Полевой сезон 1971 год

        В 1970 году я окончил Геологический факультет МГУ по специальности «Геолог-геофизик». Нескольких человек с нашего курса, и меня в том числе, распределили в Геохимическую экспедицию Центрального Геофизического Треста, находящуюся в городе Александрове Владимирской области, она тогда существовала только несколько лет. Часть партий (геофизических) базировались в Москве. Сидели мы в подвале жилого дома между Старосадским и Колпачным переулками.
          Партия была электроразведочной. В то время появились первые отечественные цифровые электроразведочные станции, их еще не было и за рубежом! Выпускались они Мытищинским приборостроительным заводом, а разрабатывалась станция в ВНИИГеофизика. Главными идеологами этой разработки в институте были – Безрук Игорь Андреевич и Ключкин Вадим Николаевич. Первые серийные станции ЦЭС – 1, № 1 и № 2 оказались в  нашей партии №11. Станция №1 уже отработала полевой сезон в 1970 году. Станцию №2 надо было подготовить к полевому сезону 1971 года. Станция состояла из аналоговой части – 5 каналов и соответственно 5 усилителей постоянного тока, коммутатора, усилителя мощности и цифровой части с блоком управления, преобразователями аналог – код и код – аналог, цифровым магнитофоном, который записывал информацию на бытовую пленку – тип -6 или 10, 3,5 мм. Для визуализации сигналов, регистрируемых станцией, в качестве монитора использовался осциллограф С1-19Б.
          Станция монтировалась в фургоне, смонтированном на автомобиле ГАЗ – 66. Питание аппаратуры осуществлялось от бензоэлектрического генератора АБ-0.5. Частота тока – 400 Гц.
         В процессе наладки станции, полученной с завода,  многие платы станции пришлось или пропаять заново или заменить триоды. О рекламации в те времена и речи не было. Основной объем цифровой части станции занимали триггера – счетные, разрядные и прочие и  логические цепочки. На одной плате располагалось по 2 триггера.
         Были проблемы и с механикой лентопротяжного механизма.
          Коллектив партий, сидящих в нашем подвале, был очень интересным. Первая группа, это уже близкие к пенсионному возрасту товарищи, некоторые из них участники войны. В большинстве своем без специального образования, в лучшем случае закончившие специальные курсы. Работали они операторами электроразведочных станций, аналоговых, а женщины – техниками- вычислителями. Было несколько супружеских пар. В поле зачастую выезжали с детьми. Самой колоритной фигурой была Ирина Лаврентьева.
         Будучи практически девчонкой, приписав себе пару лет возраста, пошла на фронт и служила, если не ошибаюсь, в разведке. Очень поэтично рассказывала об одном из своих ранений. Они проникли небольшой группой в Крым в степную часть – тишина, весна, птички поют - идиллия. И вот неведомо откуда-то прилетела пуля и ранила ее, мужики потащили ее обратно через Сиваш.
        В партии №21, начальник Липилин Владимир Александрович, тоже фронтовик , в качестве зама по хозчасти работала Мария Ивановна, солидная тетенька. Начальник был за ней, как за каменной стеной. Муж ее - Толстиков работал оператором. Во время войны М. И. и Толстиков попали в один немецкий лагерь военнопленных, и она спасла его (он был евреем), достав ему чужие документы. После войны они разбежались в разные стороны, и когда случайно встретились, начали совместную семейную жизнь.
         Далее группа сотрудников старше меня лет на 5 - 10. Некоторые из них учились в вечерних учебных заведениях, например МГРИ. С высшим образованием - работали в основном старшими геофизиками, отвечали за методическую часть проведения полевых работ, за интерпретацию и написание итоговых отчетов, и начальниками партий.
       Далее – мои ровесники, плюс минус несколько лет, работали операторами и начальниками отряда, топографами и прочее.
        Вернемся к станции.
        Самым экзотическим элементом усилителя постоянного тока был модулятор. Из-за отсутствия доступных малошумящих электронных ключей, использовалось поляризованное реле  PП – 4. Требовалось некоторое время для освоения настройки реле с использованием отвертки и осциллографа. Необходимо было так настроить положение контактов, чтобы ширина плеч, разнополярных прямоугольных импульсов была одинакова, при минимальном дребезге. Еще одной хитрой операцией, но уже в поле, была настройка магнитометров магнитных каналов.
      При работе в режиме МТЗ задействовались 2 электрических канала и два магнитных. Магнитометры устанавливались в ямки глубиной сантиметров 30 на алюминиевые диски и выставлялись по уровню. Далее необходимо было, лежа на земле и уткнувшись в окошечко на корпусе магнитометра, следить за появлением «зайчика» от оптической системы прибора, выводя его из зашкала, регулируя с помощью винта положение установочных магнитов, оператор на станции озвучивал положение сигнала в зашкале «+» или «-», иногда на это уходило несколько минут.
       В мае месяце 1971 года выехали на полевые работы в Костромскую и Вологодскую области.
        Базу начальник партии Седельников арендовал в нескольких избах в деревне недалеко от станции Вохтога. В партии было 2 отряда, 2 станции, в каждом отряде по одному тягачу АТЛ. Для разъездов была машина – ЗИЛ-157.
