Стражи 5 глава

Остановившись на открытой арочной веранде Талион наблюдала, как в Долине вечерело: розовое золото заката мягко стелилось на небе уютным покрывалом, вовсю пели песни цикады, им вторил коростель: "крекс-крекс, крекс-крекс". Из гавани Эделлон слышалось мерное, спокойное дыхание моря, да робкие всхлипы чаек, изредка их голоса разбавляло доносившееся пение эльфов, что жили у самого побережья.

Талион всегда манило море, слушая его голос, она чувствовала легкую грусть. Многие эльфы тосковали по морю. Считалось, что это влияние Владыки вод, чья сила живет в каждом ручье, озере и море; он играет музыку, которую достаточно лишь раз услышать и дух не знал более покоя, навсегда полюбив море.

Талион знала, что если попросить Владыку вод, он перенесет в зачарованный край за пределами смертного мира, где нет ни боли, ни слез и царит вечное блаженство. Алмари-нан, Беловодье зовется тот край. И хоть эльфы не старели и могли жить достаточно долго, тоска, боль от утрат могли причинять им физическую боль и усталость от долгой жизни.

Талион знала также и то, что многие из ее народа могли уходить в Беловодье, чтобы исцелить печали, но редко кто возвращался оттуда. Не потому, что действовал запрет, а потому что желающих добровольно отказаться от вечного блаженства и света Форо, которые иногда бродят незримо среди эльфов, было мало. Талион знала и о том, что дом Аллесил желает однажды отправиться в Беловодье, когда придет срок. Сердце эльфа принадлежало этим смертным землям, она не хотела их покидать, хотя и понимала, что ее родители прошли через многое и им нужен отдых.

Но срок еще не пришел и дом Аллесил оставался в Неланнене, храня Благословенный край.

Послышался тягучий, терпкий удар колокола, возвещавший начало Сумеречного часа, когда день угасает. Ночная буря оставила после себя много неприятностей, которые Талион вместе с другими эльфами устраняла, собирая сломанные ветви, замазывая раны деревьям особым варом из пчелиного воска, который приготовили в доме земледельцев Элленель.

Тут Талион заметила, как возле поросших золотистым мхом валунов у подножия террасы прыгает крохотная белая трясогузка, волоча за собой сломанное крыло. Сердце эльфа сжалось, она спустилась по ступеням с террасы и осторожно взяла птицу в руки. Трясогузка робко цыкнула, но осталась в руках у девушки, не желая убегать. Талион накрыла второй ладонью птицу и, прикрыв глаза, вздохнула. Из гнезда ладоней девушки звякнуло задорное «ци-зит». Открыв глаза, эльф увидела, что крыло у птицы больше не сломано. Талион улыбнулась, погладив по черной головке трясогузку. Та, снова цыкнув, тряхнула хвостом и вспорхнула с ладоней девушки. На Талион неодобрительно покосился Чер.

— Если Владычица узнает… — начал было кот.
— Но ведь она не узнает, правда Чер? — спокойно ответила Талион другу.
— Леди Арфиниэль! — послышался возглас. Эльфы обращались к Талион вторым именем, которое ей дали в Нелланене. «Дева с солнечными волосами», — так назвал народ вернувшуюся домой принцессу.

Обернувшись Талион увидела Иривен, — робкая и застенчивая, она была дочерью дома Элленель.
 
— Тебя искал Латиэль, он говорил, что должен сменить Галадиля у Северной башни после удара колокола, но я не успела тебя найти раньше, — проговорила Иривен, опустив глаза.
— Ничего страшного, благодарю тебя, я отыщу его, — улыбнулась Талион. Иривен склонила голову и, словно недавняя трясогузка, так же быстро, как и птица, поспешила вниз в Долину.

Талион решила сначала подготовиться к празднику Асэри, который наступит с первыми звездами, а после поговорить с Латиэлем. Хотя ее и терзало любопытство, чем же закончился ночной совет в атре, опаздывать на праздник эльф не хотела.

— Я уста-а-ал, — протянул Чер, который шел рядом, вернее, волочился, клацая когтями по каменному полу. Поначалу, эльфы дивились, а то и пугались, при виде говорящего кота, который иногда ходил на задних лапах, а передними брал предметы. Но позже привыкли.

