Роль хунну гуннов в формировании украинского народ

А. С. Шабалов
Д. А. Шабалов
М. У. Шабалов





РОЛЬ ХУННУ (гуннов)
В ФОРМИРОВАНИИ УКРАИНСКОГО НАРОДА ХXIV вв. до н.э. – VI в.н.э.
(историко-ономастическое исследование
 по российским и украинским материалам)

Часть I








 

Иркутск
2016


УДК 9 (477)
ББК Т3 (29=укр)
   Ш 12


Научный редактор: д-р ист. н. профессор ИГУ С. И. Кузнецов
Рецензенты: д-р ист. н, профессор ИГУ Л. В. Занданова;
                д-р ист. н., профессор В.В. Есипов



 Шабалов А. С., Шабалов Д. А., Шабалов М. У.
Ш 12  Роль хунну (гуннов) в формировании украинского народа ХXIV в. до
н.э. – VI в.н.э. (историко-ономастическое исследование по российским и украинским материалам). – Иркутск, 2016. Ч.1.

Авторы впервые в российской и украинской науке исследуют на основе древнекитайских хроник и европейских источников происхождение украинцев в ХXIV в. до н.э. – VI в.н.э. как одних из основных потомков монголоязычных хунну (гуннов) В 93 г. н.э хунну (гунны) покинули свою родину – Северную Монголию и юг Бурятии под давлением южных хунну (гуннов) и сяньбийцев при подстрекательстве китайцев.
По мнению авторов, слово «укр» происходит из языка хунну (гуннов) и должно быть сближено с монгольским словом «ухэр – бык» - тотемом северных хунну (гуннов). Авторы считают, что тотемное слово «бык – ухэр» превратилось в «укр»  и критикуют украинских историков, которые выводят слово «украинец» из сармато-аланского слова «край-кенар» с привлечением таких авторов, как Н. М. Карамзин, В. Н. Татищев, В. О. Ключевский, В. И. Абаев, В.В. Седов, А. Г. Кузьмин и др.
Книга полемичная, но авторы частично основывались на исследованиях К. М. Тищенко и О. Прицака, считающих, что хунну (гунны) были монголоязычным народом.
 Предназначена преподавателям-историкам, аспирантам и всем, кто интересуется этнической историей народов Азии и Европы.





ISBN               
                © Шабалов А. С., Шабалов Д. А.,   
                Шабалов М.У., 2016







Настоящая книга посвящается
любителям истории и замечательным людям –
заместителю председателя Законодательного собрания
Иркутской области, профессору
Кузьме Романовичу Алдарову,
оказавшему содействие в публикации
и Михаилу Петровичу Луцику


























ОГЛАВЛЕНИЕ


ВВЕДЕНИЕ………………………………………………………………..4
ГЛАВА 1. Население Украины в древности………………………….4
1. Население Украины до Великого переселения народов..10
2. Готы. Государство Германариха……………………….....21
  ГЛАВА 2. Хунны (гунны) древнекитайских династийных хроник
                и европейских источников……..…………………………32
2.1. Хунну (гунны) древнекитайских династийных хроник...32
2.2. Хунну (гунны) в Европе…………………………………...68
2.3. Хунну (гунны) Азии и Европы по данным археологии…88
               2.4. Венеды, славяне (анты) и руги (россоманы-русы)………96
   ГЛАВА 3. Великое переселение народов и начало формирования
                украинского народа………………………………………131
3.1. Хунну-укры и начало падения Римской империи……...131
3.2. Авары и булгары………………………………………….142
                3.3. Великое переселение народов и начало формирования
                украинского народа………………………………………180
ЗАКЛЮЧЕНИЕ……...………………………………………………...193
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК………………………………198

















ВВЕДЕНИЕ

В исторической литературе, начиная с К. А. Иностранцева [Хунны и гунны. Л., 1926] и его последователей, европейские хунны называются гуннами как будто речь идет о двух разных народах. Мы же, в отношении европейских хунну, будем употреблять их природное самоназвание – хунну. В европейской литературе применяется один термин – huns (англ.), hund (нем).
Известный историк Л. Н. Гумилев писал: «Посредине Евразийского континента, от Уссури до Дуная, тянется Великая степь, окаймленная с севера сибирской тайгой, а с юга – горными хребтами. Эта географическая зона делится на две части, не похожих друг на друга. Восточная называется Внутренней Азией; в ней расположены Монголия, Джунгария и Восточный Туркестан. От Сибири ее отделяют хребты: Саянский, Хамар-Дабан и Яблоневый, от Тибета – Кунь-лунь и Наньшань, от Китая – Великая степь, проведенная между сухой степью и субтропиками Северного Китая, а от западной части – горный Алтай, Тарбагатай, Саур и Западный Тянь-Шань. Западная часть Великой степи включается не только нынешний Казахстан, но и степи Причерноморья и даже – в отдельные периоды истории – венгерскую пушту.
… связная история народов Великой степи может быть изложена, начиная с III века до н.э., когда племена Монголии были объединены хуннами, а полулегендарные скифы Причерноморья сменены сарматами. Тогда же и возникла могучая держава Средней Азии – Парфия и был объединен Китай. С этого времени можно осмыслить этническую историю Евразийской степи» [Гумилев, 2004. С. 602, 605-606].
Интерес к народу хунну был всегда, особенно возрос с ХVIII в., начиная с работы французского ориенталиста Ж. Де Гиня. Какое отношение имеют хунну к славянам, в частности, к украинцам? Этот вопрос и предстоит исследовать.
Этническая принадлежность  народа хунну является предметом дискуссии между учеными  и историками в течение более 250 лет. В процессе этой дискуссии ученые, как лингвисты, так и историки, к единому мнению не пришли.
Действительно, хунну в Азии впервые упоминаются в китайских династийных хрониках до н.э. и почти одновременно, что в Азии и Европе, сотворив Великое переселение народов, исчезают с исторической сцены в V в. н.э.
Было выдвинуто четыре основных мнения об этнической принадлежности хунну.
Первоначально мнение таких ученых, как Г. Паллас, Де Гинь, Ф. Бергман, И. Шмидт, К. Ф. Нейман, Х. Хоурс, А. Тьерри, Н. Я. Бичурин, А. П. Окладников, Н. Н. Диков, Г. Н. Румянцев, М. В. Воробьев, К. Н. Тищенко, А. С. Шабалов и др., о том, что хунну были монголоязычными, подверглось и подвергается критике со стороны ученых-историков Ю. Клапрот, А. Каена, И. К. Цейса, Х. Хирта, Н. А. Аристова, К. А. Иностранцева, В. А. Панова, А. Н. Бернштама, Л. Н. Гумилева, В. С. Таскина, Н. С. Абашиной, В. О. Балуха, В. П. Коцар и др., придерживающихся точки зрения, что хунну были тюрками. Их основным аргументом является то, что современные турки и уйгуры говорят на тюркском. Они не допускают мысли, что в процессе исторического развития происходила смена языков, переход хунну с монголоязычия на другие языки, и что это вполне реальный процесс [Шабалов, 2014]; [Шабалов, 2016].
Третья точка зрения финская. Сен Мартен, Ф. Миллер, М. А. Кастрен, Ю. Коскинен, Р. Хунфальви, Вивьен де Сен-Мартен, Уйфальви де Мезо-Ковешд, П. П. Семенов и др. считают, что хунну – это финны.  мнение распространено в основном среди части финских, французских и венгерских ученых.
Яркие представители четвертого мнения: Ю. Венелин, Ф. Ф. Вельтман, И. Е. Забелин, Д. И. Иловайский, В. М. Флоринский и др. придерживаютс четвертого мнения о том, что хунну – славяне.
Высказывалось мнение, что хунну, скорее всего, были иранцами. И. Бенциг, Э. Дж. Пуллиблэнк, Л. Лигети предполагают, что хунну – это народ кетского происхождения.
И. Калинец считает, что европейские хунну израильского происхождения.
Есть мнение, что хунну были кавказцами  – аварами и лезгинами. Подобную идею высказали Ю. Клапрот, Моор, П. П. Семенов.
Украинские ученые В. Карий и В. Сикора выдвинули гипотезу, что хунну были савроматским племенем аорси. Подобного же мнения придерживается А. Кондратенко, но он считает, что хунну – это скифы.
Основными точками зрения являются четыре первых, а финская и славянская в настоящее время имеют мало сторонников.
Наиболее последовательными и логичными исследователями, на наш взгляд, являются ученые В. П. Васильев, О. Прицак, К. Тищенко, М. Видейко и др. Например,  М. Видейко, как и Г. Дёрфер [Дёрфер, 1986. С. 72], допускает возможность, что «…при определенных условиях не только славяне могут стать гуннами, но и потомки гуннов – славянами, отдав свое имя славянским племенам» [Видейко, 2009. С.30].
Исследованиями одного из авторов, опиравшегося на перевод Н. Я. Бичурина, установлено, что остатки слов языка хунну, содержат более 55% монголизмов, с вероятно монгольскими и общими монголо-тюркскими словами будет около 75%, остальные из 107 слов китайские, готские и славянские [Шабалов, 2011. С. 363].
Авторы не согласны с существующими скептическими взглядами некоторых ученых, например, О. Менчен-Хелфен, Г. Дёрфер и др. на идентичность хунну Азии и хунну Европы. Скептицизм, на наш взгляд, возник из-за того, что данные ученые недостаточно сравнивают и сопоставляют язык, обычаи, нравы, привычки, антропологию и общее название хунну (сюнну).
Некоторых смущает то, что хунну были монголоидной расой. Расовая принадлежность уже исчезает в третьем поколении, т. е. при жизни одного человека, а прошло 1600 лет, за это время появились и исчезли целые народы. Латиняне, даки и др. сошли с исторической сцены, зато появились новые народы – англичане, французы и др.
В культурном отношении хунну ничуть ни уступали другим народам, кроме наличия сложного лука, стремян, они привнесли в военное искусство саблю, новую тактику ведения боя и т.д. Л. Н. Гумилев писал: «…хунны были носителями полноценной оригинальной  культуры, союзниками славян-антов» [Гумилев, 2004. С. 601].
Н. Я. Марр отмечает, что каждое из имен: киммерейцы, скифы сарматы – сыграло свою роль в процессе образования русских [Мавродин, 2002. С. 37]. Можно смело перефразировать Н. Я. Марра в «русских» и украинцев. Также можно перечислить готов, ругов, хунну-укров, варягов, фракийцев, кельтов, (венедов). Н. Я. Марр перечислил не все племена и народы, участвовавшие в образовании украинцев.
Н. Я. Мавродин писал: «…Центральная Азия – инкубатор народов – выбрасывала волны кочевников – гуннов, тюрок, монголов, доходивших  почти до Антлантического океана и создавших новые этнические массивы на территории Европы…» [Мавродин, 2002. С. 8].
Известный российский историк Л. С. Клейн в своей работе  «Генераторы народов» обобщил труды европейских и российских ученых и выдвинул интересную идею, которая содержит здравый смысл о существовании трех «генераторов народов»: индоевропейском, семитском и монгольском. Он писал: «По меньшей мере, трижды в истории Евразии со времени появления производящего хозяйства и до сложения современной этнической карты происходило «великое переселение народов» [Клейн, 1974.  С. 126].
В каждом из трех случаев основой «переселения», толчком  к передвижению многих народов служило расселение народов одной или нескольких языковых семей. В первом случае это были монгольские и тюркские народы, во втором – семиты, в третьем (самом раннем) – индоевропейцы.
 Исходный очаг этого был небольшим и удивительно постоянным. На протяжении ряда веков людские массы вырывались, словно из неисчерпаемого резервуара, расселяясь вокруг, образуя многие народы…
Таким «генератором народов» была Внутренняя  Азия, главным образом, народы монгольской степи: гунны, маньчжуры, татаро-монголы, тюрки – друг за другом катились оттуда разрушительные волны на запад и на юг, уничтожая государства и создавая новые. До этого таким генератором служили сирийско-аравийские степи: на восток оттуда вышли аккадцы, вавилоняне, амореи, ассирийцы, на запад – евреи, на юг – гиксосы, во все стороны – арабы» [Клейн,  1974. ¬ C. 126].
Причину переселения народов Л. С. Клейн, на наш взгляд, видит совершенно правильно в способе существования, в кочевом скотоводческом хозяйстве: «…чем крупнее стадо, тем меньше времени оно может прокормиться на одном месте, тем большее пространство требуется ему обойти за год» [Клейн, 1974.  С. 129].
С увеличением поголовья скота увеличивается подвижность кочевников. Аммиан Марцеллин, византийский писатель IV в. н. э., писал: «Придя на изобильное травою место, они (хунны – Ш.А.С.) располагают в виде круга свои кибитки и питаются по-звериному; истребив весь корм для скота, они снова везут, так сказать, свои города, расположенные на повозках… Гоня перед собой упряжных животных и стада» [Латышев, 1904. ¬ С. 337-341].
Во взглядах ученых, придерживающихся славянского происхождения хунну, есть рациональное зерно. Рациональность Ю. Венелина, Ф. Ф. Вельтмана, Д. И. Иловайского и др. заключается в том, что хунну ассимилировались в основном в славян. Ошибка этих ученых в том, что они историю народа хунну рассматривают, как прямую линию, т.е. считают их изначально славянским народом и не допускают мысли о смене языка хуннами.
История перехода основной части хунну в славян намного сложнее, что и предстоит нам исследовать.
Данное исследование, следуя за китайскими династийными хрониками, начинается с XXIV в. до н.э. и заканчивается VI в. н.э., когда основная часть хунну превратилась в укров – тотемное название хунну.
Происхождение украинцев – этот вопрос, мы думаем, до сих пор не получил однозначного ответа как в учебной, так и в научной литературе, что приводит к появлению различных гипотез в поиске прародителей укранцев  среди разных племен, населявших в древности территорию Украины.














ГЛАВА I. НАСЕЛЕНИЕ УКРАИНЫ В ДРЕВНОСТИ

1.1. Население Украины до Великого переселения народов

Древний человек вида архантроп пришел на территорию Украины через Балканы из Африки примерно 1 млн лет назад. Его стоянки ашельской эпохи, возраст которых около 1 млн лет, открыты в Закарпатье… В эпоху мустье люди уже обжили значительную территорию Украины.
В позднем палеолите, около 40 тыс. лет назад, на территории Украины появился современный человек [Удовик, 2010. С.4].
Всего на территории Украины, по данным С.Удовика, насчитывается около 800 стоянок современного человека. Далее он пишет: «Возле Мезика (Черниговская обл.) профессор Сорбоны Федор Вовк в 1908 году обнаружил уникальные женские статуэтки из кости мамонта (15-12 тыс. лет до н.э.). Это древнейшие в мире статуэтки с орнаментом-меандром, который через несколько тысячелетий, стал основным мотивом во многих культурах Европы, Азии и Америки. Здесь также были найдены музыкальный набор из костей мамонта, которые использовались как ударные инструменты, и шумовой браслет - кастаньеты, а также жилище из костей мамонта. Эти музыкальные инструменты – одни из древнейших в Европе» [Удовик, 2006. С.4].
О раннем развитии (V-III тыс. до н.э.) земледельческой культуры на территории Украины, С. Удовик пишет: «На территории Украины в эпоху энеолита (V-III тыс. до н.э.) развивалась своеобразная земледельческая Трипольская культура… Здесь был распространен культ плодородия и Богини-Матери. Поселения трипольцев располагались на мысах и были укреплены валами и рвами. Позже появились квазигорода – поселения площадью до 450 га, до 3000 строений (Тальянки и Майданецкое на Черкащине). Жилища располагались по кругу; встречались такие двухэтажные дома. На территории между Днестром и Днепром трипольцы организовывали добычу меди и выплавку металла, изготовление тканей. Изделия трипольцев украшались богатым орнаментом.
В эпоху ранней бронзы в Северном Причерноморье появляются две крупные общности населения: ямная и катакомбная (IV-II тыс. до н.э.). Появляются также ранняя сословно-кастовая система, знать, мода, протописьменность, монументальная архитектура (молочанское святилище), высокого уровня развития достигает медицина.
Особую страницу в истории Украины занимают североиранские племена – скифы. Они вытеснили киммерийцев и расселились в Крыму и степях Украины в VII в. до н.э. [Удовик, 2006, C.5].
Про киммерийцев современные люди знают благодаря древним грекам, которые в VII в. до н.э. начали колонизацию Северного Причерноморья и которые составили записи о них. Киммерийцы считаются древнейшими насельниками Северного Причерноморья.
Древнегреческий писатель Гомер в бессмертной «Одиссее» описывал Северное Причерноморье как край вечного мороза и тумана:
«Там Киммериан, печальная область, покрытая вечно
Влажным туманом и мглой облаков никогда не являет
Оку людей там лица лучезарного Гелиос (солнце)» [Грушевский, 2001. С.15].
В не менее славной «Илиаде» древнегреческий писатель Гомер характеризует жителей юга Украины: «Славных кобылодоильцах, молокоедов убогих, справедливейших из всех людей» [Грушевский, 2001. С.16].
Выдающийся русский историк XVIII в. В.Н. Татищев о киммерийцах пишет: «Как о германских племенах: «Кимбры… О кимбрах некие весьма худо, а другие вероятнее описуют, что они не из-за того по разным местам ходят и грабительством пропитания ищут, что якобы из острова, в котором они прежде жили, потопом изгнаны… Праведно оное Посейдоний историк отвергает, рассказывая, что кимбры, по степям для грабительства ходя, прошли до Меотического озера и от того Хамбрийским пролив и именован. Греки же кимбров киммерийцами именуют» [Татищев, 2009. С. 125].
М.Н. Карамзин, российский историк XIX в., о древнегреческой колонизации Северного Причерноморья и древних киммерийцах, основываясь на Геродоте, пишет: «Веков за пять или более до Рождества Христова Греки завели селения на берегах Черноморских. Ольвия, в 40 верстах от устья Днепровского, построена выходцами Милетскими еще в славные времена Мидийской Империи, называлась счастливою от своего богатства и существовала до падения Рима, в благословенный век Траянов образованные граждане ее любили читать Платона и, зная наизусть Илиаду, пели в битвах стихи Гомеровы. Пантикапея и Фанагория были столицами знаменитого Царства Воспорского, основанного Азиатскими Греками в окрестностях Киммерийского Пролива. Город Танаис, где ныне Азов, принадлежал к сему Царству, но Херсон Таврический (коего начало неизвестно) хранил вольность свою до времен Митридатовых. Сии пришельцы, имея торговлю и тесную связь с своими единоземцами, сообщили им верные географические сведения о России южной, и Геродот, писавший за 445 лет до Рождения Христова, предал нам оные в своем любопытном творении.
Киммериане, древнейшие обитатели нынешних Губерний Херсонской и Екатеринославской – вероятно, единоплеменные с Германскими Цимбрами (курсив – Ш.А.С.) – за 100 лет до времен Кировых были изгнаны из своего отечества Скифами или Сколотами, которые жили прежде в восточных окрестностях моря Каспийского, но вытесненные оттуда Массагетами, перешли за Волгу, разорили после великую часть южной Азии и наконец утвердились между Истром и Танаисом (Дунаем и Доном), где сильный Царь Персидский, Дарий, напрасно хотел отмстить им за опустошение Мидии, и где, гоняясь за ними в степях обширных, едва не погибло все его многочисленное войско» [Карамзин, 1993. Т.1-2. С.28].
Далее Н.М. Карамзин умело и грамотно пересказывает древнегреческого отца истории Геродота и других писателей, мы же, цитируя Н.М. Карамзина, стараться улучшать прекрасную работу не будем, он, как и В.Н. Татищев, киммерийцев считает германским племенем: «Каллипиды, смесь диких Скифов и Греков, жили близ Ольвии к Западу; Алазоны в окрестностях Гипаниса или Буга; так называемые Скифы-земледельцы далее к Северу, на обоих берегах Днепра. Сии три народа уже сеяли хлеб и торговали им. На левой стороне Днепра, в 14 днях пути от его устья (вероятно, близ Киева), между Скифами-земледельцами и кочующими было их Царское кладбище, священное для народа и неприступное для врагов. Главная Орда, или Царственная, кочевала на Восток до самого Азовского моря, Дона и Крыма, где жили Тавры, может быть единоплеменники древних Киммериан: убивая иностранцев, они приносили их в жертву своей богине-девице… Геродот пишет еще о многих других народах не-Скифского племени: Агафирсах в Седмигранской области или Трансильвании, Неврах в Польше, Андрофагах и Меланхленах в России: жилища последних находились в 4000 стадиях или в 800 верстах от Черного моря к Северу, в ближнем соседстве с Андрофагами; те и другие питались человеческим мясом. Меланхлены назывались так от черной одежды своей. Невры «обращались ежегодно на несколько месяцев в волков»: то есть, зимою покрывались волчьими кожами – за Доном, на степях Астраханских, обитали Сарматы и Савроматы, далее, среди густых лесов, Будины, Гелоны (народ греческого происхождения, имевший деревянную крепость), - Ирки, Фиссагеты (славные звероловством), а на Восток от них скифские беглецы Орды Царской. Тут, по сказанию Геродота, начинались каменистые горы (Уральские) и страна Агрипеев, людей плосконосых (вероятно, Калмыков). Доселе ходили обыкновенно торговые караваны из городов Черноморских: следственно места были известны, также и народы, которые говорили семью разными языками. О дальнейших полунощных землях носился единственно темный слух. Агриппеи уверяли, что за ними обитают люди, которые спят в году шесть месяцев: чему не верил Геродот, но что для нас понятно: долговременные ночи хладных климатов, озаряемые в течение нескольких месяцев одними северными сияниями, служили основанием сей молвы. 
На Восток от Агриппеев (в Великой Татарии) жили Исседоны, которые сказывали, что недалеко от них грифы стрегут золото: сии баснословные грифы кажутся отчасти историческою истиною, и заставляют думать, что драгоценные рудники южной Сибири были издревле знаемы. Север вообще славился тогда своим богатством или множеством золота. Упомянув о разных Ордах, кочевавших на Восток от моря Каспийского, Геродот пишет о главном народе нынешних киргизских степей, сильных Массагетах, победивших Кира, и сказывают, что они, сходствуя одеждою и нравами с племенами Скифскими, украшали золотом шлемы, поясы, конские приборы и, не зная железа, ни серебра, делали палицы и копья из меди.
Что касается собственно до Скифии Российской, то сия земля, по известию Геродота, была необозримою равниною, гладкою и безлесною, только между Тавридою и Днепровским устьем находились леса. Он за чудо сказывает своим единоземцам, что зима продолжается там 8 месяцев, и воздух в сие время, по словам Скифов, бывает наполнен летающими перьями, то есть, снегом: что море Азовское замерзает, жители ездят на санях чрез неподвижную глубину его, и даже конные сражаются на воде, густеющей от холода, что гром гремит и молния блистает у них единственно летом. – Кроме Днепра, Буга и Дона, вытекающего из озера, сей Историк именует еще реку Днестр (при устье коего жили Греки, называемые Тиритами), Прут, Серет, и говорит, что Скифия вообще может славиться большими судоходными реками; что Днепр, изобильный рыбою, окруженных прекрасными лугами, уступает в величине одному Нилу и Дунаю; что вода его отменно чиста, приятна для вкуса и здорова; что источник сей реки скрывается в отдалении и не известен Скифам. Таким образом, Север восточной Европы, огражденный пустынями и свирепостию варваров, которые на них скитались, оставался еще землею, таинственною для Истории. Хотя Скифы занимали единственно южные страны нашего отечества, хотя Андрофаги, Меланхлены и прочие народы северные, как пишет сам Геродот, были совсем иного племени: но Греки назвали всю нынешнюю Азиатскую и Европейскую Россию, или все полунощные земли, Скифиею так же, как они без разбора именовали полуденную часть мира Эфиопею, западную Кельтикою, восточную Индиею, ссылаясь на историка Эфора, жившего за 350 лет до Рождества Христова.
Несмотря на долговременное сообщение с образованными Греками, Скифы еще гордились дикими нравами своих предков, и славный единоземец их, Философ Анахарсис, ученик Солонов, напрасно хотев дать им законы Афинские, был жертвою сего несчастного опыта. В надежде на свою храбрость и многочисленность, они не боялись никакого врага, пили кровь убитых неприятелей, выделанную кожу их употребляли вместо одежды, а черепы вместо сосудов, и в образе меча поклонялись богу войны, как главе других мнимых богов.
Могущество Скифов начало ослабевать со времен Филиппа Македонского, который, по словам одного древнего Историка, одержал над ними решительную победу не превосходством мужества, а хитростию воинскою, и не нашел в стране у врагов своих ни серебра, ни золота, но только жен, детей и старцев. Митридат Эвпатор, господствуя на южных берегах Черного моря и завладев Воспорским Царством, утеснил Скифов: последние их силы были истощены в жестоких его войнах с Римом, коего орла приближались тогда к нынешним Кавказским странам России. Геты, народ Фракийский, побежденный Александром Великим на Дунае, но страшный для Рима во время Царя своего, Беребиста Храброго, за несколько лет до Рождества Христова отнял у Скифов всю землю между Истром и Борисфеном, т.е. Дунаем и Днепром. Наконец, Сарматы обитавшие в Азии близ Дона, вступили в Скифиию, и, по известию Диодора Сицилийского, истребили ее жителей или присоединили к своему народу, так, что особенное бытие скифов исчезло для Истории, осталось только их славное имя, коим несведущие Греки и Римляне долго еще называли свои народы, мало известные и живущие в странах отдаленных.
Сарматы (или Савроматы Геродотовы) делаются знамениты в начале Христианского летосчисления, когда Римляне, заняв Фракию и страны Дунайские своими Легионами, приобрели для себя несчастное соседство варваров. С того времени Историки Римские беспрестанно говорят о сем народе, который господствовал от Азовского моря до берегов Дуная и состоял из двух главных племен, Роксолан и Язигов, но Географы, весьма некстати назвав Сарматиею всю обширную страну Азии и Европы, от Черного моря и Каспийского с одной стороны до Германии, а с другой до самой глубины Севера, обратили имя Сарматов (подобно как прежде Скифское) в общее для всех народов полунощных. Роксолане утвердились в окрестностях Азовского и Черного моря, а Язиги скоро перешли в Дакию на берега Тисы и Дуная. Дерзнув первые тревожить Римские владения с сей стороны, они начали ту ужасную и долговременную войну дикого варварства с гражданским просвещением, которая заключалась наконец гибелью последнего. Роксолане одержали верх над Когортами Римскими в Дакии: Язиги опустошали Мизию. Еще военное искусство, следствие непрестанных побед в течение осьми веков, обуздывало варваров и часто наказывало их дерзость, но Рим, изнеженный роскошию, вместе с гражданскою свободою утратив и гордость великодушную, не стыдился золотом покупать дружбу Сарматов. Тацит именует Язигов союзниками своего народа, и Сенат, решив прежде судьбу великих Государей и мира, с уважением встречал Послов народа кочующего. – Хотя война Маркоманнская, в коей Сарматы присоединились к Германцам, имела несчастные для них следствия, хотя, побежденные Марком Аврелием, они утратили всю силу свою и не могли быть уже завоевателями: однако ж, кочуя в Южной России и на берегах Тибиска или Тисы, долго еще беспокоили набегами Римские владения.
Почти в одно время с Язигами и Роксоланами узнаем мы и других – вероятно, единоплеменных с ними – обитателей юго-восточной России, Алан, которые, по известию Аммиана Марцеллина, были древние Массагеты и жили тогда между Каспийским и Черным морем. Они, равно как и все Азиатские дикие народы, не обрабатывали земли, не имели домов, возили жен и детей на колесницах, скитались по степям Азии даже до самой Индии северной, грабили Армению, Мидию, а в Европе берега Азовского и Черного моря; отважно искали смерти в битвах и славились отменною храбростию. К сему народу многочисленному принадлежали, вероятно, Аорсы и Сираки, о коих в первом веке Христианского летосчисления упоминают разные историки, и кои, обитая между Кавказом и Доном, были и врагами и союзниками Римлян. Алане, вытеснив Сарматов из юго-восточной России, отчасти заняли и Тавриду» [Карамзин, 1993. Т. I-II. C.29-32].
От древнегреческих историков Геродота и др. через Н.М. Карамзина узнаем, что древнее население Северного Причерноморья составляли киммерийцы, по его предположению, это древние германцы – кимвры (цимбры). Вполне можно согласиться с Н.М. Карамзиным, древние племена были мобильными. Возможно, описанные Г. Моммзеном Кимвры во II в. до н.э. оказались севернее кельтов. Вероятно, это часть киммерийцев (кимвров), изгнанных с Северного Причерноморья скифами в VII  в. до н.э. Часть киммерийцев, возможно, осталась на месте, как это всегда бывает [Моммзен, 1937. Т.2. С.164-167].
Киммерийцев сменили в VII  в. до н.э. ираноязычные скифы. Скифов в III в. до н.э. сменили ираноязычные сарматы в составе языгов роксолан, аланов.
Н.С. Грушевский лаконично описал эти события: «У позднейших писателей имеем уже более подробные известия об этих степняках. То были различные племена иранского происхождения (как теперешние персы); часть их издавна осталась в черноморских и кавказских степях, а из Азии прибывали все новые племена…
В V веке до Р.Х., тогда именно, когда Геродот побывал в Ольвии и описал здешние края, над этими племенами господствовала орда скифов, и от нее все эти степные племена также назывались скифами. Затем скифская орда осблабела, и власть забрала орда савроматов или сарматов, и от ее имени степные племена назывались сарматами. Это было в IV-III веке до Р.Х. Еще позже, около Рождества Христова, преобладание получила аланская орда, и в I и II веке по Р.Х. степные кочевые племена назывались общим племенем аланов. Так менялись названия со сменой господствующих орд, ослабевавших и распадавшихся вследствие вечных войн, которые они вели между собой, и под натиском все новых орд, двигавших сюда из Азии… степные орды и племена постепенно подвигались на запад, из каспийских степей в придонские с Дона на Днепр, с Днепра на Дунай. Некоторые переходили в конце концов в степи теперешней Венгрии, в области среднего Дуная, другие отступали на север, в области среднего Поднепровья; далеко в лесную полосу они, однако, не заходили, так как привыкли к жизни степной, кочуя со своими стадами.
Так эти степные иранские племена кочевали в черноморских степях в продолжение целого тысячелетия, от нашествия скифов до того времени, когда разгромили другие народы – готы с запада, гунны с востока, и после этого от них уцелели только небольшие сравнительно остатки на Дону, на Кавказе и в Крыму. На Кавказе и до сих пор есть племена осетин – это потомки иранских степняков, загнанные в горы другими народами» [Грушевский, 2001. С. 16-17].
Мобильность древних людей, в том числе, возможно, киммерийцев ставит перед современными людьми трудно разрешимые задачи. Подобную задачу поставил известный российский исследователь В.И. Абаев, осетин по национальности, он пишет: «… «courant de civilisation»  между Черным морем и Скандинавией далеко еще не исследовали во всех его аспектах. Но его реальность не вызывает сомнения. Память о нем не угасала у скандинавов в течение многих веков. Знаменитый исландский историограф С. Стурлусон (S.Sturluson) (1178-1241) считал донские степи родиной древнескандинавской культуры и древнескандинавских богов и был убежден, что именно там, у Азовского моря, находился легендарный город асов – Asgard (асы – общее наименование древнескандинавских богов).
В свете изложенного, комплекс Сирдон-Локи, возможно, не так загадочен, как может показаться. Он может трактоваться не как индоевропейское наследие, почему-то утраченное другими индоевропейскими народами, а как результат исторических скифо-(сармато)-германских контактов, имевших место в определенную историческую эпоху и на ареале» [Абаев, 1965. С. 108]. 
Возможно, гипотеза, высказанная С.Стурлусоном в XIII в. о том, что древней родиной скандинавов были донские степи, правда. Вероятно, память переселения киммерийцев почти 3 тыс. лет назад сохранилась и отражена в этой гипотезе. Киммерийцы или часть из них под давлением скифов переселились на север, в Скандинавию, о чем говорилось в гипотезе С.Стурлусона. Вполне возможно, что часть киммерийцев в II в. до н.э., описанная Г. Моммзеном, оказалась на юге в Поддунавье и сражалась с кельтами, затем с римлянами. Другая часть под именем варягов на рубеже I и II тысячелетий переселились на Исландские острова.
В.И. Абаев на основе работ венгра Я.Гарматта, отечественных ученых И.М. Дьяконова, Г.Ф. Дебеца и др. сделал заключение, что киммерийцы были иранским народом, он пишет: «Я разделяю теперь точку зрения тех специалистов, которые считают, что киммерийцы, которые, по Геродоту, населяли Северное Причерноморье в древности и ушли оттуда под давлением скифов, вторгнувшихся из Азии, были также иранским племенем.
В прошлом об этнической принадлежности киммерийцев высказывались самые разноречивые мнения. Относили их то к фракийским, то кельтским, то иранским, то кавказским, то германским племенам. Известный венгерский ученый Я. Гарматта в специальной работе, посвященной киммерийской проблеме, приходит к выводу, что киммерийская среда не была этнически однородной, но господствующий слой в ней составляли иранцы…
И.М. Дьяконов, подвергнув основательному разбору все основные доступные источники, приходит к выводу, под которым мы готовы подписаться: «Киммерийцы – конкретное племенное название одного из большой группы племен, обозначаемой в науке как «скифы», а не обозначение особого, нескифского и предшествовавшего скифам населения Северного Причерноморья»...
Как ни скудны эти данные, они все же позволяют думать, что противоставлять скифов киммерийцам в языковом отношении нет никаких оснований.
Археология и антропология также не находят сколько-нибудь резкого разрыва между «раннескифским» и «доскифским» периодами.
Археологи приходят к выводу, что раннескифская культура преемственно связана с «доскифской» позднесрубной культурой.
Антрополог Г.Ф. Дебец пишет: «В скифской серии Причерноморья я не мог отметить ничего принципиально нового по сравнению с черепами палеометаллической эпохи из той же местности». И далее: «… переход от бронзы к железу не сопровождался значительными передвижениями народов» [Абаев, 1965. С. 125-127].
Мы думаем, ошибка В.И. Абаева и других в том, что они не разобрали основное слово, каким является этноним киммерийцы-кимвры. Т. Моммзен перевел с древнегерманского Chempho: «…один «неусидчивый народ» бродил у северных окраин территории, которую занимали кельты по обоим берегам Дуная. Он называл себя кимврами, т.е.  Chempho, «борцами» (K;mpen), или, как переводили это название их враги, разбойниками. Впрочем, это название, вероятно, стало именем этого народа еще до выхода кимвров с их родины. Кимвры пришли с севера» [Моммзен, 1937. С.164].
Древние германцы и древние иранцы (арийцы), а скифы были, безусловно, иранским народом, в VII в. до н.э. были близкородственные народы и вполне могли жить смешанно и некоторые имена могли быть иранские (скифские). Получается коллизия между германским этнонимом и иранскими (скифскими) антропонимами. Противоречие легко снимается, если предположить, что они жили смешанно.
Т. Моммзен описывает смешение кимвров (германцев) и кельтов. Если киммерийцы в II в. до н.э. легко смешивались с кельтами, то такое смешение можно допустить в VII в. до н.э. с близкородственными иранцами, каковыми были скифы. Т. Моммзен пишет: «…естественно предположить следующее: эти полчища переходили с места на место, быть может, десятки лет; проходя по стране кельтов или близ нее, они, несомненно, охотно принимали в свою среду всякого приставшего к ним воина; отсюда естественно, что полчища кимвров должны были включать немало кельтских элементов. Поэтому не приходится удивляться, что у кимвров встречались вожди с кельтскими именами или что римляне собирали сведения о кимврах через шпионов, говоривших на кельтском языке. Это было странное шествие, подобного которому римляне никогда еще не видали: не набег конных хищников и не «священная весна» молодежи, отправляющейся на чужбину, - весь народ двинулся с женами и детьми и со всем скарбом на поиски новой родины» [Моммзен, 1937. Т. 2. С.165].
В наше время современные германцы и иранцы общаться друг с другом могут через переводчика, до нашей эры, вероятно, было легче, мы думаем, они могли изъясняться с помощью «пальцев».
Данные археологии, ссылку на которые делает В.И. Абаев, плохо помогают в определении этнической принадлежности.
Большую помощь могла бы сыграть в определении этнической принадлежности генетика, но данных о ней у нас нет.
Мы думаем, что киммерийцы это не что иное, как древнегерманское племя кимвров с некоторым смешением или господствующей прослойкой иранских (скифских) родов, здесь надо согласиться с В. И. Абаевым.
Далее он пишет о древнеевропейской языковой общности как исторической реальности, как бы подтверждая нашу правоту и Н.М. Карамзина и др.
В IV в. до н.э. на юге Восточной Европы появилось новое ираноязычное племя – сарматы, которые сменили скифов на данной территории. Сарматы, по мнению большинства ученых, это североиранские массагеты, состояли из роксолан, языгов и алан.
Думаем, скифы никуда не делись, они, вероятно, были ассимилированы сарматами.
В.И. Абаев о сармато-аланах пишет следующее: «С III в. до н.э. начинается продвижение некоторых германских племен к Черному и Азовскому морям, и здесь германцы вновь вступают в контакт со скифско-сарматскими племенами. Эти контакты длятся непрерывно несколько столетий вплоть до гуннского нашествия, а между аланами и крымскими готами продолжаются и позднее.
Алано-германские связи в этот период носят весьма тесный и интимный характер, настолько, что Прокопий Кесарийский называет даже аланготским племенем (см. выше). Как замечает Г. Вернадский, в «причерноморских степях возник своего рода симбиоз иранских (сарматских, аланских) и германских (остроготских) племен. Этническое и культурное смешение было характерным для ситуации в этой зоне в последние четыре столетия до н.э.». Поскольку эти контакты происходили, можно сказать, на глазах истории, мимо них не могли пройти ни историки германства, ни историки европейского иранства. Однако до последнего времени  чувствовалась своего рода диспропорция между признанием широких скифо-германских связей и скудостью того конкретного лингвистического и фольклорного материала, который можно было бы привести в подтверждение этих связей. Теперь положение изменилось. Глубокие сравнительные изыскания Дюмезиля в области скандинавской мифологии и нартовского эпоса показали, что существенные элементы германской мифологии формировались на юге России в условиях скифо-германских контактов. Значительное количество специфических осетино-германских изоглосс, которые выше приводились, также следует рассматривать как наследие второго периода скифо-германских контактов» [Абаев, 1965. С. 132].
Население Украины представляло до III в. включительно, т.е. до эпохи Великого переселения народов весьма пеструю картину.
На юге Украины, на побережье Черного моря, жили колонисты-греки. В 480 г. до н.э. некоторые полисы объединились в единое государство – Боспорское царство [Удовик, 2010. С.6], кроме Херсонеса, который проводил суверенную политику.
Севернее побережья Черного моря, в степной зоне, жили ираноязычные сармато-аланы, вероятно, смешанные со скифами и с потомками германоязычных киммерийцев (кимвров).
Север Украины заселяли восточные склавины (славяне) – будущие анты и славянизированные венеды. До перехода на славянский язык венеды, вероятно, были кельтским племенем.
Восток Украины после победы над сармато-аланами начали заселять медленно, но верно монголоязычные хунну. Сармато-аланы частично мигрировали на запад, но большая часть, вероятно, подчинилась хунну - основному двигателю будущего Великого переселения народов.







1.2. Готы. Государство Германариха

Приблизительно в IV в. до н.э. германские племена готов начали движение из Скандинавии. Сначала переселились на север Германии, затем двинулись на юг по рекам Висла, Днепр и, возможно, по Дунаю к Черному морю, а также на Балканы и в Малую Азию.
Причиной, побудившей готов к движению на юг в поисках новой родины, была, вероятно, перенаселенность Скандинавии, а затем Германии. Мы думаем, что надо учитывать уровень развития производительных сил и производительности труда две тысячи лет назад. Скандинавия и север Германии оказались не в состоянии прокормить массу населения, в частности, готские племена оказались «лишними ртами».
В памяти германских племен сохранилось, видимо, представление, что на юге, где раньше жили киммерийцы (кимвры, по Н.М. Карамзину – «Германские цимбры»), тепло, мягкий климат и плодородная земля, в общем, там «обетованная» территория. Возможно, кимвры (киммерийцы) общались с готами, поскольку жили недалеко от них, на севере Германии.
Готская проблема, несмотря на дискуссионный характер, в исторической литературе разработана довольно хорошо во многом благодаря источникам - произведениям древних и раннесредневековых авторов, таких как Кассиодор, Аммиан Марцеллин, Юлий Гонорий и др., конечно же, Иордан, написавший в VI в. на латыни «Гетику». Надо учесть, что Иордан при написании своей книги пользовался сочинениями из двенадцати книг по истории готов Кассиодора.
В XIX в. о готской проблематике писали или упоминали о ней Ж.П. Минь, Т. Моммизен, В.Г. Нибур, К. Мюллер, А. Ризе, Э. Витерсхайм, Р. Пальман, К. Цейс, Л. Шмидт и др.
В наше время немецкий историк Р. Хахман назвал готскую проблему  «дискуссией без конца» [Hachmann, 1970. S.1].
Повышенный интерес к готcкой теме, на наш взгляд, обусловлен тем, что III-V вв. готские племена контактировали с обеими Римскими империями и большинство ученых считают их инициаторами Великого переселения народов. Мы же думаем, что переселение готских племен из Скандинавии и с севера Германии в Прчерноморье было обычным и рядовым переселением, каких происходило в древности немало. Вспомним тех же киммерийцев (кимвров), скифов, сарматов и пр.

Великое переселение народов началось с Хунно-готской войны, начатой по инициативе хунну, правителем которых был Баламир. Слово «баламир» О.Pritsak перевел с монголоязычия как «балмад – изверг, сумасброд, баламут, авантюрист, зверский, жестокий, взбалмошный, сумасбродный, авантюрный» [Лувсандэндэв, 1957. С.60], по-западно-бурятски «балаймар» в том же значении [Pritsak, 1982. S. 428-477].
В хунну-готской войне готы потерпели сокрушительное поражение и их королевство, простиравшееся от Балтийского до Черного морей, было разрушено, часть готов была вынуждена бежать в пределы Римской империи, а другая часть покорилась хунну царя Баламира и участвовала в походах хунну и рассеивала народы по Европе, Африке, создавала новую этническую карту мира, уничтожала рабство, создавая новые отношения в производстве. Кризис, вызванный в Западной и Восточной частях Римской империи, наступлением хунну привел в конце концов к падению Западной империи и к замене унижающего человеческое достоинство рабовладения.
При существующей огромной массе исторической литературы мы затроним те стороны готской проблемы, многократно изученной, которая касается нашей темы – роль хунну в формировании украинцев, для чего будем исследовать в основном «Гетику» Иордана, т.е. основной первоисточник.
 Л. Шмидт, немецкий ученый XIX в., работавший библиотекарем Дрезденской государственной библиотеки, собрал обширный материал по истории готов и других германских племен и издал основной труд, который называется «История немецких племен до конца переселения народов». Он оказал наибольшее влияние на формирование стереотипных представлений о готах.
Российская ученая В.Л. Буданова, излагая концепцию Шмидта, пишет: «Готы – народ восточногерманского происхождения, имевший прародину в Южной Скандинавии. Где-то на рубеже нашей эры они переселились в устье Вислы и, постепенно двигаясь на юг, к началу III в. оказались в Северном Причерноморье. Здесь они создали весьма могущественное политическое объединение (королевство), которое стремилось к господству над многочисленными местными племенами и вело успешное наступление на придунайские владения римлян. В IV  в., однако, оно было разгромлено гуннами: под давлением последних сами готы вынуждены были отойти на запад – в Трансильванию и на Балканы. Отсюда началась их Одиссея, закончившаяся далеко за Пиренеями. Простота и, казалось бы, логичность схемы истории готов обеспечили ей признание. Сыграл роль и прочно установившийся в исторических сочинениях VII-XIX вв. авторитет «Гетики» Иордана, схема которой легла в основу концепции Л. Шмидта» [Буданова, 1990. С.15].
Миграция готов во II-III вв. на юг шла, по нашему мнению, из Северной Германии, в частности, из района Шлезвига по двум направлениям, по Дунаю (везеготы) и по Висле-Днепру (остроготы), т.е. по территории современной Украины.
Объясняется это движение готов, видимо, следующими причинами. Во-первых, готские племена за период примерно три с лишним века, как покинули Скандинавию (Скандзу), размножились и для них стала актуальной проблема перенаселенности, т.е. проблема прокормить размножившихся людей. В Северной Германии условия для этого были несколько лучше, чем в Скандинавии. Во-вторых, готы, вероятно, получили радужные и исчерпывающие сведения о Причерноморье, т.е. территории вокруг Понтийского моря, от киммерийцев (кимвров) как о «земле обетованной». В-третьих, готы еще на территории Скандзы отличались крайней воинственностью, как «…племя жестокое и в высшей степени склонное к войне» [Сванидзе, 1999. С.19].
По пути к Понтийскому морю остроготы во главе с королем Филимером победили племя спалов и вышли в Приазовье (Меотиду). Этническая принадлежность племени спалов до сих пор не ясна, есть разные мнения. Вероятно, спалами могли быть во II-III вв. и кельты (венеды), и восточные склавины (славяне), и сармато-аланы.
Вероятно, остроготы местом жительства выбрали северо-западное Приазовье. Е.Ч. Скржинская предположила, что Приазовье определено Иорданом как «готские пределы» и «Скифская земля» [Иордан, пер. Скржинской, 1997. С. 274].
Иордан пишет, что от Балтийского моря к границам Римской империи вслед за готами переселились вандалы [Iоrdan, Cetiсa, 1997. S.113].
Готы на новом месте, на Балканах и, возможно, в Меотиде активно ассимилировались с местными сармато-аланским и греческим населением. Даже император Римской империи в  III в. Максимин был полуготом или полуаланом, об этом пишет В.П. Буданова: «…о происхождении императора Максимина (235-238). У Юлии Капитолина есть два фрагмента, касающиеся географии готов на Балканах. В одном отрывке, указывая на родство императора Максимина с готами, он пишет: «Он был родом из фракийского поселка, находившегося на границе с варварами; варварами же были его отец и мать, из которых первый был из страны готов, а вторая из племени аланов. Говорят, что имя отца было Микка, а матери – Габаба» [Буданова, 1990. С.79].
Мать императора Римской империи, как пишет Капитолин, была аланкой, но ее имя удивительно похожее на славянское – «Габаба», у аланов, вероятно, не встречалось и не встречается. Но Капитолин считал, что мать императора была аланкой, отец – готом.
Переселение готов в Приазовье, Причерноморье и Балканы в III в. и II  в., видимо, прошло довольно мирно, свидетельств вооруженной борьбы готов с аланами мало. Удивительно, что воинственное племя готов без вооруженной борьбы заняло территорию, некогда принадлежащую скифо-сарматам. Об этом свидетельствует факт, приведенный Капитолином: «Капитолин говорит, что Максимин «приобрел себе земельные владения во Фракии, в том поселке, откуда он был родом, и все время поддерживал связи с готами. Готы особенно любили его, словно своего соплеменника. Аланы, приходившие к берегу реки, признавали его своим другом и обменивались с ним дарами». Очевидно, готы располагались уже недалеко от дунайской границы империи» [Буданова, 1990. С.80].
В  III в. готские племена различными составами участвовали во вторжениях в пределы Римской империи, причем остроготы зачастую объединялись с везеготами. Часть везеготов к 40-м годам III в. стали федератами Восточноримской империи, что не мешало им совершать грабительские походы.
А.М. Ременников описывает этническую картину рубежа III-IV вв. на Днепре и Нижнем Дунае. Даки обитали в северо-западных районах провинции Дании, севернее этой провинции проживали бастарны, восточнее даков проживали карны (германское племя), готы и аланы. Поднестровье заселялись славянами [Ременников, 1984. С.5].
В первой трети IV в. началась борьба готов с сарматами, те обратились к своим врагам с просьбой вмешаться. Восточноримский император Константин, оценив ситуацию, вмешался в конфликт на стороне сарматов,  победил и заключил с готами мир. Готы после заключения мира 332 г. становятся союзниками восточноримской империи.
В.Н. Буданова пишет: «И только внешняя опасность (натиск гуннов) вынудила их в конце IV в. ступить на римскую землю» [Буданова, 1990. С.121].
Готы в середине IV в. смогли создать государство на пространстве от Балтийского до Черного морей с севера на юг, от реки Волги до Карпатских гор с востока на запад. У его истоков стоял Эрманарих (Германарих).
Т. Моммзен пишет, что государство Эрманариха просуществовало весьма непродолжительное время с 350 по 376 гг. Это было первое государственное образование на территории Восточной Европы, не считая Боспорское государство, созданное греками.
Государство Эрманариха пало в 375 г. в результате хунно-готской войны. Хунну, верные своему побратимскому договору (см. гл. II-III настоящей книги), ликвидировали государство Эрманариха и создали свое государство – империю. То, что политическая организация Эрманариха и Баламира были государствами, не приходится сомневаться. Все признаки имеются в обеих политических организациях: территориальная организация населения, наличие публичной власти, государственный суверенитет и т.д. Иордан пишет, что он (Аттила) принял орнат обеих империй [Иордан, 1957. С. 110].
Иордан сообщает, что готы имели войско и они сначала (речь идет о первой половине IV  в.) победили германское племя герулов, затем венетов и эстов, живущих на побережье Германского океана (Балтийского моря): «После поражения герулов Германарих двинул войско против венетов, которые, хотя и были достойны презрения из-за (слабости их) оружия, были, однако, могущественны благодаря своей многочисленности и пробовали сначала сопротивляться. Но ничего не стоит великое число негодных для войны, особенно в том случае, когда и бог попускает и множество вооруженных подступает. Эти (венеты), как мы уже рассказывали, в начале нашего изложения, - именно при перечислении племен, - происходят от одного корня и ныне известны под тремя именами: венетов, антов, склавенов. Хотя теперь, по грехам нашим, они свирепствуют повсеместно, но тогда все они подчинились власти Германариха.
Умом своим и доблестью он подчинил себе также племя энтов, которые населяют отдаленнейшее побережье Германского океана. Он властвовал таким образом над всеми племенами Скифии и Германии, как над собственностью [Иордан, пер. Скржинской, 1997. С.84].
В вышеприведенной цитате из Иордана мы видим все признаки государства. Такие же признаки государства, мы думаем, были в политической организации хунну Баламира, разгромившего готов Германариха.
Принижение роли или игнорирование государства хунну и возвеличивание роли готского государства характерно для российской и украинской исторической литературы, так, Ф. Браун еще в конце XIX в. считал, что готское государство было «одним из важнейших в истории дорюриковского периода русской жизни и жизни славянского мира вообще» [Браун, 1899. C.18].
По Ф. Брауну выходит, что в жизни славянского мира одну из важнейших ролей сыграли готы. Никто не оспаривает значение готов для славянского мира, но ради объективности надо было написать, что для славян не меньшее значение имеет роль хунну. Например, заступничество за славян в конфликте с готами, из-за чего началось Великое переселение народов. В мире многие явления взаимосвязаны.
Иордан, как бы вскользь, упоминает венетов, антов и склавенов. Мы считаем, что Иордан упоминает каждое племя отдельно, т.к. они представляли в IV в. еще разные племена, т.е. жили отдельно.
Венеды (венеты по Иордану), вероятно, еще кельтское племя в I-II вв., упоминаемое Т. Моммзеном. К IV в. венеты еще не славяне, видимо, к VI в. перешли на славянский язык (славянизировались) и «свирепствовали повсеместно» со славянами, так же как хунну.
Анты, бесспорно, восточные славяне, так считает подавляющее большинство историков. Этноним анты получили, вероятно, от хунну «анда-побратим» на монголоязычии [Лувсандэндэв, 1957. С.38], [Шагдаров, Черемисов, 2010. Т.1. С.68].
В IV в. побратимский договор между хунну и антами, вероятно, был заключен в устной форме.
В.П. Буданова пишет: «Возможно, антам пришлось подчиниться тому обстоятельству, что готы стали их соседями, причем соседями весьма беспокойными. Не исключено, что они контролировали основные торговые магистрали, которыми анты были связаны с другими племенами» [Буданова, 1990. С.130].
Анты (восточные славяне) подчинились обстоятельству и готы, возможно, взяли под свой контроль торговые пути. Оказавшись, видимо, в стеcненных обстоятельствах, анты вынуждены были в целях собственной безопасности заключить с хунну побратимский договор и не зря. Готы, их новые соседи, повторяем, были очень воинственны, по описанию древних авторов.
Склавены (славяне) – это западные славяне, от которых, вероятно, впоследствии произошли поляки, чехи, словаки и т.д.
Иордан в «Гетике» сообщает: «Спустя немного времени, как передает Орозий, взъярилось на готов племя гуннов, самое страшное из всех своей дикостью… гунны… подступили к границам готов. Этот свирепый род, как сообщает историк Приск, расселившись на дальнем берегу Мэотийского озера, не знал никакого другого дела, кроме охоты, если не считать того, что он, увеличившись до размеров племени, стал тревожить покой соседних племен коварством и грабежами…всех скифов, забранных еще при вступлении, они принесли их в жертву победе, а остальных – покоренных, подчинили себе.
Лишь только они перешли громадное озеро, то подобное некоему урагану племен – захватили там алпидзуров, алцилдзуров, итимаров, тункаров и боисков, сидевших на побережье этой самой Скифии. Аланов, хотя и равных им в бою, но отличных от них общей человечностью, образом жизни и наружным видом, они также подчинили себе, обессилив частыми стычками…
Ростом они невелики, но быстры проворством своих движений и чрезвычайно склонны к верховой езде; они широки в плечах, ловки в стрельбе из лука и всегда горделиво выпрямлены благодаря крепости шеи. При человеческом обличье живут они в звериной дикости.
Когда геты увидели этот воинствующий род – преследователя множества племен, они испугались и стали рассуждать со своим королем, как бы уйти от такого врага. Германарих, король готов, хотя, как мы сообщили выше, и был победителем многих племен, призадумался, однако, с приходом гуннов…
Узнав о несчастном его недуге, Баламбер, король гуннов, двинулся войной на ту часть (готов, которую составляли) остроготы; от них везеготы, следуя какому-то своему намерению, уже отделились. Между тем Германарих, престарелый и одряхлевший, страдал от раны и, не перенеся гуннских набегов, скончался на сто десятом году жизни. Смерть его дала гуннам возможность осилить тех готов, которые, как мы говорили, сидели на восточной стороне и назывались остроготами.
Везеготы же, т.е. другие их сотоварищи, обитавшие в западной области, напуганные страхом своих родичей, колебались, на что им решиться в отношении племени гуннов; они долго размышляли и наконец, по общему согласию, направили послов в Романию к императору Валенту, брату императора Валентиниана старшего, с тем, чтобы подчиниться его законам и жить под владычеством, если он передаст им для поселения область Фракии или Мезии. Кроме того, чтобы больше было им веры, они обещают стать христианами, если только будут даны им наставники, учащие на их языке. Получив такое известие, Валент тотчас же с радостью согласился на это, так как и сам, помимо всего, собирался просить о том же. Приняв гетов в Мезию, он поставил как бы стену государству своему против остальных (варварских) племен…
Сами же (везеготы), как уже сказано, перешли Данубий и осели, с разрешения императора, в Дакии Прибрежной, в Мезии и в обеих Фракиях.
Их постигли, - как это бывает с народом, когда он еще непрочно обосновался на месте, - оскудение и голод; тогда приматы их и вожди, которые возглавляли их вместо королей – а именно Фритигерн, Алатей и Сафрак, сострадая нуждам войска, попросили римских полководцев Лупицина и Максима открыть торжище. И действительно, на что только не принудит пойти «проклятая золота жажда»? Военачальники, побуждаемые алчностью, пустились продавать не только мясо, баранье или бычье, но даже дохлятину – собачью и других нечистых животных, причем по высокой цене; дело дошло до того, что любого раба продавали за один хлеб или за десять фунтов говядины. Когда же ни рабов, ни утвари не стало, жадный купец, побежденный (чужой) нуждой, потребовал их сыновей. Видя в этом спасение своих детей, родители поступают, следуя рассуждению, что легче потерять свободу, чем жизнь: ведь милосерднее быть продану, но питаему в будущем, чем оставаться у своих, но умереть» [Иордан, пер. Скржинской), 1997. С. 84-87].
М.И. Артамонов, В.П. Буданова и др. считают, что хунну встречались с готами в последней четверти IV в.
Мы считаем, что хунну, готы и анты встречались гораздо раньше, чем в 376 г. Анты (восточные славяне), вероятно, успели заключить побратимский договор с хунну. Хунну смогли одолеть и подчинить аланов в конце III- начале IV вв. Подчинившиеся хунну аланы проживали на своей территории. Часть аланов ушла от хунну на запад к везеготам. Об этом свидетельствует родственные или близкие отношения Алафея – Сафрака. В.П. Буданова пишет: «… Алафей, который был регентом малолетнего короля Витериха. Эти готы были связаны с аланами, хотя не вполне ясно, когда и где состоялось их сближение: на Балканах или еще в Меотиде. Однако регентами Витериха были одновременно гот Алафей и алан Сафрак» [Буданова, 1990. С.131].
Далее В.П. Буданова, опираясь на Аммиана Марцеллина пишет: «В противоположность Иордану Аммиан Марцеллин сообщает, что Витимир опирался на некоторую часть гуннов и даже имел наемников из их среды и воевал с аланами.
В литературе неоднократно ставился вопрос, с какими гуннами вступили в союз готы Витимира. Ф. Альтхайм высказал предположение о том, что союзные готы Витимира – гунны – идентичны хунам Птолемея и что хуны Птолемея являлись той небольшой частью гуннов, которая ушла от основной массы своих соплеменников и продвинулась в Северное Причерноморье уже во II в. Здесь они вступили в союз с аланами, на что указывает еще одно свидетельство Птолемея: «… (между бастернами и роксоланами (живут) хуны)». Следуя за Ф.А. Альтхаймом, Л.Варади предположил, что хуны оказались союзниками готов Витимира случайно, невольно, так как через области их расселения лежал проход гуннов и аланов-танаитов к готам Витимира, а с последними хунов связывали дружеские отношения. А.Д. Удальцов полагал, что хуны Птолемея относятся к алано-сарматским племенам, локализуемым во II в.н.э., вероятно, между Нижним Днестром и Нижним Днепром.
И тем не менее объединение Алафея-Сафрака после 376 года представляло собой смешанное гото-алано-гуннское формирование (курсив – Ш.А.С.). Вероятно, до гуннского вторжения некоторая часть готов Эрманариха постепенно продвигалась к Днестру. При первом натиске со стороны гуннов туда же уходит Витимир. Аммиан Марцеллин показал, скорее всего, приближение к границам империи именно этой «второй волны» примеотийских готов. Возможно, здесь произошло их слияние, и после 376 г. они уже упоминаются в источниках как объединение Алафея-Сафрака» [Буданова, 1990. С. 132].
Мы видим из цитаты В.П. Будановой, основанной на древнем авторе Аммиане Марцеллине, как легко смешивались древние люди, готы, аланы и хунну, устанавливались дружественные отношения. Древние люди не все время конфликтовали между собой, старались по возможности избегать их, например, отношения антов и хунну, вероятно, заключивших побратимский договор и, возможно, сопровождающимися в таких случаях брачными союзами.
Иордан в «Cetice» писал: «Ввиду того что, следуя сказанному старшими писателями, я, насколько сумел, развил (те события), когда оба племени, остроготы и везеготы, составляли еще одно целое, а также с достоверностью проследил (историю) везеготов, уже отделившихся от остроготов, придется нам вновь вернуться к древним их скифским поселениям и представлять так же последовательно генеалогию и деяния остроготов. Про них известно, что по смерти короля их Германариха они, отделенные от везеготов и подчиненные власти гуннов, остались в той же стране, причем Амал Винитарий удержал все знаки своего господствования. Подражая доблести деда своего Вультульфа, он, хотя и был ниже Германариха по счастью и удачам, с горечью переносил подчинение гуннам. Понемногу освобождаясь из-под их власти и пробуя проявить свою силу, он двинул войско в пределы антов и, когда вступил туда, в первом сражении был побежден, но в дальнейшем стал действовать решительнее и распял короля их Божа с сыновьями его и семидесятью старейшинами для устрашения, чтобы трупы распятых удвоили страх покоренных. Но с такой свободой повелевал он едва в течение одного года: [этого положения] не потерпел Баламбер, король гуннов; он призвал к себе Гезимунда, сына великого Гуннимунда, который, помня о своей клятве и верности, подчинялся гуннам со значительной частью готов, и, возобновив с ним союз, повел войско на Винитария. Долго они бились; в первом и во втором сражениях победил Винитарий. Едва ли кто в силах припомнить побоище, подобное тому, которое устроил Винитарий в войске гуннов! Но в третьем сражении, когда оба [противника] приблизились один к другому, Баламбер, подкравшись к реке Эрак, пустил стрелу и, ранив Винитария в голову, убил его; затем он взял себе в жены племянницу Вадамерку и с тех пор властвовал в мире над всем покоренным племенем готов, но однако  так, что готским племенем всегда управлял его собственный царек, хотя и соответственно решению гуннов» [Иордан, пер. Скржинской, 1997. С. 107-108].
Мнение В.П. Будановой, предполагающей, что готы, отступая от хунну, проходили через земли антов и вынужденно столкнулись с ними, считаем ошибочным. В.П. Буданова пишет: «…если принять во внимание, что среди готов Эрманариха не было достаточного единства, то становится ясным, почему конфликт между готами и антами вспыхнул именно в связи с приходом гуннов. Готы во главе с Винитарием, отходя на запад, пытались обойти союзных гуннам готов Гезимунда. Они, вероятно, закрывали традиционные пути движения готов на Балканы, что вынудило Винитария провести отступление по другой дороге, которая, вероятно, проходила через земли антов» (in Antorum fines). Это могло быть в том случае, если бы у нас были свидетельства, подтверждающие, что до вторжения гуннов готы Эрманариха и анты жили автономно. В процессе этого вынужденного продвижения по населенным антами районам и произошли столкновения. В первом сражении Винитарий «был побежден» (superatus), но в дальнейшем он распял короля антов Божа с семидесятью старейшинами. Следы этого конфликта сохранились не только в славянском, но и в готском эпосе. Затем Винитарий был разбит королем гуннов Баламбером у реки Эрак…» [Буданова, 1990. С. 133].
Во-первых, В.П. Буданова пишет, что анты проживали мирно, по соседству с беспокойными готами и последние контролировали торговые пути. Анты вынуждены были терпеть беспокойных соседей, и они бы потерпели отступающих от хунну готов Винитария, если бы даже они были людьми Гезимунда, а Гезимунд подчинялся хуннам Баламира. Во-вторых, анты, видимо, были люди мирные по древним меркам, во всяком случае, не такие воинственные, как готы. Если анты во II-III вв. пропустили через свою территорию остготов (остроготов), двигающихся на юг, да еще  уступили без боя торговые пути.
Вероятно, причиной нападения на антов была воинственность готов Винитария. Будучи не в состоянии одолеть хунну, Винитарий выместил обиду на безобидных антах, напав на них и распяв их предводителя Божа с сыновьями и семидесятью старейшинами.
Готы в конце IV- в первой половине V вв. находились в полном подчинении своих императоров – хунну. Даже приказ, противоречащий всем нормам морали, владыки-императора Аттилы (полугота по этнической принадлежности, по мнению Дерфера), об отцеубийстве должен был исполняться беспрекословно. Иордан писал: «…Вандаларий, племянник Германариха и двоюродный брат… Торисмунда, прославился в роде Амалов, родив троих сыновей, а именно Валамира, Тиудимира и Видимира. Из них, наследуя сородичам, вступил на престол Валамир в то время, когда гунны вообще еще властвовали над ними [остроготами] в числе других племен. И была тогда между этими тремя братьями такая [взаимная] благосклонность, что удивления достойный Тиудимер вел войны, [защищая] власть брата, Валамир способствовал ему снаряжением, а Видимер почитал за честь служить братьям. Так оберегали они друг друга взаимной любовью, и ни один не остался без королевства, которым и владели они все втроем в мире [и согласии]. Однако так им владели, - о чем часто уже говорилось, - что сами [в свою очередь] подчинялись власти Аттилы, гуннского короля; им не было возможности отказаться от борьбы против своих же родичей, везеготов, потому что приказание владыки, даже если он повелевает отцеубийство, должно быть исполнено. И не иначе смогло любое скифское племя вырваться из-под владычества гуннов, как только с приходом желанной для всех вообще племен, а также для римлян смерти Аттилы, которая оказалась настолько же ничтожна, насколько жизнь его была удивительна» [Иордан, 1997. С. 108-109].
После смерти Аттилы, сыновья его устроили спор о дележе империи. Ардарих, король гепидов, до этого подчинявшийся Аттиле, воспользовался этим, вероятно, ночью напал на спящих хунну и его сторонников. Готы поддержали Ардариха. Пало 30 тыс. хунну и их союзников, цифра потерь хунну очень большая, просто невосполнимая, это говорит, что нападение гепидов и готов, вероятно, было неожиданным и, видимо, ночным на спящих хунну и его союзников.
Сыновья Аттилы, Денгизих и Ирнак (Эллак был убит), сначала с союзниками бежали к  Понтийскому (Черному) морю, затем они решили вернуть готов, но это им не удалось.
Тогда Денгизих и Ирнак направились на р. Днепр, где жили их, вероятные побратимы-анты.
Иордан пишет: «…сыновья Аттилы пошли против готов,  как против бежавших из-под их господства и как бы разыскивая беглых рабов; они напали на одного Валамера, тогда как другие братья ничего не подозревали. Но он, хоть и встретил их с малыми [силами], долго изнурял их и разбил настолько, что от врагов едва осталась небольшая часть; обращенные в бегство, они направились в те области Скифии, по которым протекают воды реки Данапра; на своем языке гунны называют его Вар» [Иордан, 1997. С. 112-113].
Вероятно, остатки хунну поселились от Карпат до Днепра, где жили анты-побратимы, а германоязычные руги (россоманы) и свевы по р. Рось. У Иордана встречаются названия-этнонимы россоманы и руги, мы думаем, эти два слова выражают название одного племени – ругов-россоманов.
В процессе дальнейшей жизни хунну довольно быстро ассимилировались в антов (перешли на славянский язык) и, видимо, образовали племя дулебов, которые подвергались в VII в. издевательствам со стороны авар за старые обиды (см. 3.3 настоящей книге).
Позднее, в VI-VII вв., из дулебов образовались волыняне, древляне, поляне и дреговичи [Седов, 1982. С. 93].
















