Были сборы недолги

               


                П Р Е Д И С Л О В И Е
   Эта небольшая повесть, а скорее новелла, является новым добавлением к моей повести о моряках-пограничниках «В бессменном дозоре», ранее опубликованной в интернете. Так что я вежливо рекомендую уважаемому читателю начать прочтение с неё.
   Я несколько сомневался, стоит ли писать продолжение. Но к этому меня подтолкнули, в первую очередь, вы, мои уважаемые читатели, когда снова и снова возвращались к моему предыдущему литературному повествованию. Думаю, что я не разочарую вас и в этот раз. Как и в прошлом труде, я всецело использовал свои собственные воспоминания. А теперь речь пойдёт о военных сборах, то есть об учёбе на Флотских офицерских курсах города Кронштадта в 1991 году. Мне пришлось лишь самую малость приукрасить те события для удобства изложения и интереса к чтению. Возможно, мне порой и не удаётся уместиться в рамках  дозволенного печатной цензурой, но реальную жизнь невозможно уложить в «Прокрустово ложе» фарисейской морали!
   Надеюсь, что моё сочинение принесёт вам, дорогие читатели, хоть немного минут удовольствия и радости от его прочтения!





                И снова на плечах у нас погоны.
                Ну, как же флоту обойтись без нас?
                Нас ждут ученья, классы, полигоны…
                Мы у Отчизны – золотой запас!

                Юристы, педагоги, инженеры…
                Морским наукам обучают нас.
                Простые запаснЫе офицеры,
                Мы слушатели курсов в этот раз.

                Опять подъём, зарядка, строевые,
                Приборка в роте, камбузный наряд…
                Хоть офицеры, но, как рядовые,
                Мы исполняем всё, как есть, подряд!

                Что ж, ничего, «не свалится корона»!
                Такая служба есть. Такой приказ!
                Когда б ни мы?! Ну, что за оборона
                У Родины получится без нас?

                Плечом к плечу шеренгами шагаем,
                И песня строевая есть у нас.
                Мы воинскую службу вспоминаем,
                А завтра снова перейдём в запас!

                И пусть прокладки в картах не реальны,
                И не штормит сейчас учебный класс,
                Торпедные атаки – виртуальны,
                Но это не расстраивает нас!

                Своей Присяге мы верны, как прежде!
                Понадобится, снова встанем в строй.
                Но на гражданке все живут в надежде,
                Что не возникнет надобности той!
               

                П Р О Л О Г
   Уже более десяти лет прошли с тех пор, как Алексей Кринолин снял военно-морскую форму. За это время он успел заочно окончить Электротехнический институт связи в городе Куйбышеве. Оттуда же он привёз себе и жену, уроженку этого волжского города, в свои родные места. Город, где они обосновались, стоит на берегу рукотворного Рыбинского моря. И, совершенно неудивительно, что Алексей устроился на работу в Узел связи речного пароходства, ведь его, как бывшего моряка, всегда привлекал флот. До этого он успел поработать радиооператором в аэропорту, потом техником в конструкторском бюро радиозавода. Но ему всегда хотелось быть ближе к флоту, и он, в конечном счёте, перешёл в, только что сформировавшийся, Транспортный узел СЗРП [Северо-Западное речное пароходство]. Несколько лет он отработал радиооператором береговой радиостанции. Их позывной [УЗП-2] был известен не только в ближайшей округе [в Северо-Западном и Волжском бассейне], но и на Балтике, в Белом и Чёрном, и даже на Средиземном морях. Везде, где бороздили воды суда речного и смешанного плавания, радиооператоры грузового и пассажирского флота пользовались услугами их радиостанции. Служебные и частные радиограммы, циркуляры и поздравления с праздниками, всё это морзянкой или голосовой радиосвязью проходило через натренированный слух и быстрые руки береговых радиооператоров. А далее передавалось на телеграф или в диспетчерские и другие службы речного флота. Случались и аварийные РДО [радиограммы]. То на речную мель или в водохранилище какое-нибудь судно сядет, бывали и столкновения.
    За несколько лет до поступления Алексея на работу в Узел связи произошла жуткая авария.  Волго-Балт [№ 1] с именным названием - «Профессор Керичев» [конструктор этой серии теплоходов типа - река-море] столкнулся с танкером Волгонефть-66М. Произошёл разлив нефти и пожар. Танкер накрыл себя спасительной пеной, а на сухогрузе взялись тушить водой горящую нефть, но, когда опомнились – было уже поздно. Погиб весь экипаж Волго-Балта. И, говорили, что только один (нарушитель дисциплины - он опоздал на судно к отправке) остался жив. Алексей потом видел остов этого сгоревшего судна, использовавшегося вместо причала на пристани  ВБК [Волго-Балтийский канал] в Топорне. Удивительно то, что однажды, во время радиовахты Алексея, к нему на связь вышел теплоход с этим же названием. И не из потустороннего мира, а, просто, одному из новых сухогрузов, снова дали это имя.
   При Алексее уже, на реке Шексне теплоход Балтийский [сухогруз река-море], у которого якобы заклинило рули, протаранил Земснаряд  [плавучая установка для дноуглубительных работ], где работали семьями (и даже, с детьми). ЗС перевернулся, и утонули, практически, все! 
   А однажды, когда Алексей держал радиовахту, к нему по коротковолновой радиосвязи вышел  теплоход Волго-Балт-15, терпящий бедствие. Он сел на камни в Белом море и получил пробоину с течью. Ни с кем поблизости на аварийной волне радист (повреждённого судна)  не смог связаться. Так что, через радиостанцию Алексея проводилась оперативная радиосвязь  руководства первоначальным этапом спасательных работ по предотвращению возможной катастрофы. К счастью, это дело завершилось  благополучно.
   Кстати, в каждую пятнадцатую и сорок пятую минуты всем радистам полагается останавливать любую работу в эфире (кроме, аварийной), чтобы в течение последующих трёх минут внимательно прослушивать радиотелеграфные сигналы бедствия – «SOS». [А ещё, через каждые четверть часа, слушать радиотелефонные – «MAYDAY».]
  Конечно, Алексею и самому хотелось бы поработать  судовым радистом, но сначала этому мешала учёба, а после женитьбы родились дети (сперва - сын, потом – дочь), так что было уже не до романтики.
   А через несколько лет, когда Алексей работал радиомехаником, ему как-то поручили заехать по пути на один Волго-Балт за требованием на гиросферу [документ на получение запчасти для гирокомпаса]. Когда он поднялся с разъездного катера на борт грузового теплохода, стоящего на рейде порта, то поразился тому, что по судну слоняется пьяный вахтенный матрос.  И другие, редкие, встреченные  им, члены команды, были не трезвее. Пьяный капитан не смог выписать требование и вызвал радиста. Тот, хоть и был с жуткого похмелья, но молодость победила, ещё не выветрившийся, алкоголь. Он смог-таки трясущимися руками коряво заполнить бланк и поставить печать, в котором еле-еле расписался кэп [жаргонное слово – капитан судна]. Чему ж тогда удивляться, что происходят страшные аварии?
    Да и не только на флоте, наверное. Когда в стране стали планомерно уничтожаться элитные виноградники, народ перешёл на самогон и «табуретовку» [то есть на водку, которая, как считалось, делалась из опилок]. И чем меньше становилось водки, тем больше у людей появлялось желания выпить. Иногда на улице прохожие мужики заводили с Алексеем комичные диалоги: «Эй, парень, в «Чайке», что есть?». Что (в переводе) означало: «Есть ли в винном отделе продторга водка?»…
   Из радиомехаников Алексей, получив высшее образование, в конечном счёте, стал старшим инженером Берегового участка радиосвязи. Теперь и радиостанция, и мастерская были в его подчинении. А так же, он занимался аттестацией судовых радиооператоров. Работа была по душе. Но даже, если сама по себе работа и считалась интересной, то на самом предприятии, не было никакой возможности устроить быт, то есть - получить квартиру.  Так что пришлось принимать радикальные меры – сменить сферу деятельности. И Алексей переключился на работу в МЖК [Молодёжный жилищный комплекс].
    Кроме основной службы,  ещё трудясь на предприятии связи, Алексей был глубоко погружен и в общественную работу. Он являлся  секретарём комсомольской организации Узла связи, членом комитета ВЛКСМ ТУ СЗРП, Начштаба «Комсомольского прожектора» Транспортного узла и членом Первомайского райкома комсомола. А, перейдя в МЖК (который они же с ребятами и организовали при ТУ), он стал его председателем. Алексей давно уже вступил в ряды КПСС, но в порядке партийного поручения, он так и работал при комсомоле без отрыва от производства. Участие в заседаниях, рейдах и прочих мероприятиях отнимании много свободного времени. Несколько раз Алексей был делегатом районных и городских комсомольских и партийных конференций.
   Но теперь он почти всецело сосредоточился на работе по возведению их жилищного комплекса. Накопилась какая-то усталость, и хотелось хоть ненадолго отвлечься от многочисленных забот…
   За это время произошли изменения и в его военном состоянии запасника. Не успел он, и получить высшее образование, как его перевели в статус офицера запаса. По окончании института, он, после двухнедельных офицерских курсов при местном военном училище, получил звание младший  лейтенант, затем  лейтенант, а далее уже и старший лейтенант  запаса. Его приписали к Северному флоту [замполитом надводного корабля (в резерве)]. Несмотря на то, что  Алексей получил  инженерное образование, военкомату была хорошо известна и его партийная работа, поэтому, его и причислили к политическому составу Военно-Морского флота. За это время он четырежды получал повестки на военные сборы.  И каждый раз их отменяли. Получая последнюю повестку в военкомате, Алексей посетовал полковнику военкому:
«Ну, сколько же можно издеваться надо мной, уж даёте повестку, так призывайте!»
«Хорошо, на этот раз мы Вас направим на «Флотские офицерские курсы» в город Кронштадт!» - пообещал военный комиссар.



