Роль хунну гуннов в формировании русского народа v

       
 
 
А. С. Шабалов М. А. Шабалова
 
 
 
 
 
РОЛЬ ХУННУ (ГУННОВ)  В ФОРМИРОВАНИИ РУССКОГО НАРОДА  (V-XIV вв. н.э.)  или краткая история происхождения русских
 
 
Часть II
 
 
 
 
 
 
Иркутск 2018
2
 
УДК 947  (=82) ББК Т3(2) 017 Ш 12
 
 
Научный редактор: д-р ист. н., профессор ИГУ С. И. Кузнецов Рецензенты: д-р ист. н., профессор ИГУ В. В. Есипов;                д-р ист. н., профессор ИГУ Н. Н. Пузыня
 
 
Ш 12 Шабалов А. С., Шабалова М.А.   Роль хунну (гуннов) в формировании русского народа V-XIV вв. н.э. или краткая история происхождения русских – Иркутск, 2018. Ч.II. – 390 с. Авторы исследуют историю европейских хунну (гуннов) и влияние Великого переселения народов на происхождение русских, на основе работ древних и средневековых византийских, мусульманских писателей, готской летописи VI в. Иордана «Гетика», работы первого восточнославянского летописца Нестора «Повесть временных лет» и других трудов.   Война хунну-укров с готами началась из-за антов,  возможных их побратимов. Она освободила из готского плена (неволи) ругов-росоманов – часть будущего русского и украинского народов. В 454 г. после смерти Аттилы гепиды и готы восстали против сыновей Аттилы, потери хунну-укров составили около 30 000 человек. По словам Иордана, после неудачной попытки вернуть под свое влияние готов хунну-укры направились на р. Днепр к своим побратимам антам.  К концу V в. на территории современной Украины, где поселились хунну-укры, образовалось племя дулебов как производное от смешения готов, алан, хунну-укров, антов и др. Как предполагают авторы, дулебы Украины родственны правящему болгарскому роду дулу и казахскому жузу дулаты. В VI-VII вв. дулебы размножились и разделились на племена: поляне, древляне, волыняне, дреговичи, уличи, тиверцы и хорваты, но язык у них прижился славянский. Позднее, в IX-XII вв. языком варяговрусов, финно-угров и др. стал так же славянский. В VII-VIII вв., по мнению авторов, из-за аварской экспансии с территории Поддунавья на северо-восток Европы, где жили балтийские и угро-финские племена, переселились славяне, полочане, радимичи, вятичи и др.  В 862 г. жители Новгорода пригласили на княжение варягов-русов. Как считают авторы, недостаток как норманской, так и антинорманской теорий происхождения русского государства и народа заключается в том, что историю Руси как государства и народа те и другие начинают исследовать с IX в., а желательно, хотя бы со времен Великого переселения народов.  Предназначена преподавателям, аспирантам и тем, кто интересуется историей.
 
 
ISBN                © Шабалов А. С., Шабалова М. А, 2018
 
3
 
 
 
ОГЛАВЛЕНИЕ
 
Введение…………………………………………………………………………...4 Глава 1. Великое переселение народов и начало формирования                в Восточной Европе средневековых славянских народов                во второй половине V-первой половине VII вв…………………….9 1.1.  Готы и хунну-укры…………………………………………………………9 1.2.  Восточные славяне–анты…..……………………………………………..21 1.3.  Дулебы……………………………………………………………………..46 1.4. Руги-росоманы и их взаимоотношения с готами и хунну-украми……..53 1.5.  Авары………………………………………………………………………84 1.6.  Хазары…………………………………………………………………….100 1.7.  Балты и финно-угры, их взаимоотношения со славянами и дулебами         во второй половине V-первой половине VII вв. ………………………112 Глава 2.  Население Восточной Европы во второй половине                VII-VIII вв. ………………………………………………………….132    2.1. Поляне, древляне, дреговичи, волыняне, авары и булгары……………132    2.2. Радимичи и вятичи………………………………………………………..147    2.3. Полочане (кривичи, северяне) и славяне………………………………..151    2.4. Хорваты, уличи и тиверцы……………………………………………….158 Глава 3. Русский каганат……………………………………………………..171    3.1. Образование Русского каганата. Руги-русы во второй половине  VII-первой половине IX вв……………………………………………………..171    3.2. Варяги-русы в Новгороде и в Киеве во второй половине IX-XIII вв…215    3.3. Венгры (мадьяры), печенеги и куманы-половцы в Х-XIII вв…………254 Глава 4. Монголы в Европе XIII-XIV вв…………………………………...290 4.1. Условия, способствующие формированию личности Чингисхана         и Монгольской империи…………………………………………………290 4.2. Государство монголов в Восточной Европе и его роль в формировании         русского народа в XIII-XIV вв…………………………………………..325 Заключение……………………………………………………………………..370
 
 
 
 
 
4
 
 
 
 
 
ВВЕДЕНИЕ
 
Великое переселение народов началось в 375 г. в результате хунноукрско-готской войны с неспровоцированного нападения готов на восточных славян – антов, находившихся, вероятно, в побратимских договорных отношениях с хунну.  «Анда» на хуннуском означает «побратим, названный брат, друг, приятель» [Шагдаров, Черемисов, 2010, т.1, с. 68]. Вероятно, с момента заключения побратимского договора хунну с восточными славянами, последних знают как антов. Завершилось Великое переселение народов, по мнению авторов, в 476 г. н.э. падением Западноримской империи, когда вождь ругиев-русов Одоакр, по некоторым данным он был герулом, взял Равенну – столицу тогдашней Западноримской империи и низложил Ромула Августула с императорского трона против императора Непота и провозгласил императором своего  сына. В падении Равенны и исчезновении Западной Римской империи, а с ней унижающего человеческое достоинство рабства, огромную роль сыграли ругирусы, возглавляемые Одоакром, которые не присоединились к сыновьям Атиллы Денгизиху и Ирнаву в 454 г. после битвы на р. Недао и не ушли на Днепр, а остались в Паннонии. Известный российский историк, академик Б. А. Рыбаков, пишет: «Сумятица великого переселения народов в  II-IV вв. н. э. нарушила политическую и этническую географию всего Старого Света: устойчивый тысячелетний рассвет  античного мира сменился пестрой мозаикой непрерывно мигрирующих народов, племен, разноплеменных военных союзов» [Рыбаков, 1993, с.5]. Отцом последнего императора Западной  империи Ромула Августула был уроженец Паннонии патриций Орест, в молодости бывший секретарем императора хунну Атиллы, хорошо знавший обычаи и нравы хунну-укров. Перейдя на службу к римлянам, Орест заслужил титул патриция. В 475 г. н.э. восстал против императора Непота и провозгласил императором своего сына Ромула, которому было 16 лет. Одоакр, вождь ругиев-русов, оставил императора Ромула в живых и сослал его в Кампанию.
5
 
Хунну (гунны)-укры – инициаторы Великого переселения народов, в конце I в. н.э. покинувшие не по своей воле Центральную Азию – этот инкубатор народов [Клейн, 1974, с. 126] в своем движении на Запад создавал «новые этнические массивы» [Мавродин, 2002, с. 8]. Мы считаем, что в процессе образования современных русских, украинцев, поляков и других славянских и неславянских народов значительна роль хунну (гуннов)-укров наряду с готами, ругами, варягами, кельтами (венедами), антами (восточными славянами) и другими народами, которые перешли на язык славян.  Последовательно и логично в вопросе о языке хунну, на наш взгляд, высказались такие ученые, как Н. Я. Бичурин, В. П. Васильев, О. Притцак, К. Тищенко, М. Видейко и др. Например, М. Видейко, как и Г. Дерфер [1986,  с.72], допускает возможность, что «…при определенных условиях не только славяне могут стать гуннами, но и потомки гуннов славянами, отдав свое имя славянским племенам» [Видейко, 2009, с.30]. В первой части книги мы исследовали роль хунну-укров в формировании украинцев. Считаем возможным, что слова «Украина» и «украинец» произошли от хуннуского тотема  «ухэр-укр – бык» [Шагдаров, Черемисов, 2010, т.II, с. 358], [Лувсандэндэв, 1957, с. 490]. Исследования остатков слов языка хунну Азии и Европы в определенной степени подтверждают сказанное ранее [Шабалов, 2011]. Исследования О. Притцака и др. опровергают скептицизм таких авторов, как О. Менчен-Холфен, Г. Дёрер и др., отрицающих идентичность хунну Азии и Европы. Скептицизм, на наш взгляд, возник у указанных авторов из-за того, что эти ученые  недостаточно сравнивают и сопоставляют язык, обычаи, нравы, привычки, внешний вид и общий этноним. Видимо, отдельных ученых смущает то, что хунну были монголоидами в расовом отношении. Таким ученым «с расистскими пережитками» можно ответить, что расовая принадлежность исчезает  уже в третьем поколении, т.е. при жизни одного человека, а прошло около 2000 лет, как хунну покинули свою первоначальную родину.  За это время появились и исчезли целые народы. Латиняне, даки, хунну и др. сошли с исторической сцены, за это время появились новые народы  - англичане, французы, поляки и др. Как отмечал известный историк А. Г. Кузьмин, в процессе дискуссии о происхождении русского государства и русской народности между норманистами и антинорманистами, длящейся почти три века (XVIII-XXI вв.) исписаны необозримые «моря» литературы, в результате осталась та же «проблема и зна
6
 
чительная часть аргументов мало изменилась за три столетия их обсуждения, нередко эмоционального и идеологизированного» [Кузьмин, 1999]. Л. С. Клейн выдвинул идею о существовании трех «генераторов народов»: индоевропейском, семитском и монгольском: «По меньшей мере, трижды в истории Евразии со времени появления производящего хозяйства и до сложения современной эстетической карты происходило Великое переселение народов» [Клейн, 1974, с.126]. Далее он пишет: «В каждом из трех случаев основой «переселения», толчком к передвижению многих народов служило расселение народов одной или нескольких языковых семей. В первом случае это были монгольские и тюркские народы, во-втором – семиты, в третьем (самом раннем) – индоевропейцы. Исходный очаг этого был небольшим и удивительно постоянным. На протяжении ряда веков людские массы вырывались словно из неисчерпаемого резервуара, расселяясь вокруг, образуя многие народы» [Клейн, 1974, с.126]. Причину миграции народов Л. С. Клейн, на наш взгляд, совершенно правильно видит в кочевом скотоводческом хозяйстве: «…чем крупнее стадо, тем меньше времени оно может прокормиться на одном месте, тем большее пространство требуется ему обойти за год» [Клейн, 1974, с. 125]. Как бы подтверждая сказанное  Л. С. Клейном, известный историк отмечал: «…Центральная Азия – инкубатор народов – выбрасывала волны кочевников – гуннов, тюрок, монголов, доходивших почти до Атлантического океана и создавших новые этнические массивы на территории Европы…» [Мавродин, 2002, с. 8]. По нашему мнению, происхождение русского народа не является исключением из закономерности, описанной А. С. Клейном, В. В. Мавродиным, А. Г. Кузьминым, Л. Н. Гумилевым и другими учеными. Происхождению русских во второй половине V в.н.э. и по XIV в. н.э. включительно являлось то, что «людские массы вырвались словно из неисчерпаемого резервуара, расселялись вокруг, образуя многие народы». Добавим к сказанному Л. С. Клейном и В. В. Мавродиным, что «новые этнические массивы» создавались благодаря смешению племен и народов, т.е. метисизации населения. В. П. Буданова и др. пишут: «Перманентная и непримиримая борьба хиреющей Римской империи и европейского варварского мира достигла своего апогея в IV-VII вв. в эпоху Великого переселения народов. Это название получил особый период истории, ознаменованный массовыми миграциями варваров с перифиферии. Римской империи на ее тучные поляи нивы, а также в ее преде
7
 
лах. Полные сил варварские племена мощной лавиной обрушились с IV в. на богатую, но ослабленную тяжелым старческим недугом Римскую империю. Их неисчислимые полчища хлынули через пограничные реки – Рейн и Дунай, неся смерть и разорение римским легионам. Почти одновременно с ними из Азии в Европу выступили многочисленные племена кочевников, вызывая значительные передвижения среди местных народов. По широкой дороге орды степняков проникли до Центральной Европы и вступили в жестокую борьбу с Римом… Римская империя, раздираемая внутренними противоречиями, стала объектом устремлений варварских племен» [Буданова и др., 2006, с. 645]. В. П. Буданова и др. Эпоху Великого переселения народов относят к периоду с  IV по VII вв. считаем, что деление Великого перселения народов на три этапа мнением ошибочным и противоречащим фактическим обстоятельствам явления. Великое переселение народов характерно глубинными процессами в человеческом обществе, изменениями в способе производства, в повышении производительности общественного труда, а не только переселением народов, каких в истории человечества было множество. Такими глубинными процессами в человеческом обществе IV-V вв. была ликвидация рабства, господствующего в то время и унижающего человеческое достоинство. На какие же три этапа делят Буданова и др. Великое переселение народов: «Первый (II-IV вв.) – германский охватывает время от Маркомановских войн до Адрианопольского сражения (378 г.)…, второй (IV-V) вв. – «гуннский» этап… Череда событий – между Адрианопольским (378 г.) и Каталуанским (451 г.) сражениями – отмечена присутствием гуннов в центре Европы… Третий этап Великого переселения народов – «славянский» (VI-VII вв.) – связан с передвижением в Восточной, Юго-Восточной и Центральной Европе славянских племен. Выделяются три главных направления расселения славян: Балканский полуостров, Восточноевропейская равнина и регион между средним течением Дуная и Балтийским морем (совр. Польша, Восточная Германия и Чехия). Славяне, иногда поддерживаемые аварами и протиболгарами , начинают закрепляться на Балканском полуострове, который почти целиком, включая Грецию, заселяют в VII в. Здесь образовались славянские княжества, так называемые Славинии (В Пелопоннесе, македонии), союз семи славянскихплемен, славяно-болгарское государство. Часть славян расселяется в Византийской империи на территории Малой Азии. Славяне распространяются и на Запад – до земель, занятых аламаннами и саксами» [Буданова и др., 2006, с. 646-648].
8
 
Первый этап Великого переселения народов В. П. Буданова и др. называют «германским». Германские племена во II-IV вв. двигались в основном по Восточной Европе и своим движением кардинальных изменений и перемещений племен, населявших территории, по которым они проходили, не вызывали. Население территорий от Балтийского до Черного морей, которые прошли готы и подневольные ульмеруги, герулы и т.д. оставалось на месте, никто никуда не сдвинулся. Возможно, славянские, угро-финнские  и некоторые иранские племена платили дань германцам. Известно, что германские племена завоевали Дакию, но франкийские племена, населявшие эту территорию, никуда не переместились. Для Римской империи серьезной угрозы, мы полагаем, германцы не представляли. Второй этап Великого переселения народов (IV-V вв.) В. П. Буданова и др. называют «гуннским», который имел последствия, действительно приведшие к массовому перемещению больших масс населения всей Европы и образованию новых этносов. Современные европейские народы в основном образовались в IV-V вв. н.э. Последствием Великого переселения народов являются французы, англичане, украинцы, русские и другие народы. Также важнейшим последствием Великого переселения народов является уничтожение унижающего человеческое достоинство рабства – шаг к свободе производителя материальных благ. Третий этап Великого переселения народов В. П. Буданова и др. называют «славянским». Мы думаем, «самостоятельным этапом» Великого переселения народов называть «славянский» не совсем обоснованно. Славяне начали перемещаться с Поддунавья на юго-запад на опустошенные земли, а на северовосток двинулись, вероятно, под давлением авар и булгар. Это лишь мнение авторов, выводы придется самому читателю.  Авторы пытались максимально ориентироваться, в первую очередь, на «Гетику» Иордана и на «Повесть временных лет» Нестора. Хотя профессор В. В. Мавродин сокрушался: «К сожалению, в исторической литературе последних десятилетий, когда искусство критики источника достигало совершенства, появилось течение, всячески старающееся  опровергнуть чуть ли не любое известие древних летописцев, все и вся ставящих под сомнение. Считаю, что верить летописцу так же неприлично, как в культурном обществе серьезно говорить о ведьмах, леших и домовых…» [Мавродин, 2009, с. 79]. Авторы максимально пытались ориентироваться на исследования российских историков и археологов В. В. Седова, Б.А. Рыбакова, М. И. Артамонова и многих других ученых-историков. 
9
 
 
 
ГЛАВА 1.  ВЕЛИКОЕ ПЕРЕСЕЛЕНИЕ НАРОДОВ И НАЧАЛО ФОРМИРОВАНИЯ В ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЕ СРЕДНЕВЕКОВЫХ СЛАВЯНСКИХ НАРОДОВ  во второй половине V-первой половине VII вв.
 
 
В первой части настоящей книги была рассмотрена роль хунну в формировании и происхождении украинского народа и сделан вывод, что, вероятно, слово «укр» – тотемное название хунну, сохранившееся у украинцев.  Ключевую роль в Великом переселении народов сыграли три народа: хунну-укры, готы и анты (восточные славяне). Роль наступающих принадлежала хунну-украм, упоминание имени которых приводило в трепет целые народы. Роль разрушителей прежде победоносной Римской империи, мы думаем, принадлежит вышеупомянутым народам. Из-за антов началась хунну-готская война, послужившая началом Великого переселения народов.   1.1. Готы и хунну-укры
 
Германские племена готов около 370 г. н.э. под руководством Винитария напали на вероятных побратимов хунну-укров-антов (восточных славян) и жестоко расправились с последними, умертвив их короля Божа с 70 старейшинами, за что и были наказаны хунну-украми. Возможно, потому что между антами и хунну-украми был заключен побратимский договор – анда. Эта война хуннуукров и германского племени готов и поддержавших их гепидов и других племен  вызвала великое движение народов Европы, ныне называемое – Великое переселение народов. Часть готов покорилась хунну-укров, признав власть их короля-предводителя Баламира, часть готов побежала на Запад, в пределы Римской империи, ища убежища [Иордан, 2000]. Некоторые историки считают, что готы разделились на остро (ост)-готов и везе (вест)-готов раньше 375 г.н.э. независимо от гуннского наступления [Иордан, пер. Скржинской, 2000, с. 282], видимо, в результате естественного размножения народа. Гепеды выделились из готов еще при короле Бериге примерно в I в. до н.э. или в I в. н.э.
10
 
Иордан описал бегство везеготов и части остготов за Дунай от хуннуукрской опасности следующим образом: «Везеготы же, т.е. другие их сотоварищи, обитавшие в западной области, напуганные страхом своих родичей, колебались, на что им решиться в отношении племени гуннов; они долго размышляли и наконец, к общему согласию, направили послов в Романию к императору Валенту, брату императора Валентиниана старшего, с тем чтобы подчиниться его законам и жить под его владычеством, если он передаст им для поселения область Фракии или Мезии… …[везеготы], как уже сказано, перешли Данубий и осели, с разрешения императора, в Дакии Прибрежной, в Мезии и в обеих Фракиях. Их постигли, - как это бывает с народом, когда он еще непрочно обосновался на месте, - оскудение и голод; тогда приматы их и вожди, которые возглавляли их вместо королей – а именно Фритигерн, Алатей и Сафрак, сострадая нуждам войска, попросили римских полководцев Лупицина и Максима открыть торжище. И действительно, на что только не принудит пойти «проклятая золота жажда»? Военачальники, побуждаемые алчностью, пустились продавать не только мясо, баранье или бычье, но даже дохлятину – собачью или других нечистых животных, причем по высокой цене; дело дошло до того, что любого раба продавали за один хлеб или за десять фунтов говядины. Когда же ни  рабов, ни утвари не стало, жадный купец, побежденный [чужой], потребовал их сыновей. Видя в этом спасение своих детей, родители поступают, следуя рассуждению, что легче потерять свободу, чем жизнь: ведь милосерднее быть продану, но питаему в будущем, чем оставаться у своих, но умереть… Воспользовавшись случаем, эти храбрецы предпочли лучше погибнуть в сражении, чем от голода, и вот тотчас же поднимают они оружие, чтобы убить Лупицина и Максима. Этот самый день унес с собой как голод готов, так и безопасность римлян. И начали тогда готы, уже не как пришельцы и чужаки, но как [римские] граждане и господа повелевать землевладельцами и держать в своей власти все северные области вплоть до Данубия. Узнав об этом в Антиохии, император Валент немедленно вооружил войско и выступил в области Фракии. После того как там произошла плачевная битва, причем победили готы, римский император бежал в какое-то поместье около Андрианополя; готы же, не зная, что он скрывается в жалком домишке, подложили [под него] огонь, как это обычно для озверевшего врага, и император был сожжен с царственным великолепием. Едва ли не по божьему, поистине, суду случилось так, что спален он был огнем теми самыми людьми, коих он,
11
 
когда просили они истинной веры, склонил в лжеучение и огонь любви извратил в геенну огненную.  С того времени везеготы после столь великой и славной победы расселились в обеих Фракиях и в Дакии Прибрежной, владея ими как родной землей [Иордан, 2000, с.86-88].  Спасаясь от хунну-укрской опасности везеготы направили послов к императору Валенту, чтобы сдаться и стать его «федератами». С разрешения Валента везеготы перешли Дунай и осели в Прибрежной Дакии, Мезии и в обеих Фракиях, имперские военачальники, одержимые жаждой наживы, стали продавать везеготам-беженцам  по спекулятивным ценам продовольствие. Вероятно, беженцы, чтобы спасти жизнь, убежали от хунну-укров без запасов фуража и зерна, не взяв большую часть скота. Везеготы, не выдержав бесчеловечных условий, подняли восстание, как писал Иордан, «лучше погибнуть в сражении, чем от голода». В. П. Буданова и др. пишут, цитируя Аммиана Марцеллина, писателя IV в. н.э., какие безобразия творили воинственные, но отчаявшиеся везеготы: «Только самые недоступные или лежащие далеко в стороне места остались незадетыми при их  передвижениях. Не разбирали они в своих убийствах ни пола, ни возраста и все предавали на своем пути страшным пожарам; отрывая от груди матерей младенцев и убивая их, брали в плен и матерей, забирали вдов, зарезав  на их глазах мужей, через трупы отцов тащили подростков и юношей, уводили, наконец, и много стариков, кричавших, что они довольно уже пожили на свете. Лишив их имущества и красивых жен, скручивали они им руки за спиной и, не дав оплакать пепел родного дома, уводили на чужбину» [Буданова, Токмаков, Уколова, Чаплыгин, 2006, с. 651]. Решающая битва между восставшими везеготами под началом Фритигерна и императором Валентом произошла 9 августа 378 г. у Адрианаполя. В этой битве участвовали не только везеготы, но и остготы, аланы, бывшие в подчинении у хунну-укров. Возможно, решающую роль сыграла хунну-укрская конница, которая обрушилась на имперскую пехоту, та, не выдержав натиска и хунну-укрской тактики, в панике бежала. Погибла большая часть имперской армии, сам император Валент, 35 трибунов и многие военачальники. Известный ученый-историк А. Н. Сахаров в «Истории России с древнейших времен до конца XVIII в.» о хунну писал в целом правильно, допуская лишь отдельные неточности, мы пространно процитируем его: «…среди всех этих миграций особое место занимает именно гуннское нашествие. Кто же та
12
 
кие гунны, откуда они появились и как они дошли из пределов Дальнего Востока до Западной Европы? Племена хунну, или гунны, известны китайцам ещё до н. э. Их воинственный кочевой союз сложился где-то на северных рубежах Китая ещё в V-III  вв. до н. э. В ту пору население нынешний Западной Монголии и СевероЗападного Китая говорило в основном на индоевропейских языках (иранских, тохарских и др.). Индоевропейцы обитали на западе в пределах нынешнего Казахстана ... Хунну, или гунны, долгое время вели борьбу с китайцами с переменным успехом. Последний нередко сопутствовал кочевникам благодаря тому, что практически всё мужское население у них являлось потенциальными воинами, а легкая конница позволяла маневрировать и одерживать верх над китайской пехотой. В то же время длительные контакты с китайцами не сводились только к войнам, но между кочевниками и оседлым населением существовал взаимовыгодный обмен товарами и навыками, в том числе и военными. В силу этого гунны издавна многому научились у китайцев, которые в ту пору были одним из самых цивилизованных народов Земли. Вопрос об этнической принадлежности гуннов до сих пор не ясен. Скорее всего, среди них были и прототюрки, точнее, общие для той поры предки тюрков и монголов, а также маньчжурские племена. Во II в. до н. э. гунны потерпели серьезные поражения в столкновениях с китайцами и под их напором устремились на запад, воюя и побеждая соседние народы, среди которых главными были так называемые юэджи -  родственные  сакам-скифам. Юэджи, в свою очередь, должны были  отходить на запад, в пределы Средней Азии и нынешнего Казахстана. В ходе такой борьбы гунны гдето ко II в. н.э. вышли к Волге, где их и фиксируют для той поры некоторые античные авторы. На Большом пути от Монголии до Волги гунны увлекли с собой массу иных племен, прежде всего угорских и иранских. Так что пришедшие к порогу Европы кочевники уже не являли однородной этнической массы. На берегах Волги гунны вынуждены были, однако, задержаться почти на два века, поскольку встретили мощное сопротивление со стороны алан, обитавших тогда между Волгой и Доном. Аланский племенной союз был сильным политическим объединением. Аланы, как и гунны, были кочевники, и не случайно авторы IV в., описывая гуннов и алан как совершенно разные по расовому типу племена, подчеркивают знаковый кочевой быт. И у тех, и у других основной силой была конница, причём у алан часть ее была тяжеловооруженной, где даже кони имели броню. Аланы бросались в сражение с криком «мар
13
 
га» (смерть) и стали достойными противниками для выпестованных в столетних сражениях с китайцами восточных кочевников. Однако в семидесятых годах IV в. исход двухвекового соперничества был решен в пользу гуннов: они разгромили аланов и, перейдя Волгу, а затем Дон, устремились на поселение «черняховцев». Письменные источники пишут о поражении готов в войне с гуннами, отмечая, что уже сам необычный европейцам вид гуннов приводил готов и их союзников в ужас... …большую роль играло превосходство гуннской конницы, которая после разгрома алан обрушилась на мирные поселения «черняховцев», где политически господствовали готы. Перед этим страна алан подверглась ужасному погрому. Часть алан была оттеснена в район Предкавказья, другая должна была подчиниться завоевателям и затем вместе с ними двинуться в поход на запад. Наконец, немалая часть побеждённых вместе с поверженными готами также устремилась на запад. В V-VI вв. мы встречаем алан и в Испании, и в Северной Африке. Сходная судьба постигла и готов. Так называемые визиготы ушли сначала на Балканы, в пределы Римской империи, а затем и дальше на запад (сначала в Галлию, а затем в Испанию). Другая их часть, так называемые остроготы, первоначально подчинились гуннам и вместе с ними воевали в Европе, в том числе и против своих соплеменников. Наконец, небольшая часть готов осталась в горном Крыму и на Тамани, где их потомки кое-где ещё известны до XVI в. Археологические данные показывают картины страшного разгрома стороны «черняховцев». Была уничтожена весьма перспективная ранняя цивилизация, носители которой вынуждены были скрываться в лесостепной полосе, оставив степь в распоряжение пришлых кочевников. Гунны, однако, не остались в наших южных степях и пошли дальше на запад, сделав центральной областью своей «империи» Паннонию (нынешняя Венгрия). Это историческая область издавна была прибежищем для многих племен и народов. В IV-V вв. там жили славяне, часть потомков сарматов, вероятно, кельты, германцы и другие племена. Гунны составили там только господствующую прослойку. Ученые полагают, что этнические тип гуннов и их язык изменились за период их перекочевий из Монголии в Европу. Однако, что представляли собой европейские гунны IV-V вв., также не вполне ясно. Описания очевидцев (прежде всего Приска, византийского посла в ставку гуннов (в середине V в.) рисуют сложную этническую картину Паннонии. Сами гунны попали под цивилизационное влияние местного оседлого населения. Знаменитый Аттила уже имел дворцы и
14
 
прочие атрибуты оседлого быта. Ныне доказано, что само имя Атилла переводится с  готского языка как «батюшка». Одним словом, Гуннская держава в Европе IV-V вв. было сложным конгломератом народов, в котором пришлые гунны уже составляли меньшинство. И когда Аттила двинулся в поход против Римской империи,  в составе его орд были и готы, и аланы, и многие другие племена. Попытка Аттилы завоевать Западную Европу завершилась сражением на Каталуанских полях (северная Франция, Шампань) в 451 г., где столь же многонациональные римские армии под предводительством Аэция преградила путь ордам Аттилы. Вернувшись в Паннонию, а гуннский владыка вскоре умер (453). Смерть Аттилы весьма колоритно описывает, ссылаясь на византийского историка V в. Приска, Иордан в своем труде «О происхождении и деянии готов»: «Ко времени своей кончины, он взял себе в супруги, после бесчисленных жен, как это в обычае у того народа, девушку замечательной красоты по имени Ильдико. Ослабевший на свадьбе от великого ею наслаждения и отяжелённый вином и сном, он лежал, плавая в крови, которая обыкновенно шла у него из ноздрей, но теперь была задержана в своем обычном ходе и,  изливаясь по смертоносному пути через горло, задушила его. Так опьянение принесло постыдный конец прославленному в войнах королю». Наследники Аттилы перессорились друг с другом. Покорённые народы использовали их распри и заставили основную часть гуннов уйти на восток в причерноморские степи» [Сахаров, 2001, с.28-32].  На наш взгляд, А. Н. Сахаров допускает некоторые неточности и ошибки. Например, успех хунну-укров (мы приписываем тотемное название «укры», потому что дулебы уже начинали забывать хуннуский язык, но оставались язычниками их, вероятно, хунну знали как укров – быков по-хуннуски) в бесконечных войнах и стычках с китайцами, юэчжами и аланами А. Н. Сахаров приписывает легкой маневренной хунну-укрской коннице. Мы предполагаем, что у хунну-укров было еще три преимущества перед противниками. Вопервых, заводные кони: у каждого воина - хунну-укра - было два, даже три, боевых коня, с которыми он шел на войну или совершал набег, отсюда высокая маневренность. Во-вторых, сложный хунну-укрский лук с костяными накладками, который позволял стрелять в два-три раза дальше, чем обычный. Хуннуукры не вступали в ближний бой, издалека могли нанести урон противнику. Втретьих, стременные, которые позволяли всаднику, опираясь на них, наносить удары саблей из разных положений. Кроме этого, у хунну-укров, вероятно, было более развито тактическое мышление и стратегическое видение, чем у ки
15
 
тайцев, юэчжей и аланов. Они умело применяли ложное отступление, засады и другие уловки. Трудолюбивые китайцы почему-то не переняли сложные луки с костяными накладками у хунну-укров. Китайцы до нашей эры, видимо, изобрели арбалеты и пользовались ими в боях с хунну-украми и в многочисленных междоусобных стычках, несмотря на то, что арбалет уступал сложному луку. На изготовление одного такого лука уходило примерно в двадцать больше времени, чем на изготовление обычного. Зато огнестрельное ружье, изобретенное либо китайцами, либо монголами в XI в., европейцы получили от монголов и быстро освоили и усовершенствовали, что сыграло немаловажную роль в рывке вперед европейских народов. Хунну-укры не были пассивными учениками у китайцев, которые учили первых, как пишет А. Н. Сахаров. Вопрос об этнической принадлежности хунну авторы считают решенным в пользу монголоязычия [Шабалов, 2011], [Шабалов, 2014], [Шабалов, 2016]. Основной аргумент – то, что древние хунну-укры были тюрками, это тюркоязычие турков и уйгуров. Эта точка зрения, вероятно, опровергнута доводами авторов, которые установили монголоязычие древних тургутов-турков и уйгуров. В древности турков называли тургутами, что с монголоязычия переводится как «быстрые» [Лувсандэндэв, 1957, с. 432], по-западно-бурятски еще означает «одержимые», т.е. заболевшие «шаманской болезнью», а уйгур переводится как «бык» по тотему древних уйгуров. Само название уйгуров произносится «югур», что, вероятно, есть «ухэр – бык, крупный рогатый скот» [Лувсандэндэв, 1957, с. 490]. Уйгур – это иранское произношение югур – ухэр. Маньчжур среди хунну-укров быть не могло, т.к. они жили восточнее даже сяньбийцев, т.е. между хунну-украми и маньчжурами были сяньбийцы (предки современных монголов). Сяньбийцы после ухода на запад северных хунну-укров заняли их территорию и ассимилировали остатки  северных хунну. Южные хунну, покорившись Китаю в V в., превратились, смешавшись с киргизами, в тургутовтурков. Северные хунну-укры потерпели «серьезные поражения», как пишет А. Н. Сахаров, не столько от китайцев, сколько от южных хунну и сяньбийцев, которых натравливали китайские имперские власти. 30 000 южнохуннуских конных войск и всего 8000 китайского вспомогательного войска участвовало в 89 г. н.э. в решающем походе на северных хунну [Бичурин, 1950, т.1, с. 127], а не во II в. до н.э., как пишет А. Н. Сахаров. Лишь после этого поражения северные хунну в 93 г. н.э. подались на запад, где их ждали взлет с IV-V вв., а затем падение. Хунну-укры потерпели серьезное поражение в VII в. от аваров, вернее, их метисизированные потомки – дулебы.
16
 
А. Н. Сахаров допускает, видимо, еще одну ошибку, когда пишет, что хунну-укры задержались на берегах Волги, преодолевая алан почти на два века, тогда как китайские хроники сообщают, что аланов преодолели за четыре поколения [Бичурин, 1950, т.2, с. 260]. Четыре поколения – это примерно 100 лет, если считать, что одно поколение – это 25 лет. Аланы в то время занимали довольно большую территорию: Западный Казахстан, Южное Поволжье и Предкавказье, чтобы их преодолеть, хунну-украм надо было победить аланов сначала в Западном Казахстане, что они и сделали, вероятно, в середине II в., потому что греческий историк  Дионисий Периегет около 160 г. н.э. писал: «Первые скифы, которые населяют побережье возле Кронийского моря по устью Каспийского моря: потом унны (курсив – Ш. А. С.), а за ними каспийцы» [Латышев, 1904, т.1, вып. 1, с. 186]. Видимо, китайские хроники и византийские авторы правы. Хунну-укры, аланы и готы мирно сосуществовали после того, как аланы были побеждены около полутора веков назад до 375 г.  Мы думаем, А. Н. Сахаров несколько сгущает краски, когда пишет, что аланы «подверглись ужасному погрому… сходная судьба постигла и готов». Вероятно, аланы были сокрушены хунну-украми политически  так же, как и готы. Об этом можно судить по тому факту, что вестготы после того, как убежали от хунну-укров на Балканы и подняли восстание против греческих властей, в 378 г. вынуждены были позвать хунну-укров на помощь. Хунну-укры, вероятно, с радостью согласились, потому что в знаменитой битве под Адрианополем в 378 г. их конница сыграла едва ли не решающую роль в разгроме греческой имперской армии. Вряд ли после «ужасного погрома», учиненного хуннуукрами над вестготами, последние позвали бы на помощь первых. Вероятно, вестготы отступили перед хунну-укрской концепцией добровольно, упреждая удары.  В основе взаимоотношений хунну-укров с готами и аланами лежало, повидимому, тривиальное политическое господство над готами и аланами и возможность пользоваться их пастбищами – естественная потребность номадов. А. Н. Сахаров полагает, что за «период перекочевий из Монголии в Европу» этнический тип хунну-укров и их язык  изменились. С таким мнением можно согласиться не полностью: хунну-укрский язык к V в.н.э. оставался в целом монголоязычным. Наши исследования привели к следующим результатам по европейским хунну-украм: из 33 слов европейских  хунну-укров  18 являются легко читаемыми монгольскими словами, а это 54,5%, остальные – германские, славянские и т.д. слова [Шабалов, 2011]. Подобные исследования проведены в 1982 г. О. Pritsak и пришел примерно к сопоставимым результатам
17
 
[Pritsak, 1982]. Как совершенно правильно пишет А. Н. Сахаров, «…имя Аттила переводится с готского языка и означает «батюшка». Установлено, что мать Аттилы была готка. Жена Баламера, зачинателя Великого переселения народов, так же была готка. Баламер жил в IV в. н.э., около ста лет до Аттилы, и этот факт показывает, как начал складываться украинский народ. Мы полагаем, что за смертью Аттилы, «бича божьего», как его называют европейцы, хунну-укры потеряли политическую самостоятельность и вслед за потерей политической самостоятельности у монголоязычных идет потеря этнической идентичности, переход на другой язык, обычаи и нравы. Это явление, вероятно, связано со слабостью языка, как отмечает Б. Я. Владимирцов [2005],  В. А. Котвич [1962] и др. До потери политической самостоятельности, т.е. до 454 г. у хунну-укров этнический тип монголоидов и язык (монголоязычный) сохранялся, а вот после этого времени и тот и другой, по историческим меркам, быстро исчезают. Современные украинцы, проживаюшие на пороге Древности и Средневековья (V в.) на территории Украины, хунну-укров не признают за одних из своих предков и даже за родственников, считают кем-то далеким. Будучи в Киеве один из авторов встретил в библиотеке им. Вернадского журналистку, которая возмутилась, что хунну-укры одни из предков украинцев, и допытывалась, что в ней монгольского? Ответ: «Хунну-укры были здесь  1600 лет тому назад, и в ней монгольского может быть всего 1%».  Такое негативное отношение к монголам, видимо, связано с внешним видом современных монголов и с тем, что 800 лет спустя после Аттилы монголы Чингисхана захватили Киев и Украину. Правобережная Украина около 80 лет была частью Монголии, пока в 1320 г. литовский князь Гедемин не занял ее, а Левобережная Украина  еще несколько веков оставалась под властью Чингизидов. Журналистке объяснять, что хунну-укры имеют весьма далекое отношение к монголам, видимо, не стоило. Монголы как народ образовались в VII-VIII вв., а хунну-укры исчезли в V в., ассимилировавшись в антов, готов, аланов и др., образовав дулебов. Журналистка вряд ли поняла  бы  это, потому что хронологию событий, видимо, она воспринимала как вчерашний день. Думаем, для нее были одинаково далекими такие исторические личности, как Баламер, Германарих, Аттила, Кий, Олег, Богдан Хмельницкий, Иван Грозный, Петр I, Ленин и т.д. Кстати, Ленин, как и Аттила, был полугерманцем: у обоих матери были германских кровей.   Вернемся к хунну-украм. А. Н. Сахаров писал, что «покоренные народы использовали их распри (сыновей Аттилы – Ш. А. С.) и заставили …гуннов уйти на восток в причерноморские степи» [Сахаров, 2001, с. 32]. Хунну-укры в 454 г. отступили после восстания гепидов и готов, потеряв 30 000 человек под
18
 
водительством сыновей Аттилы Денгизиха и Ирнака. Любимый сын «бича божьего» Алак был убит и, как пишет Иордан в своей знаменитой «Getica», «…погнали вплоть до берега Понтийского моря, где, как мы уже описывали, сидели раньше готы» [Иордан, 2000, с.111]. На берегах Черного (Понтийского) моря хунну-укры, «отдышавшись», решили покарать готов «…сыновья Аттилы пошли против готов, как против бежавших из-под их господства и как бы разыскивая беглых рабов; они напали на одного Валамера, тогда как другие братья ничего не подозревали. Но он, хотя и встретил их с малыми [силами], долго изнурял их и разбил настолько, что от врагов едва осталась небольшая часть; обращенные в бегство, они направились в те области Скифии, по которым протекают воды реки Данапра» [Иордан, 2000, с.113]. Отступление хуннуукров на берега Днепра было их вторым поражением за год и осталось без внимания А. Н. Сахарова и других историков, лишь А. Г. Кузьмин писал: «Сообщения Иордана о возврате гуннов и ругов к Днепру и Черному морю чрезвычайно важны и можно лишь сожалеть, что должного внимания они пока не привлекли» [Кузьмин, 1999, с. 439]. А. Н. Сахаров далее описывает наследников гуннов и таковыми называет кутургуров, булгар и савиров: «Здесь же в VI в. источники фиксируют ряд кочевых союзов, несомненно, преемников Гуннского. К таковым относились кутургуры и утургуры (в бассейне Дона и Приазовье), булгары в Прикубанье и савиры на восток от последних. Примечательно, что, судя по этнонимам, первые три первоначально состояли преимущественно из угров, относительно же угорской принадлежности савиров мы имеем ясные свидетельства достоверных источников» [Сахаров, 2001, с.32].  В первой части настоящей книги мы уже вкратце рассмотрели кутригуров, утригуров, булгар и савиров и пришли к выводу, что первые три народа, возможно, являются теле-гаогюйско-хойхускими народами. Вероятным тотемом телеских народов был также бык, потому что в сложном слове, обозначающем эти народы есть монголоязычная основа «гур-ухэр – бык» [Лувсандэндэв, 1957, с. 490]. А этноним «булгар», вероятно, происходит от монголо-тюркского слова «булгайр – юфть, хром, выделанная кожа, кожаный» [Шагдаров, Черемисов, 2010, т.1, с. 150], [Кабиров, Цунвазо, 1961, с. 44], [Юдахин, 2012, с. 158]. Этноним «кутригур», вероятно, от монголоязычного сложного слова «хутэлхэ – вести, руководить» [Шагдаров, Черемисов, 2010, т.2, с. 505] и «гур-ухэр - бык» [Лувсандэндэв, 1957, с. 490]. Полный перевод слова «кутригур -  хутлэгшэ ухэр – руководитель бык». «Руководитель бык», вероятно, употребляется
19
 
в сакральном значении, в смысле, духи - покровители должны вести к удаче и благополучию. Тюркское (киргизское) слово «кут» вряд ли употребимо. Покиргизски (тюркски) слово звучало бы «кут огуз», что маловероятно. «Огуз» по-киргизски (тюркски) означает «вол, кастрированный бык». Многие историки считают, что огузы – отдельное тюркское племя. На самом деле – это калька монголоязычного теле-гаогюй-хойхуского слова «ухэр» - «огуз». Этноним «утигур» - вероятно, от монголоязычного сложного слова «ута – длинный, долгий, протяжный, долговязый (о росте)» [Шагдаров, Черемисов, 2010, т.2, с. 308], у западных бурят означает еще «высокий», а «гур-ухэр – бык» [Лувсандэндэв, 1957, с. 490]. Дословный перевод «утигур» будет «ута ухэр – высокий бык». Употреблялось, возможно, в сакральном значении слова, надо учитывать, что древние люди были сплошь верующие и, вероятно, употребляли слова, вкладывая в них религиозный смысл.   Первое упоминание о гурах (сарагуры, оногуры и т.д.) у европейских (византийских) авторов относится к 463 г., т.е. после распада империи хуннуукров (454 г.) [Латышев, 1904, I, с. 841-843]. Хунну-укры и руги осели в Среднем Поднепровье [Иордан, 2000, с.113], а гуры (телесцы) заняли территорию южнее, Северное Причерноморье. Впоследствии кутригуры, вероятно, смешались с аварами  и булгарами Аспаруха и его преемников, а утригуры были разгромлены аварами и, возможно, смешались с хазарами, с печенегами, с куманами (половцами). Возможно, следы утигур затерялись в наше время среди татар (астраханских, ногайских, крымских, казанских). Что касается булгар, то мы придерживаемся мнения болгарской ученой В. Цветковой, которая отождествляла древних монголоязычных булгатов и булгар, считая, что булгары были в Древности и в раннем Средневековье монголоязычными. Булгары-булгаты, спасаясь от гнева тоба (табгачского) хана, переселились из Шанси-Ордоса-Ганьсу (совр. Китай) в Северную Монголию в конце-во второй половине  IV в. и разделилась на две части. Одну часть составили булгары и ушли в западном направлении вслед за хунну-украми, вторая часть рода-племени ушла в Прибайкалье и вошла в состав гулиганей (курикан).   Ушедшие на запад булгары составили комбинацию из различных телегаогюй-хойхуских и других племен, как пишет Д. М. Позднеев: «Эти племена разрослись за примерно век до невероятного количества – 8000 родов»  [Позднеев, 1899]. Булгары упоминаются в европейских источниках на латинском языке в 354 г. н.э. неизвестным автором – Анонимным хронографом «Ziezi ex guo vulgares» [Mommisen, 1850, s.559].   
20
 
Упоминание булгар в 354 г. в Европе говорит о том, что часть телеского рода булгар, вероятно, не покорилась табгачскому завоеванию и переселилась в Европу к родственным хунну-украм. Вероятно, ведущими или правителями  (хутлэгшэ) у них стали выходцы из племени дуло, из оставшихся слабосильных хунну-укров. Часть племени дуло-дулат, мы предполагаем, возглавила хуннуукров в I-II вв. в их движении на запад, и в IV в. часть племени возглавила движение булгар на запад, вслед за ними (первыми). Третья часть осталась в Юебани, в VII-VIII вв. были в составе западно-тургутского государства. Во время завоеваний хунну-укров в Европе, вызвавших Великое переселение народов, документальные свидетельства о булгарах прерываются, вероятно, их роль в этом гигантском процессе была незначительна, они выполняли роль младших партнеров хунну-укров. Лишь в начале V в. булгары зафиксированы лангобардским хронистом Павлом Диаконом как жители северо-западных Карпат. А. Н. Сахаров, не приведя никаких доказательств, считает кутригуров, утигуров, булгар «преимущественно» угорскими народами, так же к угорам относит савиров. Мы считаем, савиры, так же как и кутригуры, утигуры и булгары первоначально (в Древности и раннем Средневековье) были монголоязычными народами. Этном «савир», вероятно,  происходит от монголоязычного слова «сэбэр – чистый, прекрасный, красивый, великолепный» [Шагдаров, Черемисов, 2010, т.2, с.205]. Савиры зафиксированы в Европе позже булгар, кутригуров, утигуров, в 504 г. [Прокопий, 1993, с. 121]. Савиры, вероятно, хунну-укрское племя из оставшихся в Юебане (совр. Восточный Казахстан) так называемых «слабосильных, не пожелавших в I в. идти с остальными хунну-украми на запад. Но савиры вынуждены были идти на запад через три с половиной века, в конце  V в., т.к. их потеснили авары, вероятно, в результате табгачско-аварской войны [Бичурин, 1950, т.1, с. 193-195].    А. Н. Сахаров ошибался, когда писал: «…в составе Гуннского союза находились и прототюрки» [Сахаров, 2001, с. 92]. А. Н. Сахарову и др., пишущим про древнюю Монголию, следовало бы знать, что тюрки образовались в V в. в результате смешения южнохуннуского рода с киргизами. Южнохуннуский род Ашина бежал из Пиньляна (совр. Китай) на север Монголии в 439 г. н.э., когда хунну-украми руководил Аттила. Прототюрки не могли быть с хуннуукрами, потому что они были злейшими соперниками и врагами. Из-за поражения южных хунну (совр. турки) и сяньбийцев (совр. монголы) при подстрекательстве китайцев северные хунну-укры отступили в 93 г. н.э. на запад, в
21
 
Европу. В Европе хунну-укры начали (375 г.) войну с готами, что вызвало Великое переселение народов. Хунну-укры, верные своему возможному побратимскому договору, «грудью» встали на защиту антов.  Восточных славян стали называть антами (напомним, «анда – побратим, названный брат, близкий друг, приятель, товарищ») [Шагдаров, Черемисов, 2010, т.1, с. 68], [Лувсандэндэв, 1957, с. 30], вероятно, с появлением в Европе хунну.  Возможно, хунну и славяне заключили побратимский договор (анда) с соблюдением определенных ритуалов и поэтому  окружающие племена и народы восточных славян стали называть анты. С исчезновением хунну, вернее, с ассимиляцией в основном со славянами и ранее с готами, этноним анты вышел из употребления, потому что некому стало использовать  это слово.    Хунну-укры в течение почти 80 лет беспокоили обе Римские империи, они создали огромное государство от Волги до Рейна, с востока на запад, от Черного моря до берегов Балтийского, с юга на север. Открыв возможность поселяться на завоеванных землях своим побратимам – антам и другим славянам, а также освобожденным от готского ига ругам-росоманам и свевам, и другим народам и племенам, и которое называют, вполне справедливо, Великое переселение народов.
 
1.2. Восточные славяне-анты
 
В российской историографии некоторые авторы, видимо, из ложно понятых патриотических чувств, думаем, сознательно принижали значение Великого переселения народов и роль хунну, ругов (русов), свевов и готов в формировании русского народа. За примером ходить далеко не надо:  М. В. Ломоносов в «Трудах по русской истории» в главе «О старобытных в России жителях и о происхождении российского народа вообще», писал: «Старобытные в России обитатели, славяне и чудь, по преданиям достоверных наших летописателей известны. Древние внешние авторы скифов и сармат, на разные поколения разделенных, под разными именованиями в ней полагают. Обои народы одержали великое участие в обширном семи земель  пространстве. Славянское владение возросло с течением времени. Многие области, которые в самодержавстве первых князей российских  чудским народом обитаемо было, после славянами наполнились. Чуди часть с ними соединилась, часть, уступив место, уклонилась далее к северу или востоку. Показывает сие некоторые ос
22
 
татки чудской породы, которые по словесным преданиям от словенского поколения отличаются, забыв употребление своего языка» [Ломоносов, ППС, т.6, 1952, с. 173]. На наш взгляд, в силу большой любви к России М. В. Ломоносов и др. сознательно принижали значение Великого переселения народов в происхождении русского народа и роль таких племен и народов, как хунну-укры, руги (русы), свевы и готы. Все-таки ради объективности надо было упомянуть эти племена и народы, сыгравшие значительную роль в происхождении русских. По М. В. Ломоносову, в происхождении русских участвовали славяне, чудь, скифы и сарматы. Считать, что М. В. Ломоносов не знал литературу, было бы ошибочным, он знал, видимо, греческий язык, латынь и основные современные ему европейские языки.  Он был знаком, кроме автора «Повести временных лет» Нестора,  с трудами Геродота, Страбона, Плиния и Птоломея, только, думаем, большой патриотизм не позволил гению объективно подойти к этногенезу русского народа. В отличие от многих современных историков XXI в., считающих, что русские произошли только из славян, М. В. Ломоносов придерживался другого мнения. Он признавал происхождение русских не только из славян, но и от чуди, забывших «употребление своего языка». «Чудь» – древнее славянское название эстонцев и некоторых финно-угорских народов. Чудь послужили одной из составных частей становления русского народа как, например, монголоязычные народы стали для киргизоязычных племен и народов значительной частью в формировании казахов, уйгуров, татар, турков и других тюркоговорящих народов, а на самом деле являющихся киргизоязычными. Почему киргизоязычными, потому что киргизы послужили основой всех тюркоговорящих народов и упоминаются в китайских династийных хрониках до н.э., а турки только в V в. н.э. и носят монголоязычное название  - «тургут», что означает «быстрый, одержимый». Подобного интернационального мнения о переходе народов с языка на язык  был другой представитель русской истории XVIII в. В. Н. Татищев, который писал о кимврах следующее: «…войдя в Германию, смешались, и как видно, в древности язык германский немного с сарматским разнился, то, смешавшись, название свое угасили и могли за германцев почесться. Подобных примеров в переходящих народах довольно видим» [Татищев, 2003, т.1, с.311]. В наше время мнения о смене языка, аналогичного М. В. Ломоносову и В. Н. Татищеву, придерживался М. И. Артамонов, который писал: «Исчезновение
23
 
одних языков и распространение вместо них других происходило  в порядке ассимиляции одной группою населения другой. Так, например, фракийское население Балканского полуострова было ассимилировано римлянами и славянами...  Смешиваясь с другими языками и обогащаясь новыми, заимствованными от ассимилированных племен словами и звуками,…язык дифференцировался и дал начало языкам…, в том числе и славянской» [Артамонов, 1950, с.4-5]. Н. М. Карамзин в «Истории государства Российского» писал: «Конец четвертого века ознаменовался важными происшествиями. Гунны, народ кочующий, от полунощных областей Китая доходят чрез неизмеримые степи до юговосточной России, нападают – около 377 года – на алан, готфов, владения римские, истребляя все огнем и мечом. Современные историки не находят слов для описания лютой свирепости и самого безобразия гуннов. Ужас был их предтечею, и столетний герой Эрманарих не дерзнул даже вступить с ними в сражение, но произвольною смертию спешил избавиться от рабства. Восточные готфы должны были покориться, а западные искали убежища во Фракии, где римляне, к несчастию своему, дозволили им поселиться: ибо готфы, соединясь с другими мужественными германцами, скоро овладели большею частию империи. История сего времени упоминает об антах, которые, по известию Иорнанда и византийских летописцев, принадлежали вместе с венедами к народу славянскому. Винитар, наследник Эрманариха, царя готфского, был уже данником гуннов, но хотел еще повелевать другими народами: завоевал страну антов, которые обитали на север от Черного моря (следственно, в России), и жестоким образом умертвил их князя, именем Бокса, с семьюдесятью знатнейшими боярами. Царь гуннский Баламбер, вступился за утесненных и, победив Винитара, освободил их от ига готфров. – Нет сомнения, что анты и венеды признали над собою власть гуннов: ибо сии завоеватели во время Аттилы, грозного царя их, повелевали всеми странами от Волги до Рейна, от Македонии до островов Балтийского моря. Истребив бесчисленное множество людей, разрушив города и крепости дунайские, предав огню селения, окружив себя пустынями обширными, Аттила царствовал в Дакии под наметом шатра, брал дань с Константинополя, но славился презрением золота и роскоши, ужасал мир и гордился именем бича Небесного. – С жизнью сего варвара, но великого человека, умершего в 454 году, превратилось и владычество гуннов. Народы, порабощенные Аттилою, свергнули с себя иго несогласных сыновей его. Изгнанные немцамигепидами из Паннонии, или Венгрии,  гунны держались еще несколько времени
24
 
между Днестром и Дунаем, где страна их называлась Гунниваром; другие расселились по дунайским областям империи – и скоро изгладились следы ужасного бытия гуннов. Таким образом, сии варвары отдаленной Азии явились в Европе, свирепствовали и, как грозное привидение, исчезли» [Карамзин, 1990, с. 61-62]. Н. М. Карамзин, видимо, основывался на произведении готского историка VI в. Иордана («О происхождении и деяниях гетов»), пишет совершенно справедливо, но вывод об исчезновении хунну делает явно поспешный. В XIX в. во время Н. В. Карамзина подобный вывод вполне естественен.  Ученые того времени рассматривали этнос и его язык как величины постоянные и незыблемые. Впрочем, такой подход характерен и современным ученым, таким, как В. С. Таскин, Н. Н. Крадин и мн. др. Они так же рассматривают язык и антропологию как явления постоянные, незыблемые.  На самом деле, если рассматривать  язык и расовую принадлежность в исторической динамике, то эти явления преходящие и изменчивые. Представить, что хунну могли, смешавшись с другими народами и племенами, вероятно, перенести название тотема и превратиться в укров-украинцев, Н. М. Карамзин не мог, и его обвинять, мы думаем, несправедливо. Далее Н. М. Карамзин, касаясь расселения народов и племен в конце Великого переселения народов, писал: «В то время южная Россия могла представлять обширную пустыню, где скитались одни бедные остатки народов. Восточные готфы большею частию удалились в Паннонию; о роксоланах не находим уже ни слова в летописях: вероятно, что они смешались с гуннами или, под общим названием сарматов, вместе с язигами были расселены императором Маркианом в Иллирике и в других римских провинциях, где, составив один народ с готфами, утратили имя свое; ибо в конце V века история уже молчит о сарматах. Множество алан, соединяясь с немецкими вандалами и свевами, перешло за Рейн, за горы Пиренейские, в Испанию и Португалию. – Но скоро угры и болгары, по сказанию греков единоплеменные с гуннами и того времени неизвестные, оставив древние свои жилища близ Волги и гор Уральских, завладели берегами Азовского, Черного моря и Тавридою (где еще обитали некоторые готфы, принявшие Веру христианскую) и в 474 году начали опустошать Мизию, Фракию, даже предместия константинопольские. С другой стороны выходят на феатр истории славяне, под сим именем, достойным людей воинственных и храбрых, ибо его можно производить от славы, – и народ, коего бытие мы едва знали, с VI века занимает великую часть Европы, от моря Балтийского до реки Эльбы, Тисы и Черного моря. Вероятно, что
25
 
некоторые из славян, подвластных Эрманариху и Аттиле, служили в их войске; вероятно, что они, испытав под начальством сих завоевателей храбрость свою и приятность добычи в богатых областях империи, возбудили в соотечественниках желание приближаться к Греции и вообще распространить их владение. Обстоятельства времени им благоприятствовали. Германия опустела; ее народы воинственные удалились к югу и западу искать счастия. На берегах черноморских, между устьями Днепра и Дуная, кочевали, может быть, одни дикие малолюдные орды, которые сопутствовали гуннам в Европу и расселялись после их гибели. От Дуная и Алуты до реки Моравы  жили немцы лонгобарды и гепиды; от Днепра к морю Каспийскому угры и болгары; за ними, к северу от Понта Эвксинского и Дуная, явились анты и славяне; другие же племена их вступили в Моравию, Богемию, Саксонию, а некоторые остались на берегах моря Балтийского. Тогда начинают говорить об них историки византийские, описывая свойства, образ жизни и войны, обыкновения и нравы славян, отличные от характера немецких и сарматских племен: доказательства, что сей народ был прежде мало известен грекам, обитая во глубине России, Польши, Литвы, Пруссии, в странах, отдаленных и как бы непроницаемых для их любопытства. Уже в конце пятого века летописи византийские упоминают о славянах, которые в 495 году дружелюбно пропустили чрез свои земли немцев-герулов, разбитых лонгобардами в нынешней Венгрии и бежавших к морю Балтийскому; но только со времен Юстиниановых, с 527 года, утвердясь в Северной Дакии, начинают они действовать против империи, вместе с угорскими племенами и братьями своими антами, которые в окрестностях Черного моря граничили с болгарами [Карамзин, 1990, с. 62-63]. Прежде чем рассмотреть раннесредневековых восточных славян  и их соседей выясним, что за этноним «славяне, «словены» и «склавины», что означает это слово, его происхождение и географию его распространения. Слова (этнонимы) «словены» и «склавины», думаем, тождественны термину «славяне» и это ни у кого не вызывает возражений. Впервые этноним «словены» употребил древнегреческий писатель  II в. н.э. Птоломей (100-178 г. н.э.) и отнес его к жителям северной части Скифии. Скифией древние греки называли территорию к северу от Понтийского (Черного моря). Через 400 лет в VI в. другой раннесредневековый греческий автор Прокопий Кесарийский в своем труде «Война с готами», написанном в 536-537 гг., упоминает о «скловенах». Прокопий писал, что «скловены» заняли территорию вокруг нижнего Дуная.
26
 
Н. В. Пигулевская, ссылаясь на того же Прокопия Кесарийского, пишет: «Прокопий делит славян на антов – восточную ветвь и склавинов, под которыми он разумеет западную ветвь. Сведения его о жизни славян не отличаются подробностями, но замечательно то, что, по его сообщениям, живут они мелкими поселками, в избах, разбитые на множество племен, не имея общей власти, воюя между собою и лишь изредка сговариваясь, нападают на византийские области» [Пигулевская, 1941, с. 92]. Далее Н. В. Пигулевская отдает дань марксистской пятичленной догме развития общественно-экономической формации и о возникновении государства непременно и обязательно в форме рабства и пишет: «Из слов Прокопия очевидно, что славян было первобытное общество, где формы государственности лишь начинали складываться… Стоит вспомнить, что в государстве Аттилы, объединявшим разные народы, которые представляли собою как бы субстрат и часть которых, возможно, являлась славянами, уже засвидетельствованы формы рабства» [Пигулевская, 1941, с. 92]. Н. В. Пигулевская отделяет антов и склавинов конца Древности от хунну, что, на наш взгляд, не совсем верно. Хунну после поражения в 454 г. на р. Недао от восставших генидов и готов поселились на Днепре [Иордан, 2000, с. 112113]. И, возможно, через 50-100 лет «нападение на византийские области» совершали уже смешанные (метисизированные) славяне-германцы-хунну, но говорящие на славянском языке. Применять к раннесредневековым славянам марксистскую мерку и считать, что у них «было первобытное общество», считаем ошибкой Н. В. Пигулевской. Славяне и руги-росоманы-русы с IV в. жили в государстве гота Германариха, а затем хунну-укров Баламира-Аттилы и не принципиально, кто у них был королем. Главное, у славян был опыт проживания в государстве. Н. В. Пигулевская, подытоживая сказанное, пишет: «В течение некоторого периода славяне производят набеги на византийские пределы в составе гуннских орд» [Пигулевская, 1941, с. 92]. Действительно, в IV и до середины V вв. славяне самостоятельно почти не совершали набеги и походы на византийскую империю, а были в составе войск хунну-укров. Начиная с середины V и до середины VI вв., славяне-анты совершали набеги на Византию, как правило, в составе болгар и кутригуров, самостоятельные вылазки они производили крайне редко. Так продолжалось до прихода авар во второй половине VI в. Готский историк Иордан, живший в VI в. и писавший на латинском языке в своем бессмертном труде «О происхождении и деяниях гетов» около 551 г.
27
 
н.э.  говорил, что «скловены» живут между Карпатскими горами и Вислой. На восток «скловены» занимают территорию до р. Днепр. Историки и лингвисты, основываясь на вышеуказанных источниках, пытаются объяснить происхождение слов «склов» и «слав». Некоторые ученые связывают эти слова с латинским словом «sclavus», что означает на латыни «раб». Другие ученые-исследователи считают, что слово «славяне» происходит из славянского корня «слов» в значении «речь», а этноним «славяне» возник как противопоставление слову «немец», который означает «немой», т.е. молчит. Большинство ученых считают, что этноним «славяне» происходит от славянского слова «слава», которое означает «знаменитый, известный». Арабо-персидские ученые и путешественники, такие как Ибн-Хордабех, Масуди и др., восточных славян в I тысячелетии называли «сакалибами». Американская исследовательница литовского происхождения М. Гимбутас, опираясь на К. Мощинского, пишет: «Наиболее серьезное обоснование этимологии слова «славяне» принадлежит К. Мощинскому, крупнейшему исследователю древней славянской культуры.  Согласно его точке зрения, «словени» являются единственно возможным наименованием протославянской общности до ее рассеивания. Он связывает происхождение названия с греческим словом «flax» (лен): польское «slowien», «slawian», словацкое «slovien», украинское «словин». Мощинский предположил, что древние греки высоко ценили лен за его качества, поэтому совершенно естественно, что они давали рекам названия по тем местам, где произрастал лен. Он соотносит название и с тем, что соответствующий индоевропейский корень *k`leu, *k`lou  означает «быть чистым, непорочным». Встречается река Славутица, один из притоков нижней Припяти, и в украинских песнях рассказывается о Славуте, Славутиче как о чистых, священных реках. Похожие названия распространены в районе Днепра, в Подолье и на Украине. Обитавшие в бассейнах упомянутых рек племена могли принять их названия, а затем перенести его на новые реки и в равной степени на те районы, куда мигрировали» [Гимбутас, 2003, с. 70-71]. Гипотеза К. Мощинского, поддержанная М. Гимбутас, что этноним «славяне» происходит от слова «лен», маловероятна. К. Мощинский и М. Гимбутас упускают из виду, что до II в. н.э. славяне нигде и никем не упоминаются как возделыватели и торговцы льном ввиду возможной малочисленности или отдаленности. Этноним «славяне», выражающий  самостоятельное племя или груп
28
 
пу племен, применяется Птоломеем во II в. н.э. к жителям северной Скифии. Птоломей и позже в VI в. н.э. Прокопий Кесарийский и Иордан не пишут о славянах как возделывателях льна. Между древними греками и славянами до II в. н.э. пролегали земли сарматов, некоторых иллирийцев и других племен и народов. Древние греки поэтому вряд ли могли оценивать славян как возделывателей и тем более торговцев льном. О. Н. Трубачев пишет: «Этноним славяне (который, кстати, уже у Шафарика правильно связан со слово)… – категория историческая, он существовал не всегда, был естественный период в жизни праславян, когда такой макроэтноним еще не требовался, без него прекрасно обходились. Этнонимия моложе антропонимии и вообще представляет собой относительно самый молодой раздел ономастики, потому что предполагает развитое коллективное самосознание» [Трубачев, 1999, с. 154]. Считаем наиболее вероятным, что этноним «славяне» происходит от славянского слова «славный, знаменитый». Вероятно, родоначальник племени славян прославился ратным подвигом или силой, поэтому носил имя «Славныйзнаменитый-известный». Видимо, родоначальник славян в незапамятные времена, задолго до II в. н.э., был чем-то славен и знаменит. Заметим, О.Н. Трубачев считает первоначальных венедов не кельтами, он пишет, полемизируя с А. А. Шахматовым: «кельто-славянские языковые и этнические отношения – традиционно весьма дискуссионная проблема. Для их обсуждения явно недоставало реальной исторической базы, чем была вызвана неудача обширных построений Шахматова, отождествившего кельтов с венедами древних авторов и поместившего кельтско-славянские контакты у Балтийского моря» [Трубачев, 1999, с. 156]. В первой части настоящей книги мы, ссылаясь на Т. Моммзена, высказали мнение, что первоначальные венеды (венеты) были кельтами и лишь к IV в. н.э.   были ассимилированы славянами, т.е. стали славянами.  Страстные славянофилы А. Ф. Латышев, Э. Г. Азербаев и Г. А. Рыкунов,  отрицая активное значение славянского языка и недооценивая его ассимилирующую роль, пишут: «Предками создателей нашего, российского, государства были славяне. Самые ранние известия письменных источников о славянских племенах относятся  к I-II вв. Под именем венедов славяне населяли тогда территории в бассейне реки Вислы и, вероятно, побережье Балтийского моря» [Латышев, Азербаев, Рыкунов, 1995, с. 3]. А. Ф. Латышев и К; не принимают во внимание других авторов, в частности, Г. Моммзена, писавшего, что первоначальные венеды (венеты) были кельтами. К IV в. венеды, вероятно, славянизи
29
 
ровались. Авторы VI в. Иордан и Прокопий Кесарийский писали, что венеды -  славяне. Иордан, тем не менее, писал, что славяне на севере граничат с венедами, т.е. он разделял их на два разных народа. На следующей странице своей работы О. Н. Трубачев нервов античных авторов относит к славянизированным кельтам, помещая их к северу и к востоку Карпат. У славян уже был опыт ассимиляции кельтов и, видимо, они воспользовались этим опытом, славянизируя позже венедов. Славянский язык, вероятно, оказался устойчивее, чем кельтский. О.Н. Трубачев пишет: «Кельты к северу и востоку от Карпат совершенно растворились среди славян. В этом – конечный смысл эпизода нервов, в котором не участвовали балты. Очень много сгладилось за тысячелетия, прошедшие с тех пор, хотя несколько слов, которые породило кельтское влияние, до сих пор занимают важное место в славянском словаре. Эта лексика и это влияние… касались почти исключительно материальной культуры, почти не затронув идеологии…» [Трубачев, 1999, с. 157]. До недавнего времени большинство ученых считали язык основным определителем происхождения людей и их отношения к тому или иному народу или группе родственных народов. Такие ученые язык считали незыблемым, сопровождающим всю историю народа, а смена языка, переход больших групп людей на другой язык эпизодическим и случайным. В наше время появился более объективный метод определения происхождения народа. Метод этот – генетический. Например, генетики определили, что индейцы сиу родственны монголам. Монголы говорят на монгольском, относящемся к одноименной языковой группе. Якуты говорят на разновидности тюркского языка, а североамериканские индейцы на разновидности индейского языка, весьма далекого от монгольского и тюркского, но по генам все три народа близкие родственники. Это говорит о том, что якуты вышли из степной Монголии и, возможно, говорили на монгольском и относительно недавно, с точки зрения истории – 1500 лет назад, подались в сторону севера и часть их, вероятно, оказалась в северной Америке. Язык – величайшее достижение человечества, но делать из него некий абсолют, мы думаем, нельзя.  В недавнем прошлом одним из ученых, абсолютизирующих язык, был академик Б. А. Рыбаков, который писал: «В научном поиске древнейших судеб славянства первое место принадлежит лингвистике. Лингвисты определили, вопервых, что отмежевание праславянских племен от родственных им соседних индоевропейских племен произошло примерно 4000-3500 лет назад, в начале или в середине II тысячелетия до нашей эры. Во-вторых, по данным языка лин
30
 
гвисты установили, что соседями славян из индоевропейских народов были германцы, балтийцы, иранцы, дакофракийцы, иллирийцы, италики и кельты. Очень важно  третье утверждение лингвистов: судя по общим всем славянским народам обозначениям элементов ландшафта, праславяне проживали в зоне лиственных лесов и лесостепи, где были поляны, озера, болота, но не было моря; где были холмы, овраги, водоразделы, но не было высоких гор. Однако природные зоны, отвечающие этим лингвистическим определениям, размещены в Европе шире, чем можно предполагать славянскую прародину; праславяне занимали лишь часть такого пространства, которое отразилось в их древних наречиях.  У ученых появилось два варианта определения прародины: одни исследователи полагали, что первичной областью праславян является лесостепь и леса Среднего Поднепровья с Киевом во главе, а другие считали, что прародина размещалась западнее, на Висле, и доходила до Одера; этот вариант условно можно назвать висло-одерским. Оба варианта полностью удовлетворяли требованиям лингвистов. Нужно было искать дополнительные данные для выбора между двумя предложенными гипотезами.  Польский археолог Стефан Носек, сторонник висло-одерского варианта («автохтонист», считавший, что славяне автохтонны на территории Польши), предложил обратиться к археологическим материалам того именно времени, когда праславяне, по данным лингвистов, впервые отпочковались от индоевропейских соседей. Это было вполне разумное предложение. Внимание археологов было привлечено так называемой тшинецкой культурой XV-XII веков до нашей эры, которая была хорошо известна на территории Польши между Вислой и Одером. Носек написал статью с громким названием «Триумф автохтонистов». Казалось, что выбор между двумя равноправными (по данным лингвистики) гипотезами сделан на основании  такого объективного материала, как археологический. Но вскоре выяснилось, благодаря работам другого польского археолога Александра Гардавского и работам ряда украинских археологов, что тшинецкая культура вовсе не замыкается  в границах только одного западного, висло-одерского, варианта, а распространяется и на пространство восточнее Вислы, вплоть до Днепра, переходя частично и на левый его берег.  Тем самым обращение к археологическим материалам, изученным в достаточной мере, решило спор в пользу объединения обоих вариантов. Прародину славян в расцвет бронзового века следует размещать в широкой полосе Центральной и восточной Европы. Эта полоса протяженностью с
31
 
севера на юг около 400 километров, а с запада на восток около полутора тысяч километров располагалась так: ее западная половина подпиралась с юга европейскими горами (Судетами, Татрами, Карпатами), а на севере доходила почти до Балтийского моря. Восточная половина праславянской земли ограничивалась с севера Припятью, с юга верховьями Днестра и Южного Буга и бассейном Роси. Восточные границы менее ясны: тшинецкая культура здесь охватывала Средний Днепр и низовья Десны и Сейма» [Рыбаков, 2003, с. 25-26]. Современные территории Болгарии, бывшей Югославии, Чехии, Словакии после почти 80-летнего правления и боестолкновений хунну и их союзников антов (славян), ругов-русов, а также их противников и союзников в разное время – готов, гепидов и других племен и народов оказались в какой-то мере малозаселенными.  Хунну-укры иногда применяли тактику «выжженной земли», например, вокруг ставки Аттилы в Паннонии на несколько десятков километров (по современным меркам) не было населенных пунктов, как свидетельствует Приск Панийский [Приск Панийский, 1861]. Малая и даже редкая заселенность вышеуказанных территорий и стран сыграла на руку и даже подготовила почву для распространения на этих землях союзников хунну-укров, в первую очередь – славян, которые встречались в разных местах Европы. Опустошение части Европы хунну-украми заложило основу для широчайшего распространения союзников хунну-укров антов-славян и ругов-русов. Славяне были верными союзниками хунну-укров, во-первых, во-вторых, славянский язык оказался, по нашему мнению, наиболее гибким и приспосабливаемым к условиям межплеменных отношений по сравнению с готским, греческим, фракийским, иллирийским, аланским, хуннуским языками. Хуннуский как разновидность старомонгольского языка был в этих условиях обречен на вымирание как слабейший. Таковым делают старомонгольский язык  его особенности: стремление к усложнению и приукрашиванию [Котвич, 1962], [Владимирцов, 2005]. Хунну, носители старомонгольского языка, не отличались, думаем, бережным отношением к нему.  Киммерийцы (кимвры) так же, как хунну, кельты (венеды, невры) и другие племена и народы, весьма небрежно относились к языку. В. Н. Татищев, ученый ХVIII в., сторонник сарматского происхождения киммерийцев, писал: «…войдя в Германию, смешались и, как видно, в древности  германский язык немного с сарматским разнился, то, смешавшись, название угасили и могли за германцев почесться. Подобных примеров в переходящих народах довольно видим» [Татищев, 2003, с. 311].
32
 
Вызывает возражение высказывание М. Гимбутас, которая пишет: «Процесс колонизации завершили славяне, огромные массы которых, путешествуя целыми семьями или даже племенами, занимали опустошенные зкмли. Поскольку их главным занятием было сельское хозяйство, они постоянно искали место для прокормления растущего населения.  Испытав тысячелетний гнет со стороны скифов, сарматов и готов, славяне были оттеснены на небольшую территорию. Когда ограничений больше не стало, они начали бурно развиваться» [Гимбутас, 2003, с. 119]. Во-первых, славяне или анты, как называли их греки в IV-VI вв., не могли составлять огромную массу, т.к. первоначально их было ничтожно мало относительно готов, гепидов, ругов, бастарнов и других германцев, а также иллирийцев, фракийцев, аланов и греков. По прикидкам украинского историка М. Видейко, анты-славяне составляли не более 40-200 тыс. человек [Видейко, 2009]. По нашим предположениям, в IV в. н.э. хунну в Европе было примерно столько же, 40-200 тыс. человек. Во-вторых, нет исторических сведений, что славяне-анты находились под тысячелетним гнетом скифов, сарматов и готов, этот тезис – плод фантазии М. Гимбутас, которая сама же опровергает его тем, что славяне «занимали опустошенные (гуннами – Ш.А.С.) земли». Видимо, М. Гимбутас предполагает, что славяне всегда занимали современную территорию. Славяне-анты до конца IV в. н.э. были относительно небольшим народом или даже племенем и занимали весьма ограниченное пространство. В-третьих, феномен распространения славян на большом пространстве в конце Древности и в раннем Средневековье, как мы уже писали в I части настоящей книги, заключается в их языке, в хуннуских завоеваниях и походах булгар и авар. Многие племена и народы, кто целиком, например, хунну, кто частично, например, готы, руги, аланы, иллирийцы, фракийцы, греки, позже монголоязычные булгары перешли на язык славянско-антского меньшинства, были ассимилированы славянами [Кузьмин, 1970, 1999]. М. И. Артамонов писал: «Великое переселение народов привело к еще большему усилению славян на Дунае, пока они в VI-VII вв. не заполонили и не ославянили почти весь Балканский полуостров» [Артамонов, 1950, с.18]. М. Гимбутас совершенно справедливо пишет: «Большинство ученых разделяют мнение о том, что «славянское   присутствие» стало ощущаться в Европе одновременно с приходом гуннов в первой половине V в. … Проследовавший в 448 г. в составе византийской делегации ко двору Аттилы историк Приск называет живших на этой территории людей «скифами», однако
33
 
это название он использовал также и для гуннов. Он пишет, что эти люди жили в деревнях, использовали «моноксилы», т.е. лодки-однодеревки (изготовленные из выдолбленных древесных стволов), пили мед и ячменный напиток, который они называли «камоном». Они говорили на собственном варварском языке, а также на гуннском, готском или латинском» [Гимбутас, 2003, с. 119-121]. Приск Панийский следовал в составе посольства византийцев, надо полагать, из Константинополя в Паннонию и в пути встречал поселения славян. Слова «мед» и «камон – квас», безусловно, славянские. М. Гимбутас, основываясь на Приске Панкийском, отмечает, что они (славяне – Ш.А.С.) говорят на хуннуском и готском, кроме родного, «скифского» – славянского. Это говорит  о лингвистических способностях славян. После смерти Аттилы в 454 г., а затем восстания гепидов, возглавляемых Ардарихом против хунну, славяне лет около 60  не тревожили границы Восточноримской империи. Границы империи тревожили в то время монголоязычные булгары, основная масса которых появилась в Восточной Европе после 463 г., их правителями был, видимо, хуннуский род дуло.   Византийские историки описывают булгар в период правления Зенона (474-491) и Анастоса (491-518). Булгары вторгались во Фракию в 493, 499 и 502 гг. Происхождение булгар вкратце описано в первой части настоящей книги, также см. книгу А. С. Шабалова «Происхождение уйгуров, курыкан (бурят, калмыков, якутов) и других телэских племен», изданную в г. Иркутске (2014 г.) и  г. Санкт-Петербурге (2016 г.). В 517 г. булгары вторглись в Македонию и Фессалию, дошли до Фермонил, т.е. уже действовали в пределах границы Эллады. В этом походе к булгарам присоединились славяне, возможно, как пишет М. Гимбутас, анты [Гимбутас, 2009, с. 121]. Н. М. Карамзин при всех его достоинствах несколько склонен к преувеличению роли славян в походах на империю. Он, как нам кажется, забывает о роли булгар и аваров. Тем самым заложив основу дальнейшему преувеличению роли славян в набегах на Византийскую империю российскими и другими историками, например, В. Д. Буданова и др. Великое переселение народов подразделяют на три этапа: готский, хуннуский (гуннский) и славянский [Буданова и др., 2006, с. 646-648]. Первый (готский) и третий этапы Великого переселения народов, по нашему мнению, носят весьма проблемный характер. Готы действительно начали беспокоить границы Византийской империи в III в., но это, мы считаем, никаких радикальных изменений как политических, этнических, так и в сфере производства материальных благ не произвели. Рабство как явление,
34
 
унижающее человеческое достоинство, оставалось в Римской империи. Переселение готов и других германских племен и народов было обычным явлением для древнего мира. Иордан в своей бессмертной «Cеtice» писал: «…с арктической, т.е. северной, стороны имеет обширный остров по названию Скандза (Скандинавия – Ш.А.С.) с него-то и надлежит нам, с божьей помощью, повести нашу речь, потому что то племя, о происхождении которого ты с нетерпением хочешь узнать, пришло на европейскую землю, вырвавшись подобно пчелиному рою (курсив – Ш. А. С.) из недр именно этого острова» [Иордан, 2000, с.62]. В свою очередь, хотим добавить к сказанному Иорданом, что Скандинавия дала миру не только готов, но гепидов, ругов (русов), тюрингов, свевов и другие племена и народы, которые подобно «пчелиному рою» распространились по всему свету. Славяне заняли опустошенные земли во многом благодаря действиям булгар и аваров. Эти земли опустошали, как говорит Аммиан Марцеллин, хунну-укры. Поэтому с таким же успехом, думаем, можно назвать этапами Великого переселения народов экспансию булгар – булгарской, а экспансию авар – аварской. Действовали славяне под началом монголоязычных в то время булгар, затем аваров. Однако М. Н. Карамзин писал: «Ни сарматы, ни готфы, ни самые гунны не были для империи ужаснее славян. Иллирия, Фракия, Греция, Херсонес – все страны от залива Ионического до Константинополя были их жертвою; …славяне, убив его (Хельвудия – Ш.А.С.) в сражении за Дунаем, возобновляли свои лютые нападения на греческие области и всякое из оных стоило жизни и свободы бесчисленному множеству людей, так что южные берега дунайские, облитые кровию несчастных жителей, осыпанные пеплом городов и сел, совершенно опустели. Ни легионы римские, почти всегда обращаемые в бегство, ни великая стена Анастасиева, сооруженная для защиты Царяграда от варваров, не могли удерживать славян, храбрых и жестоких. Империя с трепетом и стыдом видела знамя Константиново в руках их. Сам Юстиниан, совет верховный и знатнейшие вельможи должны были с оружием стоять на последней ограде столицы, стене Феодосиевой, с ужасом ожидая приступа славян и болгаров ко вратам ее. Один Велисарий, поседевший в доблести, осмелился выйти к ним навстречу, но более казною императорскою, нежели победою, отвратил сию грозную тучу от Константинополя. Они спокойно жительствовали в империи, как бы в собственной земле своей, уверенные в безопасной переправе чрез Дунай: ибо гепиды, владевшие большею частию северных берегов его, всегда имели для них суда в готовности. Между тем Юстиниан с гордостию величал себя Антическим, или Славянским, хотя сие имя напоминало более стыд,
35
 
нежели славу его оружия против наших диких предков, которые беспрестанно опустошали империю или, заключая иногда дружественные с нею союзы, нанимались служить в ее войсках и способствовали их победам. Так во второе лето  славной войны Готфской (в 536 году) Валериан привел в Италию 1600 конных славян, и римский полководец Туллиан вверил антам защиту Лукании, где они в 574 году разбили готфского короля Тотилу. Уже лет 30 славяне свирепствовали в Европе, когда новый азиатский народ победами и завоеваниями открыл себе путь к Черному морю. Весь известный мир был тогда феатром чудесного волнения народов и непостоянства в их величии. Авары славились могуществом в степях Татарии, но в VI веке, побежденные турками, ушли из земли своей»  [Карамзин, 1990, с. 63-64]. Кто такие авары, откуда они родом, что за народ, который напал на дулебов и другие европейские народы в VI в. Ниже мы вкратце опишем происхождение авар, не вошедшее в I  ч. настоящей книги. Анты (восточные славяне), вероятные побратимы хунну, активно участвовали в походах, которые совершали хунну в пределы Восточной и Западной римских империй. Слово «анты» было рассмотрено в I ч. настоящей книги и переводится со старомонгольского (наиболее приближенным к нему является западнобурятский) как «анда – побратим, названный брат, друг, приятель» [Шагдаров, Черемисов, 2010, т.1, с. 68].  Существует другое мнение о происхождении слова «анты», высказанное М. Ю. Брайчевским и поддержанное Л. Н. Гумилевым, который писал: «Украинским историком М. Ю. Брайчевским установлено, что греческое слово «анты» значит то же, что славянское «поляне» [Гумилев, 2000, с. 27]. Такое толкование слова «анты», безусловно, имеет право на жизнь, так же как  и наше, но здесь употребление греками слова «анты» совпадает по времени с примерным появлением хунну в южнорусских степях и на Украине, в частности, в Поднепровье. Греки ни до появления хунну на Украине и т.д., ни после исчезновения хунну, т.е. смешения их с аланами, готами и славянами, не употребляли слово «анты» применительно к славянам. Племя «поляне» появилось после «дулебов», где-то в конце V-VII вв. По изложенным причинам считаем употребления слова «анты» предпочтительнее в значении «побратимы».  В отличие от готов, гепидов и некоторых других племен, видимо, анты, вместе с ругами (русами) и свевами были, мы думаем, более надежными союз
36
 
никами хунну, что показала битва при р. Недао в 454 г. Эту битву можно расценивать как неспровоцированное нападение гепидов и готов, возможно, на мирно спящих хунну и их союзников, каковыми были анты, руги (русы) и свевы. Свидетельством того, что нападение было совершено на спящих хунну и их союзников, видимо, является огромное количество жертв со стороны хунну – 30 тыс. человек убитыми. Интересно то, что слово «анты» впервые встречается у греческих писателей примерно с появлением в Европе хунну, с III-IV вв., оно  исчезает в начале VII в. (602 г.), примерно с исчезновением дулебов, видимо, еще употреблявших наряду со славянским языком хуннуский. С исчезновением хуннуского языка, коим еще, вероятно, владели дулебы, слово «анты» исчезнет у писателей греков, латинян, что подтверждает наше предположение, что это слово   хуннуское и означает «анда – побратим…» [Лувсандэндэв, 1957, с.38]. По поводу антов М. И. Артамонов писал: «В старой буржуазной науке относительно антов существовали три точки зрения: одни считали их предками всех восточных славян, другие – только украинцев и, наконец, третьи видели в антах предков только восточнославянских племен (уличей, тиверцев, волынян). Соответственно этому одни распространяли антов на вcю лесостепную Украину, другие – только на часть днепровского правобережья. У древних авторов имеется только одно определенное указание относительно местожительства антов – у Иордана. По словам Иордана, они жили между Днестром и Днепром. Сообщения Прокопия об антах к северу от приазовских болгар-утигуров может быть принято во внимание только в том смысле, что поселения антов простирались и дальше Днепра на восток» [Артамонов, 1950, с.21]. По нашему мнению, слово «укыр-укр», выражает тотем хунну-укров. А слово «хун, хунну – человек, люди» [Лувсандэндэв, 1957, с. 574], так же как древнегерманское – dentsech – самоназвание немцев со значением «люди, народ» [Никонов, 1970, с. 15]. Во первом случае «ухэр-укыр (слав. произношение) – укр – крупный рогатый скот, бычий» [Лувсандэдэв, 1957, с.490], является тотемом хунну, установленным исследованиями А. Н. Бернштама и других ученых. Мы считаем, что «хун, хунну» и «ухэр-укыр-укр» одинаково выражают название народа. Как совершенно справедливо отмечает этнограф В.А. Никонов: «…названием рода или племени становилось слово, означавшее его тотем.  Тотем – явление природы, с которым члены рода или племени считают себя связанными сверхъестественным родством: чаще всего это животное 
37
 
(волк, медведь, орел, змея и т.д.) или растение, иногда сила стихии (например, ветер)» [Никонов, 2000, с.17]. Хунну-укры после поражения от восставших гепидов и готов в битве при р. Недао в 454 г. убежали вниз по р. Дунай и остановились на берегах Черного моря. Придя в себя и «отдышавшись», сыновья Аттилы решили напасть на своих обидчиков и бывших союзников. Иордан пишет: «…сыновья Аттилы пошли против противников, как против бежавших из-под их господства и как бы разыскивая беглых рабов…» [Иордан, пер. Скржинской, 1997, с. 119]. Сыновья Аттилы Денгизих и Ирнак, видимо, ситуацию оценивали неадекватно и нереалистично, наверное, думали, что готы, гепиды и герулы будут вечно находиться в подчинении у хунну-укров.  Получив отпор от готов, руководимых Валамером, хунну-укры направились в сторону Днепра [Иордан, 2010, с. 213] и, видимо, поселились от Карпат до Днепра, где жили анты (восточные славяне), с которыми они находились в вероятных побратимских отношениях. Кроме антов (восточных славян), ко второй половине V в. население Восточной Европы  оставалось довольно пестрым, как и в начале Великого переселения (в последней четверти IV в.). Здесь можно было встретить германоязычных: гота, руга-россомана-руса и свева, ираноязычных: алана, роксолана и др., грека (особенно на берегах Черного моря), славяноязычных: анта, венеда (к IV в. перешедших на славянский язык), представителей финно-угров, которые численно преобладали в восточной части Европы, на севере, на берегах Балтийского моря жили племена, говорившие на балтийских наречиях, т.е. предки литовцев и латышей. Также можно было встретить остатки хуннуукров, которые активно смешивались с гото-алано-антским населением, оставшимся в Восточной Европе. Вероятно, антов (славян) было достаточно, чтобы «переварить» готов, аланов, хунну-укров и др., т.е. передать им славянский язык. А. Т. Кузьмин пишет, что славянское меньшинство ассимилировало неславянское большинство» [Кузьмин, 1999]. Этническая «пестрота» племен и народов Восточной Европы после V в. продолжалась. Из различных племен складывались новые смешанные племена и народы, те, в свою очередь, тоже дробились на роды и племена. Этническая картина Восточной Европы во второй половине V в. представляла некое подобие «большого плавильного котла», которым являлась Северная Америка после ХVIII в. Ф. П. Филин пишет: «Конечно, общеславянский язык никогда не был монолитной системой, исключающей диалектное деление. Древние славянские
38
 
племена были многочисленны, постоянно соседили и сталкивались с иноязычными племенами, меняли места своего жительства, испытывали сложные общественные переустройства и т.д., т.е. переживали длительную историю. Все это не могло не отражаться на их языке» [Филин, 1999, с. 80-81]. Написанное Ф. П. Филиным, считаем, соответствует истине. Единственное, что вызывает сомнение, это утверждение о том, что «древние славянские племена были многочисленны». Вряд ли славянские племена в Древности и в раннем Средневековье были многочисленнее германцев, алан, фракийцев, фригийцев, греков, балтов, финно-угров, хунну-укров и других племен и народов. Например, только одно германское племя готов по приблизительным прикидкам украинского историка М. Ю. Видейко превосходило славян-антов или было примерно равно по количеству. Сказанное Ф. П. Филиным, что древние славянские племена были многочисленны, опровергает Б. А. Рыбаков: «От сравнительно небольшого союза славянских племен Среднего Поднепровья (истоки этого союза уходят во времена Геродота). Русь выросла до огромной державы…» [Рыбаков, 1987, с. 5]. Думаем, «секрет» современной многочисленности славянских народов заключается в устойчивости и консервативности их языка, как и у киргизов, отмеченных В. Я. Владимирцевым, В. А. Котвич и др. [Владимирцев, 2005], [Котвич, 1962]. Превратившиеся в славян, т.е. перенявшие славянский язык вышеперечисленные народы, довольно быстро забывали свои обычаи, песни, сказания, сказки, т.е. почти весь фольклор, культуру, становились полноценными славянами. Почти вся культура указанных народов уходила в небытие вместе с языком [Гумилев, 2004]. Как нам кажется, Ф. П. Филин справедливо указывает происхождение славянских языков от одного праязыка: «Сравнительно-историческое исследование славянских языков позволяет реконструировать древний общеславянский язык как реальную лингвистическую единицу, существовавшую в течение многих веков и прекратившую свое существование примерно в VI-VII вв. …  Иначе обстоит дело с древним общеславянским (праславянским) языком. Закономерные фонетические, фонологические, грамматические и лексические соответствия между известными нам славянскими языками могут быть объяснены только при предположении происхождения славянских языков от одного общего для них языка-предка. Этот язык, который мы называем общеславянским, уже восстановлен во всех существенных чертах (менее всего поддается реконструкции общеславянский синтаксис и лексическая семантика) и
39
 
оказывается довольно близким к языку дошедших до нас славянских письменных памятников Х-XI вв. Начинают проясняться этапы развития общеславянского языка. Разумеется, в объяснениях происхождения общеславянской языковой системы, постоянно возникавших инноваций и их хронологической последовательности многое еще остается спорным и нерешенным, но общий облик общеславянского языка известен. Древние исторические сведения о славянах (прежде всего греческих и римских авторов) представляют их как группу родственных племен. Сознание своего родства и общности своего происхождения до сих пор сохраняется у всех славянских народов и не только в книжных источниках или под воздействием литературы… Общеславянский язык с самого начала своего существования состоял из близкородственных диалектов или диалектных зон, состав которых и отношения между которыми должны были постоянно изменяться. Не исключено, что в процессе выделения общеславянского языка из балто-славянской лингвистической зоны (или иных зон) в общеславянском единстве оказались генетически разные диалекты. Не каждая диалектная особенность обязательно моложе языковой основы, к которой она относится. К сожалению, древнее диалектное членение общеславянского языка остается пока областью неизведанного. Диалектные зоны, доступные современным методам исследования, относятся к позднему общеславянскому периоду…» [Филин, 1999, с.79-81]. Также спорны версии о прародине славян, и они, скорее всего, представляют гипотезы, а не теории, потому что основаны на весьма ненадежных языковых фактах. По этому поводу Ф. П. Филин пишет: «Что касается славянской прародины незадолго до широкого расселения праславянских племен и распада общеславянского языка, то в современной науке существуют две основные противостоящие друг другу гипотезы: висло-одерская и среднеднепровская. Висло-одерская гипотеза была выдвинута польскими учеными (археологами, лингвистами, этнографами, историками), поддерживается и развивается в настоящее время в Польше и в некоторых других странах. Согласно этой гипотезе, древнейшие славяне сформировались как самостоятельная этноязыковая единица между Вислой и Одером, причем начало их формирования хронологически остается неопределенным (указываются различные приблизительные даты). Примерно в первых веках н.э. (или около этого) из районов современной Польши начинается расселение славянских племен на юг (через Карпаты и Венгерскую низменность к Дунаю и на Балканы), на восток (к Днепру и далее) и отчасти на запад. Широкое расселение славян вызвало распад их древних диалектов, сложившихся еще на прародине, на самостоятельные этноязыковые
40
 
единства и положило начало исторически известным славянским народам и языкам. Висло-одерская гипотеза называется польскими исследователями еще автохтонной, поскольку ими предполагается, что исконно славянскими землями являются только области современной Польши. Точнее ее следовало бы назвать «польско-автохтонной» гипотезой (с точки зрения всех остальных славян). Среднеднепровская гипотеза была выдвинута еще в прошлом столетии, поддерживалась и развивалась такими крупными славистами, как Л.Нидерле, М. Фасмер, К. Мошинский и другие. Эта гипотеза представляется наиболее вероятной. Древнеславянские племена в последние века до н.э. и в начале н.э. занимали территорию приблизительно между Западным Бугом и средним течением Днепра. На севере их примерной границей была р. Припять, на юге их землями были правобережные лесостепные районы. Иными словами, прародиной славян указанного времени были современные южная Белоруссия и северная (на запад от Днепра) Украина. Какое очертание имела славянская прародина в более древние эпохи, определить трудно» [Филин, 1999, с. 83]. Далее Ф. П. Филин продолжает: «В настоящее же время приходиться мириться с существующими неоднозначными ответами на поставленные вопросы, поскольку более или менее окончательного решения проблемы пока не существует. Поиски прародины славян опираются на следующие доказательства: 1) существенные языковые контакты между праславянскими и их родственными и неродственными соседями; 2) географические показания некоторых слоев праславянской лексики, а также данные топонимики; 3) свидетельства, получаемые посредством других наук. Особо важное значение имеют сведения древних писателей, относящиеся к жизни древних славян и их соседей. Показания древних авторов свидетельствуют о том, что южные степные и отчасти лесостепные районы между Волгой и Днестром во второй половине I тыс. до н.э. и в первые века н.э. занимали многочисленные скифские и сарматские племена, принадлежность которых к ираноязычной этнической группировке в настоящее время представляется несомненной. На западе древние иранцы соприкасались с дакийцами и фракийцами, занимавшими восточную половину Балканского полуострова, Румынию, часть Венгрии, вероятно, также самую юго-западную часть Украины. В то же время земли севернее Припяти от восточного побережья Балтийского моря, верхнее и отчасти среднее Поднепровье до верховьев Оки и Волги занимали балтийские племена, на востоке смыкавшиеся с финно-угорскими племенами. О контакте между балтийцами и восточными финно-уграми говорят древние лексические заимствования из балтийских языков в финно-угорские,
41
 
которые обнаруживаются все более и более по мере расширения исследований. Некоторые названия животных и растений древнебалтийского происхождения являются общими в мордовских, марийских и прибалтийско-финских языках. На очертания древней территории балтийских племен указывают языковые связи балтийцев с другими их соседями, а также в известной степени и показания топонимики… Прибалтика, северное Поднепровье, центральная Россия; южные области европейской части СССР, по данным современной науки, исключаются как возможные области поселения древних славянских племен (по крайней мере во второй половине I тысячелетия до н.э. - в начале н.э.). Широкую полосу севернее Припяти и нижней Десны занимали балтийцы. Восточнее и севернее их располагались финно-угорские племена. Южные степные районы были территорией иранских племен. Карпаты занимали дакийцы, Балканы - фракийцы, иллирийцы и фригийцы. Какие племена находились севернее Карпат, в бассейнах Вислы и Одры? Как было сказано выше, польские ученые считают эти области древнейшей исконно славянской землей, славянской прародиной. Однако вопрос этот оказывается очень сложным. Многочисленные попытки установить славянские этимологии крупнейших рек этого района (начиная с названий Вислы и Одры) дают весьма зыбкие результаты, если не сказать больше. Далеко не решенным является вопрос о пребывании в этих местах древних германцев. Гипотеза о Швеции как о родине готов, основанная на известном рассказе Иордана, находит все меньше сторонников. Выделение особого скандинавского диалектного ареала происходит позже. В первые века н.э. общегерманский язык делился на западногерманский ареал, в который входила Скандинавия, и восточногерманский ареал, к которому относились готы и другие восточногерманские племена. Если не весь вислоодерский район, то по крайней мере западная его часть была занята восточногерманскими племенами и лишь затем колонизирована древними славянами» [Филин, 1999, с. 84-85]. Невозможно согласиться с мнением Ф. П. Филина, что решающим моментом при определении прародины славян при скудости археологических и иных данных «могут быть языковые свидетельства» [Филин, 1999, с. 85-86]. Язык, безусловно, важный культурный объект, но решающего значения, вероятно, не имеет. Язык – это сигнальная система, выдающееся изобретение человечества, в статике, может, и имеет решающее значение, но в динамике таковым, вероятно, не является, потому что подвержен изменениям. Можно привести много примеров, когда народ или племя меняло язык в процессе
42
 
жизнедеятельности. Все зависит от устойчивости языка, его консерватизма. Например, турки-тургуты первоначально, в V-VI вв. были монголоязычны, но в результате смешения монголоязычных хунну с киргизами стали тюркоязычными. В настоящее время решающим моментом при определении прародины славян, вероятно, могут быть данные генетических исследований, вполне вероятно, что славяне окажутся ближайшими родственниками, соответственно имеющими общую прародину с германцами наряду с балтами. Как, к примеру, индейцы сиу, говорящие на диалекте индейского языка, оказались родственны с монголоязычными бурятами и тюркоязычными якутами по своей генетике. Ф. П. Филин, подтверждая нашу догадку, пишет: «Интересующегося читателя отсылаем к содержательному и объективному очерку И.С.Чемоданова, излагающему проблему древних связей германских языков с другими индоевропейскими языками (в сб. «Сравнительная грамматика германских языков». – М., 1962, ч. 1, гл. 1). Славяно-германские языковые изоглоссы восходят к временам, когда ни собственно славянских, ни собственно германских языковых групп еще не существовало; эти изоглоссы обычно не являются специфичны только для германцев и славян и находят в себе соответствие в других индоевропейских языковых областях» [Филин, 1999, с. 86]. Известный российский историк А. П. Новосельцев, ссылаясь на греческого историка VI в. Прокопия Кесарийского, на  Osteurop;ische und Ostasiatische Streifz;ge Leipzig, 1903 и на Славянские древности, М., 1956 и на других историков писал: «…что в VI в. восточную часть славянского мира до Дона и Азовского моря занимали славянские племена антов»  [Новосельцев, 1965, с. 362]. О. Н. Трубачев находит рациональное зерно в теории дунайской прародины славян, отраженной в «Повести временных лет» летописца Нестора: «С концепцией центральноевропейскоrо ареала древних индоевропейцев связана и теория дунайской прародины славян, как она традиционно называлась и по распространенному мнению отвергалась наукой нового времени. Между тем заложенное в  ней рациональное зерно дает право возвратиться сейчас к рассмотрению ее фактической возможности и к исторической увязке с  другими разновременными ареалами обитания славян...   Южные славяне - пришельцы на Балканах, но пришли они, по-видимому, из относительно ближайших мест, откуда они могли проникать путем ранней инфильтрации и на Восток и на Север ... Версия о приходе славян «откуда-то» родилась в свое время из неправильно толкованного молчания греческих и римских авторов о славянах как таковых. 
 
43
 
В жизни славян (на Дунае и в прилегающих землях) был период, когда этноним «словене» отсутствовал, и это зафиксировали античные писатели. Когда писатели византийского времени упоминают о славянах-склавенах, они связывают это имя опять-таки с населением околодунайских районов, особенно четко это представлено у Иордана, где говорится, что севернее склавенов живут венеты, а к востоку за Данастром, – анты. Периферийные венеты, венеды, анты – тоже славяне, но они названы заимствованными именами, как часто бывает в пограничных районах, а срединные склавены-славяне носят свой исконный аутэтноним» [Трубачев, 1999, с. 154]. Ссылаясь на мнения ученых-историков и лингвистов: Н. М. Карамзина, Ф.П. Филина, О. Н.Трубачева и др., с определенной долей вероятности определили географию обитания восточных славян в частности, и славян вообще. Славяне, пользуясь тем, что они были в возможных побратимских отношениях с хунну, заселили освободившиеся земли. Они, надо отдать им должное, оказались хорошими учениками в деле овладения военным искусством хунну-укров. До хунну-укров и аваров они были мирными земледельцами в Подунавье и Поднепровье.  По данным большинства ученых, древние славяне представляли небольшую этническую группу и особой воинственностью не отличались. Пример, умерщвление вождя антов Божа и семидесяти старейшин племени готами Винитара в IV в. н.э. Но главным достоинством славян был их сильный и устойчивый язык, ассимилировавший многие народы с их языками, как современные болгары, возможно, хунну-укры, сармато-аланы, частично готы, фракийцы, фрикийцы, греки и другие народы. Таким образом, в результате хунну-готской войны и последовавшего за ней Великого переселения народов, поводом (возможно, причиной) которой послужило неспровоцированное нападение готов на восточных славян-антов, оказались до этого ничем ни примечательные восточные славяне-анты. Заканчивая описание раннесредневековых восточных славян и их соседей во второй половине V- первой половине VI вв., приведем цитату из Н. М. Карамзина: «Представив читателю расселение народов славянских от моря Балтийского до Адриатического, от Эльбы до Мореи и Азии, скажем, что они, сильные числом и мужеством, могли бы тогда, соединяясь, овладеть Европою; но, слабые от развлечения сил и несогласия, почти везде утратили независимость, и только один из них, искушенный бедствиями, удивляет ныне мир величием. Другие, сохранив бытие свое в Германии, в древней Илирии, в Мизии, повинуются властителям чужеземным; а некоторые забыли и самый язык оте
44
 
чественный» [Карамзин, 1990, с.68]. Судя по фамилии, Н. М. Карамзин, вероятно, потомок выходцев из Золотой Орды, его фамилия явно монголо-тюркская: «кара – черный» [Лувсандэндэв, 1957, с. 512], [Юдахин, 2012]; вероятно, «мзин – мырза – господин [Юдахин, 2012, с. 547]. Видимо, человеку XIX в., казалось, сила нации в захваченных территориях, а не в устройстве общественной, государственной и личной жизни его жителей. Может быть, в Н. М. Карамзине «сидел ген» Аттилы, Чингисхана и др., который заставлял его видеть величие страны через призму присоединенных территорий.  По мнению большинства ученых, раннесредневековые восточные славяне – анты с V в. до второй половины VI в.  н.э. занимали территорию от Карпат до Днепра с запада на восток и от Полесья до Среднего Поднепровья с севера на юг. В 454 г. к антам присоединились хунну после поражения от германцев на р. Недао и руги-россоманы со свевами, о чем свидетельствуют топонимические названия – Рось и т.д.   Соседями восточных славян-антов были разные народы, относящиеся к различным языковым группам и семьям. На западе это были германские племена и западные славяне, родственные по языку восточным славянам; на севере балтийские племена – предки современных литовцев и латышей, эстонцы – чудь; на востоке – угро-финские племена и остатки хунну-акациров, а на юге – телеские племена, к которым относились булгары, называвшиеся уграми  (сарыгуры, оногуры) и остатки хунну –  савиров и готов. М. И. Артамонов и др. относят монголоязычных угров (телэсцев) к финно-угорам [Артамонов, 2002, с.127], что, на наш взгляд, не совсем верно. Также непосредственными соседями восточных славян на юго-западе были хунну-укры, основные «виновники» Великого переселения народов и их союзники руги-россоманы.  Во второй половине V в. – примерно до конца VI в. хунну-укры, вероятно, ассимилировались в восточных славян-антов, перешли на славянский язык и стали называться дулебами, вероятно, по имени правящего рода хунну и булгар. Интересно мнение М. И. Артамонова, считавшего, что у антов было наследственная ристократия, т.е. государство в форме монархии. М. И. Артамонов в работе «Происхождение человека пишет: «Данные письменности говорят нам и о существовании у антов наследственной аристократии – князей и вельмож. Около 376 г. во главе антов оказывается «король» Бож (возможно Бус «Слова о полку Игореве»). Особенно интересны сведения о
45
 
«царе» Мусокии второй половины VI в. (у Феофана), которого можно сопоставить с главою государства Валинана – Маджаком, упоминание о котором  находится у арабского географа Масуди. Значение народного собрания у антов, о чем свидетельствует Прокопий, отнюдь не противоречит существованию княжеской власти. Антское государство по сути своей могло быть еще только варварским, дофеодальным, с несформировавшимися еще классами в составе свободного в своей массе населения, объединенного  территориальными общинаи и патриархальными семьями. Тем не менее, значение его в подготовке феодального Киевского государства  надо признать весьма большим. Во главе этого государства стояло племя дулебов. Оно охватывало славянские племена к северу от Карпат, т.е. тех славян, которые в письменных источниках  того времени выступают под именем антов. Наличием крепкой внутренней организации и вооруженной силы, способной противостоять внешней опасности, можно объяснять отсутствие на антской территории  укрепленных поселений – городищ. Возникновение антского государства, возможно, относится еще к первым векам н.э., ко времени борьбы их с готами, воинственные дружины которых прорвались с низовьев Вислы к Черному морю. Уничожение готских держав гуннами, а затем разгром самих гуннов в 451 г. поставили антов в особо благоприятные условия существования. Они остались единственной значительной силой Восточной Европы. С этого времени начинаеся широкая экспансия антов в пределы Восточно-Римской империи. К VI в. относятся сведения о многих походах и набегах антов на Византию. С утверждением авар в паннонии в 568 г. анты получают опасных, воинственных соседей. От набегов авар  особенно страдали ближайшие к ним дулебы. Подчинить себе антов авары, однако, не могли, но непрерывная война тяжело отржалась на антах. По словам Менандра, «владетели антские приведены были в бедственное положение и утратили свои надежды». Посольство к аварам Межамира  не изменило положения. Расправившись с заносчивым послом, авары «еще сильнее стали разорять землю антов, не переставая грабить и порабощать жителей». Мрчные воспоминания об этой поре долго жили в народной памяти и зафиксированы русской летописью. Борьба с аварами настолько ослабил нтов, что к VII в. они перестли интересовать Визнтию и как возможные союзники  и как враги. С этого времени упоминания об антах прекращаются в исторических сочинениях. Антский союз в это время, по-видимому, распался н ряд племен и территориальных групп, перечень которых появляется н первых страницах рус
46
 
ской летописи. Культурное преобладание среди этих племен переходит к населению Приднепровья, как наиюолее удаленному от авар. В дальнейшем здесь и складывется новое русское государство с центром в Киеве.  Русь в смысле исторического развития – несомненная преемница антов, но Русь не тождественна антам. В ее образовании принимали участие и совершенно новые компоненты, с иной генетикой развития, с другими культурными традициями [Артамонов, 1950, с. 23-24]. 
 
1.3. Дулебы
 
 Во второй половине V в. дулебами стали называть, вероятно, смешанных хунну-укров с антами по этнониму в недалеком прошлом грозного правящего рода (или племени) дуло-дулаты [ПВЛ. Лихачев, Романов, 1950, с. 210], [Седов, 1982, с. 90-94]. Автор «Повести временных лет» летописец Нестор совершенно справедливо называет дулебов славянами [ПВЛ. Лихачев, Романов, 1950, с. 210]. Справедливо, потому что хунну-укры, вероятно, во второй половине V в. уже переходили на язык возможных побратимов – антов, т.е. на славянский. К концу VI в. процесс перехода на славянский язык, возможно, завершился. К VII в. этноним племени дулебов, как и этноним восточных славян – анты, выходят из употребления. Эти названия остаются только в памяти народа и оживают в «Повести временных лет» летописца Нестора [ПВЛ. Лихачев, Романов, 1950, с. 210]. Этноним «дулебы» применялся, вероятно, к смешанному населению хунну-укров, антов, аланов, германцев и других племен до конца VII в., вероятно, даже когда название «хунну» практически вышло из употребления среди укров. Этноним «хунну» греческие и латинские писатели применяли к булгарам, кутригурам, утригурам и другим племенам, что, мы думаем, не совсем верно. По нашему мнению, эти племена относятся к теле. Теле, безусловно, родственны хунну, но не являются таковыми.  Правящий род (племя)  – дуло, вероятно, хуннуское, но сами вышеназванные племена, содержащие в своей основе «гур» – «ухэр» [Лувсандэндэв, 1957, с. 490], относятся к телэским (ди – телэ – гаогюй – хойху) племенам.  Телэские племена, безусловно, родственны хунну, этнически близкие племена, но не хунну-укры. В III-II тыс. до н.э. даже назывались единым этнонимом: хуньюй – ханьюнь – жуны в китайских династийных хрониках «Шицзы», «Цяньханьшу» и «Хоуханьшу» [Бичурин, 1950, т.1]. Но в первом
47
 
тысячелетии до н.э. хунну отделились и с тех пор являлись самостоятельным, отдельным народом. В 209 г. до н.э. хунну-укры образовали первое государство среди номадов.  В. В. Седов, основываясь на археологических и летописных материалах, писал: «Одним из древних племенных образований славянства были дулебы. В период составления Повести временных лет дулебов уже не существовало, летопись сообщает о них как о прежних жителях Волыни: «Дулебы живячу по Бугу, где ныне волыняне…» [ПВЛ,I, с.14]. В русской летописи о дулебах говорится в связи с воспоминанием о тяжелом аварском иге. Дулебы подверглись нападению со стороны авар при византийском императоре Ираклии (610-641) Следовательно, племя дулебов в начале VII в., несомненно, существовало… Летопись сообщает, что дулебы жили по Бугу, но это вовсе не значит, что территория их расселения ограничивалась исключительно бассейном этой реки. Ведь речь идет о расселении племени, которого уже не существовало в период русского летописания. Даже для племен, этнографически четко выделяемых по курганным древностям XI-XII вв., летопись не дает отчетливых ареалов, а только указывает один из ориентиров.  Представляется очевидным, что памятниками дулебов являются поселения и могильники с керамикой типа Луки-Райковецкой и более ранние, характеризуемые пражско-корчакской керамикой. Однако керамика пражскокорчакского типа не может служить племенным признаком дулебов. Она имеет широкое распространение и, как отмечалось выше, связывается со склавенами Иордана. Дулебы же были какой-то частью склавенов-славян [Седов, 1982, с. 92]. В. В. Седов совершенно справедливо пишет, что дулебы были частью славян. Мы считаем, что дулебы действительно были частью славян и, вероятно, на стадии смешения антов – восточных славян с хунну-украми, но частью склавенов (западных славян), видимо, никогда не были.  К VI в. хунну-укры были уже народом – метисом, т.е. смешанными с аланами-сарматами, готами и другими германскими племенами. Мы думаем, хунну-укры к тому времени, возможно, почти утратили первоначальный монголоидный вид. Далее В. В. Седов продолжает: «Летописными дулебами, по всей вероятности, была та часть носителей культуры пражско-корчакского типа, которая расселилась   по Волыни и в правобережной части Среднего Поднепровья. Специфической дулебской, нужно полагать, была культура типа Луки
48
 
Райковецкой, но только внутри ареала пражско-корчакской керамики. Носители культуры типа Луки-Райковецкой на территории прежнего распространения пражско-пеньковской керамики этнографически отличались от дулебов.  Таким образом, летописные дулебы – древнее племенное образование славян, не дожившее до времени сложения древнерусских государств. Культурное единство выделяемого дулебского региона подчеркивается однородностью более поздних курганных материалов. На этой территории летопись локализует бужан (волынян), древлян, полян и отчасти дреговичей… Этноrрафические особенности одежды волынян, древлян, полян и дреrовичей, бесспорно, общие. Для всех этих племен характерны простота и скромность одежды, отсутствие нагрудных привесок, шейных гривн, малочисленность браслетов и распространение однотипных украшений - перстнеобразных височных колец и перстней общеславянских типов. Только крупнозерненные металлические бусы в составе шейных ожерелий выделяют дреговичей: среди прочих племен юго-западной группы. Имеется один весьма характерный признак, наиболее ярко подчеркивающий этническую близость летописных племен юrо-западной rруппы. Наряду с перстенеобразными височными кольцами обычноrо общеславянскоrо типа в кypганaх X-ХII вв. летописных волынян, древлян, дреrовичей и полян получили распространение своеобразные височные кольца, называемые перстенеобразными полутораоборотными. Это сравнительно небольшие проволочные кольца, концы кoтopьrx на пол-оборота и более заходят на кольцо, так что получается полутораоборотная спираль. Такие височные кольца не встречаются на территории расселения северных восточнославянских племен, не характерны они и для курганов вятичей и днепровского левобережья. Ареал их почти исключительно ограничен областью расселения племен юrо-западной ветви восточного славянства.  Если каждое из восточнославянских племен лесной зоны - кривичи, словене новгородские, вятичи, радимичи, а также северяне - характеризуется своеобразными височными кольцами как этнически определяющими  упражнениями, то на юго-западе восточнославянского ареала целая группа племен (волыняне, древляне, поляне и дреговичи) имела однотипные височные украшения.  .  Однообразие курганных древностей юго-западной группы восточнославянских племен X-XII вв. находит объяснение в единстве культуры этой территории в VIII-IX вв. Очевидно, древности волынян, древлян, полян и дреговичей X-XII вв., имеют в основе единую культуру типа Луки-Райковецкой.
49
 
Начало сложения отдельных славянских племен на исследуемой территории относится, по-видимому, к VIII-IX вв.  Летопись отмечает только, что дулебы обитали там, где живут (в летописное время) волыняне. Это объясняется, видимо, тем, что к XI-XII вв. память о дулебах сохранилась лишь в области расселения волынян точно так же, как название большой этнической группы восточных славян – кривичи – сохранились только в Смоленской земле. В Полоцкой земле кривичи в летописное время назывались полочанами. 
 
Примерная схема образования восточнославянских племен  во второй половине V-VIII вв.
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Таким образом, древляне, волыняне, поляне и дреговичи в третьей четверти I тысячелетия н.э. составляли одну племенную группу – дулебов» [Седов, 1982, с. 93]. Мнение В. В. Седова никем не опровергнуто. Мы полагаем, что оно верно и соответствует действительности, т.к. основано не только на письменных источниках, но и на обширных археологических материалах. Единственное, что требуется, это  современные генетические исследования на предмет выявления количества генов в современных русских, украинцах, и белорусах, хунну, аланов (сарматов), готов и других германских племен, антов и др.   В. В. Седов писал, что находит подтверждение своему мнению в топонимическом материале: «Топонимы, производные от племенного названия дулебы, распространены не только на территории летописных волынян, но значительно шире. Они известны в бассейне верхнего течения Буга и верховьях Днестра, на всем пространстве правобережной части Припятского бассейна, в бассейне Ужа и под Киевом. Нанесение этих топонимов на карту наглядно  показывает, что все они находятся в пределах ареала Луки-Райковецкой, там, где образовались волыняне, древляне, поляне и дреговичи» [Седов, 1982, с.112
Анты – восточные славяне Хунну, аланы (сарматы и т.д.), готы и другие германские племена
дулебы
древляне волыняне поляне дреговичи
50
 
113].
Дулебы, думаем, появились в местах, где поселились хунну-укры, после поражения от восставших гепидов и готов в половине V в., точнее в 454 г. [Иордан, 2000, с. 112-113], а именно между карпатскими горами и Днепром. Название «дулебы», по нашему мнению, вероятно, монголо-тюркское, со славянских языков не объясняется, происходит от слова «дули – глухой, равнодушный» или от производного этого слова «дулиибтэр – глуховатый» [Шагдаров, Черемисов, 2010, т.1, с.311]. По-западнобурятски «дулеб» означает «я глухой». По-киргизски слово будет звучать «дулей – глухой» [Юдахин, 2012, с.202]. Вероятно, родоначальник племени  «дуло – дулат - дулеба» был глухим или глуховатым человеком. В. В. Бартольд интерпретировал слово «дулат» (племя жуз в составе казахов) монгольским словом «доголон – хромой» [Лувсандэндэв, 1957, с. 150] или, как пишет В. В. Бартольд, «дуклан – хромец, хромой» [Бартольд, 2002, с. 529]. В. В. Седов, ссылаясь на М. С. Грушевского, М. Фасмера и О. Н. Трубачева, писал: «Имя дулебов восходит к праславянской поре (Грушевский М. С., 1911, с. 248). Этот этноним имеет западногерманское происхождение (Фасмер Н, 1964, с. 551; Трубачев О.Н., 1974, с. 52. 53). Несомненно, что дулебы составляют какую-то часть раннесредневековой славянской группировки, характеризуемой пражско-корчакской керамикой. Наряду с ними в ее составе были и другие праславянские племена, название которых до нас не дошли. Западногерманское происхождение этнонима дулебы позволяет допустить, что это праславянское племя сложилось еще в римский период где-то по соседству с западногерманским населением. Средневековые письменные источники фиксируют дулебов на Волыни, в Чехии, на среднем Дунае между озером Балатон и рекой Мурсой и в Хорутатании на верхней Драве (Niederle C., 1910, s. 369, 370). Разбросанность этнонимов отражает миграцию дулебов из одного региона в разных направлениях [Седов, 1982, с. 92]. В. В. Седов, по нашему мнению, некритически отнесся к тому, что написали М. С. Грушевский, М. Фасмер и О. М. Трубачев. Так, например, В.В. Седов удовлетворился написанным М. С. Грушевским и считал, что «имя дулебов восходит к праславянской поре». Мы же думаем, что имя дулебов, вероятно, восходит  к хунну и хуннускому времени, к племени «дуло», как написано в Именнике Болгарских ханов и к казахскому жузу (племени) «дулат». В VII-VIII вв. казахов еще не было и дулу упоминаются в составе западнотургутского (турургутcкого) ханства [Би
51
 
чурин, 1950, т.1, отд. VI, с. 289]. Возможно, совпадение названий «дулу»,  «дуло» и дулебы неслучайное, т.е. не праславянское, а хуннуское и относится к более раннему времени до н.э. И надо, думаем, учитывать, что ранние булгары были не славянами, а монголоязычным племенем [Шабалов, 2014]. М. Фасмер, считавший, что  этноним «дулебы» имеет западногерманское происхождение, в «Этимологическом словаре русского языка» писал: «дулеб «болван, простофиля, дурак, мужлан», курск, орловск., жиадр. (РФВ 49, 331), сарат. (Труды Сар. Арх. Ком.24, 7 и сл.), каширск, (ИОРЯС 3, 852 и сл.), дулебный «косоглазый», ряз. (ЖСТ, 1898, вып.2 стр.211) восходит к др.-русск. дул би  мн. – др.-русск. племя на Волыни, араб. Dul;be (Масуди). Отсюда, вероятно, коми dul’epa «сопляк»; см. Фасмер (ZfsiPh 4, 263) против Якобсона (Nachtr. D. G;tt.ges.d. Wiss.1918, 300 и сл.). Ср. др. – чеш. Dudlebi – зап.-слав. Племя в районе Будеёвиц (Козьма Пражск. 1, 27), чеш. Doudleby – местн. Н, словен. Dudlebi; см. Первольф, AfslPh 8, 9 и сл.; Маркварт, Streifz;ge 125. Этот этноним происходит, вероятно, от зап.-герм. Deudo  laifs ср. Dietlef: см. Розводовский, RS 6, 55, 70 (курсив – Ш. А. С.). Бранное слово распространилось в результате русск. колонизации. Следует отвергнуть Брюкнера («Slavia» 3, 211) из дуда + соответствие  лит. Laibas «стройный, тонкий, как дудка». Польск. duleb «болван» (Брюкнер, KZ 46, 214). Заимств. из русск.  [См.еще Лер-Сплавинский, SSS, 1958, стр. 76. Нахтигал («Slavisti;na Revija», 4, 1956, стр. 95 и сл.) объясняет это название на герм. Dudl-eiba «страна волынок» - перевод слав. Volynь. – Т. ]. [Фасмер, 1964, с. 551]. О. Н. Трубачев поддержал М. Фасмера [Трубачев, 1974, с. 52, 53]. Написанное М. Фасмером, вероятно, подтверждает наш вывод, что слово «дулеб» хуннуское и означает «глухой, глуховатый». На некоторых диалектах русского языка, как писал М. Фасмер, значит «болван, простофиля, дурак, мужлан». Действительно, глуховатый или глухой человек в некоторых случаях изза того, что он плохо слышит или совсем не слышит, выглядит как недалекий умом человек. Вероятно, слово «дулеб» трансформировалось в русском языке и стало употребляться в значении «болван, простофиля, дурак, мужлан». Действительно, глуховатый или глухой человек в некоторых случаях из-за того, что он недослышит или слышит плохо, выглядит недалекий умом человек.  Западногерманское слово «Dendo – u laits, ср. Dietleip, Detlet» вряд ли могло стать этнонимом народа (племени) «дулебы», хоть и смешанного (метисизированного). Так как в основе дулебов находятся не только славяне и готы, но и хунну-укры, аланы и другие племена, речь идет о второй половине V в., когда «Великое переселение народов» только закончилось и по всей Европе
52
 
шло интенсивное формирование народов. Вероятнее всего, дулебы - этноним правящего племени хунну-укров стало названием нового народа, сформировавшегося на их основе. Языком дулебов, вероятно, к середине VI в. стал язык антов, т.е. славянский.  Когда хуннуский язык вышел из употребления, стал непонятен, т.е. и слово «дулеб» стало непонятным, «бранным» и даже ругательным. М. Фасмер пишет: «… бранное слово распространилось в результате русской колонизации», мы же полагаем, что слово «дулеб стало бранным за 11-12 веков до русской колонизации, как и слово «хохол», которое переводится с монголоязычия как «возбуждение, вдохновение» [Лувсандэндэв, 1957, с. 569], но украинцы ввиду того, что смысл значения ими утрачен, воспринимают как оскорбление.  Обвинять украинцев, что древние хунну-укры верили, что человек связан через волосы с верхним миром не стоит и ругательством это слово вряд ли является. Слово «дулий – глухой» [Лувсандэндэв, 1957, с. 162], «дулеб – глухой, глуховатый» -  по-западнобурятски семантически и этимологически более безупречно, чем западногерманское «dendo – u laits, ср. Dietleip, Detlet» [Фасмер, 1964, с. 551]. Во второй половине V в. – в первой половине VI в. дулебы, вероятно, были переходным народом хунну-укров в укров «Образовались они за счет  смешения хунну-укров с антами и другими племенами перешли через двуязычие на антский (славянский) язык. В. В. Седов, видимо, сторонник деления народов по языку писал: «…древляне, волыняне, поляне и дреговичи в третьей четверти  I тысячелетия  н.э. составляли одну племенную группу славянства – дулебов, поэтому в X-XII  вв. они имели и одинаковые височные кольца и однотипные прочие украшения» [Седов, 1982, с. 93]. Дулебы, вероятно, в середине VI  в. народ, безусловно, по языку славянский, но корни его в не меньшей степени содержат не только славянские гены, но и гены германские (готы, герулы и др.), иранские (аланы, роксоланы, языги  др.) и хуннуские.  Далее  В. В. Седов пишет: «В связи с решением вопроса о дулебах как о племенной группе VI-VII вв., из которой позднее образовались волыняне, древляне, поляне и дреговичи стоит восполнить сведения, содержащиеся  в сочинении арабского хрониста середины Х в. Масуди. Он сообщает, что одно из славянских племен, называемое «валинана» (волыняне), в древности господствовало над другими племенами, но потом между племенами, входившими в этот союз, пошли раздоры, союз распался, племена разделились и каждое племя
53
 
стало выбирать себе предводителя [Гаркави А. Я., 1870, с. 135-138]. В. О. Ключевский отождествлял этот союз славянских племен, во главе которого стояли волыняне с дулебским племенным образованием, известным по русской летописи, с чем согласились и некоторые другие исследователи. В частности, такой точки зрения придерживался Л. Нидерле... Действительно, среди названных Масуди славянских племен преобладают балтийско-полабские, но вместе с тем среди славянских племен названы хорваты и дулебы» [Седов, 1982, с. 93-94]. Дулебы, вероятно, образовались во второй половине V – до середины VI вв. в результате смешения восточных славян  (антов) с хунну-украми, германцами (готами, гепидами и др.) и остатками  иранских племен на основе славянского языка.  Возможно, в состав дулебов вошли частично западнославянские племена, об этом можно судить по «ПВЛ» летописца Нестора, который писал: «Спустя много времени сели славяне по Дунаю, где теперь земля венгерская и Болгарская… Так же и эти славяне пришли и сели по Днепру  и назвались полянами, а другие – древлянами, потому что  сели в лесах, а еще другие сели между Припятью и Двиною и назвались дреговичами…» [ПВЛ, 1950, т.1, с.207]. Летописец Нестор, вероятно, описывает жизнь восточных славян, вспоминая сохранившиеся в его время (XI-XII вв.) рассказы, когда они были насельниками Подунавья до Великого переселения народов. Или же летописец Нестор, вероятно, оживляет в памяти рассказы VI-VII вв., когда западные славяне (скловены), спасаясь от аварского насилия, переселились на северо-восток Восточной Европы.   
 
1.4. Руги-россоманы-русы и их взаимоотношения  с готами и хунну-украми
 
В работах гениального русского ученого М. В. Ломоносова, жившего в ХVIII в., в частности, в его известном труде по русской истории, просматривается определенная тенденциозность, граничащая с необъективностью.  М. В. Ломоносов сужает происхождение русских, считает, что они произошли только от славян и чуди [Ломоносов, ПСС, т.6, 1952, с. 173]. В трудах российских историков XIX в., особенно ХХ в., с установлением Советской власти  и строительством социализма, где господствующей идеологией стало догматическое учение марксизма и его составная часть – исторический материализм, тенденциозное мнение, что русские произошли только от
54
 
славян стало превалирующим. Древние руги-русы объявляются славянами, что, на наш взгляд, совершенно необоснованно. Между тем, знаменитый древний историк Корнелий Тацит (живший ок. 54-ок. 123 гг.) описывал ругов (русов) как германцев и отличительной особенностью их была покорность  царю. К. Тацит писал: «…у самого Океана, - ругии (курсив – Ш.А.С.) и лемовии, отличительная особенность  тех племен – круглые щиты, короткие мечи и покорность царям» [Тацит, 1993, с. 354]. У ругов, вероятно, зачатки государственности были в II в. н.э., т.к.  К. Тацит подразделяет царей и вождей: «Царей они выбирают из наиболее знатных, вождей – из наиболее доблестных. Но и цари не обладают  у них безграничным и безраздельным могуществом, и вожди начальствуют под ними, скорее увлекая примером…» [Тацит, 1993, с.340]. Описывая местоположение ругов (русов), К. Тацит помещает их на левом берегу р. Виадуа (Эльба – Ш.А.С.)  на берегу Свебского (Балтийского) моря.  Руги (русы) во II в.н.э. расположены гораздо западнее готанов (готов), между ними расположились  бургундионы, вандилии (вандалы) и лемовии – все германские племена (см. карту к «Германии» Тацита) [Тацит, 1993, с. 337] (см. карту). Другой знаменитый раннесредневековый историк, также цитируемый  всеми писателями Европы, пишущими про древних обитателей евразийского материка, гот по национальности, Иордан, писал по латыни, что руги (русы), как и готы и другие германские племена со Скандзы (Скандинавии): «… с арктической, т.е. северной, стороны имеет обширный остров по названию Скандза. И него-то и надлежит нам, с божьей помощью, повести нашу речь, потому что то племя, о происхождении которого ты с нетерпением хочешь узнать, пришло на европейскую землю, вырвавшись подобно пчелиному рою из недр именно этого острова; каким образом и как это случилось, даст бог, изложим в дальнейшем… Возвратимся к положению острова Скандзии, который мы оставили выше.  О нем упомянул во второй книге своего сочинения Клавдий Птолемей, знаменитый описатель земного круга; он говорит, что на просторах северного океана расположен большой остров по имени Скандза, подобный лимонному листу с изогнутыми краями, вытянутый в длину и закругляющийся. О нем же сообщает и Помпоний Мела, говоря, что Скандза расположена в Коданском заливе моря и что берега ее омывает океан.
 