ГЛАВА 2. ХУННУ (ГУННЫ) ДРЕВНЕКИТАЙСКИХ   ДИНАСТИЙНЫХ ХРОНИК
И ЕВРОПЕЙСКИХ ИСТОЧНИКОВ

2.1. Хунны (гунны) древнекитайских династийных хроник

Известный историк Грегори Тони пишет: «Представьте себе бескрайнюю травянистую равнину, волнующуюся, как зеленый океан. Здесь почти нет деревьев, а ближайшие возвышенности – в сотнях километров. Это степи, которые протянулись на 6 тысяч километров, от Придунавья до Китая…
В степях в то время жили сотни тысяч, может быть, даже миллионы людей. Одни, например, аланы, были родственны персам. Другие (гунны) скорее напоминали  монголов и выглядели как обычные азиаты. Жизнь кочевников проходила в постоянных перемещениях: домами им служили запряженные волами кибитки и войлочные шатры ¬¬- юрты. Они разводили скот и кочевали за стадами своих коров, овец или лошадей, которые обеспечивали их молоком, мясом и кожей. Все члены племени, будь то мужчины, женщины или дети, умели ездить верхом» [Грегори Тони, 1994. С. 11].
Кто такие хунну (гунны), с каким из ныне существующих народов можно с наибольшей вероятностью их сблизить? Об этом, как уже говорилось, научное сообщество историков и лингвистов мира дискутируют вот уже более 250 лет и к однозначному мнению пока не пришли.
Своим движением из степей Маньчжурии и Монголии в Европу хунну вызвали Великое переселение народов, достигли Каталуанской равнины во Франции и Аквилы в Италии, т.е. прошли из одного конца евразийского материка в другой, от Тихого океана до Атлантики. Затем, в 454 г. н.э. потерпели поражение от восставших гепидов и отступили из Паннонии, где была их орда ¬– ставка в степную Украину и исчезли, можно сказать, рассеялись, как утренний туман, оставив о себе недобрую славу, войдя почти  во все народные  сказания (саги) европейских и многих азиатских народов.
Хунну (гунны), вызвавшие Великое переселение народов, были лишь северной частью хуннуского народа, пустившегося  в столь дальнее путешествие из Монголии в Европу в конце I в. н. э., если точнее, в 93 г. Подробнее деление хуннуского народа и государства на северную и южную части рассмотрим ниже.
Рассмотрим вначале хунну (гуннов), проживавших в Монголии и в Китае с III тысячелетия до н.э. по I в. н.э., и, как повествуют китайские династийные хроники, написанные до нашей эры: «Ханьшу», «Хоуханьшу», «Шицзи», автором которых был отец китайской истории Сыма Цянь и др.
Так, «Шицзи» описывает: «Предок хуннов был потомок Дома Хя-хэу-ши по имени Шунь-вэй. Еще до времени государей Тхань и Юй находились поколения Шан-жун, Хяньюнь и Хуньюй [Бичурин, 1950. Т.1. С. 39].
В примечаниях выдающийся историк  XIX в., переводивший «Шицзи», Н. Я. Бичурин поясняет: «Тхан есть государь Яо, Юй есть государь Шунь, прозванные так от уделов, вначале им данных. Первый вступил на престол империи в 2357, второй 2255 году до Р.Х.  Цзинь Чжо пишет: во времена государя Яо назывались Хунь-юй; при династии Чжеу Ханьюнь, при династии Цинь Хунну; т.е. Хуньюй, Хяньюнь и Хунну суть три разные названия одному и тому же народу, известному ныне под названием монголов [Бичурин, 1950. Т.1. С. 39].
Н. Я. Бичурин, вероятно, вслед за китайскими  источниками и летописцами поспешил хунну (гуннов) назвать монголами. Правильнее было бы употребить другое слово «монголоязычные». Монголы как таковые впервые упоминаются  в китайских династийных хрониках примерно в VIII в.  н.э. под названием Шивэй-Мэнгу. Монгол, по нашему мнению, означает «серебряная долина», т.е. люди из серебряной долины.
Хунну (гунны) значительно старше монголов, например, Кунь-юй – ровесник китайской империи Яо, которая датируется 2357 годом до н.э., это примерно 4,5 тысячелетия тому назад. Это несколько старше египетских пирамид, примерный ровесник египетского государства.
В древности хунну так же, как сарматы, средневековые монголы и аланы, и некоторые другие народы были кочевниками. Современное человечество вышло из бродячих групп. Деление человечества на кочевников и земледельцев произошло в результате общественного разделения труда, обусловленного приспособлением отдельных групп к природно-климатическим условиям.
Китайская династийная хроника «Шицзы» пишет: «Обитая за северными пределами Китая, переходят со своим скотом с одних пастбищ на другие. Из домашнего скота более содержат лошадей, крупный и мелкий рогатый скот; частью разводят верблюдов, ослов, лошаков и лошадей лучших пород. Перекочевывают с места на место, смотря по приволью в траве и воде. Не имеют ни городов, ни оседлости, ни земледелия; но у каждого есть определенный участок земли. Письма нет, а законы словесно объявляются. Мальчик, как скоро может сидеть на баране, стреляет из лука пташек и зверков; а несколько подросши стреляет лисиц и зайцев, и употребляют их в пищу. Могущие владеть луком все поступают в латную конницу. Во время приволья, по обыкновению следуя за своим скотом, занимаются полевою охотою и тем пропитываются; а в крайности каждый занимается воинскими упражнениями, чтобы производить набеги. Таковы суть врожденные их свойства. Длинное их оружие есть лук со стрелами, короткое оружие - сабля и копье. При удаче идут вперед; при неудаче отступают, и бегство не поставляют в стыд себе. Где видят корысть, там ни благоприличия, ни справедливости не знают. Начиная с владетелей, все питаются мясом домашнего скота, одеваются кожами его, прикрываются шерстяными и меховым одеянием. Сильные едят жирное и лучшее; устаревшие питаются остатками после них. Молодых и крепких уважают, слабых мало почитают. По смерти отца женятся на невестках. Обыкновенно называют друг друга именами; прозваний и проименований не имеют» [Бичурин, 1950. Т.1. С. 39-40].
Здесь мы сделаем небольшой анализ написанного Сыма Цянем: «Из-за домашнего скота более содержат лошадей, крупный и мелкий рогатый скот; частью разводят верблюдов, ослов, лошаков и лошадей лучших пород» [Бичурин, 1950. Т.1. C. 39].
Древний автор «Шицзы» Сыма Цянь и его переводчик на русский язык Н. Я. Бичурин  вполне вероятно говорят о домашнем скоте. В связи с этим (хочу обратить внимание на перевод, сделанный современным историком В. С. Таскиным, который, видимо, желая найти ошибку у Н. Я. Бичурина, переста¬рался и интерпретировал следующим образом: «Между тем в китайском тексте нет слов «лошади лучших пород», а имеются лишь названия трех видов одо¬машненных животных: куайти, таоту и тэхи. Сам Сыма Цянь не объясняет, что это за животные, он только относит их к разряду редких.

По мнению комментаторов, они соответственно означают гибрид от скрещивания ослицы с жеребцом, т.е. лошак, низкорослая дикая лошадь и ку¬лан. Приведенные фонетические и смысловые значения позволяют отожде-ствить рассматриваемые иероглифы с равнозначащими тюркскими терминами катiр, тоту и танi. . .
Наличие у сюнну подобных видов одомашненных животных свидетельству¬ет, что уровень развития скотоводства был у них выше, чем это представлялось на основе перевода Н. Я. Бичурина. Как показывают эксперименты, проводившиеся в наше время, вывести породу лошака гораздо сложнее, чем мула.
Вкрапление в язык сюнну тюркских слов в какой-то степени способствует решению вопроса об их этногенезе [Таскин, 1968. С. 4].
Известный англо-канадский историк Э. Дж. Пуллиблэнк, во время Второй мировой войны служивший переводчиком с китайского и японского языков, интерпретировал слова катiр, тоту и танi несколько иначе, привлекая более обширный материал, чем В. С. Таскин. В частности, Э. Дж. Пуллиблэнк критически отнесся к словарю «Шо Вэнь». 
Э. Дж. Пуллиблэнк писал: «В начале главы о сюнну в «Ши цзи» есть следую¬щее место: «Домашний скот, который они держат в больших количествах, - это лошади, крупный рогатый скот и овцы. Их необычный домашний скот – это верблюды, ослы и мулы, цзюэ-ти, тао-ту и то-си. Последние три слова явно некитайские.
В словаре «Шо вэнь» говорится (буквально), что цзюэ-ти – это потомство от жеребца и мула. Поскольку это вещь, безусловно, невозможная, текст должен был бы быть исправлен на «мул, который является потомством жеребца и ослицы», т.е. «лошак». Это определение расходится с комментарием Сюй Гуана, цитируемым в «Ши цзи цзе», который гласит, что цзюэ-ти – это лошади лучшей породы северных варваров. Лошак же в действительности – худшая разновидность. Эгами Намио собрал ряд других текстов, где употребляется слово цзюэ-ти и показал, что они имеют смысл только в трактовке Сюй Гуана. Он полагает, что на самом деле  цзюэ-ти – это крупная западная лошадь в отличие от обыкновенного монгольского типа лошади, которая была нормой  и для Китая, и для Монголии [Пуллиблэнк, 1986. С. 36-37].
Правильно раскритиковав автора словаря «Шо вэнь» и встав на позицию Сюй Гуана, что цзюй-ти – это «лошади лучшей породы северных варваров», Д. Пуллиблэнк, возможно, ошибается, говоря, что «это крупная западная лошадь». Крупная западная лошадь в условиях Монголии плохо приживается и в больших количествах  в течение длительного времени, когда необходимость тебеновать, существовать не может.
В переводе В. С. Таскина цзюэ-ти – «katir», а на монголоязычии – это, вероятно, «рысак – хатир» [Лувсандэндэв, 1982. С. 632]. Рысистые лошади у монголоязычных народов, да и не только, считались особенно ценной породой.
Тао-ту В. С. Таскин считает, как нам кажется, более правильно ty/p/ti, но переводит неудачно – низкорослая дикая лошадь [Таскин, 1968. С. 437]. Домашним скотом дикая лошадь не может быть, у Сыма Цяня она включена в перечень именно как домашний скот. Тао-ту – турти – турайт (туруута) – копытное  (в переводе с монголоязычия  (бурятского) [Черемисов, 1973. С. 473]. Копытными – турти – турай (туруута) – называются все копытные животные у монголоязычных народов. У тюркских народов «чабис, туйгах, тыглар» - копытные [Чанков, 1961. С. 329].
Слово То-си на языке хунну, в переводе В. С. Таскина, звучит как «Тан». «Тан» не имеет значения ни в тюркских, ни в монгольских языках, перевод этого слова «дикая лошадь», думаем, неправильный. У Сыма Цяна речь идет о домашнем скоте, а не о диких копытных или животных. Возможно, это слово, означающее верблюд – «тэмээн» [Лувсандэндэв, 1957. С. 439]. Слово монгольско-тюркское, по-киргизски верблюд – «туе».
Возможен и другой вариант интерпретации. В переводе В. С. Таскина (см. выше) «тан» интерпретирован как «тэхи». В этом случае «тан-тэхи», возможно, переводится монголо-тюркским словом «тэх, тэхэ-теки», означающим «козел» [Лувсандэндэв, 1957. С. 444]; [Шагдаров, Черемисов, 2010. Т. II. С. 281]; [Абдулдаев, 2003. С. 193]. Видимо, хунну в большом количестве разводили или верблюдов, или коз [Шабалов, 2016].
Известный историк В. С. Таскин, знавший старокитайский язык, писал:   «Прежде всего, Сыма Цянь порвал с традиционным делением соседних с Китаем народов по территориальному признаку и по-своему решил возникшую к тому времени этническую загадку, связанную с перемещением различных племен, определенно высказавшись за то, что более ранние народы, населявшие территорию Монголии и известные в китайских летописях под названием хун и ди, являются прямыми предками сюнну. Впоследствии мнение Сыма Цяня безоговорочно было принято представителями китайской традиционной исторической школы» [Таскин, 1984. С. 10].
К написанному Сыми Цянем и В. С. Таскиным поясним, что слово «хун» означает на монголоязычии «человек» [Лувсандэндэв, 1957. C. 574], а слово «хунну» – люди (мн. ч. слова «хун). Слово «сюнну» – диалектная  (северокитайская) форма «хунну». Также по-украински слово «хун» звучит «гуни», по-русски – «гунны», по-немецки – «hund», по-английски – «huns» и т.д.
Известный этнограф В. А. Никонов писал: «Может быть, самый древний из семантических типов этноним – самоназвание, означавшее своих в противоположность всем не своим, чужим… Естественно, что именно из этого основного противопоставления возникли обозначения этнических образований. Поэтому этнонимом часто становились слова с такими лексическими значениями, как «человек», «люди». Само название немцев – de;tsch исследователи истолковывали из древнегерманского со значением  «люди», «народ» [Никонов, 1970. С.15].  В. А. Никонов перечисляет около 20 этнонимов со значением «человек», «народ».
С ХVIII в. до н. э. по VII в. до н.э., описывая северных кочевых, китайские летописцы стали называть их шань-жун и жун ди вместо этнонимов хуньюй и хяньюнь. Эта замена, вероятно, связана с произношением и письменной речью самих китайцев: вместо корня «хун» и «хань» они стали писать «жун». «Шань» по-китайски означает «гора», а «шань-жун» – «горные жуны»
«Жун» и «ди» хроники описывают всегда вместе как «жун-ди», видимо, из-за этнической близости. «Жун-ди» выступают как единый субъект  договорных отношений, например, «…удел Цзинь заключил мир с поколением «жун-ди» [Бичурин, 1950. Т.1. С. 44].
С VII в. до н.э. Сымя Цянь описывал «жун-ди» уже более подробно с делением на составные части или «поколения», как переводит Н. Я. Бичурин [Бичурин, 1950. Т. 1-3], и «племена» в более современном тексте Р. В. Вяткина [Вяткин, 1972-2006. Т.1-7].
В числе «жунов» в VII в. до н.э. впервые упоминаются племена Дун-ху и Шань-жун. В «Ши-гу», например, написано: «Поколения Дун-ху и Шань-жун суть предки Дома Ухуань, впоследствии сделавшегося известным под названием Сяньби» [Бичурин, 1950. Т.1. С. 43].
В «Исторических записках» Сыма Цянь в последний раз упоминает «жунь-ди» под единым названием, относительно к VII  в. до н.э.
Кроме общего названия «жунь-ди», обусловленного единым этническим происхождением, северные номады подразделялись на различные роды и каждый род имел свой этноним: икюй, линьху, лэуфань и т.д.
После VI в. до н. э. во всех китайских летописях «жуны» и «ди» упоминаются отдельно друг от друга. Это, видимо, отчасти объясняется китайской экспансией, разделившей территорию, которую занимали «жун-ди» на две части. «Жуны» оказались восточнее и севернее китайцев, а «ди» были оттеснены на запад, между ними пролегла территория, занятая китайцами. 
В конце IV в. до н.э. китайские летописцы вернулись к старому этнониму «хуньюй», который употребляли, обозначая северных варваров до ХVIII в. до н.э., правда, с незначительными изменениями. Окончание слова «хуньюй» стали произносить правильнее – «хунну», что означает множественное число слова «человек ¬- ну», в итоге получилось слово, означающее «люди, народ».
«Хуньюй», «ханьюнь», «жун» и «хунну», на наш взгляд, однокоренные слова, объясняющие, вероятно, то, что китайцы вступили в более тесный контакт с северными номадами в связи с увеличением населения и развитием производства как Китая, так и номадов.
Название «жуны» перешло в  IV в. до н.э. в дун-ху и хунну (сюнну). Хунну (гунны) известны больше всего потому, что китайские династийные хроники описывают их как ближайших соседей тогдашнего Китая. В частности, княжества Янь, Чжао и Цинь рассматривают как главных соперников.
Племена «ди» и «дун-ху»  IV в. до н.э. описываются в меньшей степени и известно о них мало. Видимо, они контактировали со Срединным государством эпизодически и меньше чем хунну беспокоили китайцев.
К III в. до н. э. к северо-западу и на запад от монголоидных  по внешнему виду и монголоязычных по разговору [Шабалов, 2014] ди и хунну населяли европеоидные по физическому типу [Дебец, 1948 и др.] и индоевропеоидные по языку юэчжи. Они занимали территорию вплоть до запада современной территории Монголии, юг Сибири, примерно от Алтая до Алашаня и современный Восточный Туркестан.
В китайских династийных хрониках «Шицзи» и «Цяньханьшу» описывается политическая и этническая ситуация, сложившаяся в монгольских степях в III в. до н. э. Ситуация для хунну была непростой: «В сие время Дом Дун-ху был в силе. Дом Юечжи в цветущем состоянии. У хуннов Шаньюй назывался Тумань. Тумань не мог устоять против Дома Цинь и поселился на севере» [Бичурин, 1950. Т.1. С. 46].
В то время у хунну царь назывался «шаньюй».
Слово «шаньюй» переведено нами с монголоязычия как «шанга – сильный, крепкий, прочный, основательный, строгий, сведущий, способный» [Шагдаров, Черемисов, 2010. Т.II. С. 605].
С киргизско-хакасского или иначе, с тюркоязычия, слово «шаньюй» не переводится.
Антропоним «тумань» интерпретируется с монголоязычия как «тумэн – десять тысяч, тьма, бесчисленное множество» [Лувсандэндэв, 1957. С. 431]. Н. Я. Бичурин в примечании к слову «тумань» писал: «Томань близко к монгольскому слову Тумынь – 10 000 с калмыцкого произношения Тюмень» [Бичурин, 1950. Т.1. С.46], тем самым подтверждая, что он был полиглотом – знатоком многих языков.
В конце III в. до н.э. удельные китайские князья восстали против правителей Цинь. В «Шицзи» Сыма Цянь писал: «Срединное царство пришло в смятение, и гарнизоны из преступников, поставленные Домом Цинь по границе, все разошлись. После сего хунны почувствовали льготу; мало по малу опять перешли на южную сторону Желтой реки и вступили в прежние межи с Срединным царством» [Бичурин, 1950. Т.1. С. 46].
В 209 г. до н.э. во главе хунну встал молодой и энергичный шаньюй Модэ. Воссшествию Модэ на престол предшествовали следующие обстоятельства. В «Шицзи» и «Цяньханьшу» написано:  «Шаньюй имел наследника, по имени Модэ, после от любимой Яньчжы родился ему меньшой сын; Шаньюй хотел устранить старшего, а на престол возвести младшего: почему отправил Модэ в Юечжы заложником. Как скоро Модэ прибыл в Юечжы, Тумань тотчас произвел нападение на Юечжы. Юечжы хотел убить Модэ, но Модэ украл аргамака у него, и ускакал домой. Тумань счел его удальцом, и отделил ему в управление 10 000 конницы. Модэ сделал свистунку и начал упражнять своих людей в конном стрелянии из лука с таким приказом: всем, кто пустит стрелу не туда, куда свистунка полетит, отрубят голову. Модэ сам пустил свистунку в своего аргамака. Некоторые из приближенных не смели стрелять, и Модэ немедленно нестрелявшим в аргамака отрубил головы. Спустя несколько времени Модэ опять сам пустил свистунку в любимую жену свою, некоторые из приближенных ужаснулись, и не смели стрелять. Модэ и сим отрубил головы. Еще по прошествии некоторого времени Модэ выехал на охоту и пустил свистунку в Шаньюева аргамака. Приближенные все туда же пустили стрелы. Из сего Модэ увидел, что он может употреблять своих приближенных. Следуя за отцом своим Шаньюем Туманем на охоту, он пустил свистунку в Туманя; приближенные также пустили стрелы в Шаньюя Туманя. Таким образом Модэ, убив Туманя, предал смерти мачеху с младшим братом и старейшин, не хотевших повиноваться ему, и объявил себя Шаньюем» [Бичурин, 1950. Т.1. С. 46-47].
Слово «Модэ» сближается с монголоязычным словом  «модон – дерево, лес, древесина, бревно» [Лувсандэндэв, 1957. С 241]. Учитывая, что древние хунну были язычниками и лес для них был сакральным, ассоциировался с чем-то крепким и могучим.
Есть другая интерпретация этого слова. Ф. Хирт, А. Бернштам и др. считают «Мао-дунь» тюркским словом «багадур – батыр – богатырь» [Бернштам, 1951. С.226]. Но на самом деле «багадур – батыр» - это монголо-тюркское слово.
В примечании Н. Я. Бичурин пишет: «Маодунь  выговаривается Мо-дэ. Ган-му. 201год до Р.Х. – Модэ близко к монгольскому слову Модо, лес» [Бичурин, 1950. Т.1 С. 46].
Шаньюй Модэ обладал гениальными организаторскими и воинскими способностями и талантами, провел в своем государстве реформы территориально-административного характера и военные, ценил управляемость аппарата. Результаты его реформ просуществовали почти две тысячи лет, до XVI в.н.э., в частности, деление территории на правую и левую части и т.д.
Отцеубийство осуждалось во все времена и у всех народов, монголоязычные не исключение. Дун-ху, прослышав об убийстве Туманя, вероятно, решили наказать нового шаньюя хунну Модэ. До IV в. до н.э. дун-ху и хунну представляли единый народ и, видимо, помнили об этом и пожелали, чтобы Модэ откупился. Для этого, как пишут китайские летописцы: «Дун-ху отправил к нему посланца сказать, что он желает получить тысячелийного коня, оставшегося после Туманя… И так отдали тысячелийного коня. По прошествии некоторого времени Дун-ху, полагая, что Модэ боится его, еще отправил посланца сказать, что он желает получить от Модэ одну из его Яньчжы…Модэ сказал на это: к чему живучи с людьми в соседстве, жалеть одной женщины для них? И так взял свою любимую Яньчжы и отправил к Дун-ху. Владетель в Дун-ху еще более возгордился…Дун-ху отправил посланца сказать Модэ, что лежащая за цепью обоюдных пограничных караулов, полоса брошенной земли, принадлежащая хуннам, не удобно для них, а он желает иметь ее. Модэ спросил совета у своих чинов, и они сказали: это неудобная земля; можно отдать и не отдавать. Модэ в чрезвычайном гневе сказал: земля есть основание государства: как можно отдавать ее? (курсив – Ш.А.С.). Всем, советовавшим отдать землю, отрубил головы. Модэ сел верхом на лошадь и отдал приказ – отрубить голову каждому, кто отстанет. После сего он пошел на восток и неожиданно напал на Дун-ху. Дун-ху прежде пренебрегал Модэ и потому не имел предосторожности. Модэ, прибыв с своими войсками, одержал совершенную победу, уничтожил Дом Дун-ху, овладел подданными его, скотом и имуществом. По возвращении он ударил на западе на Юечжы и прогнал его, на юге покорил Ордосских владетелей Лэуфань и Байян и произвел поиски на Янь и Дай; обратно взял все земли, отнятые у хуннов полководцем Мын Тьхянь, и вступил с Домом Хань в границы в Ордосе, при Чао-на  и Лу-ши; после сего снова произвел поиски на Янь и Дай» [Бичурин, 1950. Т.1. С. 47-48].
Покоренные Модэ Ордосские владетели Лэуфань и Байян так же, как дун-ху, были, видимо, монголоязычными племенами, т.к. слово «байян» - явно монголоязычное. «Байян – богач, богатство, состоятельность, богатый, имущий» [Лувсандэндэв, 1957. С. 57], на тюркских языках «богатый – бай» [Абдулдаев, 2003. С. 37], аффикс «ян» и «дер» в тюркских языках никогда и нигде не употребляется и вряд ли употреблялся. Наличие аффикса (окончание) «ян», «ут», «дер» характеризует племя «байян» как монголоязычное. Этноним «Лэуфань» - испорченное китайскими авторами слово.  Монголоязычное чтение слова «байян» ни у кого не вызывало возражений. В. С. Таскин, Р. В. Вяткин и др. высказывались против монголоязычного написания слова «байян».
В исторической литературе возникла дискуссия, некоторые историки, например, Н. Н. Крадин, Т. Барфилд и др. отрицают наличие государства у хуннов.
Известный историк Е. И. Кычанов и др. наоборот придерживаются мнения, что у хуннов с конца III в. до н.э. было государство. Е. И. Кычанов подверг основательной критике Н. Н. Крадина, Т. Барфилда и др., в частности он пишет: «Несмотря на скепсис некоторых исследователей в прошлом и настоящем, по нашему мнению, нет никаких сомнений, что у хуннов с конца III в. до н.э., существовало государство. Не случайно, повествуя о хуннах в «Ши цзи», Сыма Цянь употребил слово «го» («государство»). Китайцы – современники хуннов никогда не сомневались в том, что у хуннов было государство. Подавляющее большинство отечественных исследователей признавало существование у хуннов государство. Государство хуннов было одним из первых государств кочевников Центральной Азии. Его традиции, часть титулов «прямо или непрямо были восприняты центральноазиатскими народами» [Кычанов, 2010. С.48].
О возникшем государстве в форме империи с включением покоренных народов хроника «Шицзи» пишет: «Впоследствии на севере они покорили владения Хуньюй, Кюеше, Динлин, Гэгунь и Цайли: почему-то старейшины и вельможи повиновались Модэ – Шаньюю и признавали его мудрым»   [Бичурин, 1950. Т.1. С. 50].
Отец китайской истории Сыма Цянь писал: «Хунны… обыкновенно питаются мясом скота, пьют его молоко, одеваются его кожами, скот питается травою, пьет воду; смотря по временам, переходят с места на место; и посему в скудное время упражняются в конном стрелянии из лука, а во время приволья веселятся и ни о чем не заботятся. Законы их легки удобоисполнимы. Государь с чинами просто обращается, и управляет целым государством как одним человеком» [Бичурин, 1950. Т.1. С. 58].
Одной из внутренних причин возникновения государства у хунну, на наш взгляд, явилась необходимость централизованного регулирования использования пастбищ для выпаса скота. Границы пользования пастбищами для каждого племени и рода и единые правила для каждого субъекта были, вероятно, основной необходимостью установления политической власти в хуннуском обществе и обеспечивающим единство этого общества и территориальную целостность. При размножении племени излишнее население, как правило, уходило на Запад и на Юг в поисках лучшей доли, т.к. монгольские степи не могли их прокормить при экстенсивном ведении хозяйства.
Еще одной из внутренних причин возникновения государства у хунну, на наш взгляд, была добыча и обработка металлов. Значение металла и металлических изделий – оружия и орудий производства в жизни номадов было настолько огромно, что люди, добывающие и обрабатывающие их, примерно, приравнивались к священнослужителям – шаманам и деятельность их была сакральной. До недавнего времени у западных бурят, сохранивших древнее вероисповедание, к кузнецам-дарханам относились как к людям сакральным [Шагдаров, Черемисов, 2010. Т.1. С. 261]; [Лувсандэндэв, 1957. С. 148]. Они приближались по своему значению к священнослужителям, существовал обряд посвящения в кузнеца – дархана и он мог выполнять молебен как шаман. Шаманом мог быть только человек, посвященный и имеющий предка – шамана» [Шабалов, 2016].
Древнекитайские летописи «Шицзи» и «Цяньханьшу» относительно реформ Шаньюя Модэ пишут: «Срединное царство изнемогло под тяжестью войны; и это обстоятельство дало Модэ возможность усилиться. Он имел под собою более 300 тыс. войска… При Модэ Дом хуннов чрезвычайно усилился и возвысился; покорив все кочевые племена на севере, на юге он сделался равным Срединному Двору. Почему названия наследственных государственных чинов еще можно описать. Установлены были: 1) Восточный и Западный Чжуки-князь; 2) Восточный и Западный  Лули-князь; 3) Восточный и Западный великий предводитель – дагян; 4) Восточный и Западный великий Дуюй; 5) Восточный и Западный великий Данжу; 6) Восточный и Западный Гуду-хэу» [Бичурин, 1950. Т.1. С. 48].
Рассмотрим названия шести должностей, учрежденных шаньюем Модэ: чжуки, лули, дагян, дуюй, данху и гуду-хэу.
1. «Чжуки» переводится с монголоязычия и означает: «зуг – сторона, направление» [Лувсандэдэв, 1957. С. 208]. Князь Восточной (Западной) стороны. По-киргизски сторона – тарап, жак, багыт [Юдахин, 2012. С. 832].
2. «Лули» переводится с монголоязычия и означает «луу – дракон» [Лувсандэндэв, 1957. С.230]. В Монголии до сего времени существует этот обычай, обозначающий титул борцов – «луу – дракон».
3. «Дагян» переводится с монголоязычия: «даган – вести за собой, следовать» [Черемисов, 1973. C. 180-181]. В функции «дагяня», видимо, входило вести за собой народ  и следовать за чжуки и лули, он расположился в середине  иерархической лестницы наследственных государственных чинов. На тюркоязычии значения не имеет.
4. «Дуюй» – переводится с монголоязычия, видимо, как «дуу – младший» [Лувсандэндэв, 1957. С. 164]. Дуюй был младше по должности чжуки, лули и дагяня. На тюркоязычии значения не имеет.
5. «Данху»  также легко переводится с монголоязычия и означает «данса – счетовод» [Черемисов, 1973. С. 186]. В должностные обязанности данху, видимо, входил учет войска (населения), скота, вероятно, распределение пастбищ и воды. В тюркском (киргизском) языке имеется слово «данк – слава». Думаю, «данса – счетовод» лучше выражает ситуацию.
6. «Гуду-хэу», вероятно,  переводится с монголоязычия как «хутэлхэ – вести править, предводитель» [Черемисов, 1973. С. 673].
Все должности, введенные шаньюем Модэ, с большей долей вероятности, монголоязычные.
Рассмотрим антропонимы (имена) шаньюев хунну (гуннов), которые приводились древнекитайскими династийными хрониками «Шицзи» и «Цяньханьшу».
Генеалогия шаньюев хунну [Бичурин, 1950. Т.1. С. 40-111]:
1. Тумань               
2. Модэ                209-174 гг. до н.э.
3. Лаошан – Гиюй – Шаньюй   174-161 гг. до н.э.
4. Гюньчень                161-126 гг. до н.э.
5. Ичисйе                126-114 гг. до н.э.
6. Увэй                114-105 гг. до н.э.
7. Ушылу Эрр Шаньюй               105-102 гг. до н.э.
8. Гюйлиху                102-101 гг. до н.э.
9. Цзюйдихэу                101-96  гг. до н.э.
10. Хулугу                96-85  гг. до н.э.
11. Хуаньди                85-68  гг. до н.э.
12. Хюйл.й-Цюанькюй                68-60  гг. до н.э.
13. Уянь-Гюйди                60-58  гг. до н.э.
14. Хуханье                58-31  гг. до н.э.
15. Фучжулэй                31-20  гг. до н.э.
16. Сэусйе                20-12 гг. до н.э.
17. Гюйя                12-8    гг. до н.э.
18. Учжулю                8-0-13 гг. н.э.
19. Улэй-Жоди-Шаньюй-Хянь          13-18 гг. н.э.
20. Худурши-Юй                18-46 гг. н.э.

1. «Тумань» (так звали отца шаньюя Модэ) – переводится с монголоязычия «тумэн – десять тысяч, тьма, великое множество» [Лувсандэндэв, 1957. С. 431].
Тюркским слово «тумань» не может быть, они употребляют «он минг» в значении десять тысяч. В иранских языках слово «туман», видимо, появилось спустя полтора тысячелетия после сельджукского или монгольского завоевания, употребляется для обозначения денег – реалов.  Слово явно заимствованное  иранцами (персами), в некоторых  иранских языках «туман» не употребляется, например, в таджикском.   
  Сельджуки в начале своего движения (наступления) были монголоязычными [Шабалов, 2016].
2. Антропоним «Модэ» мы рассмотрели как монголоязычное слово «дерево» (см. выше).
По-тюркски (кирг.) «дерево – жыгач, дарак» [Юдахин, 2012. С. 157].
3. «Лаошан» переводится с монголоязычия «лагшин – тело, персона, здоровье, самочувствие» [Лувсандэндэв, 1957. С. 228]. Но «лаошан» может быть и монголо-казахским словом «лашин – сокол», по-казахски «нашан – кречет, сокол, ястреб» [Шагдаров, Черемисов, 2010. Т.1. С. 598], по-бурятски. Учитывая, что казахи образовались в   XV-XVI вв. в послемонгольский период от смешения монгольских, киргизских (кипчачкских) и тюркских родов, слово «лашин» может быть производным от монголоязычного «нашан» или в древности хунну произносили «нашан» через «л». По-киргизски «сокол – шумкар» [Юдахин, 2012. С. 804].
4. «Гюнчень» – вероятно, интерпретируется с монголоязычия как «гунзгий», производное от «гун – глубокий, глубокомысленный» [Лувсандэндэв, 1957. С. 130].
С тюркоязычия слово «гюнчень» значения не имеет.
5. «Ичисйе» – вероятно, тюркское слово, означающее «пьющий, кровопийца» [Юдахин, 2012. С. 307], или, может быть, «ичирти – знахарские магические знаки» [Юдахин, 2012. С. 306]. Видимо, шаньюй Ичисйе был знахарем, обладал целительским даром.
Возможно, «Исчисйе» - монголоязычное слово, означающее «ичиргуй – бесстыдный, бесстыдник» [Лувсандэндэв, 1957. С. 224].
Отдать предпочтение тюркскому монгольскому значению невозможно.
6. «Увэй» – переводится с монголоязычия как «угуй – отсутствие, нет» [Лувсандэндэв, 1957. С. 474], по-бурятски (иркутский диалект) «убэ – отсутствие, нет». Язычники вполне могли дать подобное имя; злой дух пришел за младенцем, а его нет. Такие имена бытовали у иркутских бурят до середины ХХ в., отсюда фамилия Убэев.
7. «Ушылу эрр шаньюй»  может быть интерпретировано как с монголоязычия, так и с тюркоязычия. С монголоязычия, вероятно, может быть сближено с «учралт – сокровенный, задушевный, сердечный, любимый» [Лувсандэндэв, 1957. С. 472]. С тюркского (кирг.) «уч – три»  [Абдулдаев, 2003. С. 226], с казахского «уш – три», «ушук – мороз, заморозки» [Абдулдаев, 2003. С. 227].
«Эрр – мужчина» как на монголоязычии, так и тюркоязычии.
Отдавать предпочтение на одной языковой группе невозможно.
8. «Цзюйдихуэ» – перевод вызывает затруднения, ни в монголоязычии, ни в тюркоязычии сблизить с каким-либо словом не представляется возможным.
9. «Гюйлиху» переводится с монголоязычия как «гуйлгэх – бегущий, заставлять бежать» [Лувсандэндэв, 1957. С. 129].
С тюркоязычия слово «гюйлиху» значения не имеет.
10. «Хулугу» переводится с монголоязычия как «хулгай – смутьян, бунтовщик, скрытный» [Лувсандэндэв, 1957. С. 562]. Спустя 1400 лет, после шаньюя Хулугу, монгольский правитель Ирана, Закавказья, Турции, Сирии и Ирака в XIII в. н.э. носил подобное имя Хулугу, который был внуком Чингисхана.
11. «Хуаньди»  не представляется возможности сблизить с каким-нибудь монголоязычным или тюркоязычным словом, видимо, испорченное китайскими авторами.
12. «***люй-цюанькюй» – первое слово переводится с монголоязычия, т.е. означает масть лошади «хул – саврасый» [Лувсандэндэв, 1957. С. 562], по-бурятски «хула – саврасы», «хулагшан – саврасая» [Шагдаров, Черемисов, 2010. Т.II. С. 464].
Второе слово «цюанькюй», вероятно, испорчено китайскими авторами.
На тюркоязычии значения не имеет.
13. «Уянь-гюйди» переводится с монголоязычия как «уяан – выдержка» [Лувсандэндэв, 1957. С. 472], «гюйди – гуйдэл – бег» [Лувсандэндэв, 1957. С. 129]. По-бурятски (иркутский диалект) «уян» означает еще гибкий.
На тюркоязычии данное слово значения не имеет.
14. «Хуханье» переводится с монголоязычия как «хуухэн – девушка» [Лувсандэндэв, 1957. С. 580], в сочетании обозначает что-либо маленькое, нежное. Видимо, хуханье был человеком с манерами, поведением, свойственным женщинам.
На тюркоязычии слово «хуханье» значения не имеет.
15-17. Антропонимы «Фучжулюй, Сэуейе, Гюйа», вероятно, испорченные китайскими авторами слова.
18. «Учжулю», вероятно, переводится с монголоязычия как «уучлал – прощение, великодушный, прощающий» [Лувсандэндэв, 1957. С. 469], но может быть тюркским сложным словом, означающим «уч – три», а «жулю – жол – дорога» [Абдулдаев, 2003. С. 71].
Предпочтительнее монголоязычный вариант, он более соответствует имени правителя хунну.



19. «Улэй-Жоди шаньюй Хянь» – переводятся с монголоязычия как:
а) «улэй-улуу» – излишек, избыток, лишний, излишний, слишком, более, свыше, более уважаемый, более понятливый [Шагдаров, Черемисов, 2010. Т. II. С. 335];
б) «жоди», вероятно, сближается  с монголоязычным словом «жоло – бразды  правления [Лувсандэндэв, 1957. С. 182];
в) «хянь»  можно сблизить  с монголоязычным словом «ханачч – наблюдатель, надзирающий» [Лувсандэндэв, 1957. С. 596].
На тюркоязычии данные слова значения не имеют.
20.«Худурши» переводится с монголоязычия как «худурши: а) сующий; б) волевой человек» [Черемисов, 1973. С. 598].
На тюркоязычии слово «худурши» значение не имеет.
Из 22 исследованных антропонимов 12 слов являются монголоязычными – это 54,5%, 4 слова – можно интерпретировать как монголо, так и тюркоязычные, 6 слов не поддаются переводу, видимо, испорчены древнекитайскими летописцами. Нужен специалист в области китайской, монгольской и тюркской (киргизской) лингвистики, чтобы можно было   дискутировать.
Киргизы – самый древний народ из ныне существующих, который упоминается в китайских династийных хрониках до нашей эры под своим именем.
Тургуты – турки, вероятно, произошли от смешения южнохунусского рода Ашина с киргизами в V в. н.э., т.к. аварский каган разрешил им переселиться  в Северо-Западную Монголию (Отукенскую чернь) из Южной Монголии, ныне территория Китая, точнее, из района Пиньляна [Шабалов, 2016].
Ныне так называемую тюркскую языковую группу алтайской семьи народов справедливо было бы назвать киргизской. В каждом тюркском народе из ныне существующих в мире есть древние киргизские корни. Кроме того, киргизский язык очень живуч. На наш взгляд, достаточно 5% киргизов для перехода монголоязычных на киргизский (тюркский) язык. В большинстве случаев монголоязычного компонента в тюркских языках, видимо, больше [Шабалов, 2014, 2016]. Монголоязычие слишком слабо, чтобы противостоять киргизскому (тюркскому) языку.

