Глава 31. Рыжая кошка

Наступила глубокая ночь. Небо было чистым, усыпанным большим количеством звёзд. В вышине сияла одна луна. Это была Леля – самая маленькая из лун, и поэтому самая тусклая. В Беловодье приближалась зима, поэтому ночами стало морозить, в особенности в такие звёздные ночи.

Пепелище бани почти полностью дотлело. Запах гари всё ещё стоял на весь лагерь, хотя дымка понемногу стала рассеиваться. Несмотря на это, ставни окон в хижинах повстанцев были плотно закрыты. Все, кроме часовых, давно спали. В морозную ночь им приходилось больше двигаться на своей вышке, чтобы не замёрзнуть: один топал на месте, а другой обхватывал себя руками и тёр предплечья.

Дотлевающее пепелище бани стало понемногу шевелиться, как будто бы кто-то копался внутри и пытался выбраться наружу. Через пару минут из пепелища показалась маленькая старческая рука с длинными ногтями, к которой прилепились берёзовые листья.

* * *

Елизар спал в своей постели и громко храпел. Ночами он всегда крепко спал, разбудить его мог, наверное, только грохот от разваливающейся хижины или единовременный рык дюжины волкодлаков. Настоящий богатырский сон. Даня расположился на лежанке тёплой печи, на которую были накиданы одеяла и подушки. Он тщетно пытался заснуть под звуки дядиного храпа. За две недели совместной жизни со своим родственником он понял одно: нужно успеть заснуть раньше него, иначе отдохнуть ночью не получится и весь следующий день будет разбитым.
После очередной взятой Елизаром высокой храповой ноты юноша раздражённо вздохнул. Он повернулся на бок и положил себе на голову подушку, чтобы не слышать дядины «трели.» Но всё было напрасно: пронзительный звук раздражающего храпа всё равно настигал Данин слух.

Юноша понял, что вряд ли ему удастся поспать этой ночью. Его стало посещать множество мыслей. Он вспомнил их с Сияной поцелуй в Ирии. Ему тогда казалось, что он самый счастливый человек на свете. Даня сравнил этот поцелуй с поцелуем Лены-Агны в южном лесу, но это было совершенно не то. Его сердце трепетало, когда он обнимал Сияну.

«Разберись сначала в себе», - вспоминал он слова богатырки. Сейчас он понял, что разобрался. Его сильно тянет к Сияне, он стал засыпать с её образом, она не выходила у него из головы. Может быть, это и есть любовь? Когда-то он считал, что к Лене испытывал трепетные чувства, но это оказалось не так. Лена была, конечно, милой девушкой и нравилась Дане, но то, что он сейчас испытывает к Сияне, даже не может стоять в сравнении.

Теперь возвращаться в человеческий мир не было никакого смысла: Лена погибла (и это точно), все его родственники (дядя, мать) были в Беловодье, и его возлюбленная тоже была здесь. Аристария стала его жизнью. Здесь в него верили, любили его, надеялись на него. А в человеческом мире он был простым сиротой.
«К звуку храпа Елизара присоединился ещё один противный звук – скрип двери. Даня скинул с головы подушку и немного приподнялся на локтях, чтобы посмотреть, что заставило дверь приоткрыться и скрипнуть. Как оказалась, в дом пробралась рыжая кошка. Она мягко прошлась своими мохнатыми лапками по деревянному полу и запрыгнула к юноше на печную лежанку. Рыжая красавица уселась около ног Дани и стала громко мурлыкать.

Юноша опустил голову и немного отодвинулся назад, чтобы опереть спину о подушку. Когда он снова поднял голову, то сильно удивился: вместо кошки на краю его лежанки сидела красивая девушка с пышной рыжей шевелюрой. Что-то в её лице было неестественным, но Даня не мог понять что именно. На незваной гостье было зелёное платье, будто бы сшитое из дубовых листьев. Оно было очень коротким, наряды такой длины девушки в Аристарии не носили. В последний раз Даня видел мини-юбку только в человеческом мире, да и там не каждая девушка дерзнёт надеть такое на себя.