55
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
56
 
Скандза лежит против реки Вистулы, которая, родившись в Сарматских горах, впадает в северный океан тремя рукавами в виду Скандзы, разграничивая Германию и Скифию. Скандза имеет с востока обширнейшее, углубленное в земной круг озеро, откуда река Ваги, волнуясь, извергается, как некое порождение чрева, в океан. С запада Скандза окружена огромным морем, с севера же охватывается недоступным для плавания широчайшим океаном, из которого, будто какая-то выступающая рука образуется Германское море, вытянутое вроде залива. Говорят, что там расположены также какие-то мелкие, но многочисленные острова; рассказывают еще, что если в случае замерзания моря от сильного мороза на них переходят волки, то [волки] лишаются зрения. Таким образом, эта земля не только негостеприимна для людей, но жестока даже для зверей. Хотя на острове Скандзе, о котором идет речь, живут многие различные племена, но Птолемей упоминает названия лишь семи из них. Из-за страшного холода там не найти нигде медоносного пчелиного роя. В северной части  [острова Скандзы] живет племя адогит; рассказывают, что в местах его [обитания] в середине лета сорок дней и сорок ночей продолжается непрерывный свет, а в зимнее время в течение того же числа дней и ночей племя это не знает ясного света. Так чередуются печаль с радостью, но это не похоже на иные [чередования] благополучия и несчастья… …Есть там еще  племя скререфены; они не требуют хлебного питания, но живут мясом диких зверей и птичьими яйцами. В болотах там рождается столько живности, что возможно и размножение породы и полное насыщение людей. Другое племя, живущее там же, суэханс; они, подобно турингам, держат превосходных коней. Это они-то [суэханс?] и пересылают посредством торговли через бесчисленные другие племена сапфериновые шкурки для потребления римлян и потому славятся великолепной чернотой этих мехов. Племя это, живя в бедности, носит богатейшую одежду. Следует затем целая толпа различных племен: тевсты, вагот, бергио, халлин, лиотида; населенная ими местность представляет собой плодородную равнину, почему они и подвергаются там нападениям и набегам других племен. За ними живут ахельмил, финнаиты, фервир, гаутигот, племя жестокое и в высшей степени склонное к войнам. За ними – миксы, евагры, отингис. Все они живут по-звериному в иссеченных скалах, как бы в крепостях. С внешней стороны от них находятся остроготы, раумариции, эрагнариции, кротчайшие финны - наиболее низкорослые из всех обитателей Скандзы, а также похожие на них виновилот; светиды, из
57
 
вестные в этом племени как превосходящие остальных [величиною] тела, хотя и даны, вышедшие из того же рода, - они вытеснили герулов с их собственных мест, - пользуются среди всех племен Скандии славой по причине своего исключительного роста. Однако статностью сходны с ними также граннии, аугандзы, евниксы, тэтель, руги (курсив – Ш.А.С.), арохи, рании. Над ними был немного лет тому назад королем Родвульф. Он, презрев свое королевство, укрылся под защиту Теодериха, короля готов и нашел там то, чего искал [Иордан, пер. Е. Ч. Скаржинской, 2000, с. 62-65].  Готский писатель VI в. Иордан описывает местоположение и климат Скандзы-Скандинавии до н.э. и подробно перечисляет обитавшие там в древности племена и народы, в числе которых германское племя руги. То, что на рубеже веков, т.е. в начале нашей эры, руги были германским (германоязычным) племенем, вызывает сомнение у единиц, в основном у ярых славянофилов. В отношении ругов Иордана обратимся к комментариям Е. Ч. Скржинской: «Руги названы Иорданом в последней группе племен острова Скандзы. Перечисляя эти племена, Иордан, конечно, передавал какие-то древние, неизвестные нам сведения о них, из которых, надо думать, взял и сопоставление их с германцами (в некоторых рукописях, как отметил Моммсен, стоит не geгmanis, а romanis или и то и другое - romanis germanis). Быть может, источником некоторых сведений, кроме древних сказаний, послужил и какой-либо римский автор, который рассматривал германцев как обитателей известной римлянам Германии и мог сравнить их с новыми, появившимися из-за моря негерманскими, в его глазах, племенами. Рассказывая о переселении готов на южное побережье Балтийского моря, Иордан сообщает, что они встретили здесь племя ульмеругов, т. е. «островных ругов». Следовательно, руги или часть их (ульмеруги) вышли с «острова Скандзы» раньше готов. Таким образом, из текста Иордана выясняется путь племени ругов, сходный с путем ряда других германских племен, в том числе и готов, покинувших Скандинавию. Руги, вытесненные готами с балтийского побережья, начали свое продвижение в южном или юго-западном направлении. Название племени ругов не ускользнуло от Тацита. В трактате «Германия» он упомянул о ругиях, обитающих у «океана», т. е. у Балтийского моря. Хотя в источниках, содержащих этнические (почти всегда чуждые автору), названия и описания расселения племен, часто бывают не только неточности, но и путаница, тем не менее Тацит достаточно отчетливо указал, с одной стороны, на ругиев у океана и, с другой, на лигиев (или лугиев) – союз племен, занимающий «широчайшие пространства» (примерно между Вислой и Одером» [Иордан, пер. Е. Ч. Скржинской, 2000, с.185].
58
 
Далее Е. Ч. Скржинская писала, что «руги (или руги… противопоставлены Иорданом германцам» [Там же, с.185]. Мы никакого противоречия не видим, наоборот, в недавнем прошлом королем ругов и других племен указан Родвульф, человек явно с германским именем. На карте к работе «Германия» Корнелий Тацит, описывая германское племя ругиев во II в. н.э., помещает их уже на южном, т.е. на противоположном берегу от Скандинавии, Балтийского моря в континентальной Европе, западнее германского племени бургундионов (бургундов) и готов (готионов).  Иордан писал: «С этого самого острова Скандзы, как бы [изготовляющей]  племена, или, вернее, как из утробы [порождающей] племена, по преданию вышли некогда готы с королем своим по имени  Бериг. Лишь только, сойдя с кораблей, они ступили на землю, как сразу же дали прозвание тому месту. Говорят, что до сего дня оно так и называется Готискандза.    Вскоре они продвинулись оттуда на места ульмеругов, которые сидели тогда по берегам океана; там они расположились лагерем, и, сразившись [с  ульмеругами], вытеснили их с их собственных поселений. Тогда же они подчинили их соседей вандалов, присоединив и их к своим победам. Когда там выросло великое множество люда, а правил всего только пятый после Берига король Филимер, сын Гадарига, то он постановил, чтобы войско  готов вместе с семьями двинулось оттуда. В поисках удобнейших областей и подходящих мест [для поселения] он пришел в земли Скифии, которые на их языке назывались Ойум» [Иордан, 2000, с. 65-66].   Король готов Бериг жил в середине  I в. н.э. Читаем у Е. Ч. Скржинской в комментариях к «Getica»: «Ульмеруги (Ulmerugi), о которых Иордан сообщил, что «они сидели на берегах Океана», обычно рассматриваются как руги с островов, островные руги (курсив -  Ш.А.С.), т.к. слово «holmr», «holm» означает остров. Ульмеруги жили близ Балтийского моря (Океана) на островах в дельте Вислы, откуда и были вытеснены пришедшими туда готами» [Иордан, 2000, с. 187]. Иордан писал, что готы после того, как переправились на южный берег Балтийского моря, близ устья Вислы под руководством короля Берига, они вытеснили ульмеругов с «их собственных поселений» [Иордан, 2000, с.65]. Вероятно, побежденные островные руги были присоединены к готам в качестве рабов в отличие от ругов, расположившихся западнее готов, в устье реки  Виадуа (Эльба). Ульмеруги, вероятнее всего, соплеменники ругов, о  которых писал Тацит во II в. н.э., но жившие обособленно от основного племени. 
59
 
Руги, вероятно, переселились из Скандзы (Скандинавии) раньше готов, т.е. до I в. н.э., но однозначно перечисляются в составе древних жителей Скандинавии  как германское племя.  Мы вернемся к ругам ниже, когда будем  рассматривать росоманов и их тождество с ругами. При короле Филимере, ставшим  пятым правителем, т.е. приблизительно ко второй половине II в. н.э. [Иордан, 2000, с. 188], готы «в поисках удобнейших …и подходящих мест для поселения…пришли в земли Скифии, которые на их языке назывались Ойум» [Там же, с. 68]. По нашему мнению, готы к середине II в. н.э.  начали свой поход  по Восточной Европе.  Думаем, интересно проследить за нелишенной логики и объективности рассуждениями Е. Ч. Скрыжинской, написавшей  комментарии к «Getica» Иордана, которая критикует Вернадского (G. Vernadcky)  и рассматривает вполне позитивное мнение Ф. А. Брауна и И. С. Забелина: «Ойум (Oium) – название той области, в которую пришли готы, передвигаясь с нижней Вислы на юг. Земли, называемые пришельцами на своем языке Ойум, находились в пределах Скифии, за рекой, в соседстве с которой расстилались болота и омуты Слово «Ойум» близко готскому Aujom, что значит «странa, изобилующая водой», «речная область». Тот же термин мелькнул у Иордана при определении острова в устьях Вислы – «Gepedoios», автор указал, что так называли это место гепиды на своем родном языке. До сих пор старое немецкое слово «Аи» или «Аuе» определяет меcтность, окруженную водой, обильно орошаемую реками.  Весьма важно хотя бы наметить, где находилась область Ойум, чтобы попытаться установить, где впервые осели готы, придя на юг, приблизившись к Причерноморью. Существенно указание Иордана, что место перехода готами реки было окружено топями и омутами. Вероятно, он даже не представлял себе, какая именно это была река. Принимая во внимание повторение Иорданом сообщения, что готы с Филимером жили в Скифии у Мэотиды, естественно предположить, что они пересекли Днепр, тем более что часть готского племени прошла в Таврику. Труднее согласиться с предположением, будто готы пересекли Припять и Пинские болота, и вместе с тем в их предании никак не отразилось такое крупное событие, как переход через Днепр (а eгo они перешли несомненно, так как продвинулись в Крым). Невозможно также разделить мнение Г. Б. Вернадского, что готы пересекли Днепр в том месте, на котором впоследствии вырос Киев, и пошли на восток, где у Донца и Оскола (или «Оспола») встретили спалов – часть аланского племени, – с которыми и сразились (см. G. Vernadsky, Ancient Russia, р.104-105, 114–115). Представляется наиболее
60
 
вероятным подразумевать под готским «Ойум», названным Иорданом «желанной землей» («optatum soIum»), древнюю греческую Гилею на левом берегу нижнего Днепра и ero лимана. Нуlаеа названа еще Геродотом (Hist., IV, 18, 19, 21, 55, 76), который рассказал, что к востоку от Борисфена на единственном участке всего северного приазовского и причерноморского побережья тянулся прекрасный лес (IV, 18, 1). Ширину его в направлении к северу можно определить в 40 км, длину с запада на восток – в 140 км. Теперь там раскинулась степь, но в античное время, в средние века и даже в XVIII в. еще был густой смешанный лес. Готы, переходившие Днепр с большими затруднениями из-за болот, могли пересечь его в каком-либо месте против Гилеи, там, где вдоль левого берега Днепра, иногда сливаясь с ним, течет река Конка. Может быть, это была область так называемого Великого Луга, где бесчисленные протоки и мелкие озерца образуют обширное болото (смл Ф. А. Браун, Разыскания о области гото-славянских отошений, с. 224). Преодолев его (где-то около нынешних Берислава и Каховки?), готы имели возможность двинуться на юг, к Перекопу. Может быть, они перешли Днепр ниже, но опять же не минуя Конки. «В своем течении она раздробляется на множество островов и так называемых плавней, покрытых и до сих пор почти сплошным лесом..» (И. Е. Забелин, Заметка о древности днепровского Олешья, с. 1-3). Характер этих мест объясняет и причину оседания части племени либо на островках, либо на правом берегу. Не это ли обстоятельство послужило в дальнейшем поводом к тому, что готы стали жить двумя самостоятельными частями; восточные, остроготы, заняли левобережье нижнего Днепра, западные, везеготы, - его правобережье? Третью, совершенно обособившуюся часть составили готы, ушедшие в Таврику; от них позднее отделились готытрапезиты (тетракситы Прокопия), передвинувшиеся на Таманский полуостров» [Иордан,2000, с. 188-189]. Приблизительно к середине II в. н.э. готы поселились по обеим берегам Днепра: восточные готы или остроготы (остготы), левобережье нижнего  и, вероятно, среднего течения Днепра, западные готы или везеготы (вестготы)  правобережье Днепра. Третья часть готов, совершенно обособившаяся, ушла в Таврику (Крым), от них позднее отделились готы-трапезиты (тетракситы по Прокопию) и переселились на Таманский полуостров. Мнение Е. Ч. Скржинской поддерживаем. Вероятно, к движению готов по заселению Поднепровья и северных берегов Черного моря подвигли рассказы остатков кимвров (киммерийцев), по мнению Н. М. Карамзина, Т. Моммзена и др. – германское племя, видимо, не
61
 
забывших спустя почти тысячелетие  об «удобной земле» на юго-востоке Европы. Кимвры (киммерийцы), как известно, покинули эту землю в результате экспансии скифов. Примерно в это время с востока на запад, т.е. навстречу готам, двигались хунну и их отдельные группы к середине II в. н.э. уже появились вблизи кочевий аланов (скифов). Как писал грек Дионисий Периегет, автор того же времени: «Первые скифы, которые населяют побережье возле Кронийского моря по устью Каспийского моря: потом унны (курсив – Ш.А.С.), а за ними каспийцы» [Латышев, 1904, т. 1, вып. I, с. 186]. Унны, упоминаемые  Ф. Периегетом, есть хунну или, как принято писать в российской исторической литературе, гунны, притом это название относят к хунну Европы.    Следующим автором, который упоминает хунну, был также грек Клавдий Птолемей (около 175-182 гг.), автор II в. н.э. Он уже указывает месторасположение хунну на берегах Борисфена (Днепра) [Шафарик, 1837-1848, с. 85].  Вероятно, к III в. н.э., одолев аланов, которые занимали обширную территорию, приблизительно от современного Северо-западного Казахстана до Дона и Кавказских гор, основная масса хунну столкнулась с готами. Готы к тому времени, видимо, жили по Дону и Днепру, возможно, выходили к среднему течению Волги. Южнее господствовали аланы. Греческий писатель V в. Зосим писал: «Их называли уннами; остается неизвестным, следует ли их называть царскими скифами или признать за тех курносых и бессильных людей, которые, по словам Иордана, жили по Истру, или они перешли в Европу из Азии. Я нашел и такое известие, что киммерийский Боспор, занесенный илом из Танаида, дал им возможность перейти из Азии в Европу… хунну… не могут даже твердо стоять на ногах, а живут и спят на лошадях» [Латышев, 1904, ч.II, вып.3, с. 800-801]. Латинский писатель Виктор Аврелий в конце IV в. н.э. упомянул, что хунну уже в Дакии [Латышев, 1904, т. II, вып.2, с. 318]. Латинский писатель Клавдий Клавдиан в IV-V вв.  писал про хуннов: «Север не питает ни одного племени более свирепого. У них безобразная внешность и постыдные на вид тела, но они никогда не отступают перед тяжелым трудом…Двойная природа  не более их сочетала двухобразных тучерожденных с родными конями. Они отличаются необыкновенною подвижностью, но без всякого порядка, и неожиданными обратными набегами» [Латышев, 1904, т.II, вып.2, с. 373]. Другой латинский автор конца IV в., современник начала Великого переселения народов Аммиан Марцеллин о хунну писал: «Семя и начало всего это
62
 
го несчастья и многообразных бедствий, вызванных яростью Марса, который своим пожаром сотрясает мир, восходит, как выяснено, вот к какому событию. Племя гуннов, о котором древние писатели осведомлены  очень мало, обитает за Меотийским болотом в сторону Ледовитого океана и превосходит своей дикостью всякую меру… День и ночь проводят они на коне, занимаются куплей и продажей, едят и пьют и, склонившись на крутую шею коня, засыпают и спят так крепко, что даже видят сны. Когда приходится им совещаться о серьезных делах, то и совещание они ведут, сидя на конях. Не знают они над собой строгой царской власти, но, довольствуясь случайным предводительством кого-нибудь из своих старейшин, сокрушают все, что попадает на пути. Иной раз, будучи чем-нибудь обижены, они вступают в битву; в бой они бросаются, построившись клином, и издают при этом грозный завывающий крик. Легкие и подвижные, они вдруг специально рассеиваются и, не выстраиваясь в боевую линию, нападают то там, то здесь, производя страшное убийство. Вследствие их чрезвычайной быстроты никогда не приходилось видеть, чтобы они штурмовали укрепление или грабили вражеский лагерь. Они заслуживают того, чтобы признать их отменными воителями, потому что издали ведут бой стрелами, снабженными искусно сработанными наконечниками из кости, сойдясь врукопашную с неприятелем, бьются с беззаветной отвагой мечами и, уклоняясь сами от удара, набрасывают на врага аркан, чтобы лишить его возможности усидеть на коне или уйти пешком. Никто у них не пашет и никогда не коснулся сохи. Без определенного места жительства, без дома, без закона или устойчивого образа жизни кочуют они, словно вечные беглецы, с кибитками, в которых проводят жизнь; там жены ткут им жалкие одежды, соединяются с мужьями, рожают, кормят детей до возмужалости. Никто не может ответить на вопрос, где он родился: зачат он в одном месте, рожден - вдали оттуда, вырос – еще дальше. Когда нет войны, они вероломны, непостоянны, легко поддаются всякому дуновению перепадающей новой надежды, во всем полагаются на дикую ярость. Подобно лишенным разума животным, они пребывают в совершенном неведении, что честно, что нечестно, ненадежны в слове и темны, не связаны уважением ни к какой религии или суеверию, пламенеют дикой страстью к золоту, до того переменчиво гневливы, что иной раз в один и тот же день отступаются от своих союзников. Без всякого подстрекательства, и точно так же без чьего бы то ни было посредства, опять мирятся.
63
 
Этот подвижный и неукротимый народ, воспламененный дикой жаждой грабежа, двигаясь вперед среди грабежей и убийств…» [Аммиан Марцеллин, СПб., 1996, с. 491-493]. По описанию Аммиана Марцеллина хунну сплошь конные люди, легкие, подвижные и быстрые. Особенностью их ведения боя было то, что хунну стреляли из луков «искусно сработанными наконечниками», т.е. не вступали в ближний бой, пока не нанесут противнику урон, «сойдясь врукопашную с неприятелем, бьются с беззаветной отвагой мечами и, уклоняясь сами от удара, набрасывают на врага аркан, чтобы лишить его возможности усидеть на коне или уйти пешком». Аммиан Марцеллин, несмотря на проницательность его ума, не отметил то, что луки у хунну были большие, как правило, до 140 см и с костяными накладками, что позволяло им стрелять в два-три раза дальше, чем обычными луками. Они позволяли хунну во многих случаях не вступать в соприкосновение с противником. Также Аммиан Марцеллин  отмечает у хунну корыстолюбие. Готский историк VI в. н.э. Иордан своеобразно объясняет происхождение хунну, вероятно, бытовавшими в его время среди готов полулегендарными рассказами, но лишенными реальной основы: «Спустя немного времени, как передает Орозий, взъярилось на готов племя гуннов, самой страшное из всех своей дикостью. Из древних преданий мы узнаем, как они произошли. Король готов Филимер, сын великого Гадариха, после выхода с острова Скандзы, пятым по порядку держал власть над гетами и, как мы рассказали выше, вступил в скифские земли. Он обнаружил среди своего племени несколько женщин-колдуний, которых он сам на родном языке называл галиуруннами. Сочтя их подозрительными, он прогнал их далеко от своего войска и, обратив их таким образом в бегство, принудил блуждать в пустыне. Когда их, бродящих по бесплодным пространствам, увидели нечистые духи, то в их объятиях соитием смешались с ними и произвели то свирепейшее племя, которое жило сначала среди болот, - малорослое, отвратительное и сухопарое, понятное как некий род людей только лишь в том смысле, что обнаруживало подобие человеческой речи. Вот эти-то гунны, созданные от такого корня, и подступили к границам готов. Этот свирепый род, как сообщает историк Приск, расселившись на дальнем берегу Мэотийского озера, не знал никакого другого дела, кроме охоты, если не считать того, что он, увеличившись до размеров племени, стал тревожить покой соседних племен коварством и грабежами» [Иордан, 2000, с. 84-85].
64
 
Приведенный Иорданом рассказ, возможно, имеет реальную основу. Хунну-укры после победы над аланами, видимо, встречались с готами, к тому времени жившими в Мэотиде и Придонье. Хунну, вероятно, не предпринимали широкомасштабного наступления на готов, а совершали набеги на готские поселения. Во время этих набегов хунну, вероятно, похищали женщин, которых Иордан называет «колдуниями». Вероятно, дети этих женщин, воспитанных как номады, взращенные как хунну, повзрослев, участвовали в набегах на готов. В набегах и в войне против готов, участвовали метисы, рожденные женщинами, но воспитанные в духе номадизма. Смешение хунну-укров происходило не только с готами, но и с аланами. А. И. Бернштам писал: «Несомненно, что смешение гуннов с аланами происходило еще в приаральских степях, на восточных границах  расселения аланов. С другой стороны, и Приаралье с древнейших времен, как показал С. П. Толстов, было связано с Приуральем. Возможно, тогда складываются те этнокультурные близости, в которых все больше и больше утрачивались восточные элементы гуннов» [Бернштам, 1951, с. 148-149]. Население хунну к III-началу IV вв., вероятно, размножилось либо, как пишет Юй Тайшань, за счет подкрепления сяньбийской конницей [Шабалов, 2006], либо за счет того, что хунну как победители  могли брать в жены не только женщин из своего народа, но и одновременно аланок. В то время у хунну процветала полигамия, никаких ограничений у них не было, они были политеистами. Готских женщин, видимо, по описанию Иордана, хунну похищали во время набегов, и этих несчастных жертв умыкания, автор «Getica», вероятно, называет «колдуниями», галиурунами», которые произвели… свирепейшее племя [Иордан, 2000, с.84]. Готы при предшественнике Германариха, короле, отличавшемся доблестью и благородством, Геберихе, завоевали  другое германское племя вандалов. Геберих пошел войной на короля вандалов Визимара, битва произошла на реке Маризии (современное название - Марош) незадолго до смерти императора Константина  I, т.е. до 337 г.н.э., Иордан писал: «В начале своего правления, стремясь расшириться в сторону [земель] племени вандалов, Геберих [пошел] против их короля Визимара. Последний происходил из поколения Астингов, отличного среди них [вандалов] и показывающего себя как воинственнейший род… С востока [от вандалов] жили тогда готы, с запада маркоман, с севера гермундол, с юга находился Истр, который назывался также Данубием. Когда
65
 
здесь жили вандалы, то Геберих, король готов, начал с ними войну на берегу вышесказанной реки Маризии; недолго сражались они с равным успехом, но скоро король вандалов Визимар с большей частью своего племени был уничтожен. Геберих же, выдающийся вождь готов, после одоления вандалов и захвата добычи вернулся в свои места, откуда вышел. Тогда небольшая кучка вандалов, которые бежали, собрали отряд своих небоеспособных [соплеменников] и покинули несчастливую страну; у императора Константина они испросили для себя Паннонию и, устроив там селения, служили как местные жители по императорским декретам в течение 60 лет» [Иордан, 2000, с.83]. В начале IV в. н.э. готы, вероятно, успевали контролировать всю освоенную огромную территорию от Балтийского до Черного морей. Река Марош (Мизия), на которой произошла битва между двумя германскими племенами, готами Гебериха,  вандалами Визимара, находится в современной Венгрии. Ранее выяснили, что готы уже к середине II в.н.э. вышли к Поднепровью и, видимо, к Северному Причерноморью. Битва готов Гебериха и вандалов Визимара в начале IV в. на реке Марош (Мизии) была, вероятно, попыткой вандалов освободиться от зависимости готов, потому что вандалы были завоеваны готами еще в I в. н.э. королем Беригом, вслед за ругами (ульмеругами), «которые сидели тогда по берегам океана» [Иордан, 2000, с. 65]. Далее Иордан писал: «После того, как король Геберих отошел от дел человеческих, через некоторое время наследовал королевство Германарих,  благороднейший из Амалов, который покорил много весьма воинственных северных племен и заставил их повиноваться своим законам. Немало древних писателей сравнивали его по достоинству с Александром Великим. Покорил же он племена: гольтескифов, тиудов, инаунксов, васинабронков, меренс, морденс, имнискаров, рогов, тадзанс, атаул, навего, бубегенов, колдов: гольтескифов, тиудов, инаунксов, васинабронков, меренс, морденс, имнискаров, рогов, тадзанс, атаул, навего, бубегенов, колдов» [Иордан, 2000, с.83]. Иордан, вероятно, писал правду, что готы с I в.н.э. по IV в. н.э. покорили и присоединили к своему государству множество германских и негерманских племен: германские племена, ругов (ульмеруги, остальные руги, видимо, остались независимыми), вандалов, герулов и др.; иранские, судя по названию, гольтскифы или золотые скифы и др.; финно-угорские – меренс (видимо, совр. – марийцы), морденс (видимо, совр. – мордва) и т.д. То, что Иордан большей частью писал правду и ему можно доверять, свидетельствует его рассказ про германское племя герулов (эрулов). Видимо, готы в своем движении на юго-восток  в I-II вв.н.э. увлекли герулов. Присоеди
66
 
нение племени герулов у Иордана не описывается, но в IV в.н.э. они, видимо, решили избавиться от готской опеки или подчиненного положения и восстали. К моменту своего антиготского выступления в IV в. н.э. герулы жили у Мэотинского болота близ современного Азовского моря. Как племя герулов оказалось вблизи Мэотинского болота? Вероятно, герулы оказались вблизи Мэотинского болота, влекомые готами,  до IV в.н.э. германское племя герулов там замечено не было ни греческими, ни другими авторами. Вот что писал Иордан про герцогов и короля готов Германариха, который руководил ими в IV в. н.э.: «Славный подчинением столь многих [племен], он не потерпел, чтобы предводительствуемое Аларихом племя герулов, в большей части перебитое, не подчинилось - в остальное свои части - его власти.  По сообщению историка Аблавия, вышеуказанное племя жило близ Мэотинского болота, в топких местах, которое греки называют «ele», и потому и именовалась элурами. Племя это очень подвижно и - еще более - необыкновенно высокомерно. Не было тогда ни одного [другого] племени, которое не подбирало бы из них легковооруженых воинов. Хотя быстрота их часто позволяла им ускользать в сражении от иных противников, однако и она уступила твердости  и размеренности и готов: по воле судьбы они [элуры] также, наряду с остальными племенами, покорились королю готов  Германарих» [Иордан, 2000, с.84]. То, что племя герулов жило близ Мэотийского болота (Азовского моря) и их восстание в IV в. н. э. предположительно подавил Германарих – это факт. И на основании этого можно предположить подчиненное положение других племен от Балтийского до Черного морей. Е. Ч. Скржинская в своих комментариях к «Getica» сомневается в том, что эсты (чудь), венеды, весь, меря, мордва подчинялись готам: «Германарих (ум. в 375 или в 376 г.)  - король остроготов из рода Амалов, возглавивший значительный союз племен, который условно иногда называют «готской державой», «державой Германариха». В двух местах «Getica» (§§ 28, 82) Иордан ссылается на сведения, полученные им от Аблавия, историка готского племени («Ablavius, descriptor Gothorum gentis»), который записал, что готы прошли с севера на юг в крайние пределы Скифии, соседящие с Понтом,  и осели в причерноморских областях («super limbum Ponti»). Здесь во второй половине IV в. выросло недолговечное государство Германариха. Оно, несомненно, охватывало обширные территории в Причерноморье и включало в свой состав разные этнические элементы, причём подчинение их Германариху было далеко не одинаковым и едва ли прочным. Готов было не много по сравнению с многочис
67
 
ленными племенами, обитавшими на припонтийских землях, и «готской державой» Германариха называется лишь признаку правивших ею готских вождей. В своём стремлении подчеркнуть могущество Германариха Иордан, сведя воедино различные отрывочные сведения, приписал остроготскому королю покорение ряда племен, которые ввиду своей отдаленности никак не могли быть завоеваны Германарихом. Это – а) северные племена, такие, как чудь, весь, меря, мордва, б) многочисленные венеты, оказавшие сильное сопротивление (что отметил и Иордан), в) естии, населявшие берега «Океана» (т. е. Балтийского моря). Некритическое отношение к тексту Иордана вызвало неправильное утверждение, что Германарих властвовал над областями между Чёрным и Балтийским морями и между Мэотидой и Карпатами [Иордан, пер. Е. Ч. Скржинской, 2000, с. 265]. Мнение Е. Ч. Скржинской и др., что готы Германариха «в виду отдаленности никак не могли быть завоеваны», «северные племена такие, как чудь, весь, меря, мордва,… вепсти,…вестие, населявшие берега «океана» (т.е. Балтийского моря) и добавляет: «Некритическое отношение к тексту Иордана вызвало неправильное утверждение, что Германарих властвовал над областями между Черным и Балтийским морями и между Мэотидой и Карпатами».  Считаем это неправильным по следующим основаниям. Во-первых, «готы прошли с севера на юг в крайние пределы Скифии, соседящие с Понтом, и осели в причерноморских областях» - это факт бесспорный. Во-вторых, путь готов пролегал не только по долине рек Днепр и Дон, вероятно, они делали различные отклонения с целью грабежа и установления своего господства. В-третьих, не верить Иордану оснований нет: то, что он повествует, совпадает с другими источниками, в частности, с греческими. Надо признать, что силы, способной противостоять готам, в Восточной Европе не было. Единственная сила, которая могла остановить агрессию готов, это аланы, но во II в. н.э. и до середины III в. н.э. после падения своего государства аланы и другие ираноязычные племена были разобщены и не представляли серьезной силы. Е. Ч. Скржинская перевела «Getica» Иордана и написала комментарий к ней почти в советское время и, вероятно, солидаризируется с эстиями (совр. эстонцы – Ш.А.С.) и чудью, считая их этносами, не подчинявшимся готам, хотя эстии и чудь один и тот же угро-финнский народ. Первое самоназвание, второе русское.
68
 
Мнение Е. Ч. Скржинской, скорее, политизированное, истории здесь, мы думаем, мало. Также спорно мнение Е. Ч. Скржинской и других исследователей о том, что государство Гермариха во второй половине IV в. н.э. представляло первое «недолговечное государство». Государство готов, думаем, сформировалось при короле Бериге, когда они завоевали ругов (ульмеругов) и вандалов. Думать, что готы завоевали вышеназванные племена для того, чтобы завоевать просто так  - это примитивизация фактов. Руги и вандалы были завоеваны для сбора с них дани или налогов или как поставщики воинов для завоевания других племен. Видимо, у готов времен короля Берига, т.е. в  I  в. н.э., налицо примитивное, но государство, организованное по территориальному признаку и с публичной властью. Со времен короля Берига и до IV в. н.э., т.е. до короля Германириха, внутри готского общества, вероятно, ничего не изменилось, только количество покоренных племен (данников) увеличилось. Король готов Германарих, видимо, не утратил ясности ума и логики мышления, несмотря на то, что ему к 375 г. н.э. шел 110-й год. Он, вероятно, видя, что набеги хунну-укров становятся все более интенсивными и жестокими, призадумался, потому что, реально оценив соотношение сил объединенных готами племен и противника, пришел к печальному для его готов и для себя выводу. По этому поводу Иордан писал: «Когда геты увидели этот воинствующий род – преследователя множества племен (хунну-укров – Ш.А.С.), они испугались и стали рассуждать со своим королем, как бы уйти от такого врага. Германарих, король готов, хотя, как мы сообщали выше, и был победителем многих племен, призадумался, однако с приходом гуннов.  Вероломному же племени росоманов (курсив – Ш.А.С.), которое в те времена служило ему в числе других племен, подвернулся тут случай повредить ему. Одну женщину из вышеназванного племени [росоманов], по имени Сунильду, за изменнический уход [от короля], ее мужа, король [Германарих], движимый гневом, приказал разорвать на части, привязав ее к диким коням и пустив их вскачь. Братья же ее, Сар и Амий, мстя за смерть сестры, поразили его в бок мечом. Мучимый этой раной, король влачил жизнь больного. Узнав о несчастном его недуге, Баламбер, король гуннов, двинулся войной на ту часть [готов, которую составляли] остроготы; от них везеготы, следуя какому-то своему намерению, уже отделились. Между тем Германарих, престарелый и одряхлевший, страдал от раны и, не перенеся гуннских набегов, скончался на сто десятом году жизни. Смерть его дала гуннам возможность осилить тех готов,
69
 
которые как мы говорили, сидели на восточной стороне и назывались остроготами» [Иордан, 2000, с. 86]. Большинство ученых считают, что Германарих совершил самоубийство, говоря языком готского историка Иордана, «не перенося гуннских набегов», ему в последней четверти IV в.н.э. шел 110-й год. Германарих, кроме усиления «гуннских набегов», которых он испугался и призадумался, однако, с приходом гуннов, и готы «стали рассуждать со своим королем как бы уйти от такого врага» [Там же, с.86]. Германариху, кроме моральных страданий, еще добавилось и страдание физическое от ранения в бок, нанесенное представителями зависимого от готов племени росоманов, Саром и Аммием. Сар и Аммий, видимо, родные братья Сунильды, так описывает эту трагедию Иордан. Вероятно, молодая женщина из племени росоманов Сунильда не по любви была выдана замуж за престарелого короля готов Германариха, которому шла вторая сотня лет. Видимо, Сунильда изменила престарелому мужу – королю Германариху, который узнал об измене и в приступе ревности, а не просто «движимый гневом, приказал разорвать на части, привязав ее к диким коням и пустив их вскачь. Братья же ее Сар и Аммий, мстя за смерть сестры, поразили его в бок мечом» [Там же, с. 86].  Сунильда и Аммий, вероятно, имена германские (германоязычные), иные варианты маловероятны. Сар – может быть как германоязычным, так и ираноязычным. Кроме того, имя Сар может быть и монголо-тюркского происхождения. Сар по-ирански означает «голова» «сар – sar – голова» [Восканян, Русскоперсидский словарь, 1986, с. 110]. По-осетински почти так же «sаp – голова» [Абаев, Русско-осетинский словарь, 1950, с. 109]. Сар может быть  германским словом «сар – sarg – гроб» [Рымашевская, 1993, с. 335]. Учитывая, что готы и руги (росоманы) в IV в. н.э. были язычниками, а язычники вполне могли употреблять слово «зард – гроб» в качестве отпугивающего злых духов. Сар, кроме того, может быть монголо-тюркским (хуннуским) словом «сар – шар – желтый, рыжий, русый» [Лувсандэндэв, 1957, с. 645]. Иордан в своей «Getica» напишет, что «Готы преимущественно заимствуют имена гуннские» [Иордан, пер. Е. Ч. Скржинской, 2000, с. 72], т.е. у готов, вероятно, у ругов (росоманов) в IV-V вв. н.э. было модно заимствовать хуннуские имена, а хунны (гунны) говорили на разновидности монгольского языка [Pritsak, 1982, р, 428477], [Шабалов, 2011].
70
 
Сар по-тюркски (киргизский вариант), то же самое, что по-монгольски «сары (сар) – желтый, рыжий, русый» [Юдахин, 2012, с. 637]. Антропоним Сар может быть одинаково вероятным, как иранским, так и германским словом, но может быть заимствованным ругами (росоманами) словом у хунну-укров, т.к. германцы «…преимущественно заимствуют имена гуннские», т.е. давали детям хуннуские имена, речь идет о IV в. н.э. Антропоним Сунильда, вероятно, сближается с современным немецким словом «S;nde – грех», отсюда «s;ndigen – грешить» [Рымашевская, Немецкорусский словарь, 1993, с. 383]. Вероятно, греховное дело жена Геманариха сотворила в IV в. н.э. и спустя почти два века, в VI в. н.э., до летописца Иордана дошел этот случай с потерей ее настоящего имени. Жену Германариха помнили как грешницу – sunder, т.е. помнили и называли по ее действию. Вероятно, она вошла в летопись как воплощение греха. Вероятно, на других языках слово Сунильда значения не имеет. Антропоним Аммий, вероятно, сближается с современным немецким словом «Amme – кормилица», возможно, «кормилец» [Рымашевская, там же, с. 29]. Видимо, родители назвали новорожденного Аммием за привязанность к кормилице или, вероятно, они видели в нем будущего кормильца.  Вероятно, трагедия Сунильды и Германариха, разыгралась во второй половине IV в. н.э., в Северном Причерноморье, на Дону или Поднепровье, где, возможно, находилась ставка короля готов.    С какими народами и племенами встречались и общались готы в своем движении с берегов Балтийского моря, на юг к Северному Причерноморью и кто такие росоманы в IV  н.э., упоминаемые Иорданом? Для того, чтобы дать ответ на поставленный вопрос, обратимся к тому же Иордану. У Иордана читаем, что готы через пять поколений после короля Берига, это примерно 100 лет, а король Бериг жил в середине I в. н.э., т.е. во второй половине II в.н.э., когда королем у них был Филимер: «В поисках удобнейших областей и подходящих мест [для поселения] он пришел в земли Скифии,...» [Иордан, 2000, с.66]. Готы под руководством короля Филимера начали свое движение на юговосток, в земли Скифии (Причерноморье), первыми на их пути были ульмеруги – германское племя. Ульмеруги – островные руги (так переводится это слово),
71
 
которые «сидели тогда на берегах океана» [Иордан, 2000, с. 65]. Готы покорили ульмегуров, затем вандалов. Путь готов пролегал далее через земли спалов, склавенов (славян), видивариев, венетов, эстов [Иордан, 2000, с. 65-67]. При короле Германарихе готы, видимо, в первой половине IV века покорили ираноязычные и угоро-финские племена: «гольтескифов, тиудов, инаунксов, васинабронков, меренс, морденс, имнискаров, рогов, тадзане, атаул, навего, бубегенов, колдов» [Иордан, 2000, с. 83]. Со второй половины II-до середины IV вв. список покоренных готами народов и племен расширялся, здесь мы видим германские народы: ульмеругов (островных ругов), вандалов, герулов, славянские племена: склавенов; кельтские народы: венедов (впоследствии ассимилированных, т.е. вошедших в славян, спалов – племя неизвестного происхождения, возможно, кельтского, славянского или иранского генезиса. Б.Ф. Рыбаков считал спалов древними славянами, но Иордан называет спалов и славян отдельно; угоро-финские племена: эстов, меренс (марийцы), морденс (мордва) и др.; ираноязычные племена: гольтескифов (золотые скифы) и т.д. Иордан в перечне племен, покоренных Германарихом, называет рогов, возможно, это племя те же самые руги, но греки называли их рогами. Вероятно, Иордан вслед за греческими писателями назвал ругиев рогами, потому что Германарих, видимо, вынужден был их покорять повторно. Племя островных ругиев, видимо тяготилось своим подчиненным положением и стремилось к самостоятельности, и, вероятно, взбунтовалось как племя вандалов или оказало иное неповиновение готскому владычеству. Король Германарих и его готы, вероятно, вступали в различные взаимоотношения с ираноязычными сарматами, аланами, роксоланами и другими народами и племенами. Возможно, готы и другие германоязычные племена, объединенные королевской властью из династии Амалов и Балтов вступили в конфликты с ираноязычными и, вероятно, побеждали их, т.к. заняли территории, заселенные ими. Вероятно, ираноязычные аланы, роксоланы и другие племена вынуждены были отбиваться на востоке от наседавших хунну-укров, а на западе от готов и подчиненных народов во II-III вв. н.э. Когда хунну-укры сломили сопротивление аланов, роксоланов и других ираноязычных номадов примерно в III в. н.э., они встречались с готами и постепенно, десятилетиями, усиливали давление  набегами, число которых увеличивалось из года в год.
72
 
Вероятность того, что Сунильда – неверная жена Германариха и ее братья, Сар и Аммий, были представителями ираноязычных роксоланов, по нашему мнению, мала по следующим причинам. Во-первых, зачем роксоланам и другим ираноязычным людям, а также славянам (антам), кельтам или угоро-финнам, входившим в состав государства готов, давать своим детям германские имена? Конечно, вероятность есть. Но она ничтожна мала, потому что Сунильда и Амий, как мы рассмотрели выше, безусловно, имена германские. Сар может быть германским словом, но может быть и ираноязычным антропонимом. Во-вторых, слово «росоман», вероятно, сложное германское слово, состоящее из двух слов, в нем есть, безусловно, германский аффикс «Ман-mann – мужчина, человек» [Ромашевская, Немецко-русский словарь, 1998, с. 266]. Вероятно, Иордан в VI в. н.э. не придумал аффикс «mann», а, видимо, во времена Иордана, в VI в.н.э., аффикс «mann» употреблялся к германоязычным народам и племенам. Думаем, нет ни одного исторического и этнического примера, чтобы аффикс «mann» был характерен для ираноязычных племен. В-третьих, часть сложного этнонима «росоман», т.е. первое слово которого «рос», вероятно, можно сблизить с германским словом «rosa – розовый, rose  - роза, rost – ржавчина» [Ромашевская, 1993, с. 330]. По-ирански (персидски) слово «ржаветь – zang zadan» [Восканян, 1986, с. 601], отсюда «zangzande – ржавый» [Там же, с. 601]. А слово «роза – gol-e sorx» [Там же, с. 602], отсюда «розовый – goli, farahbaxs» [Там же, с.602]. Слова, далекие от немецкого «rost – ржавчина, rose – роза». По-осетински слово «ржаветь – ызгх;», «ржавый – изг;х;рд» [Абаев, 1950, с. 427], как видим, слова, не сближаемые с «росоманами»  Иордана. Правда, осетинское слово «роз;  - роза» [Там же, с. 427] можно сблизить с немецкими  (германскими) словами «rost – ржавчина, rose – роза». Вероятно, этноним «росоман» - германское слово, отображающее германское племя росоманов и переводится с немецкого языка как «розовый – ржавый (рыжий) человек», «ржавый народ». Видимо, Иордан назвал ругов «росоманами – «ржавыми людьми» с целью унизить их за предательство готов, совершенное ругами-росоманами в IVв. н.э. спустя полтора столетия. Иордан – этнический гот, племя ругов-росоманов считал виновными в том, что готы, бывшие «хозяевами» многих народов и племен попали в зависимое положение от хунну-укров потеряли суверенитет. По нашему мнению, этноним «росоман» в IV в.н.э., вероятно, можно отнести к германским племенам IV в.н.э. Вероятно, оно было прозвищем ругов.
73
 
«Ржавый человек, люди» - так готы, видимо, прозвали ругов за измену, за то, что они всем племенем перешли  на сторону хунну-укров. На службе (в подчиненном положении) у германского племени готов в четвертой четверти IV в. н.э. были три племени, не считая спалов, этническая принадлежность которых весьма неопределенная. Иордан упоминает в «Getica» ругов, вандалов и герулов. Иордан пишет в отношении короля Германариха: «Вероломному же племени росоманов, которое в те времена служило ему (курсив – Ш.А.С.) в числе других племен, подвернулся тут случай повредить ему» [Иордан, 2000, с. 86]. Племя вандалов обитало в четвертой четверти IV в., т.е. к началу Великого переселения народов на территории  юго-востока. Германское племя герулов в то время жило на юго-востоке Восточной Европы, близ Мэотиды. Численность племени росоманов, части вандалов или герулов, думаем, была невелика. Вандалы обитали в Германии, далеко на северо-западе  от ставки короля Германариха, а герулы жили, наоборот, на юго-востоке от ставки короля. Вероятно, племенем, служившим королю Германариху, подчинявшемуся готам, было племя ругов. Они с середины I в. н.э. служили королям готов из рода Амалов. Иордан, вероятно, упомянул племя росоманов, т.е. видимо, в его время, в VI в. н.э. руги и росоманы были взаимозаменяемые понятия, выражающие одно и то же племя.  М. В. Ломоносов впервые в отечественной литературе высказался об известии Иордана о росоманах. Он отождествил росоманов с роксоланами, рассказывая историю смерти короля Германариха и о Сунильде, и ее братьях Саре и Аммии в гл.9 «О происхождении и древности россов, о переселении и делах их в Древней Российской истории» [Ломоносов, ПСС, т.6, 1952, с. 212]. Л. Шмидт и др. высказали мнение, что росоманы в действительности не существовали, они лишь персонажи эпоса. Л. Шмидт полагал, что рассказ о трагической судьбе Сунильды и о ее братьях Саре и Аммии, и о смерти Германариха, вымысел [l. Schmidt, 1934, s.241]. Л. Шмидт и др., думаем, ошибались, Иордану не было никакого смысла выдумывать рассказ о Сунильде, ее братьях Саре и Аммии и о смерти Германариха. Иордан в VI в.н.э.  писал, видимо то, что читал и слышал о событиях последней четверти IV в. н.э., правда, немного приукрашивал свой рассказ, например, о происхождении хунну-укров от готских женщин – ведьм, на самом деле, эти бедные и несчастные женщины, вероятно, были похищены хуннуукрами; приписывает подвиги Германариху, на самом деле, большей частью
74
 
они совершенны его предшественниками  и сравнивает его с Александром Македонским. Думаем, значительная часть написанного Иорданом, правда, и не верить ему нет никаких оснований.   Первый из современных российских историков, кто обратил внимание на сообщение Иордана, был Б. А. Рыбаков, он называет росоманов «ядром будущей русской народности и связывает их обитание с областью Среднего Поднепровья с «бассейном реки Росси» и толкует название росоманы, как «росские мужи». Но Б. А. Рыбаков связывает росоманов с роксоланами [Рыбаков, 1951, с. 18].  Е. Ч. Скржинская в комментарии к слову росоман подтвердила мнение Б. А. Рыбакова: «Розомоны, росомоны («Rosomonorum gens infida», в разночтении: Rosomanorum, Rostmanorum, Rosomorum). Это название записано только у Иордана и только один раз, в § 129. Тут же приведены три имени представителей племени росоманов:Sunilda, Sarus, Ammius – основные персонажи легенды о смерти Германариха. Интерес вызывает начало слова: «рос», подобное началу названия «роксоланы». Предполагается, что это осетинское (аланское) «рохс» - «светлый». Но было сделано много попыток связать «рос» в «роксоланах» и в «росомонах» с Р, с Русью» Р, с Русью» [Иордан, пер. Скржинской, 2000, с. 280289]. Но Е. Ч. Скржинская, ссылаясь на М. И. Артамонова, писала в этом же комментарии диаметрально противоположное: «Сводить роксоланов к исторически засвидетельствованным роксоланам (Страбон, Птоломей, Иордан) нет оснований» [Там же, с. 281]. Мнение Б.А. Рыбакова о «росоманах» получило дальнейшее развитие в трудах Л. Н. Гумилева, А. Г. Кузьмина, которые мы рассмотрим ниже. В работе «Древние русы» Б. А. Рыбаков писал: «В VI в. юго-западные антские племена были объединены в союз волынян, а на юго-востоке, там, где приходилось прежде всего встречать идущие из степей опасности, сложился союз племен, получивший имя Руси» [Рыбаков, 1953, с.95]. В VI в., по мнению Л. Н. Гумилева и др., русы – руги – росоманы, видимо, еще не входили в состав антских (восточнославянских племен). Но заслуги Б. А. Рыбакова в том, что русов он выделяет в отдельный союз племен.  В первой части настоящей книги мы упомянули, что вопроса о соотношении «Руссы и руги» коснулся известный польский историк  Г. Ловмяньский: «Происхождение имени «Русь» является одним наиболее спорных вопросов в историографии Древней Руси. Были выдвинуты  многочисленные гипотезы,
75
 
связывающие название «Русь» с самыми разнообразными этническими и географическими объектами…» [Ловмяньский, 1971, с. 43]. Вероятнее всего, считаем, следующее: германоязычные, но мирные руги приблизительно во II в. н.э. в числе первых были покорены жестоким и воинственным германским племенем готы, но руги тяготились своим положением. В последней четверти IV в. н.э. руги с удовольствием сменили своих хозяев – готов и присоединились к хунну-украм. Видимо, хуннуский патронат был гораздо мягче и лучше, чем готский. В последующем, в течение 80 лет руги не изменяли хунну-украм и верно служили им. В 454 г. н.э. после смерти Аттилы руги, верные предоставившим им свободу, сражались в битве на реке Недао на стороне хунну. Возможно, за то, что германоязычные руги не изменили и не перешли на сторону восставших германоязычных гепидов и готов, готский историк Иордан называет их «росоманами – ржавыми людьми». Готы были, как пишет греческий писатель Корнелий Тацит: «…племя жестокое и в высшей степени склонное к войнам» [Сванидзе, 1999, с. 19]. Видимо, готам как воинственным людям была присуща мстительность. Они, руководствуясь местью за, как им казалось, предательство, превратили этноним «руги в «r;ssel – рыло» [Рымашевская, Немецко-русский словарь, 1993, с.333], известно, что «рыло» бывает, как правило, у свиней. Вероятно, что  «r;ssel – рыло» превратилось в «r;sse – русский» [Там же, с.333]. Такой же нечестный прием в оскорбительном и уничижительном значении применяли древние китайцы. Они использовали свой язык, чтобы оскорбить и унизить древних хунну и раннесредневековых аваров. А. Ремюза пишет: «Хунь-ё (Hun-yo) может значить «проданные рабы»; Гуй-фан (Kouci – fang) – дьяволы, Хянь-юнь (hian-yun) – канальи, хунну (hiong -nou) – дурные рабы, Тугю (Тhou- kiouci) – ночные собаки и т. д. Это воспоминание о ненависти и презрении, которые китайцы всегда имели вследствие их невежества, а также разбоев и набегов, которые они постоянно совершали на земли империи» [А.Remusat, Paris, 1820, p. 8-9]. Древних и средневековых аваров китайцы называли «жуань-жуань»  - ползающие черви, потому что тотемом у авар был ползающий удав – гигантская змея. Может быть «r;ssel – r;sse» - рыло – русский» - случайное совпадение  или «игра слов», пишет известный немецкий исследователь Г. Дёрфер. Этноним «русский» мог произойти, вероятно, от русского слова «русский», но русых индоевропейцев подавляющее большинство.
76
 
На персидском (иранском) слово «светлый – rowsan [Восканян, 1986, с. 615], на осетинском «светлый – рукс…» [Абаев, 1950, с. 437], слова вполне сопоставимые с русским словом «русый». Светловолосых людей, как правило, называют по-русски «русыми». М. Н. Тихомиров исследовал летописные и другие материалы, показывающие, по его мнению, несостоятельность норманнской теории происхождения Руси и русских. Он был против тех, кто высказывался с точки зрения компромисса в происхождения Руси, отвергая как южный, так и северный варианты генезиса Руси и русских. Также, с точки зрения М. Н. Тихомирова, были не правы те, кто видел в русах только господствующий класс в древнерусском обществе, а не одно из племен восточных славян. М. Н. Тихомиров, исследуя, в частности «Повесть временных лет», пришел к выводу, что Русь и русских не надо смешивать и путать с варягами, они разные этносы и топонимы. Русь он помещает в Среднем Поднепровье, на территории Киевщины. По мнению М. Н.Тихомирова, до XII-XIII вв. Русью не назывались следующие земли: Новгородская, Смоленская, Ростово-Суздальская и ГалицкоВолынская. Еще более раннее время за пределами Руси находились области древлян, волынян, дреговичей и северных племен восточных славян. Русью была только Киевская или «полянская» земля, где жили «поляне яже ныне зовомая Русь» [Тихомиров, СЭ, VI-VII, 1947, с. 60-80]. Мнения, сходные с выводами М. Н. Тихомирова, были высказаны М. Д. Приселковым, А. Н. Насоновым и др. Они считали, что первоначально Русская земля – это территория вокруг трех городов – Киева, Чернигова и Переяславля. В результате развития Киевского государства знать киевлян распространила свое влияние на древлян, вятичей, радимичей и другие племена. Покоренные племена облагались данью, при этом  знать их ставилась в вассальную зависимость или ликвидировалась. Например, княгиней Ольгой были уничтожены «лучшие мужи иже державу Деревьску землю» [Приселков. Ученые записки ЛГУ, вып.8, 1941]. Насонов считал, что древнейшему населению Руси, кроме полян, входили  северяне, радимичи, часть уличей и вятичей. Все они составляли племена, которые платили дань хазарам. А. Н. Насонов считал, что Русь сложилась в государство благодаря борьбе с Хазарским каганатом [Насонов, 1951, с. 28-44]. П. Н. Третьяков считал, что русы – это славяне. В статье «О древнейших руссах и их земле», вошедшей в сборник «Славяне и Русь», писал: «Как известно, Русью или Русской землей, называлась первоначально сравнительно не
77
 
большая область Поднепровья, лежащая в полосе лесостепи. Древнейшая Русь являлась, по-видимому, политическим образованием, одним из восточнославянских «княжений». Затем она послужила основным компонентом Киевского государства и в его рамках в течение некоторого времени занимала особое место. В дальнейшем, в XI-XIII вв., область древнейшей Русской земли сохраняла это имя лишь по традиции, бывшей, однако, весьма прочной и свидетельствующей о том, что в свое время Русская земля была понятием устойчивым и общеупотребительным» [Третьяков, 1988, с. 179]. Далее П. Н. Третьяков писал: «…славянское население, жившее в границах  древнейшей Русской земли, составляло особую локальную группу. Это следует не только из того, что для его культуры был характерен особый набор украшений – «древности руссов». Его культура выделялась и по такому, так сказать, «интимному» и «домашнему» элементу, как лепная от руки керамика, что можно рассматривать в качестве этнического признака» [Там же, с. 186]. В конце своей статьи П. Н. Третьяков приходит к другому выводу, с сомнением и сожалением он писал: «К сожалению, эти данные не содержат никаких определенных сведений о русах, некогда давших этой земле свое имя. Были ли русы особым племенем – славянским или неславянским, жили они между полянами и уличами – на эти вопросы пока нет ответа [Третьяков, 1988, с.187]. Сомнения П. Н. Третьякова можно понять. «Были ли русы особым племенем – славянским или неславянским… на эти вопросы пока нет ответа». Мы думаем, сомнения в этом вопросе  будут возникать, если к языку относиться как к некоему «абсолюту» и пытаться делать категоричные выводы об этнической принадлежности исследуемого материала, основываясь на данных археологии. Народы и племена довольно часто меняли языки и культуру. Лучшим определителем этнической принадлежности пока является генетика.  Руги-росоманы, возможно до X в. были двуязычными, т.е. говорили на родном германском и славянском и, в конце концов, тоже ассимилировались в славян. Впервые, как нам кажется, вопрос о росоманах как о «ядре будущей русской народности» в 1951 г. поднял Б. А. Рыбаков в своих тезисах доклада «К вопросу об образовании древнерусской народности». В них большое значение придается росоманам. Он располагает их в области Среднего Поднепровья «в бассейне реки Росы, на южной окраине  обширной территории распространения «полей погребения антов», соседями с юго-востока признаются роксоланы. Б. А. Рыбаков росоманов предлагает интерпретировать как «русские мужи» и территорию заселения росоманов в VI в. он считает, по свидетельству Захария
78
 
Ритора, народом «рос». Б. А. Рыбаков не стал дальше развивать тему росоманов в теорию происхождения русского народа. Тема росоманов, вероятно, привела бы его к неминумому противоречию с его же теорией происхождения росоманов-ругиеврусов из славян, а не из германцев. По нашему мнению, данная тема не нашла своего развития из-за этих предполагаемых коллизий в трудах глубокоуважаемого Б. А. Рыбакова. Л.Н. Гумилев в своих работах последовательно отстаивал происхождение русов от древних ругов. Думаем, потому что исследовал хунну и Великое переселение народов, в частности, период истории этносов Евразии с 375 г - начала Великого переселения народов по 476 г. – падение Западноримской империи. Л. Н. Гумилев писал: «Существуют различные гипотезы о происхождении русов, которых на разных языках называли по-разному: рутены, росы, руги. Автор склонен видеть в них племя древних германцев» [Гумилев, 2000, с.26]. Далее Л. Н. Гумилев повествовал: «Начало славянского расселения - эпоха зарубинецкой культуры. Славяне двигались от верховья Вислы на юг, в Поднепровье, и на север, к верховьям Днепра, Десны и Оки; в III-V вв., в период «готских войн», - на юг, до Дуная и степное Причерноморье, на северо-восток на днепровское левобережье... В VI в. cлавяне продолжили распространяться на запад, через проходы в Карпатах до Тиссы, вверх по Дунаю и в междуречье Вислы и Одера, и на юг в 550-551гг. они форсировали Дунай и к IX в. заняли «всю Элладу», а часть их перебралась в Малую Азию. Как ныне установлено, славяне были аборигенами  Восточной Европы, а  проникли в неё в  VIII в., засели в Поднепровье и бассейне озера Ильмень. До славянского вторжения эту территорию населяли русы, или россы, - этнос отнюдь  не славянский. Ещё в Х в. Лиутпранд Кремонский писал: «Греки зовут Russos тот народ, который мы зовем Nordmannos - по месту жительства» и помешал этот народ рядом с печенегами и хазарами на юге Руси. Скудные остатки языка россов - имена и топонимы - указывают на их германоязычие. Название днепровских порогов у Константина Багрянородного приведены порусски: Ессупы, Ульворен, Геландра, Ейфар, Варуфорос, Леанты, Струвун -  и по-славянски: Островунипрах, Неясить, Вулнипрах, Веруци, Напрези. Бытовые навыки у славян и русов были тоже различны, особенно в характерных мелочах: русы умывались перед обедом и в общем тазу, а славяне под струей. Русы брили голову, оставляя клок волос на темени, славяне  стригли «волосы в кружок». Русы жили в военных поселках и «кормились» военной до
79
 
бычей, часть которой продавали хазарским иудеям, а славяне занимались земледелием и скотоводством. Авторы Х в. никогда не путали славян с русами. Но при этом нельзя считать русов скандинавскими варягами, так как последние начали свои походы в IX в., а русы известны как самостоятельный этнос авторам VI в. Иордану и Захарии Ритору.  Единственной непротиворечивой версией является заявление епископов Адальберта, назвавшего княгиню Ольгу царицей ругов, народа, западная часть которого погибла в Норике  и Италии в V в., а восточная удержалась в Восточной Европе до Х в., оставив наследство славянам династию и название державы. Этот факт наводит на размышления» [Гумилев, 2006, с.32-33]. Спорный характер носит утверждение Л.Н. Гумилева о том, что славяне заселили Поднестровье в VIII в., а до этого «эту территорию населяли русы или россы». По нашему мнению, Среднее Поднепровье славяне населяли раньше II в. Когда готы  во II в. спустились с северо-запада к Днепру, славяне уже жили на этой территории, а русы-росоманы-руги пришли на эту землю как подневольный народ готов [Иордан, 2000]. Славяне встречались, вероятно, с хунну-украми до Великого переселения народов на Днепре или чуть восточнее в III-IV вв. Славяне заключили с хуннуукрами побратимский договор «анда», отчего их знают соседние народы, в частности греки, как «антов» с приходом хунну-укров. Видимо, анты – восточные славяне и руги-росоманы-русы жили по соседству мирно и около IX в. н.э. постепенно объединились в единый этнос на основе славянского языка. Л. Н. Гумилев пишет: «В 602 г. авары напали на антов – восточных славян, бывших союзниками Византии. Именно тогда имя антов исчезает из исторических источников. С тех пор исчезло славянское единство, потому что обры отделили южных, балканских славян от северных, или прибалтийских, - венедов. Остатки антов, по-славянски полян, объединились с этносом русов, которых немецкие хронисты Х в. считали ответвлением ругов. Слияние полян и русов в единый этнос осуществилось лишь Х в., что проявлялось в образовании государства, называемого в наше время «Русь» в узком смысле, потому что она не включало в себя большинство славянских племен Восточной Европы, завоеванных и покоренных позднее» [Гумилев, 2006, с.34]. В. П. Буданова в известной работе «Готы в эпоху Великого переселения народов» (М., 1990) считает, что вопрос о росомонах остается спорным. Она
80
 
констатировала: «На основании свидетельств Иордана можно говорить о том, что готыЭрманариха были связаны с росомонами. Характер этих связей точно не определяется. Росомоны, как сообщает Иордан, являлись союзниками готов, причём весьма ненадежными (gens infida). Накануне вторжение гуннов между готами и росомонами возник конфликт. Вождь росомонов расторг союзные отношения с Эрманарихом, и за это «коварное отделение» (traudulento discessu) страшной казни подверглась жена этого вождя - Сунильда. В литературе высказывалось предположение, что Сунильда - это жена готского вождя Алафея. Ее  братья Сар и Амий отомстили Эрманариху за смерть сестры, тяжело ранив его в бок. Выяснение достоверности или, наоборот, сомнительности приводимого Иорданом рассказа о конфликте между готами и росомонами во многом зависит от определения этнической принадлежности последних. Предпринимались попытки отождествлять их роксоланами, с германским племенем герулов. Л. Варади и Р. Венскус относят росомонов к готам, а Л. Шмидт считал их эпическим племенем. Высказывалось и предположение о праславянской принадлежности этого племени. Но пока этот вопрос остается спорным» [Буданова, 1990, с.133]. Б. А. Рыбаков в работе «Рождение Руси» (2003) писал: «В конце V- первой половине VI века  нашей эры происходит три взаимосвязанных события, которые непосредственно соотносятся с Киевской Русью и являются ответами на вопросы летописца Нестора, поставленные им заголовки Повести временных лет: «Отъкуду есть пошьла Русьская земля? Кьто в Кыеве нача пьрвее къняжити? И отъкуду Русьская земля стала есть?» [Рыбаков, 2003, с.39]. На первый вопрос летописца Нестора Б. А. Рыбаков отвечал, что «Важнейшим событием конца V- середины VI века было начало Великого расселения славян на юг, за Дунай, на Балканский полуостров, когда славянские дружины отвоевали и заселили почти половину Византийской империи. Потоки колонистов шли как от Западной половины славянства («славены», искажённое «склавины»), так и от восточный («анты», наименование, данное соседями, очевидно «окраинные»). Грандиозное по своим масштабам движение славян на Дунай и за Дунай перекрыло всю этническую и политическую карту раннесредневековой Европы и, кроме того, существенно видоизменило исторический процесс и на основной славянской территории (прародина плюс зона ранней северной колонизации») [Рыбаков, 2004, с. 39-40]. В первой части настоящей книги мы изложили свою версию об этнониме «анты», где сблизили его, вероятно, с хуннуским словом «анда – побратим».
81
 
Посчитали, что хунну-укры заключили с восточными славянами «побратимский договор». Существование этого договора подтверждает то, что хуннуукры  наказали готов за набег на «антов» и убийство их предводителя Божа и семидесяти старейшин, с чего, собственно, началось Великое переселение народов. Отвоевание и заселение половины Византийской империи славянами, по  нашему мнению, произошло во многом благодаря хунну-украм, их движению и войнам с империей. Вторым важнейшим событием, отвечающим на второй вопрос летописца Нестора, по мнению Б. А. Рыбакова, «было основание Киева на Днепре». Летописец передает древнюю легенду о трех братьях – Кие, Щеке и Хориве, построивших город на Днепре в земле полян во имя старшего брата Кия» [Там же, с. 40]. Б. А. Рыбаков, на наш взгляд, правильно критикует переписчиков «Повести временных лет» за то, что «они поместили в летопись легенду о Кие под 854 годом» [Там же, с.40]. Кий и его братья жили, по нашему мнению, во второй половине V- первой половине VI вв., когда, возможно, из хунну-укровготов, алан и антов (восточных славян) на основе славянского языка начали складываться дулебы. Почему именно в это время? Потому что, по нашему мнению, дулебы еще говорили на хуннуском языке, о чем свидетельствуют, вероятно, имена Кий и Хорив. Б. А. Рыбаков писал: «Вторым событием, вписывающимся в рамки первого, было основание Киева на Днепре. Летопись передает древнюю легенду о трех братьях – Кие, Щеке и Хориве, - построивших город на Днепре в земле полян во имя старшего брата Кия» [Рыбаков, 2007, с. 40]. Доказательством, что Киев был основан не в 854 г., а раньше, Б. А. Рыбаков приводит армянскую легенду VIII в. Зеноба Глака о том, что три брата - Куар, Мелетий и Хореван построили город [Там же, с. 40].  В отношении легенды Зеноба Глака А. П. Новосельцев писал: «…от сопоставления русской летописной легенды об основании Киева с армянской легендой о Куаре и его братьях…, то попытка сопоставления ее Н. Я. Марром с известной древнерусской легендой об основании Киева, не представляется убедительной, так как построена на искусственном сравнении написаний личных имен в армянской и русской легендах» [Новосельцев, 1965, с. 355]. Нам представляется более убедительным  предположение, что Кий и Хорив – имена хуннyские  [Шабалов…, 2016, с. 181], т.к. дулебы, вероятно, были двуязычны, говорили на славянском и пользовались еще в то время (V-VI вв.) не забытым, хуннуским.
82
 
Имя Мелетий, упоминаемый в армянской легенде VIII в., никаким образом  не сближается со славянским именем Щек, о котором пишет летописец Нестор. Кроме того, летописец Нестор упоминает их сестру Лыбедь, которая в армянской летописи Зенона Глака отсутствует. Что касается ответа на третий вопрос летописца Нестора: «И откуда Руськая земля стала есть?», то Б.А. Рыбаков писал следующее: «Имя народа «Русь» или «Рос» появляется в источниках впервые в середине VI века, в самый разгар великого славянского расселения. Один из авторов (Иордан) припоминает «мужей-росов» (росомонов), враждовавших с  готским князем Германарихом в 370-е годы. Другой далекий автор, писавший в Сирии, перечисляя степных кочевников Причерноморья, упомянул неконный народ «РОС», живший где-то на северо-западе от амазонок, то есть в Среднем Поднепровье (легендарных  амазонок помещали у Меотиды - Азовского моря). Две формы наименования народа (РОС и РУС) существуют с древнейших времён: византийцы применяли форму РОС, а арабо-персидские авторы IX-XI веков форму РУС. В русской средневековой письменности употреблялись обе формы: «Русьская земля» и «Правда Росьская». Обе формы дожили в плоть до наших дней: мы говорим РОСсия, но жителя ее называем РУСским. Большой интерес представляет определение первичного географического значения понятия «Русская земля», так как совершенно ясно, что широкое значение в смысле совокупности всех восточнославянских племен от  Балтики до Чёрного моря могло появиться только тогда, когда это пространство было охвачена каким-то единством... О народе РОС прослушали в VI столетии в Сирии, что князя этого мощного союза племен одаривал византийский цезарь, что именно с этого времени киевский летописец эпохи Мономаха начинал историю Киевской Руси. В последующее время «русью», «руссами», «росами» называли и славян, жителей этой земли, и тех иноземцев, которые оказывались в Киеве или служили киевскому князю. Появившиеся в Киеве через 300 лет после первого упоминания «народа РОС» варяги стали тоже именоваться русью в силу того, что они оказались в Киеве («оттоле прозвашася Русью»). Наиболее богатые и интересные находки «древностей руссов» VI-VII веков сделаны в бассейне рек Роси и Россавы. Вполне вероятно, что первичное племя росов-русов размещалось на Роси и имя этой реки связано с названием  племени восходившим по Иордану по крайней мере к IV веку нашей эры [Рыбаков, 2003, с. 44-46]. Как видим, Б. А. Рыбаков ни разу не упомянул, что, вероятно, русы есть
83
 
руги-росоманы в описаниях готского историка VI в. Иордана. А. П. Новосельцев великолепно подобрал и дал комментарии к выдержкам из арабо-персидских писателей VI-X вв., описывающих Восточную Европу и населявших ее народов, в том числе ругов и славян. Однако А. П. Новосельцев твердо стоит на позициях славянофильства и антинорманистов, считая, что русы и славяне являются только славянами, а этнонимы, выражающие  русов и славян, относятся к одному этносу. Чтобы не быть голословными, приведем несколько выдержек из книги «Древнерусское государство и его международное значение»  А. П. Новосельцева и др. (М., 1965):  «I. Текст о русах из сочинения Ибн Русте «ал-А;лак ан нафиса» Что же касается ар-Русийи, то она находится на острове, окруженном озером. Остров, на котором они (русы) живут, протяженностью в три дня пути, покрыт лесами и болотами, нездоров и сыр до того, что стоит только человеку ступить ногой на землю, как последняя трясется из-за обилия в ней влаги. У них есть царь, называемый хакан русов. Они нападают на славян, подъезжают к ним на кораблях, высаживаются, забирают их в плен, везут в Хазаран и Булкар и там продают… II.Текст о русах и сочинения Мутаххара ибн Тахира ал-Мукаддаси  «Китаб ал-бад  ва-т-тарих» Что касается русов, то они живут на острове нездоровом, окруженном озером. И эта крепость, защищающая их от нападений. Общая численность их достигает 100 000 человек. И нет у них пашен и скота. Страна их граничит с страной славян, и они нападают на последних, поедают (и расхищают) их добро и захватывают их в плен... VIII. Текст о русах иp сочинение Мухаммад ибн Ахмеда ибн Ийаса аль Ханафи «Нашк ал-азхар фи гара; ибн ал-актар» а) «Описание страны руссов». Они большой народ из турок. Страна их граничит со славянами.  Они (живут) на острове, окруженном озером, и он подобен крепости, защищающей их от врагов. И привозят от них желтую медь в Индию и Китай. Есть у них царь, сидящий на золотом троне. Окружают его сорок невольниц с золотыми и серебряными кадилами в руках и окуривают его благовонными парами. Народ этой земли светлокожий, русоволосый, высокого роста. Они самые дурные нравы из творений Аллаха великого, и язык их неизвестен [Новосельцев, 1965, с. 397-402]. Мы привели три выдержки из мусульманских (арабо-персидских) авторов, некоторые из них посещали Восточную Европу с торговыми целями и в их
84
 
осведомленности нет сомнений. Мусульманские авторы в пределах описываемого ими времени прямо указывают, что русы нападали на славян и их  страны граничат со страной славян. Ибн Русте в своем произведении «ал-А;лак ан-наиса» указывает, что пленных славян русы везут в Хазарию и Булгарию и там продают.  Вероятно, Хазария и Булгария были ближайшими странами, где сбывали невольников. Вероятно, речь идет о Великой Булгарии, располагавшейся в степях Северного Кавказа, в Приазовье, в частности, на р. Кубань и Дон до примерно середины VII в. н.э., а Хазария располагалась восточнее, в нижнем течении Волги.
 
1.5. Авары
 
Во второй половине VI в. н.э. соседями восточных славян, хунну-укров или дулебов, ругов-росоманов-русов стали авары, которых мы вкратце описали  в I части настоящей книге. В ней частично было исследовано происхождение древних и раннесредневековых авар. Мы пришли к заключению, основываясь на работе Д. Пуллиблэнка, что авары есть древний монголоязычный народ ухуани. Д. Пуллиблэнк  считал, вероятно, что этноним «ухуань» есть китайское произношение монголоязычного слова «авар» и выводит данное слово через «ухуань-увань-авар» [Пуллиблэнк, 1986]. Подобное произношение слова «авар» вполне возможно, поскольку оставшиеся  до сегодняшних дней в Восточной части Внутренней Монголии авары составляют небольшое племя с таким же этнонимом, китайское произношение этого племени напоминает слово «увань». Надо учитывать, что современный китайский язык  отличается от древнекитайского.  Слово «авар» монголоязычное, означает «гигант, исполин, гигантская змея». Китайский ученый Юй Тайшань пишет: «…корень слова Aбаres – это монгольское abarga, что значит «змея» или «движение змеи» [Юй Тайшань, 2006, с. 139]. В. Н. Татищев в XVIII  в. впервые в отечественной исторической науке высказал мнение об идентичности древних авар Монголии, европейских авар раннего Средневековья и авар Дагестана: «В Дагистане поныне народ овары, мужеством и храбростью славящийся, от оных остатки (курсив – Ш.А. С.), потому можно поверить, что они за рекою Терком, …обитают, жилище имели» [Татищев, 2003, т.1, с. 342].   
85
 
А. Н. Бернштам европейских аваров ошибочно считал другим народом, не имеющим отношения к жуань-жуаням, но в то же время отмечал монгольское имя предводителя авар: «Так, например, имя предводителя авар «Баян» не что иное, как монгольское слово богатый. В племенном названии «вархуниты» окончание «т» одна из монгольских форм множественного числа. Возможно, что монгольские элементы в аварском союзе были принесены жуань-жуанями, монголизм которых в настоящее время более или менее  установлен. Византийские и западноевропейские источники (например, Менандр, Павел Диакон) связывают аваров с гуннами, указывая (Менандр) на сходство аваров с гуннами, в обычаях и языке, или на генеалогическую связь аваров с гуннами (Павел Диакон) [Бернштам, 1951, с. 178]. А. Н. Бернштам, ссылаясь на Н. Howorth, писал: «Термин авар – греческое произношение термина абар.  Русские летописи знают оборов, арабский писатель Ибн-Хордадбех отмечает (наряду с хазарами) абаров или аваров» [Бернштам, 1951, с. 172]. Древние китайцы в уничижительном значении в виде, возможно, клички называли авар жуань-жуани – ползающие насекомые или черви. Уничижительное слово «жуань-жуань», вероятно, из-за тотема авар – большая змея, удав. Этноним «авары» некоторые ученые считают иранским. По мнению В. И. Абаева, он происходит от персидского «awarden», что означает «приносить, проводить, проходить через что-либо» [Абаев, 1958, с.26]. Мнение, что слово «авар» персидское, опровергается современным монголоязычным племенем из Внутренней Монголии с тем же названием «авар», где ираноязычных никогда не было. Вероятность происхождения этнонима «авар» от монголоязычного названия тотема «авар» значительно больше, чем от иранского (персидского) глагола «awarden – приносить, приводить, проходить через что-либо» [Абаев, 1958, с.25], [Никонов, 1970, с.17], [Шабалов, 2014]. Ираноязычные юэчжи доходили до Западной Монголии с VIII-III вв. до н.э. Ючжи были изгнаны из Западной Монголии, Тувы и Алтая хунну (гуннами) шаньюя Модэ в III в. до н.э.  В середине I в. н.э. империя хунну разделилась в результате внутренних разногласий на две части: северную и южную.  В 89 г. н.э. южные хунну в составе 30 тыс. сабель и 8 тыс. китайской вспомогательной колонны разгромили северных. Северные хунну вынуждены были покинуть родину в 93 г. н.э. и бежать на запад, вероятно, через Джунгарские ворота (современная граница Китая и Казахстана по р. Иртыш. В совре
86
 
менном Восточном Казахстане оставили «слабосильных», не пожелавших идти в западном направлении с остальными, что подтверждает версию бегства хунну через Джунгарские ворота.  Во II в. н.э. на авансцену истории выходит другой монголоязычный народ  - сяньби, который «составлял боковую линию ухуаней» [Бичурин, 1950, ч.1, с.142] и установил свою юрисдикцию в пределах бывшей империи хунну.  В 181 г. н.э. на сороковом году жизни умер каган сяньбийцев Таншихуай [Бичурин, 1950, ч.1, с.158]. С кончиной Таншихуая империя сяньбийцев медленно распалась,  разделилась на государства мужунов, табгачей (тоба) и т.д. В IV-VI вв. господствующим народом  на территории Монголии становятся авары (жуань-жуани), создав Аварский (Ухуаньский) каганат. Основателем каганата считается Мугулюй [Бичурин, 1950, ч.1, с. 184]. Слово «Мугулюй» Н. Я. Бичурин переводит как «плешивый». Нам кажется, что слово «Мугулюй», вероятно, переводится с монголоязычия как «раб», потому что «мухли»  означает «раб» [Лувсандэндэв, 1957, с. 250]. Действительно, Мугулюй был в детстве невольником (рабом). В Иркутской области, где проживают западные буряты, есть с. Мухлют, где имеются потомки «найденыша-раба» Мухали, жившего в ХVIII в. Известный монгольский полководец XIII в. соратник Чингисхана носил имя Мухали. Китайские династийные хроники «Бэйши» и «Вэйшу» пишут: «Жуань-жуань прозывался Югюлюй. Еще в конце царствования Шень-юань-ди [из дома Сяньби-тоба, предшествовавшего династии ЮаньВэй] объездные взяли одного невольника, у которого волосы были наравне с бровями, и который не помнил ни имени, ни прозвания своего. Владелец его имел проименование Мугулюй, а Мугулюй значит плешивый. Мугулюй и Югюлюй созвучны в выговоре; почему потомки его приняли первое прозванием для себя. Мугулюй, как скоро пришел в возраст, освобожден от неволи и определен в конницу. В царствование государя Мо-ди за упущение срока приговорен был к отсечению головы; почему он бежал в ущелье Гуанлюци, и, собрав там до ста беглецов, пристал к аймаку Шуньтулинь» [Бичурин, 1950, т.1, с. 184].  Авары, видимо, помня, что когда-то сами были беглецами, став господствующим народом в степях Монголии, давали приют беглецам – таким же монголоязычным племенам, как они сами. Авары сыграли значительную роль в судьбе телэских (гаогюйскиххойхуских) племен в конце IV в. н.э. М. И. Артамонов и другие телеские племена, чьим тотемом также был бык, что на монголоязычии звучит – ухэр, а потюркски – огуз, ошибочно относят, основываясь на созвучии  к финно-угорским
87
 
племенам – угорам. Напоминаем, телэские племена, содержащие в своем названии «гур-ухэр» были, видимо, монголоязычными, во всяком случае до VI в. н.э. Вероятно, авары способствовали и позволили поселиться телэским (гаогюй-хойхуским) племенам из Ордоса – Шаньси (Северный Китай) в Северной Монголии  и частично уйти вслед за хунну-украми на запад. Также значительна роль аваров-ухуаней в судьбе части южных хунну (тургутов-турков), в 439 г., спасая свою жизнь от гнева таких же, как они сами, монголоязычных тоба-табгачей, бежали на север. Возможно, авары разрешили поселиться тургутам-туркам на севере тогдашней Монголии в Отукенской черни. Факт то, что основоположники будущей империи, которая включала собственно Монголию, Казахстан и Среднюю Азию в количестве всего 500 семейств южных хунну-ашина поселились в Отукенской черни и начали выплавлять железо для аварского кагана. Было это в V в. н.э., а в середине VI в. н.э. тургутытурки сумели скинуть с трона аварского кагана и стать новыми гегемонами в степи.  Часть аваров, видимо, ушла в западном направлении вслед за своими подданными телэскими (гаогюйско-хойхускими) племенами «ухэрамиогузами» и савирами (хуннуское племя) еще в V в.  По описанию Приска Панийского в 463 г. к римлянам явилось посольство от сарагуров, урогов и оногуров и сообщили, что покинули свою родину будучи изгнанными савирами, а эти последние, в свою очередь, были прогнаны аварами, которые бежали от народа, обитавшего на берегах океана [Латышев, 1904, т.1, с. 841-843]. По всей вероятности, аваров потеснили табгачи-тоба, а не тургуты-турки, которые в то время не имели своего государства.Тоба, завоевавшие к концу IV в. Северный Китай и установившие там свою династию Вэй (386-535 гг.). Табгачи-тоба часто совершали успешные карательные походы против северных варваров. Будучи сами монголоязычными, табгачи-тоба хорошо знали тактику монголоязычных и действовали весьма успешно, в частности, в 458 г. табгачитоба выступили в карательный поход в количестве 100 000 всадников вторглись в пределы аварского каганата, пленили и убили несколько тысяч аварцев, забрали множество скота [Юй Тайшань, 2006, с. 145]. Тургуты-турки потеснили авар спустя столетие в VI в. после того, как часть аваров в середине V в. прогнала хунну-савиров из Восточного Казахстана, а те, в свою очередь, согнали с насиженных мест телэские (гаогюйскохойхуские) племена сарагуров, урогов и оногуров, живших, возможно, на территории Северного и Северо-Западного Казахстана и юга Сибири.
88
 
Основная масса населения Аварского каганата осталась на месте и покорно приняла, как это часто бывает у номадов, тургутов-турков новое правящее племя (династию). Ханскому роду аваров, видимо, удалось с частью народа уйти на запад, повторяем, не от тургутов (турков), а от тобасцев, спасаясь от их карательного похода. В Европу авары прибыли организованно, во главе с представителем правящей династии с ханом Баяном, что означает на монголоязычии «баян – богач, богатство, состоятельность, богатый, имущий» [Лувсандэндэв, 1957, с. 67], по-тюркски «почти то же самое, но сокращенное слово «бай – богач, богатый, изобилующий, господин, хозяин» [Юдахин, 2012, с. 94]. Слово «баян» не встречается ни на одном тюркском языке, и, возможно, не встречалось. Монголоязычным характерно усложнение слова аффиксами, предлогами и т.д. Вероятно, поэтому оно слабее тюркского (киргизского) и не отличается живучестью. Авары, вероятно, с марша завоевали дулебов и восточных славян. Случилось завоевание дулебов и восточных славян аварами в 557-581 гг., т.е. во второй половине VI в. н.э. По сведениям Н. М. Карамзина, который основывался, видимо, на «Повести временных лет» и на других источниках, авары во главе с ханом Баяном в середине VI в. уже были в Восточной Европе и напали на восточных славян и на дулебов [Карамзин, 1988, с. 37]. Тургуты-турки в 552 г. подняли восстание против аваров, но авары не были свергнуты, лишь в 555 г. правящая династия аваров на территории Монголии прекратила существование. Вероятно, ушедшие на запад авары во главе с каганом Баяном застали весть о свержении династии уже в Восточной Европе. А. Н. Бернштам писал: «В. Томсен показал, что племена «апар-апарум», упоминаемые в древнетюркских рунических текстах, и есть авары, переселившиеся из Центральной Азии в Европу. Но предполагать миграцию всех жуаньжуаней в Европу вряд ли приходится» [Бернштам, 1951, с. 171-172]. Н. М. Карамзин писал, как византийский император Тиверий склонил авар к завоеванию Дунайских славян, к тому времени остаток хунну-укров, вероятно, смешивались с антами и др., образуя новый народ – дулебов: «Тиверий царствовал в Константинополе: озабоченный войною Персидскою, он не мог отразить славян и склонил хана отметить их впадением в страну их. Баян назывался другом Тыверия … он исполнил желание Императора тем охотнее, что давно уже ненавидел славян за их гордость… Смирив антов, Хан требовал от славян подданства, но Лавритис и другие вожди ответствовали: «Кто может лишить нас вольности? Мы привыкли отнимать земли, а не свои уступать вра
89
 
гам. Так будет и впредь, доколе есть война и мечи в свете». Посол ханский раздражил их своими надменными речами, и заплатил за то жизнью. Баян помнил сие жестокое оскорбление и надеялся собрать великое богатство в земле славян, которые более пятидесяти лет громив империю, не были еще никем тревожимы в стране своей. Он вступил в нее с шестьюдесятью тысячами отборных конных латников, начал грабить селения, жечь поля, истреблять жителей, которые только в бегстве и в густоте лесов искали спасения. С того времени ослабело могущество славян» [Карамзин, 1988, с.39]. Н. В. Пигулевская границу движения аваров описывала следующим образом: «Они (авары) перешли границу областей Мезии и Скифии. Скифия была ограничена нижним течением Дуная и западным побережьем Черного моря. Мезия также находилась на правом берегу Истр (Дуная), примыкая к Скифии с одной стороны и ограниченная на юге Фракией. Сами же авары под своей властью объединяли большое пространство Восточной Европы, располагаясь по берегу Каспийского моря. Они оттеснили аланов, имели столкновения с антами и прошли по северному побережью Каспия» [Пигулевская, 1991, с. 95]. Далее Н. В. Пигулевская, опираясь на Иоанна Эфесского, писала: «Склавен  (славян – Ш.А.С.) и лангобардов Михаил Сириец (Иоанн Эфесский) считает находящимися «под властью кагана, царя аваров» [Там же, с. 102]. В 558 г. авары отправили посольство к Византийскому императору в Константинополь, посольство возглавлял аварский сановник Кандих [Менандр, 1860, с. 321-322]. По сообщению Феофана, первое посольство аваров в Константинополь относится по времени Юстиниана к 550 г. [Пигулевская, 1991, с. 95].  Антропоним «Кандих», вероятно, монголоязычное слово, скорее всего от «хандалга – обращение, обхождение, подход, отношение, дружелюбный, обходительный» или, может быть, от монголоязычного слова «хандагар – крупный, рослый» [Шагдаров, Черемисов, 2010, т.2, с. 395]. Вероятность слова «кандих – хандалга» выше, чем второе слово «хандагар», потому что посол должен обладать дипломатическими качествами, быть «дружелюбным, общительным», найти «подход» к Византийскому императору. Вероятно, «Кандих» - прозвище, что нередко бывало среди номадов. Аварский посол «Кандих» говорил Византийскому императору: «К тебе приходит самый великий и сильный из народов; племя аварское неодолимо, оно способно отразить и истребить противников. И поэтому тебе полезно будет принять авар в союзники и приобрести себе в них отличных защитников; но они только в том случае будут в дружеских связях с Римской державою, если
90
 
будут получать от тебя драгоценные подарки деньги ежегодно и будут поселены тобой в плодоносной земле» [Менандр, 1860, с. 321-322]. Иоанн Эфесский сообщает, что в Византийской империи к аварскому посольству отнеслись весьма благосклонно [Пигулевская, 1941, с.131]. Менандр сообщает, что в дальнейшем авары не оправдали надежд Византийской империи воевать с ее врагами кутригурами, они вступили в войну  с утригурами, преданными союзниками империи [Менандр, 1860, с. 324]. Между телэскими племенами утигуров и кутригурами был трудноразрешимый конфликт. Существовали, вероятно, родственные связи между кутригурским Котрагом и ханом авар [Менандр, 1860, с. 324]. М. И. Артамонов считал, что авары напали на антов при подстрекательстве кутригуров. Анты якобы закрывали путь к границам Византии, из-за чего набеги кутригурам на империю были возможны только с согласия первых: «Обосновавшись на новом месте, авары напали на других врагов кутригур – на антов… Поселившись в Восточном Прикарпатье и на Нижнем Дунае, анты закрыли кутригурам путь к границам Византийской империи, вследствие чего нападения последних на империю, стали возможными только с согласия и при участии антов. Анты то выступали вместе с кутригурами, то против них на стороне Византии. По-видимому, на этих-то прикарпатских антов  и направили кутригуры своих союзников; их стали грабить и избивать авары» [Артамонов, 2002, с.130]. По сообщению Иордана, анты-дулебы, видимо, занимали территорию между средним течением  Днепра и Днестра и между Карпатами, севернее кутригуров и никак не могли преграждать путь последним, мешать им совершать набеги на Византийскую империю. М. И. Артамонов даже не рассматривает иные причины нападения и порабощения антов. Одной из главных причин наряду с другими, вероятно, была месть авар северным хунну-украм за их прошлые «прегрешения», совершенные еще до нашей эры. Во второй половине VI в. шел процесс смешения хунну-укров с антами, образование новой общности – дулебов. Мы  думаем, месть аваров своим прежним господам – северным хунну-украм была одной из основных причин жестоких издевательств над антами-дулебами. Менандр писал: «…пуще прежнего стали разорять землю антов, не переставая грабить ее и порабощать жителей» [Менандр, 1860, с. 324-325]. Вероятно, под жестокое обращение попали не только хунну-укры и анты, но и часть ругов-русов, жившие в то время по р. Рось. Судя по «Повести временных лет» Нестора, видимо, одинаково тяжко приходилось и русам, и дуле
91
 
бам [Лихачев, ПВЛ, 1999]. В первой части настоящей книги описано, как жестоко угнетали авары славян и дулебов. В 565 г. императором Византии стал Юстин II, который прекратил выплату дани аварам [Менандр, 1860, с. 356-359]. В том же году авары в Тюрингии воевали с франкским королем Сигизбертом [Менандр, 1860, с.384]. В 567 г. в союзе с лонгобардами разгромили и рассеяли обидчиков хунну-укров «германское племя гепидов и заняли Паннонию. На следующий год лонгобарды ушли на Италийский полуостров, на котором живут и поныне (Ломбардия). В 573 г. авары принудили императора Византии заключить мир и выплачивать дань. М. И. Артамонов, ссылаясь на раннесредневекового автора, греческого писателя Феофиликта Симокатту, жившего в VII в., писал: «О составе аварского войска можно судить по составу пленных, захваченных византийской армией во время одного из немногих удачных походов против них. В 601 г. имперская армия перешла Дунай и в двух сражениях на р. Тисе разгромила аварские ополчения. Среди захваченных пленных только пятая часть была аварами, половина их состояла из славян, а остальные из разных «других варваров» [Артамонов, 2002, с. 131]. В состав аварского каганата в Европе входили наряду со славянами, кутригурами и другие племена. Иоанн Эфесский, современник императора Тиверия II (578-582 гг.) писал о бедственном положении империи: «Ему угрожали со всех сторон …еще более восстали против него, особенно же проклятые народы склавены и те, что по волосам своим называются аварами» [Пигулевская, 1941, с. 93]. Из этих двух вышеизложенных эпизодов можно сделать вывод о  том, что несмотря на тяжкое угнетение аварами славян-дулебов, все-таки они охотно служили аварскому кагану. Возможно, среди славян-дулебов были или профессиональные воины, или авары были людьми не очень жадными, видимо, делились справедливо военными трофеями и добычей. Н. В. Пигулевская, отдавая дань существующему мнению, писала о том, что и авары были одним из тех народов, которые были приведены в движение тюрками и аланами [Пигулевская, 1941, с. 93]. По нашему мнению, часть аваров была приведена в движение не тюрками, а тоба-табгачами, которые жили на берегу океана, имеется в виду Тихого, и  будучи сами монголоязычными Тоба, Вэйцы хорошо знали аварскую (монгольскую) тактику ведения боя и глубоко в глубь монгольских степей совершали карательные экспедиции. Мы думаем, по этой причине часть аваров оказалась в Европе. Путь в Европу из Центральной Азии длился не один год при тех усло
92
 
виях. Авары оказались в Европе примерно в то же время, когда турки основали свою династию в степях Монголии.  Турки-тургуты разгромили остатки авар в 553 г., примерно в те же годы авары создали каганат в Европе и потребовали дань у Византийского императора, о чем свидетельствует посольство авар (550 г.) к Византийскому императору [Пигулевская, 1941, с. 95]. Почти одновременный разгром аварского каганата турками в Монголии  и требование аварами дани у Византии - Нонсенс. Вероятно, это показывает, часть авар вышла из Монголии раньше, чем турки основали собственную династию, подтверждая наше мнение.  А. Н. Бернштам засомневался, что поводом к миграции аваров на Запад являлся разгром их тюрками в 550 г., но дальше сомнений он не пошел: «Поводом для миграции жуань-жуаней мог бы являться разгром их тюрками в 550 г. Но авары известны на Западе уже во второй половине V в. (в 463 г.)» [Бернштам, 1951, с. 172]. Как, каким образом авары были приведены в движении аланами, Н. В. Пигулевская не описывает.      Думаем, аланы после хуннуского побоища во II-IV вв. вряд ли могли приводить в движение народы и племена на Волге, на Днепре, на Дону, т.к. большинство из них оказались в Европе от р. Дон до Испании. Видимо, некоторые из аланов (ираноязычных племен), как хорваты, смешавшись с дулебами и антами (славянами), перешли на славянский язык, Так же на славянский язык перешли монголоязычные булгары, смешавшись со славянами. Далее Н. В. Пигулевскую можно толковать так, как будто авары в своем движении остановились, ни на кого не нападали: «Давление их (аваров – Ш.А.С.) на славян сплотило последних и в свою очередь вынудило их к движению, к попыткам овладеть новыми местами» [Пигулевская, 1941, с.93]. Н. М. Карамзин был другого мнения: «Между тем не все народы славянские повиновались своему хану (аварскому – Ш.А.С.):  обитавшие за Вислою, и далее к северу, спаслись от рабства» [Карамзин, 1988, с.32]. Н. М. Карамзин однозначно писал, что славяне, жившие по Дунаю, по Днестру и по Днепру, попали в зависимость от аваров за исключением того, что жили севернее Вислы.  Н. В. Пигулевская писала, что император Византии не соглашался отдать важный стратегический пункт на границе [Пигулевская, 1941, с.98]. Этим стратегическим пунктом был Сирмиум. Но аварский каган Баян, видимо, был очень хитрый и умный политик. Хан Баян, вероятно, направил на империю своих подданных славян. Факт натравливания славян на империю весьма вероятен. Н.
93
 
В. Пигулевская писала: «…славянские полчища прошли Фракию и, достигнув долгой стены, грозили столице. В начале правления Тиверия дружественные предложения аваров были приняты…» [Пигулевская, 1941, с.98]. Хан Баян добился своего. Н. В. Пигулевская писала: «В 580 г. от  кагана в Константинополь  прибыл посол Таргитай и получил условную сумму золота  как обычную дань, выплачиваемую Византией аварам» [Пигулевская, 1941, с.99]. Антропоним «Таргитай», вероятно, переводится с монголоязычия, «тарган – жирный, тучный, откормленный, упитанный, толстый, полный»  [Лувсандэндэв, 1957, с. 392], отсюда «таргадах – слишком толстый, упитанный [Там же]. Слова «тарган», «тархан» относились, вероятно, в древние времена к сборщикам налогов, податей и дани. Сборщики налогов, видимо, в древних государствах были людьми нехилыми. С тюркских языков слово «таргитай» объяснения не имеет. Его подданные, славяне, заняли территорию Фракию и тоже добились своего [Пигулевская, 1941, с. 98]. Аварский хан Баян был умным и прозорливым правителем, проводил гибкую экономическую политику в завоеванных и присоединенных областях каганата. Каган по сравнению с Византийским императором и его скрибионами (сборщики податей) значительно снижал подати для населения. Н. В. Пигулевская, ссылаясь на Иоанна Эфеского (Михаил Сириец), писала: «В областях, захваченных ими, обращались к местному населению со словами успокоения: Выходите все и собирайте (жатву), мы возьмем у вас только половину подати». Следовательно, снижали тяжесть податного ярма ровно наполовину. Вероятно, что такое облегчение деревенского населения должно было быть известным и тем, кто находился под властью Византии. Оно являлось, с одной стороны, мерой, повышающей сопротивляемость их обратному возвращению под Руку Константинополя, и, с другой стороны, понижавшей работоспособность принадлежавших Византии земель. «Варвары, действительно, создавали менее тяжелые условия для населения в отношении выплаты податей. Как известно, анноны, натуральная повинность, и сюнтелейа, денежная повинность взимались исключительно сурово и что всякие добавочные подати виртуозно изобретались и настойчиво вымогались у населения. Это видно и из рассказа о скрибонах, посланных рекрутировать людей и скот и одновременно  грабивших и обиравших у населения все, что было возможно» [Пигулевская, 1941, с. 102-103].
94
 
А. Н. Бернштам предположил: «Письменные источники мало что говорят об экономике аваров. Как уже указывалось, еще в 562 г. они отправляли посольство к Юстиниану с просьбой предоставить им земли для поселения. Можно предполагать, что они собирались переходить на пастушеские формы скотоводства, т.е. сосуществующего с земледелием. Стан на Дунае являлся основной их ставкой. Здесь была создана возможность оседающим аварам заняться земледелием, тем более, что в составе каганата были славянские племена, знавшие задолго до этого земледелие. Однако еще в конце VI в. авары, как правило, были скотоводами» [Бернштам, 1951, с.178]. Имперские власти Византии также отличались изощренно хитрой политикой, они стравливали склавен (славян) друг на друга, в данном случае восточных славян (антов) на южных славян, тех, которые жили недалеко от Дуная. Н. В. Пигулевская, ссылаясь на того же Михаила Сирийца, о событиях 591 г. (по некоторым данным 583 г.), писала: «Чтобы прекратить движение склавен на Балканский полуостров и оттянуть их от столицы, «ромен наняли народ антов», которые, по их указанию, напали, ограбили и опустошили земли славян, находившиеся на запад от Дуная. Анты в течение долгого времени составляли общие со славянами орды. Здесь их смели поссорить, противопоставить антов славянам и использовать их в качестве оружия самой Византии… Из дальнейшего очевидно, что полчища славян были связаны и, вероятно, возглавлялись каганом аварским» [Пигулевская, 1941, с. 103]. Словацкий историк П. И. Шафарик (1795-1861 гг.) писал, что авары: «занимали обе стороны Дуная, откуда они слишком 250 лет ужасным образом громили и теснили окрестные народы» [Шафарик, 1837-1848, I, кн. 2., с. 93-94]. Далее он предположил, что покорение дулебов произошло в 563 г, дулебы жили в то время между Бугом и Стырем [Там же, с. 94]. В. В. Мавродин писал, что образование союза дулебских племен произошло вслед за распадом государства хунну [Мавродин, 1945]. Подавляющее большинство историков считают, что авары в VI в. направились в глубь Западной Европы из-за отказа Византии платить им дань. Это утверждение спорно, во второй половине VI в. Византия платила дань аварам, правда, были периоды, когда она этого не делала. Под угрозой набегов на империю, авары выколачивали с нее дань. Например, А. Н. Бернштам утверждает: «Отказ Византии платить дань дал повод аварам направиться в Западную Европу, где они, по свидетельству Григория Турского, имели столкновения с племенами, населявшими Тюрингию, воевали с австразийскими франками во главе с их королем Сигибертом, захватив даже его в плен на Эльбе» [Бернштам, 1951, с. 179].
95
 
Хунну в V в., получая дань с Восточно-римской империи, совершали походы в Галлию и на Аппенинский полуостров. Просто хунну так же, как и авары, были одержимы жаждой наживы.  Далее А. Н. Бернштам писал: «Почти нет сведений и о социальном строе аваров. Известно, что внутри аварского племенного союза особую, руководящую роль имело племя «Вархуни». Ряд подчиненных им племен, в том числе гепидов, они рассматривали как своих рабов, получали с них регулярную дань, главным образом продуктами земледельческого производства. Так, например, в качестве выкупа из плена Сигиберта франкские племена дали аварам муку, овощи, овец и быков. Менандр, обобщая, указывает, что авары требовали от гепидов «десятую часть всех четвероногих», а в случае победы лангобардов над гепидами требовали себе половину предполагаемой добычи и «всю землю гепидов». Существенной стороной в жизни аваров являлась война, покорение племен и взимание даней деньгами или земледельческими продуктами, либо просто грабеж» [Там же, с. 179].   А. Н. Бернштам отдавал дань существовавшей в его время в России официальной идеологии марксизма-ленинизма, показывает классовый подход к аварам VI в. и совершенно необоснованно писал: «Авары, судя по лапидарным данным письменных источников, знали рабство, были знакомы уже с примитивными формами эксплоатации, но классовые отношения были лишь в зачаточных, «детских» формах»  [Бернштам, 1951, с. 179].   Из какого источника автор «классового подхода» к аварскому обществу взял, что в этом социуме «классовые отношения были лишь в зачаточных «детских формах», неизвестно, возможно, просто фантазия «марксиста» А. Н. Бернштама. По нашему мнению, у аваров еще в Монголии существовало государство, а оно, по марксистской теории возникает не как механизм для решения общих задач, а только как продукт классовой борьбы внутри общества. Противоречие между аварским обществом, в действительности взимавшем дань с Великой империи раннего Средневековья – Византии и оценкой А. Н. Бернштама явное. В начале VII в. авары оккупировали область на берегу Адриатического моря, Далмацию,  ранее принадлежащую Византии. Де Гинь (Deguines), ссылаясь на Феофилакта Симокатта писал, что авары усилились благодаря военачальнику Забендеру, который привел тарниахов котсагиров [Deguines, 1756, с.334, 335].  Ю. Клапрот предполагал, что к аварам присоединились кутригуры и булгары, вытесненные хазарами,  жившие на северных берегах Азовского и Черного морей [Klaproth, 1825, с.262].
96
 
Павел Диакон, лангобардский историк, живший в VIII в. (точнее ок.720ок 799 гг.), писал, что его предки были в плену у аваров после 610 г., когда лангобарды были разгромлены первыми. Также Павел Диакон поведал сомнительную историю о лангобардском вожде Альбуне, жившем в конце VI-начале VII вв. Приводим его рассказ, вызывающий сомнение: «Альбуин вступил в вечный союз с аварами, которые первоначально назывались гуннами, впоследствии же по имени своего народа были названы аварами» [Стасюлевич, 1885с. 301]. Основываясь на весьма сомнительной истории, поведанной Павлом Диаконом, написанной в VIII в., т.е. спустя три века после разгрома и исчезновения хунну и почти два века после прихода авар из Азии в Европу, А. Н. Бернштам и другие исследователи считают, что авары и есть те самые хунну (гунны) Атиллы – «бича божьего», как называли его европейцы.  Эта история, рассказанная Павлом Диаконом, сомнительна по следующим основаниям. Во-первых, действует временной разрыв между, казалось бы, исчезновением хунну-укров и появлением авар в Европе. Первые исчезли в середине V в., а вторые появились в середине VI в.  Во-вторых, этноним «авар» есть «ухуань-увань» в китайских династийных хрониках, установленный Д. Пуллиблэнком [Пуллиблэнк, 1986, с. 54]. В-третьих, этноним «авар», вероятно, сближается с монгольским словом «авар – гигант, исполин», отсюда – «гигантская змея – удав» [Юй Тайшань, 2006, с. 189], тотемное название народа авар. Этноним «хунну – народ», а «хун – человек» [Лувсандэндэв, 1957, с. 574], тотемное название хунну «ухэр – бык, крупный рогатый скот, бычий» [Лувсандэндэв, 1957,с. 490], отсюда, вероятно, славянское «укыр – укр». Украинец, возможно, от тотемного слова «укр». Хунну после поражения от готов и гепидов направились на территорию современной Украины, об этом повествует готский историк VI в. Иордан: «обращенные в бегство, они (хунну – Ш.А.С.) направились в те области Скифии, по которым протекают воды реки Данапра» [Иордан, 2000, с. 113]. В-четвертых, народ «ухуань-увань-авар» были покорены хунну и почти до падения хуннской династии в Монголии, до середины первого века н.э. , были данниками последних. Видимо, поэтому авары наиболее жестоко относились к дулебам, вероятно, видели в них бывших поработителей – хунну-укров. Павел Диакон прав в одном, видимо, его предки не отличали хунну и аваров. Действительно, было тяжело германцам отличить монголоязычных авар от хунну-укров: говорили на старомонгольском [Менандр, 1860 и др.], одевались одинаково и были номадами. Хунну-укры за 80 лет Великого переселения на
97
 
родов в Европе успели метисизироваться, т.е. смешаться с готами, аланами, славянами и другими народами, но оставались кочевниками, как и авары. Думаем, поэтому Павел Диакон считал первоначальных аваров хуннами, лишь впоследствии называвшихся аварами. Нигде в источниках нет информации, что авары назывались хунну. А. Н. Бернштам продолжает относить все телэско-гаогюйские племена к хунну (гуннам), несмотря на временной разрыв между поражением последних (454 г.) и появлением в Европе утургуров, кутургуров, оногуров, сарагуров и всех болгар: «По-видимому, в конце V в., после распада гуннской орды и выделения утургуров, кутургуров, оногуров и всех разновидностей болгар, остался гуннский род, который продолжал свою историю под новым именем аваров» [Бернштам, 1951, с. 181]. По нашему мнению, видимо, «гуннский род» действительно остался, но продолжал свою историю под новым именем «дулебов» [Седов, 1982, с. 92-94], [Шабалов, 2016, с. 178-180]. В 603 г. авары совместно с лангобардами еще раз напали на гепидов Гунимунда (Правитель) и окончательно заняли их территорию (Паннонию). Первое нападение на гепидов было в 567 г.  В 610 г. авары разбили лангобардов, те вынуждены были уйти на Аппенинский полуостров. Область Ломбардия назвали по имени лангобардов. В 626 г. авары неудачно осаждают Константинополь Годы, проведенные в Европе, с VI по VIII вв., значительно изменили внешний вид (облик) аваров, монголоидная внешность сменилась на метисизированный (переходный) тип и на европеодный. В аварских (относимых к аварским) захоронениях VII-VIII вв. все реже встречаются черепа аваров с чертами монголоидности. В 791 г. на аваров напал король франков Карл Великий и избавил европейские народы от постоянной угрозы набегов. Он, вероятно, хорошо знал историю аваров, наверное, он помнил, как авары в конце VI в. пленили его предшественника короля Сигиберта,  франки очень тяжело выкупали его из плена: им пришлось в качестве выкупа отдавать аварам большое количество, по тем временам, муки, овощей, овец и быков.  В 796 г. на аваров напал Эрик Фриул и захватил большую добычу, т.к. объектом его нападения был главный аварский лагерь. Авары не смогли после этого оправиться и каганат покатился к своему закату. Не помогло аварам и убийство собственного кагана Тудуна и избрание нового. Войну с франками, которых возглавлял Пипин Италийский, сын Карла
98
 
Великого, авары проиграли и отступили к Дунаю. Возможно, часть авар с разрешения хазар были поселены на Кавказе, где живут по настоящее время, смешавшись с местным населением и переняв их язык. Антропоним «Тудун», вероятно, от монголязычного слова «тудэ – целая вечность» [Шагдаров, Черемисов, 2010, т.2, С. 264], но может быть от западнобурятского «тудэн – целая вечность, столько» (Ш.А.С.). Вероятность, что слово «Тудэн» тюркское (хакасское) меньше, потому что слово «тудун – лихорадка» [Субракова, 2006, с. 670]. Маловероятно, чтобы хан носил имя «лихорадка». Аварские ханы попали в полузависимое положение от франков, т.к. управлялись франкским маркграфом Паннонским и Фриульским. Но к концу IX в. аварский каганат исчез, т.к. на их  место пришли венгры и уничтожили маркграфство и каганат. Вероятно, часть авар бежала в сторону Северного Кавказа к хазарам и потомкам хунну – савирам и уцелела в горах как часть древнего этноса авар, чьим тотемом  была гигантская змея – удав. Видимо, в горах Кавказа сменили окончательно облик и язык. В. Н. Татищев писал: «…В Дагистане поныне народ овары, мужеством и храбростью славящийся…» [Татищев, 2003, т.1, с. 342]. Видимо, авары уцелели как этнос благодаря переходу на кавказский язык. В очередной раз приходится констатировать слабость монголоязычия, о котором говорили В. А. Владимирцов [Владимирцов, 2005] и др. Видимо, от древних и раннесредневековых авар у современных сохранился лишь этноним «авар» и некоторые слова, такие как «хан» и т.д. Автор «Повести временных лет» Нестор писал: «Погибоше аки обре, их же нет, ни племени, ни потомства» [ПВЛ, 1950, т.1, с.210]. По нашему мнению, Б. А. Рыбаков не совсем обоснованно считает киммерийцев, живших до нашей эры в Северном Причерноморье, ближайшими соседями славян и народом «змея». Во-первых, вероятно, племя «сколотов», жившее во II-I тысячелетии до н.э. рядом с киммерийцами, описаны древнегреческими авторами. Б. А. Рыбаков относит к славянам, хотя достаточных объективных данных для этого у него, мы думаем, нет. Во-вторых, Б. А. Рыбаков почему-то киммерийцев посчитал народом «змея». Фактических данных, что киммерийцы связаны каким-либо образом со змеями, мы думаем, у него нет. Тотем киммерийцев неизвестен. В-третьих, определить по археологическим данным этот народ и какой у них был язык очень трудно. Тщинецкую культуру Б. А. Рыбаков безоговорочно
99
 
отнес к славянам. Однако являлась ли эта культура славянской, неизвестно, может быть, кельтской, может, германской, но Б. А. Рыбаков склонен видеть в Тшинецкой культуре славянскую. Он писал: «На протяжении II-I тысячелетий до нашей эры этническая картина Европы менялась не только в связи с колонизацией славян или кельтов (двигавшихся с запада на восток), но и в связи с созданием новых центров притяжения… …Еще до появления скифов-иранцев в степях восточной Европы, здесь, на краю степи, в удобной для земледелия лесостепной зоне, защищенной от степняков островами лесных массивов, на старой территории тшинецкой праславянской культуры, местное славянское население прогрессивно развивается. На рубеже II-I тысячелетия до нашей эры появляется плужное земледелие, резко поднявшее всю систему хозяйства и позволившее к VI-V векам до нашей эры перейти к систематическому экспорту хлеба в Грецию через черноморский порт Ольвию, который греки называли торжищем борисфенитов (днепрян)… Вторым и чрезвычайно важным элементом прогресса было открытие железа. Если в бронзовом веке племена, не располагавшие залежами меди и олова, вынуждены были привозить металл издалека, то с открытием железа они необычайно обогатились, так как тогда использовалась болотная и озерная руда, имевшаяся в изобилии во всех славянских землях с их многочисленными болотами, речками и озерами. По существу, славяне перешли в железный век из каменного. Перелом был весьма значителен. Он отразился и в древнем славянском эпосе о богатырях-кузнецах, кующих гигантский плуг в 40 пудов и побеждающих зловредного Змея, нападавшего на славян. Под эпическим образом Змея подразумевались кочевники-киммерийцы X-VIII веков до нашей эры, нападавшие на славянские области Среднего Поднепровья. Киммерийцы были воинственными племенами, наводившими страх на различные народы и государства от Ближнего Востока до низовий Дуная. Обороняясь от них, славяне приобщились к событиям мировой истории. Вплоть до наших дней по берегам рек, впадающих в Днепр, сохранились как остатки древних огромных крепостей предскифского времени, в которых славяне со своим имуществом и стадами могли оборониться во время наездов киммерийского «Змея». Так и остатки древних валов, носящих до сих пор примечательное «Змиевы валы». Датировка этих веков неясна; они могли достраиваться и возникать вновь во все то долгое время, когда пахарям приходилось обороняться от степняковкочевников и в глубокой древности, и в средние века.
100
 
Об этих валах тоже сохранились эпические предания, весьма архаичные по форме: главным героем их является не богатырь-кузнец, тот, что выковал сорокапудовый плуг и научил людей пахать землю плугом. Волшебный кузнец не разрубает Змея мечом, как средневековый богатырь, а своими кузнечными клещами захватывает его, запрягает в сказочный плуг и пропахивает гигантские борозды – Змиевы валы, которые тянутся «аж до Киева» [Рыбаков, 2003, с. 28-32].   Вероятно, красочно описанный Б. А. Рыбаковым народ-«змея» и вошедший в русский эпос в качестве отрицательного персонажа,  есть авары. У аваров тотемом была гигантская змея – удав и они назывались «аварами», что в переводе со старомонгольского означало «гигантская змея». Китайцы называли аваров «жуань-жуань», что переводится как «ползающие черви», что то же самое – змея. Героический русский эпос отражает, видимо, чаяния дулебов, которые вошли частично в состав русского народа. Но, вполне вероятно, борьба с народом-змеем отражает борьбу русского народа с куманами-половцами, чьим тотемом так же был удав. Куманы-половцы – народ по происхождению ухуаньский (аварский), но переселившийся из Восточной Монголии около VII в.н.э. Первоначально куманы или то же самое каи, русские называли их половцами, поселены были на правом берегу р. Иртыш. В начале XI в. куманы-каи сыграли решающую роль в борьбе сельджукидов с Хоросанским султанатом, Багдадским халифатом и Византийской империей. О куманах-половцах будем писать несколько ниже.
 
1.6. Хазары
 
Вероятно, в VI-начале VII вв. в степях близ Волги появились новые номады – хазары, сыгравшие немаловажную роль в формировании русского народа. Хазарский каган Иосиф в Х в. переписывался со своим единоверцем, еврейским сановником Хасдаи Ибн-Шафрутом (Шапперутом) при дворе испанских халифов – Абу-ал-Рахмана III (912-961) и Хакама II (961-976). В этих письмах каган Иосиф указывал, что его народ по происхождению родственен с аварами, гузами, барсилами, оногурами, болгарами и савирами. В списке кагана Иосифа названы 10 сыновей-родоначальников и хазары названы на 7-м месте [Коковцов, 1932, с. 72].
101
 
М. И. Артамонов, ссылаясь на Моравчика и Кнюшко, относит все «10 сыновей-эпонимов общего родоначальника… к народам тюркской языковой семьи» [Артамонов, 2002, с. 134]. Однако существует и другое мнение, [Togan, 1940], [Гумилев, 1993], [Шабалов, 2016] и др. считают, что сами турки (тюрки), по имени которых в наше время называют целую группу народов, говорящих на родственных языках, первоначально произошли в результате смешения монголоязычных тургутов с киргизами. Этноним «турк», «тургуты», мы считаем, сближается с монголоязычным (хуннуским) словом «тургэн – быстрый, скорый, спешный» [Лувсандэндэв, 1957, с. 432]. Тургут (тургэдэшэт) – множественное число слова «тургэн». По-западнобурятски  наиболее приближенный диалект к старомонгольскому языку «тургэн» - еще означает «одержимый», так называют человека (людей), заболевшего «шаманской болезнью». По мере движения на запад турки  смешались в Средней Азии с персами (иранцами), а в Малой Азии с греками и другими народами и приобрели современный средиземноморский внешний вид. Генетики установили, что в современных турках преобладает греческая кровь [Шабалов, 2016], что неудивительно, население Малой Азии к приходу турков состояло преимущественно из греков. Но начало свое, с IV в.н.э., турки берут от монголоязычных Ашина, что в переводе означает «волк – шоно» [Шагдаров, Черемисов, 2010, т. 2, с. 617]. Тотемом турков-тургутов был волк [Гумилев, 1993] и др. Этноним «хазар» может быть сближен с монголоязычным словом «хазаар – узда, уздечка» [Лувсандэндэв, 1957, с. 498]. Слово «хазаар» семантически и этимологически безупречно для выражения этнонима «хазар». Вероятно, «родоначальник» племени «хазар» специализировался или занимался изготовлением «уздечек», очень необходимого изделия (атрибута) для  номада, практически без узды коневодство (основа кочевой жизни) невозможно. Возникновение этнонима от рода занятия допускает известный этнограф В. А. Никонов [Никонов, 1970, с.24]. В Афганистане живет народ – хазарейцы, которые подразделяются на хазари-хуни и хазары-моголы, считающие и позиционирующие себя и по своему происхождению близкородственными народами с современными монголами. Хотя хазарейцы с XVII в. перешли на разновидность иранского языка – дари.  М. И. Артамонов считает хазар  и уйгур близкими народами, обосновывая сходство  китайского слова «к'о-са» с тюркским словом «каз», которое он переводит «кочевать» [Артамонов, 2002, с. 134-135], что не совсем верно.  Слово «каз» по-тюркски, вернее, на киргизских языках, означает «гусь» [Юдахин,
102
 
Киргизско-русский словарь, 2012, с. 315]. «Казак» переводится с тюркского как «белый гусь», т.е. «свободный человек, селившийся, где захочет как перелетная птица». Из какого китайского источника М. И.Артамонов, взял «к'о-са» он не указывает.  Ни у Д. М. Позднеева в его «Историческом очерке уйгуров» и переводе китайской династийной хронике «Суй-шу», ни у Н. Я. Бичурина, переводившего многие китайские династийные хроники, в том числе «Вэй-шу», названия   «к'о-са» - хазар» авторы не встречали, это, во-первых. Во-вторых, на самом древнем тюркском языке  - киргизском, слово «кочевать – кочуу, кочур журду [Юдахин, Русско- киргизский словарь, 2012, с. 305].  Киргизский язык и киргизы – самый древний из ныне существующих тюркских народов, т.к. в китайских династийных хрониках  они упоминаются в III в. до н.э. Авторы считают, что киргизы и кипчаки послужили основой образования всех тюркских народов, передав им язык, а с языком – обычаи и нравы. М. И. Артамонов, видимо, не знакомый с работой болгарской ученой В. Цветковой, которая выводит болгар из древнего монголоязычного племени «булгат», писал: «По языку хазары сближались с болгарами. Об этом со всей категоричностью свидетельствуют арабские писатели. Так, например, алИстахри, а вслед за ним ибн Хаукаль определенно заявляют: «Язык болгар подобен языку хазар» [Артамонов, 2002, с. 135]. В VI-VII вв. языки булгар и хазар, по нашему мнению, еще сохраняли черты монголоязычия, т.к. булгары не совсем славянизировались и вряд ли хазары успели тюркизоваться. Об этом свидетельствует наше исследование «Именника булгарских ханов», которые показывают, что булгары  в VII в. н.э. были еще монголоязычными.   Авары, оногуры, булгары и савиры в древности и раннем средневековье, по нашему мнению, были монголоязычными народами и лишь затем в силу внутренних и внешних обстоятельств, в первую очередь, из-за слабости монголоязычия, перешли на кавказские и славянские языки. Если не брать во внимание армянских авторов, живших в конце I тысячелетия, но описывающих якобы хазар во II-III вв. н.э., по словам М. И. Артамонова, являющихся анахронизмами, не отражающими реальной действительности» [Артамонов, 2002, с. 136]. Более достоверные упоминания о хазарах не уходят глубже VI в. [Там же, с. 136]. Хазары, вероятно, в своем движении из степей Монголии на запад достигли реки Волги и с западной стороны Каспийского моря, через Закавказье напали на северо-западный Иран. М. И. Артамонов по этому поводу писал:
103
 
«Начало борьбы Ирана с хазарами арабские писатели относят к правлению шаха Кавада I (486-531 гг.), т.е. к тому времени, когда сильнейшим племенем на северной границе Ирана были савиры. По данным крупнейшего арабского историка IX в. Балазури, повторенным Ибн ал-Асиром, в правление этого шаха хазары захватили Джурзан (Грузию) и Арран (Албанию). Кавад оттеснил их назад и, заняв область между Араксом и Ширваном, построил город Берда’а, «главный город всей страны и город Кабалу, что есть Хазар» [Артамонов, 2002, с. 136]. Далее М. И. Артамонов продолжил: «Однако византийские писатели VI в., довольно щедро сообщающие о савирах, вовсе не знают  в это время хазар» [Там же, с. 137].  Важное значение для установления этнической принадлежности хазар имеют достоверные данные арабских историков средневековья Балазури и Ибн ал-Асири, которые  привел М. И. Артамонов. По этим данным начало борьбы Ирана с хазарами относится к шаху Каваду I, точная дата жизни и правления которого приходится на конец V в. и первую треть VI в. н.э. (486-531 гг.). Хазары появились в Закавказье, когда в степях Монголии правили авары, т.е. они появились там на несколько десятилетий раньше, чем образовалось первое тургутское государство и тургутский (турецкий) народ, когда тургутское племя было еще данниками аварского кагана. Как известно, тургутское государство образовалось в 553 г. н.э. Тургуты свергли аварского кагана и стали главенствующим народом в Монголии, в Западном крае (совр. Синьцзян – Уйгурский район) и в Восточном Казахстане. Этническую принадлежность хазар поэтому никак нельзя связывать с тургутами-турками, кроме правящей династии Ашина [Minorsky V., 1937, p. 161]. По нашему мнению, хазары в своей основной массе, вероятно, либо телегаогюйско-хойхусский народ (племя), либо хуннуское племя из оставшихся в Тарбагатае (совр. Восточный Казахстан) «слабосильных», не пожелавших в I в. с остальными хунну-украми продолжать путь в Европу  во главе части племени дуло (дулат). В V-VI вв. из племени дуло (дулат) в Среднем Поднепровье и Карпатах образовалось, вероятно, хунну-славянско-готское племя дулебы на основе славянского языка. Установить точно, какая из версий правильная, не представляется возможным, но в любом случае хазары первоначально были монголоязычным племенем. 
104
 
В результате естественного разрастания, вероятно, племя хазар или часть племени, или племя в целом оказалось на р. Волга и оттуда напали на Иранские владения в Закавказье. Хазары заняли Грузию, Албанию (совр. Азербайджан), пройдя через Дербент или через Дарьяльское ущелье. Мусульманские писатели IX-X вв. Балазури, Масуди и др. путают хазар с савирами «…Масуди называет хазар тюркскими савирами, а Балазури город Кабалу, который … был центром савирских поселений в Азербайджане, именует Хазар» [Артамонов, 2002, с. 146]. М. И. Артамонов объясняет следующим образом: «…смешение савир и хазар может объясняться только тем, что те и другие переплетались между собой, составляли одно и то же военнополитическое объединение, во главе которого, однако, стояли савиры, так как в первой половине VI в. в большинстве исторических известий именно их наименование служит для обозначения прикаспийских варваров, обитавших севернее Дербента. Смешению тех и других между собой способствовала и их одинаковая этническая принадлежность: и те и другие были, по сути дела, болгарами; савиры в форме сувары известны не только на северном Кавказе, но и на Волге в составе волжских болгар. Сначала хазары входили в савирский союз, а затем, когда значительная часть савир переселилась в Закавказье, а оставшаяся была серьезно потрепана аварами, господствующее положение в северном Дагестане перешло к хазарам и савиры оказались в числе подвластного им населения» [Артамонов, 2002, с. 146]. М. И. Артамонов, по нашему мнению, ошибочно смешивает булгар, хазар и хунну савиров, когда пишет, что «и те, и другие были, по сути дела, болгарами». В первой части книги мы, основываясь на Анонимном хронографе IV в. и на Моммзене [Mommisen, 1850, s. 559], писали, что булгары впервые упоминаются в Европе в 354 г. н.э. Вероятно, это часть телеско-гаогюйско-хойхуского рода – племени в IV в. появилась в Европе, не покорившись табгачским завоевателям, которые захватили их земли: Шаньси-Ордос-Ганьсу (совр. Китай). До IV в. н.э. эта территория принадлежала монголоязычным телеским племенам. Часть булгар со всеми телеско-гаогюйскими племенами откочевала на север, их стали называть хойхусскими племенами – хойху от монголоязычного слова «хойт – северный» [Лувсандэндэв, 1957, с. 531]. Заселили хойхузцы север Монголии от Аргуна до Тарбагатая, а другая часть булгар, вероятно, откочевала на запад, благо, дорога была открыта хунну-украми. О том, что современные болгары родственны монголоязычному племени булгат – это мнение болгарской исследовательницы В. Цветковой (Tsvetkova), которое она изложила в своем докладе на II Всемирном конгрессе монголоведов. 
105
 
В свете изложенного, хазары, вероятно, никак не могли быть «по сути болгарами» или уйгурами, они родственные тем и другим этническим образованиям, но никак не болгары. Хазары, по сути, отдельное телеско-гаогюйское племя, либо хазары из оставшихся в Тарбагатае хунну-укров, не пожелавших в конце I в. н.э.  продолжать путь на запад, но вынужденных идти по проторенному хунну-украми пути в конце V-VI вв. По нашему мнению, хазары и булгары «по сути» разные народы, входившие до начала IV в. н.э. в единую монголоязычную общность. Хазары и хунну-савиры, как пишет М. И. Артамонов, составляли в VI в. одно «военно-политическое объединение, во главе которого, однако, стояли савиры» [Артамонов, 2002, с. 146]. Однако во второй половине VI в. «…значительная часть савир переселилась в Закавказье, а оставшаяся была серьезно потрепана аварами… и савиры оказались в числе подвластного населения» [Там же, с.146]. Вероятно, часть авар в V в. под натиском табгачей, оставила степи Монголии и примерно к середине VI   в. достигла степей Предкавказья и современных южнорусских степей. Возможно, помня, как еще до нашей эры авары-ухуани-увани [Пуллиблэнк, 1986] попали в подчинение хунну-укров шаньюя Модэ, встретив в Предкавказских степях хунну-савиров, как выражается М. И. Артамонов, «серьезно потрепали» их, что значительная часть савир переселились в Закавказье, а оставшаяся была серьезно потрепана аварами [Там же, с. 146]. На Северном Кавказе хунну-савиров осталась совсем незначительная часть и «господствующее положение … перешло к хазарам» [Там же, с. 146].  Жестокое обращение авар не только с хунну-савирами, но и с хуннуукрами (дулебами) отражено также в «Повести временных лет» Нестора.  Жестокость авар по отношению к хуннуским народам, вероятно, можно объяснить пребыванием авар в многовековом рабстве у хунну. Напоминаем этноним «савир», вероятно, происходит из монголоязычного слова «сэбэр – чистый, прекрасный, красивый, великолепный» [Шагдаров, Черемисов, 2010, т.2, с.205]. На тюркских языках слово «савир» объяснений не имеет. Были бы савиры тюрками, наверное, нашлось бы слово, которое объясняло данный этноним. Таким образом, видимо, возвышение хазар в Прикавказских степях во второй половине VI в. произошло во многом благодаря аварам. В VI в. авары, разобравшись с хунну-савирами, оставили хазар в Предкавказье и прошли дальше в Европу. Завоевав дулебов, ругов-росоманов и др.,
106
 
вместе с частью кутригуров двинулись в Паннонию, где сто с лишним лет назад находилась ставка «бича божьего» Аттилы, весьма живописно описанного Приском Паннийским. Авары особо изощренно издевались, на наш взгляд,  над дулебами, видя в них, вероятно, потомков хунну-укров. То, что авары, видимо, вступали в дружественные, а иногда союзнические отношения с хазарами, кутригурами и другими телэско-гаогюйскими племенами и народами наводит на мысль, что хазары, скорее всего, выходцы из этих племен, а не из хунну. Возможно, авары в истории монголоязычных народов первые и едва ли не последние «националисты», относившиеся  предвзято к хунну-украм и хунну-савирам, обычно потомки монголоязычных, за редким исключением, не страдают этой «болезнью». Во второй половине VI в. и до падения западнотургутского государства в 766 г., т.е. до середины VIII в., у нас нет сведений, что тургуты  (турки) подчинили хазар. Мнение М. И. Артамонова и др. о том, что хазары подчинялись тургутам (туркам), является спорным. М. И. Артамонов писал: «Не успели хазары освободиться из-под власти савир, как попали в подчинение к тюркютам. С появлением последних хазары тесно связали свою судьбу с новыми могущественными  завоевателями и, опираясь на них или, скорее, подпирая их, заняли головное место среди местного населения восточной части АзовскоКаспийского междуморья, постепенно распространяли на него свою власть и свое имя» [Артамонов, 2002, с. 152]. Вероятно, между хазарами и тургутами существовал договор или устная договоренность о взаимной помощи  и дружбе, т.к. тургутские послы  к императору Византии свободно проходили через хазарскую территорию и, самое важное, хазары и тургуты зачастую действовали против Ирана координировано. О согласованности действий хазаров и тургутов свидетельствует  нападение на Иранские владения в Закавказье. Тургуты (турки) также оказали серьезную помощь в борьбе с савирами. В расовом отношении в VII в. хазары представляли  монголоидную расу, об этом писал Моисей Каганкатуйский в «Истории агван», когда хазары приступом взяли город Чора (совр. Дербент): «видя страшную опасность со стороны безобразной, гнусной, широколицей, безресничной толпы… содрогание овладело жителями; особенно при виде метких и сильных стрелков…» [Тревер, 1958, с. 105].   Моисей Каланкатуйский описывает ужас, охвативший жителей Чора и всей Албании (ныне Азербайджан) при виде непривычной «широколицей, безресничной толпы…» монголоидов. Ужас, вероятно, охватил  жителей Чора не
107
 
от широколицей и безресничной толпы, а от метких и сильных стрелков, потому что наибольший урон они получали от них. Монголоидный тип лица жителей Чора был знаком, хотя бы по савирам, неоднократно нападавшим на Закавказье. Как писал «Худуд ал-алам» [Minorsky, 1937, p. 101], правящая династия, т.е. каганы, хазар были из племени Ашина. Основываясь на этом историческом факте, М. И. Артамонов строит гипотезу происхождения правящей династии у хазар:  «В то время как болгары, возглавляемые династией Дуло, оставались сторонниками тюрок Дулу, хазары сохраняли верность Нушиби и до 651 г. не имели никаких поводов для разрыва с каганатом. В соответствии с этим хазары не могли не быть противниками своих западных соседей – болгар. Но за это время империя Тан настолько усилилась, что оккупировала восточные владения каганата. Это вызвало такое возмущение среди самих Нушиби, что хан ИбиШегуй, проводивший прокитайскую политику, оказался низвергнутым, а власть захватил вождь племен Дулу Хэлу Шаболо-хан. Дальнейшая судьба Иби-Шегуй-хана неизвестна. Куда же бежали его сторонники? Каганат принадлежал дулусцам, в Тохаристане сидел отступивший туда Юйгу-шад, враг Иби-Шегуя, Иран был закрыт наступавшими арабами. Может быть, он укрылся у оставшихся верными Нушиби хазар, где и положил начало независимой хазарской династии каганов из рода Ашина?» [Артамонов, 2002, с.188-189]. С М. И. Артамоновым можно согласиться в том, что правящую династию болгар Дуло, он отождествляет и сближает с жившим в VII в. в Джунгарии и современном северо-восточном Казахстане племенем дулу. Предположение М. И. Артамонова, что в середине VII в. Иби-Шегуй положил начало хазарской элиты, думаем ошибочно. Потому что каган у хазар упоминается раньше, чем Иби-Шегуй. Видимо, тургутский правящий род Ашина с  самого начала движения хазар на запад, т.е. с конца VI в., возглавлял это племя – теле-гаогюйцевхойхусцев, т.е. до смуты в VII в. в западнотургутском государстве. Это обычное явление, когда телесцами правили тургуты [Бичурин, 1950, т.1, с.301]. Мусульманские авторы называли теле-гаогюйско-хойхуские племена в IX-XII вв., обычно калькой со старомонгольского языка по их тотему «ухэр», а по потюркски (киргизски) – «огуз». Конфликт между болгарами и хазарами, мы предполагаем, возник еще в VI в., с появлением хазар в Волжских степях и обусловлен был, вероятно, эко
108
 
номическими причинами – потребностью расширения пастбищ, а не политическими, что хазары поддерживали племена Нушиби, а болгары дулусцев. По свидетельству Феофана (760-818), написавшего «Хронографию», охватывавшую период с III по IX вв., и «Истории агван» Моисея  Каланкатуйского император Византии Ираклий (род. 575 – умер 641 гг.). Еще в 626 г. заключил договор с хазарским каганом, по которому  каган хазар, обещал действовать на стороне Византии против Ирана [Кулаковский, 1910-1915 , с. 345346], [Моисей Каланкатуйский, Очерки истории СССР, 1958, с. 109-110]. Из «Хронографии» Феофана и «Истории агван» Моисея Каланкатуйского видно, что у хазар еще до 651 г. существовало государство и возглавлял его каган из рода Ашина. Хазар, этот телеско-гаогюйско-хойхуский народ, вероятно, возглавлял правитель-каган из рода Ашина, который отправил в помощь Византии своего помощника (заместителя) – Ябгу. Политоним «каган» объясняется из старомонгольского языка как «царь царей» и впервые возник в II-III вв. н.э. в сяньбийской (монголоязычной) среде, а не в тюркской (киргизской) среде. Политоним «ябгу» также объясняется монголоязычным словом «ехэ – большой, крупный, огромный, великий, грандиозный, громадный» [Шагдаров, Черемисов, 2010, т.1, с. 339], [Пуллиблэнк, 1986, с. 57] и означает «заместитель» правителя, который согласно иерархии должностей возвышается над простым народом, но ниже по званию хана (кагана). Из тюркских (киргизских) языков слова «каган» и «ябгу» объяснить невозможно.  Таким образом, во второй половине VI в. в Волжских степях появилась хазарская орда (теле-гаогюйско-хойхуская), видимо, уже оформленная в государство со своим каганом из рода Ашина. Преодолев р. Волгу, хазары встретили савиров-хунну и остатки некогда многочисленных алан и булгар. Если с хунну – савирами, оногурами, утригурами, аланами  и другими племенами хазары жили мирно, то с булгарами, оногурами и др. конфликтовали с самого начала. У П.К. Коковцова в его «Еврейско-хазарской переписке в Х веке» хазарского царя Иосифа читаем: «У меня записано, что когда мои предки были еще малочисленны, всесвятой, благословен он, - дал им силу, мощность и крепость. Они вели войну за войной со многими народами, которые были могущественнее и сильнее их. С помощью божьей они прогнали их и заняли их страну, а некоторых из них заставили платить дань до настоящего дня. В стране, в которой я живу, жили прежде в-н-рт
109
 
р’ы. Наши предки, хазары, воевали с ними.   В-н-нт-р’ы были многочисленны – так многочисленны, как песок у моря, но не могли устоять перед хазарами. Они оставили свою страну и бежали, а те преследовали их, пока не настигли их, до реки по имени Дуна. До настоящего дня они расположены на реке Дуна и поблизости от Кустандины, а хазары заняли их страну до настоящего дня» [Коковцов, 1932, с.92]. По мнению П. К. Коковцова, М. И. Артамонова и др., в-н-нт-р’ы есть оногуры. Вероятно, оногуры, утригуры, булгары и другие племена перед приходом хазар консолидировались вокруг племени Дуло и образовали государство – Великое Булгарское ханство, правящим племенем которых был Дуло, Ханом Великой Булгарии стал Кубрат из рода хунну-укров Дуло. Г. Г. Литаврин в «Краткой истории Болгарии», вышедшей в Москве в 1987 г., писал: «…после смерти Кубрата она (Великая Булгария – Ш.А.С.) распалась на три части во главе с сыновьями Кубрата. Воспользовавшись этим, восточный сосед протоболгар – Хазарский каганат начал войну сначала с протоболгарами старшего сына Кубрата Батбаяна, владевшего восточной частью бывшей Великой Булгарии. Батбаян стал данником хазар. Второй сын Кубрата Котраг увел подвластных ему протоболгар на среднее течение Волги (там, на рубеже IX-X вв., складывается государство, известное под названием ВолжскоКамская Булгария и существовавшее до монголо-татарского нашествия в 30-х годах XIII в.). Дольше всех, по-видимому, сопротивлялись хазарам кутригуры, находившиеся под властью третьего сына Кубрата Аспаруха (Еспериха согласно «Именнику болгарских ханов»). Протоболгары Аспаруха  всем племенем медленно отступали на запад, к устью Дуная, теснимые хазарами» [Литаврин, 1987, с.41]. Хазары победили Болгарские ханства, потому что они были разделены сыновьями хана Кубрата на три части, каждая часть, видимо, сражалась по одиночке, разрозненно. Имя Батбаяна М. И. Артамонов писал Батбай [Артамонов, 2002, с. 190], тогда как летописцы Византии, в частности, автор «Хронографии» Феофан писал на монголоязычный лад Батбаян. С тюркского первую часть сложного слова  «Батбай» невозможно перевести, она имеет значение только на монголоязычии «бат – устойчивый, крепкий, надежный, прочный» [Лувсандэндэв, 1957, с.66]. На тюркских языках слово «бат» значения не имеет. По сведениям автора «Хронографии» Феофана, та часть булгар, которую вел Аспарух (Есперих), к 660 г. закрепилась в дельте Дуная, но когда перешли на правый берег, т.е. нарушили границы Византии, император Константин IV
110
 
Погонат оттеснил их. Но в 679 г. булгары разгромили греков и ворвались в Мизию, а затем оккупировали территорию между Дунаем и Балканами [Кулаковский, 1910-1915, с. 246]. Этнический состав населения территории, занятой булгарами, к концу VII в., представлял собой пеструю картину, здесь можно было встретить грека, славянина, потомка германца, даков и фракийца и т.д. К ним добавились, по нашему мнению, монголоязычные булгары, но вскоре победил славянский язык. Он оказался сильнее всех остальных и это нормальное явление. Ассимиляция булгар в славян произошла естественным путем. Вероятно, память о VII в. отражена в «Повести временных лет» летописца Нестора, написавшего в XI-XII вв.: «Спустя много времени сели славяне по Дунаю, где теперь земля Венгерская и Болгарская» [ПВЛ, пер. Д. С. Лихачева и Б. А. Романова, 1950, т.1, с. 207]. Славянское население новой родины булгар, видимо, не было вытеснено полностью, если славяне смогли славянизировать новых завоевателей. Булгары, ушедшие на среднюю Волгу, ведомые  Котрагом, с еще одним сыном великого Кубрата к концу  VII-началу VIII вв. оказались под властью хазарского кагана. М. И. Артамонов считает хунну-савиров не совсем обоснованно чувашами. Строя свое мнение на некотором созвучии слов савир-сувары-чуваши: «…неизвестно и то, каким образом в состав населения этой страны попали савиры-сувары-чуваши, в предшествовавшей своей истории тесно связанные с хазарами…» [Артамонов, 2002, с. 192]. Мнение М. И. Артамонова может быть только гипотезой. Хунну-савиры (савир, вероятно, монголоязычное слово «сэбэр – чистый, прекрасный, красивый, великолепный» [Шагдаров, Черемисов, 2010, т.2, с. 205]) к VIII в. исчезли-растворились в окружающих народах, вероятно, в тех же хазарах, албанах (совр. азербайджанцах), аланах и т.д., а чуваши образовались в народ к XVI в. . Этноним «чуваш», вероятно,  означает на финно-угорском людей, живущих в болотистой местности. На средней Волге (в Волжско-Камской Булгарии) могли быть хуннуакациры, которые, видимо, смешавшись с местными финно-угорскими племенами, превратились в мадьяр (венгров) и откочевали к концу IX в. в Паннонию, на места, которые некогда населяли германцы, хунну-укры, авары, славяне и другие народы. «Повесть Временных лет» Нестора не зря говорит, что славяне некогда жили по «… Дунаю, где теперь Земля Венгерская…» [ПВЛ, 1950, т.1, с. 207].            
111
 
К последней трети VII в. владения хазар расширились, теперь им принадлежали не только земли между Каспийским и Азовским морями, включая весь Северный Кавказ, но и все земли Северного Причерноморья вплоть до Дуная. Между тем на юге, в Закавказье и на Среднем Востоке к середине VII в. происходила экспансия арабов и распространение ислама, Армения, затем Грузия и Албания (совр. Азербайджан) добровольно признали власть арабов [Mюллер, 1895, т. 1, с. 289-291]. По свидетельству средневекового историка Бал’ами, сдавшийся арабам комендант Дербента по имени Шахрияр, сообщил арабскому полководцу Абуар-Рахман ал-Бахили, что к северу от Дербента находятся два врага – хазары и Русь [Артамонов, 2002, с. 195]. По нашему мнению, в VII в. часть ругов-росоманов-русов, вероятно, сохранилась как  племя на Кавказе. Со времени Великого переселения народов прошло всего два века   (IV-V вв. н.э.). Готы сохранялись в Крыму и Северном Причерноморье до XVI в. и, видимо, были ассимилированы татарами и украинцами. Надо учитывать, что германский язык значительно сильнее монголоязычия, который сохраняется в иной среде век-полтора. З.В. Тоган, видимо, прав [Z.V. Togan, 1948, s.253-254]. Думаем, не могли же историк Бал’ами и комендант Дербента сфантазировать русов. Возможно, руги-росоманы-русы в VII в. были еще германоязычными. В 654 г. арабский полководец  Абу-ар-Рахман двинул свои войска на север с целью захватить столицу Хазарии г. Беленджер. Войска арабов осадили г. Беленджер, но хазарам подоспела помощь от тюрков и общая атака была успешной. Арабы, не выдержав натиска хазар и тюрков, бросив убитого полководца Абу-ар-Рахман, позорно бежали. Потеряв 4000 убитыми, арабы укрылись за стенами Дербента [Генко, 1941, с. 101]. Первый поход арабов против хазар закончился неудачей. По сведениям Бал’ами, хазары упоминаются отдельно от тюрок как самостоятельный народ. Очевидно между хазарами и тюрками  (тургутами) существовал договор или устная договоренность о взаимной помощи. Повествование о хазарах продолжим далее в следующих параграфах.
 
 
 
 
 
 
112
 
1.7. Балты и финно-угры, их взаимоотношения со славянами  и дулебами, с их потомками  во второй половине V– первой половине VII вв.
 