 
                К Р О Н Ш Т А Д Т

   В этот раз Алексея действительно призвали на двухмесячные военные сборы. На работе он передал все дела своему заместителю, думая, что едет отдохнуть и отвлечься от тяжёлой работы на стройке, от повседневных забот и многочисленных обязанностей. И, как поётся в песне «Конармейская» [братьев Покрасс]: «Были сборы недолги», Алексей быстро собрал необходимые вещи. Обняв и поцеловав жену и детей, он, пообещав привезти им гостинцы, попрощавшись с ними, отправился в путь-дорогу, в конце которой,  его ожидала полная неизвестность.
   В Ленинграде он, с пассажирского поезда, в котором прибыл на Московский вокзал, пересел в электричку, следовавшую в Ораниенбаум (город  Ломоносов). Далее сухопутный путь заканчивался, и на пароме Алексей перебрался на тот берег, а точнее – на остров…
   Остров Котлин, как путь «из варяг в греки», упоминается ещё в договоре от 1269 года между Новгородом и Ганзой. Там «исстари» велась перевалка грузов с речных судов на морские торговые корабли (и, наоборот!). В 1323 году по «Ореховскому Миру»  было установлено совместное владение островом Новгородом и Швецией, но в 1617 году Шведы полностью овладели островом. Однако,  когда (в начале следующего века)  там высадились войска Петра Алексеевича (уважаемого, знаете ли, нашего) Романова, шведы бежали без боя, побросав всё своё имущество. Среди брошенных вещей, будто бы находился огромный пищевой котёл, который, якобы, и вдохновил царя Петра назвать по его имени возвращённый остров. Этот кусочек суши должен был стать надёжным оплотом для новой Российской столицы. Пётр считал его составной частью Петербурга. А посему, великий самодержец ещё в 1703 – 1704 годах приказал заложить здесь, на острове, город-крепость Кронштадт. Конечно же, и сам царь, государь, император Всероссийский здесь бывал не однажды.
   Архитектором, для возведения новой крепости, был нанят итальянец Доменико Трезини. Видимо, Пётр больше доверял иностранным специалистам, хотя, задолго до этого, русскими зодчими такие крепости проектировались и строились не хуже, чем у иноземцев. 7 (18) мая 1704 года эту крепость освятили и назвали Кроншлотом, что означает  в переводе c голландского языка - «Коронный замок». А вот город, построенный на том же острове Котлин, как раз, и был назван - Кронштадт, то есть  «Коронный город». И теперь дата освящения форта Kronslot ежегодно отмечается, как день основания города Кронштадта.
   Ныне Кронштадт является единственным в своём роде населённым пунктом и даже городом федерального значения. И, вместе с тем, - внутригородским муниципальным образованием  Ленинграда.
   Во время войны, в период блокады Ленинграда, на острове Котлин находился северо-западный форпост обороны. Кстати, тесть Алексея всю блокаду провоевал здесь в окопах. А зимой, и на Кронштадтском льду, он со своим  пулемётом  отбивал атаки и немцев и финнов. За что и был награждён медалью «За оборону Ленинграда»!
   Ещё на теплоходе  Алексею подробно объяснили, как пройти на улицу Восстания. От Зимней пристани, куда причалил паром, он направился к Петровскому парку, устроенному в виде двух Андреевских флагов, на стыке которых в самом центре располагался памятник основателю города Кронштадта - Петру Великому. На постаменте величественного монумента имеется надпись:
«Оборону флота и сего места держать до последней силы и живота, яко наиглавнейшее дело».
Алексей полюбовался героической фигурой самодержца, творением другого Петра – Клодта [литьё из бронзы по скульптуре Теодра-Жозефа-Наполеона Жака] и пошёл далее по Макаровской улице до проспекта Ленина, упиравшегося в искомую улицу Восстания.
    Город удивил Алексея невероятной чистотой улиц и аккуратной ухоженностью парков и скверов. Как потом оказалось, большой вклад в этот порядок вносил личный состав Балтфлота. Алексей не раз, впоследствии, встречал на городских улицах матросов с мётлами, добросовестно исполняющих дворницкие обязанности. Хотя и те, что имелись -  блюстители чистоты и порядка, старались прибирать дворы и улицы не хуже этих моряков.


 
 
