Глава XX Времена меняются, а архитектура вечна

Вечером у Саши на руках были замечательные планировки. Такие, какие он и мечтал бы показать Острецову, которого никоим образом не волновало – убраны балконы внутрь дома, или ликвидированы вообще, как класс. Ему нужен был современный фасад. И теперь он был у Сашы, при этом ещё и соответствующий нормам.
Безусловно это была удача, но, как и бывает всегда в таких случаях – страшные искушения поджидали Сашу у стен второй мастерской. Одновременно с фасадами, у него появилась и новость.
Пристроев не хотел просто так сдаваться, держась за свою архитектуру до последнего, посылая верных ему людей в самую кузницу новых решений.
- Александр Александрович, а вы знаете, что к нам заходил Донов, - заговорщицки улыбаясь, сказала Львова, когда Саша пришёл к ним в комнату, около шести часов, после того, как ему позвонила Захарова, сказав, что планы готовы.
- Нет, конечно. Откуда же я могу знать такие вещи.
- Так, вот, он сказал, что Игорь Артамонович, поручил ему проверить, как идёт работа по проектированию дома с подземной парковкой, ведь он же всё-таки, как-никак творческий руководитель данного проекта, - всё с той же загадочной улыбкой на лице, напомнила Львова.
- Как Игорь Артамонович!? Он же не директор теперь!
- Не директор, а объект всё ещё ведёт, как видите, - не унималась она. Саше показалось, что ей доставляет некое удовольствие сообщать ему эти, сумасшедшие для него новости.
- Послушайте, мне наплевать на Артамоныча! Меня к вам поставил Райкин! И я буду выполнять его поручения.
- Выполняйте, я же ничего не имею против. Просто нам теперь нужно действовать как-то сразу на два фронта. Пока вас не было приходил Виталий Илларионович, - оправдалась Львова.
- Вот ведь настырный! И, что же вы показали ему планировки? – расстроился Саша, словно карты с его укрепрайоном, попали теперь к непримиримому врагу.
- Да, показали! Но, не все. Те, что сделала Татьяна Антоновна, мы не стали показывать. Ведь не совсем же мы с дуба рухнули, чтобы самим же себе гадить. Вы же их уже практически у Острецова согласовали! – успокоила Львова,
- Слава Богу! Вот за это я вас люблю и уважаю!
- За, что же это!?
- За понимание ситуции! –  ответил Саша и подойдя к Захаровой, спросил:
- Ну, как у вас получилось?
- Вот, смотрите сами, - отодвинулась она от своего монитора.
- Замечательно! А площади те же удалось оставить?
- Да, вы знаете, всё получилось. Правда, не совсем уж так, как у вас. Но, в целом очень даже похоже.
- Ну, что ж, тогда надо показывать Острецову. Только вот пусть ещё Лида объёмку подправит, и всё, понесу к нему этот вариант.
- А Лида не поправит, - продолжая так же загадочно улыбаться, сказала Львова,
- Как это!? То есть, я хотел сказать, почему?
- Потому, что Виталий Илларионович сказал развивать барочный план на фасадах, - добила Львова.
- Я убью этого Донова!
- Не стоит руки марать кровью архитектора. Сядьте, успокойтесь. Пусть поиграют мужчины в архитектуру. Лида быстро сделает им вариант. Да, и к тому же он у неё уже есть. Она старый доработает. Мы его Артамонычу не показывали тогда, еще при его власти, потому, что не успели сделать. И завтра всё вам замечательнейшим образом вычертит, - успокоила его Львова.

На следующий день Саша пришел в комнату к Львовой, где-то около двенадцати часов. Чтобы уж наверняка застать Лиду на своём рабочем месте.
- Добрый день товарищи. А Лиды, как я понимаю, ещё нет? – спросил он у присутствующих в комнате архитекторов.
Все поздоровались с ним. Гаспаров пожал руку.
- Александр Александрович, заинтересовала вас наша Лида видать. Так и ходите к ней, уж второй день, - хитро улыбнулась Львова.
- А я вообще молоденьких люблю
- Лида, ещё не приходила, - сказал Гаспаров с серьёзным видом.
- Ох, смотрите Александр. У молоденьких всё новое, как Петя у нас говорил, помнишь Эвклид?
- Мария Михайловна, вы о чём?
- Да был у нас тут один архитектор. Уволился года три назад, - пояснил Гаспаров.
- Он любил молоденьких. Говорил, что у них всё новое – аж скрипит, - пояснила Львова.
- Это, в каком смысле?
- А в таком Александр, что не притёрлось ещё, как следует.
- Ну, Мария Михайловна! Мне прям нечего добавить.
- А и не добавляйте. Она вчера всё сделала. Так, что вы сможете, сегодня занимать её вашей архитектурой! – сменила тему Захарова.
- Да!? И у неё всё получилось?
- Вот на столе лежит. Можете посмотреть, если хотите, - ответила Львова.
Саша взяв в руки, сложенные в аккуратную стопочку, картинки, принялся неспеша их рассматривать.

