Пишу бесхитростно и от всего сердца. Буду рад обратной связи.