Время выбрало нас. 6. Воздушные соколы

Я с детства неравнодушен к авиации. После суворовского военного училища я даже проходил медицинскую комиссию на предмет поступления в военно-авиационное училище. Но  медики меня «завалили»,  сказав что-то  о ненормальности пульса на левой ноге.

Но причина, как мне кажется,   была в  другом. Я тогда имел рост   сто восемьдесят шесть сантиметров.  Ребята смеялись, говорили:

- Куда тебе с таким ростом в авиацию?! Там  для таких длинных и самолетов нет. Пошли с нами в пехоту.

Так я и попал в  Московское высшее общевойсковое командное   военное  училище им. Верховного Совета РСФСР. Но всю жизнь с любовью смотрю  на летчиков.

Мне  везло в том, что я лично был знаком со многими людьми, причастными к авиации. Еще, будучи курсантом, я вместе с  тысячами москвичей  встречал первого космонавта планеты Юрия Гагарина. Нас, курсантов последнего курса, тогда выставили в оцепление у Боровицких ворот Кремля. И когда кортеж машин с руководством страны и Гагариным приблизился к нам, я не мог удержаться от  восторга и кричал вместе с людьми: Юра! Ура! Слава!

Заканчивая военно-политическую академию, у нас оставались последние дни до выпуска, и мы ездили в Звездный городок. Я тогда даже взял с собой свою дочку Олю. Мы встречались с космонавтом Георгием Береговым, а моя дочка вручила ему букетик полевых цветов.

Проходя службу в Вильнюсе, мне довелось пообщаться с  Владимиром Джанибековым, летчиком-космонавтом, дважды Героем Советского Союза. Он приезжал на празднование какой-то даты республики. Мы с ним оба окончили в свое время суворовские военные училища, а для суворовцев нет большей радости, как встретить своего собрата.

В дальнейшей службе также  без встреч и совместной работы с представителями славного племени летчиков не обходилось.  Еще   не раз довелось  встречаться  с космонавтами.

Будучи на курсах повышения квалификации в Москве, с группой слушателей  довелось побывать в Центре подготовки  космонавтов. Начальник Центра  генерал-полковник   П.Климук рассказывал о системе подготовки к полетам. С его легкой руки, я даже попробовал уместиться в спускаемый аппарат Ю.А.Гагарина.

Тесновато, но что не сделаешь ради такой памяти. Обследовали космический корабль «Восток». Предлагали даже покрутить нас  на центрифуге, но мы  не рискнули.  Да, это прекрасно, что в памяти остались эти незабываемые события и люди, которые несли на своих плечах крылья Родины.

В Академии Генерального Штаба Вооруженных Сил СССР вместе со мной учились боевые летчики генералы В.Козлов,П.Дейнекин,Г.Шинкаренко, полковники А.Шахунов,А.Руденя,А.Топчий и другие, у кого на петличках тоже были крылышки.  Естественно, мне  как секретарю партийной организации курса, приходилось с ними общаться. Некоторые  достигли в службе больших высот.

Генерал армии Петр Дейнекин закончил воинскую службу в должности Главнокомандующего ВВС  России. За освоение новой авиационной техники получил звание Героя Российской Федерации.

Четыре пятых территории Афганистана занимают горы и пустыни. На этой земле сошлись величайшие горные образования Азии - Гималаи, Гиндукуш,  Каракорум, Куньлунь, Памир, которые во все века  были союзниками афганцев в борьбе с врагами.

Когда советские войска вошли в Афганистан, многим нашим армейским офицерам и генералам пришлось изменить свое отношение к  авиации.  В авиации всегда был спокойный ритм, культ методики  и мыслящий характер работы, построенный не на окрике (чего греха таить, в милой пехоте было такого немало), а на взаимопонимании и сплоченности.

Каждый вылет, тем более боевой, тщательнейшим образом анализировался. Основой для роста офицеров-летчиков, повышения званий и должностей, являлось умение человека летать. Профессиональные традиции  в авиации и сейчас охватывают всю систему взаимоотношений.

В горячем небе Афганистана была продолжена героическая история советских авиаторов, их славные боевые традиции, рожденные в годы Великой Отечественной войны. В афганской войне были задействованы практически все состоящие на вооружении Советского Союза самолеты и вертолеты. Славные летчики проявили свои высшей пробы бойцовские качества.

А горы всегда создают помехи для действий авиации. Поэтому, прежде чем попасть в небо Афганистана, летчики проходили интенсивную подготовку в горно-пустынной местности на территории Советского Союза. Отрабатывались приемы атак наземных целей в условиях противодействия переносных зенитно-ракетных комплексов противника, которые поставлялись США, Пакистаном.