         В то время разрабатывалась тема поиска нефти на Русской платформе. В некоторых скважинах Костромской и Вологодской областей наличествовали признаки углеводородов.
          Соседний отряд выехал сразу в поле, а мы все никак не могли запустить станцию. Цифровая часть работала, но сигнал при воспроизведении с магнитофона не считывался. Наконец выяснилось, что все дело в генераторе подмагничивания, и мы выехали в поле. Ночевали операторы в станции, два спальных места, одно на диване, другое, напротив, на столе. При желании можно было поставить раскладушку в проходе между столом и диваном. Когда приезжали гости, я ночевал в кабине ГАЗ – 66 на подвесной кровати. Ставили так же палатку. Готовили на костре или на паяльной лампе. Выкапывали яму, сантиметров 20 глубиной, сверху вдоль укладывали два лома и вперед.
        Методика работ была следующей:
        Вставали на точку, местоположение ее заранее обговаривалось со старшим геофизиком - Геммерлингом, и ее примерное положение наносилось на карту. Расстояние между точками на профиле 2 – 3 км.
        Оптимальными считались точки на поляне или в поле. Намечался центр установки. По буссоли намечались направления приемных электрических линий, длина их была в среднем 150 метров. Иксовая и Игрековая линии должны были быть ортогональны друг другу. С катушек на станции разматывался провод по выбранным направлениям линий. На концах линий закапывались неполяризующиеся электроды. ближайшие электроды устанавливались у центрального пикета. Кондуктора от линий подсоединялись к станции. Далее устанавливались магнитометры, опять же с помощью буссоли. Заводился движок и запускалась станция. Проводились настроечные манипуляции. Выбирались усиления каналов по результатам наблюдения за характером магнитотеллурического поля на экране осциллографа. Градуировались каналы станции и включался режим регистрации. Общая продолжительность записи была около суток. Писалось 2 -3 ленты по 500 метров (тип 10).
          Запись была круглосуточной. При отсутствии вариаций – «штиль», стояние на точке затягивалось. Движки часто выходили из строя, и приходилось их чинить. Самые ходовая операция - чистка контактов системы зажигания и свечей.
          На отдых приезжали на базу, ездили в баню в Вохтогу, некоторые выезжали на несколько дней домой в Москву. Любимым занятием было посещение окрестных книжных магазинов. В поселке Сидорово, километров 10 от Вохтоги, книги стояли в 2 ряда на полках. В Вохтоге был кооперативный магазин, кажется от «Леспромхоза», с импортными товарами (японскими). Некоторые товары продавались всем. Я, например, купил себе японские туфли вишневого цвета, а матушке синтетические сапожки, осенние. Отоварится приезжали даже родственники и знакомые сотрудников партии из Москвы.
        Как-то, когда я дежурил на станции, часа так в 3 – 4 ночи заглох движок. Вылез я из спальника и пошел разбираться – в чем дело. Проковырялся больше часа и пошел досыпать. Утром выяснилось, что бензин кончился, причину не помню. Так мы неделю простояли на берегу реки Костромы. Наш отряд на левом берегу, а другой отряд напротив нас на правом. Благо погода была вполне приличная.
       Стояли мы как раз напротив брода. За несколько дней до этого наш начальник отряда Юра Моисеев, переправляясь через брод, слегка утопил АТЛ. На подъеме на берег заглох двигатель. Юра подумал, что сейчас съедет на мелкое место и заведет двигатель. Съехал, но там где глубина метра полтора. Вытащили АТЛ только через неделю с помощью танкового троса и колхозного гусеничного трактора.
        С АТЛ были интересные истории. Раз на полевой дороге впереди оказался бортовой КРАЗ. Дистанция при движении была небольшой и когда неожиданно машина затормозила, наш водитель -Витя врезался правой частью кабины в борт грузовика. Сидящая рядом с ним, наш завхоз, Светлана Павловна едва успела запрыгнуть на колени водителю. В результате – полкабины смято, женщина отделалась легким испугом.
        Гусеницы частенько покидали свое место, и малоприятной работой по их обуванию на катки приходилось заниматься всем отрядом.
В соседнем отряде на кузове АТЛ стояла самодельная будка. Так вот однажды пробравшись по лесной дороге и выехав из леса, водитель обнаружил, что будки нет. Сучек дерева при движении нанизал на себя будку через окошко спереди ее, и АТЛ освободился от малопривлекательного объекта. Вот такие пироги.
        Раз в день отдыха поехали на танцы в поселок Сидорово. Все шло нормально, пока одна наша девица - рабочая, не поругалась с кем-то из местных, началась драка. Нам едва удалось унести ноги на АТЛ.
       В общем, полевой сезон прошел весело.
        К концу августа полевые работы мы закончили, и на отгулы я на несколько дней съездил в Среднюю Азию. На поезде до Самарканда, затем Бухара, Хива и на самолете обратно.
Далее для меня началась новая эпопея – надо было обработать полученный полевой материал. Но это уже другая история.