                Ф О К

   Флотские курсы комсостава ВМФ (ныне ФОК – Флотские офицерские курсы) были образованы Приказом Наркомата обороны в 1938 году. Одним из первых их выпускников был, ныне не безызвестный для народа, Герой Советского Союза капитан третьего ранга Маринеско Александр Иванович, командир подлодки С-13. Его знаменитая атака века теперь известна всем.
   Вот сюда-то на учёбу и был направлен старший лейтенант запаса Кринолин Алексей Александрович.
   Согласно Предписанию, Алексей прибыл в пятницу 3-го мая на КПП ФОК ВМФ СССР. Проверив документы Алексея, дежурный направил его в канцелярию курсов. Там нового слушателя поставили на учёт и отправили на склад обмундирования, где ему выдали фуражку, китель, брюки, рубашку с галстуком, обувь и, конечно же, новенькие погоны и звёздочки. Свою одежду Алексей сдал туда же на склад в камеру хранения и направился к командиру роты, в которую его и определили.
   Курсы располагались в старинной крепости, охранявшей остров с северной стороны [Петровские флотские артиллерийские казармы]. Кирпичные стены сооружений (даже в жилых помещениях) были такие толстенные, что в простенках на подоконниках (узких окон-бойниц) можно было запросто уместиться лёжа поперёк стенки. Даже в сильную жару, здесь было сыровато и весьма прохладно, но терпимо. Сводчатые потолки в казарме-кубрике напоминали своды царских палат из кинофильма «Иван Васильевич меняет профессию». Койки стояли обычные - солдатские, и постельное бельё - тоже. Тут не было старшин, поэтому  каждый отвечал сам за  себя. Так что за порядком следили сами слушатели.
   Начальником курсов был поставлен капитан второго ранга Носиков В.Н. .  Основной костяк коллектива преподавателей были опытные, долго прослужившие на флоте, офицеры. И, как правило,  большинство из них раньше служили на подводных лодках...
   Заместителем по политической части (он же Начальник первого цикла у слушателей замполитов) являлся капитан второго ранга Романович Николай Артёмович.
   Командиром роты назначен капитан третьего ранга Петерсон Н.В..
   Руководителем  группы (П-1) замполитов (он же командир взвода) был поставлен капитан третьего ранга Панкунас Альфред Петрович, а его заместителем - капитан-лейтенант Иванов Алексей, из призванных на сборы запасников (он был работником одного из Ленинградских райкомов партии, очевидно, поэтому его и определили в командиры).
    Ситуация  со слушателями несколько  напоминала чем-то…  положение многих офицеров-белогвардейцев из личного состава Добровольческой армии, где они имели  статус рядовых. Правда, «партизан» (как в шутку в народе называют призванных на военные сборы запасников) званием выше, чем капитан-лейтенант сюда призвано не было.  А посему, большинство обязанностей рядового состава здесь исполняли сами офицеры: приборка, дежурство по роте  (оно же и дневальничество), чистка картофеля, наряды на камбуз. Вот только в караулы ходили лишь немногочисленные рядовые матросы из роты обслуги.
    Большинство товарищей (из нынешних сокурсников Алексея), прибывших на эти флотские курсы, были призваны на воинские сборы  из Ленинградской и соседних с ней областей. Но имелись и москвичи, приезжие из Крыма и даже с Западной Украины. В основном, все слушатели были возрастом от тридцати и до сорока лет. Правда, одному из них, было уже почти сорок пять. Он не то, что маршировать, а и ходить то в строю (из-за больных ног) не мог (и что же это за муда.,  то есть мудра, вернее мудрец  догадался такого «ходока» призвать на военные сборы?). Так что, его почти, что сразу же отпустили домой.
   Занятия проходили с восьми утра и до трёх дня, и потом ещё имелись два часа самоподготовки (с которой свободно можно было, в случае чего, улизнуть, если появится большое желание или необходимость). Выход в город  считался   свободным (хоть до утра!), но перед увольнением надо было всё-таки отметиться в журнале у дежурного по роте – куда и на какое время отлучаешься.
   Кормили три раза в день и вполне сносно. А вечерком можно было свободно ещё и чайку с камбуза надыбать. Кипятильники, ввиду пожароопасности, были строго запрещены. К тому же, имелась возможность - в обед купить сок там… лимонад, плюшки какие или другие сладости в местном буфете при военторге. Кстати, там же все накупили себе различные сувениры и значки, в том числе - «50 лет ФОК». В том же военторге  Алексей приобрёл и туристическую карту города Кронштадта с обозначением его достопримечательностей. К тому же, он накупил себе в этом же торговом заведении разные тельняшки, ещё одни (но золотистые) погоны для летней рубашки. А так же, по сходной цене, он купил себе  новые офицерские полуботинки. Оказалось, что в, выданных ему,  БУшных матросских хромочах [хромовые ботинки] ходить было не очень, то есть, совсем не комфортно. Забегая вперёд, можно рассказать, что перед самым отъездом домой, Алексей по бросовой цене, выкупил, себе на память, практически новые, свои рубашку и галстук, выданные ему  со склада. 
   В день приезда все слонялись без дела. Некоторые «сюрпризы» выявились уже на следующий (субботний) день после прибытия. Во-первых, это – ранняя побудка и обязательная физзарядка, от чего многие отвыкли, но Алексею это было только в радость: появилась возможность хоть как-то восстановить утраченные навыки в физподготовке, так что он и по вечерам самостоятельно бегал на спортплощадку. Во-вторых, когда слушателей с утра повели в баню, то сначала завернули в городскую парикмахерскую, где всех заставили коротко постричься, чтобы не шатались по городу лохматые офицеры «из партизанского отряда». В-третьих, с понедельника начались занятия по самой настоящей строевой подготовке, конечно, далеко не такие, как в учебке, но всё же…
   Группы офицеров-слушателей разделялись по специальностям: командиры кораблей, их заместители по политической воспитательной работе, штурманы, артиллеристы, минёры-торпедисты, и далее, инженеры радиотехники, электрики и механики.
   «Комиссарам» (так их здесь полу в шутку, полу всерьёз «окрестили» местные «маслопупы», то бишь - механики) выделили два крайних кубрика. Обитателей этих мрачных казематов по вечерам развлекало местное кабельное телевидение. В соседнем кубрике крутили боевики, а там, где разместился Алексей, чаще всего шла сплошная эротика, даже, суперэротика, а точнее, если не лукавить, почём зря, шла сплошная порнография!  Таких фильмов наш «новобранец» ни раньше, ни после сборов нигде более и не видывал. Больше всего его удивляло то -  как, и какой такой камерой умудрялись подобное снимать, и кто же  соглашается на такие роли? Видимо, в капиталистическом обществе деньги решают всё! Но крутили и другие фильмы, и даже мультики. Никто здесь не запрещал сидеть или лежать на кроватях в свободное время, так что фильмы можно было зреть прямо лёжа на койке. А когда надоедали эти непристойные сцены с голыми задницами, можно было перейти к соседям, дабы насладиться детективами (с синхронным переводом текста голосом гнусавого «гоблина») и прочими убойными сценами – фильмами, которые (как и эротику) во множестве завезли в СССР в период, так называемой,  перестройки. А здесь их демонстрировали, очевидно, для того, чтобы наш народ знал своего врага в лицо (или в более мягкую, заднюю, часть тела!).
   Алексею запомнился один  американский пропагандистский мультфильм (не про Тома и Джерри), который явно следует пересказать. В мультике охаивались готовность к обороне и возможности наших ракетных войск. Значит, сцена такая… Далёкая Сибирь. Зима. Тайга. На полянке у костра сидят четверо наших советских солдатиков в тулупах и в треухах (с большими звёздами) на лохматых, нечёсаных головах. Они греются и курят «козьи ножки». На высокой ели сидит пятый, вроде как, в неподвижном дозоре. Он обозревает окрестности, приложив руку ко лбу (ну, совсем, как Илья Муромец с картины «Три богатыря»). И тут, заметив неладное, он снимает рукавицу и, засунув пальцы в рот, пронзительно свистит, то есть, как бы, играет боевую тревогу отдыхающим воинам. Те незамедлительно вскакивают и бегут к ручной лебёдке, на бревно ворота которой наматывается длинная (очевидно, гнилая), вся в узлах верёвка, уходящая куда-то за сугроб. Солдаты (по двое с обеих сторон) начинают лихорадочно крутить ворот, и из-за сугроба показывается, поднимающаяся ракета. Но тут верёвка обрывается, и этот реактивный снаряд падает, опять же, за сугроб. Ракетчики завязывают новый узел. И всё-таки, с грехом пополам, эти товарищи поднимают свой смертоносный снаряд. Один из бойцов протягивает бикфордов шнур [фитиль, служащий для воспламенения капсюля-детонатора (изобретение начала 19 века англичанином У. Бикфордом)] из-под основания ракеты и пытается поджечь его кремнёвым кресалом, но у него ничего не получается. Тогда другой воин берёт из костра головешку. Сначала он раскуривает свою потухшую самокрутку, и, после, артистично, от неё же, этот ракетчик  таки поджигает огнепроводной шнур запала. Весь боевой расчёт с нетерпеливым любопытством наблюдает за запуском ракеты, но когда огонёк добегает до конца фитиля, раздаётся огненно-дымовой взрыв, и ракета снова падает на бок, но уже переломившись надвое. А эти недотёпы (солдаты с чумазыми, покрытыми сажей лицами) удивлённо смотрят друг на друга…
   Вот такое представление было у американцев о наших ракетных войсках. Ну, ладно, пусть утешаются хотя бы тем, что уж юмор-то мы оценить сможем!


 
 