Проблемы взаимоотношения балтийских и финно-угорских народов со славянами вообще и с дулебами, и их потомками: полянами, дреговичами, древлянами, бужанами (волынянами) касались в своих исследованиях такие истории, как Е. Ф. Карский «Белорусы», Х.А. Моор «О древней территории расселения балтийских племен», П. Н. Третьяков «Финно-угры, балты и славяне на Днепре и Волге», Б. А. Рыбаков «Поляне и северяне» и др. Большинство ученых пришли к выводу, что в древности и раннем средневековье балтийские и финно-угорские народы занимали значительную территорию Восточной Европы. Например, К. А. Моор и др. пришли к заключению, что балтийское (предки современных литовцев и латышей) население не было вытеснено с прежних мест обитания, а постепенно растворилось (ассимилировалось) носителями славянского языка – пришельцами. Процесс смешения народов в большинстве случаев носил мирный характер.   Известные историки В. В. Седов и др. писали: «Обширнейшие пространства лесной зоны Восточной Европы от побережья Балтийского моря на западе до Уральских гор на востоке и далее западно-сибирские земли, охватывающие бассейн среднего и нижнего течения р. Оби, с глубокой древности заселили два этноязыковых массива – финно-угры и балты. Они принадлежат к различным неродственным языковым семьям. Финно-угорские племена и народности вместе с самодийскими  составляют уральскую языковую семью. Балты же вместе с родственными по языку и происхождению славянами, германцами, кельтами, италиками, иллирийцами другими этносами являются индоевропейцами. Описание средневековых древностей финно-угорских  и балтских племен вместе в настоящем томе обусловлено исключительно географическими соображениями – они были давними соседями и находились в самых тесных контактах. Балтские племена в средние века заселяли области юго-восточной Прибалтики, примерно от Калиниградского полуострова до Рижского залива, включая значительные части бассейнов Немана и Западной Двины. Более северные и северно-восточные территории от побережья Балтики и Ботанического залива до нижнего и среднего течения Оби включительно  принадлежали различным финно-угорским племенам» [Седов и др., 1987, с.5]. У готского историка Иордана, жившего в VI в.н.э., писавшего на латыни, читаем: «…начиная от места рождения реки Вистулы, на безмерных простран
113
 
ствах расположилось многолюдное племя венетов. Хотя их наименования теперь меняются соответственно различным родам и местностям, все же преимущественно они называются склавенами и антами. Склавены живут от города Новиетуна и озера, именуемого Мурсианским, до Данастра, и на север – до Висклы, вместо городов у них болота и леса. Анты же – сильнейшие из обоих [племен] – распространяются от Данастра до Данапра, там Понтийское море образует излучину; эти реки удалены одна от  другой на расстояние многих переходов» [Иордан, пер. Скржинской, 2000, с. 67]. Вистула – современная река Висла, а Данастр – Днестр, Данапр – Днепр, названия рек мало изменились за 1500 лет. Византийский историк Прокопий Кесарийский, живший также в VI в. н.э., писал о славянах: «…которые имеют жилище по ту сторону Истра (Дунай – Ш.А.С.), недалеко от его берега» [Прокопий, 1950, с. 156]. Летописцы раннего средневековья, жившие менее века после Великого переселения народов, закончившегося, по нашему мнению, в 476 г. падением Западной Римской империи, Иордан и Прокопий определили границы обитания славян: от Придунайской низменности, далее до Днестра, Днепра и на севере доходили до р. Вислы. Соседями славян-антов, хунну-укров и ругов-русов со второй половины V в. и до первой половины VII в.  были разные народы и племена, относившиеся к разным языковым группам и семьям. По нашему мнению, ближайшими соседями антов (восточных славян) после поражения хунну-укров от восставших гепидов и готов и их отступления на Днепр и Карпаты (т.е. отступили хуннуукры с частью союзников к антам) стали руги-росоманы-русы, остатки готов (не только тетракистов-готов, остававшихся до ХVI в.), аланы с юга и новые завоеватели после готов, авары с середины VI в. Затем, к концу VI в. пришли хазары и, разгромив разделенных булгар, заняли северное Причерноморье.  На севере соседями антов и ругов-росоманов-русов были балтийские племена, предки литовцев и латышей. На востоке и северо-востоке соседями антов и ругов-росоманов-русов были многочисленные финно-угорские племена. Иордан в своей книге сообщает: «На побережье океана, там, где через три гирла поглощаются воды реки Вистулы, живут видиварии, собравшиеся из различных племен; за ними берег океана держат эсты, вполне мирный народ… через некоторое время наследовал королевство Германарих (курсив – Ш.А.С.), благороднейший из Амалов, который покорил много весьма воинственных северных племен и заставил их повиноваться своим законам. Немало древних писателей сравнивали его по
114
 
достоинству с Александром Великим. Покорил же он племена: гольтескифов, тиудов, инаунксов, васинабронков, меренс, морденс, имнискаров, рогов, тадзанс, атаул, навего, бубенгенов, колдов [Иордан, пер. Скржинской, 2000, с.67, 83]. Иордан в VI в. упоминает некоторые финно-угорские и балтийские племена из ныне существующих и благополучно превратившихся в народы, например, эстов (так называли предков латышей и литовцев германцы), меренс (видимо, марийцы), морденс (мордва) и т.д. Иордан также упоминает жившие в Восточной Европе иранские племена, например, гольтескифов (золотых скифов – Ш.А.С.) и т.д.  Известный российский историк В.В. Мавродин в  работе «Происхождение русского народа» писал: «Мы поступили бы неправильно, если, говоря об этническом составе Древнерусского государства, о формировании древнерусской народности, ограничились бы только восточными славянами.  В процессе складывания древнерусской народности приняло участие  и другое, неславянское население Восточной Европы. Имеются в виду меря, мурома, мещера, весь, голядь, водь и др., неизвестные нам по названию, но прослеживаемые по археологическим культурам, племена финно-угорских, балтийских и пр. языков, которые с течением времени полностью или почти полностью обрусели, таким образом, могут считаться историческими компонентами восточного славянства. Их языки при скрещивании с русским языком исчезли, но они обогатили русский язык и пополнили его словарный состав» [Мавродин, 1987, с. 97]. В. В. Мавродин совершенно справедливо говорил, что участие в формировании русского народа (народности, нации) приняли участие не только славянские племена, но и неславяне. Участие неславян, точнее, степень их участия, можно определить, мы думаем, с большой точностью с помощью генетики. Возможно, генетики скажут, что доля или степень участия финно-угоров в формировании русской нации является преобладающей, во всяком случае, такая вероятность, мы думаем, есть.  Что касается языка, В. В. Мавродин писал: «В VIII-IX вв. складывается язык восточных славян… хотя язык и является основой любого этнического образования, но стать единственным определяющим признаком народности, а тем более нации, он не может» [Мавродин, 1978, с.96]. В подтверждение слов В. В. Мавродина другой историк А.Г. Кузьмин писал, что славяне «…легко ассимилировали другие племена – часто более многочисленные…» [Кузьмин, 1999, с. 15].
115
 
В. В. Мавродин и др., по нашему мнению, ошибаются, когда говорят о «Древнерусском государстве». Эпоха древности закончилась в  V в. н.э., точнее в 476 г.,  вместе с окончанием Великого переселения народов для всего человечества, поскольку она имела всемирно-историческое значение, в том числе для ругов-росоманов-русов, составивших основу будущего русского народа. С падением Западноримской империи в 476 г. пала система отношений, основанная на унижающих человеческое достоинство, рабстве. На обломках Западноримской империи, начиная с конца V в., началась эпоха Средневековья, которая продлилась 10 долгих веков. Поэтому когда В.В.Мавродин и др. говорят о VIIIIX вв. как о «Древнерусском государстве» и о «древней Руси» не понятно, с какой целью они это делают? Ведь история одинакова для всех, без различия этнических признаков. Между тем греческий историк I-II в. н.э. Тацит писал о ругах, что они имеют не вождей, а царей, т.е. зачаточное государство у ругов было в I в. н.э. Тогда руги были германоязычным народом (племенем)  и по уровню развития, вероятно, не отставали от других окружающих народов, у которых историки усматривают государство.    Большинство отечественных историков, по нашему мнению, страдают тем, что ругов-русов делают славянами и не хотят признавать факт, что ругирусы изначально были германцами. Такая позиция ведет к игнорированию многих фактов, приведенных Тацитом, Иорданом, летописцем Нестором и др. Между тем история, что германцев, что славян, тесно взаимосвязана. Думаем, необходимо преодолеть узкий взгляд неправильно понятой этнической истории. В этом деле язык плохой помощник, генетика дает более объективный материал. Абсолютизация языкового подхода в этнической истории иногда дает резко отрицательный политический результат. Мы имеем в виду фашизм в разных проявлениях и у разных народов. Носитель языкового подхода к определению этносов, абсолютно уверен в исключительности своей нации и языка. «Величайший»  авантюрист ХХ в. Адольф Гитлер, принесший горе и смерть миллионам людей, вероятно,  очень слабо знал этническую историю, абсолютизировал немецкую нацию, а то, что германцы убегали от хунну-укров Баламира в далекую Африку, он, наверное, не знал. Мы сомневаемся, что А. Гитлер читал Иордана, гота по национальности. Маниакальное желание его нанести урон евреям и славянам, в частности русским, сравним с психической болезнью.  Современной наукой доказано, что предки людей вышли из Африки 10070 тысяч лет назад, и из нескольких десятков людей превратились в многомиллиардное человечество. Первые homo sapiens размножились настолько, что че
116
 
ловечество в настоящее время состоит из нескольких больших рас. Вероятно, 100-70 тысяч лет назад первые люди были негроиды, затем, через несколько тысячелетий произошли мутации, результатом которых являются современные расы. В. В. Мавродин в своем исследовании «Происхождение русского народа», вероятно, не ведая, к каким печальным последствиям может привести акцентирование вопроса об этногенезе на языке, писал: «…восполняя пробелы в письменной истории того или иного народа или пытаясь приподнять завесу, скрывающую от нас древнейший период его истории, мы должны обращаться к истории языка (курсив – Ш.А.С.) и зачастую, во всяком случае по отношению к начальным этапам истории народа, эта последняя помогает нам в выяснении вопросов, неразрешимых с помощью письменных источников, памятников материальной культуры или данных антропологии… проблема происхождения славян, этногенеза славян должна сводиться к тому, каким наиболее ранним периодом можно датировать известные нам на данном этапе развития науки о языке древнейшие сведения о славянской речи. При этом надо учесть, что следует говорить именно о языке славян, а не об отдельных его элементах, восходящих к индоевропейской языковой общности» [Мавродин, 1978, с. 10-11]. Подавляющее большинство историков, за исключением нескольких, к которым можно отнести Л. Н. Гумилева, А. Г. Кузьмина и др., придерживались и придерживаются в происхождении русского народа языковой теории, т.е. во главу угла ставят язык. Этим положением можно объяснить  точку зрения Б. А. Рыбакова, В.В. Мавродина и др., считавших, что русы были славянами и игнорировавших Великое переселение народов и множество других исторических фактов. Понять историков XVIII-XX вв. можно, в их время не было генетики, а в ХХ в.  она (генетика) находилась на стадии становления, и лишь к концу ХХ в. стала давать результаты в этногенезе.  Что касается русских, то мы думаем, что результаты генетики будут следующие: вероятно, не менее 50% гены русских переняты у финно-угоров. Хотя  данных генетических исследований у нас нет, но мы исходим из истории взаимоотношений финно-угорских народов и русских, и предполагаем, что такой результат возможен. В «Повести временных лет» летописца Нестора сообщается: «Кий же, вернувшись в свой город Киев, тут и умер; и братья его Щек и Хорив, и сестра их Лыбедь тут же скончались. И по смерти братьев этих потомство их стало держать княжение у полян, а у древлян было свое княжение, а у дреговичей свое, а у славян в Новгороде
117
 
свое, а другое на реке Полоте, где полочане. От этих последних произошли кривичи, сидящие в верховьях Волги, и в верховьях Двины, и в верховьях Днепра, их же город – Смоленск. Именно там сидят кривичи, от них же происходят северяне. А на Белоозере сидит весь, а на Ростовском озере меря, а на Клещине озере также меря. А по реке Оке – там, где она впадает в Волгу, - мурома, говорящая на своем языке, и черемисы, говорящие на своем языке, и мордва, говорящая на своем языке. Вот кто только говорит по-славянски на Руси: поляне, древляне, новгородцы, полочане, дреговичи, северяне, бужане, прозванные волынянами. А вот другие народы, дающие дань Руси: чудь, меря, весь, мурома, черемисы, мордва, пермь, печера, ямь, литва, зимигола, корсь, нарова, ливонцы – эти говорят на своих языках…» [ПВЛ, 1950, т.1, С. 209-210]. В цитате из «Повести временных лет» речь, вероятно, идет примерно о начале VII-середине VIII вв., т.е. данный отрывок охватывает период времени, по нашему мнению, почти в два века и за эти два века в состав русов вошло значительное количество финно-угров и балтов, дающих, видимо, около 50% генов. В первой части книги мы писали, что князь Кий основал город с современным названием Киев примерно в первой половине VI в., а Кий, вероятно, был дулебом, а дулебы, возможно, правящее племя у хунну-укров.  Кий, возможно, был и князем, и перевозчиком одновременно, так сказать, многофункциональным предпринимателем с разными направлениями деятельности. Большинство историков, в том числе летописец Нестор, сомневаются в том, что он был перевозчиком. Вероятно, перевоз (переправу) через Днепр князь Кий поставил на «широкую ногу», минимум в две лодки и минимум по два гребца на каждое плавсредство, а для перевозки скота необходимо и того больше гребцов. Князь Кий, вероятно, сам не был гребцом, а был хозяином перевоза. Князь Кий, по словам летописца Нестора: «… княжил в роде своем, и ходил он к царю… что великие почести воздал ему, как говорят, тот царь, при котором он приходил» [Там же, с.209]. По свидетельству того же летописца Нестора: «когда же он возвращался, пришел на Дунай…» [Там же, с. 209]. Видимо, князь Кий был в Константинополе, если он возвращался через Дунай в Киев, т.е. с юга.  Антропоним «Кий», вероятно, хуннуское слово «хий – воздух, газ, вихрь, приподнятое настроение, бодрый дух, геройский дух, удачливый, счастливый…» [Лувсандэндэв, 1957, с. 524]. У западных бурят, у которых язык старомонгольский, «хий» еще означает «быстрый, энергичный человек».   
118
 
Но есть другая версия. М. Фасмер и др. считают, что слово «Кый-Кий» было именем или прозвищем человека и как нарицательное «палка, дубинка, то, чем бьют» [Фасмер, 1986, т.II, с. 230]. О. Н. Трубачев поддержал М. Фасмера и др. и подверг критике О. Прицака, В. Н. Топорова и др. за их иранское (хазарское) толкование происхождения слова «кий» [Трубачев, 2005, с. 38-51]. Князь Кий и его братья Щек и Хорив, а также их сестра Лыбедь, вероятно, умерли примерно к середине VI в.  Видимо, название «дулебы» к середине VII в. постепенно вышло из употребления, т.е. дулебы исчезли, растворились в племенах полян, дреговичей, древлян и волынян (бужан). Анты и хунну-укры, видимо, предшествовали названным четырем племенам, они послужили основой образования этих племен. Речь идет примерно о конце V – начале VII вв. В свой перечень племен летописец Нестор включил новые племена: славян и полочан, а от полочан происходят кривичи, от кривичей, согласно Нестору, происходит племя северян. Примерно за век-полтора полочане разрослись, от них пошло племя кривичей, а от последних – племя северян. Такое, думаем, возможно, вспомним, как быстро разрастались теле-гаогюйско-хойхуские племена, вначале их было 12, а через два века летопись Суй-шу насчитывает более 8000 родов [Позднеев, 1899, с. 39-40]. Летописец Нестор, вероятно, связывает происхождение полочан с западными славянами. Ни один из современных крупнейших российских исследователей древних и средневековых славян таких, как В.В.Седов и другие историки и филологи не указывают, что кривичи, возможно, произошли от полочан (… на реке Полоте, где полочане. От последних произошли кривичи…) [ПВЛ, 1950, т.1, с. 207, 209]), т.е. кривичи западнославянского происхождения. Летописец Нестор в «ПВЛ» указал на возможное происхождение полян, древлян и дреговичей из западных славян (склавенов), а не только из восточных славянантов: «Так же и эти славяне пришли и сели по Днепру и назвались полянами, а другие – древлянами, потому что сели в лесах, а еще другие сели между Припятью и Двиною и назвались дреговочами… [ПВЛ, 1950, т.1, с207]. Летописец Нестор, вероятно, повествует: часть западных славян (склавенов) оказались  вместе с сыновьями Аттилы в 454 г. после поражения хунну-укров от гепидов на Днепре, где жили восточные славяне-анты. Мы полагаем, летописец Нестор, возможно, прав, когда пишет, что славяне были насельниками земель около Дуная: «Спустя много времени сели по Дунаю, где теперь земля Венгерская т Болгарская» [ПВЛ, 1950, т.1, с. 207]. 
119
 
Исследовав археологические данные и языковой материал потомков кривичей, В. В. Седов пишет: «Полевые исследования последних лет на Смоленщине привели к открытию здесь поселений и могильника третьей четверти I тысячелетия н.э., принадлежащих к восточно-балтской культуре. Теперь можно вполне  определенно утверждать, что Смоленское Поднепровье до последней четверти I тысячелетия н.э. было занято не славянами, а  балтским населением. Данные курганы в области Смоленского Поднепровья появляются по крайней мере только на рубеже VII-VIII вв., в то время, как в бассейне Великой и Псковского озера они известны уже с VI столетия. А это значит, что на территорию Псковской земли славяне проникли на два столетия раньше, чем в области Смоленского Поднепровья… Некоторая обособленность кривичей от других восточнославянских племен выявляется и по данным языкознания… в древнейшем диалекте псковских кривичей отсутствовало «эпентетическое l». Эта особенность древнепсковских говоров вновь связывает их носителей с областями западнославянского мира.  О. С. Мжельская устанавливает вероятную древнейшую близость псковских говоров с западнославянским языковым миром и на лексических материалах. Западные особенности псковского говора  вместе с отмеченным своеобразием  археологического материала ранних кривичей дают основания вести поиски места расселения их предков в западнославянских областях, т.е. на территории Польши или в междуречье Немана и Вислы, по соседству с пралехитскими племенами. Иными словами, можно полагать, что предки кривичей вышли из венедской группы раннего славянства. Все отмеченные лингвистические особенности псковских говоров связывают их носителей с северозападной диалектной группой общеславянского языка. В связи с этим находит объяснение и тот факт, что в прибалтийско-финских языках русские называются венедами. Мысль о западном происхождении кривичей не нова. Ее высказывали и крупнейший литуанист ХХ в. К. Буга и знаток славяно-русских древностей А.А. Спицын. Первый основывал догадку на лингво-топонимических материалах и предполагал расселение кривичей с территории Польши. А. А. Спицын в докладе, прочитанном в Минске на Первом съезде исследователей белорусской   археологии  и археографии, пытался показать, что расселение кривичей  происходило через области Верхнего Понеманья» [Седов, 1970, с. 105, 107]. Летописец Нестор не упоминает в ряду полян, дреговичей, по неизвестным  нам причинам, бужан-волынян. 
120
 
Новгородское племя славян, вероятно, не входило в первоначальный состав восточных славян (антов), они, возможно, западные славяне, убежавшие  от тяжелого ига авар в лесную зону около оз. Ильмень, куда не заглядывали завоеватели авары: «Те же славяне, которые сели около озера Ильменя, прозвались своим именем – славянами, и построили город и назвали его Новгородом» [ПВЛ, пер. Д.С. Лихачева и Б. А. Романова, 1950, т.1, с. 207]. Возможно, западнославянское племя «славяне» переселились с Поддунавья на территорию Восточной Европы вместе с «ляхами» (старое название поляков), радимичами и вятичами. Летописец Нестор писал: «…радимичи же и вятичи  - от родов ляхов. Были ведь два брата у ляхов  - Радим и другой – Вятко; и пришли, и сели: Радим на Соже, и от него прозвались радимичи, а Вятко сел с родом своим по Оке, от него получили свое название вятичи» [Там  же, с. 210]. Возможно, переход западнославянских в восточнославянские, видимо, произошел безболезненно, этому, вероятно,  способствовал общий славянский язык, к тому времени, т.е. 1400 лет тому назад, намного более близкий, чем сейчас русский и польский языки. Заметим, в «Повести временных лет» летописец Нестор писал: «И жили между собою в мире поляне, древляне, северяне, радимичи, вятичи и хорваты» [Там же, с. 210]. «В Новгороде с VI-VII вв., кроме славян, проживали кривичи, меря и чудь, последние два племени финноугорские» [Седов, 1979, с. 77].  Бужан (волынян) летописец Нестор указывает наряду с племенами, говорящими по-славянски. Славяноговорящими племенами, по Нестору, являются «поляне, древляне, новгородцы, полочане, дреговичи, северяне, бужане» [ПВЛ, пер. Д.С. Лихачева и Б. А. Романова, 1950, т.1, с. 209].  Кроме полян, древлян, дреговичей и бужан (волынян), образовавшихся после Великого переселения народов во второй половине V-в первой половине VII вв. в результате смешения антов и хунну-укров, в числе говорящих на славянском языке появились новые племена, которые бесстрастно и объективно зафиксировал в «Повести временных лет» летописец Нестор. Новые племена: новгородцы, славяне, полочане и северяне. Выше мы уже говорили, что новые племена, вероятно, не анто-хуннуского происхождения, а западнославянские, ушедшие от жестокостей авар с территорий современной Словакии, Чехии и Польши. О западнославянском происхождении кривичей, которые ведут свое начало от полочан, убедительно написал В.В. Седов и др. и мы их процитировали (см. выше).  Других народов, платящих дань Руси и говорящих на своих языках, гораздо больше, чем славян: «чудь, меря, весь, мурома, черемисы, мордва, пермь,
121
 
печеря, ямь, литва, зимигола, корсь, нарова, ливонцы» [ПВЛ, 1950, т.1, с.209]. Эти народы, относящиеся по языку к финно-уграм и балтийцам. В. В. Мавродин сообщал: «Никоновская летопись к числу данников Руси прибавляет мещеру, выделяя ее в особое племя» [Мавродин, 1978, с. 98].   Далее он сомневается в правдивости  «Повести временных лет»: «Вряд ли все перечисленные племена были подлинными данниками Руси  уже во времена образования Древнерусского государства. В частности, помещая среди данников Руси ямь (емь) и либь (ливов), летописец имел в виду современную ему ситуацию, т.е. конец XIначало XII столетий. Часть перечисленных племен не была так органически связана с русскими и Русью (литва, корсь, зимигола, либь, ямь), как другие, ассимилированные славянами (меря, мурома, весь). Некоторые из них впоследствии создали свою государственность (литва) и стояли накануне ее создания (чудь) и сложились в народности литовскую и эстонскую [Мавродин, 1978, с. 48]. Слово «дань», вероятно, В. В. Мавродин понимает не в патриархальном значении, а в более современном, в «татарском», когда дань ввели в практику как ежегодный платеж в виде ясака – налога, для чего производили на всей территории государства татаро-монголов перепись населения. В раннем средневековье «дань» брали по возможности плательщиков на территории  княжества, для взимания дани выезжала княжеская дружина к плательщикам и брали не что захотели, а с учетом мнения облагаемых «данью». Иначе удержать «данников» было, вероятно, невозможно. Думаем, что летописец Нестор, возможно, пишет правду. Другое дело, основная часть названных племен не платила «дань» Руси, потому что не была присоединена к ней. Платила дань Руси  лишь та часть племени, которая оказалась на территории, подконтрольной ей и князьям славянским. Например, значительная часть территорий, где проживала Литва и другие племена  не была подконтрольна Руси и, следовательно, не платила русским дань. Территории, приблизительно подконтрольные Руси, описал В.В. Мавродин: «Племена балтийских языков с самой глубокой древности, доступной лингвистическому анализу, заселяли Понеманье, Верхнее Поднепровье, Поочье и Поволжье и большую часть течения Западной Двины. На востоке балты доходили до Московской, Калининской и Калужской областей, где они в глубокой древности обитали чересполосно с финно-уграми, аборигенами края. Повсюду на данной территории широко распространена балтская гидронимия [Мавродин, 1978, с. 98-99].
122
 
Далее В.В. Мавродин описывает, как финно-угорский язык в Поочье сменился балтийским, но балтийский язык сменился славянским: «Расселение славян по землям балтоязычных племен обусловило славянизацию последних. Как некогда в Поочье и сопредельных областях древние индоевропейские языки фатьяновцев и близких им племен были поглощены финно-угорскими, а затем финно-угорская речь сменилась балтской, так в VII-IX вв. балтийские языки юхновцев и других уступили место языку восточных славян. На древнюю культуру балтов наслаивалась славянская культура. Культура вятичей наслоилась на восточнобалтскую мощинскую культуру, кривичей – на культуру штрихованной керамики, древнелитовскую, северян – на Юхновскую, восточнобалтскую. Вклад балтов в язык и культуру восточных славян очень велик. Особенно это характерно для кривичей. Не случайно у литовцев сохранились предания о Великой Криви, о верховном жреце Криве Кривейто.  В Латвии, у города Бауска в Земгале до середины XIX в. жили кривины. Они говорили на западно-финноугорском языке, близком  к языку води. В середине XIX  в. они были полностью ассимилированы латышами. Характерно, что в женской одежде кривинов было очень много восточнославянских черт. Культурная и языковая связь балтов и славян обусловлена либо древней балто-славянской общностью, либо длительным соседством и общением. Следы участия балтов в формировании восточных славян обнаруживаются в погребальных обрядах (восточная ориентировка погребения, змеиноголовые браслеты, особые платки, закалываемые фибулами и др.), в гидронимии. Процесс славянизации шел быстро, и обусловлено это было этнокультурной и языковой близостью славян и балтов. Имели место славянские племена, близкие балтам (например, кривичи), и балтские племена, близкие славянам. Таким племенем, видимо, были жившие в Понеманье и Побужье родственные западным балтам-пруссам ятвяги (судавы), язык которых, как полагают, имел много общего со славянским и представлял собой переходную форму между балтскими и славянскими языками» [Мавродин, 1978, с.100-101]. Мы кратко рассмотрели балтов (балтийские племена) и их взаимоотношения со славянами. Из чего можно сделать вывод, что балты, вероятно, вступали в различные отношения  в основном с выходцами из западнославянского мира, оказавшиеся в Восточной Европе, не по своей воле, видимо, ушли на северо-восток от весьма опасного соседа – монголоязычных авар, которые с конца VI в. жили в Паннонии. Летописец Нестор в «Повести временных лет» писал о жестокости авар: «В те времена существовали и обры (авары – Ш.А.С.), воевавшие против царя Ираклия и чуть было его не захватившие. Эти обры воева
123
 
ли и против славян (курсив – Ш.А.С.) и примучили дулебов (курсив – Ш.А.С.) – также славян и творили насилие женам дулебским: если поедет куда обрин, то не позволял запречь коня или вола, но приказывал впречь в телегу три, четыре или пять жен и везти его – обрина. И так мучили дулебов. Были же эти обры велики телом, а умом горды, и бог истребил их, и умерли все, и не осталось ни одного обрина. И есть поговорка на Руси и до сего дня: «Сгинули как обры», - их же нет ни племени, ни потомства» [ПВЛ, 1950, т. 1, с. 210]. Летописец Нестор указывает, какое насилие творили над славянами  и дулебами завоеватели – авары, при этом отделяя славян от дулебов. Видимо, во времена летописца Нестора дулебов не относили к славянам. В действительности дулебы представляли славян лишь частично. М. И. Артамонов, ссылаясь на Фредегара (анонимный франкский хроник VII в.), писал о жестокостях авар, творимых по отношению к славянам: «Аварцы каждый год шли к славянам, чтобы зимовать у них. Тогда брали женщин и детей славян и пользовались ими. В завершение насилия славяне обязаны были платить аварам дань» [Артамонов, 2002, с. 132]. Выдержать подобное насилие может не каждый и славяне в конце VI- начале VII вв. убежали от столь опасного и жестокого соседа, предположительно, на оз. Ильмень и в Новгородские земли. Летописец Нестор в «Повести временных лет» писал: «Спустя много времени,  сели славяне по Дунаю, где теперь земля Венгерская и Болгарская. И от этих славян разошлись славяне по земле и прозвались именами своими, где кто сел на каком месте… Те же славяне, которые сели около озера Ильменя, прозвались своим именем – славянами, и построили город, и назвали его Новгородом. А другие сели по Двине и по Семи, и по Суле и назвались северянами. И так разошелся славянский народ, а по имени и грамота развилась «славянская» [ПВЛ, 1950, т.1, с. 207]. Выходцами из западнославянских племен, видимо, были славяне, как указывает летописец Нестор в «Повести временных лет», полочане и отпочковавшиеся от них кривичи и отделившиеся от кривичей северяне.    В. В. Седов на основе исследований археологических материалов сделал заключение, что один из четырех потомков дулебов, дреговичи тоже участвовали в процессе «ассимиляции балтского населения», он писал: «Кроме типично славянских предметов, широко известных  по всей территории расселения древнерусских племен, и курганах дреговичей встречаются вещи, имеющие аналогии в балтских древностях. Таковыми являются спиральки, спиральные перстни, змееголовые браслеты, подковообразные застежки, звездчатые пряжки
124
 
и поясные бляшки люцинского типа. Все они происходят из той части дреговичской земли, где славяне расселились в среде балтского населения. Значительное число балтских элементов здесь, выраженное в подмеченных выше деталях погребальной обрядности, служит достаточным основанием для того, чтобы отказаться от мнения, объясняющего появление балтских украшений в дреговичских курганах торговыми связями. Более вероятно видеть в этих украшениях следы ассимиляции балтского населения. К ритуалам субстратного населения принадлежит также обычай класть в могилу топор и копье, о чем речь будет ниже. Дреговичские курганы с захоронениями, сопровождающимися топорами и копьями, немногочисленны»  [Седов, 1970, с. 90-91]. Подобную мысль в виде предположения высказал П. Н. Третьяков, который писал: «…наиболее северная группировка летописных славян – словени новгородские – образовалась за счет выходцев из Верхнего Поднепровья, причем в освоении северных земель в VI-VIII вв. большую роль сыграли не только отдаленные потомки зарубинецких племен, но и верхнеднепровское население, относящееся по происхождению к восточным балтам и ставшее славянским (древнерусским) в результате ассимиляции его славянами» [Третьяков, 1966, с. 284]. Также, кроме дреговичей, из потомков антов (восточных славян) и хуннуукров приблизительно в VI-VII вв. в ассимиляционном процессе участвовали, по сведениям Б. А. Рыбакова, поляне [Рыбаков, 1947]. В.В. Седов и др., видимо, развили и дополнили археологическими материалами мнение известного славяноведа, уроженца Словакии Л. Нидерле (18651944), который считал, что территория обитания балтов в древности была значительно дальше на восток [Нидерле, 1956, с. 137]. Литовский ученый К. Буга считал балтов выходцами из Верхнего Приднепровья [Бuga, 1924]. Эстонский ученый Х.А. Моора писал: «Славянская колонизация происходила весьма быстро, можно даже сказать бурно, нередко, по-видимому, скачкообразно. Порой отдельные группы далеко уходили вперед, отрываясь от основной массы славянских племен. Славянское население появляется почти одновременно на Западной Двине, Верхней Волге, на Псковщине и в Приильменье. Местами среди славянского населения оставались значительные острова прежнего коренного населения… территория современного литовского и латышского народов представляет собой лишь часть, остаток некогда обширной области расселения многочисленных балтийских племен,... что балтийские племена занимали в пределах Восточной Европы до расселения славян гораздо
125
 
большую область, чем до сих пор полагали многие исследователи» [Моора, 1958, №2, с. 28,30, 33]. Среди российских ученых историков и лингвистов в конце 20-30-х гг. (ХХ в.) разгорелась дискуссия по поводу участия финнов в образовании русского народа. П. Н. Третьяков по этому поводу писал: «Достаточно вспомнить хотя бы длительную дискуссию конца 20-х начала 30-х годов, вызванную выступлением известного этнографа Д. К. Зеленина, давшего резко отрицательный ответ на вопрос, участвовали ли финны в образовании великорусской народности. Большинство исследователей поддержало тогда противоположную точку зрения, указывая на обширные археологические и этнографические материалы, свидетельствующие о том, что финно-угорские племена явились одной из составных частей населения Ростово-Суздальской земли, позднее постепенно растворившейся в славяно-русской среде» [Третьяков, 1966, с. 285].    Далее П. Н. Третьяков относительно этнической истории Волго-Окского междуречья в середине и второй половине I тысячелетия н.э. сообщал: «...вопрос о балтах в пределах Волго-Окского междуречья новым отнюдь не является. Уже давно на основании гидронимического материала его ставили лингвисты. Достаточно указать на работы А. И. Соболевского, который еще в 1912 г. помещал границу между балтами и финно-уграми в пределах Московской губернии. Подобные же соображения высказывал еще раньше А. Л. Погодин. Позднее о балтах в Верхнем Поднепровье и в пределах междуречья не раз писали М. Фасмер и многие другие исследователи. Но данные топонимики (гидронимии) являлись здесь очень неясными. Их исследователи искали устойчивую балто-финно-угорскую границу. Но такой границы здесь не было, точнее сказать, она существовала лишь до первых веков нашей эры. Позднее же граница сдвинулась на восток, но потеряла при этом свою отчетливость, так как в междуречье образовалась широкая зона со смешанной культурой, в пределах которой жили, очевидно, и финно-угры, и пришлое восточно-балтийское население… В настоящее время наиболее темным вопросом этнической истории Волго-Окского междуречья в I тыс. н. э. являются, как мне представляется, не балты и их  судьба в пределах этой области, а история коренного населения – местных финно-угорских племен. Вплоть до настоящего времени они рассматриваются в археологии как некая однообразная масса дьяковских (мерянских) племен в более северных областях и других финно-угорских племен в бассейне Оки…
126
 
Этническая картина Волго-Окского междуречья особенно усложнилась к началу последней четверти I тыс. н. э., когда в эту область начали проникать славяне. Сначала они расселились преимущественно в западных областях междуречья, там, где господствующим элементом до этого времени были восточные балты. В конце I тыс. н.э. славянское население проникло и дальше на восток, сломав указанную выше линию Ярославль-Коломна. Славяне двигались в область Волго-Окского междуречья несколькими путями – с юго-запада, запада и северо-запада. Об этом свидетельствуют появившиеся в этой области различные формы славянских погребальных памятников» [Третьяков, 1966, с. 287, 294]. Д. В. Бубрих писал, что на северо-западе соседями славян  были «чудь», упоминаемая в «Повести временных лет», это финно-угорские племена, жившие в Прибалтийском регионе:  чудь волховская, водь, ижора, весь (кроме белозерской) и эсты [Бубрих, 1947, с. 24-26]. Во второй половине I тыс. н.э. славяне, преимущественно выходцы, по нашему мнению, из западнославянского мира, вероятно, так называемые славяне и полочане (кривичи) вступили в контакты с эстами. Ильменские славяне и кривичи ставят свои курганы и сопки рядом с могилами эстов [Попов, 1972]. Летописец Нестор в «Повести временных лет» писал, что «на Белозере сидит весь» [ПВЛ, 1950, т.1, с.209]. В Межозерье Ладоги, Онеги, Белозера, Пашу, Сясь, Свирь, Оять заселили весь вплоть до Северной Двины. Кроме русских, весь участвовала в происхождении карелов, коми-зырян и, вероятно, современных вепсов, насчитывающих около 30 тыс. человек [Пименов, 1965]. На побережье Финского залива, от Выборга до оз. Ладога, проживали карелы [Бубрих, 1947, с. 17-18]. В «Повести временных лет» карелы не значатся среди данников Руси. В. В. Мавродин писал: «Если прибалтийские финно-угры долгое время сохраняли и сохранили свой язык, культуру, языковые и этнографические особенности по настоящее время, то приволжские и прикамские восточные финноугорские племена, такие, как меря, мурома, мещера, белозерская весь, а может быть, и некоторые другие, имена которых до нас не дошли, полностью обрусели» [Мавродин, 1978, с. 106]. Вероятно, меря не совсем исчезли с этнической карты мира. Возможно, часть мери переместились на восток в район современной Марийской республики. Мы думаем, меря, вероятно, приняли участие в происхождении современных марийцев. Наше мнение основано на схожести названий.
127
 
В «Повести временных лет» летописца Нестора племя меря проживало «…на Ростовском озере: меря, а на Клещине  озере также меря» [ПВЛ, 1950, т.1, с. 209]. В. В. Мавродин расширяет область обитания мери: «Область мери шире очерченной летописью. Население Ярославля и Костромы, Галича Мерского, Нерли, озер Неро и Плещеево, низовьев Шексны и Мологи также было мерянским. Мерю упоминает Иордан (merens) и Адам Бременский  (mirri)» [Мавродин, 1978, с. 107-108]. В. В. Мавродин, основываясь на работах Т. И. Алексеевой, Б. А. Васильева, А. Е. Алиховой, Ф. П. Филина и др. продолжает: «Как и меря, полностью обрусели мещеря и мурома – обитатели Оки… Современная русская Мещера – это обрусевшая мордва-эрзя. Тюркизированной угорской мещерой (мящяр, можар) являются современные татары – мишари (мещеряки). Мурома и мещера быстро обрусели. Проникновение славян в их земли, на Оку, началось очень давно. Славянских вещей, в том числе височных колец (вятичских, радимичских, кривичских), здесь встречается очень много, так же как и славянских погребений. Славянское влияние чувствуется во всем. Оно усиливается из столетия в столетие. Город Муром был поселением муромы и славян, но в XI в. его население полностью обрусело. Обрусение мери, муромы, мещеры, веси являлось результатом не завоевания, а мирного и постепенного расселения славян на восток, многовекового соседства, взаимного обогащения культуры и языка, причем в результате скрещения распространялись русский язык и русская культура… Всюду в степях, до Белой Вежи и Тмутаракани, распространился длинноголововый европеоидный расовый тип с незначительной примесью короткоголового. В то же самое время среди степняков-кочевников преобладают монголоидные расовые типы... распространение русского языка, его влияние на местные финно-угорские, балтийские и другие языки являлось отнюдь не всегда и не обязательно результатом быстрого и массового, а, наоборот, медленного, постепенно расселения, культурно-экономического воздействия и включения в орбиту политического влияния складывающегося и быстро расширяющегося Древнерусского государства. Таким образом, следует признать, что в формировании древнерусской народности, в складывании русского народа из восточнославянских племен, союзов племен, этнических образований отдельных земель… принимало участие в неславянское население Восточной Европы. «В составе славянства немалая часть населения принадлежала когда-то финно-угорским, балтийским, фракийским  и иным племенам, однако никто из
128
 
славян не причислит себя к какой-либо другой этнической группе… практически невозможно находить среди славян бывших иранцев, балтов и т. п. Одним словом, для всех должно быть очевидным, что со сменой языка происходит и смена этнической принадлежности населения», - пишет выдающийся советский языковед-славист Ф. П. Филин» [Мавродин, 1978, с. 109-110, 116, 118]. М. Н. Покровский в своей работе «Исторические науки и борьба классов» (1933 г.) был, вероятно, близок к истине, когда писал, что финно-угры сыграли весьма значительную роль в формировании русского народа. Он оценивал безусловно большую роль финно-угров в сложении русской нации и писал: «…в жилах великороссов течет 80% и их крови» [Покровский, 1933, c. 284]. Мы думаем, М. Н. Покровский был очень близок к реальности, но без генетических исследований его утверждение, что 80% русских состоят из финноугорской крови, т. е. генов, чересчур смело. Никто из серьезных современных русских историков не будет утверждать, что они чистые славяне, даже М. В. Ломоносов  в VIII в. признавал в русских чудь и славян. В формировании русского народа после Великого переселения народов, начавшегося в 375 г. и закончившегося в 476 г. падением Западноримской империи, т.е. в IV-V вв. н.э. смело можно утверждать, участвовали первоначально германоязычные руги-росоманы-русы и лишь частично анты-восточные славяне, которые передали русам свой славянский язык и которым они пользовались как вторым языком, затем, в  VI-VII вв. к ним присоединились западнославянские племена: славяне, полочане (кривичи и северяне), которые тоже передали свой язык, близкий к языку антов (восточных славян). Часть западнославянских племен, собственно, славяне и полочане, вероятно, оставили свою территорию, где «…сели по Дунаю, где теперь земля Венгерская и Болгарская» [ПВЛ, 1950, т.1, с. 207], видимо, из-за жестокостей авар и перебрались на северо-запад Восточной Европы. Что касается хунну-укров (дулебов), они также участвовали, вероятно, в формировании средневековой русской нации, есть сведения, что дреговичи и поляне контактировали с полочанами и славянами. Значительную роль в формировании русского народа после Великого переселения народов во второй половине V-первой половине VII вв. сыграли балтийские и финноугорские племена. Их «вклад» в формировании средневековых русских очень большой, если не 80%, то, возможно, русские являются носителями около 50% генов. В дискуссии о процентах генов могли бы поставить точку или остановить спор в генетических исследованиях русских, которые будут проведены в будущем. 
129
 
Наши исследования происхождения средневековых русов до первой половины VII в. привели к следующему выводу. Средневековые руги-росоманы свое название русы, вероятно, получили от древнегерманского племени ругов (ульмеругов – островных ругов), которое попали в I в. н.э. в подчиненное положение от воинственного германского племени готов,  царем которых был Бериг [Иордан, пер. Е.Г. Скржинской, 2000, т.1, с.65]. В результате Великого переселения народов, начатого хунну-украми в 375 г., царем которых был Баламир, руги-росоманы и анты  (восточные славяне) были освобождены от готской зависимости, граничащей с насилием. Возможно, в благодарность за свободу руги-росоманы активно участвовали в походах хунну-укров в Европу и Азию.  Затем руги-росоманы, вероятно, частично оказались вместе с хуннуукрами на Днепре после побоища, учиненного восставшими гепидами и готами, которыми командовал вождь гепидов Ардарих. Восстание гепидов и готов организовал Ардарих в 454 г. на р. Недао (совр. название Нетава). Иордан писал: «…обращенные в бегство, они (хунну-укры и их союзники – Ш. А. С.) направились в те области Скифии, по которым протекают воды реки Данапр» [Там же, с. 113]. Хунну-укры со второй половины V- по первую половину VII вв., вероятно, ассимилировались в своих бывших «побратимов» антов (восточных славян) и перешли на славянский язык, образовав племя (или народ), возможно, главенствующий у хунну-укров род  дулебы. Видимо, ругов-росоманов в это время слабо коснулся ассимиляционный процесс, они продолжали выступать под своим именем, но к концу первой половины VII в., возможно, стали двуязычными, кроме родного германского, владели, мы думаем, славянским. Ругов-росоманов к концу периода окружающие народы стали называть русами. Кроме русов, германоязычным племенем оставались готы (тетракситы) в Крыму и в Северокавказском регионе. Русы принимали участие в хазаро-персидских и хазаро-арабских войнах. Во второй половине VI в. в Восточной Европе появились монголоязычные авары. Покорив потомков хунну-укров дулебов, авары прошли в Центральную Европу (Паннонию), откуда они совершали походы на Византию, тревожили германские племена, разгромили обидчиков хунну-укров гепидов, воевали с франками, даже пленили их короля Сигиберта, который был выкуплен за огромные откупные и «мучили» славян. Летописец Нестор в «Повести временных лет» писал: «В те времена существовали и обры (авары – Ш. А. С.),
130
 
воевавшие против царя Ираклия и чуть было его не захватившие. Эти обры воевали и против славян…» [ПВЛ, пер.Е. Г. Скржинской, 2000, т.1, с. 210].
 
 
 
Восточная Европа в VI в. н.э.: 1 – племена по Иордану; 2 – ареал керамики пражского типа  VI-VII вв.; 3 – ареал венедской керамики VI-VII вв.; 4 – ареал памятников типа Пеньковки; 5 – территория расселения балтских племен по археологическим данным [Седов, 1970]
 
Вероятно, от жестокостей авар часть западнославянских племен, собственно славян, полочане (кривичи и северяне), затем радимичи и вятичи переселились на север Восточной Европы [Там же, с. 209-210]. Восточные и западные славяне, по нашему мнению, меньше отличались по языку друг от друга, были гораздо ближе, чем современные. Например, славянин, живущий на Дунае, видимо, без переводчика понимал славянина - жителя Поднепровья. Академик В. В. Седов писал: «Славянские древности середины I тысячелетия н.э. известны на обширных пространствах Средней и Восточной Европы – от Эльбы на западе до среднего Днепра на востоке, от
131
 
Нижнего Поволжья на севере до Дуная на юге» [Седов, 1970, с. 63]. В. В. Седов дает следующую картину расселения племен и народов в Центральной и в Восточной Европе (карта В. В. Седова из книги «Славяне Верхнего Поднепровья и Подвинья». - М., 1970).  К середине VII в. этническая карта, т.е. карта расселения племен и народов Восточной и Центральной Европы изменилась, это объясняется, вероятно, натиском авар на Византийскую империю, на германские народы и племена и на славян. Также это изменение коснулось юго-востока Восточной Европы изза движения хазар из глубин Азии.
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
132
 
ГЛАВА 2. НАСЕЛЕНИЕ ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЫ  ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ VII-XIII вв.
 
2.1. Поляне, древляне, дреговичи, волыняне, авары и хазары
 
Этноним «анты», означающий вероятных побратимов хунну-укров, исчез в самом начале VII в., последнее упоминание этого слова относится к 602 г. На смену ему пришел другой этноним – «дулебы», употреблявшийся, вероятно, со второй половины V  в., с момента переселения хунну-укров на Днепр. Существовал этноним «дулебы» недолго, только для обозначения потомков антов, готов, аланов, хунну-укров и других, вошедших в его состав племен и народов. Если в конце V в. и примерно до конца VII вв. название «дулебы» относили к полянам, древлянам, дреговичам  и волынянам, то  с  конца VII в., вероятно,  этноним «дулебы» покрывал (относился) к волынянам. Поэтому летописец Нестор  писал: «Дулебы же жили по Бугу, где ныне волыняне…» [ПВЛ, 1950, Т.1, с.210]. В период написания летописцем Нестором  «Повести временных лет», в XI-XII  вв., этнонима «дулебы», возможно, уже не существовало, он, видимо, исчез вместе с древним хунну-укрским языком. Как и исчезло название «анты», обозначающее восточных славян, возможных побратимов хунну-укров, просто некому стало говорить «анда» - «ант». Этноним «дулеб» вышел из употребления, потому что  стал, вероятно, непонятным.  Некоторые историки, как Н. П. Барсов и др., допускают, что на Волыни происходила последовательная смена названий: дулебы сменились бужанами, а бужане сменились волынянами [Барсов, 1885, с. 101-102].  Наше мнение: этноним «дулебы» не славянское, как считал М. С. Грушевский [Грушевский, 1911, 1974, с. 52-53], не германское, как считал М. Фасмер [Фасмер, 1964, с. 554], О. Н. Трубачев [Трубачев, 1974, с. 52-53] и др., а хунну-укрское. Этноним «дулебы», вероятно, сближается со словами, родственными языку хунну: а) «дули – середина, три камня в очаге юрты»; б) «дули – глухой, равнодушный» или производное этого слова – дулиибтэр – глуховатый» [Шагдаров, Черемисов, 2010, т. 1, с. 311]. Вероятно, до нашей эры, примерно 250 лет назад, родоначальником племени дулебов был человек, страдающий слабым слухом, глухой или глуховатый человек. Род «дуло» у древних булгар был правящим, царским (ханским). Возможно, булгары в IV в. присоединились к  хунну-украм и с тех пор правящий
133
 
род у них был, вероятно, дуло. Также дулаты встречаются в составе казахов – крупное племя «жуз»» и в раннем Средневековье (VII в.) среди западных тургутов-турков, среди современных туркмен и турков племени «дулу» нет. Племя древние и средневековые «дулу» - среди туркменов-турков, «дуло» - среди булгар,  «дулебы» - среди украинцев, по нашему мнению, вероятно,  происходит из хунну-укров, первые – из «слабосильных», оставшихся в Юебани (совр. Восточный Казахстан), а «дуло» и «дулебы», продолжавшие путь на запад и в 375 г. н.э. начавшие Великое переселение народов под руководством Баламира и закончившие движение весьма бесславно в 454 г. со смертью «бича божьего» Аттилы. В средние века часть дулебов, вероятно, под влиянием аваров, мигрировала на средний Дунай между оз. Балатон и рекой Мурсой, так же они фиксируются в Хорутании на верхней Драве [Niderle, 1910, s. 369-370].  Раннесредневековые дулебы, вероятно, не сохранились до конца VIII в., т.е.  до времени возвышения русов. Видимо, этноним «дулебы» сохранялся какое-то время у бужан-волынян, а у полян, древлян и дреговичей, вероятно, в VIII в. не сохранился, поэтому Нестор в «Повести временных лет» писал: «Дулебы жили по Бугу, где ныне волыняне…» [ПВЛ, 1950, т.1, с. 210]. В. В. Седов отмечал: «Летопись отмечает только, что дулебы обитали там, где живут (в летописное время) волыняне. Это объясняется, видимо, тем, что в IX-XII вв. память о дулебах сохранилась лишь в области расселения волынян, точно так же, как название большой этнической группы восточных славян – кривичи – сохранилось только в Смоленской земле. В Полоцкой земле кривичи в летописное время назывались полочанами. Таким образом, древляне, волыняне, поляне и дреговичи в третьей четверти  тысячелетия н.э. составляли одну племенную группу славянства - дулебов…» (курсив – Ш. А. С.) [Седов, 1982, с. 93]. Далее В. В. Седов продолжил: «Предположение, что древнее племенное образование славян, занимавших Волынь в правобережную часть Среднего Поднепровья, называлось дулебами, находит подтверждение в топонимическом материале. Топонимы, производимые от племенного названия дулебы, распространены не только на территории летописных волынян, но значительно шире. Они известны в бассейне верхнего течения Буга и верховьях Днестра, на всем пространстве правобережной части Припятского бассейна, в бассейне Ужа и под Киевом. Нанесение этих топонимов на карту наглядно показывает, что все они находятся в пределах ареала керамики типа Луки-Райковецкой, там, где образовались волыняне, древляне, поляне и дреговичи…
134
 
В связи с решением вопроса о дулебах как о племенной группе VI-VII вв., из которой позднее образовались волыняне, древляне, поляне и дреговичи стоит вспомнить сведения, содержащиеся в сочинении  арабского хрониста середины Х в. Масуди. Он сообщает, что одно из славянских племен, называемое «валинана» (волыняне), в древности господствовало над другими племенами, но потом между племенами, входившими в этот союз, пошли раздоры, союз распался, племена разделились, и каждое племя стало выбирать себе предводителя (Гаркави А.Я., 1870, с. 135-138). В. О. Ключевский отождествлял этот союз славянских племен, во главе которого стояли волыняне, с дулебским племенным образованием, известным по русской летописи (Ключевский, В. О.), с чем согласились и некоторые другие исследователи. В частности, такой точки зрения придерживался Л. Нидерле [Седов, 1982, с. 93-94]. Мы не совсем согласны с В.В.Седовым, который писал, что «…название большой этнической группы восточных славян – кривичи – сохранилось только в смоленской земле. В полоцкой земле кривичи …назывались полочанами» [Там же, с.13]. Летописец Нестор в «Повести временных лет» также был несколько иного мнения о происхождении кривичей, он считал, что кривичи произошли от полочан на р. Полоте, где полочане. От этих последних произошли кривичи (курсив – Ш.А.С.), сидящее в верховьях Волги, и в верховьях Двины, и в верховьях  Днепра, их же город – Смоленск. Именно там сидят кривичи, от них же происходят и северяне» [Повесть временных лет, пер. Д. С. Лихачев и Б. А. Романов, 1950, т.1, с. 209]. В.В. Седов и др. относят кривичей к восточным славянам, что, считаем, не совсем верно. Летописец Нестор в «Повести временных лет» прямо указывает, что славяне и полочане (напоминаем, кривичи произошли от полочан, а от кривичей – северяне) подверглись притеснению волохов и славяне, и полочане переселились с Дуная на Днепр, т.е. славяне и полочане, вероятно, первоначально к антам (восточным славянам) отношения не имеют. Славяне и полочане, по всей вероятности, западные славяне. Летописец Нестор в «Повести временных лет» сообщает: «Когда волохи напали на славян на дунайских и поселились среди них и притесняли их, то славяне эти пришли и сели на Висле и прозвались ляхами, а от тех ляхов пошли поляки, другие ляхи – лутичи, иные – мазовшане, иные – поморяне. Так же и эти славяне пришли и сели по Днепру и назвались полянами, а другие – древлянами, потому что сели в лесах, а еще другие сели между Припятью и Двиною и назвались дреговичами, иные сели по Двине и назвались полочанами по речке, которая впадает в Двину и носит название Полота. Те же
135
 
славяне, которые сели около озера Ильменя, прозвались своим именем - славянами, и построили город, и назвали его Новгородом. А другие сели по Десне, и по Семи, и по Суле и назвались северянами. И так разошелся славянский народ, а по его имении грамота назвалась «славянская» [ПВЛ, 1950, т.1, с.207].  Часть славян и полочан переселились с Дуная в пределы Восточной Европы, вероятно, в VII-VIII вв., когда авары господствовали над народами Центральной Европы. Допускаем такую вероятность, что основной причиной переселения западных славян с Дуная в Восточную Европу было аварское насилие, а волохи  (предки румын и молдован) действовали по наущению и подстрекательстве авар.  Около половины VII в. н.э., как известно, большая часть булгар была вытеснена  хазарами с Приазовья и Северного Причерноморья, составлявшую некогда Великую Булгарию, и оказалась, ведомая сыном Кубрата из хуннуукрского рода дуло, Аспарухом в Задунавье, ведомая Котригом в Прикамье, а третья часть, предводителем которых был Батбаян, признала власть Хазарского кагана и осталась на месте. Ведомые Аспарухом булгары довольно быстро потеряли свой старомонгольский язык и около VIII в. перешли на славянский, видимо, метисизировались славянами.  Описывая примерно середину VII в. летописец Нестор в «Повести временных лет», сообщает: «Спустя много времени сели славяне по Дунаю, где теперь земля Венгерская и Болгарская. И от этих славян разошлись славяне по земле и прозвались именами своими, где кто сел на каком месте. Так, например, одни, придя, сели на реке именем Морава и прозвались Морава, а другии назвались чехи. А вот еще те же славяне: белые хорваты, и сербы, и хорутане. Когда волохи напали на славян на дунайских и поселились среди них и притесняли их, то славяне эти пришли и сели на Висле… по Днепру…» [ПВЛ, 1950, т.1, с. 207].   В отличие от китайских династийных хроник летописец Нестор «сжимает» время, укладывая события, произошедшие в разное время, не делая различий между VII и IX вв. Например, часть булгар, ведомых Аспарухом, под давлением хазар перешли на современную территорию Болгарии в VII в. Из Приазовья процесс ассимиляции и смешения со славянами ускорился, а венгры перешли из Восточной Европы в Центральную, т.е. заняли Паннонию и ближайшие к ней области в конце Х в.  У летописца Нестора эти разновременные события описаны одной строкой «..сели славяне по Дунаю, где теперь земля Венгерская и Болгарская», но у него есть преимущество перед китайскими ди
136
 
настийными хрониками в точности описания племен и народов. Летописец Нестор точно сообщает, где и какие племена куда перешли на жительство. Видимо, в состав современных поляков вошли дунайские славяне, а в состав современных русских вошли польские племена, которые «назвались полочанами», от этих последних произошли кривичи… от них же происходят и северяне» [ПВЛ, 1950, т.1, с. 209]. Также нельзя исключить, что в составе полян, древлян и дреговичей есть польские гены и наоборот. В  древние и средние времена люди были более подвижны, т.к. не были связаны с недвижимостью и понятие родины было более расплывчатое, например, готы в I в. начали движение с берегов Балтики и дошли до Черного и Азовского морей, но в отличие от хунну их движение не вызвало движения покоренных народов. Настоящее «Великое переселение народов» вызвала хунно-готская война в 375 г. н.э., поводом к началу которой, вероятно, явилось исполнение «побратимского» договора хунну-укров перед антами. Царь Ираклий (575-641) вступил на Византийский престол в 610 г., т.е. в начале VII в., и царствовал приблизительно до середины VII в. Летописец Нестор в «Повести временных лет» сообщает о начале движения авар в VI в., как они «примучили дулебов» [Там же, с. 210] и тут же описывает события VII в., произошедшие спустя 50-80 лет. Заканчивает повествование об аварах их разгромом, учиненном франкским королем Карлом Великим (742-814) и его сыном Пипином. Летописец Нестор пишет: «В те времена существовали и обры (авары – Ш. А. С.), воевавшие против царя Ираклия и чуть было его не захватившие. Эти обры воевали и против славян… Были же эти обры велики телом, а умом горды, и бог истребил их, и умерли все, и не осталось ни одного обрина. И есть поговорка на Руси и до сего дня: «Сгинули как обры», - их же нет ни племени, ни потомства» [Там же, с. 210].  Вопреки мнению Н. В. Пигулевской, считавшей, что давление авар сплотило славян. Мы считаем, что аварское порабощение не сыграло никакой сплачивающей роли. Наоборот, славяне разъединились и не оказали никакого сопротивления аварам, пока их в конце VIII в. не разгромили франки короля Карла Великого. Славяне от аварского ига вынуждены были целыми родами и племенами покидать земли по Дунаю и ближайших территорий и искать новые пристанища в других местах, как это сделала часть славян и полочан. Вероятно, они ушли на север в лесную местность, где жили балты и финно-угры, где славян и полочан не тревожили авары.  Аварам, как номадам, была нужна степь-пушта  и лесостепь, где они могли бы пасти свой скот.
137
 
Что касается славяно-булгарских отношений, то они складывались в VII в., вероятно, не очень гладко, возможно, были небольшие конфликты, которые описывает летописец Нестор: «Когда же славяне, как мы уже говорили, жили на Дунае, пришли от скифов, то есть от хазар, так называемые болгары, и сели по Дунаю, и были насильники славянам» [Там же, с. 210]. Видимо, конфликты вскоре закончились, булгары перешли на славянский язык и стали славянским народом, начисто забыв былое монголоязычие, лишь Цветкова, которая разъясняла болгарам и всему миру, что они первоначально были монголоязычным народом. Известный лингвист Ф.П. Филин по поводу смены языка писал: «…Со сменой языка происходит и смена этнической принадлежности населения» [Филин, 1962, с. 76]. Приблизительно к VIII-IX вв. булгары на юге Европы – на Балканах сменили язык, а затем и этническую принадлежность: из монголоязычных телехойхусцев превратились в славян. Та же самая метаморфоза произошла с частью балтов и финно-угров на севере Восточной Европы, они смешались с пришлыми славянами (полочанами, славянами и т.д.), добровольно сменили свой балтийский и финно-угорский язык на славянский и вслед за языком сменили этническую принадлежность, т.е. превратились в славян. К подобным явлениям, мы думаем, надо относиться спокойно, это естественный процесс, обусловленный силой языка, этот феномен когда-нибудь исследуют лингвисты и другие специалисты. Примерно через два века те же славяне, полочане, балты, финно-угры, росы-русы и т.д. благополучно превратятся в восточно-европейскую разновидность славян – в русских. Ничего необычного и сверхъестественного в этом нет, шел обычный процесс складывания из разных племен в единую народность на основе славянского языка после Великого переселения народов, инициированного хунну-украми.   В «Повести временных лет» летописец Нестор сообщает, вероятно, о племенах второй половины VII-VIII вв., в будущем составивших восточнославянскую группу (ветвь) народов, что все они «были славянского рода» [ПВЛ, 1950, т.1, с.210]. Нам известно из работ более раннего (VI в.) готско-латинского писателя Иордана и современных историков – В. В. Седова, В.В. Мавродина, Л. Н. Гумилева и др., что это не совсем так. Например, дулебы V-VI вв., возникшие почти сразу после Великого переселения народов, вероятно, состояли не только из антов (восточных славян), а в основном из готов, аланов, хунну-укров и других племен, но языком межплеменного объединения стал, безусловно, славянский язык, победивший германский, иранский, разновидность старомон
138
 
гольского – хунно-укрский и другие языки. Притом, славян, вероятно, было меньшинство в этих смешивающихся племенах [Кузьмин, 1999, с.13]. Вероятно свое название дулебы получили от правящего рода хунну-укров, за что авары жестоко мстили им из-за «прегрешений» шаньюя Модэ, совершенные им почти за тысячу лет до этого. Шаньюй Модэ завоевал ухуаней-авар в 209 г.до н.э. Летописец Нестор относительно жизни славян в VII-VIII вв. писал: «Поляне же, жившие сами по себе, как мы уже говорили, были из славянского рода и только после назвались полянами, и древляне произошли от тех же славян и также не сразу назвались древляне; радимичи и вятичи – от рода ляхов. Были ведь два брата у ляхов – Радим, а другой – Вятко; и пришли, и сели: Радим на Соже, и от него прозвались радимичи, а Вятко сел с родом своим по Оке, от него получили свое название вятичи. И жили между собою в мире поляне, древляне, северяне, радимичи, вятичи и хорваты. Дулебы же жили по Бугу, где ныне волыняне, а уличи и тиверцы сидели по Днестру и соседили с Дунаем» [ПВЛ, 1950, т.1, с.210]. Вероятно, в VII-VIII вв. поляне и древляне окончательно перешли на антский (восточнославянский) язык, оставив и забыв готский, аланский, хуннуукрский и другие языки, что летописец Нестор в конце XI-начале XII вв. уверенно называет их «славянского рода».  Мы придерживаемся мнения ученых В. А. Ключевского, В.В.Седова и др., утверждавших, что из дулебов появились поляне, древляне, дреговичи и волыняне (бужане), вероятно, после Великого переселения народов. В. В. Мавродин, наиболее близкий к мнению О. В. Ключевского, В. В. Седова и др., сомневается в топическом названии племени поляне и пишет: «В центре Среднего Приднепровья, у Киева, «седоша по Днепру» поляне. Название «поляне» летописец старается объяснить топически – «занеже в поле седяху». Но это объяснение вряд ли можно принять, так как летописец сам себе противоречит, говоря, что поляне жили «в лесе, на горах, над рекою Днепрьскою». И действительно, окрестности «гор Киевских» в то время были сплошь иными лесами, и лишь у Роси начиналась безлесая равнина.  Попытка увязать наименование полян с парлатами, или спарлатами, со «spori», «spali» или «spoli»  Иордана, с П;;;;,  с сыном Е;;;;; Диодора, и таким образом связать полян с их отдаленными предками скифских и готских времен очень заманчива, но до сих пор остается гипотезой. При современном уровне наших знаний объяснить происхождение названия полян вряд ли возможно. «Поле», «Польская земля», т.е. земля полян, была очень невелика и включала в свой состав лишь окрестности Киева.
139
 
На востоке границей полян был Днепр и, быть может, прилегающие к Днепру районы Левобережья, на северо-западе и на западе крайними аванпостами «Поля» были Вышгород на Днепре и Белгород на Ирпени и вообще к северу от Ирпени «Польская земля» не распространялась. К югу она протянулась до реки Роси, хотя кое-где и южнее, до Смелы у Черкасс, тянулись поселения полян» [Мавродин, 2000, с. 96-97]. Видимо, попытка увязать этноним полян с племенами скифских и готских времен, как писал Мавродин, останется «очень заманчивой, но гипотезой». Что касается объяснения летописца Нестора, что этноним «поляне» от слова «поле» - «в поле седяху», мы думаем, В. В. Мавродин отвергает необоснованно как противоречивое и пишет «сам себе противоречит» [Там же, с. 96]. Возможно, этноним «поляне» характеризует земледельческий род занятий этого племени, произошедшего от дулебов. Дулебы, известно, образовались в результате смешения гото-аланов с антами (восточными славянами) и хунну-украми и другими племенами. Территория, которую занимали поляне, в то время не была сплошным лесом, к ней относились, по мнению В. В. Мавродина, «прилегающие к Днепру районы Левобережья, на северо-западе и западе крайними аванпостами «Поля» были Вышгород на Днепре и Белгород на Ирпени… К югу она протянулась до реки Роси, хотя кое-где и южнее, до Смелы у Черкасс, тянулись поселения полян» [Там же, с. 97]. Территорий для потомков дулебов, чтоб их назвали «полянами», мы думаем, было достаточно, тем более, они, возможно, занимались «подсечным земледелием», т.е. «поле» делали сами путем вырубки и поджога деревьев. В. В. Седов считал, что территория, занимаемая в описываемое время полянами, отличалась плодородными черноземами: «Киевское Поднепровье в значительной степени лежало в полосе лесостепи с преобладанием плодородных черноземных почв. Еще в скифское время эта область была широко освоена земледельческим населением. В период славянского освоения этой территории здесь, нужно полагать, было много безлесых участков, которые перемежались с рощами и дубравами. Этот район заметно отличался от сплошных лесных массивов, заселенных западными соседями полян – древлянами [Седов, 1982, с. 106]. В. В. Мавродин продолжил рассказ о полянах, о «Поле» и коснулся вопроса, почему поляне «стушевываются перед Киевом, перед Киевской землей, перед Русью» [Там же, с. 97], но дальше постановки вопроса он не пошел. Вероятно, сказалась установка «партии и правительства», что русские – это древние славяне: «… что это племя… очень рано исчезло как племя, превратившись
140
 
в «киян», и поляне стушевываются перед «киянами», так же, как и «поле» стушевывается перед Киевом, перед Киевской землей, перед Русью. Не случайно летописец называет полян «Русью» - «яже ныне зовомая Русь» [Мавродин, 2000, с. 97]. Выше мы писали, что, по нашему мнению, этноним «русь-рось-росоманруги» одно и то же слово германского происхождения. Но есть другое мнение. В. В. Седов писал:  «История Полянского региона Среднего Поднепровья представляется следующей. В V-VI вв. здесь жили славяне-анты. Это диалектноплеменная группировка сформировалась в условиях славяно-иранского симбиоза. Наряду с другими языковыми элементами славяне восприняли от скифосарматского населения, очевидно, и этноним рось. Вероятно, под этим названием  скрывается одно из антских племен, очертить ареал которого в настоящее время невозможно. Одновременно, в VI в., в правобережной части Киевского Поднепровья расселяются славяне-дулебы, в результате территориального членения  которых формируется племя полян. В VIII-IX вв. поляне и потомки росов окончательно перемешиваются между собой, их прежние культурные различия нивелируются.  Этноним рось-русь оказался более живучим. Поляне стали называться Русью, а позднее этот этноним распространился на всех восточных славян» [Седов, 1982, с. 112]. Мы думаем несколько иначе. Территория, которую занимали потомки части племени дулебов – поляне примерно в VIII в., была оккупирована германоязычными (или двуязычными, второй язык, мы думаем, был антский: сказывались почти восемь веков проживания рядом) племенем руги-росоманы-русы. Последние жили, возможно, со II в. в Восточной Европе рядом с антами, аланами и другими племенами под эгидой готов. Часть ругов-росоманов-русов участвовала в походах хунну-укров и после поражения последних от восставших гепидов и готов в 454 г., вероятно, осела в долине р. Рось. Примерно за три века руги-росоманы-русы окрепли и, видимо, заняли земли полян, т.е. присоединили к их себе. Мы думаем, присоединение русами Полянской земли «Поле», «Польской земли» произошло, как мы уже писали, вероятно, в VIII в. после ослабления аварского давления на потомков дулебов. Думаем,  летописец Нестор поэтому называет полян Русью. Как происходило присоединение Полянской территории к земле русов-росоманов-русов летописец Нестор умалчивает. Думаем, мирным путем, о военном конфликте Нестор ничего не говорит.
141
 
В. В. Мавродин писал: «…в состав полян в IX-X вв. вошли различные «находницы», варяги, тюрки, финны, литовцы, поляне и др., поселявшиеся в «Полях» в качестве «толковников» (союзников), рабов, дружинников и т.д.» [Мавродин, 2009, с. 98]. В. В. Мавродин совершенно прав, но упускает очень важный момент. В  IX-X вв. началось смешение (ассимиляция) руговросоманов-росов с полянами, варягами и другими народами и племенами. Летописец Нестор в «Повести временных лет» хорошо отзывался об обычаях и нравах племен полян; «Поляне имеют обычай отцов своих кроткий и тихий, стыдливы перед снохами своими и сестрами, матерями и родителями; перед свекровями и деверями великую стыдливость имеют: имеют и брачный обычай: не идет зять за невестой, но приводят ее накануне, а на следующий день приносят за нее – что дают» [ПВЛ, 1950, т.1, с.211]. Утверждение летописца Нестора о том, что «И жили между собою в мире поляне, древляне, северяне, радимичи, вятичи и хорваты» [ПВЛ, 1950, т.1, с. 210], мы считаем верным лишь отчасти, пока король франков Карл Великий не закрыл аварский вопрос. Возможно, в VII-VIII вв., пока земля полян не была присоединена к территории ругов-росоманов-русов, перечисленные летописцем Нестором племена жили в мире и согласии. Но с присоединением Киева и киевской земли к русам, к Руси положение изменилось. Агрессивная политика германоязычного племени ругов-русов в VIII-IX вв., направленная на получение  дани со своих соседей чем-то напоминает политику готов в I-IV вв. В. В. Седов писал: «Восточными соседями волынян были древляне (деревляне), получившие свое название по лесистой местности: «…зане седоша въ лесехъ». Территория древлян не определена летописью. Известно только что это племя обитало по соседству с полянами, к северо-западу от Киева, и его центром был Искоростень. Древляне имели, по-видимому, развитую племенную (полугосударственную) организацию.   Повесть временных лет уже на первых страницах сообщает, что у них было свое княжение. В летописях содержатся сведения о древлянских князьях, племенной знати («лучших мужах») и дружине. Между древлянскими и киевскими князьями до середины Х в. происходили неоднократные столкновения. Видимо, с этим связано суждение автора исторического введения Повести временных лет, бесспорно киевлянина, что «…древляне живяху звериньскимъ образомъ, живущее скотьски: убиваху другъ друга, ядаху вся нечисто и брака у нихъ не бываше, но умыкиваху у воды девиця  (ПВЛ, I,с.15).
142
 
До 946 г. зависимость древлян от Киева ограничивалась выплатой дани и участием в военных походах. В 945 г. во время сбора дани древлянами был убит киевский князь Игорь. В следующем году Ольга с малолетним сыном  Игоря Святославом предприняла военный поход на древлянскую землю, в результате которого войско древлян было разбито, а их город Искоростень сожжен (ПВЛ, I, с. 40-43). Древляне окончательно потеряли самостоятельность и вошли в состав Киевского государства. Древлянской землей теперь управляли ставленники Киева. Так, отправляясь в 970 г. в Болгарию, Святослав посадил в древлянской земле одного из своих сыновей (ПВЛ, I, с.49). Попытки восстановить территорию расселения древлян на основе летописных свидетельств предпринимались неоднократно, но ни одну из них нельзя признать удачной» [Седов, 1982, с. 101-102]. В советской марксистской литературе сложилось мнение, что у некоторых народов существовало полугосударство. В. В. Седов не исключение: то ли он отдавал дань существующей в то время марксистской «моде», то ли по убеждению он писал о полугосударстве у древлян. По нашему мнению, государство или есть, или его нет. Мы писали, что первейшими функциями государства являются: публичная власть и территориальная организация общества. Все это было в наличии еще на исходе эры у готов Берига – Германариха, у хуннуукров Баламиры – Аттилы и, возможно, у антов (восточных славян) Божа. Думаем, что начало государственности дулебов и производных от дулебов полян, древлян, дреговичей и волынян надо искать у готов, у хунну-укров и антов, т.е. у предков дулебов. Дулебы, по нашему мнению, имели опыт государственности хунну-укров, готов и антов. По марксистскому определению государства у готов, хунну-укров и, возможно, антов было государство в начале новой эры, потом они впали в первобытно-общинный строй, такое невозможно. Государство у хунну-укров с переходом на славянский (антский) язык, мы думаем, не исчезло, оно ослабло – из империи превратилось в государство относительно небольшого народа – дулебов, который состоял из готов, хунну-укров, аланов, антов (восточных славян) и др. Затем, в VI в. государство попало в зависимость от авар. В VII в., вероятно, распалось на четыре составные части, которые были очень слабы, что даже не смогли, вероятно, в VIII в. отразить агрессию относительно небольшого народа, но, возможно, по-германски аккуратного и хорошо организованного, ругов-росоманов-росов-русов. Российские ученые В.В. Седов, В.В. Мавродин, Б. А. Рыбаков и некоторые другие ищут начала государственности у россов-русов и славян гораздо позже в IX в. н.э. По языку эти народы должны быть непременно славяне. Сла
143
 
вяне, по нашему мнению, не жили в абсолютной изоляции от окружавших народов, а общались с ними, входили в территорию их государственности и выходили из нее. Славяне до нашей эры и до V в. н.э. были в основном мирными людьми, но после V в., когда в них влилась готская и особенно хунну-укрская кровь, они стали неудержимыми экпансионистами, потому что в них, вероятно, влились гены, влекущие к расширению границ их деятельности.    Вернемся к древлянам. В.В. Седов продолжает: «История древлянского племени кратковременна. Первоначально древляне – одна из региональных групп восточного славянства. Территориальное обособление древлян привело к созданию у них собственной племенной организации со своими князьями и войском. Постепенно появляются и собственные этнографические особенности. Однако эти особенности только наметились – древлянский женский костюм ничем не отличается от убранства женщин соседних племен. Ранняя потеря племенной самостоятельности привела к стиранию этнографических черт. Современная диалектология и этнография уже совсем не обнаруживают какихлибо особенностей, оставшихся от племенного периода древлян» [Седов, 1982, с. 106]. В. В. Мавродин определяет древлянскую территорию следующим образом: «Древлянская земля начиналась от Ирпени и Днепра на северо-востоке и тянулась вдоль болотистого побережья Припяти на запад и юго-запад до Горыни, Случи и Стыры» [Мавродин, 2009, с. 98].  Видимо, летописец Нестор был христианином и, как подобает истинному христианину, он недолюбливал язычников и писал о древлянах  следующее: «А древляне жили звериным обычаем, жили по-скотски, убивали друг друга, ели все нечистое, и браков у них не бывало, но умыкали девиц у воды» [ПВЛ, 1950, т.1, с. 211]. Наверное, древляне «ели все нечистое», к коим летописец Нестор относит, вероятно, конину, которой питались язычники-древляне. Далее летописец Нестор писал, что «браков у них не бывало». Напрашивается вопрос, если браков не было, то каким образом древляне размножились? Неужели древляне вели стадный образ жизни.  Нам кажется, летописец Нестор был из племени полян и христианин, и преувеличивает дикость древлян.  На запад от славян располагалась территория, занимаемая в описываемое время волынянами (бужанами). О волынянах писал в своих «золотых лугах» («Промывальнях золота») мусульманский автор Х в. Масуди: «Дулиба, царь же их называется Вандж – Слава» [Гаркави, 1870, с. 135-137]. Масуди упоминает в своем произведении, написанном приблизительно в 943-947 гг., одновременно
144
 
дулебов и волынян. Также одновременно упоминает позднее в XI-XII вв. в «Повести временных лет» летописец Нестор: «Дулебы же жили по Бугу, где ныне волыняне…» [ПВЛ, 1950, т.1, с.210]. Но летописец Нестор в отличие от Масуди более последователен, он писал, что дулебы жили, где ныне волыняне, т.е. во времена, когда он писал свою летопись, дулебов уже не было, а на их месте жили волыняне. Летописца Нестора можно понять: прежнее название «дулебы» сменилось новым этнонимом «волыняне». Волыняне, мы думаем, в основной массе никуда не переехали, просто хуннуское  слово «дулебы – глуховатые» вышло из употребления и плавно сменилось топонимами «бужане», а затем «волыняне». В. В. Седов писал о происхождении бужан и волынян следующее: «Из этих сообщений летописца следует, что та часть дулебов, которая обитала в бассейне Буга, первоначально называлась бужанами, а позднее это племенное название сменилось новым – волыняне. Так называемый Баварский географ, записи которого относятся к 873 г., приводит этноним busani (бужане) – значит, название волыняне появилось уже после IX столетия» [Седов, 1982, с. 94]. Волыняне занимали территорию на западе Восточной Европы и их соседями, вероятно, были хорваты, сербы, моровы и чехи (богемцы). В. В. Мавродин считал, что М. С. Грушевский, возможно, прав, когда писал о лучанах, червленах (отсюда названия: Червенские города, Червона Русь, Червень). В. В. Мавродин писал: «М. С. Грушевский считает возможным говорить о наличии еще и племени лучан, о лучанах, получивших свое имя от Луцка, ставшего центром части Волынской земли. При этом наименование лучан он берет у Константина Багрянородного, где встречаются загадочные «;;;;;;;;;; (;;;;;;;;;;). В них-то он и видит лучан. Позднее о них говорит  в «Historia Polonica» Длугош. Так же гипотетически Грушевский восстанавливает имя «червляне», происходящее от города Червеня, или Червня (ныне  деревня Чермно к югу от Грубешова). А отсюда пошли названия «Червенские города» и «червона Русь». Объединение Волынской земли происходило ранее всего вокруг Волыня, затем таким центром стал Червень и, наконец, Владимир. Я не собираюсь отвергать гипотез М. С. Грушевского и считаю, что они имеют некоторое основание» [Мавродин, 2009, с. 99]. Константин Багрянородный, византийский император и историк жил в Х в., возможно, в его время из волынян выделилось племя лучане, давшее имя Луцку или получившее свое имя от Луцка. Считаем, что это вполне естественно, когда племя разрастается, из него выделяются новые племена. Таким есте
145
 
ственным путем, возможно, из волынян выделились лучане. Мы присоединяемся к М. С. Грушевскому и  поддержавшему его В. В. Мавродину. Летописец Нестор в «Повести временных лет» писал: «…другие сели между Припятью и Двиною и назвались дреговичи… [ПВЛ, 1950, т.1, с. 207]. Константин Багрянородный в Х в. знал дреговичей под названием «другувитов» [Багрянородный К., 1991, с. 51]. В. В. Мавродин этноним «дреговичи» выводит из славянских слов «дрягв» или «дрегв», означающих «болото», по их территории, покрытой многочисленными болотами: «Нет никакого сомнения в происхождении племенного названия дреговичей. Подобно тому как теперь жители глухого и болотистого Полесья именуются «олешуками», а обитатели Карпатских гор называют себя «верховинцами» или «горскими», так и население болот Поприпятья и Подвинья называлось «дреговичами» от бесчисленных «дрягв», или «дрегв», т.е. болот, покрывавших их лесистый край. Дреговичские курганы с погребениями и трупосожжениями очень сходны с кривичскими. Филигранные бусы и височные кольца с заходящими друг на друга концами, напускными бусами с круглой и грубой медной зернью, наиболее часто встречаемые в курганах дреговичей, также сближают дреговичей с их северными соседямикривичами. С другой стороны,  с древлянами дреговичей сближает длительное время бытующий в глухих местах, отдаленных от рек, которые служили главным средством сообщения, древний обряд трупоположения» [Мавродин, 2009, с. 105]. В. В. Седов солидарен с В. В. Мавродиным в определении «дреговичи»: «Этноним племени производен от «дрегва» (белорусск. – трясина в болоте; смоленское диалектное – болото, зыбун, трясина; украинск. «дряговина» - болото; литовск. «drёgnas» - сырой, влажный; Фасмер М., 1964, с.536-537). Дреговичи – обитатели сырой, болотистой местности. Область дреговичей – Припятское Полесье – характеризуется  сильной заболоченностью. В русских летописях дреговичи упоминаются до середины XII в. … Из письменных сообщений видно, что дреговичи были отдельным племенем, жившим самобытно, имевшим собственную территорию и, до вхождения в состав Киевской Руси, - свою политическую организацию, свое «княжение».  В  XIX – начале ХХ в. историки древней Руси пытались очертить ареал дреговичей на основе политических границ Туровской земли (Завитневич В. З., 1886, с. 576-578; Довнар-Запольский М. В., 1891, с.57; Грушевский А. С., 1901, с. 16). Однако, хотя основным ядром населения Туровской земли и были дреговичи, границы этой земли в XII в. уже во многих местах значительно расходи
146
 
лись с племенными. Вполне определенно дреговичскими летописями называют Случеск и Клеческ (под 1116 и 1149 гг.). Дреговичским городом был также Туров. Хотя в летописях об этом не говорится прямо, но анализ летописных данных позволяет считать, что этот город не только был расположен в земле дреговичей, но и являлся их племенным центром (Насонов А. Н., 1951а, с.150; Рыбаков Б. А., 1960, с. 24, 25). Других географических пунктов для определения границ расселения дреговичей в письменных документах нет.  Н. П. Барсов пытался очертить область дреговичей на основе распространения географических названий XIX в., близких по звучанию к этнониму этого племени (Барсов Н.П., 1885, с. 124-126, Андрияшев А.М., 1887, с. 29).  Однако часть названий, использованных исследователем, видимо, происходит не от дреговичей, а от термина «дрегва», другая часть (например, Старые Дороги, Дорожки, Дорошевичи и др.) не имеют ничего общего с этнонимом. Неправомерность использования подобных топонимов для определения дреговичской территории показал Е. Ф. Карский (Карский Е. Ф., 1903, с. 66). Основным источником изучения территории и истории дреговичей остаются данные археологии, среди которых первостепенная роль принадлежит курганным материалам [Седов, 1982, с.113]. В. В. Мавродин описывал северо-западную границу дреговичей, коснулся вопроса дреговичско-литовских отношений приблизительно в Х в. и тут же переходит с дреговичей на русских, заменяя первых вторыми. Считаем, что абсолютное отождествление дреговичей и русских, вероятно, в Х в. немного рано. В. В. Мавродин писал: «Северо-западная граница дреговичских курганов доходит до верхнего Немана и Верхней Вилии, где начинаются уже литовские курганы, резко отличающиеся от славянских обилием оружия. Вряд ли эта граница, надолго ставшая этнографическим рубежом между русскими и литовцами, подвергались существенному  изменению под влиянием колонизации дреговичами литовских земель, хотя, быть может, в древности и имело место проникновение дреговичей в глубь литовской территории. Слабость и сравнительная малочисленность дреговичей не дают возможности говорить о массовой колонизации ими литовских земель» [Мавродин, 2009, с. 106]. В. В. Седов описал дреговичскую территорию следующим образом: «Южная граница дреговичей проходила южнее Припяти. Разделительной полосой между дреговичами и древлянами были болотистые районы, где поселений почти нет и в настоящее время. Выше, в связи с характеристикой курганов     древлян, отмечалось проникновение дреговичей в северо-западные районы древлянской земли. О такой инфильтрации свидетельствуют могильники Анд
147
 
реевичи и Олевск в верховьях Уборти, где в курганах найдены дреговичские зерненные бусы. Восточной границей собственно дреговичской территории служило поречье Днепра. Поскольку Днепр в древнерусское время был одним  из важнейших путей, связывающих южнорусские земли с северорусскими, то по его берегам встречаются курганные могильники, содержащие захоронения различных племен. В поречье Днепра раскопаны курганы не только дреговичей и радимичей, но и кривичей, словен новгородских и других племен. Курганы дреговичей в основном сосредоточены на правом берегу Днепра. Однако отдельные курганные могильники, где найдены дреговичские бусы, проникают и левобережье Днепра, на территорию радимичей… На севере произошло частичное территориальное смешение дреговичей с кривичами. Северо-восточная граница дреговичей проходила примерно по водоразделу Друти и Березины, а на севере – по линии Борисов – Заславль. На северо-западе к ареалу дреговичей принадлежали верховья Неманского бассейна, та  часть, которая примыкает к рекам Днепровского бассейна. На западе естественным рубежом между дреговичской территорией и Брестским Побужьем были обширные болотистые пространства (так называемое Выгоновское болото). Дреговичи приняли участие также в освоении Брестского Побужья и Верхнего Понеманья. Однако эти места не могут быть отнесены к собственно дреговичской территории, так как дреговичи были не единственным восточнославянским племенем, заселившим их.  Древнейшими славянскими памятниками на дреговичской территории являются поселения и могильники VI-VII вв., принадлежащие к кругу древностей с керамикой пражско-корчакского типа. Они известны лишь в самой южной части дреговичской территории, в основном по Припяти или близ нее» [Седов, 1982, с. 116].
 
2.2. Радимичи и вятичи
 
Летописец Нестор в «Повести временных лет» в конце XI-начале XII вв. сообщил следующее: «…радимичи же и вятичи – от роды ляхов. Были ведь два брата у ляхов – Радим, а другой – Вятко; и пришли, и сели: Радим на Соже, и от него прозвались радимичи, а Вятко сел с родом своим по Оке, от  него получили свое название вятичи» [ПВЛ, 1950, т.1, с. 210].
148
 
Летописец Нестор прямо указывает, что радимичи и вятичи произошли, вероятно, от ляхов (так называли в то время предков поляков), т.е. приблизительно в VII-VIII вв. от западных славян – предков поляков. В. В. Мавродин определил территорию радимичей и вятичей следующими образом: «Территория радимичей охватывает междуречье Ипути и Сожи, части Гомельской, Могилевской и Черниговской областей. Это была основная область радимичей. Но радимичская колонизация проникает далеко в глубь северянской земли, на юго-восток. Через Новгород-Северск, Воронеж (Глуховского района), Студенок (б. Рыльского уезда) радимичские поселеният суживающейся  лентой дотянулись до Верхнего течения реки Псла, где между Суджей и Обоянью, у села Гочева было найдено свыше сотни радимичских погребений. Радимичская колонизация на юго-восток несомненно является результатом стремления радимичей пробиться из своих лесов, окруженных поселениями северян, дреговичей, кривичей и вятичей, на юг, к степям, к чернозему, в плодородные земли, и, естественно, что будучи не в состоянии двинуться на юго-запад, они прошли на юго-восток, где сравнительно малочисленное население, обширные просторы и передвижки населения с севера на юг давали возможность пробиться к плодородным равнинам, ставшим столь заманчивыми для северных лесных славянских племен вместе с ростом земледелия… В погребениях радимичей находят специфические подвески в виде кружка с изображением головы быка, а также луны, креста, собачек, ложечек, бубенчиков и пластинчатые шейные гривны с розетками на концах. Попадаются серпы и оружие. Радимичи были небольшим, малочисленным, слабым племенем и попытки распространить их поселения на обширную территорию не соответствуют действительности. Соседями радимичей с востока выступают вятичи. Рекой вятичей была Ока. Вятичи населяли территории Тульской, большую часть Орловской и Московской областей и часть Смоленской. Позднее вятичской стала и Рязань. Вятичскими были и славянские поселения по Среднему Дону. Курганы вятичей невелики, без камней в основании… Более поздние вятичские курганы обнаружены на востоке, в пределах Рязанской области, что говорит о продвижении вятичей на восток, к Дону и Рязани.  Вятичи одно из наиболее отсталых и консервативных русских племен, обособленное существование которых продолжалось до XII в., когда они были включены окончательно в политическую жизнь древнерусских княжеств. В своих дремучих лесах вятичи отстаивали независимость и сохраняли своих
149
 
племенных князей еще в княжение Мономаха. Эта обособленность вятичей заставила некоторых исследователей сделать нелепый вывод об их неславянском происхождении. Вятичи были известны и соседям Руси с востока. У Гардизи говорится о городе «Вантит» в «стране славян». «Город Ва-и» или «Вант» в «земле славянской упоминает Ибн-Росте (Ибн-Даста). Об этом городе говорил, по-видимому, и источник обоих, Аль-Джагани. О городе «Вабнит» – первом городе с востока славян» – упоминает анонимный персидский географ Х в.  в письме хазарского царя Иосифа ученому испанскому еврею Хасдаи-ибн-Шафруту в перечислении народов, подвластных хазарам, встречаются «вентит», т.е. вентичи, вятичи» [Мавродин, 2009, с. 108, 109, 110]. Территорию разделения вятичей В. В. Седов определил следующим образом: «На западе вятичи соседили с северянами, радимичами и кривичами. Западная граница вятичского ареала сначала шла по водоразделу Оки и Десны. В бассейнах Жиздры и Угры выделяется пограничная полоса шириной 10-30 км, где вятичские курганы сосуществовали с кривичскими. Эта полоса проходила по верховьям Жиздры и по притокам Угры – Болве, Ресе и Снопоте. Далее вятичская граница поднималась на север до верховьев Москвы-реки, а потом поворачивала на восток по направлению к верховьям Клязьмы. Правобережье Москвы-реки целиком принадлежало вятичам. Вятичи заходили и на левый берег этой реки (на 10-50 км севернее), но здесь вместе с вятичскими курганами встречаются и кривичские. Примерно около впадения Учи в Клязьму вятичская граница поворачивала на юго-восток и шла сначала по левобережью Москвыреки, а потом Оки. Наиболее восточным пунктом с вятичскими височными кольцами является Переяславль-Рязанский. Отсюда юго-восточная граница вятичей шла к верховьям Оки, захватывая бассейн Прони, но не достигая бассейна Дона. Бассейн верхнего течения Оки целиком был вятичским» [Седов, 1982, с. 143]. Летописец Нестор, автор бессмертной «Повести временных лет», живший в XI-XII вв., думаем, был  ближе к раннесредневековым радимичам и вятичам на тысячу лет, чем современные ученые-историки и шансов, что он  написал правду об их ляхском происхождении гораздо больше. Нестор – признанный летописец, а не сказочник и баснописец, которые выдумывают сюжеты для своего рассказа.  Среди российских историков преобладает мнение, что радимичи и вятичи изначально были русскими (восточнославянскими) племенами, глубоко не вникая, а были ли такие племена? Для того, чтобы доказать это мнение, противоре
150
 
чащее написанному летописцем Нестором в «Повести временных лет», такие «патриотически» настроенные историки придумывают «всякого рода компромиссные суждения, старающиеся примирить рассказ летописца со взглядом на оба славянских племени как на русские племена…» [Мавродин, 2009, с.110]. Далее В. В. Мавродин писал: «Наиболее смело подошел к разрешению вопроса А.А. Шахматов. Он прямо заговорил о польском происхождении радимичей, указывая на свистящее произношение «г» и «д» и другие ляшские особенности белорусского языка, языка потомков радимичей. Носовой звук в названии «вятичей» в летописи и в восточных источниках говорит тоже о ляшских особенностях вятичей, ополчившихся  под влиянием радимичей.    Были ли на самом деле радимичи и вятичи «от ляхов»? А. И. Соболевский предлагал фразу летописца «в Лясех» понимать так: «в лесех», «в лесах»; таким образом, считать радимичей и вятичей «полешуками», что маловероятно, т. к. летописец в таком случае употребил бы другую фразу, аналогичную той, в которой говорится о древлянах, получивших свое название «зане седоша в лесх». Русское «лес» под пером летописца не обратилось бы в польское «ляс», и написание «лясех» вместо «лесех» невозможно. Оригинальное решение вопроса о появлении легенды о ляшском происхождении вятичей и радимичей предлагает Б. А. Рыбаков. Он считает, что так осмыслил происхождение радимичей древний летописец, составлявший свод 1039 г. Он знал легенду о происхождении радимичей и вятичей от Радима и Вятко, аналогичную легенде о Ляхе, Чехе и Руссе, Кие, Щеке и Хориве, Краке, Мазуре и т.п., знал и писал о том, что вятичи, радимичи и северяне «одни обычай имяху», и тесно связывал все эти три племени и больше всего – радимичей и вятичей.  Перед походом на радимичей воеводы Владимира Волчий Хвост русские дружины ходили на запад, на ляхов отнимать у них «Червени ины грады». Здесь они проходили у Перемышля город Радимин, здесь слышали они о Гнезнинском списке, брате святого Войтеха Радиме.  И когда спустя три года они пошли на радимичей, их, естественно, поразило сходство названий радимичей с известными им местами «Червенских городов». Этот поход на радимичей и был записан летописцем  со слов его участника.  Его рассказ и попытки объяснить название радимичей тем, что они из «ляхов», где встречаются подобного рода названия и имена, дополненные летописцем, и создали летописную версию о радимичах и вятичах «от рода ляхов», Радим – брат Вятко, радимичи – «от рода ляхов» значит, и вятичи тоже были раньше «в лясех». Быть может, кое-что и в языке радимичей подтверждало эту версию» [Мавродин, 2009, с.110-111].
151
 
Сам В. В. Мавродин тоже игнорирует и, видимо, отвергает сказанное летописцем Нестором, и «ляхизмы» - «полонизмы» в языке белорусов объясняет просто: «…полонизмы» в белорусском языке потомков радимичей объясняются скорее «ляшским» их происхождением, а тем, что они потомки летописных радимичей – длительное время соседили с «ляхами» и находились под властью ополяченной Литвы и Польши в течение ряда столетий. «Мазураканье», сочетание «дл» и «тл» вместо «л»  и другие особенности речи западной ветки восточных славян, встречающиеся в говоре потомков кривичей, которых уж никто не заподозрит в «ляшском» происхождении, объясняются именно этими факторами, а не принадлежностью их к польским племенам» [Мавродин, 2009, с. 111]. Желание подправить и даже опровергнуть летописца Нестора, его утверждение, что «радимичи и вятичи от ляхов», вероятно, объясняется сильнейшим «патриотизмом», граничащим с «национализмом», получившим развитие во времена коммунистической диктатуры», после известных событий, произошедших в России в 1917 г. Выдающийся историк современности Л. Н. Гумилев писал: «Кроме того, уже в VII или VIII в. два других западнославянских племени – радимичи и вятичи – распространились на юг и восток до Сожа, притока Днепра, и до Оки, притока Волги, поселившись среди местных угро-финских плнмен» [Гумилев, 2000, с. 27]. Ученые-историки вряд ли получали прямые указания от коммунистических боссов, которые, видимо, за редким исключением  не читали книги по истории, философии, экономике и т.д., а их читали цензоры и докладывали им. Возможно, большинству ученых-историков нравилось писать и думать, что современные русские произошли от никому не известного русского племени, и племя это было непременно славянским. Так было просто и удобно.
 
2.3. Полочане (кривичи, северяне) и славяне
 
У летописца Нестора в «Повести временных лет» написано: «…на реке Полоте, где полочане. От этих последних произошли кривичи, соседящие в верховьях Волги и в верховьях Двины, и в верховьях Днепра, их же город – Смоленск. Именно там сидят кривичи, от них же происходят и северяне» [ПВЛ, 1950, т.1, с. 209]. Вероятно, в VI-VII вв. западные славяне или часть их по каким-то причинам из района Дуная переселилась в район р. Двины. Летописец Нестор в «По
152
 
вести временных лет»  писал: «Спустя много времени сели славяне по Дунаю…Так же и эти славяне пришли и сели … по Двине и назвались полочанами по речке, которая впадает в Двину и носит название Полота» [Там же, с. 207]. Возможно, славян с Дуная потревожила аварская экспансия, они в это время интенсивно обживали придунайскую равнину. Первоначально славяне с Дуная заселили земли, занятые балтийскими племенами, предками литовцев и латышей и, видимо, довольно быстро по историческим меркам  ассимилировали часть автохтонного населения.  Примерно в VII в. согласно «Повести временных лет» летописца Нестора славяне, заселившие р. Двину и р. Полот назывались полочане. Вероятно, к VIII в. за счет естественного размножения из полочан произошли кривичи. Литовцы до сего времени всех русских называют «кревами» (kreews).  Этноним «кривичи» пытаются объяснить от якобы тотема славян словом «корова», но была ли корова  славянским тотемом, это требуется установить. Другое объяснение этнонима «кривичи» словом «крев – кровь – кровники», мы думаем, имеет больший смысл, чем через тотемное слово «корова». Предполагаемое переселение славян с Дуная на р. Двину можно объяснить тем, что племя полочан  содержало в себе род кривичей – кровников какого-то другого рода. Кровная месть у славян в VII в. была, вероятно, еще в силе и кривичи (полочане) убежали с Дуная на Двину от кровавой разборки. Но это лишь гипотеза. На наш взгляд, этноним «кривичи», вероятно, объясняется тем, что родоначальник рода-племени был «кривым» человеком, либо сутулым, либо горбатым. Такое объяснение, вероятно, вполне допустимо: имя родоначальнику дали, возможно, по внешней особенности [Никонов, 1970, с.19, 24]. Подобные случаи, вероятно, в истории есть, например, этноним «сельджук» легко объясняется монголоязычным словом «салжийх – склониться набок, наклониться» [Лувсандэндэв, 1957, с.345], т.е. кривобокий, кривой. Сельджук жил в Х в., по его имени назвали сначала род, а затем и целый народ, до XIII в. правящая династия и народ – турки сельджуки. Видимо, кривичам было свойственно быстрое размножение. В. В. Седов писал: «…они (кривичи – Ш.А.С.)…дифференцировались на две этнографические группы… в бассейнах Великой и Псковского озера формируются псковские кривичи. В более южных регионах – там, где кривичское население смешалось с местным балтским, складывается отдельная этнографическая группировка. Поскольку она составляла ядро населения будущих Смоленской и Псковской земель, она называется смоленско-полоцкой» [Седов, 1982, с.158].
153
 
Примерно то же самое, но только без дифференциации на псковских и на смоленско-полоцких, отмечал В. В. Мавродин, который писал: «...на огромных просторах земли летописных кривичей существует несколько районов со специфическими вещами и нет предметов, которые бы составляли особенность только территории кривичей. Так, в частности, на западе в области полоцких кривичей, где в основном тот же инвентарь, что и в смоленских курганах, и те же браслетообразные височные кольца, но меньших размеров, встречаются вещи литовско-латвийских курганов люцинского типа, а на востоке в курганах кривичей находят вещи восточнофинского, поволжского, типа. Быть может, это обстоятельство объясняется тем, что кривичи ещё в эпоху глубокой древности развили бурную колонизационную деятельность, обусловленную в значительной степени их силой и многочисленностью. Еще в VI-VII вв. с верховья Днепра, Западной Двины и Волги кривичи начинают веером расселяться на запад, север и восток. К этому времени относится появление славян на востоке латгальских земель, земель летописной летьголы. Несколько позднее кривичи появляются у Изборска, а ещё позднее – в восточных областях к востоку от Ржева и Зубцова, в Московской области, где обнаружены лишь относительно молодые и старше Х в., кривичские курганы. О кривичах говорит не только наша летопись, их знает Константин Багрянородный» [Мавродин, 2009, с. 107]. Кривичи смешивались не только с балтийскими племенами (предками литовцев и латышей), но и c говорящими почти на родном языке – славянами. Об этом В. В. Седов писал следующее: «Между кривичами и радимичами четкого рубежа в XI-XIII вв. не существовало. В верховьях Ипути и бассейне Остера кривичи территориально смешивались с радимичами. Здесь обнаружены как кривичские, так радимичские курганные могильники. Встречаются на этой территории смешанные группы, в которых кривичские курганы насыпаны вперемежку с  радимичскими. В Левобережной части верхнего Подесенья кривичи перемешались с вятичами. Вятичские и кривичские   погребения здесь часто находятся в одних могильниках. К смешанной кривичско-вятичской полосе принадлежала и значительное часть бассейна Угры (до устья Рессы). От устья Рессы кривичсковятичская граница уходила в северном направлении до верховьев Москвы-реки, бассейн же в основном входил в вятичскую территорию. Только на небольшом участке левого берега Москвы-реки между Исконой и Рузой, а также в бассейне Истры имеется несколько смешанных кривичско-вятичских могильников» [Седов, 1982, с. 158].
154
 
Итак, согласно «Повести временных лет», приблизительно в VI-VII вв. часть славян, вероятно, от аварского насилия или по другим причинам переселилась из бассейна р. Дунай на реки Десна, Семь и Сулла. Переселившиеся славяне получили название полочане, от полочан произошли кривичи, от кривичей произошли северяне [ПВЛ, 1950, т.1, с. 207-209]. Не только радимичи и вятичи имеют западнославянское происхождение, но и полочане и произошедшие от полочан кривичи и северяне. Мы считаем, что радимичи, вятичи, полочане (кривичи и северяне) к антам и русам первоначально отношения не имеют. Мы думаем, что мнение летописца Нестора о происхождении вышеуказанных племен имеет право на жизнь, т.к. никто не опроверг его рассказ, не привел логически выдержанные доводы, отрицающие его аргументы. Летописец Нестор в «Повести временных лет» писал: «А другие сели по Десне, и по Семи, и по Суле и назвались северянами» [ПВЛ, 1950, т. 1, с. 207]. В. В. Седов писал: «В дореволюционной исторической литературе сложилось мнение, что северянам принадлежала вся территория среднего Поднепровья от левого берега Днепра до поречья Дона. Однако анализ письменных и географических данных, проведённый Б. А. Рыбаковым, выявил ошибочность этого представления. Ареал северян ограничивается средним течением Десны, бассейном Сейма и верховьями Сулы. Городами северян были НовгородСеверский, Севск, Путивль и Рыльск (Рыбаков, 1947, с. 81-95).  Самым надежным этнографическим признаком северян служат спиральные височные кольца. Они найдены в бассейне Сейма, на Суле и на средней Десне, т. е. именно там, где локализует это племя летопись.  На западе северяне вплотную соприкасались с полянами. Граница между ними проходила примерно по линии, соединяющей устье Удая и Сейма. На северо-западе северяне соседили с радимичами по водоразделу Десны со Сновью и Ипутью. А на северовостоке - с вятичами по водоразделу Десны и Оки. На юго-востоке северянская территория охватывала бассейны  Сейма, Псла и Ворсклы. Здесь северяне соседили уже с кочевыми племенами…  Бурное славянское расселение в северянской земле относится к VIII в., когда повсеместно и в большом количестве возникают поселения с роменской керамикой…  Постоянная опасность нападения потребовала сооружения здесь городищ. В более северных районах отношения славян с балтским населением, видимо, были мирными. Первые славянские поселенцы здесь еще строили городища или использовали старые юхновские укрепленные поселения. Однако аборигенное население обитало на селищах, которые вскоре получили широкое
155
 
распространение и среди носителей роменской культуры. Жилища, керамика и облик материальной культуры Подесенья те же, что и на памятниках южных районов ареала роменской культуры» [Седов, 1982, с.133]. Рассказ летописца Нестора подтвердили исследования, проведенные Б. А. Рыбаковым и В. В. Седовым. Северяне предположительно с VII в. расселились в среднем течение Десны, в бассейне Сейма (Семи) и верховьях Сулы. На юговостоке северяне соприкасались в бассейнах рек Сеймы, Пслы и Воркслы с кочевыми племенами. В то время (VIII в.) это были в основном хазары, венгры и т.п. В. В. Мавродин высказал мнение, что на северной территории  были «остатки левобережных антов, быть может, и древляне» [Мавродин, 2001, с. 112]. Мы считаем, что В. В. Мавродин, возможно, путает предков древлян-антов с производным племенем  - самими древлянами. Анты (восточные славяне) в начале VII в. (точнее после 602 г.)  не упоминаются в источниках, т.е. они исчезли. По нашему мнению, в антах растворились, ассимилировались хунну-укры, часть готов, аланы и другие племена), было это после Великого переселения народов, т.е. в 476 г., языком этой метисизированной массы был славянский, но по сути (по крови) они славянами были лишь отчасти. По мнению В. В. Седова, к которому присоединяемся и мы, появились дулебы в составе четырех племен: поляне, древляне, дреговичи и волыняне [Седов, 1982, с. 93-94], северяне появились позже в VIII в. По мнению летописца Нестора, которого поддерживаем и мы, северяне произошли от кривичей, последние от полочан. Полочане, по рассказу летописца Нестора, переселились на Десну, Семь (Сейм) и Сулу с Дуная и, следовательно, к антам отношения не имеют. Вероятно, предками северян, кривичей и полочан являются западные славяне. Послушаем В. В. Мавродина: «…височные кольца и прочие украшения с некоторыми присущими им у каждого племени особенностями, объясняемыми различным уровнем развития ремесла, ремесленной выручкой, навыками, связями и традициями, наряду с отличиями в  погребальных обрядах позволяют сделать вывод о том, что в различных районах Северской земли существовали особые обычаи, особые быт, особые типы одежды, украшений и т. п. Это обстоятельство говорит о существовании на северянской территории различных племен, близких друг другу, но всё же различных. Среди них были и остатки левобережных антов, быть может, и древляне, и переселившиеся с севера жители задесенских лесов. Эти племена в процессе своего развития теряли свои специфические черты и, судя по летописи в X-XI вв. потеряли свои старые племенные названия. Летопись знает их
156
 
под общим именем северян, за которыми, быть может, скрывается целый племенной союз. В процессе развития феодальных отношений и соответствующих им форм политической жизни они превращались в «курян», «черниговцев», «переяславцев», и новые политические границы дробили и объединяли, сплачивали и расчленяли племена, придавая материальной культуре отдельных групп населения специфические черты, общность которых объяснялась уже не племенным единством, а политическим объединением» [Мавродин, 2009, с.111112]. Хазарский каган Иосиф в Х в. в своем знаменитом письме Хасдаи-бенШафруту упоминал о «северах», но он называл их «савирами» [Вестберг, 1908, с.19]. Летописец Нестор в «Повести временных лет» писал: «А радимичи, вятичи и северяне имели общий обычай: жили в лесу как звери, ели всё нечистое и срамословили при отцах и снохах. И браков у них не бывало, но устраивались игрища между селами, и сходились на эти игрища, на пляски и на всякие бесовские песни, и здесь умыкали себе жен по сговору с ними; имели же по две и по три жены. И если кто умирал, то устраивали по нём тризну, а затем делали большую колоду и возлагали на эту колоду мертвеца и сжигали, а после, собрав кости, складывали их в небольшой сосуд и ставили на столбах при дорогах, как делают и теперь ещё вятичи.  Этого же обычая держались и кривичи и прочие язычники, не знающие закона божьего, но сами себе устанавливающие закон» [ПВЛ, 1950, т.1, с.211]. По нашему мнению, к моменту написания «Повести временных лет», т. е. к  XI-XII вв., радимичи, вятичи и северяне, как и древляне, вероятно, ещё оставались язычниками. Поэтому со стороны летописца Нестора весьма предвзятое отношение к ним. Но это нисколько не умаляет в целом объективности средневекового летописца Нестора.  Археологические материалы XIX-XX вв. в целом подтверждают правоту летописца Нестора и того, что он написал в «Повести временных лет». Это видно из археологических исследований таких ученых, как В.В. Мавродин, В.В. Седов, Б. А. Рыбаков и др. В этой связи В.В. Мавродин писал: «…чрезмерное увлечение критикой летописных известий вряд ли целесообразно…» [Мавродин, 2009, с. 116], хотя сам В. В. Мавродин часто критикует летописца Нестора. Ранее он писал: «К сожалению, в исторической литературе последних десятилетий, когда искусство критики источника достигло совершенства, появилось течение, всячески старающееся опровергнуть чуть ли не любое известие  древних летописцев, все и вся ставящее под сомнение. Считая, что верить летопис
157
 
цу так же неприлично, как в культурном обществе серьезно говорить о ведьмах, леших и домовых, подвергая все сомнению, увлекаясь гиперкритикой источника и все больше и больше скатываясь на почву формальной трактовки источниковедческих проблем, критикуя только ради самой критики, - это направление в исторической науке уподобляет своих адептов людям, старательно подрубающим сук, на котором они сидят. Эта «разрушительная» работа историков заставляет призвать к защите источника от «источниковедов», радостно, захлебываясь, сообщающих о, по их мнению, недостоверности того или иного сообщения» [Мавродин, 2009, с.79].  В «Повести временных лет» летописец Нестор писал: «Спустя много времени сели славяне по Дунаю, где теперь земля Венгерская и Болгарская. И от этих славян разошлись славяне по земле и прозвались именами своими, где кто сел на каком месте… Те же славяне, которые сели около озера Ильменя, прозвались своим именем – славянами (курсив – Ш.А.С.), и построили город, и назвали его Новгородом» [ПВЛ, 1950, т.1, с. 207]. Летописец Нестор прямо указывает на славян (словен) новгородских, что они пришлое племя с Дуная: «Много времени сели славяне по Дунаю… те же славяне, которые сели около озера Ильменя, прозвались своим именем - славянами, и построили город, и назвали его Новгородом». Таким образом, славянесловене новгородские к антам отношения не имеют, они, вероятно, в веке VIIVIII были западные славяне  или, как называли их греческие писатели, склавены. В. В. Мавродин писал: «В течение VII-X вв. наблюдается расселение славян на север и на восток. «Новгородские сопки»  словен протянулись к Ладожскому озеру, Белоозеру, к Шексне, Мологе… Шли по рекам. Ловать привела к Ильменю, Великая к Чудскому озеру, в землю чуди. По Волхову и восточному берегу Чудского озера славяне пришли к Ладоге, по Мсте - к Белоозеру, земли веси, по Мологе и Волге - в землю Суздальскую, в землю мери, по Оке - в землю  муромы, по Луге - в землю води…  Под влиянием продвижения на север славянских поселенцев (явления, совершенно отчётливо установленного археологами) происходят передвижки и в местном населении. Так, например, скорее во второй, чем в первой половине I тысячелетия н. э. в Приладожье появляются первые городища дьякова типа (Ловницкая, Пестовская), принадлежащие придвинувшимся с юга земледельцам и скотоводам. Они смешиваются с автохтонным населением Приладожья, охотниками и рыбаками, сохранившими еще культурные традиции неолита. В этом автохтонном населении мы усматраиваем предков лопарей (саамов), оби
158
 
тавших ранее в Приладожье и  в Обонежской пятине и оттесненных впоследствии к северу, сохранивших следы своего питания в специфической материальной культуре и лапоноидном расовым типе аборигенов края. Характерно отметить, что расселение славян на север, в Приозёрной области, шло большими и малыми семьями, обитавшими в небольших открытых, чаще всего односемейных поселках…  Если район Ильменя… не дает право увязывать памятники VI-X вв. («сопки» и курганы с деревянными срубами) с более ранними и считать, таким образом, славянские племена этих областей прямыми потомками древнейших аборигенов края (это отнюдь, конечно, не означает того, что древнейшие обитатели Ильменя… не принимали участия в формировании славянства…» [Мавродин, 2009, с.95]. Вероятно, в VII в. славяне-словене с Дуная переселились в новгородскую землю, к Ладожскому озеру и в другие земли: чуди, веси, мери, муромы и води. Причину переселения летописец объясняет нападением волохов. Мы предполагаем, причиной переселения была экспансионистская политика аварского хана. В. В. Мавродин, на наш взгляд, совершенно верно написал, что памятники (захоронения) раньше VI-X вв. не связаны со славянскими племенами, но это не означает того, что «древнейшие обитатели не принимали участия в формировании славянства». Местное население весьма активно и добровольно ассимилировалось в славян.
 
2.4. Хорваты, уличи и тиверцы
 
Хорваты. Этноним «хорваты», видимо, неславянского происхождения, потому что со славянских языков это слово невозможно интерпретировать. М. Фасмер и др. высказались за иранское происхождение [Фасмер, 1973, с. 262]. Они считают, что он возник в период славянизации ираноязычных племен. Мы же считаем, этноним «хорваты», вероятно, связан с именем Хорив, который и явился родоначальником рода-племени хорватов. Известный этнограф В. А. Никонов считал: «Имя родоначальника … можно считать основой наименования его потомков» [Никонов, 1970, с.19]. У летописца Нестора в его бессмертной  «Повести временных лет» читаем: «И были три брата: один по имени Кий, другой – Щек,  а третий - Хорив, а сестра их была Лыбедь. Сидел Кий на горе, где ныне подъем Боричев, а Щек сидел на горе, которая ныне называется Щековица, а Хорив на третьей  горе, которая прозвалась по нему Хоривицей» [ПВЛ, 1950, т.1, с. 208-209].
159
 
Летописец Нестор указывает на образование топонима Хоревица по имени человека Хорив. С неменьшим успехом потомки Хорива могли получить патронический этноним по имени своего предка. Пример патронического этнонима на следующей странице «Повести временных лет», где летописец Нестор почти 1000 лет назад писал: «Были ведь два брата у ляхов - Радим, а другой - Вятко; и пришли, и сели: Радим на Соже, и от него прозвались радимичи, а Вятко сел с родом своим по Оке, от него получили свое название вятичи [ПВЛ, 1950, т.1, с. 210]. То есть радимичи назывались или  получили этноним по родоначальнику Радиму, а вятичи по родоначальнику Вятко.  Этноним «хорваты», вероятно, можно сблизить с хунну-укрским антропонимом «Хорив», который объясняется, возможно, хуннуским словом «хориг - запрет, порок, помеха, препятствие, чувствительный» [Лувсандэндэв, 1957, с. 539]. Этноним «хорваты», на наш взгляд, имеет такую же вероятность быть хунну-укрским словом, как и иранским. Вероятно, дулебы в конце V-первой половины VI вв. использовали хуннуский язык как второй, поэтому имя Хорива, возможно, хунну-укрское. В этом ничего необычного нет, это интенсивный процесс смешения разных народов и племен продолжался по инерции. Великое переселение народов в части ассимиляции народов и племен к тому времени  не завершилось. Предположительно  во второй половине VI в. потомки Хорива, вероятно, с аварами переселились в западную часть Балканского полуострова, в Далмацию, где живут до сих пор. Часть потомков Хорива переселилось на запад в верховья Эльбы. Возможно, во второй половине VI в. значительная часть потомков Хорива ушла в Далмацию. Причину переселения установить в наше время невозможно, остается только предполагать. Так же невозможно установить этническую принадлежность, время и место переселения белых хорватов и хорутан. Летописец Нестор в «Повести временных лет» писал: «А вот ещё те же славяне: белые хорваты, и сербы, и хорутане» [ПВЛ, 1950, т.1., 207], без указаний времени и места их переселения. Может быть, потомки Хорива в VI в. переселились на запад, а в VII-VIII вв. часть племени хорватов переселилась но каким-то причинам назад, в один из районов Восточной Европы, и их называли белые хорваты и хорутане?  В.В. Седов писал: «К VIII-IX вв. наблюдается некоторая нивелировка культур славянского населения, расположенной западнее среднего Днепра лесной зоны и лесостепных областей междуречья Прута и Днепра. Прежние разли
160
 
чия, отчётливо наблюдаемые в керамическом материале, несколько стираются. Объясняется это, по-видимому, передвижениями крупных масс населения. Как показывают археологические памятники Румынии, славянское заселение нижнедунайских земель шло несколькими потоками, в том числе и из различных местностей Восточной Европы. При этом происходило некоторое смешение славянского населения, продвигавшегося с Волыни и из Припятского Полесья, с потомками антов. В результате, на некоторых поселениях, принадлежавших пражскопеньковским племенам, распространяется глиняная посуда, сходная с дулебской керамикой и продолжающая традиции пражско-корчакских сосудов. Однако  полного тождества  керамики в славянской культуре VIII-IX вв. лесной и лесостепной зон не наблюдается. В отличие от дулебского региона, в лесостепной полосе в это время в керамическом материале видное место принадлежит лепным округлобоким горшкам, развившимся из характерной пражскопеньковской посуды» [Седов, 1982, с. 123]. Местожительство раннесредневековых хорватов точно установить не представляется возможным, мы думаем, из-за их подвижности. Существуют различные мнения. Некоторые из них мнений привёл В.В. Седов: «Н. Г. Барсов отводил хорватам обширное пространство в Прикарпатской области, по склонам Татранских Карпат. Перечисляя топонимы, которые, по его мнению, связаны с этническим именем этого племени, Н. П. Барсов обрисовывает территорию от истоков Тисы и Прута на юге до Днестра на Востоке и до Вислы на севере. Для локализации летописных хорватов имеет значение известие Константина Багрянородного о белых хорватах, населявших в его время Далмацию. Константин Багрянородный утверждает, что далматинские (крещеные) хорваты происходят от некрещеных хорватов, живущих за венграми-мадьярами, рядом с некрещеными сербами. Эту Хорватию часто грабят франки, мадьяры и печенеги. В соседней с ней стране есть река Висла. Отсюда следует, что область, откуда переселилась на Балканы часть хорватов, находилась где-то по соседству с Венгрией, печенегами и Вислой. Поэтому территорию первоначального расселения хорватов обычно помещают в Галиции и Прикарпатье. Для определения территории летописных хорватов иногда используются известия летописи о борьбе Владимира Святославовича с ляхами в 80-90-х годах Х в. Под 981 г. летопись сообщает о походе Владимира на Перемышль и червенские города. Этот поход предшествовал походу на хорватов 992 г., поче
161
 
му предполагается, что областью расселения хорватов был регион червенских городов.  Л. Нидерле высказал предположение, что в Прикарпатье когда-то жило единое хорватское племя. Оно имело полугосударственное образование, центром которого был Краков. Возможно, это славянское политическое объединение упомянуто в арабских источниках под названием Хордаб (Джерваб, Джрават, Хрваб, Храват). После его распада часть хорватов ушла в Далмацию. Остатки хорватов с течением времени смешались с чешскими, польскими и русскими племенами. В Х в. одно из хорватских племён ещё населяло восточную Галицию. Оно-то и названо летописями. А.А. Шахматов допускал, что хорваты жили в Галиции и в первой половине IX в., создали полугосударство с главным городом Джерваб. Скорее всего, полагал А.А. Шахматов, это было западнославянское племя, поэтому из-за области червенских  городов шла вражда между Киевом и ляхами. С. М. Середонин локализовал Хорватию там же, в Галиции, считая, что первоначально она была занята ляжским племенем. В последних веках первого тысячелетия н. э. в Хорватию вынуждены были переселиться выходцы из восточнославянских земель - уличи и тиверцы, теснимые уграми-печенегами, а также древляне. Разный племенной состав хорватов, по мнению этого исследователя, и возбуждал территориальные споры между Русью и Польшей... Среди чешских племён, перечисленных в грамоте пражского епископства  1086 г., названы хорваты, жившие в области Орлицких гор. В грамоте Генриха II от 1108 г. упоминаются хорваты на реке Заале. В сочинении Масуди говорится о хорватах, живших между Моравой и Чахином. Некоторые ученые думают, что остатки хорватов в Прикарпатье потеряли племенную самостоятельность и разделились на несколько племенных групп. Другие же утверждают, что хорватский племенной союз Прикарпатье существовал до рубежа VIII и IX вв. и охватывал всю Малую Польшу и Верхнеднестровские Земли» [Седов, 1982, с. 123, 125]. Летописец Нестор в «Повести временных лет» упоминает хорватов приблизительно, под 992 г., видимо, имея в виду поход Владимира Святославовича на польского короля Болеслава Храброго [ПВЛ по Лаврентьевской летописи, 1999, с. 194]. Уличи. В «Повести временных лет» летописец Нестор в конце XI- начале XII вв. писал: «…уличи и тиверцы сидели по Днестру и соседили с Дунаем. Было их множество: сидели они прежде по Днестру до самого моря, и сохрани
162
 
лись города их и до ныне; вот почему греки называли их «Великая Скифь» [ПВЛ, 1950, т.1, с. 210].  Краткий обзор литературы об уличах,  начиная с В.Н. Татищева и Б.А. Рыбакова, сделал В.В. Седов [Седов, 1982, с. 130-132], поддержавший мнение тех ученых-историков, которые придерживались точки зрения, что этноним «уличи» происходит от славянского «угол». Б.А. Рыбаков в пятидесятых годах минувшего века проанализировал имеющиеся сведения письменных источников об уличах [Рыбаков, 1950, с. 317], он отмечал, что самые ранние сведения относятся ко времени, когда в Киеве правили Аскольд и Дир, и о борьбе в IX  в. киевских князей с ними. В.В. Седов писал: «Очевидно, в эпоху Аскольда и Дира уличи жили, как и древляне, где-то по соседству с полянами. Борьба Киева с уличами продолжалась до середины Х в. В перечне племен, участвовавших в походе 907 г. на Византию, уличи не упомянуты. Видимо, в то время это племя ещё не было подвластно Киеву... Имеются серьезные основания полагать, что основной территорией уличей до середины Х в. было Поднепровье южнее полянской земли... В результате анализа летописных известий Б. А. Рыбаков показал, что уличский город Пересечеп первой половины Х в. должен был находиться не в Поднестровье, а в бассейне Днепра вниз от Киева [Седов, 1982, с.131].  Летописец Нестор в «Повести временных лет» наряду с другими источниками употребляет несколько вариантов написания этнонима «уличи»: угличи, улучи, улутичи, улица, ульцы [ПВЛ, 1950, т.1], [ПВЛ по Лаврентьевской летописи, СПб., 1999]. Исследование О. Н. Трубачева этимологии слова «уличи-улучи» показали, что эта форма отражает тюркскую передачу этого слова [Трубачев, 1961, с.186, 187], т. е. тюркское видоизменение, вероятно, полученное летописцем от соседей тюрков.  В.В. Седов писал: «В конце IX-начале X вв. под натиском печенегов значительная часть поднепровских уличей, видимо, продвинулась в более западные районы Северного Причерноморья, в основном в лесостепные области бассейна Южного Буга. До этого здесь обитали остатки антов, частично смешавшиеся с носителями культуры пражско-корчакской керамики. Невозможно сказать, к какому славянскому племени принадлежало это население в VIII-IX вв. Каких-либо оснований отнести его к уличам в распоряжении исследователей нет.
163
 
Миграция уличей в Побужье, видимо, отразилась в возникновении здесь многочисленных городищ, нижние слои которых как раз относятся к Х столетию. П. И. Хавлюк отмечает здесь и увеличение количества селищ в X-XI вв.  Движение уличей на запад и растворение их среди побужского славянского населения, по-видимому, привели к стиранию племенных особенностей. В 940 г. уличи вошли в состав древнерусского государства, потеряв племенную самостоятельность. Постоянные набеги тюркских кочевников вызывали частые миграции населения. Всё это привело в конечном счете к полному исчезновению этнических особенностей уличей [Седов, 1982, с.132]. В.В. Мавродин в своем исследовании «Древней и средневековой Руси…», также уделил внимание уличам и их движению на запад: «Все указания летописи говорят о передвижении уличей с нижнего течения Днепра на запад. Чем объяснить это переселение? Мне кажется, что оно было последним этапом передвижения антов на юго-запад, к Дунаю, в пределы Византийской империи. При этом отход уличей на запад ускорялся и напором печенегов, уже прочно обосновавшихся на левом берегу Днепра, и длительной борьбы с киевскими князьями, «примучивавшими» уличей. Если вчитаться в скупые свидетельства летописей, невольно обратишь внимание на длительную и ожесточенную борьбу, которую вели и древляне и уличи с киевскими князьями. Отголоски этой борьбы попали в старинные предания, отразились в русских летописях различных редакций, говорящих о борьбе древлян и уличей с Аскольдом,  Диром, Олегом и Игорем, в сказаниях о Мале, об Ольге, Люте Свенельдиче, Олеге Древлянском и т. д. Летопись как-то особо выделяет древлян и уличей и подчеркивает их враждебность Киеву...  Здесь, на юге и юго-западе, северные переселенцы встретили ожесточенное сопротивление со стороны древних обитателей Среднего и Нижнего Поднепровья, продолжавших свое медленное поступательное продвижение на юго-запад. Теперь оно ускорилось вследствие «примучивания» князей, хотя это и не имело такого значения, как натиск печенегов, вынудивших уличей уходить со степных просторов нижнего течения Днепра. Куда же передвигались уличи? Несомненно, часть их ушла на Дунай, в Поднепровье, в районы будущей «Галицкой Украины», на территорию современной Бессарабии и Молдавии, часть их отходила на север, в районы верховьев Южного Буга и Днестра» [Мавродин, 2009, с. 100]. Движение уличей В. В. Мавродин считает «последним этапом передвижения антов на юго-запад, к Дунаю, в пределы Византийской империи». Как
164
 
известно, анты упоминаются  последний раз в 602 г., т. е. в начале VII в. А движение уличей, вероятно, началось в IX в. в связи с возвышением Киева, потому что киевские князья вели экспансионистскую политику и в последнюю очередь с печенегами. Возможно, движение уличей связано с экспансионизмом киевских князей того времени.  Киев основал князь Кий, вероятно, в конце V-первой половине VI вв., он был по происхождению, видимо, метисом: хунну-укром, смешанным с антами, готами и аланами. К IX в. его потомки говорили на славянском  (антском) языке. К тому времени германоязычные руги-росоманы-русы сумели стать во главе Русского каганата, а затем Киевского княжества. Чтобы убедиться в германоязычности ругов-росоманов-русов, стоит внимательно вчитаться в имена киевских князей и их приближенных IX в.: Аскольд, Дир, Свенельд и т.д. имена сплошь германоязычные. Император Византии Константин Багрянородный (Порфирородный) VII, живший 905-59 гг. и по совместительству автор исторических сочинений, хорошо знакомый с этнической и политической ситуацией в Северном Причерноморье и к северу от него, четко делил Русь и древлян с ультинами, которые граничили с печенегами [К. Багрянородный, 1973, с. 15,16]. Большинство ученых-историков считают, что «ультины» это и есть летописные «уличи», которые занимали территорию южнее древлян. Мы думаем, что этноним «уличи», вероятно, хунну-укрского происхождения и основой этнонима «уличи» послужило слово «улус – община, сельская община» [Шагдаров, Черемисов, 2010, т.2, с. 296], «улс – люди, народ, государство, держава, династия» [Лувсандэндэв, 1957, с.453]. У турков (у южных хунну), сравнительно недавно перешедших на другой (тюркский) язык, слово «улус» употребляется как имя собственное. Наша интерпретация основана на предположении,  что когда в 454 г.  хунну-укрская империя распалась на составные части: хунну-укры, анты (восточные славяне), руги-росоманы и т.д., то одна из частей образовала общину и ее население, вероятно, называло себя «улуснут», а с VI-VII вв. с приходом хазар, затем печенегов по-тюркски «улусчи». С переходом на славянский (антский) язык «улусчи» превратились, вероятно, в «уличи», потому что это больше соответствует славянской фонетике. Этноним «уличи» (угличи, улучи, улучичи, улутичи, улица, ульцы) может быть объяснен другим хунну-укрским словом «улич – назойливость, домогательство, назойливый» [Лувсандэндэв, 1957, с. 453]. Вероятно, племя «уличей» образовалось еще до н.э. в степях Монголии или Казахстана и название получило по родоначальнику племени. Основоположник племени был, вероятно, на
165
 
зойливым человеком, возможно, его имя или, скорее всего, кличка передалась его потомкам. Думаем, наша интерпретация этнонима «уличи» имеет такое же право на существование, как «уличи – угол», впервые переведенный так В. Н. Татищевым в  ХVIII в. Тиверцы. Летописец Нестор писал: «…тиверцы сидели по Днестру и соседились Дунаем. Было их множество, сидели они прежде по Днестру до самого моря…» [ПВЛ, 1950, т.1, с.210]. В. В. Седов писал: «Этноним тиверцы скорее всего произведен от античного названия Днестра – Тирас [Maquart J., 1903, s. 189, 190; Шахматов А.А., 1919а, с.31; Фасмер М., 1973, с.55]. Если это так, то тиверцы буквально значит «днестровцы»  - обитатели Поднестровья. Гидроним Tирас – Тира образован из иранского t;ras – «быстрый» и упоминается ещё Геродотом. Позднее он встречается в сочинениях Страбона, Плиния и Птоломея. Есть упоминание реки Тиры (у Евксинского Понта) в  кратком географическом словаре Стефана византийского, относящемся к V-VI вв. У Иордана (середина VI в.) Днестр уже трижды именуется Данастаром. Один раз рядом с Данастром назван гидроним Тира. То же у Аммиана Марцеллина – дважды Днестр назван Данастиус и один раз Тирас. Очевидно, к началу второй половины I тысячелетия н.э. древнее название Днестра - Тирас - выходило из употребления. Гидроним Днестр также иранского происхождения, но преобразован на дако-фракийской  языковой почве (Трубачев О.Н., 1968, с. 216-218). Нужно полагать, что племенное название тиверцев восходит ко времени до VI в.  Тиверцами, вероятно, стала называться та часть славян-антов, которая обитала в бассейне Днестра еще в эпоху черняховской культуры. Этот этноним мог появиться только в период славяно-сарматского контакта. Скорее всего тиверцы занимали, кроме собственно Поднепровья, также междуречье Днестра и среднего течения Южного Буга» [Седов, 1982, с. 129]. В. В. Седов, основываясь на мнениях Маркварта, А. А. Шахматова, М. Фасмера, считает, что этноним «тиверцы» означает «днестровцы» - обитатели Поднестровья.  Гидроним Тирас – Тира, считает В. В. Седов, образован от иранского слова «t;ras – быстрый», при этом опираясь на авторитет М. Фасмера. Мы считаем, что этноним «тиверцы» хунну-укрского происхождения, вероятно,  когда они еще не перешли на славянский язык, то употребляли это название и, как совершенно правильно указывает В. В. Седов, «название тиверцев
166
 
восходит ко времени до VI в.». Но тем не менее,  он объясняет этноним «тиверцы» иранским словом. Семантически более безупречно, на наш взгляд, если этноним «тиверцы» объяснить хунну-укрским словом «тив – континент, материк» [Лувсандэндэв, 1957, с. 399]. Вероятно, словом «тив» и его производными во множественном числе «тивнууд» и «тибернууд» (западнобурятский диалект) называли жители Крыма население материкового Северного Причерноморья. То, что тиверцы населяли Северное Причерноморье ни у кого не вызывает сомнения, потому что оно зафиксировано летописцем Нестором в его бессмертной «Повести временных лет»: «Было их множество (тиверцов – Ш.А.С.), сидели они прежде по Днестру до самого моря…» [ПВЛ, 1950, т.1, с. 210]. Материковые жители Северного Причерноморья – тиверцы, вероятно, называли людей, населявших полуостров Крым – «хэрэм» [Лувсандэндэв, 1957, с. 592], что имеет несколько значений: «крепость, крепостная стена, кремль, капитальная каменная или кирпичная стена» [Там же]. По-западнобурятски «хэрэм» еще означает «подол, полуостров». Поясним, хунну-укры, возможно, говорили на старомонгольском языке, но это не означает, что они – монголы. Монголы появились как подразделение сяньбийцев в VII-VIII вв. н.э., а сяньбийцы  и южные хунну (ныне турки) изгнали северных хунну из Монголии в 93 г. н.э. В. В. Седов писал: «Можно полагать, что в VI-VII вв. предки летописных тиверцев были одним из племен антов. Анты Поднестровья  ничем не выделялись среди прочих групп этой ветви славянства. Попытки определить специфические черты древностей тиверцев второй половины  I тысячелетия н. э. не дали положительных результатов. Поэтому Поднестровские древности относятся исследователями к тиверцам по территориальным, а не  по этнографическим признакам (Федоров Г. Б., 1952, с. 250-259).  С конца IX-начала Х вв. в степные области тиверцев проникают кочевые племена. В 915 г. в Северопричерноморских степях появились печенеги, которые через несколько лет достигли низовьев Дуная. Расселившись на южной окраине славянских земель, кочевники заставили славян отступить на север. Славянские поселения, расположенные в низовьях Днестра (Олонешты, Раскайцы, Тудорово и др.), под ударами печенегов прекратили свое существование. Вскоре борьбу с кочевниками начинает вести Первое Болгарское царство. В результате южная часть Прутско-Днестровского междуречья была включена в территорию Первого Болгарского царства, и здесь получила распространение культура того же облика, что и в других областях этого государственного образования. 
167
 
По-видимому, в этот период произошел значительный отлив тиверцев из южных районов Поднестровья в более северные области. Еще в дореволюционное время многие русские историки полагали, что тиверцы не могли быть полностью разгромлены тюркскими кочевниками, а отступили на север, в Карпаты. Эту гипотезу активно поддержал Л. Нидерле. Он попытался показать, что заселение славянами территории современной Закарпатской обл. происходило не в глубокой древности, как думали некоторые исследователи прошлого столетия, и не в XII-XIII вв., как считали некоторые венгерские историки, а в X-XI вв., в период натиска на славян печенегов и половцев. Л. Нидерле считал, что тиверцы наряду с другими южно-русскими племенами под давлением кочевников вынуждены были отступить к Карпатским горам и в Закарпатье. Население средневековых Закарпатской и Семиградской  Руси и составляли эти славянские переселенцы. Сейчас, когда в Прутско-Днестровском междуречье собраны значительные археологические материалы, картина борьбы тиверцев с кочевниками и гибели Поднестровских поселений рисуются довольно ярко. Многие из исследованных славянских поселений в Молдавии прекратили свое существование в XI-начале XII вв., и это свидетельствует об отливе отсюда Славянского населения. До этого времени натиск  кочевников ещё сдерживался Первым Болгарским царством. Его разгром и наступление кочевников привели к упадку славянской культуры в Прутско-Днестровском междуречье. Славянское население вынуждено было отступить на север, по-видимому, под защиту Галицкого княжества. В междуречье Прута и Днестра остались лишь немногочисленные островки и славянского населения, которое со временем было романизировано» [Седов, 1982, с. 129-130]. Утверждение В. В. Седова, что анты чуть ли не единственные предки тиверцев, весьма сомнительно. Анты, безусловно, одни из предков тиверцев, но далеко не единственные. Тиверцы, вероятно, к  VI-началу VII вв. были двуязычными, кроме антского, знали, возможно, хунну-укрский, его старинный вариант.  Кроме хунну-укров, составной частью тиверцев были готы и аланы, и другие племена. Во время Великого переселения народов хунну-укры брали в жены и наложницы девушек-готок [Иордан, 2000, с. 84-85]. С IX-начала Х вв. земли тиверцев занимают тюркоязычные печенеги, а до них хазары и булгары. В. В. Седов и др. считают, что тиверцы отступили на север. Объективных данных отступления тиверцев на север нет. Мы думаем, значительная часть тиверцев  вошла в состав булгар, печенегов, а затем, вероятно,
168
 
с приходом куманов (половцев) превратилась в крымских татар, бродников, затем в казаков. В. В. Седов писал: «Под 885 г. летописи сообщают, что киевский князь Олег воевал с тиверцами и уличами. Комментируя это сообщение, исследователи обычно считают, что Олегу не удалось подчинить тиверцев. В 907 г. в походе Олега на Византию наряду с другими восточными славянскими племенами участвовали и «Тиверцы, яже соу толковины». Последний раз тиверцы упомянуты в летописях под 944 г. как участники похода Игоря на Византию (ПСРЛ, I, с. 45). Слово «толковины» обычно связывают с глаголом «толковать», и отсюда тиверцы – переводчики [Шахматов А.А., 1919а, с.32; Истрин В. М., 1922, с. 246; Готье Ю. В., 1930, с.224; ПВЛ, II, с.263]. Ещё раз это слово встречается только в Слове о полку Игореве, где выражение «поганые тльковины» вложено в уста князя Святослава Всеволодовича. Здесь «толковины» - иноплеменники, т. е., очевидно, половцы, усвоившие славянский язык. На этом основании построено предположение А. И. Соболевского, что тиверцы - одно из тюркских (печенежских) племен, подвластных Руси. Само название племени исследователь объясняет из тюркского tiv-;r – «переводчик» (Соболевский А.И., 1910б, с.183, 184). Недавно этот вопрос заново был пересмотрен А. С. Стрижаком (Стрижак О. С., 1969, с. 47-56), который убедительно показал, что летописные «толковины» имеют в основе древнерусское «тълкъ»- «переводчик». Автор замечает, что в местах активных языковых контактов, а к таковым, конечно, принадлежали в IX-X вв. области СевероЗападного Причерноморья, более или менее значительные группы населения владели  двумя языками, за что и именовались «толковинами». Тиверцы в войске Олега в период движения на Царьград были племенем, знавшим греческий язык, и могли служить переводчиками» [Седов, 1982, с. 129].   В. В. Седов, поддержавший А. А. Шахматова, Ю. В. Готье, А. С. Стрижака в том, что тиверцы были переводчиками у киевских князей во время их похода на Византию, а это подтверждает нашу точку зрения, что они были двуязычными, а может, и трехъязычными, поскольку в походе киевского князя Олега они были «толковины» - переводчики. Возможно, тиверцы в условиях степей вели кочевой или полукочевой образ жизни, поэтому В. В. Седов писал: «Попытки определить специфические черты древностей тиверцев второй половины I тысячелетия н. э. не дали положительных результатов. Поэтому Поднестровские древности относятся исследователями к тиверцам по территориальным, а не  по этнографическим
169
 
признакам [Седов, 1982, с. 129]. Вероятно, тиверцы большей частью по этой причине превратились в печенегов, куман (половцев), а затем, в татар. Вероятно, следов уличей и тиверцев среди западных и северных славян, балтов и финно-угров позже X-XII вв. нет. В. В. Мавродин о славянской экспансии писал: «Шли на юг, стремясь к захвату своей доли добычи в походах варваров на ослабевшую Византийскую империю, шли и потому, что вместе с ростом земледельческой техники и с повышением роли земледелия в хозяйстве вообще благодатные, плодородные земли юга неудержимо манили к себе земледельца-славянина дремучих северных лесов» [Мавродин, 2009, с.89]. Л. Н. Гумилев писал: «К VI в. славяне заняли Волынь (волыняне) и южные степи вплоть до Черного моря (тиверцы и уличи). Заняли славяне также и бассейн Припяти, где поселились древляне, и южную Белоруссию, где осели дреговичи («дрягва» – болото)» [Гумилев, 2000, с.27]. Подведем итог. Мы рассмотрели раннесредневековые славянские племена, упомянутые летописцем Нестором в его «Повести временных лет» и в других источниках с V в. и обнаружили интересную деталь. Те племена, которые явились в Восточную Европу, возможно, благодаря экспансионистской политике аварских ханов в Европе и послужили основой будущего русского народа, не были большей частью восточными славянами (антами). Ядром будущей нации, передававшей язык, были в основном склавины – западные славяне, которые активно ассимилировали финно-угров и балтов. Восточные славяне (анты) после Великого переселения народов и распада империи хунну-укров смешались с теми же хунну-украми, готами, аланами и прочими племенами, образовали дулебов [Седов, 1982, с. 93] и передали этой смешанной массе славянский язык.  Приблизительно к VI-VII вв. н.э. эта ассимилированная восточными славянами масса разделилась на племена: поляне, древляне, дреговичи, волыняне и, возможно, на тиверцев и уличей. Последние два племени, вероятно, содержали в себе больше, чем первые четыре, ираноязычного, монголоязычного и тюркоязычного компонента и меньше всего восточнославянского (антского). Это не мешало им перейти на восточнославянский  (антский) язык, а летописцу Нестору причислить их к славянам. Потомки Хорива (хорваты), вероятно, во второй половине VI в. переселились в западную часть Балканского полуострова, в Далмацию, где живут до сих пор. Хорваты, возможные потомки Хорива – единственные восточные славяне (анты), в VI в. переселившиеся на запад целым племенем (народом). Конечно,
170
 
были отдельные переселения части дулебов на территорию Чехии, возможно, части полян на территорию Польши в IX в. Западнославянские (склавинские) племена, переселившиеся на территорию Восточной Европы, это полочане (кривичи, северяне), славяне, радимичи и вятичи, впоследствии (XI-XII вв.) составившие ядро будущего русского народа. Объективной причиной переселения вышеуказанных племен из Центральной Европы на север Восточной Европы, мы считаем, экспансионизм аварцев по отношению к племенам и народам Центральной Европы, в частности, к славянам. Хотя летописец Нестор  видит причину переселения западных славян в VI-IX вв. в волохах, мы же думаем, в конечном итоге «виновны» в переселении славян и образовании русского народа до XIII в. авары, которые, вероятно, могли стоять за волохами. Волохи могли действовать по наущению главенствующих над ними аварцев. Переселившиеся на север Восточной Европы западнославянские племена вскоре начали экспансию на юг. Археологические находки подтверждают наше мнение [Мавродин, 2009, с. 89]. Особенно экспансия усилилась в связи с возвышением ругов-росоманов-русов в конце VIII-начале IX вв. н.э. в связи с падением примерно в это время господства авар.
Глава 3. РУССКИЙ КАГАНАТ
 
3.1. Образование Русского каганата.  Руги-русы во второй половине VII-первой половине IX вв.
 