Девушка улыбнулась Дане. Вскинув брови, юноша натянул улыбку ей в ответ. Он недоумевал, откуда она тут вообще взялась. Затем гостья, выгибаясь словно кошка, стала подползать ближе к Дане, опираясь на кисти рук и колени. Юноша настороженно продолжал следить за ней. Когда лицо рыжеволосой красавицы приблизилось, он понял, что в этой девушке было не так: в её больших зелёных глазах не было зрачка. Она тихо сказала нежным голосом: «Отдай шапку», но Даня не расслышал, что она сказала. Он переспросил: «Что?» В одно мгновенье красавица превратилась в уродливую женщину с серой кожей, широко расставленными глазами и кривыми зубами. Волосы уже не были такими пышными, а больше напоминали мокрые рыжие пакли. Это она была сегодня в бане. Обдериха. Она прокричала противным голосом, напоминающим гул металлических труб: «Отдай шапку!»

Даня инстинктивно лягнул её ногами, и обдериха кубарем покатилась с лежанки. Юноша быстро слез с печи и подбежал к своему колчану, вытащив из него светящуюся стрелу. Теперь вся комната была освещена. Даня смотрел по сторонам, но в комнате кроме спящего Елизара, который в этот момент чавкнул во сне, никого не было. «Богатырский сон» - подумал юноша, глядя на своего дядю. Богатырь совершенно ничего не слышал.

Даня быстро оделся, набросил на себя старый заплатанный зипун, с которым Елизар этим вечером, наконец, закончил работы по перешиванию. Теперь он не висел на юноше мешком, а был как раз в пору и подчёркивал его прямой стан. Даня надел пояс, прикрепил к нему отцовский меч, перекинул колчан со светящимися стрелами через плечо, надел сапоги, взял лук и вышел на улицу. Он немного отошёл от хижины и стал смотреть во все стороны, но, кажется, обдерихи след простыл.
Юноша перекинул лук через плечо и повернул обратно, сделав шаг в сторону хижины Елизара. В этот момент к нему подбежала всё та же рыжая кошка и стала тереться о ноги.

«Брысь! Брысь!», - повторял Даня и пытался оттолкнуть её ногой, но навязчивое животное не собиралось уходить. Вдруг эта кошка превратилась в зеленоглазую девушку с рыжими волосами, которая только что сидела на его лежанке. Она была всё в том же коротком платьице из листьев, и кроме него на ней больше ничего не было (в такой-то холод!) Она стала манить его рукой, и Даня, словно заговорённый, стал идти за ней. Ноги его совершенно не слушали, юноша пытался сопротивляться, но его тело следовало за рыжеволосой красавицей.

Часовые, стоявшие на своих постах, продолжали дежурить, стойко сопротивляясь ночному холоду. Когда Даня вышел с луком на середину деревни и стал оглядываться по сторонам, один из них сказал:
– Смотри, что там?
Второй часовой тоже стал наблюдать за происходящим. Рыжая кошка превратилась в девушку прямо у них на глазах и стала манить за собой наследника, а тот, похоже, даже не сопротивлялся.
– Бесовщина какая-то, - заметил второй часовой. – Я за Богданом, а ты проследи, куда они пойдут.

* * *

Рыжеволосая красавица привела Даню к пепелищу бани. Юноша остановился, ноги его не слушались, и он не знал, чего ожидать. Внезапно из пепелища возник баенник. Он уже не был таким огромным, как в бане. Это был маленького роста старик с длинной седой бородой в костюме из берёзовых листьев.

