Трое

 Михалёво было довольно большой деревней. Война, как ни странно, почти не затронула её. Да, имелись сгоревшие или брошенные избы, но общую картину живого, избежавшего больших разрушений населённого пункта, они не портили. В одном из пятистенков, на центральной улице деревни, расположился штаб 1212-го полка. Около этой усадьбы было постоянное движение, сновали туда сюда военнослужащие в разных званиях, подъезжали и уезжали машины, изредка, по какой-то надобности, приходили гражданские, местные жители.
 Ильин подъехал к штабу. Сухов, поблагодарил Алексея, пожал ему руку и вылез из кабины. Полуторка тронулась, и покатила дальше по улице. У калитки, с винтовкой с примкнутым штыком, стоял боец. Как только полуторка остановилась, часовой, не зная кого опять принесла нелёгкая, вытянулся. Теперь же, когда он разглядел в Сухове вовсе не «опасную» для него личность, принял снова расслабленную позу.
- Куда? - остановил часовой, направившегося было в калитку Виктора.
- К замполиту, - ответил Сухов.
- Погоди пока, велено не пускать, заняты они, - немного гордясь своей властью в данный момент, продолжил часовой после ответа Виктора.
 Имея довольно большой запас времени, Сухов не стал расспрашивать подробности. Оглядевшись, Виктор увидел неподалёку кучу дров, и направился к ним. От поленьев вкусно пахло свежесрубленным деревом. Сухов не курил, и чтобы скоротать время, сел на чурку, вытащил нож, взял большую щепку, и начал что-то выстругивать.
Через некоторое время из калитки вышли трое. Первым шёл высокий, худой, молодой немец без головного убора. Вид у него был довольно понурый. Конвоировали немца два больших человека, больших - в буквальном смысле слова. Сухову вообще казалось, что в целом в их дивизии большинство людей как-то не по войне скроены.
Толи снабжение было на высшем уровне, толи просто такие подобрались, но дивизия явно отличалась здоровяками. Первый конвоир, младше по возрасту, по званию ефрейтор, был точно богатырь из сказок, за его спиной могло спрятаться наверно два Сухова. Второй был крупный, улыбчивый лейтенант, лет за тридцать. Как ни странно, но Виктор знал всех троих.
 Немца звали Гюнтер Беккер. После очередной вылазки, примерно неделю назад, его притащила группа Витальева. После первичного допроса, немец оказался очень полезным и Горевой поручил Сухову «нянчится» с Гюнтером пока его не заберут в дивизию. В принципе Бэккер был не проблемным подопечным, и Виктор, поначалу расстроившийся такому поручению, в конце их общения даже немного проникся к немцу и его судьбе.
 Богатырём ефрейтором был Сергей Мосин. До войны он был физкультурником, пудовые гири тягал как игрушечные. Да и сейчас не упускал случая позабавиться с тяжестями, по всей дивизии знали его как первого силача. Ходили слухи, что будто бы ударом кулака по каске, не одному немцу он уже шею сломал. Плюс ко всему, оправдывая имя и фамилию, очень хорошо разбирался в оружии, мог практически любое трофейное разобрать и собрать в минимальное время.
 Улыбчивого лейтенанта все звали Дотошный. Василий Жданов до войны работал на железной дороге, заведовал каким-то отделом, с началом войны сразу пошёл добровольцем. Славился в дивизии обстоятельным подходом к любому делу. Его рапорты командир дивизии ставил всем в пример, в них суть дела была изложена четко и лаконично.
 Сухов не знал точно, в каком подразделении дивизии служили Мосин и Жданов, но в расположение их батальона, за Гюнтером, приехали именно эти двое. И вот теперь, спустя неделю, он опять их увидел втроём.