de omnibus dubitandum 119. 270

ЧАСТЬ СТО ДЕВЯТНАДЦАТАЯ (1918)

Глава 119.270. ЗАЛОГ УСПЕХА - ЖЕСТКО ПОДДЕРЖИВАТЬ ПОРЯДОК…
         
   
    Только при последовательном переходе казачьего самосознания из одной фазы в другую, можно было надеяться, что процесс произойдет безболезненно. Приходилось чрезвычайно внимательно следить за оттенками настроений казачества, дабы своевременными мерами парировать неожиданности и сглаживать шероховатости. Малейший промах грозил тяжелыми и непоправимыми последствиями.

    С целью, например, прекратить дезертирство, было установлено, что за всякого дезертира соответствующая станица немедленно выставляет другого казака старшего возраста, а в полку не производится увольнение от службы и в отпуск до тех пор, пока не будут заполнены места бежавших. Такая мера дала отличные результаты. Казаки из-за шкурного вопроса, сами следили один за другим и спешили выдать начальству каждого пойманного или имеющего намерение дезертировать.

Донесение командира конного дивизиона подъесаула Мирошникова войсковому старшине
Наумову о сосредоточении вооруженных крестьянских отрядов в слободе Большинской (см. фото)

4 (17) мая 1918 г.

Срочно.

По полученным мною достоверным сведениям, в сл[ободе] Большинской происхо­дит сосредоточение мобилизованных крестьянами поселений Гусынки, Процыкова, Гре­ков, Ефремо-Степановки и др[угих] прилегающих селений. Мобилизованные крестьяне – от 18 лет до 37 включительно. Слободы Демишевка, Самсоново-Калитвенская оружие свое сдали в Большинскую, а сами от мобилизации отказались. Ефремо-Степановка, хотя и обе­зоружена немцами, как сообщалось в сводке, но частично – всего 47 винтовок, а остальное оружие (было около 300 вин[товок] и 2 пулемета) отправлено ими в Большинскую. Из Сте­пановки 2 мая на Большинскую отправилось около 70 добровольцев. Слобода Скасырская и Карповка организуются и вооружаются.

Подъесаул Мирошников.

С подлинным верно: старший адъютант Усть-Белокалитвенского отряда подъесаул
                Кононов

Помета: К сведению начальнику штаба. 6/V. В[ойсковой] ст[аршина] Красн[янский]

ГАРО. Ф. 856. Оп. 1. Д. 4. Л. 35. Заверенная копия. Машинопись.

Штамп: Донской архив.
   
    Что касается неказачьего населения области, то право смешно серьезно говорить о каком-то среди него воодушевлении. Наглядной иллюстрацией высказанного служат хотя бы слободы Орловка и Мартыновка, превращенные иногородними, в своеобразные цитадели, о которые в течение долгого времени разбивались все казачьи атаки.

    7 мая 1918 г.

СВОДКА ШТАБА ПОХОДНОГО АТАМАНА
К ВЕЧЕРУ 7-го МАЯ
ФРОНТ 1-го ДОНСКОГО ОКРУГА

В районе станицы Романовской красногвардейцы подошли к реке Соленой и заняли хутор Рынок, откуда начали обстреливать артиллерийским огнем станицу Кумшацкую.

Крестьяне слобод Орловки и Мартыновки объединились с красногвардейцами, заняли хутора Комаров, Четырехъярский и Калинин и пытаются наступать на хутор Топилин и Золотаревку.

Отряд красногвардейцев в количестве 300 человек с оружием и пулеметам, атаковав часть нашего задонского отряда со стороны станции Дутово, занял хутор Нижне-Кумской и продвинулся до хутора Шеболгина.

Ермаковский казачий отряд обезоружил жителей хут. Комиссаровки и наступает на хутора Верхний и Нижний Крюков.

Казаки-калитвенцы обезоружили крестьян слободы Карпово-Обрывской.

газета Приазовский край. (Ростов-на-Дону). 1918. 9 мая (22 мая). № 41. С. 3

    Отношение иногороднего элемента к казачеству, как нельзя лучше, характеризует и то, что 5 мая 1918 года, т.е. тогда, когда у казаков был очевидный успех и они уже освободили от большевиков г. Новочеркасск, а г. Ростов около двух недель прочно занимала казачья конница и немецкая пехота, наводя там нужный порядок, - иногороднее население Ростовского округа нелегально созывает съезд с целью "создания ударной армии против контрреволюции, поднятой казаками и добровольцами".