– Украл мою шапку! Сжёг мой дом! – хриплым голосом злобно проговорил баенник, смотря в глаза Дане, словно бросая вызов. Глаза старика были такими же зелёными как у обдерихи и не имели зрачка.
Юноша не мог пошевелиться. Как будто неведомая сила сдерживала его (хотя так оно и было). Тогда Даня заговорил:
– Извини, баенный хозяин. Но понадобилась мне шапка-невидимка твоя, чтобы царицу из плена освободить. Я обещаю, что верну тебе её после возвращения из Волояра.
– Вернёшь? – усмехнулся злой старичок. – Не-е-ет! – Он сделал жест отрицания своей корявой когтистой рукой. – За шапку-невидимку нужно платить кровью!
Даня начал понимать к чему ведёт баенник и хотел потянуться за луком и стрелой, но его тело предательски не подчинялось:
– Ты хочешь отобрать у меня жизнь? – спросил он.
Баенник стал злобно хохотать. Обдериха, которая до этого момента молчала, стала вторить своему мужу. К этому моменту из красивой девушки она снова превратилась в жуткое страшилище.
– А вы люди догадливы, – произнёс баенник, перестав смеяться. – Но я предлагаю тебе сделку. – Даня недоверчиво посмотрел на старика. – Твоя жизнь в обмен на жизнь твоего первенца.
– Моего первенца? Но у меня нет… – Даня хотел договорить «детей», но в этот момент раздался жуткий вопль.

Это вскричала обдериха. Светящаяся стрела Богдана поразила её насквозь, и она исчезла, оставив после себя пар. Стрела упала на землю. Юноша почувствовал, что теперь может двигаться и выхватил из ножен меч. Он сделал несколько шагов навстречу баеннику и пронзил его мечом. Старик исчез, а через секунду появился у Дани за спиной и сильно его ударил. Юноша упал на живот с мечом в руке. Затем он резко перевернулся и увидел, как его настигает баенник. Нечистый дух увеличился втрое, его зелёные глаза стали гореть ещё ярче. Он замахнулся, чтобы нанести ещё один удар, но Даня успел заблокировать удар мечом, а потом ещё один, после чего отпрыгнул в сторону. Третий удар баенника пришёлся по земле. К этому моменту к пепелищу подтянулись Богдан и двое часовых. Двое повстанцев взяли на себя обдериху, которая вновь воплотилась из пара прямо на пепелище и пустила в ход свои длинные когти. Богдан поспешил на помощь Дане, но баенник был сильнее: увеличившийся в росте, он отбрасывал мужчин своими руками в разные стороны, ни одна атака против него не удавалась. Обдериха постоянно исчезала и появлялась из-за спины повстанцев, нанося глубокие раны своими когтями. Казалось, дневной кошмар повторяется, но сейчас всё стало ещё более серьёзно.

Возле головы Дани пронеслась светящаяся стрела и угодила баеннику в плечо. Огромный старик зарычал от боли и бросился в сторону стрелявшего. Он получил ещё одну стрелу в грудь и с ещё более громким рёвом упал на колени. Даня обернулся. Сияна. Она стояла в своём светло-коричневом тулупе, из-под которого была видна белая длинная ночная рубашка, её волосы были растрёпаны. В руке девушки был лук, а на земле лежала мёртвая курица с чёрным оперением. Сияна вытащила ещё одну светящуюся стрелу, окунула наконечник в кровь мёртвой птицы и вставила в тетиву. Прицелившись, богатырка сделала ещё один выстрел и снова угодила баеннику в грудь. На этот раз злобный старик упал навзничь.

Обдериха, увидев, как пал её муж перестала драться и дико вскрикнула, после чего вновь исчезла. Через пару секунд она появилась рядом с баенником. Старик, похоже, испустил дух. Сидя на коленях, она рыдала, и плач этот напоминал что-то среднее между волчьим воем и гулом труб. Тело злобного старика вспыхнуло и стало гореть, а затем огонь пропал так же быстро, как и появился, и от баенника не осталось и следа.

Обдериха обернулась и с ненавистью посмотрела на Сияну своими широко расставленными зелёными глазами без зрачка. Богатырка вынула четвёртую стрелу и вновь окунула её в куриную кровь. Девушка прицелилась, но в этот момент прокукарекал петух, а обдериха растаяла в первых солнечных лучах.