Хунну прожили в едином государстве полтора столетия и в 58 г.до н.э. на престол вступил шаньюй Хуханье. Правление Хуханье знаменательно тем, что разразилась гражданская война и государство (империя) распалась на две части, северную  и южную. Южная часть стала протекторатом Китая, граница между северной и южной частями условно проходила по пустыне Гоби.
Поводом начала гражданской войны послужили, как описывает древняя китайская хроника «Цяньханьшу», видимо, два неверных решения единодушно признанного старейшинами Восточной стороны шаньюя Хуханье: «Хуханье Шаньюй чрез несколько месяцев по возвращении в орду отпустил войска на их прежние места; нашел старшего своего брата Хутууса в числе простолюдинов и поставил его Восточным Лули-князем; потом послал старейшинам Западной стороны, чтобы убили своего Чжуки-князя (младшего брата покойного Уянь-гюйди-Шаньюева)» [Бичурин, 1950. Т.1 С. 86].
Приказ об убийстве явился еще одним поводом  для возмущения  знати и простого народа наряду с неверным кадровым решением – брата буквально вытащил из грязи в князи.
Как и каким образом брат шаньюя Хуханье, которого звали Хутууса, оказался в опале и в числе простолюдинов, династийная хроника не описывает, но факт назначения брата Хуханье Восточным Лули-князем действительно имел место, не верить авторам «Цяньханьшу» нет никаких оснований.
Перехватив приказ о своем убийстве, Западный Чжуки-князь объединился с Дулунки, братом Чжуанькюй Яньчжы, т.е. братом жены покойного шаньюя Уянь-Гюйди, предшественника Хуханье. Династийная хроника «Цяньханьшу» повествует: «В ту зиму Дулунки и Западный Чжуки-князь, с общего согласия Жичжо-князя Босюй-тана поставили Чжуки шаньюем. Они собрали несколько десятков тысяч войска и пошли на восток на Хуханье-Шаньюя. Войско Хуханье-Шаньюя было разбито и обратилось в бегство. Чжуки-Шаньюй, по возвращении из похода, поставил старшего своего Дутууса Восточным, а младшего сына Гумэулуту Западным Лули-князем и оставил их в своей орде. Осенью следующего года, 57, Чжуки-шаньюй, для предосторожности против Хуханье-Шаньюя, отправил Жичжо-князя Сяньханьшяня и старшего брата Югянь-князя, каждого с 20 000 войска, расположиться по Восточной стороне. В сие время приехавший Хуге-князь Западной стороны согласился с Вэйли-данху оклеветать Западного Чжуки-князя, что он замышляет объявить себя Уцзи-Шаньюем. Чжуки-Шаньюй Западного Чжуки-князя с сыном предал смерти, но после узнал о его невиновности и казнил Вэйли Данху, почему Хуге-князь пришел в страх и отложился. Он объявил себя Хуге Шаньюем. Западный Юйди-князь, получив известие о сем, тотчас объявил себя Чели-шаньюем. Уцзи Дуюй также объявил себя Уцзи-Шаньюем. Всего стало пять Шаньюев» [Бичурин, 1950. Т.1. С. 86-87].
Количество шаньюев продолжало расти, об этом династийная хроника «Цяньханьшу» бесстрастно пишет: «Чжуки-Шаньюев родственник Сюсюнь-князь, имея до 600 своей конницы напал на Восточного Великого Цзюйкюя и убил его; потом присовокупив войско его к своему, пришел в Западную сторону и объявил себя Жуньчень-Шаньюем на западной границе. Вслед за сим старший брат Хуханье-Шаньюев, Восточный Чжуки-князь Хутуус, объявил Чжичжы-гудуху Шаньюем на восточной границе. По прошествии двух лет Жуньчень Шаньюй пошел с своим войском на восток на Чжичжы-Шаньюя, но Чжичжы-Шаньюй убил его на сражении, и, присовокупив войско его к себе, напал Хуханье-Шаньюя. Последний был разбит; войско его обратилось в бегство, и Чжичжы-Шаньюй остался жить в орде. После поражения Хуханье-Шаньюя, Восточный Ичжицзы-князь подал Шаньюю совет поддаться китайскому Двору, просить у него вспоможения, и таким образом восстановить спокойствие в Доме Хуннов. Хуханье Шаньюй отдал сие дело на мнение старейшин. «Это невозможно, говорили старейшины. Сражаться на коне есть наше господство; и потому мы страшны пред всеми народами. Мы еще не оскудели в отважных воинах. Теперь два родные брата спорят о престоле, и если не старший, то младший получит его. В сих обстоятельствах и умереть составляет славу. Наши потомки всегда будут царствовать над народами. Китай, как ни могуществен, не в состоянии поглотить все владения хуннов: для чего же нарушать уложения предков? Сделаться вассалами Дома Хань   значит унизить и постыдить покойных Шаньюев и подвергнуть себя посмеянию соседственных владений. Правда, что подобный совет доставит спокойствие, но мы более не будем владычествовать над народами». Я иначе думаю, сказал на это Восточный Ичжицзы: могущество и слабость имеют свое время. «Ныне Дом Хань в цветущем состоянии. Усунь и оседлые владения в подданстве его. Дом Хуннов со времен Цзюйдихэу Шаньюя  день ото дня умаляется и не может возвратить прежнего величия. Сколько он ни силится, но ни одного спокойного дня не видит. Ныне его спокойствие и существование зависят единственно от подданства Китаю; без сего подданства он погибнет. Какой другой совет может быть лучше предлагаемого мною?» Старейшины при столь затруднительном обстоятельстве долго не могли решиться. Хуханье склонился на предложение Ичжицзы, и, взяв свой народ, подошел на юге к Долгой стене.  Он отправил сына своего, Западного Чжуки-князя Чжулэй-кюйтана, к китайскому Двору в службу. И Чжичжы-Шаньюй также послал сына своего западного Великого предводителя Гюйюйлишу, к китайскому Двору в службу. Это было первое лето правления Гань-лу, 53, до Р.Х. В следующем году Хуханье Шаньюй подошел к китайской границе в Ву-юань и предложил о своем желании чрез каждые два года в третий являться к китайскому Двору в первой луне»   [Бичурин, 1950. Т.1. С. 87-88].
Государство хунну, существовавшее в форме империи со времен шаньюя Модэ с 209 г. до н.э., разделилось на две части в 53 г. до н.э. империя предполагает покорение и зависимые от центра народа. Северным хунну, в частности шаньюя Чжичжы, удалось удержать империю, династийная хроника «Цяньханьшу» пишет: «Чжичжы…выставил свое войско и, ударив на усуньцев, разбил их; отселе поворотив на север, ударил на Угйе. Угйе покорился и Чжичжы при помощи войск его разбил на западе Гяньгунь; на севере покорил Динлин. Покорив три царства, он часто посылал войска на Усунь, и всегда одерживал верх» [Бичурин, 1950. Т.1 С. 91].
В правление Шаньюя Учжулю (8 г. до н.э. – 13 г. н.э.) Китайское правительство хотело аннексировать у южных хунну участок земли, «Цяньханьшу» повествует: «…вдававшийся в пределы Китая прямо против области Чжан-йе. На этом клине растет хороший лес, годный на древки для стрел и водятся орлы, коих перья употребляются на опушку стрел» [Бичурин, 1950. Т.1.С. 98].
После длительных переговоров Шаньюй не отдал этот участок, сказав: «…я не смею отдавать земель, оставленных мне предками» [Бичурин, 1950. Т.1. С.99].
Этот факт примечателен тем, что Китай самовольно не мог отчуждать даже участок земли без разрешения Шаньюя, это говорит, что взаимоотношения Китая и Хунну были не полностью протеционистскими. Император Китая, видимо, довольствовался тем, что хунну не совершали набеги на приграничные области Срединного государства. В 1 в. н. э. шаньюй Учжулю-жоди в ответ на претензии императора Поднебесной, почему он принимает беглых людей, Учжулю-жоди сказал: «Государи Сюань-ди и Юань-ди по милосердию своему включили в договор, что от Долгой стены на юг все должно принадлежать Сыну Неба, а от Долгой стены на север – Шаньюю» [Бичурин, 1950. Т. 1. С. 101]. Отсюда видно, что император Китая и Шаньюй как субъекты договора разделили территорию по Долгой стене (Великая Китайская стена), и каждый был правомочен совершать действия, т.е. компетентен на своей территории. Видимо, был письменный договор, и договаривающиеся стороны включили пункт о ненападении хунну на Китай и этот пункт, вероятно, являлся основой зависимости хунну. Об ущемлении прав шаньюя во внутренних делах говорить рано, если китайскому императору было отказано в участке земли [Шабалов, 2016].
Действительно, со времен шаньюя Хуханье китайские династийные хроники не упоминают о набегах хунну на приграничные районы Китая, договор выполнялся обеими сторонами почти 60 с лишним лет. Шаньюй Хуханье вступил на престол в 58 г. до н.э.
В 9 г.н.э. император Ван Ман обманул Шаньюя Учжулу, объявив его шаньюем от имени Хань, сменив печать. Древняя китайская хроника «Хоуханьшу» пишет: «На прежней Шаньюевой печати были вырезаны китайские слова хун-ну Шань-юй-си, что зн. государственная печать хуннуского шаньюя; на новой же печати Ван Ман велел вырезать слово: Синь хун-ну Шаньюй чжан, что значит новый знак хуннуского шаньюя» [Бичурин, 1950. Т. 1.С. 103]. В примечании Н. Я. Бичурин пишет: «Такая печать Китая давала удельным князьям и высшим чиновникам с надписью Мэу-Гуань-чжы Чжан, что значит такого-то чиновника знак [Бичурин, 1950.Т. 1. С. 103].
Обман с подменой печати был раскрыт и «Хоуханьшу» сообщает: «Вначале Шаньюй отказал двору в уступке земли, которую Хя-Хэу Фань просил; после того просил дозволения собирать ясак с ухуаньцев и, не получив желаемого, ограбил их. Отсюда родились первые неудовольствия, усиленные впоследствии переменою надписи на печати: почему Шаньюй в негодовании отправил Западного Великого Цзюйкюйя Пухулу-цзы, всего до десяти человек с 10 000 конницы, под предлогом препровождения ухуаньцев и сии войска расположились близ укрепленной Шо-фан» [Бичурин, 1950. Т. 1. С. 105].
В 10 г. н.э. император Китая Ван Ман решил разделить земли хунну на 15 владений, отправил пристава с помощником  и 10 000 конницы к хуннской границе. Пристав пригласил родственника Хуханье шаньюя Хяня произвел в Хяо-Шаньюи, а сына Шунь-Шаньюи [Бичурин, 1950 Т. 1. С. 106].
Об этом событии узнал Учжулю шаньюй и немедленно приказал, сообщает «Хоуханьшу»: «…произвести набег на укрепленную линию И-шеу-сяй в Юнь-чжун. Они побили великое множество чиновников и жителей… После сего шаньюй предписал всем восточным и западным пограничным князьям и начальникам родов грабить китайскую границу. Большие партии содержали в себе до 10 000, средние по нескольку сот человек. Они убили областных правителей и Ду-юй в Яймынь и Шо-фан  награбили скота и имущества и в плен увели чиновников и жителей великое множество. Пограничные места совершенно опустели» [Бичурин, 1950. Т.1. С. 106].
В следующем, 11-м году, Ван Ман решил начать широкомасштабную войну, для чего собрал 300 тыс. войска, но не смог. «Хоуханьшу» пишет: «Со времен государя Сюань-ди, в продолжение нескольких колен, не видали на северных границах Китая тревог от маячных огней. Народонаселение умножилось; пастбища покрылись лошадьми и рогатым скотом. Но как скоро Ван Манн произвел замешательства и вступил в неприязненные сношения с хуннами, то многие пограничные жители побиты, рассеялись или уведены в плен. Сверх того, армия, состоявшая из двенадцати корпусов, долго стояла, не выступая в поход. Предводители и ратники пришли в расстроенное положение. Северная граница в продолжении  нескольких лет  совершенно опустела. В полях валялись непогребенные кости» [Бичурин, 1950. Т.1. С.109].
В то время Китай оказался неспособен на широкомасштабную войну с хунну. Он был бы рад уничтожить хунну, да те оказались им не по зубам.
В 13 г. н.э. умер Учжулю-Шаньюй, который восседал на троне 21 год.
На трон был возведен Хянь под наименованием Улэй-Жоди Шаньюя, который процарствовал пять лет и в 18 г. н.э. умер.
Династийная хроника «Хоуханьшу» повествует: «Младший брат его, Восточный Чжуки-князь Юй, возведен на престол под наименованием Худурши Дао-гао Жоди Шаньюя» [Бичурин, 1950. Т.1. С. 111].
К середине I в. н.э. империя хунну окончательно распалась на две части: северную и южную. Граница между распавшимися частями проходила примерно по пустыне Гоби.
Распаду империи предшествовали следующие события, о которых повествует древнекитайская хроника «Хоуханьшу». В 46 г. н.э. умер Шаньюй  Юй: «…сын его, Восточный Чжуки-князь Удадихэу, возведен на престол. Но вскоре умер и младший брат его, Восточный Чжуки-князь Пуну поставлен Шаньюем» [Бичурин, 1950. Т. 1. С. 116-117].
Племянник умершего Шаньюя Юй, которого звали Би и поставленного на должность Западного Югянь-жичжо-князя, затаил глубокую обиду за  то, что не получил престол шаньюя после смерти дяди.
«Хоуханьшу» пишет: «…Би тайно послал к Двору  с китайцем Го хын карту хуннуских земель, а в двадцать третие лето, 47, сам явился к областному начальнику в Си-хэ, и объявил желание вступить в китайское подданство» [Бичурин, 1950. Т.1. С. 117]. На следующее лето, как продолжает повествовать «Хоуханьшу»: «…старейшины восьми поколений советовались между собою объявить Бия Хуханье-Шаньюем; и как предок его нашел спокойствие под покровительством Китая, то желали, чтоб он получил и прежний титул его. После сего они пришли к границе в Ву-юань и объявили желание вечно быть оплотом для отражения северных хуннов. Император, по совету военачальника Гын Го,  согласился на их желание. Тою зимою Би объявил себя Хуханье-Шаньюем» [Бичурин, 1950. Т.1. С.117].
Северные хунну сохранили самостоятельность от Китая и продлили существование империи до 93 г. н.э., т.е. до полного разгрома их государства объединенными силами южных хуннов, китайцев, а добили их сяньбийцы.
Предшествовали разгрому северных хунну следующие события.
Шел 63 г.н.э., «Хоуханьшу» пишет: «В сие время северные хунну опять усилились и несколько раз производили набеги на пределы Китая. Правительство беспокоилось» [Бичурин, 1950. Т.1.С. 124].
Наступил 85 г. н.э., «Хоуханьшу» сообщает: «В это время северные хунну ослабели, потому что единомысленные пришли в несогласие и разделились. Южные поколения напали на них с лица; динлины произвели набеги с тыла; сяньбийцы ударили с восточной, владения Западного края с западной стороны. После чего северные хунну не могли сами собою восстать и далеко уклонились. Шаньюй Чжан на двадцать третьем году царствования скончался. На престол возведен Сюань, сын Шаньюя Хань» [Бичурин, 1950. Т.1. С.126].
В 87 г. н.э., как пишет автор «Хоуханьшу»: «В первое лето  правления Чжан-хо, 87, сяньбийцы вступили в восточные земли, одержали совершенную победу над северными хуннами, убили Юлю-Шаньюя, содрали кожу с него и возвратились. В северной орде произошло большое смятение… Сюань на третьем году царствования скончался; Туньтухэ, младший брат Шаньюя Чжан возведен на престол. Хулань-Шычжохэу ди Шаньюй Туньтухэ поставлен на второе лето правления Жан-хо,88» [Бичурин, 1950. Т.1. С.127].
Правление южнохуннусского Шаньюя Туньтухэ примечательно тем, что в годы его правления было разгромлено государство северных хунну. Китайская династийная хроника «Хоуханьшу» пишет: «В сие время у северных неприятелей происходили великие замешательства, к которым присоединился голод от саранчи. То и дело приходили желающие вступить в подданство. Южный шаньюй имел в виду овладеть северною ордою; но в это время Су-цзун преставился, и вдовствующая императрица Дэу Тхай-хэу приняло правление. В седьмой луне текущего года Шаньюй подал представление, чтобы объявить северным хуннам войну и уничтожить Дом их.
Вдовствующая императрица последовала его мнению (курсив – Ш.А.С.).
В первое летоправления Юн-юань, 89, Чен, назначенный предводителем западной армии, и товарищ его полководец Дэу Хянь, выступили на Шо-фан с 8000 китайской  и 30 000 конницы южного Шаньюя и наблюдательного лагеря. Они напали на северных неприятелей и одержали совершенную победу.  Северный Шаньюй бежал. В плен взято неприятелей до 200 тыс. человек» [Бичурин, 1950. Т.1.С. 127].
Как мы видим, инициатива нападения на северных хунну принадлежала шаньюю южных хунну Туньтухэ и основные силы, разгромившие северных хунну, так же были южнохуннуские.
Антропоним «Туньтухэ», вероятно, объясняется монголоязычными словами «тунь-тон – усиливающая частица совсем» [Лувсандэндэв, 1977. С. 449] или «туухэн – история, легенда, собирать, рвать, полоть» [Лувсандэндэв, 1957. С. 435]. Вероятное имя «Хулань-Шычжохэу ди Шаньюя Туньтухэ» в переводе на русский язык звучало так: «Быстрый как дикая лошадь, честный, непобедимый» (ди – см. выше). Слово «шаньюй», вероятно, происходит от монголоязычного слова «шанга – сильный, крепкий, прочный, основательный, строгий, сведущий, способный» [Шагдаров, Черемисов, 2010. Т. II. С. 605].
Победой южных хунну над северными воспользовались вовсе не сами южные хунну, а жившие на восток от хунну сяньбийцы. Мечта южнохуннуского шаньюя Туньтухэ «овладеть северною ордою» осталась нереализованной мечтой. Как и почему севернохуннуские земли достались сяньбийцам нам неизвестно. Китайские династийные хроники об этом умалчивают, не упоминают и правителей северных хунну  после шаньюя Пуну и до 93 г н.э., когда северные хунну тронулись в поисках спокойной земли в западном направлении.
Значительная часть северных хунну, не признававшая господства сяньби, откочевала на запад, в Кангюй (совр. Казахстан). Затем, покорив аланов и другие племена в IV-V вв. оказались в Европе, вызвав Великое переселение народов, которое имело всемирно историческое значение. В результате Великого переселения народов появились многие современные нации, например, англичане, французы и некоторые другие.
Часть северных хунну осталась на месте, на территории  современной Монголии, и не захотела участвовать в отступлении в западном направлении, полностью влились в сяньбийский народ. Китайская династийная хроника «Хоуханьшу» пишет: «Северный Шаньюй бежал, 93, и сяньбийцы, пользуясь сим обстоятельством, заняли земли его. Оставшиеся роды хуннов, простиравшиеся до 100 000 кибиток, сами приняли народное название сяньби» [Бичурин, 1950. Т.1. С. 150-151], а это примерно 300-500 тыс. человек, если кибитка – семья, насчитывающая в среднем 3-5 человек. В сноске Н. Я. Бичурин пишет: «Здесь пресекается владычество Дома хуннов в Монголии. Место его на время заступает Дом сяньби, и монголы, называвшиеся до сего времени хуннами, принимают  народное название «сяньбийцев» [Бичурин, 1950. Т.1 С. 151].
О том, что политически господствующее племя дает свое имя всему монголоязычному народу, писал в XVIII в. Де Гинь [Де Гинь, 1756-1758].
Сяньби так же, как и хунну, были монголоязычным народом. Впоследствии на их основе и от их смешения образовались  многие современные народы: монголы, казахи, татары и т.д. Правда, кидани, татары и прочие перешли  на другие языки и о былом монголоязычии знают единицы.
Хунну в своем движении на запад смешивались с иранскими, германскими, кавказскими и славянскими народами, они образовали, по нашему мнению, такие народы, как венгры (некоторые историки считают  венгров потомками хуннов), говорящие на угро-финским языке и укров – украинцев (ухэр означает по-монгольски – бык) [Лувсандэндэв, 1957. С. 490], название тотема у хунну [Бернштам, 1951. С. 226-231]. Со славянских языков слово «укр – украинец»  объяснить, думаем, невозможно, несмотря на то, что украинцы разговаривают на славянском языке. О слабости и неустойчивости монголоязычия см. [Шабалов, 2011]; [Шабалов, 2014]. «Ухэр» - тотемное название хунну, установленное исследованиями историков [Бернштам, 1950 др.]. По мнению В. А. Никонова, тотем является одним из основных названий этнонима народа [Никонов, 1970. C.17].
Что касается физического облика современных венгров и украинцев, то он изменяется (теряется) бесследно уже в третьем-четвертом поколении, а прошло уже около 1900 лет. За это время в мире появились новые народы благодаря движению хунну, например, англичане, французы и т.д.
Забегая вперед, расскажем, что тургуты – турки появились спустя четыре века после поражения северных хунну из рода южных хунну – ашина (шоно – на монголоязычии означает – волк) [Шагдаров, Черемисов. Т.2. С.617] с китайским префиксом уважения «а» [Гумилев, 1993. С.122], проживавшие в северном Китае в окрестностях Пиньляна в количестве 500 семей, бежали на север Монголии, вернее, в современную Южную Сибирь, думаем, с разрешения авар (по китайским летописям) жуань-жуаней, правивших в то время в Монголии, от другого монголоязычного народа табгачи (тоба), покорившего в конце IV в. Северный Китай и установившего свою династию – Вэй [Кычанов, 2010. С. 74-79]. Тургуты – турки, в конце концов, оказались в Средней и Малой Азии и говорят на тюркоязычии, хотя слово «тургуты, турки – быстрее, быстрый», думаем, так переводится с монголоязычия.
М. В. Воробьев писал: «В 439 г. тоба обрушились …сюннуское царство в Хаси (местность в северном Китае) беглецы из этого царства стали родоначальниками правящих фамилий в среде тюрков» (выделено – Ш.А.С.) [Воробьев, 1994. С. 251].
Т. Нэнси в «Cenome News Network» от 25 июня 2003 г. сообщает: «ДНК из 2000-летнего захоронения в Монголии  выявил новую информацию о хунну, кочевом племени, господствовавшем в Центральной Азии. Исследователи из Франции (Christine Keyser-Tracgui, it at) изучили ДНК более чем 62 скелетов, реконструировали историю и социальную организацию давно забытой культуры. Скелеты содержат  последовательность ДНК, похожие на людей нынешней Турции. Это подтверждают и другие исследователи, указывающие, что турки возникли, по крайней мере, частично в Монголии в конце периода сюнну» [H. Touchette, Ancient DNA Teles From the Crave Electronic Recource// American Jornal of Physical Antropology (May, 2008)].
Генетики подтвердили то, что написано в древних китайских хрониках «Вэйшу», «Таншу» и др. и то, что 200 лет назад писал Н. Я. Бичурин. Ничего нового данная информация не содержит, новостью, видимо, является то, что «первичные» турки выходцы из Монголии для самой Nancy Touchette, исследовавшей гены турков.
   По своим религиозным представлениям хунну были политеистами-язычниками, об этом «Шицзи» сообщает: «В первой луне нового года старейшины  не в большом числе съезжаются в храм при Шаньюевой орде. В пятой луне все собираются и в Лун-чен, где приносят жертву своим предкам, небу, Земле и духам» (курсив – Ш.А.С.). Осенью, как лошади разжиреют, все съезжаются обходить лес…»  [Бичурин, 1950. Т.1. С. 49-50].
Лес наряду с небом, землей и духами, видимо, имел также сакральное значение. Не зря хунну давали имя «Модэ – модон – лес» [Лувсандэндэв, 1957. С.241].
Далее «Шицзи» продолжает: «Шаньюй утром выходит из лагеря поклоняться восходящему солнцу, ввечеру поклоняться луне. Он сидит на левой стороне лицом к северу. Дни уважаются первые в месяце под названиями Сюй и Сы, в первый раз в месяце встретившиеся под сими буквами… Предпринимают дела, смотря по положению звезд и луны. К полнолунию идут на войну; при ущербе луны отступают» [Бичурин, 1950. Т.1 С. 50].
Как пишет автор «Шицзи» Сыма Цянь, брачные обычаи хунну характерны следующим: «По смерти отца женятся на мачехе; по смерти братьев женятся на невестках» [Бичурин, 1950. Т.1.С. 40], а автор «Цяньханьшу» конкретизирует: «Модэ… женился на мачехе…» [Бичурин, 1950. Т.1. С.52].
Обычай жениться на мачехах и невестках в прошлом характерен для монголоязычных, в наше время сохранился у хазарейцев Афганистана. Он, вероятно, связан с желанием сохранить кочевое хозяйство. Женщину, особенно с детьми, оставить в степи, значит, обречь на голод и мучения, возможно, даже на смерть. История Темуджина (Чингисхана) – тому яркий пример, подтверждающий правоту нашей мысли. У отца Чингисхана, видимо, не было братьев. Девятилетний Чингисхан остался с матерью и со второй женой отца, и младшими братьями в степи, и они, всеми покинутые, чудом выжили.
Вопрос антропологии или внешнего вида хунну почти так же интересен и сложен, как и вопрос об их языковой принадлежности. По мнению таких современных историков, антропологов и археологов, как Г. Ф. Дебец, С. И. Руденко, О. Д. Дашевская, М. Г. Мошкова и др., антропологический тип хунну определяется в целом как монголоидный. Сложность заключается в том, что часть хунну, особенно Западной Монголии и Ордоса, были уже метисизированными с чертами европеоидности. Это, видимо, объясняется присутствием на этих территориях индоевропеоидных юэчжей с IX по III вв. до н.э. В III в. до н.э. благодаря завоеваниям шаньюя Модэ началось постепенное вытеснение из Западной Монголии, Юга Сибири (ныне Тува, Хакасия, Кемеровская область, Красноярский край) и Ордоса индоевропеодных юэчжей в Среднюю Азию и на запад Казахстана.
В 93 г. н.э. после описанных выше событий на территорию Казахстана и Юг Западной Сибири устремились хунну. Побег от сяньбийских войск, видимо, происходил по долине Иртыша, через Джунгарские ворота. Пройдя через них, хунну вынуждены были оставить на территории современного Казахстана часть «малосильных» в Юебани (совр. Северо-Восточный Казахстан, примерно – Восточно-Казахстанская, Семипалатинская и Талдыкурганская области), и в Джунгарии (совр. Китай). Китайская династийная хроника «Бейши» пишет: «Юебань… это есть аймак, прежде принадлежавший Северному хуннускому шаньюю, прогнанному китайским полководцем Дэу-Хянь. Северный шаньюй, перешед через хребет Гинь-Вэй-шань, ушел на запад в Кангюй;  и малосильные, которые не в состоянии были следовать за ним, остались по северную сторону Кучи. Они занимают несколько тысяч ли пространства, и по числу составляют до 200 000 душ. Жители области Лян-чжеу владетеля еще называют шаньюй - государь» [Бичурин, 1950. Т.2. С. 258-259].      
«Малосильные», надо понимать, люди, по разным причинам не пожелавшие принять участие  в дальнейшем переходе на Запад. Хунну хотели уйти как можно дальше от сяньбийцев, дорога на Запад, вероятно,  у них была одна – по долине Иртыша. Удаляться далеко от реки во время бегства они, мы полагаем, не могли: основное богатство у номадов – скот, который все время нужно было поить.
Следующей за Юебанью страной, лежащей на пути хунну, была Кангюй. Китайская династийная хроника «Цяньханьшу» пишет:  «Кангюйский владетель пребывание имеет в стране Лоюени, в городе Битянь, за 12 300 ли от Чанань. Он не зависит от наместника. От Лоюени семь дней пути до летнего владетелева местопребывания. Окружность земель его содержит 9104 ли. Народонаселение состоит из 120 000 семейств, 600 000 душ, строевого войска 120 000 человек. На восток до местопребывания наместника 5500 ли. Обыкновения одинаковы с Большим Юечжы. Кангюй на востоке подчинен хуннам» [Бичурин, 1950. Т.2 С. 184].
Страна Кангюй, видимо, была расположена по южному берегу Иртыша. Если взять один ли, примерно равный 500 м, то от Чананы Кангюй отстоял приблизительно в 5000 км, не по прямой, а с учетом извилистой дороги.
Язык, обычаи и привычки населения страны Кангюй были «одинаковы с Большим Ючжы», т.е. индоевропейские. Кангюйцы подчинялись хуннам.
Хунну не стали постоянными жителями страны Кангюй. Далее на их пути лежала страна Яньцай, т.е. Алания, населенная так же, как и Кангюй, индоевропейцами. Аланы в то время (II в. н.э.) занимали огромное пространство по р. Урал, далее на запад примерно до Дона, т.е. почти всю территорию ныне называемую «Южно-русские степи» и северный берег Каспия, вплоть до Урала. Китайская династийная хроника «Цяньханьшу» сообщает: «В 2000 ли от Кангюя на северо-запад лежит государство Яньцай, которое имеет до 100 000 войска, и в обыкновениях совершенно сходствует с Кангюем. Оно прилегает к великому озеру, имеющему отлогие берега. Это есть Северное море» [Бичурин, 1950.Т.2.С. 186].
Язык, обычаи и традиции жителей Яньцая, как пишет китайская хроника, «совершенно сходствуют с Кангюем», т.е. невозможно отличить от языка, на котором говорит население Кангюя. Обычаи и традиции этих двух стран сходны, что неудивительно: видимо, население этих двух государств состояло из бывших индоевропеодных сарматов. Хунну достигли страны Яньций примерно к середине II-к началу III вв. н.э.
Древнекитайская хроника «Хоуханьшу» добавляет к сказанному: «Владение Яньций переименовалось в Аланья, состоит в зависимости от Кангюя. Климат умеренный; много сосны, ракитника и ковыля. Обыкновения и одеяние народа сходны с кангюйскими» [Бичурин, 1950. Т.2. С. 229].
Страну Яньцай хунну преодолели с огромным трудом, для чего понадобилось как минимум 100 лет или четыре поколения, если считать, что одно поколение составляет в среднем 25 лет. Китайская династийная хроника «Бейши» пишет: «Владение Судэ находится от луковых гор на запад, в древности называлось Яньцай и Выньша; лежит при большом озере, от Кангюя на северо-западе, от Дай в 16 000 ли. Некогда хунну, убив владетеля судэвского, овладели землями его. Владетель хунн составлял уже четвертое колено после того события» [Бичурин, 1950. Т.2. С. 260].
Л. Н. Гумилев, ссылаясь на готского писателя раннего средневековья Иордана, пишет: «Сарматской тактике удара гунны противопоставляли тактику совершенного изнурения противника. Они не принимали рукопашной схватки, но и не покидали поле боя, осыпая противника стрелами или ловя его издали арканами. При этом они не прекращали войны ни на минуту, «разнося смерть на широкое пространство». Тяжеловооруженный всадник, естественно, уставал быстрее легковооруженного и, не имея возможности достать его копьем, попадал в петлю аркана.
Иордан сообщает, что гунны «завоевали аланов, утомив их беспрерывной  борьбой» (350-370 гг.) [Гумилев, 2014. С.  267]. Л. Н. Гумилев привел даты, на наш взгляд, не совсем корректные (350-370 гг.). В 375 г. хунну начали наступление на готов, а между экспансией хунну был более-менее продолжительный период мирного сосуществования с готами. Борьба с аланами заняла минимум сто лет и закончилась, видимо, не в 370 г., а немного раньше, примерно, к концу III в. или в начале IV в.
 Аланы во многом были похожи на хунну, но имелись существенные различия: они были европеоиды. Л. Н. Гумилев пишет: «…аланы были гораздо сильнее гуннов. Подобно юэчжим (согдам) и парфянам они применяли сарматскую тактику ближнего боя. Всадники в чешуйчатой броне, с длинными копьями на цепочках, прикрепленных к шее коня, так что в их удар вкладывалась вся сила движения  коня и всадника, бросались в атаку и сокрушали даже римские легионы – лучшую пехоту III века». [Гумилев, 2004. С. 630]. 
Аммиан Марцеллин писал: «Они (аланы)  не имели никакого понятия о рабстве, будучи все одинаково благородного происхождения; в судьи они до сих пор выбирают лиц, долгое время отличавшихся военными подвигами [Латышев, 1904. II. Вып. 2. С. 342].
Готский историк VI в. Иордан отмечал: «Аланы не уступали им в военном деле, а образованностью, образом жизни и наружностью существенно отличались от них» [Стасюлевич, 1885. Ч.1.С. 239-240].
М.Ю. Видейко совершенно справедливо указывает, что нашествие хунну привело к уходу части аланов на запад: «Еще один народ, из числа обитавших в Крае, оказался захвачен круговертью Великого Переселения народов. Это сарматское племя аланов. Часть их была оттеснена на запад после того, как в Край вторглись готы. Было время, когда земли вдоль Прута именовались «Аланией», а саму эту реку не иначе, как Alanus Fluvius – Аланская река. С пребыванием тут восточных аланских племен связывают топонимы с корнем «яс» - например, город Яссы. Есть мнение, что именно здешние аланы стали одними из основателей племенного союза антов, который позднее, веке так в IV, станет уже славянским образованием. Сарматы также продолжали испытывать на прочность римские границы, а императоры один за другим одерживали победы и получали звания «сарматских».
Нашествие гуннов привело к уходу части аланов дальше на запад. В 378 году они приняли участие (вместе с готами) в битве при Андрианополе, победа в которой открыла им два пути. Один путь лежал дальше на запад, второй – на службу римлянам. Уже в 402-408 годах они сражались против вестготов в составе римской армии. В то же время другая группировка совместно с вандалами отправилась воевать против римлян  и их союзников в Галлию. В 418 году вестготы на римской службе громили аланов – одни варвары под руководством испытанных полководцев усмиряли других варваров. В решающей битве пал царь аланов Аддак, а остатки его народа нашли убежище у вандалов, окопавшихся в тот момент на территории Испании, в Галисии. Король вандалов по такому случаю даже принял новый титул: Rex Vandalorum et Alanorum. Но на этом приключения выходцев из степей не завершились. В 429  году они, в компании с вандалами, переправились через море и захватили римские провинции в Северной Африке. Там их следы теряются.
Застрявшие в Галии аланы успели послужить римлянам, повоевать против вестготов и других врагов империи, на Каталаунских полях вместе с римлянами и теми же вестготами остановили продвижение гуннских орд на Запад. Во Франции от тех событий сохранилось более трех десятков «аланских» топонимов. Едва ли не самый известный из их числа – название города Алансон.
С их пребыванием на Западе связывают находки в погребениях маленьких бронзовых зеркал. С ними же связывают характерные золотые бляшки, нашитые на одежду. Как бы там ни было, а с течением времени материальная культура невольных странников претерпела такие изменения, что разыскать их следы сугубо археологическими методами не представляется возможным. Немало аланов стало спутниками гуннов в их походе на Запад. Такой же была судьба сарматского населения Хунгарии. Находясь на службе у гуннов, сарматы, похоже на то, занимали более высокое положение, чем некоторые иные покоренные племена. Все-таки кочевники, а не земледельцы. Так волею судьбы они стали во главе администрации, поставленной гуннами для управления «на местах». Тут вновь пересеклись исторические пути, судьбы сармат и славян.
Полагают также, что даже такой, казалось бы, исконно славянский этноним, как «сербы» первоначально мог принадлежать… одному из восточных аланских племен.  Он отмечен еще в I веке (у Плиния Старшего) и в III веке (у Птоломея) для территорий, расположенных в степной зоне, к северо-востоку от побережья Азовского моря. Спустя две сотни лет, в начале V века, римский автор писал, что река Эльба разделяет свевов (германцев) и сербов.
В ту пору часть земель к востоку от Эльбы контролировали гунны, то есть сербы находились на их территории. Полагают, что речь идет о сербах-аланах, поставленных Аттилой во главе местных племен. Как раз здесь должны были находиться венеды-славяне. Надо полагать, со временем они сумели избавиться от опеки алан, а вот имя вполне могло остаться за новым племенным союзом» [Видейко, 2009. С.3].
Преимуществом хунну над аланами и другими народами была мобильность и маневренность. Сидя на выносливых лошаденках монгольской породы хунну умели стрелять из сложного монгольского лука. Опираясь на стремена, которые являются изобретением хунну, они переносили центр тяжести и стреляли из любого положения в два-три раза дальше, чем из обычного лука. Сложный, с роговыми накладками, лук – изобретение народа хунну. На изготовление одного такого лука уходило в 20 раз больше времени, чем на простой.
Отличительная черта хунну – езда на выносливых, но безобразных на вид лошадях [Марцеллин Аммианн. Киев, 1906-1908]; [Бернштам, 1951. С. 140]. Ни один народ, кроме монголоязычных, не разводил лошадей такой породы.
Жителей Яньцай-Алании большинство историков считают предками современных осетин и это справедливо [Гумилев, 2004. С. 270 и др.]. Мы думаем, что аланы так же, как и хунну, вошли в состав многих современных народов, в том числе украинцев [Бубенок, 2009].
Выше уже упоминалось, что хунну по религии были язычниками. Язычество – древнейшая из религий, предполагает: 1) веру в существование душ и духов – анимизм; 2) культ неодушевленных предметов – фетишизм; 3) верования, связанные с представлением о родстве между группами людей (семья, род, племя) и тотемами – видами животных и растений – тотемизм.
Главным тотемом хунну из животных, видимо, был бык. Из растений обладал сакральным значением, т.е. был тотемом, видимо, лес, что на языке хунну, по нашему предположению, значило «модон» (вспомним первого шаньюя звали Модэ). 
А. Н. Бернштам, знавший китайский язык, опираясь на «Цзиньшу» - древнекитайскую хронику, пишет: «Судя по Цзиньшу, позднее у гуннов было четыре знатных рода – ***нь, Бу, Лянь и Цяо; род ***нь самый знатный» [Бернштам, 1951. С. 56].
Исследуя слово «***нь», А. Н. Бернштам пришел к выводу, что данное слово читается на старокитайском языке как «ouger» и пишет: «Основу имени шаньюйского рода составляет термин ouger. Нетрудно видеть, что из этой основы мы получаем:
1) генезис термина uigur, на чем мы остановимся ниже;
2) термин ;ker (монг.) – бык…
Следовательно, наши розыски, приведшие к утверждению, что тотемом шаньюйского рода гуннов был бык, подтвердились связью с названием «знатнейшего рода гуннов», являющегося не чем иным, как именем Бык – названием, отраженном в изображении на серебряных бляхах шестого кургана (имеется в виду шестой курган Ноин-улинских раскопок в Монголии – Ш.А.С.) [Бернштам, 1951. С. 230].
   В своей работе «Очерк истории гуннов» А. Н. Бернштам пишет: «Часть находок из ноинулинских  курганов дает материал для характеристики идеологических представлений гуннов. В кургане №6, из которого происходит большинство вещей, около гроба найдены  две металлических бляхи и изображением быка, стоящего между двумя соснами… Представление о связях предков с растениями животными обычно является тотемским пережитком» [Бернштам, 1951. C. 40].
 Далее А. Н. Бернштам продолжает: «Uigur как этноним мы рассматриваем как производное от одноименного тотемного имени» [Бернштам, 1951. С. 231].
Забегая вперед, скажем, что название бык, вероятно, кроме уйгуров (uigur), сохранили украинцы. Некоторые из них, правда, на обыденном уровне, считают себя потомками хунну. По-славянски монголоязычное слово «бык - ухэр» произносится как «укыр». При произношении слова «украинец», вполне возможно, гласный «ы» выпал, получилось тотемное хуннуское «бык – укр». Слово «украинец» внятного объяснения со славянских языков не имеет. Общая интерпретация слова «Украина» и «украинец» -  произошли от слова «окраина». Но о какой окраине может идти речь применительно к Киеву и Украине в Древности и Средневековье? Киев в домонгольскую эпоху был культурным и даже административным центром Восточной Европы и оставался таковым до возвышения Москвы в XVI-XVII вв.
Но если совпадает одно слово, то это можно считать игрой случая [Дёрфер, 1986. С.88]. Здесь свыше десятка слов можно сблизить и случайность  резко уменьшается.
Исследование древнего народа хунну привело к следующим результатам. Хунну, видимо, упоминаются в китайских династийных хрониках под разными названиями с XXIV в. до н.э. С XVIII в. до н. э. по VII до н.э. под названием жун-ди, шань-жун, вероятно, в китайских хрониках фигурируют те же самые хунну. В VII в. до н.э. из жун-ди выделяется дунху и в IV в. из дунху выделяется хунну. В 209 г. до н.э. хунну под руководством шаньюя Модэ создают на территории Монголии, Западной Маньчжурии, Северного Китая, Восточного Туркестана и Казахстана государство, равное по силе древнему Китаю. Государство хунну просуществовало до середины I в. н.э. как единое образование, в середине I в. государство распалось на две части: северную и южную. В 93 г. государство северных хунну было разгромлено, часть северных хунну, в количестве 100 000 семейств, ассимилировались с сяньбийцами, т.е. вновь стала дунху.  Часть северных хунну отступила на запад в Юебань, затем в Кангюй, оставив «малосильных», т.е. не пожелавших и не пригодных к продолжению пути на Запад. В течение почти 100 лет хунну покорили аланов и оказались в Восточной Европе.   
 









2.2. Хунну (гунны) в Европе

Известный украинский историк М.Ю. Видейко пишет: «Время появления гуннов на страницах европейской истории – семидесятые годы IV века, хотя отдельные упоминания о кочевниках под таким названием появлялись и ранее. Известно, что они с востока вторглись на земли сарматских племен. Затем настал черед остроготов на побережье Азовского моря. Добрались гунны и до Дуная, до Римских владений в Галлии.
Почти сто лет просуществовал гуннский племенной союз. Утвердившись постепенно в самом центре Европы, он подчинил себе не только многочисленных кочевников, говоривших на самых разных языках, но и не менее многоязычных земледельцев – от остроготов до славян. В какой-то момент для соседей все они стали гуннами. Перекроив политическую карту европейского мира, гуннская держава исчезла, оставив по себе недобрую память да еще название страны – Хунгария, страна гуннов. Споры о том, кто такие гунны и кому по праву принадлежит их наследие, не стихают и поныне» [Видейко, 2009. С.19].
Проблема, поставленная М. Ю. Видейко «…кому по праву принадлежит их наследие…», очень интересная и в какой-то степени актуальная. Европейские хунну не вернулись на родину - Северную Монголию, но, вероятно, сохраняли разновидность монгольского до самого исчезновения и, казалось бы, монголам принадлежит их наследие. Но северные хунну из Монголии были изгнаны и право претендовать на их наследие, вероятно, утерянную монголами. Венгры претендуют на наследников хунну, но они появились в Паннонии в конце IX- начале X вв., тогда как хунну исчезли с арены истории в середине V-начале VI вв.
Наследников хунну много, но основными, на наш взгляд, являются украинцы.  Более точный ответ может дать генетическая экспертиза, например, турки выясняются примерно на 37-47%, греки от 8-20% близки к монголам.
А. Н. Бернштам пишет: «В Восточной Европе до гуннского завоевания имели место два крупных племенных союза – аланский и готский [Бернштам, 1951. С. 144].
Первым из европейских авторов, написавших о народе хунну (гуннах) был грек Дионисий Периегет. Около 160 г. н.э. Периегет писал: «Первые скифы, которые населяют побережье возле Кронийского моря по устью Каспийского моря: потом унны, а за ними каспийцы» [Латышев, 1904. Т.1.  Вып.1. С.186].
Клавдий Птоломей (около 175-182 гг.) располагает хунну на берегах Борисфена [Шафарик, 1837-1848. С.85].
Писатель IV в. Филостогорий писал: «Унны, вероятно, тот народ, который древние называли неврами, они жили у Рипэйских гор, из которых катит свои воды Танаид, изливающийся в Мэотийское озеро» [Латышев,1904. I. Вып.3. С. 791].
Писатель V в. Зосим писал: «Их называли уннами; остается неизвестным, следует ли их называть царскими скифами или признать за тех курносых и бессильных людей, которые, по словам Иродота, жили по Истру, или они перешли в Европу из Азии. Я нашел и такое известие, что киммерийский Боспор, занесенный  илом из Танаида, дал им возможность перейти из Азии в Европу» [Латышев, 1904. Вып. 3. С. 800-801]. Далее Зосим продолжает: «Хунну …не могут даже твердо стоять на ногах, а живут и спят на лошадях» [Там же. С. 800-801].
Латинские авторы начали писать о хунну в последней четверти IV в., т.е. значительно позже греческих.
Авзоний писал: «hunosque truces – свирепые хунну» [Латышев, 1904. II. Вып 2. С. 315], а на следующей странице дополнил: «бродячие полчища хуннов» [Латышев, 1904. II. Вып 2. С. 316].
Латинский писатель второй половины IV в. Виктор Аврелий отметил, что «В Дакии… hunnis et alanis – хунну с аланами» [Латышев, 1904. II, Вып.2. С. 318].
Латинские писатели Евсевий и Иероним в конце  IV- начале V вв. писали:  «Хунны… летают на своих конях туда и сюда» [Латышев, 1904. II, Вып.2. С. 369].
Латинский писатель  IV-V вв. Клавдий Клавдиан описал хуннов как кочевников [Латышев, 1904. II, Вып.2. С. 384]. У него читаем: «Север не питает ни одного племени более свирепого. У них безобразная внешность и постыдные на вид тела, но они никогда не отступают перед тяжелым трудом. Пищею им служит охотничья добыча, они избегают даров Цереры, их забава разрезывать лицо, у них считается прекрасным клясться убитыми родителями. Двойная природа не более их сочетала двухобразных тучерожденных с родными конями. Они отличаются необыкновенною подвижностью, но без всякого порядка, и неожиданными обратными набегами [Латышев, 1904. II, Вып.2. С. 373].
Латинский автор конца IV в. Аммиан Марцеллин писал: «Семенем всех несчастий и корнем разнородных бедствий, которые возбудила воинственная ярость обычным, все смешивающим пожаром, послужила, как нам известно, следующая причина. Племя гуннов, о котором мало знают древние памятники, живет за Мэотийскими болотами у Ледовитого океана и превосходит всякую меру дикости.
При самом рождении делаются на щеках ребенка глубокие надрезы острым оружием для того, чтобы рост выступающих в свое время волос притуплялся образующим морщины рубцами, и, таким образом, они стареются безбородыми  и лишенными всякой красоты, подобно евнухам; все они отличаются плотными и кривыми членами, толстыми затылками и вообще столь страшным и чудовищным видом, что можно принять их за двуногих зверей или уподоблять сваям, которые грубо вытесняются при постройке мостов.
При столь неприятном человеческом облике они так дики, что не употребляют ни огня, ни приготовленной пищи, а пытаются кореньями полевых трав и полусырым мясом всякого скота, которое кладут между своим бедрами и лошадиными спинами и скоро нагревают парением.
Они никогда не прикрываются никакими строениями и питают к ним отвращение как к гробницам, отрещенным от обычного людского обихода. У них нельзя найти даже прикрытыми тростником шалаша; кочуя по горам и лесам, они с колыбели приучаются переносить  холод, голод и жажду; и на чужбине они не входят в жилище за исключением разве крайней необходимости: у них даже не считается безопасным находиться под кровлей.
Они одеваются в одежды холщевые или сшитые из шкурок лесных мышей; у них нет различия между домашней и выходной одеждой; раз надетая туника устарелого цвета снимается или меняется не прежде, чем от долговременного ношения расползается в лохмотья.
Головы они прикрывают кривыми шапками, а волосатые ноги защищают козьими шкурами; обувь, не пригнанная ни на какую колодку, мешает выступать  свободным шагом. Поэтому они плохо действуют в пеших стычках; но зато как бы приросшие к своим выносливым, но безобразным на вид лошаденкам, и иногда сидя на них по-женски, они исполняют на них все обычные свои дела: на них каждый из этого племени ночует и днюет, покупает и продает, ест и пьет, и, прогнувшись к узкой шее своей скотины, погружается в глубокий сон с разнообразными сновидениями.
Если случится рассуждать о серьезных делах, они все сообща советуются в том же обычном порядке. Они не подчинены строгой власти царя, а довольствуются случайным предводительством знатнейших и сокрушают все, что попадается на пути. Иногда, под угрозой нападения, они вступают в битвы клинообразным строем со свирепыми криками. Будучи чрезвычайно легки на подъем, они иногда неожиданно и нарочно рассыпаются в разные стороны и рыщут нестройными толпами, разнося смерть на широкое пространство; вследствие их необычайной быстроты не случается, чтобы они напали на укрепления или грабили неприятельский лагерь.
Их потому можно назвать самыми яростными воителями, что издали они сражаются метательными копьями, на конце которых вместо острия с удивительным искусством приделаны острые кости, а врукопашную рубятся, очертя голову, мечами и, сами уклоняясь от удара кинжалов, набрасывают на врагов крепко свитые арканы для того, чтобы опутав члены противников, отнять у них возможность усидеть на коне или уйти пешком.
У них никто не занимается хлебопашеством и никогда не касается сохи. Все они, не имея ни определенного места жительства, ни домашнего очага, ни законов, ни устойчивого образа жизни, кочуют по разным местам, как будто вечные беглецы, с кибитками, в которых они проводят жизнь. Здесь жены ткут им жалкую одежду, спят с мужьями, рожают детей и кормят их до возмужалости. Никто из них не может ответить на вопрос, где его родина: он зачат в одном месте, рожден далеко оттуда, вскормлен еще дальше.
В перемирии они неверны и непостоянны, быстро увлекаются всяким дуновеньем новой надежды и во всем полагаются на свою необузданную храбрость. Подобно неразумным животным, они не имеют никакого понятия о чести и бесчестии; они уклончивы и темны в речах, когда не связаны с уважением к религии; они пылают неудержимой страстью к золоту  и до такой степени непостоянны и вспыльчивы, что иногда в один и тот же день без всякого подстрекательства изменяют своим союзникам и снова примеряются без всякого посредничества» [Кулаковский, 1908. Вып.3. С. 236-239].
Греческие и латинские писатели были проницательными историками, столь подробно описавшими хунну в конце II-начале V вв., особенно наблюдательным автором был Аммиан Марцеллин, в отличие от авторов китайских династийных хроник, не описывающих в деталях быт, внешний вид, привычки и т.д. хунну. Бегло и непредвзято попробуем проанализировать то, что описано греками и латинянами про хунну.
Во второй половине II в. Дионисий Периегет первым из греческих писателей помещает за скифами хунну, а Клавдий Птоломей через пару десятков лет уже видит их на берегах Борисфена (совр. Днепр).
Возможно, во II в. отдельные хунну в поисках воды и пастбищ достигли Борисфена.
Автор IV в. Филостогорий высказывает предположение, что хунну есть невры, выходцы из района Рипэйских (Уральских) гор.
Писатель V в. Зосим не понимает, откуда взялись хунну: то ли из Азии, то ли с Истры (Дуная), но склоняется к тому, что они пришли в Крым через занесенный илом Танаид из Азии. Зосим описал хунну как кочевников, которые не могут твердо стоять на ногах, а живут и спят на лошадях.
Латинский писатель Авдоний описал хунну как кочевников.
В IV в. Виктор Аврелий отметил их вместе с аланами уже в Дакии.
В конце IV-начале V вв. Евсевий и Иероним описывают хунну как кочевников, летающих «на своих конях туда и сюда».
Латинский писатель IV-V вв. Клавдий Клавдиан характеризует их как кочевников и охотников.
Все названные авторы описывают их как конных кочевников и охотников,  многие из них предполагают, что хунну были выходцами из Азии, не исключает этого и латинский писатель Аммиан Марцеллин. Он писал, что хунну неизвестный народ, «о котором мало знают древние памятники» и по незнанию считал их жителями берегов Ледовитого океана, чего быть не могло: там бы они не смогли прокормить своих коней, ведь кони питаются не ягелем, а травой.
Безбородость хунну он объясняет тем, что ребенку при рождении делают глубокие надрезы на щеках. Аммиану Марцеллину было невдомек, что у монголоидов характерная черта – жиденькая бородка. Он раньше не встречал монголоидов и считал их людьми, «лишенными всякой красоты, подобно евнухам». Такая точка зрения вполне объяснима: человек впервые встретил представителя другой расы.
Привычка класть между своими бедрами и лошадиными спинами сырое мясо была обусловлена тем, что таким способом хунну предохраняли спины коней от разного рода ран и натираний. Подобный способ лечения лошадиных спин от разного рода ран встречается у монголоязычных народов до сегодняшнего дня.
Аммиану Марцеллину кажется диким привычка хунну, предпочитающих свежий воздух, избегающих находиться под кровлей. Подобная привычка спустя 1000 лет была характерна для представителя монгольского племени барлас Тамерлану. Отстроив прекрасные дворцы в своей столице – г. Самарканде, он предпочитал жить в юрте.
Выносливые и безобразные  на вид лошаденки (курсив – Ш.А.С), описанные Аммианом Марцеллином, не что иное, как лошади монгольской породы, которые встречаются только у монголоязычных народов, которым необходимо тебеновать, добывать корм из-под снега зимой. Потому что в условиях кочевого хозяйства заготавливать сено хунну не могли.
М. Ю. Видейко пишет: «Конечно, кони у гуннов были поменьше римских, ведь содержались на подножном корме. С другой стороны, при переходах по степным просторам гуннские военачальники могли особо не заботиться о пропитании этих выносливых и неприхотливых животных.
Один из современников пришествия гуннов в Европу, писал о том, что римлян разгромили люди, которые толком не могли ходить по земле и вообще считали, что умрут, если спустятся с коня на землю. Как бы там ни было, а не одному королю Германариху, но даже императорам, было о чем призадуматься.
Римские стратеги быстро сообразили, что новый противник в силу особенностей кочевого хозяйства,  наиболее ослаблен весной. Именно тогда кони еще не отъелись после трудной зимы, и, следовательно, можно не то что не опасаться набега, а и самим перейти в наступление» [Видейко, 2009. С.21].
Описанное Аммианом Марцеллином явление, что хунну «не подчиняются строгой власти царя, вызывает вопрос, кем же был Баламир, под руководством которого  началось сокрушение Римской империи? Сам Аммиан Марцеллин писал, что хунну строем вступают в битву, но «иногда неожиданно и нарочно рассыпаются  в разные стороны… разнося смерть на широкое пространство». Такой маневр возможен только дисциплинированным людям, слушающим команду.
Также весьма сомнительна характеристика, данная Аммианом Марцеллином хунну, что они «неверны и непостоянны… не имеют никакого понятия о чести и бесчестии;… уклончивы и темны в речах… не связаны с уважением к религии…».
Дальше мы увидим совершенно других хунну.
А. Н. Бернштам пересказывает легенду о происхождении хунну готского историка Иордана, жившего в VI в. уже после Великого переселения народов и когда уже не было хунну как этноса. «По истечении краткого времени (376 г.), как рассказывает Орозий, на готов напали хунну, народ, превосходящий всех своей жестокостью. По преданию древности, я узнал следующее об их происхождении. Филимер, король готов и сын Гандариха Великого, пятый в порядке лиц, управляющих королевством готов по удалению их с острова Скандзы (Скандинавии), и под предводительством которого его народ вступил в землю скифов, узнал, что среди его народа водятся какие-то ведьмы, которых он сам называл на своем родном языке алиорумнами. По его приказанию они были выгнаны и осуждены блуждать в степях, далеко от лагеря готов. Нечистые духи, увидев ведьм, скитавшихся в пустыне, сочетались с ними и передали этот варварский народ – хунну» [Бернштам, 1951. С.137-138].
Приведенная А. Н. Бернштамом легенда, видимо, имеет под собой частично реальную основу. Интересна она тем, что хунну после того, как одолели аланов, видимо, встречались не со славянами, а с готами, которые освоили земли по Дону и Днепру. Хунну сначала, по всей вероятности, не предприняли широкомасштабное наступление на готов, а совершали обычные конные набеги на готские поселения. Во время этих набегов хунну, вероятно, похищали женщин, которых Иордан называет «ведьмами»? Вероятно, потомство этих женщин, сожительствовавших с хунну не по своей воле, по Иордану, «ведьм» участвовали в войне хунну против готов. То есть в войне против готов участвовали метисы, рожденные готскими женщинами, но воспитанные в духе номадизма.
Смешение хунну не только с готами, но и с аланами отмечает А. Н. Бернштам: «Судя по тому, что аланы были такими же, как и гунны, кочевниками, можно предполагать, что часть из них включилась в гуннскую орду, другая часть передвинулась к югу, на Северный Кавказ, где следы их сохранились, вероятно, в сабирах, а до наших дней среди племени осетин, возможно, в дигорах «тохарах». Несомненно, что смешение гуннов с аланами происходило еще в приаральских степях, на восточных границах расселения аланов. С другой стороны, и Приаралье с древнейших времен, как показал С. Толстов, было связано с Приуральем. Возможно, тогда складываются те этнокультурные близости, в которых все больше и больше утрачивались восточные элементы гуннов» [Бернштам, 1951. С. 148-149].
Хунну, преодолев аланов, двигались дальше на Запад, впереди лежали степи Восточной Европы, так называемые современниками, южно-русские степи, которые представляли весьма удобные пастбища для номадов. Но эти земли были уже заняты готами и аланами. Часть аланов отступила, часть покорилась хунну. Бегство аланов на запад, видимо, происходило через бывшую скифо-сарматскую территорию, где господствующим этносом были готы, видимо, оставались аланы, покорившиеся королю готов Германариху. Греки и латиняне называли готов скифами, вероятно, из-за того, что они заняли часть Скифии. Впрочем, скифами они продолжали называть и сармато-аланов и далее хунну и другие народы. Употребление термина «скифы» вплоть до X в.н.э., видимо, свидетельствует о вероятном  смешении проживавших там народов.
Готы Германариха господствовали над племенами и народами, проживавшими по Дону (Танаиду) и Днепру (Борисфену), об этом писал, в частности, Иордан. Готский историк Иордан (цит. по Стасюлевич) писал: «В то время, когда Германарих, хотя он, как я выше сказал, вышел победителем из борьбы  со многими народами, однако же начал думать о появлении хунну, вероятные россоманы, бывшие у него в рабстве, нашли случай погубить его»  [Стасюлевич, 1885. Ч.1.С. 240].
Готский историк Иордан склонен объяснять победу хунну предательством россоманов и смертью Германариха.
Возможно, россоманы (руги-русы) перешли на сторону хунну, потому что были «рабами» готов Германариха, что существенно ослабляло готские войска, во-первых.
Во-вторых, на день смерти Германариху было уже 110 лет и престарелый король готов, вероятно, просчитав, что шансов на победу над хунну у готов нет, покончил жизнь самоубийством.
Королю Германариху в третьей четверти IV в. было 110 лет, он возглавлял королевство, вероятно, уже лет 70-80, поэтому, мы думаем, готы встретились с хунну в конце III-начале IV вв. Хунну не могли сразу напасть на готов, вероятно, «встреча» была продолжительной. Отсюда из-за продолжительности отношений, как минимум, в полвека, появилась легенда о «ведьмах» и сочетавшихся с ними «нечистых духах», чем объясняет Иордан происхождение хунну. Прошло еще около четверти века после встречи готов с хунну, подросло поколение, чтобы дети «ведьм» могли совершать набег на родственников.
О россоманах (ругах-русах), предавших короля Германариха, см. следующий параграф.
Вождем хунну в то время был Баламбер, у большинства историков –Баламир (по О. Притцаку). По мнению большинства историков, шел 375 год.
Наступление хунну было стремительное, сын покойного Германариха Вининтарий ничего сделать для защиты не мог.
Поводом для начала войны хунну с готами послужило, по всей вероятности, нападение готов на антов, а с антами у хунну, видимо, был побратимский договор. Нарушение побратимского договора означало для хунну нападение на них самих. (Об антах и побратимском договоре см. ниже.) Нападая на антов, готы не могли не знать о побратимских отношениях между хунну и антами.
Часть готов под началом сына Германариха, которого звали Гунимуд, признала власть хунну и вошла в их состав, таким же образом ранее поступили аланы. Не подчинившаяся часть готов отступила на запад, к римским границам, по следам аланов.
Хунну на берегах Днестра (Истры) готам был нанесен удар, после которого готы разделились на две части, одна – во главе с Атанарихом убежала в сторону Карпатских гор [Латышев, 1904. I. Вып. 2. С. 343]. Другая – под началом Фритигерна убежала в пределы Римской империи, т.е. за Дунай [Латышев, 1904. I. Вып. 3. С. 753].
По этому поводу древние авторы Оросий и Созомен написали: «Побежденные скифы (готы – Ш.А.С.) были истреблены уннами и большинство их погибло; они их ловили и избивали вместе с женами и детьми, причем не было предела жестокости при избиении; другие, собравшись вместе  и обратившись в бегство, числом немного меньше 200 000…» [Латышев, 1904. I. Вып. 2. С. 404]; [Латышев, 1904. I. Вып. 3. С. 762].
Государство хунну, думаем, превратилось в империю.
М. И. Артамонов о результатах хунну-готской войны пишет: «Гуннский погром был настолько опустошительным, что неизвестно ни одного поселения или могильника Черняховской культуры, который можно было бы отнести ко времени, следующему за гуннским нашествием [Артамонов, 2002. С. 75].
Римское правительство (восточное, со столицей в Константинополе) приняло готов в 376 г. при императоре Валенте. В 376 г. готы подняли восстание против Восточноримского императора.
Писатель V в. Проспер Аквитанский писал: «Племя гуннов опустошает землю готов, которые будучи приняты римлянами без сложения оружия, поднимают восстание»  [Латышев, 1904. I. Вып. 2. С. 408].
Древний писатель Филостогорий писал: «Перейдя через замерзшую реку одни из гуннов вторглись своими полчищами в Римскую землю и пройдя по всей Фракии, разграбили всю Европу» [Латышев, 1904. I. Вып. 3. С. 742]. Древний автор Зосим подтверждает, что хунну были во Фракии [Латышев, 1904. I. Вып. 3. С. 804].

Наступление хунну за Дунаем во Фракии продолжалось под руководством Ульда. Известна битва Ульда с Гаином [Латышев, 1904. I. Вып. 3. С. 809].
 На рубеже IV-V вв. происходит раздел империи хунну. А. Н. Бернштам писал: «В то время как Ульд воевал под Константинополем в 400 и заключил мир с Аркадием (404), другая часть гуннов под начальством Аспара была в Италии и воевала вместе с королем Иоанном (424), третья под начальством Роиласа опустошила Фракию (432), остальные были в Паннонии под начальством Руя» [Бернштам, 1951. С. 151].
Империя хунну ослабла и тут же Восточно-римская империя воспользовалась этим благоприятным фактом: император Феодосий разбил хунну на территории своей империи.
Древний автор Зосим писал: «Происходивший из скифского рода (имеется в виду военачальник Модар – Ш. А.С.), но незадолго перед тем перебежавший к римлянам и за высказанную верность получивший начальническую должность в войне» [Латышев, 1904. I. Вып. 3. С. 804]. Военной операцией руководил Модар и, видимо, успешно.
Ульду удалось спастись бегством, но его войско, в основном состоявшее из представителей разных племен, большей частью попало в плен и было продано в рабство.
А. Н. Бернштам писал: «Захват варваров в рабство Восточноримской имерией, удар, нанесенный гуннам Феодосием, только временно приостановили рост могущества гуннов, создали все предпосылки для их возрождения. Гунны имели в качестве своего союзника сельское население Восточноримской империи, варваризировавшееся во время Валента и Феодосия. Надо помнить, что в составе этого населения  было немало задунайских варваров, жаждущих освобождения.
Подъем гуннской орды и третий, самый значительный, этап истории западных гуннов (V в.) связан с именем их вождя Руя или Ругилы. Распад гуннской орды было недолговременным. Однако нам не известны вожди гуннов этого периода…
При Ругиле гунны обменялись с Империей посольствами. К римлянам был послан Исла, который вернулся обратно с Сангилахом, но гунны и римляне не пришли к окончательному соглашению. Ругила объединял племена, главным образом,  в восточной части степей. Продолжение дел Ругилы выпало на долю его племянника – Аттилы, который вошел в историю как один из самых крупных  представителей варварских образований. Не случайно А. Тьерри пишет, что «Имя Аттилы завоевало себе место в истории человеческих гениев рядом с именем Александра и Цезаря» [Thierry A, Paris, 1856].
Собственно, после смерти Ругилы, последовавшей в 433 г., наследниками его стали два племянника, Бледа и Аттила, сыновья его брата Мундзука. История первых 8 лет их царствования неясна. С 445 г. после смерти Бледы, Аттила становится единственным вождем гуннского объединения» [Бернштам, 1951. С. 152-153].
Историк VI в. Иордан сообщает, что Бледа и Аттила – двоюродные братья, а не родные. Бледа, вероятно, сын Октара (Актара), брата Ругилы, а Аттила сын Мундзука. После смерти Ругилы, последовавшей в 433 г., двоюродные братья поделили власть в империи на двоих. После насильственной смерти Бледа Аттила стал единоличным правителем [Стасюлевич, 1885. Ч.1.С. 421].
Еще при Ругиле хунну дипломатическим путем добились от Восточноримской империи хунну соглашения и выдачи перебежчиков, равноправной торговли и дани, которую римляне (константинопольцы) платили золотом. Также хунну были выданы дети Мамы и Атакама, происходившие из правящего имперского рода, вскоре казненные [Дестунис, 1861. C. 21-22].
В конце 40-х гг.V в. Аттила потребовал вторично выдать перебежчиков, на что император Восточного Рима Феодосий младший ответил отказом. Хунну Аттилы в ответ совершили стремительный набег на Фракию и Иллирик, в то время провинции Восточноримской империи.
Послы Восточноримской империи Сенатор и Феодул в г. Одессе (Варна) уладили конфликт, но ненадолго. Произошла новая битва под Херсонесом Фракийском, и был заключен мир на весьма тяжелых для Восточноримской империи условиях [Дестунис, 1861. С. 23].
Известный историк М. Ю. Видейко пишет: «После 445 года единоличным правителем гунну становится Атилла, сын Мундзука. Именно в годы его правления гуннская держава достигает зенита своего могущества. Взимаемая с римлян дань просто поражает воображение. Если предшественник Атиллы довольствовался 350 (около 115 кг) либр золота, то новый властелин гуннов «стартовал» уже с 2000  (около 688 кг) либр золота, а с 447 года потребовал (и получал) 7000 либр (2292, 15 кг) золота. Речь идет, отметим, не о единоразовых, а ежегодных выплатах.
На первый взгляд, ежегодная передача гуннам несколько тонн золота должна была опустошить императорскую казну. Однако следует иметь в виду, что даже в те смутные времена ежегодный доход одного римского сенатора мог составить, по некоторым данным, от 100 до 4000 либр золота. Так что полдюжины  сенаторов вполне могли  «скинуться» на отступное варварам.  Правда, император и думать не смел о таких поборах – все затраты несла казна. Накладно? Это смотря с чем сравнивать. К примеру, одна лишь война против засевших в Северной Африке вандалов (речь идет о королевстве германцев) обошлась империи в 100 000 (сто тысяч) либр золота. На эти деньги даже у Атиллы можно было купить лет так 15 мира. После смерти императора Феодосия II  (который больше всех потратил желтого металла на поддержание мира с кочевниками) в государственной сокровищнице оставалось почти 33 тонны золота! И это не считая личного достояния императора, не говоря уже о сказочных сокровищах церкви.
Порой как-то забывают о том, что гунны должны были где-то потратить полученное в виде выплат или посольских даров золото. Ведь даже выручку от продажи рабов римлянам они отдавали за те же римские товары – ткани, драгоценную упряжь для коней, ювелирные украшения, оружие, наконец, вино. Так что богатели римские купцы, богатели ремесленники в городах – в их руки плыло золото, выплаченное гуннам от имени державы. Ну, а императорские чиновники исправно выкачивали-выколачивали налоги из подданных, завершая этот круговорот сокровищ. Правда, не всем перепадало одинаково, да и машина могла давать сбои.
Надо сказать, что римляне долгое время извлекали немалую выгоду, нанимая на службу гуннскую конницу. Начиналось все с небольших отрядов численностью в 1000 всадников. А к 425 году дело дошло до найма 60000 армии. Особо нуждалась в таких контингентах Западная римская империя, прежде всего для наведения порядка в Галии. Гунны вообще незаменимы для борьбы с местным «сопротивлением» - движением богаудов, посягавшим на благоденствие аграрных латифундий. На ниве этой бесконечной войны Атилла даже удостоился одного из наивысших воинских званий, к которому, разумеется, прилагались приличествующие ему денежные выплаты, а также «продовольственный паек» - запасы зерна, достаточные для пропитания небольшой армии. Так что были времена, когда римляне и гунны жили просто душа в душу, поддерживая (и обогащая) друг друга. Речь, ясное дело,  идет лишь о римской и гуннской элитах, а не о рабах, колонах или простых кочевниках»  [Видейко, 2009. С. 22-23].
Авторы придерживаются мнения, что хунну к IV-V вв. давно уже перешли на государственную форму управления своим обществом, вопреки точке зрения А. Н. Бернштама, Т. Барфилда, Н. Н. Крадина и др. У хунну было развитое для того времени государство, а не племенной союз во главе с вождем. Вождизм, проповедуемый Т. Барфилдом, Н. Н. Крадиным и др., см.  [Шабалов и др., 2016. С. 20-26].
А. Н. Бернштам, например, пытается втиснуть в узкие рамки марксизма государство хунну, мотивируя недостаточностью классовых отношений. У хунну государство возникло на исходе III в. до н.э., т.е. оно существовало со всеми необходимыми атрибутами (территориальная организация общества, налоги и т.д.) более 700 лет. У хунну государство возникло в форме империи, благодаря государственной организации общества она совершила марш-бросок в Европу из глубины Центральной Азии, по сути, от Тихого океана к Атлантическому – все это во времена гужевого транспорта. Благодаря государственной организации общества, хунну сохранялись как этнос и, что произошло с хунну с потерей государственности, см. ниже.
На примере А. Н. Бернштама, владевшего китайским языком, видим, что он противоречит себе, стараясь выпутаться из узких рамок марксизма с его  подходящей теорией классовой борьбы. Нет бы, сказать, что не классовая борьба является  двигателем истории, а научно-технический прогресс и люди, герои, наподобие Атиллы.  Вместо этого А. Н. Бернштам выкручивается из противоречий с помощью словесной эквилибристики: то ли достаточно развиты классовые отношения или у хунну не было сложившихся классовых  отношений, в частности, он пишет: «Приск указывает, что у хунну имелись рабы, которых разрешалось продавать и покупать; он отмечает явления, по которым можно было бы  заключить, что в варварском государстве в достаточной степени были развиты классовые отношения, разделение на рабов и рабовладельцев. Вместе с тем, его сведения дают все основания предполагать, что строй гуннского объединения сохранял ряд черт первобытно-общинного общества. Гуннский союз на той стадии не был еще сложившимся классовым обществом» [Бернштам, 1951. С. 157].
Далее в А. Н. Бернштаме вместо идеолога марксизма просыпается ученый и он дает объективную характеристику движения  хунну на Запад: «Гуннское нашествие разбудило варварские «запасы» племен, сломивших Рим, и в этом заключается всемирно-историческое значение гуннского похода на Запад, в этом заключается всемирно-историческая роль Аттилы. Если источники (Иордан и Приск) отмечают субъективные причины похода гуннов на Запад (требование дани, которую римляне отказались платить после смерти Феодосия младшего и при Маркиане, а также отказались выдать за Аттилу Гонорию), то несравненно важнее отметить объективную историческую роль гуннского нашествия.
Гуннское нашествие всей буржуазной литературой рассматривалось и рассматривается как движение «азиатов», громивших европейскую цивилизацию. Гунн – синоним дикаря, разбойника. Это представление, доминирующее в литературе, ничего общего с действительностью не имеет. Гунны и созданный ими огромный племенной союз отнюдь не были, как это представляет западноевропейская наука, разбойничьим отрядом. Они стояли несравненно выше многих европейских племен и по своему социальному строю и по своей культуре. Разгромив готов, гунны, тем самым, высвободили из-под их политического господства славянские племена и сами восприняли скифо-сарматскую и древнеславянскую культуру. Стоит только вспомнить постройки гуннов, одежду, пищу и т.п., столь красочно описанные Приском. Культурное влияние гуннов на западноевропейские племена отмечается даже буржуазными учеными на основании археологического материала…
…Гуннский племенной союз, включавший в известной мере и элементы азиатских культур, а главное культуру южнорусских степей, принес, наряду с ними, и черты древнейших государственных образований Средней Азии и, может быть, Китая. В известном смысле можно сказать, что гунны принесли с собой в Европу это влияние.
Наконец, самое главное, гуннский союз сыграл ту всемирно-историческую роль, что он мобилизовал всю варварскую периферию рабовладельческой системы  Средиземноморья и Причерноморья и подготовил разгром не только  Римской империи, но и античных центров Причерноморья, исчерпавших к этому периоду внутренние возможности своего развития» [Бернштам, 1951. С. 162-163].
Рассмотрев всемирно-историческую роль хунну, приступим к исследованию их языка.
 Наибольшее количество слов хунну в Европе исследовал Омельян Прицак. В 1952 г. он выступил в Гарвардском украинском исследовательском институте с большой статьей «The Hunnic Language of the Attila Clan».
О. Прицак в своей работе совместил две теории языка хунну: монгольскую и тюркскую, хотя писал о готовности признать любую теорию. О. Прицак исследовал 33 имени хунну Европы, дошедших до нас в восточноримских, латинских и готских произведениях.
Вызывают сомнения лишь имена хунну Европы VI в., преподносимые О. Прицаком как хуннуские. В VI в. хунну Европы уже растворились среди других народов и племен после поражения от восставших гепидов на реке Недао, где потеряли убитыми 30 тыс. человек. Эта потеря оказалась невосполнимой для номадов.
О. Прицак анализирует морфологическую структуру языка и пытается ответить, на каком языке говорил род Аттилы. И приходит к выводу: на смеси монгольского и тюркского. Мы же считаем: хунну в Европе говорили на разновидности монгольского языка, пока не ассимилировались в окружающие народы и племена.
О. Прицак анализировал следующие имена хунну в Европы: Баламир, Басих, Курсих, Улдин, Донат, Харатон, Мунзук, Октар, Руга, Ойбарс, Ескам, Бледа, Аттила, Атакам, Мама, Лаударис, Аллак, Денгизак, Ернак, Емникцар, Олсиндур, Гесам, Мунзу, Эллингир, Элминцир, Адам, Берик, Едакун, Зеркон, Есла, Крекан, Унигаси, Скотта.
Имя предводителя хунну, начавшего наступление на готов, по сути, Великое переселение народов, живших со II в. н.э. по Дону и Днепру в 375 г н.э.,  Баламира,  вероятно, переводится как «балаймар, балмад – темный, невежественный, сумасброд, авантюрист» [Лувсандэндэв, 1957. С. 60]; [Шагдаров, Черемисов, 2010. Т.1.С. 110].
Баламир как монголоязычное имя впервые интерпретировал О. Прицак [Прицак, 1982. Р. 428-477].
Имя отца Аттилы, которого звали Мунцак (Мундзак), на монголоязычии означает «вечное время» - «монх – вечный, вековечный, бессмертный» [Лувсандэндэв, 1957. С. 245], «цак – время, период, час» [Лувсандэндэв, 1957. С. 600].
Иного мнения придерживается Г. Дёрфер, который читает Приска Панийского и Иордана – Мундиохас и Myndzucus соответственно, но большинство исследователей придерживаться точки зрения Мунцак. Вот что пишет Г. Дёрфер: «Спорным является также имя Мундиохас (так у Приска, а у Иордана - Myndzucus). Ю. Кляпрот пытался возвести его к венгерскому слову Mentseg (sic!), которое, как он пишет, означает «покровительство». Это невозможно уже по фонетическим причинам, к тому же обычное значение слова mentseg – извинение, оговорка». По мнению Э. Моора, это имя не может быть  тюркским, так как имеет в анлауте  ш-. А.О. Менхен-Хельфен, который действительно опроверг многие заблуждения Э. Моора, вернулся к точке зрения А. Вамбери, Ю. Немета, Л. Рашоньи (Ю. Моравчик писал, что это – точка зрения большинства венгерских ученых), согласно которой это имя тождественно тюркскому слову munjuq – жемчужина, бусинка» (или «бунчук»); однако, возражение О. Менхен-Хельфена Э. Моору (и Л. Лигети) бьет, видимо, мимо цели: в языке древнейших тюркских рунических памятников b- еще сохраняется перед последующими носовыми согласными, так что следовало бы ожидать bun;uq (современная турецкая форма в диалекте Карса munju;, которую О. Менхен-Хелфен приводит в подтверждение своей  гипотезы, ничего не доказывает). А. Л. Шёнфельд, К. В. Мюлленгоф и другие трактуют это имя как германское. Особенно обстоятельно им заимался Г. Шрам. И здесь он отстаивает свой тезис, что Мундиохас всего лишь гермагизированное и латинизированное гуннское имя» [Дёрфер, 1986. С. 100].
Считаем, отца Аттилы звали Мунцак при восприятии греками латинницы (Приск был грек, Иордан – германец, но писавший на латыни) звук «х» мог превратиться в «д», звук «ц» в «х», поэтому придерживаемся мнения, что Мунцак – монголоязычное имя.
Хуннуское (гуннское) имя Харатон на монголоязычии означает «хортон – вредный, коварный [Лувсандэндэв, 1957. С. 542], а бурятское «хоротон – враг, злоумышленник» [Шагдаров, Черемисов, 2010. Т.2. С.451].
Думаем, надо учитывать, что хунну (гунны) были язычниками и давали подобные имена (Балаймар, Харатон и т.д.), чтобы, по их представлениям, отпугивать злых духов. Западные буряты, остающиеся  до сего времени язычниками, до недавнего времени давали подобные неблагозвучные имена.
Хуннуское (гуннское) имя Ойварий означает на монголоязычии «ойворгон – несостоятельный, легкомысленный» [Лувсандэндэв, 1957. С. 294].
Хуннуское (гуннское) имя Ирнак означает на монголоязычии (по-бурятски) «эрнэг – просящий, домогающийся» [Черемисов, 1973. С. 772].
Хуннуское (гуннское) имя Мама означает  на монголоязычии «мам – черт, дьявол» [Лувсандэндэв, 1957. С. 234]. Подобное имя – Мамай – носил золотордынный темник (командующий корпусом – туменом), «герой» Куликовской битвы 1380 г.
   Хуннуское (гуннское) имя Васих означает на монголоязычии «басах – смотрящий свысока, пренебрежительный» [Лувсандэндэв, 1957. С. 66].
Хуннуское имя (гуннское) имя Курсих означает на монголоязычии «хурших – нагулявший жир» [Лувсандэндэв, 1957. С. 568].
Хуннуское (гуннское) имя Уто означает на монголоязычии «утал – дым, дымовой» [Лувсандэндэв, 1957. С. 464], по-бурятски «уто – длинный, высокий» [Черемисов, 1973. С.479]. Предпочтительнее второй вариант.
Хунны (гунны), как правило, носили в течение жизни несколько имен, при рождении – отпугивающее, при возмужании – второе, это были скорее имена – клички, а при интронизации старались давать благозвучное имя, но не всегда.
Хуннуское (гуннское) имя Будак означает на монголоязычии «будаг – краска, крашенный» [Лувсандэндэв, 1957. С. 83]. Возможно, Будаг был татуированным для устрашения окружающих.
Хуннуское (гуннское) имя Ульд означает на монголоязычии «улиг – надоедливый, назойливый» [Лувсандэндэв, 1957. С. 453].
Хуннуское (гуннское) имя Ойбарс состоит из двух слов, означающих на монголоязычии «ой – лес, лесной» [Лувсандэндэв, 1957. С. 294], и «барс – тигр, леопард» [Лувсандэндэв, 1957. С. 65].
Хннуское (гуннское) Баймей означает на монголоязычии «баймбагай – очень большой» [Лувсандэндэв, 1957. С. 57] по-западно-бурятски «баймэй употребляется в том же значении. Отсюда распространенная фамилия среди иркутских (западных) бурят – Баймеев.
Хуннуское (гуннское) имя Хулун означает на монголоязычии «хулан – дикая лошадь» [Лувсандэндэв, 1957. С. 562].
Хуннуское (гуннское) имя Эмникцар означает на монголоязычии «эмнэг – необъезженный» [Лувсандэндэв, 1957. С. 671] и «шар – вол, бык» [Лувсандэндэв, 1957. С. 646]. Буква и звук «ш» в европейском произношении перешли, вероятно, на «ц», что зачастую бывает, так же и звук «г», превратившийся в европейском восприятии в звук и букву «к».
Хуннуское (гуннское) слово Актар означает на монголоязычии «оготор – короткий» [Лувсандэндэв, 1957. С. 292], по-бурятски (иркутский диалект) «огтор – короткий». Вероятно, звук и буква «о» перешли в европейском написании в звук и букву «а».
Хуннуское (гуннское) слово Донат означает на монголоязычии «донтой – испытывающий сильное влечение, страстный» [Лувсандэндэв, 1957. С. 152].
Хуннуское (гуннское) имя Субтар означает «сувьдаг – жадный» [Лувсандэндэв, 1957. С. 361].
Из 28 антропонимов  18 хуннуских (гуннских) слов, эти слова были установлены европейскими учеными от Ж.Де Гиня (XVIII в.) до О. Прицака (конец ХХ в.) как принадлежащие хунну (гуннам) и читаются свободно, без напряжения как монголоязычные. Остальные 9, вероятно, готские и славянские. Слово Атакам, вероятно, монголоязычное, надо согласиться с П. Дёрфером, что это слово случайно интерпретируется учеными как тюркское [Дёрфер, 1986. С.88]. Вероятно, это монголоязычное слово и, видимо, должно читаться «Атаахан» как производное от «атаан – зависть, вражда, состязание, соперничество, конкуренция» [Шагдаров, Черемисов, 2010. Т.1. С.88]. Фамилия Атаханов до сего времени встречается у иркутских бурят.
Имя Аттилы интерпретировано Г. Дёрфером то же как готское и с ним, мы думаем, надо согласиться, потому что такая интерпретация логична.
Мы обширно процитируем Г. Дёрфера, чтобы показать, в чем его логика: «Имя Аттила безупречно и без малейшего сомнения этимологизируется на готской почве и означает по-готски «батюшка». Оно было признано германской передачей какого-то истинно гуннского имени. Однако Л. Шёнфельд, Д. Синор, Я. Харматта и А. Бах считают его однозначно германским. Были попытки интерпретировать это имя как венгерское (Ю. Кляпрот), славянское (Ю. Венелин), тохарское (П. Поуха) и разными способами как имеющее тюркское происхождение. О. Прицак привлекает тюркское ;s-t;l «большое море» и связывает имя Аттилы с тюркским Atil «Волга». Этимология названия Волга определенно неверна, поскольку слово «til – море» в тюркских языках не зарегистрировано. Для подкрепления своей гипотезы О. Прицак ссылается на название центральноазиатской реки Qara-Tal, будто бы в нем мы имеем tal-til – река. Но на самом деле  Qara-Tal обозначает попросту «(река) Черная ива»: qara-Tal – это особая разновидность ивы. Такие названия рек, действительно встречаются довольно часто, например, река Kisil Buye =тюрк. Qizil buya – красная сорная трава, река K;k Terek = тюрк. k;k terek – голубой (зеленый) тополь. Но и слово ;s «большой» более, чем сомнительно. По О. Прицаку, оно сохранилось только в чувашском as-l; «великий, важный, знатный», а также в глаголах as-lan- «расширяться», as-lat – «расширить». Но оба эти глаголы – результат гаплогического выпадения слогов в формах asl;-lan-, asl;-lat. Для выяснения происхождения слова  as-l; опять-таки обратимся к словарю: as – память (это общетюркское, у В. В. Радлова: ;s – ум, разум, память, сознание, отсюда ;s-li кр.-тат., кар. -  взрослый, чаг. большой), as-l; – старше (по возрасту), старше (по длительности службы); более высокий (например, школа, суд), широкий, раскинувшийся (с поле, пути), великий (о вожде). Мне кажется довольно ясным, что чувашское as-l; – результат (продуктивного) словообразования от слова ;s – память (а раньше, возможно, как и в остальных тюркских языках, разум) со следующими семантическими переходами: разумный > старше, взрослый >большой (о человеке) > большой, обширный (вообще). Так значит, as til на самом деле имеет только значение «язык», значит, ;s til могло бы означать только «разум и язык» (или добыча и язык).
И в высшей степени невероятно, чтобы можно было попросту отождествить имя Аттилы с названием Волги.
Р. Л. Рейнольдс привлек тюркское ata «отец»; суффикс –ila будто бы всегда указывает на гуннское имя (что ошибочно, это типично германский, в наибольшей мере готский суффикс, см. у Л. Шёнфельда: Sindilla, Adila, Albila и т.д., а также Totila).
Представляется, что имя Аттилы ни в коем случае нельзя трактовать как тюркское. Одно возражение, которое нельзя совсем упускать из вида, было высказано уже  Э. Моором: сочетание двух согласных –tt- - совершено нетюркское явление (контрвозражение О. Менхен-Хельфена, что якобы именно в тюркских языках часто встречаются удвоенные согласные, несостоятельно, ибо он опирается лишь на вторичные явления в некоторых тюркских диалектах относительно позднего времени, а в отношении древнетюркского языка оно недействительно).
Конечно, можно было бы интерпретировать имя Аттилы, например, как германскую передачу древнетюркского ;t-l;; «прославленный».  Согласный ; здесь мог каким-либо  (едва ли поддающийся дальнейшему уточнению) образом выпасть. Но кто нам может гарантировать, что это «красивое» объяснение правильно? Если подходить непредвзято, то имя Аттила нельзя интерпретировать иначе, как германское (точно так же, как имя Сулейман можно трактовать только как арабское, хотя речь идет о тюркском, а не об арабском правителе; имя короля Георга – только греческое, хотя речь идет об английском, а не о греческом правителе, и т.д.): слово atta  «отец» так же хорошо известно из готского языка, как и уменьшительный суффикс  -ila. 
Возражение О. Прицака и Г. Шрамма, будто невероятно, чтобы Аттилу могли называть готским ласкательным именем «батюшка», слишком рационалистично: ср. хотя бы тот факт, что Тито назван в сербохорватской народной песне «белой фиалкой» (ljub;ica bela) или ср. часто встречающееся ранее в русском языке выражение «царь-батюшка». Подобным же образом преодолевается возражение Г. Шрамма, будто бы невероятно, «чтобы этот величайший предводитель гуннов носил германское имя»: величайший предводитель османов  (Сулейман) носил арабское имя, величайший русский правитель царь Петр I носил греческое имя и т.д.» [Дёрфер, 1986. С. 97-99].
Показан ход рассуждений Г. Дёрфера, где он дал ясно понять: имя Аттила – готское. Оно, по мнению Дёрфера,  лишь «германская передача какого-то истинно гуннского имени». Он логично разбивает венгерскую, славянскую, тохарскую и тюркскую интерпретацию антропонима «Аттила».