В комнату вошёл Донов.

- Здравствуйте, мои хорошие, - поздоровалмся он с женщинами.
- Привет Эвклид. Здравствуй Саша. И ты тут? – не очень выразительно, удивился он.
- Да, вот, захожу иногда к ним, по долгу службы.
- Ну, как Лидочка всё сделала для меня?
- Да. Вот, пожалуйста! - сказал Саша, и протянул Донову картинки, которые всё же успел кое, как рассмотреть.
- Так-так-так. Так. Замечательно! – медленно, разглядывал Донов сделанный для него вариант.
Саша видел, что Пристроев беспокоится о судьбе объекта, и пытается хоть как-то повлиять на его становление в правильном, как он считает, русле. Даже потеряв власть над институтом, Пристроев, старался что-то править, выхватывая это, прямо из рук, переметнувшихся на сторону Райкина архитекторов. Он не мог сидеть без работы. Лишившись ещё и второй своей должности, заместителя главного архитектора Москвы, он вынужден был буквально хвататься за всё, что плохо лежало, для того, чтобы хоть как-то занять себя, привыкнув за долгие годы такого плотного графика быть загруженным с раннего утра до позднего вечера.
Но, главное, чего он больше всего боялся – это то, чтобы о нём не дай Бог не забыло начальство.
- Я заберу этот вариант, показать Игорю Артамоновичу, - сказал, явно довольный проделанной работой Донов, и собрался уже уходить, но, на мгновение остановился, и обернувшись к Саше. Спросил его:
- А как тебе Саша, этот вариант?
- Ну, если для Игоря Артамоновича, то замечательный. Если же для согласования с главным архитектором Москвы, то лучше с этим ему и не показываться. Тем более, что я уже у него был, и получил конкретные замечания, которые позволили мне продвинуться несколько дальше и, к сожалению, совершенно в другом направлении, - умышленно признался Саша Донову. С целью того, чтобы он донёс всю эту информаци Игорю Артамоновичу. Ведь теперь у него был на руках козырь – практически согласованная с Острецовым архитектурная концепция здания.
- Ну, ка покажи мне, что там вы с Андреем Олегычем натворили? – попросил его Донов, с такой интонацией, будто он говорит с нашкодившим учеником.
- Вот, - разложил перед Доновым планы Саша. И даже положил рядом с ними мятую кальку со своим видением фасадов, которое он прикинул у себя в кабинете, в свободную минуту.
- А фасады, что только на кальке? – в надежде уничтожить врага в зародыше, спросил Донов.
- А у меня пока только на кальке. Лида же была занята вами, - поддел Донова Саша.
- Вот опять вы рисуете скукатищу какую-то! Неужели нельзя повеселее, что ли. И в Санации у вас это наблюдалось, - припомнил Саше Донов, тот проект, что делал он пару лет назад, ещё будучи ГАПом, в первой мастерской.
- Санация была при царе горохе! А сейчас Острецов. К нему и близко не подойдёшь с завитушками, - попытался отшутиться Саша.
- Не скажи! Он сегодня так говорит, а завтра всё равно вернётся к старому.
- Вернётся, не вернётся. А с меня сегодня проект подписанный спрашивают, - возвратил к реальной жизни Донова Саша.
- Нет, Саша, Игорь Артамонович прав. Ты, как хочешь, а я настаиваю на его видении.
- Ваше право. Но завтра, при всём уважении к Игорю Артамоновичу, и к вам, я согласую у главного архитектора Москвы, то, что он меня попросил сделать, так, как я у него должен получить подпись, а не у Пристроева.
- Дело твоё. Поступай, как знаешь. Только потом, когда-нибудь, вспомнишь мои слова, но уже будет поздно. Времена меняются, а архитектура вечна.
- Добрый день. Ну, как вам фасады? – поздоровавшись, спросила Донова Лида, которая только, что вошла в комнату, и застала спор в самом разгаре.
- Ой, Лидочка, привет. Замечательные фасады! Спасибо тебе дорогая. Пойду я, пожалуй, с ними к Игорю Артамоновичу. А вы тут и без меня знаете, как вам дальше проектировать! – намекнул на враждебную ему архитектуру Донов, и сложив листочки с фасадами в аккуратненькую папочку, пошёл к выходу.
- Ну, вот, а вы переживали! Всё замечательно для всех закончилось! Сейчас Лида займётся вашими фасадами. А завтра вы их согласуете у Острецова, и мы сможем выпустить проект, - успокоила, не столько Сашу, сколько всех присутствующих в комнате, Львова.

