Бабуля

В старом городе снег идёт.
В старом храме поют молебен.
Только батюшкин глас не целебен —
Не очистит грехи народ.

В старом храме не слышно слов.
В старом городе вечер черен.
Дым лампадный здесь эфемерен.
Снег валит из густых облаков.

Вечор. Ты помнишь? Праздник стольный! Православный, а значит, русский, государственный, столичный. Давно это было… Давно.

Под снегом, выпавшим впервые за месяц, люди спешили в храм. Не все, конечно; большею частью женщины в шерстяных платках: январь на дворе, холодно. Не опоздать бы на службу!..

У гостеприимно распахнутых ворот стояла старушка. Замершая, протянула вперёд худую руку, словно пыталась дотянуться до чего-то, достать. На морщинистом лбу, меж бровей, залегла глубокая складка. Хлопья снега, опускаясь на дрожащие пальцы, таяли, капельками оставаясь на сморщенной, алой от мороза коже.

Пробегающая мимо девушка, затормозив и перекрестившись, вдруг заметила бабушку. Бросив быстрый взгляд на храм, откуда уже доносились звуки песнопений, она сняла сумку и стала что-то быстро искать.

В холодную ладонь легла монетка.

Будто очнувшись, старушка подняла взгляд и виновато улыбнулась.

— Не надо, доченька, возьми… — Она неловко попыталась вернуть монету, суетливо покачивая головой и неустанно повторяя: «Не надо… Что же это…», — но оказалась твёрдо прервана:

— Берите, бабушка, не стесняйтесь, — ободряюще улыбнулась девушка, плотнее укутываясь в пуховую шаль. И, сжав на мгновение жилистую руку, резво двинулась к церквушке.

А пожилая женщина осталась стоять за воротами, с изумлением переводя взгляд с собственной ладони на придел.

Снег, кружа, опускался на выбившиеся из-под тонкого платка седые пряди.


Лёша торопился домой. Дома его ждали некормленый кот и начатый отчёт. А ведь надо ещё зайти в магазин…
Уже практически пролетев мимо небольшой церковенки почти у самого дома, парень резко остановился. Прищурился. Нет, не показалось!

Лёша подошёл к растерянной старушке и осторожно положил руку ей на плечо.
 
— Бабушка, вы чего здесь стоите? — спросил он, наклоняясь к её лицу. Вздрогнув, она доверчиво воззрилась на молодого человека. — Холодно на улице, снег идёт! Хоть бы в храм зашли, погрелись…
 
— Я? Так вот… — неуверенно развела руками она и разжала кулак.

Лёша увидел монетку и всё понял. Он уж было открыл рот, чтобы поинтересоваться, на что ей не хватает: на еду ли, лекарства, — но не успел.
 
— …Я, вот… А она — даёт. Я ей говорю: не надо, возьми, — а она…
 
И тут Лёша понял, что ничего он не понял. А понять надо было, причём чем скорее, тем лучше.

Парень решил начать с простого:

— Как вас зовут?

Случилось непредвиденное: бабушка задумалась, а потом вдруг вжала голову в плечи, как нашкодившая школьница, и испуганно улыбнулась.

— Не помню…

Вот оно что.

Лёша вздохнул. Потом взял себя в руки.

— Где вы живёте?

— Не помню…
 
— А с кем?

Она ещё раз задумалась. В уголках глаз выступили слезинки.

— Одна…

Парень забеспокоился. Мало того, что старушка оказалась одинокой, так она ещё и норовила заплакать на морозе, что было явно не лучшей идеей.

— Так. Ничего страшного. Что у вас есть с собой?

— А что у меня есть? — спохватилась она и стала шарить по карманам старенького пальто.

На свет уличного фонаря показались несколько фантиков от конфет и сложенный в два раза листок бумаги. Белая бумага казалась ещё белее в красных от холода пальцах. Лёша почувствовал себя полным идиотом и стянул с себя варежки.

— На, бабуль, надень… А я пока посмотрю.

— Что ты, сыночек, не надо, — замахала руками она, но «сыночек» оказался проворнее: забрал бумажки и монетку, которую она по-прежнему не выпускала из ладони, и ловко надел на неё варежки.

Бесчисленное «спасибо» обрушилось на него, пока он разворачивал листок бумаги. В нём значилось: «Хлеб, молоко, масло, паштет…»

— Значит, ты, бабуль, вышла за покупками и потерялась, — сделал вывод Лёша. Бабушка ещё раз виновато улыбнулась.

