Счастье

— Чёрт! Чёрт-чёрт-чёрт, ну что же это такое!

Митя на полном серьёзе пнул растущее рядом со зданием издательства дерево. С коры сорвались хлопья снега, наметённые с утра. Больше оно никак не отреагировало. А нога теперь болела.

Чертыхнувшись ещё раз, Митрий поплёлся куда глаза глядят. А что ещё оставалось делать? В голове роились мысли — одна другой противнее: на работе понизили, хозяйка квартиры стала подозрительно часто наведываться «в гости»… Даже концерт любимой группы — и тот отменили! Нет, нет в этой жизни справедливости! Зря он столько впахивал в эти несчастные статьи? Зря исправно выплачивал аренду? Зря три месяца копил деньги на лучший билет? Да, возврат ему оформили тут же, но зачем он ему теперь, когда последняя радость жизни, казалось, ускользнула навсегда!..

Ещё и этот дурацкий снег… Голый тополь, словно решив отомстить, сбросил снежную накидку не просто на землю, а Мите прямо в ботинок. Нет, определенно нужно купить сапоги, высокие берцы, что угодно! Вместо билета на концерт? Пожалуй. Но всё равно немножко жалко денег, которых у него в связи с карьерным падением теперь будет меньше…

В общем, тоска зелёная, а не жизнь! А потому, увидев в центре такого знакомого города незнакомую вывеску, призывно завлекающую своим оптимизмом, — «Счастье», — Митя резко свернул и понуро зашёл в тёплое помещение.

Не глядя по сторонам, он подошёл к прилавку. Симпатичная девушка в аккуратном тёмном фартуке лучезарно улыбнулась, блокируя айпад и откладывая в сторону небольшой чёрный стилус.

— Здравствуйте! Чем я могу вам помочь?

— Здравствуйте, — как можно вежливее буркнул Митрий. — Дайте мне немного счастья, пожалуйста.

Ничуть не удивившись его просьбе, она отвернулась к соседней стенке, наклонилась и что-то посмотрела.

— Извините, у нас закончилось мороженое, — грустно сообщила она, но тут же ободрилась: — Могу предложить вам Любовь или, если хотите что-нибудь необычное, Дух приключений.

— Любовь?.. — Митя аж поднял глаза, впервые осознанно уставившись на девушку.

Она кивнула:

— Любовь. Или Влюблённость, если вы любите ваниль.

— Влюб… Что?

И тут он наконец-то заметил большую, на полстены, графитовую доску, на которой красивым витиеватым почерком было выведено:

«Классическое меню:
Утреннее пробуждение — эспрессо — 80 мон.
Стив Роджерс — американо (эспрессо, вода) — 100 мон.; 120 мон.
Любовь — капучино (эспрессо, молоко) — 120 мон.; 140 мон.; 160 мон.
Влюблённость — ванильный капучино (эспрессо, молоко, сироп «Ваниль») — 135 мон.; 155 мон.; 175 мон.» — и всё в этом духе.

Митя облегчённо вздохнул.

— А, да. Тогда Влюблённость, пожалуйста.

— Объём? — Девушка повернулась к большому экрану рядом с кассой и принялась быстро выбивать нужную позицию.

— Самую большую, какая есть…

Она неслышно усмехнулась.

— Самая большая Влюблённость, которая у нас есть, для…

Надежда, как гласило имя на бейджике, — боже мой, какое совпадение! — приподняла бровь, ожидая ответа.

— Дм-гх-итрия, — неизвестно чего смутившись и оттого предательски закашляв, выдавил из себя Митя. А потом подумал: как официально! Глупость какая!

—…для Дмитрия. Здесь будете или вам с собой?

— Здесь. Выпью здесь.

— Хорошо.

Надежда подарила ему сочувственную улыбку — видно, видок у него был не очень, — и отвернулась к кофемашине.

Пока девушка колдовала над напитком, Митя стянул шапку и молниеносно поправил причёску. От повышенной влажности его отросшие волосы торчали во все стороны, не желая укладываться ровно; в конце концов парень плюнул на попытки угомонить живущую своей жизнью шевелюру и расстегнул куртку.

