Он, она и Цветочек

Он пришел домой поздно – вечернее совещание, пробки. Еще только подойдя к входной двери и вставив в замочную скважину ключ, он услышал топот детских ботиночек и радостный возглас трех летней дочки:
- Мой папуля пришел!
Сердце радостно забилось, готовое вобрать в себя всю любовь маленького человека, помножить кратно и отдать обратно.
- Здравствуй Цветочек! – он присел на корточки и, обнимая дочку, целовал ее в светлые мягкие волосы.
- Засопливела, - жена вышла в коридор из кухни, - В садике подцепила от кого то. Там Миша сегодня шмыгал, я когда забирала, обратила внимание.
- Ну что же ты, маленькая, - укорил он улыбаясь, продолжая целовать макушку.
- Голодный? Мой руки, и за стол.
- Я тоже хочу кушать, - чуть коверкая слова сообщила девочка.
- Я же тебя десять минут назад  кормила?
- Я проголодалась!
Жена покачала головой и ушла.
- Цветочек, иди к маме, я сейчас умоюсь и приду.
Он переоделся, надел тренировочные и футболку, помыл руки и зашел на кухню. Девочка сидела за столом на его стуле.
- Давай пересаживайся на свой стульчик, - жена попыталась пересадить дочку, но та воспротивилась.
- Хочу с папой!
- Пусть остается, - улыбнулся он, беря ее на руки и сажая к себе на колени.
За ужином поделились новостями за день. Жена пару раз вытирала салфеткой сопли у девочки.
- Все Танюш, пора спать готовиться, - жена сняла девочку с колен и понесла в ванну, - Сейчас умоемся, сопли тебе откачаю и отбой.
Он допивал чай, когда из комнаты послышалось нытье дочки. Значит, капают капли в нос – этот процесс всегда сопровождался капризами.
- Все, папа, иди, пожелай нам спокойной ночи, - из спальни крикнула жена.
Девочка сидела в своей кроватке одетая в пижаму и ждала традиционного поцелуя на ночь.
- Спокойной ночи, моя родненькая, пусть приснятся только хорошие сны, - он поцеловал ее в лобик, чуть надавил, заставляя прилечь, несколько раз погладил по голове, - Спокойной ночи, моя хорошая!
- Я с ней побуду. Если усну, со стола уберешь? Устала.., - жена поцеловала его, и сложив покрывало, залезла под одеяло.
- Выключи свет, - шепотом окликнула она его, когда он выходил.
День сегодня выдался тяжелым, продажи на его участке не шли, и на совещании за это досталось. Да, еще давление весь день мучило, голова раскалывалась. В большой комнате он сел в кресло и включил телевизор. Минут двадцать переключал каналы, убеждаясь в отсутствии хороших фильмов и передач. Ужасно хотелось спать, но так же хотелось провести, ничего не делая, хотя бы полчаса. В конце концов, щелкать клавиши на пульте надоело, и он пошел в душ. Помывшись,  погасил везде свет, и на цыпочках зашел в спальню.
- Аккуратнее, Танюшу я на кровать переложила, - шепотом сообщила жена.
- Ты чего не спишь еще? - так же шепотом удивился он.
- Ей дышать стало труднее, в начале захрапела, а потом плакала, я и перенесла ее к нам.
Он рукой зашарил по кроватке, чтобы не задеть дочку, и аккуратно прилег с краю. Теперь он слышал ее дыхание, воздух она втягивала в себя с хрипом.
- Вроде же все нормально было?
- Сопли наверное попадают в горло и мешают дышать, или спазмы какие. Спи, завтра на работу.
Жена повернулась на другой бок и вскоре засопела. Он же никак не мог уснуть, вслушиваясь в неровное дыхание ребенка.
Сон почти одолел его, но тут дыхание стало прерывистым, а хрипы сильнее, девочка задрыгала ножками. Он испуганно приподнялся на локте, всматриваясь в ее лицо. Глаза были открыты и испуганны. Приподнял ее, положив под голову подушку, что бы легче было дышать, погладил по голове. Приступ прошел, и хотя хрипы остались, были они не страшные, а дыхание ровное. Девочка обняла руками его шею.
- Все будет хорошо, мой Цветочек! Засыпай, и ничего не бойся! – успокаивал он ее.
Через некоторое время приступ повторился. На этот раз проснулась и жена – он не спал.
- Давай я ей сопли откачаю, - с этими словами она потянулась за трубкой, надевая на нее насадку.
Девочка заплакала, отодвигаясь от матери и прижимаясь к отцу. 
-Подержи ей голову.
Он взял в ладоши лицо девочки, что бы она не мешала процедуре. Та вырывалась и плакала.
- Ну, потерпи моя маленькая, - уговаривал он, целуя ее в волосы, - Легче станет.
Когда все закончилось, он лежал обнимая свой Цветочек, и шептал ей на ухо, как ее любит. Девочка успокаивалась, изредка вздрагивая и вздыхая. Хрипы уменьшились, но не пропали.
Приступы повторялись каждые пол часа. Вдыхала девочка с трудом, но иногда и выдохи давались ей нелегко, и тогда она дрыгала ножками и испуганно прижималась к отцу. Он вставал, наливал на кухне в ложку сироп от кашля и давал ей. Казалось, что после этого хрипы уходят, дышится легче, девочка даже засыпала. Но потом все повторялось.
- Может скорую вызовем? - когда наступило очередное ухудшение спросил он у супруги, которая не спала.
- И что ты им скажешь? Простыла? ОРВИ? Они же сейчас не лечат, сразу в больницу инфекционную заберут, а там еще штук десять болезней подхватим. Пройдет. Я ей сейчас еще одну микстуру дам, должно отпустить.
И правда, дыхание стало почти не слышным. Девочка заснула на его руке. Другой, свободной рукой, он гладил ее чуть слипшиеся от пота волосы. За окном почти рассвело. Сказывалась бессонная ночь, и отступавшая тревога, - не заметно для себя он задремал.
Проснулся он, когда на улице было совсем светло, но будильник еще не сработал. Надо отключить, что бы вдруг не разбудил Танюшку, подумал он, нащупывая телефон на тумбочке. Голова дочки все так же лежала у него на руке, которая от неудобного положения затекла. Стараясь не разбудить ребенка, он осторожно потянул руку, придерживая головку.
Что то насторожило. Сердце забилось часто – часто. Головка ребенка безвольно болталась при любых его движениях, такого не бывает даже у спящего. Он рывком приподнялся. Губы и глаза Танюшки были приоткрыты, а лицо имело оттенок мела, и было застывшым.
И тогда он завыл от пришедшего понимания и безсилия. Крик выходил из легких рывками.
Жена вскочила, и испуганно смотрела на него. Потом, взгляд ее метнулся к ребенку, и долго она не отрывала его. Когда же поняла, схватила дочку и прижала к себе, и сидела так раскачиваясь.
Потом в квартире было много чужих людей. Что то писали, куда то звонили. Когда двое равнодушных выносили на закрытых простыней носилках его Цветочек, он бросился на них. Его скрутили, что то укололи. Взгляд заволакивал туман, вместо горя и отчаяния, появилось отупение. Те двое вновь подняли носилки и пошли к дверям. От неловкого движения, из под простыни свесилась детская ручка. В заполонившем все тумане, он видел только ее. Потом захлопнулась дверь, шаги на лестнице удаляясь, заглохли. Голоса рядом становились все глуше. Черная вата отгородила его от мира…