Шофёр

Виктор Сухов неспешно встал с бревна, покрутил головой, подвигал руками, согнутыми в локтях, сделав тем самым небольшую зарядку. Поправив шапку и снаряжение на ремне, поднял оружие и, уже на ходу, повесил ППШ на плечо. Сухов действительно направлялся в Михалево по приказу Горевого. Капитан передал Виктору пакет с бумагами, о содержании которых только Горевому и известно было, а уже в штабе полка передадут «посылку» для капитана. Сухов должен был обернуться туда обратно за часов пять, чего хватило бы с лихвой, поэтому он позволил себе небольшой привал у связистов.
У крайней землянки лагеря стояла заглушенная полуторка. Это был новый грузовик, видимо не так давно полученный при пополнении дивизии личным составом и техникой. На утреннем солнце, автомобиль сверкал чистым стеклом единственной фары и свежей краской на капоте. На двери, белым, аккуратно, через трафарет, был нарисован номер. Деревянные борта кузова также были в прекрасном состоянии. В общем, грузовик совершенно не производил впечатление фронтового трудяги, а скорей напоминал городского франта, неизвестно как оказавшегося на войне. Всё это указывало на то, что шофёр полуторки был очень аккуратен и, даже можно сказать, обходителен с техникой.
- Ординарец! Ты далеко направился?! – в момент, когда Сухов проходил мимо автомобиля, из землянки вышел Алексей Ильин, и окликнул посыльного. Шофёр был в шапке на затылке и расстегнутой телогрейке, да и весь вид его был довольно лихой. На гимнастеркё, на левой стороне груди, можно было заметить медаль «За боевые заслуги», недавно вручённую Алексею за тот случай с пулемётом. Виктор остановился и, развернувшись, подошёл к Ильину. Так же, как и ранее с Яснонебовым, поздоровался с однополчанином за руку.
- Да вот, в Михалёво пошагал. – ответил Сухов, и махнул в сторону деревни рукой.
- Погоди, я как раз на станцию покачу сейчас, так и доброшу тебя! – сказал Алексей и направился к грузовику. Сев в кабину, Ильин крутанул стартер, и двигатель практически  сразу завелся, что ещё раз указывало на прекрасное техническое состояние автомобиля.
- Давай, запрыгивай! – крикнул шофёр. И пока Виктор залазил в кабину, Алексей провёл свой традиционный ритуал перед поездкой – погладил нежно потолок кабины, и при этом что-то тихо проговорил. Но можно было расслышать слова «милая» и «дорогая». Сухов улыбнулся, но ничего говорить не стал, понимая отношение Ильина к технике.
Плавно тронувшись, шофёр вывел машину на укатанную лесную дорогу, и покатил не спеша по уклону в сторону деревни.
- Спасибо Алексей! У меня сегодня, скажу тебе, очень удачное утро складывается. – поблагодарил Ильина Сухов. – Яснонебов чаем напоил, и вот ты подвезёшь, красота! – продолжал крайне довольный сложившейся ситуацией Виктор.
- Да мне то что, не сложно ведь. Не на своём загривке везу, машина везёт. – тоже улыбаясь, отвечал Ильин. И не давая Виктору вставить и слова, начал монолог. Алексей любил поговорить, впрочем как и большинство шофёров.
– Как тебе моя новая «ласточка»? Месяца два как получил. Старую то, фашисты, гады, «убили» прямым попадаем. Тоже хорошая была машина, поизносилась конечно за два года, но служила верой и правдой. Была бы моя воля, я бы вот эту медаль ей посмертно вручил. – сказал Алексей, взглядом указывая на награду на груди.
- Но ничего, - продолжал шофёр, – я «баранку» же нашёл её, далеко улетела правда. Ямку выкопал, туда положил руль, ну и так, по мелочи. Закопал, холмик насыпал. Из берёзки пирамидку сделал, наверху жестяную звезду прикрепил. В общем похоронил «ласточку» свою по человечески.
На этих словах Ильин замолчал, и задумался. По выражению его лица, было видно, что к этому ритуалу он отнёсся очень серьёзно. И чуть не вырвавшаяся из уст Сухова шутка, осталась не озвучена. Так, молча, два солдата въехали в большую прифронтовую деревню Михалёво.