В кофейне было жарко. Надежда закатала рукава лонгслива (Митрий вспомнил, при каких обстоятельствах ему пришлось узнать истинное название водолазки без горла, и сморщился) по локоть, ловко орудуя молочным пакетом, вспенивателем и крупной чашкой. Из-под минималистичного фартука выглядывали лямки джинсового комбинезона. На одной Митя заметил длинный светлый волос, выпавший из высокого хвоста, и понял, что смотрит слишком пристально.

Только он отвёл взгляд, выискивая на доске прозвучавшие в диалоге «Счастье» (фирменный — эспрессо, вода, мороженое, сироп на выбор) и «Дух приключений» (эспрессо, молоко, специи «Масала»), Надежда поставила перед ним круглую чашку с нарисованным молоком сердцем.

— Самая большая Влюблённость… для Дмитрия, — повторила она, широко улыбаясь. — С вас сто семьдесят пять руб… монет.

— Рубли подойдут? — усмехнулся Митрий, чувствуя, что щёки заливаются румянцем. Да уж, тут прямо-таки жарко, не просто тепло… — И можно на «ты», — неизвестно зачем добавил он.

Для щёк это был знак воспылать алым пламенем.

— Рубли подойдут, — подмигнула она.

— Спасибо… Надежда, — протянул он деньги.

— Надя, — поправила она. — Тоже можно на «ты». И спасибо, что без сдачи!

— Митя, — автоматически представился он. А потом осознал, что его имя уже известно. Ой.

— Очень приятно, — не обратив никакого внимания на заминку, кивнула она.

Митя сделал маленький глоток. Капучино был вкусный и очень ванильный, как и было обещано.

На губах осталась сладкая пенка. Сердечко разрушено не было.

Надя тихонько усмехнулась, отводя взгляд, а потом протянула салфетку.

Митрий никогда не думал, что его так просто смутить.

— Спасибо… Очень вкусно. — Получив благодарность в ответ и желая продолжить разговор, он спросил: — А кто придумывал название для кофе?

— Хозяйка, — пожала плечами девушка. — Люди всегда так долго изучают меню, а потом постоянно сверяются с ним, пока делают заказ — очень уморительно! Но в этом наша фишка.

Митя не мог отвести взгляда от тонких рук, быстро промывающих кофейный аппарат. Справившись с этим, они направили в небольшой чайничек струю горячей воды. Брошенные заранее травки и цветы всплыли, набухли, раскрылись.

— Ты больше любишь чай? — зачарованно поинтересовался парень. — У вас не так много чайных позиций…

— Я уговариваю хозяйку добавить в меню «лесной» блок, в котором будут исключительно травяные чаи… Она пока не поддаётся на уговоры, — поделилась Надежда. Как же ей подходит это имя!.. — А так — да, я очень люблю чай, но больше из трав. У меня неплохо получается их комбинировать.

Она налила в глиняную пиалочку, покрытую изнутри изумрудной глазурью, ароматный чай. Митрий заметил широкие листки мяты и сиреневые цветочки лаванды.

— Как бы ты назвала этот чай?

Митя почти забыл про свой кофе, вдыхая горячий запах цветов.

— Лесная дриада. — Девушка задумалась. — Или просто Дриада, а то плеоназм получается.

Митя вспомнил про кофе и сделал ещё один глоток. На этот раз сердечко поплыло.

— А ты чем занимаешься? — спросила она, когда пауза затянулась.

— Я… журналист, — ответил парень. — Теперь на полставки.

И уставился в чашку. Хвостик сердца исчез, как его и не было, и теперь картинка больше напоминала… его настроение двадцать минут назад, не к слову будь сказано.

— «Теперь»? — переспросила Надя. — Так вот почему ты был такой понурый!

— Ага, — отозвался он.

— О чём пишешь?

— Обо всём, — подумав, ответил он. — Что интересного и нового найду, о том и пишу, а там уж начальство само решает, к какой рубрике отнести. Это как фриланс… Только официально оформленный у одного-единственного заказчика.

— Тогда это совсем не фриланс, — рассмеялась девушка. — А я рисую.

В памяти сами собой всплыли большой айпад и отложенный стилус.

— Покажешь?

— У меня есть группа в ВК, можешь посмотреть там.

