Женские страсти...

    Белла от кавказских разборок, от кровной мести бежала в город студенческой юности, но на подъезде в одном из проходящих  милиционеров она увидела кавказца и то ли от предчувствия, то ли ей показалось, но, сунув деньги проводнице, она поехала дальше.
   На одной из станций сел бравый на вид мужик с кудрявым чубом   по говору она не могла понять, но и казацкие или кавказские словечки проскакивали в его живописной речи. Когда он предложил даме выпить, Белла согласилась. чтобы снять напряжение, но оговорилась. что закуски у ней маловато. На самом деле придерживала на возможно
дальнюю дорогу.
   - Да у меня этого добра! У меня дичь- пальчики оближешь. Рябчиков ели?
   - Нет, читала у Маяковского.
   - Суховского знаю, вместе по девках ходили, а с  Маяковским незнаком, не из наших видно!
     Белла смеялась до слёз. И как-то ей впервые за долгие годы стало хорошо, что она выпила больше, чем обычно и захмелела.
    Той порой мужчина сходил в туалет, побрился, помылся и помолодел и похорошел на глазах, учитывая близорукость Беллы.
   - Меня Валера зовут, а уже месяц холостой, так что со мной можно поближе, ревновать некому.
   - Если бы Вы на мне женились, можно бы поближе.
   - А почему не женится на такой красивой, но сначала и на базаре всё пробуют.
   Они  были вдвоём в купе, уже надвигалась ночь и после поцелуев и объятий, Белла сказала:
    -Сердце женское мягкое, тело податливое, но при условии, что женишься и будет где нам с тобой жить.
   - Да на выбор два дома. Один правда в глубинке, подальше от больших дорог, но там река, холмы  - красота одним словом.
   - Да мне сейчас и лучше, если в глубинке.
    Они одновременно разделись, закрыв дверь и выключив свет. То ли от того, что охмелела, то ли от того, что у неё давно ничего не было с мужчиной, но Валера Белле понравился. После близости они ещё раз выпили и закусили рябчиками, и перед
тем, как заснуть, женщина уступила попутчику. Потом оба они крепко спали.
    На станции оказалось, что до автобуса ещё долго и Валерий снял комнату отдыха
на двоих с Беллой . Опохмелившись, они  стали снова навеселе и предались любви на  казённых простынях. Валера проснулся раньше и , написав Белле, чтобы ждала его решил до автобуса забежать к дяде.
   - Да на хуторах, Валера, ныне надо сначала выкосить, а то ни  к дому не подойдёшь, ни к колодцу, не знаю, баня может и жива ещё, но рубанком пройтись бы хотя бы по полку и лавке, а лучше  по  половицам, с  потолков смахнуть  веником. Кстати с колодца лучше сначала в баню воду носить, а первые вёдра вообще лучше вылить. Если долго не пользовались колодцем,   то только при сильных ключах вода свежая
   Эх, Валера, сбросить бы годков хотя бы десять и я бы с  тобой! А на чём от автобуса, дорога наверное разбита, только на мотоцикле и можно проехать.
    Проходя к вокзалу напрямую, Валера наткнулся на родственника своего - фельдшера и за деньги уговорил того дать тонизирующих женьшеня,  китайского лимонника.
    - Да на каком-то из хуторов бывало мой брат двоюродный, демобилизовавшись, привёз то ли  Дальнего Востока, то ли из Забайкалья какого-то коренья, нисколько
не хуже лимонника. Уж теперь точно не помню, вроде даже золотой корень.
   - А не Гаврилой брата-то зовут?
    - Гаврила. Да спросишь пчеловода. Там наверное все его знают. На соседний  хутор он меня водил раз к знакомой знахарке,  у той дочь ногу сломала, я лечил, влюбился бы, будь она постарше, очень красивая девушка, только очень близорука,
из-за этого и ногу повредила. Теперь ей уж лет пятнадцать наверное.
   Когда они  отъехали от деревни, загрузив провизией два рюкзака, Белла дремала,
обнимая Виталия.
  - Да тебя хоть привязывай, а то заснёшь и свалишься.
  И Валерий при первом повороте к реке , лихо подъехал к песчаному берегу.
  - Давай в заводи искупаемся, освежимся прямо нагишом.
   Белла не сразу, но согласилась. И действительно купание , а потом встречный ветерок на время разогнал дрёму. Но когда приехали на хутор, она сказала.
  - Мне бы в постель и спать, а потом можешь меня любить.
   Валерий нашёл рубанок, построгал в бане полок, лавку, потом наносив воды и затопив баню, стал строгать пол, сначала в бане, потом в сенцах.
   Когда баня уже дотапливалась, он сварил прямо в каменке чугунок картошки. приготовил на столе выпивку и закуску, сбегал закрыл баню. Потом прокосил от бани к дому и около дома и в сторону реки до изгороди. Везде цвело и пряно пахло разнотравье. Он стал будить Беллу, прядя в горницу, осторожно поцелуями. Она разметалась от тепла во сне, широко и призывно раздвинув ноги. Он хотел из бутылочек в стакан с чаем покапать, но плеснулось больше и очумев от нахлынувших мужских сил, он вошёл в женское лоно и долго не мог остановиться, пока женщина окончательно не проснулась.
   - Ну, прямо - Казанова!
   - Не как бык на корове, а скорей как жеребец на кобылице.
     Потом они выпивали и закусывали. Женщина может и почувствовала, что в вино добавлено что-то, но не сказала.
    Выглянув в окно на цветущие травы, она только и сказала:
    -Красота...