Боевой устав - один на целый род  авиации, но каждый летчик воюет на конкретном самолете с конкретным противником  в конкретной обстановке. Летчики часто  становились новаторами  боевого применения своей техники.  Они наносили удары, как по разведанным целям, так и по вызову. При этом им приходилось нередко выполнять внезапно возникающие задачи, принимать решения, исходя из обстановки, из необходимости оказать немедленную помощь братьям по оружию.

В начале 1980 года  заместитель командира полка подполковник В.Гайнутдинов на  вертолете Ми-8 смог в пыльной буре отыскать окруженную боевиками в кишлаке разведгруппу. Приземлился  рядом, прикрыл огнем ее погрузку на борт и вывез разведчиков с поля боя. В последующем, выполнив 334 боевых вылета, был удостоен звания Героя Советского Союза.

Командир эскадрильи майор В.Щербаков под огнем боевиков снял с каменистого горного пятачка и тем самым спас от гибели экипаж вертолета своего заместителя по политчасти В.Копчикова, сбитого в напряженном бою. За этот поступок летчик был удостоен звания Героя Советского Союза.

Подобных примеров можно привести немало. Летчики воевали честно и профессионально, не жалея сил и здоровья. И хотя война проходила далеко не по академическим канонам, авиационная техника показала свои широкие боевые возможности, а личный состав продемонстрировал способность эффективно ее применять.  Более того, наши летчики обучили афганских летчиков действовать так же грамотно и самоотверженно.

Афганистан дал мне лично  новые встречи с героическими людьми авиации.  Многие,  вспоминая про Афганистан, говорят о первом полете  из Союза в Кабул.  У меня тоже остался  в памяти   перелет из Москвы до Ташкента и Кабула. Не приходилось мне прежде летать на таких военно-транспортных самолетах, как ИЛ-76.

Огромный по емкости самолет, в котором  может поместиться один танк, или два бронетранспортера, или груз в сорок тонн. Большой транспортный люк-аппарель в хвостовой части самолета при подготовке к взлету  поднимается, и ты оказываешься в замкнутом пространстве.

Вдоль бортов металлические сидения. В средней части самолета находится груз, закрытый сеткой и прикрепленный  к полу. Пассажиров немного. Это в основном люди, возвращающиеся из отпусков или, как я, впервые летящие в страну Афганистан. 

И вот мы  в небе Кабула. Самолет отстреливает с обоих бортов тепловые ловушки, чтобы моджахеды не смогли  попасть ракетой «Стингер» с гор  на дальних подступах к городу. Поэтому самолет как бы ввинчивается  в небо, делая круги над Кабулом.

За период моей службы в Афганистане   мы трижды несли потери в транспортной авиации. Три самолета ИЛ-76 пострадали: один с керосином был подбит и  сгорел как свечка с девятью членами экипажа, другой тоже был подбит, но сел, однако  не удержался на полосе и долгое время лежал на поле укором людям за то, что не сберегли его. А третий, получив повреждение,  сел. Но причину этого повреждения нам так и не объяснили. Очевидно, была вина экипажа.

При  советническом аппарате были офицеры-специалисты авиации, которые занимались управлением воздушным движением советских самолетов. Руководил ими полковник Цынгуев Ким  Александрович.

Боеприпасы, продовольствие, медикаменты, деньги-афгани измерявшиеся  тоннами и многое другое  при советских войсках шло в основном  через Саланг, а теперь только по воздуху. Иной раз за день приходило не меньше двух бортов. Так что работы у группы управления авиацией хватало.  Полковник  С. Кобыляка, полковник  И. Жбанов занимались поставками вооружения, запчастей для афганских самолетов, вертолетов.

Советником при командующем ВВС армии Афганистана  работали генерал-майор Колодий Геннадий Васильевич, а затем  генерал-майор Аносов Геннадий Автономович. Они были классными специалистами, в совершенстве знавшими свое дело.

На волне демократии в Советском Союзе были избраны в Верховный Совет СССР бывшие воины, прошедшие службу в Афганистане. Являясь депутатами, они направлялись в Афганистан в порядке укрепления дружественных связей. Через них афганские руководители стремились увеличить объем поставок того, что им было необходимо для успешной борьбы с моджахедами.  Именно из числа таких делегаций был боевой летчик полковник Очиров Валерий Николаевич, Герой Советского Союза, ставший затем генерал-лейтенантом.

Довелось мне тогда же  встречаться  и с полковником в то время  Руцким Александром  Владимировичем, также Героем Советского Союза. Запомнилось, что мы с ним  посетили  вице-президента генерала армии Рафи, с которым я, кстати сказать, одновременно  учился  в Академии Генерального штаба Вооруженных Сил  СССР. Наша группа в то время шефствовала над  их афганской группой.