2.3. Хунну (гунну) Азии и Европы по данным археологии

Археологические исследования хунну Азии начал одним из первых польский эмигрант Ю. Д. Талько-Грынцевич, он работал в г. Троицкосовске уездным врачом, но изучал древности и объездил все Юго-Западное Забайкалье в конце ХIX- начале XX вв.
Внимание Ю. Д. Талько-Грынцевича привлекали могилы древних жителей Забайкалья. Он раскопал около 100 хуннуских могил в «срубах» и «гробах». В местности Ильмовая падь им было раскопано 33 могилы в «срубах», а на левобережье р. Джиды в местности Дэрестуйский Култук вскрыто 26 могил в «гробах» [Талько-Грынцевич, 1898. Т.1. Вып. 2].
Известное Иволгинское городище хунну под г. Улан-Удэ было открыто позднее в 1928-1929 гг. Г. И. Сосновским, который возглавлял Бурят-Монгольскую археологическую экспедицию.
Ю.Д. Талько-Грынцевич классифицировал обследованное, но не усматривал никакой связи между могилами в «срубах» и в «гробах». Первые, он предполагал, принадлежат хунну, вторые – тунгусам или киргизам. Позднее выяснилось, что «срубы», что и в «гробы» принадлежат хунну    [Талько-Грынцевич, 1898. Т.VIII. Вып.1].
Труды Ю.Д. Талько-Грынцевича, как это часто бывает в ученом мире, не были оценены по достоинству.  После археологических раскопок могил хунну в Ноин-Уле (Монголия) в 1924-1925 гг. экспедицией П. К. Козлова выяснилось неопровержимое родство открытых Ю. Д. Талько-Грынцевичем и памятников Нолин-Улы.
Исследования Ю. Д. Талько-Грынцевича таким образом заложили начало качественному новому этапу изучения хуннуской проблемы.
Проблема хунну на самом деле оказывается довольно сложной и многогранной.
В 1912 г. немец А. Я. Баллод искал золото в горном массиве Ноин-Ула на севере Монголии, но наткнулся на захоронение хунну. В марте 1913 г. он написал письмо к ученым с просьбой дать объяснение его находкам, но у Русского геграфического общества и Академии наук не оказалось средств. Лишь в 1924 г. дело, начатое А. Я. Баллодом, продолжил П. К. Козлов с участием археологов С. А. Теплоухова и Г. И. Боровки.
Современный археолог П. Б. Коновалов пишет: «Огромной удачей была находка в одном из погребений (курган №6) лакированной чашечки с китайской надписью, по которой ученым удалось с большой  точностью датировать раскопанные курганы рубежом нашей эры. Надпись, прочитанная сначала профессором Кюммелем (Берлин), затем японским археологом Умехарой в 1928-30 гг., указывала дату изготовления чашечки – 2 г. до н.э. и место, куда она предназначалась – Дворец Шанлинь. А. Н. Бернштам, сопоставляя вещи из 6-го кургана  и сведения из «Цянь-хань-шу», предполагает, что в данном случае мы имеем дело с захоронением хуннского шаньюя Учжулю Жоди, который в 1 г. до н.э. побывал на приеме у китайского императора во дворце Шанлинь и умер в 13 г. н.э. Если это так, а доводы А. Н. Бернштама, на наш взгляд, весьма убедительны, то Ноин-Уле дает нам редчайший случай установления абсолютной даты археологического памятника.
Самое же полное освещение и детальный анализ ноинулинских материалов сделал позднее С. И. Руденко [Коновалов, 1976. С. 11-12]. Он писал: «Одним из важных диагностических расовых признаков является волосяной покров. Ноинулинские курганы, как мы видели, дали большой материал для изучения хунну. В свое время по личному поручению Н. В. Теребинской были приготовлены гистологические препараты поперечных разрезов волос, исследования этих препаратов показали однородность ноинулинских волос при незначительных и индивидуальных колебаниях. Сравнительное изучение этих волос и волос монголов-халхасцев, бурят, корейцев, алтайцев, финно-угров и славян привело к следующим результатам: наибольшая толщина волос оказалась у корейцев, близки им по толщине волос буряты, монголы-халхасцы, алтайцы и ноинулинцы. Значительно более тонкими оказались волосы финно-угров и самые тонкие  у славян (великорусов, белорусов и украинцев). Что касается  формы волос, то наиболее прямые оказались волосы ноинулинцев, самые волнистые у славян. Указатели формы волос получились: ноинулинцы - 77,7; монголы-халхасцы – 77,7; корейцы – 76,4; буряты – 75,8; алтайцы -75,0; финны-угорцы – 70,6; славяне - 64,1» [Руденко, 1962. С.111].
Далее С. И. Руденко продолжает: «Волосы хунну  не только по окраске, но и по форме оказались типичными для монгольской расы, резко отличались как от финно-угорских, так и от славянских народов [Там же. С. 111].
Подтверждается написанное Аммианом Марцеллином о безобразных и выносливых лошаденках. С. И. Руденко пишет: «Судя по костям, находимым в хуннских погребениях, лошади в массе были типичными монгольскими табунными» [Руденко, 1962. С.24].
«Выносливые и безобразные на вид лошаденки, сохранившиеся у европейских хунну, были так же монгольской породы. Это отличительная черта, подтверждающая единство хунну Азии и Европы. Таких безобразных лошаденок нет ни у одного народа в мире, обусловлено тем, что у монголоязычных народов лошадям приходилось тебеновать, добывать корм зимой из-под снега. 
Крупный рогатый скот хунну также имел близость к скоту монголоязычных народов, С. И. Руденко пишет: «Крупный рогатый скот хунну состоял преимущественно из быков, но у них были и яки или сарлыки. Кости быков, в значительном количестве обнаруженные в могилах, наибольшее сходство имеют с породами степных быков, в частности, калмыцких» [Руденко, 1962. С. 24].
Также в могильниках Ноин-Ула обнаружены сложные луки: «Судя по находкам, в том числе и ноинулинских, у хунну были сложные луки до 140 см длиною и укрепленные семью роговыми накладками: четырьмя концевыми и тремя средними» [Руденко, 1962. С. 25].
Подобные луки находят в захоронениях европейских хунну на Украине. Известный украинский ученый М. Ю. Видейко пишет: «Лук у гуннов, как и у скифов, был предметом особой гордости. Известны находки такого оружия, выполненные целиком из золота. Такие «модели» служили, понятное дело, не для стрельбы, а были символом власти. Сложный лук был склеен из отдельных деталей, в том числе костяных. При раскопках были найдены такие детали. Будучи по размерам больше скифского, гуннский лук обладал большей мощностью, а, следовательно, и дальнобойностью. Стрелы были снаряжены исключительно трехгранными железными наконечниками. Такой боеприпас мог с приличного расстояния пробить практически все использовавшиеся в те времена виды доспехов. Даже непобедимая прежде римская пехота мало что могла противопоставить массированному обстрелу со стороны быстрых конных лучников [Видейко, 2009. С. 21].
А. В. Давыдова, возглавлявшая  экспедицию кафедры археологии ЛГУ, пишет: «Археологические материалы, полученные раскопками памятников хунну, позволили отвергнуть прежние представления об их культуре как об однообразно примитивной культуре варваров-кочевников, не имеющих собственного лица. Именно археологические материалы дали возможность увидеть в этой культуре разноплановые, сложные по происхождению и проявлению компоненты и значительно более высокий, чем это представлялось ранее, уровень культуры.
Письменные источники характеризуют хунну как кочевников, занятых преимущественно скотоводством; вся их жизнь была связана с выпасом стад, содержавшихся в течение круглого года на подножном корму…
В последнее время, в связи с новыми археологическими исследованиями, накоплен большой материал, позволяющий внести определенные коррективы в укоренившиеся представления о Центральной Азии как о сплошном кочевом массиве. Нет оснований отрицать, что кочевое скотоводство представляло ведущую линию развития народов Центральной Азии. Но бесспорно сейчас и другое: оседлость и земледелие нельзя полностью исключить из жизни центральноазиатских кочевников, они были существенным фактором в сложении их культуры.
Представление об оседлых поселениях хунну дают именно материалы Иволгинского городища, на котором вскрыта значительная площадь (около 7000 кв. км) и обнаружены многочисленные жилища, производственная мастерская, большое количество самого разнообразного материала, дающего представление о различных сторонах жизни его обитателей и о развитом и многостороннем хозяйстве. Комплекс Иволгинского городища, дополненный материалами раскопок поселения у с. Дурены, позволяет исследовать  важнейший для центральноазиатской истории вопрос о взаимоотношениях кочевого и оседлого начал. Эти материалы показывают культуру хунну во всей ее сложности [Давыдова, 1985. С. 5-6].
Хунну на своей первоначальной родине, в Монголии, судя по археологическим раскопкам, достигли высокого уровня развития в сфере земледельческого производства и ремесла.
Другое дело, когда  они не по своей воле вынуждены были покинуть родину, стали скитальцами в евразийских степях. Здесь уже доминирующее значение приобрели кочевое хозяйство и военный промысел. Не верить греческим и латинским авторам у нас оснований нет, то что северные хунну стали для земледельцев и кочевых народов источником многочисленных  несчастий, т.н. «бичом божьим» - факт трудноотрицаемый. Также трудно отрицать, то, что хунну принесли народам Запада, сложный с костяными накладками лук, отличающийся в 2-3 раза большей дальнобойностью по сравнению с обычным луком, стремена, дававшие кавалеристу устойчивость, саблю, которая легче меча и позволяет наносить не только колющий, но и рубяще-режущий удар и т.д.
В целом, монголоидный внешний вид хунну Азии не вызывает сомнений. С. Г. Кляшторный и Д. Г. Савинов пишут относительно хунну Азии: «Иконографические изображения гуннов гробницы Хо-Цюй-бина наиболее близки к загадочным ликам на пазырыкской узде – те же признаки монголоидности: выдающиеся скулы, низкий лоб, короткий приплюснутый нос, борода и торчащие вверх прямые жесткие волосы [Кляшторный, Савинов,  2005. C.25].
Некоторая метисизация хунну имела место еще в Азии до их отступления на запад. Об этом пишет Л. А. Викторова, ссылаясь на исследования Н. Н. Мамоновой и И. И. Гохман: «Однако наряду с этим новые материалы выявили и неоднородность антропологического типа населения: некоторые черепа оказались с сильной горизонтальной профилировкой и резко выступающим носом, а эти признаки сближают их с европеодным типом (Гохман, 1960). Часть хуннов Ордоса отличалась, судя по известным из китайских источников сведениям, возвышенными носами», т.е. признаком, сходным с отмеченными Н. Н. Мамоновой для населения Западной Монголии, и И. И. Гохманом для части населения, живущего к началу нашей эры в Иволгинском городище на Селенге. Монголоидность хуннов в Восточной Монголии на рубеже нашей эры могла быть следствием метисизации с местным завоеванным населением» [Викторова, 1980. С. 123].
Метисизации подверглась лишь часть хунну, об этом пишет Л. Л. Викторова, основная масса хунну оставалась монголоидами.
Оставались монголоидами довольно продолжительное время, примерно до конца V в., что и подтверждает Л. Л. Викторова, ссылаясь на Г. Ф. Дебеца: «Дебец пришел к выводу, что антропологический тип хуннов (из погребений в срубах) может быть отнесен к палеосибирскому, преобладающему в более ранних погребениях из Прибайкалья: этот же тип появляется в Венгрии одновременно с проникновением туда хуннов [Викторова, 1980]; [Дебец, 1948. С. 121].
В V в. Приск Панийский, который был у вождя хунну Аттилы, в составе восточноримского посольства в 448 и видел Аттилу, непосредственно писал: Аттила был невысок, широкоплеч, с темными волосами и плоским носом. Борода у него была редкая. Узкие глаза его смотрели пронзительно, все подходившие к нему дрожали, видя осознанную силу»  [Гумилев, 2004. С.644]; [Приск Панийский, 1842].
Приском Панийским описан типичный представитель монголоидной расы: невысокий рост, широкоплечий, темные волосы, плоский нос, борода редкая и узкие глаза. Почти все характерные признаки монголоида описаны Приском Панийским, кроме выдающихся скул. Вероятно, Аттила был метисом, наполовину гот, возможно, его мать была готской женщиной. Аттила – имя готское, если принять мнение Г. Дёрфера.
Г. Ф. Дебец указал на хронологическую близость могильников Венгрии и Забайкалья. Он считал останки людей, покоящихся в этих могильниках, принадлежат к одной расе – палеосибирской [Дебец, 1948. С. 121-123].
На монголоидный внешний вид европейских хунну указывает О. Д. Дашевская: «Перед нами – уже третье захоронение гуннского времени Беляусе. Первое, сопровождавшееся шкурой коня, было совершено на Беляусском некрополе в античном каменном склепе конца IV в. до н.э., вторично использованном поздними скифами в I в. н.э., затем опустошенном гуннами. Оно также принадлежало подростку, мальчику лет 14. Второе погребение, сопровождавшееся хвостом коня, находилось на северо-западном краю городища, будучи опущено в большую зерновую яму II в.н.э., в свое время обвалившуюся и послужившую для свалки мусора. Здесь также был похоронен подросток, мальчик 8-9 лет.
Интересно, что все три комплекса относятся к концу IV-первой половины  V вв. н.э. и принадлежит детям от 4 до 14 лет, погребенным с северной ориентировкой. В первых двух случаях отмечены черты монголоидности (курсив – Ш.А.С.), в-третьем – деформация черепов» [Дашевская, 2003. №1. С. 67].
О. Д. Дашевская была руководителем археологической экспедиции в городище Беляус Черноморского района Крыма.
В первой половине V в., т.е. почти к концу своего существования, европейские хунну оставались монголоидами по своей расовой принадлежности.
Авторы не разделяют точку зрения М. Т. Машковой, В. Ю. Малашева, С. Б. Болелова, которые ссылаются на Мандельштама [Мандельштам, 1975. С. 229] и пишут: «Соотношение между сюнну восточных районов стены и гуннами эпохи Великого переселения народов является пока дискуссионной проблемой, несмотря на то, что количество археологического материала все время увеличивается» [Мошкова, Малашев, Болелов, 2007. №3. С. 127].
М. Т. Мошкова и К становятся на позиции Мэнчен-Хелфина, Мандельштама и др., отрицающих тождественность хунну Азии и Европы. Думаем, сомнения возникают из-за неполноты знаний о хунну Азии и Европы.
М. Г. Мошкова, В. Ю. Малашев, С. Б. Болелов, далее ссылаясь на работу «Степная полоса Азиатской части СССР в скифо-сарматское время», становятся на противоположную позицию и пишут: «У носителей же культуры хунну монголоидность (курсив – Ш.А.С.) доминирует [Мошкова и др., 2007. №3, С. 128].
М. Ю. Видейко пишет: «Раскопанные погребения подтверждают известия о многоплеменности гуннского союза, поскольку разнятся по обряду. Одни покойники были сожжены, другие – положены в могилы, обложенные камнями. Под Керчью найдены даже погребения в каменных склепах. Рядом с могилами находят следы погребальной трапезы-тризны.
Несколько погребений по своему богатству явно принадлежали знати. В них найдено украшенное  золотом и каменьями оружие, золотые украшения, в том числе для конской сбруи.
Проводя если не всю, то значительную часть жизни в седле, гунны позаботились о том, чтобы это изделие выглядело подобающим образом. Кстати, именно гуннам Европа обязана широким распространением этого полезного изобретения. Наиболее зажиточные всадники имели седла, украшенные золотыми пластинками, инкрустированными цветными (преимущественно - красными) камнями или стеклом. Ремни также блестели золотом и серебром. Если ко всему этому прибавить украшенное золотом оружие (в первую очередь рукояти и ножны мечей), различные серьги, кольца, то можно попробовать представить себе в буквальном смысле блистающих гуннских «лучших людей» [Видейко, 2009. С. 21-22].
Хунну Азии и Европы – единый народ, об этом свидетельствуют археологические исследования Г. Ф. Дебеца, А. Н, Бернштама, С. И. Руденко, А. В. Давыдовой, Л. Л. Викторовой, О. Д. Дашевской, М. Т. Мошковой, В. Ю. Малашева, С. Б. Болелова и других археологов, чьи работы были вкратце рассмотрены.




























2.4. Венеды, славяне, анты и руги (россоманы-русы)