— Я хочу кушать, — снова подал голос кот.
— А зачем ты повязал себе на лоб эту тряпку? — спросила его Талион, заметив повязку на голове Чера.
— Ты не понимаешь! Я ночная тень, я воин невидимого пути! — оскалился кот и принял боевую стойку. Эльф звонко рассмеялась.
— Чего смеешься? — насупился Чер. — Ничего ты не понимаешь. Я читал про них в книжках.
— Так вот где ты пропадал последние дни! — догадалась Талион.
— Ну кто-то же из нас должен читать, — задрал нос кот.

Талион открыла дверь в свои покои и хотела было зайти внутрь, но почувствовала, что на что-то наступила. Взглянув на пол, эльф застыла: под ее ногой красовался пальчатой формы лист, насыщенного синего цвета и серебристыми жилками. Талион аккуратно, двумя пальцами взяла листок в руки и рассмотрела его. Стук сердца напоминал набат. Сейчас, когда она знала больше, понимала, что этот лист таит в себе угрозу.

— Откуда эта пакость здесь взялась? — прищурился Чер. Талион вкратце рассказала ему о том, что обсуждали на совете, когда они лечили деревья, поэтому кот сразу узнал этот лист.
— Я не знаю, — глухо ответила Талион и ее осенило.
— Чер, как думаешь, может стоить найти Мстислава и спросить у него, что это все значит? Я думаю, сейчас он единственный, кто может дать хоть какие-то ответы.
— Я думаю, что это хорошая идея. Может это вообще он подбросил? Его сюда не звали, как и листья волшебные, — пошутил кот.
— Да нет, зачем ему это? — покачала головой девушка.

Но, поддавшись порыву, оглядела свою комнату, словно Командор вот-вот выпрыгнет из-за резной ширмы. Да нет, все также, как и было утром: легкий ветер покачивал светло-голубые, шелковые занавеси на окнах, что выходили на запад и восток. Через восточное окно он нес с собой аромат скошенной травы, нагретой солнцем; через западное — солоноватый запах моря. Овальное зеркало в раме, увитой деревянным плющом, стояло у восточного окна, отражая заходящее солнце; под ногами все те же мягкий, шерстяной ковер, лазуритово-синего цвета, да каменный пол. Плащ Талион так и лежал на подоконнике; на каминной полке стояли рядком глиняные горшочки с краской из белых раковин, да ваза с кистями.

Оглядев покои Талион убедилась, что все оставалось на своих местах. Но и появилось нечто новое: тревога. Чер, забравшийся на ее кровать, безучастно лежал на одеяле следя глазами за действиями подруги.

Подавив тревогу, Талион взяла аккуратно сложенное полотенце и направилась к двери в стене, у которой стояла кровать. На двери была вырезан любимый мотив эльфа: дерево, соловьи в его ветвях, маленький пруд и камни вокруг него, заросшие ориконом. Чер уснул.

Талион поводила пальцем над водой в серебряной чаше для умывания и смотрела, как она следует за движением руки, создавая маленький водоворот, в вихре которого кружились лепестки лаванды и ромашки. Эльф слегка улыбнулась — все больше и больше вода подчинялась ей. «И все же, откуда мог появиться этот злосчастный лист Ванитамила... — блуждали мысли в голове Талион, — Древа, который всегда предупреждает об опасности. А ведь Стражи же были связаны с этим древом…»

Плеснув прохладной водой в лицо, девушка взглянула на розово-фиолетовый цвет лепестков лаванды, которые плавали в воде. Они натолкнули Талион на мысли о грядущем празднике Асэри. Девушка очень любила его: множество свечей освещали празднество, фонарики были развешены в ветвях деревьев, всюду веселье, танцы, музыка лилась рекой...

Но больше всего эльф ждала песню матери. Каждый год леди Айнэ пела что-то новое и Талион всегда пыталась узнать, о чем будет песня в новом году. Но Владычица никогда не нарушала своего молчания, зная, что дочь обязательно проболтается. Асэри был важным праздником для эльфов, это было последнее весеннее полнолуние перед приходом лета.

Девушка предвкушала вечер и решила, что ничто не должно портить настроение праздника. Но что если Чер прав и лист Ванитамила действительно подбросил Мстислав? Может и вправду стоит побеседовать с Командором?

