Доминантсептаккорды Токкаты

                Рассекая пространства и даты
                Там, где проза нема  и глуха,
                Доминантсептаккорды Токкаты
                Заплетают основу стиха.

                Из  моей записной книжки,  в
                возрасте  около 14-ти  лет  от  роду.

Расселили  старые  добрые, не слишком добрые и  совсем  уже недобрые  московские коммуналки.
Расселяли  поближе ко МКАДу -  к кольцевой дороге.

До 1979-го в Москве транспорт  личный  был для горожан  транспортом лишним.  Есть идеальный  транспорт, общественный  - метро!  Пять  советских копеек, две  остановки по  зелёной радиальной   ветке до Площади Свердлова, и, наверху,  Угловая Арсенальная башня Кремля. Ещё церковь Троицы  в Никитниках,  чтобы  потом, на   краеведческом кружке  в школе, описать  и  нарисовать   красную кирпичную церковь с  кокошниками - закомарами. 

Кружки в школе начинались через  час после пятого  урока. Домой идти ни  к чему — есть  обед  в школьном буфете.
 
Музыкальная школа — отдельная  школа...  Труд,  труд и  труд. Первые три года результатов никаких.  Тех, которыми  можно  хвастаться.  Но, на  следующей  станции  метро — выход к Залу Чайковского на  Маяковской.

Жизнь  в  одной  станции от  Зала Чайковского завершена  переселением  из  коммуналки  в отдельную квартиру к Кольцевой дороге.   Новая школа.  Новые  учителя.  Новые  одноклассники.
С некоторыми из новых одноклассников учились ещё на Белорусской. Друзьями не  были ещё  в центре Москвы.  Так  случается,  не  все одноклассники оказываются ещё и друзьями.

Осталось  привезённое с Белорусской  пианино Bechstein. Ноты. Техника,  правда,  не  всё  позволяет   играть так шикарно,  как  на пластинке.  О  концертах  в Зале Чайковского — молчок.  Далеко  теперь — до  метро  Медведково  брать  штурмом  601-й автобус.  Брать  штурмом Зимний  Дворец  в 1917-ом было  намного  легче.

Дома ноты  «Времён  года»  Петра Ильича Чайковского.  Не  все пьесы хотела играть,  но  июньская  Баркарола  на фортепиано начинается  загадочно  и легко.  Нежная,  светлая  грусть в каждом  звуке.

Лёгкость в  музыке кажущаяся -  надо долго  пахать  и пахать  над  этюдами  Карла  Черни.  Ежедневно  не  меньше часа. Работать  над  звуком,  чётко  и  мягко.  Педагог,  преподаватель из  Гнесинского  училища,   Людмила Давыдовна,  критиковала  за  цыганщину в  исполнении. 

Удалось  попасть  на балет «Давным-давно»  с   Екатериной Максимовой  в роли Шурочки Азаровой.

Билеты предложила  Галина Григорьевна Вагнер,  мать  Машеньки Тулуповой. За билеты спасибо,  за  то,  что  дочери не дала свою  фамилию,  тогда  казалось  совсем  неправильным.  Ведь как звучало  бы:  «Людвиг ван Бетховен. Лунная  соната.  Исполняет  Мария Вагнер».
 
Смотрели  балет на  галёрке  Большого Театра,   на  красных бархатных  креслах. Повезло!Если кто назовёт  пацанкой,  то соглашусь:  попала  под  влияние  Народной  артистки СССР в главной роли в двенадцать лет отроду.  Потому и  эстрада  интересовала, но без кумиров.

На  балете  в фойе не было слышно  русской  речи. Соседка  поблагодарила  за бинокль:  «Grazie!»
Что-то странное. Не знакомый английский  и не немецкий язык,  но,  наверно, похожее на  «Спасибо!»

Купила  Вальсы  Шопена. Двухтомный  нотный сборник в вишнёвом переплёте. 
Опять же, меньше тома  играть буду -  не моё.    Когда  пятнадцать лет,   в душе  звучит   первая часть Аппассионаты  Бетховена  Allegro assai,  если  не  рок-музыка или  что-нибудь  ещё более  разухабистое.

С  одноклассницей  Наташей купили  абонемент  в Зал  Чайковского на фортепианные  концерты  один  раз  в месяц.  Приобщались,  можно  сказать, к великосветскому  образу  жизни.

На концертах  Гарри  Гродберга  была  дважды:   тридцать  первого  декабря  и потом,   через два  года, первого  января.  Органный   концерт  в  Малом  зале  Консерватории  проходит  редко.  Наташа  первого  числа не  пошла.  Решила  отоспаться  после праздника.   

Осенью,  в конце сентября,  с концерта в  зале Чайковского  на  Маяковской,  шли  с Наташей по  лужам  босиком. С мокрыми колготками и  с туфлями  Gabor на   шпильках  в руках. Выходные родительские  туфли,  ещё  не разношенные,  натёрли  ноги,  лучше  без них  до  дома,  до  аптечки прошкандыбать.  Сидеть  на концерте,  в метро  или в троллейбусе — одно,  ходить не хочется,  более того, совсем не можется.

-Девушки,  что  вы  делаете  на  улице?  Несовершеннолетним запрещено  находиться  на улице  после двадцати  одного ноль ноль. 
Поставлю на  учёт в Детской комнате милиции.
-Мы  из консерватории,  по  абонементу. Вот.
-Ладно,   спиртным  не пахнет. Идите.
Поковыляли.

Сержант Эльдар Изеков,  участковый,  патрулировал  свою территорию.  Вторник  не пятница,  день спокойный. Мужчины не пьют после работы.  Проводил  взглядом девочек — прошли мимо  общежития  строителей  без происшествий. Какие  комнаты у них, разгильдяев, рай  земной!  Ему с женой и двоими  пацанами  таких  и не снилось.
Всё-таки,  повезло  с мальчишками,  они   не  будут  ходить  по  лужам  с дорогими  босоножками   в руках.