Летописец Нестор в знаменитой «Повести временных лет» начинает повествование с вопроса: «Вот повести минувших лет, откуда пошла русская земля, кто в Киеве стал первым княжить и как возникла русская земля?» [ПВЛ, 1950, т.1, с. 205]. Риторический вопрос летописца Нестора, поставленный им почти тысячу лет назад, думаем, актуален и сейчас, иногда принимает довольно острый политический характер и становится темой дискуссии ученых и неученых историков.  Думаем, вопрос, поставленный летописцем, можно разделить на два подвопроса. Первый: «Откуда пошла русская земля и как она возникла?» Второй: «Кто первым стал княжить в Киеве?» На первый взгляд, ответ на вопрос летописца Нестора кажется простым. Русские произошли от славян, а славяне - индоевропейцы, а Киев, хотя и был основан братьями Кием, Хоривом, Щеком и их сестрой Лыбедью, но первым князем был варяг Рюрик. На самом деле вопрос не такой уж простой, особенно, если вдаваться в подробности, тогда выявляются детали и исторические факты, не совсем совпадающие с тем, что древние и средневековые русы – это не славяне, а первым русским князем был германец варяг-рус Рюрик.  По словам Б. А. Рыбакова: «Сжатие исторического времени сказалось в том, что основание Киева, которое (как мы установили теперь) следует относить к концу V или к первой половине VI века нашей эры, некоторые летописцы ошибочно поместили под 854 годом, сделав Кия современником Рюрика и сплющив до нуля отрезок времени в 300-350 лет. Подобная ошибка равнозначна тому, как если бы мы представляли себе Маяковского современником Ивана Грозного… Первый этап сложения Киевской Руси (на основании уцелевших фрагментов «Повести временных лет» Нестора, подкрепленных, как мы видели, многочисленными материалами V-VII веков и ретроспективно источниками XII века) рисуется как сложение мощного союза славянских племен в Среднем Поднепровье в VI веке нашей эры, союза, принявшего имя одного из объединившихся племен – народа РОС или РУС, известного в VI веке за рубежами славянского мира в качестве «народа богатырей» [Рыбаков, 2003, с. 48-49].
172
 
Российские ученые-историки советского периода Б. Д. Греков, М. Д. Приселков, М. И. Артамонов, Б. А. Рыбаков, П. Н. Третьяков, В. В. Мавродин и др., кто сознательно верил во «всепобеждающее» учение К. Маркса, Ф. Энгельса и В. И. Ленина,  отдавали дань коммунистической моде, господствовавшей и официальной идеологии в России с 1917 по 1991 гг.  Обязательным условием возникновения государства у марксистов было разложение первобытнообщинного строя и появление классов. Марксистская догма не принимала во внимание массу исторических фактов, не укладывающихся  в узкие рамки учения вождя коммунистов К. Маркса и требовала от ученых классов и классовой борьбы. Учение Маркса-Ленина абсолютизировало классы и классовую борьбу, которая отражала лишь часть исторического процесса и охватывала далеко не все явления. Например, марксистский подход принимал значимость антского (восточнославянского) предводителя VI  в. н.э. Божа, называя его всего лишь вождем. Видимо, по мнению марксистов, Бож был вождем первобытного племени типа «тумба-юмба». На самом деле Бож был вероятным побратимом хунну-укрского государя. Еще в III в. до н. э. у хунну-укров было государство в форме империи. Империя хунну-укров к III-IV вв. н.э. включала покоренных аланов, часть готов и другие племена и народы. Вероятно, император хунну-укров заключил с антами побратимский договор,  не с вождем первобытного племени, а с правителем примерно равного по силе и значимости государственного образования, который правил на определенной территории и взимал с подчиненных налог (дань) на содержание управленческого аппарата. Анда-анты, видимо, переводится  с хунну-укрского языка как побратим [Шагдаров, Черемисов, 2010,т. 2, с. 505]. Классическим примером марксистско-ленинского подхода к истории и историческим фактам может служить написанное хорошим историком В. В. Мавродиным, но, видимо, марксистом: «Процесс распада первобытнообщинных и возникновения феодальных отношений у восточных славян и других племен, тесно связанных со славянами в передовых, ведущих областях Восточной Европы, к IX столетию зашёл столь далеко, что неизбежно должно было возникнуть государство, ибо государство возникает там и тогда, где и когда создаются условия для его возникновения в виде деления общества на классы. Мы уже видели, как разлагается первобытно-общинный строй у восточных славян и как начинается раскол их общества на классы» [Мавродин, 1971, с. 95]. В действительности, государство возникает не с появлением феодальных отношений и этот процесс не является обязательным. Подавление класса крестьянства классом феодалов не обязательное условие возникновения государст
173
 
ва, оно появляется в силу многих причин как необходимость решения экономических, политических, военных (для защиты или экспансии населения), торговых и других задач. Государство возникает тогда, когда надо решать общие задачи, для чего и создается соответствующий аппарат и необходима определенная территория, заселенная населением, с которого можно собирать налог (дань). Ярким примером служит государство готов короля Берига: и его наследников. Здесь мы видим, как для экспансии было создано государство под руководством короля Филимера (пятый король после Берига): готы двинулись в поисках «земли обетованной» в далекий Ойум [Иордан, 2000, с. 66]. После прибытия со Скандзы (Скандинавии) они, вероятно, сразу завоевали родственные германские племена ульмеругов (островных ругов) и вандалов [Там же, с. 66]. В первой части и в предыдущей главе настоящей книги мы рассмотрели вопрос тождественности ругов-росоманов-русов и поддержали мнение Л. Н. Гумилева, А. Г. Кузьмина и др., утверждающих, что руги есть росоманы, упомянутые готским историком VI в. Иорданом, а росоманы есть «росы-русы».    Л. Н. Гумилев писал: «Росоманы упоминаются готским историком Иорданом как противники готов и союзники гуннов (IV в.). В VIII в. греческие и арабские авторы называют их россы или русы» [Гумилев, 2004, с. 134]. И продолжил: «Немецкие хронисты Х в. отождествляли руссов с ругами… Во II в. руги жили у Балтийского моря, где оставили след в названии острова Руги (Рюген). Их причисляли к германской группе, т.е. к оседлым этносам, а не к сарматской – кочевникам. Были ли руги германо-язычными – сказать трудно, но даже если так, то это был архаический, прагерманский слой, восходящий к индоевропейской общности. А что они не   славяне – это несомненно» [Там же, с. 132]. Л. Н. Гумилев в своей книге «От Руси до России» в примечании писал: «Существуют различные гипотезы о происхождении русов, которых на разных языках называли по-разному: рутены, росы, руги. Автор склонен видеть в них племя древних германцев» [Гумилев, 2000, с.26]. Руги переселились во  II-III вв. н.э. в Восточную Европу, в частности, в Северное Причерноморье и на Днепр с Доном не по своей воле, а как подневольные готских королей от Филимера до Германариха. После 375 г., т.е. после начала Великого переселения народов в Европе, которое началось, по нашему мнению, с хунну-укрской войны с готами, возможно, часть ругов осталась в Северном Причерноморье, на Днепре и на Дону. Об этом свидетельствуют многочисленные  мусульманские и греческие авторы, такие как Бал;ами, Константин Багрянородный и др. Но возможно и другое предположение, что руги в
174
 
большинстве своем вместе с хунну-украми участвовали в Великом переселении народов и переселились на запад, в частности, в Паннонию и Норик. И лишь после удачного восстания гепидов и готов, в 454 г., на р. Недао (совр. р. Нетава в Словакии), часть ругов переселилась на Среднее Приднепровье, в частности, в долину р. Рось. Руги были верны хунну-украм, империи Баламира – Аттилы до самого конца, т.е. 454 г. Так или иначе, руги-росоманы стали насельниками в Северном Причерноморье, на среднем Поднепровье и  Дону. П. Н. Третьяков писал: «Первоначальное ядро Древнерусского государства - Русская земля - это область, лежащая вокруг трех городов - Киева, Чернигова и Переяславля. Раннефеодальная знать этой области в свое время образовала государственный союз. В ходе возникновения и роста Киевской державы знать Русской земли распространила свое господство на чужие земли: древлянские, вятические, радимические и др. Население покоряемых земель облагалось при этом данью, а местные социальные верхи ставились в вассальную зависимость или уничтожались. Так, при Ольге были погублены «лучшие мужи иже держаху Деревьску землю» [Третьяков, 1988, с. 179-180]. С выводом П. Н. Третьякова о расположении русской земли можно согласиться, но относительно употребления выражения «Древнерусское государство» у нас иное мнение. П. Н. Третьяков, как и большинство советских историков, когда пишут о возникновении русского государства, считают, что оно появилось в IX в. и применяют выражение «древнерусское государство». Мы уже писали в прежних работах, что VIII-IX вв. н.э. не могут быть «древним» временем. История и историческая наука имеют единое временное измерение. Окончилось древнее время, а Русь является составной частью человечества (мира),  и наступило Средневековье с окончанием Великого переселения народов,  закончилось оно, мы считаем, в 476 г. с падением Западноримской империи. А. А. Спицын в статье «Древности антов», опубликованной в сборнике, посвященном А.И. Соболевскому (Л., 1928), свои археологические находки в бассейне Роси и Тясмина в Поднепровье,  относящиеся к VI-VII вв., а на левом берегу Днепра  они рассеяны до верховьев Северного Донца, связал с антами. Поэтому А. А. Спицын и назвал их «Древности антов» [Спицын, 1928].   Но Б. А. Рыбаков в послевоенное время, когда «древности антов» пополнились не только находками из Роси, Тясмина и левобережья Днепра вплоть до Донца исследовал  их и пришел к другому заключению. Оказалось,  что их владельцами были не анты, а русы, и эти находки следовало называть «древностями русов» [Рыбаков, 1949, с. 86], [Он же, 1953].
175
 
Б. А. Рыбаков, несмотря на исторические факты, считал русов одним из племен днепровских славян. Названные Б. А. Рыбаковым «Древности русов» отнесены к V-VIII вв. н.э. и большую часть находок из второй части этого периода времени относят к VIIVIII вв.н.э., когда анты сошли с исторической арены. Как нам уже известно, анты в последний раз упоминаются в 602 г. Б. А. Рыбаков вполне обоснованно предположил, что русы жили между полянами и уличами, в бассейне рек Рось и Тясмин. Северными соседями русов в этот период были поляне. Город Киев входил в Полянскую территорию… «Жители Киевщины, носители эмалевых фибул были связаны с землями радимичей, вятичей, кривичей и литовцев» [Рыбаков, 1953, с. 95], а вещи из земли  русов находились «…в постоянных связях со степью, лежащими по ту сторону степи городами Причерноморья» [Там же, с.25]. П. Н. Третьяков писал: «…славянское население, жившее в границах древнейшей русской земли, составляло особую локальную группу. Это следует не только из того, что для его культуры был характерен особый набор украшений «древности русов». Его культура выделялась и по такому, так сказать, «интимному» и «домашнему» элементу, как лепная от руки керамика, что можно рассматривать в качестве надежного этнического признака… Вот какие соображения можно высказать из относительно славянского населения древнейшей русской земли, исходя из новых археологических данных. К сожалению, эти данные не содержат никаких определенных сведений  о русах, некогда давших этой земле свое имя. Были ли русы особым племенем - славянским или неславянским, жили ли они между полянами и уличами - на эти вопросы пока нет ответа. Нам пока неизвестно, расселились ли поляне, северяне и уличи в безлюдных областях или, что более вероятно, там имелось какоето местное население… И не принадлежали ли русам (далеким потомкам роксоланов, росомонов) остатки материальной культуры аланского (салтово-маяцкого) облика из пастырского городища и поясной набор с сарматскими по происхождению «знаками Рюриковичей из Мартыновского клада?» [Третьяков, 1988, с. 186-167]. П. Н. Третьяков, видимо, как славянин не упускал случая подчеркнуть, что население, проживавшее в рассматриваемый период времени с V по VIII вв. в границах Русской земли, было славянским. Но ввиду отсутствия сведений о населении Русской земли: славяне или неславяне,  П. Н. Третьяков сомневался: «Были ли русы особым племенем – славянским или неславянским, жили ли они между полянами и уличами – на эти вопросы пока нет ответа» [Там же, с. 187].
176
 
Ответ на вопрос, были ли славянами или не были таковыми русы раннего Средневековья, проживавшие в Поднепровье, Северном Причерноморье и на Дону, как у большинства бесписьменных народов, постараемся найти в восточных (мусульманских), византийских и западноевропейских источниках у Н. В. Пигулевской, А. П. Новосельцева, В. П. Шушарина, Л. Н. Гумилева, А. Г. Кузьмина и у мн.др. Б. Д. Греков в работе «Борьба Руси за создание своего государства» (М.;Л., 1945) остановился на антах: «…VI-VII вв., потому что речь идет ни больше, ни меньше, как о вопросе относительно первого большого государственного объединения русского народа» [Греков, 1945, с.29]. Конечно, Б. Д. Греков понимал, как видно из его высказывания, первое государство русских существовало в VI-VII вв. Н. В. Пигулевская, видимо, полностью поддерживавшая Б. Д. Грекова, писала: «Неслучайно, что именно в VI в. появляются сообщения о славянах и в исторических трудах на восточных языках. Сирийский язык занял к этому времени положение международного литературного языка на Ближнем Востоке. Труды сирийцев отразили глубокий кризис, сопровождавший бурную смену общественных формаций Византийской империи... Сирийцы сохранили живые и яркие сведения о славянах, полученные ими непосредственно. Так, Иоанн Эфесский (ум. в 586 г.), проживший немало лет в Константинополе, имел возможность получить о них сведения из первых рук и видеть отдельных представителей этого «могучего» и «храброго» народа воочию. Сирийские исторические сочинения содержат немало сведений о народах СССР, и особое положение среди них занимает источник VI в., сохранивший имя народа, жившего за «Меотийским блатом», которое записано как «рус» (hrus) [Пигулевская, 1952, с. 42-43]. Н. В. Пигулевская далее пишет и о сирийском авторе – псевдо-Захарии Метиленском, о том, что книга написана им в 555 г.н.э.: «В январе 503 г. персидским царем Кавадом I был взят принадлежавший Византийской империи город Амид, и жители его были уведены в плен. Двое из них, Фома-кожевник и Йохан из Решайны, были проданы  в качестве рабов гуннам. «Они отправились из пределов персидских в гуннские, прошли за ворота и оставались в земле более 30 лет, взяли жен и породили там детей. Они вернулись в настоящее время и рассказали нам живыми словами следующее». На этой устной традиции основано дальнейшее сообщение о полукочевой или кочевой жизни гуннов, которые жили в «палатках», у которых нельзя найти покойного «местопребывания».
177
 
Среди «гуннов» было насаждено христианство. Епископ Арана по имени Кардост навестил пленных и оставался со своими спутниками у гуннов около семи лет, причём они «выпустили там писание на гуннском языке», т. е. составили переводы христианских книг. Кардост пришёл «к гуннам» через 34 года после захвата амидских пленников, т. е. около 537 г., а «писание» вышло, следовательно, около 544 г. Этому рассказу, подлинность которого несомненна, предшествуют краткие сведения о народах, живущих на Кавказе, «до Каспийских ворот» и за ними. К названным Птоломеем «сарматам, скифам и серикам» добавлены сведения о «верующих пяти народах», т. е. принявших христианство и насчитывающих 24 епископа. В представлении автора переписки народы этих пяти христианских областей  – Армении, Гурзана (Грузии), Арана, Сисгана и Базгуна - живут до «Каспийских ворот и моря, находящихся в пределах гуннских». Последняя из названных, земля Базгун (абазгов) простирается до Каспийских ворот. «За воротами», следовательно, в «гуннских пределах», живут «бургары» - «народ языческий и варварский», аланы, которые имеют пять городов, жители «пределов Даду», что живут в горах, и «авиагур – «народ, живущий в палатках». Затем следует перечисление тринадцати народов, имена которых известны и по другим источникам как греческим, византийским, так и сирийским (легенда об Александре Македонском, «Книга пчелы»). Достаточно уделить внимание сопоставлением к латинскому переводу сирийского текста, чтобы убедиться в том, что сведения о гуннских народах заслуживают полного доверия. Имена, приведённые в сирийской приписке, подтверждаются данными Приска Панийского, Агафия Миринейского, Прокопия Кесарийского, Менандра, Иордана, Феофилакта Симокатты [Пигулевская, 1952, с. 43-44]. Гунны, которые были проданы в качестве рабов, вероятно, были хуннусавиры. Хунну-укры в это время превращались, вероятно, в дулебов и жили в Поднепровье. Хунну-савиры пережили VI-VII вв. и, вероятно, превратились в некоторые кавказоязычные народы, т.е. были ассимилированы в них. Из описанного псевдо-Захарием в VI в. и пересказанного Н. В. Пигулевской, получаем представление о существовавших в то время племенах и народах к северу от Кавказа. Далее Н. В. Пигулевская продолжает: «Приписка 555 г. в сирийской хронике псевдо-Захарии также повторяет, что амазонки «отправляются мирно к народам по соседству с их землей и общаются с ними около месяца и возвращаются в свою землю». Этим путём они имеют потомство, из которого они оставляют живыми лишь младенцев  женского пола. Непосредственно за этим
178
 
дана характеристика народа, находившегося в ближайшем соседстве с амазонками. Соседний с ними народ hrus (hros), мужчины с огромными конечностями, у которых нет оружия и которых не могут носить кони из-за их конечностей. Соседями амазонок, местонахождение которых обычно  приурочивается к южнорусским  степям, являются, следовательно, рослые, сильные и пешие люди, народ, носящий имя hrus. Имя народа hros в сирийском тексте привлекло внимание Маркварта, который ошибочно предполагал в нём неудачное сокращение имени герулов, отождествляемых им с розомонами. Мне представлялось, что в этом названии далекого, рослого, сильного народа следует искать имя Русь, народа, которому еще предстояло выйти на широкие исторические пути…  Таким образом, можно говорить о том, что имя «Русь» было известно еще в первой половине VI в. и относилось к рослому и мощному народу, местом жительства которого считались области, лежащие по Дону, за Азовским морем. Сирийская приписка 555 г. отражала современные ей географические представления о расположении народов, в том числе и славян. Ее автору было известно имя «Русь» в транскрипции, принятой в кавказских языках, и нет надобности искать в нём испорченное имя герулов, розоменов или роксолан. Имя «Русь» для племен, населявших  южнорусские степи, оказывается засвидетельствованным и ещё в VI в. сирийской хроникой» [Пигулевская, 1952, с. 46, 47, 48].  В середине VI в. у сирийского автора псевдо-Захария мы встречаем название «рус». До этого Иордан и другие авторы, вероятно, употребляли другие, но близкие слова «руги» и «росоманы». Даже выдающийся немецкий историк И. Маркварт истолковал слово «рус» как сокращенное название «герул», а «герулов» отождествлял с «росоманами». За что подвергся справедливой критике Н. В. Пигулевской. Мы считаем, что русов, видимо, отождествлять с герулами и роксоланами нельзя, о чем писали выше, а с росоманами  можно. Это одно племя, освобожденное хунну-украми из готского подневолья или, как пишет Иордан, из «рабства». «Рабство» русов у готов, вероятно, было не такое, как в Риме, оно сводилось, видимо, к уплате дани. В работе Н. В. Пигулевской «Сирийские источники по истории народов СССР» (М.;Л., 1941)  нет других сведений о русах. Перейдем к восточным (мусульманским) авторам, переведенным на русский язык Х. Френом, А. Я. Гаркави, В.Ф.Минорским и др. Воспользуемся, в
179
 
первую очередь, работой А. П. Новосельцова, как пишет Л. Н. Гумилев, «сведениями, которые удачно подобрал А. П. Новосельцов» [Гумилев, 2004, с. 134].   А.П. Новосельцов писал: «Если данные о славянах VI-VII вв. в арабских и персидских источниках не возбуждают больших сомнений, то по-иному приходится относиться к появлению в источниках XI-XV вв. в применении к VI в. термина рус. Таких упоминаний известно два: одно у историка начала XI в. асСа;алиби и второе у прикаспийского хрониста XV в. Захир ад-дина Мар;аши. ас-Са;алиби в известном из трудов более ранних авторов, в рассказе о постройке Хосровом I Ануширваном Дербентской стены упоминает наряду с турками и хазарами русов. Русов в VI в. где-то в районе севернее Кавказа помещает и Захир ад-дин… Очевидно, в основе сообщения ас-Са;алиби  лежат реальные факты.  Последнее время в науке всё большее распространение получила теория о южном происхождении Руси. И хотя по существу убедительных доказательств в пользу этой теории никто не привел, наличие корня рос на юге в раннее время неоспоримо. Отсюда вытекает теория о разном происхождение термина рос-рус на севере и на юге...  Г. Вернадский усиленно развивает теорию слияния аланских и славянских элементов, аланского происхождения термина рус и самой древней Руси. В связи с этим он отвергает теорию Ruotsi-Rus и сводит к минимуму скандинавское влияние в VIII-IX вв. Старая теория В. А. Брима, к который иногда склоняется и Г. Вернадский. По существу, к разному происхождению термина Русь склоняется и М. И. Артамонов» [Новосельцов, 1965, с. 362-363]. Ранее, когда мы рассматривали хазар, уже писали, что в Х в., т.е. примерно  на век раньше, чем ас-Са;алиби, не говоря о Захир ад-дине Мар;аши, жившем в XV в., средневековый персидский историк Бал;ами сообщил, что сдавшийся арабам комендант Дербента по имени Шахрияр поведал арабскому полководцу Абу-ар-Рахману, что к северу от Дербента находятся два врага - хазары и русы [Артамонов, 2002, с. 195]. Напомним, что саманидский (саманиды – таджикская ветвь персов) Мухамед Бал;ами составил на персидском языке сокращенную версию средневековой историографии классика ат-Табари. Арабский полководец Абу-ар-Рахман взял без боя персидскую крепость Дербент в 643 г.н.э. В VII в. крепость Дербент принадлежала персам, ныне российский город в Дагестане.
180
 
В  VII в. русы были известны персам  и о русах сообщил арабам комендант Дербента по имени Шахрияр. Выше мы рассмотрели, что по археологическим находкам Б. А. Рыбакова и др. «древности русов» распространены вплоть до р. Донец. Эти находки свидетельствуют, что русы жили в  V-VIII вв. на данной территории. Сдавшийся арабам персидский комендант Дербента в 643 г., видимо, рассказал полководцу Абу-ар-Рахману правду, что севернее Дербента были два врага – это хазары и русы. Совпадение археологических материалов и письменных источников IX в., считаем, полное. Сдавшийся в плен комендант Дербента Шахрияр, вероятно, выделил из около двух десятков племен и народов именно хазар и русов как наиболее активных и сильных, склонных к агрессивным действиям.  Теория Г. Вернадского и «склоняющихся» к нему В. А. Брима и М. А. Артамонова, что Русь и русы возникли из слияния аланов и славян, мы не поддерживаем. Признаем, что частично аланы и другие иранские племена и народы были ассимилированы славянами, как восточными, так и западными. Например, хорваты, считается, что произошли от иранских племен и носят иранское название. Хорват – на ираноязычии означает – пастух. Правда, мы другого мнения: хорваты, вероятно, произошли от дулебского князя Хорива, что означает на древнем хунну-укрском языке «хориг – запрет, порог, помеха, препятствие» [Лувсандэндэв, 1957, с. 539].  Надо учитывать, что аланы очень долго и упорно сопротивлялись хунну-украм, для чего понадобилась жизнь четырех поколений, а это примерно 100 лет [Бичурин, 1950, т.2, с. 260]. После поражения от хунну-укров аланы потеряли самостоятельность  и большей частью ушли в центральную и Западную Европу. Конечно, в условиях поражения аланы могли стать легкой «добычей» как хунну-укров, так и готов. Отступали аланы через территорию, занятую готами.  Наше мнение: не ираноязычные роксоланы дали название русам, а германоязычные руги-росоманы, которые, вероятно, были владельцами и изготовителями «древностей русов» в V-VIII вв. и которые находят в бассейне Роси, Тясмина (Поднепровья) и в бассейне Дона [Рыбаков, 1953].  А. П. Новосельцев описал первое столкновение арабов со славянами (возможно, русами) в 737 г. н.э.: «…интерес представляет большой поход 119 г. х. (737 г.) в глубь хазарских владений, поскольку с ним арабские авторы связывают столкновение арабов со славянами. Поход этот был тщательно подготовленным крупным стратегического значения военным мероприятием. Марван ибн Мухаммед родственник халифа, сам впоследствии занявший престол…
181
 
Марван, огнем и мечом пройдя через аланские ворота в страну алан, вышел на северокавказскую равнину с другой стороны. Первоначально основной целью похода был, по-видимому, захват г. Семендера, расположенного, по мнению большинства исследователей, в Северном Дагестане. Но, возможно, он был расположен северо-западнее, в степной полосе Предкавказья, поскольку Марвану для выхода к нему было удобно пройти через Дарьял. Семендер был взят и разграблен, после чего арабский полководец двинулся  на тогдашнюю столицу каганата г. Байду. Хазары отступили на север, и Марван, следуя за ними, достиг славянской реки на (Нахр ас-сакалиба), где взял в плен  20 000 семей славян. Эта река славян являлось самым отдаленным местом на севере от Кавказских гор, куда дошли арабы в своих завоевательных походах. Естественно, возникает вопрос, где находились Славянская река и кто были славяне, с которыми столкнулся в конце похода Марван ибн Мухаммад ибн абд ал- Малик?... Политическим итогом похода Марвана явилось перемещение центра каганата, его столицы и политики со стран Северного Кавказа в низовья р. Волги, где после этого возникла новая столица Хазарского каганата – Хамлих… особого объяснение требует применение термина «ас-сакалиба» к некоторым явно не славянам Центральной Европы ал-Мас;уди. Называя славянами «немчин» (т. е. немцев) и «турок» (т. е. венгров), ал-Мас;уди лишний раз продемонстрировал, как плохо знали арабы в первой половине Х в. конкретную этнографию Центральной Европы» [Новосельцов, 1965, с. 367, 368, 371]. К VII-VIII вв. руги-росоманы-русы, мы думаем, стали двуязычными, кроме германского, знали еще славянский, т.е. окружающие народы могли их воспринять как славян, арабы, мы думаем, не исключение. Русов почти со всех сторон окружали славяноязычные племена: поляне, древляне и волыняне с севера и запада, уличи и тиверцы с юга, кривичи с востока и лишь с юго-востока, видимо, монголоязычные хазары. Арабы, естественно, в таких условиях восприняли руссов как славян-сакалибов. Сакалиб (славянин), вероятно, переводится с тюрко-монгольского «сакал – борода» [Юдахин, 2012, с. 623], «сахал – борода, усы» [Лувсандэндэв, 1957, с. 352]. Семантически «сакал» больше подходит к слову «сакалиб», видимо, по-арабски «сакалиб» - множественное число тюркомонгольского «сакал». Вероятно, так называли жителей севера безбородые монголоиды хазары: «бородатые - сакалибы», без разбора этнической принадлежности. От хазар слово «сакалдык», вероятно, перешло к персам и арабам.
182
 
Арабы VIII-IX вв., как признает сам А. П. Новосельцев, не разбираясь где «немчин – немец», а где «сакалиб – славянин», всех причислили в «сакалибы», те и другие были на одно лицо, т.е. физиологических отличий между родственными германцами и славянами не было, тем более руги-росоманы-русы, вероятно, говорили на двух языках. Первыми в Европе, вероятно, арабы встретились с русами и славянами.    Далее А. П. Новосельцев остановился на употреблении мусульманским автором IX в. ал-Йа;куби слова «сахиб – властитель государства», видимо, правитель. Приводит мнение И. Маркварта, что слово «сахиб» применено к киевскому князю. Ал-Йа;куби назвал, вероятно, киевского князя в 853-854 гг., когда, как считает большинство историков, еще  не было «Древнерусского государства».  А. П. Новосельцев писал: «Из сведений этих авторов одним из старейших являются свидетельства ал-Йа;-кубе, относящееся к 853-854 гг., о посольстве санарийцев (народ, живший приблизительно в Северной Кахетии) властителем Восточной Европы, среди которых упомянут сахиб ас-сакалиба. Термин «сахиб» в аналогичных текстах эпохи употребляется в смысле властителя государя (сахиб ас-Сарир – властитель ас-Сарира, сахиб ар-Рум – государь Рума – византийский император и др.). Упоминание рядом с известными и сильными северными и западными соседями халифата сахиб ас-сакалиба позволяет предположить, что носивший указанный титул, пусть даже в арабской передаче, являлся известным государем, а то, что к нему обращались за помощью боровшиеся с халифатом санарийцы, подтверждает, во-первых, что он был достаточно силен, чтобы оказать подобную помощь, и, во-вторых, что он мог ее реально оказать, т. е. его владения были где-то сравнительно близко от Кавказских гор. Эта помощь могла прийти либо степью, сушей, либо морем, например, со стороны Крыма и Керченского пролива. Маркварт предполагает, что речь идет о киевском князе» [Новосельцов, 1965, с. 371-373]. В середине IX в., до образования так называемого «древнерусского государства», вероятно, в Киеве существовало государство, к которому обращались за помощью боровшиеся с халифатом санарийцы. Приведем выдержку из работы А. П. Новосельцева, в которой он цитирует персидского историка, жившего в IX в. и заведовавшего государственной почтой в провинции ал-Джабал ибн Ходабеха, который при описании русов, как нам кажется, допускает противоречие, то говоря, что они вид славян, то пишет, что они отдельные народы, из чего можно сделать вывод, что они раз
183
 
ные этносы. Сказанное ибн Ходабехом, мы думаем, вполне можно объяснить длительным проживанием по соседству (со II в.) со славянами и соответственно знанием языка славян. А. П. Новосельцев писал: «I. Текст о русских купцах ибн Хордадбеху (перевод В. Розена). «Что же касается до русских купцов – а они вид славян - то они вывозят бобровый мех и мех черной лисицы и мечи из самых отдалённых (частей) страны Славян к Румскому морю, а с них (купцов) десятину взимает царь Рума (Византии), и если они хотят, то они отправляются по..., реке Славян, и проезжают проливом столицы Хазар, и десятину с них взимает их (Хазар) правитель. Затем они отправляются к Джуржанскому морю (Marehyrcaniuv-caspium) и высаживаются на каком угодно берегу. Диаметр этого моря 500 фарсангов, и иногда они привозят свои товары на верблюдах из Джурджана в Багдад, где переводчиками для них служат славянские рабы. И выдают они себя за христиан и платят джизию» [Новосельцев, 1965, с. 384-385]. Мы видим, как автор IX в. ставит перед исследователями ХХ в. трудноразрешимую задачу, А. П. Новосельцев смело задает вопросы, как нам кажется, вполне объективные:  «Остается вопрос, о ком шла речь в первоисточнике о русах или славянах. Здесь можно выдвинуть ряд предположений: во-первых, что речь шла о русах как виде славян, во-вторых, о русах и славянах вместе (предполагая, что слово джинс – вид вставлено позднее), в-третьих, просто о русах (вставкой является джинс ас-сакалиба род славян) и, наконец, просто славянах.  В первом случае это означало бы, что неизвестный источник рассматривал русов как часть славян. В пользу такого предположения говорит концовка, где речь идет о переводчиках – славянских рабах, но она есть лишь в одной из рукописей труда  ибн Ходабеха. При двух последних положениях речь идет о русах и славянах того времени как отдельных группах» [Новосельцев, 1965, с. 386]. Л. Н. Гумилев, касаясь взаимоотношений русов и славян IX в., писал: «В IX в. русы и славяне имели много общего» [Гумилев, 2004, с. 135]. С мнением Л. Н. Гумилева мы не совсем согласны, к IX в. русы и славяне были еще разных этносов, но русы к тому времени, вероятно, сильно славянизировались, не забывая родного германского, русы, видимо, владели славянским языком, об этом  свидетельствуют мусульманские авторы, указывая, что при их торговых сделках в странах Востока, переводчиками купцов-русов были славяне-рабы из тех славян, которые были проданы русами мусульманам  как рабы через хазар и булгар. 
184
 
А. П. Новосельцев как истинный марксист воспользовался рассказом Ибн Хордабеха о русских купцах и о классовом обществе, при котором непременно, по мнению коммунистов, появляется государство: «Раз говорится о купцах, то можно считать, что мы имеем дело с классовым обществом, где уже произошло отделение торговли от ремесла и сельскохозяйственного производства. Где же нужно искать эту страну? Вероятно, это было какое-то раннефеодальное восточнославянское объединение, предшественник единого Древнерусского государства» [Новосельцев, 1965, с. 378]. Разделение труда и выделение класса купцов существовало еще в древнее время. Причерноморские греческие города возникли еще в VII в. до н.э. как ремесленно-торговые центры для обмена товарами с киммерийцами, скифами, сарматами, антами (восточными славянами), готами, хунну-украми, впоследствии, после V в., с дулебами, ругами-росоманами-русами, булгарами, хазарами и  прочими племенами и народами. Излишки производства и специализация появилась у древних народов еще до нашей эры. Интересно, как бы объяснили обмен товарами в Древности?       А. П. Новосельцев включил в свою публикацию труд персидского историка XI в. Гардизи, который называется «Зайн ал-ахбар» (Краса повествований). При написании «Зайн ал-ахбар» Гардизи основывался на работах более ранних историков IX в. Ибн Хордабеха и ал-Джайхани. Гардизи в «Зайн алахбар» писал про русов и славян как о разных этносах, зачастую находившихся во враждебных отношениях: «Текст о славянах из сочинения Гардизи «Зайн алахбар». «…И они  (венгры) побеждают и всегда одерживают верх над славянами и рассматривают их (как источник) рабов. И венгры – огнепоклонники и ходят к гуззам, славянам и русам и берут оттуда пленников, везут в Рум (Византию) и продают» [Новосельцев, 1965, с. 389]. Далее А. П. Новосельцев привел цитату из «Зайн ал-ахбар» уже о русах, их кагане (хакан-е рус), и обычае русов класть меч возле новорожденного сына. Этот обычай явно не славянский. Гардизи писал: «Текст о русах из сочинения Гардизи «Зайн ал-ахбар». Что же касается русов, то есть остров, расположенный в море, и остров этот протяженностью три дня пути в длину и в ширину и весь покрыт лесом. Почва его такая влажная, что если поставить ногу, то она погрузится в землю по причине ее влажности. И есть у них царь, называемый хакан-е рус. Число жителей на этом острове  100 000. И эти люди постоянно нападают на кораблях на славян, захватывают славян, обращают в рабов, отводят в Хазаран и Балкар и там продают. У них нет посевов и пашен. И они пользуются обычно славянскими посевами. И если ро
185
 
ждается (у них) сын, извлекают меч, кладут возле него, и отец говорит: «У меня нет ни золота, ни серебра, ни скота (мал), чтобы оставить тебе в наследство. Вот твое наследство, сам себе (все) добудь мечом» [Новосельцев, 1965, с. 399]. В этой цитате из «Зайн ал-ахбар» Гардизи сообщил, видимо, опираясь на своих предшественников, что у русов есть царь, называемый сяньбийским (монгольским) словом, с персидского означающим хакан-е рус (курсив – Ш.А.С.) по-арабски – малик, по-персидски падишах.   У русов правитель в VIII-IX вв. носил титул, известный арабоперсидскому миру – каган (хакан, царь царей), означавший правителя более высокого ранга, равного императору. А. П. Новосельцев писал: «Возможно отчасти поэтому автор «Худуд» и наградил правителя русов титулом падшаха (синоним шаханшаха, царь царей). Титул хакана (ка;ана) принял позднее и основатель Монгольской империи Чингис-хан. Можно с уверенностью сказать, что русов в IX в. арабы, освоившие Волжский путь, знали лучше, чем славян. Отсюда их сведения о правителе русов подробнее и категоричнее. Наличие титула хакан на севере Восточной Европы не должно приводить в смущение. Дело в том, что в IX в. сильнейшим государственным образованием Восточной Европы был Хазарский каганат. Власть хазарского хакана распространялась далеко вверх по Волге, и Волжская Булгария в то время зависела от хазар. Аналогичное положение существовало и в начале Х в.  и одной из целей посылки булгарского посольства в Багдад и причиной принятия булгарской знатью ислама была борьба за освобождение от хазарской власти. Таким образом, на севере Восточной Европы хорошо знали хазар и их могущественного хакана. Поэтому не удивительно, что глава русов мог принять соответствующий высокий титул хакана, дабы подчеркнуть свое могущество» [Новосельцев, 1965, с.406-407]. Гардизи продолжает писать о русах: «И царь их взимает с торговли 1/10. Всегда 100-200  из них ходят к славянам и насильно берут с них на свое содержание, пока там находятся. И там (у них) находится много людей из славян, которые служат (как рабы?) им русам, пока не избавятся от зависимости (рабства?)…» [Новосельцев, 1965, с. 400]. А. П. Новосельцев в работе «Восточные источники о восточных славянах и Руси VI-IX вв.» рассмотрел и опубликовал выдержки еще нескольких мусульманских источников. Эти источники подобно Гардизи рассматривают русов и славян отдельно как разные этносы. А. П. Новосельцев как объективный ученый, хотя и марксист, констатирует факт: «Данная группа источников неизменно отделяет русов от славян и о тех и других рассказывает порознь» [Ново
186
 
сельцев, 1965, с. 402], и задается вопросом: «…кто были эти русы и в каком отношении они находятся к Древнерусскому государству» [Там же, с. 402]. А. П. Новосельцев, на наш взгляд, сильно привязан к мнению большинства ученых-историков и, вероятно, считает, что русы – это славянское племя, еще не подчиненное верховной власти «кагана рус» и писал: «Заслуживают внимательного изучения данные о взаимоотношениях русов и славян. Последние служат объектом нападения русов и источником рабов, продаваемых затем в Булгаре и Хазарии. Очевидно, под этими славянами следует понимать соседние русам славянские племена, им еще не подчиненные. Одновременно какаято часть славян уже подвластна русам. Именно о них писал Гардизи: «Всегда 100-200 из них ходят к славянам и насильно берут с них на свое содержание, пока там находятся». Не напоминает ли это известие более поздние рассказы Повести временных лет о полюдье, сборе дани с полупокоренных земель и первой половине Х в.?» [Новосельцев, 1965, с. 405]. Л. Н. Гумилев в известной работе «Древняя Русь и Великая степь» посвятил четырем каганатам: Аварскому, Русскому, Хазарскому и Болгарскому целый параграф и писал: «Состояние Восточной Европы в это время характеризовалось Людовиком Немецким в письме к Василию Македонянину (871) как сосуществование четырех каганатов: Аварского, Норманнского (т.е. Русского), Болгарского (на Дунае, ибо камского Великого Булгара Людовик не знал)… Русский каганат был изолирован от стран, имевших письменную географию: Хазарский каганат отделял его от мусульманского Востока, Болгарский – от Византии, Аварский – от Германии. Вот почему сведения о русах IX в. были столь неполны и отрывочны. И вот почему немецкие авторы IX в. могли спутать забытых росомонов со шведами: те и другие были скандинавы, хотя предки росоманов  еще в I-II в.  покинули родину. Отношения между русами и славянами в IX в. были откровенно враждебными. Об этом сообщают арабо-персидские географы, сведения которых удачно подобрал А. П. Новосельцев, на труд его по принятой нами методике, целесообразно опереться.  По сходным сообщениям Ибн-Русте, Мукадасси, автора «Худуд ал-Алам», Гардизи и Марвази русы «нападают на славян, подъезжают к ним на кораблях, высаживаются, забирают их в плен, везут в Хазаран и Булкар и там продают» [Гумилев, 2004, с. 131-134]. Л. Н. Гумилев, когда пишет, что «немецкие авторы IX в. могли спутать забытых росоманов со шведами, имел в виду, вероятно,  Бертинские анналы, составленные епископом Пруденцием примерно в 839 г., где их приняли за шведов (думаем, за варягов). Хотя руги-росоманы и варяги – уроженцы Скан
187
 
динавии, первые покинули Скандзу (Скандинавию) еще в I в. н.э. Видимо, язык членов русского посольства в IX в. напоминал, т.е. был похож на шведский (варяжский), на котором разговаривали послы русского князя [Waitz, 1883, p. 1920].     А. П. Новосельцев писал: «В связь с нашим источником надо поставить и одно любопытное сообщение, сохраненное географами другой группы (Х в, алБалхи, ал-Истархи), но находящееся в стороне от общей массы их сведений о славянах и руси. Географ ал-Истахри (30-50-е годы Х в.), включил в свой географический труд, который в свою очередь основан на не дошедшем до нас сочинении ал-Балхи в 20-30-е гг. XI в. следующие строки: «И то, что вывозится  от них (хазар) из меда и воска и бобровых шкур,  это то самое, что вывозится  ими из страны русов и булгар, точно так же  и шкуры бобра, которые везут во все концы света, - и их нет нигде, кроме тех рек, что в стране булгар, русов и Куйабы (т.е. Киева – А. Н). Ученик ал-Истахри Ибн Хаукаль писал: «А русы – варварский народ, живущий в стороне булгар, между ними и между славянами на реке Итиль… и то, что вывозится от них (хазар) из меда и воска и бобровых шкур, это то самое, что вывозится ими из страны русов и булгар. И те шкуры бобра, которые везут во все концы света и которых  нет нигде, кроме как  в северных реках, что в стране булгар, русов и Куйабы». Вывод, который можно сделать из этого текста, тот, что было время, когда Киев (Куйаба) не рассматривался как город русов. Если же страну русов IX в. (именно страну, а не «остров», ибо дальнейший рассказ нашего источника говорит о большой стране  с многими городами) поместить где-то в северной части Восточной Европы, то указанные выше противоречия устраняются. Такое представление смыкается и с данными русской летописи, согласно которой русский князь Олег лишь на рубеже IX и X вв. захватил Киев и объединил север и юг восточнославянских (и частично финно-угорских и балтийских) земель.  Косвенным доказательством северного расположения страны русов нашего источника  является рассказ о нападении русов на славян на кораблях. Такие набеги логичнее предположить с севера на юг вниз по течению рек.   Русы рисуются как воинственный народ, проводящий значительную часть времени в войнах со своими соседями (славянами) (курсив – Ш.А.С.). Рассказ о наделении у русов мальчиков мечами стал в восточной литературе  последующего времени символическим для воинственного народа. Сами мечи русов (Сулеймановы, т.е. всеразящие) также попали и в поэзию и в художественную и историческую прозу» [Новосельцев, 1965, с.403-404].
188
 
А. П. Новосельцев, как и большинство российских ученых-историков, ни словом не обмолвился о Великом переселении народов, словно его не было или сознательно замалчивает его или считает, что оно не достойно внимания, хотя рассматривает VI в. Российским историкам, таким как Б. А. Рыбаков, В.В. Мавродин и др., писавшим о славянах, о древнерусском государстве и т.д., вероятно, главным было доказать, что русские произошли от славян и средневековое государство назвать древнерусским. А что касается Великого переселения народов, бушевавшего в Европе, начатого с хунну-укрско-готской войны в IV в. до конца V в., то результатом его явилось образование большинства европейских народов. Французы, англичане и другие народы, за исключением германцев, явились на сцену истории как порождение Великого переселения народов. Видимо, русские не исключение из этого, общего для европейских народов, явления, которое называется Великое переселение народов, когда племена и народы смешивались и образовывались новые этносы. Все это происходило, видимо, перед страхом сложного хунну-укрского лука, который стрелял в дватри раза дальше обычного и перед страхом мобильной конницы хунну-укров. Л. Н. Гумилев по поводу русско-славянских отношений в раннем средневековье писал: «Для славян было бедствием соседство с древними русами, которые сделали своим промыслом набеги на соседей. В свое время русы, побежденные готами, бежали частично на восток, частично на юг в низовья Дуная, откуда они пришли в Австрию, где попали в зависимость от герулов Одоакра (дальнейшая судьба этой ветви нам неинтересна). Часть русов, ушедшая на восток, заняла три города, которые стали опорными базами для их дальнейших походов. Это были Куяба (Киев),  Арзания (Белоозеро?) и Старая Руса. Русы грабили своих соседей, убивали их мужчин, а захваченных в плен детей и женщин продавали купцам-работоторговцам. Славяне селились небольшими группами в деревнях, обороняться от русов, оказавшихся жуткими разбойниками, им было трудно. Добычей русов становилось все ценное. А ценным тогда были меха, мед, воск и дети. Неравная борьба длилась долго и закончилась в пользу русов, когда к власти у них пришел Рюрик» [Гумилев, 2000, с.27-28]. Участи смешения племен и народов не избежали даже активные инициаторы Великого переселения народов – хунну-укры, а вот пассивная сторона – германцы – «счастливо» избежали этого. Современные русские, вероятнее всего, это результат смешения руговрусов, западных славян, балтов, финно-угров, тюркских и монгольских племен и других прочих народов, а не только «славян-русов», которых, видимо, в исто
189
 
рии не было. Вероятно, в истории европейских народов прежде всего русских, были предки руги-росоманы, поддержавшие хунну-укров в Великом переселении народов, а затем в V в. после смерти бича божьего – Аттилы, вероятно, переселившиеся на Днепр [Иордан, 2000, с. 115].  Своеобразное мнение В. В. Седова, считавшего полян первыми из славян, которых назвали Русью и это, несмотря на восточные (мусульманские) источники, приводимые ниже, он объективно обратил внимание, что название Русь пошла с Киевской земли: «Поляне первыми из славянских племен стали называться Русью: «…поляне, яже ныне зовомая Русь» [ПВЛ, I, с.21]. Отсюда, из Киевской земли, этот этноним постепенно распространился на все восточнославянские племена, входившие в состав древнерусского государства. Исследователи уже давно обратили внимание на то, что в летописях термин «Русь» («Русская земля») имеет двоякое значение. С одной стороны, Русью называются все восточные славяне, с другой - небольшой участок Среднего Поднепровья, в основном Полянская земля.  Еще в XI-XII вв. Киевщина под названием Руси, Русской земли противопоставляется не только северным областям – Новгородской, Полоцкой, Смоленской, Суздальской и Рязанским землям, но и южным  – древлянская земля, Волынь и Галичина исключаются из Руси. Очевидно Русь – местное название Киевского Поднепровья, упоминаемое в арабских источниках с середины I тысячелетия н.э. (Тихомиров М. Н., 1947, с. 60-80). Это название сначала перешло на полян, а из Киевщины – на всех восточных славян.  Согласно летописным данным первоначальная Русь включала оба берега среднего Днепра с городами Киевом, Черниговом и Переяславлем. Более детально территория Руси  определена исследованиями  А. Н. Насонова  (Насонов А. Н., 1951б, с.28-46) и Б. А. Рыбакова (Рыбаков Б. А., 1953а, с. 23-104). А. Н. Насонов включает в древнейшую Русь Киевское Поднепровье с Тетеревом, Ирпенью и Росью на правом берегу и Нижней Десной, Сеймом и Сулой – на левом. На западе Русская земля (по А. Н. Насонову) достигала верховьев Горыни. Время этой Руси определяется исследователем с IX до XI в.  Более фундаментально исследована рассматриваемая проблема Б. А. Рыбаковым. Города Погорынья он справедливо исключает из первоначальной Руси и очерчивает ее территорию в основном в пределах днепровского левобережья. Северная граница Русской земли, согласно Б. А. Рыбакову, проходила примерно через города Белгород, Вышгород, Чернигов, Стародуб, Трубчевск, Курск.   
190
 
Южные пределы этой земли по письменным данным определить трудно, но во всяком случае они включали Поросье. Бассейн Роси, по мнению Б. А. Рыбакова, был основной частью Руси. Исследователь относит возникновение Русской земли к VI в., когда образовался союз племени русов и северян, в который позднее вошли и поляне. К древностям русов Б. А. Рыбаков отнес пальчатые, антропоморфные и зооморфные фабулы, браслеты, подвески, поясные наборы и височные кольца, находимые в основном в составе кладов типа Мартыновского. В настоящей работе эти древности уже рассматривались и на их основе поселения пражскопеньковской культуры были связаны одной из славянских племенных группировок середины I тысячелетия н.э. – антами. П. Н. Третьяков, соглашаясь с мыслью Б. А. Рыбакова о принадлежности древностей мартыновского типа русам, высказал предположение, что население Пеньковской культуры в восточной, днепровской, части ее ареала называлась русами. В составе этого населения были не только славяне, но скорее всего и потомки племен восточных черняховских областей, которые принадлежали сармато-аланам (Третьяков П. Н., 1968, с. 179-187). Племя русь, или рось, было известно в Среднем Поднепровье или как на его периферии еще до прихода туда славян. Впервые этноним «рус» (hrus) упоминается в сирийской хронике VI в. псевдо-Захарии Митиленского (Пигулевская Н. В., 1952, с. 42-48). Там говорится, что племя Русь – рослый и сильный народ – обитало в первой половине VI в. севернее Азовского моря, где-то по Дону или за Доном. Происхождение этнонима рось-русь остается невыясненным, однако, несомненно, что он не славянский. Все названия восточнославянских племен имеют славянские форманты: -ичи (кривичи, дреговичи, радимичи, вятичи, уличи) или –ане –яне (поляне, древляне, волыняне). Тюркским языкам не свойственно начальное «р», поэтому тюркское происхождение этнонима рось-русь невероятно (этноним русский в тюркских языках приобрел орму орос-урус). Остается предположить иранское начало рассматриваемого племенного имени. Очевидно предположить иранское начало рассматриваемого племенного имени. Очевидно, в процессе славянизации местного ираноязычного населения этническое название его было воспринято славянами. Имеется большая литература относительно возможного происхождения этнонима рось-русь. Исследования XIX и начала ХХ в. изобилуют норманистскими высказываниями, согласно которым этот этноним ведет начало от варягов. Часто повторяется, что финское ruotsi означает скандинавов, и это основа в
191
 
форме Русь была перенесена на восточных славян. В древней Руси имелись дружины скандинавов-варягов. Согласно записям в Повести временных лет они организовали древнерусскую государственность: «Поищемъ собе князя, иже бы володелъ нами и судилъ по праву. И идоша за море къ варягомъ, к руси. Сице бос я зваху тьи варязи Русь… И вот от техъ варягъ прозвася Руская земля…» (ПВЛ, I, с.18). Научные изыскания показали, что отождествление варягов с русью не первоначально, ибо отсутствует в древнейших летописных текстах и вставлено в Повесть временных лет лишь ее составителем (ПВЛ, II, с.234-246; Рыбаков Б. А., 1963, с. 169-171), Термин русь явно не скандинавский, он тесно связан с южной географической и этнической номенклатурой и в византийских источниках фигурирует уже с начала IX в.» [Седов, 1982, с. 111].        Л. Н. Гумилев о ругах-русах писал: «Епископ Адальберт в 959 г. назвал Ольгу королевой ругов, а английский  принц Эдуард (989-1017) сообщил про Ярослава Мудрого, что тот «король земли ругов, которую мы зовем Руссией» [Гумилев, 2004, с.135]. Видимо, у европейских народов до XI в. употребление названия руги-русы-Руссия было в ходу и оба этнонима были взаимозаменяемы, а топоним, производное от рус – Руссия. Видимо, руги-росоманы были германоязычным народом, но постепенно ассимилировались в западных славян – склавенов, антов – восточных славян как и хунну-укры. Славянские языки оказались гораздо удобнее и проще в быту, чем германские, хунну-укрский, балтийские, финно-угрские и прочие. Л. Н. Гумилев об ассимиляционном процессе писал: «…интенсивная метисизация идет к Х в. между победившими руссами и славянами, киевскими и новгородскими, причем торжествуют славянские обычаи и язык» [Гумилев, 2004, с. 136].  К VII-VIII вв. руги-русы или, как писал давно забытый и справедливо обвиненный в норманизме Шлёцер, «южные росы» [Шлёцер, 1816] (это пришедшие на Днепр с королем Филимером руги и вторично явившиеся на Днепр с сыновьями Аттилы после 454 г.) стали, по всей вероятности, двуязычными. Кроме родного, германского, овладели, вероятно, еще славянским и мало отличались в быту и образу жизни от полян. Между полянами и ругами-русами, видимо, сложился симбиоз и, как полагается, этому процессу он был мирный. Мы думаем, шел взаимовлияющий ассимиляционный процесс ругов-русов и полян превращение в единый этнос на основе славянского языка.  Л. Н. Гумилев, мы думаем, совершенно правильно писал в примечаниях о росоманах: «Россомоны упоминаются готским историком Иорданом как про
192
 
тивники готов и союзники гуннов (IV в.). В VIII в. греческие и арабские авторы называют их россы или русы» [Гумилев, 2004, с. 134]. Л. Н. Гумилев совершенно прав, когда пишет об ассимиляционном процессе, но спорным является его утверждение, что «интенсивной метисизации… к Х в. между победившими русами и славянами, киевскими и новгородскими» [Там же, с. 136] и подверглись в одно и то же время. Мы думаем, процесс метисизации русов и полян  в Киевской земле по р. Рось и на Дону начался гораздо раньше, вероятно, в веке VII-VIII. Что касается новгородской земли, то варягирусы пришли, вероятно, в IX в. из Скандинавии или южного берега Балтики.  Готский король Бериг в I в. завоевал лишь часть русов (ульмеругов), другая часть ругов осталась в Германии и приняла активное участие в Великом переселении народов, в частности, в V в. вождем германцев был Одоакр, видимо, руг по этнической принадлежности.  Под его руководством в 476 г. германцы окончательно разрушили западноримскую империю, что послужило основой создания германских королевств в Европе. Третья часть ругов, вероятно, оставалась до IX в. на месте. В середине IX в. руги-варяги Скандинавии и, вероятно, с южного берега Балтийского моря, обложили данью жителей новгородской земли – чудь, славян, кривичей и весь [ПВЛ, 1950, т.1, с.214]. Известный российский историк А. Г. Кузьмин считал, что варяги, пришедшие в Новгородские земли и обложившие данью чудь, славян, кривичей и весь, были не из Скандинавии, а с южного берега Балтийского моря примерно из бывшей Восточной Пруссии современной северной Польши [Кузьмин, 1970, с. 28-55]. Как бы то ни было, русы-варяги из Скандинавии или из района Гданьска (северная Польша)  являлись частью общегерманского этноса. По языку в IX в. варяги-русы, вероятно, были германоязычным народом; об этом свидетельствуют их имена: Рерих (Рюрик), Олег, Аскольд, Дир  и т.д. Иордан писал, что руги – выходцы из Скандинавии [Иордан, 2000, с. 45], а Тацит помещал их в Германии, западнее Вислы [Тацит, 1993, с. 340]. Русы, пришедшие в IX в. из Скандинавии или с южного берега Балтики, возможно, приняли участие в метисизации новгородских жителей и, как пишет Л. Н. Гумилев, «причем торжествуют славянские обычаи и язык» [Гумилев, 2004, с. 176], но никак не могли принять участие в метисизации киевских жителей, которые к приходу северных русов из Германии или из Скандинавии были метисизированы южными ругами-русами, т.е. раньше. Язык  при этом, что в Киеве, что в Новгороде доминировал славянский. По мере расширения границ и политического влияния процесс метисизации охватывал все больше славян
193
 
ских, финно-угорских, балтийских и т.д. племен и также торжествуют славянские обычаи и язык. А. Г. Кузьмин об особенностях ассимиляции неславянского населения славянами писал: «Она была, во-первых, практически бескровной, во-вторых, часто славянское (или славяноязычное) меньшинство ассимилировало иноязычное большинство, в-третьих, ассимиляции подвергались извне проникшие «верхи», и издавна проживавшие здесь потенциальные «низы». Сами условия ассимиляции предполагали длительное сохранение традиционных укладов, включая разные формы общины, семьи, форм, самоуправления, верований. Именно поэтому для  понимания характера отношений в IX-XII вв. необходимо спуститься на несколько веков вглубь, в традиции, привносимые разными этносами» [Кузьмин, 1999, с. 437]. До середины IX в. западные славяне, переселившиеся примерно в VIIVIII вв. на северо-восток, вероятно,  от аварского насилия, мирно жили с балтами и финно-угорскими племенами (чудь, весь и т.д.). Вероятно, эти славяне, чудь и т.д. в это время в Русский каганат не входили. В Русский каганат, вероятно, входили собственно русы, поляне, возможно, тиверцы, уличи до первой половины IX в.  Точную дату образования Русского каганата по имеющимся источникам установить невозможно, так же невозможно установить правителей каганов. Восточные (сирийские и мусульманские) источники ясно и недвусмысленно писали, что к северу от Кавказа, кроме хазар, проживали в VI-IX вв. русы. Не верить ат-Табари, Бал;ами, Масуди и др. нет оснований, некоторые из них жили задолго до второй половины IX в., т.е. до образования так называемого «Древнерусского государства» и прихода варягов-русов из Скандинавии в Новгородскую землю во второй половине IX в. На наш взгляд, южные русы, вероятно, в VIII в. в связи с ослаблением Аварского каганата создали Русский каганат, который был сопоставим с Хазарским, Булгарским и идущим к концу Аварским каганатами. А. П. Новосельцев включил в последнюю группу мусульманских источников, содержащих сведения о Руси IX-X вв., историков и географов ал-Балхи, ал-Истахри, Ибн Хаукаля, ал-Идриси. Все эти источники рассказывают, что русов было три группы. Какие это были группы русов видно из текста Ибн Хаухаля, приведенного ниже: «Текст из сочинения Ибн Хаукаля «Китаб ал-масалик ва-л-мамалик»: «И русов три группы (первая) группа, ближайшая к  булгару, и царь их в городе, называемом Куйаба, и он больше булгара. И группа самая высшая (главная) из них, называют (ее) ас-Славийа, и царь их в городе Салад,
194
 
(третья) группа их, называемая ал-Арсанийя, и царь их сидит в Арсе, городе их» [Новосельцев, 1965, с. 412]. Мы полагаем, что Ибн Хаукаль, живший в Х в., рассказывает о второй половине IX в., когда северные русы-варяги во главе со знатными людьми Аскольдом и Диром в 862 г. заняли, вероятно, полянско-южнорусский город Киев (Куйаба). Летописец Нестор в «Повести временных лет» писал: «И было у него (Рюрика – Ш.А.С.) два мужа, не родственники его, но бояре, и отпросились они в Царьград со своим родом. И отправились по Днепру, и когда плыли мимо, то увидели на горе небольшой город. И спросили: «Чей это городок?». Тамошние же жители ответили: «Были три брата Кий, Щек и Хорив, которые построили городок этот и сгинули, а мы тут сидим, их потомки, и платим дань хозарам». Аскольд и Дир остались в этом городе, собрали у себя у себя много варягов и стали владеть землею полян. Рюрик же в это время княжил в Новгороде» [ПВЛ, 1950, т.1, с.215]. Вторую группу русов составляли, по Ибн-Хаухалю,  тоже северные варяги-русы, пришедшие во второй половине IX в. из Скандинавии или с южного берега Балтики. Это была «самая высшая и главная, занимала она, вероятно, Ильинско-Новгородскую землю и называлась «ас-Славийа». Правитель Новогородских русов-варягов, видимо, распространял свою власть как на Киевских «Куйабских» русов-полян, так, вероятно, и на тех,  кто, находился  в верховьях Волги, по Ибн Хаукалю «ал-Арсания». А. Шлёцер считал, что группа южных русов была более многочисленной, чем северная [Шлёцер, 1816, с. 86-117], что не помешало вновь прибывшим  русам-варягам навязать политическое господство. Видимо, руги-варяги из Скандинавии были более организованы, чем руги-русы. В третью группу русов, видимо, включены смешивающиеся финно-угры и западные славяне, переселившиеся из «ляхов» - радимичи, вятичи, а также кривичи (полотчане – выходцы с Дуная) и другие племена с верховьев Волги, но руководимые северными (скандинавскими) русами-варягами. Л. Н. Гумилев в целом не противоречит тому, что писал в Х в. Ибн Хаухаль, но, основываясь на Масуди, определяет принадлежность Киева от волынских славян-дулебов: «…древним населением Восточной Европы были русы – «варварский народ», живущий в стороне болгар (камских), между ними и славянами (точнее «сакалиба»), на реке Итиль (Волге), причем «Куяба», т.е. Киев, не был городом русов, а, видимо, принадлежал волынским славянам – дулебам, царь которых, по Масуди, носил имя Дира, т.е. Дир. Отсюда А. П. Новосельцев делает вывод, что «остров» или правильнее страна русов, помещался «где-то в
195
 
северной части Восточной Европы». Но в конце IX в. Киев был захвачен русами, сначала Аскольдом, потом Олегом. Этой эпохе посвящены другие источники, уделяющие большое внимание русам, разделенным на три группы. Первая – с центром в Киеве, руководимая Аскольдом, совершившая набег на Константинополь в 860 г. и подчиненная Олегом в 882 г. Вторая – Славня, область славян ильменских; она оставила след в топонимике – Старая Русса. Третья – Арса (предмет неясный и спорный), - по мнению А. П. Новосельцева, обитавшая между совр. Ростовом и Белоозером» [Гумилев, 2004, с. 135]. Л. Н. Гумилев вопреки летописцу Нестору, писавшему в XI-XII вв., что Киев – город Полянский  «И были те мужи мудры и смыслены, и назывались они полянами, от них поляне  и до сего дня в Киеве» [ПВЛ, 1950, т.1, с. 208209], считает, что он принадлежал волынским славянам – дулебам. Вероятно, Л. Н. Гумилев ошибается. Масуди, живший в конце IX-середине Х в., видимо, слышал о дулебах, которых к тому времени уже не было. Они разделились на составные части  - поляне, древляне, дреговичи и волыняне. Волыняне дольше сохраняли предыдущий этноним – дулебы, и Л. Н. Гумилев вместе с Масуди отнес название на киевлян, хотя волыняне жили и живут поныне западнее Киева, в бассейне Буга.   Л. Н. Гумилев писал, что «в конце IX в. Киев был захвачен русами», что, на наш взгляд, также ошибочно. Летописец Нестор не пишет о конфликте пришедших с севера, с Новгородской земли, русов-варягов с южными русами и с полянами. Аскольд и Дир, знатные  люди Рюрика, вероятно, не захватывали Киев, а заняли княжеский пост в Киеве и, вероятно, по просьбе и согласию его жителей. Летописец Нестор ни разу не упоминал о конфликте, характерном при любом захвате. Также в мусульманских источниках нет информации о захвате Куйаба (Киева). Жители Киева сказали им, что «Кий, Щек и Хорив… построили городок этот и сгинули, а мы тут сидим, их потомки, и платим дань хозарам» [ПВЛ, 1950, т.1, с.215]. Кий и его братья, вероятно, построили городок Киев и организовали переправу через Днепр, мы предполагаем, в  конце V-начале VI  вв. в последней четверти VI в. (577 г.) дулебы пережили  аварское нашествие. Аварское иго длилось, вероятно, до середины или до конца VIII в. За годы аварского ига дулебы распались на четыре племени:  поляне, древляне, дреговичи и волыняне (бужане), возможно, тиверцы и уличи и каждое управляло, вероятно, своим племенным князем. Население территорий, занимаемых этими четырьмя племенами, было метисизированным – анты (восточные славяне), хунну-укры, го
196
 
ты, аланы и т.д., но родным языком этой метисизированной массы был славянский.   Русов, напоминаем, во второй половине V-VIII вв. было как минимум три самостоятельных группы. Первая – южные русы, которые жили южнее полян, в бассейне Роси и Тясмина, и в Левобережье, их ареал обитания охватывал бассейн Дона. Вторая – группа русов, весьма разбросанная, обитала на территории Западной Европы. Третья – жила, вероятно, с незапамятных времен в Скандинавии и на южном берегу Балтийского моря и до IX в. ничем особенно себя не проявляла, пока их не охватило движение викингов (варягов), как писал Л. Н. Гумилев, «пассионарный толчок». В. В. Седов поддержал мнение Н. М. Карамзина и С. А. Гедеонова в том, что Русью именовались первоначально южные киевские области: «Еще Н. М. Карамзин обратил внимание на то, что в древнерусских летописях в XII-XIII вв. Русью, Русской землей именовались преимущественно южные, киевские области Древнерусского государства. Новгородские люди, направляясь в Киев, говорили: «Иде въ Русь». Начиная с С. М. Соловьева, историки пытались выяснить суть этой, предположительно, первоначальной Руси. Так, В. О. Ключевский полагал, что Русь – это скандинавы. Русской землей он считал те земли юга Древнерусской державы, где будто бы плотнее всего осели варяги. Никаких фактических данных в пользу этой догадки ни в то время, ни сейчас в распоряжении науки нет. Заслуживает внимания мысль С. А. Гедеонова, согласно которой первоначальной Русской землей была та территория Среднего Поднепровья, где проживало славянское племя Русь, а после образования Древнерусского государства его имя распространилось на все восточное славянство» [Седов, 2005, с.275-276].  Южные русы, вероятно, в VIII-первой половине IX вв. приблизительно в среднем течении Днепра со столицей в Киеве создали Русский каганат, который был известен средневековым мусульманским и европейским авторам. Русский каганат примерно в это время стал известным государством, особенно в восточных странах и их писателям задолго до варягов-русов, пришедших в Новгород взимать дань. Примерно в конце VIII или в начале IX вв., вероятно, после падения аварского каганата часть славян, а именно племена полян, северян и вятичей попали в зависимость от хазар. Летописец Нестор в «Повести временных лет» писал: «…хазары брали с полян и с северян, и с вятичей – брали по серебряной монете и по белке от дыма» [ПВЛ, 1950, т.1, с. 214].
197
 
О взаимоотношении Хазарского и Русского каганатов Л. Н. Гумилев писал: «На рубеже VIII и IX вв. хазары остановились на границе земли русов, центр которой находился в Крыму. Русы в это время проявляли значительную активность, совершая морские набеги на берега Черного моря. Около 790 г. они напали на укрепленный город Сурож (Судак), а потом перекинулись на южный берег и в 840 г. взяли и разграбили Амастриду, богатый торговый город в Пафлагонии (Малой Азии). Но в 842 г. русы по договору вернули часть добычи  и освободили всех пленных. «Все лежащее на берегах Эвксина (Черного моря) и его побережье разорял и опустошал  в набегах флот россов (народ же «рос» - скифский, живущий у Северного Тавра, грубый и дикий). И вот самую столицу он подверг ужасной опасности» [Гумилев, 2004, с.138]. Далее Л. Н. Гумилев писал: «852 г. русы взяли славянский город Киев» [Гумилев, 2004, с. 138].   Мы полагаем, что русы не взяли Киев, они, вероятно, заняли город, который, видимо, находился в политическом кризисе. Возможно, пресеклась Полянская династия или что-то другое, но так или иначе начали править руги-русы, т.к. сделали Киев столицей своего каганата. Летописец Нестор писал: «…стала прозываться Русская земля» [ПВЛ, 1950, т.1, с. 213]. Интересную, мы думаем, правильную интерпретацию о Русском каганате дает Л. Н. Гумилев, исследуя Бертинские анналы о послах Русского кагана, оказавшихся в Ингельгейме при дворе Людвига Благочестивого в 839 г.  Л. Н. Гумилев писал: «Меньше известно о Русском каганате, следов которого нет. При нехватке сведений принято искать их у авторов (главным образом географов) соседних народов. Такие сведения есть, но тоже очень скудные. В 839 г. послы «кагана Руси» были опознаны в Ингельгейме при дворе Людовика Благочестивого. Они попали туда кружным путем из Константинополя, так как прямой путь был закрыт какими-то врагами, возможно, мадьярами, а может быть, уличами и тиверцами, противниками мадьяр. Эти послы были приняты за шведов, за которыми франкский император в это время вел войну. Дальнейшая судьба послов неизвестна. Надо учитывать, что Русский каганат был изолирован  от стран, имевших письменную географию. Хазарский каганат отделял его от мусульманского Востока, болгарский – от Византии, Аварский – от Германии. Вот почему сведения о русах IX в. были столь неполны и отрывочны. И вот почему немецкие авторы IX в. могли спутать забытых россоманов со шведами те и другие были скандинавы, хотя предки россоманов еще в I-II вв. покинули родину» [Гумилев, 2004, с. 134]. Мы полагаем, послы Русского кагана были приняты за шведов, при дворе Людовига Благочестивого, вероятно, потому что их германский язык носил
198
 
черты или был похож на шведский. По прошествии восьми-девяти веков ругироссоманы-русы, видимо, сохранили в языке черты, похожие на уроженцев Скандинавии. Схожесть языка ругов-русов со шведским объяснялась тем, что свевы (шведы), бывшие в войске Аттилы после его смерти, поддержали в 454 г. на р. Недао хунну-укров, вместе с ругами они выступили против восставших гепидов и готов. После неудачи хунну-укров в подавлении мятежа, возможно, отступили с ругами-русами на Среднее Поднепровье и смешались с последними, но передали особенности языка свевов (шведов) ругам-русам.  Но могло быть и другое: свевы-шведы могли быть настоящими, потому что свевы были на стороне хунну-укров в битве при р. Недао в 454 г. и, вероятно, отступили со вторыми, сначала в Причерноморье. Но после неудачной попытки присоединить готов, возможно, к хунну-украм и ругам  вторично отступили уже на Днепр. Вероятно, попытки тех свевов-шведов союзники хунну-укров спустя почти 400 лет оказались в числе послов Русского каганата к императору Византии Феофилу в 839 г. Правитель Русского каганата носил сяньбийский (монголоязычный титул – «каган»), что равнялось римскому «император», т.е. «царь царей». Мы полагаем, вероятно, потому что правитель Русского каганата, образовавшегося позже Аварского, Булгарского и Хазарского каганатов, хотел быть равным остальным трем каганам, и все они, мы думаем, первоначально были монголоязычными. Русский каганат, вероятно, образовался с началом ослабления Аварского каганата, иначе бы авары воспротивились, мы думаем, централизации власти русов и полян-потомков хунну-укров.  В Бертинских анналах епископ Пруденций в 839 г. о послах Русского кагана писал: «король…называемый хаканом (rex…chacanus vocabuлo)» [Annales Bertinini rec G. Waits Hannoverae, 1883, p. 19-20]. Бертинские анналы епископа Пруденция подтверждают  мусульманские летописцы, в частности, отрывок из «Худуд ал-Алама», который пишет в Х в. о стране русов и их городах: «Страна (русов). На восток от нее – гора печенегов, на юг – река Рута, на запад – славяне, на север – ненаселенный север. Это большая страна, и народ ее плохого нрава, непристойный, нахальный, склонный к ссорам и воинственный. Они воюют со всеми неверными, окружающими их, и выходят победителями. Царя их зовут хакан русов» [Новосельцов, 195, с. 399]. «Худуд ал-Алам» независимо от епископа Пруденция писал, что «царя их зовут хакан русов».
199
 
 Нарративные источники не сообщают, что руги-русы платили комунибудь дань, т.е. теряли самостоятельность и независимость. После поражения хунну-укров часть ругов-русов переселась вместе  с ними на Среднее Поднепровье [Иордан, 2000, с. 113]. Ругов-русов, видимо, благополучно миновало аварское и хазарское нашествия. Булгары были оттеснены хазарами на запад по Северному Причерноморью. После готского нашествия в I в. по IV в. руги, видимо, оставались суверенными по 862 г., когда на «Русскую землю» не прошли знатные люди  Рюрика, которых звали Аскольд и Дир, т.е. северные варягирусы. О том, что русы, вероятно, вступали в брачные отношения не только с полянами, но и с хазарами, свидетельствует анонимный мусульманский источник полулегендарного характера «Моджал ат-таварих» (1126 г.), основанный, по-видимому, на более древних книгах: «Рассказывают также, что Рус и Хазар были от одной матери и отца. Затем Рус вырос и, так как не имел места, которое ему пришлось бы по душе, написал письмо хазару и попросил у того часть его страны, чтобы там обосноваться. Рус искал и нашел место себе. Остров не большой и не маленький, с болотистой почвой и гнилым воздухом; там и обосновался» [Новосельцев, 1965, с. 401]. Об этом косвенным образом свидетельствует рассказ Бал;ами и другие источники, что в VII в. русы упоминаются наряду с хазарами врагами халифата, также русы и славяне вместе с хазарами участвовали в ирано-византийских войнах в Закавказье и т.д. Помимо того, что русы хотели равенства, вероятно, с монголоязычными каганами, их знать, по всей видимости, была родственниками хазарскому кагану. М. И. Артамонов совершенно правильно писал о посольстве Русского кагана в 839 г. императору Феофилу следующее: «…Главной силой в указанных выше событиях были не варяги и даже не новгородские славяне, а население Среднего Днепра. О том же свидетельствует и титул главы этой Руси – каган… Принятием этого титула киевские князья заявляли о своей независимости от хазар и равноправии Руси с Хазарским государством» [Артамонов, 1962, c. 366].  М. И. Артамонов явно поспешил, утверждая, что с принятием титула киевляне заявили о своей независимости от хазар. Киевским князьям было еще рано заявлять и декларировать свою независимость. В 839 г. Киев еще не являлся русским городом, он тогда был Полянским, оставалось еще 13 лет, когда объединились южные руги-русы и поляне,  в 852 г. Летописец Нестор в «ПВЛ» писал: «В год 6360 соответствует 852 г. (по новому летоисчислению – Ш.А.С.), индикта 15, когда начал царствовать Михаил, стала прозываться Русская земля» [ПВЛ, 1950, т.1, с. 213]. Руги-русы и по
200
 
ляне объединились и территория вокруг Киева стала называться Русской землей. Отныне название русы  – Русь перешло на полян, а язык ругов-русов, стремительно, по историческим меркам, из германского становился славянским, потому что он был, видимо, в быту, в хозяйственной деятельности и в повседневной жизни и т.д., более удобным. Несколько иначе, чем мусульманские авторы и Бертинские анналы, трактует событие В. В. Мавродин: «В Бертинских анналах есть рассказ о том, как император Людовик I Благочестивый 18 мая 839 г. принимал в Ингельгейме послов византийского императора Феофила: «Послал он (Феофил – В.М.) также неких людей, которые говорили, что их (т.е. народ – В.М.) зовут рос (Rhos), и которых, как они говорили, царь их, по имени Хакан (Chacanus), отправил к нему (Феофилу – В.М.) ради дружбы». Далее Бертинские анналы повествуют о том, как Людовик расследовал причину прибытия русов и, по-видимому, не совсем удовлетворенный сообщенными ему сведениями, продолжал допытываться, «чтобы можно было достоверно выяснить, с добрыми ли намерениями они  явились к нему. Что-то, то ли в речи послов русского кагана, то ли в их поведении, то ли во внешнем их облике, вызывало у Людовика подозрение. И вот «тщательно расследовав причину их прибытия, император узнал, что они принадлежат к народности шведской». Казалось бы, теперь нет сомнений в том, что «росы» оказались шведами. Но такое решение вопроса было бы преждевременным и неверным» [Мавродин, 1978, с. 155-156]. Что же, по мнению В. В. Мавродина, в данном вопросе является преждевременным и неверным? Исследовав титул «каган» и другие термины, этнонимы и политонимы, он пришел к не очень хорошо аргументированному выводу, что названия рос-рус еще не решены и этот термин должен быть восточнославянским и русским. Не больше и не меньше. Вот что говорил В. В. Мавродин: «Cуществовало ли восточнославянское племя «русов»? Никаких прямых указаний на это мы не находим. Правда, в сочинении Географа Баварского  (Землеписца Баварского) мы встречаем указание на ruzzi, которых он помещает где-то между уличами и хазарами, т.е. на юге, в Приднепровье. Анонимный персидский автор Х в. тоже говорит о «русах», живущих у Черного моря.  Но и в том и в другом случае речь идет отнюдь не обязательно об особом восточнославянском племени «русь», а о русских, Руси в том смысле термина, о котором мы говорим выше.  Итак, мы рассмотрели значение термина Русь, Русская земля на начальном этапе русской истории.
201
 
Вряд ли можно сомневаться в том, что какое бы значение этого термина мы не взяли (узкое или широкое), он предстанет перед нами как термин восточнославянский, этнический и географический. Можно ли попытаться найти его истоки? Можно, хотя абсолютно точных и достоверных источников в нашем распоряжении нет. Б. А. Рыбаков обратил внимание на наличие третьего, наиболее узкого значения названий Русская земля, Русь. В этом последнем случае Русью именуется небольшая область в виде треугольника, основанием которой является Поросье, т.е. течение реки Роси и ее притока Росавы, вершиной - Киев, а одной из сторон – правый берег Днепра. При этом следует заметить, что термины рус-рос встречаются альтернативно. В восточных источниках господствуют термины русы, в византийских росы, в западноевропейских русы, хотя встречаются и рос и росы. Что касается русских источников, то господствует наименование русьский, Русь, хотя встречается и росьский («Правда Росьская»). Какой термин является древнейшим у самих восточных славян – Рось или Русь? Одни советские историки считают древнейшим первый (Б. А. Рыбаков), другие – второй (М. Н. Тихомиров), но несомненно, что оба наименования восходят к очень древней местной традиции.  В этой связи нельзя не упомянуть о племенах, обитавших где-то в лесостепи, от Среднего Днепра до Северского Донца и Дона или немного южнее, в первые века н.э. Имеется в виду сарматское племя роксоланов, аорсы, росоманы, росы (hros). Точно установить этническую принадлежность этих племен затруднительно. Только не приходится сомневаться в том, что роксоланы были сарматами, а, следовательно, ираноязычным племенем. Нельзя считать славянами и росомонов, как это полагают некоторые исследователи. Единственно известное нам росомонское имя – Сунильда – ведет не к славянским Предславе, Любуше, а к Брунгильде и Кримгильде из «Песни о Нибелунгах». Все это говорит о германском происхождении росомонов. Известия сирийского источника VI в. (Псевдо-Захарии) о соседствующем с амазонками (в которых усматривают сарматов с их большой ролью женщин в жизни племен) племени hros также не дают прямого указания на его происхождение. Поэтому нельзя в каждом народе древности, в название которого отложился корень – рос, усматривать восточных славян, русских… Подводя некоторый итог рассмотренному сложному и до конца еще не решенному вопросу о происхождении и распространении названия рос-рус, мы приходим к выводу, что уже в очень далекие времена, в период зарождения
202
 
Русского государства и составления наших древних летописей, этот термин в источниках закрепляется за восточными славянами, русскими» [Мавродин, 1978, с. 165-166, 169]. Результат изысканий В. В. Мавродина и др., мы полагаем, нулевой. Особенность подобных ученых не давать прямой ответ на поставленный вопрос, в данном случае с Бертинскими анналами, а заниматься словесной эквилибристикой. Это событие с послами Русского кагана произошло в 839 г., когда еще варяги-русы не были не только в Киеве, но даже Новгород оставался вольным городом. Жители Новгорода состояли из разных этнических групп, таких как чудь, славяне, меря и кривичи [ПВЛ, 1950, т.1, с. 214]. Возможно, варяги-русы только планировали, как обложить данью жителей новгородской земли. В это время (речь идет о 839 г.) существовал на Среднем Поднепровье Русский каганат, который отправил послов дружбы в Константинополь к византийскому императору [Annales, 1883,s. 19-20]. Послы Русского кагана попали в Германию, Ингельгейм во дворец Людовика Благочестивого, короля франков, кружным путем, т.к. прямой обратный путь для них был невозможен, был закрыт, вероятно, кочевыми племенами. В это время король франков пережил войну со шведами и послов Русского кагана принял за врагов шведов, вероятно, потому что язык послов, возможно, напоминал шведский язык. Видимо, послы говорили на языке, вернее, на диалекте, очень похожем на шведский вариант общегерманского языка. Поведение и внешний вид послов вряд ли могла вызвать подозрение у Людовика I Благочестивого, мы думаем, это маловероятно. Подозрение, вероятно, вызвал язык послов, похожий на шведский.  Этот факт, а также факты, изложенные в мусульманских и сирийских источниках о том, что к северу от Кавказа и Черного моря существовал примерно в VIII - в первой половине IX вв. Русский каганат и народ под названием «рос» или «рус» с VI  в., большинством ученых-историков игнорируется. Вместо того чтобы искать начало Руси в Великом переселении народов, начатое хунну-украми и готами в 375 г., ученые-историки России застряли в трясине борьбы с норманистами, а норманисты в трясине борьбы с антинорманистами, основная борьба их ведется вокруг IX и последующих веков. А надо бы заглянуть глубже, делая  упор на Великое переселение народов. В. В. Мавродин признает, что никаких прямых указаний о существовании славянского племени «русов» нет. Но подводит итог обычным славянофильским утверждением: «…в период зарождения Русского государства и составле
203
 
ния наших древних летописей, это термин (рос-рус – Ш.А.С.) в источниках закрепляется за восточными славянами «русскими» [Мавродин, 1978, с. 169]. Читателю наверняка будет интересно узнать более подробно мнение известного российского историка А. Г. Кузьмина на происхождении русов (русских), во многом мы поддерживаем его точку зрения. Чтобы не интерпретировать его мнение, мы процитируем статью, опубликованную в 1999 г. и с тех пор, кажется, не переиздававшуюся: «Исходной для предлагаемой статьи является поляно-русская версия, предполагающая исход славян и руси из Норика. В киевском летописании она явно предшествует варяго-русской версии, лежащей в основе новгородского летописания (где последняя, видимо, также длительное время существовала, не пересекаясь с киевской традицией). Обоснование выделения поляно-русской версии давалось ранее в ряде публикаций. Здесь достаточно будет указать на главные аргументы, указывающие на конец Х в., как время включения версии в Киевскую летопись. В содержащем  ее тексте Русь в широком смысле ограничивается шестью племенами, причем в состав Руси еще не вошли кривичи с их центром Смоленском, перешедшем под власть Киева во второй половине княжения Владимира (ум. 1015)» [Кузьмин, 1999, с. 437-438].  Норик (Noricum) – римская провинция между верхним течением Дравы и Дунаем [БЭС, 2005, с. 746]. А. Г. Кузьмин писал, что в Киевском летописании версия об исходе славян и Руси из района Норика возникала явно раньше,  чем северная (варяго-русская) версия. А. Г. Кузьмин отсылает к книге «Русские летописи как источник по истории Древней Руси» (Рязань, 1969)  и другим работам. Далее А. Г. Кузьмин продолжил: «Поскольку историческая память летописца, видимо, не уходит глубже VI в., достаточно остановиться на последних веках существования Римской империи. Рим овладел землями, включенными в область, получившую название Норика, около рубежа нашей эры… В V в. население здесь становится этнически более пестрым, входя в состав гуннского образования. При этом в Паннонии заметную роль  играют готы, а в соседнем Норике, по крайней мере, в части, примыкающей к Дунаю, – руги. Именно в Норике находилась, согласно Житию Северина (начало VI в.), и резиденция королей ругов. Иными словами, Норик являлся частью государственного образования ругов, называвшегося германцами «Ругиландом», а римлянами «Отечеством ругов». В начале нашей эры руги населяли наряду с другими племенами некоторые острова и южное побережье Балтики. Здесь они столкнулись с готами, и
204
 
хотя, как говорит Иордан (VI в.), были крупнее последних телом и сильнее духом, потерпели поражение и в большинстве покинули свои места. Часть их двинулась вместе с готами (видимо, в качестве зависимых от победителей) к Карпатам и затем к Днепру и Черному морю, часть рассеялась по восточному побережью Балтики, а основная масса пошла на юг к Дунаю, оседая по пути в тех или иных местах. Так появятся Ругии – Руссии в Тюрингии (графства Ройс и Ройсланд сохранятся вплоть до 1920 г.). И, видимо, наиболее многочисленные группы их осядут по Верхнему Дунаю на территории нынешней Австрии и в областях севера бывшей Югославии с выходом к реке Саве, Адриатическому морю и Северной Италии. Во второй половине V в. в ходе усобиц, возникших после смерти Аттилы, дунайские руги оказались в противоположных лагерях: одни были союзниками гуннов, другие – гепидов. После поражения гуннов часть их вместе с ругами ушла к Днепру и Черному морю – к низовьям Дуная, а также, видимо, в район Восточного Крыма и Тамани, где следы их просматриваются археологически. Большая же часть ругов оказалась на стороне гепидов и сохранила ранее занимаемые территории, а может быть, и расширила их.  Сообщения Иордана о возврате гуннов и ругов к Днепру и Черному морю чрезвычайно важны и можно лишь сожалеть, что должного внимания они пока не привлекли. Между тем, как видно из Списка русских городов конца XIV в., и почти тысячу лет спустя нижнедунайские приморские города Болгарии считались «русскими» (на них претендовал метрополит Киприан, уроженец Болгарии), а на Днепре с VI в. просматривается та самая культура, которую некогда А. А. Спицин определил как «древности антов», а Б. А. Рыбаков, как «древности русов». Дунайский след здесь отчетливо просматривается в материальной культуре, в частности, в пальчатых фибулах, являющихся принадлежностью, характерной для населения римского порубежья одежды – плащей. Примерно к этому времени относится и один из мощных этнических выбросов из области Среднего Подунавья: очередная волна расселения славян на восток и северовосток (культура «пражской керамики»). Но у славян была иная одежда, и пальчатых фибул они с собой не приносили.  Нет более данных о судьбе западных ругов. Они продолжают бороться с готами и в Подунавье, и в Северной Италии. В усобице Одоакра и Теодориха они вновь оказались расколотыми: одни на стороне первого, другие – второго. Одоакр, сам принадлежавший к ругам (или родственным им герулам), наказывал перебежчиков как изменников, а Теодорих – противников. В результате их поселения разорялись и теми, и другими. В учебных и справочных изданиях
205
 
событиями конца V в. практически закрывается история Ругиланда и вообще ругов. Между тем они активно проявляют себя в Италии в середине VI в., захватывая на некоторое время власть над готами, сохраняются как обособленные христианские общины на севере Италии вплоть до IX в. («клириков рогов» упоминают папские документы), сохраняется имя их и на основной территории Ругиланда, только чаще всего в иной огласовке: Русия, Рутения, Роталия и др.» [Кузьмин, 1999, с. 438-440]. Мнение А. Г. Кузьмина, которое мы поддерживаем, основано, в частности, на таких источниках,  как Тацит (I-II вв.), Иордан (VI вв.), Прокопий Кесарийский (VI в.) и др., которые писали о ругах, готах, хунну-украх (по нашему мнению). А. Г. Кузьмин полагает, что большинство ученых-иследователей считает полян-русов славянизированным племенем и чаще всего это иранцы, при этом он ссылается на И. И. Ляпушкина, П. Н. Третьякова, Г. Вернадского, Д. Т. Березовеца, а  О. Н. Трубачев связывал ее с индо-арийцами. А. Г. Кузьмин далее писал: «Разные написания характерны практически для всех областей, где пересекаются названия «руги» и «русы». «Варяжская Русь» (в частности, остров Рюген) в источниках пишется как  Rugia, Ruthenia, Russia, Rojana, Reune. Известны также названия острова Rugniatis, Run, Rhun, Rugnos, Ruan. Примечательно при этом, что название «Руйана» известный католический автор Бароний встретил в списках Иоанна Скилицы при обозначении Киевской Руси. Подобные чередования характерны и для названия, основанного какими-то русами, участвовавшими  в первом крестовом походе города (Руйат, в современной Сирии): Русса, Росса, Ругиа, Руйа, Рурсиа, Руса. В ряде источников само название «руси» связывается с обозначением красного цвета. Такое объяснение представляется вполне логичным, и мне приходилось обращать внимание на то, что разночтения обычно соответствуют обозначению красного, рыжего или желто-коричневого цвета в разных языках. Можно добавить, что славянское название месяца сентябрь «руен» или «рюен» означает то же, что и прилагательное «русый», именно кричнево-желтый. В данном случае важно не осмысление значения этнонима, а тот факт, что в разночтениях проступает очевидная закономерность. А это заставляет предполагать, во-первых, что именно расселение ругов по территории Европы дало название многочисленным «Русиям», во-вторых, разночтения – следствие специфичности второго согласного, неточно воспроизводимого на письме и неодинаково воспринимаемого в разных индоевропейских языках» [Кузьмин, 1999, с. 441].
206
 
А. Г. Кузьмин пишет, что варианты написания слов «руги» и «русы» пересекаются, и в ряде источников их связывают с обозначением красного цвета.  Это обычно соответствует обозначению красного, рыжего или желто-коричнего цвета в разных языках. Для решения вопроса о языке ругов-русов он считает, что недостаточно славяно-германских параллелей. А. Г. Кузьмин думает, что язык, на котором разговаривали древние руги-русы, возможно, был или иллирийским, или кельтским, или иллиро-венетским. Мы же полагаем, что в глубокой древности и до Х в. н.э., вероятно, языком ругов-русов был германский. Язык ругов-росоманов-русов, переселившихся в I в. н.э. с готами в Северное Причерноморье и Поднепровье, а также язык русов-варягов, переселившихся на Новгородскую землю во второй половине IX в., был разновидностью германского. Эти руги-русы были ассимилированы славянами, т.е. язык ввиду слабости или иных причин заменен славянским языком его носителями.  О языке ругов-русов А. Г. Кузьмин пишет: «…для решения этого вопроса  славянских и германских параллелей совершенно недостаточно. Известно, что на территориях Норика и Паннонии жили – может быть и наряду с иными – племена иллирийские и кельтские. Этим, а также венетским племенам вообще принадлежали обширные области в Европе, в том числе в ее северных пределах. Топонимический треугольник – юго-восточная Прибалтика, северо-западная Адриатика и северо-запад Малой Азии – оставлен, по всей вероятности, иллиро-венетскими и родственными им племенами. Высказанные мною более двух десятилетий назад соображения о кельтской природе руговрусов вроде бы нашли подтверждение в материалах, полученных еще археологами ГДР. Но картина явно была более сложной. В «старой кельтской лексике» А. Хольдера иллирийская и венетская лексика не отделена от кельтской. В Прибалтике кельты появляются, видимо, лишь около рубежа нашей эры после завоевания Галлии римлянами (венеты, в частности, ушли из Арморики целиком, и уйти они могли только на восток). Необходимо считаться также с уральским этническим компонентом, заметно представленным во всех северных европейских языках, включая современных кельтов. Да и Причерноморская степь производила неоднократные «выбросы» на северо-запад Европы. Весьма заметны, в частности, следы киммерийцев и аланов, а в более раннее время, возможно, и индоарийцев.  Из сказанного вытекает, что для выяснения природы «русской» топонимики Подунавья необходимо собрать и «ругскую», в том числе и в формах, которые можно связать с исконным местным населением. Так, еще Дюканж
207
 
указал, что этноним «роги» (т.е. руги) в итальянском и галльском языках давал деварианты Roci, Rochi. В итальянских переделках Истории Павла Диакона на месте «Руги-ланда» встречается «Рудиланд». А в славянских языках в данной позиции могут встретиться «ж», «з», «й». Известный знаток подунайской ономастики Конрад Шифман предполагал славянское посредство в замене топонимов с корнем «руг» на ruz или rus, что было принято Е. Цельнером в статье, посвященной выяснению причин смешения «ругов» и «русов». Топонимика, очевидно, фиксирует факт длительного пребывания этноса на той или иной территории. При этом многочисленные Росдорфы, Росхофы и Росхеймы появились в результате «рассеяния» этноса в этнически чуждой среде, в данном случае германской. Но состав населения в Подунавье в бурную эпоху IV-VIII вв. был чрезвычайно перемешанным, и соотношение разных его компонентов постоянно менялось. Необходимо учитывать и возможность сосуществования на этих территориях разного типа общин. В литературе, в частности, неоднократно отмечалось, что многие племена, захваченные Великим переселением народов, расселялись небольшими кровнородственными общинами (типа лангобардских «фаров») в окружении именно иноязычного населения. Поскольку посредство в ряде случаев кельтско-романского населения весьма вероятно, необходимо учесть топонимы с закономерным чередованием от «роген» или Рогендорф к Rakken-, Ruchen-, Rugenendorf. Это чередование может объяснить нам загадочное название Австрии в чешской, а вслед за ней в лужицкой и в польской традициях – «Ракурсы». Бои, некогда проживавшие на территории Чехии (Богемии), передали это название Ругиланда славянам. «Восточная марка» практически целиком укладывалась в прежний Ругиланд, который в свою очередь не укладывался в рамки этой марки. Этноним «руги» непосредственно отражается в топонимике Rugiensfeld из района реки Траун, упомянутый в грамоте Генриха IV архиепископу зальцбургскому (1075). Известен в Австрии и топоним с чередованием форм «руг» и «рус». Французские источники XI-XII вв. знают для Руси еще форму Rutulorii. В раффельштеттенском уставе 904 г. упомянута Роталария. Очевидно, речь идет о районе рек Большой и Малый Ротель, Ротала, а также поселении  Ротала. Этим топонимам имеется любопытная параллель: Роталией называлось побережье Эстонии против острова Эзель, где располагался и город Ротала, который Саксон Грамматик (конец XII-начало XIII вв.) считал столицей рутенов. В некоторых позднейших источниках эта же территория именуется «Руссией» и здесь сохранялись «русские» села в XIII-XIV вв.» [Кузьмин, 1999, с. 441-443].
208
 
Думаем, ошибка уважаемого нами А. Г. Кузьмина, вероятно, кроется в нежелании видеть германцев в числе предков русских, но это лишь наше предположение. Заслуга А. Г. Кузьмина, В. В. Мавродина, В. В. Седова, Л. Н. Гумилева и др. заключается в том, что, как нам кажется, впервые в исторической науке они поставили вопрос о широчайшей метисизации предков русских и в той или иной степени решили эту проблему. Как говорят биологи, дрейф генов имеет положительный эффект.  Вопроса соотношения этнонимов «Руссы» и «Руги» коснулся Г. Ловмяньский: «Происхождение имени «Русь» является одним из наиболее спорных вопросов в историографии Древней Руси. Были выдвинуты многочисленные гипотезы, связывающие название «Русь» с самыми разнообразными этническими и географическими объектами, но в научном отношении мы можем считаться только с двумя основными концепциями: северною, или балтийскою, и южною, или степною. Первая концепция привлекает сторонников главным образом из ряда последователей так называемой норманской теории, хотя в более редких случаях к ней примыкают и антинорманисты, признающие славянский характер северной Руси или указывающие на ничтожность норманского элемента в процессе образования Русского государства.  Вторая концепция направлена против норманизма, а если ее присваивают некоторые норманисты, такие, как Г. Вернадский, то на основе комбинации южного и северного начал. Норманская теория не может вполне отказаться от первой концепции, так как вместе с нею она теряет почву под ногами.  Концепция северного происхождения имени «Русь» – в ее норманском виде – опирается на двоякого рода аргументацию, лингвистическую и историческую. Первую из них обстоятельно рассмотрел И. П. Шаскольский, и нам остается подытожить в нескольких словах выводы широко развернутой на эту тему дискуссии. Согласно Тунману и Шлецеру, слово «Русь» возникло из финнского наименования Ruotsi (Rodsi), обозначающего Швецию, шведский народ, и восходило к шведскому названию морского побережья Рослаген. В результате получилась схема: Ro(d)slagen   Ruotsi Русь.  Эта схема была подвергнута довольно резкой критике. В особенности сомнительной представляется форма ее первого члена, так как  Ro(d)slagen не удовлетворяет лингвистов. Они предлагают заменить его каким-либо другим словом, нам нет надобности рассматривать их конкретные предложения. Высказана была далее догадка, что  Ruotsi есть местное, финское, а не скандинавского происхождения слово» [Ловмяньский, 1971, с. 43].
209
 
В примечаниях Г. Ловмяньский указывает, что «автор упустил из виду, что восточные славяне никогда не называли шведов Руссами. Поэтому его выводы нельзя считать убедительными» [Там же, с.43]. Г. Ловмяньский продолжает: «… лингвистика не может разрешить наш вопрос посредством свойственной ей аргументации, при помощи ее метода. Обратимся теперь к аргументации исторической.  И здесь дело обстоит довольно плохо для северной концепции. Исторические источники (летописи) домонгольского периода показывают существование первичной Руси, как хорошо известно, на юге, в Среднем Поднепровье. И главный источник по истории Древней Руси, «Повесть временных лет», предоставляет нам довод в этом направлении, утверждая вслед за более древним источником, что воины Олега, прибывшие вместе с ним в Киев, «прозвашася Русью». Однако «Повесть временных лет» упрекают в противоречивости. Она считается вместе с тем главным свидетелем, принесшим показания в пользу северного происхождения «Руси». Ведь она передвигает местонахождение первичной Руси на другую сторону Балтийского моря и даже отождествляет Русь с варягами» [Там же, с. 45]. Г. Ловмяньский находит ПВЛ противоречивой, что, мы думаем, является ошибкой. С середины IX в., с 852 г., летописец Нестор ведет хронологию, а до этой даты она, к сожалению, уступает китайским династийным хроникам. Если внимательно изучить ПВЛ,  до  852 г. на Новгородской земле не было никаких варягов, не говоря уже о Киевской земле. Варяги из Заморья появились в 859 г. «брать дань с чуди», со славян, с мери и с кривичей, т.е. с жителей Новгородской земли, а  Киевская земля стала «прозываться Русской землей» [ПВЛ, 1950, т.1, с. 215]. Три года варяги брали дань с чуди, со славян, с мери и с кривичей, т.е. жителей Новгородчины, в  862 г. жителям надоело платить варягам и они «изгнали их за море» [Там же, с. 214], т.е. до Киева они дойти не успели. В 852 г. Киевская земля стала называться Русской землей. Это были, вероятно, местные (аборигены), жившие в Среднем Поднепровье и на Дону с I в. н.э. руги-росоманы-русы. Спустя 10 лет, в 862 г., «…от варягов прозвалась Русская земля» [Там же, с. 244], т.е. Новгородскую землю с 862 г. тоже стали называть Русской землей. Вероятно, «русы» мусульманских авторов с VII в. до середины IX в. и русы-варяги были родственны между собой. Возможно, «ругирусы» и «варяги-русы» говорили на одном языке.  Далее Ловмяньский доказывает, мы думаем, совершенно правильно идентичность этнонимов «руги» и «русы»-«руссы» (как пишет Г. Ловмяньский): «…более вероятным будет отнести «Русь» не к Дании, но к какому-нибудь
210
 
иному объекту на Балтийском море. Действительно, по другим конкретным указаниям, «русь» пребывала на острове Ругии.  Этот остров, вероятно, уже с VII в. был заселен славянами, упомянутыми в первый раз под именем Rugini в англосаксонской хронике Беды Достопочтенного в 731 г.  Источники называют их: Rugiani, Roiani, Ruani и т.п. Довольно поздно и внезапно происходит уподобление этого названия к имени руссов. Два из трех житий Оттона Бамбергского, миссионера Западного Поморья после его завоевания Болеславом III Кривоустым, именуют руян: Rutheni. Неизвестно также, чтобы это сближение руян руссов произошло в каком-нибудь латинском источнике, не зависит от житий Оттона. Оно было, несомненно, внушено немецким миссионерам их польским окружением во время их пребывания в пределах польского государства. На польскую – а именно ученую – среду указывает переделка обиходного имени Русь, руссы на книжный термин  Rutheni, употребляемый в польской историографии XII в., равно Галлом и Кадлубком» [Ловмяньский, 1971, с. 45-46]. Г. Ловмяньский, на наш взгляд, бездоказательно пишет, что остров Rugini (ныне, возможно, остров Рюген в Балтийском море) с VII в. был заселен славянами, т.е. он, видимо, хочет сказать, что варяги-русы, вероятно, не были германским этносом.  Г. Ловмяньский продолжает аргументированно доказывать идентичность руссов и ругов: «Баварский географ, составленный около 845-846 г. в том Регенсбурге, приводит имена племен или народов, живших  вдоль дороги, шедшей из Регенсбурга к Каспию – бужан, уличей, руссов, хазар, что указывает на торговые отношения, налаженные в этом направлении. В начале Х в. среди придворных чешской княгини Драгомиры встречаются имена Тунна и Гомон, звучавшие как германские. Можно предположить, что они обозначали тех русских варягов, которые участвовали в русско-регенсбургской торговле и какимто образом попали в Прагу. Хорошо известно также сообщение Ибрагима ибнЯкуба о русских купцах, приезжавших из Кракова (это значит через Краков из Киева) в Прагу. Одним словом, нет повода сомневаться в том, что эти русские купцы в Придунайских странах называли себя ругами. Действительно, под этим именем руссы выступали в разных других западных источниках» [Ловмяньский, 1971, с. 47-48]. Г. Ловмяньский дополняет наши исследования мусульманских авторов VIII-IХ вв. баварским географом первой половины IX в., когда варяги-русы еще не пришли в Новгородчину, рассказом о ругах-русах, проживавших вдоль дороги к Каспию.   Летописец Нестор в «ПВЛ» начинает вести хронологию с 852 г. н.э., когда уже 10 лет в Константинополе царствовал Михаил III – византийский импе
211
 
ратор, последний представитель Аморийской династии. При императоре Михаиле III было восстановлено иконопочитание, крещены булгары, послана миссия Кирилла и Мефодия к славянам [БЭС, 2005, с. 681]. Император Михаил III скончался в 867 г. Летописец Нестор  в «ПВЛ» писал: «…когда начал царствовать Михаил, стала прозываться Русская земля. Узнали мы об этом, потому что при этом  царе приходила Русь на Царьград (ныне Стамбул – Ш.А.С.), как пишется об этом в летоисчислении греческом» [ПВЛ, 1950, т.1, с.213]. Летописец Нестор в конце XI-начале XII вв. не делает различия между южными русами, потомками ругов-росоманов-русов, живших в Среднем Поднепровье примерно с I в. н.э. и русами-варягами, пришедшими в Новгородскую землю в 859 г., т.е. в IX в. и обложившими данью чудь, славян, мерю и всех кривичей, проживавших там. Мы полагаем, между ругами-русами и варягами-русами разницы почти не было, только руги-русы говорили на языке, похожем на шведский, несмотря на то, что они разделились в I в., поэтому летописец Нестор, вероятно, пишет как об одном народе. Возможно, к моменту написания «ПВЛ» руги-русы и русываряги ассимилировались в славян, первые, возможно, в полян, вторые – в славян и т.д., он  не счел нужным упомянуть об этом. К концу XI в., к моменту написания летописцем Нестором «ПВЛ», первоначальные руги-русы, жившие в Среднем Поднепровье и скандинавские или прусские варяги-русы, прибывшие  в Новгородскую землю в IX в., смешались с местным населением. Руги-русы смешались с потомками антов – восточных славян и хунну-укров, готов, алан и др. в основном с полянами ассимилировались в них и приняли восточнославянский язык. А варяги-русы к концу XI в. смешались в основном с прибывшими с Дуная славянами, балтами, финно-уграми и частично с полянами, ассимилировались в них и так же приняли славянский язык. К тому времени, мы полагаем, что антский – восточнославянский язык и язык склавенов – западнославянский мало отличались друг от друга, были гораздо ближе, чем сейчас. Вслед за языком руги-русы и варяги-русы, вероятно, приняли обычаи и нравы славян. Даже Л. Н. Гумилев, переработавший, казалось бы, все работы, посвященные древней и средневековой  истории, прошел, вероятно, мимо труда А. Шлёцера «Нестор» (СПб., 1816, ч.II), где последний подразделял русов южных и русов-варягов, т.е. северных или новгородских.   Южные русы, мы полагаем, это, вероятно, германоязычные ругиросоманы, прибывшие еще в I в. н.э. вместе с готами в качестве подневольных в Северное Причерноморье.
212
 
Л. Н. Гумилев в примечаниях своего труда «Древняя Русь и Великая степь» писал: «Видимо, завоевание Киева русами можно датировать 852 г., ибо в этот год «Начася прозвати Руска земля» [ПВЛ, ч.I, с.17], [Гумилев, 2004, с. 135]. То есть  Л. Н. Гумилев не подразделял русов на «ругов-южных» и на ругов-варягов. Придерживающиеся мнения Л. Н. Гумилева и др. вступают в противоречие с летописцем Нестором, который писал, что «варяги из Заморья взимали дань с чуди и славян и с мери  и всех кривичей…» в 859 г., т.е обложили данью жителей Новгородской земли позже, чем захватили Киев. Такая последовательность событий маловероятна: варягам прежде, чем пройти в Киев, нужно было захватить земли, расположенные к северу от него, где располагались балты, финно-угоры и другие славяне, отличающиеся от полян иной племенной принадлежностью – собственно славяне, кривичи, радимичи, вятичи, северяне и др. Прежде чем добраться до Киева, варягам, вероятно,  необходимо было преодолеть вышеназванные племена и народы. Летописец Нестор писал, что в 852 г. Русь «приходила на Царьград» из греческих летописей. Мы думаем, поход на Царьград  в 852 г., вероятно, совершили  южные русы – потомки ругов-росоманов, а не варяги-русы, как пишут большинство историков. Южные русы-руги заняли Киев за 7 лет до того, как варяги-русы обложили данью жителей новгородской земли – чудь, славян, мерю и кривичей, а до прихода Аскольда и Дира в Киев, знатных людей Рюрика – варяжского князя, оставалось целых 10 лет. Аскольд и Дир пришли в Киев в 862 г.  Мы думаем, в 852 г. полянский город Киев, вероятно, без конфликта заняли южные русы – потомки древних ругов-росоманов, потому «стала прозываться Русская земля». Это важный момент, потому что летописец Нестор на следующей странице пишет, когда жители Новгородской земли в 862 г. призвали варягов, чтобы они, т.е. варяги-русы управляли жителями Новгородчины. А жителями Новгородской земли  в то время были чудь, славяне, кривичи и весь. Летописец Нестор писал касательно Новгородской земли, где жили чудь, славяне, кривичи  и весь: «И от тех варягов прозвалась русская земля» [ПВЛ, 1950, т.1, с.214]. Второй раз летописец Нестор называет Русской землей уже Новгородскую землю, где аборигенами были чудь, славяне, кривичи и весь, а первый раз Киевскую, автохтонными жителями которого были поляне. Напоминаем, что в IX в. руги-русы были, возможно, двуязычными, кроме родного германского, еще владели местным славянским, на котором разговаривали поляне, древляне, дреговичи, волыняне и, возможно, тиверцы и уличи. Между полянами и ругами-русами, вероятно, существовал симбиоз – мирный
213
 
процесс. Симбиозу -  мирному и бесконфликтному процессу между германоязычными ругами-русами (по выражению Шлёцера – южными русами) и славяноязычными полянами, вероятно, способствовало то, что руги-русы в то время (V-IX вв.)  помнили, что от их готского рабства освободили хунну-укры. Поляне, как известно, являются потомками  дулебов [Седов, 1982], а дулебы, возможно, потомки хунну-укров Баламира – Аттилы (бича божьего), это вопервых. Во-вторых, южные русы и поляне были соседями и, возможно, на Византию и закавказские страны устраивали совместные набеги, не зря чисто славянское слово «сало» зафиксировано в Закавказье в VII в. в «Истории агван». У нас нет информации о конфликтах между русами-ругами,  с одной стороны и потомками дулебов, с другой стороны. Потомкам хунну-укров полянам и потомкам ругов-русов, по выражению А. Шлёцера, «южным русам» делить было нечего. Поляне были народом мирным, «жившим сами по себе», об этом писал летописец Нестор: «Поляне же, жившие сами по себе, как мы уже говорили, были из славянского рода и только после назвались полянами, и древляне произошли от тех же славян и также не сразу назвались древляне» [ПВЛ, 1950, т.1, с.210]. Нападения русов на славян, вероятно, не касались полян. В источниках, правда, пишут безотносительно племени, просто славяне. Л. Н. Гумилев писал об взаимоотношениях ругов и славян, русов (росоманов) и полян: «Еще в Х в. современники описывали русов и славян как два разных этноса, выступавших, как правило, совместно… поляне и росоманы слились в единый этнос» [Гумилев, 2004, с. 136]. Подведем промежуточный итог. Читателям трудно воспринять новый подход  к старым источникам, т.к. люди привыкли, что в учебниках истории написано, что русы – это славяне. А варяги из Заморья – это викинги, но вскоре  после прибытия на Новгородскую землю обрусевшие или же ассимилировавшиеся в восточных славян и т.д. «Повесть временных лет» летописца Нестора подвергается критике, но при этом все ученые обращаются к ней  как к истине в последней инстанции. Но если посмотреть внимательно на источники, особенно «ПВЛ», а также на византийские, латинские и мусульманские, чтобы не было ни у кого, как говорит Н. Я. Бичурин, «превратных понятий», как у Де Гиня и Клапрота, «не читавших… истории во всей ее обширности…» [Бичурин, 1950, т.1, с.45], то мы увидим, как не правы норманисты и антинорманисты, которые застряли  на IX в.н.э. На наш взгляд, надо было заглянуть глубже и дальше во времени, хотя бы начиная с Тацита (ок. 54-ок. 123), автора двух монументальных исторических трудов: «История» и «Анналы» [БЭС, 2005, с. 1033]. Также надо было внима
214
 
тельно изучить «Гетику» Иордана [Иордан, 2000] и «Повести временных лет» [ПВЛ, 1950], и ученые историки увидели бы несколько иную картину, близкую к тому, что писали В. В. Седов, А. Г. Кузьмин, Л. Н. Гумилев и др. А. Г. Кузьмин писал: «Почти трехвековой спор о происхождении варягов и Руси питался разноречиями самих источников, а идеологическая окрашенность спора, не позволявшая видеть на севере Европы никого, кроме германцев и славян, привела к исключению из оборота большей части источников, в том числе источников первого ряда. Мешало и тяготение к однозначному решению всех вопросов» [Кузьмин, 199, с. 437]. Для большинства наших историков характерно «однозначное решение» проблемы происхождения русских из славян, лишь единицы, наподобие А. Г. Кузьмина и др., пытались доказать, что первоначальные русы не были славянами, а были германцами. Конечно, в русских и украинцах есть славянская кровь, но есть германская, балтская, финно-угорская и составляющая других народов. Возможно, историков вводит в заблуждение современный русский язык, являющийся разновидностью славянского. Деление народов по языку, на наш взгляд, является относительным, абсолютизировать его ни в коем случае нельзя. Народы в своей истории меняли язык, например, кельты, превратившиеся в результате ассимиляции в романоязычных французов с добавлением германцев, кельты перемешались с германцами (англами, саксами и др.), превратились в англичан. Русские, на наш взгляд, образовались в результате  смешения еще большего числа народов, в том числе славян, германцев, балтов, финно-угров и т.д.  Спор между историками могут разрешить с большей долей истины генетические исследования. Также, мы полагаем, что этнос ругов-росоманов-русов и начало государственности надо искать перед началом Великого переселения народов, которое в Европе началось в 375 г.н.э. с укрско-(хуннуско)-готской войны. Хунну-укры, мы полагаем, это, вероятно, европейские хунну. Слово «хун(ну)» означает «человек, люди» [Лувсандэндэв, 1957, с. 574], а украинцы, вероятно, этнос, произошедший от укров. «Укр» - тотемное название хунну, означающее «крупный рогатый скот, бычий, бык» [Лувсандэндэв, 1957, с. 490]. А. Н. Бернштам и др. определили, что тотемом у хунну был бык [Бернштам, 1951]. Например, «Самоназвание немцев deutsch  исследователи истолковали из древнегерманского со значением «люди», «народ» [Никонов, 1970, с.15]. Мы думаем, русским не надо комплексовать, что название «рус» германского происхождения, это нисколько не умаляет тот вклад, который внес русский народ в общечеловеческую культуру.
215
 
Грек Тацит в I в.н.э. у ругов, вероятных предков русов, называет правителя царем, а не вождем. Как известно, цари бывают только у народов, у которых оформилось государство, т.е. налицо наличие всех функций государственности. Если внимательно посмотреть на политическую организацию готов, хунну-укров, антов (восточных славян), то увидим признаки государства. Пора отбросить марксистские догмы.              3.2 . Варяги-русы в Новгороде и в Киеве (вторая половина IX-XIII вв.)
 
Летописец Нестор в «ПВЛ» писал: «859 в год 6367. Варяги из Заморья взимали дань с чуди и со славян, и с мери, и с всех кривичей…[ПВЛ, 1950, т.1, с.214]. В 859 г. варяги из Заморья обложили данью еще не сформировавшихся  в этнос жителей Новгородской земли, которые состояли из финно-угров: чудь и мери, а также выходцев из Дуная из западнославянского мира: собственно славян и кривичей. Таким образом, жителями Новгородской земли были не только бывшие западные славяне (славяне и кривичи), но и аборигенное население (чудь и меря), относящееся к другой языковой семье – финно-угорской. К тому времени (IX в.), финно-угры, вероятно, начали ассимилироваться в славян и стали, возможно, двуязычными, кроме родного финно-угорского, еще владели, видимо, славянским языком. Процесс метисизации шел примерно два века, со времен прибытия славян на Новгородскую землю. Какого размера и какого вида была дань, которую платили новгородцы варягам, летописец Нестор не указывает.  Жители Новгородской земли, вероятно, три года платили дань варягам из Заморья, но на четвертый год они отказались от этого и изгнали их за море, т.е. туда, откуда они пришли. Возможно, у жителей Новгородской земли началась смута. Обычная для того времени междоусобица, вероятно, с кровавыми стычками. Летописец Нестор в «ПВЛ» писал: «Изгнали варяг за море и не дали им дани, и начали сами собой владеть. И не было среди них правды, и встал род на род, и была у них усобица и стали воевать сами с собой. И сказали они себе: «Поищем себе князя, который бы владел нами и судил по праву». И пошли за море к варягам, к руси. Те варяги назывались Русью подобно тому, как другие называются свеи (шведы), а иные норманны и англы, а еще иные готландцы, - вот так и эти прозывались. Сказали чудь, славяне, кривичи и весь: «Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет. Приходите княжить и владеть нами». И
216
 
избрались трое братьев со своими родами и взяли с собой  всю Русь, и пришли к славянам, и сел старший Рюрик в Новгороде, а другой – Синеус – Белоозере, а третий – Трувор – в Изборске. И от тех варягов прозвалась Русская земля. Новгородцы же – те люди от варяжского рода, прежде были славяне. Через два же года умерли Синеус и брат его Трувор. И овладел всею властью один Рюрик, и стал раздавать мужам своим города – тому Полоцк, этому Ростов, другому Белоозеро. Варяги в этих городах – находники, а коренное население в  Новгороде – славяне, в Полотске – кривичи, в Ростове – меря, в Белоозере – весь, в Муроме – мурома, и над теми всеми властвовал Рюрик» [ПВЛ, 1950, т.1, с. 214-215]. Вероятно, смутное время началось, как писал летописец Нестор, из-за того, «что не было среди них правды, и встал род на род, и была у них усобица и стали воевать сами с собой». Поводом, вероятно, послужил какой-нибудь пустяковый случай, какой можно найти при желании в любом деле и в любой ситуации. Немаловажной причиной смуты была, мы думаем, незавершившаяся метисизация населения Новгородской земли, а она состояла из чуди, славян, мери и кривичей. Также в состав населения Новгородской земли входила весь - этнос, не упоминаемый летописцем Нестором в 859 г. в качестве плательщиков дани, по 862 г. весь упоминается как жители Белоозера и уже затем как подвластные варяга Синеуса, а затем Рюрика. В. В. Седов определил территорию Русской земли следующим образом: «…при анализе летописных данных наиболее надежным является метод исключения, поскольку области и города, не входящие в первоначальную Русь, называются достаточно определенно. Таковыми являются, бесспорно, Новгород и его земля, Ростово-Суздальская, Рязанская, Муромская, Полоцкая, Смоленская и Галицкая земли. Достоверно не входили в состав Русской земли  в узком значении также ареалы древлян, волынян, дреговичей, хорватов и тиверцев»  [Седов, 2005, с.277].  Мы видим, как В. В. Седов методом исключения вывел из состава первоначальной Русской земли, правда, в узком значении Киевскую землю, хотя страницей ранее  он, видимо,  поддержал точку зрения Н. М. Карамзина, С. М. Соловьева, С. А. Гедеонова, которые считали первоначальной Русской землей территорию Среднего Поднепровья или Киевские земли. Противоречие в суждениях В. В. Седова легко снимается без выдумывания первоначальной Русской земли в узком и широком значениях, если мы признаем, что русы (росоманы-руги) пришли в Поднепровье и Северное Причерноморье вместе с готами как подневольные королей (REX) Филимера и других готских королей, вероятно, во II в. н.э. готы пришли в Поднепровье и Северное Причерноморье,
217
 
видимо, на старые киммерийские земли. Руси (росоманы-руги) были освобождены от  готского подневолья хунну-украми Баламира в 375 г. н.э. в результате войны хунну-укров с готами Германариха-Винитария из-за антов, вероятных побратимов, которые тоже попали в готскую неволю. В. В. Седов исключил из территории Русской земли Киевскую, которая раньше Новгородской земли, в 852 г., названа Русской землей. А Новгородская земля названа Русской впервые в 862 г.  Разница в 10 лет, казалась бы, небольшая, но это десятилетие имеет большое значение, оно ясно показывает, что руги-русы жили в Северном Причерноморье и в среднем Поднепровье со времен Великого переселения народов и Русский каганат, который существовал, вероятно, с VIII в. Руги-русы (южные русы), видимо, существовали независимо от варягов-русов (возможных жителей Балтии) и сохраняли, вероятно, свой суверенитет от Аварского, Булгарского и Хазарского каганатов. С Хазарским каганатом, возможно, существовала династийная связь правящей элиты Русского каганата (южных русов), о чем, вероятно, свидетельствует  текст, приведенный о русах анонимных автором средневекового мусульманского сочинения «Моджмал ат-таварих»: «Рассказывают также, что Рус и Хазар были от одной матери и отца» [Новосельцев, 1965, с. 401]. Мы знаем мнение Б. А. Рыбакова, который полагал, что территории Среднего Поднепровья на левобережье до бассейна Дона, так и на правобережье бассейнов рек Роси и Тясмина в исследуемый период относились к Русской земле [Рыбаков, 1982, с. 56-66] и поддерживаем его. Считаем наиболее правильным точку зрения Б. А. Рыбакова, который объективно подтвердил мнение Шлёцера о двух «русиях» на территории Восточной Европы. А. Шлёцер, исследователь XVIII в., современник М. В. Ломоносова, был  одним из основоположников норманистической теории происхождения русского государства, который утверждал, впрочем, как и антинорманисты, что русская государственность  возникла в 862 г., т.е. к IX в.  Норманисты и антинорманисты в своем большинстве утверждали, что впервые на русской земле государство появилось с приходом братьев Рюрика, Синеуса и Трувора. При этом русское государство IX в. н.э. называли «Древнерусским» тогда, как весь остальной мир жил в Средневековье. Мы полагаем, ошибка норманистов и антинорманистов в нежелании заглянуть подальше в глубь веков, чтобы увидеть, как в Восточной, так и в Западной Европе в 375 г. н.э. началось всеобщее и мощнейшее движение народов, названное Великим переселением народов, в результате которого образовались современные европейские народы и государства.
218
 
Русские как европейцы  - не исключение из числа народов, образовавшихся в результате Великого переселения народов, поэтому надо было начинать исследование хотя бы с 375 г. н.э. Норманисты и антинорманисты, видимо, допустили грубую ошибку, начав исследовать русскую историю с «Повести временных лет» летописца Нестора, который начинает излагать историю, в частности, русского народа: и славян и руссов, в лучшем случае, с конца V в. н.э., т.е. с дулебских князей Кия, Хорива, Щека и их сестры Лыбедь. История IV в. н.э. удивительна и поучительна тем, что мы увидим  несчастного и престарелого жениха, короля готов Германариха и его молодую жену – росоманку Сунильду, которая изменила ему.  Вероятно, образ Германариха и Винитария в ХХ в., не давал покоя и звал на авантюру «величайшего авантюриста»  германского народа Адольфа Гитлера, страстно желавшего присоединить к германскому государству Восточную Европу и другие земли. А. Гитлер, видимо, слабо разбирался в этнической истории, он, вероятно, не знал, что в Восточной Европе живут потомки хуннуукров, германцев-готов и русов, перемешавшиеся с антами (восточными славянами), со склавинами (западными славянами), с аланами, с балтами и финноуграми, и т.п., такая помесь народов, вероятно, становится почти непобедимой. В IV в. н.э. жил император хунну-укров – Баламир, вероятно, из хуннуского рода дуло (дуло-дулеб-дулат, видимо, однокоренные слова). Император Баламир, видимо, строго и точно придерживался заключенных межгосударственных договоров. Баламир или его предшественники, по всей вероятности, заключили с восточнославянскими правителями побратимский договор анда и поэтому окружающие племена и народы восточных славян, втдимо, называли анты. Правители хунну-укров после покорения алан и других ираноязычных племен фактически были императорами, поэтому Баламира называем император. Правитель антов Бож, несчастный руководитель государства восточных славян, ни за что умерщвленный воинственными готами и посмертно отомщенный хунну-укрским императором Баламиром, жил во второй половине  IV в. Они были, вероятно, побратимами. Норманисты и антинорманисты серьезно или несерьезно, видимо, отдавали дань «моде» своего времени – патриотизму. Первые, вероятно, желали возвеличить древних и средневековых германцев, хотя их вклад в общечеловеческую цивилизацию известен и в лишнем культивировании никак не нуждался. Вторые, вероятно, во что бы то ни стало желая опровергнуть первых, рьяно взялись доказывать недоказуемое: никому не известное славянское племя ру
219
 
сов, при этом многие источники попросту игнорировались, например, византийские, мусульманские и т.д. Со временем информация накапливалась и такие выдающиеся историки, как Л. Н. Гумилев, А. Г. Кузьмин и др., стали критически перерабатывать устоявшиеся взгляды. Вероятно, норманисты и антинорманисты страдали серьезным недостатком, с точки зрения современного генетического исследования, это абсолютизация языка как германского, так и славянского. Они, возможно, думали, что носитель языка обязательно, целые века, а может, тысячелетия, должен быть обладателем одной и той же гаплогруппы генов. Жизнь может быть намного сложнее, чем мнение отдельных ученых. Даже В. В. Мавродин, В. В. Седов и др., казалось бы, объективные ученые-исследователи древней и средневековой истории восточноевропейских народов, пишут о русах как о славянском населении, не ведая, что вступают в противоречие с византийскими и мусульманскими источниками, в частности, со знаменитым историком Константином Багрянородным (905-959), который четко подразделяет славян и русов своего времени.  В. В. Седов писал: «В днепровско-донском ареале проживало праславянское племя Русь, которое и дало имя государственному образованию с центром в Киеве» [Седов, 2005, с. 278]. Возможно, ко времени написания летописцем Нестором «Повести временных лет» (XI-XII  вв.) славянский язык вышел победителем германского, балтийского и финно-угорского языков, т.е. стал языком, говоря по-современному, межнационального общения. При этом славянский язык, вероятно, вытеснил не только германский язык, на котором говорили южные русы (руги-росоманы), прибывшие с готами в I-II вв. в Северное Причерноморье и Поднепровье, и пришедшие в IX в. варяги-русы.  Так же славянский язык вытеснил балтийский – язык предков литовцев и латышей, который был распространен на довольно обширном ареале, охватывающем часть территории современной Белоруссии. Славянский язык сумел вытеснить и стать родным большинству многочисленных финно-угорских племен. К моменту написания «Повести временных лет» часть финно-угорских племен еще упоминается под своими племенными названиями: чудь, меря, весь, мурома и т.д. А. Г. Кузьмин о значении смешения рас и народов писал: «…наука давно доказала, что вся история человечества протекает в условиях непрерывного процесса смешения рас и народов, прогрессивного уже в плане биологических законов. Но в конкретных исследованиях это положение часто отступает на
220
 
задний план и проблема сводится к противопоставлению: германцы или славяне» [Кузьмин, 1970, с.35]. «Повесть временных лет» летописца Нестора повествует: «…не было среди них (славян, чуди, меря и т.д., т.е. среди тех, кто составлял местное население Новгородской земли – Ш.А.С.) правды… и была у них усобица и стали воевать сами с собой. И сказали они себе: «Поищем себе князя, который бы владел нами и судил по праву». И пошли за море к варягам, к руси. Те варяги назывались Русью…» [ПВЛ, 1950, т.1, с. 214]. Летописец Нестор прямо и бесхитростно дал ответ на первый вопрос, «откуда пошла русская земля?» «и пошла за море к варягам, к Руси. Те варяги назывались русью…». Казалось бы, летописец Нестор дал исчерпывающий ответ, дискуссий здесь быть не должно. Но дискуссия вокруг этого вопроса продолжается почти три века, порой она приобретает характер военного конфликта, мы имеем в виду русскоукраинский конфликт 2014 г. Одной из основ этнического конфликта является неразрешимость вопросов.  А. Г. Кузьмин писал: «В обширной и противоречивой литературе, посвященной началу Руси, одно из ведущих мест принадлежит варягам, а также значению летописной реплики о тождестве «варягов» и «руси»… В зарубежной историографии… господствует представление о привнесении восточным славянам цивилизации германо-скандинавскими пришельцами… советские ученые…не пересматривали заново многих постулатов норманнской теории. Важнейшим из них как раз и является представление о германоязычии и скандинавском происхождении «варягов», с «призвания» которых… летописец начинал русскую государственность. Между тем столь ответственное положение – всего лишь историографическая традиция, основанная на ряде допущений и односторонней интерпретации источников. Тезис о тождестве «варягов» и скандинавов неоднократно оспаривался  противниками «норманнской концепции» с самого ее зарождения в XVIII веке. Довольно полный обзор этих работ можно найти в статьях ленинградского филолога В. Б. Вилинбахова. С точки зрения норманистов, вся эта литература – плод патриотических настроений отдельных ученых, а чаще – фантазия дилетантов. Слов нет, патриотическая увлеченность М. В. Ломоносова и нестандартная форма сочинений Ю. Венелина ослабляла действенность их аргументации. Многих специалистов не удовлетворяет известная легкость в обращении с источниками В. Б. Вилинбахова. Однако антинорманистская традиция накопила большое количество фактов, которые совершенно неоправданно игнорируются не только норманистами, но и антинорманистами, признающими
221
 
«варягов» за скандинавов. В настоящей статье предпринимается попытка новой интерпретации некоторых известных, а также забытых источников о «варягах» и балтийской «руси» с позиций методических и фактологических достижений советской исторической науки.  Краеугольным камнем норманнской концепции начала Руси является летописное сказание о призвании варягов. Согласно Начальной летописи (Повести временных лет), в 862 г. племена словен, кривичей, чуди, веси и мери изгнали за море бравших с них дань варягов, но, не сумев наладить собственное управление, снова обратились к ним за помощью. В Начальной летописи при этом уточняется, что послы отправились «к варягам, к руси; сице бо тии звахуся варязи Русь, яко ее друзии зовутся свие, друзии же урмане, анъгляне, друзиигъте, тако и си». Три брата, «пояша по себе всю русь», пришли к Ладоге, где остался старший – Рюрик, Синеус сел на Белеозере, а Трувор – в Изборске. «И от тех варяг, - по летописи, - прозвася Руская земля, новоугородьци, ти суть людье новогородьци от рода заряжьска, преже боб еже словене» По смерти братьев Рюрик идет к «Илмерю», «сруби городок над Волховом, и прозва и Новъгород, и седее ту княжа раздая волости и городы рубити, овому Ростов, другому Белоозеро». «И по тем городом, - говорится в заключение, - суть находници варязи, а перьвии насельници в Новегороде  словене, в Полотьсте кривичи, в Ростове меря, в Белеозере весь, в Муроме мурома; и теми всеми обладаша Рюрик». Преемник Рюрика Олег вместе с малолетним Игорем утвердился в Киеве, где «варязи и словене и прочи прозвашася русью», а Новгород «мира деля» давал варягам дань вплоть до смерти Ярослава. Таково сказание, лежащее в основе всех норманистских построений. Во многом противоречит другим летописным текстам, в которых, в частности, «Русью» в узком значении этнонима называлась только земля полян. Это обстоятельство побудило Д. И. Иловайского признать варяжскую легенду позднейшей вставкой. С. Гедеонов те же противоречия объяснил стремлением летописца к созданию тенденциозной, противоречащей фактам «ученой системы». А. А. Шахматов согласился с доводами обоих ведущих антинорманистов, но сделал из них норманистские выводы» [Кузьмин, 1970, с. 28-29]. А. Г. Кузьмин в своей статье (1970), написанной в  разгар доминирования в российской исторической науке исторического материализма, озабочен тем, как односторонне интерпретируют факты  норманисты и их критики антинорманисты. А. Г. Кузьмин явно выше и тех, и других. Норманисты действительно зациклились на «Повести временных лет» летописца Нестора, несмотря на то, что А. Шлёцер  к тому же один из основопо
222
 
ложников норманистской теории, указывал на русов «южных» и русов-варягов [Шлёцер, 1816].  Если бы ученые-норманисты серьезно отнеслись к мнению А. Шлёцера, то выяснили бы, возможность, государства у народов Восточной Европы в древние времена, до Великого переселения народов. «Повесть временных лет» летописцем Нестором написана в конце XI-начале XII вв. и по времени он охватывает самое раннее конец V в. н.э.- начало XII в. Норманисты в своем большинстве, вероятно, не считают государством империю хунну-укров и государство Божа (восточных славян) за полноценное государство. Мы полагаем, они ошибаются, вероятно, у восточных славян был аппарат для сбора налогов и территория, на которую распространялась их юрисдикция, к тому же первым, еще подчинялись другие народы, например, аланы, остготы и т.п.   То же самое можно сказать про антинорманистов, которые видели своей целью во что бы то ни стало опровергнуть норманистическую теорию, для чего, вероятно, вопреки фактам придумали  «славянское племя русов-росоманов». Например, П. Н. Третьяков писал: «…росоманы, возможно, входившие в состав антского объединения племен» [Третьяков, 1953, c. 147]. Где П. Н. Третьяков встретил славян с именами Сунильда, Аммий и Сар, неизвестно. Выше мы рассмотрели эти имена и выяснили, что их носители, вероятно, были германцами. Мы полагаем, что А. Г. Кузьмин, вероятно, ошибался, когда писал, что «Русью», как он выразился: «…в узком значении этнонима называлась только земля полян» [Кузьмин, 1970, с.24]. И А. Г. Кузьмин поддержал Д. И. Иловайского, который признавал «…варяжскую легенду позднейшей вставкой» и С. А. Гедеонова, который «…противоречия объяснил стремлением летописца к созданию тенденциозной, противоречащей фактам «ученой системы» [Кузьмин, 1970, с. 29]. А. Г. Кузьмин написал вышеуказанное в книге (1970), а в 1999 г. опубликовал другую статью, в которой он объективно признавал точку зрения А. Шлёцера и писал о «Русиях» и ругах в разных частях Европы и среди разных народов: «В начале нашей эры руги населяли наряду с другими племенами некоторые острова и южное побережье Балтики. Здесь они столкнулись с готами, и хотя, как говорит Иордан (VI в.),  были крупнее последних телом и сильнее духом, потерпели поражение и в большинстве покинули свои места. Часть их двинулась вместе с готами (видимо, в качестве зависимых от победителей) к Карпатам и затем к Днепру и Черному морю, часть рассеялась по восточному побережью Балтики, а основная масса пошла на юг к Дунаю, оседая по пути в тех или иных местах. Так появятся Ругии – Руссии в Тюрингии (графства Ройс
223
 
и Ройсланд сохранятся вплоть до 1920 г.). И, видимо, наиболее многочисленные группы их осядут по верхнему Дунаю на территории нынешней Австрии и в областях севера бывшей Югославии с выходом к реке Саве, Адриатическому морю и Северной Италии.  Во второй половине V в. в ходе усобиц, возникших после смерти Аттилы, дунайские руги оказались в противоположных лагерях: одни были союзниками гуннов, другие – гепидов. После поражения гуннов часть их вместе с ругами ушла к Днепру и Северному морю – к низовьям Дуная, а также, видимо, в район Восточного Крыма и Тамани, где следы их просматриваются археологически. Большая же часть ругов оказалась на стороне гепидов и сохранила ранее занимаемые территории, а может быть, расширила их.  Сообщения Иордана о возврате гуннов и ругов к Днепру и Черному морю чрезвычайно важны и можно лишь сожалеть, что должного внимания они пока не привлекли… В учебных и справочных изданиях событиями конца V в. практически закрывается история Ругиланда и вообще ругов. Между тем они активно проявляют себя в Италии в середине VI в., захватывая на некоторое время власть над готами, сохраняются как обособленные христианские общины на севере Италии вплоть до XI в. («клириков рогов» упоминают папские документы), сохраняется имя их и на основной территории Ругиланда, только чаще всего в иной огласовке: Русия, Рутения, Роталия и др.» [Кузьмин, 1999, с. 439-440].    А. Г. Кузьмин писал: «Тацит помещал «ругов» на южных берегах Балтики. В IV-V вв. они вместе с готами, гепидами, аланами, герулами, вандалами  и др. принимают участие в событиях, связанных с «переселением народов». Руги (роги) – одно из значительных объединений в рамках гуннского союза, в V в. существует племенной союз ругов на реке Мораве (Ругиланд), вместе с вандалами они оказываются в Северной Африке. Но как и во многих других аналогичных случаях, со старых мест снималось не все население, а только часть его. Как раз на Балтике Иордан называет «раниев» и «ругиев», выделяя особо «ульмругов», то есть островных ругов» [Кузьмин, 1970, с. 41]. Тацит в своем бессмертном произведении «Германия» действительно помещал «ругов» во II в. н.э.  на южных берегах Балтики, но Иордан, летописец готов с древнейших времен и до VI в., писал о них в более ранние времена, как о выходцах из Скандинавии.     А. Г. Кузьмин не просто так говорит о южном береге Балтики, он не без оснований считал варягов-русов выходцами с южного побережья Балтийского моря: «Судя по …летописным текстам, этноним «варяги» имел широкое и ло
224
 
кальное значение. При этом оказывается, что какая-то часть варягов (в широком смысле слова) называлась «русью». Норманисты потратили немало сил, пытаясь отождествить летописную «Русь» со свеями-шведами. Но ни один летописец не смешивал эти этнонимы. Не знают скандинавской руси ни саги, ни другие западно-европейские источники. Зато целый ряд источников указывает на «Русь» у южных берегов Балтики» [Кузьмин, 1970, с.34]. Мы полагаем, что германоязычные руги еще до н.э. были выходцами из Скандинавии. В I в. н. э. часть островных ругов (ульмеруги) попали в зависимость от готов и вместе с последними проследовали по маршруту: от южного  берега Балтики примерно район устья Вислы – остров Рюген до Поднепровья и Северного Причерноморья. Варяги-русы, обложившие данью в 859 г. жителей Новгородской земли: чудь, славян, меря и кривичей, вероятно, потомки оставшихся ругов на берегах Балтики, не попавших в зависимость от готов. Вероятно, ругов, оказавшихся в Поднепровье и Северном Причерноморье, готский летописец Иордан называет росоманами, этноним, безусловно, германоязычный (см. выше). Руги во время Великого переселения народов (375-476 гг.) поддержали хунну-укров и антов. Возможно, завоевавший Рим и завершивший Великое переселение народов в 476 г. Одоакр был ругом. Дело, начатое хунну-укрским императором Баламиром, достойно закончил, видимо, руг – Одоакр. После восстания гепидов против хунну-укров в 454 г. часть ругов вместе с сыновьями «бича божьего» Аттилы оказались «…обращенные в бегство, они направились в те области Скифии, по которым протекают воды реки Данапра» [Иордан, 2000, с. 113]. Часть ругов в V в., видимо, оказалась в Поднепровье, в бассейне р. Рось и Тясмина, южнее полян. Руги, видимо, находили общий язык с аварами, булгарами и хазарами. Наоборот, есть сведения, что руги-русы породнились с хазарами, об их родстве прямо пишет мусульманский источник.  Вероятно, руги-русы в VIII в. создали свой Русский каганат и в 852 г. присоединили полян, потомков дулебов, а дулебы произошли в V-VI вв., возможно, от смешения (метисизации) хунну-укров, готов, антов (восточных славян), аланов и т.д. После присоединения полянской территории (Киевской земли) в 852 г. она «стала прозываться Русская земля» [ПВЛ, 1950, т.1, с. 213] и, возможно, поляне ассимилировали русов, но название «русы» сохранилось у вновь образующегося населения. В. В. Седов писал: «Поляне стали русами, что находит подтверждение в летописной фразе «…поляне, которых теперь называют Русь» [ПВЛ, 1950, т.1, с. 218].
225
 
Варягов-русов, как пишет летописец Нестор, назвали в 862 г. жители Новгородской области: чудь, славяне, кривичи и весь, «княжить и владеть».  Варяги-русы на 10 лет позже, чем южные руги-русы (852 г.), заняли Киев. Три брата варягов-русов: Рюрик, Синеус и Трувер, как писал А. Г. Кузьмин, возможно, с южного берега Балтики, а не со Скандинавского полуострова, как писали и пишут норманисты, «взяли с собою всю русь» [ПВЛ, 1950, т.1, с. 214] и пришли княжить. С этого времени, т.е. с 852 г., когда Киевская земля уже называлась ругами-русами Русской землей, Новгородская земля стала называться тоже Русской землей, в 862 г., летописец Нестор в «ПВЛ» зафиксировал позже, т.е. в 868 г.: «И от тех варягов прозвалась Русская земля» [Там же, с. 214]. В том же, 862 г., придворные, вероятно, Рюрика, которых звали Аскольд и Дир, отпросились в Царьград (совр. Стамбул). Летописец Нестор писал в «ПВЛ»: «…над теми всеми властвовал Рюрик. И было у него два мужа, не родственники его, но бояре, и отпросились они в Царьград со своим родом. И отправились по Днепру, и когда плыли мимо, то увидели на горе небольшой город. И спросили: «Чей это городок?» И тамошние же жители ответили:  «Были три брата Кий, Щек и Хорив, которые построили городок этот и сгинули, а мы тут сидим, их потомки, и платим дань хозарам». Аскольд же и Дир остались в этом городе, собрали у себя много варягов и стали владеть землею полян. Рюрик же в это время княжил в Новгороде» [ПВЛ, 1950, т.1, с.215]. С 852 г. Киев принадлежал южным русам-ругам, а не варягам-русам Жители Киевской земли, несмотря на то, что территория называлась уже Русской землей, платили дань хазарам. У росов-ругов, видимо, не было возможности избавиться от уплаты дани. Платили или нет сами русы-руги, мы не знаем, возможно, они были избавлены от платежей хазарам, сведений об этом летопись не содержит.  Повторяем, варягам-русам (Аскольд и Дир) начали првить в Киеве в 862 г.  В 866 г., т.е. через четыре года, как они возсели в Киеве, Аскольд и Дир, правители Киевской земли, совершили морской набег на Царьград.  Летописец Нестор писал: «В год 6374. Отправились Аскольд и Дир войной на греков и пришли туда в 14 год царствования Михаила. Царь же был в это время в походе на агарян и дошел уже до Черной реки, когда епарх прислал ему весть, что Русь идет походом на Царьград. И возвратился царь. Эти же пошли внутрь Суда, совершили много убийств христианам и осадили Царьград двумястами кораблей. Царь же с трудом вошел в город и с патриархом Фотием всю ночь молился в церкви святой богородицы во Влахерне. И вынесли они с песнями божествен
226
 
ную ризу святой богородицы, и омочили в море ее полу. Была в это время тишина, и море было спокойно, но тут внезапно поднялась буря с ветром, и великие волны разметали корабли язычников русских, и прибило их к берегу и переломало так, что немногим из них удалось избегнуть этой беды и вернуться домой» [ПВЛ, 1950, т.1, с. 215]. Варяги-русы Аскольд и Дир благополучно вернулись в Киев и продолжали свое правление над полянами и русами-ругами. В 879 г. умер Рюрик, который княжил в Новгороде, Белоозере и в Изборске, летописец Нестор сообщал: «В год 6387. Умер Рюрик и, передав княжение свое Олегу – родичу своему, – отдал ему на руки сына Игоря, ибо был тот еще очень мал» [ПВЛ, 1950, т.1, с.216]. В 882 г., спустя три года после смерти варяга-руса, правителя Новгородской земли, князя Рюрика, преемник князь Олег выступил в поход на юг с целью захватить Киев. Летописец Нестор в «ПВЛ» писал: «6390. Выступил в поход Олег, взяв с собою много воинов: варягов, чудь, славян, мерю, весь, кривичей, и пришел к Смоленску с кривичами, и принял власть в городе, и посадил в нем своих мужей. Оттуда отправился вниз и взял Любеч, и также посадил своих мужей. И пришли к горам Киевским, и узнал Олег, что княжат тут Аскольд и Дир. Спрятал он одних воинов в ладьях, а других оставил позади, а сам подошел к горам, неся ребенка Игоря. И подплыл к Угорской горе, спрятав своих воинов  и послал к Аскольду и Диру, говоря им, что де «Мы купцы, идем к грекам от Олега и княжича Игоря. Придите к нам, к родичам своим». Когда же Аскольд и Дир пришли, все спрятанные воины выскочили из ладей, и сказал Олег Аскольду и Диру: «Не князья вы и не княжеского рода, но я княжеского рода», а когда  вынесли Игоря, добавил: «Вот он сын Рюрика». И убили Аскольда и Дира, отнесли на гору и погребли: Аскольда на горе, которая называется ныне Угорской, где теперь Ольмин двор; на той могиле Ольма поставил церковь святого Николы; а Дирова могила – за церковью святой Ирины. И сел Олег, княжа в Киеве, и сказал Олег: «Да будет матерью городам русским». И были у него варяги, и славяне, и прочие, прозвавшиеся Русью. Тот Олег начал ставить города и установил дани славянам и кривичам, и мери, и положил и для варягов давать дань от Новгорода по 300 гривен ежегодно ради сохранения мира, что и давалось варягам до самой смерти Ярослава» [ПВЛ, 1950, т. 1, с. 217218]. Князь Олег приказал убить Аскольда и Дира, властвовавших в Киеве над полянами и русо-ругами как незаконных правителей-самозванцев: «Не князья вы и княжеского рода…». Видимо, князь Олег опасался Аскольда и Дира, хит
227
 
ростью выманив их под видом купцов. Население Киева так же, видимо, безропотно приняло нового правителя – князя Олега, как и двадцать лет назад они не были против правления варягов, Аскольда и Дира. В следующем, 883 г., князь Олег последовательно продолжил объединять западных славян, оказавшихся в Восточной Европе, приблизительно с конца VI-начала VII вв., вероятно, в результате аварской экспансии. Некоторые балтийские и угро-финнские племена такие, как чудь, меря и весь наряду со славянскими племенами участвовали в призвании Рюрика и его братьев Синеуса и Трувера на княжеский трон. Князь Олег собрал вокруг себя воинов из разных племен германоязычных варягов-русов: балтийцев и финно-угоров, чудь, мерю, весь и славянские племена; славян и кривичей,  присоединил кривичские города Смоленск, Любич, поляно-русов (ругов), где правили варяго-русы Аскольд и Дир со своими варягами. Князь Олег присоединил Киев и Киевскую Русь, умертвив их, применив хитрость. Князь Олег установил уплату дани славянам, кривичам и мери по 300 гривен. Платить должны были варягам-русам. От уплаты ежегодной дани, вероятно, были освобождены чудь, весь и поляне-русы (руги). Летописец Нестор в «ПВЛ» писал об объединительных походах князя Олега: «В год 6391. Начал Олег воевать против древлян и, покорив их, брал дань с них по черной кунице. В год 6392. Отправился Олег на северян и победил их, и возложил на них легкую дань, и не позволил им платить дань хазарам, говоря так: «Я враг их и вам им платить незачем». В год 6393. Послал Олег к радимичам, спрашивая: «Кому даете дань?». Они же ответили: «Хазарам». И сказал им Олег: «Не давайте хазарам, но платите мне». И дали Олегу по щелягу, как раньше хазарам давали. И властвовал Олег над полянами и древлянами, и северянами, и радимичами, а с уличами и тиверцами воевал» [ПВЛ, 1950, т.1, с.217].  Л. Н. Гумилев о Рюрике, Олеге и варягах-русах писал: «Биография Рюрика непроста. По «профессии» он был варяг, то есть наемный воин. По своему происхождению – рус. Кажется, у него были связи с южной Прибалтикой. Он якобы ездил в Данию, где встречался с франкским королем Карлом Лысым. После, в 862 г., он вернулся в Новгород, где захватил власть при помощи некоего старейшины Гостомысла. (Мы не знаем точно, означает ли слово «Гостомысл» собственное имя человека или нарицательное обозначение того, кто «мыслит», то есть сочувствует, «гостям» – пришельцам.) Вскоре в Новгороде вспыхнуло  восстание против Рюрика, которое возглавил Вадим Храбрый. Но Рюрик убил
228
 
Вадима  и вновь подчинил себе Новгород и прилегающие области: Ладогу, Белоозеро и Изборск. Существует легенда о двух братьях Рюрика, Синеусе и Труворе, возникшая в результате непонимания слов летописи: «Рюрик, его родственники (sine bus)  и дружинники (tbru voring)». Дружинников посадил в Изборске, родственников отправил дальше, на Белоозеро, сам, опираясь на Ладогу, где был варяжский поселок, сел в Новгороде. Так, путем подчинения окрестных славян, финно-угров и балтов, он создал свою державу (выделено – Ш.А.С.). Согласно летописи, Рюрик умер в 879 г., оставив сына, которого звали Игорь, по-скандинавски Ингвар, то есть «младший». Поскольку Игорь, по словам летописца, был «детескъ вельми» (очень мал»), по словам летописца,  власть принял воевода по имени Хельги, то есть Олег. «Хельги» – это было даже не имя, а титул скандинавских вождей, означавший одновременно «колдун» и «военный вождь». Олег с воинами двинулся по великому пути из «варяг в греки»: из Новгорода к югу по речке Ловать, где была переволока, и дальше по Днепру, попутно заняв Смоленск. Варяги Олега и малолетнего Игоря подошли к Киеву. Тогда там жили славяне и стояла небольшая русская дружина Аскольда. Олег выманил Аскольда и вождя славян Дира на берег Днепра и там предательски убил их. После этого киевляне без всякого сопротивления подчинились новым властителям. Это произошло в 882 г. Олег занял Псков и в 883 г. обручил малолетнего Игоря с псковитянкой Ольгой. Ольга – это женский род имени Олег. Здесь мы, скорее всего, вновь сталкиваемся с титулом, не зная настоящего имени исторического лица. Вероятно, Ольга, как и Игорь, во время обручения была ребенком. К IX в. раскол славянского единства привел к созданию новых, ранее не существовавших народов. В результате смешения славян с иллирийцами появились сербы и хорваты, а во Фракии смешение с пришлыми кочевниками положило начало болгарскому этносу. Какие-то славянские племена проникли в Грецию и Македонию, дойдя до Пелоппонеса, который они назвали Морсей (от слова «море»). Растущая пассионарность славян разбросала их по всей Европе» [Гумилев, 2000, с.28-29].  Новгородский князь Олег, этнический германоязычный варяг-рус, уроженец, вероятно, южного берега Балтики, приблизительно из района Вислы – острова Рюген, силой оружия, иногда хитростью, к 885 г. объединил значительное число западных славян, потомков хунну-укров, антов, готов, аланов и т. д., к тому моменту, видимо, говоривших на антском языке (восточнославянском) полян, древлян.   Также князь Олег под свое крыло собрал такие финно
229
 
угорские и балтийские племена, как чудь, меря, весь и др. Видимо, в состав государства варягов-русов добровольно вошли южные русы-руги, никаких следов их сопротивления и даже ропота не было. Руги-русы, видимо, приняли варяговрусов как этнически близких, своих людей. Летописец Нестор в числе присоединенных племен не упомянул волынян (бужан). Видимо, волынянам удалось сохранить свою независимость. В «ПВЛ» упомянуты уличи и тиверцы, которым удалось отстоять свой суверенитет и свободу, на которые покушался князь Олег и с которыми он воевал, но, видимо, безуспешно. Возможно, в то время (конец IX в.) варяги-русы были бессильны против хунну-укрской тактики ведения войны. Князь Олег в конце IX в. собрал под свое правление северную и центральную части Восточной Европы, населенную говорящими на славянском, балтийском, финно-угорском и германских языках, лишь юго-восточный угол и юг Восточной Европы, населенный в основном хазаро-иудеями, аланами (осами), уличами и тиверцами,  сохранял свой суверенитет. Фактически князь Олег стал императором разноязыкой массы племен и народов. Впервые с 453 г., т.е. со времен смерти хунну-укрского «бича божьего» Аттилы, Восточная Европа в 882 г., спустя 429 лет, обрела единого правителя, фактического императора – князя Олега. Хазаро-иудеи к тому времени, вероятно, с монголоязычия перешли на тюркский и еврейский языки, потому что на востоке от хазар в то время обитали выходцы из киргизов – тюркоязычные (киргизоязычные) печенеги. Письменным языком, на котором велась канцелярия, возможно, был еврейский, о чем свидетельствует переписка хазарского кагана Иосифа. Напоминаем наше мнение, что монголоязычие чрезвычайно слабо, чтобы конкурировать с другими языками, при малейшем соприкосновении, например, с тюркским или славянским языками, монголоязычные становятся тюрками или славянами. Уличи и тиверцы, сохранившие степной, отчасти кочевой образ жизни, возможно, превратились в современных крымских татар, часть превратилась, вероятно, в славяноязычных казаков, часть ушла к булгарам и венграм. Некоторые ученые пишут, что уличи и тиверцы под давлением кочевников ушли на север в сторону Карпат [Мавродин и др.]. Возможно, какая-то часть переместилась на север, но большая часть уличей и тиверцев, вероятно, осталась на месте и, думаем, ассимилировалась в татар и казаков. Слово «казак», вероятно, тюркского (киргизского) происхождения, состоит из двух слов «каз – гусь» [Юдахин, 2012, с. 315] и «ак – белый» [Там же, с.37].
230
 
Буквально слово «казак» означает «белый гусь». Гусь был тотемом древних киргизов и «белый гусь - казак» применялся к вольному человеку, селившемуся где захочет, что характерно для кочевников, не признававших границы государств и народов. Великий князь Олег перенес свою ставку из Новгорода в поляно-русский город Киев, сделав последний столицей своего государства, вероятно, поглотив Русский каганат. Летописец писал в «ПВЛ»: «…и сказал Олег: «Да будет матерью городам русским» [ПВЛ, 1950, т.1, с.217]. В этническом плане государство великого князя Олега отличалось необычайной пестротой. Летописец Нестор писал: «И были у него варяги, и славяне, и прочие прозвавшиеся Русью» (курсив – Ш.А.С.) [Там же, с. 217]. Летописец Нестор прямо говорит, что в конце IX в. в состав населения государства великого князя Олега входили варяги-славяне и прочие народы и племена. Под прочими летописец Нестор, видимо, подразумевал балтийские, финно-угорские племена и народы и германцев-ругов-русов, которым предстояло сформировать русский этнос. Языком вновь сформированного народа, средством межнационального общения, вероятно, к концу XI в. стал славянский язык.  Летописец Нестор в «ПВЛ» писал: «Для …моравов первоначально созданы буквы, названные славянской грамотой; эта же грамота у русских и булгар дунайских. Когда же славяне жили уже крещенными, князья их Ростислав, Святополк и Коцел послали к царю Михаилу, говоря: «Земля наша крещена, но нет у нас учителя, который бы наставил  и поучил нас, и объяснил святые книги; ибо не знаем мы ни греческого языка, ни латинского. Одни учат нас так, а другие иначе, от этого не знаем мы ни начертания букв, ни их значения. И пошлите нам учителей, которые бы могли нам рассказать о книжных словах и о смысле их». Услышав это, царь Михаил  созвал всех философов и передал им все, что сказали славянские князья. И сказали философы: «В Селуни есть муж, именем Лев. Имеет он сыновей, знающих славянский язык: два сына у него искусные философы».  Услышав об этом, царь послал за ними ко Льву в Селунь со словами: «Пошли к нам без промедления своих сыновей Мефодия и Константина». Услышав об этом, Лев вскоре же послал их. И пришли они к царю, и сказал им царь: «Вот прислала послов ко мне Славянская земля, прося себе учителя, который мог бы им истолковать священные книги. Ибо этого они хотят». И уговорил их царь, и послал их в Славянскую землю к Ростиславу, Святополку и Коцелу. Когда же братья эти пришли, - начали они составлять славянскую азбуку и перевели Апостол и Евангелие. И рады были славяне, что услышали они о величии божьем на своем языке. Затем перевели они Псалтырь и Октих и
231
 
другие книги. И поднялись на них некие люди, роптали и говорили, что де «Ни одному народу не следует иметь свою азбуку, кроме евреев, греков и латинян, как в надписи Пилата, который на кресте господнем написал только на этих языках. Услышав об этом, папа римский осудил тех, кто ропщет на славянские книги, так говоря: «Да исполнится слово писания: «Пусть восхвалят бога все народы» и другое: «Пусть все народы восхвалят величие божие, поскольку дух святой дал им говорить». Если же бранит славянскую грамоту, да будет отлучен от церкви, пока не исправятся; это волки, а не овцы, их следует узнавать по поступкам их и беречься их. Вы же, дети, послушайте божественного учения и не отвергните церковного поучения, которому поучал вас учитель ваш Мефодий». Константин же вернулся назад и отправился учить болгарский народ, а Мефодия оставил в Моравии. Затем князь Коцел поставил Мефодия епископом в Паннонии на столе святого Андроника – одного из 70 апостолов, ученика святого апостола Павла. Мефодий же посадил двух попов хороших скорописцев и перевел все книги полностью с греческого языка на славянский в шесть месяцев, начав в марте, а закончив 26 октября. Закончив же, воздал достойную хвалу богу, давшему такую благодать епископу Мефодию, преемнику апостола Андроника; ибо учитель славянскому народу – апостол Андроник. До моравов же доходил и апостол Павел и учил там. Там же находится и Иллирия, до которой доходил апостол Павел и где первоначально жили славяне. Вот почему учитель славян – апостол Павел, из тех же славян – и мы Русь; поэтому и нам, Руси, учитель Павел, так как учил славянский народ и поставил по себе для славян епископом и наместником Андроника. А славянский народ и русский един, от варягов ведь прозвалась Русью, а прежде были славяне; хоть и полянами назывались, но речь была славянской. Полянами прозвались потому, что сидели в поле, а язык был им общий – славянский» [ПВЛ, 1950, т.1, с.218-219]. Летописец Нестор, видимо, непредвзято, как было на самом деле, описал приобретение письменности сначала западными славянами в середине IX в., когда в Новгороде правил Рюрик (ум. 879), а в Киеве, вероятно, правили Аскольд и Дир, которые были убиты князем Олегом  882 г. Византийский император Михаил III, который правил до 867 г., внял просьбам князей моравских Ростислава (ум. 870 г.), Святополка и Коцелы отправил в 867 г. к западным славянам  Кирилла (Константина) и Мефодия, вероятно, греков, а не болгар. Мефодий и Константин наряду с греческим владели славянским, прибыв в 863 г. к западным славянам, братья составили славянскую азбуку (алфавит) и перевели Библию.
232
 
Поскольку западнославянский язык в описываемый период времени, видимо, не сильно отличался от языка полян, кривичей и радимичей, вятичей, славян и др. племен, большинство которых были выходцами из западных же славян, вероятно, князь Олег ввел в употребление, возможно, канцелярией, западнославянскую грамоту, составленную греками Мефодием и Константином (Кириллом) и на основе греческого алфавита.   Мы полагаем, письменность, составленная Мефодием и Константином (Кириллом), сыграла значительную роль в консолидации таких разноязыких составляющих как германоязычные варяги-русы, славяне, часть полян, кривичи, северяне, радимичи, вятичи, чудь, меря, морденс, весь, часть ругов-русов и прочих племен в единый русский этнос. Также, мы думаем, что надо учитывать то обстоятельство, что великий князь Олег, мужественный человек,  вероятно, добровольно перешел со своими варягами-русами и ругами-русами (южными русами) с германоязычия на славянский язык. На двадцать восьмом году вступления на Новгородский княжеский престол и на девятнадцатом году правления в Киеве фактически император, великий князь Олег, подчинивший такие разноязыкие племена, как германоязычные руги-русы (южные руги-русы), известные по сирийским нарративным источникам с VI в., славяне, кривичи, радимичи, чудь, меря, весь, потомки дулебов, полян, древлян и др. племен, решил войной пойти на греков. Летописец Нестор в «ПВЛ» писал: «В год 6415 (907 г. – Ш.А.С.). Пошел Олег на греков, оставив Игоря в Киеве; взял же с собою множество варягов и славян, и чуди, и кривичей, и мерю, и древлян, и радимичей, и полян, и северян, и вятичей, и хорватов, и дулебов, и тиверцов, известных как толмачи: этих всех называли греки «Великая Скифь». И с этими всеми пошел Олег на конях и в кораблях; и было кораблей числом 2000. И пришел к Царьграду; греки же замкнули Суд, а город затворили. И вышел Олег на берег, и начал воевать, и много убийств сотворил в окрестностях города грекам; и разбили множество палат, и церкви пожгли. А тех, кого захватили в плен, одних иссекли, других мучили, иных же застрелили, а некоторых побросали в море, и много другого зла сделали русские грекам, как обычно поступают враги. И повелел Олег своим воинам сделать колеса и поставить на них корабли. И с попутным ветром подняли они паруса и пошли со стороны поля к городу. Греки же, увидев это, испугались и сказали через послов Олегу: «Не губи города, дадим тебе дани, какой захочешь». И остановил Олег воинов и вынесли ему пищу и вино, но не принял его, так как было оно отравлено. И испугались гре
233
 
ки, и сказали: «Это не Олег, но святой Дмитрий, посланный на нас от бога». И приказал Олег дать дани на 2000 кораблей: по 12 гривен на человека, а было в каждом корабле по 40 мужей. И согласились на это греки, и стали греки просить мира, чтобы не воевал Греческой земли. Олег же, немного отойдя от столицы, начал переговоры о мире с греческими царями Леоном и Александром и послал к ним в столицу Карла, Фарлафа, Вермуда, Рулава и Стемида со словами: «Платите мне дань». И сказали греки: «Что хочешь, дадим тебе». И приказал Олег дать воинам своим по 2000 кораблей по 12 гривен на уключину, а затем дать дань для русских городов: прежде всего для Киева, затем для Чернигова, для Переяславля, для Полотска, для Ростова, для Любеча и для прочих городов; ибо по этим городам сидят великие князья, подвластные  Олегу. «Когда приходят русские, пусть берут содержание для послов, сколько хотят; а если придут купцы, пусть берут месячное на 6 месяцев: хлеба, вина, мяса, рыбы, плодов. И  пусть устраивают им Аню – сколько захотят. Когда же русские отправятся домой, пусть берут у царя на дорогу еду, якоря, канаты, паруса и что им нужно. И обязались греки, и сказали цари и все бояре: «Если русские явятся не для торговли, то пусть не берут месячное. Да запретит русский князь указом своим, чтобы приходящие сюда русские не творили ущерба в селах и в стране нашей. Прибывающие сюда русские пусть обитают у церкви св. Мамонта и, когда пришлют к ним от нашего государства и перепишут имена их, только тогда  пусть возьмут полагающееся им месячное, - сперва, пришедшие из Киева, затем из Чернигова и из Переяславля и из других городов. И пусть входят в города через одни только ворота в сопровождении царского мужа, без оружия, по 50 человек, и торгуют, сколько им нужно, не уплачивая никаких сборов». Итак, царь Леон и Александр заключили мир с Олегом, обязались уплачивать дань и ходили ко взаимной присяге: сами целовали крест, а Олега с мужами его водили в клятве по закону русскому, и клялись те своим оружием и Перуном их богом, и Волосом богом скота, и утвердили мир. И сказал Олег: «Сшейте для Руси паруса из паволок, а славянам полотняные» (курсив – Ш.А.С.). И было так! И повесил щит свой на вратах в знак победы, и пошли от Царьграда. И подняла Русь паруса из паволок, а славяне полотняные, и разодрал их ветер. И сказали славяне: «Возьмем свои простые паруса, не дались славянам паруса из паволок». И вернулся Олег в Киев, неся золото и паволоки, и плоды, и вино, и всякое узорочье. И прозвали Олега Вещим, так как были люди язычниками и непросвещенными» [ПВЛ, 1950, т.1, с. 220-222].
234
 
Интерес представляет то, что великий князь Олег в качестве парламентеров в осажденную им столицу греков Византию посылает Карла, Фарлафа, Вермуда, Рулава и Стемида. Имена чисто германские, с такими именами славян никогда не было и быть не могло. Парламентеры, как правило, люди, пользовавшиеся доверием руководителя и, вероятно, они занимали не последнее место в иерархии осаждавшего войска. Видимо, великий князь Олег все-таки больше доверял свои варягамрусам, чем славянам, чуди, мери, кривичам, и т.д., составлявшим его войско. В этом ничего необычного, мы думаем, нет, русский этнос в начале Х в. был в самом начале формирования. В подтверждение сказанного нами, вероятно, великий князь Олег дифференцировал русов и славян, приказал сшить «для Руси  паруса из паволок (дорогая привозная ткань, вероятно, шелк  Ш.А.С.), а славянам полотняные» [Там же, с. 221]. «И подняла Русь паруса из паволок, а славяне полотняные, и разодрал их ветер. И сказали славяне: «Возьмем свои простые паруса, не дались славянам паруса из паволок» [Там же, с. 221-222]. Здесь можно понять двояко: то ли полотняные разодрал ветер, то ли летописец имеет в виду, что славяне обиделись на варягов-русов и они отказались от парусов из лучших тканей или же варяги-русы уже называли себя славянами. Великий князь Олег умер в 912 г., но перед смертью он сумел заключить договор о мире и дружбе с византийским императором как равный с равным. Летописец Нестор в «ПВЛ» писал: «В год 6420. Послал Олег мужей своих заключить мир и установить договор между греками и русскими, говоря так: «Список с оговора, заключенного при тех же царях Льве и Александре. Мы от рода русского – Карлы, Инегелд, Фарлаф, Веремуд, Рулав, Гуды, Руалд, Кари, Фрелав, Руар, Актеву, Труан, Лидул, Фост, Стемид – посланные от Олега, великого князя Русского, и от всех, кто под рукою его – светлых и великих князей, и великих бояр, к вам, Льву, Александру и Константину, великим в боге самодержцам, царям греческим, на укрепление и на удостоверение  многолетней дружбы, существовавшей между христианами и русскими, по желанию наших великих князей и по повелению всех, кто находятся под рукою его, русских. Наша светлость превыше всего, желая в боге укрепить и удостоверить дружбу, существовавшую неоднократно между христианами и русскими, рассудили по справедливости, не только на словах, но и на письме, клятвою твердою, клянясь оружием своим, утвердить такую дружбу и удостоверить ее по вере и по закону нашему.
 