Венеды (венеты). Теодор Моммзен в своем труде «История Рима», описывая I в.н.э., венедов относит к кельтским племенам: «В горах восточной Швейцарии и в Тироле они выступают под именем ретов, в Падуе и Венеции – под именем эвганеев и венетов. В этой последней местности оба великих потока кельтского племени почти соприкасались, и только узкая полоса туземного населения отделяла кельтов-ценоманов, живших вокруг Брешии, от кельтов-карнов во Фриуле. Эвганеи и венеты издавна были мирными поданными Рима [Моммзен, 193. С. 160].
Иордан, историк VI в., о готах времен Германариха, который жил в IV в.н.э., писал, что венеды и склавины происходят из одного племени: «Они (венеды – Ш.А.С.), как мы установили в начале изложения, именно в перечне народов, происходят из одного племени, имеют теперь три имени, т.е. венеды, анты и склавины» [Иордан. О готах. Вестник древней истории, 1911. Т.1, С.232].
Российские историки XIX в. И.М. Карамзин, В.О. Ключевский и др.  некритически отнеслись к тому, что написал про венедов Иордан. Они, вероятно, думали, что язык – это явление постоянное и никакому изменению не подвергается и переход на другой язык невозможен.
Н.М. Карамзин писал: «Готфский историк VI века Иордан пишет, что Эрманарих в числе многих иных народов победил и Венедов, которые, обитая в соседстве с Эстами и Герулами, жителями берегов Балтийских, славились более своею многочисленностью, нежели искусством воинским. Сие известие для нас любопытно и важно, ибо Венеды, по сказанию Иордана, были единоплеменники Славян, предков народа Российского. Еще в самой глубокой древности, лет за 450 до Рождества Христова, было известно в Греции, что янтарь находится в отдаленных странах Европы, где река Эридан впадает в Северный Океан, и где живут Венеды. Вероятно, что Финикияне, смелые мореходцы, которые открыли Европу для образованных народов древности, не имевших об ней сведения, доплывали до самых берегов нынешней Пруссии, богатых янтарем, и там покупали его у Венедов. Во время Плиния и Тацита, или в первом столетии, Венеды жили близ Вислы, и граничили к Югу с Дакиею. Птолемей, Астроном и Географ второго столетия, полагает их на восточных берегах моря Балтийского, сказывая, что оно издревле называлось Венедским. Следственно ежели Славяне и Венеды составляли один народ, то предки наши были известны и Грекам и Римлянам, обитая на Юг от моря Балтийского» [Карамзин, 1988. С. 33].
Почти то же самое пишет В. О. Ключевский: «Были покорены Германарихом и венеты или венеды, как называли западные латинские писатели славян с начала нашей эры. Историк готов Иорнанд, который сообщает эти известия о царстве Германариха, не указывает, где тогда жили эти венеты, собственное имя которых, в византийских известиях появляется с конца V в. зато этот латинский писатель VI в., хорошо знакомый с миром задунайских варваров и сам варвар по происхождению, родом из Мизнии, с нижнего Дуная обстоятельно очерчивает современное ему географическое размещение славян. Описывая Скифию своего времени, он говорит, что по северным склонам высоких гор от истоков Вислы на обширных пространствах сидит многолюдный народ венетов. Хотя теперь, продолжает Иорнанд, они зовутся различными именами по разности родов и мест поселения, но главные их названия – склавены и анты. Первые обитают на севере до Вислы, а на восток до Днестра (usque ad Danastrum); леса и болота заменяют им города. Вторые, самые сильные из венетов, простираются по изогнутому побережью Черного моря от Днестра до Днепра [Ключевский, 1987. Т.1. С. 121-122].
М.Ю. Видейко относительно территории, занимаемой венедами, конкретизирует: «Специалисты, собрав и проанализировав скупые сообщения римских авторов, начиная от Тацита и Птолемея, определили, что впервые венеды попали в поле зрения грамотных соседей где-то во второй половине I века нашей эры. Что речь идет, скорее всего, о территории, связанной со средним течением Западного Буга, западной частью Волыни, Полесья и Подолии. На востоке этот край вполне мог достигать Днепра» [Видейко, 2009. С. 10-11].
Исследовавшая славян и венетов, американская ученая М.Г. Гимбутас засомневалась, что не все упоминания древних авторов о венедах могут быть похожими со славянами: «Иордан сообщает, что многочисленный народ венетов, живущий на северных склонах Карпатских гор и в верховьях Вислы, был завоеван готским королем Германарихом (Эрменрихом). В другом абзаце он пишет, что «венеты» в его время были известны под тремя именами – «венетов, антов и склавинов». В заключение он говорит, что все они были родственниками, «одной крови». Таким образом, этноним «венеды» (венеты) в сочинении Иордана можно рассматривать как обозначение славян.
Однако далеко не все упоминания этого народа в ранних исторических сочинениях (Геродотом, Тацитом, Плинием Старшим и Птоломеем) могут быть так же легко соотнесены со славянами.
Согласно «Гермакии» Тацита, венеды были бродягами, похожими на разбойников, которые осуществляли вылазки (atrociniis pererrant) в песках и горах, расположенных между Печчини (немецким Бастарном) на территории Восточных Карпат и Фенной (совр. Россия). Он говорит, что в отличие от сарматов, которые ведут кочевую жизнь и сражаются на лошадях, венеды строят дома и сражаются пешим строем, защищаясь щитами.
Несмотря на фрагментарный характер ранних исторических описаний славянских племен, их ценность неоспорима для периода, от которых сохранилось не так много археологических данных, позволяющих реконструировать славянскую культуру» [Гимбутас, 2003. С. 73-75].
Теодор Моммзен насельников Падуи и Венеции назвал венетами и отнес их к кельтам, описывая «Историю Рима»  I в. н. э. Он, видимо, использовал в своих исследованиях труды древних авторов, таких, как Геродот, Тацит, Плиний Старший и Птоломей.
Иордан, описывая венедов времен Германариха, жившего в  III-IV вв., отнес венедов к славянам.
Речь идет, вероятно, об одном и том же народе, о венедах (венетах). Казалось бы, противоречие, между Геродотом, Тацитом, Плинием  Старшим и Птоломеем, с одной стороны и Иорданом, с другой разрешается, если допустить, что кельты-венеды древних авторов к IV  в., перешли на славянский язык, т.е. были ассимилированы склавянами (славянами). Название венеды у греков, видимо, осталось. Прокопий Кесарийский пользуется этим этнонимом.
Кельты смешивались с другими народами и племенами, зачастую с другой языковой группой. К XIX в. живые кельтские языки сохранились только на Британских островах, хотя до нашей эры и в первые века нашей эры кельты в Европе были распространены повсюду, и не только в Европе. В Малой Азии кельты проживали в районе Анкары. По одной из версий топоним Анкара - кельтское слово. Вот что пишет о кельтах Теодор Моммзен: «…Кельтские и некельтские племена… часто смешивались между собой, то, понятно, это смешение народов произошло в еще более обширных размерах в странах по нижнему течению Дуная, где не было высоких горных хребтов, которые на западе составляли естественные преграды» [Моммзен, 1937. С. 161]. 
Если древние авторы Геродот, Тацит, Плиний Старший и Птоломей застали и описали венедов в V в. до н.э. - I в н.э. еще кельтским племенем, то Иордан в VI в н.э., описывая венедов времен готского короля Германариха (IV в.), относит и сближает уже к склавинам (славянам) и антам (восточным славянам). 
Славянский (антский) язык Восточной и Центральной Европы напоминает киргизский язык в Центральной и Средней Азии своей живучестью и экспансивностью, хотя первый входит в индоевропеоидную семью, второй - в алтайскую семью языков. Вероятно, славянский (антский) язык был в начале новой эры  языком славянского меньшинства, значительно уступая по количеству говоривших на германском. Популяция германцев-готов, значительно превышавших – 200 000 человек по Иордану, а популяция славян-антов, по М.Ю. Видейко, не превышала 20-40 тыс. человек (по другим прикидкам от 210-350 тыс. человек), т. е. антов было меньше, чем готов. Популяция славянских народов в современное время превышает популяцию германских народов в материковой части Европы, исключая Англию, Америку и Австралию.
За счет чего выросла популяция славянских народов? Думаем, за счет ассимиляции тех  же германцев, кельтов, фракийцев, монголоязычных хунну и болгар; финноязычных племен и др.
Киргизский язык распространился за счет ассимиляции монголоязычных тургутов, конгуратов, сельджуков, кай, кыныков, кавказоязычных племен, и, что очень интересно, за счет ираноязычных народов и греков. Персидский и греческий языки оказались гораздо слабее киргизского языка. На киргизском языке и его диалектах в настоящее время говорят около 200 млн человек и составляют тюркскую группу алтайской семьи. Киргизы упоминаются в китайских династийных летописях задолго до нашей эры, намного раньше, чем монголоязычные тургуты (V в. н.э.) и за счет ассимиляции последних появились турки.
Подобный переход кельтсткого племени венедов (ассимиляция) в славянский язык, в славян, произошел, вероятно, в промежутке II в. н.э. и IV в. н.э. При переходе с языка на язык численность народа или племени, думаем, роли не играет, например, у современных турков больше всего генов от греков, около 40 %, а монгольских генов 8,59 – 20 %. Киргизских генов гораздо меньше монгольских, хотя турки по языку ближе к киргизам, чем к грекам и монголам.
Вероятно, на кельтских языках в древности слово «венеды-венеты» означало «большой», так же как в германском «enta», в старославянском языке «велий» и «вещий» [Гимбутас, 2009. С. 79].
М.Ю. Видейко пишет: «В те времена, когда Римская империя еще находилась в зените могущества, в поле зрения римлян попадали многие племена, жившие у границ. По-прежнему в ученых трудах той эпохи мы находим старинное название «Скифия», которую, однако, по сведениям древних авторов, местами уже населяли вовсе не скифы – а, к примеру, гепиды. А вот далеко на севере, за Дунаем (по которому в то время проходила граница), да еще и за горами «от места рождения реки Вистулы, на безмерных пространствах расположилось многолюдное племя венетов». Согласно другим сообщениям, на севере граница расселения венедов достигла побережья Балтийского моря.
В латинских текстах можно найти разные написания этого наименования:  VENEDI, VENETHAE, VENETHL…  есть самые различные мнения относительно того, кто такие венеды…  Оказывается, в более поздних произведениях можно найти комментарии относительно того, что эти племена в зависимости от местности, то есть территории проживания, именуются склавенами и антами. Относительно «склавенов» или «склавинов» у историков особых сомнений нет – это и есть славяне» [Видейко, 2009. С. 9-10].
Славяне. До новой эры и в первые века нашей эры, вероятно, славян было относительно греков, германцев, кельтов, фракийцев, балтов и иллирийцев немного или из-за удаленности от греков и римлян в поле зрения их писателей попадали крайне редко. Также про славян не писали почти ничего персы. Лишь авторы I в.н.э., и то очень скудно упоминают славян.
Прокопий Кесарийский, автор VI в.н.э., писал: «И некогда даже имя славян и антов было одно и то же… У тех и других один и тот же язык, довольно варварский, и по внешнему виду они не отличаются друг от друга» [Прокопий Кесарийский, 1941. Т. V. С. 237].
Прокопий Кесарийский отметил единство антов и славян.
Иордан описал географию расселения славян: «Склавины (славяне – Ш.А.С.) от города Новиетуна и озера, которое называется Мурсианским до Данастра, а на севере до Вистулы (Висла – Ш.А.С.). Места городов занимают у них болота и леса» [Иордан, 1941. Т.1. С.232].
По Иордану, славяне в IV в.н.э. на севере граничили с венедами, на востоке по Днепру с антами.
Славяне хоть упоминаются древними авторами позже других индоевропейских народов, вероятно, появились на исторической арене в глубокой древности, возможно, не позднее германцев, греков, персов и других индоевропейцев. Вероятность появления их в истории одновременно высока, т.к. индоевропейцы разделились на вышеуказанные племена в относительно короткий промежуток времени. Род, затем племя древних славян выделилось из общей массы индоевропейцев, примерно в одно время с греками, германцами, кельтами и ираноязычными и другими племенами и народами.
Историк XVIII в. В.Н. Татищев писал: «Хотя подлинно о старости знания сего сколько мне известно, прежде Прокопия не упоминаются, но народ, без сомнения, так стар, как все протчие. И хотя оно прежде за отдалением римляном знаемо не было, однако ж вероятно, что оное весьма древнее и всем того языка или по малой мере по Днестру и Днепру обсче употребляемо было, да и на север не поздно перенеслось. А по уделам каждый предел особно имяновался, как в Европе около Дуная и в Азии многих разных славенских званий народов задолго прежде Прокопия находились, что у древнейших землеописателей находим» [Татищев, 1999. С. 18].
В.Н. Татищев акцентирует, что славяне так же древние, как и все прочие народы.
Чешский историк XIX- XX вв. Любор Нидерле сделал заключение о времени появления славянского языка: «Славянский язык скорее всего появился таким образом, что первобытного арийского праязыка, на котором говорил однородный вначале народ, отделилась часть, которую мы, не имея другого названия, называем балто-славянской, и которая хотя и не составляла одного народа, говорящего одним языком, но все же представляла соединение двух диалектических групп, весьма близких по языку, весьма тесно соединенных внутренними сношениями. Обе эти группы пребывали известное время в таком состоянии, между тем как другие, принадлежавшие к первобытному пранароду, давно и вполне дифференцировались, а отчасти и разделились топографически. Вместе с тем, однако, балто-славянская группа, и по отделении от предыдущих, оставалась в относительно близком общении с германской, с одной стороны, и, по всей вероятности, с иранской и фракийской – с другой. Это вывод лингвистики» [Нидерле, 1999. С. 62-63].
Д.Талько-Грынцевич отмечает, что славянский язык появился из первобытного арийского праязыка, что, по нашему мнению, правильно.       
М.С. Грушевский, помимо географии расселения славянских племен, отмечает, что особую роль хунну играли в расселении в их постхуннувское время М.С. Грушевский писал: «Славянские же племена, как можно судить по всему, жили тогда далее на восток и на север по Днепру, в теперешней Киевской губернии и выше, вероятно, и на Волыни, и далее, в Полесье, и за Днепром также. Можно думать, что упоминаемые Геродотом племена невров и андрофагов, как он их называет, это славянские племена на их старых поселениях, так как он говорит, что это племена не скифские и живут далее на север от скифов. У других писателей племя, жившее на среднем Днепре (в теперешней Киевской губ.), называется амадоками. Вообще же, из этих далеких стран не доходило почти никаких известий к более культурным народам, грекам и римлянам.
От римских писателей I и II века по Р.Х., знаем, что славянские поселения на севере простирались тогда до самого Балтийского моря, по соседству с литовскими и германскими племенами. Называли их тогда венедами – так прозвали их германские соседи. Германское племя было их соседями на западе – занимало левый берег Вислы. На востоке соседями славян на Балтийском побережье были литовские племена, а за ними – различные финские народы, занимавшие тогда почти все земли на Волге (позже они смешивались со славянскими, великорусскими переселенцами, приняли их язык и в конце концов слились с ним в один великорусский народ). В окрестностях Киева и далее на запад имеем от этой эпохи, предшествующей славянскому расселению, так называемые похоронные поля – целые поля-кладбища, где похоронены покойники, одни погребенные, другие сожженные; при их останках находится посуда и разные вещи, случаются и римские монеты  I и II века до Р.Х. и позднейшего времени.
На этих своих старых поселениях славянские племена жили очень долго, с незапамятных времен. При передвижении их соседей, вероятно, подвигались на запад и юг и разные славянские племена. Но великое славянское переселение наступило позже, главным образом с  IV века по Р.Х., когда на запад двинулись германские племена, а на юге в степях и на степном пограничье очистили славянам место гунны (курсив – Ш.А.С).
Германские племена, жившие по Висле, Одеру и Эльбе, издавна подвигались отсюда на юг. В III в. до Р.Х. двинулись – оттуда в прикарпатские края, а затем далее к Дунаю упомянутые уже племена бактарнов. В II в. по Р.Х. двинулись от Вислы на юг племена готов. Не найдя себе приюта ближе, они прошли к самому Черному морю, разогнали аланские племена и поселились на побережье от Дуная до Азовского моря. Это были воинственные племена, часто предпринимавшие нападения на римские земли и греческие прибрежные города; эти нападения очень нашумели в свое время, и благодаря этому знаем кое-что об этих германских племенах. Вскоре, однако, постигла и их беда, когда в конце IV  века, около 370 года, ворвалась в Европу первая тюркская орда, называемая гуннами. Она разгромила аланское население, жившее вблизи Каспийского и Азовского морей, и обрушилась на готов. Старый готский король Германарих так поражен был этой катастрофой, что сам лишил себя жизни, чтобы не видеть несчастья своего народа. Действительно, гунны привели в страх всех; перепуганные современники описывают их как чрезвычайно дикую и бесчеловечную  орду, мало даже имеющую сходства с людьми. Готы пробовали защищаться, но после первых неудач мужество их оставило, и они бросились спасаться от гуннов за Дунай; некоторые покорились гуннам. Но гунны сами двинулись далее на запад, в степи нынешней Венгрии, а с ними и готы; лишь небольшая часть их осталась около Азовского моря, в Крыму и на Кавказском побережье.
Таким образом, перед славянами открылись обширные пространства одновременно и на западе, и на юге, и они начинают широко расселяться в это время. Западные племена, из которых образовалось позднейшее население польское, чешское, словацкое и почти исчезнувшие теперь племена полабские и поморские (на Балтийском побережье), двинулись на места прежних германских поселений по Висле, Одеру и Эльбе. Южные племена, из которых образовались теперешние болгары, сербы и словенцы, двинулись за Карпаты, на Дунай и за Дунай, в земли балканские. Племена юго-восточные, из которых образовался украинский народ, двинулись со своих прежних поселений в соседние области, оставленные западными и южными племенами, и на юг в степные и пограничные со степями местности, опустевшие после гуннского нашествия. Здесь впервые и встречаем мы специальные известия об этих юго-восточных племенах, а не обо всем славянстве, как прежде»  [Грушевский, 2001. С. 20-22].
По нашему мнению, хунну не тюрская орда, как пишет М.С. Грушевский,  а монголоязычный народ. Тургуты-турки примерно в VI  в. образовались за счет смещения южных хунну с киргизами,  от которых переняли язык [Бичурин, 1950. Т.1], [Шабалов, 2011]. Тюрков в IV в. н. э. еще не было, они появились на исторической арене в V в. из южных хуннов. С разрешения аварского кагана в V в. (439 г.) тургуты бежали из окрестностей Пиньляна (совр. Северный Китай) на север Монголии или Южную Сибирь, где жили в то время киргизы. Бежали тургуты-турки от табгачского гнета. Табгачи, монголоязычный народ, относились к группе дунху (сяньби), завоевавшей Северный Китай (386 г.) и с небольшим перерывом правившей Северным Китаем до 907 г. Хунну просто физически не могли быть тюрками.
Известный казахстанский ученый М.Н. Зуев констатирует, что вопрос о происхождении славян в науке является дискуссионным и пишет: «Славяне являются коренным населением Европы. Современные славянские языки (традиционно принято их деление на три группы: восточнославянские языки – русский, украинский, белорусский; западнославянские – польский, чешский, словацкий, язык лужицких сербов; южнославянские – болгарский, македонский, сербский, хорватский (сербскохорватский), словенский и др.) принадлежат к индоевропейской языковой семье, в которую входят также языки германские (немецкий, английский, скандинавские и др.), балтийские (латышский, литовский), кельтские (ирландский и др.), романские (французский, итальянский, испанский и др.), греческий, албанский, армянский, иранские (персидский, таджикский, осетинский и др.), языки многих народов Индии; ряд древних индоевропейских языков к настоящему времени исчезли (например, хеттский, фракийский и др.). Согласно одной из гипотез, в V-IV тысячелетиях до н.э. говорившие на родственных диалектах индоевропейские племена занимали территорию степной и лесостепной зон современной Украины и северные районы Балканского полуострова. Около IV-III тысячелетий до н.э. начинается постепенное расселение индоевропейцев, и на севере они достигают Скандинавии и Прибалтики, на западе – Атлантического океана, на юге – Средиземного моря, на востоке – территорий Ирана и Индии. Предки славян расположились несколько севернее относительно прародины индоевропейцев.
Вопрос о происхождении славян в науке является дискуссионным, по нему не существует общепринятой устоявшейся точки зрения [Зуев, 2000. C.8-9].
В «Истории России», изданной в 2006 г. под ред. М.Н. Зуева и А.А. Чернобаева, авторы склонны видеть предков славян в скифах-пахарях или сколотах, упоминаемых в V  в. до н.э. Геродотом: «Этногенез славян между X в. до н.э. и VI в., наполненные масштабными перемещениями различных племен и народов, расцветом и упадком целых культур, остается пока слабо исследованным. Так, не совсем ясно, какие народы античные авторы  I-IV вв. имеют в виду под именами  антов и венедов. Одни историки полагают, что о предках славян – скифах-пахарях, или сколотах, - писал еще знаменитый древнегреческий историк Геродот в V в. до н.э.; к славянским по своему происхождению относят зарубинецкую (I в. до н.э. – II в.) и черняховскую (II-IV вв.) археологические культуры в Среднем Поднепровье. Оседлые земледельческие племена сколотов в середине I  тысячелетия до н.э. входили в могущественное этнополитическое объединение Скифское царство и вместе с другими народами вступали в контакты с античным миром Северного Причерноморья» [Зуев, Чернобаев, 2006. С.11].
Скифы, безусловно, вошли в состав славян и современных украинцев, русских и т.д., об этом свидетельствуют заимствованные слова «хорошо», «собака» и т.д. из языка скифо-сарматов. Также на роль предков славян могут претендовать сарматы (аланы и другие племена, входившие в сарматов), готы, руги, хунну, анты, венеды и др. Скифы вряд ли могут считаться прямыми предками славян. Все вышеуказанные народы могут претендовать на звание предков украинцев, русских и т.д., возможно, всех славян, но язык славян индоевропейский. В установлении предков большую помощь могли бы оказать генетические исследования, которые расставили все точки над i.
Американская исследовательница литовского происхождения М. Гимбутас пишет: «Историю славян можно воссоздать только на основе обобщения данных большого количества археологических, исторических, лингвистических и фольклорных источников в целостную картину. Возникнув как незначительная индоевропейская группа, жившая к северу от Карпатских гор в Среднем Поднепровье, славянские земледельцы смогли выжить только благодаря проявленному ими упорству.
В конце концов, им удалось заселить обширную территорию в Центральной и Восточной Европе и на Балканском полуострове… История славян начинается раньше, чем образование в IX-X вв. славянских государств, чем появились исторические сообщения о принятии славянами христианства. И фактически раньше, чем появились описания «склавенов», сделанное историками  VI в. Прокопием Кесарийским и Иорданом.
Славяне, принадлежащие к группе индоевропейских народов, на протяжении долгого времени формировали собственный язык и культуру, точно так же, как это делали греки, балты, германские народы, илирийцы, фракийцы и другие индоевропейские группы» [Гимбутас, 2003. С. 15-17].
Далее М. Гимбутас характеризует занятие, уклад жизни протоиндоевропейцев, она отмечает: «Протоевропейцы занимались скотоводством и вели полукочевой патриархальный образ жизни. Они выращивали лошадей, возможно, использовали их для верховой езды. Их высокую подвижность может объяснить тот факт, что уже в начале третьего тысячелетия до н.э. им было известно колесо» [Гимбутас, 2003. С.19].
О процессе смещения родов и племен, происходивших в результате сложения народов и группы языков В.В. Мавродин писал: «Древнейшее население Европы в процессе… передвижений и скрещений, в процессе эволюции быта, мышления и языка, выковывает и формирует, эволюционируя, впитывая в себя пришлые элементы и выделяя из своей среды элементы и группы, в определенное время покидающие свои насиженные места для того, чтобы включиться в этно- или глоттогонический процесс в другом месте, с другими, ранее с ними не связанными племенами, этнические объединения более поздних времен, и принимает участие в формировании и славянства, и финнов, и литовцев, и угорских, и тюрских народов. Ибо нет и не может быть «расово чистых» народов, нет и не может быть совпадения рас и языков, нет и не может быть «этнически чистых» племен, народностей и наций.
И в формировании современного славянства приняло участие множество племен глубокой древности; тех, кого уже знают древние греческие и римские историки и географы, и тех, которые сошли со сцены еще до того, как варварски Средняя и Восточная Европа стала известной писателям древности.
На первый взгляд отнесение ряда племен к непосредственным предкам славян кажется натянутым, но «что понимать под племенем? Тварей одного вида, зоологический тип с врожденными ab ovo племенными особенностями, как у племенных коней, как у племенных коров? Мы таких человеческих племен не знаем, когда дело касается языка».
А язык – основа народности, добавим мы от себя. Подобно тому, как «нынешняя итальянская нация образовалась из римлян, германцев, этрусков, греков, арабов и т.д. Французская нация образовалась из галлов, римлян, бриттов, германцев и т.д., то же самое нужно сказать и об англичанах, немцах и прочих, сложившихся в нации из людей различных рас и племен», так и в гораздо более древние времена более обширные группы племен – германцы, славяне и другие – впитали в себя и ассимилировали десятки и сотни мелких племен как протогерманских, протославянских, так и ставших германцами и славянами в силу включения их в очаги германского и славянского этногенеза в результате экономических, политических и культурных связей, ибо «когда говорят о конкретном племени (а не об отвлеченном племени-примитиве), то это определенное скрещение ряда племен…» [Мавродин, 1945. С.9].
Вызывает возражение мнение В.В. Мавродина о том, что язык – основа народности. Определенный язык, по-нашему, является основой народности лишь на определенном промежутке исторического развития этой народности, в ее статическом состоянии. Если брать язык в процессе динамики развития народа или племени, то он далеко не основа народности (народа) и не основной определитель этноса, как об этом пишет В.В. Алексеев [Алексеев, 1986] и др. Примеры приводит сам В.В.  Мавродин. Германцы, этруски, греки и другие народы, составившие итальянскую нацию так же, как римляне, имели собственные языки, однако при сложении итальянской нации «основой народа» остался язык римлян. Остальные языки исчезли, оставив незначительный след в новом языке. Основная лексика, грамматический строй и т.д., латинские, т.е. римские.
Подобное явление произошло при образовании французской нации, участвовавшие при ее сложении, как правильно пишет В.В. Мавродин, галлы – кельтский народ, франки – германский народ и т.д., а язык в основе своей, сохранился римский, а сам народ смешался с галлами, германцами, аланами и т.д. исчез. Таких примеров очень много. Забегая вперед, скажем, вероятно, украинский народ сложился из многих составляющих его народов и племен, это – киммерийцы, скифо-сарматы, готы, руги, свевы, норманны, славяне, хунны-укры и т.д., однако, язык остался славянский (далеко не самой многочисленной группы из его составляющих), название, вероятно, осталось от хунну, от хунну также остались некоторые черты (признаки) культуры – носить на голове хохол, штаны – шаровары, сабля – щабля и т.д.
В настоящее время есть более точный, чем язык, определитель этнической принадлежности – генетика. Язык, конечно, величайшее достижение человечества, но генетика – серьезный конкурент этому абсолюту. Абсолютизировать язык никак нельзя, все течет, вес меняется, как говорил Гераклит – великий ученый древности. Язык сделали абсолютом ученые-догматики.
Славяне выделились из индоевропейцев и стали играть историческую роль на европейском  театре, вероятно, с появлением хунну в Европе. В первое время, примерно, с III – до середины V вв. славяне самостоятельную роль, видимо, не играли, были в тени хунну, т.е. под руководством вождей хунну. По всей вероятности, восточная часть славян заключила побратимский договор с хунну и потому хунну защитили их от готов [Грушевский, 2001. С.22-23] и др.
На исторической арене Европы как самостоятельные игроки славяне выступили, когда хунну и др. народы, видимо, ассимилировались в них. Об этом красочно писал в XIX  в. Н.М. Карамзин: «В то время южная Россия могла представлять обширную пустыню, где скитались одни бедные остатки народов. Восточные Готфы большей частью удалились в Паннонию, о Роксоланах не находим уже ни слова в летописях: вероятно, что они смешались с Гуннами, или, под общим названием Сарматов, вместе с Язигами были расселены Императором Маркианом в Иллирике и в других Римских провинциях, где, составив один народ с Готфами, утратили имя свое: ибо в конце V века История уже молчит о Сарматах. Множество алан, соединяясь с Немецкими Вандалами и Свевами, перешло за Рейн, за горы Пиренейские, в Испанию и Португалию. Но скоро Угры и Болгары, по сказанию Греков единоплеменные с Гуннами, и до того времени неизвестные, оставив древние свои жилища близ Волги и гор Уральских, завладели берегами Азовского, Черного моря и Тавридою (где еще обитали некоторые Готфы, принявшие Веру Христианскую), и с 474 года начали опустошать Мизию, Фракию, даже предместия Костантинопольские.
С другой стороны, выходят на феатр Истории Славяне, под сим именем, достойным людей воинственных и храбрых, ибо его можно производить от славы, - и народ, коего бытие мы едва знали, с шестого века занимает великую часть Европы, от моря Балтийского до реки Эльбы, Тисы и Черного моря. Вероятно, что некоторые из Славян, подвластных Эрманариху и Аттиле, служили в их войске, вероятно, что они, испытав под начальством сих завоевателей храбрость свою и приятность добычи в богатых областях Империи, возбудили в соотечественниках желание приближаться к Греции и вообще распространить их владение. Обстоятельства времени им благоприятствовали. Германия опустела, ее народы, воинственные удалились к Югу и Западу искать счастия. На берегах Черноморских, между устьями Днепра и Дуная, кочевали, может быть, одни дикие малолюдные Орды, которые сопутствовали Гуннам в Европу и рассеялись после их гибели. От Дуная и Алуты до реки Моравы жили Немцы-Лонгобарды и Гепиды, от Днепра к морю Каспийскому Угры и Болгары: за ними, к Северу от Понта Эвксинского и Дуная, явились Анты и Славяне, другие же племена их в ступили в Моравию, Богемию, Саксонию, а некоторые остались на берегах моря Балтийского. Тогда начинают говорить об них Историки Византийские, описывая свойства, образ жизни и войны, обыкновения и нравы Славян, отличные от характера Немецких и Сарматских племен: доказательство, что сей народ был прежде мало известен Грекам, обитая во глубине России, Польши, Литвы, Пруссии, в странах, отдаленных и как бы непроницаемых для их любопытства.
Уже в конце пятого века летописи Византийские упоминают о Славянах, которые в 495 году дружелюбно пропустили чрез свои земли  Немцев-Герулов, разбитых Лонгобардами в нынешней Венгрии и бежавших к морю Балтийскому; но только со времен Юстиниановых, с 527 году, утвердясь в Северной Дакии, начинают они действовать против Империи, вместе с Угорскими племенами и братьями своими Антами, которые в окрестностях Черного моря граничили с Болгарами. Ни Сарматы, ни Готфы, ни самые Гунны не были для Империи ужаснее Славян. Иллирия, Фракия, Греция, Херсонес – все страны от залива Ионического до Константинополя были их жертвою, только Хильвуд, смелый Вождь Юстинианов, мог еще с успехом им противоборствовать, но Славяне, убив его в сражении за Дунаем, возобновили свои лютые нападения на Греческие области, и всякое из оных стоило жизни или свободы бесчисленному множеству людей, что южные берега Дунайские, облитые кровию несчастных жителей, осыпанные пеплом городов и сел, совершенно опустели. Ни Легионы Римские, почти всегда обращаемые в бегство, ни великая стена Анастасиева, сооруженная для защиты Царяграда от варваров, не могла удерживать Славян, храбрых и жестоких. Империя с трепетом и стыдом видела знамя Константиново в руках им. Сам Юстиниан, Совет Верховный и знатнейшие Вельможи должны были с оружием стоять на последней ограде столицы, стене Феодосиевой, с ужасом ожидая приступа Славян и Болгаров ко вратам ее. Один Велисарий, поседевший в доблести, осмелился выйти к ним навстречу, но более казною Императорскою, нежели победою, отвратил сию грозную тучу от Константинополя. Они спокойно жительствовали в Империи как бы в собственной земле своей, уверенные в безопасной переправе чрез Дунай: ибо Гепиды, владевшие большею частию северных берегов его, всегда имели для них суда в готовности. Между тем Юстиниан с гордостью величал себя Антическим или Славянским, хотя имя сие напоминало более стыд, ежели славу его оружия против наших диких предков, которые беспрестанно опустошали Империю, или заключая иногда дружественные с нею союзы, нанимались служить в ее войсках и способствовали их победам. Так, во второе лето славной войны Готфской (в 536 году) Валериан привел в Италию 1600 конных Славян, и Римский Полководец Туллиан вверил Антам защиту Лукании, где они в 547 году разбили Готфского Короля Тотилу.
Уже лет 30 Славяне свирепствовали в Европе, когда новый Азиатский народ победами и завоеваниями открыл себе путь к Черному морю, весь известный мир был тогда феатром чудесного волнения  народов и непостоянства в их величии. Авары славились могуществом в степях Татарии, но, в шестом веке побежденные Турками, ушли из земли своей» Карамзин [1988. С. 35-37].
Великое переселение народов, начатое при правлении хунну Баламиром в конце IV в.н.э., продолжалось после смерти Аттилы в 454 году на северных, восточных и западных границах Восточноримской империи и на всех границах Западноримской империи и внутриимперской. Население Украины в V-VI вв. представляло пеструю картину в этническом плане, здесь можно было встретить гота, руга (россомана), представителей разных скифо-сарматских племен-роксоланов, языгов, алан, славянов-венедов, к тому времени, вероятно, превратившихся в славян и монголоязычных хунну.
Хунну в V в. смешивались со славяно-антами-венедами, готами, сарматами и другими племенами, но языком их и других ассимилирующихся племен и народов постепенно становился славянский (антский) язык.
В ассимиляционном процессе, как мы видели, ничего необычного нет, это естественный процесс. В ассимиляционном процессе выигрывает не самый многочисленный язык, а самый удобный, устойчивый и сильный язык. Таким языком оказался не германский, не иранский, не язык хунну, а славянский (антский-побратимский) язык в силу его удобства и устойчивости.
Анты. Иордан, описывая славян IV  в. н.э., отмечает: «Анты же, храбрейшие из них (из славян – Ш.А.С.), живут на изгибе Понта, простираются до Данапра. Реки эти отстоят друг от друга на много дневных переходов» [Иордан. О гетах, 1941. Т.1. C.23].
Вопреки мнению некоторых ученых, например, Грегори Тони и др., считающих, что «Варвары не умели жить без войны. Им не сиделось на месте: их отряды беспрестанно рыскали в поисках добычи и новых земель под жилье и пастбища» [Грегори Тони, 1994 С.15]. Хунну и анты жили, вероятно, дружно.
Видимо, славянские племена, потесненные готами, на периферию своего ареала обитания, весьма дружественно встретили хунну, одолевших к тому времени аланов. Эта встреча произошла примерно в конце III начале IV вв.
Вероятно, вожди хунну и славян заключили договор (устный) с соблюдением ритуала о побратимстве. «Анд – названный брат, побратим, друг, приятель» [Лувсандэндэв, 1957. С. 38], по-бурятски «анда – побратим, названный брат, друг, приятель» [Шагдаров, Черемисов, 2010. Т.1. С.68].
По-киргизски слово «ант» означает «клятва, клятвенное обещание, присягу в подтверждение верности своих показаний» [Юдахин, 2012. С. 57]. «Побратимство» переводится «ага – инидей болгондук» [Юдахин., 2012. С.564].
Киргизское слово «ант» весьма близко к монголоязычному слову «анда – побратимство, друг и т.д.», но не означает «побратимский договор», поэтому киргизы, вероятно, не были субъектами договорных отношений. 
Почему киргизы, а не турки? Потому что турки оформились в народ и создали государство на территории Монголии в VI в., а хунно-антское вероятное побратимство состоялось, видимо, в начале или в середине IV в. По мнению Н.Я. Бичурина, В.П. Васильева, Z. V. Тоган и др., турки-тургуты изначально были монголоязычны и лишь к VII  в. перешли на тюркоязычие. Киргизы же упоминаются в китайских династийных хрониках задолго до н.э., почти наравне с хуннами. Ныне тюркская языковая группа, по нашему мнению, должна называться киргизской. Язык турки переняли у киргизов, так же как письменность, а не наоборот.
А.Н. Баскаков [Баскаков, 1960], А.Н. Кононов [Кононов, 1949, 1980] и др. явно поспешили, когда родственные языки назвали тюркской языковой группой, как будто турки основоположники этноса языковой группы. Турки – самый крупный народ, говорящий на родственных языках, но отнюдь не самый древний. В древности их предки назывались хунну и говорили на разновидности монгольского.
Другое дело, киргизы - народ древний, а распространил свой язык на многие другие народы: ираноязычные, кавказоязычные, монголоязычные и т.д., правда, не по своей воле, а объективно, так получились. Киргизский язык напоминает своей живучестью славянские.
Примерно с этого времени, т.е. с IV в., восточных славян знают, как антов, т.е.. вероятно, побратимов, названных братьев, хунну. Если в фольклоре (сагах, сказаниях и т.д.) почти всех окружающих народов хунну изображаются как «свирепый хунну» и т.д., то в фольклоре славян этого нет. Греческие и латинские авторы зафиксировали славян как антов.
Известная американская исследовательница литовского происхождения М. Гимбутас пишет: «…географическое местоположение прародины славян определяют следующим образом:
1) район между Одером и Вислой (на территории современной Германии и Польши);
2) западная часть Украины (территория к северу от Черного моря).
По мнению некоторых ученых, эта территория включала центральноевропейскую и севернопричерноморскую части. Другие авторы полагают, что зона первоначального расселения славян ограничивалась Полесьем (современная Белоруссия), или Подольем на Западной Украине, или частью Восточной Германии и Польши, соответствующей распространению лужицкой культуры эпохи позднего бронзового и раннего железного века [Гимбутас, 2003. С. 18]. 
Готская экспансия затронула славян-антов, существенно сократив их ареал обитания.
Это мнение Гимбутас примерно подтверждают писатели древнего мира Иордан, Прокопий и Маврикий, описывающие места расселения антов (восточных славян) и славян склавенов). Иордан писал: «Анты же храбрейшие из них, живя на изгибе Понта, простираются до Днепра. Реки эти отстоят друг от друга на много дневных переходов» Иордан, 1941. Т.1. С.232).
Прокопий Кесарийский, живший в VI в., о славянах и антах писал: «…которые имеют свои жилища по ту сторону  реки Дуная, недалеко от его берега» [Прокопий Кесарийский, 1941. Т. V. С. 237].
Автор VI в. Маврикий указывал, что «…их реки вливаются в Дунай» [Маврикий, 1941. Т.1. С.253].
По мере того, как хунну сходили с исторической арены, во второй половине V в., выражение «анты» исчезает, взамен приходят славянские племенные названия, т.е. славян знают под их племенными названиями.
Думаем, сомнительна точка зрения М.Ю. Видейко, толкующего слово «анты» как сарматское «крайние». В своей книге «Украина: от антов до Руси» М.Ю. Видейко интерпретирует слово «анты» как сарматское «крайние». Вот что он пишет: «Когда стали искать истоки самого наименования «анты», то выяснилось, что слово это вполне вероятно, вовсе не славянское, а… сарматское. О том, что воинственные сарматы были соседями славян, уже было известно. Ну а древние историки вполне могли использовать первое попавшееся название. В переводе с сарматского «анты» - значит «крайние», то есть живущие где-то на краю мира, подвластного народу-хозяину этого наименования [Видейко, 2009. С.15].
Подобного мнения придерживается Н.С. Абашина [Абашина, 2010. С.169].
Мнение уважаемого нами ученого М.Ю. Видейко, видимо, основано на мнении В.В. Мавродина, считавшего, что слово «ант» означает «край» (или земля) [Мавродин, 1945. С. 36]. В.В. Мавродин не проводит никаких аргументов, он предполагает.
Во всяком случае, нет лингвистических и ономастических подкреплений, с которыми можно было сблизить слово «анты».
Осетины, единственный народ в Европейской части мира, с языком которых можно сблизить якобы сарматские слова. Действительно, в осетинском языке есть слово, похожее на «анты», это слово звучит как «антысын» [Касаев, 1993]. Но слово «антысын» означает «удасться, иметь успех, удасться пойти, поехать». Этимологически очень трудно вывести слово «анты» от «антысын», также тяжело сближать эти слова семантически. По-осетински «край» - каэрон, был, тичь, фаэджи, баэстаэ [Абаев, 1970. С. 223], слова, далекие от «анты».
Скифо-сарматы, а аланы были лишь частью сарматов, как известно, народы, относившиеся к иранской языковой группе большой индоевропеоидной семьи.   
Слово «край» по-ирански будет звучать как «kenar, lab (край стола)», sarzamin, navahi (страна, местность), ey;l;t (административно-территориальная единица) [Восконян, 1986. С.238].
Возможно, уважаемый нами М.Ю. Видейко, осетинское слово «каэрон» (по-ирански «kenar», означающее край чего-либо, смешал с «антами», такое бывает. Это нисколько не умаляет  вклад М.Ю. Видейко, внесенный в изучение происхождения украинского народа. 
Выдающийся русский историк Н.М. Карамзин, касаясь начала войны хунну с готами, указывает на события, предшествующие этой войне. Видимо, наше предпочтение о побратимстве хунну  и антов (славян) верно.
Н.М. Карамзин в начале XIX в. писал: «Конец четвертого века ознаменовался важными происшествиями. Гунны, народ кочующий, от полунощных областей Китая доходят чрез неизмеримые степи до юго-восточной России, нападают – около 377 года – на алан, готфов, владения Римские, истребляя все огнем и мечом. Современные историки не находят слов для описания лютой свирепости и самого безобразия Гуннов. Ужас был их предтечею, и столетний Герой Эрманарих не дерзнул даже вступить с ними в сражение, но произвольною  смертию спешил избавиться от рабства. Восточные Готфы должны были покориться, а Западные искали убежища во Фракии, где Римляне, к несчастию своему, дозволили им поселиться: ибо Готфы, соединяясь с другими мужественными Германцами, скоро овладели большею частию Империи.
История сего времени упоминает об Антах, которые по известию Иордана и Византийских Летописцев, принадлежали вместе с Венедами к народу Славянскому. Винитар, наследник Эрманариха, Царя Готфского, уже был данником Гуннов, но хотел еще повелевать другими народами: завоевал страну Антов, которые обитали на Север от Черного моря (следственно в России), и жестоким образом умертвил их Князя, именем Бокса, с семидесятью знатнейшими Боярами. Царь Гуннский, Баламбер, вступился за утесненных и, победив Винитара, освободил их от ига Готфов. – Нет сомнения, что Анты и Венеды признали над собою власть Гуннов: ибо сии завоеватели по время Аттилы, грозного Царя их, повелевали всеми странами от Волги до Рейна, от Македонии до островов Балтийского моря. Истребив бесчисленное множество людей, разрушив города и крепости Дунайские, предав огню селения, окружив себя пустынями обширными, Аттила царствовал в Дакии под наметом шатра, брал дань с Константинополя, но славился презрением золота и роскоши, ужасал мир и гордился именем бича Небесного. – С жизнию сего варвара, но великого человека, умершего в 454 году, прекратилось и владычество Гуннов. Народы, порабощенные Аттилою, свергнули с себя иго несогласных сыновей его. Изгнанные Немцами-Гепидами из Паннонии, или Венгрии, Гунны держались еще несколько времени между Днестром и Дунаем, где страна их назвалась Гуниваром, другие рассеялись по Дунайским областям Империи – и скоро изгладились следы ужасного бытия Гуннов. Таким образом, сии варвары отдаленной Азии явились в Европе, свирепствовали и, как грозное привидение, исчезли!» [Карамзин, 1993. С.34-35].
Н.М Карамзин признает, что хунну Азии и Европы единый народ. Он признает, что восточные готы покорились хунну, а царь хунну Баламбер «вступился за утесненных и, победив Винитара, освободил их от ига готфов».   
Вероятно, Н.М. Карамзин ошибался, что «анты и венеды признавали над собою власть Гуннов». Институт побратимства – это союз двух и более друзей исключает власть над собой другого лица. Анты, мы думаем, были союзниками хунну, а не подчиненными. Баламбер, вождь хунну, заступился за своего союзника – славян за то, что царь готов Винитар убил князя антов Божа и семьдесят человек приближенных антского князя.
В наше время мнение Н.М. Карамзина, что анты вынуждены были подчиниться хунну, поддерживает М.Ю. Видейко: «В упорной борьбе готы победили антов, жестоко расправились с их элитой – в целях устрашения. Но как часто бывает в подобных случаях, настоящим победителем оказалась третья сторона – гунны. Им вынуждены были подчиниться и готы и анты. [Видейко, 2009. С.15]. Думаем, вождь хунну Баламбер, освобождая антов от готов, исполнил обычный побратимский долг.
М.И Артамонов, Е.Ч. Скржинская считают, что готы разделились под ударами хунну на несколько частей, вероятно, одной частью предводительствовал Винитарий, описанный Иорданом, другой частью Витимир, как у Аммиана Марцеллина.
Г.В. Вернадский высказал мнение, что Винитарий Иордана и Витимир у Аммиана Марцеллина одно и то же историческое лицо, первое – готское произношение, второе – славянское имя. Вот что пишет М.И. Артамонов: «Война остроготов с антами могла произойти только некоторое время спустя после появления гуннов в Причерноморье. По данным Иордана, после смерти Германариха остроготами правил его племянник Валараис, сыном которого и был Винитарий. Правление последнего, следовательно, может относиться только к концу IV в., может быть, даже к тому времени, когда Гуннская держава, простершаяся на запад до Дуная, временно распалась на несколько частей, одну из которых и могли составить остроготы Винитария. У современника гуннского нашествия римского историка Аммиана Марцеллина преемником Германариха назван Витимир, погибший в битве с аланами, которые, по-видимому, выступали как авангард гуннской орды, а наследником его – малолетний Витерих, при котором часть остроготов удалилась за Дунай, а Винитарий же не упоминается вовсе. Ввиду этого ряд историков считают рассказ Иордана о Витинарии апокрифическим. Г. Вернадский выходит из положения путем отождествления Винитария Иордана с Витимиром Аммиана Марцеллина, полагая, что одно его имя госткое, а другое славянское. Вместе с тем он отождествляет антов с аланами. Е.Ч. Скржинская думает, что у Иордана и Аммиана Марцеллина речь идет о разных группах готов, на которые они разделились под ударами гуннов. Последнее и нам представляется наиболее вероятным. Даже при Германарихе готы не представляли полного единства, а с появлением гуннов они распались на многие части, из которых одни искали спасения в бегстве, другие подчинились завоевателям или оставались на месте, как готы, засевшие в Крымских горах, или, присоединившись к гуннской орде, вместе с нею вторглись в Центральную Европу» [Артамонов, 2002. С.73-75].
Анты, видимо, занимали территорию Среднего течения Днепра, а хунну располагались восточнее, на землях сармато-аланов. Численность антов, по мнению М.Ю. Видейко, «тысяч 20-40» [Видейко, 2009. С.17]. По другим данным число антов было около 210-350 тысяч. Для сравнения готов по данным авторов около 200 000 человек (см. выше).
М.Ю. Видейко, видимо, считает, что хунну появились на Дону и Днепровщине во второй половине IV в. Думаем, они встретились с готами гораздо раньше, как только одолели аланов. Сразу нападать на готов большими силами хунну не решались, довольствуясь набегами. Рассказы про ведьм и их сыновей, участвовавших в набегах на готов, появились не на пустом месте. Хунну освоили новую родину – бывшие сарматы-аланские земли, завоеванные примерно к концу III  в начале IV вв.
По мнению В.В. Мавродина, греческая надпись из Керчи, датируемая III в. н.э. (270 г.) содержит слово «ант» [Мавродин, 1945. С. 36]. Эта надпись, вероятно, подтверждает, что хуннско-славянский побратимский договор – «анда» был заключен примерно в III в.н.э.
Отдельные кибитки хунну, вероятно, могли достигнуть Борисфена (Днепра) в конце II в., возможно, их описал Клавдий Птоломей.
Самоубийство престарелого короля готов Германариха, вероятно, произошла из-за неспособности отразить набеги хунну, которые на заводных, «выносливых, но безобразных на вид лошадях» (см. выше) могли проскакать сотню, а то и больше километров в день.
Поводом к наступлению хунну на готов было, вероятно, исполнение побратимского обязательства перед антами. То, что, возможно, вынашивал готский король Винитарий, преемник Германариха, хорошо описал М.Ю  Видейко: «Потребность Винитария в «отчине» объяснить просто. Нашествие гуннов поставило новую готскую власть перед выбором – покориться или попытаться отстоять независимость, былое величие королевства. Тут анты очень даже могли пригодиться. Во-первых, как потенциальные союзники, которых можно, хотя бы силой, принудить в совместной борьбе против гуннов. Во-вторых, как ценный товар, который в случае успешного «блицкрига» можно выгодно продать римлянам. На выручку можно было бы не только попробовать откупиться от гуннов, но и закупить оружие, навербовать союзников и даже наемников для перехода в контрнаступление. В конце концов, можно было скрыться от гуннов в непролазных лесах, предварительно «зачистив» их от местного населения.
Все три варианта готской антикризисной программы едва ли могли заинтересовать антов. Приднепровские племена уже имели печальный опыт борьбы с кочевниками-сарматами, которая привела их к подчинению, а затем к союзу со степняками. Тем более, что под властью гуннов уже оказались аланские племена на Кавказе, возможно – родичи участников антского союза. В таком случае получалась вообще война против своих – за готские интересы. Перспектива быть проданными в рабство римлянам не могла устраивать антов, точно так же, как и отступление из родных лесов куда-то подальше на север. Впрочем, какой-то части поднепровского населения этот путь проделать пришлось еще во времена Германариха (таким образом, как полагают, могла появиться именьковская археологическая культура).
Так что ожесточенное сопротивление, оказанное антами, а также жестокость и настойчивость готов, вполне объяснимы. Очень уж высоки были ставки в этой борьбе, обе стороны боролись за выживание, боролись отчаянно.
Финал конфликта оказался печальным для всех его участников. Антское войско было побеждено, а его вожди – жестоко казнены. Напугало ли это антов? Вряд ли. Иордан ничего не пишет об их добровольном подчинении готам. У него анты вообще на время исчезают со страниц истории. А вот готам досталось от новых хозяев Края – гуннов.
Археологи датируют гибель черняховских поселений в Поднепровье последней четвертью IV в., т. е. временем после того самого злосчастного 375 года. На многих поселениях найдены следы пожаров. Это находки обожженной глиняной обмазки стен построек, некогда преданных огню. В том числе с нехитрым домашним скарбом – посудой, ткацкими станками. Но костятки убитых в массовом количестве не найдены. Значит, люди успели уйти: не дожидаясь карательного похода гуннов. Масса народа – готы, сарматы снялась тогда с насиженных мест и стала искать спасения на землях Римской империи.
Ни скальды, ни древние историки не очень жаловали короля Винитария. Иордан упоминает, что, выиграв два сражения, король пал от стрелы, посланной твердой рукой гуннского правителя Баламбера. Оставшиеся в Скифии готы получили в правители короля Гезимунда, назначенного гуннами.
Ну а анты – те просто исчезли, затаились на время. Есть основания полагать, что они (или какая-то их часть) временно стали… гуннами. В этом нет ничего удивительного – в давние времена, покоренные племена часто входили в союзы, возглавляемые бывшими врагами, принимая при этом грозное имя победителя. Ну, были какое-то время антами - «крайними», стали гуннами, завтра будут полянами, волынянами, а то и древлянами, наконец, Русью. Дело обычное – политика [Видейко, 2009 С.18].
То, что хунну взяли антов под свою защиту признавал М.С. Грушевский: «Греческие писатели, писавшие о славянах в эпоху их расселения, отличают на юге, по соседству с Византией, словен и антов, сювенами, называют они племенем, обитавшим по Дунаю и в балканских землях, антами, живших по Днестру, по Днепру и далее на восток до Азовского побережья. Это и были юго-восточные украинские племена, захватившие тогда все Черноморское побережье от Днестра до Азовского моря и выступающие здесь впервые в исторических источниках отдельно, под названием антов.
Самое раннее известие об этих антах, переданное нам византийскими писателями, относится к концу IV века, непосредственно после гуннского нашествия, и это то, что называется началом исторической жизни для наших племен. Историк Иордан, написавший историю готов, сохранил для нас интересное известие, что готский король Винитар, один из преемников Германариха, воевал с антами (самое имя Винитара, вероятно, прозвище: победитель винитов, т.е. славян). В первой битве, говорит Иордан, анты победили готов, но Винитар не пал духом и продолжал войну с ними далее, разгромил, взял в плен князя антов Божа и старейшин их и, чтобы устрашить антов, велел предать пленников страшной смерти распять на крестах. Но гунны взяли потом антов под свою защиту и разбили Винитара» [Грушевский, 2001. С.22-23].
М.С. Грушевский косвенно подтверждает то, что между хунну и антами был побратимский договор, хунну взяли их под свою защиту и что славян, живших в Поднепровье, стали называть «антами», непосредственно после появления хунну в степных районах юга Украины.
В «Краткой истории Болгарии», ответственный редактор которой Г.Г. Литаврин, ссылаясь на Иордана, совершенно бездоказательно пишет: «Уже в 70-х годах IV века, как пишет он (Иордан – Ш.А.С.) в Восточной Европе существовал военно-политический союз антов (по происхождению это иранский этникон, который соседи перенесли на славян, занявших территорию «скифов» - иранских племен)» [Литаврин, 1987. С. 27].
Считаем, что слово «анты» иранским быть не может. Слово «анты» на языке хунну означает, вероятно, «побратим, названный брат». Отношения хунну и славян (склавинов) действительно были дружественными и, возможно, побратимскими. Это подтверждает Иордан в VI в., а затем в XX в. М.И. Артамонов, который пишет: «Король их Винитарий, стремясь возродить былую мощь готов, напал на своих соседей антов, которые ранее находились под властью Германариха, с появлением гуннов обрели независимость от готов» [Артамонов, 2002. С. 73].
Приск Панийский в составе восточноримского посольства, следующего к императору Аттиле пишет: «В пищу вместо пшеницы просо, вместо вина – так называемый у туземцев медос… (курсив – Ш.А.С.) следующие за ними служители получали просо и добываемое из ячменя питье, которое варвары называли камос (курсив – Ш.А.С.) [Дестунис, 1861. С. 46].
Приведенные Приском Панийским слова «медос» и «камос», безусловно, читаются как славянские. «Медос» - медовуха, а «камос» - «квас», слова славянские. Видимо, посольство проезжало через селения, населенные славянами, находившихся в дружественных отношениях с хунну и находившихся под их юрисдикцией, поэтому греки принимали славян, вероятно, за хунну.
М.Ю. Видейко, касаясь славяно-хуннских отношений, пишет: «В трудах историков, благодаря которым в основном и реконструированы события той поры, можно найти довольно разные описания гуннов и их союзников. Порой сложно разобраться, где речь идет собственно о гуннах, а где описаны их вольные или невольные соратники. Те же римляне, современники Аттилы, различали варваров с трудом. Так что вполне понятны попытки поставить знак равенства между гуннами и, к примеру, славянами.
По всему видно, что славяне не только познакомились с гуннами, но это знакомство имело для них самые разные последствия. Одним из них стало то, что в истории славянских племен был довольно длительный период, когда они утратили не только свободу, но и свое имя, став на время не венедами или антами, а гуннами. Правда, некоторые обстоятельства из этого делают вывод, что гунны и славяне – одного рода-племени. Ну а наиболее продвинутые борцы за «гуннское наследство» утверждают, что великий властитель Аттила не кто иной, как славный киевский князь Богдан Гатило. Таким образом, они повторяют «достижения» готского историка Иордана, в свое время присвоившего без малого тысячу лет истории Скифии, причем вместе со всеми древними правителями и их великими свершениями. От мифических походов в пределы Египта до победоносной войны с Дарием Гистаспом, «королем» Персии. И не только. Сделал он это, разумеется, из самых что ни есть патриотических побуждений и для вящей славы готского отечества. Однако ныне подобные ученые изыскания в лучшем случае вызывают улыбку. То же самое можно сказать о современных собирателях «славы» гуннов времен Аттилы в копилку истории славян.
И в самом деле, новые поданные степных владык порой также принимал грозное имя «гуннов», приобщаясь к великой славе завоевателей и покорителей. Такое могло произойти как с кочевниками, так и с земледельцами…
Увы, археология славянского мира времен гуннского могущества рисует все тот же простецкий быт «варваров» эпохи Тацита, а не правящего сословия могущественной державы, покорившей племена от Волги до Дуная…
Однако гунны имеют прямое отношение к истории Края, даже если не считать их славянами. Ведь их кочевья располагались не где-нибудь, а в степях – как причерноморских, так и Крымских. Скорее всего, где-то здесь появился на свет мальчик, ставший одним из самых известных завоевателей в истории Европы – Аттила. Именно отсюда начинали походы, ведомые им орды-армии к границам обеих Империй, Западной и Восточной. Именно в степях Края нашли убежище потомки гуннов, которые решили забыть некогда грозное имя и вернуть себе (или придумать новые) племенные названия. Именно в Крае прямые потомки Аттилы приступят к созданию нового государства, которое существует и поныне, правда, на Балканах. Название этого государства, кстати сказать, славянского – Болгария. Так что при определенных условиях не только славяне могут стать гуннами, но и потомки гуннов – славянами, отдав свое имя славянским племенам» [Видейко, 2009. С. 29-30].
В империю хунну ко времени правления Аттилы, кроме антов – славян, входили частично аланы, руги, часть готов, гепиды и другие народы и племена.
А.Н. Бернштам пишет: «Франки (восточные), жившие по берегам Неккара, свергнув своего короля, примкнули к Аттиле. То же проделали тюринги и зарейские бургунды. Фактически у Рейна произошло окончательное, хотя и временное объединение сил варваров, после чего, с помощью ими самими сделанных мостов, они переправились в нескольких местах через Рейн» [Бернштам, 1951. С. 160].
С мнением уважаемого М.Ю. Видейко нельзя не согласиться, что болгары являются «прямыми потомками Аттилы». Болгары – «кожевенники», так переводится с монголо-тюркских языков. «Булгайр – юфть (выделанная кожа) кожаный [Шагдаров, Черемисов, 2010. Т.1. С. 150], по-бурятски, а по-киргизски (древнейший язык, намного старше турецкого), «булгары – юфть, выделанная кожа» [Юдахин, 1965. С.158], относятся, вероятно, к телесским племенам. Видимо, телесские племена, хотя и родственники северным хунну, но прямого отношения к ним не имеют. Забегая вперед скажем, правящий род у булгар был, видимо, хуннуский «дуло, дулаты», вероятно, родственные слова, но об этом позже.
Частично булгары откочевали на Запад, частично в составе курыкан остались в Прибайкалье, образовав в настоящее время бурятское племя булагатов.
Из Ордоса (совр. Китай) булгары вышли в  IV в., не желая быть поданными другого монголоязычного племени табгачей (тоба), т.е. значительно позже хунну (I в.н.э.), начали движение на Запад [Позднеев, 1899], [Шабалов, 2014], но может быть, отдельные роды булгар ушли на запад вслед за хунну в II-III вв. н.э.
По нашему мнению, прямых потомков хунну Аттилы надо искать не среди современных болгар и венгров, а среди украинцев. Если М.Ю. Видейко смущает антропологический тип хунну, то напоминаем, что внешний вид меняется радикально в течение трех поколений, это примерно 50 лет, а прошло более 1600 лет, появились целые народы-метисы, иные народы исчезли с этнической карты мира.
Иордан отмечал: «Любя войну, Аттила был уверен в деле, тверд в совете, снисходителен к просьбам и благосклонен к тем, кого однажды принял под свое покровительство» [Стасюлевич, 1885. Ч.1. С. 241].
В 451 г. состоялась известная Каталуанская битва, итоги которой многие историки расценивают как разгром хунну. Думаем, такое мнение ученых основано на неполных данных. Ситуация была, видимо, патовой, до разгрома хунну Аттилы было далековато, т.к. на обратном пути он разорил г. Трир. В следующем 452 г. Аттила во главе 40-тысячного войска предпринял удачный поход на Италийский полуостров. У П.И. Шафарика читаем, как Аттила: «… разорил Аквилею, овладел Миланом (Медиолганом), но из Равенны поспешно удалился назад» [Шафарик, 1837-1848. I. Кн.2. С.91].
Аттила удалился из Равенны после того, как папа Римский, Лев IV, откупился золотом.
В 453 г. Аттила умер, и до сего времени обстоятельства его смерти не выяснены, А.Н. Бернштам в примечании пишет: «Подробности смерти Аттилы до сих пор не ясны. Может быть, в связи с этим и создалось столько разноречивых легенд о его кончине, времени смерти (453) и месте погребения. См. по этому поводу: В.Вierbach. Die Letzten Jahre Attilas, 1906. Автор заявляет, что обстоятельства смерти Аттилы до сих пор остаются неясными. Ю.Моравчик, исследуя легенды, показывает, что различные интерпретации смерти вождя гуннов относятся к разным периодам его пребывания в тех или иных странах и склоняется к мысли, что Аттила был убит, по всей верятности, в Византии после похода на Запад. См. его: Attilas Tod in Geschichte und Sage. KCzA, II. Вып. 1-2. С. 116» [Бернштам, 1951. С. 161].
Аттила умер в брачную ночь, в очередной раз женившись на 18-летней девушке Ильдико, бургундке (германке) по национальности. Аттиле было 43 года, при жизни его именовали «бич божий».
«Великое переселение народов», начатое Баламиром ради исполнения, возможно, побратимского долга продолжалось и после смерти Аттилы.
Л.Н. Гумилев писал: «Смерть Аттилы оказалась переломным моментом в истории Восточной Европы. Когда после похорон сыновья правителя стали спорить за права наследования, король гепидов Ардарих объявил, что считает себя обиженным недостаточным уважением к нему и поднял восстание» [Гумилев, 2004. С. 648].
Решающая битва восставших гепидов и готов с хунну и их союзниками произошла на реке Недао (Нетава, река в Словакии, приток Савы).
Готский историк VI в. Иордан, писавший на латыни, некоторые ученые причисляют его к римским историкам, о битве при Недао 454 г., где хунну были разбиты восставшими гепидами и готами, сообщает: «В ней можно видеть и гота, сражающегося копьями, и гепида, безумствующего мечом, и руга, переламывающего дротики в его ране, и свева, отважно действующего дубинкой, а гунна – стрелой, и алана… с тяжелым, а герула – с легким оружием» [Иордан, 1960. С.118].
Иордан не пишет, кто поддержал восставших гепидов, а кто хунну, он просто перечисляет почти все участвовавшие в сражении племена.
Возможно, часть готов и аланов до этого покорившихся, т.е. признавших власть хунну, а в условиях восстания против правителей, поддержали восставших гепидов Ардариха.
Л.Н. Гумилев высказывает мысль, что руги поддержали хунну и этого логично, поскольку руги были подчиненными племенами у готов. По Иордану руги были рабами у готов [Стасюлевич, 1885. ч.1. С. 240].
М.С. Грушевский об антах писал: «…последнее упоминание имеем от 602 года и в последующие VII-VIII века имя это, очевидно исчезло» [Грушевский, 2001. C.26-27].
М.И. Артамонов конкретизирует М. С. Грушевского: «В последний раз имя антов встречается у Феофилакта Симокатты в связи с событиями рубежа VI-VII вв., но не позже 602 года, которым заканчивается труд этого… историка» [Артамонов, 2001. С. 73].
Как видим, вероятно, слово «анты» - «побратим» с языка хунну пережил своих носителей языка на сто с лишним лет, т.е. время полного перехода на славянский язык. Просто больше некому было называть славян – анда, т.к. большинство хунну, вероятно, растворялись в славянах.
Руги (росоманы – русы). Русы и свевы, участвовавшие  в восстании гепидов, вероятно, были за хунну, т.к. хунну освободили их от подчиненного положения от готов. Л.Н. Гумилев писал: «Видимо, они (т.е. руги – Ш.А.С.) были за гуннов, потому что позже, в 469 году, они бьются против готов на реке Болии… В этой битве погиб любимый сын Аттилы – Эллак и 30 тысяч гуннов и их союзников. Уцелевших гуннов братья Денгизах и Ирник увели на Восток, на старые земли готов, в низовьях Днепра. Остроготы заняли опустевшую Паннонию, а руги ушли в Норик (кроме тех, которые нашли приют в Византии) [Гумилев, 2004. C.649].
Видимо, в Норик (римская провинция между верхним течением Дравы и Дунаем) ушли не все руги. Часть ругов, думаем, вероятно, последовала за сыновьями Аттилы и антами. Часть ругов, видимо, поселилась по реке Рось. Рось – правый приток Днепра.
Иордан, обратите внимание, иногда ругов называет россоманами, «вероломные россоманы, бывшие у него в рабстве, нашли случай погубить его» (Германариха – Ш.А.С.) [Стасюлевич, 1885. Ч.1. С. 240].
Первоначально, в I-V вв., руги – россоманы, безусловно, германское племя, вероятно, в VI-IX ассимилировались в славян, как хунну Аттилы, часть аланов и готов.
Об ассимиляционном процессе ругов-россоманов в антов-славян свидетельствуют не только гидроним Рось, этноним Русский народ, политоним Русское  государство и другие географические названия и слова, хорошо описанные К.М. Тищенко.
Об отличительных чертах ассимиляции славянами неславянского населения отмечает А.Г. Кузьмин: «…принципиально важно понять… особенности ассимиляции неславянского населения славянскими. Она была, во-первых, практически бескровной, во-вторых, часто славянское (или славяноязычное) меньшинство ассимилировало иноязычное большинство (курсив – Ш.А.С.),  в-третьих, ассимиляции подвергались и извне проникшие «верхи» и издавна проживавшие здесь потенциальные «низы». Сами условия ассимиляции предполагали длительное сохранение традиционных укладов, включая разные формы общины, семьи, форм самоуправления, верований» [Кузьмин, 1999. С.437].
В IX в. варяги (норманны), видимо, застали ругов-россоманов в виде русов, полностью перешедших на славянский язык или двуязычных.
Вскоре сами варяги-норманны тоже полным составом перешли на славянский язык. Название руги-россоманы-русы осталось. Осталась, возможно, память, что руги – россоманы были когда-то германцы.
Славянский язык, вероятно, оказался по сравнению с германским, сарматским (аланским), старомонгольским языками самым живучим, таким же живучим, как киргизский язык.
Турецкий язык считаем разновидностью киргизского. Генетические исследования турок Турции показали, что около 40 % их генов состоят из греческой составляющей, от 8 до 20 % монгольской, остальные гены принадлежат грузинам, иранцам, арабам, славянам, киргизам и т.д. [Шабалов, 2016].
Впервые о ругах написано у Корнелия Тацита в его работе «История» в разделе «О происхождении германцев и местоположении Германии»: «За лугиями живут готоны, которыми правят цари, и уже несколько жестче, чем у других народов Германии, однако еще не вполне самовластно. Далее, у самого Океана, руги (курсив – Ш.А.С.) и лемовии; отличительная особенность всех этих племен – круглые щиты, короткие мечи о покорность царям.
За ними, среди самого Океана, обитают общины свионов; помимо воинов и оружия, они сильны также флотом» [Сванидзе, 1999. С.16].
Тацит Корнелий, римский историк, жил во второй половине I в. – в первой четверти II в., автор двух исторических трудов «История» и «Анналов», которому можно доверять. По Тациту Корнелию, руги и свевы (свионы – Ш.А.С.) - германские племена. Вероятно, руги и свевы вошли в состав империи хунну добровольно. В отличие от готов и аланов, видимо, они добросовестно выполняли роль союзников хунну, как анты.
Иордан, описывая Скандзию, писал о готах: «… племя жестокое и в высшей степени склонное к войнам» [Сванидзе, 1999. С. 19]. Вероятно, таким же воинственным племенем были гепиды, инициаторы восстания против империи хунну после смерти Аттилы.
К сожалению, как и когда руги и свевы покинули Скандзу (Скандинавию) и примкнули к хунну древние авторы умалчивают. Вероятно, после II в. (Тацит умер ок. 123 г., но пишет про ругов как насельников Скандзы), но раньше V в. (Аттила умер в 453 г.). Руги переселились со Скандзы где-то во второй половине II в. и попали в зависимость от готов, но позднее примкнули к хунну-антскому союзу. В восстании гепидов Ардариха против хунну выступили на стороне последних. Мы думаем, если руги покинули Скандзу в полном составе, то, видимо, большая часть свевов осталась на месте.
Иордан, писатель VI в., в «Происхождении и деяниях готов» упоминает свевов под названиями – суэхане и свеи: «Возвратимся к положению острова Скандзии, который мы оставили выше…
Скандза лежит против реки Вситулы, которая, родившись в Сарматских горах, впадает в Северный океан тремя рукавами в виду Скандзы, разграничивая Германию и Скифию…
Другое племя, живущее там, - суэхане: они подобно турингам, держат превосходных коней [Сванидзе, 1999. С.18-19].
В другом месте Иордан упоминает свевов как светидов, он пишет: «… светиды (курсив – Ш.А.С), известные в этом племени как превосходящие остальных [величиною] тела…» [Сванидзе, 1999. С.19].
В примечании А.А. Сванидзе указывает, что свеи и суэхане одно и то же племя. Он пишет: «Снова свеи (выше суэхане)» [Сванидзе, 1999. С.19].
Одной из причин поражения готов от хунну Баламира, по утверждению Иордана, было предательство россоманов [Стасюлевич, 1885. Ч.1. С.240], не верить Иордану никаких оснований нет.
Видимо, руги-россоманы покинуди Скандзу отдельно от готов. Раньше или позже готов, неизвестно. Приходится строить гипотезы. Такова судьба бесписьменных народов, приходится судить по косвенным доказательствам.
Как бы то ни было, руги-россоманы перешли на сторону хунну, покинув бывших «хозяев»-готов Германариха, у которого были в «рабстве», т.е. в подчиненном положении и хотели освободиться от жестокостей готов. О воинственности и жестокости готов писал Тацит Корнелий [Сванидзе, 1999. С.19].
Вероятно, ругов и свевов было относительно много, если их полегло в битве при реке Недао, а часть оставшихся в живых ушла в Норик, другая часть нашла приют в Византии, а третья часть, думаем, отступила с сыновьями Аттилы – Денгизихом и Ирнэком в низовьях Днепра, т. е. современную Украину, где они постепенно ассимилировались в славян-антов. От ругов остались только географические названия и, видимо, этноним – Рус (русский).
К настоящему времени только генетики относительно точно скажут, в каких современных народах и сколько генов древних ругов.
Вероятным местом проживания части ругов, отступивших с сыновьями Аттилы в V в., была река Рось, правый приток Днепра, напоминающая в наше время, некогда проживавших на ее берегах ругов-россоманов-русин.
Идентичность этнонимов «руги-россоманы-русы-русин» у большинства историков не вызывает сомнений.
М.С. Грушевский считал, что слово «Русь» первоначально обозначает землю полян, территорию вокруг Киева [Грушевский, 1904. С. 346], но он не писал об идентичности ругов и руси [М.С. Грушевский, Iсторiя Украiни Руис, Львiв, 1904. Т.1. Вып.2].
Г. Бевз считает, что русы появились позже славян: «Перед появою Русi на землях теперiшньоi Украiни «сидiли»: поляни, древляни, сiверяни, волиняни, уличi, тиверцi, бiлi хорвати. На землях ядра украiнства жили переважно поляни, уличi, волиняни i дулiби» [Бевз, 2007. С.6].
Об идентичности ругов и русов коснулся польский ученый Х. Ловмянский. Более подробно рассмотрим проблему «руги-россоманы-русы» во второй части книги, здесь же коснемся кратко этого вопроса, связанного с хунну-украми до VI в.
Г.Ловмянский в статье «Руссы и руги» пишет: «Происхождение имени «Русь» является одним из наиболее спорных вопросов в историографии Древней Руси. Были выдвинуты многочисленные гипотезы, связывающие название «Русь» с самыми разнообразными этническими и географическими объектами, но в научном отношении мы можем считаться только с двумя основными концепциями: северною, или балтийскою, и южною, или степною…
Концепция северного происхождения имени «Русь» - в ее норманском виде – опирается на двоякого рода аргументацию, лингвистическую и историческую… Согласно Тунману и Шлёцеру слово «Русь» возникло из финского наименования Ruotsi (Rodsi), обозначающего Швецию, шведский народ и восходило к шведскому названию морского побережья Рослаген. В результате получилась схема Ro(d)slagen – Ruotsi – Русь. Эта схема была подвергнута довольно резкой критике. В особенности сомнительной представляется форма ее первого члена, так как Ro(d)slagen не удовлетворяет лингвистов…
Исторические источники (летописи) домонгольского периода показывают существование первичной Руси, как хорошо известно, на юге, в Среднее Поднепровье. И главный источник по истории Древней Руси «Повесть временных лет» доставляет нам довод в этом направлении, утверждая вслед за более древним источником, что воины Олега, прибывшие вместе с ним в Киев, «прозвавшаяся Русью. Это значит, что центр, из которого исходило название, находился в Киеве» [Ловмянский, 1971. С.43-44].
В дальнейшем ни в своей статье, ни в книге, вышедшей в 1985 г. «Русь и норманны», Г.Ловмянский ни разу не упомянул Иордана, который описал ругов-россоманов как соратников хунну-укров. Видимо, Г. Ловмянский не допускает мысли, что ругы-россоманы или отступили с сыновьями Аттилы или позднее переселились из Норика на реку Рось, правый приток Днепра.
Г. Ловмянский упрекает автора «Повести временных лет» в противоречивости. Противоречие снимается, по нашему мнению, если допустить, что руги-россоманы переселились, предположительно, на р. Днепр из Скандинавии еще в IV-V вв., но надо отдать ему должное, он критикует тех авторов, которые считают ругов-россоманов-русов скандинавскими варягами. Академик также не привел в качестве аргумента сообщения Тацита и Иордана.
Лишь Л.Н. Гумилев своим мнением оригинально осветил проблему: «Как ныне установлено, славяне не были аборигенами Восточной Европы, а проникли в нее в VIII в, заселив Поднепровье и бассейн озера Ильмень. До славянского вторжения эту территорию населяли русы, или россы, - этнос отнюдь не славянсий. Еще в X в. Лиутпранд Кремонский писал: «Греки зовут Russos  тот народ, который мы зовем Nordmannos – по месту жительства», - и помещал этот народ рядом с печенегами и хазарами на юге Руси. Скудные остатки языка россов – имена и топонимы – указывают на их германоязычие. Название днепровских порогов у Константина Багрянородного приведены по-русски: Ессупы, Ульворен, Геландра, Ейфар, Варуфорос, Леанты, Струвун – и по-славянски: Островунипрах, Неясить, Вулнипрох, Веруци, Напрези.
Бытовые навыки у славян и россов были тоже различны, особенно в характерных мелочах: русы умывались перед обедом в общем тазу, а славяне – под струей. Русы брили голову, оставляя клок волос на темени, славяне стригли волосы «в кружок». Русы жили в военных поселках и «кормились» военной добычей, часть которой продавали хазарским иудеям, а славяне занимались земледелием и скотоводством. Авторы X в. никогда не путали славян с русами.
Но при этом нельзя считать русов скандинавскими варягами, так как последние начали свои походы в IX в., а русы известны как самостоятельный этнос авторам VI в. Иордану и Захарии Ритору. Единственной непротиворечивой версией является заявление епископа Адальберта, назвавшего княгиню Ольгу царицей ругов, народа, западная часть которого погибла в Норике и Италии в V в., а восточная удержалась в Восточной Европе до X в., оставив в наследство славянам династию и название державы» [Гумилев, 2004. С.30-31].
Установить точно, по нашему мнению, кто из предков современных украинцев первый заселил Восточную Европу или славяне-анты или германцы руги-россоманы-ругы, не представляется возможным. Заселение  В. Европы шло с севера: руги, свевы, готы, с запада: славяне, с востока: хунну-укры. Все они освоили бывшие скифо-сарматские земли.
А.Г. Кузьмин предполагает, что полно-русские вышли из Норика и заселили Киевскую Русь: «Исходной для предлагаемой статьи является поляно-русская версия, предполагающая исход славян и руси из Норика» [Кузьмин, 1996. С.437].
А.Г. Кузьмин логично рассуждает, привлекая «Жития Северина», относительно Паннонии и Норика, он пишет: «В V в. население здесь становится этнически более пестрым, входя в состав гуннского образования. При этом в Паннонии заметную роль играют готы, а в соседнем Норике, по крайней мере в части, примыкающей к Дунаю, - руги. Именно в Норике находились, согласно Житию Северина (начало VI в.), и резиденция королей ругов. Иными словами, Норик являлся частью государственного образования ругов, называвшегося германцами «Ругиландом», а римлянами «Отечеством ругов»…
Во второй половине V в. в ходе усобиц, возникших после смерти Аттилы, дунайские руги оказались в противоположных лагерях: одни были союзниками гуннов, другие – гепидов. После поражения гуннов часть их вместе с ругами ушла к Днепру и Черному морю – к низовьям Дуная, а также, видимо, в район Восточного Крыма и Тамани, где следы их просматриваются археологически. Большая же часть ругов оказалась на стороне гепидов и сохранила ранее занимаемые территории, а может быть, и расширила их.
Сообщения Иордана о возврате гуннов и ругов к Днепру и Черному морю чрезвычайно важны и можно лишь сожалеть, что должного внимания они пока не привлекли [Кузьмин, 1999. С.439].
Мнение А.Г. Кузьмина, считаем, совершенно справедливым. Руги после восстания гепидов в 454 г. разделились на несколько частей, как пишет Иордан, в наше время писал Л.Н. Гумилев, и одна часть, вероятно, ушла с хунну к Днепру и Черному морю (в Украину). Видимо, украинская часть ругов стала русской и славянизировалась. Если и было переселение из Норика на Днепр, то, думаем, незначительное, потому что «Ругии-русии в Тюрингии (графство Ройс и Ройсланд сохранятся вплоть до 1920 года)» [Кузьмин. Там же].
В противном случае в Тюрингии вряд ли до XX в. сохранились бы топонимы: Руги и т.д.
Следует отметить перемену во взглядах А.Г. Кузьмина на историю и исторический процесс. Если в статье «Варяги» и «Русь», на Балтийском море», опубликованном в журнале «Вопросы истории» № 10 за 1970 г. Он как обычный марксист критиковал буржуазных ученых за нежелание усвоить марксистское понимание сущности государства и пишет: «И дело здесь не только в нежелании буржуазных авторов усвоить марксистское понимание сущности государства» [Кузьмин, 1970, С.28].
В 1996 г. А.Г. Кузьмина словно подменили в связи с изменением социально-экономических условий в стране. В статье «Руги и русы на Дунае», опубликованной в СПб. в 1996 г. он уже критикует марксистскую пятичленную структуру формаций за ее узость, вульгарный социологизм: «Кто-то усматривал в этом замах на святая святых: пятичленную структуру сменяющихся формаций, в которую втискивалась история всех континентов планеты. Упрекать кого-то персонально в приверженности явно упрощенным, а потому неверным схемам, бессмысленно: вера во всеобщие законы, вплоть до мелочей, проникла на уровень подсознательного. И дело не только в вульгарном социалогизме, сколько в изначальной привычке российской интеллигенции принимать порядки, существующие в Западной Европе за идеальные. К тому же и власть у нас всегда боялась малейшего пробуждения национального самосознания, поскольку за редким исключением была она чуждой «этой стране» [Кузьмин, 1996. С. 436].
В исторической литературе есть различные мнения о происхождении этнонима «руги-россоманы-русы». Этому вопросу посвящены работы Ю. Тунмана (Тunman, 1774) и др. в XVIII в.
В XIX в. М.П. Погодин, А. Куник, Н.М. Карамзин, В.О. Ключевский, С.Гедеонов, О. Щеглов, В.Томсен, В.Васильевский и др.
В XX  в. этой проблеме посвятили свои работы М.С. Грушевский, В.А. Мошин, В.В. Мавродин, О. Прицак, Л. Н. Гумилев и др.
Исследователей XVIII-XX вв. можно разделить на два лагеря: норманистов и антинорманистов, т.е. утверждающих, если упростить вопрос, что этноним «русы» пришел из  Скандинавии в IX в. вместе с варягами и ученых, отрицающих такое утверждение.
Наше мнение близко к мнению Л.Н.Гумилева, А. Г. Кузьмина и др. Этноним «руги-россоманы-руси» спору нет скандинавского происхождения, об этом писал Корнелий Тацит еще в I в. Но ученые-лингвисты не допускают мысли о том, что «руги-россоманы-русы» пришли на скифо-сарматские земли почти одновременно с готами и даже можно быть немного раньше, в II-III  в.н.э. Готы, многочисленное и воинственное германское племя, завоевали ругов-россоманов и антов (восточных славян) и руги-россоманы находились в подчиненном положении у них.
После поражения сыновей Аттилы в 454 году от восставших гепидов и готов часть ругов-россоманов, вероятно, с хунну и антами отступили на территорию степной Украины. Л.Н. Гумилев пишет: «Остатки антов, по-слаявнски-полян, объединились с этносом русов, которых немецкие хронисты X века считали ответвлением ругов. Слияние полян и руссов в единый этнос осуществилось лишь в X в., что проявлялось в образовании государства, называемого в наше время «Русь в узком смысле», потому что оно не включало в себя большинство славянских племен Восточной Европы, завоеванных и покоренных позднее» [Гумилев, 2004. С.31].
По нашему мнению, Ю. Петухов сделал правильный анализ слова «руги-росы», он пишет: «Вместе с тем, лингвореконструкции первоязыка первонарода и реконструкции его этнопсихологии, выполненная на базе мифоанализа, позволяет автору утверждать, что представители первонарода-суперэтноса сами называли себя «русами» в значении «светлые свои», тем самым выделяя себя из темнокожей, темноглазой и темноволосой (сильнопигментированной) архантропической среды. Понятие «русы, руты, руды, руги, расы, роси» и т.д., как светлые, чистые, рыжеватые, красные…» сохранилось практически во всех языках – не может вызывать сомнений [Петухов, 2007. С.7].




















ГЛАВА 3. ВЕЛИКОЕ ПЕРЕСЕЛЕНИЕ НАРОДОВ
И НАЧАЛО ФОРМИРОВАНИЯ  УКРАИНСКОГО НАРОДА

3.1. Хунны-укры и начало падения Римской империи

О древних племенах и об их переселениях совершенно правильно, на наш взгляд, высказался российский историк В.В. Мавродин: «…Народы передвигались, переселялись, расселялись в различных направлениях в самые различные эпохи и не только на памяти письменной истории, но и в глубокой древности, когда, собственно, не было еще народов, а существовали лишь союзы племен, племена, родовые группы и первобытные орды» [Мавродин, 1945. С. 8].
С древности племена и народы двигались, кто на запад, кто на восток, кто на юг, кто на север в поисках лучшей доли и не обязательно от врагов, хотя зачастую бывали межплеменные стычки и война между народами. Хунну вынуждены были покинуть, в I  в.н.э. северную Монголию и в III-IV вв. очутились в Восточной Европе. Не всегда они были захватчиками, где можно, жили мирно и даже заключали побратимский договор. Вероятно, с восточными славянами у них был заключен такой договор.
Великое переселение народов интерпретируется большинством историков как начало наступления хунну Баламира на готов Германариха и Винитария, живших в IV в. по Днепру и Дону, и образовавших там обширное государство.
М.И. Артамонов считает по-другому: начало Великого переселения народов он связавает с движением племен: «Движение германских племен из Прибалтики на Восток, открывшее эпоху Великого переселения народов…» [Артамонов, 2002. С. 66].
Движение германских племен, думаем, нельзя считать началом Великого переселения народов, это было обычное движение племен и народов, каких было множество в древности. Особенно активными в движении древних племен были кельты, они как частицы в броуновском движении передвигались по Европе и Азии. Часть кельтов оказалась в Малой Азии, часть из них (венеды) в Восточной Европе и т.д.
Т. Моммзен (кажется, единственный историк, лауреат Нобелевской премии) хорошо описал движение кельтов: «Они носили пестрые, украшенные вышивками, одежды, которые нередко сбрасывали с себя во время сражения, а на шею надевали широкие золотые кольца;  они не употребляли ни шлема, ни какого-либо материального оружия, но зато имели при себе громадный щит, длинный, плохо закаленный меч, кинжал и пику; все это было украшено золотом, так как они умели недурно обрабатывать металлы… постоянно сражаясь и совершая так называемые геройские подвиги то под собственным, то под чужим знаменем, они вели бродячий солдатский образ жизни, благодаря которому расселялись на всем пространстве от Ирландии и Испании до Малой Азии» [Моммзен, 1936. С. 308-309].
Подобным образом, чуть в меньшей степени, перемещались по Европе и германские племена.
Все перемещения и переселения народов, думаем, относить к Великому переселению народов нельзя. Великое переселение народов связано с  глубинными процессами в человеческом обществе. Таким глубинным явлением было падение Западноримской империи и последствия этого падения: изменения в производственной сфере, например, отмена рабства, как унижающего человеческое достоинство явления.
Закончилось Великое переселение народов падением Западноримской империи и освобождением рабов, т.е. рабовладения, как явления, унижающее человеческое достоинство, и рабовладельцы перестали существовать, человеческий труд стал более свободным, отношение к труду стало более гуманным. Следствием этого явилось увеличение производительности труда.
По времени, падение Западноримской империи произошло в V в., вскоре после смерти Аттилы, взятием и разрушением вандалами Рима. Хотя некоторые историки, например Н.С. Абашина и др. считают окончание Великого переселения народов закончилось в VII в. [Абашина, 2010. С. 6], она определяет временные рамки этого события IV-VII вв.
Вандалы, переплыв Средиземное море из Африки, разрушили Рим. Германское племя, вандалы, оказались в Африке не по своей воле, они тронулись из Германии из-за страха перед хунну.
Роль участников Великого переселения народов в падении Восточноримской империи велика и огромна, а первоначальными участниками этого движения племен и народов были хунну, анты и германцы.
Рассмотрим вкратце каждый народ, упомянутый нами.
Сарматы-аланы, побежденные на востоке хуннами, а на севере и западе готами, думаем, большой роли в Великом переселении народов не сыграли и на них подробно останавливаться не будем. Напомним, во Франции есть город Алансон, названный, по-видимому, проживавшими там аланами. Название города говорит о том, что они рассеялись. Аланы были ираноязычным народом, так же как хунну, кочевниками-номадами. Они большей частью ассимилировались в окружающие народы. Остались от аланов только ираноязычные осетины на Северном Кавказе численностью около 800 тыс. человек. Последний раз в конце XIV-начале XV вв. аланов-осетин с родных степей прогнал монгольский полководец хромой Тимур и загнал в горы, окончательно превратив степняков-аланов в горцев-осетин.
До вторжения хунну с востока и готов с севера и запада сарматы-аланы занимали огромную территорию от Аральского моря и Яика (Урала) до Дуная, т.е. ту территорию, которую греки называли Скифией, по названию народа, населявшего ее до III в. до н.э., до прихода из Средней Азии сарматов. Считается, что сарматы это массагеты.
В III–начале IV вв. сарматы были разгромлены готами и хунну. М.С. Грушевский писал: «Расселение славян должно было начаться не позже III века нашей эры… Ослабление иранских орд Черноморья открывало дорогу на юг; гуннский поток, разрушивший остатки иранской колонизации и погнавший на запад готские племена Черноморья, окончательно открыл эти земли для славянской колонизации» [Грушевский, 1990. С. 20].
Хунну были монголоиды по внешнему виду (расовой принадлежности), а по языку монголоязычным народом [Шабалов, 2011]. Монголоидную внешность особенно хорошо описывают древние авторы, латинянин Аммиан Марцеллин (IV в.) [Кулаковский, 2003] и грек Приск Панийский (V в.) [Дестунис, 1861].
О монголоязычии хунну можно судить по работам историков и лингвистов XIX в. И. Шмидта [Shmidt, 1824], К. Неймана [Neumann, 1847] и др., в XX в. А.П. Окладникова [Окладников, 1956], М. В. Воробьева [Воробьев, 1994] и др., в XXI в. А.С. Шабалова [Шабалов, 2011], Тищенко [Тищенко, 2006] и др.
Несмотря на то, что хунну были кочевниками, они, вероятно, заключили со славянами побратимский договор. С появлением хунну (IV в.) восточных славян греческие и латинские писатели знают как антов (анда-побратим; по-старомонгольски, см. выше).
Когда северные хунну находились в Юебани (I-II вв.) (современная Джунгария и Восточный Казахстан): «первым название «словены» употребил Птоломей (100-178 г.н.э.), причем написал его как «soubenoi» [Гимбутас, 2003. С. 68].
Л.Н. Гумилев по поводу дружбы хунну с другими народами, в частности, со славянами, писал: «Но «неукротимые» хунны, …, оказавшиеся на западе Великой степи, нашли выход из крайне тяжелого положения.  Вместо того чтобы встречать и побеждать врагов, они стали искать друзей где только было можно. И когда в 360 г. началась война с гото-аланским союзом, поддержанным Византией, у гуннов было много друзей, говоривших на своих языках, имевших свои религии и свои нравы, но выступавших вместе с гуннами и умножавших их ряды…
Но он достижим лишь при наличии терпимости и взаимности» [Гумилев, 2004, с. 635].
Для заключения побратимского договора, думаем, терпимости и взаимности недостаточно, необходим взаимный интерес. Интерес хунну был, вероятно, в земледельческих продуктах, которые производились славянами. У сармато-аланов продуктов земледелия, видимо, не хватало, они сами в основном были номадами. С готами обмен животноводческих продуктов на земледельческие, вероятно, носил эпизодический характер, т.е. готы в животноводческих продуктах не нуждались, поскольку сами производили их достаточно или в избытке, земледельческих продуктов у них попросту не было. Население остготов после хуннского побоища, по словам Иордана, было около 200 000 тыс. человек. А восточных славян (антов) было по приблизительным подсчетам М.Ю. Видейко всего 20-40 тыс. человек. По этим или другим  причинам готы на обмен шли, видимо, плохо.
Отсюда легенда о «ведьмах», пересказанная Иорданом, о нечистой силе и о их детях, совершавших набеги на готов.
Монголоидный внешний вид древних хунну, видимо, очень смущает современных украинцев, судя по работе И. Калинець «Гуни – нащадки iзраiля». Львiв. 1997), а также других украинских авторов и по реакции турков на нашу работу «Происхождение древних и средневековых тургутов (турок)», Иркутск, 2016.
Думаем, стесняться этого не надо, антропологические различия исчезают почти бесследно уже в третьем поколении. За примером далеко ходить не надо, мой внук на 25% монголоид, а по внешнему виду европеоид.
История с хунну более длительная, прошло около 1700 лет,  сменились Древность (V в.) на Средневековье (XVI в.), Средневековье сменилось Новым временем (с XVI – по настоящее), т.е. почти  70 поколений. За это время образовались новые народы – французы, англичане, русские и др. Начало этому гигантскому политическому и этническому процессам положили хунну, чей тотем был бык – на монголоязычии ухэр, по-славянски произносится укыр [Бернштам, 1951. С. 231].
В Иркутской области есть село с названием «Укыр», переводится это тотемное слово как «крупный рогатый скот, вол, бык, бычий, в переносном смысле крупный, большой» [Шагдаров, Черемисов, 2010. Т. 2. С. 358].
Известный этнограф В.А. Никонов ставит на второе место  тотем рода или племени в его названии, а на первое, самоназвание, означавшее своих в противоположность всем не своим, чужим. В.А. Никонов пишет: «…из этого основного противопоставления возникли обозначения этнических образований. Поэтому этнонимами часто становились слова с такими лексическими значениями, как «человек», «люди». Самоназвание немцев – deutsch исследователи истолковывали из древнегерманского со значением «люди», «народ» [Никонов, 1970. С. 15]. То же значение этнонима «хунну – люди», «хун – человек» [Лувсандэндэв, 1957. С. 574].
Далее В.А. Никонов продолжает: «Нередко названием рода или племени становилось слово, означавшее его тотем. Тотем – явление природы, с которым члены рода или племени считают себя связанными сверхъестественным родством; чаще всего это животные (волк, медведь, орел, змея и т.д.) или растения, иногда – сила стихии (например, ветер)» [Никонов, 1970. С. 17].
Тотемом у хунну был бык – ухэр – укыр (в монголоязычии употребляется еще в значении крупный рогатый скот). Тотемное название бык – укыр – укр, вероятно, сохранилось немного в измененном виде в этнониме украинец. Название страны Украина от этнонима украинец, который восходит, видимо, к хуннускому  слову бык.
Название страны Украина и этноним украинец выводят из сарматского слова «край» [Видейко, 2009], [Абашина, 2010] и др. Осетинское слово (наиболее близкий язык, вероятно, к сарматскому) край (конец) действительно звучит как «кэерон»,  но означает конец чего-либо: например, на краю села – хъэеуы кэерон и т.д.
Страна, по-осетински звучит совсем по-другому «бэестае» [Абаев, 1970. С. 223].
По-ирански слово «край» - «kenar» употребляется в значении край чего-либо, в значении «страна» будет звучать как «sarzamin», «nahiye» [Восканян, 1986. С. 238]. Сарматы и их подразделение аланы (осетины) -  ираноязычный народ, больше сближать не с чем и не с кем.
«Край» и «окраина» - слова маловероятные, чтобы быть сближенными с глоссами «украинец» и «Украина». Слово «край – конец» чего-нибудь как этноним вряд ли употребим, во всяком случае, такое применение маловероятно. Украина со столицей в Киеве была в домонгольскую эпоху культурным центром Восточной Европы. Киев был административным центром вплоть до возвышения Москвы в XVI в. и говорить о крае в от ношении центра, думаем, ошибочно.
Вероятно, этноним украинец произошел от хуннуского тотемного слова «ухэр». Когда хунны ассимилировались в побратимов – антов, слово «ухэр» преобразовалось в «укыр». При произношении слова «укыр», возможно, гласное «ы» отпало и получилось «укр».
Украинцы до принятия христианства (988 г.) были язычниками и, видимо, молились богам, принося в жертву быка или другой крупный рогатый скот, который, вероятно, назывался «ухэр – укыр». Одним из главных божеств был Велес (Волос) – скотский бог. Все другие народы и племена, входившие в состав империи  хунну – укров, вероятно, были свидетелями, как приносили в жертву быка, и, видимо, поэтому назвали украми – украинцами, славян – антов, смешавшихся с другими народами, в том числе с хунну.
Поскольку славяне-анты ассимилировали, кроме хунну, укров, часть готов, часть сарматов – аланов, ругов, свевов и другие племена и народы. Все перечисленные племена и народы вошли в состав восточных славян – антов и консолидировались вокруг славян – антов, кто раньше, как хунну, к VI в., видимо, потеряли язык и внешность, кто позже, как руги.
Н.И. Костомаров по поводу ассимиляции русов писал: «Славян русского материка, то им его дала вскоре история. Это название – Русь, название первоначально Порусско-варяжской горсти, поселившейся среди одной из ветвей южнорусского народа  и поглощенной ею вскоре» [Костомаров, 1991. С. 18-19].
С мнением М.И. Костомарова, что «русов» была «горсть», т.е. немного, мы не согласны. В истории много примеров, когда меньшинство населения навязывало свой язык большинству, например, румыны, турки и т.д.
Кроме вероятного этнонима «укыр – укр» из языка хунну осталось несколько десятков слов, которые до сего времени употребляются в украинском языке. Большинство из них описал К.М. Тищенко в своей книге «Мовнi контакти: свiдки формувания украiнцiв» (языковые контакты: сведения формирования укринцев). Он составил таблицу, где значатся: «(№13, VI – XIII вв.) Монголiзми (гунськi, аварськi и пiзнiшi) топонимы; Умань, Унава, Онут, Внуди, Вовнiч, Обарiв, Жупан, Оброшин, Ображiiвка; Лексика: табiр, корогва, (жу) пан, качан, хохол, гиря, вертеп, халява, [холошнi] (потiм – чавун, пирiг, курiнь, баламут, богатир)». [Тищенко, 2006. С. 10]
Украинский историк XIX в. Н.И. Костомаров по поводу слова «хохол» заметил: «…из названий, какие были выдуманы для нашего народа, чтобы отличить его от великорусского, более всех как-то приняло полное значение название Хохла, не по своей этимологии, а по привычке, какую усвоили его Великороссы. По крайней мере, сказавший Хохол, Великорусс разумеет над этим действительно народный тип. Хохол для Великорусса есть человек, говорящий известным наречием, имеющий известные приемы домашней жизни и нравов, своеобразную народную физиономию. Странно было бы думать о возможности принятия этого насмешливого прозвища за серьезное название народа…» [Костомаров, 1991. С. 21-22].
Обычай оставлять волосы на макушке «кокул – хохол» осталось у украинцев, вероятно, от хунну, судя по названию. Слово «хохол» означает на монголоязычии «возбуждение, вдохновение» [Лувсандэндэв, 1957. С. 557]. Древние хунну были язычниками, вероятно, по религии, думали, что через волосы на макушке осуществляется связь с «верхним» миром, т.е. с небесным или потусторонним миром. В Европе в одно время была в моде коническая прическа «кокул» или на языке укров – хунну «хохол». Можно перевести с монгольского языка еще как «коническая прическа» [Пуллиблэнк, 1986. С. 55].
Со временем, украинцы забыли значение слова «хохол» и воспринимают в уничижительном смысле. Н.И. Костомаров слово «хохол» пишет, что это насмешливое прозвище народа.
В таблице К.М. Тищенко под №19 указаны татаризмы, но в ней даются исконно монголоязычные слова: Крым – хэрэм – крепость, крепостная стена» [Лувсандэндэв, 1957. С. 592]; табун – табяан – полной рысью [Шагдаров, Черемисов, 2010. Т. 2. С. 220], табун, еще можно переводить как «табан – пять» (иркутский диалект) – хунну разводили пять разновидностей скота: ухэр – укыр, лошадей, верблюдов, коз и овец; орда – ордон – дворец [Лувсандэндэв, 1957. С. 304].
Такие слова, как аркан, бунчук, гайда, батiг, могорич, харунз, бугай, сарай употребляются как в монголоязычии, так и в тюркоязычии. Тема вечного спора между ними, чей язык древнее. Думаем, это общие слова в силу общего происхождения.
Монголы Золотой Орды XIII в., возможно, в виду слабости языка примерно к середине XIV в.  быстро тюркизовались и славянизировались и передать слова, указанные К.М. Тищенко, вряд ли могли, тем более вскоре потеряли Киев. Это, вероятно, слова, перешедшие в украинский язык от хунну в IV-V вв. Хунну, вероятно, превратились в укров – украинцев, где-то к концу V – к середине VI вв.
По-видимому, слова, описанные К.М. Тищенко как монголизмы, на самом деле, хуннуизмы. Язык хунну, хотя и был разновидностью монгольского, но отличался от современного монгольского, видимо, произношением и удлинением слов, был, думаем, больше похож, вероятно, на старомонгольский.
Старомонгольский язык сохранился, возможно, у иркутских бурят [Санжеев, 1977, 1983]. Всего иркутских бурят примерно 40-50 тыс. человек, из них менее 1/3 люди пожилого возраста владеют родным языком, остальные перешли на русский.
Кроме вышеописанных слов, к хуннуизмам, вероятно, можно отнести из современного украинского языка следующие слова: «шабля», возможно, из старомонгольского языка можно перевести как «шабалха – железный прут,  заготовка для дальнейшей работы кузнеца» [Шагдаров, Черемисов, 2010. Т. 2. С. 596].
Сабля – шабля была перенята европейцами у хуннов, до этого у европейцев были прямые мечи, только колюще-рубящее оружие.
У авторов данной книги фамилия Шабалов, на русский язык со старомонгольского один из вариантов перевода можно интерпретировать как Кузнецов – Ковалев, т.к. одно из значений слова «шабал-шабалха – железный прут, заготовка для кузнеца [Шабалов, 2016].
Четыре тургутских (турецких) хана на территории Монголии и Казахстана носили имя  Шаболио, вероятно «кузнец» или «сабля – шабля».
Роль и значение кузнеца у древних и средневековых тургутов-турков  см. [Шабалов, 2016].
Также, вероятно, можно сблизить украинское слово «файна» со старомонгольским словом «hайн – хороший, добрый, красивый [Шагдаров, Черемисов, 2010. Т. 2. С. 538] и слово «гарна» со старомонгольским «hайхан – красивый, прекрасный, пригожий, приятный, прелестный» [Шагдаров, Черемисов, 2010. Т. 2. С. 540].
Таким образом, примерно 1500 лет тому назад, по нашему мнению, вероятно, в состав восточных славян – антов, почти в полном составе вошли (были ассимилированы) хунну со своим тотемом «ухэр – укыр – укр». С тех пор, возможно, часть славян – антов, соседние народы стали называть украми. Вероятно, самоназвание славян – антов изменилось, они стали украми – украинцами.
Окончательную точку под нашим предположением смогут поставить генетики. Исследования генетиков дают ответ с результатом 99%. Конечно, нужно проводить сравнительные генетические исследования украинцев, турок и монголов, а это дело затратное и хлопотное. При проведении генетических исследований наши предположения, вероятно, могут подтвердиться или могут быть опровергнуты. 
В таблицу К.М. Тищенко «Контуры этноязыковой стратиграфии украинцев и формирование украинцев» под №№ 12, 15, 24 и 27 включены и даются слова, вошедшие в украинский язык из германских языков.
Под №12 готизмы и гепидизмы, время перехода (или заимствования) в украинский язык указано 375 гг. и до VII в. Это «Мерефа, Мурафа,  Молода, Гутило, Танискава, Щира, Тирихва, Терехте – мирiв, Пiскава (Трубачев), виноград, буква, верблюд, хлiб, художник, полк, князь, хлiв, мито, дошка, серга, шеляг, пiнязь, лихва, щирий, цямрина, цебро, темрява»;
Под №15 варяжские (древнешведские) германизмы, время перехода или заимствования указано 840-920 гг. Это слова «Кэеnygror + (Kиiв), Ryzaland + (Русь), (Глiбовичi, Ольжичi, Iгорiвка), щогла, стяг, кодола + (гайстер)»;
Под № 24 немецкие германизмы, время перехода в украинский язык указано XVIII в., приводить слова мы не будем, поскольку XVIII в. не входит в наше исследование, так же под № 27 приводятся англицизмы и американизмы, временем перехода в украинский язык становится XIX в.
Таблица в высшей степени составлена грамотно и, главное, нужная, наглядно демонстрируются, какие германские слова и когда перешли в украинский язык.
Только под № 12, где указаны «готизмы и гепидизмы», на наш взгляд, нужно было добавить после «гепидизмов» еще «ругизмы и свевизмы». По готскому писателю Иордану (VI в.), руги и свевы активно участвовали в битве хунну с восставшими гепидами при р. Недао в 454 г. [Иордан, 1960, С. 118]. И по возможному утверждению Л.Н. Гумилева, руги и свевы были на стороне хунну, он пишет: «А вот руги и свевы? Видимо, они были за гуннов, потому что позже, в 469 г., они бьются против готов на реке Болии» [Гумилев, 2004. С. 649].
Украинский историк Н.Ю. Видейко прекрасно описал «тонкости европейской политики» середины V в., поэтому мы решили пространно процитировать его: «Далеко не все готские короли смирились с потерей земель, которые считали своими. А когда Атилла решил свести счеты с визиготами, то оказалось, что тем и отступать-то дальше некуда – из Испании можно было уйти разве что в Африку. Однако там еще существовало королевство вандалов, правитель которых был не против руками гуннов ослабить опасных соседей. Кроме того, у гуннов появились самые серьезные планы относительно не только Галлии, но и Западной Римской империи в целом.
Казалось, все обстоятельства были на стороне Атиллы. Его враги были разобщены, они не доверяли друг другу. В их стане нашлось немало людей, готовых пойти на сотрудничество, порой даже ценой предательства интересов собственных народов. Армии-орды владыки гуннов были многочисленны, как никогда. Они были в состоянии сражаться не только в чистом поле. Гуннам служили специалисты, способные обеспечить осаду и захват самых неприступных крепостей и городов. Но в последний момент противники их владычества сумели объединиться. И то, что могло стать началом истории новой супердержавы стало точкой отсчета ее краха.
В 450 году очень кстати умер король франков. Его наследники обратились к более сильным соседям – кто к римлянам, кто к гуннам. В Риме решили поддержать златовласого принца, основателя династии Меровингов (и предка знаменитого короля франков Хлодвига). Атилла встал на сторону старшего наследника. Римляне, однако, до последнего пытались «умиротворить» опасных соседей. Флавию  Аэцию проще было договариваться с Атиллой, нежели с королем визиготов. В том числе и потому, что долгое время он вел войну против Теодориха руками гуннов, укрепляя тем самым положение империи в Галлии и ее окрестностях.
К тому же Рим уже не имел в своем распоряжении легионов, некогда покоривших значительную часть Европы. Да и по численности имевшаяся армия не шла ни в какое сравнение с полчищами Атиллы. Если Флавий Аэций и стал спасителем империи, то в первую очередь благодаря дипломатическим усилиям. Он нашел, кого послать для переговоров к королю визиготов, заполучил в союзники франков, аланов, бургундов. Поначалу король Теодорих заявлял, что готы тоже умеют сражаться и встретят гуннов в Испании, пусть те только попробуют сунуться через Пиринеи. Однако, в конце концов, все же  внял римлянам, и выступил в поход. Так заклятые прежде враги – Теодорих и Аэций стали на время союзниками.
Интересно, что до последнего момента в Риме не верили, что гунны на самом деле начнут войну. Ну, немножко попугают, получат подарки, тонну-другую золота, громкие титулы – и угомонятся. Тем более, что в Риме хорошо знали: воинская мощь гуннов уже далеко не та, что в былые времена.
И в самом деле, за десятилетия пребывания в центре Европы некогда грозная конница кочевников сократилась в числе. Сказались долгие годы, проведенные в набегах и… на римской службе, вдали от родимых степей. Поредели орды умелых конных стрелков, страшных даже для римских легионов. Теперь многочисленное войско Атиллы  в значительной мере состояло из пехоты, к тому же весьма разноплеменной и не бог весть как выученной и вооруженной.
Один из современников тех событий, обитатель Галлии, составил перечень народов, которые привел в римские края владыка гуннов: руги, гелоны, гепиды, скиры, белоноты, невры, бастарны, бургунды, тюринги. Здесь для рифмы римский поэт вставил даже тех, кто уже несколько веков как исчез с политической карты континента -  те же невры и гелоны в последний раз были помянуты Геродотом за много веков до описываемых событий. При всем при том он «не заметил» остроготов под предводительством Баламира и Видимера, а также бургундов и франков, часть которых оказалась на стороне гуннов.
Даже когда все это воинство пересекло рубеж Галлии, занялось грабежами и успешно осадило сильно укрепленные города, в Риме все еще рассчитывали договориться с Атиллой. Правители империи пришли в чувство, лишь получив от Атиллы послание, в котором владыка гуннов потребовал подготовить для его приема императорский дворец в столице. Валентиниан III и его главнокомандующий, Флавий Аэций, наконец-то поняли, что их противник более не удовлетворится ни золотом, ни громкими титулами, поскольку решил стать владыкой Рима, опираясь на военную силу» [Видейко, 2009. С. 25-26].
Что произошло на Катулуанской равнине в 453 г. всем известно, только мы считаем, что войско Атиллы не было разбито или разгромлено, как пишет большинство историков. На следующий год Атилла прошел Альпы и дошел до Аквилы. Папа римский Лев I вынужден был откупиться золотом, чтобы Атилла не осадил Рим.
Атилла умер через несколько месяцев после похода на Аппенинский полуостров. Европа вздохнула свободно, избавившись от «бича божьего», так звали Атиллу.
В 455 г. германское племя вандалов, в составе которых было много аланов, из Африки приплыли на Аппенины и взяли Рим. В Африке, вандалы оказались не по своей воле, а убежали через Пиринеи от хунну – укров. Аланы, которые были с вандалами в Африке, оказались там также не по своей воле, а были из числа побежденных хунну – украми.
В 476 г. император западноримской империи Ромул Августул был свергнут  с трона своим военачальником Одоакром, этническим германцем, который стал править Западной Римской империей.
До этого Рим несколько веков правил почти всем Западным миром, но конец его правлению приблизился благодаря активным действиям хунну – укров, восставших на защиту своих побратимов - антов. Концу правления Рима способствовало умелое руководство правителей (вождей) хунну – укров, таких как Баламир (авантюрист, в интерпретации О. Прицака), Уто (высокий), Октар (короткий) и др. Также, надо учитывать технологическое превосходство хунну-укров в вооружении: лук с костяными накладками, который позволял хунну-украм, не вступая в ближний бой, наносить противнику урон,  легкую саблю (шаблю), стремена, заводных коней, которые давали преимущество в дальности перехода и маневренности и т.д.
Некоторые историки, например, М.И. Артамонов и др., считают, что саблю и стремена принесли в Европу авары в VI в. Мы предполагаем, что, вероятно, саблю и стремена принесли с собой хунну-укры, потому что эти атрибуты кавалериста были известны хунну, когда они жили в Азии. Археологи не находят стремена в хуннуских захоронениях, возможно, из-за того, что они были из кожи. 
После падения Рима центром Римской империи стал Константинополь – столица восточноримской империи. Константинополь продержался до 1453 г., но был взят тургутами – турками (быстрыми, в переводе с монг.), которые ведут свое начало от южных хунну, чьим тотемом был волк (шоно – ашина, как писали раннесредневековые китайские хронисты). Тотемом северных хунну-укров, напоминаем, был бык – укыр.
К  рождению новой средневековой Европы хунну-укры имеют непосредственное отношение, т.к. стояли у ее истоков наряду с германскими племенами и народами и сыграли наравне с ними основную роль.
На обломках Римской империи были созданы новые государства: германскими, романскими и славянскими народами. Хунну-укры растворились во всех этих народах, но более всего в антах-славянах.
Новая средневековая Европа, рожденная в  IV-V вв., характеризовалась относительной свободой людей, населявших ее,  инициатором ее были хунну-укры.