                И   С Н О В А   У Ч Ё Б А

   Как «теперь стало известно» - Флот не терпит в своих рядах нахлебников. И каждый должен был овладеть  двумя, тремя специальностями, чтобы иметь возможность в бою заменить товарища на его  БП [боевом посту]. Поэтому замполитам ввели обучение штурманскому делу. В военно-морских училищах таким наукам обучают пять лет, а тут надо было освоить эту дисциплину за два месяца. Алексею, со времён заочной учёбы, такой подход к высшему образованию не был в новинку и (забегая вперёд) можно отметить, что он вполне сносно к концу обучения смог делать несложные учебные прокладки на контурных картах Балтийского моря.
   Кроме штурманской учёбы, слушателям давали и общие знания по всем морским дисциплинам: устройство кораблей, их классы и ТТД [тактико-технические данные], артиллерийское и минно-торпедное дело, понятия по двигательным установкам и прочее.
   Для наглядного обозрения были выделены большие помещения со стендами, где имелись: артиллерийская установка (АК-230), в частичном разрезе парогазовая и электрическая торпеды. И самое интересное -  это большая якорная мина (в полуразрезе) массой, закладываемого взрывчатого вещества, 350 килограммов. Такую огромную «рогатую смерть» (диаметром не меньше полутора метров) Алексей даже и в кино-то никогда не усматривал!
   На этом занятии Алексею припомнился один забавный случай из времён его срочной службы. Он часто бывал на подменах корабельных радистов в походах на Приказы [по охране госграницы СССР]. А вот на артиллерийских учебных стрельбах он не был ни разу, но очень хотелось заиметь сувенир в виде гильзы от патрона артиллерийского выстрела, чтобы на память о службе сделать из неё (в виде сувенира) карандашницу (тем более, что гильзы не валялись, где попало, а  сдавались по счёту). И вот стоят они как-то в очереди на заправку топливом в Инкермане. А рядом с их «Альбатросом» борт о борт стоит СДК [средний десантный корабль]. Их матрос-артиллерист как раз протирал свою такую же пушку, а именно, АК-230. Вот к нему-то с просьбой и обратился Лешка:
«Братишка, нельзя ли у тебя обменять гильзу от выстрела на что-нибудь?»
Тот моментально ответил:
«Да я тебе и так подарю…»
Он, как фокусник из под полы, достал не стреляный патрон 30-го калибра и кинул его Лёхе прямо в руки сверху вниз (со своего высокого борта). Лёшка его еле поймал. Но что с ним делать? Не хватало ещё того, чтобы он взорвался при разборке. Видимо это была такая глупая матросская шутка. Алёша тут же забрался на леер. Он еле дотянулся до палубы СДК, чтобы на неё аккуратно положить опасный сувенир, возвращая шутнику обратно его смертоносный «подарок»!
   На занятиях по двигательным установкам слушателей ознакомили по устройству и принципу действия современного дизельного мотора.
   Ну, а главным делом была, конечно же, ПВР [политико-воспитательная работа], которая рассматривалась здесь и проводилась в более широком диапазоне, чем когда-то преподавали Алексею во время срочной службы в учебке на занятиях ППР [партийно-политическая работа]  у помполитов. В теперешнем обучении затрагивались такие острые проблемы,  которым  раньше не уделялось должного, пристального внимания. Делался больший акцент на воспитание личного состава корабля.
   Занятия по ПВР дополнялись обучением военной психологии и педагогике, которое проводил старший преподаватель капитан второго ранга Фролов Сергей Александрович. Алексей с удовольствием слушал рассказы опытного подводника. Сергей Александрович, если появлялись спорные вопросы, старался решать их методом общей дискуссии, чтобы слушатели сами, своим умом подходили к ответу на сложные вопросы. Например, такая интересная тема, как, психология личности советского воина, её понятие и общественная сущность. Разгорались, просто таки горячие, споры по поводу её «прижизненно формирующегося индивидуального своеобразия!»…
   Общаться с Сергеем Александровичем было интересно и вне учебных занятий. И, когда он попросил помощи у слушателей, они тут же откликнулись. Дело в том, что капдва Фролов только, что получил новую квартиру, а ребята с удовольствием помогли ему в переезде и тут же отпраздновали его новоселье. Супруга хозяина наготовила много вкусных блюд, так что празднование вышло на славу! Засиделись допоздна. Всем (и Алексею, конечно) уж так было приятно и интересно в домашней обстановке пообщаться в компании с гостеприимными, добрыми хозяевами…


   

 

                Д О С Т О П Р И М Е Ч А Т Е Л Ь Н О С Т И

   Вообще-то, хоть офицеры и были рядовыми слушателями, но «капать на мозги» и воспитывать их, зрелых, состоявшихся личностей (как бы сказал капдва Фролов), тут никто и не собирался. Так что, какой-то там неволи здесь совершенно не ощущалось. И, если ты не в наряде, то в свободное время можно было заняться, чем хочешь (в пределах возможностей, конечно). 
   Например, Алексей очень любил гулять по Кронштадту. В этом сказочном городке, несмотря на его небольшие размеры, имелось много достопримечательностей, осмотреть которые требовалась масса свободного времени, которого у слушателей поначалу было предостаточно.
   Первым делом Алексей решил посетить мемориальный музей Александра Степановича Попова, российского изобретателя РАДИО. Сам Попов не считал себя первооткрывателем этого важного дела. Он отдавал дань уважения и первенство физику Генриху Герцу, поэтому в первой радиограмме, переданной на изобретённом им аппарате, было написано [азбукой Морзе на телеграфной ленте] имя этого учёного. Подробное описание и схему своего аппарата Попов опубликовал в одном научном альманахе. Эта статья попала в руки предприимчивого дельца Гульельмо Маркони, который сразу сообразил, как можно извлечь из этого изобретения свою выгоду. Он скопировал модель Попова [а, точнее, заказал изготовление прибора по чужим чертежам, то есть даже и ручек своих не мозолил] и в Международном патентном бюро быстренько зарегистрировал чужое изобретение на своё имя. Вот так ворованная слава досталась этому бессовестному американцу.
«Интересно, подумал Алексей, - никто не пробовал запатентовать на собственное имя, например, изобретение велосипеда или, хотя бы, колеса?».
   Приоритет в изобретении радио А.С.Попову отдают только страны соцлагеря и некоторые друзья из развивающихся стран.  [Но пройдёт совсем немного времени, и они резко (диаметрально противоположно)  передумают. Все эти наши «друзья», а правильнее сказать,  «ситуационные партнёры» даже победу во Второй мировой войне припишут Америке и другим, западноевропейским, союзникам по коалиции!]
    А вообще-то, есть сведения, что ещё до Попова и Маркони этим делом и весьма успешно, занимался гениальный провидец, учёный-изобретатель Никола Тесла, но у него было настолько много идей, так, что заниматься этой одной проблемой, просто не было времени, и он ограничился лишь первыми экспериментами. Его основной задачей была: «Передача электроэнергии без проводов на большие расстояния». Тема очень интересная...  но, однако, вернёмся к нашему герою.
   Ещё по приезде в Кронштадт, когда Алексей шёл с Зимней (Петровской) пристани по улице Макаринской в ФОК, он проходил мимо сквера с бюстом А.С.Попова, на постаменте перед зданием бывших Минных офицерских классов, где и располагалась историческая экспозиция, посвящённая отцу российского Радио.
   Там же, в тридцати метрах от музея, стоит, так называемая, «Беседка Попова», откуда отправлялась первая в мире радиограмма с изобретённого Поповым радиопередающего устройства. Александр Степанович по приставной лестнице залезал на крышу беседки, чтобы самолично укрепить там передающую антенну (а приёмник был установлен в тех самых Минных классах)…
   Раньше, посетить экспозицию, у Алексея просто не было времени, а сейчас он с удовольствием ходил по залу, где были собраны прижизненные приборы, сконструированные и изготовленные собственными руками гения и его учениками. Передатчики, приёмники, грозоотметчики и другие физические приборы, с которыми работал сам Александр Степанович, были здесь широко представлены публике. Тут же, в зале стоял и бюст самого изобретателя. Отдав дань памяти своему гениальному соотечественнику, наш неугомонный  экскурсант направился дальше в своё увлекательное путешествие по историческим местам этого весьма удивительного города.
   По Макаровской улице, отойдя недалече от музея Радио, он дошёл до красивейшего Итальянского дворца. Здесь Алексей полюбовался бывшей собственностью первого губернатора города Кронштадта, сподвижника царя Петра Алексеевича, князя Александра Даниловича Меншикова. Великолепное задание было четырёхэтажным. Хотя последний этаж больше напоминал роскошный чердак или мансарду [который надстроили позднее, в простонародье его прозвали «Штурманской башней»].
   Далее, по улице Красной, Алексей свернул налево в сторону Петровского канала.
   Мимо Овражного парка по Макаровскому мосту Алексей перешёл через Петровский канал и дошёл до знаменитой Якорной площади, которая является историческим центром города Кронштадта.
   Здесь главным памятником архитектуры является Морской собор (в Византийском стиле), построенный в 1903 - 1913 годах [его соорудили по проекту архитектора Василия Косякова, в основном, на народные деньги], который закрыли в 1929 - 32 годах [сначала запретили богослужения, а потом и вовсе отобрали у церкви].  В последующие годы здесь располагался кинотеатр имени Максима Горького (неофициально именуемый в народе, как  «Максимка»). В годы Великой Отечественной войны, в блокаду, здесь, на вершине купола, был устроен наблюдательный пункт. Позднее, в Соборе размещались и другие учреждения, пока не превратили его в Морской музей [в 2002 году Никольский собор возвращен Русской православной церкви, позже его отреставрировали, и на нём снова сияют православные кресты, а иконы Николая Чудотворца (покровителя моряков и путешественников) размещены на прежних, чтимых местах в храме].
   Конечно же, Алексей посетил и музей с его многочисленными экспонатами: макеты известных кораблей, фотографии, многочисленные исторические документы, вещи известных флотоводцев… Народу, по всей видимости, так много сюда приходило...  и Алексея здесь поразило то, что белые (когда-то) мраморные ступени лестниц были напрочь, до ям, истёрты ногами многочисленных посетителей. Конечно, всем и тогда уже было ясно, что здание требует капитального ремонта, но, видимо, средств на это не хватало.
   Выйдя из музея, Алексей подошёл к памятнику адмиралу С.О.Макарову [скульптор Леонид Шервуд, 1913 год], погибшему на затонувшем (в 1904 году) броненосце «Петропавловск» во время Русско-японской войны. Кстати, там же погиб и знаменитый земляк Алексея – талантливый художник-баталист В.В.Верещагин. На памятнике был написан девиз адмирала: «Помни войну»! Алексей почтительно осмотрел этот великолепный бронзовый монумент с его барельефами.
   Площадь официально называлась, так же, как и у Алексея на родине их главное место, площадью «Жертв революции» (или, просто, Революции), но кронштадтцы всё равно называли её по-старому. К площади примыкает уникальная Чугунная мостовая, выложенная, как и часть Пенькового моста, чугунными шашечками [отслужившими когда-то колосниками в топках паровых котлов разных кораблей и пароходов].
   Посетил Алексей и другие достопримечательные места. Осмотрел  двуствольную орудийную артиллерийскую установку [Орудие Ивана Тамбасова. Он погиб в 1943 году, повторив подвиг своего черноморского тёзки – Ивана Голубца. Только вместо глубинных бомб, старшина 1 статьи Тамбасов сбрасывал снаряды с горящей палубы своего корабля]. Там же стоят и огромные кормовые якоря с этого корабля  (с линкора «Октябрьская революция»).
   Алексей погулял вдоль Обводного канала по очень живописной аллее (запечатлённой в фильме «Секретный фарватер» 1985 г.). Постоял у знаменитого Кронштадтского футштока [он установлен на устое Синего моста, перекинутого через Обводной (Проводной) канал], указывающего уровень Балтийского моря в данный момент…
   Проводились у ФОКовцев и коллективные экскурсии. Вместе с ребятами он посетил Петровский док [первый российский сухой док, созданный по личному проекту Петра 1-го] и Среднюю (Петровскую) гавань, чтобы полюбоваться на военные корабли, стоящие у причалов. Для туристов это одна из главных достопримечательностей, расположенная, к тому же,  в очень удобном месте. Здесь товарищи  все вместе сфотографировались, и Алексей, конечно же, с ними тоже.
   После посещения Купеческой гавани, слушатели прошли ещё к одной знаменитой достопримечательности Кронштадта – местный Маяк (1898 года постройки). Это, весьма романтическое, сооружение имеет в высоту 41 метр, так что видно его с расстояние 30-ти километров. На морских картах этот маяк обозначен, как Задний створный знак Кронштадтского рейда.
   В общем, в достославном городе Кронштадте, было, есть, где погулять. Как и в Ленинграде, старейший сквер в Кронштадте, ещё Петровских времён, называется Летним садом. Алексей очень любил там прогуливаться в выходные дни.
   Но гулять надо было очень аккуратно. Как-то раз,  в одном месте Алексей, по простому обыкновению, прошёлся по тропке, протоптанной  через газон. И тут же, как из-под земли, появилась какая-то местная старушка, приверженная к образцовому порядку. Как истинная кронштадтка, она привязалась к нему со справедливыми претензиями. Хотя Алексей и извинился, и быстро пошёл прочь, та ещё долго костерила его вдогонку.  Торопливо, стараясь нагнать его, сварливая старушонка спешно последовала за ним, чтобы попытаться высказать всё, что она о нём думает.  И всё-таки, хоть  безнадёжно и отставая от,  быстро удаляющейся от неё,  устыдившейся фигуры нарушителя порядка, распалившаяся пенсионерка от души и  весьма вдохновенно, провожая его недобрым взглядом, всё же напоследок успела покрыть  (этого негодяя) разными выразительными словами…