235
 
Такова суть главы договора, относительно которых мы себя обязали по божьей вере и дружбе. Первыми словами нашего договора помиримся с вами, греки и станем любить друг друга от всей души и по всей доброй воле, и не дадим произойти, поскольку это в нашей власти, никакому обману или преступлению от сущих под рукою наших светлых князей; но постараемся, как только можем, сохранить с вами в будущие годы и навсегда непревратную и  неизменную дружбу, открытым объявлением и преданием письму с закреплением клятвой удостоверяемую. Также и вы, греки, соблюдайте такую же непоколебимую дружбу и неизменную дружбу к князьям нашим светлым русским и ко всем, кто находится под рукою нашего светлого князя всегда и во все годы» [ПВЛ, 1950, т.1, с. 222-223]. Великий князь Олег в 912 г. отправил заключить договор о мире и дружбе между греками и русскими посольствами из 15 человек в составе  Карлы, Инегелда, Фарлафа, Веремуда, Рулава, Гуды, Руалда, Кари, Фрелава, Руара, Актеву, Труана, Лидула, Фоста Стемида. Пятеро послов были у греков в качестве парламентёров, мы уже писали о них, что имена у них германские. Не надо быть лингвистом, чтобы определить по именам возможную этническую принадлежность остальных 10. Имена их, вероятно, германские, а не славянские - Инегелд, Гуд и т.д. Вероятно, послы были из варягов-русов, люди, пользующиеся доверием великого князя Олега. Возможно, среди послов были выходцы из ругов-русов (южных руссов), но такая вероятность очень незначительна. Летописец Нестор далее писал, какими словами заканчивается текст договора: «В удостоверение и неизменность, которая должна быть между вами, христианами, и русскими, мирный договор это сотворили мы Ивановым написанием на двух хартиях – царя вашего и своею рукою – скрепили его клятвою предлежащим честным крестом и святою единосущною Троицею единого истинного бога нашего и дали нашим послам. Мы же клялись царю вашему, поставленному от бога, как божественное создание, по вере и по обычаю нашим, не нарушать нам и никому из страны нашей ни одной из установленных глав мирного договора и дружбы. И это написанное дали царям вашим на утверждение, чтобы договор этот стал основой  утверждения и удостоверения существующего между нами мира. Месяца сентября 2, индикта 15, в год от сотворения мира 6420» [ПВЛ, 1950, т. 1, с. 225-226]. Договор, заключенный между русским великим князем (фактически императором) Олегом и Византийским императором, свидетельствует, что многонациональная Русь, вероятно, получила международное признание впервые после хунну-укрских императоров и правителей антов (восточных славян), за
236
 
ключивших международно-правовой договор  о мире и дружбе – анда. К сожалению, имена этих правителей мы не знаем. Надо отметить важнейшую роль германоязычных варягов-русов в приобретении территорий государства Русь в начале консолидации разноязыких племен  в становлении русского народа. В консолидации разных племен и народов вокруг германоязычных варягов-русов и приобретении ими единого славянского языка ничего предосудительного мы не видим. Дрейф генов имеет в истории человечества  положительное значение. Летописец Нестор в «ПВЛ» далее сообщил: «Царь же Леон почтил русских послов дарами – золотом и шелками, и драгоценными тканями – и приставил к ним своих мужей показать им церковную красоту, золотые палаты и хранящиеся в них богатства: множество золота, паволоки, драгоценные камни и страсти господни – венец, гвозди, багряницу и мощи святых, уча их вере своей и показывая им истинную веру. И так отпустил их в свою землю с великою честью. Послы же, посланные Олегом, вернулись к нему и поведали ему все речи обоих царей, как заключили мир и договор положили между Греческою землею и Русскою, и установили не преступать клятвы – ни  грекам, ни Руси» [ПВЛ, 1950, т.1, с.226]. Сюжет смерти великого князя Олега, этнического германца из варяговрусов, в стихотворной форме описан А. С. Пушкиным в поэме «Песнь о вещем Олеге». Взят этот бессмертный сюжет, видимо, из не менее бессмертной летописи Нестора «Повесть временных лет»: «И жил Олег, княжа в Киеве, мир имея со всеми странами. И пришла осень, и помянул Олег коня своего, которого когда-то поставил кормить, решив никогда на него не садиться. Ибо когда-то спрашивал он волхвов и кудесников: «Отчего я умру?». И сказал ему один кудесник: «Князь! От коня твоего любимого, на котором ты ездишь, - от него тебе умереть!». Запали слова эти в душу Олегу, и сказал он: «Никогда не сяду на него и не увижу его больше». И повелел кормить его  и не водить его к нему, и прожил несколько лет, не видя его, пока не пошел на греков. А когда вернулся в Киев и прошло четыре года, - на пятый год помянул он своего коня, от которого когда-то волхвы предсказали ему смерть. И призвал он старейшину конюхов, и сказал: «Где конь мой, которого приказал я кормить и беречь?». Тот же ответил: «Умер». Олег же посмеялся и укорил того кудесника, сказав: «Не право говорят волхвы, но все то ложь: конь умер, а я жив». И приказал оседлать себе коня: «Да увижу кости его». И приехал на то место, где лежали его голые кости и череп голый, слез с коня, посмеялся и сказал: «От этого ли черепа смерть мне принять?». И ступил он ногою на череп, и выползла из черепа змея
237
 
и ужалила его в ногу. И от того разболелся и умер он. Оплакивали его все люди плачем великим, и понесли его, и похоронили на горе, называемой Щековица. Есть же могила его и доныне, слывет могилой Олеговой. И было всех лет княжения его тридцать и три» [ПВЛ, 1950, т.1, с. 226-227]. Смертью великого князя Олега воспользовались древляне: в 913 г. они отделились от общего многоплеменного и многоязыкого государства, как писал летописец Нестор: «И затворились от Игоря древляне по смерти Олега» [Там же, с. 228]. Вероятно, в древлянах и волынянах был силен «ген» хунну-укров, прошло уже почти полтысячелетия, точнее 459 лет, с момента разгрома гепидами империи хунну-укров (454 г.), их далекие потомки никак не хотели подчиниться единому государю нарождающегося вновь государства варягов-русов. И только на следующий – 914 г. – писал летописец Нестор: «Пошел Игорь на древлян и, победив их, возложил на них дань больше прежней» [Там же, с. 228]. По смерти великого князя Олега (913 г.) на престол вновь созданного государства в северной и центральной части Восточной Европы  вступил Игорь, сын Рюрика. В 903 г. повзрослевший Игорь женился на девушке Ольге из Пскова. Возможно, Ольга была этнической немкой из варягов-русов. Вероятность того, что жительница Пскова в то время была славянкой или чудью, небольшая. Летописец Нестор писал: «В год 6411. Игорь вырос и собирал дань после Олега, и слушались его, и привели ему жену из Пскова именем Ольгу» [Там же, с. 220]. Еще в 907 г., когда князь Олег выступил в поход на Византийскую империю, Игорь замещал его на великокняжеском троне, исполняя обязанности государя. Летописец Нестор в «ПВЛ» писал: «В год 6421. По смерти Олега стал княжить Игорь» [Там же, с. 228]. Было это в 913 г. н.э. Подробно рассматривать историю киевских, новгородских и других княжеств  мы не будем: эта тема достаточно подробно исследована в исторической литературе,  посвященной началу X-началу XIII вв. Эту тему исследовали такие гиганты исторической науки, как В. Н. Татищев, М. В. Ломоносов, Г. З. Байер, А. Л. Шлёцер, Г. Ф. Миллер, Н. М. Карамзин, С. М. Соловьев, В. О. Ключевский, М. С. Грушевский, В. В. Мавродин, В. В. Седов, Б. А. Рыбаков, Л. Н. Гумилев, А. Г. Кузьмин и мн. др. Читатель найдет труды указанных историков – приверженцев норманистической и антинорманистической теории.. Мы уже писали, что, видимо, не правы и норманисты и антинорманисты, начинающие исследовать происхождение русского народа и русской государственности с IX в. н.э. Мы полагаем, что истоки древнего государства как славян, так и германцев и их происхождения, надо искать, вероятно, гораздо раньше –
238
 
во времена, предшествовавшие Великому переселению народов. История славян, германцев, алан, хунну-укров и кельтов настолько переплелась, что разматывать этот клубок придется ни один десяток лет. Для этого, вероятно, придется отказаться от абсолютизирования языка и рассматривать его как вечный атрибут данного этноса. Можно привести из  истории множество примеров перехода племен и народов на другой язык.  Киево-Новгородская империя, созданная великим новгородским князем (этнически он был варяг-рус)  Олегом в 882 г. была не первым государством на территории Восточной и Центральной Европы. Задолго до IX в. были на территории этого обширного региона другие государства: это империя готов Филимера-Германариха, империя хунну-укров, по всей вероятности, государство антов Божа, Боспорское царство у греков Причерноморья с  Х в. до н.э. по IV в.н.э., Русский каганат ругов-русов. Как мы ранее писали, Киево-Новгородская империя в этническом плане представляла «плавильный котел» разных племен и народов. Собранные волей германцев варягов-русов в единое политическое образование, они смешивались, образуя единый этнос, языком которого стал славянский, вероятно, в силу простоты и удобства. Язык варягов-русов, ругов-русов, балтов, финно-угров и др. уступил антскому (воcточнославянскому), как ранее, в конце V в., хуннуукрский и готский. Вероятно, германоязычный этноним, выражавший германское племя ругов-русов и варягов-русов, был перенесен на население северной и восточной части образующегося этноса в IX-XII вв. Мы полагаем, что древляне, волыняне, часть полян, уличей и тиверцев в описываемое время  ввиду отдаленности от финно-угров, возможно, не смешивались с ними. Вероятно, древляне, волыняне, часть полян, уличей и тиверцев, как потомки хунну-укров, готов, антов (восточных славян) и частично алан составили ядро украинского народа. В IX-XI вв. в состав вновь образующегося русского народа, вероятно, вошли «беженцы» с Подунавья, бежавшие от жестокостей, видимо, аваров славяне, полочане (кривичи и северяне), радимичи и вятичи, отделившиеся от ляхов, финно-угорские племена – весь, меря, мурома, черемисы, часть мордвы (другая часть осталась финно-уграми до настоящего времени), чудь, пермь, ямь, балтийские племена – часть литвы, ливонцы и т.д. [ПВЛ, 1950, т.1, с. 209-210]. Собранные в одно государство – в исторической литературе – Киевская Русь – хотя, возможно, оно образовалось в Новгороде в 862 г., а Киев захватили варяги-русы в 882 г. – разные племена и народы исповедовали разных богов обширного пантеона языческой религии. Разные верования разных племен и
239
 
народов, видимо, мешали управлять государством. В этих условиях великий князь Владимир Святославич «Красное солнышко», который княжил с 980-1015 гг., вынужден был провести религиозную реформу, направленную в сторону монотеизма. В. В. Мавродин писал о причинах, побудивших великого князя Владимира Святославича обратиться к христианству: «Племенная пестрота населения Киевского государства породила пестроту в пантеоне языческих богов. С течением времени, по мере роста и укрепления  новых общественных отношений, по мере развития классового расслоения древнерусского общества боги, олицетворяющие силы стихий, приобретают одновременно социальные функции. Перун становится дружинным богом, богом «руси» (в смысле дружины), покровителем вооруженной полуварварской-полуфеодальной верхушки, а Волос, «скотский бог», превращается в бога – покровителя торговли и купцов. Недаром «русь»-дружина клянется Перуном, а славяне-«вои» – Волосом, не случайно Перун стоял в тереме князя, а затем – на холме, у «двора теремного», а Волос на рынке, на Подоле, у реки Почайны. Вместе с классовой дифференциацией общества наряду с древними священными рощами, кладезями, деревьями появляются капища и идолы («кумиры»). Владимир «постави кумиры на холму вне двора теремного; Перуна древена, а главу его сребрену, а ус злат», – сообщает летопись. Жречества как касты, языческих храмов, подобных тем, которые мы наблюдаем у балтийских славян, на Руси не было. Издревле у славян существовали волхвы, носители народных религиозных представлений и таинственных знаний, заклинавшие и предсказывавшие, врачевавшие и исполнявшие различные религиозные обряды. Волхвы были двух степеней: младшей – кудесники и старшей – волхвы. Кроме того, существовали ведуны, знахари, ведьмы и прочие обладатели таинственных чар и знаний, и с течением времени, по мере распространения христианства, энергично боровшегося с «ведовством» всех родов и оттенков, это последнее перестает быть официальным, прячется в глушь, в дебри семейных, домашних отношений, в тайники быта; и на сцену выступает исконная носительница тайных знаний и религиозной обрядности старины – женщина. Древнерусские волхвы очень напоминали шаманов. Никон, хорошо знавший волхвов, сообщает о том, как волхв впадает в оцепенение, в транс (кудесник же лежащее оцепенев, и шибе им бес»), как он призывает бесы». Из других источников мы узнаем о «вертимом плясании», изобличаемом христианскими проповедниками, о том, как молятся Переплуту и, вертясь, поют «в розах».  Перед нами типичная картина камлания шаманов. Есть основа
240
 
ния предполагать, что волхование было распространено больше на севере, северо-западе и северо-востоке Древней Руси, среди чуди, мери, веси и тесно с ними связанных славянских поселенцев, на быт и религиозные представления которых финское население  оказало большое влияние. Не случайно именно здесь в XI в. вспыхивают восстания, руководимые волхвами, тогда как на юге, в Киеве, один раз только появился волхв, но и тот «пришед» откуда-то и вскоре пропал «без вести».  До нас дошла только обрядовая сторона древнего язычества, ибо против нее и выступало раннее христианство во всевозможного рода обличениях. Сущность же языческих представлений нам неизвестна, хотя бы уже потому, что сущность языческой религии «книжники»-христиане боялись приводить в своих произведениях даже в том случае, если и знали ее, так как таким путем ее сохраняли и пропагандировали. Нужно было поскорее заставить всех, в том числе и само православное духовенство, хорошо знакомое с религиозными понятиями и обрядами язычества, забыть о них… Все это заставило Владимира приняться за религиозную реформу» [Мавродин, 2003, с. 338-339]. Кроме принятия христианской религии, не менее важное значение в деле консолидации разных племен и народов имело приобретение Киевской Руси, видимо, у Булгарского царства письменности на основе славянского алфавита, который впервые был приспособлен к славянскому языку знаменитыми греками Кириллом (Константином – по Нестору) и Мефодием. Они были отправлены к славянам византийским царем Михаилом III. В 869 г. при царе Михаиле были крещены булгары, что убежали от хазар в Задунавье в VII в. Булгары поселились со славянами и лет через сто были славянизированы, их участь ждала ругов-русов и варягов-русов, которые потеряли язык, но так же, как булгары оставили этноним, т.е. от народа осталось одно название. Летописец Нестор описал в «ПВЛ» обретение славянами письменности: «Был един народ славянский: и те славяне, которые сидели по Дунаю, покоренные уграми, и моравы, и чехи, и поляки, и поляне, которых теперь называют Русь. Для них ведь, моравов, первоначально созданы буквы, названные славянской грамотой; эта же грамота и у русских, и у булгар дунайских. Когда славяне жили уже крещенными, князья их Ростислав, Святополк и Коцел послали к царю Михаилу, говоря: «Земля наша крещена, но нет у нас учителя, который бы наставил и поучил нас, и объяснил святые книги; ибо не знаем мы ни греческого, ни латинского. Одни учат нас так, а другие иначе, от этого мы не знаем  ни начертания букв, ни их значения. И пошлите нам учите
241
 
лей, которые бы могли нам рассказать о книжных словах и о смысле их». Услышав об этом, царь послал за ними ко Льву в Селунь со словами: «Пошли к нам без промедления своих сыновей Мефодия и Константина». Услышав об этом, Лев вскоре же послал их. И пришли  к царю, и сказал им царь: «Вот прислала послов ко мне Славянская земля, прося к себе учителя, который мог бы им истолковать священные книги. Ибо этого они хотят». И уговорил их царь, и послал  их в Славянскую землю к Ростиславу, Святополку и Коцелу. Когда же братья эти пришли, – начали они составлять славянскую азбуку и перевели апостол и Евангелие. И рады были славяне, что услышали они о величие божьем на своем языке. Затем перевели они Псалтырь и Октоих и другие книги. И поднялись на них некие люди, роптали и говорили, что де  «ни одному народу не следует иметь свою азбуку, кроме евреев, греков и латинян, как в надписи Пилата, который на кресте господнем написал только на этих языках». Услышав об этом, папа римский осудил тех, кто ропщет на славянские книги, так говоря: «Да исполнится слово писания: «Пусть восхвалят бога все народы» и другое: «Пусть все народы восхвалят величие божие, поскольку дух святой дал им говорить». Если же кто бранит славянскую грамоту, да будет отлучен от церкви, пока не исправится; это волки, а не овцы, их следует узнавать по поступкам их и беречься их. Вы же, дети, послушайте божественного учения и не отвергните церковного поучения, которому поучал вас учитель ваш Мефодий». Константин же вернулся назад и отправился учить болгарский народ, а Мефодия оставил в Моравии. Затем князь Коцел поставил Мефодия епископом в Паннонии на столе святого Андроника – одного из 70 апостолов, ученика святого апостола Павла. Мефодий же посадил двух попов хороших скорописцев и перевел все книги полностью с греческого языка на славянский  в шесть месяцев, начав в марте, а закончив 26 октября. Закончив же, воздал достойную хвалу богу, давшему такую благодать епископу Мефодию, преемнику апостола Андроника; ибо учитель славянскому народу – апостол Андроник. До моравов же доходил и апостол Павел и где первоначально жили славяне. Вот почему учитель славян – апостол Павел, из тех же славян – и мы Русь; поэтому и нам, руси, учитель Павел, так как учил славянский народ и поставил по себе для славян епископом  и наместником Андроника. А славянский народ и русский един, от варягов ведь прозвались Русью, а прежде были славяне; хоть и полянами назывались, но речь была славянской. Полянами прозвались потому, что сидели в поле, а язык был им общий – славянский» [ПВЛ, 1950, т.1, с. 218-219]. Летописец Нестор датирует приобретение полянами славянской письменности, созданной греками Кириллом (Константином - по Нестору) и Мефо
242
 
дием, которые сначала составили славянскую азбуку, затем перевели с греческого на славянский язык книгу апостолов и Евангелие. Мефодий, по словам Нестора, «посадил двух попов хороших скорописцев и перевел все книги полностью с греческого языка на славянский в шесть месяцев…». Перевести в шесть месяцев все имеющиеся книги у греков невозможно, вероятно, летописец Нестор говорит об имеющейся у Мефодия литературе религиозного содержания. Вероятно, во времена летописца Нестора, в XI-XII вв., варяги-русы и руги-русы (южные русы) окончательно славянизировались, т.е. перешли с германского на славянский язык и вместе с языком переняли обычаи, нравы, фольклор и т.д., потому он писал об единстве русского и славянского народов – «славянский народ и русский един». Но тут же вносит разъяснение «от варягов прозвались Русью, а прежде были славяне», т.е. этноним «русь» перешел на славян через политоним. Русами-русскими стало почти все население вновь созданного государства  – Киевская Русь, этому способствовали приобретение письменности в 898 г. и принятие монотеизма в форме христианства в 988 г. Несмотря на ряд радикальных мер по консолидации населения в империи Рюриковичей, единение столь разных племен, входивших в государство,  шло не так быстро, как считают  некоторые российские историки. Например, В. В. Мавродин писал: «В славянской среде, в среде верхушки финно-угорских, литовских и тюркских племен, принявших участие в образовании древнерусского государства, они (варяги-русы и руги-русы – Ш.А.С.) растворяются почти бесследно, если не в первом, то во втором поколении. Например, спустя сто с лишним лет после появления варягов-русов в Новгороде, а они появились  впервые в 859 г., а в 862 г. были приглашены новгородцами на княжение, сын великого князя Владимира, новгородский князь Ярослав был женат на дочери шведского короля Олафа. Его матерью, т.е. женою великого киевского князя Владимира – крестника киевлян, была полоцкая княжна с германским именем Рогнеда, что свидетельствует, что варяги-русы помнили, кто они такие и откуда, даже четыре поколения спустя (одно поколение  – примерно 25 лет). Картину несложившегося единого русского народа описывает «Русская правда» – это первый русский юридический документ объединенного государства варягов-русов, ругов-русов, балтов-колбягов, славян различной племенной принадлежности, финно-угров, рисует Новгород еще расколотый на две неравноправные части» [Русская правда, 1934, с. 4-7]. Б. А. Рыбаков, сравнивая «Русскую правду» XI в.  («Краткую правду» с «Пространной правдой» XII в.),  писал следующее: «Варяги и колбяги поставлены законом Ярослава в неполно
243
 
правное положение. Так, если обидчиком был новгородец, то обиженный должен был представить двоих свидетелей, если же грубияном, толкнувшим новгородца, оказывался варяг или колбяг, достаточно было одной клятвы обиженного. Эти ограничения особенно явственны при сопоставлении «Краткой правды» XI в.  с «Пространной правдой» XII в., где варяги уже уравнены с остальными людьми. Только в отношении варягов и колбягов закон предусматривал штраф за укрывательство челяди» [Рыбаков, 2003, с. 198]. И. П. Шаскольский заметил, что шведский ученый А. Норбак сравнил текст «Русской правды» и более ранних шведских областных законов и сделал вывод, что «Русская правда» содержит нормы шведского права и имеет в своем тексте много заимствованных скандинавских слов, выражений и оборотов» [Шаскольский, 1965, с.43]. На наш взгляд, ничего необычного в этом нет, ведь в подготовке текстов и статей «Русской правды» принимали участие варяги-русы. А варяги-русы были этнически германоязычным народом, близким к шведам. Спрашивается, зачем изобретать заново давно изобретенное. В современное российские право прочно вошли институты римского права, например, деликат и т.д. Обвинения абсурдны. Н. М. Карамзин ответил бы: «Варяги – законодатели наших предков» [Карамзин, 1903, т.1, с. 140]. Неравенство в отношении варягов-русов в «Русской правде» XI в., по нашему мнению, отражает, что многонациональное население государства, вновь созданного Великим князем Олегом, еще не ассимилировалось, т.е. не смешалось до конца. А в XII в. это население представляло, вероятно, этническое единство. Остановимся вкратце на происхождении этнонима «русь-рос». В исторической литературе высказано много различных теорий и гипотез. В. В. Седов считал, что сведения о руси и русах в летописях противоречивы [Седов, 2005, с. 272]: «Под 862 г. Повесть временных лет сообщает, что «русь, чюдь, словени и кривичии вси» решили пригласить князей из-за моря и обратились к «варягам, к руси».  И отъ техъ варягъ прозвашася Руская земля». Эта информация послужила основанием мнения о скандинавском происхождении этнонима русь, которое длительное время доминировало в научной литературе и бытует в настоящее время. Однако под 882 годом Повесть временных лет сообщает, что Олег, организуя поход из Новгорода в среднее Поднепровье, берет в свое войско «многи варяги, чюдь, словени, мерю, весь, кривичи». Руси в составе дружины Олега не было, и только после утверждения Олега в Киеве «варязи и
244
 
словени и прочи прозваша русью». Здесь утверждается южное начало рассматриваемого этнонима, и исторически это оказывается теперь достаточно оправданным. В Днепровско-Донском ареале проживало праславянское племя русь, которое и дало имя государственному образованию с центром в Киеве» [Седов, 2005, с. 272]. В. В. Седов, видимо, посчитал противоречием, что в войске Олега при подготовке похода в Среднее Поднепровье в 882 г, не упомянуты Руси, но упомянуты варяги. Мы же считаем упоминание варягов достаточным, потому что варяги и Руси представляли один и тот же этнос, об этом точно писал под 862 г. летописец Нестор. Эти два этнонима варяги и русы, по летописцу Нестору, взаимозаменяемы. Под 882 г. летописец Нестор, вероятно, посчитал достаточным написать варяги, а русы опустить. Не верить летописцу Нестору у нас нет оснований. В. В. Седов из-за того, что под 882 г. летописец пропустил слово «руги», сделал вывод: В днепровско-донском ареале проживало праславянское племя Русь, которое и дало имя государственному образованию с центром в Киеве» [Там же, с.222]. Мы считаем, что в днепровско-донском ареале русы-ругиросоманы, вероятно, проживали с конца I-середины II вв. Но русы-ругиросоманы, вероятно, пришли германоязычным племенем как подневольные короля готов Филимера и были таковыми, пока в 375 г. хунну-укрский Баламир не освободил их от готской  зависимости. Город Киев был основан приблизительно в конце V-начале VI вв. дулебскими (полянскими) князьями Кием, Щеком и Хоривом и сестрой Лыбедью. В 852 г. Киев был занят ругами-росоманами-русами, т.е. на  десятилетие ранее, чем пришли туда Аскольд и Дир. Руги-русы-росоманы создали, вероятно, Русский каганат (государство русов) гораздо раньше (примерно VIII в.), чем Аскольд и Дир, приближенные варяга-руса, великого князя Олега, заняли Киев.  Далее В. В. Седов писал: «Согласно изысканиям А. А. Шахматова, написание «к Руси» в Повести временных лет под 862 годом является более поздней вставкой. Исследователи, отстаивающие мнение о скандинавском происхождении рассматриваемого этнонима, исходным для его становления считали западнофинский термин Ruotsi/Rootsi, прилагаемый к Швеции. В славянской среде он будто бы перешел в этноним русь. Этой точки зрения придерживались многие исследователи, в том числе и такие крупные научные авторитеты, как А. А. Шахматов и М. Фасмер. Однако сам термин Ruotsi/Rootsi не является собственно финским, это западнофинское заимствование из древнегерманского. В этой связи в литературе
245
 
высказана догадка, что основой его послужила древнегерманская лексема rops «гребцы», ставшая самоназванием скандинавов, которые приплывали в западнофинские земли. Отсюда будто бы и прибалтийско-финское название шведов Ruotsi/Rootsi. Последнее в Восточной Европе трансформировалось в термин русь, имевший на первых порах этносоциальное содержание – так звались представители дружинного сословия независимо от этноязыкового происхождения. Постепенно, как полагают сторонники гипотезы о скандинавском начале этнонима русь, происходил процесс размывания ранее четко выраженной приуроченности понятия русь к скандинавам и оно было перенесено на всех жителей Древнерусского государства… Еще в XIX в. было высказано предположение об иранском начале этнонима русы – от иранского ors, uors «белый». В наше время известный иранист В. И. Абаев аргументированно показал соответствие этнонима русь с основой иранского происхождения *rauka-/*ruk-«свет, белый, блестеть» (осетин. ruxs/roxs «светлый», персид. ruxs «сияние»). Лингво-топонимические изыскания О. Н. Трубачева показали, что наряду с обширным иранским этническим элементом в Северно-причерноморских землях длительное время сохранялся индоарийский компонент. Исследователь выводит этноним русь из местной индоарийской основы *ruksa/*rus(s)a «светлый, белый». В византийских исторических сочинениях этноним русь пишется через –о- и с двойственной огласовкой Русь-Россия. В этой связи О. Н. Трубачев отмечает, что в севернопричерноморских топонимических материалах изначально представлены оба варианта – на –о- и на –у- и, следовательно, в греческом написании имеются давние северопонтийские корни» [Седов, 2005, с. 273-274]. По всей вероятности, В. В. Седов ошибочно поддержал мнение В. И. Абаева, О. Н. Трубачева. Наше мнение: с критикой иранской точки зрения (см. выше, в гл.I).   Упоминание руси в 862 г. в Киеве, а Киев был назван русской землей в 852 г. [ПВЛ, 1950, т.1, с. 213]  А. А. Шахматов посчитал «более поздней вставкой». Мы же считаем, что в «Повести временных лет» никаких вставок, вероятно, не было. Логика изложения летописи Нестора внутренне выдержана, обвинение в вставках и др. делается, видимо, с единственной целью оправдать отрицание ругов-росоманов-русов и их значение в происхождении русского народа. В Северном Причерноморье ни один греческий писатель древности не указывает в исторический период  наличие славянского племени русь. Вероятно, О. Н. Трубачев, В. В. Седов и др. имеют в виду  роксоланов, но роксоланы
246
 
были, как известно, персоязычными и превращение их в славян маловероятно.  Мы считаем, что русы – это руги-росоманы Иордана, а затем русы сирийских писателей и восточных (мусульманских) источников VI и последующих веков.  В. В. Седов совершенно справедливо критикует К. Цукермана, П. П. Смирнова, О. Прицака, Г. В. Вернадского, А. П. Новосельцева, Г. С. Лебедева, В. Г. Пашуто, Л. Н. Сахарова, Г. Ловмяньского, И. П. Шаскольского и др., строящих различные гипотезы о древних русах от алан до скандинавов и славян. Но сам В. В. Седов на основе археологических материалов приходит к выводу, что русы – это славяне. Археологические материалы – вещь относительная, они дают основу для более объективных исследовании – генетических. Без генетических исследований археология, считаем, дает весьма приблизительный результат в этногенезе. Из перечисленных ученых-историков никто не упомянул значение Великого переселения народов, начавшегося по инициативе хунну-укрского императора Баламира, которое перемешало народы и племена. Напоминаем, Великое переселение народов началось в  375 г. с хунну-укрской войны с готами, а поводом послужил готско-антский (восточно-славянский) конфликт. Интересное, спорное и местами компромиссное мнение о происхождении слов «русь» и «рос», и самих русских, высказал В. В. Мавродин. Он старался, вероятно, примирить норманистов и антинорманистов, но в своих рассуждениях он опускает Великое переселение народов: «…наличие на Руси топонимики скандинавско-варяжского происхождения, заимствования в русском языке из скандинавских языков (ящик, гридь, кербь, кнут, лавка, ларь, луда, рюза, скиба, скот, стул, стяг, суд, тиун, шнека, ябетник, якорь), рунические надписи на Руси и о Руси, прямые указания русских, византийских, западноевропейских, восточных и скандинавских источников о норманнах в Восточной Европе – все это говорит о весьма существенном значении скандинавов в истории Руси. Но ни о какой колонизации норманнами Восточной Европы не может быть и речи… русская культура и государственность являются результатом внутреннего развития славянских племен Восточной Европы и тех этнических группировок финно-угорского, литовского, тюркского и прочего происхождения, которые были ассимилированы славянами и выступали такими строителями русской державы, как и славянские обитатели Среднего Приднепровья. В такой роли выступают, по-видимому, колбяги (kylfingar, kulfingar, Ko;;;;;;;), военнодружинная верхушка води или какого-либо другого «чудского» племени, создававшего вместе со знатью славянских кривичей  и словен русскую государст
247
 
венность на берегах Волхова. Варяги-норманны не могли насадить на Руси свою культуру, законы, государственность прежде всего потому, что у себя в далекой Скандинавии они  находились на том же, а во многом на более низком уровне общественного и культурного развития, чем Древняя Русь» [Мавродин, 2009, с. 409].  В. В. Мавродин, правильно указав на отдельные заимствования из варяжского языка в русский, писал, что варяги  не могли насадить на Руси свою культуру, законы, государственность, потому что во многом они находились «на более низком уровне общественного и культурного развития, чем Древняя Русь». В отношении культуры В. В. Мавродин противоречит себе: «язык есть величайшее культурное достижение человечества и слова «ящик и т.д.» свидетельствует о взаимном обогащении народов  в культурном отношении и «весьма существенном значении» варягов в истории Руси. Международно-правовые договоры с Византией были подписаны варяжскими князьями и послы-варяги возили их византийскому императору.  В «Русской правде» отражено более высокое положение варягов-русов, чем другое население Руси. Государство, начиная с 862 г., сначала в Новгороде, затем  с 882 г.  в Киеве возглавляли правители-варяги, так что факты не говорят о каком-либо более низком уровне общественного и культурного развития варягов, об этом не может быть речи. Мысль В. В. Мавродина  о существенном значении варягов в истории Руси нам кажется более правильной, чем утверждение  о более низком уровне общественного и культурного развития у варягов. Мы полагаем, норманисты и антинорманисты не правы и допускают ряд ошибок. Первая ошибка – это то, что и те и другие начало русской государственности берут с 862 г., т.е. с момента призвания братьев Рюрика, Синеуса и Трувора на княжение в Новгородскую землю. Видимо, начало государственности у народов, населяющих Восточную Европу, надо искать гораздо раньше. У хунну-укров, у готов короля Филимера и, наконец, у антов Божа, вероятно, была государственность на рубеже нашей эры.  Вторая ошибка в том, что и норманисты и антинорманисты делают язык  незыблемым, неким абсолютом. Язык относителен, зачастую он по разным причинам меняет народы и племена, примеров тому можно привести множество: это франки, которые до Великого переселения народов говорили на германском, а после перешли на романский, турки говорили, вероятно, на разновидности монгольского, затем перешли на киргизский, хазарейцы на разновидности монгольского, сейчас – на дари, перечень народов можно продолжить.
248
 
Третья ошибка в том, что норманисты и антинорманисты не берут во внимание то, что славяне и русы длительное время  имели рядом Аварский кагаганат,  славяне даже входили в состав этого каганата, а руги-русы  были, вероятно, их соседями. Четвертая ошибка к истории  непосредственного отношения не имеет, но все же  влияет на нее. Норманисты по разным причинам то ли ввиду отсутствия исторических фактов, то ли по другим причинам, выхватили из истории факт, лежащий на поверхности, - это летопись Нестора «Повесть временных лет», а не обратили внимания на Иордана, на мусульманские источники. Антинорманисты, начиная  с М. В. Ломоносова и др., во что бы то ни стало жаждущие опровергнуть  норманистов, вероятно, придумали несуществовавшие славянские племена русов. Забыв при этом, что они первоначально произошли от германского племени ругов-русов-росоманов, а славяне, варяги-русы, балты, финноугоры и т.д. компоненты добавления позднего периода, периода после Великого переселения народов. Такой забывчивости, такого рвения, патриотических чувств во что бы то ни стало опровергнуть норманистическую теорию российские историки, вероятно, обязаны немецким ученым, которые, по выражению В. В. Мавродина: «… взяли в свои руки дело изучения истории русского народа, это самодовольные, смотревшие свысока на все русское «культурнорегеры» попытались немедленно по-своему осмыслить русский исторический процесс и место русского народа среди других народов Европы» [Мавродин, 2009, с. 407]. Антинорманисты, вероятно, в порыве патриотических чувств явно не ладили с объективностью в исследованиях и лишь гений Л. Н. Гумилева, А. Г. Кузьмина и др. в наше время преодолевает односторонний подход в изучении истории ругов-росоманов-русов. Мы думаем, ничего обидного и оскорбительного нет в том, что германское племя ругов-росоманов-русов первоначально было русами, а затем в 852 г. к ним присоединились поляне. И лишь в 862 г., после утверждения в Новгородской земле, где жили славянские, балтийские и угро-финнские племена, варяги-русы обратили свои взоры на соплеменников ругов-русов, обитавших южнее, в Среднем Поднепровье и в бассейне Дона.  Вернемся к В. В. Мавродину: «Как  колонизаторы варяги были очень слабы. В их рядах не было женщин. Исключение, быть может, составляют только варяжские княжеские семьи (Рогнеда – Ragnheidr, Ragneidr  в Полоцке, Ольга – Helga  в Пскове, Малфредь – Malmfridr, Maifridr). Дети, рожденные в браках со славянками, носили уже славянские имена и становились русскими, славянами. Варяги-норманны быстро поглощались славянской средой и ассимилировались славянами. «Сами вожди весьма быстро
249
 
смешались со славянам, что видно из их браков и их имен» (К. Маркс). Поэтому влияние норманнов на культуру, быт, верования, язык, обычаи русских так незначительны. Не признавая в варягах создателей русской государственности, мы не собираемся идти по пути «варангомахии» и отрицать значение норманнов в складывании конкретной державы на берегах Волхова и Днепра. Узурпировав власть в Новгороде, варяги в постоянном стремлении к источникам богатств, дразнившим воображение скандинавских варваров, к Миклагарду, делают торной дорогу из Новгорода в Киев, а следовательно, и из «варяг в греки» и объединяют бесчисленных «светлых и великих» князьков русских и нерусских племен Восточной Европы, всю эту племенную, родовую и общинную знать, выступающую пред нами в источниках под названием «лучших мужей», бояр, «старой», или «нарочитой, чади»… В славянской среде, в среде верхушки финно-угорских, литовских и тюркских племен, принявших участие в образовании древнерусского государства, они растворяются почти бесследно, если не в первом, то во втором поколении  во всяком случае, и сохраняют свое господствующее положение на Руси только в силу того, что они сливаются с русской варварской феодализирующей верхушкой… Нам могут возразить: но почему же всюду в источниках норманнские имена? Да по той простой причине, что  источники эти совершенно определенного характера и их состав и происхождение таковы, что они отражают деятельность только самой подвижной части верхушки Руси – варягов, которые по самому характеру свой деятельности, по той роли, которую они играли в качестве наемников русских князей, в жизни русской земли, выступали в качестве «слов», «гостей» и «воев», посылались гонцами, участвовали в посольствах, воевали, направлялись в дальние поездки, торговали, добывали мечом военную добычу, ходили в полюдье и т.д. Такова была истинная роль варягов в истории Древней Руси. Не они были создателями русской культуры и государства. Но, быть может, они дали свое имя восточному славянству – «русские», «русы» и их государству – Русь»? Ведь такого же рода явления имели место в истории стран и народов. Германские франки дали начало названию романцев – французы и наименованию их страны – Франция, подобно тому, как тюрки – аспаруховы болгары, растворившись почти без остатка среди славянского населения восточной части Балканского полуострова, передавали свое название славянскому населению этого края и положили начало наименованию страны – Болгария.
250
 
И национальная часть французов нисколько не страдает от того, что их название происходит от наименования одного из племен «бошей», точно так же как болгарина нисколько не обижает происхождение его народного имени от названия древней тюркской, болгарской кочевой орды, давно исчезнувшей, чья речь, близкая чувашской, звучала некогда на Дунае и Альте. Дело, таким образом, не в том, наносит ли нам, русским оскорбление происхождение названия «русские», «Русь» от каких-то скандинавских переселенцев в Восточную Европу или мы можем примириться с чужеземным происхождением своего народного названия.  Летопись заявляет, что варяги, которые пришли в Восточную Европу, были из племени «Русь»: «аще бо тии звахуся варязи Русь» Но Русью не называл себя ни один скандинавский народ, ни одно норманнское племя, ни одна хроника, ни одна грамота; ни одно «житие», ни одна географическая карта не знают в Скандинавии «Руси» и «руссов» - «руссов»; ни в одном западноевропейском источнике мы не встречаем никаких следов скандинавской «Руси»; не знает ее и поэзия скальдов. Правда, в Швеции есть область Rother, Rothin, Rothsland. Жители этой области носят название rothskarlar, rotsmen. Часть береговой полосы этой области называется Roslagen, а жители этой прибрежной полоски именуются   rotsmen, причем термин ropsmaen в Швеции по аналогии с норвежским  ror(s)sfolr, rosmaen,  означает не гребцов, а береговых жителей. Вот это-то наименование береговых, прибрежных жителей, первыми проникших на восточный берег Ботанического залива, и закрепило за шведами в финском языке название «ruotsi», что якобы и положило начало закреплению за шведами того же термина и среди восточнославянских племен» [Мавродин, 2009, с. 416, 412-413]. В. В. Мавродин правильно заметил, что варяги были слабые колонизаторы. Но мы сомневаемся, вряд ли средневековые люди вообще, а не только варяги ставили своей целью колонизировать ту или иную землю. Варяги-русы, вероятно, переехали в новгородскую землю, где жили славяне, балты и финноугоры, чтобы получше питаться, заниматься торговлей и т.д. Примерно такую же цель преследовали хунну-укры в своих завоевательных походах во время Великого переселения  народов и до него. Колонизаторы появились в Европе, вероятно, гораздо позже, на заре новой эры. В Азии, вернее, на Дальнем Востоке, первыми колонизаторами, видимо, были китайцы еще до нашей эры, если они захватывали территорию, то они
251
 
«вгрызались» в нее. Большая часть территории современного Китая – это земли, отобранные у северных варваров. В. В. Мавродин писал, что в рядах варягов не было женщин, как будто он жил в то время. Другое дело, варяги-русы  славянизировались. На наш взгляд, дело в славянском языке, по сравнению с другими языками, вероятно, диалектом старогерманского, на котором, возможно, говорили варяги-русы и руги-росоманырусы, балтийским, финно-угорским славянский язык оказался более живучим, приспосабливаемым и удобным. Секрет, мы полагаем, заключается в этом. Представителей тюркских племен, вопреки мнению В. В. Мавродина, в «плавильном» котле племен и народов было мало. Хазары, вероятно, говорившие к VII-X  вв. на тюркском, вероятно, изначально был народом монголоязычным, а вот печенеги, преимущественно тюркский (киргизский) народ, участвовали в ассимиляции племен, составляющих «плавильный» котел, вероятно, эпизодически. В. В. Мавродин далее писал: «…если обратиться к источникам, на первый взгляд покажется, что в них мы найдем противопоставление русов славянам, и таким образом, казалось бы, должны прийти к выводу о том, что русские – не славяне. В самом деле, чем характеризуются русы? Русы не имеют «ни недвижимого имущества, ни деревень, ни пашень» (Ибн-Росте); «пашень Русь не имеет и питается лишь тем, что добывает в земле Славян» (Ибн-Росте). Зато у них много городов, они воинственны, драчливы, храбры. Русы постоянно воюют и совершают нападения на славян, захватывают их в плен и порабощают, а также добывают в земле славян  все необходимое для жизни, очевидно собирая дань. Все их имущество добыто мечом. Многие славяне, для того чтобы спастись от нападения русов, складывающихся в дружины  по 100-200 человек, приходят к русам служить, «чтобы этой службой приобрести для себя безопасность» (Гардизи). Русы – воины и купцы. Они ездят в «Рум и Андалус», в Хазарию, Византию, Багдад. Их поездки сделали Черное море «Русским морем». Они живут в городах, окружают своих каганов. Русы хорошо одеты, богаты, «живут в довольстве» (Ибн-Росте). У них много рабов, драгоценностей, денег, украшений, дорогого оружия, тканей и т.п. Они выступают в роли купцов и послов, заключают соглашения от имени своих правителей, ведут заморскую торговлю. Зимой они собирают дань и выходят в полюдье в земли подвластных славянских племен (Константин Багрянородный).
 
252
 
Такова «Русь» - «русы», так как они рисуются нам по источникам. А кто славяне? Славяне платят дань. Они возделывают землю, у них пашни, нивы, скот. Они живут в деревнях, пашут, пасут скот, добывают меха, которые у них отбирают в качестве дани русы. Они бедны, плохо вооружены. Славяне подвергаются  набегам русов, которые собирают с них дань, кормятся во время полюдья, захватывают в плен, порабощают, вынуждают идти к ним на службу. Они малоподвижны, редко ездят. Их почти не знают соседи. Русь подчеркивает свое господствующее положение даже в том случае, если и они, и славяне участвуют в совместном походе. Так, например, русы ставят на свои ладьи парчовые паруса, а славяне – полотняные. Таковы славяне… …восточные писатели то противопоставляют русов славянам, то подчеркивают, что русы – племя из славян и славяне – рабы, живущие на Востоке, служат им переводчиками при их путешествиях в Багдад. Мы уже знаем, почему волны скандинавов не захлестнули Русь, а сами растворились в славянской стихии, став слугами, правда, энергичными, воинственными, часто довольно независимыми, но все же только слугами русских князей. Это произошло потому, что Русь встретила норманнские волны уже организованной  в варварские объединения и славянская знать оказалась сильней скандинавской вольницы» [Мавродин, 2009, с. 414-415].   В. В. Мавродин дал блестящую сравнительную характеристику, на наш взгляд, германоязычным русам и славянам, думаем, конца IX-X вв. Что касается «волны скандинавов», почему они не сохранились как этнос, а славянизировались, мы уже писали. Славянский язык, вероятно, гораздо удобнее и жизнеспособнее чем германский. А. Г. Кузьмин  отмечал, что славяне  относительно небольшой массой могут ассимилировать большую массу [Кузьмин, 1999]. Русы, мы полагаем, были поглощены славянским языком, культурой, фольклором и т.д. Славянский язык оказался сильнее не только германоязычных варягов-русов и ругов-росоманов-русов, но и балтоязычия и финноугороязычия, которые были, вероятно, многочисленнее, особенно на первых порах в VII-IX вв. В X-XI вв. в Центральной и северной частях Восточной Европы, славян стало больше, вероятно, за счет ассимиляции балтийских, финноугорских и германских народов (варягов-русов и ругов-русов). В. В. Мавродин продолжил свои рассуждения о «русах»: «Могло существовать где-то на севере, в Скандинавии, некое наименование, из которого выросли финское «ruotsi» и славянское «русь»? Нет никаких оснований  отрицать это. Термины «Русь» и «рось» - очень древнего происхождения и встречаются в
253
 
разных местах. Термин «галл» отложился в названиях Галлии, Галиции и Галатии; термин «ибер» или «ивер» - в названиях Иверии, Иберии, Ибернии. Все это говорит за то, что одно и то же наименование этнического порядка может отложиться в названиях стран, очень отдаленных друг от друга. Мы не знаем, когда термин «русь» появился на севере. И нам хорошо известно, что термин «рос» появился на юге очень давно. Если говорить о племенных наименованиях и отбросить библейские «рос», то на юге восточной Европы народы, в имени которых встречается термин «рос», начинают упоминаться со времени сарматов. Я имею в виду роксаланов («светлых», т.е. белых, господствующих аланов?), аорсов, росиев (rosaye) Ефрема Сирина (IV в.), розомонов Иордана и car о Германарихе, hros Псевдо-Захарии (VI в.). Кто были они, эти народы «росского» начала? Один и тот же ли народ носил это название? Думаю, что нет. Тут были и народы иранского происхождения (роксоланы), и племена, родственные связи которых установить не представляется возможным. Некоторых из них связывают с германцами (термин «розомоны» сближается с маркоманами, hros Псевдо-Захарии объявлялись герулами, как это, например, имеет место у Маркварта), других – с иранцами (аорсы, роксоланы) и т.д. От них перебрасывают мостик к ruzzi Географа Баварского, «ros»-ам Бертинских анналов и т.д. и т.п., т.е. к «доваряжской Руси», которая столь часто фигурировала в спорах антинорманистов с норманистами. За последнее время принято считать rosaye, hros, розомонов не кем иным, как русскими – славянами, одним из бесчисленных племен антов. Может быть. Пока что все это – лишь догадка» [Мавродин, 2009, с. 416-417]. В. В. Мавродин правильно писал, что термины «Русь» и «рось» очень древнего происхождения, но он упорно не желал видеть и поэтому не упоминал ругов времен Великого переселения народов. В. В. Мавродин, ничем не обосновывая, как большинство историков советского периода, считал название rosage, hros, розоманов «не кем иным, как русскими-славянами, одним из бесчисленных племен антов», но в конце писал: «Пока что все это – лишь догадка». Надо согласиться с  В. В. Мавродиным, что отнесение названий «рось» и «русь» к славянам, в частности, к антам, это не только догадка, но, мы полагаем, «мифотворчество». В источниках нет упоминания, что «русь» – это название славян. В большинстве источников, включая «Повесть временных лет», русы – это варяги, а руги – это южные русы. 
 
254
 
Вероятно, этноним германоязычного этноса руги-росоманы-русы и их северных соплеменников (с берегов Балтики) было перенесено в IX-XI вв. на весь народ, который образовался в результате смешения западных славян, полян, германских ругов и варягов, балтов и финно-угоров и других племен, но язык этого народа оказался разновидностью славянского в силу, мы думаем, простоты и удобства.   
 
3.3. Венгры (мадьяры), печенеги и куманы-половцы в X-XIII вв.
 
Летописец Нестор в «ПВЛ» описывает угров, они же венгры, впервые под 898 г.: «В год 6406. Шли Угры (венгры) мимо Киева горою, которая прозывается теперь Угорской, и пришли к Днепру, и стали вежами: ходили они так же, как теперь половцы. И, придя с востока, устремились через великие горы, прозвались Угорскими (Карпаты), и стали воевать против живших там волохов  славян. Сидели ведь тут прежде славяне, а затем Славянскую землю захватили волохи. А после Угры прогнали волохов, унаследовали ту землю  и поселились со славянами, покорив их себе; и с тех пор прозвалась земля Угорской. И стали Угры воевать против греков, и попленили землю Фракийскую и Македонскую до  самой Селуни. И стали воевать против моравов и чехов» [ПВЛ, 1950, т.1, с. 217-218].    В 902 г., спустя три года после того, как венгры ушли за Карпаты и поселились на нынешней территории, летописец Нестор  в «ПВЛ» описывает их как завоевателей булгар: «В год 6410. Леон царь нанял угров против болгар. Угры же, напав, попленили всю землю Болгарскую. Симеон же, узнав об этом, возвратился на угров, а угры двинулись против него и победили болгар, так что Симеон едва убежал в Дерестр» [ПВЛ, 1950, т.1, с. 220].  Венгры на рубеже IX-X вв., несмотря на поражение в начале IX в. от теснивших их с востока печенегов, видимо, сохранили боеспособность.  Венгры с ходу завоевали новую родину – Среднее Подунавье, откуда «прогнали волохов» (влахов), предков современных молдован и румын» [БЭС, с. 215]. Как писал Нестор в «ПВЛ»: «Унаследовали ту землю и поселились со славянами» [ПВЛ, 1950, т.1, с. 218].  Видимо, у венгров отношения со славянами были мирными, поскольку они поселились как соседи и стали изгонять славян с их территории.  Откуда у венгров два этнонима? Первый – венгры (унгарии, хунгарии, хунны и т.д.); второй – мадьяры. Мы считаем, это результат довольно бурного исторического развития. Судя по первому этнониму, употребляемому больше в
255
 
международном значении, венгры (унгарии, хунгарии, хунны), вероятно, имеют отношения к хунну-украм. Возможно, венгры – это потомки хунну-акациров, ассимилированные финно-уграми и потому перешедшие с древнего, но слабейшего из языков, языка хунну-укров на мадьярский (финно-угорский). Переход на финно-угорский объясняется многовековым проживанием хуннуакациров в среде финно-угоров, на берегах Волги и Камы. Этноним акацир мы рассмотрели в I ч. настоящей книги и пришли к мнению, что слово, вероятно, хунну-укрское. Примерно до начала VI в. хуннуукры, вероятно, говорили на разновидности старомогольского языка и потому слабейшего из языков народов мира. На языке хунну-укров до VI в. н.э. этноним акацир, вероятно, означал «ахир – слабый, немощный, беспомощный» или его производное слово «ахиршах – слабоватый, захудалый» [Шагдаров, Черемисов, 2010. Т.1, с. 92]. Мы полагаем, хунну-укры, вероятно, слабыми прозвали хунну-акациров, потому что они не приняли участие в походах на Римскую империю в IV-V вв. Жили акациры в левобережье Днепра до верховьев Волги,  с хунну-украми императора Баламира в походах не участвовали, оставались в Восточной Европе. Слово «акацир» маловероятно сблизить с монголоязычным «ахиц – продвижение вперед, успех» [Лувсандэндэв, 1957, с. 48] и его производным «ахицарнууд», потому что акацирам была подконтрольна территория, население которой к IV в. н.э.  состояло в основном из финно-угорских племен, которые не пасли скот в большом количестве из-за отсутствия обширных пастбищ. Поэтому акациры не могли быть успешными, хотя семантически и этимологически слова «ахиц», «ахицарнууд» безупречно. Кочевники мерили богатство количеством скота. Вероятно, венгры-унгарии-хунны-акациры пришли в Восточную Европу в аръергарде хунну-укров и не вмешивались в конфликт с готами, спровоцированный последним нападением на антов в 375 г., продолжали жить, главенствуя над частью финно-угорских племен. Примерно к VI-VIII вв. окончательно смешались с ними и, вероятно, получили или присвоили второй этноним – мадьяры, но уже финно-угоры.   В IX в. венгры двинулись на запад под давлением печенегов, об этом в «Краткой истории Венгрии» (под ред. Т. М. Исламова, 1991) написано: «Этапы перехода мадьярского союза племен из района Камы и Белой (так называемая Великая Венгрия) в Среднее Подунавье гипотетически определяются на основе более поздних свидетельств письменных памятников и данных по истории мадьярского языка. Это прежде всего тюркские, восточнославянские, иранские
256
 
(аланские) заимствования, формы которых сами по себе являются датирующими признаками. Последние предположения сводятся к тому, что древние мадьяры в 300-400-е годы находились на территории Башкирии; в 700-800-е годы мадьяры имели тесные контакты с теми болгарами-тюрками, которые в 700750-е годы пришли на Среднюю Волгу. До 30-х годов IX в. союз мадьярских племен обитал в пределах Хазарского (Западнотюркского) каганата. В 839 г. отряд мадьяр появился у Нижнего Дуная; около 854 г. союз мадьярских племен подвергся первому нападению со стороны печенегов; около 860 г. появления мадьяр отмечено в Крыму; в 862 г. отряд мадьяр появился в Среднем Подунавье; в 886-889 гг. мадьяры вместе с хазарами обитали в районе Дона и Азовского моря (в Леведии); в 889 г. (или 895 г.) печенеги оттеснили мадьяр в междуречье Днепра и Днестра (в Этелкёз); в IX в. отмечены многосторонние контакты мадьяр с восточными славянами (союз мадьярских племен и прошел мимо Киева по пути в Среднее Подунавье)» [Исламов, 1991, с.14]. Мы считаем, что в 300-400-е гг. одни из предков нынешних венгров, хунну-акациры, вероятно, занимали не только территорию современной Башкирии, но и обширные земли вплоть до Дона и, возможно, после ухода хунну-укров в Паннонию, заняли Левобережье Днепра и смешались с финно-угорами и переняли их язык, но один из этнонимов монголоязычный – «хунны – люди» сохранили, вероятно, как хунну-укры, которые внятно не могут объяснить происхождение названия.  Исламов продолжил: «Союз мадьярских племен имел собственное войско, более боеспособное, нежели войска соседних с Средним Подунавьем феодальных государств. Грабительские походы войска союза мадьярских племен в богатые страны Западной и Центральной Европы, длившиеся с начала Х в. и до середины 50-х годов, способствовали обогащению мадьярской знати и укреплению ее власти. Эти походы создали у соседних народов этнический стереотип мадьяр как конных воинов, жестоких и кровожадных грабителей.  Этот стереотип нашел отражение в западноевропейских хрониках и других литературных произведениях, где мадьярские воины фигурировали под именем всей мадьярской общности. Их называли «унгарии», «хунгарии», «авари», «хунци», «сарацени», «агарени», «турци»… Указанный стереотип мадьяр Х в. утвердился сначала во всей историографии, а затем в историографии европейских стран нового времени. Этому способствовало и произведение латиноязычной литературы королевства Венгрии – анонимные «Деяния мадьяр (венгров)», которые были созданы на рубеже ХII-XIII вв. в целях прославления  предков тогдашних мадьярских магнатов. В
257
 
«Деяниях» предки, подлинные или мнимые, часто фигурируют  под именем всей мадьярской общности – хунгари» [Исламов, 1991, с. 16].   Венгры-мадьяры имели значительные силы, что позволило им довольно легко завоевать булгар, влахов и совершить грабительские походы в страны Западной и Центральной Европы в IX-XI вв. Интересно то, что в степной и лесостепной зоне Восточной Европы они уступили печенегам. Вот что пишут А. Н. Сахаров и др. о венграх VIII-IX вв.: «Огромные степные просторы Евразии на протяжении многих веков были населены  кочевыми народами, сначала преимущественно иранцами, затем тюрками. Последние, придя в Европы из далеких пределов Азии, ассимилировали часть прежних обитателей степи, в основном иранцев и угров. Впрочем, последние больше жили в лесостепной и лесной зонах, и только о мадьярской орде известно, что она какое-то время обитала в степной полосе. Однако мадьяры уже до прихода в Европу впитали в себя значительное число иранцев, следы чего обильно сохранились в венгерском языке. Не менее мощным был и тюркский (более поздний) субстрат мадьярского этноса. Мадьярские (угорские) племена явились в Восточную Европу где-то в VIII в., вероятно, под давлением теснивших их с востока тюрок, а также под влиянием хазар, которые стали союзниками и покровителями венгров. Под властью хазар венгры некоторое время обитали в области Леведия (на запад от Дона и его правых притоков). Согласно Константину Багрянородному, хазарский хакан даже породнился с венгерским главой, носившим славянский титул «воевода», что говорит о сильном влиянии славян на угров уже в это время. Венгры были нужны хазарам прежде всего как оплот в борьбе против тюрок-печенегов, которые уже в начале IX в., вопреки воле хазар, перешли Волгу и приблизились к Дону. В войне с печенегами венгры потерпели поражение и вынуждены были отойти дальше на запад, за Днепр в область Ателькюзу (Междуречье). Очевидно, это было выгодно и хазарам, так как здесь венгры временно стали оплотом хазар против русов. Случилось это 30-х годах IX в. Несколько десятилетий спустя в результате большой войны хазар с русами Олега, союзниками которого стали печенеги, венгры опять были разбиты и вынуждены были отойти к Карпатам (ок. 889 г.), а через несколько лет уйти за Карпаты в Паннонию, где навсегда и обосновались» [Сахаров и др., 2001, с. 85-86]. Видимо, А. Н. Сахаров и др., написавшие книгу «История России. С древнейших времен до конца XVIII в. (М., 2001), не знают, что в древнейшие времена  степные просторы Евразии населяли не только иранцы, но и хуннуукры, сяньбийцы, авары, киргизы и т.д. турки, нация относительно перечислен
258
 
ных народов, довольно молодая, она появилась на рубеже V-VI вв. от смешения южных хунну и киргизов племени Со [Бичурин, 1950, т.1]. Что за народ печенеги, к какой этнической группе народов их относить? Мы предполагаем, что печенеги произошли от киргизов, вероятно, они - ответвление киргизов, то, что они говорили  на разновидности киргизского языка, несомненно.        Роль венгров (мадьяр) в формировании средневековых русских незначительна, так же как торков (тургутов-турков) и черных клобуков (каракалпаков). А вот роль печенегов в этногенезе русских несколько больше по сравнению с венграми, торками и черными клобуками. Печенеги (баджанак, баджане, баджагарды), вероятно, ответвление киргизов, таких как кипчаки (цюйше) древнекитайских летописей. Мы полагаем, что все тюркские народы ведут свое происхождение  от киргизов или напрямую, или путем ассимиляции они переняли киргизский язык, например, современные турки, узбеки и т.д.    Этноним печенегов, вероятно, восходит к киргизскому слову «бажа – свояк (мужчины женатые на сестрах) [Юдахин, 2012, с. 93], по-турецки «баджи – сестра», а «баджанах – свояк, женатые на сестрах». Слова «бажа», «баджанах», так или иначе связано с сестрой. Печенег – это русское произношение киргизско-тюркского слова «баджинак, баджано, баджагарды». «Печенеги, тюркское (вероятно, отделившиеся от киргизов) племя, перекочевавшее  на территорию центрального Казахстана и юга Западной Сибири из северо-западной Монголии еще до переселения кумоси-кимаков на Иртыш или же это племя отделилось от кыпчаков в связи с признанием сюзеренитета кумоси-кимаков, т.е. печенеги до экспансии кумоси-кимаков не были их вассалами. Еще печенегов называют кенгересами»  [Кумеков, 1972, с. 58]. Нарративные источники застают печенегов в описываемое время (VIII-IX вв.) в Приаральских степях (совр. Западный Казахстан). Известный казахстанский историк С. М. Ахинжанов писал о политической ситуации: «Однако дальнейшее продвижение кимако-кыпчакских племен на запад, в юго-запад сдерживалось печенегами и башкирами, которые, вероятно, были еще довольно сильны. Поэтому для борьбы с ними кимаки ищут себе союзников. Такими естественными союзниками для них стали огузы, завершившие к началу IX в. процесс консолидации своих племен в государство сырдарьинских ябгу. Заинтересованность в расширении кочевий толкает огузскую аристократию к широкой внешнеполитической активности. Их взгляды, естественно, устремляются в первую очередь  на богатые пастбища Приаральских степей. Как видим, экс
259
 
пансионистские планы аристократической верхушки кимакских и огузских племен на определенное время совпадают  и направляются против печенегов, борьба с которыми была длительной и упорной» [Ахинжанов, 1989, с. 148, 150]. С востока на печенегов наседали в IX в. кумоси-кимаки-команы-кайикияты, монголоязычный народ, но одним из племен, входивших в кимакское государство, были киргизоязычные (по-современному – тюркоязычные) кыпчаки. Кумоси-кимаков мы рассмотрим ниже. Русское название кумоси-кимаковкоманов-кайи-киятов половцы.  Византийский историк и император Х в. Константин Багрянородный писал: «…печенеги первоначально имели место жительства на реке Атиле, а также на реке Гейхе, имея соседями хазар и так называемых узов. Пятьдесят лет тому назад узы, войдя в сношение с хазарами и вступив в войну с печенегами, одержали верх, изгнали их из собственной страны и ее заняли до сегодня так называемые узы» [Багрянородный, 1934, с.15].     Печенеги (баджанак, баджане, баджагарды) отождествляются с бурзянами и башкирами [Кузеев, 1971, с. 134-135]. Полагаем, что печенеги и башкиры разные народы, потому что автор XI в. М. Кашгарский упоминает их раздельно, т.е. дифференцирует их как самостоятельные этнические общности, но это не исключает вхождение некоторых родов печенегов в состав башкиров. Печенеги воевать на два фронта против кумоси-кимаков с кыпчаками и хазар с огузами не смогли и вынуждены были отступить на северо-запад, но некоторые печенеги остались на месте и были покорены новыми хозяевами их земель – современного центрального и западного Казахстана. Об этом Константин Багрянородный писал: «…и доселе остаются среди них печенеги» [Багрянородный, 1934, с. 16]. Оставшиеся печенеги довольно быстро влились в состав огузов, потому что М. Кашгарский в XI в. и Рашид ад-Дин в XIV в. писали о них как о коренных огузах [МИТТ, т.1, с. 309]. С. М. Ахинжанов говорит об оставшихся печенегах и башкирах: «Однако несмотря на присутствие этих остаточных родоплеменных групп в степях  Приаралья, мы должны констатировать, что в основном этот район IX-X вв. принадлежит уже не им. Вытеснив печенегов, огузы заняли покинутые ими места, покорив печенегов и башкир. И. Маркварт говорит, что из победы огузов над печенегами извлекли выгоду и их союзники кимаки» [Ахинжанов, 1989, с. 152]. Летописец Нестор в «ПВЛ» под 915 г. писал: «В год 6423. Пришли впервые печенеги на Русскую землю и, заключив мир с Игорем, пошли к Дунаю. В те времена пришел Симон, попленяя Фракию; греки же послали за печенегами.
260
 
Когда же печенеги пришли и собрались уже выступить на Симеона, греческие воеводы рассорились. Печенеги, увидев, что они сами между собою ссорятся, ушли восвояси, а болгары сразились с греками, и иссечены были греки» [ПВЛ, 1950, т.1, с.228]. Видимо, огузы  с кимаками (половцами), наступавшие с востока хазары (тоже огузский народ) не нанесли урон печенегам, что они с ходу ввязались по просьбе греков (византийцев) на их стороне в конфликт с булгарами. А. Н. Сахаров и др. так описывает сто с лишним лет пребывания печенегов в основном на юге Украины: «Место их (венгров – Ш. А. С.) в наших южных степях заняли печенеги. То были тюрки, принадлежавшие к так называемой огузской группе тюркских племен, т.е. родственные (по языку) нынешним туркменам. Часть печенегов еще в первой половине Х в., а возможно и позже, оставалась на востоке, в степях нынешнего Казахстана, но основная масса обосновалась в степной части Украины. Печенежская орда никогда не была единой. В середине Х в. существовало восемь печенежских объединений, которые греки называли фемами, а во главе каждой фемы стояли собственные архонты (князья, ханы). Эти восемь фем в свою очередь делились на сорок более мелких объединений со своими главами. Четыре фемы обитали по левую сторону Днепра, четыре – по правую. На востоке печенеги граничили с хазарскими владениями (на Дону), на севере – с Русью, на юге – с крымскими владениями Византии (Херсонесом). Под их контролем находилось все нижнее течение Днепра, т.е. конечная часть «пути из варяг в греки». Константин Багрянородный  красочно описывает, как русы вынуждены были у днепровских порогов обороняться от нападавших печенегов. Последние (возможно, речь должна идти о разных ордах) могли находиться в союзе с русами или, наоборот являлись их врагами. Первые столкновения Руси с печенегами русская летопись датирует 915 г. Первоначально печенеги оставались врагами хазар, однако с ослаблением последних, а также под влиянием усиления Руси и подстрекательства греков, печенеги все чаще становились главными противниками русских на юге. Особенно явственно это обнаружилось при Святославе, когда  в отсутствие князя печенеги даже пытались взять Киев. В это же приблизительно время с востока через печенежские кочевья прорвалась родственная печенегам орда гузовтюрков, которая отдалась под покровительство Киева и заняла Русскопеченежское пограничье на юге полянской земли. Наибольшее усиление печенежских орд приходится на конец Х-начало ХI вв., когда они временно заняли даже районы к северу от реки Рось до реки
261
 
Стугны. Печенегами заинтересовалась католическая церковь, чьи миссионеры направились в степь с целью обращения степняков в христианство. Любопытно, что им в этом содействовал и князь Владимир. В 1036 г., когда сын Владимира Ярослав находился в Новгороде, печенеги вновь осадили Киев и было их, по словам летописи, «без числа». Вернувшийся с новгородским войском князь разгромил кочевников на тогдашней окраине города, где вскоре был воздвигнут собор Св. Софии. По словам летописца, печенеги бежали куда глаза глядят, «остаток их бегает где-то и до сего дня». Последнюю фразу не надо понимать буквально. Судьба печенегов оказалась сложнее. Дело в том, что их с востока теснили новые тюрки, кочевники половцы или кыпчаки, и поражение от русских окончательно расстроило печенежские орды. Часть их подчинилась половцам, другая отдалась под власть русских и поселилась в Поросье и прочем пограничье, так что их затем называли «свои поганые» (т.е. язычники). Наконец, значительная орда печенегов ушла на Балканы, прельщенная посулами Византии. Там их в конце концов ожидал трагический конец: они были истреблены византийцами в 80-х годах XI в.» [Сахаров и др., 2001, с. 86-87]. А. Н. Сахаров первые столкновения Руси с печенегами датирует 915 г., явно вступая в противоречие с летописцем Нестором, который ни о каких столкновениях печенегов с Русью в 915 г. не писал. Наоборот, в тот год он писал, что «пришли впервые печенеги на Русскую землю и, заключив мир с Игорем, пошли к Дунаю» [ПВЛ, 1950, т.1, с. 228]. Как видим, столкновений с Русью не было, печенеги заключили, видимо, мирный договор с князем Игорем и пошли дальше, к Дунаю. Известный российский историк С. А. Плетнева, вероятно, ошибалась, когда писала о печенегах как о выходцах из Кангюя и о вероятном происхождении слова «печенеги» (беченег) от тюркского имени Бече: «По-видимому, именно к этому времени следует относить формирование в восточноевропейских степях нового кочевнического союза – печенегов (в латиноязычной и византийской литературе они именовались пацинаками или пачиканитами, в арабской – баджнак). Возглавлен он был выходцами из давно распавшегося  политического объединения Кангюй. Новое объединение получило новое имя. Происхождение имен народов – вопрос сложный и подчиненный своим закономерностям. Его вряд ли можно решить на одном примере. О происхождении слова «печенег» (беченег») существует несколько мнений. Одно из них представляется  весьма вероятным: оно произведено от тюркского имени Бече – так звали, видимо, первого вождя печенежского племенного союза. Известно в сте
262
 
пях несколько примеров именно такого происхождения этнического наименования – по имени первого главы правящего в союзе рода» [Плетнева, 2014, с. 12-13]. Китайские династийные хроники,  в том числе «Бейши», пишут, что жители Кангюя были ираноязычными: «Обыкновения одинаковы с Большим Юечжы. Кангюй на востоке подчинен хуннам» [Бичурин, 1950, т.2, с. 184]. Большие Юечжы, как известно, это ираноязычный народ, родственный скифам и сарматам. Обычаи и, вероятно, язык кангюйцев, были сходны с языком скифов и сарматов. Кангюй был расположен  в 12 300 ли от Чанани, вероятно, где-то современном Центральном Казахстане. В 2000 ли на северо-запад от Кангюя была расположена страна Яньцай или Алания. В китайских хрониках записано: «В 2000 ли от Кангюя на северо-запад лежит государство Яньцай, которое имеет до 100 000 войска, и в обыкновениях совершенно сходствует с Кангюем (курсив – Ш. А. С.) [Бичурин, 1950, т.2, с. 186]. Жители Кангюя, следовательно, говорили на языке, представляющем  разновидность иранского, и на внешний вид, вероятно, были европеоиды в отличие от печенегов. Печенегов ряд таких средневековых авторов, как Константин  Багрянородный, Ибн Фадлан и др., характеризуют как монголоидов. Мы полагаем, что С. А. Плетнева, видимо, ошибалась, когда писала, что печенеги – выходцы из Кангюя. Печенеги, вероятнее всего – отделившаяся часть  киргизокипчакского мира. Слова «бече» и «беченег» не могут являться основой слова «печенег» или такое маловероятно, потому что они  иранского происхождения. В самом древнем из тюркских языков – киргизском, действительно есть слова «бечаара – бедняга, бедняжка», «бечел – сидень, размазня», «бечелдин – вялость, слабосилие» [Юдахин, 2012, с.132] и др., но все они заимствованные из иранского языка, что делает основу этнонима маловероятной. Печенеги в VIII-IX вв. жили в Приаральских степях, где иранских народов было мало. Как известно, иранские народы были изгнаны с территории Казахстана в веке IV-V, а остатки были ассимилированы предками казахов монголоязычными племенами. Мы считаем, что слово «печенег», вероятно, своей основой  имеет киргизское «бажа – свояк» [Юдахин, 2012, с. 93], потому что слово «бадэкинах – свояки» употребляется в тюркских языках до сего времени. По-тюркски и поарабски слово «печенег» звучит как «баджанак». Далее С. А. Плетнева, опираясь на византийские и русские источники, более объективно исследует печенегов: «Зажатые в заволжских степях между
263
 
значительно более сильными соседями - узами, кипчаками, мадьярами и Хазарским каганатом, почувствовав ослабление последнего, они ринулись к западным рубежам своих кочевий. Хазары попытались остановить движение печенежских орд. Каган заключил союз с узами, надеясь силами союзников разгромить неожиданных захватчиков. Однако результат этого соглашения оказался совершенно противоположным. Узы, по словам византийского историка императора Константина Багрянородного, «пойдя войною на пачинакитов, одолели их и изгнали из собственной их страны...». «Пачинакиты же, - пишет он, - обратитились в бегство, бродили, выискивая место для своего поселения» [Константин Багрянородный, с. 155]... В начале же они ударили по венграм, жившим тогда в ДнестроДнепровском  степном междуречье, называемым Ателькуза.  Для этого они прежде всего заключили военный союз с болгарским царем Симеоном, который, естественно, желал уничтожить такого опасного соседа, каким были венгры. Воспользовавшись тем, что основные силы венгров отправились в поход, печенеги ворвались в их страну и совершенно истребили, как и пишет Константин Багрянородный, их семьи и прогнали воинов, оставленных для охраны кочевий. Вернувшиеся из похода венгры нашли свою землю «пустынной и разоренной», занятой к тому же свирепыми врагами. Убедившись, что им уже не удержаться здесь, венгры повернули на запад... Что же касается печенегов, то победа сделала их фактически единственными хозяевами приднепровских, донецких и донских степей вплоть до Волги... К середине Х в. печенеги заняли в степях от Волги до Дуная громадные территории. О политической географии Печенежской земли, о размещении на ней отдельных печенежских орд, или фем, обстоятельно повествуют всё тот же Константин Багрянородный. Дело в том, что печенеги в то время играли в истории восточно- и центрально-европейских народов и стран и в истории самой Византии весьма заметную роль. Этим они постоянно привлекали к себе внимание византийских политиков, строивших в расчете на них свои планы борьбы против окружавших их государств болгар, венгров, хазар, русов. Характерно, что свое сочинение -  поучение сыну, названное «Об управлении империей», Константин начинает с глав, характеризующих отношение всех этих народов с печенегами, значительную зависимость их от печенегов, грабящих их мирные поселения, мешающих торговле, вымогающих у них выкупы и откупы. Особенно страдали от печенегов венгры и болгары, которые «многократно были
264
 
побеждены и ограблены ими, то по опыту узнали, что хорошо и выгодно всегда находиться в мире с пачинакитами» (Константин Багрянородный, 1989, с. 41)...  Сделанное Константином Багрянородным описание является наиболее полным и подробным рассказом о местопребывании печенегов в восточноевропейских степях в середине Х в. Интересно, что хазарский каган Иосиф, писавший свое письмо Хасдаю ибн Шафруте, в  то же время постарался вообще сказать о печенегах бегло, не упоминая того, что они фактически захватили всю территорию каганата и расселились на ней, плотно окружив враждебным полукольцом домен самого кагана. Иосиф отвел им только бывшую Ателькузу, поместив их кочевья между Днепром и Дунаем. При этом каган ещё и приврал, сообщив, что все печенеги платят ему дань. Впрочем, хвастливый рефрен о дани, которую якобы платили ему все соседние народы, звучит у него после каждого упоминания об этих народах и  странах. Это и естественно, поскольку ещё дед Иосифа правил действительно могущественной державой, которой  подчинялись многие народы. Примириться с потерей этого могущества Иосифу было трудно, тем более признать  его  в письме-информации о своём государстве. Однако и умолчать о печенегах, нанесших Хазарии первый сокрушительный удар, он не мог, тем более, что слух об их нашествиях достиг уже Испании, в которой жил Хасдай ибн Шафрута -  испанский еврей и сановник арабского (кордовского) халифа. Об этом свидетельствует упоминание в «Песне о Роланде» орд диких печенегов (Песнь о Роланде, с. 97). Ясно, что о них знали и в Испании, и во Франции, и в германских княжествах. Тем не менее Иосиф по возможности снизил трагическую роль этого народа в истории своей страны. А между тем печенеги фактически уничтожили каганат (Плетнева, 1986, с.62-74). Они разрушили его экономику: большинство богатых земледельческих поселков степной и лесостепной зон Подонья было сметено с лица земли. Население было частично уничтожено, частично вошло в кочевые подразделения печенегов. Только небольшое число их бежало на Дунай (в Дунайскую Болгарию), на Среднюю Волгу и в глухие уголки верховий Оскола и Дона, надежно защищенные от кочевых набегов лесными массивами. Какая-то часть болгаро-аланского населения Подонья отошла и в южные районы каганата – в домен самого кагана… С Русью печенеги продолжали поддерживать самые разнообразные и оживленные отношения. Византия, обеспокоенная этим, а также возвышением Руси, постоянно стравливала печенегов с Русью, поскольку росы, по словам Константина Багрянородного, не могли ни воевать, ни торговать, если находились не в мире с печенегами, поэтому они постоянно были «озабочены тем, чтобы иметь мир с пачинакатами». Помимо мирного договора
265
 
915 г., русский летописец отмечает еще один, на этот раз уже военный, союз, заключенный князем Игорем с печенегами в 944 г. для совместного похода на Византию: «…совокупи воя многи варяги, и русь, и поляны, и словены, и кривич, и печенегы ная… поиде на грекы в лодьях и на конех». Император Роман, услышав об этом, отправил им навстречу «лучших бояр», откупился от Игоря и от печенегов, послав им «паволоки и золото»…В 965 г. при князе Святославе печенеги участвовали в русском походе на Хазарию. Прямых сведений об этом нет, но недаром византийский император подчеркивал невозможность для росов вести войны без предварительного заключенного с печенегами соглашения. В этом походе Святослав неизбежно должен был пройти через печенежские степи, для того чтобы достигнуть хазарских городов: Саркела, который был первым взят и разгромлен его войском, и затем Итиля где-то на Нижней Волге (Артамонов, 1962, с. 426-427). В начале XI в. в восточноевропейских степях появились новые кочевники, правда, на наш взгляд, не сыгравшие значительную роль в формировании русских. Это торки-гузы. Вот что писала С. А. Плетнева о торках: «…Византийские политики употребляли все силы для того, чтобы втянуть Русь в борьбу с гузами-торками. Характерно, что первым князем, выступившим в поход против торков, был Всеволод  Ярославич, женатый на «царице грекине», т.е. византийской царевне. В тот год (1055) торки, вернее, какая-то их орда подошла слишком близко к границе Руси – устью реки Сулы, где стоял уже русский городок Воинь. Орда встала там на зимовье, что, естественно, не могло понравиться жителям городка, поскольку торки обычный зимний недостаток кормов пытались восполнить грабежом русских поселков. Вот на этих-то торков и обрушился князь Всеволод. Торки были побеждены и отогнаны в степи. А через пять лет после этого небольшого похода, в 1060 г., все три князя триумвирата и еще полоцкий князь Всеслав «совокупивше воя бещислены и поидоша на коних и в лодьях бещисленное множьство на торкы». Услышав о надвигающихся на степь русских полках, торческие военачальники не решились принять битву и отступили в глубь степи. Далее летописец кратко и очень выразительно рассказывает об их судьбе: «…помроша бегающе…овии от зимы, друзии же гладом, инии же мором…» (ПСРЛ, II, с. 152). Действительно, после этого торки уже не упоминались в летописях в качестве самостоятельной политической силы. Однако, как и печенеги, торки не были уничтожены полностью. Подавляющее большинство оставшихся в степях торков вместе с печенегами подкочевали к границам Руси и перешли на службу
266
 
к русским князьям, за которую им были выделены земли для кочевок на пограничных со степью землях. Поиски сильных покровителей были совершенно необходимы обоим народам потому, что с востока в восточноевропейские степи прихлынула уже новая кочевая волна, мощью превосходящая две предыдущие. Этой новой силой были половцы, впервые подошедшие к юго-восточной границе Руси летом 1055 г. Об этой первой встрече русский летописец написал вполне доброжелательно: «Приходи Блуш с половци и створи Всеволод мир с ними и возвратишася (половцы. – С.П.) восвояси» (ПСРЛ, II, с. 150). Так открылась новая страница совместной истории кочевой степи и Руси [Плетнева, 2014, с. 13, 14, 16, 17, 18, 19, 21, 22, 29, 30]. Причиной, побудившей венгров, обитавших в Х в. в Прикамье, двинуться на запад, были печенеги. Вкратце мы рассмотрели  и тех, и других. В свою очередь, печенеги начали движение на запад от наседавших на них кимаков-куманов. Кимаки-куманы были сдвинуты с места хунамикыныками, а те, в свою очередь, были сдвинуты с места  в Центральной Монголии монголоязычными киданями. Китай свое название получил от этого монголоязычного народа, кидани в наше время не сохранились. Китай, китайцы называют на своем языке – Джунго. Кидани, населявшие юг Внутренней Монголии в IX в., создавали государство, которое оформилось в 916 г. в империю, включавшую всю современную Монголию, Джунгарию, современный Северный и Западный Китай, юг Сибири. Предшествовала эта империя, созданная предводителем Абахаем, покитайски она называлась Ляо. Мы видим, получился эффект домино, движение, начавшееся далеко на востоке, привело к движению далеко на западе, охватив почти всю степную зону Евразии. Рассмотрим, кто такие кумаки-куманы. На Руси их звали половцы. А. Н. Сахаров (см. в учебнике «История России. С древнейших времен…») дает превратную картину: «Занявшие южные степи кыпчаки, которых русские именовали половцами, а венгры – куманами, пришли с востока. Они были ответвлением большой тюркской орды, называемой кимаки, обитавшей в X в. На востоке современного Казахстана, имея соседями печенегов, обитавших западнее. Движение кыпчаков, отделившихся от прочих кимаков, на запад началось в первых десятилетиях XI в.» [Сахаров и др., 2001, с. 87].  А. Н. Сахаров и др. пишут, что южные степи заняли кыпчаки. В действительности, в ХI в. место печенегов заняли часть кумоси-кимаков в составе ко
267
 
торых были кыпчаки, но основная масса, вероятно, состояла из кимаковкумаков. Второй (первую мы упоминали выше) основной причиной движения кумоси-кимаков является естественный прирост населения и увеличение поголовья скота, что вело к поискам воды и пастбищ, ремесла и торговля носили побочный прикладной характер. Население в подавляющем большинстве занималось животноводством. С.М. Ахинжанов писал: «…в конце I тыс. н.э. кыпчакские племена попали в политическую зависимость от внедрившихся с востока кимаков, которые на рубеже VIII-IX вв. проникли в бассейн Иртыша и постепенно расширили свое влияние далее на запад. Именно к этому времени, вероятно, следует отнести появление в огузском племенном союзе на Сырдарье племен каи и баяндуров.  Добившись политического господства, кимаки вобрали в свое этническое имя наименования подвластных им племен кыпчаков и йемеков и ряд других более мелких общностей, и, таким образом, следует полагать, что кимаки именем собирательным обозначали целый комплекс этнических образований на территории Казахстана. …Однако дальнейшее продвижение кимако-кыпчакских племен на запад и юго-запад сдерживалось печенегами и башкирами, которые, вероятно, были еще довольно сильны. Поэтому для борьбы с ними кимаки ищут себе союзников. Такими естественными союзниками для них стали огузы, завершившие к началу IX в. процесс консолидации своих племен в государство сырдарьинских ябгу. Заинтересованность в расширении кочевий толкает огузскую аристократию к широкой внешнеполитической активности. Их взгляды, естественно, устремляются в первую очередь на богатые пастбища Приаральских степей. Как видим, экспансионистские планы аристократической верхушки кимакских и огузских племен на определенное время совпадают и направляются против печенегов, борьба с которыми была длительной и упорной» [Ахинжанов, 1989, c. 148, 150]. Взаимоотношения между кумоси-кимаками и огузами были большей частью добрососедские. Автор «Худуд ал-Алам» писал «…когда между ними мир, они откочевывают зимой к гузам» [Minorsky, 1937, p. 99]. С.М. Ахинжанов пишет: «Такие добрососедские отношения сложились, возможно, на основе военного союза гузов и кимаков против печенегов в конце IX в., о котором мы говорили выше» [Ахинжанов, 1989, с.155]. Анонимный автор X в. н.э. «Худуд ал-Алам» относительно IX-X вв. писал: «На юге от нее – реки Иртыш и Атиль, на западе – некоторые из кыпчаков и ча
268
 
стью необитаемые страны севера. К северу она граничит с землями, где никто не проживает. В их стране… много племен… Царь кимаков называется кахан. Он имеет одиннадцать сборщиков налогов в подвластных областях» [Minorsky, 1937, p.100]. Автору «Худуд ал-Алам» не верить нет оснований: в государстве кумосикимаков сосуществовало множество племен и этносов, видимо, как монголоязычных, так и тюркоязычных. Возможно, среди кумоси-кимаков и кыпчаков проживали некоторые самодийцы и ираноязычные. Этнический полиморфизм государства кумоси-кимаки характеризует их как людей и как государство, чуждых всякой ксенофобии. Впрочем, это характерная черта всех монголоязычных народов. Видимо, к Х или к XI вв. кумоси-кимаки  особенно жители восточной части государства, несколько веков жили по соседству с киргизами и начали в них ассимилироваться, но не совсем, а лишь переняли некоторые обычаи, возможно, освоили и язык. То, что кумоси-кимаки, находясь в рамках собственного государства, перенимали некоторые киргизские обычаи, подтверждает наше предположение, что монголоязычные могут ассимилироваться в своих подданных, несмотря даже на господствующее положение, что дает повод некоторым историкам толковать кумоси-кимаков и другие монголоязычные этносы как тюрков, иранцев, славян, угоро-финнов и др. В целом, территория государства кумоси-кимаков и кыпчаков в IX-X вв. «охватывала земли от Алтайских гор на востоке до р. Урал на западе, от южной кромки Западной Сибири (от границы лесов на севере) до низовьев  Чу и Таласа на юге» [Ахинжанов, 1989, с. 16]. Южнее кумоси-кимаков обитали карлуки, чуть позже, видимо, к X в. – ягма, ябгу (еха – большие или старшие по-монгольски) и другие тургуты, юговосточнее – уйгуры и потомки тохаров, юго-западнее их располагалось сначала государство Саманидов, затем его сменил Хорезм. По определению И. Маркварта, карлуки отделялись в то время от кумосикимаков пустыней, песками к югу от оз. Балхаш [Marguart, 1903, b. 81]. К западу от кумоси-кимаков располагались огузы и печенеги. После изгнания печенегов в Поволжье и южно-русские степи полными хозяевами среднего и нижнего течения Сырдарьи, Приазовья, включая територии до Каспия и Приуралья, стали огузы как и уйгуры, бывшие теле-хойхуские племена. Резиденцией  огузского ябгу (старшего) являлся Янгикент – в устье Сырдарьи [Ахинжанов, 1989, с. 164]. Начиная с IV в. часть огузов перекочевала на территорию Семиречья, Центрального и Западного Казахстана, в Предуралье и в По
269
 
волжье. Огузы раньше кумоси-кимаков тюркизовались, т.к. в Восточной Монголии они вобрали в себя достаточное количество киргизских родов [Шабалов, 2014], кыпчаки жили севернее, огузы в своем движении вряд ли могли их встретить.  С. М. Ахинжанов, ссылаясь на М.Кашгарского, пишет о западных рубежах кыпчаков XI в.: «О западных границах кыпчаков дают представление следующие слова Кашгарского: «Итиль – название реки в стране кыпчаков». Район Аральского моря отмечен на его карте как «обиталище огузов и кыпчаков» [Ахинжанов, 1989, с. 175]. Полагаем, что написанное М. Кашгарским, относится к кумоси-кимакам, которые обитали с огузами и кыпчаками, потому что были среди соседей огузов наиболее лояльными к ним, во-первых, во-вторых, кыпчаки к XI в. не освободились от кумоси-кимаков. Кроме внутренней причины, обусловленной естественным ростом населения и поголовья скота и в связи с этим потребностью в воде и новых пастбищах, существовала еще внешняя причина – движение номадов. О движении племен в X-XI вв. с востока на запад писал Шараф ал-Заман ал Марвизи: «Среди них есть группа (людей), которые называются кун, они прибыли из земли Китай, боясь китайского хана. Они были несторианскими христианами. Свои пастбища они покинули из-за нехватки земель… Из их числа был Акинджи ибн Кочкар Хорезмшах. Их преследовал народ по имени кай. Они многочисленнее и сильнее их. Они прогнали их с этих (новых) пастбищ. Затем они (куны) пошли на земли шаров, а шары ушли в землю туркмен. Туркмены переместились в земли печенегов поблизости от берегов Армянского (Черного) моря» [Minorsky, 1937, р.18]. Движение племен в Х в. началось с образования в Монголии и части Маньчжурии государства монголоязычных киданей. Мы писали выше, что киданьское государство быстро переросло в империю, которая включала, помимо Монголии, часть Маньчжурии, юг Восточной Сибири и Северный Китай, называлась она по-китайски – империя Ляо. Монголоязычность киданей и более ранних табгачей, с небольшими перерывами правивших в северном Китае с 386 по 907 гг., до недавнего времени оспаривалась некоторыми российскими историками. Объясняется это, на наш взгляд, просто – незнанием языков. С. М. Ахинжанов переселение племен объясняет (видимо, основываясь на Ал-Марвази) следующим образом: «…переселение начали куны, бежавшие от Китай-хана, т.е. от киданьского императора, в другое место в поисках пастбищ. Только после обоснования на новых землях куны подверглись нападению более
270
 
могущественного племени по имени каи. Согнанные с новых земель, куны устремились на западных соседей из племени шары, которые в свою очередь сдвинули с насиженных мест туркмен, ушедших в земли огузов, которые передвинулись в области, населенные печенегами (выделено – Ш. А. С.). …В результате расширения границ этой державы на запад в Центральной Азии произошли  этнические и политические перегруппировки, следствием чего явилась цепь миграции, охватившая огромную территорию с Дальнего Востока до берегов Черного моря» [Ахинжанов, 1989, с. 179]. Племя кун, вероятно, телэское (огузское)  племя хунь, о котором говорят китайские династийные хроники Вэй-шу, Суй-шу и Тан-шу [Бичурин, 1950, т.1, с. 214, 301], [Позднеев, 1899, с. 47]. Племя хунь обитало в центральных и восточных районах Монголии, недалеко от киданей. Создание киданьской империи означало новые поборы и налоги, для мужчин служба в киданьской армии и прочие принудительные работы. Возможно, чтобы избежать этого, хуны (куны) решили откочевать за пределы империи киданей.  Хунь-куны после конца IX в. не перестают упоминаться в династийных хрониках под названием куны-каник-каныки уже у мусульманских авторов. С. М. Ахинжанов, ссылаясь на Марвази, считает, что куны – отделившаяся часть от киданей, осколок киданьских племен [Ахинжанов, 1989, с. 181-182]. В Ляо-ши племя с названием кун или хунь не встречается в составе киданей. Племя хунь (кун) согласно династийным хроникам «Вэйшу», «Суйшу» и «Таншу» относилось к дили-телэ-гаогюй-хойху (огузским) поколениям [Позднеев, 1899], [Бичурин, 1950, т.1] и сохраняло, вероятно, монголоязычие [Markuart, 1914]. После Х в. племя хунь (кун) не встречается на территории Монголии и Китая, а после XI в. на территории Казахстана, Средней Азии, Ирана и России. Вероятно, племя хунь (кун) превратилось в огузское племя каников-кыныков, откуда вышли сельджуки. С. М. Ахинжанов подытоживает передвижение кочевых племен в XI в.: «Таким образом, у границы Византии затухает волна той миграции, всплески которой зародились далеко на востоке. Хотя расширение границ государства Ляо и послужило толчком для движения племен, ибо из их среды вышла группа киданей, осевшая в Восточном Туркестане, основные события были связаны с движением кимакских племен, которые объектом своих захватов избрали Семиречье. Это движение осуществлялось двумя ветвями. Южная, известная как движение сельджуков, шла через Среднюю Азию, Иран, Малую Азию. Северная шла через степи Восточной Европы» [Ахинжанов, 1989, с. 189].
271
 
В 1883 г. в Киеве была издана работа П. В. Голубовского «Печенеги, торки и половцы до нашествия татар», которая написана с привлечением русских и других источников. Спустя тридцать с лишним лет после выхода в свет  П. В. Голубовского в Германии  была издана обстоятельная монография И. Маркварта «Uber dasVolkstum der Komanen», где автор на основе  обширных и разнообразных источников пришел к выводу, что команы (половцы) были монголоязычным этносом. И. Маркварт, обладавший огромной эрудицией, значительное внимание уделил происхождению кумоси-команов, т.е.  истории их проживания в азиатский период. Также были изданы книги Д. А. Расовского, В. К. Кудряшова «Половецкая степь» (1998 г.) и другие работы. Книгу С. А. Плетневой «Половцы» мы рассмотрим подробнее ниже. Известная исследовательница половцев (куманов) С. А. Плетнева писала о тех половцах, чьи движения осуществлялись через степи Восточной Европы: «Половцы – так называли их русские современники в XI-XIII вв. Византийцы, а за ними и вся Западная Европа именовали этот народ команами. Об этом хорошо знали русские летописцы, которые иногда считали нужным разъяснить в своих записках: «…половцы, рекше команы», т.е. половцы, именуемые еще и команами.  Восточные орды этого этноса, кочевавшие в заволжских и приуральских степях вплоть до Иртыша, назывались кипчаками. Под этим именем они вошли на страницы арабских и персидских рукописей. Китайцы же транскрибировали слов «кипчак» двумя иероглифами: «цинь-ча». Следует помнить, что китайские летописцы знали цинь-ча в III-II вв. до н.э., а византийцы и Русь столкнулись с ними спустя 1300 лет – в XI-XII  вв. За это долгое время кипчаки пережили сменявшие друг друга периоды славы, военных успехов, экономических взлетов и периоды глубоких падений, когда летописцы и путешественники  всех стран и народов переставали упоминать о них [Плетнева, 2014, с.4-5]. С. А. Плетнева, видимо, ошибается, когда пишет о куманах, «кочевавших в заволжских и приуральских степях вплоть до Иртыша, назывались кипчаками», т.е. она отождествляет и ставит знак равенства между ними. Куманы и кипчаки между тем разные народы. Куманы, они же кумоси-кайи-кыяты, что переводится с монголоязычия, вероятно, как змеи [Ахинжанов, 1989], [Шабалов, 2016] и др., видимо, в начале VII в. переселились из нынешней центральной Внутренней Монголии на правый берег Иртыша (совр. Семипалатинская и Усть-Каменогорская области Казахстана), Новосибирская обл. и Алтайский край России). Куманы переселились на земли кипчаков, т.к. не уживались и
272
 
вступали в частые стычки с другим монголоязычным (племенем) кидане [Таскин, 1984, с. 143], [Воробьев, 1954, с. 297].  По переселению на земли кипчаков куманы подчинили первых, которые вплоть до монгольской экспансии (XIII в.) находились на вторых ролях в составе вторых, т.е. куманов. С.А. Плетнева писала, что арабские и персидские историки IX-Х вв.: «… постоянно  упоминают народ и страну кимаков. Первым в списке тюркских племен назвал кимаков в отделившихся от них кипчаков знаменитый арабский географ Ибн Хордадбех (вторая половина IX в.), пользовавшийся при составлении  своего труда более ранними сочинениями (возможно, даже в VIII в.) [Плетнева, 2014, с. 31]. С. А. Плетнева, глубоко не разобравшись  в происхождении кимаков (куманов-кумоси-кайи-кыятов), относила их  к тюркским племенам, однако через страницу писала: «Племя имак (йемак, кимак) встало во главе союза, а позднее – Кимакского каганата. В несколько иной транскрипции – это племенное наименование  звучит как «каи», что в переводе с монгольского означает «змея» [Там же, с. 33]. Возникает вопрос, вероятно ли, чтобы тюркское племя называлось монгольским словом «змея». Видимо, С. А. Плетнева ошибалась, когда относила кимаков IX-X вв. к тюркам. Наверное, прав С. М. Ахинжанов и др., относившие кумоси-кимаков к монголоязычному этносу. Мы полагаем, по тотему – змею они должны быть приближены к монголоязычным раннесредневековым аварам.  Научный спор вызывает определение С. А. Плетневой половцев (кипчаков) через русское слово «полова – солома, мякина, овсяная лузга»: «…алМарвази говорит, что каи (змеи) и куны потеснили племя шары (желтых), а те, в свою очередь, заняли земли туркмен, гузов и печенегов. Матвей Эдесский сообщал, что народ змей потеснил «рыжеволосых» (т.е. желтых)  и последние двинулись на гузов, которые вместе с печенегами напали на Византию.   В этих свидетельствах для нас особенно важны данные о двух этносах: каи – это, как мы знаем, кимак, а шары – по мнению все ученых, занимавшихся кочевыми объединениями эпохи средневековья, это кипчаки, или  половцы, поскольку русское слово «половцы» - («половые») означает светло-желтые (полова – солома, мякина, отвеянная лузга). Таким образом, в этой тотальной перекочевке на тучные западные пастбища  принимали наиболее деятельное участие прежде всего сами кипчаки, получившие в ряде источников наименование «желтые». Откуда появилось это название? Многие исследователи считают, что половцы были белокурыми и голубоглазыми, некоторые даже связывают  их происхождение с «динлинами»,
273
 
обитавшими в степях Южной Сибири в конце I тысячелетия до н.э. – начале I тысячелетия  н.э. и бывшими, по сведениям  китайских хронистов, блондинами. Вполне возможно, конечно, что среди половцев были и отдельные белокурые особи, однако основная масса тюркоязычных  с примесью монголоидности (по данным антропологов) кимако-кипчаков была черноволосой и кареглазой. Не исключено, что цветовая характеристика была символическим определением, возможно, какой-то части кипчаков, как, например, в те же столетия были выделены из болгарских орд, живших в восточноевропейских степях, «черные» болгары, а в XIII в. цветовое определение получили некоторые монгольские государства: Золотая Орда, Кок (голубая) Орда, Ак (белая) Орда.   Помимо Шары – желтых кипчаков – в продвижении на запад приняли участие отдельные орды кимаков (каи, куны) и других, входивших в каганат соединений… Перед ордами, возглавляемыми «желтыми» кипчаками, расстилались необъятные пастбища, богатейшие охотничьи угодья, богатые государства, с которых и в случае удачного похода или набега можно было сорвать большой откуп, угнать рабов, награбить добычу» [Плетнева, 2014, с.40-41]. Надо согласиться с С. А. Плетневой, ссылающейся на ал-Марвази, мусульманского средневекового автора, современники кумоси-куманов-каи, что монголоязычные «каи (змеи) и куны потеснили племя шары (желтых)… и последние двинулись на гузов, которые вместе с печенегами напали на Византию. Возможно,   шары (желтые) – это кипчаки или половцы от русского «полова – солома, мякина, отвеянная лузга»».  Однако сама С. А. Плетнева опровергат себя, когда пишет, что «основная масса тюркоязычных с примесью монголоидности (по данным антропологов) кимако-кипчаков была черноволосой и кареглазой». Весьма сомнительно, чтобы средневековые русские кипчаков назвали по «отдельным белокурым особям» и половцами, похожими на солому. Все-таки основная масса кипчаков была черноволосой и кареглазой, отдельные особи вряд ли могли составлять  характерную черту внешнего вида всех кипчаков. Мы полагаем, что название (этноним) «половцы» у средневековых русских получили не только кипчаки, но и  кимаки-команы-каи. Основную массу  орды, вероятно, составляли кимаки и из их среды была руководящая верхушка – ханы, другое дело, находящиеся в меньшинстве кипчаки сумели навязать большинству орды свой язык.  Из семи племен, составлявших кимакскую орду, кипчаки были, вероятно,  единственным тюркоязычным племенем [Ахинжанов, 1969], [Шабалов, 2016].
274
 
Этноним «половцы», вероятно, кипчаки получили у средневековых русских по образу жизни в поле-степи» в отличие от русских жителей  лесостепей и лесов. С. А. Плетнева, вероятно, ошибается, относя к кимакам-каям огузское племя кунов-кимаков, которое в движении на запад по северному пути, видимо, участвовало мало. Куны-кимаки присоединились  в подавляющем большинстве  к «сельджукскому» движению и ушли на запад  по южному пути через Среднюю Азию, Хорасан и Византию. Куны-кыныки, составляя значительную часть тургутов, выставляли в сельджукское войско  4 тумена войска  и не встречаются в кимакско-команской среде, ушедшей на запад через Волгу. Правда, С. А. Плетнева, цитируя ал-Маврази, кимаков-каи и кунов называет отдельно. Вероятно, еще одна ошибка С. А. Плетневой в том, что она написала «перед ордами, возглавляемыми «желтыми кипчаками…». Кипчаки с момента возникновения, вероятно, в VII в., кимакского государства никогда небыли самостоятельными, всегда они находились в подчиненном положении у кимаков [Шабалов, 2016] и вряд ли орду возглавляли кипчаки, это, мы думаем, явная фантазия С. А. Плетневой. Далее С. А. Плетнева как археолог делает вполне объективные выводы: «Что же касается археологических и антропологических данных, то они позволяют уже сейчас говорить о том, что пришедшие в днепро-донские степи кипчакские и  кимакские орды очень быстро, буквально через одно, от силы два поколения, стали иным народом с измененным физическим и отчасти культурным обликом. Они как бы снивелировались со всеми остальными обитавшими до них в степях этническими группировками» [Плетнева, 2014, с. 46-47]. Исследование некоторых слов и имен, употреблявшихся  кимакамиполовцами в XI-XIII вв., когда они жили на юге Восточной Европы, показывает, вопреки мнению С. А. Плетневой и др., называющих их тюрками, что они не совсем потеряли свое монголоязычие. Рассмотрим следующие слова и имена, взятые из русских летописей: курень, оба, шарукан Боняк и Тугоркан из сочинения византийской царевны-писательницы Анны Комниной, писавшей о своем отце Алексее Комнине [Комнина, 1965, с. 233-240].  Слово «курень» происходит из монголоязычного слова «хурээн – ограда, изгородь, огороженное место, стан, лагерь, круг, черта, предел» [Лувсандэндэв, 1957, с.578]. В тюркских языках значения не имеет. Это слово имело хождение в среде монголов и казаков Дона и Кубани до начала ХХ в. Слово «оба», вероятно, происходит из монголоязычного слова «обог – род, племя, клан» [Шагдаров, Черемисов, 2010, т.2, с.9]. Но еcть монголо
275
 
тюркское слово «обо - куча, скопление» [Там же, с. 9], на самом древнем тюркском языке, киргизском «обо – небо», «обоо – груда камней» [Юдахин, 2012, с. 559], а не «жилище», «становище» как переводит С. А. Плетнева. Антропоним «шарукан» происходит от сложных монголоязычных слов «шара – желтый» [Лувсандэндэв, 1957, с. 645] и «кан – хаан – царь» [Там же, с. 492]. Дословный перевод с монголоязычия «желтый (рыжий, русый) царь». Слово «хан» не хуннуское (укрское) и не телэское  (тюрки, их назвали огузами, видимо, и по их тотему «ухэр-огуз – бык, скот»), а сяньбийское, возникло в сяньбийской среде в начале I тысячелетия и распространилось в монголотюркской среде. Антропоним «Боняк», вероятно,   происходит от монголоязычного слова «боонсэг – шаман», так западные буряты пренебрежительно называют священнослужителей. На тюркоязычии слово «Боняк» значения не имеет. В русских летописях «Боняк» фигурирует как злейший враг русских. В русском языке звук «с» не произносится или средневековые кимаки-куманы-каи произносили слово кратко «боонэг». Сейчас слово «боонэг» употребляется крайне редко, так же как и «боонсэг». В ходу употребление слова «боо – шаман».   В подтверждение нашего предположения С. А. Плетнева, основываясь на летописи, приводит пример о волховании с общением хана Боняка с духами волка перед битвой на Вягре в 1097 г.: «…интересен поэтический рассказ, помещенный в русской летописи под 1097 г., о волховании хана Боняка перед битвой на Вягре: «…и яко бысть полунощи и встав Боняк и отъеха от рати и поча волчьски выти» (ПСРЛ, II, с. 245). Так хан – жрец культа волкапокровителя – испрашивал удачи у волков, которые, ответив ему, предсказали и обеспечили будущую победу. Боняк уверенно сообщил о ней, вернувшись в стан, своему союзнику князю Давыду. Очевидно, хан Боняк, ждущий покровительства волков и орда, имеющая личным тотемом волка, отчего и получила свое имя, связаны между собой: хан был главой этой орды» [Плетнева, 2014, с. 113]. С. А. Плетнева, не вдаваясь глубоко, слово «b;ri», отнесла к тюркскому языку и написала, что оно означает «волк». Мы полагаем, что слово «b;ri» происходит от монгольского «бор(о) – серый, сивый» [Лувсандэндэв, 1957, с. 77]. По-тюркски (киргизски) есть другое слово, означающее «волк – карышкыр» [Юдахин, 2012, с. 356]. Монголы вместо «шоно – волк» употребляют слово «боро – серый». Турки примерно до VI-VII  вв., когда были монголоязычными, вероятно, употребляли слово «боро» в значении «волк», а слово-синоним, означающее волк, так и осталось в их новом языке.
276
 
Из волхования хана Боняка можно сделать вывод, что среди команов-каев были, вероятно, отдельные роды потомков южных хунну-тургутов, чьим тотемом был волк. Напоминаем, основной тотем команов-кимеков-каев – удав. Видимо, род хана Боняка принадлежал тургутам-туркам. Антропоним «Тугоркан», вероятно происходит от сложного монголоязычного слова «туг – знамя» [Лувсандэндэв, 1957, с. 421], производное этого слова «тугшан – знаменосец» [Шагдаров, Черемисов, 2010, т.2, с. 254] и «кан – хан – царь» [Лувсандэндэв, 1957, с. 492]. Есть вероятность, что антропоним «тугоркан» происходит от другого сложного монголоязычного слова «дугар – молчаливый, тихий», что употребляется в западнобурятском языке кан-хан – царь». Полный перевод слова «Тугоркан» на русский язык будет звучать как «тихий царь». Но может быть «тугшан – знаменосец» в XI в. звучало как «тугар», в данное время «тугар» употребляется в значении «недавно, только что». В киргизском языке есть слово, похожее на монгольское «туг» и употребляется в том же значении, что и «знамя – туг-туу». Но слово «туу» заимствованное, как указано в словаре К. К. Юдахина, из китайского языка, что, нам кажется, неправильно. Слово «туу – знамя» [Юдахин, 2012, с. 771], вероятно, заимствовано из монголоязычия, или же это слово общее, обусловленное общим происхождением из некогда еще единого племени прото-монголов и киргизов. Турки в значении слова «знамя» употребляют иранское слово «байрак».  С. А. Плетнева совершенно правильно заметила, что племя каи, чьим тотемом был змей, часто могли находиться в Восточной Европе: «Представляет интерес и тот факт, что Тугарина в былинах постоянно величают Змеевичем. Одна или несколько орд каи (змей) могли, как мы видели, прийти из Приуралья-Прибалхашья вместе с кипчакми в южнорусские степи. Естественно, что русские знали половецкие самоназвания и их значение, а следовательно, легко переводили их на русский язык» [Плетнева, 2014, с. 74]. С. А. Плетнева писала о половецких ханах Боняке и Тугоркане следующее: «О каких половецких хана XI в. особенно часто и с особым чувством антипатии говорится в русских летописях?  Недаром оба они прочно вошли в русский фольклор как заклятые враги русских. Боняк фигурирует в западноукраинских сказаниях и песнях под именем Буняки Шелудивого, отрубленная голова которого  катается по земле и уничтожает все живое на своем пути (Кузмичевский, 1887), а Тугоркан не раз упоминается в русских былинах, именуясь там Тугарином или Тугарином Змеевичем (Рыбаков, 1963, с. 85). Наиболее ранние известия об этих ханах мы находим не в русской летописи, а в сочинении византийской царевны Анны Комниной, писавшей о жизни
277
 
и делах своего отца – иимператора Алексея Комнина (Анна Комнина, с. 233240). Она называет их Маниак и Тогортак. Академик В. Г. Васильевский считал, что отождествление этих имен с Боняком и Тугорканом не вызывает сомнений (Васильевский, 1980)» [Плетнева, 2014, с. 54]. Анна Комнина в своем бессмертном труде «Алексиада» заметила о двуязычии первоначально монголоязычных кимаков-команов-каев, т.е. кумоси, вероятно, владели родным монгольским и печенежским (разновидностью киргизского). Она указывает, что язык команов тот же, что и у печенегов. Выше мы рассмотрели, что язык кимаков-команов-каев, хотя и отдаленно родственный печенежскому – разновидности киргизского, но является монгольским. Другое дело, кимаки – половцы, вероятно, владели в XI в. еще и разновидностью киргизско-кипчакского языка – печенежским. С. А. Плетнева считает, что половцы заняли донецко-приазовские степи в 20-х гг. XI в.: «…периоде становления и формирования кочевого общества письменные источники сопредельных стран не говорят ничего: современников не волновали события, происходившие внутри степных формирований. Первые упоминания появляются, естественно, тогда, когда сложившееся объединение начинает искать выход накопленной энергии. Обычно этот выход заключается в нападении на ближайшего соседа. Для половцев таким соседом стала Русь.  В 1060 г. половцы сделали первую попытку пограбить богатые русские земли. Святослав Ярославич Черниговский с дружиной смог разбить вчетверо большее войско половцев. Множество половецких воинов было убито и потоплено в реке Снови, их предводители были взяты в плен, видимо, почти без сопротивления. «…Князи их руками яша», - писал летописец (ПСРЛ, II, с. 161). Разгром был полный. Однако уже в конце января – начале февраля 1061 г. «Придоша половци первое на Руськую землю воевати… Се бысть первое зло на Руськую землю от поганых безбожных враг; бысть же князь их Сокал…» (ПСРЛ, II, с.152). То обстоятельство, что воевали с половцами в те годы черниговский и переяславский князья Святослав и Всеволод, говорит, видимо, о нападении половцев, граничивших с Русью на юго-востоке, т.е. кочевавших где-то в донецких степях. Следующий набег с той же юго-восточной стороны отмечен в летописи под 1068 г. На этот раз на речке Льте (в Переяславском княжестве) с половцами встретились соединенные силы «триумвирата» – полки Изяслава, Святослава и Всеволода Ярославичей. Однако и они были разбиты половцами. После этого
278
 
события стало ясно, что новая страшная опасность нависла над Русской землей» [Плетнева, 2014, с. 48-49]. С. А. Плетнева поместила куманов-кайи западнее Днепра, а кипчаков восточнее, что не мешало им иметь ханом Шарукана. Шарукану принадлежал городок на берегу Дона, а Дон восточнее Днепра. Мнение С. А. Плетневой имеет смысл, ибо она основывается на объективных данных археологии [Плетнева, 2014, с. 67]. Шарукан – имя монголоязычное, был бы тюрком (киргизом), его звали бы Сарыканом.  Мнение С. А. Плетневой допустимо, если предположить, что ханами у кипчаков были либо монголоязычные кумоси-кимаки-куманы, либо назначались их каганом. По сведениям «Худуд ал-алам», каган кумосикимаков-куманов назначал «царя кипчаков» [Minorsky, 1937], еще в VIII в.  Часть печенегов и торков, вероятно, еще оставалась в Восточной Европе, не все ушли к венграм и в пределы Византийской империи. С. А. Плетнева писала: «…1116 г. в летописи сообщается, что половцы у Дона бились с торками и печенегами «два дня и две ночи», после чего побежденные торки и печенеги пришли на Русь под защиту Владимира» [Плетнева, 2014, с.70]. Видимо, торки и печенеги подняли восстание, вероятной причиной его были непомерные налоги и ущемление в пастбищах. Мы думаем, читателю будет интересно узнать, что те монголоязычные племена, которые присоединились к сельджукскому движению, т.е. пошли южным путем на запад, обогнув Каспийское море с юга, и захватили Иран, Сирию и Анатолию, спокойно уживались и стремились совместно  «мирно» завоевать новые земли. А те монголоязычные племена, которые пошли на запад северным путем, обогнув Каспий с севера, форсировав Волгу, видимо, не уживались. Летописец сообщает: «…половцы у Дона бились с торками и печенегами». Торки, по мнению большинства ученых – это баяндуры и, как правильно писала Плетнева, ссылаясь на мусульманские источники, «гузские роды». Видимо, часть баяндуров пошла на запад самостоятельно для поиска пастбищ и травы для скота в Х в., т.е. раньше, чем команы-кимеки. Возможно, они жили с печенегами дружно и попали с последними в зависимость от команов-кимеков (половцев). Было это в XI в., а в XII в., вероятно, донские торки (баяндуры) и печенеги неудачно восстали против команской зависимости и вынуждены были идти  против Владимира Мономаха, чтобы он поселил их на своих землях, что последний и сделал. Торки (баяндуры) и печенеги  по сути  стали охранять  границу русского княжества от команов-кимеков (половцев). Команы-кимеки-каи и торки-баяндуры первоначально были монголоязычные племена и лишь впоследствии из-за слабости монголоязычия, они перешли на капчакский и пече
279
 
нежский языки, которые не слишком отличались от киргизо-хакасского. Современники называют эти языки тюркским, хотя слово «тюрк-турк» в своей основе является монголоязычным и вопреки мнению А. Н. Кононова и др. происходит из монголоязычного «тургэн – быстрый, скорый, спешный» [Лувсандэндэв, 1957. С. 432], по-западнобурятски еще означает «одержимый», так называют заболевшего «шаманской болезнью». Первоначально турки были монголоязычным народом и лишь впоследствии после 439 г. по переселению в Отукенскую чернь они переняли киргизский язык, породившись с киргизским родом Со. С. А. Плетнева писала: «…в летописи сохранился рассказ об ослеплении князя Василька, главную роль в котором играл торчин по имени Береньдя, ученые неоднократно, ссылаясь на это, приходили к выводу, что берендеи были торческим родом (куренем). Это вполне возможно, так как в числе гузских родов арабские источники называли и род баяндур. Правда, по другим восточным известиям, баяндур был кипчакским родом» [Плетнева, 2014, с. 82]. С. А. Плетнева и др., не разобравшись в мусульманских источниках, относят берендеев, торков и баяндуров к кипчакам, т.е. к современным тюркам. Далее С. А. Плетнева писала, что осевшие в пограничье кочевники, состоящие из монгольских и тюркских племен,  постепенно ассимилировались в местное население и, видимо, превратились в словен, кривичей, вятичей, чудь и других представителей словен, угро-финнов и т.д., в итоге в современных русских и украинцев. С. А. Плетнева писала: «…берендеи (баяндуры – Ш. А. С.) распространились по Руси очень широко. Помимо Поросья, они заселяли даже один из районов во Владимиро-Суздальской земле, о чем свидетельствуют сохранившиеся топонимические наименования: Берендеева слобода, станция Берендеево, Берендеево болото… поселяясь в пограничных землях, кочевники могли не только кочевать круглый год по небольшой отведенной им территории, но и переходить по маршрутам с зимников на летники. Однако в основном они вели уже оседлый образ жизни и пастушеское хозяйство с преимущественным развитием коневодства и овцеводства. При этом вряд ли они были склонны заниматься земледелием в той конкретной сложившейся на пограничье обстановке. Дело в том, что они жили там вперемешку с русским земледельческим населением. Так, хорошо известно, что еще Владимир Святославич, сооружая укрепления по Устрье, Трубежу, Суле и Стугне, населяляя их «лучшими мужами» из словен, кривичей, вятичей и даже чуди. То же делал и Ярослав, ставя крепости по Роси. Н. Е. Бранденбург и другие археологи, помимо кочевнических курганов, обнаружили и раскопали там несколько курганных
280
 
могильников, принадлежавших славянскому населению. Экономический симбиоз этого населения, занимавшегося,  конечно, земледелием вокруг заселенных ими городков, с недавними кочевниками, достаточно искусными скотоводами, составлял характерную особенность хозяйства южных пограничных районов» [Плетнева, 2014, с. 82-83]. До начала второй половины XII в. Русь, т.е. значительная часть центра севера  и востока Восточной Европы и комано-кимеков, русское название – половцы, и которые занимали зону степей от Дуная до Волги, видимо, уравновесились. Отношения между  складывающимся на основе ругов-русов, варягорусов, славян, балтов и финно-угров и другого русского народа и потомками хунну-укров, готов, антов и алан с одной стороны, и, с другой стороны, команами-кимеками и половцами, характеризовались то походами русских князей в степь за пленными и добром, то набегами отдельных ханов на то или иное русское княжество в надежде получить то же самое, чего желали русские князья, совершая поход в степь. Русские князья в XII в. были этническими германцами, но, видимо, говорили по-славянски, так же как и, вероятно, большая часть населения. Что касается комано-кимакской и половецкой знати, то она, вероятно, состояла из монголоязычных команов-каев, но к XII в. владевших печенежскими и кипчакскими языками. С. А. Плетнева описала любопытный случай, зафиксированный в летописи за 1159 г., в тот год мать вшижского князя Мстислава Владимировича бежала в степь и второй раз вышла замуж за хана Башкорда. К тому времени куманы-кимеки перешли, возможно, на тюркский и начали давать тюркские имена. Башкорд безусловно тюркское имя. Если Боняк, Тугоркин и Шарукан имена безусловно монгольские, то их потомок в третьем колене носил тюркское имя. С. А. Плетнева писала: «С «дикими половцами» и со всеми остальными половецкими ордами русские князья охотно роднились. Начиная со Святополка, взявшего за себя дочь Тугоркана в 1094 г., браки с половчанками стали, по-видимому, частым явлением среди русской знати и особенно князей, которым постоянно нужны были союзники и наемники в войнах. Характерно, что Святополк женился на дочери половецкого хана после сокрушительного поражения, которое он потерпел от будущего тестя. Несмотря на то что в момент женитьбы русский князь был слабее, он не отдавал в степь свою дочь или сестру, а, наоборот, брал из степи девушку. Этот акт был официальным признанием кочевых соседей в качестве достаточно самостоятельной и влиятельной «организации». Однако в целом сила и международный вес половецких ханов были значительно меньше  и ни один из них за все время пребывания в южно
281
 
русских степях половецких орд и объединений так и не смог получить в жены русскую княжну. Вот потому-то уникальная история матери Мстислава Владимировича и нашла отражение в летописной записи» [Плетнева, 2014, с. 115].  Видимо, начиная с XI в., частым явлением среди русской знати и особенно князей, безусловно, германцев, стали постоянными браки с представительницами команов-кимеков-каи. Представителями куманской (половецкой) знати в большинстве случаев были не кипчаки, а команы-кимаки-каи. Матримониальные отношения между Русью и команской (половецкой) знатью совершенно верно описывала С. А. Плетнева. Она весьма талантливо описала верования, культуру, быт и т.д. кумеков и кипчаков, правда, не подразделяя их: «Тесное общение с соседними христианскими странами (Византией, Русью, Болгарией, Грузией, Венгрией) и мусульманскими государствами (Азербайджаном, Волжской Болгарией и огромным миром среднеазиатских государств) привело, естественно, к проникновению этих двух религий в кочевые степи. Правда, сведений о принятии мусульманства половцами не сохранилось. Зато хорошо известно, что эта религия стала господствующей у кипчаков, оставшихся в Средней Азии. Восточноевропейские половцы, естественно, находились под сильным воздействием христианских стран, в первую очередь Руси. Монахи крупнейшего культурного и христианского центра Руси – Киево-Печерской лавры – писали о переходе половцев в христианство целыми родами. Как правило, эту чуждую религию принимали в периоды опасности и тяжелых обстоятельств. В частности, в 1224 г. большое число половцев бежало от стремительно наступавших монголов в русские земли, многие из них крестились, в том числе «великий князь половецкии крестися Басты…» (ПСРЛ, II, с. 741). Нередко встречаются в летописи русские имена половцев: Василий, Гаврилко, Юрий и др. Очевидно, это свидельствует о том, что все они получили имена при крещении, а в 1227 г. половец Борис (православный) писал папе Григорию, желая вместе с отцом перейти в католичество. Принимая новую религию, половцы отнюдь не отказывались от древних обычаев. Об этом сообщил в своей «записке» Рубрук: подробно рассказав о куманском погребальном обряде, он с удивлением добавляет, что умерший был окрещен. Что касается западных половцев-куманов, постоянно общавшихся с венграми и откочевавших на венгерское пограничье, то они уже через поколение начинали переходить в католичество. Нередко венгерский король, пуская их на свои земли, ставил непременным условием принятие христианства. Кочевники охотно крестились, но судя по сохранившимся у них языческим именам, продолжали чтить и своих богов, свои святыни.
282
 
Следует сказать, что отношения половцев с соседями не ограничивались, конечно, импортом христианства. Кочевники активно воспринимали и культуру этих стран: бытовые обычаи, некоторые детали одежды, предметы обихода, отдельные слова, приходившие  в степь вместе с заимствованными предметами. Так, в половецком словаре  есть «половецкие» слова «изба» и «печь», что, несомненно, говорит об освоении этих понятий половцами. Не исключено, что половцы, женившись на русских женщинах-полонянках, переходили на зиму из юрт в избу с печами, поскольку каждая женщина предпочитает готовить на таком очаге, к которому ее приучила мать с детства. Попадая в степи, они сами складывали себе печикаменки или лепили их из глины на каркасе из прутьев. Так же попадали в степь и характерные русские горшки. Роскошные ткани в большом числе поступали к половцам с Востока из Византии. Однако одежду они шили по своей (степной) моде, из дорогих материй кроились рубахи и кафтаны принятых образцов, штаны обычно были кожаными. От византийцев половцы переняли только нашивку роскошных полос – «клавов» – на рукава. Такие нашивки имели право носить византийские аристократы. Такую же роль играли они и в одежде половецкой знати: большинство женских и мужских статуй изображено с «клавами» на рукавах. Нельзя отрицать и обратного влияния – половцев на соседей. Так, известно, что византийцы и венгры заимствовали роскошные половецкие одежды, которые особенно широко были распространены среди придворных императора и короля. В Византию, как и на Русь, проникало кочевническое оружие – сабли и тугие луки, седла и некоторые формы стремян, видимо, наиболее удобные или просто «модные» тогда у степных народов. Тесное общение половцев с Русью привело к взаимному обогащению языков. К сожалению, о половецком языке мы можем судить только по полутора-двум тысячам слов Половецкого словаря, хотя, как мы видели, даже там удалось выявить явно славянские слова (древнерусские). В древнерусском же языке тюркологи находят громадное количество тюркизмов, т.е. слов, в основе которых лежат тюркские корни. Общение славян и тюрок длится почти два тысячелетия, поэтому, естественно, не все тюркизмы попали в древнерусский язык от половцев, но значительная их часть относится именно к половецкой эпохе» [Плетнева, 2014, с. 153-155]. С. А. Плетнева лаконично и талантливо описала культуру, быт и т.д. куманов и половцев, но, что касается языка куманов-кимеков-каев, она с упорством продолжает утверждать, что это тюркский язык, не приведя ни единого
283
 
доказательства. Незнание языков изучаемых этносов  – слабое место советской школы востоковедов, видимо, С. А. Плетнева не исключение. С. А. Плетнева писала, что в XII в. у команов-половцев появился хан Кончак – потомок Шарукана, этнический коман: «Так, в 60-70-е годы на исторической арене в степях появляется новый деятель – Кончак, бывший, очевидно, преемником Сырчана и Атрака, сыновей Шарукана» [Плетнева, 2014, с. 168]. Антропоним «Кончак», вероятно, может быть как монголоязычным, так и тюркоязычным (киргизоязычным) словом. На киргизском языке может иметь основу «конч – голенище», «конгулук – расстояние» [Юдахин, 2012, с. 403], но может быть от слова «коншу – сосед» [Там же, с. 404]. На монголоязычии – от слова «хоншогор – узколицый» [Шагдаров, Черемисов, 2010, т. 2, с. 444], вероятно, он был метисом, его матерью, возможно, была или русская княжна, или аланка, или еще кто-нибудь. Родился мальчик узколицым и получил имяпрозвище Кончак. В русском языке обычно произносится твердый согласный, т.е. вместо «х» употребляется «к» и аффикс «шогор», вероятно, превратился в «чик», но может быть на монголоязычии имя «Кончак» звучало как «Гончик». Варианты могут быть самые разные, надо учитывать, что куманы к XII в., вероятно, больше владели языком кипчаков и печенегов, чем монголоязычием. С. А. Плетнева далее продолжила: «К концу 70-х годов Кончаку, видимо, уже удалось собрать многие донские орды в новое донское объединение. Равных в степи ему не было. Характерно, что всю силу гнева летописец обращает именно против этого хана (как ранее против Боняка). В 1179 г. в августе (к уборке урожая!) «придоша… нечистии ищадья, делом и нравом сотониным, именем Концак, злу началник…богосудныи Кончак с единомысленими своими» (ПСРЛ, II, с. 612) к стенам Переяславля, разорил окрестности, перебил и угнал в плен огоромное количество народа…   Кончак, несмотря на дружбу с одним из русских феодалов, отнюдь не собирался «замиряться» со всеми русским князьями. Сразу после победы над Игорем… Кончак решил идти на Киевскую сторону, где суть избита братья наша и великий князь наш Боняк». Это была его «политическая программа». Он считал себя – и желал показать его всем остальным степным феодалам  – не только законным наследником Шарукана, главы донских половцев, но и продолжателем дела приднепровско-побужского хана Боняка, бывшего, как мы знаем, лютым врагом Руси в конце XI-первой половине XII вв. В тот год широко задуманный поход на киевскую сторону не удался, поскольку Святослав, Рюрик и Ярослав Черниговский  успели собрать свои полки и загородить свои
284
 
земли от нашествия (пострадало только Переяславское княжество). Однако Кончак не отказался от своей целенаправленной борьбы против князей киевских и черниговских (исключая княжества Игоря  и его ближайшей родни). Об этом говорит сухая и лаконичная фраза летописца, помещенная в записи под 1187 г.: «В тое же лето воева по семь же почаша часто воевати по Рси, в Черниговской волости» [ПСРЛ, II, с. 653]… К концу XII в. обстановка в степях стабилизировалась, донские половцы вообще перестали богатеть за счет развития своей собственной скотоводческой базы и, конечно, внешней торговли. Кончак умер в самом начале XIII в. Возможно, отрывок эпической половецкой песни о «гудце» Ореви, траве «евшане», Сырчане, Атраке и его сыне Кончаке, «носящем котел через Сулу», изложенный летописцем под 1201, является как бы эпитафией Кончаку. В отличие от остальных записей, в которых Кончака беспощадно ругают, здесь о нем говорится в благожелательнопохвальном тоне. После Кончака власть перешла его сыну Юрию Кончаковичу… Начало XIII в. характеризуется установлением относительного спокойствия и равновесия. Русские князья прекратили организовывать набеги и походы на степи, а половцы – на русские земли» [Плетнева, 2014, с. 169, 178-180].       Известный англоязычный историк Ч. Гальперин о русско-половецких отношениях писал: «Военные столкновения между половцами и Киевской Русью были обычным делом, но то, что часто летописи представляют нам как бы набеги половцев, фактически являлось гражданской войной. В XII в. на Руси произошла децентрализация власти. И пока Киев сохранял символическое значение столицы и резиденции митрополита, занимающие главенствующее положение периферийные районы, особенно такие, как Галицко-Волынское княжество, на юго-западе, город-государство Новгород, на севере, ВладимироСуздаль, на северо-востоке, сосредоточивали значительную власть… Половцы, как и другие российские соседи, использовали суматоху в России в своих далеко идущих целях. Пока русские князья были заняты истреблением друг друга, они все чаще проникали в глубь территории восточных славян. Но, несмотря на бесконечные рейды и контррейды, границы почти всегда оставались неизменными… Кочевники были способны осадить и разграбить даже такой хорошо укрепленный город, как Киев, но оказались не в силах удержать земли, границы которых они переступили. В русских городах и лесной зоне могли поселяться только воины, оставившие кочевой образ жизни, что давало половцам их воен
285
 
ное превосходство над оседлой Россией. Даже если бы кочевники хотели или были способны сделать такой выбор, им просто не хватило бы ни административных, ни политических способностей, чтобы поддержать свои имперские амбиции. Только по этой причине ни один из народов, населявших Причерноморские и Прикаспийские степи, исключая, возможно, хазаров, никогда не пытался ввести города и селения российских лесных районов в состав степной империи… Со своей стороны русские князья также совершали набеги. Объединившись, они могли проникнуть далеко в глубь степи, разрушая зимние жилища половцев, уводя с собой женщин, детей, стада. Эти набеги были наиболее результативными в то время, когда люди не занимались другими делами. Возможно, наиболее опустошительные набеги русских, совпадавшие по времени с кампаниями половцев на Балканах, где они пытались обратить болгар против Византийской империи, совершались с ведома Византии. Русские, не более, чем кочевники, были склонны захватывать земли, опустошенные ими. Половцам хватило сил удержать свои собственные земли в степи; и они не могли ни обеспечить войска на таком расстоянии от кормящего их ландшафта, ни прожить на продуктах скотоводства. Лучшее, что русские способны были сделать, так это сдерживать набеги половцев, протянув дальше на юг линию земельных валов и укреплений, как это сделал Владимир I, когда ему угрожали печенеги. В бесконечной войне между половцами и Киевской русью кочевники, с их превосходящей мобильностью, имели бесспорное преимущество. Даже «свои» дома они могли свободно переносить с собой. Тем не менее не было ни одной войны, которую бы половцы выиграли в полном смысле слова. Сражения, конечно, выигрывались и проигрывались, но кочевники никогда не завоевывали земли  и всегда были уверены в том, что в ближайшем будущем произойдет следующая битва. С XI и до начала XIII века война с половцами была неотъемлемой частью русской жизни. Однако эти длительные контакты не внесли существенных изменений в социальную структуру Киева, они лишь в незначительной степени повлияли на социальную историю. В процессе длительного пребывания на территории Росии, знакомства с ее географией, языком и культурой половцы, в сущности, стали частью социальной структуры Киевской Руси» [Гальперин, пер. Костиной Д. М., Алматы, 2005, с. 220, 221-222]. Кроме русско-половецких военных отношений, Ч. Гальперин коснулся русско-половецких матримониальных отношений: «Между семьями русских князей и дружественных половцев иногда заключались браки. Религиозные барьеры не были препятствием, когда русские князья брали в степи жен, испо
286
 
ведующих шаманизм, после чего половецкие княжны обращались в христианство. (Тем не менее русские женщины не выходили замуж за половцев, поскольку это означало переезд в степь и положение одной из нескольких жен кочевого князя). Подобные браки в Киевской Руси были довольно распространенным явлением, так что в конце XII в. часть князей в некоторых семейных линиях на 7/8 являлись тюрками по крови, они едва могли подозревать о своем наследии» [Гальперин, пер. Костиной Д. М., Алматы, 2005, с. 224]. В целом, Ч. Гальперин писал, на наш взгляд, правильно. Видимо, он, как и С. А. Плетнева и др., команов-каев считает тюрками, с чем мы не согласны. Правящая верхушка, вероятно, даже у кипчаков (кипчаки были частью половецкой орды), не говоря уже про команов-каев, была, мы полагаем, монголоязычной. Это не удивительно, команы-каи с VII по Х вв. на Иртыше (Восточный Казахстан) были, по восточным источникам, сюзеренами кипчаков, т.е. кипчаки попали под зависимость от команов-каев. Часть кимако-кипчакского движения, ушедшая на запад от киданьской экспансии, вероятно, в их взаимоотношения нового не внесла. У нас нет сведений, что кипчаки освободились от команов в XI-XII вв. Другое дело, команы-каи из-за слабости их монголоязычия постепенно усвоили язык кипчаков и начали переходить на тюркоязычие, т.е. на кипчакский язык – разновидность киргизского. Относительное спокойствие в Восточной Европе в начале XIII в. было затишьем перед бурей. Буря и тысячу лет назад, когда спокойствие Запада было нарушено движением хунну-укров, опять надвигалась с востока. Буря эта была не последней восточной бурей, принесшей в Европу порох и огнестрельное оружие, которые уже восемь веков все усовершенствуются, в первую очередь, германскими народами. Потомков ругов-росоманов-русов и хунну-укров, и готов мы относим к германцам, хотя и метисизированных и говорящих на славянском языке. Германские народы оказались хорошими учениками, они быстро освоили седла и стремена в III-IV вв., а через тысячу лет освоили порох и огнестрельное оружие и усовершенствовали и совершенствуют до сего времени. В общем, инициатива в техническом прогрессе с XV-XVI вв. надолго перешла к германцам.  Научно-технический прогресс, а не классовая борьба, на наш взгляд, определяет развитие человеческого общества, как считали авантюристически настроенные ученые типа К. Маркса.  Относительное спокойствие Китая и западных стран на этот раз было нарушено нашествием потомков сяньбийцев – монголов. Если в I в. н.э. усилиями китайских правителей северные хунну-укры были изгнаны из Монголии юж
287
 
ными хунну. А в VIII в. н.э., вернее в 766 г., пало последнее тюркешское (западно-тургутское государство, а восточно-тургутское пало в 740 г.) государство. Турки в настоящее время построили красивый музей в Орду-балыке (севернее Улан-Батора), на р. Орхон, на месте, где была столица Тюркского каганата примерно 1400 лет назад.  Прежде чем приступить к следующей (IV главе), рассмотрим краткую хронологию основных, на наш взгляд, событий, связанных с возникновением русского народа.
 
