Как я спасал друга Саньку от неминуемой

Как я спасал друга Саньку от неминуемой

В начале весны 1991 года, по причине своего заболевания я угодил в Новокузнецкую железнодорожную больницу. В кардиологию.
Кардиологическое отделение находилось на четвёртом этаже. Положили меня не далеко от ординаторской во вторую палату. Палата была большая, светлая и предназначена для тяжёло – больных сердечников. Несмотря на наличие нескольких коек, в ней лежал всего лишь один больной. Это был молодой мужчина лет, примерно 30 – 35. Ему было очень плохо. Он метался по кровати, весь потный, стонал. Иногда к нему подходили врач и медсестра, помогали уколами, каким - то питьём. Уговаривали, успокаивали. Я тогда впервые в жизни увидел такого тяжело – больного сердечника.
На второй день, немного освоившись в палате, я познакомился с ним поближе. Звали его Саша.
 До этой своей болезни  Саша  работал на железной дороге связистом. И в одну из смен простудился. После простуды получил осложнение на сердце. Ему было всё хуже и хуже. И, в конце – концов, его отправили на операцию в город Новосибирск.
После операции, выписавшись из больницы, он поехал к своей маме в город Новокузнецк. Мама его жила в собственном доме на окраине города. Была изменчивая весна. Холодный апрель. Снег, грязь, лужи. И пробираясь от автобусной остановке к маминому дому по тропинке, Саша оступился и угодил обеими ногами в холодную и глубокую лужу. Ослабленный после операции организм не выдержал очередного охлаждения и дал очень серьёзный сбой в своём здоровье.
В результате от этой неожиданной простуды опять заболело сердце. Вот так Саша и попал в Новокузнецкую железнодорожную больницу. В кардиологию.
С лечащим врачом нам с Сашей повезло. Альбина Васильевна была кандидатом медицинских наук! Кардиолог! И, кроме того, она была очень обаятельная женщина. Доброжелательная. Не каждый врач заслуживает добрых признаний от больных. И, тем более, не каждый врач достигает таких успехов в своей профессии. Когда она заходила к нам в палату,  мир вокруг становился светлее, и мы улыбались ей навстречу её улыбки, её улыбающимся умным глазам, её доброжелательному голосу. И с удовольствием и откровенно разговаривали с ней о наших болезнях.
Однажды, когда она в очередной раз зашла в нашу палату, Саша в отчаянии спросил её:
«На что надеяться, Альбина Васильевна?»
«На хорошее, Саша, только на хорошее» - ответила она.
Приезжала к нему и жена с маленьким сыночком. Долго сидела возле него, что – то говорила, шептала. Жалко было мне Сашу, но я понимал, что помочь ему не в силах.
Наша вторая палата была на четвёртом этаже больничного корпуса, и я часто от скуки поглядывал из окошка на улицу. Любовался от безделья окружающей картинной, деревянными частными домами, коих понастроено было вокруг белоснежного больничного здания не мерянное количество. И посматривал частенько на маленький деревянный магазинчик, который находился прямо под моим больничным окошком. Возле магазинчика всегда толпился народ и где местные бабульки продавали всякую домашнюю снедь.
И однажды я увидел, как одна из бабушек продавала крупную круглую горячую картошку.
«Эх, сейчас бы её с селёдочкой! – подумал я – а то надоели эти больничные каши!»
И тогда я,  не долго думая, пулей полетел вниз по лестнице, напрочь забыв о своей болезни, и пустился бегом к маленькому деревянному магазинчику. Набрал горячей картошке, в магазине купил селёдочки и поднялся опять на свой четвёртый этаж, в свою родную вторую палату. И весьма предовольный собой, предложил это угощение Саше.
У него от предстоящего удовольствия заблестели глаза. Поставив на прикроватную тумбочку свой деликатес, я помог подняться Саше, пододвинул его поближе к тумбочке и мы с ним с превеликим удовольствием взялись за это прекрасное дело.
И я заметил, что Саша повеселел, движения его стали более уверенными, улыбка во весь рот, глаза блестят! И в это время в палату заходит наша любимая Альбина Васильевна. У дверей она остолбенела. Видимо, не ожидала от нас такую самостоятельность. Но быстро пришла в себя, и порадовав нас своей обаятельной улыбкой, сказала:
«Ребята, можно угоститься?»
«Да, конечно, Альбина Васильевна, какой разговор! Угощайтесь, пожалуйста, присаживайтесь!»
Отведав с удовольствием наши деликатесы, она сказала:
«Спасибо, ребята! Очень вкусно! – и уходя, добавила – Саша, не увлекайся».
«Да что вы, конечно – же, нет, Альбина Васильевна».
После такого приятного обеда, я стал замечать, что Саша стал чувствовать себя намного лучше. Стал более подвижным, чаще стал улыбаться, меньше потеть.
На следующий день Саша встал с кровати и самостоятельно, правда держась рукой за стенку, пошёл в туалет. И с каждым часом ему становилось всё лучше и лучше.
Альбина Васильевна удовлетворённо наблюдала за ним. А на меня стала смотреть с большим уважением.
А вскоре Саше стало настолько хорошо, что его перевели на окончательное выздоровление в другую больницу. А меня через несколько дней вообще из больницы выписали. И я уехал домой.
С тех самых пор я не видел не Альбину Васильевну, не Сашу. И не знаю: живой он или нет. Не хочется думать о плохом.
Вот так я помог, хоть ненадолго, но выздороветь и поверить в самое хорошее, казалось бы, безнадёжно больному моему другу Саше.
И чем заслуженно горжусь.