Два полковника и я

  Я наливаю. Выпиваю. В одного.
  Он не пьёт.
 Нет, просто нельзя. После всех контузий и ранений любая рюмка может стать последней. Может и не в гроб. Просто стать овощем, а кому это надо? Я киваю с пониманием.
- Но ведь сколько Нас и сколько Их? Мы же, теоретически, Их можем просто шапками закидать!
-А мы и закидывали! – он улыбается. – По служебной необходимости я подавал вышестоящим количество потерь, Наших и Их.
-Ну?
Он снова по-доброму улыбается:
- Один к семнадцати.
- Один Их на семнадцать Наших! – поясняет он, видя моё замешательство.
- Но КАК? – я перехожу на повышенный тон. – У нас же авиация, космические корабли, дроны, танки… А у них автоматы, да в лучшем случае, стингеры?! Ну, растяжки, там всякие… КАК?!
 Он пожимает плечами. Странно, в его рассказах нет абсолютно никакой ненависти, злобы, обиды. Он рассказывает буднично, ровно, без всплесков и слёз. Непроизвольно вспоминаю старый рассказ одноклассника о встрече с «афганцами».
 Лёнька приехал в Ленинград и поступил в какой-то ВУЗ. На одном этаже абитуриенты, этажом выше «афганцы», поступающие вне конкурса. И каждый вечер, по воспоминаниям одноклассника, дембеля-герои напивались и приходили вниз, чтобы в очередной раз порвать на себе тельник и громко плюясь проорать, сука, о звенящих пулях, окровавленных беретах и тяжёлой судьбе, выпавшей на их долю…
- Откуда у них столько тельников? – задумчиво размышлял одноклассник...
Наверное, так происходит с людьми не по своей воле попавшими на войну. Ещё молодыми, ещё не окрепшими. Говорят, эмоциональная рана остаётся на всю жизнь у такого молодого организма. А если не очень молодой? Если уже сформировавшийся мужчина по долгу службы, по доброй воле и не на один год? Каково это? Как ломается его психика? И ломается ли вообще?
 Меня часто посещали подобные вопросы и вот теперь ответ на них сидел передо мной. Никакой злобы, никакой обиды – они убивают нас, мы убиваем их. А как иначе? М-да…
- А знаешь, - вдруг откровенничает он, - мы сами виноваты в этих потерях.
- В смысле, продажное руководство, коррупция в штабе, все передвижения заранее известны?...
-Да нет, - он улыбается. – Это и так понятно. (Да?!!!) 80-85% потерь, а то и все 90, происходят по синьке.
- Не понял.
- Свернули с заданного маршрута в магазин – взорвали. Убежали в самоволку за бухлом – глотки перерезали. Поехали ночью догоняться – обстреляли… И так 90%!
- Точно! – в кабинет заходит другой мой коллега-полковник в отставке. Если первый – полковник по части МВД, занимавшийся контртеррористической деятельностью на территории «банановых республик» Кавказа, то второй- полковник вооружённых сил, совершивший туристический круиз в течение 25 лет по всяким афгано-сирийско-кавказским курортам в рамках дружеской помощи братским народам.
- Все потери в армии из-за пьянства и рас****яйства! – громко и безапелляционно заявляет полковник.
 Несмотря на большой живот и выход в отставку, полковник всё также громок и конкретен, как выстрел артиллеристской пушки.
-Устав написан кровью. Всё что надо – это его выполнять, -полковник рассекает воздух ладонью. - Всё давно придумано, но мы не ищем лёгких путей! Употребили «огненной воды» - мало. Пошли за добавкой в село. Не вернулись.  Наступил на мину – своих не бросаем, побежали спасать – ещё десять трёхсотых. Ехали на БТРе пьяные, расхерачили жигуль на перекрёстке – попали под обстрел. А ведь в каждом доме «банановой республики» по одному автомату на каждого проживающего. Если дом более-менее небедный, то обязательно есть пулемёт. Вот и думай. 
- Ну, это раньше, - парирую я.
- В смысле, раньше? – недоумевает ветеран МВД и улыбается. – А что поменялось? Всё то же самое.
 - А ради чего же?... Вот, всё это… - я наливаю ещё одну.
 Ответа нет.
 Выпиваю.
 Выпиваю один.
 А может и к лучшему, что один. И тельники целые, и морды не битые, и военная пенсия на лечение не сильно потрачена…