 
   
                У Ч Е Б Н Ы Е   З А Н Я Т И Я   Д О С У Г У   -   Н Е   П О М Е Х А

   Штурманские занятия (третий цикл) здесь назывались – «Кораблевождение». Начальником этого цикла был капитан третьего ранга Юхтерев Сергей Леонидович. Слушатели изучали под его руководством поначалу азы штурманского дела, такие, как Географические координаты и их измерение, Морские единицы длины и скорости, Определение направлений и места корабля в море, Устройство морской карты,  методика решения задач графического счисления и прочее. Офицеры, как штурманы, должны были свободно оперировать такими понятиями, как истинные курс и пеленг [ИК – угол между истинным горизонтом и линией курса корабля; ИП – угол между северной частью меридиана и направлением на предмет]. А так же, понимать, что такое Изолиния, Линия положения, Обсервация и Невязка [различные навигационные параметры, измеренные для определения места, пеленга (то есть, направление от наблюдателя к какому-то объекту) и дистанции].
   Вскоре слушатели  перешли и к практическим работам. В начале занятия лаборант мичман Михарев Трофим Никитич выдал каждому слушателю морскую карту со своим участком Балтийского моря. Новоявленным навигаторам надо было определить место «своего корабля» различными методами. Алексею дали указание решить эту задачу способом крюйс-пеленга. То есть ему нужно было определить место корабля по двум пеленгам, ориентируясь на маяк, с учётом промежутка времени и пройденному кораблём расстоянию по курсу пути за это время. Задание Алексей успешно выполнил, хотя понимал, что эти знания ему вряд ли когда-нибудь понадобятся. Тем более, что современные корабли оборудованы автопрокладчиками, радионавигационным оборудованием и различными ЭВМ. Теперь штурман уже не выбегает на мостик с секстаном для определения высот светил над горизонтом. Однако Алексей понимал и то, что если сейчас и появились калькуляторы, это не освобождает разумного человека от навыков  подсчёта в уме и на бумаге.
   Преподаватель был просто-таки фанатом своего дела. Однако не всем легко давалась его наука. И если у слушателя не получалось начертить на карте карандашом необходимые построения, казалось, что и сам «гуру» этим расстроен. На этакую тему Алексею припомнился украинский анекдот, который ему ещё на срочной службе рассказывал однополчанин Баланда Михаил.
   Значит, дело было так:
«Вычерпывают два золотаря дерьмо из выгребной ямы в свою бочку на телеге. Старший черпает ковшом с длинной ручкой, а помощник подставляет снизу лопату, пытаясь поймать срывающиеся капли, но постоянно не поспевает за черпаком. На что старшой, считая, что сам он уже достиг вершин цехового мастерства,  огорчённо сетует: ”Ну, Миколо, нiколи з тебе черпашник не вийде, так все життя на пiдхватi i будеш!”.  А русский синоним того же смысла  этого выражения означает, мол, никогда, Николай, ты в люди не выбьешься, так на всю жизнь и останешься на побегушках!»
   Занятия по циклу 6 – «Организация борьбы за живучесть», вёл капитан третьего ранга Беляев Юрий Степанович. Как известно, живучестью корабля называется его способность противостоять боевым и аварийным повреждениям, восстанавливая при этом, в возможной степени, боеспособность. Если раньше Алексею полагалось место рядового участника спасения корабля, то теперь он сам должен был научиться -  сходу определять характер повреждений и способам их устранения или хотя бы - минимизации аварийной ситуации. И, главное, он сам должен был научиться руководить этими аварийно-спасательными работами при любых условиях и во всяких ситуациях. А случаи могли быть исключительно разнообразные. Кроме пробоин, наиболее вероятной опасностью для корабля являются пожары. Казалось бы, железо не горит. Ещё как горит, особенно, при очень высоких температурах! Слушатели изучали виды пожаров и средства борьбы с ними, используемые на современном флоте. Кроме того, изучалось спасение на водах и оказание первой медицинской помощи пострадавшим. Все обязанности по БЖ [борьба за живучесть] распределялись по БП [по боевым постам] и боевым номерам [индивидуальный номер каждого матроса или старшины, нашитый на верхнем кармане голландки (то есть, куртки рабочей одежды)]. Но в условиях современной войны противник может применить и оружие массового поражения, так что изучались методы дегазации и дезактивации корпуса корабля, различные химкомплекты и противогазы.
   При изучении радиотехнического вооружения и средств радиосвязи на флоте, Алексею, как профессионалу, здесь не было равных. Но вот флажный семафор и сигнальные флаги, он изрядно позабыл, да и изучал то, он это дело давно (ещё в учебке) и весьма поверхностно, так что, пришлось учиться заново.
   А также слушателями изучались военно-морские своды: БЭС -80 [Боевой эволюционный свод , регламентирующий управление кораблями при совместном плавании], МСС [Международный свод сигналов, предназначенный для безопасности плавания], шлюпочно-сигнальная книга и др.
   Поиск целей: воздушных и надводных – радиолокацией, подводных – гидролокацией. Кстати, современными гидроакустическими средствами даже пловца можно обнаружить за сто двадцать метров, а с ластами и за все сто пятьдесят, не говоря уже о подводных лодках (уж их-то в разы дальше слышно!).
   На занятиях по применению ракетно-артиллерийских средств, минно-торпедного оружия тоже не давали расслабляться. Обнаружение противника, определение дистанции, углы упреждения, установка мин и прочее и прочее…
   Алексей так серьёзно заучился, что ему потом много лет снился один и тот же сон. Будто бы  он никак не может определить дивергенцию [обнаружение расхождения]. А так же, вычислить и учесть циркуляцию движения корабля [кривая, описываемая центром тяжести корабля при повороте до прихода на новый курс], чтобы не столкнуться с другими плавсредствами во время выполнения противолодочного зигзага [ПЗ – маневрирование корабля с целью уклонения от внезапной торпедной атаки подводной лодки].
   Но делу – время, а для потехи, всегда час, а, то и более у слушателей находились, так как учёба досугу - не помеха. Или, наоборот? Досуг помогает расслабиться, отдохнуть организму и  вновь набраться сил для дальнейшего обучения военно-морскому делу.
   При Флотских курсах была даже библиотека – читай, сколько хочешь (и не только по военно-морской тематике).  Ещё… на спортплощадке по вечерам играли в футбол. Правда, Алексей не принимал участия в этих играх, но вот в волейбол он играл охотно. А в плохую погоду играли в помещении кубрика в настольные игры: домино, карты, шашки и шахматы. Алексей любил игру в шахматы. Но одной любви, видимо, мало – надобно ещё и умение иметь…
    Был среди слушателей лейтенант Мирзоев Марат. Хоть он и имел мусульманские корни, но был обрусевшим коренным ленинградцем. Почему обрусевшим? Да потому, что он, напрочь, не соблюдал восточные традиции, так как любил вкусить водочки под сальце с лучком, что, вроде как, грех или харам, по-ихнему! И, вот однажды он пришёл из увольнения (как это?..) подшофе и с приличным амбре, а ребята в кубрике играют в те самые шахматы. Марат был хорошим шахматистом, и Алексей никак не мог его обыграть, даже тогда, когда он играл в паре с кем-нибудь. Так вот сели они вместе с Николаем Пестовским, земляком Алексея, против одного пьяного Марата. И что бы вы подумали? Этот самый Марат их обоих сразу же наголову разгромил. Всё-таки, не зря в народе говорят: «Талант не купишь и не пропьёшь!».