3.2. Авары и булгары

Авары. Н.М. Карамзин, основываясь, видимо, на «Повести временных лет» Нестора, отмечает, как свободная жизнь восточных славян, в частности дулебов, в VI в.н.э., точнее в 557 г., внезапно оборвалась в связи с нашествием аваров: «Вместе с другими Ордами зависели от Дизавула Киргизы и Гунны-Огоры. Быв прежде данниками Аваров и тогда угнетаемые Турками, Огоры перешли на западные берега Волги, назвались славным именем Аваров, некогда могущественных, и предложили союз Императору Византийскому. Народ Греческий с любопытством и ужасом смотрел на их Послов: одежды сих людей напоминала ему страшных Гуннов Аттилы, от коих мнимые Авары отличались единственно тем, что не брили головы и заплетали волосы в длинные косы, украшаемые лентами. Главный Посол сказал Юстиниану, что Авары, мужественные и непобедимые, хотят его дружбы, требуя даров, жалованья и выгодных мест для поселения. Император не дерзнул ни в чем отказать сему народу, который, бежав из Азии, со вступлением в Европу приобрел силу и храбрость. Угры, Болгары признали власть его.  Анты не могли ему противиться. Хан Аварский, свирепый Баян, разбил их войско, умертвил Посла, знаменитого Князя Мезамира, ограбил землю, пленил жителей, скоро завоевал Моравию, Богемию, где обитали Чехи и другие Славяне, победил Сигеберта, Короля Франков, и возвратился на Дунай, где Лонгобарды вели кровопролитную войну с Гепидами. Баян соединился с первыми, разрушил державу Гепидов, овладел большею частью Дакии, а скоро и Паннониею, или Венгриею, которую Лонгобарды уступили ему добровольно, желая искать завоеваний в Италии. Область Аваров в 568 году простиралась от Волги до Эльбы. В начале седьмого века завладели они и Далмациею, кроме приморских городов ее. Хотя Турки, господствуя на берегах Иртыша, Урала – тревожа набегами Китай и Персию – около 580 года распространили было свои завоевания до самой Тавриды – взяли Воспор, осаждали Херсон, но скоро исчезли в Европе, оставив земли Черноморские в подданстве Аваров.
Уже Анты, Богемские Чехи, Моравы служили Хану, но собственно так называемые Дунайские Славяне хранили свою независимость, и еще в 581 году многочисленное войско их снова опустошило Фракию и другие владения Имперские до самой Эллады или Греции. Тиверий царствовал в Константинополе: озабоченный войною Персидскою, он не смог отразить Славян и склонил Хана отмстить им впадением в страну их. Баян  назывался другом Тиверия, и хотел даже быть Римским Патрицием: он исполнил желание Императора тем охотнее, что давно уже ненавидел Славян за их гордость. Сию причину злобы его описывают Византийские Историки следующим образом. Смирив Антов, Хан требовал от Славян подданства, но Лавритас и другие Вожди их ответствовали: «Кто может лишить нас вольности? Мы привыкли отнимать земли, а не свои уступать врагам. Так будет и впредь, доколе есть война и мечи в свете». Посол Ханский раздражил их своими надменными речами, и заплатил за то жизнию. Баян помнил сие жестокое оскорбление, и надеялся собрать великое богатство в земле Славян, который, более пятидесяти лет громив Империю, не были еще ни кем тревожимы в стране своей. Он вступил в нее с шестидесятью тысячами отборных конных латников, начал грабить селения, жечь поля, истреблять жителей, которые только в бегстве и в густоте лесов искали спасения. – С того времени ослабело могущество Славян, и хотя Константинополь еще долго ужасался их набегов, но скоро Хан Аварский совершенно овладел Дакиею. Обязанные давать ему войско, они лили кровь свою и чуждую для пользы их тирана, долженствовали первые гибнуть в битвах, и когда Хан, нарушив мир с Грециею, в 626 году осадил Константинополь, Славяне были жертвою сего дерзкого предприятия. Они взяли бы столицу Империи, если бы измена не открыла их тайного намерения Греков: окруженные неприятелем, бились отчаянно, немногие спаслися, и в знак благодарности были казнены Ханом.
Между тем не все народы Славянские повиновались сему Хану: обитавшие за Вислою, и далее к Северу, спаслись от рабства». [Карамзин, 1988. С. 37-39]
Н.М. Карамзин, видимо, пересказавший написанное Феофилакттом Симокаттой, жившим в VII в. об истинных аварах и псевдоаварах. В XIX-XXI вв. рассказанное об аварах Феофилакттом Симокаттой вызвало дискуссию в ученом мире, кто такие псевдоавары и эфталиты, какова их этническая принадлежность?
В этой связи С.А. Комиссаров и Д.П. Шульга пишут: «Большинство историков считают авар прямыми потомками жужаней. Такой точки зрения придерживались Б. Шпулер, Й. Маркварт, В. Эберхарт, Р. Груссэ, К. Менгес, П. Пельо, Е.А. Хелимский.
В то же время существуют и иные точки зрения на этногенез авар. Скептики допускают, что жужане внесли некоторый вклад в формирование авар, но основную роль тут сыграли иные общности, например, юэчжи или эфталиты. Кацуо Эноки отстаивал ираноязычие большей части ранних авар, а также наличие у них родственной связи с племенами «белых гуннов» (эфталитов, хионитов, кидаритов), населявших территорию Афганистана и прилегающие к нему области.
Не менее распространена версия о тюркской принадлежности авар. С этим сложно спорить, если говорить о позднем периоде, когда каганат уже включал в себя немало тюркских племен. Применительно к ранним аварам эту теорию развивает венгерский историк  А. Рона-Таш. По его мнению, уже на раннем этапе авары говорили на одной из разновидностей тюркского языка [Рона-Таш, 2005. С. 115].
Если опираться на данные византийцев Феофилакта Симокатты и Менандра, то в Европе действовали «псевдоавары» - вархониты (племена уар и хуни), которые присвоили себе имя настоящих авар, чтобы устрашить соседей. Л.Н. Гумилев первоначально связывал аваров с хионитами, считая последних кочевыми сармато-аланами. В более поздней работе он стал идентифицировать хионитов не с номадами, а с земледельческими ираноязычными племенами Средней Азии, не отрицая в то же время «гунно-тюркского» вкрапления [Гумилев, 1993. С. 375-387].
Существует множество гипотез, объясняющих происхождение и значение этнонима авар. По мнению В.И. Абаева, он является иранским по происхождению. В современном персидском awardan означает «приносить, приводить (в том числе факты, цитаты, доказательства), привозить, проходить через что-либо» (отсюда aware – «бродяга, скиталец, беженец»), что в свою очередь проливает свет на этимологию кавказско-аварского термина awarag – «пророк, посланник, мессия» [Абаев, 1958. С. 26]. Иранизм  аваре / авара с вышеприведенным значением прослеживается и в некоторых иных тюркских языках. Мехмед Тэзджан в работе, посвященной термину «апар/(а)пар» в древнетюркских и армянских источниках, считает, что он связан с эфталитами, и отмечает, что многие ученые увязывают народ апар с ранними аварами. Воздерживаясь от прямого участия в дискуссии по этому поводу, М. Тэзджан, тем не менее, заявляет, что этноним апар как по фонетическому облику, так и иным причинам никак не может принадлежать к исконной древнетюркской или архаичной монгольской лексике [Тэзджан, 2004].
Напротив, по мнению Ю. Немета, этноним восходит к древнетюркскому корню awa -  «противиться, сопротивляться, восставать» + -ar, либо -r (cуффикс действующего лица), отсюда awar – «сопротивляющийся, мятежник» - название рода по аналогии с  bulgar с тем же значением: bulga – «смешивать, возмущать», отсюда bulga-r – «мятежник» [Комиссаров, Шульга, 2009. С. 187].
Маловероятно, что древние авары ираноязычный народ. Еще в III в. до н.э. ираноязычные юэчжи были изгнаны с территории Западной Монголии и Алтая хунну шаньюя Модэ, и с тех пор на территории Монголии ираноязычные не жили. Авары же сформировались в Южной и Центральной Монголии в середине IV в.н.э. на основе сяньбийско-ухуанских племен, вобрали остатки северных и южных хунну, когда иранских племен в Монголии не было.
Иранское слово awardan, вероятно, частичное и случайное совпадение с этнонимом авар, как говорит Г. Дерфер, «игра слов». Этимологию слова «авар» см. ниже.
Возможно, ошибка Н.М. Карамзина и др., считающих «огуров (огоры) назвавшимися славным именем Аваров». Называться «славным именем Аваров» огуры не могли, после поражения своим «данникам» туркам у аваров попросту не осталось «славного имени».
Огуры, вероятно, монголоязычное телеское племя, как и уйгуры. Всего телеских (хойхуских) племен, в IV в.н.э., было двенадцать: лифули, тулу, ичжань, дагянь, кухэ, дабо, алунь, моюнь, сыфынь, фуфало, хиюань и юшупэй. Тотемом у телеских (хойхуских) племен, видимо, был бык, как у хунну-укров, подробнее см. [Шабалов, 2013], [Шабалов, 2015]. «Теле» - переводится как «круг, телега», а «хойху» - переводится как «север, севернее» [Лувсандэндэв, 1957. С. 531].
«Огур», общее монголо-тюркское слово, переводится с монголоязычия как, «ухэр – бык», на тюркоязычии звучит как «огуз» и переводится как «вол», тот же бык, только кастрированный. Следует учесть, что у (тюркоязычных) киргизов тотемом была большая белая птица: «каз – гусь», «куу – лебедь» [Ахметов, 1996]. Речь идет о IV-V вв. когда тургутов-турков еще не было, из достоверно установленных тюркских народов в то время были киргизы (хагясы) и, возможно, кыпчаки.
Монголоязычных народов в то время (IV в.) было гораздо больше:  хунну, сяньби, ухуани, телеские племена (огуры), табгачи (тоба) и ряд племен, и у них основным тотемом был: бык (у северных хунну, телеских племен), волк (у южных хунну), удав (у ухуаней) и т.д. [Шабалов, 2013], [Шабалов, 2015].
Телеские племена  (огуры – огузы) были в зависимости у авар, т.к. переселились с Ордоса-Шэньси (совр. Китай) на север Монголии, видимо, с разрешения аварского кагана и заняли полосу земли от Аргуни до Тарбагатая [Бичурин, 1951, т. 1, с. 187-188].
По данным Д.Н. Позднеева, часть телеских племен (огуров) откочевала, в IV-V вв. в западном направлении [Позднеев,1899]. Они, не задерживаясь даже на территории современного Казахстана, ушли в Поволжье, т.к. по словам Приска Панийского были гонимы савирами, савиры изгнаны аварами. Аваров изгнали «некий народ, обитавший на берегах океана» [Приск Панийский, 1861].
Н.М. Карамзин, Н.И. Артамонов и др., думаем, ошибаются, что в V в. аваров прогнали из Монголии турки. Тургуты-турки в V в. только осваивались на севере Монголии, в Отукенской черни (в переводе с монг. – густая тайга) и были данниками аварского кагана, дань платили железом. Тургутытурки нанесли поражение аварам и ликвидировали их государство в 551 г., т.е. век спустя, после аудиенции сарагуров, урогов и оногуров у византийского императора в 463 г. Тургуты – турки основали собственное государство – империю в 551 г.
Обидчиком авар, саваров, сарагуров, урогов и оногуров были, видимо, монголоязычные  табгачи (тоба), завоевавшие Северный Китай и периодически совершавшие карательные походы в глубь степей. Карательные походы в значительной части удавались, т.к. табгачи были сами монголоязычными кочевниками и хорошо знали кочевую тактику ведения боя.
В 430-х гг. император Вэйской династии «этнический табгач: «прошел до рек Орхон и Керулен и, разделив войска на группы, превратил в театр боевых действий почти весь север Центральной Монголии. Союзниками табгачей выступили кочевья гаогюйцев, они «убивали народ Датаня (правитель авар – Ш.А.С.). Всего в разное время вэйским войскам сдалось более 300 тыс. жуань-жуаней (аваров). Кроме того, были захваченные пленные  и более миллиона лошадей» [Таскин, 1968. С. 273]. Возможно, это карательная экспедиция была причиной появления огуров у византийского императора.
Китайский историк Юй Тайшань пишет, цитируя китайскую династийную хронику: «Согласно «Истории династии Вэй: летописи Ruru», «на 4-й год Тайань (458 год) на колесницах и телегах отправились в поход на север, всадников было 100 тысяч, колесниц – 150 тысяч, знамена и стяги растянулись на тысячу ли, благополучно пересекли Большую пустыню. Tuhezhen бежали далеко. Все они во главе с колесницей Wu Zhu покорили и пленили несколько тысяч людей. И тогда вырезали надпись на камне и вернулись… Из этой же летописи можно узнать, что результаты карательного похода Северной Вэй 470-го года в общем схожи с первым: «Yu Cheng вторгся в крепость. Колесницы отправились в поход на север. Множество варваров бежали и рассеялись, преследовали их более 30 ли, головы сложили 50 тысяч людей всех сословий и рангов, в плен взяли более 10 тысяч, оружия, лошадей  и всяческой утвари – без счета» [Юй Тайшань, 2006. С. 145].
Карательные походы табгачей в степь эпизодически повторялись, в этих условиях не только огуры, но часть аваров переселялась, видимо, на запад, что явилось причиной появления их в Европе в конце V в.
Аваров китайцы и табгачи называли, видимо, в уничижительном значении жуань-жуани, что в переводе с китайского значит ползующие черви, это пренебрежительное выражение означало их тотем – гигантскую змею.
Китайский ученый Юй Тайшань пишет: «…корень слова Abares – это монгольское abarga, что значит «змея» или «движение змеи» [Юй Тайшань, 2006. С. 139].
Мы предполагаем, что огуры прибывшие в 463 г. к византийскому императору, с тургутами-турками не встречались, а были из описанных О.М. Позднеевым телеских племен, которые ушли в западном направлении ранее, в IV-V вв., т.е. задолго до победы тургутов – турков над аварами (жуань-жуанями).
Авары, вернее, часть аварского народа, ушла, видимо, на запад вслед за савирами и огурами в V в. и продолжали доминировать над ними в Европе. Весть о поражении их соплеменников от турков в VI в., возможно, застала в пути на запад.
Впервые в Европе телеские племена (огуры) упоминаются в 463 г., как уже говорили, Приском Паннийским, он писал: «В 463 году к римлянам явилось посольство от сарагур, урогов и оногур и сообщили, что они покинули свою страну, будучи изгнаны савирами, а эти последние, в свою очередь, были прогнаны аварами, бежавшими от некоего народа, обитавшего на берегах океана» [Латышев, 1904. Т. 1. С. 841-843].
Проблемы движения савиров и аваров с востока на запад коснулся Р.М. Магомедов: «Среди гуннских племен, известных греко-римским и армянским писателям, особенно выделялись савыри – племя, впоследствии выступившее под именем аваров. Это было наиболее многолюдное и сильное племя, и занимало оно предгорные и приморские области Дагестана. Оно, как в свое время племя аланов, устремлялось в Закавказье и производило там грабежи и опустошения вплоть до середины VI века. Следует отметить, что дагестанские племена, позднее выступившие под именем аваров, ничего общего не имели с аварами (обрами) южно-русских степей» [Магомедов, 1940. С. 12].
Р.М. Магомедов отвергает бездоказательно аваров, живших в V-VI  вв. в Восточной Европе и, видимо, считает, что этноним авары на Северном Кавказе появился из ниоткуда.
В 1968 г. была издана книга Р.М. Магомедова, в которой он делает вывод, что савиры – «кочевые племена тюркского происхождения»: «Во II веке н.э. господствующее положение на Северном Кавказе и в приморском Дагестане заняли савиры – кочевые племена тюркского происхождения. Как их соседи аланы, это были воинственные племена, часто совершавшие набеги на соседние страны. В Дагестане савиры владычествовали почти четыре века.
По составу своему племена савиров были неоднородны. Они охватывали и оседлое, и полукочевое, и кочевое население. Савиры, находившиеся  между морем и горами Дагестана, занимались и скотоводством, и земледелием. Следы их пребывания отразились в этническом составе населения приморского и северного Дагестана» [Магомедов, 1968. С. 32].
Мнение Р.М. Магомедова противоречит здравому смыслу: во II в. тюрков еще не было, они появились в V в., а в VI в. создали империю. Появились тургуты-турки в результате смешения южных хуннов с киргизами, одним из самых древних народов Центральной Азии. Были бы савиры тюрками, то средневековые авары, скорее всего, отуречились бы.
Савиры, вероятно, были сармато-аланским этносом или хуннуским племенем, или, возможно, смешением сармато-аланов с хунну. Язык хунну был неустойчивым, как разновидность монгольского, что отмечали Б.Я. Владимирцов, В.А. Котвич и др. носители языка хунну, позднее средневековые монголы нигде не сохранились, они перешли на славянские, тюркские, кавказские и др. языки.
Монголоязычие аваров, что в Европе, что в Азии, легко установить, прочитав их имена и титулы [Шабалов, 2011], например, «Баян» переводится с монголоязычия «богач, богатый» [Лувсандэндэв, 1957. С. 67], каган, тудун и др. слова имеют значение в монголозычии. Тюрки никогда не употребляют и вряд ли употребляли аффикс «н», это монголоязычное окончание.
Восточноримский историк VI в. Менандр Протектор и др. писали, что аварский язык сходен с языком хунну и первые могут быть переводчиками с языка хунну. Другие доказательства о монголоязычии авар см. [Шабалов, 2011]. Мнение венгров З. Гомбода, Я. Харматты, Ю. Немета и др. несостоятельно. Ю. Немет в статье «К вопросу об аварах» приводит монголоязычные слова, при этом называя их как тюркские [Немет, 1976. С. 298-303].
Само слово «авар» имеет значение в монголоязычии и переводится как «гигант, исполин» [Лувсандэндэв, 1957. С. 19], «абарга могой - гигантская змея, удав» - по-западнобурятски. На тюркоязычии слово «авар», «абар» значения не имеют.
М.И. Артамонов и др. считают, что авары не были настоящими аварами (жуань-жуанями), а угорский народ Северного Казахстана [Артамонов, 2002. С. 127], при этом он ссылается на Феофилакта Симокатту и цитирует: «Пусть никто не думает, что я  рассказываю, будучи мало осведомлен, и не считает, что речь идет о тех аварах, которые, как варвары, жили в Европе и в Паннонии (они прибыли в эти места много раньше времени императора Маврикия). Живущие по Истру варвары ложно присвоили себе наименование аваров. Откуда они родом, я пока еще не буду говорить…
Когда император Юстиниан занимал царский престол, некоторая часть племен уар и хунни бежала и поселилась в Европе. Назвав себя аварами, они дали своему вождю почетное имя кагана. Почему они решили изменить свое наименование, мы расскажем, ничуть не отступая от истины. Барсельт, уннугуры, савиры и, кроме них, другие гуннские племена, увидев только часть людей уар и хунни, бежавших в их места, прониклись страхом и решили, что к ним переселились авары. Поэтому они почтили этих беглецов блестящими дарами, рассчитывая тем самым обеспечить себе безопасность. Когда уар и хунни увидели, сколь благоприятно складываются для них обстоятельства, они воспользовались ошибкой тех, которые прислали к ним посольства, и сами стали себя называть аварами; говорят, среди скифских народов племя аваров является наиболее деятельным и способным. Естественно, что и до нашего времени эти псевдоавары (так было бы правильно их называть), присвоив себе первенствующее положение в племени, сохранили различные названия: одни из них по старинной привычке называются уар, а другие именуются хунни» [Артамонов, 2002. С. 125-126].
Феофилакт Симокатта и вслед за ним М.И. Артамонов и др. считал и считают, что варвары присвоили название аваров, но указывают, что авары состоят из племен «уар» и «хунни».
Этноним «уар» есть не что иное, как «авар», об этом пишет, знавший китайские и несколько восточных языков, англо-канадский исследователь Д. Пуллиблэнк: «В «Синь тан шу» он назван городом Ахуань V. А-Hwan' [в «Цзю Тань шу» - Эхуань  аt-Hwan']. Эти формы указывают на этноним War или Awar, который вряд ли можно отделить от Ouapxai Xouvvi Феофилакта Симокатты, Ouar-xwvttal Менандра Протектора и аваров Европы. Еще раньше этот же этноним встречается в виде ухуань [Вань] ou-Hwan, - названия одной из двух частей, на которые делились восточные ху в период Хань (другой частью были сяньби). Фонетическое тождество полное, и существуют веские доказательства в пользу существования связи между этими народами» [Пуллиблэнк, 1986. С. 54].
Д. Пуллиблэнк показал, что М.И. Артамонов и др., считающие, что  среди номадов не было авар, ошибаются. Вероятно, они правы в том, что среди авар были телеские племена (огуры), и среди них встречаем племя хунь. Не вызывает сомнений, что «хунь» в хронике «Суйшу» есть «хунни» Феофилакта Симокатты. Послушаем Д.М. Позднеева, перечисляющего телеские племена, переводившего древнекитайскую хронику «Суй-шу», в XIX в.: «На север от реки Толы живут аймаки:
1) пу-гу
2) тун-по
3) вэй-хэ
4) ба-н-гу
5) фу-ло (вероятно, фу-фу-ло Вэйской истории)
Существовали также названия:
1) Сы-цзинь
2) Мэн-чэн
3) Ту-жу-жэ
4) Сы-цзи
5) Хунь (курсив – Ш.А.С.)
6) Ху-си»  и др. [Позднеев, 1899. С. 37-38].
Племя хунь встречается среди телеских племен «хунни», которые, видимо, частично откочевали на запад, что бывает среди номадов довольно часто. Часть племени хунь оказалась среди авар на западе.
Народ ухуаней - уваней – авар, вероятно, был злопамятный и мстительный, они помнили, что под руководством Шаньюя Модэ, хунну в III в. до н.э. поработили их и авары – ухуани помнили этот неприятный для себя случай. Платить дань всегда неприятно.
По прошествии двух веков авары – ухуани в конце I в. до н.э. раскопали могилы хуннуских шаньюев в отместку Модэ. Китайская династийная хроника «Хоу-Ханьшу» пишет: «В царствование Чжао-ди 86-75, ухуанцы мало-помалу усилились и раскопали могилы хуннуских шаньюев в отмщение Модэ. Хунны, сим крайне раздраженные, пошли на восток и разбили ухуаньцев» [Бичурин, 1950. Т. 1. С. 144].
В «Повести временных лет» описывается, как авары издевались над дулебами, в которых, видимо, ассимилировались хунну, перейдя на славянский язык, через двуязычие. Хунну, вероятно, не сразу забыли свой язык,  как всякие монголоязычные, усвоили язык побратимов – антов в течение 2-3-х поколений. Монголоязычие отличается крайней неустойчивостью по отношению к другим языкам, это отмечали Б.Я. Владимирцов [Владимирцов, 2005] и В.А. Котвич [Котвич, 1962].
Авары, вероятно, увидели в двуязычных дулебах остатки, хоть метисизированные некогда грозного народа хунну, поработившего их в III в. до н.э., а в VI в.н.э. находящегося в упадке и не пришедшего в себя после побоища на р. Недао. Мы предполагаем, что гепиды напали на хунну в спящем состоянии, и хунну не смогли оказать достойное сопротивление, об этом говорит число жертв,  30 тыс. человек.
Слово «дулебы» со славянских языков, вероятно, не объясняется. Возможно, «дулебы»  сближаются со словами из языка хунну: 1) «дули – середина, три камня в очаге юрты»; 2) «дулии – глухой, равнодушный» или производное этого слова «дулиибтэр – глуховатый» [Шагдаров, Черемисов, 2010. Т. 1. С. 311]. Дули – глухой или глуховатый человек, был, вероятно, родоначальником этого племени. Страдал, возможно, недугом слуха. Возможно, и другое, родоначальник был шаманом, исполнявшим обряд поклонения очагу – трем камням в середине юрты.
Племя «дулу» встречается у древних булгар как ханское (царское) племя. В настоящее время «дулу», «дулаты» составляют крупное племя – жуз, в составе казахов, проживает, в основном, в Алма-Атинской, Джамбулской, Чимкентской областях.
Вероятно, «дулебы» были переходным племенем хунну-укров в украинцев, потому что в дальнейшем, в VII и последующих веках, дулебы  среди украинского народа уже не встречаются.
Сходство названий «дулебы» и «дулу» очевидно, считаем их одним племенем в древности и раннем средневековье, но в разных народах. Дулебы - в украинском, дуло – царствующий род среди булгар, а дулу – среди западных тургутов-турков. В настоящее время, как мы писали, дулаты – крупный казахский жуз (род, племя).
В.О. Ключевский об издевательствах аваров над дулебами писал: «Те же обры воевали со славянами и покорили дулебов, тоже славян, и притесняли женщин дулебских: собираясь ехать, обрин не давал запрягать ни коня, ни вола, а приказывал заложить в телегу 3, 4, 5 женщин, и они везли его; так мучили они дулебов. Были обры телом велики, а умом горды, и истребил их бог, перемерли все, не осталось ни единого обрина, и есть поговорка на Руси до сего дня: погибоша аки обре».
Вероятно, благодаря этой исторической поговорке и попало в Повесть предание об обрах, которые носят на себе черты былины, исторической песни, составляющей, может быть, отдаленный отголосок целого цикла славянских песен об аварах, сложившегося на карпатских склонах. Но где были во время этого нашествия поляне, и почему одним дулебам пришлось так страдать от обров? Неожиданно с другой стороны идет к нам ответ на этот вопрос. В сороковых годах X в., лет за сто до составления Повести временных лет, писал о восточных славянах араб Масуди в своем географическом сочинении Золотые луга. Здесь он рассказывает, что одно из славянских племен, коренное между ними, некогда господствовало над прочими, верховный царь был у него, и этому царю повиновались все прочие цари; но потом пошли раздоры между их племенами, союз их разрушился, они разделились на отдельные колена, и каждое племя выбрало себе отдельного царя. Это господствовавшее некогда славянское племя Масуди называет валинана (волыняне), а из нашей Повести мы знаем, что волыняне – те же дулебы и жили по Западному Бугу. Можно догадываться, почему киевское предание запомнило одних дулебов из времен аварского нашествия. Тогда дулебы господствовали над всеми восточными славянами и покрывали их своим именем, как впоследствии все восточные славяне стали зваться Русью по имени главной области Русской земли, ибо Русью первоначально называлась только Киевская область. Во время аварского нашествия еще не было ни полян, ни самого Киева, и масса восточного славянства сосредоточивалась западнее, на склонах и предгорьях Карпат, в краю обширного водораздела, откуда идут в разные стороны Днестр, оба Буга, притоки верхней Припяти и верхней Вислы.
Итак, мы застаем у восточных славян на Карпатах в VI в. большой военный союз под предводительством князя дулебов» [Ключевский, 1987. С. 123-124].
Историки Масуди и В.О. Ключевский, возможно, правы. В VI  в. во времена аварского нашествия, анты – побратимы хунну, с утратой последними господствующего положения и ассимиляцией утратили прежнее название. Просто некому стало называть антов побратимами, и они постепенно переходят на племенные названия типа дулебы и т.д.
Место хунну в иерархии племен заняли дулебы, по происхождению из глуховатых или из шаманов, видимо, главенствующее племя у хунну Европы, впоследствии господствующее племя у восточных славян.
Наше предположение о дулебах как ославянизировавшихся хунну подтверждают археологические раскопки. Об этом пишет В.В. Седов: «Представляется очевидным, что памятниками дулебов являются поселения и могильники с керамикой типа Луки-Райковецкой и более ранние, характеризуемые пражско-корчакской керамикой. Однако керамика пражско-корчакского типа не может служить племенным признаком дулебов. Она имеет широкое распространение и, как отмечалось выше, связывается со склавенами Иордана. Дулебы же были какой-то частью склавенов-славян. Летописными дулебами, по всей вероятности, была та часть носителей культуры пражско-корчакского типа, которая расселилась на Волыни и в правобережной части Среднего Поднепровья. Специфически дулебской, нужно полагать, была культура типа Луки-Райковецкой, но только внутри  ареала пражско-корчакской керамики. Носители культуры типа Луки-Райковецкой на территории прежнего распространения пражско-пеньковской керамики этнографически отличались от дулебов.
Таким образом, летописные дулебы – древнее племенное образование славян, не дожившее до времени сложения древнерусского государства. Культурное единство выделяемого дулебского региона подчеркивается однородностью более поздних курганных материалов.
На этой территории летопись локализует бужан (волынян), древлян, полян и отчасти дреговичей» [Седов, 1982. С. 92]
Когда дулебы исчезли или ослабли, вероятно, на первые роли выдвинулись тоже союзники хунну, скандинавское племя руги. В.О. Ключевский сказал, что впоследствии слово «стало зваться  Русью». Этнополитоним Русь, по В.О. Ключевскому, носит, вероятно, географическую основу, а не по названию племени. Руги, возможно, к IX в. были двуязычными.
Н.М. Карамзин так описывал аварское господство: «Обры, или Авары, в VI и VII веке господствуя в Дакии, повелевали и Дулебами, обитавшими на Буге, нагло оскорбляли целомудрие жен Славянских и впрягали их, вместо волов и коней, в свои колесницы, но сии варвары, великие телом и гордые умом (пишет Нестор), исчезли в нашем отечестве от моровой язвы, и гибель их долго была пословицею на земле Русской» [Карамзин, 1988. С. 47].
В начале XX в. М.С. Грушевский об отношениях авар и антов писал: «У … греческого писателя, Менандра, сохранилось известие о борьбе антов с ордой аваров, двинувшейся в черноморские степи в середине VI века. Битвы с ними были неудачные для антов, довольно много их попало в плен, и авары начали опустошать земли антов. Выручать пленников и мириться с аварами анты послали наиболее выдававшегося среди них человека, по имени Мезамира. Но это был человек гордый и смелый, не смолчал пред аварским каганом и ответил на его хвастливые слова смело и резко. Тогда один болгарин, бывший в милости у кагана, стал его подговаривать, чтобы он убил этого Мезамира, так как он пользуется большим влиянием среди антов и может их поднять против аваров. Каган послушался, убил Мезамира, а авары начали опустошать земли антов еще хуже.
Память об этих бедствиях от аваров долго сохранялась среди украинского населения» [Грушевский, 2001. С. 24-25].
В конце XX в. М.И. Артамонов, ссылаясь на Фредегара, писал о жестокостях авар по отношению к славянам: «Аварцы каждый год шли к славянам, чтобы зимовать у них. Тогда они брали женщин и детей славян и пользовались ими. В завершение насилия славяне обязаны были платить аварам дань» [Артамонов, 2002. С. 132].
Читателю, думаем, будет интересно узнать о существующих мнениях о дулебах, для чего пространно процитируем В.В. Седова. Наше мнение о дулебах–дулу знаете. В.В. Седов пишет: «Одним из древних племенных образований славянства были дулебы. В период составления Повести временных лет дулебов уже не существовало, летопись сообщает о них как о прежних жителях Волыни: «Дулебы живяху по Бугу, где ныне велыняне…» (ПВЛ, I, с. 14). Другие источники X в. (Константин Багрянородный, анонимный географ Баварский) среди восточнославянских племен не называют дулебов. «Дулеба» Масуди (Гаркави А.Я., 1870, с. 136) скорее всего были подунайскими (чешскими) дулебами. Последний раз дулебы на страницах русских летописей упоминаются под 907 г. в рассказе о походе Олега на Царьград. Однако, по-видимому, прав С.М Середонин, отметивший, что летописец упоминает здесь дулебов только потому, что в походе на Царьград должны участвовать все известные ему племена (Середонин С.М., 1916, с. 134).
В русской летописи о дулебах говорится в связи с воспоминанием о тяжелом аварском иге. Дулебы подверглись нападению со стороны авар при византийском императоре Ираклии (610-641). Следовательно, племя дулебов уже в начале VII в., несомненно, существовало.
Некоторые исследователи полагают, что летописный рассказ о насилиях авар (обров) относится не к волынским, а к паннонским дулебам (Kuczy;ski S.M., 1958, s. 226, 227; Королюк В.Д., 1963, с. 24-31). Однако это не отрицает древности волынских дулебов.
Имя дулебов восходит к праславянской поре (Грушевский М.С., 1911, с. 248). Этот этноним имеет западногерманское происхождение (Фасмер М., 1964, с. 551; Трубачев О.Н., 1974, с. 52, 53). Несомненно, что дулебы составляли какую-то часть раннесредневековой славянской группировки, характеризуемой пражско-корчакской керамикой. Наряду с ними в ее составе были и другие праславянские племена, названия которых до нас не дошли. Западногерманское происхождение этнонима дулебы позволяет допустить, что это праславянское племя сложилось еще в римский период где-то по соседству с западногерманским населением (Седов В.В., 1979, с. 131-133). Средневековые письменные источники фиксируют дулебов на Волыни, в Чехии,  на среднем Дунае между озером Балатон и рекой Мурсой и в Хорутании на верхней Драве (Niederle L., 1910, s. 369, 370). Разбросанность этнонимов отражает миграцию дулебов из одного региона в разных направлениях.
 Принимая буквально сообщение летописи о том, что дулебы жили по Бугу, там, где в летописное время расселялись волыняне, некоторые исследователи полагали, что дулебами называлось то же самое восточнославянское племя, которое позже стало называться бужанами или волынянами. Они допускали, что на Волыни происходила последовательная смена племенных названий: дулебы – бужане – волыняне  (Барсов Н.П., 1885, с. 101, 102; Андрияшев А.М., 1887, с. 7; Каретников С., 1905, с. 21, 22). Другие исследователи считали, что более древнее племенное образование восточных славян – дулебы – положило начало двум летописным племенам – волынянам и бужанам (Нидерле Л.,  1956, с. 155, 156; Грушевский М.С., 1904, с. 181; Середонин С.М.,  1916, с. 135). Особняком стоит гипотеза А.А. Шахматова, согласно которой на Волыни происходила не смена племенных названий, а переселение племен. Первым славянским племенем здесь были дулебы, которые ушли отсюда, и их место заняли бужане, в свою очередь впоследствии вытесненные волынянами (Шахматов А.А., 1919а, с. 25).
Археологические памятники дулебов нужно искать на Волыни среди древностей VII-VIII вв. Летопись сообщает, что дулебы жили по Бугу, но это все не значит, что территория их расселения ограничивалась исключительно бассейном этой реки. Ведь речь идет о расселении племени, которого уже не существовало в период русского летописания. Даже для племен, этнографически четко выделяемых по курганным древностям XI-XII вв., летопись не дает отчетливых ареалов, а только указывает один из ориентиров» [Седов, 1982. С. 92]
М.И. Артамонов связывает появление в Европе стремян, сабли-шабли и трехлопастных наконечников стрел с аварами. Трехлопастные стрелы изобретением авар не могут быть, т.к. изобретены хунну Модэ задолго до нашей эры [Бичурин, 1950. Т. 1]. Изобретение стремян и сабли, вероятно, так же должны быть отнесены к хунну.
М.И. Артамонов пишет: «В стенах Восточной Европы аварские памятники неизвестны, должно быть, ввиду того, что авары недолго пробыли в Причерноморье. Зато в Среднем Подунавье открыто множество аварских могильников, обычно бескурганных, где в простых ямах или в ямах с подбоями покойники погребались нередко вместе с их боевыми конями, а мужчины, кроме того, еще и с набором характерного оружия. Последнее не отличается от вооружения, получившего VII в. всеобщее распространение среди кочевников Евразии, но зато характеризуется рядом новых признаков сравнительно с оружием предшествующего времени. Главным предметом вооружения, как и раньше, был лук со стрелами; но луки стали больше и дальнобойнее. В могилах от луков обычно сохраняются только костяные накладки да крупные железные трехлопастные наконечники стрел с черенками. Копья тоже стали более тяжелыми, чем раньше. На смену длинному сарматскому мечу в VII в. появляется однолезвийная, пока еще слабо изогнутая сабля. Но все эти новые формы вооружения стали возможными лишь благодаря  изобретению стремян, сделавших посадку всадника на коне более устойчивой и открывших возможность для рукопашного конного боя» [Артамонов, 2002. С. 132-133]
Внешний вид аваров венгерские антропологи определяют как европеоидов, но судя по реконструкции венгерских же ученых, господствующая прослойка, т. е. первоначальные авары, имели монголоидный тип лица, более похожий на современных монголов.
Авары к распаду хуннской империи никакого отношения не имеют, как говорят некоторые историки, они появились в Европе через сто лет после разгрома хунну, устроенного гепидами Ардариха. Авары появились в Европе после огуров (телеских племен) и после возможного появления хунну-укров, на основе смешения сармато-аланов, готов, ругов (россоманов), антов, хунну и др. Умудрялись, вероятно, мстить хунну за Шаньюя Модэ, загнавшего их в рабство. Мстили изощренно, запрягали хунну-укрских и антских женщин вместо лошадей или волов и ездили.
Вероятно, средневековые авары Европы и современные аварцы Дагестана один и тот же народ, который смешивался с антами, содержавшими в себе значительное количество генов кельтов (венедов), поэтому они, возможно, ближе к британцам, полякам и украинцам, чем, например, к лезгинам Дагестана. Это наше предположение основано на рассказе Фредегера, пересказанном М. И. Артамоновым [Артамонов, 2002. С. 132].
М.И. Артамонов и др. пытаются изобразить движение авар из степей Монголии на запад, произошедшим исключительно под тургутским (турецким) воздействием, что, на наш взгляд, является неверным, не учитывающим ни времени, ни конкретные исторические обстоятельства.
По нашему мнению, авары покинули родину – монгольские степи - несколько раньше, чем возникло тургутское (турецкое) государство. Под ударами табгачей северного Китая государство аваров в V в. медленно, но верно ослабевало. Возвышение тургутов произошло в 550-е гг. (в VI в.), а движение части телеских племен произошло, примерно, в IV в., следовательно, часть аваров, вероятно,  в это время двинулась на запад. Как пишет Д. М. Позднеев, первоначальное движение части телеских племен на запад началось в конце IV в., следовательно, часть аваров, вероятно, в это время двинулась на запад. [Позднеев, 1899].
Движение авар произошло, по нашему мнению, в результате карательных экспедиций табгачей (тоба), т.е. вэйских императоров Северного Китая. Телеские племена, чьим тотемом был тоже бык – огур (ухэр – укыр – укр), как у хунну, бежали «от некоего народа, обитавшего на берегах океана» и явились к византийскому императору в 463 г. Напоминаем, тургуты только в 439 г. в количестве 500 семейств обосновались в Северной Монголии, в местности Отукенская чернь, т.е. находились на начальной стадии образования народа и служили кагану авар, выплавляя ему железо. Даже думать не посмели тургуты в V в. о нападении на авар.
В середине VI в. н.э. тургуты разгромили аваров, и правящая верхушка их бежала на восток, на юг – к табгачам. Основная масса населения Монголии того времени оставалась на месте, покорно приняв название тургуты, как ранее: хунну, сяньби, а позже уйгуров, кадиней, монголов. Последнее название до сего времени существует как этноним, значительной части монголоязычного мира.
Тем «неким народом, обитавшим на берегах океана», видимо, были не тургуты-турки, а табгачи (тоба). К тому времени табгачи, действительно, были народом, «обитавшим на берегах океана», а тургуты-турки никогда не жили на берегах Тихого океана, путь к нему преграждали кидани,  тоба,  мужуны, корейцы и другие народы.
Авары были монголоязычным народом, были бы тюрками, распространили бы свой язык на все народы Восточной Европы и часть Центральной. По причине слабой разновидности монгольского языка, к настоящему времени, вероятно, авары - кавказоязычный народ, болгары и украинцы – славяноязычные народы, а венгры – финноязычны. Сила и устойчивость тюркского языка в его простоте и консервативности [Владимирцов, 2005].
С конца VII в. и до конца VIII в. в нарративных источниках почти данных об аварах нет, а вот в шестидесятых годах VI в. они совершили рейд в Тюрингию и Галлию и пленили франкского короля Сигиберта I. Через год, в 567 г., авары в союзе с лангобардами разгромили гепидов, обидчиков хунну, антов, ругов, свевов и завладели долиной Тисы. Возможно, гепидам оказывала помощь Византия.
Еще через год авары под руководством кагана Баяна становятся хозяевами Задунавья, т.к. их союзники лангобарды ушли на Аппенинский полуостров. С конца VI в. Задунавье превращается в основную базу для нападений на восточноримские земли.
В 791 г. франки Карла Великого выступили против авар. Саксы поддержали авар и подняли восстание в тылу франков, в аварском каганате начались внутренние раздоры и каган был убит.
В 796 г. Пипин, сын Карла Великого, захватил резиденцию аварских каганов, и много авар спаслось бегством за Тису, но большое количество авар попало в плен. Франки одержали победу, ликвидировали политический суверенитет Аварского хана (кагана). Часть авар приняла христианство, часть авар, вероятно, оказались в Дагестане.
«Погибоше аки обре, их же нет, ни племени, ни потомства», говорится в «Повести временных лет» XI в.
Булгары. Булгары (болгары) в отличие от антов, хунну, готов, сарматов (аланов) и аваров, вероятно, сыграли не такую значительную роль в формировании украинцев, но все же «вклад», мы думаем, есть.
История булгар и славян переплелась довольно тесно, начиная с V в.н.э.,  т.е. с момента прихода булгар в Восточную Европу.
Исследуя авар, мы установили, что среди авар (уар-вар) были телеские племена или иначе огуры (уроги), в частности племя хунь. Тотемом племени хунь был бык, как и у хунну, потому и назвали их огурами (урог – югур), или в переводе с монголоязычия слово огур, значит бык.
На II конгрессе монголоведов  в г. Улан-Баторе болгарская ученая В. Цветкова (Tsvetkova) высказала мнение о связях древнего монголоязычного племени булгатов и древних булгар.
Мы считаем, что мнение В. Цветковой интересное и, возможно, соответствует истине. Отождествление древних булгатов и булгар содержит рациональное зерно. Во-первых, слова «булгаты» и «булгары», вероятно, однокоренные, этимологически восходят к монголо-тюркскому слову «булгайр – юфть, вообще выделанная кожа (хром, уловка и т.п.), кожаный» [Шагдаров, Черемисов, 2010. Т. 1. С. 150], на тюркских языках «булгар(ы) – юфть, выделанная кожа» [Кабиров, Цунвазо, 1961. С. 44], [Юдахин, 2012, С. 158].
Этноним, вероятно, произошел от рода деятельности основателя рода-племени, он, видимо, был кожевенником. Род деятельности закрепился за потомством этого человека [Шабалов, 2014].
 В.А. Никонов допускает существование этнонимов сообразно роду занятий человека или социальной группы, т.е. в соответствии с его или их профессиональной деятельностью. В.А. Никонов приводит примеры: «Древнее население Сицилии, по которому назван остров – сикулы – «жнецы», т.е. земледельцы; этноним коряк производят из корак «с оленями». В Индии бхил,  по сообщению Семашко, из дравидского слова, означавшего «стрелковый лук», т.е. лучник. На побережье Таиланда живет небольшой народ мауиен, название истолковывают из мо «нырять» и «окен» - соленая вода – в смысле «ныряющие в море» [Никонов, 1970. С. 24].
Род (поколение, по выражению Н. Я. Бичурина) булгатов в IV в. переселился, вероятно, с разрешения тогдашнего правителя Монголии, аварского кагана, из Шаньси – Ордоса – Ганьсу (совр. Китай) [Бичурин, 1950. Т.1], [Позднеев, 1899] и, возможно, разделился на две части. Одна часть составила булгар и ушла в западном направлении, вторая часть рода ушла в Прибайкалье, впоследствии вошла в состав гулиганей (курыкан), племени, состоявшем, кроме булгатов, еще из ойратов и хори [Шабалов, 2014].
В настоящее время булгаты в составе иркутских бурят насчитывают примерно 20-30 тыс. человек, в основном население Боханского и Осинского районов Иркутской области.
Ушедшие на запад булгары составили комбинацию из различных телеских и других племен, и, как пишет Д.М. Позднеев: «Эти племена разрослись за, примерно, век до невероятного количества – 8 000 родов» [Позднеев, 1899].
К тому времени (IV в.) земля от Китая до Дуная была «освоена» хунну, т.е. хунны прошли эту территорию. Булгарами Огурам (урогам) было значительно легче «осваивать» эти земли, т.е. двигаться на запад.
Азиатский период жизни телеских племен описан в древнекитайских хрониках «Вэйшу», «Суйшу» и др., которые вполне надежны и переведены Н.Я. Бичуриным, Д.М. Позднеевым, В.С. Таскиным и др. В XX в. эти переводы многократно были проверены такими китаеведами, знавшими старокитайский язык, как Н.В. Кюнер, А.Н. Бернштам, В.С. Таскин и др. Проверки переводов показали почти полную тождественность их оригиналу, за исключением мелких и спорных неточностей.
Утверждение болгарского ученого О. Димитрова, о том, что азиатский период жизни булгар, как он пишет, протобулгар, носит характер гипотезы, спорно [Димитров, Симонов, 1987].
Самым ранним письменным свидетельством, описывающим жизнь булгар в Европе, является Анонимный хронограф IV в., написанный на латыни и включающий перечень племен и народов, записанный в 354 г. н.э. неизвестным автором, который упоминает «Ziezi ex quo vulgares» [Моmmisen, 1850. S. 559].
Это упоминание булгар в 354 г., если оно достоверно, говорит о том, что часть дили – телеского рода булгар, вероятно, не покорились табгачскому завоеванию. Напоминаем, табгачи (тоба) завоевали Шаньси – Ордос – Ганьсу (совр. Китай), заселенный к тому времени (IV в.) дили – телескими, монголоязычными племенами. Часть рода булгар, вероятно, переселилась на запад, в Европу, к родственным северным хунну, благо дорога в Европу была свободна, потому что северные хунны, в II-IV вв. разгромили ираноязычные сарматские племена (аланов, аорсов, роксолан, языгов и т.д.). Северные хунны к тому времени расположились уже вблизи Днепра, рядом со своими побратимами – антами и германоязычными готами.
Во время завоеваний хунну в Европе, вызвавших Великое переселение народов, документальные свидетельства о булгарах прерываются, вероятно, их роль в Великом переселении народов была незначительна, они были, видимо, всего лишь в составе хунну и выполняли роль младших партнеров.
В начале V в. булгары зафиксированы лангобардским хронистом Павлом Диаконом VIII в. как жители северо-западных Карпат.
Булгары неожиданно напали на своих соседей лангобардов, убили их короля Альгемунда и захватили его дочь. После болгар было две битвы, первую выиграли, а вторую проиграли [Diaconus, 1878. Р. 47, 56].
Вопреки мнению М.И. Артамонова, булгар считать синонимом хунну, мы думаем, нельзя [Артамонов, 2002. С. 101]. Северные хунну и предки булгар – ди (телеские) племена, до VI в. до н.э., видимо, действительно именовались одним этнонимом жун-ди, но с VI в. до н.э. они разделились на дунху и ди-теле. В IV в. до н.э. из  дунху вышли хунну [Бичурин, 1950. Т.1. Отд. 1].
Речь идет о V в.н.э., прошло десять веков, с момента деления на ди-теле и хунну. Булгары, видимо,  вышли из ди-телеских племен, а хунну отделились от дунху в IV в. до н.э. Прошло тысячи с лишним лет, булгары и хунну, вряд ли составляли единое целое. Язык у тех и других в своей основе, вероятно, был один и тот же, разновидность древнемонгольского языка. Религиозные верования у ди-телеских племен и у северных хунну был один и тот же, бык – ухэр – огур.
В 480-е гг., когда хунну-укры были ослаблены, булгары воевали против готов вместе с гепидами, в бою на реке Сава погиб вождь булгар, Бузан.
М.И. Артамонов пишет, что раннесредневековый писатель Феофан: «…говорит, что войско Виталиана состояло из множества гуннов и болгар. В данном случае гунны и болгары не только не отожествляются между собой, а, наоборот, выступают как разные народы. Византийские историки VI в. – Прокопий, Агафий и Менандр – вовсе не упоминают болгар, во всех случаях покрывая их термином «гунны». Из латинских авторов второй половины VI в. их знает только Павел Диакон, сообщающий, между прочим, что лангобардский король Альбоин в 569 г. привел с собой в Италию из Паннонии вместе с другими народами и болгар. В первой половине VII в. болгар опять называет византийский автор Феофилакт Симокатта, но уже в качестве подданных аварского кагана» [Артамонов, 2002. С. 103].
Болгарский ученый А. Бурмов писал, что булгары в V-VI вв. отличались от хунну и от других племен. Восточноримские хронисты, хуннами называли народы различного происхождения, зачастую не имевшие к хунну никакого отношения. Это связано с тем, что восточноримские авторы архаизировали этноним различных племен и народов. Название «булгары» встречается у латинских писателей, а восточноримские авторы называют тех же противников империи хунну [Бурмов, 1948].
Готский хроник Иордан в «Гетике» указывает: «За акацирами на берегу Понта проживают булгары, чье имя прославилось ради возмездия за наши грехи» [Иордан, 1997], т.е. хунну – акацирами располагались булгары.