Хронологическая таблица 89-93 гг. н.э. Изгнание хунну-укров из Северной Монголии южными хунну и китайцами. Заселение сяньбийцами (предками монголов) Северной Монголии. I в.н.э. Покорение ульмеругов (островных ругов) готами короля Берига. II-III вв. н.э. движение готов вместе с покоренными ругами к Черному морю с Вислы (Балтийское море). Покорение готами племен Восточной европы.  III-IV вв. н.э. Встреча готов с хунну-украми. Галлиуруны – матери европейских укров-хунну. IV в. Анты – восточные славяне, побратимы хунну-укров.  374 г. Война готов с антами (восточными славянами). 375 г. Война хунну-укров с готами. Поражение и уход готов на Балканы. IV-V вв. н.э. Хунну-укрская империя.  453 г. н.э. Смерть Аттилы и начало распада хунну-укрской империи. 454 г. н.э. Отступление хунну-укров и ругов на Днепр к антам. Образование дулебов. 476 г. н.э. Конец Римской империи. Руг Одоакр – последний император Западноримской империи.  Конец V-начало VI вв. н.э. Основание города Киева. 577 г. н.э. Вторжение авар на дулебские земли. Аварское насилие. VI в. н.э. Распад дулебов на полян, древлян, дреговичей и волынян. VII в. Образование Хазарского каганата. 790-е гг. Разгром Карлом Великим аварского каганата. Конец авар. Конец VIII-IX вв. Образование каганата русов. Присоединение южными русами полян в 852 г. 859 г. Варяги-русы из заморья, взимавшие дань с чуди, славян, мери и кривичей изгнаны за море из Новгородской земли.
288
 
859-862 гг. Смута в Новгородской земле. 862 г. Призвание варягов-русов на правление чудью, славянами, мерей и кривичами. 862 г. Братья Рюрик, Синеус и Трувер – князья в Новгородской земле. 862 г. Варяги-русы Аскольд и Дир начали княжить в г. Киеве. 866 г. Поход Аскольда и Дира на Царьград (совр. Стамбул). 879 г. Смерть Рюрика. Попечитель его малолетнего сына Игоря  – князь Олег. 882 г. Поход князя Олега с варягами, чудью, славянами, мерей, весью и кривичами на Смоленск, Любич и Киев. Перевод столицы из Новгорода в Киев. Объявление Олегом Киева: «Да будет матерью городам русским». 898 г. Венгры (мадьяры) ушли от печенегов мимо Киева. 903 г. Женитьба Игоря на Ольге из Пскова. 907 г. Поход князя Олега на Царьград. 912 г. Договор киевского князя Олега с греками. 913 г. Умер великий князь Олег. 915 г. Поход печенегов на Русь. 920 г. Поход князя Игоря на печенегов. 945 г. Смерть князя Игоря. 945-969 гг. Княжение Ольги. 965 г. Разгром Хазарии князем Святославом. 969-972 гг. Княжение Святослава Игоревича. 980-1015 гг. Княжение Владимира Святославича.     988 г. Принятие христианства на Руси. Х в. Русская правда  – свод средневековых законов. Краткая редакция предусматривала неравенство варягов-русов с остальными жителями государства. 1019-1054 гг. Княжение Ярослава Мудрого.  1060 г. Первое нападение на Русь половцев (команов-каев). 1095 г. Разгром половецкого хана Тугоркана. Начало II в. Пространная Русская правда. Уравнение в правах варяговрусов с остальными. Около 1113 г. Летопись Нестора. 1113-1125 гг. Княжение Владимира Мономаха в Киеве. 1125-1132 гг. Княжение Мстислава Владимировича в Киеве. 1136 г. Восстание в Новгороде. Образование отдельных русских княжеств.
289
 
1146-1154 гг. Княжение в Киеве Изяслава Мстиславича. 1147 г. Первое упоминание Москвы. 1152-1187 гг. Княжение Андрея Боголюбского во Владимире Суздальском. 1157 г. Смерть Юрия Долгорукого. 1170-1180 гг. Новый половецкий натиск на Русь. 1177-1212 гг. Княжение Всеволода Большое Гнездо. 1180-1194 гг. Княжение Святослава Всеволодича в Киеве. 1183 г. Объединенный поход русских князей на хана Кобяка. 1185 г. Поход Игоря Святославича против половцев, поход Кончака и Гзака на Русь. 1185 г. Создание «Слова о полку Игореве».
 
 
               
 
       
 
               
 
 
    
 
 
 
   
 
 
 
 
   
 
290
 
ГЛАВА 4. МОНГОЛЫ В ЕВРОПЕ В XIII-XIV вв.
4.1. Условия, способствовавшие формированию личности Чингисхана  и Монгольской империи
 
О монголах, о монгольском государстве, Золотой Орде написано множество книг и статей как научных и научно-популярных, так и художественных, как зарубежом, так и в России, поставлено много фильмов, особенно про Чингисхана, как именуют его историки, «основателя монгольского государства». На самом деле он им не был. Государство у монголоязычных дунху, мы полагаем, существовало задолго до нашей эры, даже до возникновения в III в. до н.э. империи хунну. Об этом пишет отец китайской истории Сыма Цянь в Ши-цзи и китайские летописи Хань-шу, Цзинь-шу и др. [Бичурин, 1950, т.1, с. 39-49], [Сыма Цянь, пер. Р. В. Вяткина, 1972-1996]. Мы думаем, что в XIII в. Чингисхан был уникальной и харизматичной личностью, создавшей в истории человечества самую большую империю, первым глобализатором, но не основателем государства у монголов. Чингисхан – примерно такой же государственный деятель, как у ругов-русов князья Рюрик и Олег. Государство ругов, по Иордану, существовало на рубеже нашей эры, но это обстоятельство не берется во внимание историками-норманистами и антинорманистами. В III в. до н.э. государство дунху было разгромлено, а население было подчинено  монголоязычным в то время хунну. Дунху в результате погрома, учиненого хунну шаньюем Модэ, разделились на сяньби и ухуаней (аваров). Просим читателей дифференцировать аваров и не путать с современными кавказоязычными аварцами, которые, вероятно, образовались в IX-X вв. н.э. после разгрома королем франков Карлом Великим и его последователями в конце VIII-в начале IX в. в результате смешения части авар со многими другими народами и племенами. Другая часть авар осталась в Европе, ассимилировавшись в своих победителей франков, возможно в венгров и славян. В результате, в современных аварцах, вероятно, остался от аваров незначительный процент генов и непонятное и не поддающееся переводу с современного языка слово «авар», которое переводится с монгольского языка «гигант, гигантская змея – удав», тотем у ухуаней был «удав – гигантская змея». В 93 г. н.э. под натиском южных хунну и в результате интриг китайского императорского двора пала империя северных хунну на территории современной Монголии и Южной Бурятии. Северные хунну  вынуждены были покинуть территорию Монголии и переселиться на запад. Земли северных хунну заняли
291
 
сяньбийцы, ассимилировав оставшихся на месте северных хунну в количестве 100 000 семейств [Бичурин, 1950, т.1, с. 150-151].  Ушедшие в западном направлении северные хунну разгромили алан в течение II в. и, перейдя Волгу, встретились приблизительно в III  в. с готами и славянами, с которыми активно смешивались. Готский писатель VI в. Иордан, на наш взгляд, несправедливо называет готских женщин, возможно, похищенных хуннами, «галлиурунами – колдуньями» и считал, что хунну произошли от смешения хунну с готскими женщинами [Иордан, пер. Е. Ч. Скражинской, 2000, с.84]. В 375 г. н.э. разразилась хунну-готская война предположительно из-за антов, подвергшихся агрессии готов. Анты – восточные славяне. Так их прозвали хунну, что на их языке означает – «побратим, названный брат». Войну с хунну готы проиграли и большая их часть побежала на запад в пределы ВосточноРимской империи и на своем пути  приводя в движение и образуя многие современные народы Европы и мира. Началось Великое переселение народов. Мы полагаем, хунну, готы, анты (восточные славяне), аланы и некоторые другие народы Европы превратились в укров, поскольку тотемом у хунну был бык – ухэр-укыр-укр. Хуннуское слово «ухэр» на славянский лад произносится «укыр», отсюда слово, вероятно, «укр – украинец». На бывшей территории хунну, в Монголии и южной Бурятии, в середине II в. н.э. сяньбийский правитель Таншихуай сначала создал государство, а затем присоединив многие народы, империю. Во II в. границы империи Таншихуая примерно совпадали с бывшей границей шаньюя Модэ, т.е. включали территорию от Хингана до Алтая и Казахстана с востока на запад и от южной Сибири до Хуанхэ. В III в. с распадом сяньбийской империи вышли в виде «осколков» несколько таких монголоязычных народов, как муюны, мужуны, тоба (табгачи), тогоны, кидани и т.д.  В IV в. гегемоном в монгольских степях стали ухуани-увани-авары [Пуллиблэнк, 1986] во главе с незаурядным предводителем Мухулюем. Авары или по-китайски жуань-жуани, что переводится как «ползающие черви», потому что, мы полагаем, тотемом у аваров был удав – гигантский червь. Северный Китай завоевывают тоба (табгачи) и устанавливают свою династию «Вэй» (386-535 гг.). Некоторые историки называют тоба (табгачей) первым монгольским завоеванием Китая [Кляшторный, 2005, 2006]. В середине VI в. (553 г.) на территории Южной Сибири, Монголии и Казахстана установилась гегемония тургутов (турков), выходцев из монголоязычных южных хунну. В 571 г. тургутский каган Мухан демаркировал границу
292
 
Тургутской империи с Ираном по р. Амударья и так оставалось до середины VIII в., т.е. до арабской экспансии. В 744 г. тургутская династия (Восточно-тургутский каганат) пала. На территории Монголии установилась телэ-гайогюйско-хойхуская династия или, как пишут в литературе, «уйгурский правящий род яглакар», в переводе с монгольского означает, вероятно, «блестящий, сверкающий – ялагар» [Шагдаров, Черемисов, 2010, т. 2, с. 701]. Но в результате гражданской войны хойхускоуйгурская династия в 840 г. пала.  Киргизы, участвовавшие на стороне противников династии, не воспользовались случаем и не установили собственную династию.  В Монголии установилось безвластие: каждое племя подчинялось своему хану, бегу (по-монг. «бег-баг – младший хан»), сечену и т.д.  И лишь племя киданей из Восточной Монголии в 907 г. под предводительством Абахая (паук – старомонг.) установило свою гегемонию на территории Монголии и северного Китая и свою династию, по-китайски Ляо.  Восточное Ляо просуществовало до 1125 г. Западное Ляо (киданьское государство) до 1203 г. С падением правящей киданьской династии в Монголии снова, как после падения Хойхуско-Уйгурской династии установилось безвременье и безвластие. Такое положение в Монголии продолжалось до установления Монголией империи под руководством Чингисхана. Виновниками падения киданьской династии Ляо в 1125 г. были чжурчжени (маньчжуры) – народ тунгусо-маньчжурской языковой группы населял северо-восток современного Китая. Наряду с тюрками, корейцами, японцами и монголами чжурчжени (маньчжуры) составляли алтайскую семью народов. В настоящее время маньчжуров (чжурчженей) в Китае нет, они ассимилированы в ханьцев (китайцев) и владычествовали над китайцами с 1640-1911 гг.  Некоторые историки считают, что после падения киданьского правления в Монголии и Китае с 1125 г. установилась чжурчженьское господство в Монголии. Чжурчжени, мы полагаем, мало интересовались кочевыми племенами и не стремились к установлению своей власти над номадами. Чжурчженей, вероятно, гораздо больше интересовал Китай с его богатством и трудолюбивым населением, на теле которого можно было паразитировать. Поэтому, мы считаем, что монголоязычные племена  остались после падения господства киданей династии Ляо в 1125 г. В условиях вакуума центральной власти каждый племенной хан и прочий предводитель (по-монг. хутэлэгша – ведущий [Шагдаров, Черемисов, 2010, т.2, с. 505]) волен был сделать все, что ему заблагорассудится. А рассудок многих племенных ведущих был способен на такие поступки, от которых волосы вставали дыбом: умыкнуть чужую невесту; угнать чужой та
293
 
бун лошадей, посадить на колоду беззащитного, убить, существовала кровная месть и т.д. В таких условиях, требующих сильной центральной власти, в степях Монголии в 1155 г. (по другим данным, в 1162 г.) в семье племенного хана Есугэя (по-старомонгольски «эсэгэ – отец» [Там же, с. 678]) родился будущий император самого большого государства в мировой истории – ТимуджинЧингисхан.  Возможно, имя отца Чингисхана не монгольское, не китайское, летописцы не зафиксировали, он вошел в историю как отец Есугэй. Вероятно, он был предводителем – ведущим, каких в то время было десятки, но, может быть, сотни в монголоязычном мире «pax mongoliкa», которая разрослась от Тихого океана до Средиземного моря, от Ледовитого океана до Индии. Мы имеем в виду тургутов (турков), некогда произошедших от южных хунну и абсорбировавших многие монголоязычные племена: каи-кияты, возглавлявшие правое крыло сельджукского движения, баяндуры, возглавлявшие левое крыло, собственно сальжиуты – сельджуки из кыныков-кунов, якутов на севере, карлуков, куманов на юге: в Средней Азии и Индии, куманы-кимаки в Восточной Европе и т.д. У монголоязычных народов, мы считаем, к моменту рождения Тимуджина-Чингисхана возникла острая потребность в сильном и едином правлении. Кто же такой Чингисхан, какого он рода-племени? О монголах и Чигисхане написано очень много, мы же остановимся на некоторых фактах и изложим свою версию о монгольском «нашествии» на Русь и значении монгольского «ига» для окончательного формирования русского народа. Н. Я. Бичурин (Иакинф) – великий ученый, считается классиком по истории Китая и Монголии, в своей «Истории первых четырех ханов из дома Чингиханова», писал: «Тхай-цзу Шен-ву-хуан-ди, по имени Тимуджин, по прозванию Кият, родом был из племени монголов» [Бичурин, 2008, с.15]. Тхайцзу в переводе с китайского «прародитель», так именовал Чингисхана согласно китайским канонам наш классик. Другой великий историк, еврей по этнической принадлежности, живший в XIII-XIV вв. и служивший монгольским правителям Ирана, Сирии и Турции великим визирем, говоря по-современному, премьер-министром, Рашид ад-Дин писал: «Монголы третьего предка называют Эленчак. От него народилось и ответвилось много колен и ветвей: детей и внуков его называют Кыйот» [Рашид ад Дин, пер. И. Березина, 2012, с. 32].
294
 
В «Сокровенном сказании» или иначе в «Тайной истории» (по-китайски «Юань чао би ши») зафиксирован факт переселения предков Чингисхана без указания времени и преодоление Большого Хингана в западном направлении, при этом  они переплыли Тенгис, что переводится с монголо-тюркского «море»: «Предком Чингисхана был Борте-Чино, родившийся по изволению высшего неба. Супругой была Гоа-марал. Явились они, преплыв Тенгис (Внутреннее море). Кочевали у истоков Онон-Реки, на Бурхан-калдуне» [Кычанов, 2010, с. 204], [Сокровенное сказание, 1941]. Единственным водоемом, которое именовали «морем – тенгисом» от гор Алтая и до Большого Хингана, вероятно, в Средневековье, так же как в наше время монголы и тюрки называли оз. Байкал. В VII в., как известно, часть кайи-каятов (кимеков) и часть племени си (хи) с разрешения тургутского кагана из-за нехватки пастбищ и воды и из-за вечных конфликтов с киданями были переселены через Большой Хинган на р. Иртыш. Вероятно, «Сокровенное сказание» описывает это событие. Примерно в VIII в. предок Чингисхана Борте-Чино решил вернуться не в Маньчжурию, а в Забайкалье на р. Онон. Что побудило Борте-Чино совершить переход в 3 000 км. Мы не узнаем, наверное, никогда, но так или иначе он пустился в путь. Вероятно, такая версия имеет право на жизнь: переселение части кыятов с Иртыша на р. Онон северным путем, примерно совпадающим с нынешним Транссибом. В этом случае им пришлось пройти земли кыпчаков, киргизов и курыкан, впервые два народа – тюркские, а курыкане – монголоязычные и преодолеть «Тенгис – Байкал» [Румянцев, 1962], [Шабалов, 2014]. По мнению Е. И. Кычанова, Борто-Чино жил в середине VIII в., в это время совершать переход средним путем, т.е. через Джунгарские ворота (Южный путь по долине р. Или), для представителей кыятов было небезопасно. В Центральной и Западной Монголии с 744 г. утвердилась власть хойху, во главе племени уйгуров (род  яглагар), которые сменили тургутскую (турецкую) династию [Шабалов, 2014], [Камалов, 2001]. Мы выяснили, что кумоси-кимаки-кайи-кыяты, переселившиеся на р. Иртыш примерно в конце VI-начале VII вв.  при содействии тургутов, были в дружественных отношениях с последними и даже владычествовали вместе с ними над частью хойху довольно продолжительное время [Шабалов, 2014]. В памятнике Моюн-чуру (VIII в.) написано, что они господствовали вместе с тюрками и кыпчаками над хойху 50 лет [Малов, 1959, с. 38]. На киргизов и курыкан власть хойху не распространялась, поэтому кыяты, переселившиеся на восток, по всей вероятности, выбрали северный путь и вынуждены были переплыть Тенгис – Байкал, чтобы добраться до р. Онон. 
295
 
Видимо, предки Чингисхана на р. Онон, в Забайкалье, где жили сяньбийские племена, инкорпорировались в сяньбийцев Шивэй-мэнгу, так именовали китайцы (разновидность сяньбийцев) предков монголов. Слово «монгол» означает «люди с серебряной долины» (наш вероятный перевод). Как известно, предками Чингисхана были кияты-кайи, возможно, выходцы из ухуанейуваней-авар, чьим тотемом был удав – гигантская змея.  Инкорпорация в чужое племя или род – частое явление в древнем мире, у номадов более распространенное, чем у земледельческих (оседлых) народов и племен. Объясняется это, во-первых, трудностью выживания в одиночку или небольшими группами, вовторых, древние или средневековые сяньбийцы и ухуани (авары) говорили на одном языке, возможно, с диалектными особенностями.  Чтобы не пересказывать монгольскую летопись «Сокровенное сказание», мы процитируем известного калмыцкого ученого, белоэмигранта Э. Харадавана, который в 1929 г. опубликовал книгу «Чингис-хан как полководец и его наследие»: «Когда Темучину исполнилось 9 лет, Исугей с сыном поехали по обычаю монголов сватать ему невесту в дальний род (во избежание браков в близких степенях родства.  По пути они повстречались с другим вождем племени, Дай-Сеченом, который, узнав цель их поездки, предложил заехать в его стойбище и посмотреть его дочь, красавицу Борте. Причем Дай-Сечен сказал Исугей-багатуру следующее: нынешнюю ночь приснилось мне, будто я  видел белого (общего) кречета, держу ворона, изображаюшего сульде КиютБорджигин (т.е. видел родовое знамя Чингисхана), пойдем ко мне, у меня есть девятилетняя дочь Борте, я ее отдам, если понравится. У нас ведется издревле такой обычай». Родителям взаимно понравились их дети, и они обменялись по обычаю подарками; после этого оставалось только ожидать их совершеннолетия (14-17 лет) для свадьбы в предположении, что за это время обрученные успеют хорошо узнать друг друга и обдумать предстоящий им шаг. На обратном пути Исугей-багатур был отравлен татарами, коварно заманившими его к себе под предлогом какого-то пиршества. Отрава подействовала не сразу, и он умер несколько времени спустя по возвращении домой. Темучин остался 9 лет в семье из матери и двух братьев. Ввиду такого малолетства наследника Исугей-багатура подвластные последнему люди бросили Темучина и откочевали. Умная и энергичная мать его, Оелен-эке («мать-облако»), схватила знамя своего покойного мужа и, погнавшись с немногими оставшимися ей верными людьми за ушедшими, большинство их уговорила вернуться, но ненадолго, так как у монголов не дано владеть родом женщине.
296
 
Окончательно брошенная семья оказалась в тяжелом положении. Почти весь принадлежащий ей скот был угнан неверными вассалами. Темучин с братьями для пропитания семьи охотился за сурками и барсуками. Часто приходилось питаться и растительной пищей, не имея мяса на варево, что у монголов считается крайней бедностью. Но в такой бедственной обстановке закалялся характер будущего воина и великого завоевателя. Впрочем, и при жизни его отца весь быт семьи монгольского кочевника, хотя бы и аристократа, отнюдь не способствовал развитию изнеженности. Выносливость была первым наследством, полученным Чингисханом… На молодом Темучине лежало много обязанностей. Мальчики в семье должны были ловить рыбу в реках во время перекочевок от летних к зимним пастбищам, табуны находились под их попечением, и они обязаны были, носясь верхом по степи, разыскивать отбившихся животным, а также разведывать новые места, пригодные для пастьбы. Они же несли сторожевую службу, зорко следя, не появляется ли на горизонте шайка мородеров, и при этом не одну ночь проводили без огня в снегу. По необходимости они приучались оставаться в седле по несколько суток подряд – нередко без пищи.  Как рассказывает нам монгольское «Сокровенное сказание», мать Темучина знала много «древних слов». Наступившее для семьи после смерти мужа убожество не подорвало ее душевных сил. Она поняла, что будущность ее детей зависит от воспитания их соответственно их происхождению и положению среди степной аристократии. Она воспитывала их на богатырском эпосе, на ближайших историях монгольских ханов: их прадеда, славного Кабул-хана, и его сына знаменитого Кабула-хана, которому Исугей-багатур приходился племянником. Она внушила своему первенцу, что его настоящее скромное положение только временное, что он, когда подрастет, обязан вернуть семье ее прежний блеск, что он должен готовиться отомстить роду тайчиут, который покинул семью Исугея после его смерти, а также что он обязан воздать должное и татарам, убийцам его отца. Все это ложилось на душу Темучина, обратившегося тем временем  в молодцеватого и даровитого юношу, его враги начали опасаться, что из него в будущем выйдет багатур, способный отплатить им за перенесенные в детстве унижения. И в самом деле, Темучин уже начинал сознавать растущую в нем силу. Он твердо помнил, что отец его был властелином 40 000 кибиток, что по преданию предок его Кабул-хан не побоялся дернуть китайского (цзиньского) императора за бороду, а также что Исугей-багатур был названным братом находящегося еще в живых Тогрул-хана, могущественного вождя кереитов.
297
 
Тайчиуты решают, что этого подрастающего опасного соперника необходимо, пока еще не поздно,   устранить. Их вождь Торгултай, тоже потомок рода Борджигина, объявляет себя властелином земель, когда-то занятых Исугеем (это были лучшие земли для пастбищ – между реками Керулэном и Ононом), и начинает безжалостно преследовать молодого Темучина. Началось это с внезапного нападения вооруженной толпы на его стойбище; Темучину удалось было бежать, но он был настигнут и взят в плен, из которого спасся только чудом. На него была надета тяжелая колодка, охватывавшая шею и запастье обеих рук, и в таком беспомощном состоянии он был оставлен в поле под присмотром часового. Ночью, воспользовавшись оплошностью последнего, Темучин оглушает его ударом колодки по голове и, добежав до р. Онон, скрывается в ней по шею в воде, пока погоня не миновала. Один из преследовавших по имени Сорган-Шира, отстав от остальных, заметил торчавшую в камышах голову Темучина и сказал ему: «Вот именно за такие твои способности тайчиуты и ненавидят и боятся тебя, говоря, что у тебя огонь в глазах и свет в лице. Ты посиди так, я тебя не выдам». Когда опасность миновала, этот преданный человек разбил колодку и отпустил Темучина домой. Однажды у семьи Тимучина воры угнали восемь лошадей-аргамаков, составлявших почти все ее богатство; он пустился в погоню и по пути встретил молодого человека, который с большой охотой присоединился к нему. Им вдвоем удалось благоплучно отбить ночью украденных лошадей. Когда на обратном пути Темучин заехал к отцу своего нового знакомого Нагу-баяну, чтобы поблагодарить его за оказанную его сыном услугу, Нагу-баян сказал: «Вы оба молоды, будьте всегда друзьями и впредь никогда друг друга не покидайте». Темучин исполнил завет старика. Это первый вассал был Богурчи, впоследствии один из первых полководцев и вернейших сподвижников Чингисхана; так ценил Темучин верность и преданность в людях. Вообще же способность его быстро приобретать друзей сослужила ему большую службу в его возвышении. Приведенные эпизоды оказали большое влияние на развитие характера Темучина. Он почувствовал себя уже мужчиной, способным защищать свое добро от разбойников, а себя от обиды, а потому имеющим право на положение главы семьи, в которой до тех пор главенствовала его мать. Он уже не был всеми брошенным отщепенцем; богатства еще не было, но зато были признавшие его авторитет удальцы-братья, стрелок Касар и силач Бельгутей, а также новый вассал – Богурчи, что создавало ему положение степного аристократа, влиятельного удальца, хотя пока без людей и рабов» [Хара-Даван, 2008, с. 54-59].
298
 
Темуджин, будущий Чингисхан, в 9 лет остался без отца на попечении матери. Нукеры (буквальный перевод – друг, товарищ [Шагдаров, Черемисов, 2010, т.1, с. 620]) Есугэя оставили его семью и откочевали. Будущему Чингисхану пришлось сначала испытать тяготы смутного времени и безвластья. Несколько лет прожил Тимуджин с колодкой на шее в качестве раба-пленника за вероятное убийство единокровного брата у бывших соплеменников его отца, стал жертвой угона лошадей и др. Тяжелое, порой страшное, юношество будущего императора всех монголоязычных народов – результат отсутствия единой централизованной власти.  Впечатлительный, с хорошей памятью, не лишенный харизмы юный Темуджин, вероятно, задумывался о справедливом, в его понимании, мире, где не было бы насилия, грабежей, угона скота и других видов краж, где слабый был бы защищен, где права сильного были бы ограничены властью и где бы, как говорится в «Сокровенном сказании», девочка-подросток с кувшином золота на голове могла бы спокойно пройти из одного конца мира в другой. Юный Темуджин на всю жизнь запомнил существовавший в то время (вторая половина ХII в.) страшный разгул вольницы и безвластья, торжество племенных и родовых предводителей над государственным единством номадов. Темуджин вырос человеком расчетливым, осторожным, в меру добрым с друзьями и соратниками, действовал не торопясь, хорошо обдумав свои действия и вероятные действия оппонентов, риск сводил к минимуму. Опасности и драмы, пережитые в юношеские годы, старался не забывать, а избегать и миниминизировать. Но при этом будущий император всех монголоязычных людей проявлял большое упорство, стальную выдержку и непоколебимую волю и жестокость. Таким человеком он вырос во второй половине XII в. в степях Забайкалья и северо-восточной части современной Монголии.  Политические границы в XII в. отличались от современных. Монголия, т.е. территория, заселенная монголоязычными,  была значительно больше, чем современная. К концу XII в. «pax mongolika», т.е. к землям, заселенным в разной степени монголоязычными и родственными народами и племенами, относилась территория от Тихого океана до Средиземного моря с востока на запад и от Ледовитого океана до Ордоса и государства Си Ся, образованного на месте, где некогда существовало госудаство Тогон. Вероятно, к тому времени своими (т.е. монголами) считались все бывшие и современные номады, которые некогда говорили на монголоязычии, тюркоязычии, маньчжуроязычии и т.д. Такое мнение у нас сложилось исходя из современных представлений монголоязычных людей, которые в большинстве своем в силу своей толерантности или по
299
 
другим причинам воспринимают метисизированных монголоязычных людей, таких как северные китайцы, всех тюркоязычных (на самом деле киргизоязычных), некоторых славяноязычных и т.д. людей как своих. В XII в., возможно, такие представления монголоязычных людей были еще сильнее, чем у современников. Не зря Махмуд Кашгарский, писатель XI в., всех без различия тюркоязычных (киргизоязычных) и монголоязычных относит к тюркам, а писатель XIII-XIV вв., знаменитый еврей, Рашид ад-Дин считал всех монголоязычных и тюркоязычных, в том числе и самый древний тюркский народ – киргизов, монголами. В наше время расизм некоторых ираноязычных, славяноязычных и т.д. людей остужает и опускает на землю сверхтолерантность незначительного числа монголоязычных.      Э. Хара-Даван для объяснения характера Чингисхана приводит слова знаменитого ученого Гарольда Лэма: «Ни Темучин, ни преданные ему молодые храбрецы не были людьми мелкой души. В характере самого Темучина было глубоко заложено великодушие и чувство благодарности к тем, кто ему верно служил… Он был приучен к тому, чтобы хитростью уравновешивать коварство своих врагов, но слово, данное им кому-нибудь из своих, никогда им не нарушалось. “Несдержание своего слова, – говаривал он в позднейшие годы, – со стороны правителя является гнусностью”. К данной характеристике можно еще добавить, что Темучин был чужд порочных наклонностей. Самой сильной страстью его была зверовая охота, влечение к которой выявилось у него еще смолоду и которой он предавался в обществе братьев и сверстников. Эта страсть сохранилась у него до самой смерти. При дележе добычи после охоты он обнаруживал строгую справедливость и требовал этого же от других» [Хара-Даван, 2008, с. 59-60]. На мироззрение будущего императора Чингисхана или, как его называет Рашид ад-Дин «властелин мира» [Рашид ад-Дин, 2012], наложило огромный отпечаток тяжелое детство и страшное юношество и он до самой смерти боролся с племенной вольницей и старался установить порядок и законность на как можно большей территории. Мы не разделяем точку зрения Э. Хара-Давана на мировоззрение Чингисхана, о котором он писал: «…у Темучина сложилось строгое аристократическое мировоззрение. Его властная натура стремилась к владычеству, почету и авторитету среди монголов, которых он, правда, мечтал возвеличить и прославить победами…» [Хара-Даван, 2008, с. 65]. Полагаем, возвышение и прославление монголов у Чингисхана вряд ли было в мечтах.  Он, вероятно, стремился к установлению порядка, дисциплины
300
 
и законности. Сборник законов под названием «Яса», изданный Чингисханом, является примером, подчеркивающим правоту нашего мнения. Рассказывать о начале карьеры Темуджина-Чингисхана, как складывались обстоятельства в деле борьбы с вольницей, царившей в степях Монголии и Евразии, о начале объединения как мирного, так и военного всех монголоязычных народов и племен в конце XII-начале XIII вв. в нашу задачу не входит, тем более литературы на русском и иностранных языках предостаточно. Мы отсылаем читателя к «Сокровенному сказанию монголов» или к «Тайной истории монголов», к произведению знаменитого персидского еврея Рашид ад-Дина «История Чингисхана», к Эржену Хара-Давану «Чингисхан – великий завоеватель», к Джону Мэну «Чингисхан», к Лео де Хартогу «Чингисхан – завоеватель мира», к Е. Н. Кычанову «Жизнь Темуджина, думавшего покорить мир» и, конечно же, к Л. Н. Гумилеву, который написал несколько книг по восточковедению и ко многим другим историкам, которые посвятили сотни книг, а то и тысячи, Чингисхану и его эпохе. Мы считаем, Чигисхан был первым глобализатором мира, хотя и в ограниченных масштабах. В 1206 г. на съезде (курултае) объединенных в одно государство ближних монгольских племен Монголии, Забайкалья, Прибайкалья и части Казахстана, на реке Онон, что в современной Читинской области России Темуджин был провозглашен Суту-Богдо Чингисханом – императором. Был Чингисхану 61 год. Мы полагаем, делегатов на том съезде (курултае) от монголоязычных народов и племен Северного Китая, Средней Азии, Ирана, Ближнего Востока и Европы, вероятно, не было, хотя там проживали в то время очень близкие по своему этническому происхождению народы и племена, например, Ближний Восток и Европа. В Турции, Хорасане и Туркмении проживали потомки кайикуманов, баяндуры, кыныки, баяты и др., кайи и баяндуры возглавляли правое и левое крыло сельджукского (турецкого) движения. Часть кайи-куманов возглавляла государственное образование в Восточной Европе. Думаем, что кайикуманы, судя по отдельным словам, употребляемым ими и по антропонимам, к началу XIII в. не совсем перешли на разновидность киргизского, они, возможно, еще считались монголоязычными.  Описание церемонии избрания хана мы приводим из Э. Хара-Давана, который, в свою очередь, ссылается на Плано Карпини: «История не сохранила нам более подробного описания церемониала избрания Чингисхана, но некоторое понятие о нем можно составить себе по церемонии избрания одного из его ближайших преемников хана Гуюка, описанной личным свидетелем этого события папским посланником Плано Карпини. Вот что он повествует по этому
301
 
поводу: «Стоит пурпуровая кибитка (шатер), вместимостью на 2000 человек, вокруг нее разные статуи. Большая ассамблея вождей и князей конно стояли кругом на холмах и равнинах; на их седлах и сбруях было до 20 марок серебра. Много представителей вассалов: багдадского халифа, Грузии и русский великий князь. В первый день было воздвигнуто белое знамя западной части империи. Кипчак (отсюда «Белый царь», Кипчакский, потом русский); второй день – красное знамя восточной части (Китай), для центра (Монголии) – темнофиолетовое знамя. Тогда синьоры, бароны собрались, взяли золотой трон и посадили Великого хана, говоря: «Мы желаем, мы просим, мы требуем, чтобы ты был во главе империи». Тот отвечает: «Если вы хотите, чтобы я был вашим ханом, то решится ли каждый из вас делать то, что я прикажу, – прийти, когда я позову, идти, когда захочу послать, и убить, кого я скажу?» Они отвечали: Да!» Тогда он сказал им: «Во исполнение этих простых слов служите мне мечом!» Они подтвердили. Потом они постлали на землю кошму, на которую усадили его со словами: «Взгляни ввысь и узнай Бога и подумай внизу о кошме, на которой сидишь! Если ты будешь хорошо управлять своим царством, если ты будешь   свободен и добродетелен, если ты будешь править справедливо, если ты будешь почитать баронов и князей по их достоинству и силе каждого – вся земля будет под твоей властью, и Бог даст тебе все, чего пожелает твое сердце. Но если будет наоборот, ты будешь несчастен и жалок и так беден, что у тебя не будет даже той кошмы, на которой ты сидишь». После этого бароны усадили на тот же войлок супругу хана рядом с ним и, подняв на воздух с громкими криками, объявили их императором и императрицей всех монголов и их империи» [Хара-Даван, 2008, с. 100].  Съезд (курултай) 1206 г. монгольских племен, избравший Темуджина Чингисханом, императором, вряд ли с учетом изложенного нами выше, можно считать съездом всех монголоязычных. Этот съезд (курултай), вероятно, можно считать съездом части монголов, лишь населявших собственно Монголию, Забайкалье, Прибайкалье и северо-восток Казахстана. Остальные территории, населенные хотя бы частично монголоязычными или метисизированными монголоязычными народами и племенами, вновь избранному императору Чингисхану предстояло объединить в соответствии с его мировоззрением и планами, которые предусматривали установление порядка и законности, чтобы девочка с кувшином золота на голове, могла спокойно и никого не боясь пройти от Тихого океана до Средиземноморья и земель, населенных венграми и булгарами. 
302
 
Надо отметить, план этот новоизбранному императору Чингисхану удалось большей частью реализовать. Э. Хара-Даван приводит слова СананСецена, позднесредневекового монгольского историка: «Чингисхан принялся учреждать порядок и законы для своего огромного народа, на твердые столбы ставил царство и державу, милостиво давал “рукам работать свое”, росло счастье и благополучие его народа и достигло такой степени, что никогда не пользовались таким счастьем и благополучием подданные кагана» [Хара-Даван, 2008, с.103]. Э. Хара-Даван далее, основываясь на записях Плано Карпини, Вильгельма Рубрука, китайского генерала Мэн-хуна и арабского историка Ибн-Батута писал: «Влияние этого законодательства на народные нравы подтверждается свидетельством посторонних наблюдателей, например, Плано Карпини и Вильгельма Рубрука. Первый из них пишет (в 1246 г.): “между ними (монголами) не было ссор, драк и убийств; друг к другу они относились дружески, и потому тяжбы между ними заводились редко; жены их были целомудренны; грабежи и воровство среди них неизвестны”. Это же подтверждает китайский генерал Мэн-хун, современник Чингисхана, ездивший к нему в Монголию. Ибн-Батута, арабский историк, также пишет, что у монголов конокрадства (самое обычное явление теперь) не существовало благодаря строгости законов против воровства» [Хара-Даван, 2008, с. 117]. Как собирал Чингисхан под свою власть земли, заселенные родственными монголам народы Кореи, Маньчжурии, Северного Китая (табгачи, мужуны, кидани и т.д. происходили из сяньбийцев и ухуаней – авар), современного Синьцзяна, заселенного уйгурами, найманов, китаев, туркмен, турков Ближнего Востока и других стран, мы рассматривать не будем. Остановимся на кайикоманах и Руси, т.е. Восточной Европе, где в меняющемся мире к XIII в. жили потомки сильно метисизированных с готами, антами и аланами хунну-укры (поляне, древляне, волыняне, дреговичи), русы-руги (южные русы), варягирусы, славяне (кривичи, северяне, собственно славяне, вятичи и т.д.), балты (предки литовцев и латышей) и многочисленные племена (некоторые историки насчитывают свыше двадцати) финно-угров. В южной степной части проживали кайи-куманы, прибывшие в XI в. с Алтая и Восточного Казахстана и сдвинутые в Х в. киданями, тиверцы, уличи, остатки хазар, печенегов, булгар, хуннусавиров и т.д. Этническая картина Восточной Европы была довольно пестрой, здесь можно было встретить и германца, и славянина, и балта, и финно-угра, и
303
 
ираноязычного алана, и монголоязычного кайи-кумана, и тюркоязычного печенега, и кипчака и т.д.  Что же пишет о Чингисхане большинство современных российских историков: «…Тэмучэн отличался беспощадностью и коварством в борьбе с врагами, умением стравливать их между собой, лавировать, отступать, когда этого требовали обстоятельства. Известно, что он участвовал в убийстве одного из своих братьев, заподозрив его в политической интриге против себя. Подчинив себе большую часть монголов, Тэмучэн провел ряд реформ: ввел десятичную систему организации общества и армии – все взрослое население делилось на «тьмы» (10 тысяч), тысячи, сотни и десятки. Причем, десяток, как правило, совпадал с айлой, т.е. семьей. Во главе этих отрядов, которые действовали и в мирное, и в военное время, стояли командиры, строго подчинявшиеся друг другу по служебной лестнице. Тэмучэн создал личную гвардию, которую разделил на «ночную» и «дневную»,  окружил себя прочной охраной, ввел управление своим личным имуществом, дал большие привилегии свои нойонам и нукерам, осводив их от всяких налогов. Одновременно он продолжал подчинять себе монгольские племена, не вошедшие  в его государство. Одним из последних было подчинено племя татар, убившее его отца. На курултае (общем съезде монгольских вождей) в 1204-1205 гг. Тэмучэн был провозглашен великим каганом и получил титул Чингисхана – «великого хана». Тем самым ему удалось объединить монголов в единое централизованное государство. Таким образом, в ту пору, когда Русь раздиралась политическими усобицами, за тысячи километров от нее ковалась новая могучая централизованная империя с сильной подвижной армией, с талантливым, решительным, беспощадным властелином» [Под ред. Сахарова А. Н., 2009, т.1, с. 154]. В приведенной цитате из учебника для студентов вузов, по которым студенты учатся до сих пор, на наш взгляд, как минимум три ошибки. Первая. Чингисхан не был изобретателем десятичной системы организации общества и армии в степях Монголии. Из китайских нарративных источников известно, что десятичную систему организации общества и армии на территории Монголии впервые ввел хунну-укрский шаньюй Модэ в III в. до н.э. Десятичная система сохранилась, вероятно, при сяньбийцах, тургутах (турках), уйгурах и киданях. Чингисхан просто воспользовался тем, что было изобретено задолго до него. Вторая. В объединительных войнах Чингисхана племя татар было присоединено в конце XII-начале XIII вв. до провозглашения его императором всех
304
 
монголов в числе первых, а не последних. Последними были присоединены, частью недобровольно, соплеменники Чингисхана – среднеазиатские и анатолийские кияты-кайи и южнорусские кыяты-куманы-кайи. Племя кайи примерно с VII в. разделилось на несколько дробных частей, так же как и татары, и у разных народов приобрели разные названия, но со значением «змея» [Шабалов и др., 2016], т.к. змея была тотемом древних ухуаней-уваней-авар. Третья. В 1204-1205 гг., мы полагаем, общемонгольский курултай не созывался. Общемонгольский курултай, который провозгласил императором всех монголов Чингисхана (Темуджина) состоялся в 1206 г. на р. Онон. В Восточной Европе войска Чингисхана появились в 1222-1223 гг. в составе двух туменов (корпусов) под командованием известных полководцев Джебе и Субудэя. Джебе и Субудэй, завершив преследование хорезмского шаха Мухаммеда, матерью которого была Туркан-хатун, этническая кайи-куманка. Чингисхан тоже был кайи-кыятом, а хорезмский шах Мухаммад по сути был наполовину монголом [Togan, 1946, s. 65]. Некоторые историки, не разобравшись, считают шаха Мухаммада наполовину кипчаком. Джебе и Субудэй получили в 1222 г. точное известие о смерти шаха Мухаммада. Видимо, они во время зимовки на берегах Аракса в Муганской степи, где в то время кочевали, вероятно, монголоязычные баяндуры, составлявшие одно из крыльев сельджукского движения,  или могли быть частью телэхойхуских племен совместно с тюркскими (киргизскими) племенами, зимовавшими там же, получили, вероятно, приказ от императора Чингисхана продолжить путь на север. А на севере, за Кавказским хребтом, в то время проживало, как известно,  достаточное количество монголоязычных и тюркоговорящих (киргизских) народов и племен – это куманы, остатки хазар, булгары, разделившиеся на три части, печенеги и т.п. Мы не разделяем точку зрения Э. Хара-Давана и др., утверждавших, что Джебе и Субудэй по инициативе последнего решили двинуться на север с тем, чтобы обойти Каспийское море и соединиться с главной армией Чингисхана. Мы полагаем, что без одобрения главкома Чингисхана, на такое мероприятие Джебе и Субудэй не решились бы, это было бы авантюрой, а император был к ним не склонен. Чингисхан, видимо, хорошо знал, что в конце XI-X вв. часть кайи-куманов, кипчаки и др. двинулась с Алтая и Прииртышья в западном направлении, а часть  кайи-куманов, баяндуры, баяты, куны-кыныки двинулись на
305
 
юго-запад в страну Хорасана, Багдадского халифата и в Малую Азию [Шабалов, 2016] и др. Также император Чингисхан, видимо, зная, что в Малой Азии в начале XIII в. проживали монголоязычные или бывшие монголоязычные, направил туда тумен (корпус) под командованием Байджу. Корпусной Байджу, получив, вероятно, приказ присоединить турковсельджуков, часть кайи-кыятов с проживавшими там греками, лазами (разновидность грузин), армянами, курдами и другими народами блестяще справился с поставленной задачей. Байджу удалось дипломатическим путем убедить, вероятно, в первую очередь турков-сельджуков присоединиться к вновь созданной империи. Было это в 1222-1223 гг. Битву под Кесе-Дагом (1243 г.) мы рассматриваем как восстание. Напоминаем, в XIII в. Малая Азия была очень развитым регионом: совокупный валовый продукт Анатолии (Малой Азии) превосходил аналогичный продукт тогдашней Англии и Франции вместе взятых в четыре раза [Шабалов, 2016]. Джебе и Субудэй со своими туменами  прошли через Дербент и вышли на степные просторы Северного Кавказа.   По пути тумены Джебе и Субудэя часто встречали в горах Северного Кавказа бывших моголоязычных авар, которые, вероятно, вначале IX в. нашли приют у хазар после побоища Карла Великого и его последователей. Видимо, авары в XIII в. не забыли, кто они такие, и весьма тепло встретили монголов, судя по современным публикациям. Но авары, так же как и русские и другие народы, отрицают свое родство с монголами. Никто не хочет быть родственником у слабого, даже казахи, добрая половина  генов которых, если не больше, монгольская, и те не признают такую родню. В степях Северного Кавказа тумены Джебе и Субудэя встретили аланов и куманов (половцев). Чтобы миниминизировать жертвы, вероятно, Джебе и Субудэй решили разъединить аланов и куманов (половцев), что им и удалось. Для этого они отправили к куманам (половцам) переговорщиков, которые сказали, что незачем нам с вами воевать, мы с вами одной крови, а аланы чужие. По Рашид ад Дину сказанное монголами выглядит так: «…мы и вы – одна толпа и из одного рода, алане же нам чужие. Мы заключим с вами договор, чтоб не тревожить друг друга и дадим вам столько золота и платья, сколько вы пожелаете; оставьте их с нами» [Рашид ад-Дин, 2012, с. 304]. Куманы-половцы поверили и намечавшийся ранее альянс распался. Джебе и Субудэй со своими туменами довольно легко справились с аланами, заставили признать власть единого императора.
306
 
Куманы (половцы) в отличие от турков-сельджуков добровольно к империи Чингисхана не присоединились. Вероятной причиной отказа был, видимо, угон воинами Джебе и Субудэя стотысячного табуна лошадей, принадлежащих хану куманов (половцев) Котяну. Вероятный перевод слова «котян-хотон – маяк» [Лувсандэндэв, 1957, с. 543], по-западнобурятски еще «загон для скота». Воинам Джебе и Субудэя, возможно, нужны были сменные лошади после боев в Грузии и перехода через Кавказские горы. Котян, видимо, добровольно не дал лошадей и воины Субудэя решили угнать табун. Субудэй был урянхатом и, возможно, в его тумене (корпусе) были воины-урянхаты, отличающиеся угоном чужих лошадей. Современные урянхаты в основном в составе тюркоязычных тувинцев в средние века и до присоединения Тувы к СССР, что случилось в 1944 г., были еще монголоязычным племенем. Неблаговидный поступок – угон лошадей, вероятно, на совести Субудэя, идущего вразрез с генеральной линией Чингисхана, находящегося в то время в Средней Азии. Видимо, угон лошадей хана Котяна сделал его бедняком за одну ночь и окончился для воинов Джебе и Субудэя без последствий. Если бы император узнал о столь  непристойном поступке воинов эспедиционных корпусов Джебе и Субудэя, вероятно, последствия были бы весьма печальными для обоих корпусных командиров.  Туменам Джебе и Субудэя пришлось покорять куманов (половцев), для чего пришлось поход изменить, повернуть на запад, пересечь Дон, заглянуть на юг, пройти полуостров Крым, где приступом взять крепость Судак, принадлежащую генуэзсцам. Хотя Джебе и Субудэй планировали иначе: пройти до Волги, пересечь ее, обойти Каспийское море и соединиться с главными силами, т.е. с императором Чингисханом. Э. Хара-Даван писал, что Субудей вел разведку: «Субедей во время похода ведет самую тщательную разведку с помощью имеющихся при отряде специалистов. О пройденных и о соседних собираются возможно точные статистические сведения. Вдоль пройденного пути устанавливаются почтовые станции для связи с главной ставкой. Разведка дает первые определенные сведения о Русском великом княжестве [Хара-Даван, 2008, с. 207]. Половецкий хан Котян, спасаясь от туменов Джебе и Субудэя, прибыл к своему зятю Мстиславу Галицкому. Русские князья поверили рассказу Котяна и объединенное русско-куманское (половецкое) войско выступило навстречу монголам. Э. Хара-Даван писал, как развивались события: «Когда русская рать совершает переправу через Днепр в районе острова Варягов, к князьям прибывает монгольское посольство в составе десяти человек с предложением дружбы и с просьбой не оказывать покровительство половцам, а напротив, в союзе с
307
 
монголами отомстить этому всегдашнему своему врагу и отобрать у него все награбленное им у русского народа добро. Русские князья, вероятно, не поверив искренности монгольского предложения, допустили тяжкое нарушение международных обычаев: по их приказанию монгольские послы были перебиты. В то же время русская рать, достигшая силы до 80 000 воинов, выступила монголам навстречу. Монголы выслали второе посольство русским князьям, которое заявило: «Итак, вы, слушаясь половцев, умертвили наших послов и хотите битвы? Да будет! Мы вам не сделали зла. Бог един для всех народов: он нас рассудит!». На этот раз русские князья, удивленные великодушием монголов, отпустили послов, не изменив, однако, своего решения. Джебе и Субедей, ввиду такого превосходства сил у противника, прибегли к своему обычному приему: не принимая боя, они стали отступать в глубь степи на восток, завлекая неприятеля мнимыми мелкими успехами его оружия и побуждая его при преследовании растягиваться в глубину и разбрасывать свои войска. Достигнув таким образом в течение восьмидневного отступления некоторого равновесия сил, они, наконец, остановились на берегах р. Калки, сумев, вероятно, предварительно поколебать путем тайных переговоров верность половцев их союзу с русскими князьями. После такой подготовки они внезапно ударили на княжеские войска, и в происшедшем 31 мая 1223 года (по нашим летописям ошибочно – 1224 года) бою русские благодаря превосходству монгольской тактики, … понесли, как известно, тягчайшее поражение. Арабский писатель Ибн-аль-Асир повествует, что спаслась лишь десятая часть русского ополчения, на поле сражения легли 6 князей и 70 бояр» [Хара-Даван, 2008, с. 208-209].  Почему же русские князья из германоязычных варягов по крови выступили в защиту куманов (половцев) и их хана Котяна? Мы полагаем, хан Котян наверняка рассказал (пожаловался) своей родне, а русские князья в XIII в., как правило, наполовину были с куманскими (половецкими) корнями и оставаться безучастными к беде, постигшей родню, они, по их представлениям, права не имели. Наверняка хан Котян рассказал об угоне его многотысячного табуна и монголы в глазах русских князей выглядели как воры и разбойники. Наказать воров и разбойников надо было во что бы то ни стало, хотя они и были родственным куманам (половцам) народом.   Э. Хара-Даван приводит слова С. А. Федорова, который писал о битве на Калке 1223 г. следующее: «В битве… на стороне монгол… сражались обитатели Подонья – бродники, из которых образовалось потом Донское казачество.
308
 
Монголы, как всегда, умело использовали недовольство между ними и русскими князьями, подчиняться которым не хотели предки донцов, тем более что связь между ними была очень слаба. Кроме того, монголы объявили по прибытии на юг России невмешательство во внутренние их дела и полную веротерпимость, а в это время в Европе господствовал принцип:  cuius regio, eius religio (чья власть, того и вера). Кроме жителей Подонья, с монголами были и аланы (дагестанцы); всего в войске было 20 000 своих и 5000 чужих против 80 000 русских. Битва на Калке не входила в задачу этого кавалерийского рейда монгол, они были к тому спровоцированы (умерщвлением их послов)… Несмотря на тройной количественный перевес, русские войска были разбиты преимуществом монгольского искусства, дисциплины монгольских войск; это, видимо, сразу увидели предки донцов, знатоков у себя военного дела, и решили перейти на сторону монгол, несмотря на их громадное меньшинство» [Хара-Даван, 2008, с. 209-210]. Мы согласны в целом с мнением С. А. Федорова и Хара-Давана, с их трактовкой событий, произошедших с двумя туменами (корпусами) монгольских войск в 1223 г. в Восточной Европе, но у нас есть два небольших замечания. Первое, мы полагаем, что бродники от славянского слова бродить, не имет постоянного места жительства, т.е. кочевать, а не заниматься переправой, как преподносит большинство историков. Авары, хазары, печенеги, куманы (половцы) и др. кочевники умели переплавляться через реки без посторонней помощи, т.е. в бродниках, думаем, особой нужды не было. Бродники, вероятнее всего, потомки тиверцев и уличей, их так прозвали поляне, древляне и другие потомки хунну-укров, готов, антов и других, перешедших на славянский язык. После Великого переселения народов в V-VI вв. от смешения хунну-укров, антов, аланов, готов и других племен и народов образовались, как мы думаем, дулебы, а из дулебов произошли поляне, древляне, волыняне (бужане), дреговичи и, вероятно, уличи и тиверцы, которые жили южнее руговрусов в степной зоне и сохранили кочевой образ жизни, остались бродниками (кочевниками), т.е. приспособились к ландшафту. Часть тиверцев и уличей, вероятно, сумели пережить аварское нашествие хазар, печенегов, мадьяр (угров) и куман (половцев), возможно, куманское (половецкое). В X-XI вв. русккие князья без особых успехов пытались присоединить к Русскому государству тиверцев и уличей. Видимо, кумакское (половецкое) господство бродникам не очень нравилось. Монголы объявили «невмешательство в их внутренние дела», как пишут С. А. Федоров и Хара-Даван, которое не могло им понравиться.
309
 
Второе, мы думаем, что привлекло бродников на сторону монголов – это вооружение и войсковая тактика. Роговые луки, которые стреляли в 2-3 раза дальше обычных, заводные лошади, заманивание в засаду ложным отступлением и многое другое. Видимо, бродники, как потомки хунну-укров по прошествии восьми-девяти веков увидели в вооружении и тактике монголов давно забытое ими хунну-укрское. Разгромленное русско-куманское (половецкое) войско монгольский экспедиционный корпус Субудея и Джебе преследовал лишь на небольшое расстояние, т.к. из ставки Чингисхана поступил приказ возвратиться в Среднюю Азию. Субудей и Джебе повернули свои тумены (корпуса) на восток. Путь в Азию они наметили кратчайший – в обход с севера Каспийского моря, через земли волжских булгар, для чего предстояло переплыть Волгу и Яик – Урал, что они багополучно и сделали, явившись в ставку главнокомандующего, если не считать засады, устроенной волжскими булгарами. Потери были невелики. Чингисхан умер в 1227 г., в возрасте 72 лет. Местонахождение его могилы неизвестно до сего времени. В 1235 г. в долине р. Талас (совр. Киргизия) был созван всемонгольский курултай (съезд) знати, где, возможно, участвовали некоторые киргизские (тюркские) и кипчакские беки. Монголоязычные народы никогда не относились к тюркам как к чужим. Для нас это остается загадкой до сего времени. Не зря Махмуд Кашгарский в XI в. всех монголов называл тюрками, а Рашид ад-Дин в XIV в. всех тюрков относил к монголам. Место Курултая 1235 г. было выбрано очень удачно, оно оказалось в центре монголоязычных народов. На Курултае 1235 г. обсуждались три основные задачи объединенного монгольского государства, которые надлежало решить третьему сыну Чингисхана, наследному императору Угэдэю, который царствовал с 1229 по 1241 гг.: «1) закончить покорение Северного Китая; 2) устранить появившегося из Индии и успевшего завоевать часть Восточного Ирана султана Джелал-ад-Дина (сына Мухаммеда), выставившего претензии на персидский престол; 3) поход на Европу» [Хара-Даван, 2008, с. 275]. Л. Н. Гумилев писал: «У великого хана Угэдэя тоже был сын – Гуюк, претендовавший на наследство. Увеличение клана еще при жизни детей Чингисхана вызвало раздел наследства и огромные трудности в управлении улусом, раскинувшимся на территории от Черного до Желтого моря. В этих трудностях и семейных счетах таились зерна будущих распрей, погубивших созданное Чингисханом и его соратниками великое государство» [Гумилев, 2000, с. 111].
310
 
Действительно, за Угэдэем общемонгольский престол наследовал Гуюк (1246-1248), затем Мунхэ (1251-1259). Затем наступил черед последнего общемонгольского императора Хубилая (1260-1294), в период правления которого монгольская империя разделилась фактически на четыре ханства. Первоначальный центральный улус включал собственно Монголию, Корею и Китай с Индокитаем; второе - Чагатайский улус, включавший север Индии, Пакистан, Афганистан и часть Мавераннахра; третье ханство включало улус Хулагу, куда входили Иран, часть Сирии, Анатолия (Малая Азия) и Закавказье; четвертое, включавшее Сибирь, Казахстан, Центральную Россию, Украину, Молдавию и на корректный период Болгарию, Югославию и часть Венгрии. В нашей книге первые две части распавшейся империи мы рассматривать не будем. Нас интересует третья задача, поставленная курултаем в 1235 г. «поход на Европу» и, как пишет Э. Хара-Даван: «…причем было предопределено, что завоеванные в Европе земли отойдут к уделу Джучи. За смертью последнего этим уделом владел его сын Батый, которому таким образом, принадлежала главная роль  в намеченном предприятии. Кроме Батыя, из дома Чингисхана в походе приняли участие его двоюродные братья Гуюк, сын Угедея, и Мёнкэ, сын Тулуя, а также сыновья Джагатая Бандар и Кадан. Батый был облечен званием главнокомандующего, в помощь ему был дан Субедей, как уже побывавший в Восточной Европе, а потому хорошо знакомый с местными условиями… Ничего не подозревавшие о собравшейся грозе, которая должна была разразиться над ними первыми, русские князья продолжали свои усобицы, о чем монголы были прекрасно осведомлены. Полученный на Калке грозный урок был забыт легкомысленными наследниками Святого Владимира.  Разведка монголов, нити которой сходились у Субедея, не ограничивалась одной Восточной Европой, как ближайшим объектом действий: она уже успела протянуть свои щупальцы далеко на запад. Через венецианцев Субедей был в сношениях с самыми разнообразными общественными слоями Европы и, по мнению полковника Рэнка, сам папа был для него недоступен. «Надеялся ли папа на свой нейтралитет, на предоставление ему свободы действий по обращению тюркской Азии в христианство?.. Во всяком случае достоверно одно, что он медлил (с) объявлением священной войны и решился на этот шаг только тогда, когда уже было слишком поздно и народы Запада открыто обвиняли его в том, что он призвал монголов на Римского (германского) имератора [Э. ХараДаван, 2008, с. 276-277].
311
 
Для информации читателя мы отвлечемся на Малую Азию, где монголы XIII в. открыли «четвертый фронт». Наши выводы основаны на мнениях Г. Рубрука, К. М. Мусаева, В. В. Гордлевского, А. Д. Новичева и др.   К. М. Мусаев пишет, что в 1236 г. сельджукский султан Алаэддин Кей Кубад I заключил с монгольским послом Октаем мир, для чего ездил Кайсери. «Посол вручил ему ярлык монгольского хана, в котором говорилось: «Чтобы наша сила не обрушилась на твою страну, соглашайся на покорность [Мусаев, 1972, с. 19]. Далее К. М. Мусаев продолжает:  «Алаэддин Кей Кубад I признал верховную власть монголов и покорился. В связи с этим монголы присвоили ему титул «Ахтачи», которым монголы обозначали покорившихся государей» [Мусаев, 1972, с. 20]. В 1237 г. умер сельджукский султан Алааддин Кей Кубад I. На сельджукский престол вступил его сын Гясэддин Кейхюсрев II, который повел антимонгольскую политику. Такая политика монголам не понравилась. К. М. Мусаев  пишет: «Со смертью Ала ад-Дина Кейкубада I начался период упадка Сельджукского государства. Этот период, хотя и преувеличенно трагический и с панегириками в адрес своего патрона – султана, весьма образно описывается нашим историком. По сведениям автора анонимной «Сельджукнаме», монголы обрадовались смерти Ала ад-Дина Кейкубада I. Байджу и Чормагун говорили своим бойцам: «Железный султан ушел и теперь держава (анатолийское Сельджукское государство – Х. М.) и время принадлежит нам» [Мусаев, 1972, с. 20]. В 1242 г. монгольский тумен (10 000 сабель),  которым командовал полководец Байджу, завоевал северо-восточные провинции сельджукского государства. К. М. Мусаев говорит о 30 000 монголов [Мусаев, 1972, с. 21]. Казалось бы, опасность миновала, монголы повернули на Кавказ. Сельджукский султан Алааддин Кей-Кубад I, как нам кажется, знал, что сельджуки (кыныки) выходцы из монголов и поддерживал с ними мирные отношения.  Но его сын, султан Гиясэддин Кей Хюсров II, в 1243 г. выступил против Байджу. Сельджуков, по разным оценкам, было от 70 до 200 тыс. всадников, а монголов было всего 10 тыс. кавалеристов [Рубрук, 1911, с. 175]. Несмотря на многократное численное преимущество, сельджуки были разбиты. Здесь, мы думаем, роль сыграли, вероятно,  два фактора. Во-первых, монголы, возможно, максимально использовали пропаганду, основанную на исторических фактах, что они, т.е. многие сельджукские племена, такие как кыныки (каник – кун-хунь), кайи (кыяты), баяндуры, баяты и др., являются такими же
312
 
монголами, как они, благо прошло около трех веков, как они отделились от общих монгольских корней (X-XIII вв.). То есть, монголы использовали, возможно, этническую историю как дипломатический козырь и переиграли сельджуков, как кыпчаков и куманов, настроив последних против аланов. На такую же пропагандистскую уловку вполне могли клюнуть в начале XIII в. и сами турки, т.к. они примерно до VIII в. оставались двуязычными (тюркский и монгольский) и лишь потом забыли монголоязычие и, возможно, помнили свои хуннусские корни. Во-вторых, монголы XIII в. явно превосходили своих противников в технике, впервые использовав порох и ядра. Тому пример, засвидельствованный жителями осажденного Нишапура: монголы кидали в них, видимо, ядра, которые взрывались, вызывая панику. Но никаких категорических фактов пропаганды и применения пороха в битве с Сельджукидами у нас нет и наши выводы лишь предположение, основанное на аналогии в отличие от случая с кыпчаками и куманами, зафиксированного в исторических хрониках. Как бы то ни было, битва с сельджуками была проиграна и она решила дальнейшую судьбу Румского султаната. В истории эта битва зафиксирована как произошедшая 1 июля 1243 г. в 60 км от Сиваса у горы Кёсэ даг. После нее монголы прошли в глубь территории Румского султаната, заняли города Сивас, Кайсери, Конья и др. Сельджуки стали вассалами монголов, платили дань, но существовала автономия во внутренних делах. И с XIII в. турецкое знамя имеет красный (монгольский) цвет. Если мусульманское знамя до этого имело черный цвет, то турки отказались от него, что косвенно подтверждает наше предположение о формальном характере битвы у Кёсэ даг. Пропагандистская машина у монголов работала хорошо. В. А. Гордлевский в подтверждение нашего предположения пишет: «Насильно втянутые в круг интересов государства Сельджукидов, переднеазиатские князьки использовали теперь нашествие монголов. Оберегая свою независимость, они отгораживались от Сельджукидов и хотели подчеркнуть перед монголами лояльность. Так, например, князь Хачена, Хасан Джелал, породнившийся с монголами, участвовал даже в походе Байчжу против султана Гияс-эд-дина Кей-Хюсрева II» [Гордлевский, 1940, с. 36]. Начавшееся еще перед появлением монголов ослабление сельджукского государства начало расшатываться и население восстало. В 1261 г. в Эрменаке восстало племя караман, в 1277 г. организовал восстание Джимри. Восставшие разграбили г. Конью. Восстание Джимри было жестоко подавлено в 1278 г. объединенными силами сельджуков и монголов. Как пишет А. Д. Новичев,
313
 
ссылаясь на сообщение Ибн Биби: «…Джимри содрали кожу с головы до пят и набили ее соломой; это чучело возили на осле по городам султаната напоказ и для устрашения жителей» [Новичев, 1969, с. 24]. Вожди племен, несших пограничную службу, так называемые «уджи», отказывались от обязательств перед султаном, провозглашали независимость.  Но были беи уджей: Караман, Зейнап Хаджи, Бунерд с 30 тыс. всадников пошли на Конью и требовали, чтобы на престол был возведен Кей-Кавус II и повели борьбу за торжество турецкого языка [Гордлевский, 1940, с. 38]. Хулагу хан, внук Чингисхана, в 1256 г. завершил завоевание Ирана, Ирака и других сопредельных стран, убил последнего халифа из династии Аббасидов, начал чеканить монгольские монеты, но сельджукам разрешил чеканить свои монеты [Новичев, 1969, с. 20]. В. А. Гордлевский, ссылаясь на грузинскую летопись, писал: «…султан Гияс-эд-дин Кей-Хюсрев II, смирившись, попросил, чтобы монголы поставили над ним в Малой Азии институт «шана», т.е. «шихнэ»… Впрочем звание «шихнаш» давно уже было у сельджукидов, еще в Средней Азии» [Гордлевский, 1940, с. 39]. Слово «шихнэ», существовавшее у Сельджуков в Средней Азии, вероятно, монгольского происхождения, объясняется монголоязычным словом «шэхэн (чихэн) – ухо, уши, слух» [Шагдаров, Черемисов, 2010, т. 2, с. 643], [Лувсандэндэв, 1957, – с. 633]. По-тюркски «ухо – кулак» [Абдулдаев, 2003, с. 117]. Султан Кей-Хосров попросил поставить над ним «надсмотрщика» в виде «шихнэ», чтоб тот был «ушами» монгольского хана, сделал он это, вероятно, для большего доверия последнего. То, что у Сельджуков был институт «шихнэ» еще в Средней Азии, подтверждает наше мнение, что сельджуки монгольского происхождения и что они до XI-XII вв. не совсем забыли и не расстались с монголоязычием. В. А. Гордлевский, конечно, близко подошел к пониманию, что турки и монголы некогда (примерно до VII-VIII вв. говорили на одном языке), но тем не менее писал: «Первый ранний след на Сельджукидах остался от монголов, когда турки и монголы жили вместе где-то в Монголии» [Гордлевский, 1940, с. 183]. Далее В. А. Гордлевский продолжает: «Когда в XIII в. монголы победоносно прошли через Среднюю Азию, добравшись и до Малой Азии, государство Сельджукидов испытало на себе вторично влияние монголов, влияние
314
 
завоевателей (организация управления; наместничество, обеспечивающее правильное поступление доходов)» [Гордлевский, 1940, с. 185]. Вторая волна монголов в Анатолию (первая была собственно сельджуки, кайи, баяндуры и т.д.) принесла некоторые слова из монголоязычия, кроме сказанного В. А. Гордлевским, который ссылался  на турецкого историка Б. Атилая: «Со времени «ильханов» (иранских монголов) государство Сельджукидов, сперва еще сохранявшее внутреннюю свободу, начало испытывать на себе монгольское влияние. Богатая в то время Малая Азия или Анатолия, как видим, была присоединена в XIII в. к Монгольской империи относительно малой кровью, видимо, в основном дипломатическими усилиями. О богатстве тогдашней Малой Азии можно судить по данным казначея государства хулагаидов XIV в. перса Хамдулюка Казвини, которые приводит А. Д. Новичев:  «Турецкий историк А. З. Валиди по стамбульским рукописям труда Казвини подсчитал, что сумма налогов с провинцей, входящих ныне в состав Турции, в 1336 г. составила 5645 тыс. динаров, из них с Рума – 3300 тыс. В переводе на золотые франки (по курсу 1931 г.) первая сумма была равна 16935 тыс. франков (разрядка – Ш. А. С.). Для сопоставления можно указать, что доход английского королевства в 1300 г. был немногим выше 4 млн (разрядка – Ш. А. С.), а Франции в 1311 г. – около 3 млн франков» [Новичев, 1963, с.21]. Мы привели ситуацию, сложившуюся в Малой Азии или Анатолии периода 30-х гг. XIII в. в сравнении с Европой, особенно с Восточной. По сравнению не только с Восточной, но и с остальной Европой, Анатолия была более лакомым куском, она производила гораздо больше товаров, чем Англия и Франция того времени. В этническом плане подавлящую часть населения составляли греки, но в 30-е гг. XIII в. значительную часть ее населения составляли бывшие и настоящие монголоязычные племена: каи, кыныки (хунь-кун), баяндуры, баяты и другие племена, которые при «хорошей» пропагандистской работе легко переходили на сторону монголов. Несколько иная ситуация складывалась в 30-е гг. XIII в. в Восточной Европе. Куманы-половцы, они же кумоси-кимаки-кайи-кыяты, в XI в., переплыв р. Волгу, переселились в степную зону Восточной Европы, частично изгнали, частично ассимилировали тюркский народ печенегов. На Руси их знают как половцев (людей, живших в поле, в степи), как у аваров, у них основным тотемом была змея. Куманы-половцы и русские княжества чаще роднились между собой, но бывало обменивались взаимными набегами. Куманы половцы зачастую
315
 
участвовали в междуусобных стычках русских князей, но в отличие от анатолийских сородичей, которые приняли «народное» название турков-тургутов, не сумели за два века завоевать территорию Руси, видимо, не хватало сил или не было желания. К середине 30-х гг. XIII в. сохранялся примерный баланс сил между половцами и Русью. На Руси к тому времени окончательно победил славянский язык, хотя славяне, мы думаем, составляли меньшинство населения, впрочем, это точнее  могут определить  генетические исследования современного русского народа. В Восточной Европе к началу XIII в. проживали самые разные народы и племена: угро-финны, не успевшие славянизироваться, мордва, чермисы и др.; монголо-тюрки; волжские булгары, башкиры, куманы и др.; русские, состоящие из варягов-русов и частично южных русов, колбяков (прибалтов), различных славян (от кривичей до ляхов), финно-угров, полян, куманов и др., составляющих; укры, состоящие из хунну-укров, славян, готов, частично из южных русов и др.; на севере, на берегу Балтийского моря – балты (предки литовцев и латышей); на юге – остатки алан и хазаров, черкесы, половцы (куманы), состоящие из куман-кайи, татар, кыпчаков и др., также в Крыму и на побережье Черного моря жили греки, венецианцы и т.д., т.е. множество народов и племен, которым предстояло по воле императора Монголии Чингисхана проживать в едином государстве и, как хотел покойный император, где не было бы преступности, царил бы покой и мир. Мы полагаем, ради такой романтической идеи, вымученной в юношеских мечтах, с колодкой на шее, его потомки собрали и снарядили армию, численность которой не превышала 150 тыс. сабель (человек).  В 1236 г. армия Батыя, мы думаем, выступила из современного Казахстана в поход на присоединение монгольских и тюркских народов и племен Европы. Мы полагаем Казахстан, потому что там был наследный удел отца Батыя – Джучи. Его воинами, вероятно, в большинстве были люди из племен найман и кераитов, недавних соперников Чингисхана в объединительных войнах. Также в его войско были, видимо, включены мангыты, уроженцы Керулена кунгиараты. Государство (улус) Джучи в Европе долго, до начала XVIII в., называли Мангутией, т.е. страной мангытов. Белоэмигрант Хара-Даван писал: «Генерал Иванин полагает, что последующие успехи и завоевания Батыя были, как и победы его деда Чингисхана, плодом не столько дикой храбрости и многолюдства, сколько хорошего устройства войск, их тактической подготовки, а также искусных соображений высшего монгольского командования – соображений, основанных на верных сведениях о противнике. Сведения эти… собирались через так называемых
316
 
«юртаджи» – офицеров генерального штаба.  По свидетельству Плано Карпини, монголы предполагали завоевать Европу в 18 лет; это показывает, что уже заблаговременно были собраны сведения о Европе и составлен план этого завоевания… Направляющим умом этого похода, как и последующего европейского, был Субедей, о котором в этом смысле говорится у некоторых писателей, что он заведовал у Батыя «военно-оперативной частью». Выражение это следует понимать, конечно, в более широком смысле, чем придается ему в современной терминологии, относящейся к организации штабной службы в крупных войсковых соединениях» [Хара-Даван, 2008, с. 278]. В планы монголов, по крайней мере ближайших потомков императора Чингисхана, никогда не входило завоевание всей Европы, как писали многие историки, в том числе генерал М. И. Иванин и Э. Хара-Даван. То же самое и с Азией. Завоевательные походы монголов Центрального улуса (государства) произошли через полвека после смерти Чингисхана, при императоре Хубилае, который перенес столицу из монгольского Каракорума в китайский Пекин  и стал совершать походы в Японию и Южную Азию. Походы монголов в Корею и Японию еще можно объяснить и отнести к разряду объединительных мероприятий. Корейцы и японцы являются народами, родственными монголам. Но под разряд объединительных войн никак не отнести походы в Сунской Китай, Тайланд, Вьетнам, Индонезию и т.д., население этих стран в отличие от Северного Китая совсем не является родственным монголам.  По поводу устоявшихся мнений о жестокости монголов XIII в. Л. Н. Гумилев писал, что они не что иное, как «плоды пылкой фантазии»: «По поводу взятия монголами среднеазиатских городов существует вполне устоявшаяся версия: “Дикие кочевники разрушили культурные оазисы земледельческих народов”. Эта версия построена на легендах, создававшихся придворными мусульманскими историографами. Например, о падении Герата исламские историки сообщали как о бедствии, при котором в городе было истреблено все население, кроме нескольких мужчин, сумевшихся спастись в мечети. Они прятались там, боясь выйти на улицы, заваленные трупами. Лишь дикие звери бродили по городу и терзали мертвецов. Отсидевшись некоторое время и придя в себя, эти «герои» отправились в дальние края грабить караваны, чтобы вернуть себе утраченное богатство.  Это характерный образчик мифотворчества, ведь если бы все население большого города было истреблено и лежало трупами на улицах, то внутри города, в частности в мечети, воздух был бы заражен трупным ядом, и спрятавшиеся там просто умерли бы. Никакие хищники, кроме шакалов, возле города
317
 
не обитают, а в город и они проникают очень редко. Измученным людям двинуться грабить караваны за несколько сот километров от Герата было просто невозможно, потому что им пришлось бы идти пешком, неся на себе тяжести – воду и провизию. Такой разбойник, встретив караван, не смог бы его ограбить, поскольку сил хватило бы лишь на то, чтобы попросить воды.  Еще забавнее сведения, сообщаемые историками о Мерве. Монголы взяли его в 1219 г. и тоже якобы истребили там всех жителей до последнего человека. Но уже в 1220 г. Мерв восстал, и монголам пришлось взять город снова. И наконец, еще через два года Мерв выставил для борьбы с монголами отряд в 10 тысяч человек. Плоды пылкой фантазии, воспринимаемые буквально, породили злую, «черную» легенду о монгольских зверствах. Если же учитывать степень достоверности источников и задаваться простыми, но необходимыми вопросами, легко отделить историческую правду от литературных вымыслов» [Гумилев, 2000, с. 106]. Мнение, что монголы не хотели завоевать всю Европу, подтверждают последующие их действия. Мы полагаем, что объектом их экспансии  в Европе были бывшие территории, где когда-то проживали и совершали завоевательные походы гунны-укры, авары, булгары и, вероятно, население там было в определенной степени метисизировано. Это Русь как Новгородская, так и Киевская, Венгрия, Польша, Булгария, Хорватия и т.д. Э. Хара-Даван писал: «Армия выступила ранней весной 1236 г. с верховьев Иртыша и с Западного Алтая. Пройдя широким фронтом через исторические Урало-Каспийские ворота, она в июне была уже на Волге. Здесь с частью ее сил был отделен Субедей для наказания камских болгар, с которыми монголы имели счеты еще со времени набега 1223 года. А именно тогда при прохождении около границ болгарской земли отряд Джебе и Субедея подвергся с их стороны нападению и понес урон.  За это им было теперь жестоко отомщено. По историческим данным, они подверглись почти поголовному истреблению, и только небольшому числу нарочно оставленных в живых была предоставлена  возможность бежать перед монголами, распространяя весть об участи камских болгар. Такая жестокость в самом начале похода диктовалась, конечно, не только жаждой мести, но и желанием внушить спасительный страх будущим противникам.  Однако в данном случае система эта не произвела ожидаемого действия: при дальнейшем наступлении в пределы русских княжеств монгольская рать всюду встречает упорное сопротивление, а на требования Батыя покориться
318
 
князьям отвечают избиением монгольских послов, как было в Киеве, куда Батый снарядил посольство с царевичем Мангу во главе. Монголы в 1237 году во главе с Батыем пришли в русскую землю искать уже не друзей, как было в 1223 году, когда они пришли во главе с Джебе и Субедем, а данников и рабов. Пока Субедей расправлялся с болгарами, Батый с главной силой завоевал земли половцев, буртасов, мокшан, мордвы и черкесов, завладев к 1237 году  всем степным пространством от Каспийского до Азовского морей – до южных границ тогдашней Руси. Здесь в прекрасных с точки зрения степняка и скотовода южнорусских степях армия Батыя провела почти весь 1237 год. К началу зимы монголы вторглись в пределы Рязанского княжества. Нанеся рязанским князьям, никем из своих сородичей не поддержанным, сокрушительное поражение в поле, они взяли Пронск и осадили Рязань, которая 21 декабря 1237 года после шестидневной осады пала под ударами Батыевых полков» [Э. Хара-Даван, 2008, с. 280-281]. Далее Э. Хара-Даван продолжил: «…после взятия Рязани Батый пошел на Коломну, где нанес русским новое поражение. Овладев без труда Москвой и разграбив имевшиеся там товарные склады, монголы повернули к стольному городу Владимиру, к которому подступили 3 февраля 1238 года. Четыре дня спустя он был взят. Своим маневром от Рязани на Москву и уже оттуда на Владимир Батый обходил правый фланг самого сильного из своих врагов -– Суздальского великого князя Юрия, отрезывая его от путей отхода на север, где он мог соединиться с войсками Великого Новгорода и Пскова. Для обеспечения же собственного фланга от возможного удара с этой стороны Батый выслал особый отряд к Торжку. Для возможности базирования на севере суздальская рать принуждена была искать кружных путей, для чего отошла к р. Сити, заняв там позицию, находящуюся, вероятно, на границе нынешних Тверской и Ярослаской губерний, на дороге из Углича в Бежецк.  Но, как говорит ген. Иванин, “Быстрота и искусство движений Батыя расстроили предположения” великого князя. Он и там оказался обойденным справа и был принужден  4 марта принять бой в самых невыгодных условиях. Битва на р. Сити окончилась полным поражением и почти поголовным истреблением суздальской рати с ее великим князем и вождем во главе. Для оценки энергии действий Батыя необходимо еще заметить, что в период от взятия Владимира до битвы на Сити он успел овладеть всеми крепкими городами самого сильного из русских княжеств – Владимирского (Суздальского).
319
 
После победы монголов на Сити быстро пали Торжок и Тверь. Батый шел на Великий Новгород, причем опять дал своей операционной линии такое направление, чтобы не допустить соединений ополчений новгородских с псковскими. Однако наступившие признаки близкой отттепели побудили его в конце марта, не дойдя до Новгорода верст 200, повернуть обратно на юг… Об обратном движении Батыя на юг наши летописи дают лишь весьма скудные сведения. Только из сохранившегося сказания о шестидневной геройской обороне Козельска известно, что маршрут монголькой армии пролегал через этот город, направляясь далее в землю половецкую к притокам и низовьям Дона. Так же скудны сведения о дальнейших действиях Батыева войска. Повидимому, после похода в Северную Россию он дал своей армии продолжительный, до двух лет, отдых в южнорусских степях, между прочим, пользуясь этим перерывом в военных действиях  для ремонта конского состава, который должен был понести большие потери в предыдущую зимнюю кампанию. При более благоприятных местных и климатических условиях Южной России завоевание княжеств этого района не потребовало, вероятно, от монголов больших усилий… По-видимому, завоевание Южной России было произведено в такой последовательности, что из степей Батый шел сначала на Глухов и Чернигов, а уже оттуда на Переяславль и Киев. Таким образом, южнорусские степи являлись для армии Батыя базой, где имелись все условия для отдыха и откорма конского состава.  В 1240 году подступила к Киеву монгольская рать огромной силы, надобность в которой вызывалась не столько ожидаемым  сопротивлением со стороны «матери городов русских», которое не могло быть велико, сколько предположением  об открытии   оттуда похода в Среднюю Европу. И действительно, в Николин день (по мнению одних историков – 9 мая, других – 6 декабря) 1240 года Киев пал под ударами кочевников после непродолжительной осады. Город был разрушен, население его истреблено. После этого монголы овладели галицкими княжествами и выдвинулись в предгорье Карпат. Покорение русской земли завершилось… На военном совете, собранным Батыем по достижении монгольской армией Карпат, вожди решают вопрос о дальнейшем наступлении в глубь Европы положительно. Имелся и предлог для такого вторжения. Венгрия дала приют князю Куну с его 40 000 остатков бежавших перед монголами половцев, которых они считают своими данниками и рабами. Батый предъявляет венгерскому
320
 
королю Белу IV ультиматум с требованием выдачи ему укрывшихся в королевстве половцев, угрожая в случае неисполнения войною. Бела отклоняет требование, и решение спора переходит к оружию, причем монголы без всякого стеснения сферу его применения распространяют и на соседние с Венгрией страны, справедливо оценивая неудобство оставления на флангах своей операционной линии посторонних вооруженных сил, в дружественных намерениях которых они едва ли могли быть уверены. В Польшу отряды частью для разведки, частью для грабежа посылались еще из-под Киева; один из них доходил в 1240 году до Люблина, откуда вернулся с добычей через Галицию в Киев. Другой разграбил Сандомир и подходил к Кракову, но здесь потерпел неудачу. Таким образом, правый фланг нуждался в надежном обеспечении. С этой целью выделяются два сильных отряда (частные армии): один в Польшу, другой в Силезию и Моравию. Для прикрытия слева высылается такой же отряд через Трансильванию. Главные силы под личным предводительством Батыя наступают из-под Киева кратчайшим путем на Будапешт, пересекая Карпаты. Действия боковых отрядов должны были облегчить им форсирование этой оборонительной линии. К окончательной развязке в Венгрии боковые отряды должны были присоединиться к главным силам. Все эти задачи были успешно выполнены. Назначенный для вторжения в Польшу отряд, предводимый царевичем Бандаром, которому, по-видимому, подчинялся и отряд, направленный в Силезию и Моравию, нанес полякам решительное поражение под Шидловым; после этого монголы взяли и сожгли Краков, переправились через р. Одер и повели наступление на Бреславль. Город был брошен и сожжен своим же населением, но цитадель его оказала упорное сопротивление. Получив сведения, что против его отряда собираются большие силы у Лигница, на р. Кацбах, Бандар снимает осаду Бреславльской цитаделии, сосредоточив силы обоих подчиненных ему отрядов, выступает навстречу полевой армии противника, достигавшей численности 30 000 человек. После ожесточенного боя 9 апреля 1241 года под Лигницем, в котором погиб цвет немецкого и польского рыцарства, но и монголы понесли тяжкие потери, победа осталась на стороне Бандара. Был момент во время боя, когда победа склонилась было в сторону рыцарей, но монголы, не потерявшись, вырвали ее у неприятеля, применив прием, о котором с удивленим пишут как польские, так и немецкие летописцы, потому что европейцам он представлялся совершенно необычайным, между тем как у монголов это вещь самая заурядная. Это был способ заманивания противника притворным бегством, с тем, чтобы после того,
321
 
как он при преследовании потеряет порядок и разбросается, внезапно напасть на него и разбить по частям. Этот прием монголы и применили в данном случае с таким успехом, как и при битве на р. Калке с русскими князьями. Победа монголов над рыцарями знаменательна тем, что под Лигницем выявилось превосходство военного искусства Азии над Западной Европой, так как монголы были у себя в Азии первыми, а рыцари – в Западной Европе. Эта победа монголов над рыцарством доказала полную возможность завоевания монголами всей Западной Европы. Польша и поддержавший ее немецкий Тевтонский орден были выведены из строя Батыевых врагов... Южный или левый боковой отряд, находившийся номинально под начальством Кадана, а фактически, вероятно, Субедея, который состоял при молодом царевиче, исполнил свою задачу с таким же успехом, как и северный отряд Бандара, подчинив монгольскому оружию Трансильванию. Король Бела разослал во все концы своего королевства гонцов с окровавленными шашками наголо с призывом к мобилизации, но она слабо проходила, так как король не был популярен ни у знати, ни у народа. Не помог королю в этом созванный им венгерский собор… На р. Сайо, притоке Тиссы, в решительном сражении в результате искусно примененного  монголами, так и в битве на р. Сити, приема обхода неприятельского фланга венгерская армия была уничтожена, от 65 000 хорватсковенгерских войск легло 56 000, король спасся бегством в Далмацию, а его брат Коломан, герцог Хорватский, был ранен, отчего и умер впоследствии» [Э. Хара-Даван, 2008, с. 282-290]. Благодаря монголам в XIII в. европейцы впервые познакомились с порохом и, возможно, с примитивным огнестрельным оружием и с передовой организацией для своего времени, связи. Об этом пишет англоязычный историк Джон Мэн: «Правильнее предположить, что каждая из двух армий была постоянно точно осведомлена о том, что в данный момент предпринимает другая. Обе армии, видимо, поддерживали почти ежедневную связь, будучи удалены друг от друга 450 километрами вражеской территории, причем 200 из них – расположенные в нынешней Словакии горы Татры, склоны которых еще не освободились от снежного покрова. Это вызывает мысль о службе нарочных, меняющих лошадей на постоянных станциях, расположенных на определенных местах, вдоль линии связи между двумя самостоятельными армиями. Стоит только задуматься о том, с какими трудностями встречались те несколько десятков гонцов, которые каждый день скакали сломя голову из конца в конец
322
 
этой линии, и это представляется просто невероятным. Но для монголов это было настолько обычным, рутинным занятием, делом настолько секретным, что ни один европейский источник не содержит упоминаний об этом. Субудай мог выбрать именно этот момент для выступления, только при условии, что депеша из Легнице, т.е. с расстояния 450 километров, могла быть доставлена к нему за 36 часов. В таком случае Субудай знал, где его противник не получит подкреплений и где ему самому обеспечено столько, сколько ему понадобится. Практически,  для него больше не существовало  долгосрочного риска. Он приказал войскам повернуть назад, еще раз перейти на другой берег реки Санджо, захватить единственный мост. Для чего использовать катапульты и пороховые заряды – это был первый в Европе случай применения этого мощного оружия. Монголы переправились через Санджо под прикрытием того, что во время Первой мировой войны назвали подвижным  огневым валом, этот тактический прием состоит в артиллерийском обстреле позиций неприятеля непосредственно перед наступающими порядками собственных войск» [Д. Мэн, 2006, с.304305]. Военная кампания 1241-42 гг., проведенная ханами Батыем, Казаном, Баданом, Субудэем и др., хорошо описана Э. Хара-Даваном: «Из главной армии во время ее зимовки был выслан еще отряд в пределы Австрии главным образом в целях фуражировки и глубокой разведки.  Отряд этот, проникнув до города Нейштата, только немного не дошел до Вены, которой таким образом посчастливилось избежать ужасов монгольского нашествия. Отряд был отозван к главной армии, которая к концу зимы двинулась на юг и, переправившись через Дунай, прошла в Болгарию, где к ней присоединился Кадан. Сам Батый с войском в то время ударил на города Острогон, Стольни, Биоград (Белград), Весприм и Джур. Это было в 1242 году. Там же Батый получил  известие о последовавшей в 1242 году смерти императора Угедея. Он собрал совет из царевичей и старших чинов армии для обсуждения вопроса о судьбе завоеванных в Средней Европе стран и об участи многочисленных пленных, которых монголы вели с собой, ползуясь ими, между прочим, при осадах и штурмах крепостей. В единомыслии со своим вождем совет, признавая необходимым личное участие Батыя на Курултае для избрания нового императора, решил большую часть покоренных стран предоставить их собственной участи, истребив всех пленных и выведя армию в южнорусские степи. Утвержденное Батыем постановление совета было приведено в исполнение.
323
 
Перед выступлением в поход вся армия по приказу Батыя была собрана у устьев Дуная, где ей произведен осмотр. Это место было выбрано неслучайно. Здесь же на военном совете было решено Молдавию и Болгарию сделать югозападной границей Батыева удела. Для управления этими двумя землями оставлен полководец Ногай из дома Чингисхана. В 1248 году власть Ногая признала Сербия. За этими пограничными областями простирались горы: Балканский хребет и Трансильванские Альпы, не представлявшие ценности для скотоводов и степняков, почему эти страны были предоставлены самим себе… Трудно не согласиться с мнением генерала Иванина, что страны Европы, не захваченные монгольским походом, своим спасением были обязаны только случайному обстоятельству – смерти Угэдея, так как, судя по тогдашнему положению народов Европы, они едва ли были бы в состоянии противостоять натиску армии Батыя, которой предшествовал неописуемый ужас, навеянный бесчисленными кровавыми жертвами венгерской кампании. Последняя же справедливо может быть отнесена к одной из самых блестящих страниц в истории монгольских завоеваний. Главные операции ею были закончены в какие-нибудь 4-5 месяцев, считая от перехода Батыя через Карпаты до победы на р. Сайо. В этот короткий срок были уничтожены вооруженные силы двух сильных европейских держав, Польши и Венгрии, и парализована армия третьей державы – Чехии, не считая второстепенных противников. Главная заслуга в этих успехах должна быть, по всей вероятности, отнесена на долю участвовавшего в походе старого сподвижника Чингисхана, несравненного Субедей-багатура, который составил план кампании и умело направлял действия молодых царевичей, поставленных во главе армий и отдельных отрядов. Кампания 1241 года ясно обнаружила, что европейские армии, способные к действию только сомкнутыми массами и предводимые невежественными в военном деле начальниками, никоим образом не могли равняться с обладавшими изумительной маневренной способностью монгольскими полками, предводимыми поседевшими в походах вождями – учениками великого Чингисхана [Э. ХараДаван, 2008, с. 294-296]. Несколько иное мнение о монгольском походе 1236-42 гг. у выдающегося историка Л. Н. Гумилева и др. Они отрицают установление какой-нибудь зависимости, тем более ига, в отношениях Руси и монголов, как полагает большинство историков, начиная с В. Н. Татищева, М.В. Ломоносова и т.д. и современными учеными – А. И. Филюшкиным и др., у коих подавляющее преимущество. Л. Н. Гумилев писал: «Но не все города постигла участь Владимира, Торжка и Козельска. Жители богатого торгового Углича, например,
324
 
довольно быстро нашли общий язык с монголами. Выдав лошадей и провиант, угличане спасли свой город; позже подобным образом поступили почти все поволжские города. Более того, находились русские, пополнявшие ряды монгольских войск. Венгерский хронист называл их «наихудшими христианами». Батый взял Чернигов, после был взят не оправившийся от внутрених усобиц Киев. Покинутый князем и защищаемый тысяцким Дмитром, город не располагал силами для борьбы  – защищать стены Киева было некому. Затем Батый прошел через Волынь. Мнения волынян разделились: некоторые противостояли монголам, но жившие на южной окраине Волыни болховские князья препочли договориться с монгольским ханом. Преследуя отошедших в Венгрию половцев, монголы через Галицию двинулись дальше, стремясь установить нерушимую западную границу своей державы. Сначала их послы посетили Польшу, но были убиты поляками. В начавшейся войне монголы взяли Краков, а после – в битве при Лигнице в Силезии – разгромили польско-немецкое войско. Гибель постигла монгольских послов и в Венгрии. Монголы ответным ударом разбили войска венгерского короля в битве на реке Шайо, сожгли большую часть венгерских крепостей и городов. Вероятно, наученные горьким опытом, к чехам монголы послов уже не посылали. Монгольский отряд и чешское войско встретились в битве при Оломоуце, и чехи одолели степняков. К 1242 г. Великий западный поход был окончен: войска Батыя вышли к Адриатическому морю. Итоги похода оказались очень благоприятными для монголов, и дальнейшая война не имела для них никакого смысла. Безопасность своей западной границы монголы обеспечили, ибо ни чехи, ни поляки, ни венгры не могли достичь Монголии: для этого у них не было ни желания, ни возможностей. Исконные враги монгольского улуса – половцы – тоже не могли ему угрожать: они были загнаны в Венгрию, их судьба оказалась печальной. Половецкий хан Котян подчинился венгерскому королю, но приход половцев вызвал неудовольствие венгерских магнатов, которые убили хана и стали обращаться с половцами пренебрежительно и жестоко. Только часть кочевников ушла через Балканы в Византию и поселилась возле города Никеи в Малой Азии. Другая часть половцев задержалась в Трансильвании. Позже они приняли католичество и в значительной степени пополнили ряды мелкого венгерского дворянства. Великий западный поход Батыя правильнее было назвать великим кавалерийским рейдом, а поход на Русь у нас есть все основания называть набегом. Ни о каком монгольском завоевании Руси не было и речи. Гарнизонов монголы
325
 
не оставили, своей постоянной власти и не думали устанавливать. С окончанием похода Батый ушел на Волгу, где основал свою ставку – город Сарай. Фактически хан ограничился разрушением тех городов, которые, находясь на пути войска, отказались замириться с монголами и начали вооруженное сопротивление. Исключением можно считать лишь Козельск, но с ним, как мы помним, монголы расправились, мстя за убийство своих послов. По своим последствиям западный поход также был типичным набегом кочевников, хотя и грандиозного масштаба. Надо полагать, современники великолепно понимали характер и цели похода. И с этой точки зрения не стоит осуждать русских людей XIII в. за столь слабое сопротивление монголам. Никакого смысла не имело вести лишние военные действия, когда без них можно было обойтись. Ведь в течение 20 лет после Батыя с северных русских княжеств никакой дани, податей, налогов монголы вообще не взимали. Правда, с южных княжеств (Чернигова, Киева) налоги брали, но население нашло выход. Русские стали активно перезжать на север: в Тверь, Коломну, Москву, Серпухов, Муром и другие города Залесской Руси. Так все русские традиции вместе с людьми переместились с окраин лесостепи и степи в лесную полосу. Этот географический фактор – смена ландшафта в результате миграции – оказался крайне значимым для дальнейшего хода этногенеза нашей страны» [Гумилев, 2000, с. 120-121]. Истина лежит где-то посередине между установлением ига и добровольным вхождением Руси в монгольскую империю. Монголы первой половины XIII в. были одержимы идеей Чингисхана о создании единого государства во всей монголосфере (pax mongolica), куманы (половцы) в большинстве своем, безусловно, принадлежали к монголоязычным народам [Margaurt, 1914]. Население Руси XIII в., хоть немного, но считалось смешанным с куманами (половцами) и, вероятно, монголы могли принять их как содержащих монгольский компонент, следовательно, как людей, входящих в монголосферу (pax mongolica) и требующих присоединения к единой империи. Наше мнение подтверждает то, что войска Батыя упорно преследовали куманов (половцев) по всей Центральной и Южной Европе, не заходя в земли германцев и франков.
 4.2. Государство монголов в Восточной Европе  и его роль в формировании русского народа
 
326
 
К 1227 г., т.е. к смерти Чингисхана, удел его старшего сына Джучи, который умер шестью месяцами ранее отца, составлял пространство от Приангарья до р. Урал, с востока на запад, и, вероятно, от Ледовитого океана до р. Амударья, с севера на юг. Все завоеванные территории Чингисхан разделил между сыновьями от главной жены Борте. Удел Джучи, как пишут в «Истории России до конца XVIII века» (под ред. А. И. Филюшкина): «…в русских источниках XIII-XV вв. – Орда, с XVI в. – Золотая Орда, хотя сами  татары свою страну так никогда не называли, был образован при выделении старшему сыну Чингисхана кочевого удела» [М., 2015, с. 192]. Далее авторы во главе с А. И Филюшкиным, с которыми мы в большинстве случаев согласны, продолжают: «После смерти Джучи-хана в феврале 1227 г. во главе улуса стал его второй сын – Бату (в русских источниках Батый). При нем территория удела значительно выросла. За две военные кампании (12291230  гг. и 1235-1242 гг.) были присоединены степные территории Башкирии, Дешт-и-Кипчака (Половецкой степи)». Дешт-и-Кипчаком называлась земля, населенная преимущественно кимаками-куманами-кайи-кыятами и кипчаками. Эта территория была присоединена к Монгольской империи в 1204 г. во время объединительных войн, тогда еще Темуджина. Чингисханом Темуджин был провозглашен на общемонгольском курултае 1206 г. Дешт-и-Кипчаком называлась часть территории современного Казахстана, первоначально населенная кипчаками и где с VII в. предположительно находилось государство, тогда монголоязычных кимаков-команов-кайи. Часть этого государства составляли зависимые кипчаки. Современные южнорусские степи, вероятно, никогда не назывались Дешт-и-Кипчаком. Авторы, видимо, ошибаются. Далее вышеуказанные авторы продолжают: «…завоеваны Волжская Булгария, Северо-Восточная и Южная Русь. Признало свою вассальную зависимость от татар Закавказье. Таким образом, Улус Джучи раскинулся от Причерноморья, Приазовья, Северного Прикаспия, Кавказа до Приаралья и Восточной Сибири. Что собой представляла Орда как государство и как можно охарактеризовать социальные отношения в нем? Социальная стратификация Улуса Джучи, по Г. А. Федорову-Давыдову, выглядела следующим образом. Во главе всех Чингизидов в XIII в. стоял каган (каан). За ним в иерархической системе следовал хан — глава какой-либо основной чингизидской ветви; представитель потомков Угедэя, Хулагу, Джучи, Чагадая. Следующую ступень занимали царевичи-чингизиды. Далее следовали
327
 
нойоны (беки, эмиры), по мнению Г. А. Федорова-Давыдова, в XIII-XIV вв. – представители аристократии, обычно не связанные кровным родством с Чингизидами. Это были либо главы родов, находившиеся в вассальной зависимости вместе со своим родом, т.е. потомки старой дочингизовской аристократии, не порвавшей еще связей со своим родом или племенем, либо назначенные ханом военачальники, получившие за военную  службу удел-улус, в который часто входили разные и чуждые самому военачальнику племена, либо служилый слой аристократии при дворе хана или каана. Слой, который можно сопоставить со служилым дворянством, составляли нукеры (от монг. «верный слуга, товарищ, друг, дружинник»), которые обычно являлись выходцами из аристократического рода, пришедшего в упадок. Социальную систему замыкали массы кочевых и оседлых трудящихся. Уже в. XIII в. в Улусе Джучи сформировался высший управленческий аппарат – диван. Возглавлял его беклярибек, совмещавший полномочия главы ведомства и военного министра. Не удивительно, что часто данную должность занимали Джучиды – ближайшие родственники хана. Важнейшие вопросы решались на курултае – собрании родовитых и знатных представителей ордынской элиты. На нем принимались решения о возведении и («избрании») хана, о войне и мире, о заключении дипломатических и брачных союзов, принятии и оглашении законов и пр. Большой аппарат канцелярских работников следил за изданием биликов; выписыванием  ярлыков, соответствием привезенной дани сведениям переписных списков – дефтерей.  Огромная численность чиновников обусловливалась принципом административно-территориального деления ордынского государства – улусной системой, в соответствии с которой все государство – Еке Улус (Великий Улус) делилось на более мелкие владения, также называемые улусами. По структуре такие улусы повторяли военную организацию монголов, а их размер зависел от ранга владельца (темник, тысячник, сотник, десятник). Наиболее крупными владениями являлись улусы-тумены (число жителей и размер территории, способные мобилизовать или содержать 10-тысячный корпус). Земля и люди, составляющие основное богатство кочевников, у монголотатар считались собственностью потомков Чингисхана, а на территории Орды – потомков его старшего сына Джучи, поэтому тумены чаще всего возглавлялись родственниками великого хана. Улусы-тумены делились на тысячи, которые являлись наследственными владениями и, в свою очередь, делились на сотни, а те – на десятки [Филюшкин и др., 2015, с.192-193].
328
 
Об отношениях собственности, существовавшей в XIII в., возможно, восходящей к VII в. до н.э., к дунху – предкам хунну-укров и сяньбийцев, хорошо писал Т. И. Султанов: «При Чингиз-хане и Чингизидах получил, дальнейшее развитие родовой принцип, согласно которому государство считалось собственностью всей царствующей фамилии и распадалось на множество уделоввладений. Эта особенность государственного управления была подмечена еще Джувайни, который по меньшей мере три раза (в 1246-1247, 1249-1251, 12511253 гг.), сопровождал монгольского правителя Хорасана Аргун-ага в Монголию. «Хотя, по-видимости, правление и страна вверены одному лицу, наделенному ханским достоинством, в действительности, все потомки и дядя по отцу сообща владеют землей и общественным богатством» [Джувайни, изд., Т. 1, с.30-31]. Выше уже упоминалось, что Чингиз-хан подчинился народному обычаю и еще при жизни назначил уделы своим сыновьям и другим родичам. Насколько можно судить по имеющимся материалам, первым был выделен старший сын Чингиз-хана, Джучи. Когда в 1207-1208 гг. Джучи покорил енисейских кыргызов и прочие «лесные народы» юга Сибири, говорится в монгольской хронике 1240 г., отец подарил все эти земли ему. Впоследствии, после покорения Чингиз-ханом государства хорезмшаха (1219-1224), в состав удела Джучи вошли обширные земли к западу от Иртыша и от границ Каялыка (в Семиречье) и Хорезма (нижняя Амударья) «вплоть до тех пределов, куда доходили копыта татарских коней», т. е. до границ царства волжских болгар [Султанов, 2006, с.198-199]. Мы с помощью таких авторов, как Э. Хара-Даван, А.И. Филюшкин, Т. И. Султанов и др., кратко рассмотрели, как в XIII в. Русь, Украина (бывшая земля хунну-укров, готов и антов) и Кумания (Половецкая степь), и другие территории были включены в состав улуса (государства) Джучи, которым стал ведать его второй сын Бата, в русском произношении Батый. По-монгольски «Бат – устойчивый, крепкий, надежный, прочный» [Лувсандэндэв, 157, с.66]. «Бата» – старомонгольское (западнобурятское) произношение. Какие виды политической, правовой, налоговой, административной и т.п. зависимости существовали в XIII-XIV вв.? Мы изобретать нового не будем, эти элементы зависимости подробно описаны А. И. Филюшкиным и др. Тем более мнение Филюшкина и др. во многом совпадает с нашим. Они пишут: «При рассмотрении административного устройства Золотой Орды в XIII-XIV вв. нельзя не обратить внимания на такой традиционный для монголов обычай, как разделение всей территории государства на два крыла: правое и левое. Правое крыло
329
 
составляли земли от Дуная до Сары-Су. Оно получило название Ак-Орда (Белая Орда). Левое крыло называлась Кок-Орда (Синяя Орда). Его составила территория современного Центрального и Южного Казахстана. Орда не была политически стабильным государством. Вся ее история – это история политических кризисов, борьбы за власть, междоусобных войн. В 1260-е гг. Монгольская империя переживала первый острый политический кризис, связанный с соперничеством за верховную власть. Берке, сын Джучи, глава Улуса Джучи, поддержал Ариг-Бугу, а правитель Ирана Хулагу занял сторону Хубилая. Такое разделение сил привело к военному конфликту, в ходе которого Ордой было окончательно потеряно Закавказье, перешедшее под юрисдикцию Улуса Хулагу. В то же время победа Хубилая в борьбе за имперский трон поставила Улус Джучи в оппозицию к центральной власти и тем самым привела к его фактической независимости. В 1280-1300 гг. в Орде вспыхнул новый политический кризис. Правнук Чингисхана Ногай, сам не претендуя на ханский престол, создал второй политический центр на западе Улуса, в западной части Северного Причерноморья Борьба великих ханов с его военно-политическим влиянием завершилась в 1299 г. победой хана Токты и гибелью Ногая.  Период с 1300 по 1357 г. традиционно считается в историографии временем наивысшего могущества Улуса Джучи. Достижения в военном, политическом, экономическом и культурном развитии связываются с именами великих ханов Токты (1291-1313), Узбека (1313-1342) и Джанибека (1342-1357). Приходу к власти Узбека в 1313 сопутствовало принятие ислама как государственной религии. Мусульманское духовенство с этого времени начинает играть при дворе значительную роль, нередко определяя направления внешней и внутренней политики. После смерти Джанибека Орда вновь входит в период острого политического кризиса, который русские источники метко назвали «великая замятня». На протяжении 1360-1380-х гг. на ханском престоле, по различным, оценкам, побывало от 16 до 20 претендентов. Были нарушены политические и экономические связи отдельных регионов Золотой Орды. Сепаратистские тенденции отдельных улусов поставили государство на грань распада.  В 1380-1395 гг. великому хану Токтамышу удалось объединить под своей властью практически всю бывшую территорию Улуса Джучи. Однако война Золотой Орды со среднеазиатским полководцем Тимуром не принесла ожидаемой победы. Более того, в результате двух походов (1391 и 1395), Тимуру удалось разгромить основные силы Орды, разорить ее города. Экономика страны
330
 
была окончательно подорвана.  Попытку восстановить Улус Джучи предпринял эмир Идигу (Едигей). Он не был Чингизидом, поэтому управлял страной от имени марионеточных ханов (Шадибека, 1400-1407; Булата, 1407-1411  и др.). Он добился на короткое время относительного единства страны. Однако постоянная  политическая оппозиция в лице Токтамыша и его сыновей не позволила эмиру достичь прочных результатов. В 1419 г. Идигу погиб в междоусобице. С его смертью завершилась последняя серьезная попытка восстановить целостность и могущество Орды.  В XV в. Орда распадается на отдельные государства. В 1420-е гг. отделяется Сибирское ханство, в 1428-1430 гг. становится самостоятельным улус Абул-Хайра, в 1445 г. образовывается Казанское ханство, в 1427-1441 гг. – Крымское ханство, в период с 1460-х гг. по 1502 г. выделяется Астраханское ханство. На протяжении XIII–XIV вв. складывается определенная система взаимоотношений Руси и Орды. В историографии период зависимости русских княжеств от Улуса Джучи получил название монголо-татарского ига, или «зависимости Руси от Орды». Отношения русских земель с Ордой традиционно рассматриваются в рамках концепции монголо-татарского ига, установившегося сразу после нашествия Батыя в 1240-е гг. и просуществовавшего чуть ли не вплоть до знаменитого «Стояния на Угре» в 1480 г. Между тем сами жители русских княжеств этот термин никогда не использовали, несмотря на то что слово «иго» им было, несомненно, знакомо (наиболее распространенные в то время значения слова: ‘узда’, ‘хомут’, ‘ярмо’, ‘ноша’, ‘поклажа’, ‘гнет чьего-либо владычества’). Получается, что на Руси звали «работное иго» и даже: «иго Христово» (под него попадали монахи, принимая постриг), но не знали ига монголо-татарского. С одной стороны, термин «иго» (татар, татарское, монгольское, монголотатарское, ордынское) в целом можно признать анахронизмом, свойственным более историографической традиции, общественному сознанию, нежели реальному положению дел. Наиболее адекватным, близким к пониманию современников, будет, на наш взгляд, определение «ордынская неволя». С другой стороны, справедливости ради, необходимо отметить, что такие понятия, как «неволя», «рабство», «ярмо» и «иго» близки по значению, по сути – синонимичны. Отдельные оттенки значений стираются в общем представлении о том периоде, что и позволяет применять вышеозначенные термины, как равнозначные. Система ордынского владычества включает в себя следующие элементы:  1. Политическая зависимость: верховным правителем стал считаться ордынский хан.
331
 
2. Правовая зависимость: по факту завоевания территория княжеств стала считаться собственностью ордынского хана, а русские князья оказались подсудны хану. 3. Вассально-ленная зависимость: только личная явка к хану могла способствовать получению ярлыка на собственное/чужое княжество. 4. Налоговая зависимость: выплата ежегодной дани непосредственно хану – так называемого ордынского выхода (десятипроцентного налога, десятины) в соответствие с переписными книгами (дефтерями); косвенные налоги в пользу ордынского правителя (ям или подвода, поплужное, корм, тамга). Усугублялась ситуация наличием откупной системы налогообложения. 5. Административная, зависимость: появление в русских княжествах особых ордынских чиновников (баскаков). 6. Военно-политическая зависимость: введение всеобщей воинской повинности (как на всей территории империи), позднее замененное участием в военных акциях Орды княжеских дружин (еще позднее – денежными выплатами). Таким образом, очевидно, что зависимость Руси от Орды была глубокой и разносторонней. Русь оказалась фактически интегрирована в систему ордынской государственности.  По мнению Ю. В. Селезнева, русские княжеские владения отныне представляли собой определенную аналогию ордынским улусам: великие княжества – улусам-туменам (тьмам); удельные – улусам-тысячам. Русские княжества расценивались в источниках именно как ханские улусы. Сами князья имели статус ордынского «улусника». Их административные прерогативы, как и ордынских владетелей, определялись ханским «жалованием», сведениями «дефтерей» и ярлыком.  По своему социально-политическому статусу русские великие князья должны были соответствовать эке нойонам, или старейшим (великим) эмирам (темникам). В ордынской иерархической лестнице они должны были занимать место ниже «царевичей» и выше эмиров-тысячников (это было самое высокое положение, которое мог занять в Орде не-чингизид). Первым в Орду за ярлыком поехал великий князь Владимирский Ярослав Всеволодович  в 1242–1243 гг. Он признал, что Русская земля стала владением «Канови и Батыеви», принял обязательства платить налоги («выход»), участвовать в; военных действиях Орды. Ордынские ханы сохранили и даже укрепили институт великого княжения Владимирского как формально высшей власти над всеми русскими князьями. Великий князь Владимирский получал право на
332
 
власть (ярлык) из рук хана, т.е. выступал своего рода наместником Орды над русскими землями. Хан мощью своей армии гарантировал его власть над остальными русскими князьями. Правда, постепенно выдача ярлыков распространилась и на отдельные княжества, причем в ХIV-ХV вв. на Руси возникает еще несколько великих княжений помимо Владимирского: Московское, Тверское, Рязанское, Смоленское, Нижегородское (Нижегородско-Суздальское), возможно, Черниговское и пр. Некоторые ученые (например, Ю. В. Селезнев) полагают, что «раздробление» института великого княжения на несколько частей явилось результатом татарской политики. Ордынская власть поддержала возникновение новых независимых друг от друга и от великого княжения Владимирского великих княжеств, непосредственно подчинявшихся хану. Это привело к фактической «девальвации» самого статуса «великого княжения», а великий князь всея Руси оказался в положении первого среди равных. Другие исследователи (например, А. И. Филюшкин) считают, что процесс превращения княжений в «великие княжения» имел прежде всего внутренние причины, проистекал из желания самих русских князей обрести более высокий статус. В условиях раздробленности стало возможно самопровозглашение правителя «великим князем». Собственно «татарский след» просматривается в учреждении только Нижегородского великого княжества. Во всех остальных случаях в источниках невозможно найти прямой связи между появлением титула «великий князь» и татарской политикой. Никакой «девальвации» не происходило, напротив, именно якобы «девальвировавшиеся» великие князья владимирские и московские, которыми с XIV в. практически постоянно (за немногими исключениями) были московские Калитичи, сумели покорить себе все остальные великие княжения.  Около 1245 г. монголы провели перепись населения Руси. Традиционно, вслед за Б. Д. Грековым и А. Н. Насоновым, перепись связывается исключительно с южнорусскими княжествами. Однако она могла носить и общерусский характер. В этом случае именно к 1245 г. необходимо отнести установление основных атрибутов зависимости Руси от Орды: получение ярлыка на княжение у хана и введение налоговых выплат (дани, «выхода»). Нужно отметить, что установление зависимости князей от Орды не протекало мирно. В 1246 г. был казнен Михаил Всеволодович Черниговский за отказ поклониться ордынскому идолу. Казнь способствовала быстрому переходу распавшегося на уделы Черниговского княжества под власть хана. В том же го
333
 
ду на обратном пути из столицы Монгольской империи Карокарума был отравлен Ярослав Всеволодович. Гибель великого князя Ярослава значительно усложнила обстановку в Северо-Восточной Руси, полагают исследователи. В 1249 г. «вся Русь», в том числе и Киев, была отдана монголами Александру Ярославичу (Невскому). Его брат Андрей получил великое княжение Владимирское. Возник конфликт относительно соподчиненности киевского и владимирского князей. Конфликтные отношения между князьями были восприняты ханом как неподчинение его власти. В. В. Каргалов полагает, что Андрей Ярославич выступал лидером антитатарской коалиции, освободительного движения. Более осторожно высказывается А. А. Горский, усматривающий в этих событиях прежде всего внутреннее противоборство князей. Так или иначе, но летом 1252 г. ордынские войска во главе с эмиром Неврюем вторглись в Северо-Восточную Русь. «Неврюева рать» разорила Переяславль и Переяславское княжество, после чего вернулась в степь. Андрей бежал: сначала в Новгород, затем в Швецию. В результате вся власть над Русью по воле монголов оказалась сосредоточена в руках Александра Невского. В 1257–1259 гг. Александр Ярославич помог проведению переписи населения Руси ордынскими чиновниками. По мнению В. В. Каргалова, в событиях переписи в Новгороде наблюдается картина тесного сотрудничества великокняжеской администрации и лично великого князя с татарскими «послами» и «численцами». На основе переписи 1257–259 гг. были определены размеры обложения Руси монголо-татарской данью. Сбор дани сопровождался злоупотреблениями, что к 1262 г. привело к первому анти-ордынскому городскому восстанию (в Ростове, Владимире, Суздале, Ярославле). Александр Невский отправился в Орду, чтобы согласно распространенному в историографии мнению спасти, «отмолить» русские города от мести хана. Однако ряд исследователей (Ю. К. Бегунов, В. Л. Егоров, Ю. В. Кривошеев, В. А. Кучкин и др.) видят более широкие задачи, стоявшие перед великим князем: «отмолить» русских людей от набора в ордынские войска. Александр достиг цели, но на обратном пути скончался в г. Городце.  Таким образом, в XIII в. Южная, Северо-Восточная и Северо-Западная Русь попали в зависимость от Орды. Несколько иначе развивались события в Галицко-Волынской земле. В 1245 г. князь Даниил Романович Галицкий также ездил в Орду и получил из рук Батыя ярлык на княжение. Однако вскоре Даниил возглавил вооруженное сопротивление Юго-Западной Руси захватчикам. В 1255 г. отказался подчиняться татарам г. Кременец, выдержавший осаду войск Чингизида Куремсы. В 1257 г. тот же Куремса был разбит под Владимиром Во
334
 
лынским, а затем потерпел неудачу при осаде Луцка. В 1258 г. в междуречье Днестра и Днепра вторглась армия Бурундая (Бурултая), готовившего поход на Великое княжество Литовское. Он потребовал от южнорусских князей как подчиненных Орде присоединиться к военной акции. Даниил Романович Галицкий уклонился от участия в походе. Войска возглавил его брат Василько Романович Владимиро-Волынский. Русскоордынские войска разорили земли Литвы. В следующем 1259 г. Бурундай двинулся в поход на Польшу. Проходя по Галицко-Волынской Руси, он потребовал в знак покорности разобрать городские укрепления. Были срыты крепостные стены Шумска, Данилова, Стожска, Львова, Кременца, Луцка. По мнению В. Л. Егорова, поход Бурундая привел к полному утверждению власти монголов над Юго-Западной  Русью. С 1270-х гг. юго-восток Руси оказывается в орбите влияния «Ногаевой Орды», располагавшейся в междуречье Дуная и Днестра. В 1277 г. Ногай потребовал, чтобы Лев Данилович Галицкий, Мстислав Данилович Луцкий и Владимир Василькович Владимиро-Волынский совместно с татарами напали на Великое княжество Литовское. Поход был направлен на г. Новогрудок и Городню. В 1280 г. уже Лев Данилович просил у Ногая помощи для нападения на Польшу. Удар русско-ордынского отряда пришелся на г. Сандомир и Краков. Совместный поход на Польшу татар Тула-Буги и галицко-волынских князей повторился в 1287-1288 гг. Правда, татарские союзники вели себя как захватчики: за две недели постоя во Львове татары полностью разорили город и его окрестности. Влияние татарского фактора в XIII в. стало решающим для всех земель бывшей Киевской Руси. Именно татарская угроза заставит в XIV в. некоторые из них (Галицко-Волынскую, Киевскую, Смоленскую, Минскую и пр.) искать покровительства более сильных держав (Королевства Польского и Великого княжества Литовского). Другие земли (Великое княжество Московское, Великое княжество Тверское и пр.) это побудит к тому, чтобы копить собственные силы для грядущего свержения власти Орды» [Филюшкин и др., 2015, с. 193198]. Совершенно правильно, на наш взгляд, пишут А. И. Филюшкин и др., что жители русских княжеств термин «иго» никогда не использовали, поскольку они не знали монголо-татарского ига. Что же такое «иго» и было ли монголотатарское иго? Чтобы ответить на первый вопрос, лучше всего обратиться к словарям русского языка В. И. Даля, С. И. Ожегова и Н. Ю. Шведовой. В. И. Даль в своем «Толковом словаре живого русского языка» дает сле
335
 
дующее толкование слова: «Иго – яремъ, ярмо; более употребляется в значении тягости нравственной, гнета управления, чужеземного владычества и порабощения, рабства» [Даль, 1955, т. 2, с. 6]. С. И. Ожегов и Н. Ю. Шведова в «Толковом словаре русского языка» дают такое определение слова: «Иго – угнетающая, порабощающая сила. Иго рабства. Под игом колониализма» [Ожегов, Шведова, 1988, с. 235]. В. И. Даль и С. И. Ожегов с Н. Ю. Шведовой определяют слово «иго» одинаково. В обеих дефинициях присутствует гнет (в первом случае), во втором – угнетающая сила и рабство, порабощающая сила, что, по нашему мнению, несет тождественную смысловую нагрузку.  Необходимо выяснить, действительно или нет, монголо-татары установили после военной кампании 1237-42 гг. на территории Руси политический режим гнета (угнетающей силы) и рабства  (порабощающей силы), что повлекло чужеземное владычество. Обычно чужеземное владычество влечет за собой рабство и колониализм. Сначала выясним южную и восточную границы Руси с 1240-42 гг. и этническую картину в пределах этих границ. Русь к тому времени простиралась примерно с запада на восток от Карпат, через Киевщину, Рязань и далее выходила к р. Волге в районе Нижнего Новгорода и далее на север. Населяли эту обширную территорию потомки народов и племен, в основном образовавшихся в результате Великого переселения народов, начавшегося с хунну-укрской войны с готами в 375 г., а затем в IX-X вв. в результате образования империи Великого князя Олега и перенесения столицы Руси из Новгорода в Киев в 882 г.  Русью называлась по «Повести временных лет» с конца IX в. лесная полоса Восточной Европы и частично ее лесостепная часть, которую населяли потомки хунну-укров – тиверцы и уличи, к тому времени называвшиеся, вероятно, бродниками (видимо, от слова «бродить», т.е. не имеющие постоянного места пребывания), куманы-половцы, часть булгар, остатки хазар, греки, готы-тетракситы, генуэзцы – в Крыму, финно-угры, чудь, остатки печенегов, аланы и т.д. Русский народ почти сформировался, его основными составляющими были германцы – варяги-русы, балтийские, финно-угорские племена, часть печенегов, торки, часть куман-половцев и т.д., но ядром народа, давшего язык, были славяне, частично поляне, кривичи, вятичи, радимичи и т.д. При образовании русского народа славяне, кривичи, вятичи и другие славяне составляли, видимо, меньшинство [Кузьмин, 1999], но смогли передать славянский язык остальной
336
 
интернациональной массе. Видимо, славянский язык оказался наиболее живучим и легко приспосабливаемым, чем германский, балтийский, финно-угорский и др.  Вернемся к слову «иго». А. И. Филюшкин и др. считают «монголотатарское иго» анахронизмом, что жители Руси этот термин никогда не использовали, поскольку они не знали монголо-татарского ига. А. И. Филюшкин и др., видимо, хотят найти через слово «ордынская неволя» компромисс с русской и советской историческими школами, которые с ХVIII в. употребляют, где надо и не надо, выражение «монголо-татарское иго». Лишь  Л. Н. Гумилев и немногие другие осмелились сказать, что никакого ига не было. А. И. Филюшкин и др. пишут: «…на Руси знали «работное иго» и даже «иго Христово» (под него попадали монахи, принимая постриг), но не знали ига монголо-татарского.  С одной стороны, термин «иго» (татар, татарское, монгольское, монголотатарское, ордынское) в целом можно признать анахронизмом, свойственным более историографической традиции, общественному сознанию, нежели реальному положению дел. Наиболее адекватным, близким к пониманию современников, будет, на наш взгляд, определение «ордынская неволя». С другой стороны, справедливости ради необходимо отметить, что такие понятия, как «неволя», «рабство», «ярмо» и «иго» близки по значению, по сути – синонимичны» [Филюшкин и др., 2015, с. 195]. Разберем, что за определение «неволя» дают А. И. Филюшкин и др. В. И. Даль в своем «Толковом словаре живого русского языка» писал: «Неволя – несвобода, непростор, принуждение, нужа, подвластность, зависимость, покорность чужой воле, внешнее ограничение желания, хотения, самого действия. Степени неволи как состояния весьма различны: невольничество, рабство, крепостной быт, кабала, плен заключение (узничество): зависимость, подвластность, подчиненность» [Даль, 1955, с. 506]. В. И. Даль дает две степени неволи: одну степень составляют невольничество, рабство, крепостной быт, кабала, плен, заключение (узничество) – В. И. Даль квалифицирует как отдельную степень неволи; вторая степень  – зависимость, подвластность, подчиненность. Мы думаем, В. И. Даль совершенно правильно квалифицирует термин «неволя» двумя степенями. Видимо, А. И. Филюшкин и др. взяли за основу определение  выражения «ордынская неволя» дефиницию С. И. Ожегова и Н. Ю. Шведовой, данную в
337
 
«Толковом словаре русского языка», где написано: «Неволя – отсутствие свободы, плен, рабство, принуждение», «неволить – принуждать делать чтонибудь», а «невольник – раб, пленник». То есть С. И. Ожегов и Н. Ю. Шведова определяют слово «неволя» и производные от него без ньюансов и не квалифицируют по степеням состояния. По нашему мнению, термин «неволя» следовало бы различать по степени его состояния, чтобы четко определить такой сложный и спорный с точки зрения истории термин, как «монголо-татарское иго» и «ордынская неволя». Мы думаем, если подходить конкретно исторически, то термины «иго» и «неволя», особенно в первом значении этого слова как «невольничество, рабство, крепостной быт, кабала, плен, заключение (узничество)», без различия его состояния, не соответствует и не отражает те отношения, которые сложились между Русью и государством (улусом) Джучи в середине XIII в. и до начала XIV в. Улус Джучи до 60-х гг. XIII в. представлял империю, столицей которой был Каракорум в Монголии.   Монгольские войска под командованием внука Чингисхана   Бату-хана, исполняя волю к тому времени покойного императора, который  завещал, видимо, объединить всю монголосферу, последовательно и методично продолжал дело единения всех земель, где обитали монголы, хотя бы и метисизированные. Куманы-половцы, безусловно, входили в эту сферу как самые западные члены огромного пространства, называемого монголосферой и являющиеся ответвлением многочисленного племени кайи-кыятов, видимо, потомков ухуаней (аваров).  Мы полагаем, что монголы XIII в. не ставили задачу завоевать в сю Европу, как пишут многие историки и считает большинство обывателей России и Запада. После битвы под Лигницей, где было расстреляно около 60 тыс. рыцарей – весь цвет европейского рыцарства, путь в Европу, считаем, был открыт. Используя техническое преимущество монголов: сложный лук и порох, завоевать Европу XIII в. монголам, видимо, большого труда и жертв не составляло, просто такую задачу они перед собой не ставили.  А вот между государством Джучи и Русью XIII в., представлявших в глазах монголов, видимо, метисизированных куманов-каев-киятов, возникли и сложились отношения, как пишут А. И. Филюшкин и др., зависимости.  По В. И. Далю слово «зависеть – быть под властью, под полным влиянием, быть в чьей-то воле, быть под следствием известной причины» [Даль, 1955, т.1, с. 560]. С. И. Ожегов и Н. Ю. Шведова дали слову «зависимость» более широкое
338
 
философское определение: «зависимость – связанность явлений, предопределяющая их существование и сосуществование, обусловленность; подчиненность другим (другому) при отсутствии самостоятельности, свободы» [Ожегов, Шведова, 1998, с. 200].  В. И. Даль и С. И. Ожегов с Н. Ю. Шведовой определяют «зависеть и зависимость» как подчиненность чужой воле. Полагаем термины «иго» и «неволя» не адекватны, видимо, выражают отношения Руси и монголов второй половины XIII – первой половины XIV вв.  А. И. Филюшкин и др. пишут: «1. Политическая зависимость. …2. Правовая зависимость…», была, вероятно, неполной, русские княжества продолжали использовать в качестве внутреннего регулятора «Русскую правду» и другие юридические документы. «Яса» Чингисхана во внутрирусских правоотношениях юридическую силу, вероятно, не имела.  Подсудность русских князей ордынскому хану не означает, вероятно, доминирования «Ясы» Чингисхана над всей правовой системой Руси. «3. Вассально-ленная зависимость»… реально существовала в русско-монгольских взаимоотношениях XIII-XIV вв. Русские князья должны были лично получать ярлык на княжение из рук монгольского хана. «4. Налоговая зависимость»… была реальностью русско-ордынских взаимоотношений. Небольшой (десятипроцентный) налог или ордынский выход должно было уплачивать в соответствии с переписными книгами – дефтериями, видимо, каждое домохозяйство. «5. Административная зависимость»…: их обычно связывают с появлением в русских княжествах особых ордынских чиновников – баскаков. «6. Военно-политическая зависимость»… была характерной чертой подчиненности русских княжеств от Джучиева улуса [Филюшкин и др., 2015, с. 195]. А. И. Филюшкин и др. резюмируют, что «…зависимость Руси от орды была глубокой и разносторонней» [Филюшкин и др., 2015, с. 195], с чем мы не можем согласиться. На самом деле Русские княжества пользовались широкой автономией, особенно во внутренних, хозяйственных и религиозных вопросах. Если монгол или татарин перебирался на службу к русскому князю, то он, как правило, принимал христианство, а за христианством язык, нравы, обычаи, фольклор и пр. и через два-три поколения превращался в обычного русского человека. «Ига» или «неволи» не было никакой, а была в определенных сферах незначительная зависимость, которая компенсировалась во внешнеполитических делах.  Л. Н. Гумилев считает, что никакого «ига»  и «неволи» в XIII-XVI вв. Руси от Орды не было, а был союз двух государств, сложившийся в результате взаимовыгодных интересов: «К лету 1238 г. монголы вернулись на Нижнюю
339
 
Волгу, где и перезимовали. Новое движение на запад, захватившее и южную Русь, началось весной 1239 г. В Новгородской земле монголам отказался подчиниться город Торжок, потому что Новгород обещал оказать ему помощь. Однако новгородцы собирались слишком долго и не успели к сражению. Торжок был монголами взят, а его население вырезано.
 