Сидя возле Чера Талион неторопливо и вдумчиво расчесывала волосы деревянным, резным гребнем, который она слегка смочила розовым маслом. Эльф наконец твердо решила: сначала найти Мстислава и спросить его, ответственен ли Командор за подброшенный листок и что он хотел этим сказать, а позже присоединиться к празднику. Девушка окликнула Чера.

— Чего? — разлепил веки он.
— Хватит спать. Сегодня праздник!
— Да помню я. Встаю, — кот потянулся и сполз на пол.
— Сначала я хочу найти Мстислава и спросить про лист Ванитамила, а потом придем на пир, - поделилась девушка, сжимая пальцами деревянный клык на шее, который никогда не снимала. Чер знал этот жест — Талион была взволнована.
— А ты успеешь переодеться к пиру или пойдешь туда так? — прищурившись, поинтересовался кот.
— Мы все успеем, — Талион оглядела себя, отряхнула белые бриджи и оправила серую тунику с серебряной вышивкой. Чер пробормотал что-то невнятное.

Спустившись по ступеням, ведущим из Сиремара, Талион узнала у спешащего мимо менестреля Миндира, что тот видел Мстислава в одной из мансард, около Южной террасы, дескать, там Командор пил чай. Поблагодарив его, девушка с котом свернули по вымощенной белой плиткой дороге направо, обогнув подсвеченный серебристыми лампами великолепный фонтан, вода из которого с хрустальным звоном падала в серебряную чашу и изливалась в ручей, что бежал в сад леди Айнэ.

В низах Долины уже начали сгущаться сумерки, но склоны и вершины окружавших Нелланен Белых гор еще подсвечивало заходящее солнце. Теплый воздух полнился великолепием запахов: несмотря на то, что за пределами эльфийского края заканчивалась весна, здесь, в Долине, всегда стояла середина лета — буйство цветов и зелени. Глубокой ночью в Нелланене шел теплый дождь, его крупные капли барабанили по крышам домов, напаивали досыта луговые травы, омывали листья деревьев.

У Южной террасы среди пышных садов было много скамей, деревянных и каменных, над некоторыми возвышался свод из винограда и роз. Леди Айнэ очень любила розы — они обвивались вокруг строений или опор и цвели огромными соцветиями: лилового, синего, голубого, персикового цветов. Днем в их зарослях всегда стояло деловое жужжание шмелей и пчел.

Талион подошла к холму, на вершине которого заметила того, кого искала. Изумрудные склоны холма усеивали маленькие, будто звезды, цветы лирикона, покачиваясь на стройных стеблях. На одной из скамей сидел Мстислав, наблюдая, как вечереет в долине. В руке он держал чашу, от которой шел пар, а рядом, на каменном столе, стоял закрытый кувшин. Командор с удовольствием отпил терпкое питье из чаши и поморщился, наслаждаясь моментом.

— Квелл ун дориэлл, добрый вечер, Командор, — поздоровалась Талион, подобрав платье и поднявшись по каменным ступеням к Мстиславу. — Я не помешаю?
— Приветствую, леди Талион, — ответил Мстислав, слегка привстав и склонив голову. — Нет, нисколько.
— Это мой друг — Чер, — представила девушка кота, который, почему-то, при приближении к холму пошел на четвереньках и совершенно по-кошачьи запрыгнул на скамейку рядом с ней. Талион только сейчас заметила странное поведение друга, но не придала значения. Мстислав учтиво кивнул ему, а Чер мигнул в ответ своими зелеными глазами-фонарями. Командор с легким любопытством украдкой поглядывал на него.

— Я узнаю этот запах. Это орикон? — Поинтересовалась девушка, сев на скамью напротив Мстислава.
— Да, это он. Мы, к слову, называем его вереском, про него много легенд ходит, — улыбнулся мужчина, усевшись поудобнее.
— Да? Хотела бы я их послушать, — задумчиво промолвила Талион. — Вы были раньше в Долине Водопадов? Немногие из смертных здесь бывали.
— К сожалению, я здесь впервые, — отвечал Мстислав. — По сравнению с внешним, как вы его называете, миром — я будто открыл окно в Древние дни давно ушедшего мира. Я не видел никогда, чтобы ничто не знало изъяна — в вашей земле нет скверны. Я словно угодил в песню, в которой нет и не будет времени.