Иордан ясно показывает, что булгары другой народ, отличный от хунну.
Захарий Ритор в сирийской хронике VI в. писал: «За воротами живут бургиры (булгары) со своим языком, народ языческий и варварский, у них есть города, и аланы, у них пять городов» [Пигулевская, 1941. С. 165]. Далее он дает перечень 13 племен, «живущих в  палатках и существующих мясом скота и рыб, дикими зверями и оружием… пределах гуннских… аунгар, аугар, савир, бургар, куртагур, авар, хазар, дирмар, сиригур, баграсик, кул ас, абдел и эфталит» [Пигулевская, 1941. С. 165].
Булгары (бургиры) перечислены как отдельное племя, отличное от оногур, сиригур (сарагур) и куртагур (кутригуров).
Самым старинным письменным источником истории первых двух веков Болгарского государства является  Именник Болгарских ханов, составленный в конце VII в. Этот памятник известен науке полтора с лишним века, и является предметом исследования ученых. Мы, кажется, первые с монголоязычных позиций, пытаемся исследовать Именник Болгарских ханов в транскрипции М.Н. Тихомирова и, в соответствии с хронологическими рамками, пишем исследования до VIII в.н.э., представлен С.А. Васютиным  [Васютин, Пугачев, 2008].          
Авитохоль жить л;ть 300, род; ему Дуло, а л;ть ем(у) дилом; твирен;. Авитохоль – вероятно, можно сблизить с монголоязычным  сложным словом,состоящим из двух слов «ав, аба - отец» [Лувсандэндэв, 1957. С. 17] и «тохолго - взыскание» [Шагдаров, Черемисов, 2010, т. 2, с. 251]. Полный перевод слова «Авитохоль», возможно, будет «Взыскивающий отец», в смысле «строгий отец».
В исторический литературе некоторые ученые высказывают мнение, что Авитохол есть Аттила. Мы считаем, что Аттила не может быть Авитохолем. Во-первых, слова Аттила и Авитохоль семантически разные. Во-вторых, Аттила, вероятно, был наполовину германцем (готом), носил германское имя (Аттила – батюшка  по-германски). Аттила восходит к германскому языку, на наш взгляд, об этом убедительно аргументировал Г. Дерфер. В-третьих, Аттила прожил всего 43 года. В-четвертых, в 632 г. хан Кубрат создал государство и 300 лет никак не получается. В-пятых, Аттила и его отец Мунхцак (Мундзук) были северные хунны, среди которых род Дуло неизвестен, но, возможно, этот род, затем племя, в II-IV вв. вышел на первые роли среди хунну и стал царствующим. Род Дуло впервые встречается среди западных тургутов (тюргешей), в Семиречье (совр. Восточный Казахстан) в VII  в. Возможно, род дуло разделился: часть осталась в Семиречье среди «малосильных», а часть во II-IV вв. продолжила путь на запад и стала главенствующей среди хунну-укров и булгар.   
Отнесение Аттилы к племени «Дуло», мы считаем, вполне возможным. Род дуло, вероятнее всего, хуннуский, а хунну-укры главенствовали над булгарами и, вполне возможно, были у них царями. Племя дулебов страдало от аваров, вероятно, из-за своего хуннуского (царствующего) положения в прошлом.
Академик В.В. Бартгольд считал, что название племени «дуло» объясняется монголоязычным словом «дохлон – хромой» [Бартгольд, 2002]. Он предполагал, что «хромец» был родоначальником. Считаем, что препочтительнее монголо-тюркское «дули – глуховатый», что и явилось основой для названия рода.
Предположение С.А. Васютина и А.Ю. Пугачева о том, что в VII-VIII вв. тюрки назначили наместника из племени Дулу, располагавшегося в то время в Семиречье, маловероятно [Васютин, Пугачев, 2008]. Возможно, часть племени Дуло могло присоединиться к булгарам и занять господствующее положение до VII в. В VII в., точнее 632 г., хан Кубрат создал государство «Великая Булгария» в Приазовье.
Вероятно, Авитохоль реально не существовал, а персонаж (лицо) мифический.
Авары, мы предполагаем, издевались  над дулебами в отместку за завоевание их предков Шаньюем Модэ и тургутскую экспансию, за разрушение своего государства, т.к. племя Дуло происходит из тургутов, следовательно, из хунну.
Ирник жить л;ть 100 и 8 л;ть, род ему Дуло, а л;ть ему диломъ твиремъ.
 Ирник – монголоязычное слово «эрнэг – просящий, домогающийся» [Черемисов, 1973.С. 772]. Язычники вполне могли дать подобное имя. На тюркоязычии слово «ирник» значения не имеет.
Гостун нам;стникъ сый 2 л;т(а), род ему Ерми, а л;ть ему дохсъ тварить.
Гостун, вероятно, можно сблизить с монголоязычным словом «гоц – выдающийся, особенный, отличный», от «гоц» производное слово «гоцлох – выделяться, отличаться» [Лувсандэндэв, 1957, с. 122]. Имя Гоцлох вполне могло перейти в Гостун в значении «выделяющийся, отличающийся либо умом, либо физическими данными».
Род Ерми, возможно, от слова «еронхий – общий, главный, генеральный» [Лувсандэндэв, 1957. С. 172]. Род Ерми мог выдвинуться в главных среди булгарских родов на время.
Куртъ ьо л;ть, дръжа, род ему Дуло, а л;ть ему шегоръ в;чемъ.
Куртъ – слово тюркское (киргизское), означает «червь, червяк» [Юдахин, 2012. С. 450]. Род Дуло к моменту рождения или правления Курта, стал, возможно, трехязычным, наряду с монгольским употребляя киргизский (тюркский) и славянский.
Безм;ръ 3 л;т(а), а род сему Дуло, а л;ть ему шегоръ в;чемь.
Безмир – вероятно, имя славянское или иранское.
Сии 5 кънязь дръжаше княжение обону страну Дуная л;ть 500 и 15 остриженами главами.
И потомь приде на страну Дуная Исперих князь, тожде я досел;.
Вышеуказанные пять правителей булгар руководили до прихода на Дунай и хан Аспарух привел их на Дунай.
Есперерихъ князь 60 и одино л;то, род ему Дуло, а л;ть ему верени ален;. Есперерихъ (Исперих, Аспарух, Есперих, Испор, Еспор, Есперерих, Аспар-хрук)  (ок. 640-700) – хан булгар, первого болгарского государства на Дунае, сын Кубрата, основателя великой Болгарии на Кубани. В современной Болгарии Есперериха называют Аспарух.
Есперерих, вероятно, монголоязычное сложное слово, первое «ес(он) – девять» [Лувсандэндэв, 1957. С. 173], второе, «рах(раху) – чудовище» [Там же. С. 337]. Вероятное, полное имя звучало так – «девять чудовищ». Если имя Есперерих звучало бы как Аспарух, то возможен второй вариант: «Асуубари – вопрос» [Шагдаров, Черемисов, 2010.Т. 1. С. 87] монголоязычное слово, второе слово иранское «рух – лицо, облик» [Восканян, 1986], вполне возможно, мать Аспаруха, одна из жен хана Кубрата, была аланкой и нарекли его монголо-иранским именем – «правдивый вопрос». В VII в. язычники вполне могли давать своим детям подобные имена, больше похожие на прозвища.
Тервель 20 и 1 л;т(о), родъ ему Дуло, а л;тъ ему текучитемь.
Тервель, вероятно, монголоязычное слово, происходит от «тииргэн» - стоянка скота» [Шагдаров, Черемисов, 2010. Т. 2, т. 2. С. 239], возможно при переложении на греческий или славянский язык аффикс «гэн» перешел на «вель». Также, вероятно, слово «Тервел» от монголоязычного «Тергуулэй -  тэргуун»,  что означает «глава, возглавляющий, голова» [Лувсандэндэв, 1957. С. 442]. Хан Тервель после смерти Аспаруха принял болгарский престол, т.к. был сыном хана Аспаруха. Властвовал на троне с 700 по 721 гг.
Булгары были родственны хунну и считали, что они до VII в. были, как и хунну, монголоязычны, ныне славяноязычны, как украинцы.
В исторической литературе часто встречается имя основоположника государства Великой Булгарии, расположившегося в степях Северного Кавказа, Приазовья, в частности на р. Кубань в VII в.н.э. В первой половине VII в. предводитель болгар (уногундуров) Кубрат, видимо, воспользовался ослаблением западных тургутов, и создал самостоятельное политическое образование – Великая Булгария. Просуществовала Великая Булгария совсем недолго, четверть столетия и распалась, как это зачастую бывало у телеских племен, разделенная на три части сыновьями Кубрата.
Г.Г. Литаврин пишет: «Великая Булгария существовала, лишь около четверти столетия: в начале второй половины VI в. после смерти Кубрата она распалась на три части во главе с сыновьями Кубрата. Воспользовавшись этим, восточный сосед протоболгар – Хазарский каганат начал войну сначала с протоболгарами старшего сына Кубрата Батбаяна, владевшего восточной частью бывшей Великой Булгарии. Батбаян стал данником хазар. Второй сын Кубрата Котраг увел подвластных ему протоболгар на среднее течение Волги (там, на рубеже IX-X вв., складывается государство, известное под названием Волжско-Камская Булгария и существовавшее до монголо-татарского нашествия в 30-х годах XIII в.). Дольше всех, по-видимому, сопротивлялись хазарам кутригуры, находившиеся под властью третьего сына Кубрата Аспаруха (Еспериха согласно «Именнику болгарских ханов»). Протоболгары Аспаруха всем племенем медленно отступали на запад, к устью Дуная, теснимые хазарами. Возможно, в 70-х годах протоболгары, перейдя Днестр, обосновались в естественно защищенной местности по названию «Онгл», расположенной, видимо, где-то между отрогами Карпат, соседними реками и болотистой поймой Дуная» [Литаврин, 1987. С. 41]
У Г.Г. Литаврина дата смерти хана Кубрата указана VI в., на самом деле Кубрат умер, около середины VII в., в 619 г., еще не имея ханского трона, он посетил Константинополь и эта дата зафиксирована греческими летописцами.
В тексте у Г.Г. Литаврина встречаются антропонимы: Кубрат, Батбаян, Котраг и Аспарух. Имя Аспаруха мы рассмотрели, т.к. он в «Именнике булгарских ханов».
Антропоним Кубрат можно переводить как с монголоязычия, так и с  тюркоязычия. Вероятно, антропоним Кубрат с монголоязычия объясняется словом «хувраг – ученик» [Лувсандэндэв, 1957. С. 559]. В. Н. Залесская и др. предположили, что Кубрат во время посещения Константинополя принял христианство, возможно, во имя принятия новой веры он был назван как неофит соплеменниками новым именем «Хувраг».
С тюркоязычия, антропоним Кубрат  можно объяснить, вероятно, словами: «куба – белый, блондин», «кубаар – предок», «кубаары – зани – предки», «кубан – радоваться» [Юдахин, 2012, С. 435]. Возможно,  к VII в. булгары, побывавшие под господством западных тургутов, переняли тюркский язык и назвали вновь родившегося «Кубратом». Вероятно, он родился близ р. Кубань и в честь реки назвали «Кубрат», но по привычке оставили монголоязычное окончание «т», т.к. не совсем перешли на тюркский.
Булгары не совсем перешли на тюркский в VIII в. Если бы булгары полностью перешли на тюркский язык, они бы не славянизировались. Процесс ассимиляции был бы в сторону тюркизации. Современные болгары по языку являются славянами, это говорит, что они ассимилировались на основе слабого языка, каковым является монголоязычие, особенно это относится к тем, кто говорит на старомонгольском диалекте.
Антропоним «Батбаян» объясняется с монголоязычия сложным словом «бат – устойчивый, крепкий, надежный, прочный» [Лувсандэндэв, 1957. С. 66], «баян – богатство, богач» [Лувсандэндэв, 1957. С. 67].  Слово «батбаян» семантически и этимологически безупречно, как монголоязычное. Некоторые ученые, например, М.И. Артамонов и др. делают слово «батбаян» тюркским, для чего изменяют слово на «батбай», получается «быстрый богач», слово, безусловно, имеет право на жизнь.
М.И. Артамонов и Ко не учитывают то, что восточноримские хроникеры зафиксировали слово как монголоязычное «батбаян».
Антропоним «Котраг» объясняется монголоязычным словом «хутэлхэ – вести, руководить» [Шагдаров, Черемисов. Т.2. С. 505]. М.И. Артамонов по поводу «Котрага» пишет: «Что касается третьего сына Кубрата Котрага, то ясно, что это не собственное имя, а название или этноним хорошо известного племени котрагов или кутригур, поселение которого к западу от Азовского моря и Дона также задолго предшествует эпохе Кубрата. Если это племя и управлялось сыном Кубрата, то имя его остается неизвестным» [Артамонов, 2002. С. 185].
Почему «Котраг» не собственное имя, М.И. Артамонов не поясняет, так же не поясняет он, почему этноним племени не может быть антропонимом, мы думаем, что ему неприятно, когда называли человека собакой. Именно через «собаку» он вывел названия племени «кутригуров» (см. выше).
Этноним «Кутригур», по нашему мнению, совпадает с антропонимом «котриг», на монголоязычии это слово «вести, руководить».
Болгарские ученые Д. Димитров и Б. Симеонов считают, что в древности слово «булгар» должно было звучать «пу-ку» или «бу-гу», потому что современные китайцы называют болгар «ба-го» или «бао-гуо». «Пу-ку» или «бу-ку» упоминаются в китайских источниках в период с 103 г. до н.э. по VIII в.н.э. Источники говорят о народе или племени пу-ку/бу-гу, населявшем как западные, так и восточные земли Центральной Азии, земли к северу и северо-западу от Тянь-Шаня. Семиречье и западные течения рек Амурдарья и Сырдарья [Димитров, 1987].
Мнение Д. Димитрова и Б. Симеонова считаем ошибочным, потому что они путают «булгар-булгатов – кожевенников» с другим телеским племенем «бугу-пугу – олень, изюбр». Если первых назвали по профессии родоначальника, то вторых по тотему их рода – племени [Позднеев, 1899]. «Пугу – бугу» в настоящее время племенное образование в составе киргизского народа, проживает в основном на восточном берегу оз. Исссык-Куль [Шабалов, 2014].
Д. Димитров считает, что самый ранний европейский документ, где упоминаются «булгары» - это «Анонимный хронограф» - перечень племен и народов, записанный в 354 г. н.э. на латинском языке неизвестным хронистом «Ziezi ex quo Vulgares» [Димитров, 1987].
Упоминание «булгар» в середине IV в.н.э. (кроме Д. Димитрова, этого мнения придерживается Г.Г. Литаврин [Литаврин, 1987. С. 37]), неизвестным латинским писателем вызывает определенный скепсис, т.к. «дили – гаогюй – телеские племена»: «…в самом конце IV в. ушли на северную сторону песчаной степи, и там вместо прежнего названия «Дили» приняли название «Гао-гюй» [Бичурин, 1950. Т.1. С. 214].
Самым первым достоверным сведением о племенах, вошедших в состав булгар в Европе, является упоминание в 463 г.н.э. Приском Панийским об урогах, сарагурах, оногурах и савирах [Латышев, 1904. Т. 1. С. 841-843],которые бежали с родных краев под давлением авар. Установили, что авары вытеснили савиров, а те в свою очередь урогов, сарагуров и оногуров.
Историю V в. вплоть до VIII в., каждого из этих перечисленных племен мы постараемся рассмотреть, вкратце, отдельно, т.к. племена вошли в состав болгар и еще ряда ныне существующих народов, вероятно, таких, как авары, осетины, чеченцы, татары и т.д.
Уроги. Л.Н. Гумилев, М.И. Артамонов, Д. Европеус и др., мы думаем, неправильно считают, что хунны ассимилировались в угров. Угры, народ другой семьи языков (финно-угорской), возможно, под влиянием современных венгров, являющихся представителями этой языковой семьи, но позиционирующих себя как потомков хунну. М.И. Артамонов пишет: «Относительно малочисленная хуннская орда в степях Приуралья оказалась в окружении местных, главным образом угорских племен, с которыми и не замедлила вступить в различные формы контактов. Л.Н. Гумилев полагает, что в основе приведенной у Иордана легенды о происхождении гуннов в результате сочетания нечистых духов с ведьмами, скитавшимися в пустыне, лежит факт смешения пришлых хуннов с уграми. Действительно, растерявшие обозы и семьи беглецы на новом месте жительства не могли обойтись без смешения с местным  населением, в результате чего у нового народа угорский физический тип восторжествовал над монгольским. Западные гунны утратили многие культурные признаки своих предков и усвоили местную, распространенную среди угров сарматскую культуру. Зато тюркский язык пришельцев не только сохранился у гуннов, но и  получил господствующее положение у связанных с ними угорских племен. В свою очередь, и угорские племена оказали влияние на этот язык, явившийся предком болгарского и хазарского языков, основные признаки которых доныне сохранились в языке чувашского народа» [Артамонов, 2002. С. 68-69].
Л.Н. Гумилев оригинально интерпретировал Иордана, готского писателя VI в. Набеги хунну на готов с легкой руки Л.Н. Гумилева превратились в контакты хунну с уграми и в результате таких контактов хунну изменили свой внешний вид. Внешний вид хунну в основном остался даже у европейских хунну и в самом деле не сильно изменился даже у правящего рода. Например, Аттила, по описанию его современника Приска Панийского, был человек с монголоидными чертами, Приск Панийский в составе восточноримского посольства непосредственно виделся с Аттилой, т.к. не раз был на приеме. Приск Панийский был человек наблюдательный, описал маленький нос, узкие глаза и др. характерные черты монголоида [Приск Панийский, 1842].
Аттила, несмотря на то, что он был, вероятно, полугерманцем (полуготом), но воспитан был в традициях номада. То, что Аттила был полугерманцем свидетельствует его имя [Шабалов, 2011].
Д. Европеус считал сарагур, оногур и урогов племенами угорскими, представляющими этническую среду, из которой вышли современные венгры, ханты, манси, вогулы и т.д. Название «сарагур» он интерпретировал как белые угры, оногур как великие угры, утигур как малые угры и кутригур как собачьи угры [Европеус, 1868. С. 66].
Конечно, с финно-угорскими племенами контакты были, но мы думаем не такие интенсивные, как описывают Л.Н. Гумилев, М.И. Артамонов и др. Финно-угры, в начале нашей эры, были жителями лесной зоны и в степях появлялись, думаем, редко, а хунну – степной народ – номады, маршрут их движения на запад почти не затрагивал лесную зону. В зоне обитания финно-угров хунну появлялись эпизодически.
Наше мнение, степные уроги (финно-угры) вряд ли могли быть и если уроги когда-либо существовали, то шансов быть финно-уграми у них ничтожно мало. Этот маленький шанс М.И. Артамонов возводит в абсолют и пишет: «Существование угров как особой, не тюркской, а угорской этнической группы не вызывает сомнений. Бесспорна и ее глубокая древность в Приуралье и Сибири. По-видимому, восточные хунны в своем движении на запад инкорпорировали в свой состав угорское население Западной Сибири и Южного Приуралья и за 200 лет своего пребывания здесь в какой-то мере ассимилировали его. Смешение тюркских элементов, принесенных хуннами и другими пришлыми из Срединной Азии племенами, с местными угорскими и могло дать языки тех племен, которые выступают в степях Восточной Европы после гуннского нашествия. У одних из них преобладала тюркская основа, у других угорская до тех пор, пока тюркский язык не приобрел полного господства» [Артамонов, 2002. С. 91].
Северные хунну никогда не были тюрками, тюрки появились лишь в V-VI вв. как результат смешения монголоязычных хунну с киргизами [Шабалов, 2011]. Если М.И. Артамонов имеет ввиду под степными уграми современных венгров, то происхождение их более сложное. В современных венграх несомненно есть финно-угорская составляющая, но она связана, возможно, с  камскими уграми, а не с сибирскими.
Маршрут движения хунну на запад пролегал через территории, заселенные индо-европейскими в основном ираноязычными племенами, пока в районе современной Украины они не встретили готов и склавинов (славян).
Мы думаем, что слово «урог» это греческое произношение монголоязычного слова «ухэр – бык». В этнонимах «сарагур», «оногур», «кутригур», «утигур», вероятно, греческое произношение слова «ухэр - гур». «Гур» в названных словах аффикс, превращенный, по воле греков и их языка, из самостоятельного слова «ухэр» в окончание в сложном для них произношении глоссарии.
Оногуры.  Со словом «оногур» несколько сложнее, это слово связывают с этнонимом «уногур – хунугур – уногундур – олхондур» [Димитров, 1987].
Если слово «оногур» пытаться сблизить и отождествить со словами  «уногундур» и «олхондур», как делает Д. Димитров, то это слово, безусловно, монголоязычное, потому что аффикс «дур» характерен для монголоязычных. В тюркоязычии характерным является для обозначения множественности (мн. число) окончание «лар», «лы». Если не сближать слово «оногур» со словами «уногундур» и «олхондур», то по нашему мнению, этноним «оногур» означает «он – десять» на тюркоязычии, а слово «огур» мы думаем ближе к монголоязычному «огур – ухэр – бык», чем «гур – стрела». Объясним почему. Ученые историки и лингвисты интерпретируют слово «оногур» как тюркское слово, при этом, сознательно или по незнанию языка, упускают из вида, что «стрела» на самом древнем тюркском языке, коим является киргизский будет «жебе», «жаанын огу» [Юдахин, 2012. С. 834], т.е. они (ученый люд) отбрасывают или не признают никакого значения слову «жаанын», между тем «огу» употребляется, как правило, со словом «жаанын».
Слово «жебе», общее монголо-тюркское, обусловленное их единым происхождением, некоторые западные (иркутские) буряты употребляют до сего времени слово «джебе» в значении «стрела». В XIII в. был монгольский полководец по имени Джебе, участвовавший в западном походе.  В V в. киргизы (хягасы), единственный, достоверно установленный тюркский народ -  тургуты-тюрки, появились чуть позднее (VI в.) как результат смешения южных хунну с киргизами, в частности, с киргизским племенем Со [Бичурин, 1950. Т. 1. Отд. VI].
По нашему мнению, тюркская интерпретация слова «оногур» и других этнонимов с характерным аффиксом «гур» не точно отражает значение слова «оногур» и т.д. Например, «сарагур – желтая стрела», как переводят ученые, стоящие на тюркской позиции [Артамонов и др.]. Стрела желтого цвета, или любого другого, маловероятно, чтобы она стала этнонимом.
Аффикс «гур» в слове «оногур» в значении «ухэр – бык», нам кажется, вероятнее.
Возможно, монголоязычная интерпретация слова «оногур – уногур – уногундур». Слово «огур – ухэр – бык», вероятно, монголоязычное обозначение тотема всех племен с характерным окончанием «гур» [Никонов, 1970. С. 17].
Приставка «он», вероятно, означает на монголоязычии «священный» от монголоязычного слова «онгон – чистый, священный, первоначальный, первичный, нетронутый, девственный, духи предков, шаманский дух – гений» [Лувсандэндэв, 1957. С. 290-300]. Восточноримские писатели, греки по национальности, вероятно, сократили слово «онгон», превратив его в приставку «он».
Слово «уногундур», вероятно, означает «священные», а окончание множественного числа «дур» характерно для монголоязычия, а не для тюркоязычия. Аффикс «дур», «тур» употребляется в монголоязычии для обозначения множественности, наряду с «ут» и «т».
Оногур (уногур, уногундур) и т.д. на монголоязычии, вероятно, означает, «священный бык», по тотему племени. Слово «уногундур – священные» Д. Димитров считает их одним племенем.
Монголоязычная интерпретация имеет право на жизнь, если учитывать, что все телеские племена в древности и раннем средневековье были монголоязычные, а некоторые остались таковыми и в настоящее время, например, баргуты (байергу), булгаты и т.д. [Шабалов, 2014].
Сарагуры. В конце XIX в. В.В. Радлов высказал мнение, что сарагуры, оногуры и уроги относятся к восточным тюркам или к уйгурским племенам. Сопоставив сарагуров, оногуров и урогов с названием, приведенным Рашид ад-Дином, пришел к выводу, что сарагуры - это есть сара – уйгуры (желтые уйгуры), а оногуры есть десятиплеменные уйгуры. В.В. Радлов считал, что указанные уйгуры вторглись в Европу в IV в. [Радлов, 1893. С. 108].
В.В. Радлов, на наш взгляд, правильно отождествил, что сарагуры, оногуры и уроги нечто иное, как уйгуры. Уйгур, по нашему мнению, тохарско-согдийское (разновидность иранского языка) произношение монголоязычного слова ухэр – бык [Шабалов, 2014]. На тюркском и иранском языках слово «ухэр» значения не имеет. Китайское произношение слова уйгур – юаньгэ, вэйгэ [Позднеев, 1899], [Бичурин, 1950. Т. 1. Отд. V], т.е. уйгуры носили название тотема – ухэра – быка изначально. Изначально название тотема присутствовало в этнонимах сарагур, оногур и т.д. Возможно, среди сарагуров, оногуров и урогов действительно были уйгуры. Ведь уроги, по нашему мнению, это те же ухэры – быки, т.е. на тохарско-согдийском есть «уйгуры». Современные уйгуры примерно с XIV в. окончательно перешли на тюркский, а с VIII по XIV вв., мы считаем, что они были двуязычными [Шабалов, 2014]. Только одно можно определенно сказать, основываясь на древнекитайской хронике Суй-шу, переведенной Д.М. Позднеевым, что сарагуры, оногуры, уроги, кутригуры, утигуры, булгары были телескими племенами, ушедшими на запад.
Считаем, неправильным отождествение В.В. Радловым сарагур, оногур и урогов с «восточными тюрками». К тюркам они (древние телеские племена) отношения не имеют, кроме как «дальнего родства и общего монголоязычия.
Кроме В.В. Радлова, с мнением, что сарагуры, оногуры, уроги, кутригуры, утигуры и другие племена, этнонимы некоторых содержат аффикс «гур», есть уйгурские племена,  выступил Д.М. Данлоп. Он отметил, что эти племена зафиксированы восточноримскими писателями не только в степях Северного Кавказа, но и китайскими династийными хрониками в Монголии. Уйгурские племена, по мнению Д.М. Данлопа, многократно переселялось в Европу [Danlop, 1954. Р. 36].
М.И. Артамонов подверг сомнению, основываясь на китайской хронике «Тан-шу», были ли сарагуры, оногуры и уроги уйгурами? И пришел к выводу, что «уйгуры появились к западу от Алтая только в конце V в., т.е. позже не только проникновения гуннов в Европу, но и после передвижения на запад савир, сарагур, урогов и оногур» [Артамонов, 2002. С. 89-91].
М.И. Артамонов в качестве аргумента привел язык и пишет: «Самое же главное заключается в том, что уйгурский язык относится к восточной группе тюркских языков (группа Saz), тогда как остатки тюркских элементов в языках народов, генетически связанных с уграми, в том числе хазаро-болгар, западного типа (Lir). Данлоп пытается обойти это затруднение при помощи предположения о более позднем появлении признаков западного типа в тюркских языках, но не в состоянии это убедительно обосновать» [Артамонов, 2002. С. 91].
Возразим М.И. Артамонову, что язык подвержен изменениям. Деление тюркских языков на западную и восточную группы является искусственным. Мы же, рассмотрев частично именник болгарских ханов, пришли к выводу, что язык булгар был разновидностью монгольского языка. К примеру, монголоязычное слово «Батбаян» (сын хана Кубрата, VI в.) М.И. Артамонов и др. отнесли бы к какой группе тюркских языков, восточной или западной?
Приводя в качестве аргумента «Тан-шу», М.И. Артамонов упускает из виду другой древнекитайский источник «Суй-шу», который ясно говорит, что племена «ди - теле – гаогюй – хойху» в IV в. переселились частью на запад, частью на север Монголии и заняли территорию от Аргуни до Тарбагатая. По времени совпадает переселение на запад и появление сарагуров, оногуров и урогов в степной зоне Северного Кавказа.
Абсолютизировать один из аргументов, мы думаем, нельзя, в данном случае лингвистический, нужно стараться охватить в целом. Н.Я. Бичурин критикуя Ж. Де Гиня и Клапрота, писал: «Дегинева история о хуннах, тюрках и монголах и Клапротовы Записки об Азии от начала до конца наполнены превратными понятиями о древних народах монгольского племени: потому что ни Дегинь, ни Клапрот не читали китайской истории во всей ее обширности: почему и то, что читали без связи в целом, не все ясно и правильно понимать могли» [Бичурин, 1950. Т. 1. С. 45].
Савиры. Появились в степях Северного Кавказа или в южнорусских степях чуть позже сарагур, оногур и урогов, в 504 г., т.е. в начале VI в. [Прокопий. История войн с персами. С. 101], а появление последних связывают с их посольством к восточноримскому императору в 463 г., т.е. в середине V в. [Приск Панийский, 1842].
Савиры, вероятно, хуннуское племя, из оставшихся в Юебани (совр. Восточный Казахстан) «слабосильных», не пожелавших идти с остальными северными хунну на запад, во время их бегства на запад, начавшегося в 93 г.н.э. Но савиры в V в. вынуждены были через почти 3, 5 века идти в западном направлении, потому что авары потеснили их, в результате тобгачско (тоба)-аварской войны [Бичурин, 1950. Т. 1. Отд. IV].
Этноним «савир» - вероятно, происходит из монголоязычного слова «сэбэр – чистый, прекрасный, красивый, великолепный» [Шагдаров, Черемисов, 2010. Т. 2. С. 205]. По-тюркски (киргизски) есть сходные слова, с которыми можно сблизить слово «савир», это слово «сабыр – терпение, сдержанность, выдержка» [Юдахин, 2012. С. 619], но это слово заимствованно из арабского языка. В V в.н.э. арабы,  мы думаем, савирам были неизвестны, до арабской экспансии оставалось два века. Так же на киргизском (тюркском) есть слово «совур – савир», означает второй месяц солнечного календаря, но, к сожалению, слово арабское, так же заимствованное [Юдахин, 2012. С. 649].
М.И. Артамонов и др. никакую интерпретацию этнониму «савир» не дали. М.И. Артамонов цитирует восточноримского летописца Феофана «Гунны, называемые савирами, проникли за Каспийские ворота в Армению, опустошили Каппадокию, Галатию и Понт и остановились почти у самой Евхаиты» [Артамонов, 2002. С. 93].
Савиры, по словам Прокопия Кесарийского, обладали инженерным искусством в сооружении осадных орудий оригинальной конструкции. Также Прокопий отмечает их многочисленность. М.И. Артамонов цитирует и дает комментарии восточноримским писателям Агафию и Прокопию Кесарийскому: «…в 555 г. двухтысячный отряд тяжело вооруженных савир оказывается на стороне Византии. Им командовали Баимах, Кутилзис и Илагер. В дальнейшем савиры опять выступают то на стороне Ирана, то  Византии, тогда как аланы держат сторону Византии.
Из приведенных данных особо следует отметить искусство савир в сооружении осадных орудий оригинальной конструкции, подробно описанной Прокопием. Эти орудия получили признание как со стороны греков, так и персов, обладавших большим и давним опытом в военно-инженерных сооружений. Об определенном воинском порядке у савир свидетельствует эпизод с неудачным ночным нападением на их лагерь во время войны в Лазике. Временный лагерь савир в лесу, состоявший из шалашей, оказался, тем не менее, окруженным крепким частоколом. В другом случае савиры разместились на холме, обнесенном низкой стеной.
Характеризуя савир, Прокопий говорит, что они являются гуннским племенем, живущим около Кавказских гор. «Племя это очень многочисленно, разделяется, как полагается на множество самостоятельных колен. Их начальники издревле вели дружбу, одни – с римским императором, другие – с персидским царем. Из этих властителей каждый обычно посылал своим союзникам известную сумму золота, но не каждый год, а по мере надобности». То же самое повторяет и Агафий: савиры народ «величайший и многочисленнейший, весьма жадный до войны и грабежа, любящий проживать вне дома на чужой земле, всегда ищущий чужого, ради одной только выгоды и надежды на добычу присоединяющийся то к одному, то к другому и превращающийся из друга во врага. Ибо часто они вступают в битву в союзе то с римлянами, то с персами, когда те воюют между собой, и продают свое наемное содействие то тем, то другим» [Артамонов, 2002. С. 96].
Савиры, по всей вероятности, научились искусству сооружать осадные орудия оригинальной конструкции, т.к. жили вблизи Китая, что подтверждает нашу версию, о том, что они хунны. Ни греки, ни персы не были знакомы с этим искусством. Савирам не раз приходилось, видимо, брать фортификационные сооружения китайцев.
В цитируемом тексте Агафия, приведенном М.И. Артамоновым, есть три имени, похожих на монголоязычные, это «Баимах», «Кутилзис» и «Илагер».
Антропоним «Баимах», вероятно, от монголоязычного слова «баймал – жертвенная лошадь» [Шагдаров, Черемисов, 2010. Т. 1. С. 107]. По-киргизски «байтал – кобылица» [Юдахин, 2012. С. 98]. Семантически и этимологически ближе монголоязычный вариант.
Антропоним «Кутилзис», вероятно, от монголоязычного слова «хутэлэгшэ – ведущий, председатель» [Шагдаров, Черемисов, 2010. Т.2. С. 505]. Многие лингвисты и историки, например В.В. Радлов, Л.Н. Гумилев и др., слово «кутлуг»  и все слова, начинающиеся с «кут» сближают с тюркским «кут» и неправильно переводят как «счастье». На самом деле «кут», означает на тюркоязычии жизненную силу, дух, душу, пожелание благополучия» [Юдахин, 2012, с. 452], «счастье – быкыт, таалай» [Юдахин, 2012. С. 844].
Антропоним «Илагер», вероятно, от монголоязычного слова «илаха – побеждать, одерживать верх» [Шагдаров, Черемисов, 2010. Т.1, С. 434], отсюда (западнобурятское) «илагар – победитель, блестящий», но может быть тюркским словом «илгери – вперед, впереди» или «илгер – цепкий, хваткий» [Юдахин, 2012. С. 298-299].
Видимо, частично прав Р.М. Магомедов, высказавший мнение, что савиры впоследствии выступили под именем аваров [Магомедов, 1940]. Частично прав, потому что савиры не выступили под именем авар, вероятно, савиры смешались с аварами в конце VIII – начале IX в. н.э. Также савиры, вероятно, смешались среди чеченцев и алан (осетин).
В формировании украинского народа савиры, видимо, сыграли совсем незначительную роль, т. к. жили восточнее хунну-укров в степях Северного Кавказа.
Кутригуры и утигуры. Кутригур – этноним, вероятно, от монголоязычного сложного слова «хутэлхэ – вести, руководить» [Шагдаров, Черемисов, 2010. Т.2. С. 505] и «гур – ухэр – бык» [Лувсандэндэв, 1951. С. 490]. Полный перевод слова «кутригур» будет «хутлэгша ухэр – руководитель бык». Слово «руководитель бык», здесь употребляется, вероятно, в сакральном значении, духи – покровители должны вести к удаче и благополучию. Употребление тюркского (киргизского) слова «кут» маловероятно.
Этноним «утигур» - вероятно, от монголоязычного сложного слова «ута – длинный, долгий, протяжный, долговязый (о росте)» [Шагдаров, Черемисов, 2010. Т. 2. С. 308], у западных бурят означает, еще «высокий» (о росте), «гур» - (см. выше). Здесь, возможно, употребление слова «ута» в сакральном значении. На тюркоязычии слова «ут - ута» значения не имеют.
Кутригуры и утигуры появились в Восточной Европе после поражения хунну от гепидов, т.е. после 454 г., примерно в конце V в. Кутригуры поселились западнее р. Дон, а утигуры восточнее.
Вероятное этническое происхождение кутригур и утигур, телеское, об этом говорит аффикс «гур», производное, по нашему мнению, от монголоязычного «ухэр – укыр - бык». Возможно, эти родственные племена, откололись от других телеских племен в результате естественного роста популяции или в результате конфликта.
Кутригуры в формировании украинского народа, возможно, определенную роль сыграли, т.к. они занимали территорию южной Украины.
Роль утигуров в формировании украинцев, мы считаем, была совсем незначительной, в основном они вошли в состав булгар, и в начале VI в. были покорены Западно-тургутским каганатом.
В «Краткой Истории Болгарии» под ред. Г.Г. Литаврина читаем, как исчезли кутригуры и утигуры: «Византийцы с помощью богатых даров толкнули утигуров против кутригуров. Кутригуры были разбиты. В результате десятки тысяч пленных византийцев вернулись на родину. Однако кутригуры вскоре возобновили и нападения на империю, и войны с утигурами. По словам византийских авторов, эти раздоры между соплеменниками, которые говорят на одном языке, живут в одном месте, имеют одну и ту же одежду и быт и лишь подчиняются разным вождям, ослабили оба племени и привели к потере ими даже собственных наименований.
В конце 50-х годов VI в. тюркское племя аваров, явившись в Приазовье и воспользовавшись междоусобиями протоболгар, подчинило их и увлекло кутригуров в своем движении на запад, куда авары направились вначале в качестве союзников Византии» [Литаврин, 1987. С. 38].
Поясним мнение Г.Г. Литаврина, что авары представляли собой  тюрков, ошибочное. Мнение К.М. Тищенко и др., считающих авар, булгар, хунну и др. племенами монголоязычными, правильное (см. [Бичурин, 1950. Т.1]). Например, в языке украинцев гораздо больше монголизмов, чем тюркизмов. Л.Н. Гумилевым, М.И. Артамоновым и др. тюрками объявляются все соседи антов (славян) с древних времен. А соседями древних хунну-укров были булгары, сарагуры, оногуры, угоры, кутригуры, авары, аланы, готы и т.д. Исследование языка булгар, аваров и др. племен позволяет нам сделать вывод, что перечисленные племена и народы были монголоязычными или германскими, или иранскими народами. Тюркоязычие,  вероятно, на юге Украины появилось чуть позже с печенегами и с хазарами, которые распространили тюркоязычие среди потомков различных племен с окончанием «гур».
У Г.Г. Литаврина читаем: «К середине VI в. среди протоболгарских племенных союзов в Приазовье приобрели главенство объединения утигуров, располагавшихся к востоку от Азовского моря по нижнему течению Дона, и родственных им кутригуров, занимавших северо-западное побережье моря вплоть до Днепра, имея на севере своими соседями антов» [Литаврин,  1987. С. 38].
В 60-х гг. VI в. в Северное Причерноморье вторглись авары, которые «нанесли поражения утигурам и кутригурам. Значительная часть последних оказалась вовлечена в миграционный поток аваров, устремившихся в Паннонию, где был создан Аварский каганат. Авары, вероятно, установили контроль и над оставшимися в северо-западной части Причерноморья кутригурами. Кутригуры под главенством аваров участвовали в походах на византийские владения. Их более высокое в сравнении со славянами положение в Аварском каганате способствовало складыванию устойчивых связей со славянами» [Васютин, Пугачев, 2008].
Более высокое положение кутригуров по сравнению со славянами в Аварском каганате, видимо, связано с тем, что, славяне (анты) представляли в то время метисизированную людскую массу с хунну-украми, т.е. смешанное население хунну-укров со славянами. Отношение авар и хунну нами описано выше, это раскапывание могил хуннуских царей в I в. до н.э., издевательство над дулебскими (смешанные славяне – готы с хунну-украми) женщинами и т.д.
К концу VIII в. аварский каганат ослабел и в начале IX в. рухнул, потомок хунну-антов-готов-алан-ругов Нестор писал: «сгинули як обре» [Повесть временных лет, 1950. Т.1. С. 210].
Акациры. Этноним «Акацир» - вероятно, от монголоязычных слов «ахас – старшинство, старшие» [Лувсандэндэв, 1957. С. 47], «ахалагша – старший, главный» [Шагдаров, Черемисов, 2010. Т. 1. С. 91].
Может быть, от монголоязычного слова «ахир – слабый, немощный, беспомощный» или его производного «ахиршах – слабоватый, захудалый» [Шагдаров, Черемисов, 2010. Т.1. С. 92]. Хунну называли «слабыми» тех, которые не могли или не хотели идти с ними. Они назвали «слабосильными» тех хунну, которые остались в Юебани (совр. Джунгария Восточный Казахстан), впоследствии из слабосильных, вероятно, произошли нушибийские племена и племена дуло, по пять племен в каждом из них.
Обитали акациры в левобережье Днепра до верховьев Волги в III-IV вв. н.э. и с хунну Баламира и других царей хунну в военных мероприятиях участие, вероятно, не принимали, тем заслужили название «слабых».
Считаем маловероятным сближение слова «акацир» с монголоязычным «ахиц – продвижение вперед, успех» [Лувсандэндэв, 1957. С. 48] и его производным «ахицарнууд», потому что акацирам была подконтрольна территория, заселенная к IV в. н.э. в основном угоро-финскими племенами, которые из-за лесной зоны в большом количестве скот не пасли, не было выпасов. Поэтому акациры успешными быть не могли, хотя семантически и этимологически слово «ахиц», «ахицирнууд» безупречно. Номады мерили богатство скотом.
Монголоязычное слово «аха» некоторые историки и лингвисты относят к тюркскому языку, потому что турки, казахи и некоторые тюркоязычные употребляют это слово. По нашему мнению, слово «аха» не тюркоязычное, а заимствованное из монголоязычия, потому что на самом древнем тюркском языке, каковым является киргизский «старший», будет «улуу, жашы улы, улуу киши, чондор» [Юдахин, 2012. С. 825]. В киргизском языке слово «ага» употребляется в значении «старший брат», т.е. значение слова сужено.
Этническое происхождение акациров большинство историков связывают с хунну. Также есть гипотезы, связывающие акациров с сарматами, с финно-уграми и с тюрками. Мы же, судя по названию, считаем вероятным происхождение акациров из монголоязычного мира.













3.3. Великое переселение народов
и начало формирования украинцев

Великое переселение народов - это период истории IV-V вв., характерный тем, что под давлением хунну, варвары массово мигрировали с окраин Римской империи в ее пределы. Варварские племена, гонимые мнимым и реальным страхом перед хунну, мощной лавиной обрушились на Римскую империю через реки Дунай и Рейн. Знаменитые римские легионы оказались бессильны перед этим мощным потоком.
Многие народы сдвинулись с обжитых мест, смешивались и образовывали новые, так возникли современные французы, англичане и другие народы. Последнего царя хунну европейцы назвали «бичом божьим».
В.П. Буданова и др. пишут: «Современники Великого переселения народов воспринимали его как трагедию и катастрофу. Римский историк Аммиан Марцеллин писал: «По всему римскому миру, словно по боевому сигналу труб, поднялись самые свирепые народы и стали переходить ближайшие к нам границы. Галлию и Рецию одновременно грабили аламанны; сарматы и квады – обе Паннонии; пикты, саксы, скотты и аттакоты терзали непрерывными бедствиями Британию; австорианы и другие племена мавров сильнее обычного тревожили Африку; Дакию грабили разбойничьи шайки готов.
Что заставляло многочисленные племена перемещаться на огромных пространствах от Скандинавского полуострова до Африки, от Китая до Пиренейского полуострова? Почему эти передвижения заканчивались переселением именно в Римскую империю? Одни ученые утверждают, что миграции азиатских и европейских племен последовали в результате внешнего толчка: какие-то племена потеснили своих соседей, а те, в свою  очередь, оказали давление на других, те увлекли за собой, словно бильярдные шары, третьих и т.д. И это движение, все более разрастаясь, достигло, наконец, пределов Римской империи. По мнению других, Великое переселение народов явилось следствием перенаселения, земельной тесноты, заставившей древние племена расширять свои территории и искать новые распаханные земли для поселения. Наконец, высказывалось предположение, что причиной Великого переселения послужили слишком усердные попытки римлян подчинить себе племена Западной, Центральной и Восточной Европы, вызвавшие ответную всеобщую войну против Римской империи» [Буданова, Токмаков, Уколова, Чаплыгин, 2008. С.645-646].
Мы считаем, основной причиной к миграциям явилось движение хунну на Запад, они после разгрома аланов оказались на сопредельной территории с готами и славянами-антами. Если анты, вероятно, заключили с хунну побратимский договор, то готы не стали заключать такой договор и оказались в зависимом положении от хунну. Несмотря на положение саттелитов, готы напали на антов-славян, умертвили их вождя с семидесятью помощниками. Хунну не потерпели агрессивное поведение готов и встали на защиту антов-славян и жестоко наказали готов и те вынуждены были искать убежище в пределах Римской империи.
В.П. Буданова и др. пишут: «Осенью 376 г. часть готов (везеготы), теснимая гуннами, с разрешения римских властей поселилась на территории Империи к югу от Дуная. Притеснения римских чиновников вызвали в 377 г. восстание везеготов. К варварам присоединились беглые рабы, крестьяне и работники фракийских рудников. 9 августа 378 г. римское войско было разбито восставшими у города Адрианополя» [Буданова, Токмаков, Уколова, Чаплыгин, 2008. С. 646].
В.П. Буданова и др. пишут, что с  «этого события начинается… гуннский этап Великого переселения народов» [Там же. С. 646].
Мы считаем, что Великое переселение народов началось несколько ранее, с хунну-готской войны, когда готы были разбиты и частично бежали в пределы империи, а не с Адрианопольской бытвы 378 г. Адрианопольская битва лишь продолжение неудач империи.
Далее В.П. Буданова и др. продолжают: «Кочевавшие на степном пространстве от Северного Кавказа до Среднего Дуная, гунны подталкивали многие германские племена к переселению в Империю. Зимой 394/395 г. часть гуннов совершила набег на Сирию и Каппадокию. Везеготы во главе с Аларихом, разграбив  Грецию, утвердились в Иллирике. 24 августа 410 г. они заняли и разграбили Рим. Хотя готы ушли из Рима уже 27 августа, падение «Вечного города» имело огромное моральное значение.
В течение V в. германские племена расселились по всей территории Западной Римской империи. В Юго-Западной Галлии в 418 г. везеготы создали первое «варварское королевство» с центром в Тулузе (позднее в него вошла и Испания). Оно просуществовало около 300 лет и было полностью уничтожено арабами лишь в VIII в. Высадившиеся в 429 г. в районе Тингиса (Танжера) вандалы покончили с римским господством в Северной Африке, образовав здесь Вандальское «королевство». К концу V в. на обломках Западной Римской империи сложились и такие «варварские королевства», как Свевское, Бургундское, государство Одоакра в Италии (уничтоженное осроготами в 493 г.). Свое «королевство» создали и остроготы. Оно включало Италию, Сицилию, Норик, часть Паннонии и Иллирии, а также Прованс. Возглавляемое Теодорихом (493-526) «государство» остроготов, на протяжении 62 лет оставалось самым сильным в Западной Европе, достойным соперником Византийской империи. Однако наиболее динамичным и жизнеспособным оказалось Франкское «королевство», возникшее в Северной Галлии через десятилетие после падения Римской империи. Франки захватили почти все владения везеготов в Галлии и подчинили себе «королевство» бургундов. Англы, саксы, юты, начавшие в середине V в. завоевание Британии, образовали здесь в конце V-VII в. ряд своих предгосударств. Однако из всех «варварских королевств», вышедших на «старт» в начале V в., достигли «финиша» и вплотную подошли к средневековой цивилизации лишь франки…
В ходе Великого переселения народов погибла античная цивилизация. Германцы и славяне расселились на обширной территории от Британии, Галлии и Испании до Финского залива, Верхней Волги и Дона…
На ее месте в крови и муках зародилась новая средневековая, а затем и современная европейская цивилизация. Политическая и этническая карты Европы, сложившиеся после Великого переселения народов, в основном продолжает существовать до наших дней…
Вторжение гуннов из Центральной Азии в степи Северного Причерноморья имело большие и далеко идущие последствия для всей Юго-Восточной Европы. Под их ударами потерпели поражение аланы (предки осетинов), остроготы и везеготы. Пала «держава Германариха» в Поднепровье» [Буданова, Токмаков, Уколова, Чаплыгин, 2008. С.646-648].
В августе 410 г. отряд везеготов под командованием конунга Алариха, который в очередной раз не сумел договориться с тогдашним императором Западной Римской империи Гонорием, ворвался в Рим и подверг город разграблению. Современник тех событий Аврелий писал: «Погибли в Риме здания из камня, дерева и смертные люди… Слуги божьи погибли от меча варваров, а служанки его уведены в рабство» [Буданова, Токмаков, Уколова, Чаплыгин, 2008].
В поисках земли, где можно было поселить свой народ и куда не дотянется рука свирепого хунна (бича божьего), Аларих направился в сторону житницы Империи – Северную Африку, но вскоре умер, так и не найдя «землю обетованную».
В июне 451 г. на «Каталуанских полях» (совр. Франция), встретились войска хунну, ведомые «бичом божьим» - императором Аттилой и полководцем Западной Римской империи Аэцием.
Этой встрече предшествовали следующие политические события, описанные В.П. Будановой и др.: «Восточная  империя удачно откупилась от Аттилы и подтолкнула его на Запад. Здесь и римляне, и варвары хорошо помнили неистовую жестокость гуннов. Неудивительно, что даже многие из тех, кто вел борьбу против Равеннского двора, присоединились к антигуннской коалиции, послав свои отряды на Каталаунские поля. Против Аттилы в войсках Аэция сплотились везеготы, салические и рейнские франки, бургунды, саксы, аланы, армориканцы. Немало было среди воинов рабов и колонов. Их прельщал не только закон Кодекса Феодосия о предоставлении свободы и  денежной награды за участие в отражении варваров; их сблизила общая опасность: Аттила помышлял о покорении всей Западной Римской империи.
В войска Аттилы, вторгшиеся в Галлию, кроме гуннов, входили отряды воинов покоренных им народов: готы, гепиды, скиры, бургунды, рейнские франки, герулы, ругии. Не случайно позже это сражение получило название «битвы народов» [Буданова и др., 2006. С. 661].
Исход битвы спорный, хотя хунны отступили. Мы считаем, преувеличением Иордана и последующих авторов, что хунну были разгромлены, разбиты и побеждены. Однако, как пишет Иордан, хунну и римские войска «возвратились в свои укрепления». Скорее, исход битвы на «Каталуанских полях» был ничейный, потому что на следующий день «Аттила бряцал оружием, трубил в трубы, угрожал набегом» [Иордан, 1997].
«Разгромленные» и «разбитые» хунну, вероятно, не бряцали бы оружием, не трубили в трубы и не угрожали бы набегом. Тем более, на следующий год «разгромленный» Аттила совершил новый поход, на этот раз на Аппенинский полуостров, взял Милан, Аквилею и др. города. Папа Римский Лев IV вынужден был откупиться золотом.
В 476 г. пала Западная Римская империя. Основной причиной падения Западной Римской империи были хунны, которые вызвали своим движением миграционный поток в первую очередь германцев и славян, затем, во вторую уже кельтов, фракийцев и других племен и народов. Все эти народы искали убежище, «землю обетованную», спасаясь от хунну «бича божия».
Миграционный поток смел рабовладельское производство, рабовладение как унижающее человеческое достоинство явление закончилось. Человек – раб был приравнен при этом способе производства к орудию труда – инструментум вокале.
Получило путевку в жизнь новое, более прогрессивное производство, основанное на материальном стимулировании работника – производителя.
Произошло изменение в идеологии, язычество было заменено христианством. Христианское учение - это социальный протест низших слоев общества. «Оно формировалось на основе многих категорий этики и морали, разрабатываемых в античной философии: учение о высшем разуме как творце космоса, понятие нравственного долга человека, положение о единстве человеческого рода, включающего как свободных, так и рабов. Все это позволило успешно приспособить христианство к нуждам того общественного строя, который потом пришел на смену рабовладельческому» [Буданова, Токмаков, Уколова, Чаплыгин, 2006. С. 658].
Отцом последнего императора Западной Римской империи Ромула Августула был уроженец Паннонии Патриций по имени Орест, в молодости был секретарем императора хунну Аттилы, хорошо знал обычаи и нравы хунну – укров. Перейдя на службу к римлянам, добился титула Патриция. В 475 г. восстал против императора Непота и провозгласил императором сына Ромула, которому было 16 лет.
В следующем 476 г. Одоакр, вождь ругиев (скиров), вступил в Равенну – столицу тогдашней Западноримской империи и низложил Ромула с императорского трона, оставил в живых и сослал его в Кампанию.
Западная римская империя с низложением Ромула Августула прекратила свое существование.
Восточная римская империя просуществовала еще тысячу лет, пока в 1453 г. турки – выходцы из южных хунну, не взяли ее столицу – Константинополь.
На месте Западной Римской империи образовалось много новых государств – королевств, однако самыми жизнеспособными, дожившими до наших дней, являются Французское и Британское государства, Германское племя франков, завоевавшее владения везеготов и бургундов и основавшее Французское королевство. Германские племена саксов, англов и ютов, по нашему мнению, не пожелавшие встречаться с хунну-украми, завоевали кельтов на Британских островах и основали очень жизнеспособное государство - Английское королевство.
В 453 г., в возрасте примерно 43 лет, умер «бич божий», император хунну Аттила. Император – титул вполне подходящий и законный для Аттилы, ему от предшественников достались в управление племена и народы, населявшие земли от Яика до Паннонии, и всей этой пестротой надо было управлять, собирать налоги (подати), решать административные и судебные задачи. Делалось это, видимо, в отсутствие письменности. По всей вероятности, пользовались греческим или латинским письмом. В свите Аттилы был секретарь Орест, либо германец, либо римлянин по этнической принадлежности, судя по имени.
Смерть императора Аттилы, мы думаем, мало изменила историю. Великое переселение народов, начатое ради исполнения побратимского долга, исходящего из договора «анда» (анты), царем Баламиром, в 375 г. продолжилось уже без хунну-укров, после смерти Аттилы.
Китайский ученый Юй Тайшань о смешении хунну с другими народами по пути в Европу пишет: «…у мигрировавших на запад гуннов монголоидной расы уже начался процесс смешения крови. Согласно jordanes, предводитель гуннов Balamber женился на готской принцессе. А у последней наложницы Аттилы было германское имя Ildica. Кроме этого, вероятно, обычным делом были браки между гуннами и аланами, покоренными и объединенными ими в союз. Велика вероятность того, что именно по этой причине обнаруженные в настоящее время материалы из раскопок гуннских, как считается, захоронений показывают, что гунны не были чистыми монголоидами, а в большинстве своем были метисами (смешанной монголоидной и европейской крови)… Судя по погребальным обрядам и утвари, захороненной вместе с умершим, гунны, без сомнения, имеют восточные корни. Поскольку до гуннов не было больших переселений монголоидных народностей в эти, обозначенные выше, земли, и учитывая описания внешности недавно прибывавших в Европу гуннов у историков того времени, можно только предположить, что до прихода в Европу гунны были еще чистыми монголоидами. Упомянутое явление кровосмешения стало результатом постепенного слияния с представителями европеоидной расы (аланами и пр.) по пути на запад или после прихода в Европу» [Юй Тайшань, 2006. С. 68].
В середине V в. говорить о хунну-украх, мы думаем, есть основание, т. к. процесс смешения хунну с антами начался с IV в., т.е. с момента заключения  между хунну и склавинами (славянами) побратимского договора.
 Мы предполагаем, что успешное восстание гепидов, вероятно, обусловлено тем, что они напали на спящих хунну-укров, этим объясняется слишком большие жертвы среди хуннов и антов и др. племен. Потеря в 30 тыс. человек почти невосполнима.
В 454 г. после удачного восстания гепидов и готов против хунну-укров, остатки последних, как мы предполагаем, с антами и другими, оставшимися верными хунну-украм, вынуждены были оставить Паннонию и отступить на территорию Украины и как будто испарились. Некоторые авторы пишут про хунну, что как будто они были ассимилированы кутригурами и впоследствии вместе с ними вошли в состав булгар.
Хунну-укры в булгар полностью превратиться не могли по следующей причине. В 454 г. хунну-укры отступили из Паннонии на территорию современной Украины в Причерноморье, вероятно, вместе со славянами-антами и другими дружественными племенами сразу после восстания гепидов.
Хунну-укры не успокоились в Причерноморье, по словам готского писателя VI в. Иордана: «…сыновья Аттилы пошли против противников, как против бежавших из-под их господства и как бы разыскивая беглых рабов; они напали на одного Валамера… он…,  долго изнуряя их и разбил настолько, что от врагов едва осталась небольшая часть; обращенные в бегство, они направились в те области Скифии, по которым протекает воды реки Данапра (выделено курсивом – Ш.А.С.); на своем языке, гунны называют его Вар» [Иордан, 1997. С. 112-113].
Хунну-укры направились в сторону Днепра и, возможно, поселились от Карпат до Днепра, там, где жили их побратимы – анты. Позднее, в VI-VII вв., в местах, где поселились хунну-укры, застают дулебов. Дулебы – дуло – дулаты, по нашему мнению, слова однокоренные, означающие либо «глухой», либо «теплый», видимо, по признаку родоначальника.
Затем, слово «дулебы» выходит из употребления, вероятно, хунну-укыры окончательно ассимилировались в антов – побратимов или со временем размножились, настолько, что разделились на племена волыняне, древляне, поляне и  дреговичи.
Кутригуры, оногуры, уроги  и савиры появились в Приазовье и в степях Северного Кавказа в 463 г., т.е. спустя 9 лет после поражения хунну-укров от гепидов и готов, т.е. процесс смешения и превращения хунну-укров уже шел вовсю. Сомнительно, что кутригуры, оногуры, уроги  и савиры могли вмешаться в этот процесс, т.к. они расположились восточнее Дона и лишь кутригуры в конце V-начале VI вв. переселились в Северное Причерноморье и близко соприкасались с хунну-украми. Возможно, хунну-укры вместе с славянизацией, потерей своего языка стали переходить к оседлому образу жизни.
Заметим, что кутригуры, оногуры, уроги с характерным окончанием «гур», по нашему предположению, на монголоязычии означает «ухэр – огур - бык», появились в степях Северного Причерноморья гораздо позже ассимиляционного процесса хунну-укров в славян.
Те же племена «огуры» появились из монгольских степей в современной Средней Азии в VI-X вв., но только под тюркским названием «огуз», т.е. это была отуреченная волна переселения «огуров» на запад. «Огуры – огузы» создали путаницу в исследовании средневековых тургутов-турков.  Современные историки, например, С.Г. Кляшторный и др. писали, что «огуры – огузы» были отдельным племенем (см. [Шабалов, 2014], [Шабалов и др., 2016]). Кроме «уйгуров – югуров», возможно, означающих на монголоязычии «бык», других племен, родственных по названию «украм» китайские династийные хроники не знают.
«Огуры – огузы» VI-X вв. шли на запад в основном южной дорогой через р. Или, далее на южный берег Каспийского моря вместе с тургутами- турками. Эти племена в Великом переселении народов, особенно, на первых его этапах никакого участия не принимали, кроме, возможно, собственно булгар, вероятно, присоединившихся к хунну-украм в IV в.
Мы считаем, что ранние булгары - родственное племя северным хунну-украм, но не столько близкое, что их можно назвать хунну. Возможно, что какая-то часть хунну-укров вошла в состав раннесредневековых булгар. Язык булгар, возможно, был диалектом старомонгольского, как и язык древних хунну. Был бы язык ранних булгар и хунну, тюркским, то современные булгары и украинцы говорили бы на тюркском, отличающимся крайним консерватизмом и простотой [Владимирцов, 2003], [Котвич, 1962].
Вероятнее всего, хуннуское племя «дуло» возглавляли булгар и хунну-укров.
Китайский историк Юй Тайшань высказал предположение, что хунну получили подкрепление от сяньбийцев, прежде чем начать наступление на Европу [Юй Тайшань, 2006]. Возможно, Юй Тайшань прав, с сяньбийцами могли прийти в III-IV вв. булгары и дулаты.
Письменные источники («Именник болгарских ханов» и «Повесть временных лет») свидетельствуют о наличии племени «дуло» среди булгар и, возможно, «дуло – дулебов» среди хунну-укров.
Племя «дуло-дулебы» в VII в. исчезли, но во времена аварского каганата это племя существовало. «Дулебы», вероятно, славянское произношение монголоязычного хуннуского слова во множественном числе «дулет». Исчезло название племени «дулебы», возможно, с полной ассимиляцией хунну-укров, славянами, т.е. с переходом на славянский язык.
Более подробно о дулебах написал академик В.В. Седов, исследуя «Повесть временных лет»: «Летопись отмечает только, что дулебы обитали там, где живут (в летописное время) волыняне. Это объясняется, видимо, тем, что к XI-XII вв. память о дулебах сохранилась лишь в области расселения волынян, точно так же, как название большой этнической группы восточных славян – кривичи – сохранилось только в Смоленской земле. В Полоцкой земле кривичи в летописное время назывались полочанами.
Таким образом, древляне, волыняне, поляне и дреговичи в третьей четверти I тысячелетия н.э. составляли одну племенную группу славянства – дулебов, поэтому в X-XII вв. они имели и одинаковые височные кольца, и однотипные прочие украшения.
Предположение, что древнее племенное образование славян, занимавших Волынь и правобережную часть Среднего Поднепровья, называлось дулебами, находит подтверждение в топонимическом материале. Топонимы, производные от племенного названия дулебы, распространены не только на территории летописных волынян, но значительно шире. Они известны в бассейне верхнего течения Буга и верховьях Днестра, на всем пространстве правобережной части Припятского бассейна, в бассейне Ужа и под Киевом. Нанесение этих топонимов на карту наглядно показывает, что все они находятся в пределах ареала керамики типа Луки-Райковецкой, там, где образовались волыняне, древляне, поляне и дреговичи (Седов В.В., 1962б, с. 202). Исключением можно считать д. Дулебно в б. Бобруйском уезде, д. Дулебы в б. Червенском уезде и реки Дулеба и Дулебка в бассейне нижней Свислочи. Но этот район Белоруссии был заселен дреговичами – одним из юго-западных племен восточного славянства,  почему присутствие здесь подобных названий вполне объяснимо.
В связи с решением вопроса о дулебах как о племенной группе VI-VII вв., из которой позднее образовались волыняне, древляне, поляне и дреговичи, стоит вспомнить сведения, содержащиеся в сочинении арабского хрониста середины X в. Масуди. Он сообщает, что одно из славянских племен, называемое «валинана» (воляныне), в древности господствовало над другими племенами, но потом между племенами, входившими в этот союз, пошли раздоры, союз распался, племена разделились, и каждое племя стало выбирать себе предводителя (Гаркави А.Я., 1870, с. 135-138). В.О. Ключевский отождествлял этот союз славянских племен, во главе которого стояли волыняне, дулебским племенным образованием, известным по русской летописи (Ключевский В.О., 1956, с. 109,110), с чем согласились и некоторые другие исследователи. В частности, такой точки зрения придерживался Л. Нидерле (Нидерле Л., 1956, с. 155, 156).
Это мнение встретило возражения: во-первых, «валинана» Масуди читается различными исследователями по-разному, и некоторые из этих чтений далеки от этнонима волынян (Иванов П.А., 1895, с. 32, 33); во-вторых, после описания славянского союза племен под главенством «валинана» Масуди говорит о прибалтийско-полабских племенах, соседящих с польскими волынянами, что позволяет сомневаться в отнесении «валинана» к славянам Волыни (Рыбаков Б.А., 1959, с. 240). Действительно, среди названных с Масуди славянских племен преобладают прибалтийско-полабские, но вместе с тем среди славянских племен названы хорваты и дулебы. Ни те, ни другие никогда не были соседями западных (польских) волынян, а наоборот, жили поблизости от восточнославянских волынян. Относительно разночтений названий племени «валинана» Масуди следует заметить, что большинство специалистов склонны читать именно так. Сомневаться в славянской принадлежности племени, названного Масуди, оснований нет. Мы не знаем какого-либо иного славянского этнонима, близкого к тем разночтениям «валинана» Масуди, который предлагаются некоторыми исследователями. Вероятно, остается только признать правильность чтения названия племени «валинана»…
Волыняне – племенная группировка восточного славянства, имевшее второе название – бужане. Летопись связывает ее с Бугом: «Се бо токмо словенескъ языкъ в Руси: …бужане, зане седоша по Бугу, послеже же велыняне» (ПВЛ, I, с. 13), и далее: «Дулеби живяху по Бугу, где ныне велыняне» (ПВЛ, I, с. 14). Из этих сообщений летописца следует, что та часть дулебов, которая обитала в бассейне Буга, первоначально называлась бужанами, а позднее это племенное название сменилось новым – волыняне» [Седов, 1982. С. 93-94].
А.Г. Кузьмин на основе исследований антропологов отмечает: «…что все-таки означает наличие в Киеве X века и его окрестностях населения, явно отличного от местного, определенно славянского.
Многими антропологами отмечено, что поляне имели иной внешний облик, нежели соседние и вообще славянские племена» [Кузьмин, 1999. С. 449].
Вероятно, ассимиляция хунну-укыров шла постепенно, но язык, они потеряли окончательно, мы думаем, к VI-VII вв., в отличие от расовых признаков. Например, как хазарейцы Афганистана: по языку они не монголоязычные уже довольно давно, с XVIII-XIX вв. перешли на дари, диалект ираноязычия, а по внешнему виду сохранили монголоидные черты.
С территории Украины в 375 г. (IV-V вв.) началось Великое переселение народов, которое начали хунну-укры с готской войны, и завершилось 476 г. падением Западной Римской империи и падением унижающего человеческое достоинство рабовладения. Вождь хунну Баламбер начал наступление на готов, несмотря на то, что его жена была готской принцессой.
На территории Украины в IV-VI вв. жили и интенсивно смешивались различные племена и народы: сармато-аланы, готы, руги, свевы, славяне и др. Они не только усваивали привнесенные монголоязычными хунну, но, в свою очередь, активно передавали их черты, характерные для индоевропейской расы.
Внешний вид украинской нации уже на начальном этапе формирования состоял из большинства европеоидных групп (готов, славян (антов), ругов, свевов, аланов и пр.), а не пришлых из монгольских степей хунну, которые, видимо, составляли незначительное меньшинство, т.к. на физический облик современных украинцев почти не оказали никакого влияния, да и не могли. Внешний вид монголоида исчезает почти полностью в третьем поколении.
Отдельные представители современных украинцев имеют лишь незначительные черты внешнего вида хунну, например, смуглость. Смуглость, могут возразить некоторые ученые, признак аланской крови. Аланы (сарматы), скифы, киммерийцы представители индоевропейской расы были, вероятно, в большинстве своем белолицыми, не зря. Ф. Ницше писал о голубоглазых лучниках Персеполя. На современную смуглость иранцев, таджиков и осетин ориентироваться, мы думаем, нельзя, смуглолицыми они стали в результате метисизации с дравидами, кавказцами и, возможно, с тургутами-турками и хунну.
В языке украинцев от хунну остались отдельные слова, такие как, шабля – сабля – железный прут, баклюк – бах – лягушка [Лувсандэндэв, 1957. С. 66], и т.д. (см. [Тищенко, 2006. С. 10-13]).
Привычка, связанная с верованием древних хунну, что через пучок волос на макушке якобы человек связан с верхним миром – хохол, переводится с монголоязычия «хохол – возбуждение, вдохновение» [Лувсандэндэв, 1957. С. 557].
В «Повести временных лет» Нестора в переводе Д.С. Лихачева и Б.А. Романова говорится: «Поляне же жили в те времена отдельно и управлялись своими родами; ибо и до той братии были поляне и жили они родами на своих местах, управляясь каждые своим родом. И были три брата: один по имени Кий, другой – Щек и третий – Хорив, а сестра их была Лыбедь. Сидел Кий на горе, где ныне подъем Боричев, а Щек сидел на горе, которая ныне называется Щековица, а Хорив на третьей горе, которая прозвалась по нему Хоравицей. И построили городок во имя старшего брата, и назвали его Киев. Был кругом города лес и бор велик, и ловили там зверей. И были те мужи мудры и смыслены, и назывались они полянами, от них поляне и до сегодня в Киеве» [Повесть временных лет, 1950. Т. 1. С. 208-209].
И так было три брата Кий, Щек, Хорив и сестра их Лыбедь, назвавшие городок по имени старшего брата Кия – Киевом.
Имена Щека и Лыбедя свободно и легко объясняются со славянского языка, а вот имена Кия и Хорива, по всей вероятности, со славянских языков интерпретации поддаются трудно, нужно будет значение слов расширять (натягивать).
Возможно, антропонимы Кий и Хорив хуннуские, они объясняются без особых усилий с монголоязычия.
Антропоним «Кий», вероятно, имеет значение на монголоязычии, (хунну говорили на разновидности старомонгольского языка) «хий – воздух, газ, вихрь, приподнятое настроение, бодрый дух, геройский дух, удачливый, счастливый…» [Лувсандэндэв, 1957. С. 524]. У западных бурятов, у которых остался старомонгольский язык, «хий» означает «быстрый, энергичный человек».
Антропоним «Хорив», вероятно, можно сблизить с монголоязычным словом «хориг – запрет, порок, помеха, препятствие, чувствительный» [Лувсандэндэв, 1957. С. 539].
Речь идет о конце V-первой половине VI вв., возможно, поляне как племя только что появились, выделившись из дулебов. Вероятно, поляне (дулебы) хуннуский язык использовали как второй, поэтому имена Щека и Лыбедя славянские, а имена Кия и Хорива, возможно, хуннуские. Веком ранее у Аттилы было германское имя, в этом ничего необычного нет, шло Великое переселение и смешение разных народов и племен.
Наше мнение подтверждается А.Г. Кузьминым, который на основании археологических изысканий отмечает, что поляне имели иной внешний облик, чем славянские племена, он пишет: «Многими антропологами отмечено, что поляне имели иной внешний облик, нежели соседние и вообще славянские племена. Чаще всего их сближают с черниговцами, допуская и более глубокую местную традицию. Это заключение вполне согласуется с отмеченным сообщением Иордана о возвращении части гуннов и ругов на Днепр после распада гуннской державы в Подунавье» [Кузьмин, 1999. С. 449].
Процесс смешения неравномерно охватывал местное население, но тем не менее, вероятно, к VI в., оно привело  к сложению на основе славянского языка сармато-аланского и славянского, германо-хуннуского этнического массива, который в раннем средневековье назывался по тотему хунну украми (ухэр-укырами).
В новое время этот этнос называется украинцами (украинской нацией).
На территории Украины в процессе сложения украинской нации исчезли сарматский (аланский), готский (германский) язык, язык ругов и свевов (германские) и язык хунну – разновидность старомонгольского языка. Лидирующее положение занял славянский язык, хотя славян было меньше чем, например, германцев и кельтов, во всяком случае, не так много [Кузьмин, 1970], [Кузьмин, 1999], так думают некоторые историки и этнографы.
По нашему мнению, ошибаются Д.В. Табачник и др., когда утверждают, что: «Украина является прямой наследницей Святой Руси» [Табачник, 2009. С. 4]. Мы думаем, что «Святая Русь» является, возможно, наследницей Украины, потому что Украина – страна укров - возникла намного раньше Святой Руси, примерно 4, 5 тыс. лет назад.
В наше время наряду с нарративными источниками и археологией одним из важнейших источников этнической истории стала генетика, к сожалению, у нас нет данных в этой области знания.


