Если трудно дышать. Начало

    Боль была живая. Она горела внутри ослабленного от страданий тела адским огнём и остро пульсировала в висках. Порой, в самые тяжёлые минуты, колко ударяла в сердце. Насте она казалась то многоголовой гидрой, то огромным осьминогом с многочисленными щупальцами, который почему-то поселился в её организме и проник во все её органы. Поначалу вспышки яркой и острой, почти физической боли, могли возникнуть где угодно. Порой Настя даже не могла дышать, тогда ей приходилось глотать таблетки. Когда жар в груди становился совсем невыносимым, она, практически непьющий человек, открывала холодильник, доставала оттуда бутылку водки и налив себе в стакан граммов сто, залпом их выпивала. Иногда боль затихала, и тогда женщине казалось, что змея внутри неё спокойно улеглась и заснула, свернувшись кольцами. Но, стоило Насте наткнуться на что-нибудь, что напоминало ей об Илье, как гидра злобно поднимала голову и жалила её в самое сердце. Иногда женщина ложилась на кровать, накрывалась с головой одеялом и могла лежать так часами. Как будто пытаясь спрятаться от всего мира и отгородиться от того, что мешало ей жить.
    Самое удивительное, что слёз не было. Они, наверное, кончились ещё тогда, когда она поняла, что Илья больше не вернётся к ней. Анастасия всегда считала себя здравомыслящей женщиной, и ей самой было странно видеть себя такой. Неужели за восемь лет, что они были вместе, она прикипела кровью и приросла кожей к Илье? К мужчине, который столько лет держал её под рукой, не отталкивая и особо не приближая. Женщина сделала глупость в самом начале – когда позволила ему влюбить себя, поверить в то, что у них может быть будущее. К сожалению, она поняла свою ошибку слишком поздно. Ведь Илья почти сразу признался, что женат. Вот именно – почти...Через полгода после того, как они познакомились. Когда она уже успела привыкнуть к его запаху, голосу, к тёплым и ловким пальцам, даже к тонкому шрамику над левой бровью и к родинке над верхней, немного вздернутой губой, которую так любила целовать...К их романтическим прогулкам на природу, к его каждодневным звонкам, и даже к его холостым друзьям, у которых Илья иногда брал ключи от квартиры. Его приятели, конечно же, всё знали про них, но молчали до поры, до времени. А потом Илья признался ей, что несвободен и что жена его сильно больна, особенно последние месяцы. Только поэтому он позволил себе связь на стороне, ведь он же здоровый молодой мужчина! А потом и сам не заметил, как влюбился в Настю. Это уже значительно позже женщина узнала, что болезнь Илюшиной жены была обычной беременностью, осложненной поздним токсикозом. За то время, что Настя и Илья были вместе, так горячо нелюбимая им жена успела родить ему двоих детей. Причём, о последнем ребёнке Настя узнала совсем недавно, что и явилось причиной разрыва их отношений. Да и как узнала! В их большом городе было не очень много шансов случайно столкнуться на улице. Наверное, это и был тот самый редкий шанс. Настя поехала на троллейбусе в крупный торговый центр, в котором бывала очень редко. Троллейбусная остановка была расположена вблизи автомобильной стоянки.  Переходя на другую сторону улицы, Настя заметила возле знакомой до боли машины, семейную пару. Мужчина вытаскивал из багажника яркую желто-синюю коляску. Симпатичная молодая женщина с румянцем во всю щеку и с распущенными по плечам светлыми длинными волосами, совершенно непохожая на больную, бережно держала на руках сверток из одеяла, перевязанный розовой лентой. Рядом весело крутился нарядно одетый мальчик младшего школьного возраста. Мужчина разогнулся и повернулся лицом к женщине. Что-то сказал ей, и они оба засмеялись. Та осторожно передала ему на руки  драгоценный сверток, который отец семейства аккуратно положил в коляску. Его жена взяла за руку их сына, другой уцепила под локоть мужа, который умело повез коляску, и они пошли вперед по направлению к торговому центру. Тут уже у Насти не осталось никаких сомнений. Это был Илья собственной персоной и его семья иже с ним. Женщина резко повернула назад к троллейбусной остановке. Идти за покупками расхотелось. Уже в транспорте, отрешенно глядя в окно и не замечая пробегающие за ним пейзажи,  Настя думала о том, что зря она так долго и терпеливо ждала, когда немного подрастёт Илюшин сын, чтобы мужчина мог более-менее спокойно оставить семью и переехать жить к ней. И еще она поняла, что Илья никогда не бросит ни жену, ни детей. В ее память как будто впечатался взгляд Ильи на жену, который она, только что, имела удовольствие лицезреть своими собственными глазами. В этом взгляде были и любовь, и восхищение, и все то, что годами держит вместе семейные пары. На нее Илья никогда так не смотрел. Но даже не это убило и без того исстрадавшуюся женщину наповал. Особенно больно ударило то, что у Ильи теперь была дочь, о которой он так мечтал. А их общую дочь, которой оставалось до рождения каких-то пять месяцев, Настя убила по его просьбе. Хотя, надо признать, Илье тогда довольно долго пришлось женщину уговаривать. И уговорил все-таки. А Настя к тому моменту даже имя своей дочке успела придумать – Лилия. И снилась ей уже тогда хрупкая, будто фарфоровая девочка с голубыми, как у Ильи, глазами и с такими же золотистыми кудряшками, как у Насти. Нежная, похожая на диковинный цветок с красивым именем...Только подрубили лилию на самом корню Срок был уже довольно большой. Это была первая Настина беременность – в тридцать пять лет, и врач не советовал ей избавляться от ребёнка, говорил, что риск очень велик и другой беременности может и не наступить больше. Но Илья так преданно смотрел ей в глаза, увещевая, что врачи любят пугать и преувеличивать. И, когда они с Настей станут мужем и женой, а это произойдёт очень скоро, у них будет не один, а даже парочка малышей. А вечером мужчина повёз свою подругу в ресторан и устроил романтический ужин, под конец которого надел ей на палец красивое золотое кольцо с пятью крошечными бриллиантиками, окружавшими великолепный изумруд неправильной формы. Приехав домой, Настя сразу же сняла кольцо и убрала его в старую шкатулку, спрятанную на антресолях. Женщина почему-то не могла избавиться от мысли, что продала свою дочь, свою Лилечку, за это кольцо. И это вызвало в женщине чувство гадливости и брезгливости к самой себе. Потом Настя очень долго мучилась своей виной, ходила в церковь на исповедь, ставила свечи. Но это не помогло – боль, затаённая в самой глубине её души, просто затихла на время, но не прошла. Через пару лет, будучи в Санкт-Петербурге в гостях у подруги, Анастасия то ли ради интереса, то ли, чтобы окончательно добить себя, съездила к одному профессору, который подвизался на женских болезнях, и получил свою учёную степень, когда Настя ещё пешком под стол ходила. Вот он-то и сказал ей после тщательного и измучившего её обследования, что детей у неё не будет больше никогда. И попытался объяснить, почему, засыпав её медицинскими терминами. В этот же день Настя с подругой жестоко напилась, и полночи провела, обняв унитаз, так сильно ее мутило и рвало. Наутро женщина встала с чувством, что что-то в ней окончательно умерло. Только она не могла понять, что именно. Илье о той поездке она говорить не стала, так как знала, что не сможет сдержаться, и скандал неминуем. А Илья ругаться не любил и не умел, он просто сразу уходил, хлопая дверью. И потом, после таких ссор, его долго не было.                Продолжение следует...