Затем монголы пошли на юг. На их пути лежал город Козельск, под стены которого их вела память о Калке. Ведь 15 лет назад князь черниговский и козельский Мстислав был участником убийства монгольских послов. И хотя Мстислав к тому времени уже умер, монголы, руководствуясь понятием коллективной ответственности, стремились отомстить «злому» городу за поступок его князя. Конечно, с точки зрения современных людей, поведение степняков может казаться неоправданно жестоким. Но не будем забывать, что они точно так же следовали своим представлениям, как мы следуем своим. По мнению монголов, все подданные князя разделяли с ним равную ответственность за злодеяние уже потому, что соглашались иметь его своим князем. Вероятно, причины жестокой расправы с Козельском были хорошо понятны современникам: монголы осаждали Козельск семь недель, и никто из русских не пришел на помощь этому городу. Но не все города постигла участь Владимира, Торжка и Козельска. Жители богатого торгового Углича, например, довольно быстро нашли общий язык с монголами. Выдав лошадей и провиант, угличане спасли свой город; позже подобным образом поступили почти все поволжские города. Более того, находились русские, пополнявшие ряды монгольских войск. Венгерский хронист называл их  «наихудшими христианами».  Батый взял Чернигов, после был взят не оправившийся от внутренних усобиц Киев. Покинутый князем и защищаемый тысяцким Дмитром, город не располагал силами для борьбы - защищать стены Киева было некому. Затем Батый прошел через Волынь. Мнения волынян разделились: некоторые противостояли монголам, но жившие на южной окраине Волыни болховские князья предпочли договориться с монгольским ханом. Преследуя отошедших в Венгрию половцев, монголы через Галицию двинулись дальше, стремясь установить нерушимую западную границу своей державы. Сначала их послы посетили Польшу, но были убиты поляками. В начавшейся войне монголы взяли Краков, а после - в битве при Лигнице в Силезии - разгромили польско-немецкое войско. Гибель постигла монгольских послов и в Венгрии. Монголы ответным ударом разбили войска венгерского
340
 
короля в битве на реке Шайо, сожгли большую часть венгерских крепостей и городов. Вероятно, наученные горьким опытом, к чехам монголы послов уже не посылали. Монгольский отряд и чешское войско встретились в битве при Оломоуце, и чехи одолели степняков. К 1242 г. Великий западный поход был окончен: войска Батыя вышли к Адриатическому морю. Итоги похода оказались очень благоприятными для монголов, и дальнейшая война не имела для них никакого смысла. Безопасность своей западной границы монголы обеспечили, ибо ни чехи, ни поляки, ни венгры не могли достичь Монголии: для этого у них не было ни желания, ни возможностей. Исконные враги Монгольского улуса - половцы - тоже не могли ему угрожать: они были загнаны в Венгрию, и их судьба оказалась печальной. Половецкий хан Котян подчинился венгерскому королю, но приход половцев вызвал неудовольствие венгерских магнатов, которые убили хана и стали обращаться с половцами пренебрежительно и жестоко. Тогда часть кочевников ушла через Балканы в Византию и поселилась около города Никеи в Малой Азии. Другая часть половцев задержалась в Трансильвании. Позже они приняли католичество и в значительной мере пополнили ряды мелко венгерского дворянства. Великий западный поход Батыя правильнее было бы называть великим кавалерийским рейдом, а поход на Русь у нас есть все основания называть набегом. Ни о каком монгольском завоевании Руси не было и речи. Гарнизонов монголы не оставили, своей постоянной власти и не думали устанавливать. С окончанием похода Батый ушел на Волгу, где основал свою ставку – город Сарай. Фактически хан ограничился разрушением тех городов, которые, находясь на пути войска, отказались замириться с монголами и начали вооруженное сопротивление. Исключением можно считать лишь Козельск, но с ним, как мы помним, монголы расправились, мстя за убийства своих послов. По своим последствиям западный поход также был типичным набегом кочевников, хотя и грандиозного масштаба. Надо полагать, современники великолепно понимали характер и цели похода. И с этой точки зрения не стоит осуждать русских людей XIII в. за столь слабое сопротивление монголам. Никакого смысла не имело вести лишние военные действия, когда без них можно было обойтись. Ведь в течение 20 лет после Батыя с северных русских княжеств никакой дани, податей, налогов монголы вообще не взимали [Гумилев, 2000, с.118, 120-121]. Л. Н. Гумилев, верный своим убеждениям, характеризует поход монголов на Русь всего лишь набегом. В первоначальный период монголы действительно
341
 
не оставляли военных гарнизонов, что можно толковать как набег, а не завоевательный поход, как отсутствие умысла установить режим «ига» или «неволи». Это еще раз подтверждает нашу гипотезу о том, что монголы середины XIII в. рассматривали Русь не как объект установления «ига» или «неволи», а как объект единения, т.е. Русь должна быть включена  в монголосферу. Кумановполовцев монголы рассматривали как соплеменников и на метисизированных русских князей смотрели как на монголоязычных кайи-кыятов. Л. Н. Гумилев писал: «Половецкие красавицы были матерями многих русских князей, в том числе Александра Невского» (курсив – Ш.А.С.) [Гумилев, 2003, с. 107]. Л. Н. Гумилев продолжил развивать свою мысль в книге «От Руси до России»: «Города-крепости Рига, Кёнигсберг, Ревель служили удобными плацдармами для наступающего с Запада европейского рыцарства. При этом немцы могли постоянно пополнять свои войска, так как в XIII в. в Европе было огромное количество добровольцев, мечтавших найти применение своим силам. Натиск западного суперэтноса на Русь был по-прежнему угрожающе реален. Новое поколение русских людей, ровесников князя Александра, быстро осознало масштабы опасности, грозящей стране с Запада, и потребность в сильном союзнике. Обрести этого союзника Руси помогли логика событий и гений Александра Невского.  В 1242 г. умер великий хан Угэдэй. Его смерть коренным образом изменила положение в Орде победителя народов — Хана Батыя. Еще во время похода 1238-1239 гг. Батый поссорился со своим двоюродным братом — сыном Угэдэя Гуюком. Гуюк оскорбил Батыя, назвав его старой бабой и пригрозив оттаскать за волосы. Не лучше поступил и их кузен Бури - сын хана Чагатая, бывшего, как мы помним, верховным судьей всего Монгольского улуса. Бури собрался «поленом бить Батыя по груди и по животу». Батый как верховный главнокомандующий похода выслал обоих зарвавшихся царевичей из армии к их отцам. Угэдэй и Чагатай сурово наказали своих сыновей: за нарушение воинской дисциплины их выгнали из ханской ставки и лишили всех чинов.  Понятно, что после смерти Угэдэя Гуюк и Бури дали волю своей ненависти и начали совместную борьбу против Батыя. Теперь, когда на месте великого хана мог оказаться Гуюк, положение Батыя стало сложным, если не сказать — гибельным. Его собственные силы ограничивались четырьмя тысячами воинов, а в распоряжении Гуюка, стань он великим ханом, оказалось бы не  менее 100 тысяч человек. Батыю стал жизненно необходим союзник, и дальнейшие события лишь подтвердили это.  В 1246 г. собравшийся великий курултай избрал Гуюка великим ханом.
342
 
Казалось, судьба Батыя была предрешена: понимая безвыходность положения, Батый попытался обрести поддержку на Руси. Действительно, политических поводов для продолжения войны между русскими и монголами не было никаких. Но, что ещё важнее, уже исчезли, по-видимому, и эмоциональные мотивы противоборства. Так, русские называли Батыя «добрым ханом». И монголы смотрели на войну с Русью вполне трезво, несмотря на то, что под Коломной погиб Кюлькан - любимый сын Чингиса от красавицы Хулан. Ведь в отношении к любой смерти на войне монголы руководствовались принципом: «За удаль в бою не судят». Итак, союз между Русью и Батыем стал возможен. Препятствовало этому союзу лишь одно обстоятельство. Великий князь владимирский Ярослав, отец Александра Невского, присутствовавший на торжествах по случаю избрания нового хана, умер от яда. Яд этот, по версии папского агента Плано Карпини, был дан Ярославу матерью Гуюка — ханшей Туракиной. Причиной столь серьезного поступка явился донос боярина Федора Яруновича, который оговорил князя, сообщив, будто Ярослав вступил в союз с папой римским Иннокентием IV. Однако и после смерти Ярослава Северо-Восточная Русь не стала зависимой от Орды. Это видно даже из того, что в 1248 г. Батыем был утвержден новый великий князь владимирский Святослав Всеволодич, брат погибшего Ярослава. Однако, прокняжив меньше года, он был свергнут Михаилом Ярославичем Тверским. Дни свои Святослав закончил в Орде, тщетно добиваясь справедливости. Но в его судьбе был виноват не Батый, а центральное правительство в Каракоруме, где после смерти в том же 1248 г. Гуюка правила его вдова – найманка Огуль-Гаймыш. Она отдала власть на Руси детям отравленного Ярослава: Александру – великое княжение и разрушенный Киев, а Андрею – богатое Владимирское княжество. Александру предстоял тяжелый выбор союзника. Ведь выбирать приходилось между Ордой, в которой погиб его отец, и Западом, с представителями которого новгородский князь был хорошо знаком еще со времен Ледового побоища. Нужно отдать должное Александру Ярославичу: он великолепно разобрался в этнополитической обстановке и сумел встать выше своих личных эмоций ради спасения Родины.  В 1251 г. Александр приехал в Орду Батыя, подружился, а потом побратался с его сыном Сартаком, вследствие чего стал  приемным сыном хана. Союз Орды и Руси осуществился благодаря патриотизму и самоотверженности князя Александра (курсив – Ш.А.С.).  В соборном мнении потомков выбор Александра Ярославича получил
343
 
высшее одобрение. За беспримерные подвиги во имя родной земли Русская православная церковь признала князя святым» [Гумилев, 2000, с. 124-125]. Л. Н. Гумилев писал, что Александр Невский был не одинок в выборе союзника, его ровесники осознавали масштабы опасности, грозящей от западников и с Запада. Но обрести союзника Руси помогла логика событий и гений Александра Невского. Действительно, Руси сохранить суверинетет и обрести надежного и сильного союзника помогла логика событий. А события развивались следующим образом. Германцы, вероятно, готовились к третьему военному походу (натиску) на восток. Первый поход был во II-IV вв. н.э. под водительством готов, они, вероятно, хотели заселить бывшие территории киммерийцев (кимвров). Киммерийцев мы считаем  с большей долей вероятности народом германским. Но эта экспансия, казалось, готам удалась, но в ход событий вмешались хунну-укры, которые расстроили готские замыслы. В итоге готы, смешавшись с хунну-украми, с антами и др., оставили после себя дулебов, язык которых по воле судьбы и логике событий оказался антским (восточно-славянским). Во второй половине IX в. германцы (варяги-русы), казалось бы, завоевали просторы Восточной Европы от Балтийского моря до Черного, но варяги-русы, смешавшись с балтами, финно-уграми и другими народами и племенами, и со славянами к концу X-XI вв. перешли полностью на славянский язык, ославянились и образовали новый этнос – русский. Также ославянилась большая масса балтов, финнов-угров и др. К XIII в. казалось, что экспансия германоязычных народов в восточную Европу наконец-то удается, они заселили Пруссию, построили г. Кёнингсберг, заняли города Ригу, Ревель и т.д. и дальше развивали успех, но в этот раз им помешало встречное движение монголов с востока на запад.  Монголы, вероятно, выполняли посмертную волю своего императора – кагана Чингисхана, который при жизни мечтал и после смерти завещал объединить в единое государство – улус («улс – государство, держава, люди, народ, династия» [Лувсандэндэв, 1957, с. 453]) всю монголосферу. Монгольские племена к XIII в. разбрелись в силу кочевого хозяйства от Тихого океана до современной Турции и Болгарии.  Почему Русь и русские недавно, в IX-XII вв., сложившиеся в единый народ в результате смешения многих народов: варягов-русов, различных славянских племен, части полян и южных русов, балтов, финно-угров и т.д., оказались в монголосфере? Мы можем лишь предположить, что, вероятно, было две при
344
 
чины. Первая. Куманы-половцы действительно происходили из монгольского племени кимаков-кайи-кияты и смешивались с верхушкой русского общества. Правда, куманы-половцы включали кыпчаков, говорящих на киргизоязычии (тюркоязычии), и с XI по XIII вв. активно роднились с русскими князьями. Вторая. Монголам нужен был союзник, который служил бы заслоном с северозапада от германской экспансии. Северо-западная Русь была пограничной территорией с немцами и могла служить препятствием от экспансии германских народов и ориентированных на запад балтийцев. Л. Н. Гумилев писал: «Каковы же были реальные результаты союза с монголами, заключенного Александром Невским. Русские князья сохранили большую свободу действий. Когда Мункэ-хан послал на Русь несколько мусульман («бесермен») с целью переписать население для сбора налога - «дани», все переписчики и сборщики были перебиты населением. По предположению такого знатока проблемы, как А. Н. Насонов, побоище было инспирировано самим князем Александром. Мотивы предполагаемых действий князя вполне понятны: отправка русских денег в Монголию была не в его интересах. Александра интересовала перспектива получения от монголов военной помощи для противостояния натиску Запада и внутренней оппозиции. Именно за эту помощь Александр Ярославич готов был платить, и платить дорого. Но вскоре Александру Невскому пришлось испытать невероятное потрясение: под угрозой оказалась вся его политическая линия. В 1256 г. умер его союзник Батый, и в том же году из-за симпатий к христианству был отравлен сын Батыя Сартак. И кем? Братом Батыя Берке-ханом, который опирался на ордынских мусульман. Берке принял ислам, вырезал несториан в Самарканде, отравил своего племянника, казнил свою родственницу Боракчин и установил мусульманскую диктатуру, хотя и без дальнейших религиозных гонений. Верный своему принципу борьбы за интересы Отечества, Александр Ярославич и на этот раз «положил душу за други своя». Он отправился к Берке и договорился об уплате дани монголам в обмен на военную помощь против литовцев и немцев. Но когда в Новгород вместе с князем пришли монгольские переписчики, чтобы определить сумму налога, новгородцы устроили бунт, во главе которого оказался Василий Александрович – старший сын великого князя, дурак и пьяница.   Александр вывел «татарских» послов из города под своей личной охраной, не дав их убить. Тем самым он спас Новгород от гибели – ведь мы знаем, как поступали монголы с населением городов, где совершалось убийство послов монгольского хана. С вожаками смуты Александр Ярославич поступил
345
 
жестоко: им «вынимали очи», считая, что глаза человеку все равно не нужны, если он не видит, что вокруг делается. Только такой ценой удалось Александру подчинить новгородцев, утерявших вместе с пассионарностью здравый смысл и не понимавших, что тот, кто не имеет сил защищаться сам, вынужден платить за защиту от врагов. Конечно, отдавать свои деньги всегда неприятно, но, наверное, лучше уж расстаться с деньгами, чем с независимостью и жизнью.  Итак, союзный договор с Ордой стал реальностью. Русские первыми оказали военную помощь татарам, приняв участие в походе на аланов. Союз с татарами оказался благом для Руси с точки зрения установления порядка внутри страны. В 1261 г. в Сарае усилиями Александра Невского и монгольских ханов Берке и Мэнгу-Тимура было открыто подворье православного епископа. Он не подвергался никаким гонениям; считалось, что епископ Сарский является представителем интересов Руси и всех русских людей при дворе великого хана. Если на Руси начиналась княжеская усобица, хан присылал сарского епископа с татарским беком (обязательно христианином), и они решали спорные вопросы на княжеских съездах. Если кто-то не считался с принятым решением и пытался продолжать удельную войну, его принуждали к миру с помощью татарской конницы. Опираясь на союз с Берке, Александр решил не только остановить движение немцев на Русь, но и подорвать самую его возможность. Он заключил с литовским князем Миндовгом, своим ровесником, союз, направленный против крестоносцев. Как правителя Миндовга отличали хитрость и изворотливость. В 1250 г. он принял католичество, но «крещение его льстиво быть», - говорит летописец. Через 10 лет Миндовг отказался от насильно навязанной ему религии и стал злейшим врагом крестоносцев и католиков. Александр Ярославич находился на пороге своей второй, не менее значительной, чем в случае с Ордой, дипломатической победы. Но в 1263 г., в разгар подготовки совместного похода против Ливонского ордена, возвращаясь из очередной поездки в Орду, князь скончался. Можно предположить, что Александр Ярославич умер, выражаясь современным языком, от стресса. Действительно, столь сложные дипломатические акции, блестящие победы, борьба с соотечественниками требовали слишком большого нервного, напряжения, которое не каждому по силам. Однако кажется странным то, что вскоре умер Миндовг. Невольно напрашивается мысль, что причиной смерти князя Александра был не стресс: скорее, в смерти Александра и Миндовга следует видеть усилия немецких сторонников, действовавших на Руси и в Литве.
346
 
В условиях, когда среди русских западников находились люди, которых можно было купить и использовать в борьбе против Отечества, надежный союзник на Волге был вдвойне необходим русским княжествам. В 1268 г., через шесть лет после смерти Александра, новгородцы пошли на принадлежавшую датчанам крепость Раковор (современный город Раквере недалеко от Таллинна). По дороге на новгородские полки напали немцы, и произошла жуткая сеча – Раковорская битва. Новгородцы одолели союзные войска немцев и датчан. Те, недолго думая, призвали большое количество воинов и рыцарей из Западной Европы, для того чтобы, перейдя реку Нарову захватить Новгород. Но тут в Новгород, согласно договору с Ордой, явился татарский отряд в 500 всадников. Немцы, даже не зная точно размеров этого отряда, тотчас же «замиришася по всей воле новгородской, зело бо бояхуся имени татарского». Новгород и Псков уцелели.  Как видим, положительные стороны союза с Ордой проявлялись и после смерти Александра Ярославовича. Там, где вступали в дело татарские войска, крестоносный натиск быстро останавливался. Таким образом, за налог, который Александр Невский обязался выплачивать в Сарай – столицу нового государства на Волге – Русь получила надежную и крепкую армию, отстоявшую не только Новгород с Псковом. Ведь точно так же благодаря татарам в 70-е годы XIII в. сохранил независимость Смоленск, находившийся под угрозой захвата литовцами. Смоляне в 1274 г. предложили своему князю добровольно подчиниться Орде, и, поскольку Смоленск стал находиться под защитой татар, литовцы не рискнули его штурмовать. Так союз с Ордой во второй половине XIII в. принес Северо-Восточной Руси вожделенный покой и твердый порядок. Более того, русские княжества, принявшие союз с Ордой, полностью сохранили свою идеологическую независимость и политическую самостоятельность» [Гумилев, 2000, с. 129-131]. Диаметрально противоположной точки зрения на отношения Орды и Руси в XIII-XIV вв. придерживались и придерживается большинство российских историков. Так, А. Н. Насонов, разделявший в целом мнения большинства, не вникающего глубоко и всесторонне в суть проблемы, считал и считает, что монголо-татарское иго было, писал: «В общей оценке значения татарского ига на Руси мы видим большие, расхождения. Одни историки придавали монгольскому завоеванию очень большое значение, главным образом как фактору, будто бы способствовавшему развитию государственного начала на Руси или даже определившему это развитие, по их мнению, монгольское иго способствовало или даже определило образование самодержавия и единодержавия (Карамзин, Костомаров). Другие историки считали, что влияние монгольского ига на развитие нашей страны вообще было незначительно (Соловьев, Клю
347
 
чевский). По-видимому, в дореволюционной обстановке легче воспринималась «мысль об активной политике русских князей в Орде, чем мысль об активной политике татар на Руси, даже теми историками, которые придавали татарскому игу большое значение. Современная историкам XIX – начала XX в. Россия была государством с доминирующим над другими народностями Восточно-Европейской равнины классом великорусского центра. Представление современной им России они невольно переносили в известной мере на былые времена. Они охотно рассуждали о результатах политики русских князей в Орде, но вопрос о татарах на Руси не изучали или касались его мимоходом. В большинстве случаев они держались мнения, что п а с с и в н о е поведение, монголов содействовало процессу государственного объединения Pycи» [Насонов, 2006, с. 216-217]. В качестве эпиграфа к введению данной работы А. Н. Насонов привел выдержку из работы К. Маркса «Secret Diplomatic History of  Eightunth Century». К. Маркс, верный себе, глубоко не вникая в суть дела, безапелляционно писал: «Татарское иго продолжалось... свыше двух столетий. Это было иго, которое не только подавляет, но растлевает и иссушает самую душу народа, который ему подпал. Монгольские татары установили режим систематического террора, орудием которого были грабежи и массовые убийства» [Цит.: Насонов А. Н., 2006, с. 215]. А. Н. Насонов писал: «К сожалению, указания Маркса не послужили толчком к специальному изучению вопроса» [Насонов, 2006, с. 215]. Мы полагаем, что сожалеть об этом нет необходимости. Так называемые «указания» К. Маркса не что иное, как просто переписывание словами Маркса чужой мысли из работ немецких и, возможно, русских историков-норманистов и антинорманистов наподобие Бауэра, С. М. Соловьева и др. Вероятно, А. Н. Насонов в своем рвении угодить правящему в СССР тогдашнему режиму марксистов писал, что тривиальное высказывание К. Марксом чужой мысли о татарском иге, должно служить указанием к специальному изучению вопроса. Так называемое выражение «монголо-татарское иго» к написанию К. Марксом вышеприведенной цитаты, написанной в конце XIX в., историками широко применялось и, к сожалению, эпиграф А. Н. Насонова является, видимо, не чем иным, как данью моде.  Установление в России «систематического террора» и гораздо более жестокого, чем «монголо-татарское иго», можно отнести к идейным эпигонам К. Маркса в ХХ в. Владимиру Ленину и Иосифу Сталину. В. И. Ленин и И. В. Сталин на территории, примерно совпадающей с Улусом (государством Джучи), затеяли настоящую «мясорубку», превышающую по своим масштабам в несколько раз ордынский террор, «орудием которого были грабежи и массовые убийства».  Выражения «монголо-татрское иго» и «Золотая Орда» вошли в обиход истори
348
 
ков примерно с XVII в., т.е. задолго до того как появился на свет К. Маркс и готовый, видимо, «расцеловать» каждую глупость «вождя мирового пролетариата»,  А. Н. Насонов, хороший ученый, но, видимо, идеологически «подкованный» марксист. Узкоклассовая марксистская идеология, как правило, мешает объективному научному анализу. Пример, А. Н. Насонов, который объективно писал об использовании существовавших политических линий монголами, но вставил совершенно не к месту «классовые столкновения», не несущих никакой информации, никакого аналитического момента: «Монголы использовали существовавшие на Руси политические отношения. Решающим моментом при выборе политической линии монголами вначале была их оценка общей ориентации того или иного князя или группы князей (отношения князя к хану, его внешнеполитической ориентации) и классовых столкновений» (курсив – Ш.А.С.) [Насонов, 2006, с. 218].  Такова советская историческая школа, которой везде и всюду мерещится классовая борьба, классовые столкновения, которых в действительности не было в то время. А. Н. Насонов в качестве второго эпиграфа, на наш взгляд, неудачно выбрал цитату из книги И. В. Сталина «Марксизм и национальный вопрос»: «На Западе – в Англии, Франции, Италии и отчасти Германии – период ликвидации феодализма и складывания людей  в нации по времени в общем и целом совпал с периодом появления централизованных государств, ввиду чего там нации при своем развитии облекались в государственные формы… на востоке Европы, наоборот, процесс образования национальностей и ликвидации феодальной раздробленности  не совпал по времени с процессом образования централизованных государств. Я имею в виду Венгрию, Австрию, Россию. В этих странах капиталистического развития еще не было; оно, может быть, только зарождалось, между тем как интересы обороны от нашествия турок, монголов и других народов Востока требовали незамедлительного образования централизованных государств, способных удержать  напор нашествия» [Цит.: Насонов, 2006, с. 215]. И. В. Сталину явно не хватало академического образования, он абсолютизирует абсолютный переход в основном земледельческого производства через кооперацию и централизацию к машинному, называя первое феодализмом. Спрашивается, а как быть с Древнеримским государством, оно находилось на месте Италии, Франции и отчасти Англии (была в составе Древнего Рима с I в. н.э.), с III в. до н.э. по V в. н. э. И Древнеримское государство существовало много веков как централизованное государство, пока хунну-укры в IV в. не смешали народы Европы, кроме германцев, которые остались в относительной «чистоте», не «раздарили» свои гены и названия многим народам (нациям), в том числе хунну-украм и ругам-русам. Образование централизованных государств, по нашему мнению, не обязательно связано с ликвидацией феодальной раздробленности. В наше время по К. Марксу, В.
349
 
И. Ленину и И. В. Сталину, в эпоху «развитого капитализма и социализма» государства распадаются и вновь возникают. Например, распад СССР, как объяснили бы марксисты, возможен только лишь из-за предательства верхушки КПСС. Но это было бы узкомарксистское объяснение, которое на самом деле ничего не объясняет. Товарищ И. В. Сталин пытается втиснуть в узкие рамки марксистской теории государства и возникновения этносов. В действительности, современные этносы в Европе начали складываться в эпоху Великого переселения народов и, по нашему мнению, начало ему в 375 г. положила хунну-укрская война с готами из-за антов (восточных славян). Периодизация истории по пятичленной схеме (первобытное состояние, рабовладение, феодализм, капитализм и социализм – коммунизм) неизбежно влечет за собой марксистскую схему, в которую пытаются втиснуть исторические факты-события, по нашему мнению, не укладывающиеся в нее. Поэтому И. В. Сталин занялся словесной эквилибристикой, говоря, что на западе Европы процесс складывания людей в нации совпал с периодом появления централизованных государств, а на востоке Европы (Венгрия, Австрия, Россия) не совпал. Русь, по выражению И. В. Сталина, Россия, в XIII в. представляла, по нашему мнению, слабо сформированную государственную структуру, занимавшую в основном лесную зону Восточной Европы и страдающую от раздробленности на отдельные княжества, что является атрибутом господства аграрного производства.  Вернемся к нашей теме: к отношениям Руси и государства монголов в Восточной Европе или к улусу Джучи со столицей в г. Сарае на Волге в XIII-первой половине XIV вв. По нашему мнению, никакого «ига» или «неволи» монголы не устанавливали. Такое мнение основано на фактических обстоятельствах отношений Руси и государства Джучи в XIII-первой половине XIV вв. Монголо-татарское иго, по выражению современных российских ученых-историков А. И. Филюшкина и др., «свойственно более исторической традиции, общественному сознанию, нежели реальному положению дел» [Филюшкин и др., 2015, с. 195].  Насаждению в историографии и в общественном сознании ошибочного мнения, можно сказать, мифа о монголо-татарском иге, мы полагаем, виноваты историки XIX в. и советского периода, которые были «заражены» марксистским учением и одержимы марксистской идеей, ставшей догмой. Мнение А. И. Филюшкина и др. выразить отношение Руси с монгольским государством Джучи в XIII-XIV вв. через термин «неволя», «ордынская неволя» не очень верно. Слово «неволя», по знаменитому русскому лингвисту В. И. Далю, имеет два значения (см. выше). По нашему мнению, второе значение слова «неволя» как «зависимость, подвластность, подчиненность» более подходит к отношениям Руси и монгольского государства Джучи. К чести А. И. Филюшкина и др. именно через слово «зависимость», а не через слово «неволя» характеризуют отношения Руси и Орды в
350
 
XIII-XIV вв. [Филюшкин и др., 2015, с. 195]. Но как быть с мнением Л. Н. Гумилева о союзе Руси и Орды? Полагаем, истина где-то посередине или около того, т.е. союз фактически был, но неравноправных субъектов. Союз Руси и монгольского государства Джучи в XIIIXIV вв. действительно состоялся, но союзного договора нигде нет. По обычаю того времени, видимо союз был устный или выдача прав на княжение (ярлык) стороны считали достаточным документом, по которому брали ответственность. Но это был союз неравноправных субъектов. Союз Руси и монгольского государства Джучи напоминает в какой-то степени СССР и союзных республик: Украины, Беларуси, Литвы и т.д. Центр, расположенный на нижней Волге, ослаб, особенно после походов хромого Тимура в 1391 г. и в 1395 г., когда он нанес Орде смертельные удары и зависимые государства по тем или иным причинам стали разбегаться по своим этническим «норам». Дольше всех в составе союзного государства была Русь (до 1480 г.). В XV в. Орда постепенно распалась на отдельные государства.  А. И. Филюшкин пишет: «В 1420-е гг. отделяется Сибирское ханство,  в 1428-1430 гг. становится самостоятельным улус Абу-л-Хайра,  в 1445 г. образовывается Казанское ханство, в 1427-1441 гг. - Крымское ханство,  в период с 1460-х гг. по 1502  г. выделяется Астраханское ханство» [Филюшкин и др., 2015, с. 194]. Л. Н. Гумилев задается вопросом: «Какова этническая интерпретация этих грандиозных событий XIII в.?» И сам же отвечает: «Отдельные подсистемы ослабевшего суперэтноса вошли в состав более  молодых этнических миров. Так, Северо-Восточная Русь вошла в монгольский суперэтнос. Именно поэтому преемники Батыя - ханы-немусульмане, а потом и ханы-мусульмане, типа Берке, - заняли место византийских императоров в иерархии русских геополитических представлений. Ранее на Руси считалось, что существует лишь один царь - Василевс в Константинополе. В Русской земле правили князья – самостоятельные властители, но вторые лица в иерархии государственности. После взятия крестоносцами Константинополя (1204) и крушения власти византийских императоров титулом «царь» на Руси стали величать ханов Золотой Орды. Их и так называли, «добрый царь» Джанибек или «суровый царь» Узбек. Те русские княжества, которые отказались от союза с татарами, были захвачены частично Литвой, частично Польшей, и судьба их была очень печальной. В рамках западноевропейского суперэтноса русичей ждала участь людей второго сорта. Таким образом, вошедшая в фазу обскурации Русская земля была разорвана надвое могучими силами пассионарности Запада и Востока. При этом с
351
 
точки зрения этнической истории, крайне важен ответ на вопрос: какую Русь представлял Александр Ярославич Невский? Был ли он последним крупным удельным князем Древней Руси или же первым князем будущей Великороссии? Можно ли его поставить в один ряд с Владимиром Мономахом или следует сравнить с Дмитрием Донским? Полагаю,  что князь Александр, так же как его соратники, принадлежал к поколению новых людей, поднявших Русь на недосягаемую высоту. Для такого вывода есть весомые основания. Жертвенное поведение Александра Ярославича и его соратников слишком разительно отличается от нравов древнерусских удельных князей. Сформулированная Александром доминанта поведения - альтруистический патриотизм - на несколько столетий вперед определила принципы устроения Руси. Заложенные князем традиции союза с народами Азии, основанные на национальной и религиозной терпимости, вплоть до XIX столетия привлекали к России народы, жившие на сопредельных территориях. И наконец, именно потомками Александра Ярославича Невского строилась в XIV в. на развалинах древней Киевской Руси новая Русь. Сначала она называлась Московской, а с конца XV в. стала называться Россией» [Гумилев, 2000, с. 132-133]. Мы думаем, на такую же высоту современные русские люди должны поднять отца Александра Невского, великого князя Владимирского Ярослава Всеволодовича, первым поехавшим в Орду за ярлыком и признавшего, что Русь стала владением хана Батыя. Он принял обязательство платить налоги (выход) и участвовать в военных действиях Орды. А. И. Филюшкин и др. пишут: «Первым в Орду за ярлыком поехал великий князь Владимирский Ярослав Всеволодович в 1242—1243 гг. Он признал, что Русская земля стала владением «Канови и Батыеви», принял обязательства платить налоги  («выход»), участвовать в военных действиях Орды. Ордынские ханы сохранили и даже укрепили институт великого княжения Владимирского как формально высшей власти над всеми русскими князьями. Великий князь Владимирский получал право на власть (ярлык) из рук хана, т.е. выступал своего рода наместником Орды над русскими землями. Хан мощью своей армии гарантировал его власть над остальными русскими князьями» [Филюшкин и др., 2015, с. 196]. Правда, великий князь Владимирский Ярослав Всеволодович по ложному доносу русского же боярина Федора Яруновича в Каракоруме (Монголия) был отравлен матерью Великого хана Гуюка – Туракиной, по версии папского нунция Плано Карпини [Гумилев, 2000, с. 125]. Видимо, великий князь Владимирский Ярослав Всеволодович, поехавший первым из русских князей в Орду, а затем в Карокорум в 1242 г. заключил союзный договор. Русские войска несли
352
 
гарнизонную службу в Пекине в XIII в., что засвидетельствовано послами папы. Русские войска, вероятно, прибыли в Пекин добровольно с великим князем Ярославом Всеволодовичем. Л. Н. Гумилев писал о смерти отца Александра Невского и о политической ситуации в Монголии и на Руси: «Великий князь владимирский Ярослав, отец Александра Невского, присутствовавший на торжествах по случаю избрания нового хана умер от яда. Яд этот, по версии папского агента Плано Карпини, был дан Ярославу матерью Гуюка – ханшей Туракиной. Причиной столь серьезного поступка явился донос боярина Федора Яруновича, который оговорил князя, сообщив, будто Ярослав вступил в союз с папой римским Иннокентием IV. Однако и после смерти Ярослава Северо-Восточная Русь не стала зависимой от Орды. Это видно даже из того, что в 1248 г. Батыем был утвержден новый великий князь Владимирский Святослав Всеволодич, брат погибшего Ярослава. Однако, прокняжив меньше года, он был свергнут Михаилом Ярославичем Тверским. Дни свои Святослав закончил в Орде, тщетно добиваясь справедливости. Но в его судьбе был виноват не Батый, а центральное правительство в Каракоруме, где после смерти Гуюка в том же, 1248 г.,  правила его вдова - найманка Огуль-Гаймыш. Она отдала власть на Руси детям отравленного Ярослава: Александру - великое княжение и разрушенный  Киев, а Андрею – богатое Владимирское княжество. Александру предстоял тяжелый выбор союзника. Ведь выбирать приходилось между Ордой, в которой погиб его отец, и Западом, с представителями которого новгородский князь был хорошо знаком еще со времен Ледового побоища. Нужно отдать должное Александру Ярославичу: он великолепно разобрался в этнополитической обстановке и сумел встать выше своих личных эмоций ради спасения Родины. В 1251 г. Александр приехал в Орду Батыя, подружился, а потом побратался с его сыном Сартаком, вследствие чего стал приемным сыном хана. Союз Орды и Руси осуществился благодаря патриотизму и самоотверженности князя Александра. В соборном мнении потомков выбор Александра Ярославича получил высшее одобрение. За беспримерные подвиги во имя родной земли Русская православная церковь признала князя святым» [Гумилев, 2000, с. 125]. По матери Александр Невский, напоминаем читателю, был куман-кайкыят, как и Чингисхан – император почти всей Евразии. Спустя три века, русский царь второй половины XIV в. Иван Грозный, по описанию английского посланника Дженкинсона, очень гордился, что он потомок Чингисхана. Также гордились своим родством с Чингисханом татарские ханы Едигей и Тохтамыш
353
 
в XV в.  Роль Чингисхана, породнившего многие народы Евразии  в русской исторической литературе, изучена чрезвычайно слабо, а надо бы этот вопрос поднять, тогда люди увидели бы не только завоевателя, а завоевателя-миротворца. Вероятно, Чингисхан через войну хотел установить мир во всей монголосфере. 
 
Джучиев улус. Во второй четверти XIII в. образование государства Джучи на значительной части Восточной Европы совпало со встречным движением с Запада и с Севера на Юго-Восточную Балтику Немецкого рыцарского ордена и Шведского королевства. Шведское королевство завоевало Финляндию и Карелию и с успехом продвигалось далее на юг. Немецкий рыцарский орден и Шведское королевство на юго-востоке  неминуемо встретились с экспансией Русского государства. Такова вкратце международная обстановка Русского государства на севере во второй четверти XIII в. На юге, востоке и юго-западе Русское государство, разделенное на восемь полусамостоятельных княжеств, в XIII в. граничило с государством (улусом) Джучи, где ханом с 1227 г. по 1255 г. был внук Чингисхана (умер в 1227 г.) Батый.  А. И. Филюшкин и др. описывают следующую обстановку, сложившуюся на севере Русского государства к XIII в.: «Проникновение русских в Прибалтику происходило с раннего Средневековья. Здесь жили племена литовцев (аукштайты, жемайты), латышей (латгалы, земгалы, ливы, курши) и финно-угров (эсты, чудь). Набеги русских отрядов на их владения начались еще в XI в. В 1030 г. Ярослав Мудрый в качестве опорного пункта основал здесь крепость Юрьев (Дерпт, совр. Тарту). Новгородцы взимали с покоренных местностей дань (например, с латышей Толовы), но большинство земель сохраняло независимость. Между тем в регион постепенно проникает Швеция, медленно, но верно подчинявшая себе финские племена и продвигавшаяся все дальше на восток. Ее столкновение с новгородцами было неизбежным. Видимо, первая серьезная стычка относится к 1164 г., когда новгородцы под командованием князя Святослава Ростиславича и посадника Захарии отразили поход шведов на Ладогу, разбив их в сражении у горы Вороньей (в рамках так называемого Первого шведского крестового похода в Финляндию). С XII в. начинается проникновение в регион немецких рыцарей, приступивших к реализации политической доктрины Drang nach Osten («Натиск на
354
 
Восток»), крестового похода на славянские и прибалтийские народы с целью их обращения в католичество. После покорения поморских славян (северные земли совр. Польши) немецкие отряды двинулись дальше, к берегам Рижского и Финского заливов. В 1201 г. они основали в качестве опорной крепости г. Ригу. В 1202 г. специально для действий в Прибалтике был основан орден Меченосцев. Датские воины в 1219 г. заложили  г. Ревель (совр. Таллинн). В 1226 г. агрессию на балтийское племя пруссов начал германский Тевтонский орден (основанный, по разным данным, в 1190-1198 гг.). Эскалация конфликта наступила в 1230–1240-е гг. В 1227 г. новгородцами были крещены карелы. Видя, что сфера их потенциального влияния сокращается, и немецкие рыцари, и шведы активизировали свои действия. В 1234 г. рыцари были разбиты на р. Эмайыге новгородской дружиной под командованием князя Ярослава Всеволодовича. Это на время остановило их наступление. Для консолидации сил в 1237 г. орден Меченосцев и Тевтонский орден объединились. Их объединение можно называть Немецким орденом, который в XIV – XV вв. делился на две ветви: старшую, Тевтонскую (в Пруссии), и младшую, Ливонскую (в Ливонии – совр. территория Эстонии и Латвии). В 1238 г. шведы начали так называемый Второй крестовый поход в Финляндию. Они пытались проникнуть и в глубь невских земель, но 15 июля 1240 г. возле устья р. Ижоры шведский отряд был уничтожен 19-летним новгородским князем Александром Ярославичем, снискавшим за этот подвиг прозвище Невского. На некоторое время это заставило шведов отказаться от планов по продвижению в район Невы.  В 1237 г. в качестве опорного пункта для продвижения на Русь немецкие рыцари основали крепость Копорье. В 1240 г. войска Тевтонского ордена и датские рыцари из Ревеля взяли г. Изборск, а затем и Псков. Ответным ударом в 1241 г. Александр Невский взял Копорье и двинул войска к русско-немецкой границе. Вскоре был освобожден Псков. 5 апреля 1242 г. на Чудском озере у Вороньего камня произошло знаменитое Ледовое побоище. Цвет немецкого рыцарства был уничтожен. В 1243 г. орден подписал с Новгородом договор о мире и разделе сфер влияния в Прибалтике. Таким образом, натиск рыцарей с Запада был на время отражен. Сражения на Неве и Чудском озере обессмертили имя князя Александра Невского. Считается, что он стал щитом против агрессии с Запада, спас Русь от шведского и немецкого завоевания. Александр Невский входит в число выдающихся русских исторических деятелей, является символической фигурой для всех эпох отечественной истории» [Филюшкин и др., 2015, с. 201-202].
355
 
Вернемся на юг и юго-восток тогдашнего Русского государства, где во второй четверти XIII в. располагался Джучиев улус (государство, где правил второй сын Джучи Бата, в русском произношении Батый, в переводе с монгольского «Бат – устойчивый, крепкий, надежный, прочный» [Лувсандэндэв, 1957, с.66]. В своей книге «Чингиз-хан и чингизиды Т. И. Султанов пишет: «Бату, первый правитель Улуса Джучи, после смерти своих дядей Угедея и Чагатая, считался, по выражению Джувайни, «всем царевичам старшой (ака)», пользовался наибольшим авторитетом и обладал даже некоторыми правами государя. Тем не менее он до конца своей жизни оставался вторым после великого хана человеком в Монгольской империи и не стал главой самостоятельного государства. Как при правлении Бату, так и при первых преемниках его (Сартак, Улагчи, Берке) Улус Джучи составлял лишь одну из частей обширной Монгольской империи с центральным правительством в Каракоруме (Монголия). Политическую самостоятельность Джучиды обрели только в годы правления внука Бату Менгу-Тимура (1267-1280): он первым из правителей Улуса Джучи стал чеканить монеты от своего имени с титулом «правосудный великий хан» и выдавать ярлыки (повеление), в частности, русскому духовенству (ярлык датирован августом 1267 г.). Таким образом, с конца шестидесятых годов XIII в. Улус Джучи отделяется от общеимперского центра и становится самостоятельным государством. Для обозначения нового монгольского государства в сочинениях мусульманских авторов и текстах официальных документов средневековья употребляются различные слова и словосочетания. Вот неполный их перечень: Улус Джучи, Дешт-и Кипчак, Кипчак, Дом Бату, Страна Берке, Дом Берке, Улуг улус, Северное царство, Токмак, Токмакский улус, Монгольское государство, Узбеково государство, Узбекский улус. В исследовательской литературе оно известно под именем Золотой Орды. Принято считать, что словосочетание «Золотая Орда» перешло в научную литературу из русских летописей и имеет позднее происхождение. На Руси новое монгольское государство с центром в Нижнем Поволжье долгое время не имело какого-либо специального названия, и вместо него в русских летописях употреблялись выражения типа: в татары, из татар, к Батыю и т. п. С конца XIII в. на смену этим выражениям приходит наименование Орда, которое прочно утверждается во всех русских официальных документах и летописях в XIV в. Название Золотая Орда (формы Златая Орда и Великая Орда Златая) в русских источниках зафиксировано лишь во второй половине XVI в., когда основанное Джучидами в XIII в. с центром в Поволжье государство уже полностью распалось. Следует особо отметить, что в русских источниках выражение
356
 
«Златая Орда» употребляется только в значении части Улуса Джучи; лишь в исследовательской литературе понятие «Золотая Орда» – синоним государства потомков Джучи в целом. Происхождение названия «Золотая Орда», по мнению ряда исследователей, находится в прямой связи с ханской ставкой, а точнее, с богато украшенной золотом и дорогими материалами парадной юртой монгольского правителя. Действительно, присвоение названия «Золотая Орда», «Золотой шатер» царской ставке было явлением ординарным в эпоху средневековья» [Султанов, 2006, с. 211-212]. Далее Т. И. Султанов из большого количества источников делает вывод: термин  «Золотая Орда» – достаточно древний: так называлась у монголов царская кочевая ставка, а точнее, роскошный парадный шатер основателя монгольской династии Чингиз-хана, его первых преемников на каракорумском престоле, а затем и ставка (орда) улусных ханов — Чингизидов. Словосочетание «Золотая Орда» для обозначения части государства потомков Джучи фиксируется лишь в русских источниках и только начиная со второй половины XVI в., когда самого Золотоордынского государства уже не существовало. Вполне вероятно, что словосочетания «Золотая Орда» и «Великая Орда Златая» поздних русских источников связаны с более ранними восточными терминами Сыра Орда («Золотая Орда») и Урду-и Заррин-и бузург («Большая, или Великая, Золотая Орда») или даже являются калькой этих восточных терминов. В связи с этим хочется напомнить, что в русских источниках XVI-XVII вв. выражение «Золотая Орда» встречается не только в значении части государства потомков Джучи, но также и ханской резиденции. Насколько известно, понятие «Золотая Орда» как название Улуса Джучи в целом прочно утвердилось на страницах исторических трудов лишь с XIX столетия [Султанов, 2006, с. 215-216]. Политическая ситуация в Восточной Европе во второй четверти XII в. изменилась радикально. На политической карте появилось новоое государство, границы которого простирались от Байкала до Средиземного моря с востока на запад и от Ледовитого океана до гор Алатау с севера на юг. Джучиев улус в XIII-XIV вв. был крупнейшим государством средневековья. Рассмотрим вкратце государственное устройство и вероисповедание в Джучиевом улусе, для чего обратимся к Т. И. Султанову и к его книге «Чингизхан и Чингизиды. Судьба и власть»: «Главой Золотоордьнского государства был хан, избиравшийся на курултае из потомков Джучи, старшего сына Чингиз-хана; но никакого голосования не было. Как неоднократно отмечал В. В.
357
 
Бартольд, правильные выборы с собиранием голосов и т. п. совершенно неизвестны кочевникам. Обсуждение и признание прав подходящего кандидата на престол осуществлялось на сходках царевичей заранее, еще до начала курултая. На курултае царевичи и высшая знать провозглашали имя реального претендента, участники церемонии приносили присягу и возводили хана на престол. В церемонию был включен традиционный обряд, когда хана трижды поднимали на белом войлоке. Этот обряд был хорошо известен подданным хана, о чем красноречиво свидетельствует рассказ баварского солдата Иоганна Шильтбергера. Шильтбергер в 1402 г. попал в плен к эмиру Тимуру (правил в Средней Азии в 1370-1405 гг.), затем служил потомкам Тимура в бывшем Чагатайском улусе и после многолетних скитаний; смог возвратиться в Европу только в 1427 г. По его сведениям, провозглашение хана происходило так: «При избрании короля они сажают его на белый войлок и три раза приподнимают. Затем носят его вокруг палатки, сажают на престол и дают ему в руки золотой меч; после чего он должен присягнуть по их правилам». В системе внутреннего управления Золотой Ордой важное место занимал административно-чиновничий аппарат, представленный служилыми людьми, а также военно-кочевой знатью. Для непосредственного руководства армией и внутренними делами государства были учреждены особые должности, и хан из потомков Джучи обычно, «не входя в подробности обстоятельств», «довольствовался тем, что ему доносили, но не доискивался частностей относительно взимания и расходования». Всеми военными делами от имени хана заведовал беклярбек (бек над беками), а главой гражданской власти являлся везир. Центральный орган исполнительной власти — диван — имел в своем подчинении финансовые, налоговые и другие ведомства: в диване были секретари, которые назывались битикчи» [Султанов, 2006, с. 224-225]. Названия «диван», «везир» заимствованы из иранского языка, а слова «беклярбек, батакчи» – монгольские, «бек» от слова «баг», а «битикчи – писарь». Т. И. Султанов также коснулся истории проникновения на территорию Джучиева улуса ислама. Ислам, видимо, не возник на пустом месте, т.е. он проникал постепенно и охватывал все большую часть, сначала городского населения и верхов общества: «В домонгольский период кипчаки Великой Степи были почти не затронуты исламом и его культурой. Правда, согласно легендарному известию, изложенному арабским историком XIII в. Ибн ал-Асиром, в 1043 г. ислам приняло кочевое население (всего около десяти тысяч кибиток), жившее зимою по соседству с Чуйской долиной в Семиречье, летом – в степях близ страны волжских булгар. Тем не менее, однако, Кипчакская степь до мон
358
 
гольских завоеваний оставалась вне пределов мусульманского мира, и еще в начале XIII в. хорезмшах Мухаммад (1200-1220) воевал с язычникамикипчаками на Сырдарье и в Тургайских степях (современный Центральный Казахстан).
 
Такая же обстановка была и в Западном Дешт-и Кипчаке. У половцев существовали мусульманские проповедники. Несмотря на это, на Кавказе кипчаки в XII в. в союзе с грузинами принимали участие в набегах на мусульманские земли, а кипчаки, кочевавшие в степях у Южной Руси и полуострова Крым, находились под влиянием христианства и частью были христианами. Причем пропаганда христианства среди кипчаков русскими и западными миссионерами продолжалась и в монгольский период, о чем свидетельствует относящийся к концу XIII в. кипчакский словарь, где приводятся, по замечанию В. В. Бартольда, в удачном переводе на тюркский язык кипчаков, тексты Евангелия и католические гимны (так называемый Codex Comanicus). Видимо, половцы (куманы-кайи) к XIII в. были двуязычны, владели родным монгольским, о чем говорят их антропонимы (см. выше) и кипчакским. Золотая Орда с самого начала своего существования подвергалась воздействию мусульманской религии и культуры как изнутри – мусульманским было население булгарских городов Поволжья и Прикамья, а также Хорезма, так и извне – из близкой Бухары и далекого Египта. Последнему обстоятельству способствовал военный союз, заключенный между ханами Золотой Орды и мамлюкскими правителями Египта и направленный против персидских монголов, т. е. Ильханов, с которыми Джучи находились во враждебных отношениях. Это мощное воздействие мусульманского мира привело в конце концов к принятию династией Джучидов ислама в качестве официальной религии государства Золотой Орды.  Давно замечено, что из истории проникновения ислама на территорию Золотой Орды четко выделяются три этапа: при хане Берке (1257-1266), при хане Узбеке (1313-1341) и при эмире Едиге (ум. 1419), являвшимся фактическим правителем большей части Золотой Орды. Как сообщает Джувайни, автор «Истории завоевателя мира» (1260), Бату, первый правитель Золотой Орды, «не был последователем ни одной из сект и религиозных учений». Известно, что тогда многие Чингизиды были враждебны исламу, так как мусульмане во главе с халифом Мустасимом в то время были главными внешними врагами Монгольской империи. Тем не менее еще при жизни Бату несколько его младших братьев стали мусульманами.
359
 
В их числе был царевич Берке – будущий хан Золотой Орды. Мы не имеем точных и достоверных известий о том, когда именно Берке принял ислам. Из рассказа посла французского короля Людовика IX в Монголию, Вильгельма де Рубрука, в 1253 г. посетившего Золотую Орду, видно, что Берке был мусульманином до указанного года: «Берке выдает себя за саррацина и не позволяет есть при своем дворе свиное мясо» [Султанов, 2006, с. 236-237]. Профессор Т. И. Султанов не только коснулся вероисповеданий в Джучиевом улусе в XIII–XIV вв., но также вкратце рассмотрел этническое многообразие, царившее в этом государстве: «Властная элита Золотой Орды поддерживала не только магометанскую религию. Во многих городах Крыма и Поволжья мечети соседствовали с церквами и монастырями. В частности, в столице государства, Сарае, при Узбек-хане, по свидетельству арабского путешественника Ибн Батутты, было «13 мечетей для соборной службы; одна из них, шафийская. Кроме того чрезвычайно много других мечетей. В нем живут разные народы, как-то: монголы – это настоящие жители страны и владыки ее; некоторые из них, мусульмане; асы, которые мусульмане; кипчаки, черкесы, русские и византийцы, которые христиане. Каждый народ живет на своем участке отдельно»  В другом источнике XIV в. говорится, что население Золотой Орды многочисленно и разнообразно по составу, что наряду с христианами между ними «есть мусульмане и неверные». Судя, по всему, правители Золотой Орды проявляли толерантность в делах веры своих подданных. О политике веротерпимости Джучидов говорится в письме францисканца Иоганки Венгра, побывавшего в Золотой Орде в 1320 г. «Ведь татары, — пишет он главе ордена, барону Михаилу, — военною мощью, подчинили себе разные племена, из народов христианских, но позволяют им по-прежнему сохранять свой закон и веру, не заботясь или мало заботясь о том, кто какой веры держится, с тем, чтобы в мирной службе, в уплате податей и сборов и в военных походах они (подданные) делали для господ своих то, что обязаны по изданному закону» [Султанов, 2006, с. 240-241]. Вероятно, веротерпимость среди бывших подданных ханов Джучиева улуса передалась казахам, татарам, башкирам и др., которые в подавляющем большинстве случаев отличаются толерантностью. По описанию итальянского купца Иосифа Барбаро, который прожил с 1436 по 1452 гг. в венецианской колонии в устье Дона, каждый житель Джучиева улуса (татарин, по выражению И. Барбаро) мог свободно придерживаться той веры, которая ему нравилась: «Магометанская вера стала обычным явлением среди татар уже около ста деся
360
 
ти лет тому назад. Правда, раньше только немногие из них были магометанами, а вообще каждый мог свободно придерживаться той веры, которая ему нравилась. Поэтому были и такие, которые поклонялись деревянным или тряпичным истуканам и возили их на своих телегах. Принуждение же их принять магометанскую веру относится ко времени Едигея, военачальника татарского хана, которого звали Сидахамет-хан» [Cултанов, 2006, с. 242]. Преемником хана Батыя стал его брат Берке-хан, который правил с 1257 по 1266 гг. Он, как уже писали, был мусульманином, но несмотря на ислам, весьма блакосклонно относился к христианству. Хара-Даван приводит Н. М. Карамзина и пишет: «О брате Батыя, хане Берка, наследовавшем ему в Золотой Орде, Карамзин пишет, что он «любил искусства и науки; ласкал ученых, художников; украсил новыми зданиями свою Кипчакскую столицу и позволил россиянам, в ней обитавшим, свободно отправлять христианское богослужение, так что митрополит Кирилл в 1261 г. учредил для них особую экзархию под названием Сарской, с коею соединил епископию южного Переяславля впоследствии. Тот же хан Берка отпустил на храм митрополита Кирилла в Ростове годовой оброк со всей Ростовской земли за то, что по всему Ростову пели молебны о здравии ханского сына, который действительно выздоровел.  Царский племянник, молодой и пылкий татарин, прибыл с владыкой в Ростов и пленился здесь красотою учения Христа. После смерти хана Берка царевич принял православие, раздав все свое имение «татарским нищим»; таким образом явился на Руси Св. Петр, царевич Ордынский. Когда царевичу Петру пришло время жениться, то в Ростове нашли ему и невесту — православную татарку. Брат князя Бориса Васильевича, князь Глеб, кратковременно сидевший в Ростове, тоже был женат на татарке, названной при крещении Феодорою. Сестра хана Узбека, Кончаку, была выдана им за русского князя Юрия Даниловича, и ей было разрешено креститься. Надо заметить, что в это время золотоордынские ханы были уже мусульманами. Жена хана Джанибека, Тайдула, была исцелена св. митрополитом Алексием от слепоты и во многих случаях брала русских под свою защиту. Из немногих исторических фактов, приведенных для иллюстрации, можно судить об отношении Золотой Орды к православию. Св. Александр Невский, поняв, что России еще не под силу бороться с монголами, стал служить хану не за страх, а за совесть. Только в союзе с монголами он мог защититься от натиска воинствующего католицизма на православный Восток. Иначе, быть может, в историю пришлось бы записать факт перехода русских в латинство, подобно
361
 
участи, постигшей западных славян: поляков, чехословаков, хорватов и словенцев. В этой своей исторической роли Золотая Орда явилась не только покровительницей, но и защитницей русского православия. Иго монголов язычников и мусульман — не только не тронуло душу русского народа, его православную веру, но даже сберегло ее. Объяснение этого кажущегося парадокса надо искать в сродстве религиозных настроений русского и восточного народов» [ХараДаван, 2008, с. 344-346]. Эренжен Хара-Даван, как и некоторые историки, православные религиоведы и  политики, вероятно, преувеличивает, опасность перехода русского народа из православия в воинствующиий католицизм. Этносу, cформировавшемуся в XII в. как русский народ из разных компонентов: из германцев, славян, балтов, финно-угоров, тюрко-монголов и пр., со славянским языком, возможно, было безразлично, по какому обряду молиться еврейскому богу Яхве и его сыну Иисусу Христу (Иошуа Haпoyцu –  Иисусу из Назарета). Русские, мы думаем, не были фанатично верующими православными христанами. Но главное, мы полагаем, основными причинами, почему русь присоединилась к Монгольскому улусу (государству) были: во-первых, Русь (страна ругиев) южная, начиная с VIII в., т.е. с момента образования государства южных русов (ругов) начала сближаться и родниться с Хазарским каганатом. Мусульманские источники сообщают, что русы (руги) и хазары родственны, от одних родителей (см. выше). Южные руги (русы), вероятно, вошли в состав полян, а поляне с приходом в конце IX в. варягов частью  вошли в состав  русов (русских). Варяги к XII в., судя по «Русской правде», вошли в состав русских и перешли на славянский язык. Принадлежность хазар к монголо-тюркскому миру не вызывает сомнений. Во-вторых, начиная с XI в. Русь находилась в постоянных отношениях, в вековом мире, с куманами (половцами). Русская элита роднилась с половцами- куманами [Плетнева, 2014] и др. А половцы-куманы, мы полагаем, большей частью состояли из тех же родственных монголам родов и племен, лишь незначительную часть составляли киргизоязычные кипчаки, которые передали хуннуский язык. В-третьих, монголы в XIII в. являлись носителями передовой, особенно в военном отношении, культуры. Европейские народы благодаря монголам к XIII в.  познакомились и переняли порох и примитивное огнестрельное оружие, книгопечатание и многое другое. Вчетвертых, монголы выгодно отличались от немцев, шведов и прочих европейцев веротерпимостью (толерантностью), что не было характерно для большинства европейцев того времени.
362
 
Э. Хара-Даван писал: «Веротерпимость, составлявшая у монголов один из принципов их сожительства с покоренными народами, позволила после татарского ига монгольской правящей аристократии массой влиться в аристократию русскую, в жилах которой и поныне течет немало монгольской крови. Один из татарской знати, перешедший служить Московскому царю после падения Золотой Орды, Борис Годунов добрался до царского престола. Смущаться этим нечего, так как на свете нет вообще ни одной чистокровной нации, а если бы такая и была, она должна бы выродиться по общим законам биологии. Монгольское иго влило известный процент монгольской крови в кровь русского народа (и не только его высшего слоя) так же, как в монгольской крови оказалась примесь русской. В результате мы имеем русских омонголившихся и монголов обрусевших. Прилив свежей, посторонней крови создает условия для рождения талантов и гениев. Примесь негритянской крови к русской дала нам Пушкина, шотландской – Лермонтова, калмыцкой – Плевако, этого «московского соловья». Собственно между великорусом и монголо-калмыком этнографически разница довольно большая, но если взять цепь народов России: великорус - мордвин - татарин, киргиз - башкир – калмык, то мы видим постепенный переход от одного типа к другому, пишет кн. Н.С. Трубецкой. Смешение крови и взаимное духовное влияние русских и монголов было не только в верхах правящего класса с момента прихода монголов, с начала XIII века, оно шло и идет сегодня через всю толщу народную, так как народ, составлявший тогда Золотую Орду, теперь составляет СССР. «Трудно найти, – пишет Н.С. Трубецкой, — великоруса, в жилах которого так или иначе не течет туранская кровь, а эта же туранская кровь в значительной мере течет и в жилах малороссов от древних степных кочевников, поэтому ясно, что русским ради самопознания необходимо изучить монголо-туранский народ России, тем более, что самый факт объединения почти всей территории современной России под властью одного государства был впервые осуществлен не русскими – славянами, а туранцами – монголами» [Хара-Даван, 2008, с. 347-348]. Известно, что монголы не оккупировали территорию Руси. В русских городах постоянных монгольских войск и наместников хана не было, также Русь не колонизировала монголо-тюркское население в отличие от других стран. Но монголо-тюркское население на Руси было: они начали массово оседать на Руси, начиная, возможно, с IX в., т.е. задолго до образования Джучиева улуса. Русские князья по-прежнему возглавляли княжества. Русские княжеские роды сохраняли свои династии, которые не пресекались.  Не известен ни один случай разорения православного храма, наоборот,
363
 
они освобождались от уплаты налога, монголы не препятствовали проведению православной службы. Случаи перехода монголов в православие были нередки. Русские князья на своих территориях пользовались широчайшей автономией, т.е. право заниматься собственными делами никто у них не отнимал и даже не покушался на эти права. Русские воины честно служили в монгольской армии, свидетельством тому является русский гарнизон в Китае, в г. Пекин. За несколько тысяч километров подневольных людей с оружием отправить в далекий Пекин, мы думаем, было невозможно.  Несмотря на очевидные факты, опровергающие иго и порабощение, А. Н. Сахаров и др. пишут: «Разоренной и опустошенной осталась Русь после того, как татаро-монголы ушли на запад. Большинство городов было сожжено, ремесленники частью погибли, частью были уведены в плен, пашни запустели и стали зарастать лесом, храмы были разграблены, многие из них сожжены. Погиб цвет русского воинства, вместе с ним - большинство русских князей и воевод. Хозяйственная и военная мощь Руси была резко подорвана [Сахаров и др., 2009, т.1, с. 163]. В процитированном отрывке представлен характерный пример того, как некоторые наши ученые являются приверженцами догматических взглядов на историю, как будто объективные факты для них не существуют. Из каких источников и откуда взяли А. Н. Сахаров и др., что большинство городов на Руси было сожжено и т.д., в каких хрониках или летописях зафиксированы подобные факты?  Л. Н. Гумилев с возмущением отвечал на подобные суждения и писал: «С.М. Соловьев считал, что «Россия... должна была вести борьбу с жителями / степей, с кочевыми азиатскими народами ...». Эту идею развивал вслед за Соловьевым В. О, Ключевский. Они придавали этой войне характер «борьбы леса со степью», тем самым тезису «извечного антагонизма Руси и Степи придавался как бы географический смысл, но соль была в ином: создатели этой концепции считали своим долгом оправдать «отсталость» России от стран Западной Европы и доказать неблагодарным европейцам, что «Русь своей степной борьбой прикрывала левый фланг европейского наступления».  То есть исторической заслугой Древней Руси перед мировой цивилизацией является то, что русичи, не жалея себя, прикрывали католические монастыри, в которых наших предков предавали анафеме за принадлежность к схизме; рыцарские замки, откуда выходили феодалы грабить единоверную нам Византию; городские коммуны, торговавшие славянскими рабами, и пройдох - ростовщиков, выгнанных народом из Киева. И самое смешное, что это искреннее пре
364
 
клонение перед Западом почему-то называлось патриотизмом!... Н. И. Костомаров, считавший украинский народ если не вечным, то очень древним и всегда не похожим на великороссов. По его мнению, в основе русской истории лежала борьба двух начал – удельно-вечевого и монархического. Республиканским был Юг, монархическим – Великороссия. А  кочевники задерживали развитие цивилизации в Древней Руси, даже торки и берендеи, смешавшиеся со славянами и сражавшиеся под знаменами киевских князей. «Русь была окружена  чужеземцами, готовыми вмешаться в ее дела. С востока как тучи, одна другой мрачнее, выходили полчища степных кочующих народов Азии, жадных к грабежу и истреблению» и, даже помогая южнорусским князьям, кочевники приносили вред, ибо из-за смешанности населения «в Руси (курсив – Ш.А.С.) не могло образоваться ни прочной княжеской власти, ни родовой аристократии, ни … народонаправления, а частые половецкие набеги вынуждали «южнорусов» переселяться на север, где они, видимо, превращались в великороссов. Последний удар Киеву нанесло монгольское нашествие. Но почему-то Южную Русь покорили не татары, а литовцы!» [Гумилев, 2009, с. 105-106].   Правобережная Украина в 1320 г. была завоевана Великим литовским князем Гедемином и монголо-татарам с тех пор никогда не принадлежала. Сетования Н. И. Костомарова о том, что в Украине – Руси, как пишет современный историк С. Удовик и др. «не могло образоваться ни прочной княжеской власти, ни родовой аристократии», ни «…народовластия»  являются ошибочными. Но Н. И. Костомаров, вероятно, прав в том, что украинский народ очень древний, видимо его возраст составляет 4,5 тыс. лет. Об этом мы писали в первой части книги, мы полагаем, что современный украинский народ – это древние хунну-укры. Название «укры» ранние средневековые украинцы, вероятно, получили название от тотема древних хунну  «укыр – бык». Украинцы, вероятно, произошли от смешения германоязычных готов, восточных славян, хуннуукров и ряда других германских, славянских и других племен и народов. Этногенезис русского народа до XIV в. еще более сложен, чем украинский. Мы полагаем, что в состав русского народа согласно «Готике» Иордана и по Нестору, вероятно, первоначально до IX в. вошли как основа, как ядро, составившее народ: 1) славянские племена: полочане (кривичи, от кривичей произошли северяне), радимичи и вятичи, и собственно славяне (новгородцы). Эти славянские племена были, вероятно, в основном выходцами из западных славян, но не восточных (антов). Восточные славяне: (часть полян, возможно, уличи и тиверцы) вошли в состав русских относительно недавно, в XVII-VIII вв. Но языком у русских стал славняский, вероятно, язык меньшинства; 2) герман
365
 
ские племена: варяги-русы, которых пригласили в 862 г. (IX в.) славяне и угрофинны княжить и южные руги-росоман-русы, по всей видимости, вошли в состав как украинского, так и русского народов. Южные руги-росоманы-русы, создавшие в XIV в. Русский каганат наряду с потомками Рюрика – Олегом, перенесшего в 882 г. столицу из Новгорода в Киев, являются предметом научного спора украинских и русских историков; 3) монгольские племена: пришедшие в XI в. в южнорусские степи куманы-половцы были, вероятнее всего, монголами. Мы придерживаемся точки зрения выдающегося исследователя И. Маркварта, считавшего куманов-половцев монголами еще сто с лишним лет назад, о чем пишет в своем капитальном труде «Uber das Volkstum lev Komanen…», который, по всей вероятности, не переведен на русский язык. В конце ХХ в. подобных взглядов на происхождение куманов придерживался казахский исследователь С. М. Ахинжанов. Считам И. Маркварт и С. М. Ахинжанов обоснованно и аргументированно с привлечением многочисленных мусульманских источников (летописей) доказали, что куманы (по русским летописям – половцы) – это монголы. Но куманы-половцы, видимо, живя в едином государстве, в Прииртышье, начали переходить на разновидность  киргизского (тюркского) языка, на котором говорили их подчиненные кыпчаки. Переход на разновидность киргизского (тюркского) языка свидетельствует Codex Cumanicus (XIII в.) [Cumanicus…, 2014], в котором большинство куманских (половецких) слов киргизской (тюркской) этимологии. Начиная с XI в. русские князья не только воевали с куманами-половцами, но и активно вступали с ними в родственные отношения [Плетнева, 2014]. Но еще в более тесные и интенсивные связи вступали русские с монголами, пришедшими и создавшими в южнорусских степях государство со столицей на Нижней Волге (Джучиев улус). Русские добровольно перед лицом западной агрессии ограничили свой суверенитет, признав верховенство монгольского кагана – императора, а затем и хана Джучиева улуса. Русские оказались хорошими учениками: при развале империи они покинули ее последними. При посредничестве монголов в XIII и последующих веках он освоили огнестрельное оружие: ружья и пушки, монгольскую тактику ведения боя, почтовую службу и многое другое, что сослужило хорошую службу в XVI и последующих веках, когда русские вновь начали собирать и объединять земли, некогда принадлежащие Чингисхану и ее преемникам. В плане этногенеза русские князья и русский народ в целом еще больше роднились с монголами, затем, когда монголы превратились в татар, ногайцев,
366
 
казахов, казаков и др., продолжали не менее интенсивно родниться с вышеназванными народами. Л. Н. Гумилев объясняет превращение монголов в татар смешением первых с кыпчаками и при этом ссылается на араба Аль-Омара, который в XIV в. бывал в Джучиевом улусе: «Наиболее тонким и умным надо признать краткое описание улуса Джучиева Аль-Омари: “В древности это государство было страной кыпчаков, но когда им завладели татары, то кыпчаки сделались их подданными. Потом они смешались и породнились с кыпчаками, и земля одержала верх над природными и расовыми качествами их, и все они стали точно кыпчаками, как будто одного с ними рода”» [Гумилев, 2003, с.165]. Мы не совсем согласны с Л. Н. Гумилевым и Аль-Омари и считаем, что монголы превратились в татар, русских, ногайцев, казахов и другие народы в силу слабости монгольского языка. Монгольский язык нигде не сохранился на всем Земном шаре. Монголы Индии позиционируют себя как монголы-дарвазы, но говорят на хинди, монголы Непала позиционируют себя как монголы-гурхи, но говорят на непальском, и так везде и всюду. Объяснение, мы думаем, здесь одно – слабость монгольского языка. В истории немало примеров того, когда меньшинство навязывало большинству населения свой язык и т. д., за примером далеко ходить не надо, это, по нашему мнению, русские. При формировании русского народа германцы, бывшие во главе русов, через примерно два века перешли на славянский язык, а угро-финны, составлявшие большинство населения, так же начали говорить по-славянски. Далее Л. Н. Гумилев обясняет массовое переселение монголо-татар на Русь гонением хана Узбека, который в 1312 г. сделал официальной религией Джучиева улуса ислам, а тех, кто не захотел его принять, писал: «Трудно переоценить значение реформы Узбека. Он превратил степной улус в купеческий султанат; таким образом, поволжские этносы вошли в мусульманский суперэтнос. Опорой Узбека было население, покоренное Батыем, горожане, которых в XIII в. называли «сартаульский народ», и уцелевшие от резни половцы, составившие войско Ногая. Конечно, новому режиму подчинились не все. Пассионарная часть монголов заявила Узбеку: «Ты ожидай от нас покорности и повиновения, а какое тебе дело до нашей веры и исповедания и каким образом мы покинем закон и ясак Чингис-хана и перейдем в веру арабов? В ответ на это последовали казни нойонов, бахши и волшебников. Великая степь, никогда не знавшая религиозных преследований, столкнулась с этим омерзительным проявлением цивилизации, ибо в организации «инквизиции» мусульмане не уступали католикам.
367
 
Тот, кто хотел сохранить свободу совести, должен был бежать. Куда? В Иране Газан-хан принял ислам еще в 1295 г. В Египте и Сирии господствовали мамлюки – половцы, проданные туда монголами и захватившие власть; попасть к ним в руки для ордынского богатыря было хуже смерти. Западная Европа находилась в состоянии постоянной холодной войны с Ордой. Добраться до Китая, где правила веротерпимая династия Юань, было практически неосуществимо из-за дальности и трудности путей. Единственным местом, где татары – противники ислама могли найти приют и дружелюбие, были русские княжества, с которыми ревнителей древней традиции (многие из них родились от смешанных браков) связали полвека совместной жизни. Так появились на Руси... Аксаков, Алябьев, Апраксин, Аракчеев, Арсеньев, Ахматов, Бабичев, Балашов, Баранов, Басманов, Батурин, Бекетов, Бердяев, Бибиков, Бильбасов, Бичурин, Боборыкин, Булгаков, Бунин, Бурцев, Бутурлин, Бухарин, Вельяминов, Гоголь, Годунов, Горчаков, Горшков, Державин, Епанчин, Ермолаев, Измайлов, Кантемиров, Карамазов, Карамзин, Киреевский, Корсаков, Кочубей, Кропоткин, Куракин, Курбатов, Милюков, Мичурин, Рахманинов, Салтыков, Строганов, Гаганцев, Талызин, Танеев, Татищев, Тимашев, Тимирязев, Третьяков, Тургенев, Турчанинов, Тютчев, Уваров, Урусов, Ушаков, Ханыков, Чаадаев, Шаховской, Шереметьев, Шишков, Юсупов. Этот перечень лишь отчасти отражает тот размах, который приобрела русско-татарская метисисация. Много рядовых воинов поселились на юговосточной окраине, были зачислены в пограничные отряды и составили сословие дворян-однодворцев - подобие польской «застенковой шляхты». Только Екатерина II, упрощавшая систему Российской империи, перевела их в сословие государственных крестьян» [Гумилев, 2003, с. 167-168].   Мы полагаем, религиозные гонения мусульман, устроенные чингизидским неофитом ханом Узбеком, не были единственной причиной переселения монголо-татар на территорию Руси, как писал Л. Н. Гумилев. Основной причиной массового перехода монголо-татар на Русь была экономическая, а затем психологическая и религиозная. Все фамилии, перечисленные Л. Н. Гумилевым, сплошь дворянские, перечень фамилий монголо-татар, перешедших на Русь, можно было продолжить: Бакшеев, Бабурин, Куприн, Плеханов и т.д.  Монголо-татары, перешедшие на службу к русским князьям, а затем с XVI в. к русскому царю, вероятно, пользовались огромными льготами как на военной службе, так и гражданской: им предоставлялись наделы земли, включая целые деревни. Это было гораздо лучше и стабильнее, чем иметь много го
368
 
лов скота в степи, где его могли угнать или мог случиться падеж из-за снежной зимы. Междоусобные войны чаще происходили в земледельческих районах особенно во времена политической нестабильности, тем не менее жизнь на Руси была относительно лучше, спокойней, чем в степи, сытной, но нестабильной. Сказанное нами подтверждают отношения кочевников с населением Китая, Ирана, Византии (Турции) и других стран. Монголоязычные в течение тысячелетий завоевывали Китай и оседали на этой территории: мужуны, тоба, тогоны, и т.д. В многочисленном Северном Китае, вероятно, не менее 20% генов монгольские, подобную картину мы наблюдаем в современной Турции, где подавляющее большинство греков превратилось в турков, и греческие гены преобладают над монголо-тюркскими (киргизскими) генами. Благодаря киргизскому языку в Турции сохранился турецкий как разновидность киргизского, а на Руси язык славянского меньшинства, учитывая германские, латвийские, угро-финнские и т.д. гены. К угро-финнским и балтийским племенам относятся меря, мурома, черемисы, мордва, чудь, весь, пересь, печеры, ямь, литва, зимиголы, корсь, наровы, ливонцы - это далеко не полный перечень угро-финнских и балтийских племен, вошедших в состав русского народа, которые являются частично потомками перечисляемых Нестором, автором «Повести временных лет». Академик М.Н. Покровский считал, что русские состоят на 80% из угрофиннов мы же полагаем, что в современных русских не менее 50% генов угрофиннские, но более точную картину покажут генетические исследования. Монголы в XIII-XIV вв. внесли значительный вклад в формирование особенностей характера русского народа. Монголы не чувствовали никакого психологического дискомфорта среди русских. Во-первых, в XIII-XIV вв.  русские состояли из сложного компонента племен, что чувствовалось, видимо, сильнее. Во-вторых, монголы в то время на Руси были на правах «старшего брата», к государству которых русские присоединились добровольно, «зависимым» членом этой дружественной страны были тогда русские. Спустя три века они поменялись ролями. Психологическим типом правящей элиты и значительного числа простых русских людей стал тип объединителя, некоторые воспринимают такой тип как тип завоевателя, возможно, из-за сложносоставного характера, а возможно, из-за того что верхушке общества передался ген объединителя племен – Чингисхана. Жить вместе в мире лучше, чем враждовать и воевать – таков был девиз или кредо Чингисхана. Русские XIII-XIV и последующих веков были более последовательны, чем при германоязычных князьях – Рюрике, Олеге, Игоре, нацелены на объединение земель, населенных родственными народами и православными христианами. Например, большинство бурят, живших
369
 
вокруг оз. Байкал, с удовольствием встречали в XVII в. русских, которые говорили, что прибыли из Мангутии (мангуты – монголоязычное племя до середины XIII в. жившее на территории Читинской области и Внутренней Монголии, затем по указу великого хана Угэдэя переселившееся в Восточную Европу). С XVII в. буряты называют русских мангутами. Со временем русские и вслед за ними буряты забыли слово «мангуты». «Мангут» - не фольклорное название русских, а историческое, свидетельством тому является то, что европейцы до XVIII в. Русь, а затем и Россию называли Мангутией и о ней написаны европейские  книги. Это название в какой-то степени отражает уровень метисизированности монголо-татар в русский народ.  Также известен мангут – Бухарский эмир Абдулла, предки которого в XV в. переселились, вероятно, из Поволжья и завоевали Мавераннахр (совр. Узбекистан). Это говорит о том, что русские цари в своей экспансии шли по стопам Чингисхана, возможно, выполняя его заветы. Об этом свидетельствует переплетение династий Чингисидов и Рюриковичей на московском престоле. Мы вслед за Л. Н. Гумилевым считаем, что мать Александра Невского была куманкой-каем-половчанкой, т.е. Александр Невский был уже полумонголом.  По стопам Ярослава Даниловича, отца Александра Невского, пошел его сын Даниил Александрович, женившийся на дочери Сартака – сына Батыя, которую назвали при крещении Марией Глебовной.  От Даниила Александровича и Марии Глебовны произошли все московские великие князья и царь Иван IV Грозный (1530-1584), который, по словам английского посланника Дженкинсона, очень гордился, что он потомок Чингисхана.      
 
               
 
 
 
   
 
 
 
 
370
 
 ЗАКЛЮЧЕНИЕ
 
В конце I в. н.э., если быть точным, то с 93 г. н.э., хунну-укры под давлением южных хунну, спровоцированных китайцами, начали свое движение на Запад – в сторону Европы из Северной Монголии и Южной Бурятии. Во II в. н.э. с берегов Балтийского моря к Черному начали свое движение в поисках Ойума (своеобразной земли обетованной)  готы с подневольными ульмеругами-россоманами. Также в арьергарде готского движения находились другие готские племена: герулы, гепиды и др.  В середине II в. хунну-укров впервые заметил византийский писатель Дионисий Перисгиет севернее Каспийского моря в районе примерно Волги. Видимо, отдельные небольшие роды хунну-укров проникли в Повольжье. Чтобы массово перейти Яик (р. Урал) и Волгу хунну-украм необходимо было одолеть аланов – предков современных осетин. Аланы – бывшие массагеты, во II в. н.э. занимали огромную степную территорию, куда входят современные Восточный Казахстан, южное Поволжье, Предкавказье и вплоть до Сарматии. С задачей победить хунну-укров аланы справились, пишут Китайские династийные хроники, для этого понадобилась жизнь четырех поколений – это приблизительно 100 лет, т.е. целый век. После разгрома аланов примерно в середине III в. хунну-укры массово перешли Волгу, затем Дон, где встретились с готами, на поселения которых  сначала совершали эпизодические набеги  с целью захвата их имущества, а также похищали женщин. Видимо, похищение женщин  носило массовый характер, потому что готский летописец Иордан в VI в. называл похищенных, несчастных женщин «галиуранами», т.е. ведьмами, и от смешения хунну-укров с готскими женщинами считал предками хунну. Набеги становились все более интенсивными. Набеги на готов, видимо, совершали уже метисизированные  хунну-укры. Все более интенсивные набеги продолжались до последней четверти IV в. Престарелый король готов Германарих, видя свое бессилие перед хунну-укрскими набегами, покончил с собой.  Хунну-укры, вероятно,  заключили побратимский договор с восточными славянами, которых с их появлением  греческие писатели стали называть антами, что на языке хунну-укров означает «побратим, приятель, друг». На антов напал преемник Германариха Винитарий, умертвил их вождя Божа и пятьдесят старейшин. Хунну-укры, верные своему слову и принятым обязательствам согласно побратимскому договору, в 375 г. начали войну с готами. Руководил хунну
371
 
украми император Баламир. Баламир, переводит с хуннуского языка О. Притцак, как «авантюрист», «сумасброд». Баламира мы называем императором, поскольку он повелевал несколькими народами, аланами, остготами и др., т.е. фактически был императором. Готы не выдержали натиска хунну-укрской кавалерии. Часть готов покорилась хунну-украм, это ост-готы, часть готов (вест-готы) перешли Дунай и сдались на условиях Византийской империи. Условия Византийской империи оказались для готов очень тяжелыми, в 378 г. они подняли восстание против империи. Восставшие готы, видимо, признали хунну-укров, конница которых сыграла решающую роль в битве под Андрианополем.   Мы считаем, что в 375 г. с хунну-укрской войны с готами началось Великое переселение народов. Всемирно-историческое значение Великого переселения народов заключается в том, что с этого момента, т.е. с 375 г., начинается формирование большинства современных европейских народов: англичане, французы, итальянцы, многие славянские народы  и т.д. Русские - не исключение.   Народы Европы из-за Великого переселения народов пришли в движение, спасая свою жизнь, европейцы двигались в разных направлениях, смешивались и метисизировались, образуя новые этносы. Германцы, не выдержав натиска хунну-укров, разбрелись по Европе и Северной Африке, разрушая границы обеих Римских империй. В 454 г., спустя год после смерти «бича божьего» фактического императора Аттилы, против хунну-укров восстали их подневольные гепиды, их поддержали готы. Часть ругов-росоманов остались верными хунну-украм, видимо, в благодарность освобождения от готской неволи. Восстание гепидов было успешным. Вероятно, часть ругов-росоманов, поддержавших хунну-укров, оказалась с последними на Днепре, где они поселились по долине р. Рось, вплоть до Дона. Руги-росоманы, видимо уживались с булгарами, хазарами, печенегами, половцами и прочими кочевниками, у нас нет данных, что они с середины V в. становились чьми-либо данниками. Наоборот, ряд мусульманских и византийских авторов пишут об их родственных связях с хазарами, что свидетельствует об их тесных  контактах с кочевниками. В 577 г. дулебский г. Киев был взят аварами. Установление аварского господства над дулебами.
372
 
С ослаблением аварского каганата руги-росоманы, вероятно, в VIII в. образовали на Среднем Днепре и на Дону Русский каганат. В 852 г. за десять лет до начала княжения варягов-русов, не попавших во  II в. н.э. под готский гнет, руги-росоманы мирно заняли Киев и вместе с полянами составили общее население Киевской земли. Руги-росоманы, по определению Л. Шлёцера  (норманист 1816 г. издал книгу про знаменитого летописца Нестора), составляли «южных русов». Южные русы, напоминаем, оказались в Восточной Европе во II в. н.э. не по своей воле, а по воле готов. Руги-росоманы или южные русы освободились от готской неволи благодаря хунну-украм в IV в. н.э. из-за начавшегося наступления на готов. Киевская земля, таким образом, по выражению летописца Нестора стала называться Русской землей с 852 г., после того, как руги-росоманы-русы заняли Киев.  В течение V-VI вв. хунну-укры смешались со своими побратимами и, размножившись, образовали, видимо, племя дулебов. Дулебами смешанное готское, хунну-укрское и антское (восточнославянское) население, возможно, называлось по имени правящего фактически императорского рода – «дуло, дулат». Род «дуло» - правящий ханский род среди булгар согласно «Именнику болгарских ханов», а «дулаты» среди старшего жуза  (племени казахов). В свою очередь, от дулебов примерно в конце VI-VII  произошли племена: поляне, волыняне, древляне, дреговичи, уличи, тиверцы и хорваты. Языком у всех племен стал восточнославянский (антский) язык как наиболее сильный по сравнению с готским и хунну-укрским и наиболее удобный и приспосабливаемый. Уличи, тиверцы и их потомки под разными названиями, вероятно, вплоть до XVII в. не входили в состав Руси, а затем России. Упоминаются они вплоть до XI  в,, затем, вероятно, как бродники, далее под тюркским именем «казаки». Севернее из всех племен, вероятно, расположились дреговичи, они, видимо, с VI в. смешались с балтийскими племенами и со славянским племенем, которые назывались полочане (кривичи), позднее – с поляками, послужившими с основой белорусского народа. Поляне, древляне, волыняне занимали, вероятно, современную территорию  западной, центральной и восточной Украины. Южнее расположились германоязычные руги-росоманы, позднее ассимилированные в основном украинцами. Возможно, начиная с Х в. поляне частично ассимилировались в русских. Ассимиляционные процессы происходили постоянно в древние и средневековые времена.
373
 
Хорваты расположились на Западе современной Украины, вероятно, позднее переместились еще западнее. Уличи и тиверцы занимали, видимо, с V в. территорию южной и юговосточной Украины вплоть до Дона. Уличи и тиверцы, вероятно, пережили булгар, утригуров, кутригоров, хазар, печенегов, половцев, монголов и частично ассимилировались в татар, особенно в крымских. Позднее, в веках XI-XII, их стали называть бродниками, вероятно, по образу жизни, а не потому что сидели возле бродов и ждали клиентов. Еще позднее их стали называть казаками, что по-тюркски означает «белый гусь», т.е. человек свободный, селившийся, где захочет.  Значительная часть казаков, т.е. уличей и тиверцев, с XVII в. стали русскими.      В 862 г., т.е. спустя 10 лет после того, как полянский (дулебский) город Киев стал русским, а Киевская земля стала называться Русской землей, в Новгороде  стал княжить варяг-рус Рюрик. Рюрик не из южных ругов-росомановрусов (ульмеругов), прибывших на Приднепровье  и Дон в качестве подневольного племени готов во II в.н.э., а из тех ругов-русов, которые избежали этой участи. Варяги-русы, по мнению А. Т. Кузьмина, с I в. н.э. до 862 г. являлись жителями южного побережья Балтийского моря. Большинство историков как норманистов, так антинорманистов, считают, что варяги-русы - выходцы из Скандинавии. Авторы придерживаются этой же точки зрения.     В 882 г. преемник Рюрика – великий князь Олег, занял Киев, убив при этом Аскольда и Дира, назвав их незаконными правителями. Великий князь Олег, фактически император, перенес свою ставку  (резиденцию) в Киев, сделав ее столицей Руси и назвав Киев  «матерью городов русских». С 913 г. после смерти Олега на киевский престол сел сын Рюрика Игорь. В 914 г.  киевский князь Игорь напал на древлян и обложил их данью. Видимо, древляне тяготились данью. После смерти Игоря его вдова, которая княжила с 945 по 969 гг. вынуждена была снова покорять древлян хитростью. В 915 г. в южнорусских степях появились киргизоязычные (тюркоязычные)  печенеги, которые до IX в. кочевали в Восточном Казахстане, их движению на правобережье Волги и Днепра предшествовал натиск монголоязычных прииртышских каев-куманов. Куманы и кипчаки в свою очередь подверглись наступлению монголоязычных киданей, которые установили на территории Монголии и Северного Китая свое государство, которое доминировало в регионе. В 988 г. князь Владимир Святославич принял христианство и заставил подданных сделать то же самое. Население Руси еще долго сопротивлялось но
374
 
вой вере, вплоть до XVI-XVII вв. молилось старым богам  и приносило жертвы Перуну, Велесу, Ладе и т.д. Х в. характерен тем, что была принята Русская правда – свод средневековых законов. Краткая редакция Русской правды содержала правовое неравенство  варягов-русов. Они сохранили свое привилегированное положение по сравнению с другим населением Русского государства. Вероятно, варяги-русы еще не ассимилировались со славянами и финно-угром. В 1060 г.  в «Повести временных лет» Нестора зафиксирован первый случай нападения монголоязычных куманов-каев-половцев на кыпчаков. В XI в. издается Пространная  редакция Русской правды, где варяги-русы были уравнены в правах с остальным населением.     В XII в. была написана «Повесть временных лет» знаменитым летописцем Нестором, которая является первой летописью Русского государства, но охватывает сжатую историю славян, варягов-русов, дулебов, балтийских и многочисленных угро-финских племен, а также Византийской империи и булгар. Весь период куманского владычества в южнорусских степях, начиная со второй половины конца XI до начала XIII вв. характеризуется не только военными столкновениями, но и интенсивным вступлением в родственные отношения (через браки)  русской элиты. Князья, по мнению некоторых ученых, состояли на 7/8 из куманско-половецкой крови. Во второй половине XII в. началась деятельность монгольского хана Темуджина, в начале XIII в., избранного всемонгольским императором по имени Чингисхан. Он в XIII в. объединил всю Евразию, от Тихого океана до Средиземноморья. Монголоязычный и киргизоязычный (тюркоговорящий) мир к XIIXIII вв. Киргизы еще до н.э. около тысячи лет ранее турков упоминаются в китайских династийных хрониках. Турки произошли  от смешения монголоязычного рода Ашина с киргизоязычным племенем Со после 439 г до н.э. Монголоязычное название тюрки (турки), по нашему мнению, к целой группе родственных народов относить  не совсем корректно. Монголоязычные почемуто киргизоязычных (тюркоязычных) считали и сейчас считают  равными и подобными себе, вероятно, из-за длительного совместного проживания или из-за образа жизни. Монголоязычные постоянно враждовали  между собой из-за травы и воды, сказывалось скотоводческое производство, которое они в основном вели. Недолгий период объединения сменялся разобщенностью, взаимными набегами, угоном скота, грабежами и т.д.
375
 
Молодой Темуджин рано осиротел и с лихвой познал  «прелести» безвластия, он, вероятно, думал, как избавить общество от беззакония и несправедливости и начал методично и последовательно претворять в действительность юношеские мечты. По выражению Л. Н. Гумилева, Темуджин был человеком «далекой воли», действительно, он был, вероятно, гениальным человеком и с железной волей, но имел одну слабость – любовь к женщинам.  К концу жизни имел около тысячи наложниц. 1206 г. на р. Онон, что в современной Читинской области России, Темуджин был провозглашен императором, возможно, всего монголо-тюркского мира со званием каган, что примерно равняется императору у европейцев.  В 1223 г. два тумана войск Чингисхана общей численностью около 20  тыс. сабель под командованием Субудэя и Джебэ совершали разведывательный рейд по местам проживания северной ветви куманов-кайи-половцев. Южная ветвь кайи-куманов ушла в XI в. в Туркменистан и Малую Азию и сыграла существенную роль в формировании современной турецкой нации. Руководитель северной ветви куманов-кайи – хан Котян, вероятно, добровольно отказался присоединиться к единому монгольскому государству и подчиниться кагану  Чингисхану. Возможно, хану Котяну не понравилось, что солдаты Субудэя  и Джебэ угнали у него табун лошадей, что является большим грехом. В условиях степной жизни лошадь является одним из основных средств производства. Хан Котян обратился за помощью к своему родственнику  и зятю Михаилу Галицкому в Киев, который откликнулся на обращение родственников. Объединенное русско-команское (половецкое) войско выступило навстречу монголам и встретилось на р. Калке. Русско-половецкое войско было разбито, несмотря на численное преимущество, видимо сказалось техническое  оснащение монголов: сложносоставной лук и тактическая подготовка воинов Субудэя и Джебэ.
 
         
 
 
 
 
376
 
ЛИТЕРАТУРА
 
1. Абаев В. И. Русско-осетинский словарь. - М., 1970. 2. Абаев В. И. Скифско-сарматские изоглоссы. На стыке Востока и Запада. - М., 1965. 3.  Абаев В. Н. Русско-осетинский словарь. – М., 1970. 4. Абдулдаев Э. Киргизско-русский словарь. - Бишкек, 2003.  5. Абульгази. Родословное древо тюрков, I905.  6. Агаджанов С. Г. Государство Сельджукидов и Средняя Азия в XI-XII вв. – М.: Наука, 1991. 7. Агаджанов С. Г. Некоторые проблемы истории огузских племен Средней Азии // Тюркологический сборник. – М., 1970. С. 192-207. 8. Агаджанов С. Г. Огузская проблема и задачи ее изучения. Тюркологический сборник (1973). – М., 1975. 9. Агаджанов С. Г. Очерки истории огузов  и туркмен Средней Азии IXXIII вв. – Ашхабад: Ылым, 1969. 10. Алексеев В.П. Этногенез. М.. 1986.  11. Альфан Луи. Варвары: От великого переселения до тюркского завоевания XI века. - СПб., 2003.  12. Артамонов М. Б. Киммерийцы и скифы. – Л., 1974. 13. Артамонов М. И. История хазар. – Л., 1962. 14. Артамонов М. И. История хазар. – СПб.: СПбГУ, 2002. 15. Артамонов М. И. История хазар: Изд. 2-е. – СПб., 2002. 16. Артамонов М. И. Происхождение славян. - Л., 1950. 17. Ахинжанов С. М. Кипчаки в истории современного Казахстана. – АлмаАта, 1989. 18. Ахметов Р. Караван. – Алматы, 6.12.1996. 19. Багрянородный К. Об управлении государством // Изв. ГА и МК. М.; Л., 1934. Вып 81. 20.  Багрянородный Константин. Об управлении империей. – М.,  Наука, 1973. 21. Барсов Н. И. История первобытной христианской проповеди (до IV в.) – СПб., 1885. 22. Бартoльд В.В. Работы по истории и филологии тюркских и монгольских народов. -  М., 2002.  23.  Беккер К. Ф. Древняя история. – М., 1890 и 1895, т.1-2.
377
 
24. Берган М. Империя монголов. – М., 2007.  25. Бернштам А Н. Очерк истории гуннов. — Л., 1951.  26. Бернштам А.Н. Заметки по этногенезу народов Северной Азии // СЭ.-  1947. №2. С. 60-66, с картой в тексте.  27. Бертагаев Г.А. Об этимологии хан-хаган, хатун и об их отношении к хант//Тюркологические исследования. – М., 1976. С. 45-50. 28. Бичурин Н.Я. (Иакинф). Описание Чжунгарии и Восточного Туркестана в древнем и нынешнем состоянии. – СПб., 1828.  29.  Бичурин Н.Я. (Иакинф). Записки о Moнголии. — СПб., 1828.  30. Бичурин Н.Я. (Иакинф). История первых четырех ханов из дома Чингисова. – Алмааты, 2008. 31.  Бичурин Н.Я. (Иакинф). Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена. – М.;Л., т. 1-3, 1950.  32.  Бичурин Н.Я. Сведения о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена // Москвитянин. - СПб, 1851.Ч. 1. С.179-198. 33. Богуславский С. А. Текстология Древней Руси. – М., 2006. Т.1. 34. Браун Ф. Разыскания в области гото-славянских отношений. – СПб.,1899. 35. Большой энциклопедический словарь. - М., 2005.  36.  Браун Ф. А. Первобытное население Европы. – Берлин, 1924. 37. Бронштейн В. А. Клавдий Птоломей, II в. н.э. – М., 1988. 38. Бубрих Д. В. Происхождение карельского народа. – Петрозаводск, 1947. 39. Буданова В. Н. Готы в эпоху Великого переселения народов. – М., 1990. 40. Буданова В. П., Токмаков В. Н., Уколова В.И., Чаплыгин Н. А. Древний Рим. – М., 2006. 41. Вандерис Ж. Язык. Лингвистическое введение в историю. – М., 1937. 42. Васильевский В.Г. О мнимом славянстве гуннов, болгар и роксолан // Журнал Министерства народного просвещения, 1882. – Июль. С.140190.  43. Васильевский В.Г. Еще раз о мнимом славянстве гуннов // Журнал Министерства народного просвещения, 1883. Апрель  44. Васютин С. А., Пугачев А.Ю. Тюрко-болгары. Византия и славяне в коце VII-VIII вв.: модель военно-политической адаптации кочевников в полупериферийной зоне земледельческой цивилизации. – Кемерово, 2008.
378
 
45. Вельтман А.Ф. Атилла и Русь в IV-V веках. - М.,  1858.  46.  Венелин Ю. Древние и нынешние болгаре. – СПб., т.1, 1829.  47. Веселовский Н. И. Очерк историко-географических сведений о хивинском ханстве от древнейших времен до настоящего. – СПб., 1877. 48.  Веселовский Н.И. Несколько новых соображений по поводу пересмотра вопpoca о гуннах // Журнал Министерства народного просвещения. 1882. Сентябрь. С. 90-102.  49.  Веселовский Н.И., Русский библиографический словарь. - СПб, 1897.  50.  Вестберг  К анализу восточных источников о Восточной Европе // ЖМНП, 1908., т. III. 51. Видейко М. Ю. Украина: от антов до Руси. – Киiв, 2009. 52. Владимирцов Б.Я. Работы по истории и этнографии. - М., 2002.  53.  Владимирцов Б.Я. Работы по монгольскому языкознанию. - М.. 2005.  54.  Владимирцов Б.Я., Общественный строй монголов. Монгольский кочевой феодализма. Л., 1934.  55.  Гальперин Ч. Россия и степь. Россия и Золотая Орда /пер. Д. М. Костиной.  Алмааты, 2005. 56.  Гаркавец А. н. Codex Cumanicus.Половецкие молитвы, гимны и загадки XIII-XIV веков. – Алматы, 2014. 57.  Гаркави А.Я.Сказания мусульманских писателей о славянах и русских. – СПб.,1870. 58. Генко А. Труды II сессии прибалтов. – М., 1941. 59.  Голубовский П.В. Печенеги, торки и половцы до нашествия татар. – Киев, 1883. 60. Гордлевский В. А. Государство Сельджукидов Малой Азии. – М.;Л., 1940. 61.  Греков Б. О. Борьба Руси за создание своего государства. – М.;Л., 1945. 62. Григорьев В. В. Землеведение К. Риттера. География стран Азии, находящихся в непосредственных сношениях с Россией. Восточный или Китайский Туркестан. Пер.. прим. и доп. В.В. Григорьева. - СПб., вып. 1, 1869, вып.II, 1873.  63. Григовьев В. В. Об отношении между кочевыми народами и оседлыми государствами. – Ж МНП, 1875. №3. 64.  Грушевский М. С.   Киевская Русь. – СПб., 1911. 65.  Гумилев Л. Н. В поисках вымышленного царства. – СПб.,1999. 66.  Гумилев Л. Н. Древняя Русь и Великая степь. – М., 2006. 67.  Гумилев Л. Н. Конец и вновь начало. – М., 2001.
379
 
68. Гумилев Л. Н. От Руси до России. – М., 2000. 69.  Гумилев Л. Н. Черная легенда. Друзья и недруги Великой степи. – М., 2003. 70.  Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка. – М., 1955. 71. Де Рубрук. Путешествие в Восточные страны: пер. А.И. Маленина. – СПб., 1911. – С. 105-106.  72.  Де Хартог Л. Чингисхан - завоеватель мира. - М., 2007.  73.  Дебец Г. Ф. Палеоантропология СССР. — М.;Л., 1948.  74.  Дерфер Г. Зарубежная тюркология о языке гуннов. — М., 1986. С.71117.  75.  Дестунис T.С. Сказания Приска Панийского. - СПб, 1861.  76. Дестунис С. Византийские истории. – СПб., 1861. 77.  Димитров Д., Симеонов Б. Потобулгары северного и западного Черноморья. – Варна, 1987. 78.  Древнетюркский словарь. - Л., 1969.  79. Европеус Д. П. К вопросу о народах, обитавших в средней и сверной России до прибытия туда славян //Журнал Министерства народного просвещения. – СПб., 1868. Июль. 80. Европеус Д. П. Об угорском народе, обитавшем в средней и северной России. – СПб., 1874. 81. Екеев Н. В. Древние племена теле (гаочюй) Алтая-Кангая. – Чебоксары, 2009. 82. Еремеев Д. Е. Этногенез турок. – М.: Наука, 1971. 83. Зуев М. Н. История России (с древнейших времен до конца ХХ века). – М., 2000. 84. Зуев М. Н., Чернобаев А. А. История России. – М., 2006. 85. Иллич-Свитич В. М. Опыт сравнения ностратических языков. Т. 1-3. - М., 1971.  86. Иловайский Д. И. Разыскания о начале Руси. – М, 1882. 87. Именник болгарских ханов /транскрипция Н. М. Тихомирова. – Кемерово, 2011. 88. Иордан. Гетика. О происхождении и деяниях готов /пер. Скражинской. – М., 2000. 89. Иордан. О готах //Вестник древней истории, 1941. Т.1. 90. Иордан. О происхождении и деяниях готов. – М., 1997. 91.  Исламов Г. М. Краткая история Венгрии. – М., 1991.
380
 
92. История Казахстана в западных источниках. Рене Груссе. Атилла, Чингисхан, Тамерлан. Империя степей. - Алматы, 2005. Т. 4. 93.  История России до конца XVII в. / Под ред. А. И. Филюшкина. – М.2015. 94.  История России. С древнейших времен до конца XVII в. / под ред. А. Н. Сахарова. – М., 2001. 95. Карамзин Н. М. История государства Российского. – Тула, 1990. Т.I-VI. 96. Карамзин Н.М. Древняя Русь. Ки евская Русь. – М., 1993. Т.1-2. 97. Карамзин Н.М.Освобождение от татарского ига. –., 1993. Т.5-6. 98. Карамзин Н.М. Предание веков. Сказания, легенды, рассказы //История государства Российского. – М.1998. 99. Карский  Е. Ф. Белорусы. – Варшава, 1903. Т.1. 100.  Карский Е. Ф. О древней территории расселения балтийских племен /СА, 1958. №8. 101. Касаев А. М. Осетино-русский словарь. – Владикавказ, 1993. 102. Кашгари М. Диван лугат ат турк (Свод тюркских слов). М., 2010. 103.  Клейн Л.С. Генераторы народов //Бронзовый и железный век. Материалы по истории Сибири. Древняя Сибирь. Вып. 4. - Новосибирск, 1974.  104. Ключевский В. О. Сочинения: в 9 т. – М., 1987-1988. Т.1-9. 105. Ключевский В. О. Ленкции VII-IX. – М., 1987. Т.1. 106. Кляшторный С.Г.. Савинов Д.Т. Степные империи древней Азии. - СПб., 2005.  107. Ковалевский А. П. Книги Ахмеда Ибн-Фадлана о путешествии на Волгу в 921-922 гг. – Харьков, 1956. 108. Комнина Анна. Алексиада. – М.: Наука, 1965. 109. Кониский Георгий. История руссов или Малой России. – М., 1846. 110. Кононов А. Н. Опыт анализа термина «т;rk». Вопросы этногенеза. – М.;Л., 1949. 111. Кононов А. Н. Родословная туркмен. Сочинение Абу-л-Газа хана хивинского. – М.;Л., 1958. 112. Костомаров Н. И. Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. – М., 1993. 113. Костомаров Н. И. Две русские народности. – Киев-Харьков, 1998. 114. Костомаров Н.И. Исторические монографии и исследования. – М., 1989. 115. Костюков В. П. Была ли Золотая Орда «Кыпчакским ханством»? // Тюркологический сборник. – М., 2006.
381
 
116. Котвич В. А. Исследования по алтайским языкам. – М., 1962. 117. Крачковский И. Ю. Путешествие Ибн-Фадлана на Волгу. – М.;Л., 1939. 118. Кузеев Р. Г. Происхождение Башкирского народа. Этнический состав, история расселения. - М.: Наука, 1974. 119. Кузеев Р. Г. Урало-Аральские этнические связи в конце I тысячелетия н.э. и история формирования башкирской народности //Ал.ЭБ, 1971. Т.4. 120. Кузьмин А. Г. «Варяги» и «Русь» на балтийском море //Вопросы истории. 1970. №10. С.28-56. 121. Кузьмин А. Г. Руги и русы на Дунае //Славяне и Русь: Проблемы и идеи: концепции, рожденные трехвековой полемикой в хрестоматийном изложении. – М., 1999. С. 437-481. 122.  Кулаковский Ю. А. История Византии. – СПб., 1910-1915, т. I-III.  123. Кулаковский Ю. А. Аммиан Марцеллин. История /пер. с латин. – Киев, 1987. Вып.3. 124.  Кумеков Б. С. Государство кимаков IX-XI вв. по арабским источникам. – Алма-Ата, 1977. 125. Кычанов Е.И. История приграничных с Китаем древних и средневековых государств (от гуннов до маньчжуров). — СПб., 2010.  126. Кычанов Е.И. Кочевые государства от гуннов до маньчжуров. — M., 1997.  127. Кюнер Н.В. Работа Н.Я.Бичурина (Иакинфа) над китайскими источниками для «Собрания сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена» - М.; Л., 1950. 128. Латышев А. Ф., Азербаев Э.Г., Рыкунов Г. А. Национальный вопрос в России (от Киевской Руси до развала СССР). – Иркутск, 1995. 129. Латышев В.В. Известия древних писателей о Скифии и Кавказе. Т. I: Греческие писатели. — СПб., 1893.  130.  Латышев В. В. Известия древних писателей о Скифии и Кавказе. – СПб., 1904, т.1, вып. 1. 131. Латышев В.В. Известия древних писателей о Скифии и Кавказе. Т. II: Латинские писатели. — СПб., 1904.  132. Лигети Л. Табгачский язык - диалект сяньбийского // Народы Азии и Африки. — № 1. — 1969.  133.  Литаврин Г. Г. Краткая история булгар. – М., 1987. 134.  Лихачев Д. А. Повесть временных лет. – СПб., 1979.
382
 
135.  Ловмяньский К. (Henrik Lowmiansku). Русь и норманы. – М.,1985. 136. Ловмяньский К. Руссы и руги// Вопросы истории.1971.С.43-52.  137. Ломоносов М. В. Труды по русской истории // ПСС. - М.;Л., 1952. 138. Лувсандэндэв А. Монголо-русский словарь — М., 1957.  139. Мавродин В. В. Образование древнерусского государства. – Л., 1945. 140.  Мавродин В. В. Древняя Русь (происхождение русского народа и образование кочевого государства). – М.: ОГИЗ «Госполитиздат», 1946. 141.  Мавродин В. В. Образование древнерусского государства и формирование древнерусской народности.  М.: Высшая школа, 1971.  142.  Мавродин В. В. Очерки истории левобережной Украины. – СПБ.2002. 143.  Мавродин В. В. Происхождение русского народа. – Л., 1952. 144.  Мавродин В.В. Древняя и Средневековая Русь. Образование древнерусского государства. – СПб., 2009. 145.  Майоров А. В. Великая Хорватия. Этногенез и ранняя история славян Прикарпатского региона. – СПб., 2006.  146. Марр Н. Я. Избранные работы. – М.;Л., 1937. Т.IV. 147. Марцеллин Аммиан. История. Вып. 1-3. — Киев, 1906-1908.  148. Марцеллин Аммиан. Римская история. - СПб., 1996.  149. Мелиоранский П. М. Заимствованные восточные слова в памятниках русской письменности домонгольского времени // Изв. отд. русск. яз. и слов.: ИАН, 1905. Т.Х. Кн. 4. 150.  Менандр Византиец. Византийские истории /пер. С. Деступиса. – СПб., 1860. 151. Менгес К. Т. Восточные элементы  в «Слове о полку Игореве». – Л., 1979. 152. Моммзен Т. Римская история Моммсена /пер. С.Шестакова. – М.1861. 153.  Моора Х. А. О древней территории расселения балтийских племен//СА, 1958. №2. 154. Мэн Д. Чингисхан. — М., 2006.   155. Мюллер А. История ислама. Составлена до новейших времен /пер. в нем., под ред. Н. Я. Медникова. – СПб., 1895. Т.1-2. 156. Назаренко А. В. Древняя Русь и славяне. – М., 2009. 157. Назаренко А. В. Немецкие латиноязычные источники IX-XI вв. – М., 1994. 158.  Насонов А. Н. «Русская земля» и образование  территории  древнерусского государства. – СПб., 2006.
383
 
159.  Насонов А. Н. Монголы и Русь. – СПб., 2006. 160.  Насонов А. Н. Русская земля и образование территории древнерусского государства. – М., 1951. 161. Научная и духовно-миссионерская деятельность Н.Я.Бичурина: история и современное значение. – Чебоксары, 2009.  162. Немет Ю. К вопросу об аварах// Turcolocica  (тюркология). – 1976. C. 299-303. 163.  Нидерле Л.  Славянские древности. – М., 1956. 164. Нидерле Л. Славянские древности. – М., 2001. 165. Нидерле Л. Человьчество въ дисторическiя времена: Доисторическая археологiя Европы и въ частности славянскихъ земель /пер. съ чешск. О. К. Волкова. – СПб., 1898. 166. Никонов В.А. Этнонимы. Сборник статей. — М., 1970  167. Новичев А. Д. История Турции. Эпоха феодализма (XI-XVIII века). – Л., 1963. 168. Новосельцов А. П. Восточные источники о восточных славянах и Руси VI-IX вв. //Древнерусское государство и его международное значение. – М.1965. 169.  Образование древнерусского государства. –  М., 1995. 170.  Ожегов С. И., Шведова Н.Ю.   Толковый словарь русского языка. – М., 1998. 171. Ошанин Л.В. Антропологический состав населения Средней Азии и этногенез ее народов. Ч. 1. — Ереван, 1957.  172. Ошанин Л.В. Антропологический состав населения Средней Азин и этногенез ее народов. Ч.II.— Ереван, 1958.  173. Павел Диакон. История лангобардов. – СПб., 2008.  174. Петрушевский И.П. Рашид ад-Дин и ero исторический труд. — М.;Л., 1952.  175.  Пигулевская Н. В. Имя «рус» в сирийском источнике VI в.н.э. // сборник статей академику Грекову Б.Д., 1952. 176.  Пименов В. В. Велесы. – М.;Л., 1965. 177. Плетнева С. Половцы. – М., 2014. 178. Повесть временных лет/ пер. Д. С. Лихачев, Б.А. Романов. – М.;Л., 1950. Т. 1-2. 179.  Позднеев Д. М. Исторический очерк уйгуров (по китайским источникам). – СПб., 1899. 
384
 
180.  Покровский Б. Н. Историческая наука и борьба классов. – М.;Л., 1933. Вып.1. 181.  Попов А. И. К вопросу о древнейших лексических связях между прибалтийскими финнами и славянами // Советское финно-угроведение. – Таллин, 1979. VIII. 182. Приселков М. Д. Киевское государство второй половины Х в. по византийским источникам //Ученые записки. – Л.: ЛГУ, 1941, вып.8. 183.  Приск Панийский. Римское посольство к Атилле. – СПб., 1861. 184.  Прокопий Кесарийский. Готская война//Вестник древней истории. 1941.Т.V. 185. Прокопий Кессарийский. Война с готами: пер. С. П. Кондратьева. – М.: Изд.АН СССР, 1950. 186. Прокопий Кесарийский. Война с готами. – М.,1996. 187. Прокопий. История войн с персами; Война с вандалами; Тайная история. – СПб., 2001. 188. Происхождение казанских татар. – Казань, 1948. 189. Пуллиблэнк Дж. Э. Зарубежная тюркология. – М.1986. – С. 29-70. 190. Путешествие Ибн-Фадлана на Волгу. – М.;Л.: Изд. АН СССР, 1939. 191.  Рашид ад-Дин. Сборник летописей /пер. И.Березина. – Л., 2002. 192. Риттих А.Ф, Материалы для этнографии России. Казанская губерния. - Казань, 1870. Т.1.  193. Ромашов С. А. От тюрков к хазарам: Северный Кавказ в VI-VII вв. //Тюркские народы в древности и средневековье. – СПб.; М., 2005. С.185-202. 194. Рубрук де Гильом. Путешествие в восточные страны: Пер А. М. Маленина, 1911. - М., 2008. 195. Руденко С.И. Культура гуннов и ноинулинские курганы. – М.;Л., 1962.  196. Румянцев Г.Н. О некоторых вопросах этногенеза монголов и бурят. — М., 1960.  197.  Русская правда. – М., 1934. 198. РыбаковБ. А. Образование древнерусского государства. – М., 1955. 199.  Рыбаков  Б. А. Славяне и Русь. – М., 1988. 200. Рыбаков Б. А. Древние русы. – СА, XVII, 1953. 201.  Рыбаков Б. А. Древности антов // СА, XVII, 1953. 202. Рыбаков Б. А. Из истории культуры Древней Руси. – М., 1984. 203. Рыбаков Б. А. История СССР с древнейших времен до конца XVIII века. – М., 1975.
385
 
204. Рыбаков Б. А. Киевская Русь и русские княжества XII-XIII вв. – М., 1993. 205.  Рыбаков Б. А. Мир истории. – М., 1987. 206.  Рыбаков Б. А. Начальные века русской истории. – М., 1995, т.1. 207.  Рыбаков Б. А. Поляне и северяне // СЭ, IV-VII, 1947. 208. Рыбаков Б. А. Рождение Руси. – М., 2003. 209. Рыбаков Б. А. Русь и Хазария// Сборник статей академику Грекову Б.Д. – М., 1952. 210. Рыбаков Б. А. Тезисы докладов на выступлении сотрудников института материалов культуры АН СССР // К вопросу об образовании древнерусской народности. – М., 1951. 211. Рыбаков Б. А., Седов В.В. Финно-угры и балты в эпоху Средневековья. – М.: Наука, 1987. 212. Рыбаков Б.А. История России. – М., 1995. 213. Санжеев Г. Д. Лингвистическое введение в изучение истории письменности монгольских народов. — Улан-Удэ, 1977  214. Санжеев Т.О. Заметки по этнической истории бурят. — Улан-Удэ, 1983.  215. Сахаров А. Н. Дипломатия Древней Руси. – М.,1980. 216. Сванидзе А. А. Из ранней истории шведского государства. Первые описания и законы. – М., 1999. 217.  Седов В. В. Древнерусская народность. – М.2005. 218.  Седов В. В. У истоков восточнославянской государственности. – М., 1999. 219. Седов В. В. Финно-угры и балты в эпоху Средневековья. – М. Наука, 1987. 220.  Седов В.В. Славяне Верхнего Поднепровья и Подвинья. – М., 1970. 221.  Седов В.В. Этнический состав населения Новгородской земли//Финноугры. – Л., 1979. 222. Седов В. В. Происхождение и ранняя история славян. – М., 1979. 223. Седов В. В. Восточные славяне в IV-XIII вв. – М.,1982. 224.  Сказания Приска Паннийского /пер. С. Фестуниса. – СПб., 1860. 225.  Скрыжинская М. В. Северное Причерноморье в описании Плиния старшего. – Киев, 1977. 226. Словарь современного русского литературного языка /под ред. Ф. П. Филина. – М.;Л., 1959-1963. Т.1-15. 227. Соловьев С. М. История России с древнейших времен. – М., 1993. Т.1-2. 228. Сокровенное сказание: пер. С. А. Козина. – М.;Л., 1941.
386
 
229.  Спицын А. А. Древности антов // Сборник в честь А. И. Соболевского. – Л., 1928. 230. Стасюлевич М. М. История средних веков в ее памятниках и исследованиях новейших ученых. – СПб., 1885. Ч.1. 231. Страбон. География. – М., 1994. 232. Субракова О.В. Хакасско-русский словарь. — Новосибирск, 2006.  233. Султанов Т.И. Чингиз-хан и Чингизиды, Судьба и власть. — М., 2006.  234. Таскин В. С. Материалы по истории  древних кочевых народов группы дунху. – М., 1984. 235. Таскин В.С. Материалы по истории кочевых народов в Китае. III-IV вв. - М, 1989.  236. Таскин В.С. Материалы по истории сюнну (по китайским источникам). – М., 1968.  237. Татищев В. Н. История Российская: в 3 т. – М., 2003. 238. Татищев В. Н. История Россиийская //Славяне и Русь: Проблемы и идеи: концепции, рожденные трехвековой полемикой, в хрестоматийном изложении. – М.1999. 239.  Тацит Корнелий. Сочинения: в 2 т. – СПб., 1993. 240.  Тихомиров М. Н. Происхождение названия «Русь» и «Русская земля» // СЭ. – М., 1974, т. VI-VII. 241.  Тревер К. В. Очерки истории СССР. Моисей Каланкатуйский. История агван. – М., 1958. 242. Тревер К. В. Очерки по истории и культуре Новой Албании IV в. до н.э. – VII в.н.э. – М.;Л., 1959. 243. Третьяков П. Н. Восточнославянские племена. – М., 1953. 244. Третьяков П. Н. Восточнославянские племена. – М.;Л., 1948. 245.  Третьяков П. Н. О древних русах и их земле // Славяне и Русь. – М., 1988. 246. Третьяков П. Н. Финны-угры, балты и славяне на Днепре и Волге. – Л., 1966. 247. Трубачев О. Н. Этимологический словарь славянских языков: Приславянский лексический фонд. – М., 1999. 248. Трубачев О. Н. В поисках единства (славянские языки и народы). – М.: Наука, 1992. 249.  Трубачев О. Н. Этногенез и культура древнейших славян. – М., 2002. 250.  Трубачев О. Н. Этногенез и культура древнейших славян: Лингвистические исследования. – М., 2002.
387
 
251. Трубачев О.Н. В поисках единства. Взгляд филолога на проблему истоков Руси. – М.: Наука, 2005. 252. Удальцов А. В. Древние кельты, германцы и славяне. – М.1940. 253.  Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. – 1964, т.1. 254. Федоров Г.Б. Древние славяне в Прутско-Днепровском междуречье. М., 255. Филин Ф. Н. Происхождение русского, украинского и белорусского языков: Историко-диалектологический очерк. – Л.  Наука, 1972. 256. Филин Ф. П. Образование языка восточных славян. – М., 1962. 257.  Филин Ф. П. Происхождение и развитие русского языка. – Л., 1954. 258. Филин Ф. П. Словарь русского языка XI-XVII. – М.: Наука, 1982. 259.  Хара-Даван Э. Чингисхан – великий завоеватель. – М., 2008. 260. Чебоксаров Н.Н., Чебоксарова И.А. Народы. Расы. Культуры. – M., 1985.  261. Черемисов К.M. Бурятско-русский словарь. – М., 1973.  262. Шабалов А.С. Происхождение уйгуров, курыкан (бурят, калмыков, якутов) и других телэских племен XVIII в. до н.э.-XIV в.н.э. – Иркутск, 2014. 248 с. 263. Шабалов А.С. Этническая принадлежность хунну. – Иркутск, 2011. 264. Шабалов А. С. Титулы и имена ханов (монголоязычная интерпретация) //Изв. ИГУ, 2013. №1. С.131-145. 265. Шабалов А. С., Шабалов Д. А., Шабалов М. У. Происхождение древних и средневековых тургутов (турков) XXIV в. до н.э. – Иркутск, 2014. 248 с.   266. Шабалов А. С. Происхождение уйгуров, ойратов (калмыков) и других телеских племен. XVIII в. до н.э. – XIV в. н.э. – СПб.,2015. 267. Шагдаров Л.Д., Черемисов К.М. Бурятско-русский словарь. - Улан-Удэ, 2010. - T.1-2.  268. Шайкин А. А. Се повести временных льт. От Кия до Мономаха. – М.,1989. 269.  Шаскольский И.П. Норманская теория в современной буржуазной науке. – М.;Л., 1965. 270. Шафарик П. И. Славянские древности. – М., 1837-1848.1. Кн.2. 271. Шахматов А. А. История русского летописания. – СПб., 2002-2003, т.12. 272. Шерр И. Переселение народов. - СПб., 1898.  273.  Шлёцер А. Л. Нестор. – СПб., 1816, ч. II.
388
 
274. Этимологический словарь славянских языков / под ред. О. Н. Трубачева: Праслав. лекс. фонд. – М., 1998. 275.  Юдахин К. К. Киргизско-русский словарь. – М., 2012. 276. Юдахин К.К. Киргизско-русский словарь. - М., 1965. Т. 1-2.  277. Юдахин К.К. Русско-киргизский словарь. - M., 1965.  278. Юй Тайшань. Историография проблемы этнической идентичности сюнну и гунов //Гуманитарные науки в истории и современном развитии общества. – Чебоксары, 2006. 279. Языки народов Азии и Африки. - M., 1993.  280. Языки народов СССР. - M., 1968. 
 
Литература на иностранных языках
1. D’Onsson. Histoire des Mongols. Depuis Tchinguiz-Klan jusqua Timour Bey ou Tamerlan. La Haye et Amsterdav.Les freres van Cleoff, 1834-1835.  2. Deguignes J. Hisotrie generale des Huns, des Turcs, des Mongols et, des autres Tartares occidentaux, ouvrage tire des livers chinois.- Paris, 1756-58. 3. Deguingеs. Меmorie sur I'origine des Нuns et des Turcs. - Рана, I 748. 4. Du Halde J.В. Descriptions geographieque, historique, chronologique, pelitique et physique de I'empire de la Chine et de la Tartarie chinoise efer.-  Lа Haye, l 736.  5. Erdmann F. Temudchin der unerchuttertrlich. – Leipzig, 1862. 6. KIaporth J.Memories relatifsa 'I' Asie. - Paris. 1826.  7. Klaporth J. Asia polyglotta. - Paris. 1823.  8. Klaporth J.Tableaux historiques de L'Asie. - Paris. I826.  9. Klaporth l. Memorie sur L'identite des Thou-khiu et des Hiong-nouavcs Les Тurсs // Journal Asiaigue Novembre, 1825. 10. Klaproth J. Abhandlungen ;bег die Sprache und Schrif der Uiguren. - Вегlin, 1812.  11. Kotwicz W.L. La langue mongole, par les Ou;gours Jaunes pres de Kan-tcheju. D’apres les materiaux recueillis par S.E. Malov et autres voyageurs. Wilno, 1939.  12. Language Vitality and Еndangerment. UNESCO Ad Hoc Expert Сrоuр on Endangered Languages. - Paris, March, 2003  13. Maksoudi. Les prairies d or. – Paris, 1861. I. 14. Margaurt J. Osteur vop;ische und ostasiatis;he Streitz;ge…- Leipzig,1903. 15. Margaurt J. Skizzen zur geschichlichen V;lkerkunde von Mittlasien und Sibirien, Festchrift f;r F. Hirth zu seinem 75.- Berlin, 1920 (OAZ, Jg.8).
389
 
16. Marqaurt A. ;ber das Volkstum der Komanen //Adhandlungen der k. Akademie der Wissenschaten, philologich historische Klasse, 1914. Bd. XIII. № 1. 17. Marqaurt J. ;ber das Volkstum der Komanen //Adhandlungen der k. Akademie der Wissenschaten, philologich historische Klasse, 1914. Bd. XIII. № 1. 18. Marquart J. Die Chronologie der Altt;rkischen Inschriften.- Leipzig, 1898 19. Minoraky V. Hudud al-Alam. «The Region of the norld» A Person Geography 372 A.H. - 982 AD London, 1937 (6MSXI). 20. Minoraky V. Tamin ibn Bahr`s Journey to the uyghurs, BSOS, 1948. vol. XII, pt.2 21. Mommisen. Romishe ceschichte von teodor Mommisen, 1850. 22. Nemeth J. Dit Volks namen guman und. RCA. – Budapest, 1940. T.3.S.99.  23. Neumann K.F. Die Volker der sudlichen Russlands in inrer geschichtlichen Entwickelung. - Leipzig, 1847.  24. Niederle. Slovanske Starozithosti, Praga,1910 25. Pallas. Summlungen historischer Nachrichten uder die Mongolischen Volkerschatten. - Berlin, 1776.  26. Parker E. Н. А thousand years of the Tatars. I887.  27. Pelliot P. Lа version ouigoure de l’ histoire des princes Kalya Namkara et Papamkara. TP. Vol. XV. - Leiden. 1914.  28. Pelliot P.А. Propos de Соmаns. JA, 1920, avril juin., p. 125-185.  29. Pelliot, Paul et Hambis, Louis Historia de Campagnes de Gengis Khan. Chengwou ts ’in-tcheng lou. Tome 1, Leiden, ЕJ. Brill, 1951. 30. Pritsak O. Al-Burhan, 1952. Bd. XXX. 31. Pritsak O. Die Karachaniden, 1953. Bd. XXI. 32. Pritsak O. Kara chanidische Streitfragen. – Oriens, 1950. Vol. III. №2. 33. Pritsak О. The Нunniс language of' the Attila Clan // Harvard Ukrainian studies, Ukrainian Research institute, Harvard university, Cambridge, massachusetts, volume Vol, N. 4. December 1982, р. 428-477.  34. Remusat А. Recherches sur les langues Tartarts.-  Paris. 1820.  35. Schmidt J. Forschungen im Gebiete der аlteren religiosen. politischen und literarischen Bildungsgeschichte der Volker Minef-Asiens. vorzuglich der Mongolen ind Tibeter. St. Pet., 1824.  36. Schmidt J. Ceschicte der deutschen St;mme biszum ausgang der v;lkerwanderung. Die Ostgemahen/2 Aufl., M;nchen,1934/ 37. Togan A.Z.V. Ibn Fadlan’g Reisebericht. -  Leipzig, 1939. 38. Togan Z. V. Umumi T;rk tarihine giris. – Istanbul, 1946.
390
 
39. Togan Z.V. Die Veriahren der Osmanen in Mittelasien. – Zeitschrift der Dentschen morgen L;ndischen Gesellschaft, 1991. Bd. 95. Hit. 3. 40. Togan Z.V. Horezmce terc;mecli Mugddimat at-adad. – Istanbul, 1951. 41. Togan Z.V. Mogolar, Gingis, T;rkl;k, [S.L.], 1940. 42. Waitr G.Annales Bertiniani.Hannoverae, 1889. 43. Z. Validi Togan Reiscebericht. Akdes Nimet Kurat.Abn Muhammad Ahmad b. A;tham al-Kutis Kitab al-Kutuh fnd its importance concerning the Arab Conguest in Central Asia and the Khazars. Ankura Universitesi Dil ve Tarih-Cografiga Fa K; (tes) Dergisi.VII, 2, 1949.  44. Bugа К. Die Vergeschichte der aistischen (baltischen). St;name im lichte der Ortsnfn entorschung. Streitbeg-Festgabe. Leipzig, 1924.
 
 
Перечень сокращений
1. БЭС – Большой энциклопедический словарь. 2. СЭ – Советская этнография. 3. СА – Советская археология. 4. ЖМНО – Журнал министерства народного образования. 5. ИАН –Императорская Академия наук. 6.  ИАН СССР – Известия Академии  наук СССР.  7. ПВЛ – Повесть временных лет. 8. ГИИНС – Государственное издательство иностранных и национальных словарей. 9. ЖМНП – Журнал министерства народного просвещения.
4.2. Государство монголов в Восточной Европе  и его роль в формировании русского народа
 
326
 
К 1227 г., т.е. к смерти Чингисхана, удел его старшего сына Джучи, который умер шестью месяцами ранее отца, составлял пространство от Приангарья до р. Урал, с востока на запад, и, вероятно, от Ледовитого океана до р. Амударья, с севера на юг. Все завоеванные территории Чингисхан разделил между сыновьями от главной жены Борте. Удел Джучи, как пишут в «Истории России до конца XVIII века» (под ред. А. И. Филюшкина): «…в русских источниках XIII-XV вв. – Орда, с XVI в. – Золотая Орда, хотя сами  татары свою страну так никогда не называли, был образован при выделении старшему сыну Чингисхана кочевого удела» [М., 2015, с. 192]. Далее авторы во главе с А. И Филюшкиным, с которыми мы в большинстве случаев согласны, продолжают: «После смерти Джучи-хана в феврале 1227 г. во главе улуса стал его второй сын – Бату (в русских источниках Батый). При нем территория удела значительно выросла. За две военные кампании (12291230  гг. и 1235-1242 гг.) были присоединены степные территории Башкирии, Дешт-и-Кипчака (Половецкой степи)». Дешт-и-Кипчаком называлась земля, населенная преимущественно кимаками-куманами-кайи-кыятами и кипчаками. Эта территория была присоединена к Монгольской империи в 1204 г. во время объединительных войн, тогда еще Темуджина. Чингисханом Темуджин был провозглашен на общемонгольском курултае 1206 г. Дешт-и-Кипчаком называлась часть территории современного Казахстана, первоначально населенная кипчаками и где с VII в. предположительно находилось государство, тогда монголоязычных кимаков-команов-кайи. Часть этого государства составляли зависимые кипчаки. Современные южнорусские степи, вероятно, никогда не назывались Дешт-и-Кипчаком. Авторы, видимо, ошибаются. Далее вышеуказанные авторы продолжают: «…завоеваны Волжская Булгария, Северо-Восточная и Южная Русь. Признало свою вассальную зависимость от татар Закавказье. Таким образом, Улус Джучи раскинулся от Причерноморья, Приазовья, Северного Прикаспия, Кавказа до Приаралья и Восточной Сибири. Что собой представляла Орда как государство и как можно охарактеризовать социальные отношения в нем? Социальная стратификация Улуса Джучи, по Г. А. Федорову-Давыдову, выглядела следующим образом. Во главе всех Чингизидов в XIII в. стоял каган (каан). За ним в иерархической системе следовал хан — глава какой-либо основной чингизидской ветви; представитель потомков Угедэя, Хулагу, Джучи, Чагадая. Следующую ступень занимали царевичи-чингизиды. Далее следовали
327
 
нойоны (беки, эмиры), по мнению Г. А. Федорова-Давыдова, в XIII-XIV вв. – представители аристократии, обычно не связанные кровным родством с Чингизидами. Это были либо главы родов, находившиеся в вассальной зависимости вместе со своим родом, т.е. потомки старой дочингизовской аристократии, не порвавшей еще связей со своим родом или племенем, либо назначенные ханом военачальники, получившие за военную  службу удел-улус, в который часто входили разные и чуждые самому военачальнику племена, либо служилый слой аристократии при дворе хана или каана. Слой, который можно сопоставить со служилым дворянством, составляли нукеры (от монг. «верный слуга, товарищ, друг, дружинник»), которые обычно являлись выходцами из аристократического рода, пришедшего в упадок. Социальную систему замыкали массы кочевых и оседлых трудящихся. Уже в. XIII в. в Улусе Джучи сформировался высший управленческий аппарат – диван. Возглавлял его беклярибек, совмещавший полномочия главы ведомства и военного министра. Не удивительно, что часто данную должность занимали Джучиды – ближайшие родственники хана. Важнейшие вопросы решались на курултае – собрании родовитых и знатных представителей ордынской элиты. На нем принимались решения о возведении и («избрании») хана, о войне и мире, о заключении дипломатических и брачных союзов, принятии и оглашении законов и пр. Большой аппарат канцелярских работников следил за изданием биликов; выписыванием  ярлыков, соответствием привезенной дани сведениям переписных списков – дефтерей.  Огромная численность чиновников обусловливалась принципом административно-территориального деления ордынского государства – улусной системой, в соответствии с которой все государство – Еке Улус (Великий Улус) делилось на более мелкие владения, также называемые улусами. По структуре такие улусы повторяли военную организацию монголов, а их размер зависел от ранга владельца (темник, тысячник, сотник, десятник). Наиболее крупными владениями являлись улусы-тумены (число жителей и размер территории, способные мобилизовать или содержать 10-тысячный корпус). Земля и люди, составляющие основное богатство кочевников, у монголотатар считались собственностью потомков Чингисхана, а на территории Орды – потомков его старшего сына Джучи, поэтому тумены чаще всего возглавлялись родственниками великого хана. Улусы-тумены делились на тысячи, которые являлись наследственными владениями и, в свою очередь, делились на сотни, а те – на десятки [Филюшкин и др., 2015, с.192-193].
328
 
Об отношениях собственности, существовавшей в XIII в., возможно, восходящей к VII в. до н.э., к дунху – предкам хунну-укров и сяньбийцев, хорошо писал Т. И. Султанов: «При Чингиз-хане и Чингизидах получил, дальнейшее развитие родовой принцип, согласно которому государство считалось собственностью всей царствующей фамилии и распадалось на множество уделоввладений. Эта особенность государственного управления была подмечена еще Джувайни, который по меньшей мере три раза (в 1246-1247, 1249-1251, 12511253 гг.), сопровождал монгольского правителя Хорасана Аргун-ага в Монголию. «Хотя, по-видимости, правление и страна вверены одному лицу, наделенному ханским достоинством, в действительности, все потомки и дядя по отцу сообща владеют землей и общественным богатством» [Джувайни, изд., Т. 1, с.30-31]. Выше уже упоминалось, что Чингиз-хан подчинился народному обычаю и еще при жизни назначил уделы своим сыновьям и другим родичам. Насколько можно судить по имеющимся материалам, первым был выделен старший сын Чингиз-хана, Джучи. Когда в 1207-1208 гг. Джучи покорил енисейских кыргызов и прочие «лесные народы» юга Сибири, говорится в монгольской хронике 1240 г., отец подарил все эти земли ему. Впоследствии, после покорения Чингиз-ханом государства хорезмшаха (1219-1224), в состав удела Джучи вошли обширные земли к западу от Иртыша и от границ Каялыка (в Семиречье) и Хорезма (нижняя Амударья) «вплоть до тех пределов, куда доходили копыта татарских коней», т. е. до границ царства волжских болгар [Султанов, 2006, с.198-199]. Мы с помощью таких авторов, как Э. Хара-Даван, А.И. Филюшкин, Т. И. Султанов и др., кратко рассмотрели, как в XIII в. Русь, Украина (бывшая земля хунну-укров, готов и антов) и Кумания (Половецкая степь), и другие территории были включены в состав улуса (государства) Джучи, которым стал ведать его второй сын Бата, в русском произношении Батый. По-монгольски «Бат – устойчивый, крепкий, надежный, прочный» [Лувсандэндэв, 157, с.66]. «Бата» – старомонгольское (западнобурятское) произношение. Какие виды политической, правовой, налоговой, административной и т.п. зависимости существовали в XIII-XIV вв.? Мы изобретать нового не будем, эти элементы зависимости подробно описаны А. И. Филюшкиным и др. Тем более мнение Филюшкина и др. во многом совпадает с нашим. Они пишут: «При рассмотрении административного устройства Золотой Орды в XIII-XIV вв. нельзя не обратить внимания на такой традиционный для монголов обычай, как разделение всей территории государства на два крыла: правое и левое. Правое крыло
329
 
составляли земли от Дуная до Сары-Су. Оно получило название Ак-Орда (Белая Орда). Левое крыло называлась Кок-Орда (Синяя Орда). Его составила территория современного Центрального и Южного Казахстана. Орда не была политически стабильным государством. Вся ее история – это история политических кризисов, борьбы за власть, междоусобных войн. В 1260-е гг. Монгольская империя переживала первый острый политический кризис, связанный с соперничеством за верховную власть. Берке, сын Джучи, глава Улуса Джучи, поддержал Ариг-Бугу, а правитель Ирана Хулагу занял сторону Хубилая. Такое разделение сил привело к военному конфликту, в ходе которого Ордой было окончательно потеряно Закавказье, перешедшее под юрисдикцию Улуса Хулагу. В то же время победа Хубилая в борьбе за имперский трон поставила Улус Джучи в оппозицию к центральной власти и тем самым привела к его фактической независимости. В 1280-1300 гг. в Орде вспыхнул новый политический кризис. Правнук Чингисхана Ногай, сам не претендуя на ханский престол, создал второй политический центр на западе Улуса, в западной части Северного Причерноморья Борьба великих ханов с его военно-политическим влиянием завершилась в 1299 г. победой хана Токты и гибелью Ногая.  Период с 1300 по 1357 г. традиционно считается в историографии временем наивысшего могущества Улуса Джучи. Достижения в военном, политическом, экономическом и культурном развитии связываются с именами великих ханов Токты (1291-1313), Узбека (1313-1342) и Джанибека (1342-1357). Приходу к власти Узбека в 1313 сопутствовало принятие ислама как государственной религии. Мусульманское духовенство с этого времени начинает играть при дворе значительную роль, нередко определяя направления внешней и внутренней политики. После смерти Джанибека Орда вновь входит в период острого политического кризиса, который русские источники метко назвали «великая замятня». На протяжении 1360-1380-х гг. на ханском престоле, по различным, оценкам, побывало от 16 до 20 претендентов. Были нарушены политические и экономические связи отдельных регионов Золотой Орды. Сепаратистские тенденции отдельных улусов поставили государство на грань распада.  В 1380-1395 гг. великому хану Токтамышу удалось объединить под своей властью практически всю бывшую территорию Улуса Джучи. Однако война Золотой Орды со среднеазиатским полководцем Тимуром не принесла ожидаемой победы. Более того, в результате двух походов (1391 и 1395), Тимуру удалось разгромить основные силы Орды, разорить ее города. Экономика страны
330
 
была окончательно подорвана.  Попытку восстановить Улус Джучи предпринял эмир Идигу (Едигей). Он не был Чингизидом, поэтому управлял страной от имени марионеточных ханов (Шадибека, 1400-1407; Булата, 1407-1411  и др.). Он добился на короткое время относительного единства страны. Однако постоянная  политическая оппозиция в лице Токтамыша и его сыновей не позволила эмиру достичь прочных результатов. В 1419 г. Идигу погиб в междоусобице. С его смертью завершилась последняя серьезная попытка восстановить целостность и могущество Орды.  В XV в. Орда распадается на отдельные государства. В 1420-е гг. отделяется Сибирское ханство, в 1428-1430 гг. становится самостоятельным улус Абул-Хайра, в 1445 г. образовывается Казанское ханство, в 1427-1441 гг. – Крымское ханство, в период с 1460-х гг. по 1502 г. выделяется Астраханское ханство. На протяжении XIII–XIV вв. складывается определенная система взаимоотношений Руси и Орды. В историографии период зависимости русских княжеств от Улуса Джучи получил название монголо-татарского ига, или «зависимости Руси от Орды». Отношения русских земель с Ордой традиционно рассматриваются в рамках концепции монголо-татарского ига, установившегося сразу после нашествия Батыя в 1240-е гг. и просуществовавшего чуть ли не вплоть до знаменитого «Стояния на Угре» в 1480 г. Между тем сами жители русских княжеств этот термин никогда не использовали, несмотря на то что слово «иго» им было, несомненно, знакомо (наиболее распространенные в то время значения слова: ‘узда’, ‘хомут’, ‘ярмо’, ‘ноша’, ‘поклажа’, ‘гнет чьего-либо владычества’). Получается, что на Руси звали «работное иго» и даже: «иго Христово» (под него попадали монахи, принимая постриг), но не знали ига монголо-татарского. С одной стороны, термин «иго» (татар, татарское, монгольское, монголотатарское, ордынское) в целом можно признать анахронизмом, свойственным более историографической традиции, общественному сознанию, нежели реальному положению дел. Наиболее адекватным, близким к пониманию современников, будет, на наш взгляд, определение «ордынская неволя». С другой стороны, справедливости ради, необходимо отметить, что такие понятия, как «неволя», «рабство», «ярмо» и «иго» близки по значению, по сути – синонимичны. Отдельные оттенки значений стираются в общем представлении о том периоде, что и позволяет применять вышеозначенные термины, как равнозначные. Система ордынского владычества включает в себя следующие элементы:  1. Политическая зависимость: верховным правителем стал считаться ордынский хан.
331
 
2. Правовая зависимость: по факту завоевания территория княжеств стала считаться собственностью ордынского хана, а русские князья оказались подсудны хану. 3. Вассально-ленная зависимость: только личная явка к хану могла способствовать получению ярлыка на собственное/чужое княжество. 4. Налоговая зависимость: выплата ежегодной дани непосредственно хану – так называемого ордынского выхода (десятипроцентного налога, десятины) в соответствие с переписными книгами (дефтерями); косвенные налоги в пользу ордынского правителя (ям или подвода, поплужное, корм, тамга). Усугублялась ситуация наличием откупной системы налогообложения. 5. Административная, зависимость: появление в русских княжествах особых ордынских чиновников (баскаков). 6. Военно-политическая зависимость: введение всеобщей воинской повинности (как на всей территории империи), позднее замененное участием в военных акциях Орды княжеских дружин (еще позднее – денежными выплатами). Таким образом, очевидно, что зависимость Руси от Орды была глубокой и разносторонней. Русь оказалась фактически интегрирована в систему ордынской государственности.  По мнению Ю. В. Селезнева, русские княжеские владения отныне представляли собой определенную аналогию ордынским улусам: великие княжества – улусам-туменам (тьмам); удельные – улусам-тысячам. Русские княжества расценивались в источниках именно как ханские улусы. Сами князья имели статус ордынского «улусника». Их административные прерогативы, как и ордынских владетелей, определялись ханским «жалованием», сведениями «дефтерей» и ярлыком.  По своему социально-политическому статусу русские великие князья должны были соответствовать эке нойонам, или старейшим (великим) эмирам (темникам). В ордынской иерархической лестнице они должны были занимать место ниже «царевичей» и выше эмиров-тысячников (это было самое высокое положение, которое мог занять в Орде не-чингизид). Первым в Орду за ярлыком поехал великий князь Владимирский Ярослав Всеволодович  в 1242–1243 гг. Он признал, что Русская земля стала владением «Канови и Батыеви», принял обязательства платить налоги («выход»), участвовать в; военных действиях Орды. Ордынские ханы сохранили и даже укрепили институт великого княжения Владимирского как формально высшей власти над всеми русскими князьями. Великий князь Владимирский получал право на
332
 
власть (ярлык) из рук хана, т.е. выступал своего рода наместником Орды над русскими землями. Хан мощью своей армии гарантировал его власть над остальными русскими князьями. Правда, постепенно выдача ярлыков распространилась и на отдельные княжества, причем в ХIV-ХV вв. на Руси возникает еще несколько великих княжений помимо Владимирского: Московское, Тверское, Рязанское, Смоленское, Нижегородское (Нижегородско-Суздальское), возможно, Черниговское и пр. Некоторые ученые (например, Ю. В. Селезнев) полагают, что «раздробление» института великого княжения на несколько частей явилось результатом татарской политики. Ордынская власть поддержала возникновение новых независимых друг от друга и от великого княжения Владимирского великих княжеств, непосредственно подчинявшихся хану. Это привело к фактической «девальвации» самого статуса «великого княжения», а великий князь всея Руси оказался в положении первого среди равных. Другие исследователи (например, А. И. Филюшкин) считают, что процесс превращения княжений в «великие княжения» имел прежде всего внутренние причины, проистекал из желания самих русских князей обрести более высокий статус. В условиях раздробленности стало возможно самопровозглашение правителя «великим князем». Собственно «татарский след» просматривается в учреждении только Нижегородского великого княжества. Во всех остальных случаях в источниках невозможно найти прямой связи между появлением титула «великий князь» и татарской политикой. Никакой «девальвации» не происходило, напротив, именно якобы «девальвировавшиеся» великие князья владимирские и московские, которыми с XIV в. практически постоянно (за немногими исключениями) были московские Калитичи, сумели покорить себе все остальные великие княжения.  Около 1245 г. монголы провели перепись населения Руси. Традиционно, вслед за Б. Д. Грековым и А. Н. Насоновым, перепись связывается исключительно с южнорусскими княжествами. Однако она могла носить и общерусский характер. В этом случае именно к 1245 г. необходимо отнести установление основных атрибутов зависимости Руси от Орды: получение ярлыка на княжение у хана и введение налоговых выплат (дани, «выхода»). Нужно отметить, что установление зависимости князей от Орды не протекало мирно. В 1246 г. был казнен Михаил Всеволодович Черниговский за отказ поклониться ордынскому идолу. Казнь способствовала быстрому переходу распавшегося на уделы Черниговского княжества под власть хана. В том же го
333
 
ду на обратном пути из столицы Монгольской империи Карокарума был отравлен Ярослав Всеволодович. Гибель великого князя Ярослава значительно усложнила обстановку в Северо-Восточной Руси, полагают исследователи. В 1249 г. «вся Русь», в том числе и Киев, была отдана монголами Александру Ярославичу (Невскому). Его брат Андрей получил великое княжение Владимирское. Возник конфликт относительно соподчиненности киевского и владимирского князей. Конфликтные отношения между князьями были восприняты ханом как неподчинение его власти. В. В. Каргалов полагает, что Андрей Ярославич выступал лидером антитатарской коалиции, освободительного движения. Более осторожно высказывается А. А. Горский, усматривающий в этих событиях прежде всего внутреннее противоборство князей. Так или иначе, но летом 1252 г. ордынские войска во главе с эмиром Неврюем вторглись в Северо-Восточную Русь. «Неврюева рать» разорила Переяславль и Переяславское княжество, после чего вернулась в степь. Андрей бежал: сначала в Новгород, затем в Швецию. В результате вся власть над Русью по воле монголов оказалась сосредоточена в руках Александра Невского. В 1257–1259 гг. Александр Ярославич помог проведению переписи населения Руси ордынскими чиновниками. По мнению В. В. Каргалова, в событиях переписи в Новгороде наблюдается картина тесного сотрудничества великокняжеской администрации и лично великого князя с татарскими «послами» и «численцами». На основе переписи 1257–259 гг. были определены размеры обложения Руси монголо-татарской данью. Сбор дани сопровождался злоупотреблениями, что к 1262 г. привело к первому анти-ордынскому городскому восстанию (в Ростове, Владимире, Суздале, Ярославле). Александр Невский отправился в Орду, чтобы согласно распространенному в историографии мнению спасти, «отмолить» русские города от мести хана. Однако ряд исследователей (Ю. К. Бегунов, В. Л. Егоров, Ю. В. Кривошеев, В. А. Кучкин и др.) видят более широкие задачи, стоявшие перед великим князем: «отмолить» русских людей от набора в ордынские войска. Александр достиг цели, но на обратном пути скончался в г. Городце.  Таким образом, в XIII в. Южная, Северо-Восточная и Северо-Западная Русь попали в зависимость от Орды. Несколько иначе развивались события в Галицко-Волынской земле. В 1245 г. князь Даниил Романович Галицкий также ездил в Орду и получил из рук Батыя ярлык на княжение. Однако вскоре Даниил возглавил вооруженное сопротивление Юго-Западной Руси захватчикам. В 1255 г. отказался подчиняться татарам г. Кременец, выдержавший осаду войск Чингизида Куремсы. В 1257 г. тот же Куремса был разбит под Владимиром Во
334
 
лынским, а затем потерпел неудачу при осаде Луцка. В 1258 г. в междуречье Днестра и Днепра вторглась армия Бурундая (Бурултая), готовившего поход на Великое княжество Литовское. Он потребовал от южнорусских князей как подчиненных Орде присоединиться к военной акции. Даниил Романович Галицкий уклонился от участия в походе. Войска возглавил его брат Василько Романович Владимиро-Волынский. Русскоордынские войска разорили земли Литвы. В следующем 1259 г. Бурундай двинулся в поход на Польшу. Проходя по Галицко-Волынской Руси, он потребовал в знак покорности разобрать городские укрепления. Были срыты крепостные стены Шумска, Данилова, Стожска, Львова, Кременца, Луцка. По мнению В. Л. Егорова, поход Бурундая привел к полному утверждению власти монголов над Юго-Западной  Русью. С 1270-х гг. юго-восток Руси оказывается в орбите влияния «Ногаевой Орды», располагавшейся в междуречье Дуная и Днестра. В 1277 г. Ногай потребовал, чтобы Лев Данилович Галицкий, Мстислав Данилович Луцкий и Владимир Василькович Владимиро-Волынский совместно с татарами напали на Великое княжество Литовское. Поход был направлен на г. Новогрудок и Городню. В 1280 г. уже Лев Данилович просил у Ногая помощи для нападения на Польшу. Удар русско-ордынского отряда пришелся на г. Сандомир и Краков. Совместный поход на Польшу татар Тула-Буги и галицко-волынских князей повторился в 1287-1288 гг. Правда, татарские союзники вели себя как захватчики: за две недели постоя во Львове татары полностью разорили город и его окрестности. Влияние татарского фактора в XIII в. стало решающим для всех земель бывшей Киевской Руси. Именно татарская угроза заставит в XIV в. некоторые из них (Галицко-Волынскую, Киевскую, Смоленскую, Минскую и пр.) искать покровительства более сильных держав (Королевства Польского и Великого княжества Литовского). Другие земли (Великое княжество Московское, Великое княжество Тверское и пр.) это побудит к тому, чтобы копить собственные силы для грядущего свержения власти Орды» [Филюшкин и др., 2015, с. 193198]. Совершенно правильно, на наш взгляд, пишут А. И. Филюшкин и др., что жители русских княжеств термин «иго» никогда не использовали, поскольку они не знали монголо-татарского ига. Что же такое «иго» и было ли монголотатарское иго? Чтобы ответить на первый вопрос, лучше всего обратиться к словарям русского языка В. И. Даля, С. И. Ожегова и Н. Ю. Шведовой. В. И. Даль в своем «Толковом словаре живого русского языка» дает сле
335
 
дующее толкование слова: «Иго – яремъ, ярмо; более употребляется в значении тягости нравственной, гнета управления, чужеземного владычества и порабощения, рабства» [Даль, 1955, т. 2, с. 6]. С. И. Ожегов и Н. Ю. Шведова в «Толковом словаре русского языка» дают такое определение слова: «Иго – угнетающая, порабощающая сила. Иго рабства. Под игом колониализма» [Ожегов, Шведова, 1988, с. 235]. В. И. Даль и С. И. Ожегов с Н. Ю. Шведовой определяют слово «иго» одинаково. В обеих дефинициях присутствует гнет (в первом случае), во втором – угнетающая сила и рабство, порабощающая сила, что, по нашему мнению, несет тождественную смысловую нагрузку.  Необходимо выяснить, действительно или нет, монголо-татары установили после военной кампании 1237-42 гг. на территории Руси политический режим гнета (угнетающей силы) и рабства  (порабощающей силы), что повлекло чужеземное владычество. Обычно чужеземное владычество влечет за собой рабство и колониализм. Сначала выясним южную и восточную границы Руси с 1240-42 гг. и этническую картину в пределах этих границ. Русь к тому времени простиралась примерно с запада на восток от Карпат, через Киевщину, Рязань и далее выходила к р. Волге в районе Нижнего Новгорода и далее на север. Населяли эту обширную территорию потомки народов и племен, в основном образовавшихся в результате Великого переселения народов, начавшегося с хунну-укрской войны с готами в 375 г., а затем в IX-X вв. в результате образования империи Великого князя Олега и перенесения столицы Руси из Новгорода в Киев в 882 г.  Русью называлась по «Повести временных лет» с конца IX в. лесная полоса Восточной Европы и частично ее лесостепная часть, которую населяли потомки хунну-укров – тиверцы и уличи, к тому времени называвшиеся, вероятно, бродниками (видимо, от слова «бродить», т.е. не имеющие постоянного места пребывания), куманы-половцы, часть булгар, остатки хазар, греки, готы-тетракситы, генуэзцы – в Крыму, финно-угры, чудь, остатки печенегов, аланы и т.д. Русский народ почти сформировался, его основными составляющими были германцы – варяги-русы, балтийские, финно-угорские племена, часть печенегов, торки, часть куман-половцев и т.д., но ядром народа, давшего язык, были славяне, частично поляне, кривичи, вятичи, радимичи и т.д. При образовании русского народа славяне, кривичи, вятичи и другие славяне составляли, видимо, меньшинство [Кузьмин, 1999], но смогли передать славянский язык остальной
336
 
интернациональной массе. Видимо, славянский язык оказался наиболее живучим и легко приспосабливаемым, чем германский, балтийский, финно-угорский и др.  Вернемся к слову «иго». А. И. Филюшкин и др. считают «монголотатарское иго» анахронизмом, что жители Руси этот термин никогда не использовали, поскольку они не знали монголо-татарского ига. А. И. Филюшкин и др., видимо, хотят найти через слово «ордынская неволя» компромисс с русской и советской историческими школами, которые с ХVIII в. употребляют, где надо и не надо, выражение «монголо-татарское иго». Лишь  Л. Н. Гумилев и немногие другие осмелились сказать, что никакого ига не было. А. И. Филюшкин и др. пишут: «…на Руси знали «работное иго» и даже «иго Христово» (под него попадали монахи, принимая постриг), но не знали ига монголо-татарского.  С одной стороны, термин «иго» (татар, татарское, монгольское, монголотатарское, ордынское) в целом можно признать анахронизмом, свойственным более историографической традиции, общественному сознанию, нежели реальному положению дел. Наиболее адекватным, близким к пониманию современников, будет, на наш взгляд, определение «ордынская неволя». С другой стороны, справедливости ради необходимо отметить, что такие понятия, как «неволя», «рабство», «ярмо» и «иго» близки по значению, по сути – синонимичны» [Филюшкин и др., 2015, с. 195]. Разберем, что за определение «неволя» дают А. И. Филюшкин и др. В. И. Даль в своем «Толковом словаре живого русского языка» писал: «Неволя – несвобода, непростор, принуждение, нужа, подвластность, зависимость, покорность чужой воле, внешнее ограничение желания, хотения, самого действия. Степени неволи как состояния весьма различны: невольничество, рабство, крепостной быт, кабала, плен заключение (узничество): зависимость, подвластность, подчиненность» [Даль, 1955, с. 506]. В. И. Даль дает две степени неволи: одну степень составляют невольничество, рабство, крепостной быт, кабала, плен, заключение (узничество) – В. И. Даль квалифицирует как отдельную степень неволи; вторая степень  – зависимость, подвластность, подчиненность. Мы думаем, В. И. Даль совершенно правильно квалифицирует термин «неволя» двумя степенями. Видимо, А. И. Филюшкин и др. взяли за основу определение  выражения «ордынская неволя» дефиницию С. И. Ожегова и Н. Ю. Шведовой, данную в
337
 
«Толковом словаре русского языка», где написано: «Неволя – отсутствие свободы, плен, рабство, принуждение», «неволить – принуждать делать чтонибудь», а «невольник – раб, пленник». То есть С. И. Ожегов и Н. Ю. Шведова определяют слово «неволя» и производные от него без ньюансов и не квалифицируют по степеням состояния. По нашему мнению, термин «неволя» следовало бы различать по степени его состояния, чтобы четко определить такой сложный и спорный с точки зрения истории термин, как «монголо-татарское иго» и «ордынская неволя». Мы думаем, если подходить конкретно исторически, то термины «иго» и «неволя», особенно в первом значении этого слова как «невольничество, рабство, крепостной быт, кабала, плен, заключение (узничество)», без различия его состояния, не соответствует и не отражает те отношения, которые сложились между Русью и государством (улусом) Джучи в середине XIII в. и до начала XIV в. Улус Джучи до 60-х гг. XIII в. представлял империю, столицей которой был Каракорум в Монголии.   Монгольские войска под командованием внука Чингисхана   Бату-хана, исполняя волю к тому времени покойного императора, который  завещал, видимо, объединить всю монголосферу, последовательно и методично продолжал дело единения всех земель, где обитали монголы, хотя бы и метисизированные. Куманы-половцы, безусловно, входили в эту сферу как самые западные члены огромного пространства, называемого монголосферой и являющиеся ответвлением многочисленного племени кайи-кыятов, видимо, потомков ухуаней (аваров).  Мы полагаем, что монголы XIII в. не ставили задачу завоевать в сю Европу, как пишут многие историки и считает большинство обывателей России и Запада. После битвы под Лигницей, где было расстреляно около 60 тыс. рыцарей – весь цвет европейского рыцарства, путь в Европу, считаем, был открыт. Используя техническое преимущество монголов: сложный лук и порох, завоевать Европу XIII в. монголам, видимо, большого труда и жертв не составляло, просто такую задачу они перед собой не ставили.  А вот между государством Джучи и Русью XIII в., представлявших в глазах монголов, видимо, метисизированных куманов-каев-киятов, возникли и сложились отношения, как пишут А. И. Филюшкин и др., зависимости.  По В. И. Далю слово «зависеть – быть под властью, под полным влиянием, быть в чьей-то воле, быть под следствием известной причины» [Даль, 1955, т.1, с. 560]. С. И. Ожегов и Н. Ю. Шведова дали слову «зависимость» более широкое
338
 
философское определение: «зависимость – связанность явлений, предопределяющая их существование и сосуществование, обусловленность; подчиненность другим (другому) при отсутствии самостоятельности, свободы» [Ожегов, Шведова, 1998, с. 200].  В. И. Даль и С. И. Ожегов с Н. Ю. Шведовой определяют «зависеть и зависимость» как подчиненность чужой воле. Полагаем термины «иго» и «неволя» не адекватны, видимо, выражают отношения Руси и монголов второй половины XIII – первой половины XIV вв.  А. И. Филюшкин и др. пишут: «1. Политическая зависимость. …2. Правовая зависимость…», была, вероятно, неполной, русские княжества продолжали использовать в качестве внутреннего регулятора «Русскую правду» и другие юридические документы. «Яса» Чингисхана во внутрирусских правоотношениях юридическую силу, вероятно, не имела.  Подсудность русских князей ордынскому хану не означает, вероятно, доминирования «Ясы» Чингисхана над всей правовой системой Руси. «3. Вассально-ленная зависимость»… реально существовала в русско-монгольских взаимоотношениях XIII-XIV вв. Русские князья должны были лично получать ярлык на княжение из рук монгольского хана. «4. Налоговая зависимость»… была реальностью русско-ордынских взаимоотношений. Небольшой (десятипроцентный) налог или ордынский выход должно было уплачивать в соответствии с переписными книгами – дефтериями, видимо, каждое домохозяйство. «5. Административная зависимость»…: их обычно связывают с появлением в русских княжествах особых ордынских чиновников – баскаков. «6. Военно-политическая зависимость»… была характерной чертой подчиненности русских княжеств от Джучиева улуса [Филюшкин и др., 2015, с. 195]. А. И. Филюшкин и др. резюмируют, что «…зависимость Руси от орды была глубокой и разносторонней» [Филюшкин и др., 2015, с. 195], с чем мы не можем согласиться. На самом деле Русские княжества пользовались широкой автономией, особенно во внутренних, хозяйственных и религиозных вопросах. Если монгол или татарин перебирался на службу к русскому князю, то он, как правило, принимал христианство, а за христианством язык, нравы, обычаи, фольклор и пр. и через два-три поколения превращался в обычного русского человека. «Ига» или «неволи» не было никакой, а была в определенных сферах незначительная зависимость, которая компенсировалась во внешнеполитических делах.  Л. Н. Гумилев считает, что никакого «ига»  и «неволи» в XIII-XVI вв. Руси от Орды не было, а был союз двух государств, сложившийся в результате взаимовыгодных интересов: «К лету 1238 г. монголы вернулись на Нижнюю
339
 
Волгу, где и перезимовали. Новое движение на запад, захватившее и южную Русь, началось весной 1239 г. В Новгородской земле монголам отказался подчиниться город Торжок, потому что Новгород обещал оказать ему помощь. Однако новгородцы собирались слишком долго и не успели к сражению. Торжок был монголами взят, а его население вырезано.
 