Командор умолк, Талион не нарушала тишину, ожидая, когда он снова заговорит.

— Я чувствую, будто вся ваша Долина, и сам Сиремар источают свет, несущий силу, которая хранит эту землю. Когда я переходил мост к входу в Нелланен, я ощущал живущую память о прошлом, но здесь — само прошлое все еще остается живым! Все здесь кажется юным, но в тоже время — бесконечно древним, — закончил Мстислав.
— Вы ощущаете силу Владык, — тепло улыбнулась Талион. — Нам, эльфам, ведомо, что такое зло, печаль. Мы опасаемся внешнего мира, потому и закрыли границы. С недавних пор Белые горы начал окружать мрак, я чувствую его, но пока, я знаю, эта тень не сможет накрыть Нелланен.
— Вы знаете о сгущающемся мраке? Откуда? — нахмурился Мстислав.
— Я ощущаю его в воздухе, как ощущает весь мой народ, — печально ответила леди Аллесил и сложила руки на коленях. Талион не стала уточнять, что почти каждую ночь видит кошмары. — Я часто гуляю в Белых горах. Оттуда я заглядываю за границу наших земель. В надежде увидеть, что там дальше, — скорее себе, чем ему, добавила она.
— Вам очень интересен внешний мир, — заметил Мстислав. Талион с удивлением взглянула на Командора, который отпил из чашки вересковое питье. Она впервые видела человека, впервые с ним разговаривала и это замечание застигло ее врасплох.

На совете девушка не смогла как следует рассмотреть Мстислава и воспользовалась выпавшим шансом. Сейчас мужчина снял свой плащ, оставшись в прошитом ромбами камзоле, густого, синего цвета. Сложно было сказать о возрасте Командора по его овальному, загорелому лицу. В глазах мужчины, карих, с зеленым отливом, слегка напоминавших ей глаза ястреба, Талион видела зрелость, твердость и строгость характера; пытливость ума и… «Странное чувство, — подумала девушка. — Будто я смотрю на тлеющие угли, теплые, но готовые, в нужный момент взъяриться всепожирающим пламенем…». Душа Командора была в его глазах, душа волевого, сильного воина и опытного командира. «Пожалуй, он не уступал в воле некоторым эльфам Долины…»

— Зачем вы подбросили мне лист Ванитамила? — резко спросила Талион, устремив взгляд прямо в глаза Командора. Она решила говорить напрямую.

Мстислав поперхнулся. Откашлявшись, он утер залитые питьем прямой нос и пушистую бороду, вскинул резкие, черные брови. Мужчина открыл было рот, чтобы ответить, но не смог ничего сказать, увидев глаза Талион. На Командора был направлен взгляд не молодой девушки, еще девочки, пускай и из народа эльфов. Мстислав увидел взгляд Владычицы эльфийского народа, Леди Айнэ, ее матери. Требовательный, жесткий, острый, словно она заглядывала в самую душу и видела в ней все, что ей было нужно узнать. Поднялся легкий ветерок, принесший с собой запах проснувшейся фиалки. Он играл подолом платья и волосами Талион, которая продолжала смотреть в глаза Мстиславу, ожидая ответа. Возникшую тишину нарушали только посвист-пощелкивание соловьев, да мерный рокот водопада, который неподалеку ниспадал с горного уступа на сидящую статую Ватара, водяного духа, державшего на коленях чашу. Из этой чаши водопад переливался в небольшое озерцо перед статуей, куда перевела взгляд девушка, ожидая ответа Командора.

— Почему вы решили, что это сделал именно я? — наконец спросил Мстислав, отставив чашу.
— Это не совсем мое предположение, — слегка раздосадованная реакцией собеседника, ответила Талион. — Чер, скажи, это ведь ты говорил, — обратилась она к коту. Чер повернулся к ней, и сказал, с совершенно непонимающим видом:
— Мяу? — Девушка опешила и растерянно посмотрела на друга. А тот остался невозмутим.
— Леди Талион, зачем мне было подкидывать вам этот лист? — с легкой, снисходительной улыбкой ответил Мстислав, взявший себя в руки. — Я здесь не при чем: Ванитамил бросает свои листья там, где считает нужным.
— Но ведь лист появился на пороге моих покоев после того, как я сказала на совете, что уже видела его, — Талион с каждым сказанным словом убеждалась, что была права. — Согласитесь, это странно, учитывая, что именно вы показали лист на совете.
— Этот? — Командор невозмутимо вытащил сложенный синий лист из-за пазухи и положил его на стол, застав тем самым Талион врасплох. Она не знала что ей сказать. Внезапно ее осенило.
— Постойте, но вы же Страж, вы связаны с Ванитамилом, значит у вас есть доступ к нему, — начала было эльф, но тут произошло совершенно невообразимое, чего не ожидали ни Командор, ни даже Талион.