И действительно, родившиеся, продиктованные «успокоенными» планами, фасады, получились замечательными. Не очень нервная рябь из применённых двух цветов минерита, на вентилируемых фасадах, в сочетании с гуляющими влево, и вправо на этажах, сетками под кондиционеры, на фоне спокойных, остеклённых лоджий, придали дому современный вид. И два этажа стилобатной части, со встроенными в неё парковками, но уже без ряби, а просто белого цвета, довершили лаконизм всех завязанных воедино объёмов, таким образом, что дом зажил новой, современной жизнью.

Саша, только лишь благодаря тому, что оказался упрям, всё же поймал Острецова со второго раза, согласовавая, каждый раз попытку, с Наталией. Первый раз, он, так и не дождавшись Острецова, ушёл ни с чем. И только на второй раз, с огромным опозданием Острецов был пойман им, при попытке бегства из своего кабинета, опаздывая на очередное совещание.
Андрей Олегович, молча, не сказав и слова возражения, подписал буклет Саше, узнав его, уловив на лету, то, что всё было сделано правильно, сказав:
- Хорошо получилось! Приятно подписывать АГеэРы (архитектурно-строительные решения) тем, кто понимает то, что от них хотят.

Саша возвращался на работу с победой. Он был радостен и счастлив, ведь именно сегодня ему удалось сделать, пусть и небольшой, первый шаг в сторону воплощения в жизнь той архитектуры, к которой он шёл многие годы, сквозь тернии и преграды. И сегодня ему, благодаря слаженност проектировщиков, двух проектных мастерских, удалось сделать именно так, как нужно городу, устраивает главного архитектора Москвы, и, что самое главное – нравится и самому. Коллектив двух проектных мастерских, объединённых одним общим стремлением, одной целью – современной архитектурой, работал слаженно.
Архитекторы разного возраста, целых три поколения были задействованы в данной работе. Но, несмотря на это им всем удалось найти общий язык, и победить. Но, какова же именно его роль во всём этом? Думал он. Наверно она заключалась в умение увлечь, заинтересовать людей, иногда предлагая свои решения, которые оказались к месту, и на пользу. Саше было приятно. Он шёл, и улыбался сам себе.
Теперь оставалась Вернадка. Работа очень сложная по своим масштабам, да ещё и не с теми планами, с которыми могли бы смотреться все эти их фасадные решения. Но, Саша был уверен в том, что они идут правильной дорогой. И, теперь их не мог уже остановить, ни Пристроев, ни Донов, которые жили архитектурой прошлого. Сашу, Биатрису михайловну, Львову, с Захаровой, и Лидой, всех их объединяла одна идея – победить в этой сложной борьбе за выживание, в таком, всё более усложняющемся, с каждым днём, проектном бизнесе столицы.
Вторая мастерская, совместно с четвёртой, так и не объединённые официально, продолжали работу теперь уже не над общим буклетом по архитектурной концепции фасадов застройки по проспекту Вернадского, а скорее, по целой презентации микрорайона.
И им здесь никто не нужен был, кроме их самих. Но, Саша, чувствовал, что Опле не может не приложить свою творческую руку к этой, проходящей в стороне от неё работе. В любой момент она могла вломиться к ним в коллектив, перезапустив процесс по-своему, так, как ей это представлялось.