— Наверное…

— Пойдём. Нечего на улице под снегом куковать.

— Куда? — встревожилась она.

— В магазин, — доверительно улыбнулся парень, беря её под руку. «А там разберёмся», — решил он про себя.

Магазин был близко, но на то, чтобы дойти до него, потребовалось время. К старости человеку становится трудно ходить, а в снегу, которого выпало уже немало, увязнет и подросток. А старушка ещё и постоянно отвлекалась на собственные мысли, иногда спотыкалась, так что Лёше приходилось буквально ловить её, и периодически что-то говорила. Но в конце концов не такое уж большое расстояние было преодолено, и парень выдохнул.

В магазине было тепло. Взяв корзинку, пара двинулась вдоль стеллажей с хлебом, молочными продуктами, консервами, кормами для животных: Лёшин кот всё ещё ждал хозяина дома голодным. Лёша не придерживался списка; набрав всё, что было в нём, он взял ещё ряженку, пачку конфет, фрукты, упаковку травяного чая, мёд… Парень внимательно следил за тем, при взгляде на какой продукт у бабушки загорались глаза, и незамедлительно клал его в корзину.

Уже на кассе старушка засуетилась: стала искать что-то в карманах, расстёгивать пальто, чтобы посмотреть во внутренних карманах…

— Ой, да что же это… — приговаривала она, занимаясь поисками, как Лёша догадался, кошелька.

Маленький кошелёчек, а вместе с ним и древний мобильный телефон, был найден уже после того, как парень оплатил покупки и теперь складывал их в большой пластиковый пакет.

— Вот, возьмите, пожалуйста, — протянула мятые купюры бабушка, но девушка-кассир покачала головой:

— Молодой человек уже всё оплатил, не надо.

Лёша настолько погрузился в свои мысли, методично складывая продукты, что даже не заметил развернувшуюся на кассе сцену, и обратил внимание на оживлённость своей пожилой спутницы, только когда она стала давать деньги ему.

— Сынок, возьми, не надо за меня платить, у меня пенсия…

— Бабуля, ты чего, спрячь деньги! Уже уплочено. — Тут он увидел мобильник. — Подожди, а это что у тебя?

Старики — что дети, не зря говорят. Бабушка тут же забыла о деньгах и воззрилась на телефон в другой руке.

— Так это ж… вроде как… телефон, звонить по нему. Дочке, там…

— Что же ты молчала?! — обрадовался Лёша. — Сейчас мы ей и позвоним!

Контакт «Дочь» был единственным в журнале вызовов. Парень нажал на зелёную трубочку, — сто лет кнопочный телефон в руках не держал! — и пошли гудки.

Один, второй, третий. Пятый. Седьмой. «Вас приветствует автоответчик…»

Оставлять сообщение после звукового сигнала Лёша не стал. Позвонил ещё раз. Безрезультатно.

— Не отвечает, — скрыв разочарование, объявил он. — Пойдём ко мне. — И, чтобы не слушать возражений, спросил: — А как дочку зовут?

— Люда, — повелась на уловку старушка. — Она работает в школе.

— Учительница? — поддержал разговор парень.

— Заведует хозяйственной частью! Завхоз, — радостно объяснила она.

До дома добрались без эксцессов. Лёша объяснил, зачем они идут к нему, и бабушка согласилась. Виноватая улыбка, казалось, навсегда поселилась на её морщинистом лице.

— Сейчас, я Джерри покормлю, — крикнул Лёша из комнаты. — Раздевайся пока, бабуль!

Кот на гостью никак не отреагировал, лишь скользнул по ней скучающим взглядом. А вот на хозяина принялся ругаться: где, мол, шляешься? Корми меня немедленно!

Старушка, так и не вспомнившая своё имя, послушно разулась и повесила пальто на вешалку.

— Платок-то сними, — рассмеялся парень, выходя в коридор.

— Ой, а я и не заметила, — наконец-то весело, а не расстроенно, улыбнулась она.

Лёша приготовил чай, поставил посередине стола оставшийся со вчерашнего дня пирог.

— Ко мне вчера приходила девушка, — рассказал он, — приготовила. Она у меня настоящий шеф-повар!

— Вкусно, — похвалила бабушка. — Молодец твоя подруга! Я по молодости тоже выпечкой баловалась, но я торты пекла. Принесу, бывало, на работу, на фабрику, а мне и говорят: «Ну, Галина Петровна, ну, рукодельница!».

— Так ты, значит, бабушка Галя? — приподнял бровь Лёша.