Чер, медленно, словно растягивая момент, стянул со своей головы повязку, шлепнул ею об стол, а затем, встал на задние лапы, как обычно ходил, а передние упер в каменную столешницу. Слегка нависнув над столом, он вперился взглядом своих разгоревшихся глаз в Мстислава.

— Страж, Командор, или кто вы там, давайте не будем играть в паду, — вкрадчиво обратился к мужчине Чер. — Вы уже сделали Божественный ход, мы — здесь, так будьте ответственны за свой ход.
— Ну наконец-то вы перестали дурачиться и заговорили, — усмехнулся Мстислав, а в его глазах забегали веселые искорки. — А про паду откуда знаете?
— Все коты могут говорить. А я разговариваю, — отчеканил кот. — Читал про нее в одной из книг. И я не дурачился. Я проверял вас.
— Пожалуйста, не уходите от ответа. Значит все таки вы подбросили лист? — снова спросила Талион, видя, что между собеседниками появилось напряжение.
— Ну что же, — прогудел Мстислав, скрестив руки на груди. Его глаза хитро блеснули. — Ладно, я признаю — да, это я подбросил листок. Я хотел убедиться, что вам и вправду интересно то, что происходит сейчас в мире и вы найдете меня. У вас, видно, много вопросов, верно?
— Так и есть, — кивнула девушка. Чер сел обратно на скамью, уже в привычной, человеческой позе.
— Постараюсь ответить, — Мстислав развел руками и упер их в колени.
— Кто такой Феландир? Почему моя мать хочет говорить с ним? – задала эльф первый вопрос.
— О, Рогволд Реяр — он волшебник, Мастер тайных путей Стражей. Возможно, вы его видели, он бывал в Долине, как он говорил. Эльфы прозвали его Феландиром, поющим Странником. — отвечал Мстислав.
— Нет, не довелось видеть, — нахмурилась Талион. — Что такое «волшебник»?
— Как это? — удивился мужчина. — Ну волшебники — это те, кто умеют подчинять себе силы природы, плести чары и ворожбу, колдовать, черпать силу из воздуха. Постойте, но ведь вы, эльфы, тоже волшебники!
— Подождите, я поняла, — Талион улыбнулась, но ее улыбка померкла. — Я знаю, что такое магия, ворожба и чары. Но мне не были понятны эти слова, поскольку вы, люди, используете их и для обозначения коварных уловок. Наши силы — мы с ними рождаемся и всегда направляем их в сторону созидания, — добавила она, вспомнив, как мать говорила ей это.
— Откуда такие познания? — спросил Мстислав. — И меня терзал вопрос: откуда вы знаете торн? Неужели Владычица вас научила? Но зачем?
— Я жила какое-то время в Западных землях… — начала Талион, но Чер положил ей лапу на колено, и девушка осеклась. Вопросительно глянув на кота, она поняла, что чуть было не сболтнула лишнего о том, о чем ей не стоит говорить.
— Да? Поразительно, — пробормотал Мстислав, лукаво улыбнувшись уголком рта.
— У меня есть еще вопрос.
— Задавайте.
— Сколько всего Стражей сейчас?
— Трудно сказать. Не думаю, что наберется и три десятка, — задумался Мстислав.
— А вы из какого? — снова спросила эльф.
— Я Командор Третьего Отряда, — отозвался Мстислав. Сердце Талион вздрогнуло и провалилось куда-то. Тот самый, легендарный Отряд, про который она часто слышала от Латиэля, который рассказывал об их приключениях. Девушка мечтала попасть в этот Отряд. Она подозревала, что Мстислав из Второго Отряда, но не была уверена. И как она раньше не догадалась?
— Леди Аллесил, позвольте спросить, откуда у вас эта подвеска? — поинтересовался Командор, указывая на деревянный клык на шее девушки.
— Мне подарили его, когда я была ребенком, — отстраненно ответила девушка, погруженная в свои мысли. — Я надеюсь когда-нибудь снова его увидеть, когда смогу покинуть Нелланен, — добавила она, взглянув на Мстислава.
— Знакомый, говорите? Любопытно, — усмехнулся в усы Мстислав.
— Расскажите, а все же, зачем вы здесь? — сменила тему Талион.
— Видите ли, — отвечал Мстислав, поддавшись вперед. — У меня нет полной уверенности насчет того, что происходит в мире. Нужна проверка, хотя мои догадки, скорее всего, верны. Помнится, когда появились первые листья Ванитамила, мне стало не по себе: на сердце появилась тяжесть, в душе поселилась тревога, а в чем суть — никак не мог взять в толк. Я стал задумываться, с чего вдруг в мире снова появились синие листья, откуда их взяли двое из членов моего Отряда.