 

 
   


   

                Э К С К У Р С И Я   В   Л Е Н И Н Г Р А Д

   В одну из суббот июня месяца капитан второго ранга Фролов, в порядке прививания слушателям патриотизма и  основ эстетики, повёз их на экскурсию в  Ленинград.
   И, в первую очередь, они посетили Пискарёвское мемориальное кладбище, где похоронена основная масса погибшего народа во время Блокады Ленинграда. Здесь же, где-то покоятся пятеро дядюшек и тётушек Алексея, которых он не знал, так как родился уже после войны. Он купил цветы перед входом на кладбище и положил их на гранитную плиту у подножия монумента Родине Матери [шестиметровая бронзовая скульптура «Мать-Родина»]. Посетили офицеры и музей при кладбище, посвящённый жителям и защитникам города, где среди многих экспонатов были – блокадный хлеб и дневник Тани Савичевой. Экскурсовод и сама в детстве была блокадницей. Она рассказала, что впервые салют Победы произвели не в Москве, а в Ленинграде, когда сняли блокаду города. Ленинградцы  хоть и привыкли к внезапным обстрелам, но при такой канонаде, некоторые очевидцы даже попадали на землю от слабости и неожиданности. Вот такая была радость! А так же, в частности, она поведала о том, что тогда, ещё во время блокады, особенно по весне, родители строго-настрого запрещали детям ходить на Пискарёвку, так как от такого огромного количества одновременно умерших людей, при разложении выделялось очень много трупного яда, несущего опасность живым…
   Продолжили культпоход уже в  Государственный Эрмитаж. Ну, уж  посетить  город  Ленина и не побывать в Эрмитаже, это же, просто-таки, нонсенс какой-то получается! Второй такой красоты нигде не найдёшь. С билетами там всегда напряжёнка (а без билетов, тем более), но организатором культпохода была заранее подана заявка, так что, проблемы с этим не возникло.
   Чтобы обойти все помещения  Эрмитажа и месяца, поди-ка, на то не хватит, так что экскурсанты ограничились только посещением величественного Зимнего дворца с его шедеврами мирового класса. Неблагодарное это дело – пытаться описать интерьер: отделка стен, окон и дверей, скульптуры, мебель, картины, посуду… короче, всё убранство и архитектуру этого сказочного дворца.
   Прохаживаясь по этим баснословно богатым залам, Алексей невольно подумал: «Это же, какое гигантское количество денежных средств, вытащенных из карманов трудящихся, потребовалось, чтобы создать или приобрести все эти шедевры! И совершенно неудивительно, что вечно владеть всем этим добром царям не удалось. Обездоленный народ скинул заевшихся эксплуататоров. И теперь это добро всецело принадлежит трудовому народу нашей великой социалистической Родины!»
   Да! В это время вся страна, земля, все ископаемые в её недрах, всё что построено, добыто и создано людьми ещё является общенародным  достоянием. Людям  было и невдомёк, что вот-вот нагрянут чудовищные перемены! Вскоре изо всех щелей преисподней полезут нувориши, существа без чести и совести…
   И произойдёт ЭТО…  ещё невиданное в нашей истории, одномоментное ограбление всего населения сразу. Появятся, неслыханные ранее мало цензурные слова, такие, как: приватизация и инфляция, дефолт и девальвация, банкротство и оптимизация и прочая, и прочая…
   А великую державу просто разорвут в клочья. Одним из «новаторов» этой преступной «перестройки» здесь в Ленинграде был председатель Ленсовета… 
   Хотя, впрочем, об этом – позже.
   А пока… Алексей с товарищами посещают исторические места Величественного города на Неве реке. Никто  из них и не подозревает, в какое, наиважнейшее для этого, всеми любимого,  Города-Героя  событие, волею судьбы или простого случая, они будут вовлечены вскоре!..
    В Эрмитаже «временно военные туристы» так долго пробыли, что в оставшееся время решили посетить хотя бы крейсер «Аврору». Стоит она на реке Неве, недалеко от Нахимовского военно-морского училища.
   В объявлении над окошком кассы было написано, что группы, количеством более двадцати человек, покупают билеты по льготной цене. Однако, на кассе им отказали в коллективной экскурсии, и с каждого посетителя взяли сумму по полной цене. Дальше – больше…
   Экспозиции в помещениях верхней палубы рассказывали о славной истории корабля и его экипажа. Там же расположено множество стендов с фотографиями и документами, карты с обозначением походов «Авроры», макеты исторических кораблей, а так же  различные личные вещи бывших членов команды крейсера. В одной из экспозиций рассказывается об участии авроровцев в Великой Отечественной войне. Ещё в первые дни войны с крейсера были сняты зенитные орудия и переданы Чудской флотилии вместе с частью экипажа. Десять 130-ти миллиметровых орудий, тоже сняли, они участвовали в отражении врага  весь период блокады: девять установили в районе Вороньей горы, а одно орудие – на бронепоезде «Балтиец». Экипаж корабля ушёл на передовую. А сам крейсер, сильно повреждённый вражеской авиацией, временно затопили в районе Ораниенбаума [в 1944 году его подняли и восстановили (только в 1948 году)]. До 1956 года он служил  учебной базой Нахимовского ВМУ, ну, а после превращён чисто в корабль-музей.
   Экскурсия оказалась непродолжительной, но по её окончании, экскурсовод, заговорщическим тоном, тихонько предложила, что за дополнительную плату, определённой наличной суммы, она может их провести в помещения нижней палубы – машинное отделение и кочегарку. Все вынужденно согласились. Она кивком подала кому-то знак, и вдруг, как по мановению  волшебной палочки, другая заговорщица тут же открыла дверь в загадочные недра  корабля Революции.
   Алексей с интересом разглядывал гигантские машины и последнюю топку старого крейсера (остальные были демонтированы). Экскурсовод подвела народ к какому-то трюмному коридору.
«Здесь, - поведала она: и произошла та знаменитая сходка делегатов от всего матросского коллектива, то есть экипажа  корабля, где они и приняли историческое решение перейти на сторону революционных сил и принять участие в штурме Зимнего!»
   Тут Алексей вспомнил о случайной встрече (в дни службы) с бывшим комендором «Авроры».
«Наверняка, и он здесь бывал, жаль, что фамилию я у него так и не спросил!» - подумал он.
   По полному окончанию экскурсии, слушателям разрешили немного погулять по палубе. Рассматривая оставшееся вооружение, Алексей подумал: «Какой же беззащитный этот крейсер против современного оружия!», и ещё: «Как же тяжело, наверное, было матросской братве  драить эту огромную палубу с некрашеными полами!»
   Но вскоре всех начали спроваживать с борта старого крейсера, так как здесь затевались съёмки какого-то революционного фильма, и уже  на палубу откуда-то высыпали «матросы» самого этакого анархически расхлябанного вида…