Затем монголы пошли на юг. На их пути лежал город Козельск, под стены которого их вела память о Калке. Ведь 15 лет назад князь черниговский и козельский Мстислав был участником убийства монгольских послов. И хотя Мстислав к тому времени уже умер, монголы, руководствуясь понятием коллективной ответственности, стремились отомстить «злому» городу за поступок его князя. Конечно, с точки зрения современных людей, поведение степняков может казаться неоправданно жестоким. Но не будем забывать, что они точно так же следовали своим представлениям, как мы следуем своим. По мнению монголов, все подданные князя разделяли с ним равную ответственность за злодеяние уже потому, что соглашались иметь его своим князем. Вероятно, причины жестокой расправы с Козельском были хорошо понятны современникам: монголы осаждали Козельск семь недель, и никто из русских не пришел на помощь этому городу. Но не все города постигла участь Владимира, Торжка и Козельска. Жители богатого торгового Углича, например, довольно быстро нашли общий язык с монголами. Выдав лошадей и провиант, угличане спасли свой город; позже подобным образом поступили почти все поволжские города. Более того, находились русские, пополнявшие ряды монгольских войск. Венгерский хронист называл их  «наихудшими христианами».  Батый взял Чернигов, после был взят не оправившийся от внутренних усобиц Киев. Покинутый князем и защищаемый тысяцким Дмитром, город не располагал силами для борьбы - защищать стены Киева было некому. Затем Батый прошел через Волынь. Мнения волынян разделились: некоторые противостояли монголам, но жившие на южной окраине Волыни болховские князья предпочли договориться с монгольским ханом. Преследуя отошедших в Венгрию половцев, монголы через Галицию двинулись дальше, стремясь установить нерушимую западную границу своей державы. Сначала их послы посетили Польшу, но были убиты поляками. В начавшейся войне монголы взяли Краков, а после - в битве при Лигнице в Силезии - разгромили польско-немецкое войско. Гибель постигла монгольских послов и в Венгрии. Монголы ответным ударом разбили войска венгерского
340
 
короля в битве на реке Шайо, сожгли большую часть венгерских крепостей и городов. Вероятно, наученные горьким опытом, к чехам монголы послов уже не посылали. Монгольский отряд и чешское войско встретились в битве при Оломоуце, и чехи одолели степняков. К 1242 г. Великий западный поход был окончен: войска Батыя вышли к Адриатическому морю. Итоги похода оказались очень благоприятными для монголов, и дальнейшая война не имела для них никакого смысла. Безопасность своей западной границы монголы обеспечили, ибо ни чехи, ни поляки, ни венгры не могли достичь Монголии: для этого у них не было ни желания, ни возможностей. Исконные враги Монгольского улуса - половцы - тоже не могли ему угрожать: они были загнаны в Венгрию, и их судьба оказалась печальной. Половецкий хан Котян подчинился венгерскому королю, но приход половцев вызвал неудовольствие венгерских магнатов, которые убили хана и стали обращаться с половцами пренебрежительно и жестоко. Тогда часть кочевников ушла через Балканы в Византию и поселилась около города Никеи в Малой Азии. Другая часть половцев задержалась в Трансильвании. Позже они приняли католичество и в значительной мере пополнили ряды мелко венгерского дворянства. Великий западный поход Батыя правильнее было бы называть великим кавалерийским рейдом, а поход на Русь у нас есть все основания называть набегом. Ни о каком монгольском завоевании Руси не было и речи. Гарнизонов монголы не оставили, своей постоянной власти и не думали устанавливать. С окончанием похода Батый ушел на Волгу, где основал свою ставку – город Сарай. Фактически хан ограничился разрушением тех городов, которые, находясь на пути войска, отказались замириться с монголами и начали вооруженное сопротивление. Исключением можно считать лишь Козельск, но с ним, как мы помним, монголы расправились, мстя за убийства своих послов. По своим последствиям западный поход также был типичным набегом кочевников, хотя и грандиозного масштаба. Надо полагать, современники великолепно понимали характер и цели похода. И с этой точки зрения не стоит осуждать русских людей XIII в. за столь слабое сопротивление монголам. Никакого смысла не имело вести лишние военные действия, когда без них можно было обойтись. Ведь в течение 20 лет после Батыя с северных русских княжеств никакой дани, податей, налогов монголы вообще не взимали [Гумилев, 2000, с.118, 120-121]. Л. Н. Гумилев, верный своим убеждениям, характеризует поход монголов на Русь всего лишь набегом. В первоначальный период монголы действительно
341
 
не оставляли военных гарнизонов, что можно толковать как набег, а не завоевательный поход, как отсутствие умысла установить режим «ига» или «неволи». Это еще раз подтверждает нашу гипотезу о том, что монголы середины XIII в. рассматривали Русь не как объект установления «ига» или «неволи», а как объект единения, т.е. Русь должна быть включена  в монголосферу. Кумановполовцев монголы рассматривали как соплеменников и на метисизированных русских князей смотрели как на монголоязычных кайи-кыятов. Л. Н. Гумилев писал: «Половецкие красавицы были матерями многих русских князей, в том числе Александра Невского» (курсив – Ш.А.С.) [Гумилев, 2003, с. 107]. Л. Н. Гумилев продолжил развивать свою мысль в книге «От Руси до России»: «Города-крепости Рига, Кёнигсберг, Ревель служили удобными плацдармами для наступающего с Запада европейского рыцарства. При этом немцы могли постоянно пополнять свои войска, так как в XIII в. в Европе было огромное количество добровольцев, мечтавших найти применение своим силам. Натиск западного суперэтноса на Русь был по-прежнему угрожающе реален. Новое поколение русских людей, ровесников князя Александра, быстро осознало масштабы опасности, грозящей стране с Запада, и потребность в сильном союзнике. Обрести этого союзника Руси помогли логика событий и гений Александра Невского.  В 1242 г. умер великий хан Угэдэй. Его смерть коренным образом изменила положение в Орде победителя народов — Хана Батыя. Еще во время похода 1238-1239 гг. Батый поссорился со своим двоюродным братом — сыном Угэдэя Гуюком. Гуюк оскорбил Батыя, назвав его старой бабой и пригрозив оттаскать за волосы. Не лучше поступил и их кузен Бури - сын хана Чагатая, бывшего, как мы помним, верховным судьей всего Монгольского улуса. Бури собрался «поленом бить Батыя по груди и по животу». Батый как верховный главнокомандующий похода выслал обоих зарвавшихся царевичей из армии к их отцам. Угэдэй и Чагатай сурово наказали своих сыновей: за нарушение воинской дисциплины их выгнали из ханской ставки и лишили всех чинов.  Понятно, что после смерти Угэдэя Гуюк и Бури дали волю своей ненависти и начали совместную борьбу против Батыя. Теперь, когда на месте великого хана мог оказаться Гуюк, положение Батыя стало сложным, если не сказать — гибельным. Его собственные силы ограничивались четырьмя тысячами воинов, а в распоряжении Гуюка, стань он великим ханом, оказалось бы не  менее 100 тысяч человек. Батыю стал жизненно необходим союзник, и дальнейшие события лишь подтвердили это.  В 1246 г. собравшийся великий курултай избрал Гуюка великим ханом.
342
 
Казалось, судьба Батыя была предрешена: понимая безвыходность положения, Батый попытался обрести поддержку на Руси. Действительно, политических поводов для продолжения войны между русскими и монголами не было никаких. Но, что ещё важнее, уже исчезли, по-видимому, и эмоциональные мотивы противоборства. Так, русские называли Батыя «добрым ханом». И монголы смотрели на войну с Русью вполне трезво, несмотря на то, что под Коломной погиб Кюлькан - любимый сын Чингиса от красавицы Хулан. Ведь в отношении к любой смерти на войне монголы руководствовались принципом: «За удаль в бою не судят». Итак, союз между Русью и Батыем стал возможен. Препятствовало этому союзу лишь одно обстоятельство. Великий князь владимирский Ярослав, отец Александра Невского, присутствовавший на торжествах по случаю избрания нового хана, умер от яда. Яд этот, по версии папского агента Плано Карпини, был дан Ярославу матерью Гуюка — ханшей Туракиной. Причиной столь серьезного поступка явился донос боярина Федора Яруновича, который оговорил князя, сообщив, будто Ярослав вступил в союз с папой римским Иннокентием IV. Однако и после смерти Ярослава Северо-Восточная Русь не стала зависимой от Орды. Это видно даже из того, что в 1248 г. Батыем был утвержден новый великий князь владимирский Святослав Всеволодич, брат погибшего Ярослава. Однако, прокняжив меньше года, он был свергнут Михаилом Ярославичем Тверским. Дни свои Святослав закончил в Орде, тщетно добиваясь справедливости. Но в его судьбе был виноват не Батый, а центральное правительство в Каракоруме, где после смерти в том же 1248 г. Гуюка правила его вдова – найманка Огуль-Гаймыш. Она отдала власть на Руси детям отравленного Ярослава: Александру – великое княжение и разрушенный Киев, а Андрею – богатое Владимирское княжество. Александру предстоял тяжелый выбор союзника. Ведь выбирать приходилось между Ордой, в которой погиб его отец, и Западом, с представителями которого новгородский князь был хорошо знаком еще со времен Ледового побоища. Нужно отдать должное Александру Ярославичу: он великолепно разобрался в этнополитической обстановке и сумел встать выше своих личных эмоций ради спасения Родины.  В 1251 г. Александр приехал в Орду Батыя, подружился, а потом побратался с его сыном Сартаком, вследствие чего стал  приемным сыном хана. Союз Орды и Руси осуществился благодаря патриотизму и самоотверженности князя Александра (курсив – Ш.А.С.).  В соборном мнении потомков выбор Александра Ярославича получил
343
 
высшее одобрение. За беспримерные подвиги во имя родной земли Русская православная церковь признала князя святым» [Гумилев, 2000, с. 124-125]. Л. Н. Гумилев писал, что Александр Невский был не одинок в выборе союзника, его ровесники осознавали масштабы опасности, грозящей от западников и с Запада. Но обрести союзника Руси помогла логика событий и гений Александра Невского. Действительно, Руси сохранить суверинетет и обрести надежного и сильного союзника помогла логика событий. А события развивались следующим образом. Германцы, вероятно, готовились к третьему военному походу (натиску) на восток. Первый поход был во II-IV вв. н.э. под водительством готов, они, вероятно, хотели заселить бывшие территории киммерийцев (кимвров). Киммерийцев мы считаем  с большей долей вероятности народом германским. Но эта экспансия, казалось, готам удалась, но в ход событий вмешались хунну-укры, которые расстроили готские замыслы. В итоге готы, смешавшись с хунну-украми, с антами и др., оставили после себя дулебов, язык которых по воле судьбы и логике событий оказался антским (восточно-славянским). Во второй половине IX в. германцы (варяги-русы), казалось бы, завоевали просторы Восточной Европы от Балтийского моря до Черного, но варяги-русы, смешавшись с балтами, финно-уграми и другими народами и племенами, и со славянами к концу X-XI вв. перешли полностью на славянский язык, ославянились и образовали новый этнос – русский. Также ославянилась большая масса балтов, финнов-угров и др. К XIII в. казалось, что экспансия германоязычных народов в восточную Европу наконец-то удается, они заселили Пруссию, построили г. Кёнингсберг, заняли города Ригу, Ревель и т.д. и дальше развивали успех, но в этот раз им помешало встречное движение монголов с востока на запад.  Монголы, вероятно, выполняли посмертную волю своего императора – кагана Чингисхана, который при жизни мечтал и после смерти завещал объединить в единое государство – улус («улс – государство, держава, люди, народ, династия» [Лувсандэндэв, 1957, с. 453]) всю монголосферу. Монгольские племена к XIII в. разбрелись в силу кочевого хозяйства от Тихого океана до современной Турции и Болгарии.  Почему Русь и русские недавно, в IX-XII вв., сложившиеся в единый народ в результате смешения многих народов: варягов-русов, различных славянских племен, части полян и южных русов, балтов, финно-угров и т.д., оказались в монголосфере? Мы можем лишь предположить, что, вероятно, было две при
344
 
чины. Первая. Куманы-половцы действительно происходили из монгольского племени кимаков-кайи-кияты и смешивались с верхушкой русского общества. Правда, куманы-половцы включали кыпчаков, говорящих на киргизоязычии (тюркоязычии), и с XI по XIII вв. активно роднились с русскими князьями. Вторая. Монголам нужен был союзник, который служил бы заслоном с северозапада от германской экспансии. Северо-западная Русь была пограничной территорией с немцами и могла служить препятствием от экспансии германских народов и ориентированных на запад балтийцев. Л. Н. Гумилев писал: «Каковы же были реальные результаты союза с монголами, заключенного Александром Невским. Русские князья сохранили большую свободу действий. Когда Мункэ-хан послал на Русь несколько мусульман («бесермен») с целью переписать население для сбора налога - «дани», все переписчики и сборщики были перебиты населением. По предположению такого знатока проблемы, как А. Н. Насонов, побоище было инспирировано самим князем Александром. Мотивы предполагаемых действий князя вполне понятны: отправка русских денег в Монголию была не в его интересах. Александра интересовала перспектива получения от монголов военной помощи для противостояния натиску Запада и внутренней оппозиции. Именно за эту помощь Александр Ярославич готов был платить, и платить дорого. Но вскоре Александру Невскому пришлось испытать невероятное потрясение: под угрозой оказалась вся его политическая линия. В 1256 г. умер его союзник Батый, и в том же году из-за симпатий к христианству был отравлен сын Батыя Сартак. И кем? Братом Батыя Берке-ханом, который опирался на ордынских мусульман. Берке принял ислам, вырезал несториан в Самарканде, отравил своего племянника, казнил свою родственницу Боракчин и установил мусульманскую диктатуру, хотя и без дальнейших религиозных гонений. Верный своему принципу борьбы за интересы Отечества, Александр Ярославич и на этот раз «положил душу за други своя». Он отправился к Берке и договорился об уплате дани монголам в обмен на военную помощь против литовцев и немцев. Но когда в Новгород вместе с князем пришли монгольские переписчики, чтобы определить сумму налога, новгородцы устроили бунт, во главе которого оказался Василий Александрович – старший сын великого князя, дурак и пьяница.   Александр вывел «татарских» послов из города под своей личной охраной, не дав их убить. Тем самым он спас Новгород от гибели – ведь мы знаем, как поступали монголы с населением городов, где совершалось убийство послов монгольского хана. С вожаками смуты Александр Ярославич поступил
345
 
жестоко: им «вынимали очи», считая, что глаза человеку все равно не нужны, если он не видит, что вокруг делается. Только такой ценой удалось Александру подчинить новгородцев, утерявших вместе с пассионарностью здравый смысл и не понимавших, что тот, кто не имеет сил защищаться сам, вынужден платить за защиту от врагов. Конечно, отдавать свои деньги всегда неприятно, но, наверное, лучше уж расстаться с деньгами, чем с независимостью и жизнью.  Итак, союзный договор с Ордой стал реальностью. Русские первыми оказали военную помощь татарам, приняв участие в походе на аланов. Союз с татарами оказался благом для Руси с точки зрения установления порядка внутри страны. В 1261 г. в Сарае усилиями Александра Невского и монгольских ханов Берке и Мэнгу-Тимура было открыто подворье православного епископа. Он не подвергался никаким гонениям; считалось, что епископ Сарский является представителем интересов Руси и всех русских людей при дворе великого хана. Если на Руси начиналась княжеская усобица, хан присылал сарского епископа с татарским беком (обязательно христианином), и они решали спорные вопросы на княжеских съездах. Если кто-то не считался с принятым решением и пытался продолжать удельную войну, его принуждали к миру с помощью татарской конницы. Опираясь на союз с Берке, Александр решил не только остановить движение немцев на Русь, но и подорвать самую его возможность. Он заключил с литовским князем Миндовгом, своим ровесником, союз, направленный против крестоносцев. Как правителя Миндовга отличали хитрость и изворотливость. В 1250 г. он принял католичество, но «крещение его льстиво быть», - говорит летописец. Через 10 лет Миндовг отказался от насильно навязанной ему религии и стал злейшим врагом крестоносцев и католиков. Александр Ярославич находился на пороге своей второй, не менее значительной, чем в случае с Ордой, дипломатической победы. Но в 1263 г., в разгар подготовки совместного похода против Ливонского ордена, возвращаясь из очередной поездки в Орду, князь скончался. Можно предположить, что Александр Ярославич умер, выражаясь современным языком, от стресса. Действительно, столь сложные дипломатические акции, блестящие победы, борьба с соотечественниками требовали слишком большого нервного, напряжения, которое не каждому по силам. Однако кажется странным то, что вскоре умер Миндовг. Невольно напрашивается мысль, что причиной смерти князя Александра был не стресс: скорее, в смерти Александра и Миндовга следует видеть усилия немецких сторонников, действовавших на Руси и в Литве.
346
 
В условиях, когда среди русских западников находились люди, которых можно было купить и использовать в борьбе против Отечества, надежный союзник на Волге был вдвойне необходим русским княжествам. В 1268 г., через шесть лет после смерти Александра, новгородцы пошли на принадлежавшую датчанам крепость Раковор (современный город Раквере недалеко от Таллинна). По дороге на новгородские полки напали немцы, и произошла жуткая сеча – Раковорская битва. Новгородцы одолели союзные войска немцев и датчан. Те, недолго думая, призвали большое количество воинов и рыцарей из Западной Европы, для того чтобы, перейдя реку Нарову захватить Новгород. Но тут в Новгород, согласно договору с Ордой, явился татарский отряд в 500 всадников. Немцы, даже не зная точно размеров этого отряда, тотчас же «замиришася по всей воле новгородской, зело бо бояхуся имени татарского». Новгород и Псков уцелели.  Как видим, положительные стороны союза с Ордой проявлялись и после смерти Александра Ярославовича. Там, где вступали в дело татарские войска, крестоносный натиск быстро останавливался. Таким образом, за налог, который Александр Невский обязался выплачивать в Сарай – столицу нового государства на Волге – Русь получила надежную и крепкую армию, отстоявшую не только Новгород с Псковом. Ведь точно так же благодаря татарам в 70-е годы XIII в. сохранил независимость Смоленск, находившийся под угрозой захвата литовцами. Смоляне в 1274 г. предложили своему князю добровольно подчиниться Орде, и, поскольку Смоленск стал находиться под защитой татар, литовцы не рискнули его штурмовать. Так союз с Ордой во второй половине XIII в. принес Северо-Восточной Руси вожделенный покой и твердый порядок. Более того, русские княжества, принявшие союз с Ордой, полностью сохранили свою идеологическую независимость и политическую самостоятельность» [Гумилев, 2000, с. 129-131]. Диаметрально противоположной точки зрения на отношения Орды и Руси в XIII-XIV вв. придерживались и придерживается большинство российских историков. Так, А. Н. Насонов, разделявший в целом мнения большинства, не вникающего глубоко и всесторонне в суть проблемы, считал и считает, что монголо-татарское иго было, писал: «В общей оценке значения татарского ига на Руси мы видим большие, расхождения. Одни историки придавали монгольскому завоеванию очень большое значение, главным образом как фактору, будто бы способствовавшему развитию государственного начала на Руси или даже определившему это развитие, по их мнению, монгольское иго способствовало или даже определило образование самодержавия и единодержавия (Карамзин, Костомаров). Другие историки считали, что влияние монгольского ига на развитие нашей страны вообще было незначительно (Соловьев, Клю
347
 
чевский). По-видимому, в дореволюционной обстановке легче воспринималась «мысль об активной политике русских князей в Орде, чем мысль об активной политике татар на Руси, даже теми историками, которые придавали татарскому игу большое значение. Современная историкам XIX – начала XX в. Россия была государством с доминирующим над другими народностями Восточно-Европейской равнины классом великорусского центра. Представление современной им России они невольно переносили в известной мере на былые времена. Они охотно рассуждали о результатах политики русских князей в Орде, но вопрос о татарах на Руси не изучали или касались его мимоходом. В большинстве случаев они держались мнения, что п а с с и в н о е поведение, монголов содействовало процессу государственного объединения Pycи» [Насонов, 2006, с. 216-217]. В качестве эпиграфа к введению данной работы А. Н. Насонов привел выдержку из работы К. Маркса «Secret Diplomatic History of  Eightunth Century». К. Маркс, верный себе, глубоко не вникая в суть дела, безапелляционно писал: «Татарское иго продолжалось... свыше двух столетий. Это было иго, которое не только подавляет, но растлевает и иссушает самую душу народа, который ему подпал. Монгольские татары установили режим систематического террора, орудием которого были грабежи и массовые убийства» [Цит.: Насонов А. Н., 2006, с. 215]. А. Н. Насонов писал: «К сожалению, указания Маркса не послужили толчком к специальному изучению вопроса» [Насонов, 2006, с. 215]. Мы полагаем, что сожалеть об этом нет необходимости. Так называемые «указания» К. Маркса не что иное, как просто переписывание словами Маркса чужой мысли из работ немецких и, возможно, русских историков-норманистов и антинорманистов наподобие Бауэра, С. М. Соловьева и др. Вероятно, А. Н. Насонов в своем рвении угодить правящему в СССР тогдашнему режиму марксистов писал, что тривиальное высказывание К. Марксом чужой мысли о татарском иге, должно служить указанием к специальному изучению вопроса. Так называемое выражение «монголо-татарское иго» к написанию К. Марксом вышеприведенной цитаты, написанной в конце XIX в., историками широко применялось и, к сожалению, эпиграф А. Н. Насонова является, видимо, не чем иным, как данью моде.  Установление в России «систематического террора» и гораздо более жестокого, чем «монголо-татарское иго», можно отнести к идейным эпигонам К. Маркса в ХХ в. Владимиру Ленину и Иосифу Сталину. В. И. Ленин и И. В. Сталин на территории, примерно совпадающей с Улусом (государством Джучи), затеяли настоящую «мясорубку», превышающую по своим масштабам в несколько раз ордынский террор, «орудием которого были грабежи и массовые убийства».  Выражения «монголо-татрское иго» и «Золотая Орда» вошли в обиход истори
348
 
ков примерно с XVII в., т.е. задолго до того как появился на свет К. Маркс и готовый, видимо, «расцеловать» каждую глупость «вождя мирового пролетариата»,  А. Н. Насонов, хороший ученый, но, видимо, идеологически «подкованный» марксист. Узкоклассовая марксистская идеология, как правило, мешает объективному научному анализу. Пример, А. Н. Насонов, который объективно писал об использовании существовавших политических линий монголами, но вставил совершенно не к месту «классовые столкновения», не несущих никакой информации, никакого аналитического момента: «Монголы использовали существовавшие на Руси политические отношения. Решающим моментом при выборе политической линии монголами вначале была их оценка общей ориентации того или иного князя или группы князей (отношения князя к хану, его внешнеполитической ориентации) и классовых столкновений» (курсив – Ш.А.С.) [Насонов, 2006, с. 218].  Такова советская историческая школа, которой везде и всюду мерещится классовая борьба, классовые столкновения, которых в действительности не было в то время. А. Н. Насонов в качестве второго эпиграфа, на наш взгляд, неудачно выбрал цитату из книги И. В. Сталина «Марксизм и национальный вопрос»: «На Западе – в Англии, Франции, Италии и отчасти Германии – период ликвидации феодализма и складывания людей  в нации по времени в общем и целом совпал с периодом появления централизованных государств, ввиду чего там нации при своем развитии облекались в государственные формы… на востоке Европы, наоборот, процесс образования национальностей и ликвидации феодальной раздробленности  не совпал по времени с процессом образования централизованных государств. Я имею в виду Венгрию, Австрию, Россию. В этих странах капиталистического развития еще не было; оно, может быть, только зарождалось, между тем как интересы обороны от нашествия турок, монголов и других народов Востока требовали незамедлительного образования централизованных государств, способных удержать  напор нашествия» [Цит.: Насонов, 2006, с. 215]. И. В. Сталину явно не хватало академического образования, он абсолютизирует абсолютный переход в основном земледельческого производства через кооперацию и централизацию к машинному, называя первое феодализмом. Спрашивается, а как быть с Древнеримским государством, оно находилось на месте Италии, Франции и отчасти Англии (была в составе Древнего Рима с I в. н.э.), с III в. до н.э. по V в. н. э. И Древнеримское государство существовало много веков как централизованное государство, пока хунну-укры в IV в. не смешали народы Европы, кроме германцев, которые остались в относительной «чистоте», не «раздарили» свои гены и названия многим народам (нациям), в том числе хунну-украм и ругам-русам. Образование централизованных государств, по нашему мнению, не обязательно связано с ликвидацией феодальной раздробленности. В наше время по К. Марксу, В.
349
 
И. Ленину и И. В. Сталину, в эпоху «развитого капитализма и социализма» государства распадаются и вновь возникают. Например, распад СССР, как объяснили бы марксисты, возможен только лишь из-за предательства верхушки КПСС. Но это было бы узкомарксистское объяснение, которое на самом деле ничего не объясняет. Товарищ И. В. Сталин пытается втиснуть в узкие рамки марксистской теории государства и возникновения этносов. В действительности, современные этносы в Европе начали складываться в эпоху Великого переселения народов и, по нашему мнению, начало ему в 375 г. положила хунну-укрская война с готами из-за антов (восточных славян). Периодизация истории по пятичленной схеме (первобытное состояние, рабовладение, феодализм, капитализм и социализм – коммунизм) неизбежно влечет за собой марксистскую схему, в которую пытаются втиснуть исторические факты-события, по нашему мнению, не укладывающиеся в нее. Поэтому И. В. Сталин занялся словесной эквилибристикой, говоря, что на западе Европы процесс складывания людей в нации совпал с периодом появления централизованных государств, а на востоке Европы (Венгрия, Австрия, Россия) не совпал. Русь, по выражению И. В. Сталина, Россия, в XIII в. представляла, по нашему мнению, слабо сформированную государственную структуру, занимавшую в основном лесную зону Восточной Европы и страдающую от раздробленности на отдельные княжества, что является атрибутом господства аграрного производства.  Вернемся к нашей теме: к отношениям Руси и государства монголов в Восточной Европе или к улусу Джучи со столицей в г. Сарае на Волге в XIII-первой половине XIV вв. По нашему мнению, никакого «ига» или «неволи» монголы не устанавливали. Такое мнение основано на фактических обстоятельствах отношений Руси и государства Джучи в XIII-первой половине XIV вв. Монголо-татарское иго, по выражению современных российских ученых-историков А. И. Филюшкина и др., «свойственно более исторической традиции, общественному сознанию, нежели реальному положению дел» [Филюшкин и др., 2015, с. 195].  Насаждению в историографии и в общественном сознании ошибочного мнения, можно сказать, мифа о монголо-татарском иге, мы полагаем, виноваты историки XIX в. и советского периода, которые были «заражены» марксистским учением и одержимы марксистской идеей, ставшей догмой. Мнение А. И. Филюшкина и др. выразить отношение Руси с монгольским государством Джучи в XIII-XIV вв. через термин «неволя», «ордынская неволя» не очень верно. Слово «неволя», по знаменитому русскому лингвисту В. И. Далю, имеет два значения (см. выше). По нашему мнению, второе значение слова «неволя» как «зависимость, подвластность, подчиненность» более подходит к отношениям Руси и монгольского государства Джучи. К чести А. И. Филюшкина и др. именно через слово «зависимость», а не через слово «неволя» характеризуют отношения Руси и Орды в
350
 
XIII-XIV вв. [Филюшкин и др., 2015, с. 195]. Но как быть с мнением Л. Н. Гумилева о союзе Руси и Орды? Полагаем, истина где-то посередине или около того, т.е. союз фактически был, но неравноправных субъектов. Союз Руси и монгольского государства Джучи в XIIIXIV вв. действительно состоялся, но союзного договора нигде нет. По обычаю того времени, видимо союз был устный или выдача прав на княжение (ярлык) стороны считали достаточным документом, по которому брали ответственность. Но это был союз неравноправных субъектов. Союз Руси и монгольского государства Джучи напоминает в какой-то степени СССР и союзных республик: Украины, Беларуси, Литвы и т.д. Центр, расположенный на нижней Волге, ослаб, особенно после походов хромого Тимура в 1391 г. и в 1395 г., когда он нанес Орде смертельные удары и зависимые государства по тем или иным причинам стали разбегаться по своим этническим «норам». Дольше всех в составе союзного государства была Русь (до 1480 г.). В XV в. Орда постепенно распалась на отдельные государства.  А. И. Филюшкин пишет: «В 1420-е гг. отделяется Сибирское ханство,  в 1428-1430 гг. становится самостоятельным улус Абу-л-Хайра,  в 1445 г. образовывается Казанское ханство, в 1427-1441 гг. - Крымское ханство,  в период с 1460-х гг. по 1502  г. выделяется Астраханское ханство» [Филюшкин и др., 2015, с. 194]. Л. Н. Гумилев задается вопросом: «Какова этническая интерпретация этих грандиозных событий XIII в.?» И сам же отвечает: «Отдельные подсистемы ослабевшего суперэтноса вошли в состав более  молодых этнических миров. Так, Северо-Восточная Русь вошла в монгольский суперэтнос. Именно поэтому преемники Батыя - ханы-немусульмане, а потом и ханы-мусульмане, типа Берке, - заняли место византийских императоров в иерархии русских геополитических представлений. Ранее на Руси считалось, что существует лишь один царь - Василевс в Константинополе. В Русской земле правили князья – самостоятельные властители, но вторые лица в иерархии государственности. После взятия крестоносцами Константинополя (1204) и крушения власти византийских императоров титулом «царь» на Руси стали величать ханов Золотой Орды. Их и так называли, «добрый царь» Джанибек или «суровый царь» Узбек. Те русские княжества, которые отказались от союза с татарами, были захвачены частично Литвой, частично Польшей, и судьба их была очень печальной. В рамках западноевропейского суперэтноса русичей ждала участь людей второго сорта. Таким образом, вошедшая в фазу обскурации Русская земля была разорвана надвое могучими силами пассионарности Запада и Востока. При этом с
351
 
точки зрения этнической истории, крайне важен ответ на вопрос: какую Русь представлял Александр Ярославич Невский? Был ли он последним крупным удельным князем Древней Руси или же первым князем будущей Великороссии? Можно ли его поставить в один ряд с Владимиром Мономахом или следует сравнить с Дмитрием Донским? Полагаю,  что князь Александр, так же как его соратники, принадлежал к поколению новых людей, поднявших Русь на недосягаемую высоту. Для такого вывода есть весомые основания. Жертвенное поведение Александра Ярославича и его соратников слишком разительно отличается от нравов древнерусских удельных князей. Сформулированная Александром доминанта поведения - альтруистический патриотизм - на несколько столетий вперед определила принципы устроения Руси. Заложенные князем традиции союза с народами Азии, основанные на национальной и религиозной терпимости, вплоть до XIX столетия привлекали к России народы, жившие на сопредельных территориях. И наконец, именно потомками Александра Ярославича Невского строилась в XIV в. на развалинах древней Киевской Руси новая Русь. Сначала она называлась Московской, а с конца XV в. стала называться Россией» [Гумилев, 2000, с. 132-133]. Мы думаем, на такую же высоту современные русские люди должны поднять отца Александра Невского, великого князя Владимирского Ярослава Всеволодовича, первым поехавшим в Орду за ярлыком и признавшего, что Русь стала владением хана Батыя. Он принял обязательство платить налоги (выход) и участвовать в военных действиях Орды. А. И. Филюшкин и др. пишут: «Первым в Орду за ярлыком поехал великий князь Владимирский Ярослав Всеволодович в 1242—1243 гг. Он признал, что Русская земля стала владением «Канови и Батыеви», принял обязательства платить налоги  («выход»), участвовать в военных действиях Орды. Ордынские ханы сохранили и даже укрепили институт великого княжения Владимирского как формально высшей власти над всеми русскими князьями. Великий князь Владимирский получал право на власть (ярлык) из рук хана, т.е. выступал своего рода наместником Орды над русскими землями. Хан мощью своей армии гарантировал его власть над остальными русскими князьями» [Филюшкин и др., 2015, с. 196]. Правда, великий князь Владимирский Ярослав Всеволодович по ложному доносу русского же боярина Федора Яруновича в Каракоруме (Монголия) был отравлен матерью Великого хана Гуюка – Туракиной, по версии папского нунция Плано Карпини [Гумилев, 2000, с. 125]. Видимо, великий князь Владимирский Ярослав Всеволодович, поехавший первым из русских князей в Орду, а затем в Карокорум в 1242 г. заключил союзный договор. Русские войска несли
352
 
гарнизонную службу в Пекине в XIII в., что засвидетельствовано послами папы. Русские войска, вероятно, прибыли в Пекин добровольно с великим князем Ярославом Всеволодовичем. Л. Н. Гумилев писал о смерти отца Александра Невского и о политической ситуации в Монголии и на Руси: «Великий князь владимирский Ярослав, отец Александра Невского, присутствовавший на торжествах по случаю избрания нового хана умер от яда. Яд этот, по версии папского агента Плано Карпини, был дан Ярославу матерью Гуюка – ханшей Туракиной. Причиной столь серьезного поступка явился донос боярина Федора Яруновича, который оговорил князя, сообщив, будто Ярослав вступил в союз с папой римским Иннокентием IV. Однако и после смерти Ярослава Северо-Восточная Русь не стала зависимой от Орды. Это видно даже из того, что в 1248 г. Батыем был утвержден новый великий князь Владимирский Святослав Всеволодич, брат погибшего Ярослава. Однако, прокняжив меньше года, он был свергнут Михаилом Ярославичем Тверским. Дни свои Святослав закончил в Орде, тщетно добиваясь справедливости. Но в его судьбе был виноват не Батый, а центральное правительство в Каракоруме, где после смерти Гуюка в том же, 1248 г.,  правила его вдова - найманка Огуль-Гаймыш. Она отдала власть на Руси детям отравленного Ярослава: Александру - великое княжение и разрушенный  Киев, а Андрею – богатое Владимирское княжество. Александру предстоял тяжелый выбор союзника. Ведь выбирать приходилось между Ордой, в которой погиб его отец, и Западом, с представителями которого новгородский князь был хорошо знаком еще со времен Ледового побоища. Нужно отдать должное Александру Ярославичу: он великолепно разобрался в этнополитической обстановке и сумел встать выше своих личных эмоций ради спасения Родины. В 1251 г. Александр приехал в Орду Батыя, подружился, а потом побратался с его сыном Сартаком, вследствие чего стал приемным сыном хана. Союз Орды и Руси осуществился благодаря патриотизму и самоотверженности князя Александра. В соборном мнении потомков выбор Александра Ярославича получил высшее одобрение. За беспримерные подвиги во имя родной земли Русская православная церковь признала князя святым» [Гумилев, 2000, с. 125]. По матери Александр Невский, напоминаем читателю, был куман-кайкыят, как и Чингисхан – император почти всей Евразии. Спустя три века, русский царь второй половины XIV в. Иван Грозный, по описанию английского посланника Дженкинсона, очень гордился, что он потомок Чингисхана. Также гордились своим родством с Чингисханом татарские ханы Едигей и Тохтамыш
353
 
в XV в.  Роль Чингисхана, породнившего многие народы Евразии  в русской исторической литературе, изучена чрезвычайно слабо, а надо бы этот вопрос поднять, тогда люди увидели бы не только завоевателя, а завоевателя-миротворца. Вероятно, Чингисхан через войну хотел установить мир во всей монголосфере. 
 
Джучиев улус. Во второй четверти XIII в. образование государства Джучи на значительной части Восточной Европы совпало со встречным движением с Запада и с Севера на Юго-Восточную Балтику Немецкого рыцарского ордена и Шведского королевства. Шведское королевство завоевало Финляндию и Карелию и с успехом продвигалось далее на юг. Немецкий рыцарский орден и Шведское королевство на юго-востоке  неминуемо встретились с экспансией Русского государства. Такова вкратце международная обстановка Русского государства на севере во второй четверти XIII в. На юге, востоке и юго-западе Русское государство, разделенное на восемь полусамостоятельных княжеств, в XIII в. граничило с государством (улусом) Джучи, где ханом с 1227 г. по 1255 г. был внук Чингисхана (умер в 1227 г.) Батый.  А. И. Филюшкин и др. описывают следующую обстановку, сложившуюся на севере Русского государства к XIII в.: «Проникновение русских в Прибалтику происходило с раннего Средневековья. Здесь жили племена литовцев (аукштайты, жемайты), латышей (латгалы, земгалы, ливы, курши) и финно-угров (эсты, чудь). Набеги русских отрядов на их владения начались еще в XI в. В 1030 г. Ярослав Мудрый в качестве опорного пункта основал здесь крепость Юрьев (Дерпт, совр. Тарту). Новгородцы взимали с покоренных местностей дань (например, с латышей Толовы), но большинство земель сохраняло независимость. Между тем в регион постепенно проникает Швеция, медленно, но верно подчинявшая себе финские племена и продвигавшаяся все дальше на восток. Ее столкновение с новгородцами было неизбежным. Видимо, первая серьезная стычка относится к 1164 г., когда новгородцы под командованием князя Святослава Ростиславича и посадника Захарии отразили поход шведов на Ладогу, разбив их в сражении у горы Вороньей (в рамках так называемого Первого шведского крестового похода в Финляндию). С XII в. начинается проникновение в регион немецких рыцарей, приступивших к реализации политической доктрины Drang nach Osten («Натиск на
354
 
Восток»), крестового похода на славянские и прибалтийские народы с целью их обращения в католичество. После покорения поморских славян (северные земли совр. Польши) немецкие отряды двинулись дальше, к берегам Рижского и Финского заливов. В 1201 г. они основали в качестве опорной крепости г. Ригу. В 1202 г. специально для действий в Прибалтике был основан орден Меченосцев. Датские воины в 1219 г. заложили  г. Ревель (совр. Таллинн). В 1226 г. агрессию на балтийское племя пруссов начал германский Тевтонский орден (основанный, по разным данным, в 1190-1198 гг.). Эскалация конфликта наступила в 1230–1240-е гг. В 1227 г. новгородцами были крещены карелы. Видя, что сфера их потенциального влияния сокращается, и немецкие рыцари, и шведы активизировали свои действия. В 1234 г. рыцари были разбиты на р. Эмайыге новгородской дружиной под командованием князя Ярослава Всеволодовича. Это на время остановило их наступление. Для консолидации сил в 1237 г. орден Меченосцев и Тевтонский орден объединились. Их объединение можно называть Немецким орденом, который в XIV – XV вв. делился на две ветви: старшую, Тевтонскую (в Пруссии), и младшую, Ливонскую (в Ливонии – совр. территория Эстонии и Латвии). В 1238 г. шведы начали так называемый Второй крестовый поход в Финляндию. Они пытались проникнуть и в глубь невских земель, но 15 июля 1240 г. возле устья р. Ижоры шведский отряд был уничтожен 19-летним новгородским князем Александром Ярославичем, снискавшим за этот подвиг прозвище Невского. На некоторое время это заставило шведов отказаться от планов по продвижению в район Невы.  В 1237 г. в качестве опорного пункта для продвижения на Русь немецкие рыцари основали крепость Копорье. В 1240 г. войска Тевтонского ордена и датские рыцари из Ревеля взяли г. Изборск, а затем и Псков. Ответным ударом в 1241 г. Александр Невский взял Копорье и двинул войска к русско-немецкой границе. Вскоре был освобожден Псков. 5 апреля 1242 г. на Чудском озере у Вороньего камня произошло знаменитое Ледовое побоище. Цвет немецкого рыцарства был уничтожен. В 1243 г. орден подписал с Новгородом договор о мире и разделе сфер влияния в Прибалтике. Таким образом, натиск рыцарей с Запада был на время отражен. Сражения на Неве и Чудском озере обессмертили имя князя Александра Невского. Считается, что он стал щитом против агрессии с Запада, спас Русь от шведского и немецкого завоевания. Александр Невский входит в число выдающихся русских исторических деятелей, является символической фигурой для всех эпох отечественной истории» [Филюшкин и др., 2015, с. 201-202].
355
 
Вернемся на юг и юго-восток тогдашнего Русского государства, где во второй четверти XIII в. располагался Джучиев улус (государство, где правил второй сын Джучи Бата, в русском произношении Батый, в переводе с монгольского «Бат – устойчивый, крепкий, надежный, прочный» [Лувсандэндэв, 1957, с.66]. В своей книге «Чингиз-хан и чингизиды Т. И. Султанов пишет: «Бату, первый правитель Улуса Джучи, после смерти своих дядей Угедея и Чагатая, считался, по выражению Джувайни, «всем царевичам старшой (ака)», пользовался наибольшим авторитетом и обладал даже некоторыми правами государя. Тем не менее он до конца своей жизни оставался вторым после великого хана человеком в Монгольской империи и не стал главой самостоятельного государства. Как при правлении Бату, так и при первых преемниках его (Сартак, Улагчи, Берке) Улус Джучи составлял лишь одну из частей обширной Монгольской империи с центральным правительством в Каракоруме (Монголия). Политическую самостоятельность Джучиды обрели только в годы правления внука Бату Менгу-Тимура (1267-1280): он первым из правителей Улуса Джучи стал чеканить монеты от своего имени с титулом «правосудный великий хан» и выдавать ярлыки (повеление), в частности, русскому духовенству (ярлык датирован августом 1267 г.). Таким образом, с конца шестидесятых годов XIII в. Улус Джучи отделяется от общеимперского центра и становится самостоятельным государством. Для обозначения нового монгольского государства в сочинениях мусульманских авторов и текстах официальных документов средневековья употребляются различные слова и словосочетания. Вот неполный их перечень: Улус Джучи, Дешт-и Кипчак, Кипчак, Дом Бату, Страна Берке, Дом Берке, Улуг улус, Северное царство, Токмак, Токмакский улус, Монгольское государство, Узбеково государство, Узбекский улус. В исследовательской литературе оно известно под именем Золотой Орды. Принято считать, что словосочетание «Золотая Орда» перешло в научную литературу из русских летописей и имеет позднее происхождение. На Руси новое монгольское государство с центром в Нижнем Поволжье долгое время не имело какого-либо специального названия, и вместо него в русских летописях употреблялись выражения типа: в татары, из татар, к Батыю и т. п. С конца XIII в. на смену этим выражениям приходит наименование Орда, которое прочно утверждается во всех русских официальных документах и летописях в XIV в. Название Золотая Орда (формы Златая Орда и Великая Орда Златая) в русских источниках зафиксировано лишь во второй половине XVI в., когда основанное Джучидами в XIII в. с центром в Поволжье государство уже полностью распалось. Следует особо отметить, что в русских источниках выражение
356
 
«Златая Орда» употребляется только в значении части Улуса Джучи; лишь в исследовательской литературе понятие «Золотая Орда» – синоним государства потомков Джучи в целом. Происхождение названия «Золотая Орда», по мнению ряда исследователей, находится в прямой связи с ханской ставкой, а точнее, с богато украшенной золотом и дорогими материалами парадной юртой монгольского правителя. Действительно, присвоение названия «Золотая Орда», «Золотой шатер» царской ставке было явлением ординарным в эпоху средневековья» [Султанов, 2006, с. 211-212]. Далее Т. И. Султанов из большого количества источников делает вывод: термин  «Золотая Орда» – достаточно древний: так называлась у монголов царская кочевая ставка, а точнее, роскошный парадный шатер основателя монгольской династии Чингиз-хана, его первых преемников на каракорумском престоле, а затем и ставка (орда) улусных ханов — Чингизидов. Словосочетание «Золотая Орда» для обозначения части государства потомков Джучи фиксируется лишь в русских источниках и только начиная со второй половины XVI в., когда самого Золотоордынского государства уже не существовало. Вполне вероятно, что словосочетания «Золотая Орда» и «Великая Орда Златая» поздних русских источников связаны с более ранними восточными терминами Сыра Орда («Золотая Орда») и Урду-и Заррин-и бузург («Большая, или Великая, Золотая Орда») или даже являются калькой этих восточных терминов. В связи с этим хочется напомнить, что в русских источниках XVI-XVII вв. выражение «Золотая Орда» встречается не только в значении части государства потомков Джучи, но также и ханской резиденции. Насколько известно, понятие «Золотая Орда» как название Улуса Джучи в целом прочно утвердилось на страницах исторических трудов лишь с XIX столетия [Султанов, 2006, с. 215-216]. Политическая ситуация в Восточной Европе во второй четверти XII в. изменилась радикально. На политической карте появилось новоое государство, границы которого простирались от Байкала до Средиземного моря с востока на запад и от Ледовитого океана до гор Алатау с севера на юг. Джучиев улус в XIII-XIV вв. был крупнейшим государством средневековья. Рассмотрим вкратце государственное устройство и вероисповедание в Джучиевом улусе, для чего обратимся к Т. И. Султанову и к его книге «Чингизхан и Чингизиды. Судьба и власть»: «Главой Золотоордьнского государства был хан, избиравшийся на курултае из потомков Джучи, старшего сына Чингиз-хана; но никакого голосования не было. Как неоднократно отмечал В. В.
357
 
Бартольд, правильные выборы с собиранием голосов и т. п. совершенно неизвестны кочевникам. Обсуждение и признание прав подходящего кандидата на престол осуществлялось на сходках царевичей заранее, еще до начала курултая. На курултае царевичи и высшая знать провозглашали имя реального претендента, участники церемонии приносили присягу и возводили хана на престол. В церемонию был включен традиционный обряд, когда хана трижды поднимали на белом войлоке. Этот обряд был хорошо известен подданным хана, о чем красноречиво свидетельствует рассказ баварского солдата Иоганна Шильтбергера. Шильтбергер в 1402 г. попал в плен к эмиру Тимуру (правил в Средней Азии в 1370-1405 гг.), затем служил потомкам Тимура в бывшем Чагатайском улусе и после многолетних скитаний; смог возвратиться в Европу только в 1427 г. По его сведениям, провозглашение хана происходило так: «При избрании короля они сажают его на белый войлок и три раза приподнимают. Затем носят его вокруг палатки, сажают на престол и дают ему в руки золотой меч; после чего он должен присягнуть по их правилам». В системе внутреннего управления Золотой Ордой важное место занимал административно-чиновничий аппарат, представленный служилыми людьми, а также военно-кочевой знатью. Для непосредственного руководства армией и внутренними делами государства были учреждены особые должности, и хан из потомков Джучи обычно, «не входя в подробности обстоятельств», «довольствовался тем, что ему доносили, но не доискивался частностей относительно взимания и расходования». Всеми военными делами от имени хана заведовал беклярбек (бек над беками), а главой гражданской власти являлся везир. Центральный орган исполнительной власти — диван — имел в своем подчинении финансовые, налоговые и другие ведомства: в диване были секретари, которые назывались битикчи» [Султанов, 2006, с. 224-225]. Названия «диван», «везир» заимствованы из иранского языка, а слова «беклярбек, батакчи» – монгольские, «бек» от слова «баг», а «битикчи – писарь». Т. И. Султанов также коснулся истории проникновения на территорию Джучиева улуса ислама. Ислам, видимо, не возник на пустом месте, т.е. он проникал постепенно и охватывал все большую часть, сначала городского населения и верхов общества: «В домонгольский период кипчаки Великой Степи были почти не затронуты исламом и его культурой. Правда, согласно легендарному известию, изложенному арабским историком XIII в. Ибн ал-Асиром, в 1043 г. ислам приняло кочевое население (всего около десяти тысяч кибиток), жившее зимою по соседству с Чуйской долиной в Семиречье, летом – в степях близ страны волжских булгар. Тем не менее, однако, Кипчакская степь до мон
358
 
гольских завоеваний оставалась вне пределов мусульманского мира, и еще в начале XIII в. хорезмшах Мухаммад (1200-1220) воевал с язычникамикипчаками на Сырдарье и в Тургайских степях (современный Центральный Казахстан).
 
Такая же обстановка была и в Западном Дешт-и Кипчаке. У половцев существовали мусульманские проповедники. Несмотря на это, на Кавказе кипчаки в XII в. в союзе с грузинами принимали участие в набегах на мусульманские земли, а кипчаки, кочевавшие в степях у Южной Руси и полуострова Крым, находились под влиянием христианства и частью были христианами. Причем пропаганда христианства среди кипчаков русскими и западными миссионерами продолжалась и в монгольский период, о чем свидетельствует относящийся к концу XIII в. кипчакский словарь, где приводятся, по замечанию В. В. Бартольда, в удачном переводе на тюркский язык кипчаков, тексты Евангелия и католические гимны (так называемый Codex Comanicus). Видимо, половцы (куманы-кайи) к XIII в. были двуязычны, владели родным монгольским, о чем говорят их антропонимы (см. выше) и кипчакским. Золотая Орда с самого начала своего существования подвергалась воздействию мусульманской религии и культуры как изнутри – мусульманским было население булгарских городов Поволжья и Прикамья, а также Хорезма, так и извне – из близкой Бухары и далекого Египта. Последнему обстоятельству способствовал военный союз, заключенный между ханами Золотой Орды и мамлюкскими правителями Египта и направленный против персидских монголов, т. е. Ильханов, с которыми Джучи находились во враждебных отношениях. Это мощное воздействие мусульманского мира привело в конце концов к принятию династией Джучидов ислама в качестве официальной религии государства Золотой Орды.  Давно замечено, что из истории проникновения ислама на территорию Золотой Орды четко выделяются три этапа: при хане Берке (1257-1266), при хане Узбеке (1313-1341) и при эмире Едиге (ум. 1419), являвшимся фактическим правителем большей части Золотой Орды. Как сообщает Джувайни, автор «Истории завоевателя мира» (1260), Бату, первый правитель Золотой Орды, «не был последователем ни одной из сект и религиозных учений». Известно, что тогда многие Чингизиды были враждебны исламу, так как мусульмане во главе с халифом Мустасимом в то время были главными внешними врагами Монгольской империи. Тем не менее еще при жизни Бату несколько его младших братьев стали мусульманами.
359
 
В их числе был царевич Берке – будущий хан Золотой Орды. Мы не имеем точных и достоверных известий о том, когда именно Берке принял ислам. Из рассказа посла французского короля Людовика IX в Монголию, Вильгельма де Рубрука, в 1253 г. посетившего Золотую Орду, видно, что Берке был мусульманином до указанного года: «Берке выдает себя за саррацина и не позволяет есть при своем дворе свиное мясо» [Султанов, 2006, с. 236-237]. Профессор Т. И. Султанов не только коснулся вероисповеданий в Джучиевом улусе в XIII–XIV вв., но также вкратце рассмотрел этническое многообразие, царившее в этом государстве: «Властная элита Золотой Орды поддерживала не только магометанскую религию. Во многих городах Крыма и Поволжья мечети соседствовали с церквами и монастырями. В частности, в столице государства, Сарае, при Узбек-хане, по свидетельству арабского путешественника Ибн Батутты, было «13 мечетей для соборной службы; одна из них, шафийская. Кроме того чрезвычайно много других мечетей. В нем живут разные народы, как-то: монголы – это настоящие жители страны и владыки ее; некоторые из них, мусульмане; асы, которые мусульмане; кипчаки, черкесы, русские и византийцы, которые христиане. Каждый народ живет на своем участке отдельно»  В другом источнике XIV в. говорится, что население Золотой Орды многочисленно и разнообразно по составу, что наряду с христианами между ними «есть мусульмане и неверные». Судя, по всему, правители Золотой Орды проявляли толерантность в делах веры своих подданных. О политике веротерпимости Джучидов говорится в письме францисканца Иоганки Венгра, побывавшего в Золотой Орде в 1320 г. «Ведь татары, — пишет он главе ордена, барону Михаилу, — военною мощью, подчинили себе разные племена, из народов христианских, но позволяют им по-прежнему сохранять свой закон и веру, не заботясь или мало заботясь о том, кто какой веры держится, с тем, чтобы в мирной службе, в уплате податей и сборов и в военных походах они (подданные) делали для господ своих то, что обязаны по изданному закону» [Султанов, 2006, с. 240-241]. Вероятно, веротерпимость среди бывших подданных ханов Джучиева улуса передалась казахам, татарам, башкирам и др., которые в подавляющем большинстве случаев отличаются толерантностью. По описанию итальянского купца Иосифа Барбаро, который прожил с 1436 по 1452 гг. в венецианской колонии в устье Дона, каждый житель Джучиева улуса (татарин, по выражению И. Барбаро) мог свободно придерживаться той веры, которая ему нравилась: «Магометанская вера стала обычным явлением среди татар уже около ста деся
360
 
ти лет тому назад. Правда, раньше только немногие из них были магометанами, а вообще каждый мог свободно придерживаться той веры, которая ему нравилась. Поэтому были и такие, которые поклонялись деревянным или тряпичным истуканам и возили их на своих телегах. Принуждение же их принять магометанскую веру относится ко времени Едигея, военачальника татарского хана, которого звали Сидахамет-хан» [Cултанов, 2006, с. 242]. Преемником хана Батыя стал его брат Берке-хан, который правил с 1257 по 1266 гг. Он, как уже писали, был мусульманином, но несмотря на ислам, весьма блакосклонно относился к христианству. Хара-Даван приводит Н. М. Карамзина и пишет: «О брате Батыя, хане Берка, наследовавшем ему в Золотой Орде, Карамзин пишет, что он «любил искусства и науки; ласкал ученых, художников; украсил новыми зданиями свою Кипчакскую столицу и позволил россиянам, в ней обитавшим, свободно отправлять христианское богослужение, так что митрополит Кирилл в 1261 г. учредил для них особую экзархию под названием Сарской, с коею соединил епископию южного Переяславля впоследствии. Тот же хан Берка отпустил на храм митрополита Кирилла в Ростове годовой оброк со всей Ростовской земли за то, что по всему Ростову пели молебны о здравии ханского сына, который действительно выздоровел.  Царский племянник, молодой и пылкий татарин, прибыл с владыкой в Ростов и пленился здесь красотою учения Христа. После смерти хана Берка царевич принял православие, раздав все свое имение «татарским нищим»; таким образом явился на Руси Св. Петр, царевич Ордынский. Когда царевичу Петру пришло время жениться, то в Ростове нашли ему и невесту — православную татарку. Брат князя Бориса Васильевича, князь Глеб, кратковременно сидевший в Ростове, тоже был женат на татарке, названной при крещении Феодорою. Сестра хана Узбека, Кончаку, была выдана им за русского князя Юрия Даниловича, и ей было разрешено креститься. Надо заметить, что в это время золотоордынские ханы были уже мусульманами. Жена хана Джанибека, Тайдула, была исцелена св. митрополитом Алексием от слепоты и во многих случаях брала русских под свою защиту. Из немногих исторических фактов, приведенных для иллюстрации, можно судить об отношении Золотой Орды к православию. Св. Александр Невский, поняв, что России еще не под силу бороться с монголами, стал служить хану не за страх, а за совесть. Только в союзе с монголами он мог защититься от натиска воинствующего католицизма на православный Восток. Иначе, быть может, в историю пришлось бы записать факт перехода русских в латинство, подобно
361
 
участи, постигшей западных славян: поляков, чехословаков, хорватов и словенцев. В этой своей исторической роли Золотая Орда явилась не только покровительницей, но и защитницей русского православия. Иго монголов язычников и мусульман — не только не тронуло душу русского народа, его православную веру, но даже сберегло ее. Объяснение этого кажущегося парадокса надо искать в сродстве религиозных настроений русского и восточного народов» [ХараДаван, 2008, с. 344-346]. Эренжен Хара-Даван, как и некоторые историки, православные религиоведы и  политики, вероятно, преувеличивает, опасность перехода русского народа из православия в воинствующиий католицизм. Этносу, cформировавшемуся в XII в. как русский народ из разных компонентов: из германцев, славян, балтов, финно-угоров, тюрко-монголов и пр., со славянским языком, возможно, было безразлично, по какому обряду молиться еврейскому богу Яхве и его сыну Иисусу Христу (Иошуа Haпoyцu –  Иисусу из Назарета). Русские, мы думаем, не были фанатично верующими православными христанами. Но главное, мы полагаем, основными причинами, почему русь присоединилась к Монгольскому улусу (государству) были: во-первых, Русь (страна ругиев) южная, начиная с VIII в., т.е. с момента образования государства южных русов (ругов) начала сближаться и родниться с Хазарским каганатом. Мусульманские источники сообщают, что русы (руги) и хазары родственны, от одних родителей (см. выше). Южные руги (русы), вероятно, вошли в состав полян, а поляне с приходом в конце IX в. варягов частью  вошли в состав  русов (русских). Варяги к XII в., судя по «Русской правде», вошли в состав русских и перешли на славянский язык. Принадлежность хазар к монголо-тюркскому миру не вызывает сомнений. Во-вторых, начиная с XI в. Русь находилась в постоянных отношениях, в вековом мире, с куманами (половцами). Русская элита роднилась с половцами- куманами [Плетнева, 2014] и др. А половцы-куманы, мы полагаем, большей частью состояли из тех же родственных монголам родов и племен, лишь незначительную часть составляли киргизоязычные кипчаки, которые передали хуннуский язык. В-третьих, монголы в XIII в. являлись носителями передовой, особенно в военном отношении, культуры. Европейские народы благодаря монголам к XIII в.  познакомились и переняли порох и примитивное огнестрельное оружие, книгопечатание и многое другое. Вчетвертых, монголы выгодно отличались от немцев, шведов и прочих европейцев веротерпимостью (толерантностью), что не было характерно для большинства европейцев того времени.
362
 
Э. Хара-Даван писал: «Веротерпимость, составлявшая у монголов один из принципов их сожительства с покоренными народами, позволила после татарского ига монгольской правящей аристократии массой влиться в аристократию русскую, в жилах которой и поныне течет немало монгольской крови. Один из татарской знати, перешедший служить Московскому царю после падения Золотой Орды, Борис Годунов добрался до царского престола. Смущаться этим нечего, так как на свете нет вообще ни одной чистокровной нации, а если бы такая и была, она должна бы выродиться по общим законам биологии. Монгольское иго влило известный процент монгольской крови в кровь русского народа (и не только его высшего слоя) так же, как в монгольской крови оказалась примесь русской. В результате мы имеем русских омонголившихся и монголов обрусевших. Прилив свежей, посторонней крови создает условия для рождения талантов и гениев. Примесь негритянской крови к русской дала нам Пушкина, шотландской – Лермонтова, калмыцкой – Плевако, этого «московского соловья». Собственно между великорусом и монголо-калмыком этнографически разница довольно большая, но если взять цепь народов России: великорус - мордвин - татарин, киргиз - башкир – калмык, то мы видим постепенный переход от одного типа к другому, пишет кн. Н.С. Трубецкой. Смешение крови и взаимное духовное влияние русских и монголов было не только в верхах правящего класса с момента прихода монголов, с начала XIII века, оно шло и идет сегодня через всю толщу народную, так как народ, составлявший тогда Золотую Орду, теперь составляет СССР. «Трудно найти, – пишет Н.С. Трубецкой, — великоруса, в жилах которого так или иначе не течет туранская кровь, а эта же туранская кровь в значительной мере течет и в жилах малороссов от древних степных кочевников, поэтому ясно, что русским ради самопознания необходимо изучить монголо-туранский народ России, тем более, что самый факт объединения почти всей территории современной России под властью одного государства был впервые осуществлен не русскими – славянами, а туранцами – монголами» [Хара-Даван, 2008, с. 347-348]. Известно, что монголы не оккупировали территорию Руси. В русских городах постоянных монгольских войск и наместников хана не было, также Русь не колонизировала монголо-тюркское население в отличие от других стран. Но монголо-тюркское население на Руси было: они начали массово оседать на Руси, начиная, возможно, с IX в., т.е. задолго до образования Джучиева улуса. Русские князья по-прежнему возглавляли княжества. Русские княжеские роды сохраняли свои династии, которые не пресекались.  Не известен ни один случай разорения православного храма, наоборот,
363
 
они освобождались от уплаты налога, монголы не препятствовали проведению православной службы. Случаи перехода монголов в православие были нередки. Русские князья на своих территориях пользовались широчайшей автономией, т.е. право заниматься собственными делами никто у них не отнимал и даже не покушался на эти права. Русские воины честно служили в монгольской армии, свидетельством тому является русский гарнизон в Китае, в г. Пекин. За несколько тысяч километров подневольных людей с оружием отправить в далекий Пекин, мы думаем, было невозможно.  Несмотря на очевидные факты, опровергающие иго и порабощение, А. Н. Сахаров и др. пишут: «Разоренной и опустошенной осталась Русь после того, как татаро-монголы ушли на запад. Большинство городов было сожжено, ремесленники частью погибли, частью были уведены в плен, пашни запустели и стали зарастать лесом, храмы были разграблены, многие из них сожжены. Погиб цвет русского воинства, вместе с ним - большинство русских князей и воевод. Хозяйственная и военная мощь Руси была резко подорвана [Сахаров и др., 2009, т.1, с. 163]. В процитированном отрывке представлен характерный пример того, как некоторые наши ученые являются приверженцами догматических взглядов на историю, как будто объективные факты для них не существуют. Из каких источников и откуда взяли А. Н. Сахаров и др., что большинство городов на Руси было сожжено и т.д., в каких хрониках или летописях зафиксированы подобные факты?  Л. Н. Гумилев с возмущением отвечал на подобные суждения и писал: «С.М. Соловьев считал, что «Россия... должна была вести борьбу с жителями / степей, с кочевыми азиатскими народами ...». Эту идею развивал вслед за Соловьевым В. О, Ключевский. Они придавали этой войне характер «борьбы леса со степью», тем самым тезису «извечного антагонизма Руси и Степи придавался как бы географический смысл, но соль была в ином: создатели этой концепции считали своим долгом оправдать «отсталость» России от стран Западной Европы и доказать неблагодарным европейцам, что «Русь своей степной борьбой прикрывала левый фланг европейского наступления».  То есть исторической заслугой Древней Руси перед мировой цивилизацией является то, что русичи, не жалея себя, прикрывали католические монастыри, в которых наших предков предавали анафеме за принадлежность к схизме; рыцарские замки, откуда выходили феодалы грабить единоверную нам Византию; городские коммуны, торговавшие славянскими рабами, и пройдох - ростовщиков, выгнанных народом из Киева. И самое смешное, что это искреннее пре
364
 
клонение перед Западом почему-то называлось патриотизмом!... Н. И. Костомаров, считавший украинский народ если не вечным, то очень древним и всегда не похожим на великороссов. По его мнению, в основе русской истории лежала борьба двух начал – удельно-вечевого и монархического. Республиканским был Юг, монархическим – Великороссия. А  кочевники задерживали развитие цивилизации в Древней Руси, даже торки и берендеи, смешавшиеся со славянами и сражавшиеся под знаменами киевских князей. «Русь была окружена  чужеземцами, готовыми вмешаться в ее дела. С востока как тучи, одна другой мрачнее, выходили полчища степных кочующих народов Азии, жадных к грабежу и истреблению» и, даже помогая южнорусским князьям, кочевники приносили вред, ибо из-за смешанности населения «в Руси (курсив – Ш.А.С.) не могло образоваться ни прочной княжеской власти, ни родовой аристократии, ни … народонаправления, а частые половецкие набеги вынуждали «южнорусов» переселяться на север, где они, видимо, превращались в великороссов. Последний удар Киеву нанесло монгольское нашествие. Но почему-то Южную Русь покорили не татары, а литовцы!» [Гумилев, 2009, с. 105-106].   Правобережная Украина в 1320 г. была завоевана Великим литовским князем Гедемином и монголо-татарам с тех пор никогда не принадлежала. Сетования Н. И. Костомарова о том, что в Украине – Руси, как пишет современный историк С. Удовик и др. «не могло образоваться ни прочной княжеской власти, ни родовой аристократии», ни «…народовластия»  являются ошибочными. Но Н. И. Костомаров, вероятно, прав в том, что украинский народ очень древний, видимо его возраст составляет 4,5 тыс. лет. Об этом мы писали в первой части книги, мы полагаем, что современный украинский народ – это древние хунну-укры. Название «укры» ранние средневековые украинцы, вероятно, получили название от тотема древних хунну  «укыр – бык». Украинцы, вероятно, произошли от смешения германоязычных готов, восточных славян, хуннуукров и ряда других германских, славянских и других племен и народов. Этногенезис русского народа до XIV в. еще более сложен, чем украинский. Мы полагаем, что в состав русского народа согласно «Готике» Иордана и по Нестору, вероятно, первоначально до IX в. вошли как основа, как ядро, составившее народ: 1) славянские племена: полочане (кривичи, от кривичей произошли северяне), радимичи и вятичи, и собственно славяне (новгородцы). Эти славянские племена были, вероятно, в основном выходцами из западных славян, но не восточных (антов). Восточные славяне: (часть полян, возможно, уличи и тиверцы) вошли в состав русских относительно недавно, в XVII-VIII вв. Но языком у русских стал славняский, вероятно, язык меньшинства; 2) герман
365
 
ские племена: варяги-русы, которых пригласили в 862 г. (IX в.) славяне и угрофинны княжить и южные руги-росоман-русы, по всей видимости, вошли в состав как украинского, так и русского народов. Южные руги-росоманы-русы, создавшие в XIV в. Русский каганат наряду с потомками Рюрика – Олегом, перенесшего в 882 г. столицу из Новгорода в Киев, являются предметом научного спора украинских и русских историков; 3) монгольские племена: пришедшие в XI в. в южнорусские степи куманы-половцы были, вероятнее всего, монголами. Мы придерживаемся точки зрения выдающегося исследователя И. Маркварта, считавшего куманов-половцев монголами еще сто с лишним лет назад, о чем пишет в своем капитальном труде «Uber das Volkstum lev Komanen…», который, по всей вероятности, не переведен на русский язык. В конце ХХ в. подобных взглядов на происхождение куманов придерживался казахский исследователь С. М. Ахинжанов. Считам И. Маркварт и С. М. Ахинжанов обоснованно и аргументированно с привлечением многочисленных мусульманских источников (летописей) доказали, что куманы (по русским летописям – половцы) – это монголы. Но куманы-половцы, видимо, живя в едином государстве, в Прииртышье, начали переходить на разновидность  киргизского (тюркского) языка, на котором говорили их подчиненные кыпчаки. Переход на разновидность киргизского (тюркского) языка свидетельствует Codex Cumanicus (XIII в.) [Cumanicus…, 2014], в котором большинство куманских (половецких) слов киргизской (тюркской) этимологии. Начиная с XI в. русские князья не только воевали с куманами-половцами, но и активно вступали с ними в родственные отношения [Плетнева, 2014]. Но еще в более тесные и интенсивные связи вступали русские с монголами, пришедшими и создавшими в южнорусских степях государство со столицей на Нижней Волге (Джучиев улус). Русские добровольно перед лицом западной агрессии ограничили свой суверенитет, признав верховенство монгольского кагана – императора, а затем и хана Джучиева улуса. Русские оказались хорошими учениками: при развале империи они покинули ее последними. При посредничестве монголов в XIII и последующих веках он освоили огнестрельное оружие: ружья и пушки, монгольскую тактику ведения боя, почтовую службу и многое другое, что сослужило хорошую службу в XVI и последующих веках, когда русские вновь начали собирать и объединять земли, некогда принадлежащие Чингисхану и ее преемникам. В плане этногенеза русские князья и русский народ в целом еще больше роднились с монголами, затем, когда монголы превратились в татар, ногайцев,
366
 
казахов, казаков и др., продолжали не менее интенсивно родниться с вышеназванными народами. Л. Н. Гумилев объясняет превращение монголов в татар смешением первых с кыпчаками и при этом ссылается на араба Аль-Омара, который в XIV в. бывал в Джучиевом улусе: «Наиболее тонким и умным надо признать краткое описание улуса Джучиева Аль-Омари: “В древности это государство было страной кыпчаков, но когда им завладели татары, то кыпчаки сделались их подданными. Потом они смешались и породнились с кыпчаками, и земля одержала верх над природными и расовыми качествами их, и все они стали точно кыпчаками, как будто одного с ними рода”» [Гумилев, 2003, с.165]. Мы не совсем согласны с Л. Н. Гумилевым и Аль-Омари и считаем, что монголы превратились в татар, русских, ногайцев, казахов и другие народы в силу слабости монгольского языка. Монгольский язык нигде не сохранился на всем Земном шаре. Монголы Индии позиционируют себя как монголы-дарвазы, но говорят на хинди, монголы Непала позиционируют себя как монголы-гурхи, но говорят на непальском, и так везде и всюду. Объяснение, мы думаем, здесь одно – слабость монгольского языка. В истории немало примеров того, когда меньшинство навязывало большинству населения свой язык и т. д., за примером далеко ходить не надо, это, по нашему мнению, русские. При формировании русского народа германцы, бывшие во главе русов, через примерно два века перешли на славянский язык, а угро-финны, составлявшие большинство населения, так же начали говорить по-славянски. Далее Л. Н. Гумилев обясняет массовое переселение монголо-татар на Русь гонением хана Узбека, который в 1312 г. сделал официальной религией Джучиева улуса ислам, а тех, кто не захотел его принять, писал: «Трудно переоценить значение реформы Узбека. Он превратил степной улус в купеческий султанат; таким образом, поволжские этносы вошли в мусульманский суперэтнос. Опорой Узбека было население, покоренное Батыем, горожане, которых в XIII в. называли «сартаульский народ», и уцелевшие от резни половцы, составившие войско Ногая. Конечно, новому режиму подчинились не все. Пассионарная часть монголов заявила Узбеку: «Ты ожидай от нас покорности и повиновения, а какое тебе дело до нашей веры и исповедания и каким образом мы покинем закон и ясак Чингис-хана и перейдем в веру арабов? В ответ на это последовали казни нойонов, бахши и волшебников. Великая степь, никогда не знавшая религиозных преследований, столкнулась с этим омерзительным проявлением цивилизации, ибо в организации «инквизиции» мусульмане не уступали католикам.
367
 
Тот, кто хотел сохранить свободу совести, должен был бежать. Куда? В Иране Газан-хан принял ислам еще в 1295 г. В Египте и Сирии господствовали мамлюки – половцы, проданные туда монголами и захватившие власть; попасть к ним в руки для ордынского богатыря было хуже смерти. Западная Европа находилась в состоянии постоянной холодной войны с Ордой. Добраться до Китая, где правила веротерпимая династия Юань, было практически неосуществимо из-за дальности и трудности путей. Единственным местом, где татары – противники ислама могли найти приют и дружелюбие, были русские княжества, с которыми ревнителей древней традиции (многие из них родились от смешанных браков) связали полвека совместной жизни. Так появились на Руси... Аксаков, Алябьев, Апраксин, Аракчеев, Арсеньев, Ахматов, Бабичев, Балашов, Баранов, Басманов, Батурин, Бекетов, Бердяев, Бибиков, Бильбасов, Бичурин, Боборыкин, Булгаков, Бунин, Бурцев, Бутурлин, Бухарин, Вельяминов, Гоголь, Годунов, Горчаков, Горшков, Державин, Епанчин, Ермолаев, Измайлов, Кантемиров, Карамазов, Карамзин, Киреевский, Корсаков, Кочубей, Кропоткин, Куракин, Курбатов, Милюков, Мичурин, Рахманинов, Салтыков, Строганов, Гаганцев, Талызин, Танеев, Татищев, Тимашев, Тимирязев, Третьяков, Тургенев, Турчанинов, Тютчев, Уваров, Урусов, Ушаков, Ханыков, Чаадаев, Шаховской, Шереметьев, Шишков, Юсупов. Этот перечень лишь отчасти отражает тот размах, который приобрела русско-татарская метисисация. Много рядовых воинов поселились на юговосточной окраине, были зачислены в пограничные отряды и составили сословие дворян-однодворцев - подобие польской «застенковой шляхты». Только Екатерина II, упрощавшая систему Российской империи, перевела их в сословие государственных крестьян» [Гумилев, 2003, с. 167-168].   Мы полагаем, религиозные гонения мусульман, устроенные чингизидским неофитом ханом Узбеком, не были единственной причиной переселения монголо-татар на территорию Руси, как писал Л. Н. Гумилев. Основной причиной массового перехода монголо-татар на Русь была экономическая, а затем психологическая и религиозная. Все фамилии, перечисленные Л. Н. Гумилевым, сплошь дворянские, перечень фамилий монголо-татар, перешедших на Русь, можно было продолжить: Бакшеев, Бабурин, Куприн, Плеханов и т.д.  Монголо-татары, перешедшие на службу к русским князьям, а затем с XVI в. к русскому царю, вероятно, пользовались огромными льготами как на военной службе, так и гражданской: им предоставлялись наделы земли, включая целые деревни. Это было гораздо лучше и стабильнее, чем иметь много го
368
 
лов скота в степи, где его могли угнать или мог случиться падеж из-за снежной зимы. Междоусобные войны чаще происходили в земледельческих районах особенно во времена политической нестабильности, тем не менее жизнь на Руси была относительно лучше, спокойней, чем в степи, сытной, но нестабильной. Сказанное нами подтверждают отношения кочевников с населением Китая, Ирана, Византии (Турции) и других стран. Монголоязычные в течение тысячелетий завоевывали Китай и оседали на этой территории: мужуны, тоба, тогоны, и т.д. В многочисленном Северном Китае, вероятно, не менее 20% генов монгольские, подобную картину мы наблюдаем в современной Турции, где подавляющее большинство греков превратилось в турков, и греческие гены преобладают над монголо-тюркскими (киргизскими) генами. Благодаря киргизскому языку в Турции сохранился турецкий как разновидность киргизского, а на Руси язык славянского меньшинства, учитывая германские, латвийские, угро-финнские и т.д. гены. К угро-финнским и балтийским племенам относятся меря, мурома, черемисы, мордва, чудь, весь, пересь, печеры, ямь, литва, зимиголы, корсь, наровы, ливонцы - это далеко не полный перечень угро-финнских и балтийских племен, вошедших в состав русского народа, которые являются частично потомками перечисляемых Нестором, автором «Повести временных лет». Академик М.Н. Покровский считал, что русские состоят на 80% из угрофиннов мы же полагаем, что в современных русских не менее 50% генов угрофиннские, но более точную картину покажут генетические исследования. Монголы в XIII-XIV вв. внесли значительный вклад в формирование особенностей характера русского народа. Монголы не чувствовали никакого психологического дискомфорта среди русских. Во-первых, в XIII-XIV вв.  русские состояли из сложного компонента племен, что чувствовалось, видимо, сильнее. Во-вторых, монголы в то время на Руси были на правах «старшего брата», к государству которых русские присоединились добровольно, «зависимым» членом этой дружественной страны были тогда русские. Спустя три века они поменялись ролями. Психологическим типом правящей элиты и значительного числа простых русских людей стал тип объединителя, некоторые воспринимают такой тип как тип завоевателя, возможно, из-за сложносоставного характера, а возможно, из-за того что верхушке общества передался ген объединителя племен – Чингисхана. Жить вместе в мире лучше, чем враждовать и воевать – таков был девиз или кредо Чингисхана. Русские XIII-XIV и последующих веков были более последовательны, чем при германоязычных князьях – Рюрике, Олеге, Игоре, нацелены на объединение земель, населенных родственными народами и православными христианами. Например, большинство бурят, живших
369
 
вокруг оз. Байкал, с удовольствием встречали в XVII в. русских, которые говорили, что прибыли из Мангутии (мангуты – монголоязычное племя до середины XIII в. жившее на территории Читинской области и Внутренней Монголии, затем по указу великого хана Угэдэя переселившееся в Восточную Европу). С XVII в. буряты называют русских мангутами. Со временем русские и вслед за ними буряты забыли слово «мангуты». «Мангут» - не фольклорное название русских, а историческое, свидетельством тому является то, что европейцы до XVIII в. Русь, а затем и Россию называли Мангутией и о ней написаны европейские  книги. Это название в какой-то степени отражает уровень метисизированности монголо-татар в русский народ.  Также известен мангут – Бухарский эмир Абдулла, предки которого в XV в. переселились, вероятно, из Поволжья и завоевали Мавераннахр (совр. Узбекистан). Это говорит о том, что русские цари в своей экспансии шли по стопам Чингисхана, возможно, выполняя его заветы. Об этом свидетельствует переплетение династий Чингисидов и Рюриковичей на московском престоле. Мы вслед за Л. Н. Гумилевым считаем, что мать Александра Невского была куманкой-каем-половчанкой, т.е. Александр Невский был уже полумонголом.  По стопам Ярослава Даниловича, отца Александра Невского, пошел его сын Даниил Александрович, женившийся на дочери Сартака – сына Батыя, которую назвали при крещении Марией Глебовной.  От Даниила Александровича и Марии Глебовны произошли все московские великие князья и царь Иван IV Грозный (1530-1584), который, по словам английского посланника Дженкинсона, очень гордился, что он потомок Чингисхана.      
 
               
 
 
 
   
 
 
 
 
370
 
 ЗАКЛЮЧЕНИЕ
 
В конце I в. н.э., если быть точным, то с 93 г. н.э., хунну-укры под давлением южных хунну, спровоцированных китайцами, начали свое движение на Запад – в сторону Европы из Северной Монголии и Южной Бурятии. Во II в. н.э. с берегов Балтийского моря к Черному начали свое движение в поисках Ойума (своеобразной земли обетованной)  готы с подневольными ульмеругами-россоманами. Также в арьергарде готского движения находились другие готские племена: герулы, гепиды и др.  В середине II в. хунну-укров впервые заметил византийский писатель Дионисий Перисгиет севернее Каспийского моря в районе примерно Волги. Видимо, отдельные небольшие роды хунну-укров проникли в Повольжье. Чтобы массово перейти Яик (р. Урал) и Волгу хунну-украм необходимо было одолеть аланов – предков современных осетин. Аланы – бывшие массагеты, во II в. н.э. занимали огромную степную территорию, куда входят современные Восточный Казахстан, южное Поволжье, Предкавказье и вплоть до Сарматии. С задачей победить хунну-укров аланы справились, пишут Китайские династийные хроники, для этого понадобилась жизнь четырех поколений – это приблизительно 100 лет, т.е. целый век. После разгрома аланов примерно в середине III в. хунну-укры массово перешли Волгу, затем Дон, где встретились с готами, на поселения которых  сначала совершали эпизодические набеги  с целью захвата их имущества, а также похищали женщин. Видимо, похищение женщин  носило массовый характер, потому что готский летописец Иордан в VI в. называл похищенных, несчастных женщин «галиуранами», т.е. ведьмами, и от смешения хунну-укров с готскими женщинами считал предками хунну. Набеги становились все более интенсивными. Набеги на готов, видимо, совершали уже метисизированные  хунну-укры. Все более интенсивные набеги продолжались до последней четверти IV в. Престарелый король готов Германарих, видя свое бессилие перед хунну-укрскими набегами, покончил с собой.  Хунну-укры, вероятно,  заключили побратимский договор с восточными славянами, которых с их появлением  греческие писатели стали называть антами, что на языке хунну-укров означает «побратим, приятель, друг». На антов напал преемник Германариха Винитарий, умертвил их вождя Божа и пятьдесят старейшин. Хунну-укры, верные своему слову и принятым обязательствам согласно побратимскому договору, в 375 г. начали войну с готами. Руководил хунну
371
 
украми император Баламир. Баламир, переводит с хуннуского языка О. Притцак, как «авантюрист», «сумасброд». Баламира мы называем императором, поскольку он повелевал несколькими народами, аланами, остготами и др., т.е. фактически был императором. Готы не выдержали натиска хунну-укрской кавалерии. Часть готов покорилась хунну-украм, это ост-готы, часть готов (вест-готы) перешли Дунай и сдались на условиях Византийской империи. Условия Византийской империи оказались для готов очень тяжелыми, в 378 г. они подняли восстание против империи. Восставшие готы, видимо, признали хунну-укров, конница которых сыграла решающую роль в битве под Андрианополем.   Мы считаем, что в 375 г. с хунну-укрской войны с готами началось Великое переселение народов. Всемирно-историческое значение Великого переселения народов заключается в том, что с этого момента, т.е. с 375 г., начинается формирование большинства современных европейских народов: англичане, французы, итальянцы, многие славянские народы  и т.д. Русские - не исключение.   Народы Европы из-за Великого переселения народов пришли в движение, спасая свою жизнь, европейцы двигались в разных направлениях, смешивались и метисизировались, образуя новые этносы. Германцы, не выдержав натиска хунну-укров, разбрелись по Европе и Северной Африке, разрушая границы обеих Римских империй. В 454 г., спустя год после смерти «бича божьего» фактического императора Аттилы, против хунну-укров восстали их подневольные гепиды, их поддержали готы. Часть ругов-росоманов остались верными хунну-украм, видимо, в благодарность освобождения от готской неволи. Восстание гепидов было успешным. Вероятно, часть ругов-росоманов, поддержавших хунну-укров, оказалась с последними на Днепре, где они поселились по долине р. Рось, вплоть до Дона. Руги-росоманы, видимо уживались с булгарами, хазарами, печенегами, половцами и прочими кочевниками, у нас нет данных, что они с середины V в. становились чьми-либо данниками. Наоборот, ряд мусульманских и византийских авторов пишут об их родственных связях с хазарами, что свидетельствует об их тесных  контактах с кочевниками. В 577 г. дулебский г. Киев был взят аварами. Установление аварского господства над дулебами.
372
 
С ослаблением аварского каганата руги-росоманы, вероятно, в VIII в. образовали на Среднем Днепре и на Дону Русский каганат. В 852 г. за десять лет до начала княжения варягов-русов, не попавших во  II в. н.э. под готский гнет, руги-росоманы мирно заняли Киев и вместе с полянами составили общее население Киевской земли. Руги-росоманы, по определению Л. Шлёцера  (норманист 1816 г. издал книгу про знаменитого летописца Нестора), составляли «южных русов». Южные русы, напоминаем, оказались в Восточной Европе во II в. н.э. не по своей воле, а по воле готов. Руги-росоманы или южные русы освободились от готской неволи благодаря хунну-украм в IV в. н.э. из-за начавшегося наступления на готов. Киевская земля, таким образом, по выражению летописца Нестора стала называться Русской землей с 852 г., после того, как руги-росоманы-русы заняли Киев.  В течение V-VI вв. хунну-укры смешались со своими побратимами и, размножившись, образовали, видимо, племя дулебов. Дулебами смешанное готское, хунну-укрское и антское (восточнославянское) население, возможно, называлось по имени правящего фактически императорского рода – «дуло, дулат». Род «дуло» - правящий ханский род среди булгар согласно «Именнику болгарских ханов», а «дулаты» среди старшего жуза  (племени казахов). В свою очередь, от дулебов примерно в конце VI-VII  произошли племена: поляне, волыняне, древляне, дреговичи, уличи, тиверцы и хорваты. Языком у всех племен стал восточнославянский (антский) язык как наиболее сильный по сравнению с готским и хунну-укрским и наиболее удобный и приспосабливаемый. Уличи, тиверцы и их потомки под разными названиями, вероятно, вплоть до XVII в. не входили в состав Руси, а затем России. Упоминаются они вплоть до XI  в,, затем, вероятно, как бродники, далее под тюркским именем «казаки». Севернее из всех племен, вероятно, расположились дреговичи, они, видимо, с VI в. смешались с балтийскими племенами и со славянским племенем, которые назывались полочане (кривичи), позднее – с поляками, послужившими с основой белорусского народа. Поляне, древляне, волыняне занимали, вероятно, современную территорию  западной, центральной и восточной Украины. Южнее расположились германоязычные руги-росоманы, позднее ассимилированные в основном украинцами. Возможно, начиная с Х в. поляне частично ассимилировались в русских. Ассимиляционные процессы происходили постоянно в древние и средневековые времена.
373
 
Хорваты расположились на Западе современной Украины, вероятно, позднее переместились еще западнее. Уличи и тиверцы занимали, видимо, с V в. территорию южной и юговосточной Украины вплоть до Дона. Уличи и тиверцы, вероятно, пережили булгар, утригуров, кутригоров, хазар, печенегов, половцев, монголов и частично ассимилировались в татар, особенно в крымских. Позднее, в веках XI-XII, их стали называть бродниками, вероятно, по образу жизни, а не потому что сидели возле бродов и ждали клиентов. Еще позднее их стали называть казаками, что по-тюркски означает «белый гусь», т.е. человек свободный, селившийся, где захочет.  Значительная часть казаков, т.е. уличей и тиверцев, с XVII в. стали русскими.      В 862 г., т.е. спустя 10 лет после того, как полянский (дулебский) город Киев стал русским, а Киевская земля стала называться Русской землей, в Новгороде  стал княжить варяг-рус Рюрик. Рюрик не из южных ругов-росомановрусов (ульмеругов), прибывших на Приднепровье  и Дон в качестве подневольного племени готов во II в.н.э., а из тех ругов-русов, которые избежали этой участи. Варяги-русы, по мнению А. Т. Кузьмина, с I в. н.э. до 862 г. являлись жителями южного побережья Балтийского моря. Большинство историков как норманистов, так антинорманистов, считают, что варяги-русы - выходцы из Скандинавии. Авторы придерживаются этой же точки зрения.     В 882 г. преемник Рюрика – великий князь Олег, занял Киев, убив при этом Аскольда и Дира, назвав их незаконными правителями. Великий князь Олег, фактически император, перенес свою ставку  (резиденцию) в Киев, сделав ее столицей Руси и назвав Киев  «матерью городов русских». С 913 г. после смерти Олега на киевский престол сел сын Рюрика Игорь. В 914 г.  киевский князь Игорь напал на древлян и обложил их данью. Видимо, древляне тяготились данью. После смерти Игоря его вдова, которая княжила с 945 по 969 гг. вынуждена была снова покорять древлян хитростью. В 915 г. в южнорусских степях появились киргизоязычные (тюркоязычные)  печенеги, которые до IX в. кочевали в Восточном Казахстане, их движению на правобережье Волги и Днепра предшествовал натиск монголоязычных прииртышских каев-куманов. Куманы и кипчаки в свою очередь подверглись наступлению монголоязычных киданей, которые установили на территории Монголии и Северного Китая свое государство, которое доминировало в регионе. В 988 г. князь Владимир Святославич принял христианство и заставил подданных сделать то же самое. Население Руси еще долго сопротивлялось но
374
 
вой вере, вплоть до XVI-XVII вв. молилось старым богам  и приносило жертвы Перуну, Велесу, Ладе и т.д. Х в. характерен тем, что была принята Русская правда – свод средневековых законов. Краткая редакция Русской правды содержала правовое неравенство  варягов-русов. Они сохранили свое привилегированное положение по сравнению с другим населением Русского государства. Вероятно, варяги-русы еще не ассимилировались со славянами и финно-угром. В 1060 г.  в «Повести временных лет» Нестора зафиксирован первый случай нападения монголоязычных куманов-каев-половцев на кыпчаков. В XI в. издается Пространная  редакция Русской правды, где варяги-русы были уравнены в правах с остальным населением.     В XII в. была написана «Повесть временных лет» знаменитым летописцем Нестором, которая является первой летописью Русского государства, но охватывает сжатую историю славян, варягов-русов, дулебов, балтийских и многочисленных угро-финских племен, а также Византийской империи и булгар. Весь период куманского владычества в южнорусских степях, начиная со второй половины конца XI до начала XIII вв. характеризуется не только военными столкновениями, но и интенсивным вступлением в родственные отношения (через браки)  русской элиты. Князья, по мнению некоторых ученых, состояли на 7/8 из куманско-половецкой крови. Во второй половине XII в. началась деятельность монгольского хана Темуджина, в начале XIII в., избранного всемонгольским императором по имени Чингисхан. Он в XIII в. объединил всю Евразию, от Тихого океана до Средиземноморья. Монголоязычный и киргизоязычный (тюркоговорящий) мир к XIIXIII вв. Киргизы еще до н.э. около тысячи лет ранее турков упоминаются в китайских династийных хрониках. Турки произошли  от смешения монголоязычного рода Ашина с киргизоязычным племенем Со после 439 г до н.э. Монголоязычное название тюрки (турки), по нашему мнению, к целой группе родственных народов относить  не совсем корректно. Монголоязычные почемуто киргизоязычных (тюркоязычных) считали и сейчас считают  равными и подобными себе, вероятно, из-за длительного совместного проживания или из-за образа жизни. Монголоязычные постоянно враждовали  между собой из-за травы и воды, сказывалось скотоводческое производство, которое они в основном вели. Недолгий период объединения сменялся разобщенностью, взаимными набегами, угоном скота, грабежами и т.д.
375
 
Молодой Темуджин рано осиротел и с лихвой познал  «прелести» безвластия, он, вероятно, думал, как избавить общество от беззакония и несправедливости и начал методично и последовательно претворять в действительность юношеские мечты. По выражению Л. Н. Гумилева, Темуджин был человеком «далекой воли», действительно, он был, вероятно, гениальным человеком и с железной волей, но имел одну слабость – любовь к женщинам.  К концу жизни имел около тысячи наложниц. 1206 г. на р. Онон, что в современной Читинской области России, Темуджин был провозглашен императором, возможно, всего монголо-тюркского мира со званием каган, что примерно равняется императору у европейцев.  В 1223 г. два тумана войск Чингисхана общей численностью около 20  тыс. сабель под командованием Субудэя и Джебэ совершали разведывательный рейд по местам проживания северной ветви куманов-кайи-половцев. Южная ветвь кайи-куманов ушла в XI в. в Туркменистан и Малую Азию и сыграла существенную роль в формировании современной турецкой нации. Руководитель северной ветви куманов-кайи – хан Котян, вероятно, добровольно отказался присоединиться к единому монгольскому государству и подчиниться кагану  Чингисхану. Возможно, хану Котяну не понравилось, что солдаты Субудэя  и Джебэ угнали у него табун лошадей, что является большим грехом. В условиях степной жизни лошадь является одним из основных средств производства. Хан Котян обратился за помощью к своему родственнику  и зятю Михаилу Галицкому в Киев, который откликнулся на обращение родственников. Объединенное русско-команское (половецкое) войско выступило навстречу монголам и встретилось на р. Калке. Русско-половецкое войско было разбито, несмотря на численное преимущество, видимо сказалось техническое  оснащение монголов: сложносоставной лук и тактическая подготовка воинов Субудэя и Джебэ.
 
         
 
 
 
 
376
 
ЛИТЕРАТУРА
 
1. Абаев В. И. Русско-осетинский словарь. - М., 1970. 2. Абаев В. И. Скифско-сарматские изоглоссы. На стыке Востока и Запада. - М., 1965. 3.  Абаев В. Н. Русско-осетинский словарь. – М., 1970. 4. Абдулдаев Э. Киргизско-русский словарь. - Бишкек, 2003.  5. Абульгази. Родословное древо тюрков, I905.  6. Агаджанов С. Г. Государство Сельджукидов и Средняя Азия в XI-XII вв. – М.: Наука, 1991. 7. Агаджанов С. Г. Некоторые проблемы истории огузских племен Средней Азии // Тюркологический сборник. – М., 1970. С. 192-207. 8. Агаджанов С. Г. Огузская проблема и задачи ее изучения. Тюркологический сборник (1973). – М., 1975. 9. Агаджанов С. Г. Очерки истории огузов  и туркмен Средней Азии IXXIII вв. – Ашхабад: Ылым, 1969. 10. Алексеев В.П. Этногенез. М.. 1986.  11. Альфан Луи. Варвары: От великого переселения до тюркского завоевания XI века. - СПб., 2003.  12. Артамонов М. Б. Киммерийцы и скифы. – Л., 1974. 13. Артамонов М. И. История хазар. – Л., 1962. 14. Артамонов М. И. История хазар. – СПб.: СПбГУ, 2002. 15. Артамонов М. И. История хазар: Изд. 2-е. – СПб., 2002. 16. Артамонов М. И. Происхождение славян. - Л., 1950. 17. Ахинжанов С. М. Кипчаки в истории современного Казахстана. – АлмаАта, 1989. 18. Ахметов Р. Караван. – Алматы, 6.12.1996. 19. Багрянородный К. Об управлении государством // Изв. ГА и МК. М.; Л., 1934. Вып 81. 20.  Багрянородный Константин. Об управлении империей. – М.,  Наука, 1973. 21. Барсов Н. И. История первобытной христианской проповеди (до IV в.) – СПб., 1885. 22. Бартoльд В.В. Работы по истории и филологии тюркских и монгольских народов. -  М., 2002.  23.  Беккер К. Ф. Древняя история. – М., 1890 и 1895, т.1-2.
377
 
24. Берган М. Империя монголов. – М., 2007.  25. Бернштам А Н. Очерк истории гуннов. — Л., 1951.  26. Бернштам А.Н. Заметки по этногенезу народов Северной Азии // СЭ.-  1947. №2. С. 60-66, с картой в тексте.  27. Бертагаев Г.А. Об этимологии хан-хаган, хатун и об их отношении к хант//Тюркологические исследования. – М., 1976. С. 45-50. 28. Бичурин Н.Я. (Иакинф). Описание Чжунгарии и Восточного Туркестана в древнем и нынешнем состоянии. – СПб., 1828.  29.  Бичурин Н.Я. (Иакинф). Записки о Moнголии. — СПб., 1828.  30. Бичурин Н.Я. (Иакинф). История первых четырех ханов из дома Чингисова. – Алмааты, 2008. 31.  Бичурин Н.Я. (Иакинф). Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена. – М.;Л., т. 1-3, 1950.  32.  Бичурин Н.Я. Сведения о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена // Москвитянин. - СПб, 1851.Ч. 1. С.179-198. 33. Богуславский С. А. Текстология Древней Руси. – М., 2006. Т.1. 34. Браун Ф. Разыскания в области гото-славянских отношений. – СПб.,1899. 35. Большой энциклопедический словарь. - М., 2005.  36.  Браун Ф. А. Первобытное население Европы. – Берлин, 1924. 37. Бронштейн В. А. Клавдий Птоломей, II в. н.э. – М., 1988. 38. Бубрих Д. В. Происхождение карельского народа. – Петрозаводск, 1947. 39. Буданова В. Н. Готы в эпоху Великого переселения народов. – М., 1990. 40. Буданова В. П., Токмаков В. Н., Уколова В.И., Чаплыгин Н. А. Древний Рим. – М., 2006. 41. Вандерис Ж. Язык. Лингвистическое введение в историю. – М., 1937. 42. Васильевский В.Г. О мнимом славянстве гуннов, болгар и роксолан // Журнал Министерства народного просвещения, 1882. – Июль. С.140190.  43. Васильевский В.Г. Еще раз о мнимом славянстве гуннов // Журнал Министерства народного просвещения, 1883. Апрель  44. Васютин С. А., Пугачев А.Ю. Тюрко-болгары. Византия и славяне в коце VII-VIII вв.: модель военно-политической адаптации кочевников в полупериферийной зоне земледельческой цивилизации. – Кемерово, 2008.
378
 
45. Вельтман А.Ф. Атилла и Русь в IV-V веках. - М.,  1858.  46.  Венелин Ю. Древние и нынешние болгаре. – СПб., т.1, 1829.  47. Веселовский Н. И. Очерк историко-географических сведений о хивинском ханстве от древнейших времен до настоящего. – СПб., 1877. 48.  Веселовский Н.И. Несколько новых соображений по поводу пересмотра вопpoca о гуннах // Журнал Министерства народного просвещения. 1882. Сентябрь. С. 90-102.  49.  Веселовский Н.И., Русский библиографический словарь. - СПб, 1897.  50.  Вестберг  К анализу восточных источников о Восточной Европе // ЖМНП, 1908., т. III. 51. Видейко М. Ю. Украина: от антов до Руси. – Киiв, 2009. 52. Владимирцов Б.Я. Работы по истории и этнографии. - М., 2002.  53.  Владимирцов Б.Я. Работы по монгольскому языкознанию. - М.. 2005.  54.  Владимирцов Б.Я., Общественный строй монголов. Монгольский кочевой феодализма. Л., 1934.  55.  Гальперин Ч. Россия и степь. Россия и Золотая Орда /пер. Д. М. Костиной.  Алмааты, 2005. 56.  Гаркавец А. н. Codex Cumanicus.Половецкие молитвы, гимны и загадки XIII-XIV веков. – Алматы, 2014. 57.  Гаркави А.Я.Сказания мусульманских писателей о славянах и русских. – СПб.,1870. 58. Генко А. Труды II сессии прибалтов. – М., 1941. 59.  Голубовский П.В. Печенеги, торки и половцы до нашествия татар. – Киев, 1883. 60. Гордлевский В. А. Государство Сельджукидов Малой Азии. – М.;Л., 1940. 61.  Греков Б. О. Борьба Руси за создание своего государства. – М.;Л., 1945. 62. Григорьев В. В. Землеведение К. Риттера. География стран Азии, находящихся в непосредственных сношениях с Россией. Восточный или Китайский Туркестан. Пер.. прим. и доп. В.В. Григорьева. - СПб., вып. 1, 1869, вып.II, 1873.  63. Григовьев В. В. Об отношении между кочевыми народами и оседлыми государствами. – Ж МНП, 1875. №3. 64.  Грушевский М. С.   Киевская Русь. – СПб., 1911. 65.  Гумилев Л. Н. В поисках вымышленного царства. – СПб.,1999. 66.  Гумилев Л. Н. Древняя Русь и Великая степь. – М., 2006. 67.  Гумилев Л. Н. Конец и вновь начало. – М., 2001.
379
 
68. Гумилев Л. Н. От Руси до России. – М., 2000. 69.  Гумилев Л. Н. Черная легенда. Друзья и недруги Великой степи. – М., 2003. 70.  Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка. – М., 1955. 71. Де Рубрук. Путешествие в Восточные страны: пер. А.И. Маленина. – СПб., 1911. – С. 105-106.  72.  Де Хартог Л. Чингисхан - завоеватель мира. - М., 2007.  73.  Дебец Г. Ф. Палеоантропология СССР. — М.;Л., 1948.  74.  Дерфер Г. Зарубежная тюркология о языке гуннов. — М., 1986. С.71117.  75.  Дестунис T.С. Сказания Приска Панийского. - СПб, 1861.  76. Дестунис С. Византийские истории. – СПб., 1861. 77.  Димитров Д., Симеонов Б. Потобулгары северного и западного Черноморья. – Варна, 1987. 78.  Древнетюркский словарь. - Л., 1969.  79. Европеус Д. П. К вопросу о народах, обитавших в средней и сверной России до прибытия туда славян //Журнал Министерства народного просвещения. – СПб., 1868. Июль. 80. Европеус Д. П. Об угорском народе, обитавшем в средней и северной России. – СПб., 1874. 81. Екеев Н. В. Древние племена теле (гаочюй) Алтая-Кангая. – Чебоксары, 2009. 82. Еремеев Д. Е. Этногенез турок. – М.: Наука, 1971. 83. Зуев М. Н. История России (с древнейших времен до конца ХХ века). – М., 2000. 84. Зуев М. Н., Чернобаев А. А. История России. – М., 2006. 85. Иллич-Свитич В. М. Опыт сравнения ностратических языков. Т. 1-3. - М., 1971.  86. Иловайский Д. И. Разыскания о начале Руси. – М, 1882. 87. Именник болгарских ханов /транскрипция Н. М. Тихомирова. – Кемерово, 2011. 88. Иордан. Гетика. О происхождении и деяниях готов /пер. Скражинской. – М., 2000. 89. Иордан. О готах //Вестник древней истории, 1941. Т.1. 90. Иордан. О происхождении и деяниях готов. – М., 1997. 91.  Исламов Г. М. Краткая история Венгрии. – М., 1991.
380
 
92. История Казахстана в западных источниках. Рене Груссе. Атилла, Чингисхан, Тамерлан. Империя степей. - Алматы, 2005. Т. 4. 93.  История России до конца XVII в. / Под ред. А. И. Филюшкина. – М.2015. 94.  История России. С древнейших времен до конца XVII в. / под ред. А. Н. Сахарова. – М., 2001. 95. Карамзин Н. М. История государства Российского. – Тула, 1990. Т.I-VI. 96. Карамзин Н.М. Древняя Русь. Ки евская Русь. – М., 1993. Т.1-2. 97. Карамзин Н.М.Освобождение от татарского ига. –., 1993. Т.5-6. 98. Карамзин Н.М. Предание веков. Сказания, легенды, рассказы //История государства Российского. – М.1998. 99. Карский  Е. Ф. Белорусы. – Варшава, 1903. Т.1. 100.  Карский Е. Ф. О древней территории расселения балтийских племен /СА, 1958. №8. 101. Касаев А. М. Осетино-русский словарь. – Владикавказ, 1993. 102. Кашгари М. Диван лугат ат турк (Свод тюркских слов). М., 2010. 103.  Клейн Л.С. Генераторы народов //Бронзовый и железный век. Материалы по истории Сибири. Древняя Сибирь. Вып. 4. - Новосибирск, 1974.  104. Ключевский В. О. Сочинения: в 9 т. – М., 1987-1988. Т.1-9. 105. Ключевский В. О. Ленкции VII-IX. – М., 1987. Т.1. 106. Кляшторный С.Г.. Савинов Д.Т. Степные империи древней Азии. - СПб., 2005.  107. Ковалевский А. П. Книги Ахмеда Ибн-Фадлана о путешествии на Волгу в 921-922 гг. – Харьков, 1956. 108. Комнина Анна. Алексиада. – М.: Наука, 1965. 109. Кониский Георгий. История руссов или Малой России. – М., 1846. 110. Кононов А. Н. Опыт анализа термина «т;rk». Вопросы этногенеза. – М.;Л., 1949. 111. Кононов А. Н. Родословная туркмен. Сочинение Абу-л-Газа хана хивинского. – М.;Л., 1958. 112. Костомаров Н. И. Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. – М., 1993. 113. Костомаров Н. И. Две русские народности. – Киев-Харьков, 1998. 114. Костомаров Н.И. Исторические монографии и исследования. – М., 1989. 115. Костюков В. П. Была ли Золотая Орда «Кыпчакским ханством»? // Тюркологический сборник. – М., 2006.
381
 
116. Котвич В. А. Исследования по алтайским языкам. – М., 1962. 117. Крачковский И. Ю. Путешествие Ибн-Фадлана на Волгу. – М.;Л., 1939. 118. Кузеев Р. Г. Происхождение Башкирского народа. Этнический состав, история расселения. - М.: Наука, 1974. 119. Кузеев Р. Г. Урало-Аральские этнические связи в конце I тысячелетия н.э. и история формирования башкирской народности //Ал.ЭБ, 1971. Т.4. 120. Кузьмин А. Г. «Варяги» и «Русь» на балтийском море //Вопросы истории. 1970. №10. С.28-56. 121. Кузьмин А. Г. Руги и русы на Дунае //Славяне и Русь: Проблемы и идеи: концепции, рожденные трехвековой полемикой в хрестоматийном изложении. – М., 1999. С. 437-481. 122.  Кулаковский Ю. А. История Византии. – СПб., 1910-1915, т. I-III.  123. Кулаковский Ю. А. Аммиан Марцеллин. История /пер. с латин. – Киев, 1987. Вып.3. 124.  Кумеков Б. С. Государство кимаков IX-XI вв. по арабским источникам. – Алма-Ата, 1977. 125. Кычанов Е.И. История приграничных с Китаем древних и средневековых государств (от гуннов до маньчжуров). — СПб., 2010.  126. Кычанов Е.И. Кочевые государства от гуннов до маньчжуров. — M., 1997.  127. Кюнер Н.В. Работа Н.Я.Бичурина (Иакинфа) над китайскими источниками для «Собрания сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена» - М.; Л., 1950. 128. Латышев А. Ф., Азербаев Э.Г., Рыкунов Г. А. Национальный вопрос в России (от Киевской Руси до развала СССР). – Иркутск, 1995. 129. Латышев В.В. Известия древних писателей о Скифии и Кавказе. Т. I: Греческие писатели. — СПб., 1893.  130.  Латышев В. В. Известия древних писателей о Скифии и Кавказе. – СПб., 1904, т.1, вып. 1. 131. Латышев В.В. Известия древних писателей о Скифии и Кавказе. Т. II: Латинские писатели. — СПб., 1904.  132. Лигети Л. Табгачский язык - диалект сяньбийского // Народы Азии и Африки. — № 1. — 1969.  133.  Литаврин Г. Г. Краткая история булгар. – М., 1987. 134.  Лихачев Д. А. Повесть временных лет. – СПб., 1979.
382
 
135.  Ловмяньский К. (Henrik Lowmiansku). Русь и норманы. – М.,1985. 136. Ловмяньский К. Руссы и руги// Вопросы истории.1971.С.43-52.  137. Ломоносов М. В. Труды по русской истории // ПСС. - М.;Л., 1952. 138. Лувсандэндэв А. Монголо-русский словарь — М., 1957.  139. Мавродин В. В. Образование древнерусского государства. – Л., 1945. 140.  Мавродин В. В. Древняя Русь (происхождение русского народа и образование кочевого государства). – М.: ОГИЗ «Госполитиздат», 1946. 141.  Мавродин В. В. Образование древнерусского государства и формирование древнерусской народности.  М.: Высшая школа, 1971.  142.  Мавродин В. В. Очерки истории левобережной Украины. – СПБ.2002. 143.  Мавродин В. В. Происхождение русского народа. – Л., 1952. 144.  Мавродин В.В. Древняя и Средневековая Русь. Образование древнерусского государства. – СПб., 2009. 145.  Майоров А. В. Великая Хорватия. Этногенез и ранняя история славян Прикарпатского региона. – СПб., 2006.  146. Марр Н. Я. Избранные работы. – М.;Л., 1937. Т.IV. 147. Марцеллин Аммиан. История. Вып. 1-3. — Киев, 1906-1908.  148. Марцеллин Аммиан. Римская история. - СПб., 1996.  149. Мелиоранский П. М. Заимствованные восточные слова в памятниках русской письменности домонгольского времени // Изв. отд. русск. яз. и слов.: ИАН, 1905. Т.Х. Кн. 4. 150.  Менандр Византиец. Византийские истории /пер. С. Деступиса. – СПб., 1860. 151. Менгес К. Т. Восточные элементы  в «Слове о полку Игореве». – Л., 1979. 152. Моммзен Т. Римская история Моммсена /пер. С.Шестакова. – М.1861. 153.  Моора Х. А. О древней территории расселения балтийских племен//СА, 1958. №2. 154. Мэн Д. Чингисхан. — М., 2006.   155. Мюллер А. История ислама. Составлена до новейших времен /пер. в нем., под ред. Н. Я. Медникова. – СПб., 1895. Т.1-2. 156. Назаренко А. В. Древняя Русь и славяне. – М., 2009. 157. Назаренко А. В. Немецкие латиноязычные источники IX-XI вв. – М., 1994. 158.  Насонов А. Н. «Русская земля» и образование  территории  древнерусского государства. – СПб., 2006.
383
 
159.  Насонов А. Н. Монголы и Русь. – СПб., 2006. 160.  Насонов А. Н. Русская земля и образование территории древнерусского государства. – М., 1951. 161. Научная и духовно-миссионерская деятельность Н.Я.Бичурина: история и современное значение. – Чебоксары, 2009.  162. Немет Ю. К вопросу об аварах// Turcolocica  (тюркология). – 1976. C. 299-303. 163.  Нидерле Л.  Славянские древности. – М., 1956. 164. Нидерле Л. Славянские древности. – М., 2001. 165. Нидерле Л. Человьчество въ дисторическiя времена: Доисторическая археологiя Европы и въ частности славянскихъ земель /пер. съ чешск. О. К. Волкова. – СПб., 1898. 166. Никонов В.А. Этнонимы. Сборник статей. — М., 1970  167. Новичев А. Д. История Турции. Эпоха феодализма (XI-XVIII века). – Л., 1963. 168. Новосельцов А. П. Восточные источники о восточных славянах и Руси VI-IX вв. //Древнерусское государство и его международное значение. – М.1965. 169.  Образование древнерусского государства. –  М., 1995. 170.  Ожегов С. И., Шведова Н.Ю.   Толковый словарь русского языка. – М., 1998. 171. Ошанин Л.В. Антропологический состав населения Средней Азии и этногенез ее народов. Ч. 1. — Ереван, 1957.  172. Ошанин Л.В. Антропологический состав населения Средней Азин и этногенез ее народов. Ч.II.— Ереван, 1958.  173. Павел Диакон. История лангобардов. – СПб., 2008.  174. Петрушевский И.П. Рашид ад-Дин и ero исторический труд. — М.;Л., 1952.  175.  Пигулевская Н. В. Имя «рус» в сирийском источнике VI в.н.э. // сборник статей академику Грекову Б.Д., 1952. 176.  Пименов В. В. Велесы. – М.;Л., 1965. 177. Плетнева С. Половцы. – М., 2014. 178. Повесть временных лет/ пер. Д. С. Лихачев, Б.А. Романов. – М.;Л., 1950. Т. 1-2. 179.  Позднеев Д. М. Исторический очерк уйгуров (по китайским источникам). – СПб., 1899. 
384
 
180.  Покровский Б. Н. Историческая наука и борьба классов. – М.;Л., 1933. Вып.1. 181.  Попов А. И. К вопросу о древнейших лексических связях между прибалтийскими финнами и славянами // Советское финно-угроведение. – Таллин, 1979. VIII. 182. Приселков М. Д. Киевское государство второй половины Х в. по византийским источникам //Ученые записки. – Л.: ЛГУ, 1941, вып.8. 183.  Приск Панийский. Римское посольство к Атилле. – СПб., 1861. 184.  Прокопий Кесарийский. Готская война//Вестник древней истории. 1941.Т.V. 185. Прокопий Кессарийский. Война с готами: пер. С. П. Кондратьева. – М.: Изд.АН СССР, 1950. 186. Прокопий Кесарийский. Война с готами. – М.,1996. 187. Прокопий. История войн с персами; Война с вандалами; Тайная история. – СПб., 2001. 188. Происхождение казанских татар. – Казань, 1948. 189. Пуллиблэнк Дж. Э. Зарубежная тюркология. – М.1986. – С. 29-70. 190. Путешествие Ибн-Фадлана на Волгу. – М.;Л.: Изд. АН СССР, 1939. 191.  Рашид ад-Дин. Сборник летописей /пер. И.Березина. – Л., 2002. 192. Риттих А.Ф, Материалы для этнографии России. Казанская губерния. - Казань, 1870. Т.1.  193. Ромашов С. А. От тюрков к хазарам: Северный Кавказ в VI-VII вв. //Тюркские народы в древности и средневековье. – СПб.; М., 2005. С.185-202. 194. Рубрук де Гильом. Путешествие в восточные страны: Пер А. М. Маленина, 1911. - М., 2008. 195. Руденко С.И. Культура гуннов и ноинулинские курганы. – М.;Л., 1962.  196. Румянцев Г.Н. О некоторых вопросах этногенеза монголов и бурят. — М., 1960.  197.  Русская правда. – М., 1934. 198. РыбаковБ. А. Образование древнерусского государства. – М., 1955. 199.  Рыбаков  Б. А. Славяне и Русь. – М., 1988. 200. Рыбаков Б. А. Древние русы. – СА, XVII, 1953. 201.  Рыбаков Б. А. Древности антов // СА, XVII, 1953. 202. Рыбаков Б. А. Из истории культуры Древней Руси. – М., 1984. 203. Рыбаков Б. А. История СССР с древнейших времен до конца XVIII века. – М., 1975.
385
 
204. Рыбаков Б. А. Киевская Русь и русские княжества XII-XIII вв. – М., 1993. 205.  Рыбаков Б. А. Мир истории. – М., 1987. 206.  Рыбаков Б. А. Начальные века русской истории. – М., 1995, т.1. 207.  Рыбаков Б. А. Поляне и северяне // СЭ, IV-VII, 1947. 208. Рыбаков Б. А. Рождение Руси. – М., 2003. 209. Рыбаков Б. А. Русь и Хазария// Сборник статей академику Грекову Б.Д. – М., 1952. 210. Рыбаков Б. А. Тезисы докладов на выступлении сотрудников института материалов культуры АН СССР // К вопросу об образовании древнерусской народности. – М., 1951. 211. Рыбаков Б. А., Седов В.В. Финно-угры и балты в эпоху Средневековья. – М.: Наука, 1987. 212. Рыбаков Б.А. История России. – М., 1995. 213. Санжеев Г. Д. Лингвистическое введение в изучение истории письменности монгольских народов. — Улан-Удэ, 1977  214. Санжеев Т.О. Заметки по этнической истории бурят. — Улан-Удэ, 1983.  215. Сахаров А. Н. Дипломатия Древней Руси. – М.,1980. 216. Сванидзе А. А. Из ранней истории шведского государства. Первые описания и законы. – М., 1999. 217.  Седов В. В. Древнерусская народность. – М.2005. 218.  Седов В. В. У истоков восточнославянской государственности. – М., 1999. 219. Седов В. В. Финно-угры и балты в эпоху Средневековья. – М. Наука, 1987. 220.  Седов В.В. Славяне Верхнего Поднепровья и Подвинья. – М., 1970. 221.  Седов В.В. Этнический состав населения Новгородской земли//Финноугры. – Л., 1979. 222. Седов В. В. Происхождение и ранняя история славян. – М., 1979. 223. Седов В. В. Восточные славяне в IV-XIII вв. – М.,1982. 224.  Сказания Приска Паннийского /пер. С. Фестуниса. – СПб., 1860. 225.  Скрыжинская М. В. Северное Причерноморье в описании Плиния старшего. – Киев, 1977. 226. Словарь современного русского литературного языка /под ред. Ф. П. Филина. – М.;Л., 1959-1963. Т.1-15. 227. Соловьев С. М. История России с древнейших времен. – М., 1993. Т.1-2. 228. Сокровенное сказание: пер. С. А. Козина. – М.;Л., 1941.
386
 
229.  Спицын А. А. Древности антов // Сборник в честь А. И. Соболевского. – Л., 1928. 230. Стасюлевич М. М. История средних веков в ее памятниках и исследованиях новейших ученых. – СПб., 1885. Ч.1. 231. Страбон. География. – М., 1994. 232. Субракова О.В. Хакасско-русский словарь. — Новосибирск, 2006.  233. Султанов Т.И. Чингиз-хан и Чингизиды, Судьба и власть. — М., 2006.  234. Таскин В. С. Материалы по истории  древних кочевых народов группы дунху. – М., 1984. 235. Таскин В.С. Материалы по истории кочевых народов в Китае. III-IV вв. - М, 1989.  236. Таскин В.С. Материалы по истории сюнну (по китайским источникам). – М., 1968.  237. Татищев В. Н. История Российская: в 3 т. – М., 2003. 238. Татищев В. Н. История Россиийская //Славяне и Русь: Проблемы и идеи: концепции, рожденные трехвековой полемикой, в хрестоматийном изложении. – М.1999. 239.  Тацит Корнелий. Сочинения: в 2 т. – СПб., 1993. 240.  Тихомиров М. Н. Происхождение названия «Русь» и «Русская земля» // СЭ. – М., 1974, т. VI-VII. 241.  Тревер К. В. Очерки истории СССР. Моисей Каланкатуйский. История агван. – М., 1958. 242. Тревер К. В. Очерки по истории и культуре Новой Албании IV в. до н.э. – VII в.н.э. – М.;Л., 1959. 243. Третьяков П. Н. Восточнославянские племена. – М., 1953. 244. Третьяков П. Н. Восточнославянские племена. – М.;Л., 1948. 245.  Третьяков П. Н. О древних русах и их земле // Славяне и Русь. – М., 1988. 246. Третьяков П. Н. Финны-угры, балты и славяне на Днепре и Волге. – Л., 1966. 247. Трубачев О. Н. Этимологический словарь славянских языков: Приславянский лексический фонд. – М., 1999. 248. Трубачев О. Н. В поисках единства (славянские языки и народы). – М.: Наука, 1992. 249.  Трубачев О. Н. Этногенез и культура древнейших славян. – М., 2002. 250.  Трубачев О. Н. Этногенез и культура древнейших славян: Лингвистические исследования. – М., 2002.
387
 
251. Трубачев О.Н. В поисках единства. Взгляд филолога на проблему истоков Руси. – М.: Наука, 2005. 252. Удальцов А. В. Древние кельты, германцы и славяне. – М.1940. 253.  Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. – 1964, т.1. 254. Федоров Г.Б. Древние славяне в Прутско-Днепровском междуречье. М., 255. Филин Ф. Н. Происхождение русского, украинского и белорусского языков: Историко-диалектологический очерк. – Л.  Наука, 1972. 256. Филин Ф. П. Образование языка восточных славян. – М., 1962. 257.  Филин Ф. П. Происхождение и развитие русского языка. – Л., 1954. 258. Филин Ф. П. Словарь русского языка XI-XVII. – М.: Наука, 1982. 259.  Хара-Даван Э. Чингисхан – великий завоеватель. – М., 2008. 260. Чебоксаров Н.Н., Чебоксарова И.А. Народы. Расы. Культуры. – M., 1985.  261. Черемисов К.M. Бурятско-русский словарь. – М., 1973.  262. Шабалов А.С. Происхождение уйгуров, курыкан (бурят, калмыков, якутов) и других телэских племен XVIII в. до н.э.-XIV в.н.э. – Иркутск, 2014. 248 с. 263. Шабалов А.С. Этническая принадлежность хунну. – Иркутск, 2011. 264. Шабалов А. С. Титулы и имена ханов (монголоязычная интерпретация) //Изв. ИГУ, 2013. №1. С.131-145. 265. Шабалов А. С., Шабалов Д. А., Шабалов М. У. Происхождение древних и средневековых тургутов (турков) XXIV в. до н.э. – Иркутск, 2014. 248 с.   266. Шабалов А. С. Происхождение уйгуров, ойратов (калмыков) и других телеских племен. XVIII в. до н.э. – XIV в. н.э. – СПб.,2015. 267. Шагдаров Л.Д., Черемисов К.М. Бурятско-русский словарь. - Улан-Удэ, 2010. - T.1-2.  268. Шайкин А. А. Се повести временных льт. От Кия до Мономаха. – М.,1989. 269.  Шаскольский И.П. Норманская теория в современной буржуазной науке. – М.;Л., 1965. 270. Шафарик П. И. Славянские древности. – М., 1837-1848.1. Кн.2. 271. Шахматов А. А. История русского летописания. – СПб., 2002-2003, т.12. 272. Шерр И. Переселение народов. - СПб., 1898.  273.  Шлёцер А. Л. Нестор. – СПб., 1816, ч. II.
388
 
274. Этимологический словарь славянских языков / под ред. О. Н. Трубачева: Праслав. лекс. фонд. – М., 1998. 275.  Юдахин К. К. Киргизско-русский словарь. – М., 2012. 276. Юдахин К.К. Киргизско-русский словарь. - М., 1965. Т. 1-2.  277. Юдахин К.К. Русско-киргизский словарь. - M., 1965.  278. Юй Тайшань. Историография проблемы этнической идентичности сюнну и гунов //Гуманитарные науки в истории и современном развитии общества. – Чебоксары, 2006. 279. Языки народов Азии и Африки. - M., 1993.  280. Языки народов СССР. - M., 1968. 
 
Литература на иностранных языках
1. D’Onsson. Histoire des Mongols. Depuis Tchinguiz-Klan jusqua Timour Bey ou Tamerlan. La Haye et Amsterdav.Les freres van Cleoff, 1834-1835.  2. Deguignes J. Hisotrie generale des Huns, des Turcs, des Mongols et, des autres Tartares occidentaux, ouvrage tire des livers chinois.- Paris, 1756-58. 3. Deguingеs. Меmorie sur I'origine des Нuns et des Turcs. - Рана, I 748. 4. Du Halde J.В. Descriptions geographieque, historique, chronologique, pelitique et physique de I'empire de la Chine et de la Tartarie chinoise efer.-  Lа Haye, l 736.  5. Erdmann F. Temudchin der unerchuttertrlich. – Leipzig, 1862. 6. KIaporth J.Memories relatifsa 'I' Asie. - Paris. 1826.  7. Klaporth J. Asia polyglotta. - Paris. 1823.  8. Klaporth J.Tableaux historiques de L'Asie. - Paris. I826.  9. Klaporth l. Memorie sur L'identite des Thou-khiu et des Hiong-nouavcs Les Тurсs // Journal Asiaigue Novembre, 1825. 10. Klaproth J. Abhandlungen ;bег die Sprache und Schrif der Uiguren. - Вегlin, 1812.  11. Kotwicz W.L. La langue mongole, par les Ou;gours Jaunes pres de Kan-tcheju. D’apres les materiaux recueillis par S.E. Malov et autres voyageurs. Wilno, 1939.  12. Language Vitality and Еndangerment. UNESCO Ad Hoc Expert Сrоuр on Endangered Languages. - Paris, March, 2003  13. Maksoudi. Les prairies d or. – Paris, 1861. I. 14. Margaurt J. Osteur vop;ische und ostasiatis;he Streitz;ge…- Leipzig,1903. 15. Margaurt J. Skizzen zur geschichlichen V;lkerkunde von Mittlasien und Sibirien, Festchrift f;r F. Hirth zu seinem 75.- Berlin, 1920 (OAZ, Jg.8).
389
 
16. Marqaurt A. ;ber das Volkstum der Komanen //Adhandlungen der k. Akademie der Wissenschaten, philologich historische Klasse, 1914. Bd. XIII. № 1. 17. Marqaurt J. ;ber das Volkstum der Komanen //Adhandlungen der k. Akademie der Wissenschaten, philologich historische Klasse, 1914. Bd. XIII. № 1. 18. Marquart J. Die Chronologie der Altt;rkischen Inschriften.- Leipzig, 1898 19. Minoraky V. Hudud al-Alam. «The Region of the norld» A Person Geography 372 A.H. - 982 AD London, 1937 (6MSXI). 20. Minoraky V. Tamin ibn Bahr`s Journey to the uyghurs, BSOS, 1948. vol. XII, pt.2 21. Mommisen. Romishe ceschichte von teodor Mommisen, 1850. 22. Nemeth J. Dit Volks namen guman und. RCA. – Budapest, 1940. T.3.S.99.  23. Neumann K.F. Die Volker der sudlichen Russlands in inrer geschichtlichen Entwickelung. - Leipzig, 1847.  24. Niederle. Slovanske Starozithosti, Praga,1910 25. Pallas. Summlungen historischer Nachrichten uder die Mongolischen Volkerschatten. - Berlin, 1776.  26. Parker E. Н. А thousand years of the Tatars. I887.  27. Pelliot P. Lа version ouigoure de l’ histoire des princes Kalya Namkara et Papamkara. TP. Vol. XV. - Leiden. 1914.  28. Pelliot P.А. Propos de Соmаns. JA, 1920, avril juin., p. 125-185.  29. Pelliot, Paul et Hambis, Louis Historia de Campagnes de Gengis Khan. Chengwou ts ’in-tcheng lou. Tome 1, Leiden, ЕJ. Brill, 1951. 30. Pritsak O. Al-Burhan, 1952. Bd. XXX. 31. Pritsak O. Die Karachaniden, 1953. Bd. XXI. 32. Pritsak O. Kara chanidische Streitfragen. – Oriens, 1950. Vol. III. №2. 33. Pritsak О. The Нunniс language of' the Attila Clan // Harvard Ukrainian studies, Ukrainian Research institute, Harvard university, Cambridge, massachusetts, volume Vol, N. 4. December 1982, р. 428-477.  34. Remusat А. Recherches sur les langues Tartarts.-  Paris. 1820.  35. Schmidt J. Forschungen im Gebiete der аlteren religiosen. politischen und literarischen Bildungsgeschichte der Volker Minef-Asiens. vorzuglich der Mongolen ind Tibeter. St. Pet., 1824.  36. Schmidt J. Ceschicte der deutschen St;mme biszum ausgang der v;lkerwanderung. Die Ostgemahen/2 Aufl., M;nchen,1934/ 37. Togan A.Z.V. Ibn Fadlan’g Reisebericht. -  Leipzig, 1939. 38. Togan Z. V. Umumi T;rk tarihine giris. – Istanbul, 1946.
390
 
39. Togan Z.V. Die Veriahren der Osmanen in Mittelasien. – Zeitschrift der Dentschen morgen L;ndischen Gesellschaft, 1991. Bd. 95. Hit. 3. 40. Togan Z.V. Horezmce terc;mecli Mugddimat at-adad. – Istanbul, 1951. 41. Togan Z.V. Mogolar, Gingis, T;rkl;k, [S.L.], 1940. 42. Waitr G.Annales Bertiniani.Hannoverae, 1889. 43. Z. Validi Togan Reiscebericht. Akdes Nimet Kurat.Abn Muhammad Ahmad b. A;tham al-Kutis Kitab al-Kutuh fnd its importance concerning the Arab Conguest in Central Asia and the Khazars. Ankura Universitesi Dil ve Tarih-Cografiga Fa K; (tes) Dergisi.VII, 2, 1949.  44. Bugа К. Die Vergeschichte der aistischen (baltischen). St;name im lichte der Ortsnfn entorschung. Streitbeg-Festgabe. Leipzig, 1924.
 
 
Перечень сокращений
1. БЭС – Большой энциклопедический словарь. 2. СЭ – Советская этнография. 3. СА – Советская археология. 4. ЖМНО – Журнал министерства народного образования. 5. ИАН –Императорская Академия наук. 6.  ИАН СССР – Известия Академии  наук СССР.  7. ПВЛ – Повесть временных лет. 8. ГИИНС – Государственное издательство иностранных и национальных словарей. 9. ЖМНП – Журнал министерства народного просвещения.