   После бани они опять любились и уснули , обнявшись.
   Проснувшись, Валера нашёл муки, замесил теста, а потом с двумя мордами и с удочкой пошёл на речку. Проходя мимо соседнего хутора, он поздоровался с необъятной в грудях сорокалетней бабой.
   - Давно мужика не видала в наших краях, зашёл бы!
   - А, что, зайду, вот  только морды заложу да удочку с червём на крючке воткну в бережок.
    Когда, нагнув в дверях голову, он вошёл в низенькую избу , прямо перед ним сидела  русская красавица.
   "Да, поторопился я с Беллой!"- подумал Валера.
   Заметив его взгляд, баба сказала:
   -Всем бы хороша дочь, да очень близорука!
   - А далеко от Вас мой братец Гаврила?
   - Да вот наискосок, но без провожатых тропки перепутаешь.
    Только они отошли от дома, баба оперлась грудью на кривую берёзу и задрав сзади подол, сказала:
    - Прежде чем зариться на дочь, мать уважь, полюби от всей правды!
    И Валера постарался так, что баба была довольна, и как только завиднелась крыша хутора, сказала.
   - Дальше сам найдёшь. Долго не засиживайся, а то рыбы найдёт, не унести. Да и мы с дочерью долго ждать не будет, а уснём, не добудишься.
    Валера обнялся с братом, выпили по чарке водки , смешав  с мёдом. Взял по маленькой баночке разного мёда и спросил:
   - А растёт у тебя золотой корень, что  ты бывало из дальних краёв привёз. Мне
бы хоть немножко накопать.
   - Зачем копать. Я братану готовой настойки дам!
  Он и отлил из большой бутылки в маленькую.
   -Сначала понемножку попробуй. А так бабья тут три хутора, на всех нас двух мужиков не хватит.
   Подходя к дому грудастой, Валера достал из кармана и отпил чудодейственного зелья.
    Попив чая, в который какого-то, зелья тоже , судя по вкусу было добавлено, он
стал обнимать и раздевать дочь-красавицу.
  - Какой же он , мама ласковый да нетерпеливый!
   -Да , красавец, уж штанина оттопырилась. Ложитесь с Богом! Может до внуков не
больше года , даст Бог, ждать! Вы уж старайтесь от всей правды! Дай вам Бог недюжинные силы!
   И действительно недюжинных сил хватило не на один раз с молодой, а не успел он
задремать, как почувствовал по всему телу жаркие губы её матери, а потом она оседлала его и понеслось, только груди большие перед глазами мотаются.
   Здоров был Валера, но на крыльце он после сумасшедшей любви невольно присел передохнуть. Потом , выпросив у хозяйки бидончик, забрал из двух морд разную рыбу
среди которой заметил окуней и голавля. На удочку также  попал здоровый окунь, еле засунул его в почти полный бидончик. И как бы уставшим от любовных утех себя не чувствовал, всё таки искупнулся. Когда пришёл домой, спросил Беллу:
  - А ты рыбу почистишь?
  - Почищу и сварю для любимого мужчины с удовольствием.
  Не сразу она его смогла разбудить, когда уха была готова.
 Он в полусне почувствовал её губы на своих, потом на шее, в ложбинке груди, а  потом и там, где они восстановили его мужскую энергию. После грудастой бабы Белла была как пушинка и любила его , пока не устала.
   - А теперь ты меня люби, а я мои усталые ноги положу тебе на плечи.
   И снова продолжались любовные страсти. Уснули они озарённые лунным светом.
Валере приснилось, а скорее вспомнилось, как он возил на хутора в юности двух девиц из техникума, им гербарий надо было собрать из трав. Но он сначала скосил, а то истоптанный луг косить хуже. Когда уж совсем стало припекать, одна разделась до трусов и пошла купаться. Вдруг кричит:
    - Помогите, меня водяной схватил.
   Пока Валера разделся, пока добрался до неё, она была уже без трусов. тёрла рукой меж ногами.
   - Как после него чешется-то!
   Валера почесал ей, а потом они стали обниматься и целоваться.
    -Давай уж люби меня, сколько хочешь, лишь бы забыть  о том, что было, не почудилось же мне?
    Когда они налюбились и девка задремала, Валера стал смотреть место, где она купалась. Там оказался обрыв перед ямкой, а на краю обрыва торчало наполовину заиленное бревно и на одном из сучков он нашёл женские трусы.
   Подойдя ко второй девке, Валера, шутя сказал, показывая трусы:
    -Еле отобрал у водяного.
   -Серьёзно? А мне так хотелось покупаться.
   -Ну, если меня полюбишь. Он только на свеженьких нападает.
    Странно, что так свежо всплыли в памяти дни и ночи юности, свежие и податливые  девичьи тела, которым не терпелось попробовать любви.
   Он не сразу расслышал осторожный стук в окно. За стеклом была девушка, прямо как из сна. Поманила его к себе.
   Валера открыл сворку окна. спустился и попал в девичьи объятия.
   - Я конечно, пьяная уже, но любви это не мешает.
   Они пошли на сеновал, но сено кололось.
   -Пойдём к нам на соседний хутор, там нас девок да баб словно курочек нетоптаных  петушком. После меня какую хочешь, а со мной давай в баню, недавно топлена.
  Когда он уже стал уставать от её любовных фантазий, в дверях стояла грудастая и широкая в бёдрах нагая баба с горящими  от нетерпения глазами.
  - А мне надо по нужде.
  - А давай прямо тут, в бане, не в избе, можно, смоется.
  Валера проснулся от нежности Беллы.
  - Приснится же такое...