                Г Р И Б   П О Д   М А Р И Н Е С К О

   Вообще-то, команда «Смирно!» офицерам отдаётся лишь при наличии рядового состава. Так что, при появлении начальства в роте, дежурный подаёт команду «Товарищи офицеры!». Но это не всегда удобно. Например, на строевых занятиях такое правило не соблюдается, тем более, что все офицеры здесь находятся в положении (почти) рядовых матросов. Поэтому, все строевые команды здесь уместны.
   Кстати, это в городе Кронштадте впервые стали применять команду «Сбить ногу!». А дело (ещё задолго до революции) было так. Бравые матросы уж так дружно маршировали на одном из городских мостов, что он зашатался и рухнул. Очевидно, частота шагов строя совпала с частотой колебаний моста, так, что те вошли в резонанс, от чего сам мост и разрушился!
   Строевые занятия сегодня проводит командир взвода капитан третьего ранга Панкунас А.П.. Он пытается хоть как-то офицерам запаса вернуть утраченные навыки строевой выправки. Он же следит и за внешним видом слушателей, чтобы хотя бы была вычищена и выглажена форма и надраены ваксой ботинки. Звучат, давно забытые, команды:
«Э, ряз, ряз, ряз, два, три-и! Взвод, запевай!»
   Своей строевой песней, то ли в шутку, то ли всерьёз, слушатели выбрали «Марусю», из кинофильма «Иван Васильевич меняет профессию»! Все с душевным вдохновением горланят знакомую с юности песню и дружно шагают в строю. Эти занятия для запасников навроде развлечения и отдыха от многочасовых классных уроков в душных помещениях.
   Алексею припомнилось, что ещё в учебке, после просмотра кинофильма «Юнга Северного флота», бывало, что курсанты иногда шагая в строю, вдруг переходили на нестроевой шаг «паровозиком». Но старшина Бисов, тут же, пресекал эту вольность и моментально подавал команду «Бегом ма-арш!».
   Во внутреннем дворе Кронштадтской крепости, в самом центре перед плацем, внутри клумбы с цветами стояла высокая тумба, на которой возвышался бюст подводника номер один Героя Советского Союза Александра Ивановича Маринеско. Казалось, он со снисходительной улыбкой наблюдает за строевыми потугами нестроевых офицеров. Вообще-то, и сам Александр Иванович был из запасников (с дипломом Капитана дальнего плавания) и окончил когда-то те самые курсы, на которых сейчас занимаются современные «отставной козы барабанщики». В молодости Маринеско не отличался безукоризненной дисциплиной. Как истинный одессит, он очень любил остроумные шутки, да и сам умел юморить. Начальство относилось к нему настороженно, возможно, ещё и из-за его румынского происхождения [ему даже пришлось изменить последнюю букву в фамилии с «у» на «о»]. А уж когда он вовремя не прибыл по тревоге на корабль [просто, «засиделся» у любимой женщины], ему и вовсе грозил трибунал. Так что, тот его знаменитый поход проходил под альтернативным лозунгом: «Пан или пропал!». Начальству в этот раз, просто, послать было некого, так что ему прямо намекнули, что только победителей не судят. А когда подлодка С-13 с Победой возвращалась в базу, её на пирсе торжественно ожидали с оркестром и традиционным жареным поросёнком. Но перед самым заходом в базу лодка легла на грунт, и команда несколько часов дружно отмечала своё спасительное возвращение. Эту «выходку» командиру и его экипажу не простили, и оставили без достойных, заслуженных наград. А сам Маринеско стал Героем только посмертно и через много лет. И вот сейчас он с усмешкой взирал со своего постамента не только на марширующих слушателей, а также и на свою клумбу…
   Дело в том, что на клумбе вырос и удивительно похорошел самый настоящий мухомор. На высокой, изящной, белоснежной ножке, он достойно держал свою ярко малиновую шляпку в белых крапинках. И до того был красив этот гриб, что все только и делали, что любовались им (и фотографировали его). Он как бы подчёркивал непокорный характер упрямого хозяина монумента. И что характерно: возле клумбы побывали сотни военнослужащих, но никто из них не посмел даже прикоснуться к этому грибу, не то, чтобы погубить его. Он так и заматерел, то есть дожил до своей глубокой грибной старости!


 
 
                П У Л Я   -   Д У Р А

   На занятиях по изучению стрелкового оружия подробно разбирали устройство и принцип действия пистолета ПМ.  Алексею во время срочной службы иногда приходилось держать при себе это оружие (при участии в осмотровых группах), но стрелять из него ему доводилось лишь после службы, только на командирских занятиях в тире при Высшем Военном Командном училище связи в его родном городе. Он сразу же оценил достоинство этого оружия: простота и лёгкость, удобство и кучность стрельбы из него.
   После того, как все слушатели научились свободно и быстро разбирать и собирать это личное оружие офицера, приступили к практическим стрельбам в местном стрелковом тире.
   Тир представлял собой - длинный бетонный подземный коридор с многочисленными балками, поддерживающими плиты перекрытия потолка. Подсветка самого коридора была тусклой, ярко освещались только огневой рубеж и мишени в конце тоннеля. Для стрельбы выдавались по пять патронов на одного стреляющего. Стреляли по мишеням с дистанции в пятьдесят метров.
   Когда подошла очередь Алексея, он по команде руководителя стрельб получил из рук мичмана – инструктора стрелкового тира, свои патроны и зарядил ими магазин пистолета. По следующей команде все стрелки встали в положение стрельбы, «стоя», каждый на своём огневом рубеже, вставили магазины в рукоятки пистолетов и передёрнули затворы, досылая свой патрон в патронник. По очередной команде, слушатели сняли предохранители и приготовились к стрельбе по новой команде – «Огонь!».
   Грохот, в закрытом помещении, раздался неимоверный!
   Алексей, памятуя, что при стрельбе не нужно особо напрягаться, аккуратно прицеливался и преспокойно так стрелял. Но он не подсчитывал в уме количество выстрелов, а взгляд его был сосредоточен только на своей мишени. И, когда затвор не вернулся в исходное состояние, Алексей всё ещё пытался выстрелить, нажимая на курок. Тогда инструктор подошёл сзади к Алексею и тихо шепнул ему:
«Товарищ старший лейтенант, у Вас патроны кончились!»
   Слегка сконфузившись, Алексей поблагодарил мичмана, вытащил магазин и, нажатием на курок «в холостую», вернул затвор на место. Затем он поднял флажок предохранителя  и отложил на барьер своё оружие. А по команде «К мишеням!», Алексей сбегал за своей «жертвой». На удивление неопытного стрелка, все пять пуль поразили мишень, а общий результат оказался сорок пять очков из пятидесяти возможных, что соответствует стрельбе  с оценкой  на «Отлично»!
   В следующей группе стреляющих стоял ленинградец лейтенант Абрамов Алексей. На последних выстрелах, его пистолет так задрало при отдаче, что очередная пуля попала в ближайшую балку потолка. Пуля рикошетом вернулась обратно к хозяину и застряла у него ровно под погоном, не причинив ему вреда. В общем, хорошо, что всё так благополучно закончилось для всех, находившихся в это время в тире, ведь она могла бы и в лоб кому-нибудь угодить или ещё куда…
«Ёк макарёк!» - только и воскликнул лейтенант Полищук Александр из Крыма. Он первым сообразил о возможных опасных последствиях такой стрельбы! Ведь, если бы пуля не застряла в погоне стреляющего, то она бы могла свободно угодить и в него, стоящего в нескольких шагах,  позади Абрамова.
   Алексею Кринолину вспомнился неразрешимый для него вопрос, ответ на который не мог дать никто. Вот, часто в фильмах показывают, как при взятии, например, Рейхстага, все солдаты и офицеры, радостно салютуют. Они дружно стреляют (и даже очередями) в воздух. Но, по неумолимому физическому закону тяготения, все эти пули, почти с той же, выпущенной, скоростью (минус трение о воздух) уже вскоре упадут обратно. И вот, такая пуля - дура может случайно кого-нибудь да  убить. Но о таких случаях никто, никогда и нигде не рассказывал. А почему?..