    И результат таков: из 27 наказов, данных делегатам, в 15 требовалась немедленная мобилизация против казаков, в 3-х указывалось присоединиться к большинству и только 9 было против мобилизации (Полагаю, пишет Иван Алексеевич, что этот факт известен К. Каклюгину, как члену Круга. Кстати сказать, К. Каклюгин часто впадает в противоречие. Так, например, сначала он утверждает, что казачий порыв увлек за собой и все иногороднее население области, за небольшим исключением (стр. 73), а на стр. 102 он уже говорит обратное, заявляя: "Казачество только своими силами изгоняло большевиков из области, спасая от советского ига, и себя и, неказачье население. Между тем, вся тяжесть борьбы лежала на плечах казаков. Иногороднее население в массе своей, за некоторыми исключениями, не признававшее Советской власти, все же косо смотрело на казаков, не доверяло им, чувствовало себя "бесправным" и чуждым казачеству, в борьбе казаков с большевиками активного участия не принимало". Такое противоречивое освещение исторических событий крайне затруднит будущему историку отыскание истины).

    Не менее ярко показывает настроение иногородних и, следующий факт. Иногородние новобранцы, в количестве нескольких тысяч человек, предназначенные для укомплектования Молодой армии, под охраной казаков были размещены в бараках Хотунка (предместье Новочеркасска).

    В первый день их прибытия случайно погасло электричество. Воспользовавшись наступившей темнотой, они начали неистово петь "интернационал" и дикими криками "ура" приветствовать Советскую власть в лице Ленина, Троцкого и К*. Извещенный об этом комендантом, пишет Иван Алексеевич, я приказал не применять к ним пока никаких репрессивных мер, а одновременно отдал распоряжение, ввести в их состав, под видом отставших новобранцев, несколько надежных казаков контрразведывательного отделения.

    Мера оказалась удачной. Наши разведчики, вскоре обнаружили будирующий элемент, который постепенно был изъят (между ними оказалась часть матросов, не подлежавших призыву, но вступивших под вымышленными фамилиями добровольно, исключительно с агитационной целью), а методическое затем обучение, строгое воинское воспитание, пунктуальность казарменной жизни и, настойчивая работа офицерского состава - в конечном результате, переродили психологию этих новобранцев и, из них вышли отличные солдаты.

    В общем, пишет Иван Алексеевич, могу утверждать, что только самый незначительный процент иногородних был на стороне казаков. Если же в тылу области было относительное спокойствие и порядок и при генерале Краснове не имели места большевистские восстания, что часто происходило в тылу Добровольческой армии, то это объясняется отнюдь не горячими симпатиями неказачьего населения к Донской власти или к антибольшевистскому движению, а исключительно разумными мерами, своевременно принятыми военным командованием. Естественно, что поверхностный наблюдатель, легко мог впасть в ошибку, объясняя спокойствие в тылу чувством благожелательного отношения неказачъего населения к существующей власти, особенно в последнее время появляется множество публикаций о коренных иногородних, якобы благожелательно принимавших казачью власть и казачьи порядки (Число иногородних почти равно числу казаков в Донской области, но значительная часть казаков была на фронте и, следовательно, в тылу в преобладающем количестве оставались иногородние).

    Такому наблюдателю не было, конечно, известно, что начальник штаба Войска уделял добрую половину своего времени и, во всяком случае, не менее, чем фронту, на поддержание образцового порядка в тылу, зорко следя за настроением в нем и всемерно стремясь в корне задушить случайный бесшабашный разгул и ввести жизнь в нормальную колею. В больших и, даже малых населенных пунктах, особенно в первое время, пока не стихли страсти, стояли воинские гарнизоны, железные дороги охранялись, была восстановлена милиция, а население определенно знало и видело, что исполняющих законы и распоряжения Донской власти никто не смеет тронуть, никто не смеет грабить, насиловать и, в каждый момент их защитит существующая власть; наоборот, с ослушниками и нарушителями закона и порядка, эта власть поступает сурово и беспощадно.

    Что это не были только слова или обычная угроза, укажу хотя бы на случай нападения в октябре месяце 1918 года в слободе Степановке на казачий разъезд Постоянной армии. В это время революционный угар казалось, как будто бы прошел и потому во многих местах воинские гарнизоны были отозваны. Когда об этом нападении стало известно в Новочеркасске, штабом Всевеликого Войска Донского было издано такое объявление: "По приказанию командующего Донской армией, объявляю населению Таганрогского округа нижеследующее:

    28 октября сего года от окружного Атамана Таганрогского округа получена следующая телеграмма: "27-го октября, в слободе Степановке на офицера с 6 казаками выступила с оружием вся слобода. Убит один казак, два ранено, офицер в плену - заложником". Командующий армией на этой телеграмме положил следующую резолюцию: "за убитого казака приказываю в слободе Степановке повесить десять жителей, наложить контрибуцию в 200 тысяч рублей, за пленение офицера сжечь всю деревню. Денисов. Начальник штаба ген.-майор Поляков".

    В тот же день командиру одного из казачьих полков было отдано приказание, немедленно оцепить слободу и привести в исполнение распоряжение командующего армией. Правда, в это дело почему-то вмешались разные делегации и члены Круга, копировавшие Керенского. Они осадили Атамана просьбами о помиловании, что вынудило несколько смягчить меру наказания, но все же, контрибуция была собрана, а зачинщики и подстрекатели были судимы и на месте повешены.