На задание в Дрогичинский район

Во второй декаде ноября 1943 года моё отделение получило задание отправиться в Дрогичинский район. Задание заключалось в следующем: взорвать два эшелона с живой силой и техникой; подорвать определённый участок железной дороги – уничтожить на нём рельсовые пути. При возможности подорвать грузовую немецкую автомашину.
Для этих целей мною были получены: несколько четырёхсотграммовых шашек тола, два больших заряда из выплавленного тола и двадцать девять  шариков для подрыва рельсов, а также несколько противопехотных мин.
В Дрогичинском районе постоянных связных у нашего партизанского отряда не было, но кто-то из постоянных связных  подсказал нам, к кому  мы можем обратиться за помощью.
После такой подсказки мы быстро нашли на хуторе, расположенном вблизи деревни Симоновичи, связную местного партизанского отряда. Звали связную Александра Сидоровна Козловская, была она совсем  молоденькой девушкой. Александра попросила нас называть её Шурой, так мы и стали к ней обращаться.
С помощью партизанского связного Климчука Василия Андреевича наше отделение устроилось на временное жительство на другом хуторе, тоже находившемся недалеко от деревни Симоновичи, у дядьки Юрки Шевчука.
 После окончания войны я узнал, что его полное имя было – Шевчук Георгий Юльянович, а жену звали Меланья.  Нам же она была представлена, как тётка Матрона.
Шура помогла нам найти в соседней деревне Вулька Брашевичская проводника  –  молодого человека по имени – Арсений. Фамилию свою он нам не сказал, только помню, как он рассказывал о своей семье.
 Он был примаком в большой крестьянской семье, в которой – шесть дочерей, все девушки были  хороши собой,  писаные красавицы. Он был женат на самой старшей из сестёр. Последующие две сестры были  взрослыми девушками, на выданье, а три младшие  –  были  школьного возраста. Арсений с юмором рассказывал нам, что хоть он и женат только на одной из сестёр, но постоянно окружён совершенной красотой со всех сторон.
Фамилию нашего проводника мне удалось установить уже после окончания войны. Его фамилия была – Крейдич. Узнал я и о дальнейшей судьбе этого прекрасного человека. После освобождения Белоруссии в июле 1944 года, он был призван в ряды Советской Армии. Воевал и погиб на фронте, где именно, установить мне, к сожалению, так и не удалось. 
За короткое время мы узнали от проводника, а также из других источников, что ночью движение на железной дороге не прекращается. Не теряя времени, мы заложили самый лучший толовый заряд на седьмом километре от железнодорожной станции Дрогичин, возле старой станции, почти у самого семафора.
К сожалению, в ту ночь фашистские поезда по этому участку железной дороги не проходили. Как позже стало известно, другие партизаны перед нами взорвали вражеский эшелон, и поэтому временно всякое движение на железной дороге  было прекращено.
Наутро мы узнали, что обходчики путей обнаружили нашу мину и сняли её. Эта новость огорчила нас, расстроила, и мы решили,  во что бы то ни стало, подорвать вражеский эшелон оставшимися средствами.
На следующую ночь отделение вместе с проводником Арсением отправилось опять на железную дорогу. На этот раз мы пошли на четвёртый километр в западном направлении от города Дрогичин. В этом месте почти у самой железной дороги с левой её стороны, был расположен кирпичный завод, точнее напольная печь, «цагельня», как по-белорусски назвал завод наш проводник.
 А с правой стороны немного западнее «цагельни» в семистах метрах  находился большой «маёнток». Между «маёнтком» и железной дорогой под острым углом проходила неглубокая канавка, которая была в это время года без воды. От канавки до самой железной дороги расстилалось чистое поле без единого кустика или деревца. Поле после уборки ржи оставалось невспаханным, на нём стояла густая стерня.
Я выставил по левую и правую сторону на посты по одному человеку, а в центре тоже поставил охранение из двух человек. Втроём,  с двумя  минёрами: Столовицким Хаимом и Домниным Иваном, мы стали потихоньку подходить поближе к железной дороге. Когда до путей оставалось метров двадцать – двадцать пять, мы залегли и стали наблюдать за тем, как часто проходят с осмотром дороги охранники. Лежали мы довольно долгое время, и заметили, что, охрана, состоящая из двух человек, за это время прошла с запада на восток и обратно только один раз. Нами был сделан соответствующий вывод о том, что охрана железной дороги не надлежащая.