Больше, конечно, приходилось встречаться с летчиками афганской авиации во время полетов. За два дня до встречи нового 1990 года пришлось лететь в Бадахшан. Нам не рекомендовалось  далеко отрываться от Кабула. Но что делать, когда  сам президент Наджибулла поставил задачу:  провести торжественные собрания в связи с 25-ой годовщиной образования партии?! Если летит мой подсоветный, не мог же я отказаться! Убедил Главного военного советника в том, что это авторитет советнического аппарата.

Полетели на самолете  АН-26. Поднявшись на высоту шесть тысяч метров,  самолет лег на курс. Мы с генерал-лейтенантом Зиярмалем сидим за маленьким столиком около иллюминатора. Смотрю вниз. Через несколько минут у меня появилась ломота в висках, в глазах. Что такое? Никак не пойму! Думал, что это только со мной. Посмотрел на сидящих по бортам офицеров (с нами летело сорок человек офицеров Главного политического управления), все держатся за головы. К Зиярмалю подошел летчик – генерал, Герой Афганистана и что-то доложил. Зиярмаль обращается ко мне:

-Товарищ генерал! Нам придется возвратиться в Кабул. Произошла разгерметизация самолета.

Хорошо, что недалеко улетели. В Кабуле пересели на другой самолет и вновь поднялись в небо. На этот раз все прошло благополучно. Я наблюдал в иллюминатор. Внизу были горы. Белое безмолвие. Скалы с острыми вершинами. Это афганский Гиндукуш. Зиярмаль, как бы почувствовав о чем я думаю, сказал:

-У нас говорят: кто решится покорить эти  отшлифованные ветром граненые пики, путь того будет заведомо трагичен.

- Да, пожалуй. Попади туда, живым не выберешься.

Прилетели в Файзабад -  центр провинции Бадахшан.  Несколько дней работали по программе. Пора возвращаться в Кабул. Но, когда  мы приехали на аэродром, меня поразило то, что я увидел. Экипажа самолета на месте не оказалось. Как нам объяснили, они поехали на базар за мясом. Ну, это полбеды. Но около самолета стояла   толпа гражданских людей.

Из Файзабада зимой никакого сообщения с Кабулом не было. Гражданские самолеты не имели горючего. А людям необходимо куда-то лететь. Толпа стала штурмовать самолет.  Генерал-лейтенант Зиярмаль  приказал охране автоматными очередями в воздух  отогнать толпу. Некоторых пришлось высаживать прямо из самолета.

На нашем самолете летело  сорок  военнослужащих. Кроме того  пришлось взять раненных - двух своих  и  одного  из гарнизона Файзабад, которых необходимо было  срочно  доставить в военный госпиталь. Слава Богу, удалось  вылететь и благополучно приземлиться в Кабуле.

В начале марта 1990 года министр обороны  Шахнаваз Танай поднял мятеж против президента. В  начале мятежа были  нанесены  бомбовые удары афганской авиацией, дислоцированной в Баграме, по столице и президентскому дворцу. Было необычно видеть как наши самолеты, правда, с опознавательными знаками афганской авиации, наносят бомбовый удар по своей столице.

К  счастью, некоторые летчики отказались наносить удары по Кабулу. Другие вылетели, но ушли на аэродром в Мазари - Шариф.  А третьи  свои бомбы просто сбросили в горах. Поэтому на Кабул было совершено только 18 самолетовылетов и сброшено сорок две бомбы.

После попытки переворота против президента Наджибуллы, совершенной министром обороны Танаем, у меня сменился подсоветный. Начальником Главного политического управления афганской армии был  назначен генерал-полковник Мануки Мангал. Он был другом Президента, учился вместе  с ним в Джелалабадском  медицинском институте. Это  решительный, смелый, настоящий боевой генерал. 

Мы с начальником Главпура снова в пути. С утра пораньше  двумя вертолетами летим в Гардез. Полет проходит  над высотами, на которых расположены посты правительственных войск.  И все равно летим на высоте семь-девять метров над землей. Так  афганцев научили летать советские вертолетчики.  Это оправданно, потому что пока душман изготовится  для стрельбы по вертолету, того и след простыл. Второй вертолет идет на высоте триста-четыреста метров. В случае обстрела  нашего вертолета, он прикроет и нанесет поражение противнику.  Во всяком случае, так должно быть.

После решения всех вопросов, ближе к вечеру возвращаемся обратно. Опять летим на самой низкой высоте. Когда сели в Кабуле, М.Мангал, улыбаясь, говорит, что было указание главаря оппозиции Г.Хекматиара сбить наш вертолет. Но благодаря мастерству летчика, нам удалось уйти. Мангал двумя руками жмет руки летчика. То же самое делаю я.   