Митя незамедлительно достал телефон. Надя протянула руку, предлагая открыть самой. Он не возражал.

Через две минуты, после ругательств с мобильной сетью, Надежда подключила его к «счастливому» вай-фаю, а ещё через минуту вернула смартфон.

С фотографии в верху страницы ему подмигивала длинноволосая девушка, обнимающаяся с плошкой с огромным кактусом.

Митрий отправил заявку в друзья и перешёл по ссылке в закреплённой записи.

— Ого… — выдохнул он, очутившись в настоящем тропическом лесу… Или в масштабном флорариуме.

Пролистав несколько постов, он оказался в кофейне.

Митя аж оглянулся по сторонам, чтобы убедиться, что у него не едет крыша.

— Так выглядело бы «Счастье», если бы я была дизайнером и художником-оформителем, — объяснила Надя.

— Обалдеть, — честно сказал он. — Я поражён до глубины души!

— Спасибо, льстец, — рассмеялась она.

— Нет, честно!

Дальше рисунки смотрели вместе. Она комментировала каждое изображение, рассказывала о своих персонажах, о своих «часовых личных уголках». Восхищённый, Митя открывал рот, слушая очередную захватывающую историю… да обо всём на свете. И кому тут ещё нужно работать в издательстве?!

Митрий озвучил эту мысль. Надежда от него отмахнулась.

Про кофе и чай благополучно забыли. Опять.

Отвлёк их только тонкий колокольчик, звякнувший, извещая о посетителе.

Митя отодвинулся от кассы, чуть не перевернувшись на высоком стуле. Какой стыд…

В чашке сиротливо качнулись остатки пенки.

Молодой человек быстро сделал заказ («Нежность без сахара, пожалуйста. 350 миллилитров. С собой»), а пока девушка готовила, постоянно поглядывал на наручные часы: видно, ждал кого-то или куда-то опаздывал. Митрий меланхолично подумал, что куда-то спешить сегодня — это очень странно, и взглянул на меню: «Нежность — латте (молоко, эспрессо) — 140 мон.». Будучи далёким от кофейного искусства, он глубоко задумался о разнице между Любовью (эспрессо, молоко) и Нежностью (молоко, эспрессо).

Из мыслей его вырвала Надежда.

— О чём задумался? — смешливо поинтересовалась она. Где-то на фоне ещё раз звякнул колокольчик.

— О какой-то ерунде, — признался он. — Давно ты рисуешь?..

Обсуждение её художественных навыков перетекло в обсуждение её растений, потом — музыкальных вкусов. Молодые люди допили Дриаду — Митя так и не понял, что там было (сам он чувствовал только лаванду), — заварили Кучук-Енишары (лимонник, шалфей, дух поэзии) и выпили ещё чайник.

В туалет сходили по очереди. Надя на правах бариста пошла первая.

Случайно брошенный на часы взгляд поверг Митрия в шок. Они услужливо подсказывали, что время по Москве — три часа восемь минут, а Митя точно помнил, что вышел из издательства без пятнадцати двенадцать. Пятнадцать минут на добрести до «Счастья». Ничего себе…

Надя вдруг сказала, что хочет завести ящерицу и назвать её Лизард — то есть ящерица. С английского.

— Нам надо написать книгу, — решительно заявил Митя. — У тебя куча идей, у меня… опыт в написании чего бы то ни было, а твои иллюстрации будут тем самым, ради чего её разберут с полок за первую неделю.

Укоризненный взгляд, в котором читалось знакомое «Льстец!», прожёг парня насквозь.

— О чём она будет? — не возражая, спросила она.

— О самой большой Влюблённости, которая есть у лесной… Просто Дриады, — улыбнулся он, а потом испугался собственных слов: в том, что он влюбился, он перестал сомневаться около получаса назад, но вот Надя…

Сомнения развеялись, когда она положила свою руку сверху на его и несильно сжала.

— Напишем.

Митя хотел улыбнуться, но получилась косая ухмылка: солнце, выглянувшее из-за снежных туч, через окно ударило парня в глаз, из-за чего он скривился, но улыбаться не перестал.

Надя рассмеялась.

Всё было хорошо.