Мы пролежали на земле долго, сильно замёрзли без движения. По всем приметам было заметно, что скоро начнёт светать. Сколько было времени, мы не знали, так как часов ни у кого в нашем отделении не было. Рисковать последним хорошим зарядом мы не хотели, поэтому было принято решение минировать железную дорогу только тогда, когда отчетливо услышим, что приближается воинский эшелон.
 Ждать становилось всё труднее, мы совсем окоченели, а эшелона всё не было. Я поднялся, минеры тоже встали вслед за мной, и мы втроём пошли снимать наше охранение. Были мы расстроены, мало того, что один хороший заряд был уже нами безрезультатно потерян, так и эта ночь не принесла никакого результата. Было от чего расстроиться. Мы поняли, что никакого движения по дороге сегодня не будет.
Подошли мы к Макарскому П.Я., который с ручным пулемётом обеспечивал нам охрану с правой стороны, сказали ему, чтобы снимался, так как все отходим от железной дороги.
И только стали потихоньку по канавке подходить к нашей охране в центре, как вдруг с запада на восток промчался по дороге паровоз без вагонов. Мы остановились и стали рассуждать. Порадовались, что не поставили мину, которая опять бы пропала безрезультатно.
Один подорванный паровоз был бы не в счёт. Потом подумали, что если прошёл паровоз, то вполне возможно, что скоро последует и эшелон. Очевидно, что паровоз был только разведкой перед проходом эшелона. Решили ещё немного задержаться на этом месте, хотя небо уже начинало светлеть.
 Только мы всё это обсудили, как на западе, именно с того места, где вчера была заложена наша мина, послышался протяжный гудок паровоза. Мы все воспрянули духом, обрадовались, и появилась надежда на то, что ещё в эту ночь мы сможем произвести диверсию. Все стали усиленно прислушиваться.
 В этот момент в «маентке» раздался громкий петушиный голос: «Ку-ка-ре-ку!».
Филиппов Сергей громко рассмеялся и сказал:
–  «Вот видите, ребята, наш Павел перепутал петушиный голос с паровозным гудком!» Все от души рассмеялись. Обиженный Павел ответил:
– «Ты, Сережа, дурака не валяй, я отчётливо слышал протяжный гудок паровоза. Вот прислушайтесь!»
Все мгновенно затихли и прислушались. Теперь все уже совершенно отчётливо слышали шум приближающегося с запада воинского эшелона. Эшелон шёл быстро, и был от нас на расстоянии не более одного километра. От нас до железной дороги было метров пятьдесят-шестьдесят.
Я сказал:
– «Ребята, может, стоит рискнуть и подложить мину, кто хочет, добровольно, два человека?»
Я не успел ещё закончить эту фразу, как Столовицкий с миной, а Домнин с зарядом тола мгновенно бросились, как мне тогда показалось, буквально навстречу идущему эшелону. А вслед за ними бегом побежали Попечиц, Мшар и Дуров.
 И всё это произошло настолько быстро, что я не успел задержать трёх лишних партизан, которые совершенно не нужны были для проведения диверсии. А этот их импульсивный поступок мог привести к напрасным жертвам.
Я стоя наблюдал за тем, как ребята бегут навстречу движущемуся вражескому эшелону и прямо под светом его фар кладут противопехотную мину, а рядом с ней заряд тола.
 Сказать, что я волновался и переживал за своих людей, это ничего не сказать. Мысленно я проклинал себя, что так необдуманно произнес те слова, да ничего уже изменить не мог.
Все партизаны, которые остались рядом со мной, буквально онемели от волнения за ребят. Как только мы увидели, что все пятеро подрывников благополучно отходят от дороги, немного пришли в себя. Мы поняли, что главная опасность для ребят миновала. Фары паровоза между тем, прошли  мимо нас с правой стороны.
 В этот миг я увидел огромное ярко-красное шарообразное пламя и сразу же послышался мощный взрыв. Уши мгновенно заложило, в голове раздался монотонный протяжный звон. Я постоял ещё некоторое время, ожидая возврата ребят, остальные  партизаны к этому времени отбежали на безопасное расстояние.
