Предатель

 Дина Крюкова, не смотря на свой выходной, встала сегодня рано. Не отойдя ото сна, качаясь на тумбах-ногах, оставляя вмятины на линолеуме, она прошла к окну в своей спальне. Опершись всем своим дебелым телом на хлипкий подоконник, — подоконник жалостно пискнул — безнадежно глянула в окно: там уже второй месяц стояла противня серая мгла. Ни солнца, ни снега — и это в декабре! Она боялась взорваться — вот дура-то! лучше б вышла в магазин на работу. Но кто ж знал. Ведь она надеялась провести этот день с Владом: отдохнуть по полной программе и вновь почувствовать себя женщиной. Он же, козлина, вчера вернулся от этой профурсетки Киры только под вечер, и был, как тряпка, и в постель с ней не лег: мол, провозился с этой стиралкой чертовой весь день, устал как собака, не до нежностей. Вон, до сих пор дрыхнет на диванчике, и вставать не торопится... Дина присела на край дивана, и наклонилась к Владу. Внимательно вглядываясь в лицо любимого мужчины, пытаясь обнаружить в нем некие признаки измены, она сморщила брови и лоб, и задумалась. Крепко задумалась, до головной боли. И чем дольше думала она, тем ненавистней ей становилось лицо некогда любимого мужчины. И все, что ранее так манило в нем: высокий чистый лоб, черные кудри, чувственные губы и тонкий породистый нос — теперь это все ее зверски бесило. Вечером, как только он вернулся от Спицыной, — от него сразу же, с порога, пахнуло женским парфюмом.
 Утром, снова понюхав его рубашку, она лишний раз убедилась — это точно её духи — заразы этой! Дело в том, что Крюкова, несколько дней назад посетила салон красоты, где работала ее лучшая подружка Кирка Спицына, захотела сделать прическу. Сидя в кресле, она спросила ее:
 — Кирочка, где ты раздобыла такие чудные духи.
 — Где, где — разумеется, в Стамбуле, а загар-то ты и не заметила!
 — Ой, правда, Кирочка, прости. В самом деле, ты стала чудной смуглянкой. А какие у тебя блестящие глазки! Ты, часом, не влюбилась, подруга? С такой-то фигуркой — сам бог велел тебе и мужика достойного оторвать!
 — Не, Дина… вот с этим как раз не везёт. Да и в кого там влюбляться было? В нашей компании и выбора-то особо не было — тюлька одна собралась. А как твои семейные дела? Такого мужика отхватила — рослого, кучерявого — обзавидуешься!
 — Так-то оно так. Да только завидовать, Кирочка, особенно нечему — так… видимость одна. Влад приносит домой копейки. Короче, пользы с него, как с козла молока, и в постели… результат нулевой. Короче, одни расходы. А я ж его, гада, считай, под забором нашла, одела с нуля, обула, на человека хоть похож стал.
 — Динка, у меня стиралка отказала, он может ее починить?
 — Конечно, он же мастер по ремонту бытовой техники.
 — Здорово, а завтра он сможет?
 — Сможет, куда он денется? Так, что жди, прямо с утра...

 Прокрутив в голове это кино, Крюкова аж позеленела от злости — на саму себя! И как так лохануться можно было? Сама же и отпустила собственного мужика к одинокой бабе. Вот так. Пусти козла в огород,— козу то есть, в смысле... Вот гад какой: неплохо устроился. Я, понимаешь, его откормила, и теперь, в благодарность значится, он за моей спиной амурные сети будет плести!.. И подруга — хороша тоже! Но ничего, погодите, я вам обоим устрою!.. Только огромной силой воли сдержав себя, она решила действовать тонко и дипломатично: она выведет их на чистую воду. Сейчас, только все разузнает. Стоя перед зеркалом и расчесывая темно-каштановые волосы, она, поправляя чашечки лифчика на пухлой груди, обдумывала план действий. Взяла мобильник.
 — Кирочка, привет, дружочек, не разбудила? Мне интересно: как там Влад, справился с работой, наладил твой агрегат?
 — Да, Дина, все отлично. Влад быстро наладил стиралку.  Разумеется, я отблагодарила его: накормила обедом. Ну, посидели,  поболтали. Огромное спасибо тебе за Влада.
 Дина аж задохнулась от такой наглости: «…спасибо тебе за Влада». Еле сдерживаясь, ровным голосом она продолжила:
 — Быстро, говоришь… а почему ж он тогда так поздно вернулся?! Теперь, Кира, я все понимаю: ты женщина одинокая, и времени, видать, зря не теряла, а пригрела моего мужика.
 — Дина, да ты же сама дала ему оценку «результат нулевой», а теперь  переживаешь. Значит, ты его не оценила.
 — Неспроста вы оба врете, наверняка есть что скрывать.
 — Ой, держите меня семеро, моралистка нашлась! Забыла, как ты до Влада романы крутила? Вспомни, директора автосервиса.
 — Не раздувай из мухи слона. Ведь это очевидно, что вы снюхались. От меня ничего не скроешь. Я твою порочную душонку насквозь вижу. Почему это рубашка Влада оказалась пропитанной твоими мерзкими духами? Ежу понятно, как  они попали туда.
  — Ну, Влад же вернулся к тебе, целый и невредимый? Я у него ничего не откусила,— и тебе хватит.
  — Ты его отпустила едва тепленьким, видать пахал до потери  пульса. До сих пор отойти не может. Вы оба стоите друг друга, эротоманы долбанные.
 Дина резко выключила мобильник. Щеки у нее пылали, темные глаза налились гневом.
 — Влад, ты слышал, — Дина яростно сдернула мужа за ноги с дивана,— Кира призналась во всем!
 — Что за чушь ты несешь… с самого утра?
 — А я ж тебя, кобеляку, любила!.. А ты не устоял пред соблазном, предал, растоптал мои нежные чувства. С предателем я жить не смогу. Так что, пока я не вызвала полицию, по-хорошему выметайся: освободи сей момент же квартиру!
 — Грубая ты женщина, Динка… и глупая, к тому же вдобавок. Ничего, еще сто раз пожалеешь. Посмотри на себя — кому ты нужна? Ну кто еще с тобой жить-то захочет?
 — Я уже двести раз пожалела… что связалась с тобой.
 Но лишь только за Владом захлопнулась дверь, ноги ее подкосились, рыхлым тюком сползла по стене она на пол, и, уже боле не в силах сдерживаться, разрыдалась. Слезы щедро лились по пухлым щекам ее, оставляя разводы туши.