В 1991 году моджахеды планировали захватить город Хост, который расположен в непосредственной близости от Пакистана. Город сражался в окружении, постоянно подвергался обстрелам, атакам. Все снабжение Хоста велось только по воздушному мосту. Самолетами доставлялось пополнение, боеприпасы, продовольствие.  Недалеко от аэродрома была  гора, с которой весь аэродром просматривался и простреливался.  Летчик играл в рулетку: сяду – не сяду.

Самолеты горели как свечки, гибли самые преданные летчики. Не все соглашались летать туда, невзирая на довольно солидное денежное вознаграждение за каждый вылет.  Самолеты прикрытия шли на высоте более пяти тысяч метров, иначе они попадали бы под  огонь зенитно-ракетных комплексов.   Моджахеды, сделав выстрел, прятались в пещеру на этой злополучной горе, и самолет прикрытия бил, но уже по пустому месту.  Вот так и продолжалась игра в кошки-мышки.  Мало того, летчику приходилось садиться вслепую. Никаких огней обозначения полосы не было. Сел на полосу - минута на разгрузку и вновь в воздух, если получится. 

В конце концов, после девятого штурма Хост пал. В этих боях наряду с моджахедами принимали участие войска пакистанской регулярной армии и арабские наемники. И это явилось главной причиной падения Хоста.  Мы очень переживали. Там попало в плен к противнику много просоветски настроенных генералов и офицеров, выходцев из народа. Я с болью  вспоминаю генерал-полковника Суламаля, генерал-майора Мустафу и других офицеров, с которыми приходилось достаточно близко и часто общаться. С падением Хоста, началась агония всего Афганистана.

В конце своей командировки мне вместе с начальником Главного политуправления М.Мангалом и послом СССР Б.Н.Пастуховым довелось еще раз побывать в Баграме. Мы встречались и беседовали с летным составом. Летчиков там  оставалось совсем немного.

А вскоре наступил  последний полет с афганской земли. Получилось так, что в этот период моя жена Людмила Ивановна находилась со мной. Она три раза прилетала в Афганистан по разрешению 10-го Главного Управления Генерального Штаба Вооруженных Сил  СССР, находясь рядом с мужем по три-четыре недели.

На аэродром приехали проводить  посол СССР Б.Н.Пастухов, Главный военный советник генерал армии Н.Ф.Грачев,   афганцы генерал-полковник М.Мангал и его заместители. Тепло прощаемся со всеми. Самолет ИЛ-76  взлетает, ввинчиваясь в небо Кабула, отстреливая тепловые ловушки. Поднявшись на семь тысяч метров, берет  курс  на   Москву. В душе звучат слова из песни « …мы уходим, уходим, уходим, уходим…».

Уже  двадцать пять лет прошло с тех пор. Но я  всегда добрым словом вспоминаю тех, кто  в боях с афганскими моджахедами отстаивал интересы своей страны, приобретал  боевой опыт, передавал его афганским пилотам, а сейчас передает молодому поколению летчиков независимой Украины.

Среди моих  друзей-членов Клуба генералов  есть и летчики: генерал-майор авиации в отставке Кузьмичев Виктор Евгеньевич военный летчик первого класса, прошедший полк, дивизию, заместитель командующего ВВС Прикарпатского военного округа, а затем ВВС Западного направления. Выполнял свой интернациональный долг  в Ливийской  Арабской Джамахирии. Награжден рядом орденов Ливии, СССР, Украины.

Генерал – майор авиации  в отставке Бабченко Николай Федорович. Последняя должность при службе - начальник штаба - первый заместитель Командующего ВВС Дальнего Востока. Выполнял свой интернациональный долг  в Социалистической  Республике Вьетнам.  Занимался подготовкой частей фронтовой авиации для выполнения боевых задач в Афганистане. Неоднократно вылетал в Афганистан для решения возникающих задач. Награжден рядом орденов Вьетнама, СССР, Украины.

Генерал-лейтенант запаса Синенко Юрий Михайлович – военный летчик 1 класса, освоил более 15 типов и модификаций самолетов. Последние должности при службе - Командующий 14 Авиационным корпусом, Заместитель – командующего Воздушных сил Украины - начальник авиации Воздушных сил Украины. Награжден многими наградами СССР, Украины.

Все они – славная страница нашей  авиации.

(с) Тимин Л.В.

История, эта продажная девушка... Как часто ее искажают и перевирают. Лишь только тот кто прошел через войну знает, что это такое. Лишь таким можно верить.

Пишу бесхитростно и от всего сердца. Буду рад обратной связи.

Читайте продолжение от участника этих событий боевого генерала Тимина Л.В. Далее