Со стороны подорванного эшелона не раздавалось выстрелов в нашу сторону, не было слышно сильного скрежета вагонов. Эшелон шёл от станции  медленно, то ли он не успел, ещё как следует разогнаться, то ли машинист заметил что-то впереди и стал замедлять перед миной ход? С одной стороны, этот замедленный ход и позволил минёрам подложить мину, но эффект от подрыва получился неважный.
 Днём мы узнали результат нашей утренней диверсии. Мина  взорвалась почему-то не под паровозом, а только под вторым вагоном, если считать от паровоза. В этом вагоне находились фашистские офицеры. Девятнадцать из них погибли сразу, отвоевались, не успев ещё и попасть на фронт. А в целом, эшелон не сильно пострадал.
 После того, как все ребята собрались, мы двинулись на свою временную базу. В пути  проводник Арсений сказал:
–  «Мне не в первый раз приходится подводить партизан для диверсий на железной дороге, но так как вы сегодня подложили мину под светом фар паровоза, никогда ещё видеть не доводилось. Такое чудо я видел впервые в жизни».
Пришли на хутор дядьки Юрки, и в течение дня отдыхали. А на следующую ночь мы всей группой в сопровождении  проводника пошли минировать шоссейную дорогу немного восточнее упомянутого ранее кирпичного завода.
Эта ночь была ещё холоднее предыдущей, начало морозить. Верхний слой почвы уже успел хорошо замёрзнуть, покрылся твёрдой ледяной коркой.
Шоссейная дорога в том месте, куда мы подошли, была щебёночная и тоже успела замёрзнуть. У нас с собой не оказалось подходящих инструментов, чтобы бесшумно заминировать шоссейную дорогу.
Рядом с шоссе находилось несколько хуторов, но ни мы, ни наш проводник не знали, какие люди живут на этих хуторах. Опасаясь обнаружить себя, мы были вынуждены уйти с шоссе ни с чем.
День опять отдыхали, и ждали наступления темноты. Ноябрьские дни короткие, не успеешь оглянуться, как день закончится. На третью ночь мы взяли с собой соответствующий инструмент. Подошли к шоссе, проверили щебёнку, оказалось, что она ещё крепче скована морозом, чем это было предыдущей ночью. Все-таки вскрыли щебёночное покрытие и одну мину в шоссе заложили, хорошо замаскировав её.
 На эту нехитрую работу мы затратили много времени. Поняв, что многого мы, таким образом, не достигнем, обратились к нашему проводнику с вопросом, нет ли на этой дороге участков, выложенных не щебёнкой, а булыжником? Арсений немного подумал и ответил:
–  «Вся дорога до Дрогичина покрыта щебнем, но приблизительно за два километра до города на шоссе был маленький мостик через неглубокую канаву. Этот мостик партизаны год тому назад взорвали, и немцы повреждённое  место засыпали песком, а проезжую часть выложили булыжником».
Мы быстрым шагом направились к тому месту. Вывернули четыре камня, отобрали землю настолько, чтобы хватило места для взрывчатки, заложили в яму взрывчатку, противопехотную мину, легонько присыпали  место землёй, а на самый верх нашей «конструкции» насыпали мёрзлых «яблочек» –  конского навоза. Маскировка была удачной. После этого тихонько ушли на свою временную базу.
На следующее утро нам стали известны результаты нашей ночной работы. В утренний час, когда обычно дети шли в школу, длинная автоколонна продвигалась в направлении с запада на восток.
Это были мадьярские части, ехавшие на замену в фашистские гарнизоны. Первой взорвалась мина на месте бывшего маленького мостика. Неподалёку от этого места проходили школьники – мальчик и девочка.
Они уже прошли это место, и находились от него метрах в ста. Автомашина, наскочившая на мину, была этим взрывом подорвана. Услышав сзади взрыв, дети бросились бежать от места взрыва подальше. Мадьяры, увидев бегущих детей, приняли их за партизан, и открыли по ним огонь.
Мальчик был ранен в ногу. Водители задних автомашин, услышав взрыв в начале колонны, стали останавливаться, не выдерживая необходимого для безопасности интервала между машинами.