 
















ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Письменная история украинского народа, на наш взгляд, должна начаться с описанных древнекитайскими династийными хрониками племен хуньюй, ханьюй, жунди, дунху и хунну, т.е. с III тысячелетия до н.э., она приблизительно сопоставима с историей Древнего Египта.
У древних хунну, как установлено учеными А.Н. Бернштамом и др., тотемом был «бык – ухэр – укыр-укр», отсюда, вероятно, слова «украинец», «Украина». Думаем, вероятность происхождения слова «ухэр – укыр – укр – украинец» от тотема велика, выше чем от слова «край», что по ирански звучит как «кенар», а по осетински «кэерон».
Монголоязычное слово «ухэр» ввиду особенностей фонетики славянских языков произносится как «укыр». Отсюда, вероятно, слово приняло сокращенную форму «укр».
Этнографы считают, в частности В.А. Никонов, что «названием рода или племени становилось слово, означавшее его тотем. Тотем – явление природы, с которым члены рода или племени считают себя связанными сверхъестественным родством: чаще всего это животное (волк, медведь, орел, змея и т.д.) или растение, иногда – сила стихии (например, ветер)» [Никонов, 1970. С. 17].
Хунну – укыры, вынужденно покинув в I в.н.э., точнее, в 93 г., свою родину – Северную Монголию, оказались на территории современной Украины, вероятно, во второй половине III – начале IV вв. н.э. По пути хунну-укры оставили 100 000 семейств в самой Монголии, затем оставили «слабосильных» в Юебани (совр. Джунгария и Вост. Казахстан), в числе которых, вероятно, были дулаты (дулэ). Вероятность родственных связей дулатов и дулебов, мы считаем есть. Также, возможно, родственны дулаты – дулебы с булгарским родом дуло.
Возможно, часть дулатов с остальными хунну-укырами, участвовала в хунну-аланской войне, которая продолжалась четыре поколения хунну-укыров, это около 100 лет, после чего была завоевана Яньцай – страна аланов. Страна аланов была расположена в Западном Казахстане по р. Яик (Урал), в Поволжье, вплоть до Каспийского моря.
Одолев аланов, часть которых признала власть хунну-укыров, часть откочевала на запад к Дунаю, вплоть до современной Франции и Африки. Хунну-укыры, вероятно, вступили в контакт с многочисленными германскими племенами – готами, у которых в подчинении находилось германское племя ругов (россоманов), впоследствии сыгравших большую роль и вызвавших огромный спор между норманистами и антинорманистами и который не стоит ничего. Более подробно рассмотрим ругов и варягов во 2-ой части книги. Готы в IV в. основали обширное государство от Балтийского до Черного моря, подчинили угоро-финские племена: эстов, черемисов и т.д., восточных славян, кельтов-венедов, остатков сармато-скифов и т.д. Готское государство было первым государственным образованием в Восточной Европе, если не считать греческого Боспорского царства.
Хунну-укыры также встретились с восточными славянами. Если с готами у хунну-укыров сложились весьма напряженные взаимоотношения, которые Иордан характеризует так: частые набеги, умыкания, видимо, лиц женского поля, про которых он отзывается, как о «колдуниях» и дети этих «колдуний» участвовали в набегах хунну на готские поселения. Постоянное давление хунну на готов привело к самоубийству их короля Германариха, которому было 110 лет.
Сын Германариха Гезимунд признал власть хунну-укыров, часть остготов, которая не подчинилась хунну-укырам, вынуждена была переселиться на запад, к везеготам (вестготам). Те в свою очередь, опасаясь за свою жизнь, попросили убежища у Римской империи, которая предоставила землю и разрешила поселиться на ней.
Готы, не признавшие власть хунну-укыров над собой, решили напасть на восточных славян-антов, находившихся, вероятно, в побратимских отношениях с хунну-укырами. Нападение готов на антов было жестоким. Победители казнили предводителя антов Божа с сыновьями и семьюдесятью старейшинами.
Экзекуция последовала быстро, хунну-укыры, верные своему слову и возможному, побратимскому договору, заступились за восточных славян-антов. «Анты – анда», переводится с монголоязычия как «побратим, названный брат». Хунну-укыры подвергли готов жесточайшему наказанию. М.И. Артамонов пишет: «Король их Винитарий, стремясь возродить былую мощь готов, напал на своих соседей антов, которые ранее находились под властью Германариха, а с появлением гуннов обрели независимость от готов» [Артамонов, 2002. С. 73].
Хунну-укырами во время хунну-готской войны руководил Баламир.
Мы считаем, начало хунно-готской войны началом Великого переселения народов. Началось Великое переселение народов не с рядового переселения германских племен в Европе, каких было немало в истории. По нашему мнению, Великое переселение народов, характеризуется глубинными процессами в человеческом обществе, изменением в укладе жизни и с появлением новых народов, сыгравших прогрессивную роль в истории человечества.
Движение хунну-укыров во главе с Баламиром создало условия падения Западной Римской империи и исчезновения рабства.
Хунну-укыры, в IV-V вв., создали в Европе огромную империю и почти 80 лет держали ее в напряжении, и все эти годы готы и некоторые другие германские, славянские, кельтские и иранские племена служили и подчинялись своим победителям – поработителям.
Последний император хунну-укыров Аттила получил среди европейских народов прозвище «бич божий».
Внезапную смерть, в 453 г., «бича божьего», императора Аттилы оплакивали, как пишет Иордан, «отборнейшие всадники всего гуннского племени… при этом они в погребальных песнопениях так поминали его подвиги: «Великий король гуннов Аттила, рожденный от отца своего Мундзука, господин сильнейших племен». Далее, Иордан описывает: «между наследниками Аттилы возгорелся спор за власть, потому что свойственно юношескому духу состязаться за честь властвования, - и пока они, неразумные, все вместе стремились повелевать, все же вместе и утеряли власть. Так часто переизбыток наследников обременяет царство больше, чем их недостаток» [Иордан, 1997. С. 110].
Свободолюбивый король германского племени гепидов Ардарих, по словам Иордана, возмутился тем, что сыновья Аттилы делят племена по жребию, «подобно челяди… как будто они находятся в состоянии презреннейшего рабства…» [Иордан, там же] и восстал.
Восстание было удачным, короля Ардариха поддержали готы, возможно, аланы и герулы. Руги (россоманы) и свавы (свевы) остались верными хунну, возможно, за ту свободу, которую они обрели 70 с лишним лет назад, благодаря хунну ведомыми первым императором Баламиром. Удача сопутствовала королю Ардариху и другим участникам восстания, тем, что, по нашим предположениям, вероятно, восставшие напали на хунну, ругов и свевов ночью, когда те спали, иначе очень трудно объяснить невероятно большое число жертв среди хунну и их союзников – почти 30 тыс. человек убитыми.
Погиб любимый сын Аттилы – Эллак (Алак), остальных хуннов-укыров «погнали вплоть до берега Понтийского (Черного) моря, где… сидели раньше готы» [Иордан, 1997. С. 111].
Денгизих (Динтцик – по Иордану), сын Аттилы, собрав «тех немногих, которые пока что оставались все-таки под его властью…» снова пошел в Паннонию отвоевывать родину отца, но готы «вытеснили их» [Иордан, 1997. С. 113].
Сыновья Аттилы, вытесненные из Паннонии, направились в современную Украину, Иордан пишет: «…Сыновья Аттилы пошли против готов, как против бежавших из-под их господства и как бы разыскивая беглых рабов; они напали на одного Валамера… он, хотя и встретил их малыми [силами], долго изнурял их и разбил настолько, что от врагов едва осталась небольшая часть; обращенные в бегство, они направились в те области Скифии, по которым протекают воды реки Данапра; на своем языке, гунны называют его Вар» [Иордан, 1997. С. 112-113].
Таким образом, хунну-укыры направились, по словам Иордана, туда,  где течет р. Днепр, и, вероятнее всего, поселились от Карпат до Днепра, где жили их побратимы – анты.
Германоязычные руги (россоманы) и свевы, вероятно, поселились по правому притоку Днепра, реке Рось. У Иордана, других древних авторов встречаются этнонимы руги и россоманы, мы думаем, что эти два слова названия одного и того же племени ругов-россоманов.
Хунны-укыры, где бы ни были, в Азии или в Европе, принимали активное участие в смешении с местным населением.
Местное население Украины, вероятно, к моменту начала Великого переселения народов, в последней четверти IV в., в основном состояло из: германоязычных готов, которые были господствующим народом в Восточной Европе, создавшем первое обширное государство от Балтийского до Черного морей и от Волги до Карпат. Германоязычных ругов (россоманов) и свевов, из ираноязычных сарматов и аланов, из восточных славян (антов), кельтов-венедов и др.
К середине V в., когда Великое переселение народов прошло свою верхнюю точку и склонилось к завершению, по нашему мнению, закончилось оно в 476 г. падением Западноримской империи, население Украины изменилось в значительной степени благодаря переселению части готов и аланов на запад в пределы Римской империи. Вероятно, завершилась ассимиляция кельтов-венедов  в восточных славян-антов, и характеризуется это время образованием гото-алано-хуннуской общности, т.е. смешанное население [Буданова, 1990].
В дальнейшем, хунну-укыры ассимилировались в своих побратимов антов, перешли на славянский язык, вероятно, слова «хун» и «хунну» забыли, осталось название тотема «укыр», которое превратилось, возможно, в «укр», «украинец», потому что обряды и молебны с принесением в жертву быка – укыра продолжались до X в., т.е. до принятия христианства.
Хунну-укыров, видимо, по названию царствующего рода еще называли в V-VII вв. дулебами. Дуло – дулаты – дулебы, вероятно, однокоренное монголоязычное слово (см. ниже). Дулебы, подвергались, в VII в. издевательствам со стороны авар за их старые обиды (см. ниже).
Этноним «дулебы» исчезает в VII в., видимо, с окончательной ассимиляцией хунну в восточных славян, примерно в это же время (в 602 г. – последнее упоминание) исчезает слово «анты». Расовые признаки хунну исчезли примерно в ХI в. Остался от хунну этноним, выражающий, вероятно, их тотем «укр», «украинец» и «Украина».
В VI-VII вв. из дулебов вышли, по мнению В.В. Седова, племена волыняне, древляне, поляне и дреговичи.



















БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

1. Абаев В. И. Русско-осетинский словарь. - М., 1970.
2. Абаев В. И. Скифско-сарматские изоглоссы. На стыке Востока и Запада. - М., 1965.
3. Абдулдаев Э. Киргизско-русский словарь. - Бишкек, 2003.
4. Абрамзон С. М. Киргизы и их этногенетические  и историко-культурные связи. – Л.: Наука, 1971.
5. Абульгази. Родословное древо тюрков, I905.
6. Алексеев В.П. Этногенез. М.. 1986.
7. Альфан Луи. Варвары: От великого переселения до тюркского завоевания XI века. - СПб., 2003.
8. Аристов Н. А. Заметки об этническом составе тюркских племен и народностей //Живая старина. Вып.III и IV, 1896.
9. Артамонов М. И. История хазар. – Л., 1962.
10. Артамонов М. И. История хазар. – СПб.. 2002.
11. Артамонов М. И. История хазар: Изд. 2-е. – СПб., 2002.
12. Ахметов P. Караван. – Алматы, 6.12.1996.
13. Багрянородный К. Об управлении государством // Изв. ГА и МК. М.; Л., 1934. Вып 81.
14. Баласагуни Ю. Благодатнос знание -  Кутадгу Билиг – Л., 1990.
15. Банзаров Д. Собрание сочинений. - Улан-Удэ, 1997.
16. Бартoльд В.В. Работы по истории и филологии тюркских и монгольских народов. -  М., 2002.
17. Баскаков Н. А. Алтайская семья языков и ее изучение. — М., 1981.
18. Баскаков Н. А. Русско-алтайский словарь — М., 1964.
19. Баскаков Н. А. Тюркских языки. — М., 1960.
20. Баскаков Н. А. Хакасско-русский словарь. — М., 1953.
21. Бахрушин С.В. Г. Ф. Миллер как историк Сибири. Вступительная статья в новом академическом изучении трудов Г.Ф.Миллера о Сибири // История Сибири. – М.;Л., 1937. Т. l. С. 31.
22. Берган М. Империя монголов. – М., 2007.
23. Бернштам А Н. Очерк истории гуннов. — Л., 1951.
24. Бернштам А.Н. Заметки по этногенезу народов Северной Азии // СЭ.-  1947. №2. С. 60-66, с картой в тексте.
25. Бертагаев Г. А. Об этимологии хан-хаган, хатун и об их отношении к хант // Тюркологические исследования. – М., 1976. С. 45-50.
26. Биче-оол М.О. Русско-тувинский словарь. — М., 1980.
27. Бичурин Н.Я. (Иакинф), Описание Чжунгарии и Восточного Туркестана в древнем и нынешнем состоянии. – СПб., 1828.
28. Бичурин Н.Я. (Иакинф). Записки о Moнголии. — СПб., 1828.
29. Бичурин Н.Я. (Иакинф). Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена. — М.;Л., т. 1-3, 1950.
30. Бичурин Н.Я. Сведения о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена // Москвитянин. - СПб, 1851.Ч. 1. С.179-198.
31. Богуславский С. А. Текстология Древней Руси. – М., 2006. Т.1.
32. Большой энциклопедический словарь. - М., 2005.
33. Браун Ф. Разыскания в области гото-славянских отношений. – СПб., 1899.
34. Бромлей Ю.В. Проблемы типологии в этнографии. - М, 1979.
35. Бромлей Ю.В. Современные проблемы этнографии. - М., 1981.   
36. Бубенок О. Б. Аланы. – Киев, 2009.
37. Буданова В. Н. Готы в эпоху Великого переселения народов. – М., 1990.
38. Буданова В. П., Токмаков В. Н., Уколова В.И., Чаплыгин Н. А. Древний Рим. – М., 2006.
39. Бурдуков А. В. Монголо-русский словарь. – М.: ГИИНС, 1940.
40. Вандерис Ж. Язык. Лингвистическое введение в историю. - М., 1937.
41. Васильев В. П. Истории и древности восточной части Средней Азии// Записки императорского Археологического общества. – СПб., 1859. Т.13.
42. Васильев В.П. Об отношении китайского языка со среднеазиатским // Журнал Министерства народного просвещения, 1872. Сентябрь. С. 115-118.
43. Васильевский В.Г. Еще раз о мнимом славянстве гуннов // Журнал Министерства народного просвещения, 1883. Апрель
44. Васильевский В.Г. О мнимом славянстве гуннов, болгар и роксолан // Журнал Министерства народного просвещения, 1882. – Июль. С.140-190.
45. Васютин С. А., Пугачев А.Ю. Тюрко-болгары, Византия и славяне в конце VII-VIII вв.: модель военно-политической адаптации кочевников в полупериферийной зоне земледельческой цивилизации. - Кемерово, 2008.
46. Вельтман А.Ф. Атилла и Русь в IV-V веках. - М.,  1858.
47. Венелин Ю. Древние и нынешние болгаре. – СПб., т.1, 1829.
48. Веселовский Н. И. Очерк историко-географических сведений о хивинском ханстве от древнейших времен до настоящего. – СПб., 1877.
49. Веселовский Н.И. Несколько новых соображений по поводу пересмотра вопpoca о гуннах // Журнал Министерства народного просвещения. 1882. Сентябрь. С. 90-102.
50. Веселовский Н.И., Русский библиографический словарь. - СПб, 1897.
51. Видейко М. Ю. Украина: от антов до Руси. – Киiв, 2009.
52. Викторова Л.Л. Монголы. Происхождение народа и истоки культуры. - М., 1980.
53. Владимирцов Б.Я. Работы по истории и этнографии. - М., 2002.
54. Владимирцов Б.Я. Работы по монгольскому языкознанию. - М.. 2005.
55. Владимирцов Б.Я., Общественный строй монголов. Монгольский кочевой феодализма. Л., 1934.
56. Воробьев М.В. Маньчжурия и Восточная внутренняя Монголия с древнейших времен до IX века включительно. - Владивосток, 1994.
57. Восканян Г. А. Русско-персидский словарь. – М.: Русский язык, 1986.
58. Гимбутас Б. М. Славяне. Сыны Перуна. – М., 2003.
59. Грегори Тони. Темные века. История мира от падения Рима до расцвета ислама. – М., 1994.
60. Григорьев В. В. Землеведение К. Риттера. География стран Азии, находящихся в непосредственных сношениях с Россией. Восточный или Китайский Туркестан. Пер.. прим. и доп. В.В. Григорьева. - СПб., вып. 1, 1869, вып.II, 1873.
61. Григорьев В. В. Об отношении между качевыми народами и оседлыми государствами. – Ж МНП, 1875. №3.
62. Грушевский М. С. Иллюстрированная история Украины. – М., 2001.
63. Грушевский М. С. Очерк истории украинского народа. – Киев, 1990.
64. Гумилев Л. Н. Алтайская ветвь тюрок-тугю //СА, 1959 - №1.
65. Гумилев Л. Н. Алтайская ветвь тюрок-тугю //СА, 1959. №1.
66. Гумилев Л. Н. Древняя Русь и великая степь. – М., 2004.
67. Гумилев Л.Н. Древние тюрки. - М., 1993.
68. Гумилев Л.Н. История народа хунну. - М., 2004.
69. Гумилев Л.Н. Хунну. - СПб. 1993.
70. Дашевская О. Д. Третье захоронение гуннского времени на Бяляусе // Российская археология.- № 1. - 2003.
71. Дашибалов Б.Б. Истоки, от древних хори-монголов к бурятам. – Улан-Удэ, 2003.
72. Дашибалов Б.Б. Очерки по истории древних и ранних монголов. - Улан-Удэ, 2008.
73. Де Рубрук. Путешествие в Восточные страны: пер. А.И. Маленина. – СПб., 1911. – С. 105-106.
74. Де Хартог Л. Чингисхан - завоеватель мира. - М., 2007.
75. Дебец Г. Ф. Палеоантропология СССР. — М.;Л., 1948.
76. Дерфер Г. Зарубежная тюркология о языке гуннов. — М., 1986. С.71-117.
77. Дестунис Г.С. Сказания Приска Панийского. - СПб, 1861.
78. Дестунис Г. С. Византийские истории. – СПб., 1861.
79. Димитров Д., Симеонов Б. Протобулгары северного  и западного Черноморья. – Варна, 1987.
80. Древнетюркский словарь. - Л., 1969.
81. Европеус Д. П. К вопросу о народах, обитавших в средней и сверной России до прибытия туда славян //Журнал Министерства народного просвещения. – СПб., 1868. Июль.
82. Европеус Д. П. Об угорском народе, обитавшем в средней и северной России. – СПб., 1874.
83. Егоров Н. И. К проблеме этноязыковой идентификации центральноазиатских огузов (ухуань). – Чебоксары, 2003.
84. Екеев Н. В. Древние племена теле (гаогюй) Алтая-Кангая. ¬– Чебоксары, 2009.
85. Еремеев Д. Е. Язык как этногенетический источник // Советская этнография. 1967. №4.
86. Еремеев Д.Е. Этногенез турок. - М.. 1971.
87. Залеская В. Н., Львова З. А., Маршак Б. И. Перещепинское сокровище // Сокровище хана Кубрата. – СПб., 1997.
88. Зориктуев Б.Р. Прибайкалье в середине VI - начале XVII вв. – Улан-Удэ, 1997. - 103 с.
89. Зуев М. Н. История России (с древнейших времен до конца ХХ века). – М., 2000.
90. Зуев М. Н., Чернобаев А. А. История России. – М., 2006.
91. Зуев Ю. А. Древнетюркские генеалогические предания как источник по ранней истории тюрков // Автореф. дис. …канд. ист. н. – Алма-Ата, 1967.
92. Зуев Ю. А. Ранние тюрки: очерки, истории и идеологии. – Алматы: Дай-Пресс, 2003.
93. Иллич-Свитич В. М. Опыт сравнения ностратических языков. Т. 1-3. - М., 1971.
94. Иловайский Д. И. Разыскания о начале Руси. – М., 1882.
95. Именник Болгарских ханов / транскрипция Н. М. Тихомирова. – Кемерово, 2011.
96. Именохоев Н В. Раннемонгольская археологическая культура //  Археологические памятники эпохи Средневековья в Бурятии и Монголии. - Новосибирск, 1992. С. 22-48.
97. Именохоев Н.В. К вопросу о культуре ранних монголов (по данным археологии) // Этнокультурные процессы в Юго-Восточной Сибири в средние века. - Новосибирск. — 1989. С.55-62.
98. Иордан. О гетах // Вестник древней истории, 1941. Т.1.
99. Иордан. О происхождении и деяниях готов. – М., 1960.
100. Иордан. О происхождении и деяниях готов. – М.. 1960.
101. Иордан. О происхождении и деяниях готов. - СПб., 1997.
102. Ирмуханов Б. Б. Древняя история Казахстана. – Алматы, 1998.
103. Ирмуханов Б. Б. Усунь и этногенез казахского народа. – Алматы, 2006.
104. История Казахстана в западных источниках. Рене Груссе. Атилла, Чингисхан, Тамерлан. Империя степей. - Алматы, 2005. Т. 4.
105. Кабиров Ш, Цунвазо Ю. Уйгурско-русский словарь. - Алма-Ата, 1961.
106. Кайдаров А. Г. Тюркская ономастика. – Алма-Ата, 1984.
107. Карамзин Н. М. Древняя Русь. Киевская Русь. – М, 1993. Т.1-2.
108. Карамзин Н. М. Освобождение от татарского ига. – М, 1993.Т.5-6.
109. Карамзин Н. М. Предание веков. Сказания, легенды, рассказы //История государства Российского. – М., 1988.
110. Карпини Плано и Гильом Де Рубрук, Путешествие в Восточные страны и История монголов. – Алма-Ата, 1993.
111. Касаев А. М. Осетино-русский словарь. – Владикавказ, 1993.
112. Кашгари М. Диван лугат ат турк (Свод тюркских слов). М., 2010.
113. Киселев С.В. Древняя история Южной Сибири. - М., 1957.
114. Киселев С.В. Материалы и исследования по археологии СССР. - М.;Л., 1949.
115. Клейн Л.С. Генераторы народов //Бронзовый и железный век. Материалы по истории Сибири. Древняя Сибирь. Вып. 4. - Новосибирск, 1974.
116. Ключевский В. О. Лекции VII-IX. – М., 1987. Т.1.
117. Кляшторный С.Г.. Савинов Д.Т. Степные империи древней Азии. - СПб., 2005.
118. Комиссаров С. А., Шульга Д. П. Аварские древности как возможная основа для выделения археологических памятников жужаней // Вестник НГУ. Новосибирск, 2009. Т.8. вып. 5. Сер. История, филология. С. 186-189.
119. Комнина Анна. Алексиада. – М.: Наука, 1965.
120. Кониский Георгий. История руссов или Малой России. – М., 1846.
121. Кононов А. Н. Опыт анализа термина «т;rk». Вопросы этногенеза. – М.;Л., 1949.
122. Кононов А. Н. Родословная туркмен. Сочинение Абу-л-Гази хана хивинского. – М.;Л., 1958.
123. Кононов А.Н. Грамматика языка тюркских рунических памятников VII-IХ вв. - Л., 1980.
124. Кононов А.Н. Советская этнография // Вопросы этногенез.— М.;Л., 1949.
125. Кормушин И. В. Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. - M., 2002.
126. Кормушин И.В. Тюркские енисейские эпитафии. - М., 2008.
127. Костомаров Н. И. Две русские народности. – Киев-Харьков, 1998.
128. Костомаров Н. И. Исторические монографии и исследования. – М., 1989.
129. Костомаров Н. И. Казаки. – М., 1995.
130. Костомаров Н. И. Куликовская битва. – Киев, 2005.
131. Костюков В. П. Была ли Золотая Орда «Кыпчакским ханством»? // Тюркологический сборник. – М., 2006.
132. Котвич В. А. Исследования по алтайским языкам. – М., 1962.
133. Краткая история Болгарии / отв. ред. Литаврин Г. Г. – М., 1987.
134. Крюгер Р. Китай. Полная история Поднебесной. - М,, 2006.
135. Кузьмин А. Г. «Варяги» и «Русь» на Балтийском море //Вопросы истории, 1970. №10. С. 28-56.
136. Кузьмин А.Г. Руги и русы на Дунае // Славяне и Русь: Проблемы и идеи: концепции, рожденные трехвековой полемикой, в хрестоматийном изложении. – М., 1999. С. 437-481.
137. Кулаковский Ю. А. Аммиан Марцеллин. История /пер. с латинского. – Киев, 19087. Вып.3.
138. Кулаковский Ю. А. История Византии. – СПб., 2003.
139. Курпалидис Г. М. Государство Великих Сельджукидов: официальные документы об административном управлении и социально-экономических отношениях. – М.: Наука, 1992.
140. Кычанов Е.И. История приграничных с Китаем древних и средневековых государств (от гуннов до маньчжуров). — СПб., 2010.
141. Кычанов Е.И. Кочевые государства от гуннов до маньчжуров. — M., 1997.
142. Кюнер Н.В. Китайские известия о народах Южной Сибири, Центральной Азии и Дальнего Востока. — М., 1961.
143. Кюнер Н.В. Работа Н.Я.Бачурина (Иакинфа) над китайскими источниками для «Собрания сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена» - М.; Л., 1950.
144. Латышев В. В. Известия древних писателей о Скифии и Кавказе. Собрал и издал с русским переводом В.В. Латышев. – СПб., 1904. Т.  II. Латинские писатели.
145. Латышев В. В. Известия древних писателей о Скифии и Кавказе. - СПб., 1893. Т1. Греческие писатели.
146. Лигети Л. Табгачский язык - диалект сяньбийского // Народы Азии и Африки. — № 1. — 1969.
147. Ловмянский Г. Руссы и руги // вопрсы истории, 1971. №9. С.43-52.
148. Луасанвандан Ш. Русско-монгольский словарь. — Улан-Батор, 1982.
149. Лувсандэндэв А. Монголо-русский словарь — М., 1957.
150. Маврикий. Стратегикон // Вестник древней истории, 1941. Т. 1.
151. Мавродин В.В. Образование древнерусского народа. – Л., 1945.
152. Магомедов Р. М. Дагестан. Исторические этюды. – Махачкала, 1971.
153. Магомедов Р. М. История Дагестана. – Махачкала, 1968.
154. Магомедов Р.М. Далекое прошлое Дагестана. – Махачкала, 1946.
155. Майоров А. В. Великая Хорватия: этногенез и ранняя история славян Прикарпатского региона. – Спб., 2006.
156. Малов С.E. Памятники древнетюркской письменности. Тексты и исследования. — М.;Л., 1951.
157. Малько А.В., Соломатин А. Ю. Теория государства и права. — CПб., 2007.
158. Мамонова Н.Н. К антропологии гуннов Забайкалья и расогенетические процессы в этнической истории. — М., 1974.
159. Маргулан А. Х. Древняя культура Центрального Казахстана. — Алма-Ата, 1960.
160. Марцеллин Аммиан. История. Вып. 1-3. — Киев, 1906-1908.
161. Мелиоранский П. М. Заимствованные восточные слова в памятниках русской письменности домонгольского времени // Изв. отд. русск. яз. и слов.: ИАН, 1905. Т.Х. Кн. 4.
162. Мельхеев М.Н. Топонимика Бурятии, — Улан-Удэ, 1969.
163. Менгес К. Т. Восточные элементы  в «Слове о полку Игореве». – Л., 1979.
164. Миллер Г Ф. История Сибири. Т. l. — М., 1999.
165. Митрошкина A.Г. Личные имена бурят. — Иркутск, 2007.
166. Митрошкина А.Г. Методика собирания ономастического материала в западном и восточном Прибайкальe. — Иркутск. 1977.
167. Михайлов Т.М. Из истории бурятского шаманизма с древнейших времен до ХVIII в. — Новосибирск, 1980.
168. Михайлов Т.М. О Буха-нойоне // Этнологические исследования. Вып. l. -Улан-Удэ, 2000. С.15-28.
169. Моммзен Теодор. История Рима. – М., 1937.
170. Монгуш Д.А. Русско-тувинский словарь. — М., 1980.
171. Мошкова М. Т., Малашев В. Ю., Болелов С. Б. Проблемы культурной атрибутики памятников // Сов. археология, 2007. №3. С. 121-132.
172. Муниев Б.Д. Калмыцко-русский словарь. – М., 1977.
173. Мэн Д. Чингисхан. — М., 2006.
174. Научная и духовно-миссионерская деятельность Н.Я.Бичурина: история и современное значение.— Чебоксары, 2009.
175. Немет Ю. К вопросу об аварах // Turcolocica (тюркология). – Л., 1976. С. 299-303.
176. Нидерле Л. Славянские древности // Славяне и Русь: Проблемы и идеи: концепции, рожденные трехвековой полемикой, в хрестоматийном изложении. – М., 1999.
177. Никаноров В.П., Худяков Ю.С. Свистящие стрелы Маодуня и Марсов меч Аттилы. — СПб.; М., 2004.
178. Никонов В.А. Этнонимы. Сборник статей. — М., 1970
179. Нимаев Д.Д. О вопросах тюрко-монгольской этнонимии // Исследования по ономастике Бурятии. - Улан-Удэ, 1987. С.87- 97.
180. Нимаев Д.Д. Проблемы этногенеза бурят. - Новосибирск, 1988.
181. Номинханов Ц.-Д. Материалы к изучению истории калмыцкого языка. - М., 1975.
182. Окладников A.II. Древнее население Сибири и его культура // Народы Сибири / Под ред. Левина М.Т. и Потапова А П. — М.;Л., 1956.
183. Окладников А.Н. Археология Северной и Восточной Азии. — Новосибирск, 2003.
184. Окладников А.П. Древняя тюркская культура в верховьях Лены. КСИИМК. Вып. XlX, 1948.
185. Основные этапы этнической истории народов Средней Азии и Казахстана. Народы Средней Азии и Казахстана. Т. I. М.;Л., 1962.
186. Ошанин Л.В. Антропологический состав населения Средней Азии и этногенез ее народов. Ч. 1. - Ереван, 1957.
187. Ошанин Л.В. Антропологический состав населения Средней Азин и этногенез ее народов. Ч.II.- Ереван, 1958.
188. Ошанин Л.В. К проблеме этногенеза уйгуров // Л.В.Ошанин и В.Я.Зезенкова. Вопросы этногенеза народов Средней Азии в свете данных антропологии. - Ташкент, 1953.
189. Павел Диакон. История лангобардов. – СПб., 2008.
190. Пальмбах А.А., Исхаков Ф. Г. Грамматика тувинского языка. – М., 1961.
191. Петрушевский И.П. Рашид ад-Дин и ero исторический труд. - М.;Л., 1952.
192. Петухов Ю. Русы Евразии. -  М., 2007.
193. Пигулевская Н. В. Сирийские источники по истории народов СССР. – М.;Л., 1941.
194. Плетнева С. Половцы. – М., 2014.
195. Повесть временных лет /пер. Д.С.Лихачев, Б.А.Романов. – М.;Л., 1950. Т.1-2.
196. Позднеев Д. М., Исторический очерк уйгуров (по китайским источникам). - СПб., 1899.
197. Потапов А. П. Этнический состав и происхождение алтайцев. - Л., 1969.
198. Приск Панийский. Римское посольство к Аттиле. - СПб., 1842.
199. Происхождение казанских татар. – Казань, 1948.
200. Прокопий Кесарийский. Готская война // Вестник древней истории, 1941. Т. V.
201. Прокопий. История войн с персами; Война с вандалами; Тайная история. – СПб., 2001.
202. Прокопий. История войн с персами; Война с вандалами; Тайная история / пер. А.А.Чекаловой. – М., 1993.
203. Пуллиблэнк Дж. Э. Зарубежная тюркология. - М., 1986. - С 29-70.
204. Радлов В.В. К вопросу об уйгурах. — СПб., 1893.
205. Радлов В.В. Титулы и имена уйгурских ханов // Записки Восточного отделения императорского археологического общества. — СПб, 1890.
206. Рашид-ад-Дин. Сборник летописей. Т. 1. Кн.1. — М.;Л., 1952.
207. Рашид-ад-Дин. Сборник летописей. Т. I. Кн.2.— М.;Л.. 1952.
208. Ременников А. М. Борьба племен Северного Подунавья и Поднепровья с Римом и ее роль в падении Римской империи. – Казань, 1984.
209. Риттих А.Ф, Материалы для этнографии России. Казанская губерния. - Казань, 1870. Т.1.
210. Ромашов С. А. От тюрков к хазарам: Северный Кавказ в VI-VII вв. //Тюркские народы в древности и средневековье. – СПб.; М., 2005. С.185-202.
211. Рубрук де Гильом. Путешествие в восточные страны: Пер А. М. Маленина, 1911. - М., 2008.
212. Руденко С.И. Культура гуннов и ноинулинские курганы. - М.;Л., 1962.
213. Румянцев Г.Н. О некоторых вопросах этногенеза монголов и бурят. — М., 1960.
214. Румянцев Г.Н. Происхождение хоринских бурят. - Улан-Удэ, 1962.
215. Рухлядев Д. В. Проблема жанра в изучении древнетюркских рунических памятников // Тюркские народы в древности и средневековье. – СПб.; М., 2005. С. 203-213.
216. Рыжов К. В. Все монархи мира. Мусульманский Восток VII-XV вв. – М.: Вече, 2004.
217. Санжеев Г. Д. Лингвистическое введение в изучение истории письменности монгольских народов. - Улан-Удэ, 1977.
218. Санжеев Т.О. Заметки по этнической истории бурят. - Улан-Удэ, 1983.
219. Сванидзе А. А. Из ранней истории шведского государства. Первые описания и законы. – М., 1999.
220. Свинин В.В. Основные этапы древней истории населения побережья озера Байкал //Древняя история народов югa Восточной Сибири.— Иркутск, 1974. - С. 20.
221. Седов В. В. Восточные славяне в  IV-XIII вв. – М., 1982.
222. Седов В. В. Происхождение и ранняя история славян. – М., 1979.
223. Седов В. В. У истоков восточнославянской государственности. – М., 1994.
224. Седов В.В. Древнерусская народность. - М., 2005.
225. Сокровенное сказание: пер. Козина С.А. — М,;Л., 1941.
226. Стасюлевич М. М. История средних веков в ее памятниках и исследованиях новейших ученых. – СПб., 1885. Ч.1.
227. Субракова О.В. Хакасско-русский словарь. — Новосибирск, 2006.
228. Султанов Т.И. Чингиз-хан и Чингизиды, Судьба и власть. — М., 2006.
229. Сыма Цянь 1972. Исторические записки. Т.1  Пер., предисл. и коммент. Р.В.Вяткина. — М., Наука.
230. Сыма Цянь 1975. Исторические записки. Т.II. Пep., предисл. и коммент. Р.В.Вяткина. - М.: Наука.
231. Сыма Цянь 1984. Исторические записки. Т. III /Пер., предисл. и коммент. Р.В.Вяткина, — М.: Наука.
232. Сыма Цянь 1986. Исторические записки. Т. IV. /Пер., предисл. н коммент. Р.В.Вяткина. — М.: Наука.
233. Сыма Цянь 1987. Исторические записки. Т.У. Пep., предисл, и коммент. Р.В.Вяткина. — М.: Наука.
234. Сыма Цянь 1992. Исторические записки. Т.VI. Пер., предисл, и коммент. Р.В.Вяткина. — М.: Наука.
235. Сыма Цянь 1996. Исторические записки. Т.VII. Пep., предисл. и коммент. Р.В.Вяткина. — М.: Наука.
236. Сыма Цянь 2006. Исторические записки. Т.  Пер., предисл. и коммент. Р. В. Вяткина. – М.: Наука.
237. Табачник Д. В. Украина – Русь – колыбель духовного возрождеиия. – Севастополь, 2009.
238. Талько-Грынцевич Ю. Д. Население древних могил и кладбищ Забайкалья. – Верхоудинск, 1928.
239. Талько-Грынцевич Ю. Д. Судженское доисторическое кладбище в Ильмовой пади // Тр. ТКОРГО, 1898. Т.VIII. Вып. 1.
240. Талько-Грынцевич Ю.Д. Суджинское доисторическое кладбище в Ильмовой пади // Труды ТКОРГО, 1898. - Т.l. - Вып.2; Т. VIII.Вып.1.
241. Таскин В. С. Материалы по истории  древних кочевых народов группы дунху. – М., 1984.
242. Таскин В.С. Материалы по истории кочевых народов в Китае. III-IV вв. - М, 1989.
243. Таскин В.С. Материалы по истории сюнну (по китайским источникам). – М., 1968.
244. Татищев В. Н. История Российская //Славяне и Русь: Проблемы и идеи: концепции, рожденные трехвековой полемикой, в хрестоматийном изложении. – М., 1999.
245. Татищев В. Н. История российская /пер. редакции. - М., 2003. Т.1.
246. Толстов С. П. Города гузов //СЭ, 1947. №3.
247. Томсен Дж. О. История древней географии. — М., 1953.
248. Удовик С. Н. История Руси – Украины. - Киев, 2010.
249. Чанков Д.И. Русско-хакасский словарь. — М., 1961.
250. Чебоксаров Н.Н., Чебоксарова И.А. Народы. Расы. Культуры. — M., 1985.
251. Черемисов К.M. Бурятско-русский словарь. — М., 1973.
252. Шабалов А. С. Титулы и имена ханов (монголоязычная интепретация) // Изв. ИГУ, 2013. №1. С. 131-145.
253. Шабалов А. С. Происхождение уйгуров, ойратов (калмыков) и других телеских племен. XVIII в.до н.э. –XIV в. н.э. – СПБ., 2015.
254. Шабалов А. С., Шабалов Д. А., Шабалов М. У. Происхождение древних и средневековых тургутов (турков) XXIV в. до н.э. – Иркутск, 2016.
255. Шабалов А.С. Происхождение уйгуров, курыкан (бурят, калмыков, якутов) и других телэских племен XVIII в. до н.э.-XIV в.н.э. – Иркутск, 2014. 248 с.
256. Шабалов А.С. Этническая принадлежность хунну. – Иркутск, 2011.
257. Шагдарин Бира. Mongolian Tenggerism – Улан-Батор, 2011.
258. Шагдаров Л.Д., Черемисов К.М. Бурятско-русский словарь. — Улан-Удэ, 2010. — T.1-2.
259. Шайкин А.А. Се повести временных льт. От Кия до Мономаха.- М., 1989.
260. Шафарик П. И. Славянские древности. – М., 1837-1848. I. Кн.2. 
261. Шерр И. Переселение народов. - СПб., 1898.
262. Щербак А.M. О характере лексических взаимосвязей тюркских, монгольских и тунгусо-манчжурских языков // Вестник языкознания, 1966. №3. С.21-35.
263. Эйльбрат Н. В. Юлиан Доминикович Талько-Грынцевич. Исследователь Забайкалья. 1850-1936. М., 2003.
264. Эрдниев У.Э. Калмыки - Элиста, 1980.
265. Юдахин К.К. Киргизско-русский словарь. - М., 1965. Т. 1-2.
266. Юдахин К.К. Русско-киргизский словарь. - M., 1965.
267. Юй Тайшань. Историография проблемы этнической идентичности сюнну и гунов //Гуманитарные науки в истории и современном развитии общества. – Чебоксары, 2006.
268. Языки народов Азии и Африки. - M., 1993.
269. Языки народов СССР. - M., 1968.
270. Henrik Lowmiansku (х.Ловмянский). Русь и норманны. – М., 1985.

Литература на украинском языке

1. Абашина Н. Л. Украiна i Свiт. – Киiв, 2010.
2. Артюх Л., Пономарев А. Украiнцi. - Киiв, 1999.
3. Бевз Г. Праукраiнцi. -  Киiв, 2007.
4. Грушевский М. С. Icторiя Украiни Руси. – Львiв, 1904. Т.1. Вып.1.
5. Гуслистый К. Г. Украiнцi (историко-этнографическая монография). В 2 т. - Киiв, 1960.
6. Кiндратенко А. Европейськi гунiв описах давнiх авторов. - Харьков, 2007.
7. Калинец И. Гуни – нащадки Iзраiля.-  Львiв, 1997.
8. Кырiй В., Сiкора Л. Кельтске похождения гуннiв i антiв. - Драгобич, 2012.
9. Прицак О. О похождения Русi // Хроника, 1992; Наш край, 1992. Вып. 2. С. 12-33.
10. Стрижак О. С. Етнонiмiя Птоломеевоi Сарматii. Уношуках Руси. - Киiв, 1991.
11. Стрижак О. С. Про що расповiдають географiнi назва. - Киiв, 1967.
12. Тищенко К. К. Перська сатрапiя над Днiпром: топонiмiчнi контексти. - Киiв, 2012.
13. Тищенко К.К. Мовнi контакты: свiдки формувания украiнцев.- Киiв, 2006.
14. Толстоухов А. В. (ред.) Украiна: хронология развитку. - Киiв, 2000.
15. Украiна: хронология развитку. - Киiв, 2009. Т.2.

Литература на иностранных языках

1.Bergman F. Nomadische Streiferein unter der kalmuken in der Jahren 1802 und 1803 - Riga, 1804.
2. Bleyer J. Die germanischen Elemente der ungarishen Yunnensage // Beitrage zur Geschichte der deutschen Sprache und literature, Band XXXI. 1906. Р.429-600.
3. Boawr. The Xouvol and the Hsiung-nu // Notes and Queries on China and Japan, edit bу N/Dennys, volumel, January-December. – Honkong, 1867.
4. Blochet E. Introduction a l’histore des Mongols de Fadl Allan Raslig egdin. – Leyden-London, 1910
5. Bretschneider Г. Medieval researches From Eastern Asiatic Sources. - London. 1910 (1-е изд., 1888).
6. Cahen C. Mouvements populaires et autonomisme urbain dans L’Asie musulmane du moyen age.- Leiden, 1958.
7. Chavannes E. Documents sur les tou-kiu (Turcs) occidentax СТОЭ, IV. - СПб., 1903.
8. Danlop D. M. The Histori of Jewish Khazars. – New Jersey: Princton University Press, 1954.
9. Deguignes J. Hisotrie generale des Huns, des Turcs, des Mongols et, des autres Tartares occidentaux, ouvrage tire des livers chinois.- Paris, 1756-58.
10. Deguingеs. Меmorie sur I'origine des Нuns et des Turcs. - Рана, I 748.
11. D’Osson. Histoire des Mongols. Depuis Tchinguiz-Klan jusqua Timour Bey ou Tamerlan. La Haye et Amsterdav.Les freres van Cleoff, 1834-1835.
12. Du Halde J.В. Descriptions geographieque, historique, chronologique, pelitique et physique de I'empire de la Chine et de la Tartarie chinoise efer.-  Lа Haye, l 736.
13. Hachmann R. Die Goten und Skandinaven. – Berlin, 1970.
14. Hamilton J.R, Les Ouighoursk а I'eроiquе des Cind dynasties d'apres les documents chinois. - Paris, 1955.
15. Наmilton J.R. Toguz-oguz et onoyguz //JA. T. 250. 1962. P 23-64.
16. Hamilton J.R. Manuscripts оn;gourts du IХ-;me-X-;mе siecle de Touen-Houand.  Textes etabilis, traduits et commentes. T. 1-2. - Рагis, 1936.
17. Hamilton J.R. Manuscripts оn;gourts du IХ-;me-X-;mе siecle de Touen-Houand.  Textes etabilis, traduits et commentes. T. 1-2. - Рагis, 1936.
18. Julien, St. Documents sur 1еs tou-ki оuе. JA, 6 serie. - Paris. 1864, IV.
19. KIaporth J.Memories relatifsa 'I' Asie. - Paris. 1826.
20. Klaporth J. Asia polyglotta. - Paris. 1823.
21. Klaporth J.Tableaux historiques de L'Asie. - Paris. I826.
22. Klaporth l. Memorie sur L'identite des Thou-khiu et des Hiong-nouavcs Les Тurсs // Journal Asiaigue Novembre, 1825.
23. Klaproth J. Abhandlungen ;bег die Sprache und Schrif der Uiguren. - Вегlin, 1812.
24. Kotwicz W.L. La langue mongole, par les Ou;gours Jaunes pres de Kan-tcheju. D’apres les materiaux recueillis par S.E. Malov et autres voyageurs. Wilno, 1939.
25. Lamb Н. Ceng is Khan. Emperor of all men. - London, 1923
26. Language Vitality and Еndangerment. UNESCO Ad Hoc Expert Сrоuр on Endangered Languages. - Paris, March, 2003
27. Liu Маu-tsai. Diе chinesischen Nachrichten zur Geschichte der Ost-T;rken (T'u-kue). - Wiesbaden, 1958.
28. Mackerras С. The uighur Empire (744-840). According to the Т’ang Dynastic Histories. Centre of Oriental Studles. The Аustralien Nation. Univ. Occoas. Paper 8. - Саnbегга. 1968.
29. Maksoudi. Les prairies d or. – Paris, 1861. I.
30. Margaurt J. Osteur vop;ische und ostasiatis;he Streitz;ge…- Leipzig,1903.
31. Margaurt J. Skizzen zur geschichlichen V;lkerkunde von Mittlasien und Sibirien, Festchrift f;r F. Hirth zu seinem 75.- Berlin, 1920 (OAZ, Jg.8).
32. Marqaurt A. ;ber das Volkstum der Komanen //Adhandlungen der k. Akademie der Wissenschaten, philologich historische Klasse, 1914. Bd. XIII. № 1.
33. Marquart J. Die Chronologie der Altt;rkischen Inschriften.- Leipzig, 1898.
34. Miunkacsi В. Hunnische Sprachdenkmaler in Ungarischen, Keleti Szem'е, II, 190I.
35. Mommsen Th. Uber den Chrnographen vomm Jahre, 354. – Leipzig, 1850.
36. Munkacsi В. Keleti Szepmle, IV, 1903.
37. Nemeth J. Dit Volks namen guman und. RCA. – Budapest, 1940. T.3.S.99.
38. Neumann K.F. Die Volker der sudlichen Russlands in inrer geschichtlichen Entwickelung. - Leipzig, 1847.
39. Pallas. Summlungen historischer Nachrichten uder die Mongolischen Volkerschatten. - Berlin, 1776.
40. Palmann R. Die Geschicyte der v;lker wonderung von Cotenbekehrung bis suin Tod Alaichs. – Gotha, 1863-1864. Bd. 1-2.
41. Parker E. Н. А thousand years of the Tatars. I887.
42. Paulus Diakonus. Historia gentis Longobardorum. MGH. Scriptoresrerum bangobardicarum et Italicarum, VI-IX. - Hannovrae, 1878.
43. Pelliot P. Lа version ouigoure de l’ histoire des princes Kalya Namkara et Papamkara. TP. Vol. XV. - Leiden. 1914.
44. Pelliot P.А. Propos de Соmаns. JA, 1920, avril juin., p. 125-185.
45. Pelliot, Paul et Hambis, Louis Historia de Campagnes de Gengis Khan. Chengwou ts ’in-tcheng lou. Tome 1, Leiden, ЕJ. Brill, 1951.
46. Pritsak O. Al-Burhan, 1952. Bd. XXX.
47. Pritsak O. Die Karachaniden, 1953. Bd. XXI.
48. Pritsak O. Kara chanidische Streitfragen. – Oriens, 1950. Vol. III. №2.
49. Pritsak О. The Нunniс language of' the Attila Clan // Harvard Ukrainian studies, Ukrainian Research institute, Harvard university, Cambridge, massachusetts, volume Vol, N. 4. December 1982, р. 428-477.
50. Remusat А. Recherches sur les langues Tartarts.-  Paris. 1820.
51. R;na-Tas A. (1998). Western Оld Turkic // The Маinz Meeting Proceedings of the Sevcnth International Соnfеrenсе on Тurkish Lannguistic. Tukologica, 32. - Wiesbaden, 1998.
52. Saint Martin. Historie du Bas-Empire, Lebeau, IV. 2.-  Раris. 1824.
53. Sanping Chen.Turkie or Proto-Mongolian? А Note on the Tuoba language II Central Asiatic Journal, 2005, vol. 49. №2, р 161-171.
54. Schmidt J. Forschungen im Gebiete der аlteren religiosen. politischen und literarischen Bildungsgeschichte der Volker Minef-Asiens. vorzuglich der Mongolen ind Tibeter. St. Pet., 1824.
55. Schmidt L. Geschichte der denlschen St;mme bis zum Ausgang der v;olkerwanderung. - M;nchen, 1934. Dd. I: Die Ostgermantn.
56. Shiratori К. Sinologische Beitrage zur Geschichte der Turkvolker, П. Uber die Sprache der Hiung-nu und der Tunghu – Stamme // Изв. Академии наук, 1902, сентябрь, т, XVII, №2, с. 133.
57. Shiratori К. Sur l’origine des Hiong-nu // Jourпаl Asictigue, №1, р. 71-82, 1923.
58. Therry A. Histiree d’Attilla et de ses sccecceur. – Paris, 1856.
59. Thomsen V. Inscriptions de L’Orkhon dechiffres. – Helsingfors, 1896.
60. Togan Z.V. Mongollar, Gingis T;rkl;k, [S.L.], 1940.
61. Tsvetkova B. Ocmani t;rk Tarihi. – Sofya, 1953. VIII.
62. Tunmann. Untersuchungen uber die Geschite der ostlichen europaischen Volker, Erster Thei, 1774.
63. Viven de Saint-Martm. Etudes ethnoraphigues et historiques suг Les peoples nomads, que se sont succeed au u nord du Caucase dans les dix prenners siecIes de notre ere // Nouvelles annales des voyages et des sciences geographigues, 1848. December. C. 257-306.
64. Zeuss R.  Die Deutschen und dit Nachbarst;mme. – M;nchen, 1937.
65. Бурмов А. Към въпроса, за происхода на прабългарите // Известия на Българското историческо дружество. Кн. XXII-XXIII. – София, 1948.


Перечень сокращений

1. БЭС – Большой энциклопедический словарь.
2. СЭ – Советская этнография.
3. СА – Советская археология.
4. ЖМНО – Журнал министерства народного образования.
5. ИАН –Императорская Академия наук.
6. ИАН СССР –Известия Академии  наук СССР.
7. ГИИНС – Государственное издательство иностранных и национальных словарей.
8. ЖМНП – Журнал министерства народного просвещения.