— Значит, бабушка Галя! А так бы и не вспомнила, представляешь, сынок? — обрадовалась она. — А тебя-то как звать?

— Ох, я же не представился! — хлопнул себя по лбу он. — Алексей, Лёша я.

— Лексей — красивое имя. Друг у меня был, Лёшка, в школе за мной ухаживать пытался. Ух, я ему!.. — И она погрозила кому-то кулаком.

Парень рассмеялся и отхлебнул горячего чая.

Разговор потёк. Галина Петровна рассказывала истории из своей молодости — историческая была девушка! Вечно попадала в приключения! Лёша давно столько не хохотал.

Наевшись, на кухню пришёл Джерри. На этот раз внимательно обнюхав незнакомку, он запрыгнул к ней на колени и уходить оттуда категорически отказывался.

— Я живность с детства люблю, — призналась бабушка Галя, гладя разомлевшего кота. — А отец не разрешал кошек и собак заводить. У всех в округе были, а у нас не было!

С каждой минутой Лёша всё сильнее привязывался к ставшей уже почти родной старушке. Он вырос без папы и без родственников с его стороны, а мамина мама жила в другом городе. Бабушкиной любви не хватало. А тут — Галина Петровна…

Крошечный мобильник пронзительно зазвонил — парень аж подпрыгнул от неожиданности.

— Это у меня, — взволнованно отозвалась старушка.

— Наверное, Люда, — сказал Лёша, поднимаясь и отыскивая телефон.

На маленьком экранчике мигало лаконичное «Дочь».

— Алло, доченька!

«Мама, зачем ты звонила? Я была на службе, телефон на беззвучку поставила. Что такое? Ты дома?»

— Нет, я у Лёши…

«У какого Лёши? Мама, что ты несёшь? Я только вышла из храма, ты где?»

— Можно я? — попросил Лёша. Галина Петровна кивнула.

— Доченька, Лёша сам хочет с тобой поговорить, я сейчас…

— Здравствуйте, — невозмутимо начал парень. — Галина Петровна…

«Вы кто? Где мама? Отвечайте немедленно!» — разрывался телефон.

— Я и пытаюсь, не перебивайте меня, пожалуйста. Галина Петровна вышла в магазин и потерялась. Она не помнила, как её зовут и где она живёт, поэтому…

«Вы кто такой? Вы только что назвали её по имени!»

— Да, имя она уже вспомнила. Я привёл её… А, неважно. Скажите, где она живёт? Я отведу её домой.

«Вы хотите её ограбить? Пенсионерку! У неё ничего…»

— Улица Ленина, дом тридцать восемь, квартира пятнадцать…

— Что? — Лёша закрыл микрофон ладонью и повернулся к бабушке. — Что, бабуль?

— Я вспомнила. Улица Ленина, дом тридцать восемь, квартира пятнадцать!

— Ты молодец! — подмигнул ей парень и убрал руку: — Алло? Она вспомнила, я веду её домой. Она из дома позвонит. Приезжайте, пожалуйста, если хотите. До свидания.

Он повесил трубку и облегчённо вздохнул.

— Это Люда, — печально улыбнулась Галина Петровна. — Она волнуется!

— Ну и Люда! Что ж, пойдём домой? Это совсем рядом, я тебя провожу. Бабуль.

— Пойдём, — вздохнула она.

— Эй, чего ты грустишь? Живём же рядом, будем видеться! И, погоди-ка минутку… — Лёша сбегал в комнату, принёс листочек бумаги с ручкой и написал: «Галина Петровна. Если потеряюсь, звоните по номеру 8-9**-***-**-** (Лёша)». — Чтобы ты больше не попадала в подобного рода приключения.

— Спасибо, сынок, — прошептала старушка. На глазах вновь выступили слёзы.

— Не плачь! Пойдём.


Проходя мимо храма, бабушка Галя подняла глаза на золотые купола.

— Сегодня же Богоявление Господне! — Она перекрестилась и спросила: — А ты почему на службу не ходил?

— Неверующий я, бабуль, — просто ответил Лёша.

— Отчего же ты так?

— Мне не нужно бояться ада, чтобы не совершать плохих поступков, вот и всё, — пожал плечами он.

— Дело твоё, — помолчав, произнесла Галина Петровна, — насильно не уверуешь. Но Господь… А, ладно.

Снег всё ещё падал, но уже не хлопьями, а маленькими снежинками. Народ шёл с вечерней службы.

Люда так и не приехала.