Последняя машина колонны приблизилась к предыдущей почти вплотную. Солдаты стали быстро выпрыгивать из машин. Один из них выпрыгнул прямо на заложенную нами мину. Раздался взрыв. На этой мине подорвались две рядом стоявшие автомашины. Взрывом был оторван задний мост у одной, а у другой машины взрыв искорёжил мотор. Таким образом, на двух минах подорвались три автомашины, и около двух десятков мадьярских солдат было убито и ранено. Ранение мальчика в ногу, к счастью, не было тяжёлым, пуля попала в мягкую ткань.
В последующие ночи мы занимались подрывом рельсов на железной дороге. У нас было двадцать девять шариков тола для этой работы. Столько же рельсов мы и подорвали, стараясь, чтобы разбежка между взорванными рельсами была максимальной.
 На этом все подрывные ресурсы иссякли. Мы вернулись на хутор Шевчуков. Поблагодарили  проводника Арсения и попросили его передать слова нашей искренней благодарности за активное участие в выполнении  боевого задания, и Козловской Александре. Вскоре Арсений нас покинул, ушёл домой.
Когда Арсений ушёл с хутора Шевчуков, я провёл с личным составом отделения беседу о дисциплине, о неправильном поведении Попечица, Мшара и Дурова, которые проявили ненужную смелость на железной дороге.
 В нашей группе, как и в других подрывных группах отряда, минному делу были обучены все партизаны. Кто будет минировать железную дорогу в предстоящей операции, минёры знали заблаговременно. В подавляющем большинстве случаев для минирования на железную дорогу посылались два минёра, а третий вёл наблюдение за противником.
Одно дело заминировать железную дорогу не спеша, не видя и не слыша ещё поезда, и совсем другое дело ставить мину под светом фар  паровоза. В сложившейся ситуации я не мог конкретно послать людей на минирование, как на вероятную смерть, но после того, как минёры Столовицкий и Домнин уже побежали к дороге, этим троим, не следовало бежать за ними. Все знали, что Столовицкий и Домнин справятся с делом лучше всех остальных.
А если бы во взорванном вагоне находились артиллерийские снаряды, то эта смелость партизан привела бы только к лишним ненужным жертвам. Ведь они находились только за  тридцать метров от эшелона в момент взрыва. Да и обнаружить пятерых человек железнодорожной охране, как и машинисту поезда, было намного легче, чем двоих. А нашей задачей всегда было: минимальными жертвами наносить фашистам максимальный урон в живой силе и технике.    
Партизаны от души благодарили наших гостеприимных хозяев: дядьку Юрку и тётку Матрону Шевчуков. Тётка Матрона была прекрасной хозяйкой. Из простых незатейливых продуктов она ухитрялась приготовить настоящие кулинарные шедевры.
Я поинтересовался у неё:
–  «Где вы научились так прекрасно готовить?». Она рассмеялась и ответила:
– «Ой, мои вы миленькие! Я всю жизнь была кухаркой то у польских панов, то у богатых евреев, вот там и научилась готовить».
Надо отдать должное кулинарному  таланту тётки Матроны, готовила она, действительно необычайно хорошо. Мы, в основном, были простыми деревенскими ребятами, двадцатилетними, мало, что ещё видевшими в  жизни.
Среди нас был еврей Хаим Столовицкий, выходец из семьи коммерсанта, родом из города Барановичи, о котором я писал ранее. Он окончил университет в Италии, учился там инженерному делу, много раз бывал в хороших итальянских и польских ресторанах, но и он удивлялся кулинарным способностям тётки Матроны.         
Прощаясь с этими замечательными людьми, которые помогли                нашему отделению выполнить боевое задание, я от души поблагодарил их за активное участие в боевых операциях, и пообещал, что наше отделение в недалеком будущем опять придёт в эти места.
 Однако обстоятельства сложились так, что больше  никогда не пришлось нам встретиться со связными и проводником. Так же, как и с этими добрыми людьми, которые не меньше нас, партизан, рисковали не только собственной жизнью, но и жизнью всех своих родственников.
По выпавшему снегу отправились мы в  партизанский отряд. Наш отряд в то время располагался в окрестностях деревни Житлин ныне Ивацевичского района. Приведу состав нашего отделения, бывшего на задании в Дрогичинском районе:
1. Лукашевич Г.К.
2. Столовицкий Х.Г.
3. Домнин И.
4. Макарский П.Я.
5. Попечиц И.М.
6. Дуров.
7. Китаевич Ш.
8. Мшар.
9. Филиппов С.
10. Жирко С.Г.