Прочистив горло Мстислав продолжил:

— Наконец я поделился своими опасениями с Рогволдом, но он призвал наблюдать за развитием событий. Прошло пару лет, а с ними и ушло беспокойство: ничего ведь не происходило. Пока однажды, восемь лет назад, у границ Ночных земель, где редко бывает солнце и небо всегда в тучах, не появились трещины в земле. Это весьма обеспокоило Рогволда, а затем и меня.

Талион молча слушала Командор. Восемь лет назад она бежала с матерью в Долину Водопадов. Все происходящие сейчас события — не случайное стечение обстоятельств. Чер нетерпеливо взмахнул хвостом:

— Ну, а здесь вы зачем?
— Вообще, этим должен заниматься Рогволд, но он сейчас вне нашей досягаемости. Первый Страж поручил мне предупредить все народы Эфиора о возможной надвигающейся опасности, — глухо проговорил Страж, опустив взгляд на сцепленные пальцы рук. — Мы также чуем тьму, как и эльфы. Появились страшные твари в Сумеречных землях, да такие, что мы начали пополнять наши бестиарии; с Ночных земель снова потянулся мрак. Мы защищаем мир как можем, но может статься, что сил нам не хватит.
— Вы говорили о враге… на Совете. Кого именно вы боитесь? — Талион наконец нашла в себе силы спросить.
— Я не могу вам об этом говорить, поскольку вы не состоите в рядах Стражей, — неожиданно серьезно ответил Мстислав, выпрямившись.
— Так возьмите меня в Стражи! — воскликнула Талион, сжав кулаки. Так вот зачем все это было. Ее глаза загорелись. Наконец-то она увидит внешний мир.
— Ну, я бы мог… — начал было Командор, но его резко перебил Чер.
— Что? Она еще не готова покидать Долину! — взревел кот, вздыбив шерсть. — Так вот зачем вы здесь! Принцессу похитить вздумали!
— … но я не могу принимать такое решение в одиночку. Если Владыки — ваши родители — дадут на это согласие, то я приму вас с радостью. Нам нужен такой энтузиазм, — закончил Мстислав. Чер открыл было рот, но нахмурился и смолчал. — И большая преданность друзьям, — глаза мужчины снова хитро блеснули.
— Но мои родители никогда не отпустят меня, тем более, если во внешнем мире появилась угроза новой войны, — тихо промолвила Талион и опустила потухший взгляд, не расслышав последних слов мужчины. Только появившаяся надежда рухнула.
— Может это и к лучшему? Здесь ваш дом и ваш народ, — попытался приободрить Командор. — Мудрый правитель, пускай и будущий, как и мудрый воин, всегда должен знать, где он нужнее.
— Да, наверное, вы правы, — Талион улыбнулась, но в ее улыбке была заметна грусть. — И сейчас мы нужны на празднике.

Раздался серебристый, переливчатый звон колокола, возвещавший о начале праздника Асэри - Последней весенней луны.



Примечания:
- Орикон - эльфийское название вереска.
- Паду - игра, где на доске, расчерченной на квадраты, ставят камни. Играющих 2 и более, камни разноцветны. Захватывая чужие камни, игрок забирает их себе. Проигрывает тот, чьих камней на доске меньше. Похожа на китайскую игру Го.
- Божественный ход – ход в игре, рассчитанный на захват большого участка игрового поля, на котором, вражеские камни переходят на другую сторону.