                Т А Н Ц Ы   -   М А Н Ц Ы   И Л И  Б Е З   М А Т А   Т У Т   Н Е    О Б О Й Д Ё Ш Ь С Я

   Как уже говорилось выше, если была хорошая погода, Алексей любил погулять после занятий по улицам этого чистенького городка.  Он даже зашёл однажды в фотоателье и сфотографировался на память в своём морском кителе. Не забывал он забегать и в магазины, чтобы приобрести гостинцы для жены и детей.
   На фоне всеобщего дефицита, надвигающегося на страну, здесь пока было, пусть, не изобилие, но намного лучше, чем в целом по Союзу. Может ещё и потому, что город Кронштадт был закрытым, как пограничная зона, и попасть сюда посторонние граждане могли только по турпутёвкам, вызову или по спецприглашениям, ну и, конечно же, по командировочному удостоверению. Когда Алексей учился заочно, ему много приходилось ездить по стране. И он сделал для себя следующий вывод о том, что волна недостатка ходовых товаров и продуктов накатывалась с юга на север. Например, в таком городе, как Волгоград, масло и колбаса пропали раньше, чем в Куйбышеве, а там, раньше, чем в Вологде ввели продуктовые талоны.
   Весь этот искусственный дефицит оказался –  провокацией «сильных мира сего», с далеко ползущими плачевными последствиями. Эти подлые властители – экономисты, как «тайные вредители - предприниматели», уже тогда  чего-то  втихаря  предпринимали для своей выгоды.  Как ржавчина, они подтачивали железные устои советского государства, делая на искусственном дефиците свой непорядочный бизнес. И это их чёрное дело было направлено,  прежде всего, против содружества всего остального, ничего не подозревающего, пока единого,  многонационального населения страны…
   Но, вернёмся на (безгрешную) землю, окружённую Балтийским морем!
   Остров Котлин - не очень большой [чуть более 15 кв. км, при максимуме длины – 12 км, а ширины – 3 км], и Алексею, в свободное (от учёбы) время, удалось побывать в разных концах его побережья. Вода здесь, в заливе, по цвету очень похожа на воды рек или Азовского моря. Она смотрится, скорее, коричневой, а не зелёной, как в Чёрном море. Ещё он заметил, что с западной стороны вода была намного чище, чем со стороны Ленинграда.  Дело в том, что уже заканчивалось строительство дамбы, соединяющей остров и материк. И эта дамба перегородила и направила к острову течение, не самой чистой, невской водицы, вливающейся в Финский залив.  А посему,  теперь отдыхать на восточных пляжах и купаться среди плавающих бутылок и прочего мусора, охотников становилось всё меньше и меньше. Так что, без нецензурных слов тут трудно обойтись. Это печальное зрелище, от собственного бессилия, навевало жителям острова грустные мысли.
   Алексей уже сильно заскучал по своей семье. Чтобы поднять душевное настроение, он приноровился частенько звонить домой с уличного междугороднего телефона-автомата. Особенно хорошим был автомат, стоящий в районе Петровского канала, который совершенно  не съедал пятнашки, так что звонок получался бесплатным. Но, через некоторое время, связисты всё ж таки это дело «прочухали» и вскоре наладили исправное глотание монет данным аппаратом.
   Через месяц, как уже говорилось, весь городок был исхожен вдоль и поперёк. И, вроде как, ходить уже стало некуда. Однажды товарищи уговорили Алексея пойти с ними на танцы в Дом офицеров флота. Алексей подумал, что ничего страшного в том не произойдёт, если они послушают хорошую музыку, посмотрят на красиво одетых людей, может быть, и сами потанцуют. И они втроём с Николаем Пестовским и, еще с одним земляком -  Сергеем Четвериковым, отправились на улицу Советскую к красивому, светлому трёхэтажному зданию, где и располагался ДОФ.
   Публика на танцы там собралась самая разнообразная. Военных здесь было, пожалуй, меньше всего. В основном на танцплощадке обретались малолетки, но были и их ровесники. И дамы неопределённого возраста, вот одна такая и пригласила на белый танец Алексея. В глазах женщины горел какой-то неприятно-колючий хищный блеск, выдающий особу определённых наклонностей. Она стала намекать Алексею на продолжение знакомства, но он сделал вид, что не понимает её и постарался быстрее отцепиться от этой странной особы.
   Да, уж! Алексею припомнился  бывший сослуживец по воинской части Олег Тесляр с его матерными прибаутками. Он утверждал (а, скорее, врал, наверное?), что якобы сам слышал на одном приватном концерте от  знаменитого юмориста Тарапуньки [Тимошенко Юрий Трофимович] следующее «интеллигентное» замечание:
«Як би у всiх бл…й горiли очi, то в Ялтi, Евпаторii i Сочi були б бiлi ночi!»
   Алексей хотел разыскать своих товарищей, но тут к нему подошёл ещё один офицер с их курсов. Алексей никак не мог вспомнить, где он раньше видел эти внимательные ясные глаза. Тот обратился к нему с предложением:
«Я тут подцепил двух бабёнок. Они приглашают - прийти к ним в гости с ночёвкой. Но не хватает напарника, не хочешь ли составить компанию?»
   Вот чего-чего, а такого предложения Алексей уж никак не ожидал для себя. Он категорически  отказался и резко пошёл на выход. Настроение было окончательно испорчено.
   Но где же, он видел эти ясные глаза?!



                В О С П О М И Н А Н И Я   -   В О С П О М И Н А Н И Я

   Говорят, что  человек вспоминает о военной службе всё только самое хорошее. Возможно так, но, почему-то, и плохое как-то не забывается. Ну, а, в самом деле? Чего в срочной службе Алексея было такого хорошего. Так, отдельные моменты. Но как-то, то,  прошедшее, теперь (и даже некоторые трудности) вспоминается с теплотой.
   После того, как Алексей демобилизовался, он поступил на заочное отделение в Куйбышевский электротехнический институт связи на факультет «Радиосвязь и радиовещание». Казалось бы, всё нормализовалось, но его почему-то охватила какая-то тоска по прошедшей службе, где он (до определённого времени) был кому-то нужен, а теперь вот предоставлен только самому себе. Просто, какой-то постдембельский синдром напал на Алексея.
   Какое-то время он работал радиооператором в аэропорту. И пока не сменились частоты, он настраивался на волну своей бывшей военно-морской пограничной  радиостанции. Алексей на свободном приёмнике «Брусника» слушал переговоры их радиотелеграфистов, когда не было своих приёма – передачи. Правда, радиограммы здесь были однообразные и короткие: ДЕП, АРР [радиокоды, означающие – убытие, прибытие (взлёт, посадка)], «пассажир забыл свой чемодан в аэропорту…». Но, в основном, все сообщения здесь шли по проводным телеграфным каналам. Такая работа была скучновата. Однако, когда Алексей устроился радиооператором на радиостанцию в Узел связи СЗРП, он опять всецело окунулся в любимое дело.
   Бывало, что на этой работе случались и забавные истории. Вообще-то, коллектив у них был очень дружный. Кроме радиостанции и радиомастерской, была телефонная станция, корректура карт, ремонт компасов и гирокомпасов (ударение на букву А)…
   Имелась и девиационная камера, где трудились два закадычных друга, да ещё они были и однофамильцы, обладающие самой такой русской фамилией. Дело в том, что все суда или корабли, не важно, двигаясь, пересекают магнитное поле Земли (и ещё  разные источники электромагнитных полей, например, ЛЭП) и от этого намагничиваются, что искажает работу магнитных компасов. Вот эти специалисты и занимались компенсацией возникающей девиации, и ещё, как раз, ремонтом магнитных компасов. И так это хорошо у них получалось, что в местной газете даже вышла большая статья про этих сотрудников, под названием «Два друга – девиатора». Не откладывая в долгий ящик, они решили тут же, на рабочем месте, отметить это знаменательное событие. Благо спирта (для компасов) у них было – хоть запейся, то есть залейся. День уже клонился к вечеру. Как раз была радиовахта Алексея. Сквозь шум эфира он услышал из коридора их этажа крики, звон бьющегося стекла и какую-то возню. Выскочив в коридор, Алексей увидел рассорившихся двух верных друзей девиаторов. Они дошли не то, чтобы до большой драки, а так...  всего лишь до небольшого разногласия с, не очень метким, метанием бильярдных шаров друг по дружке в Красном уголке (с остеклёнными дверями) Узла связи. Алексей решил, что, очевидно, скорее всего, гордые соратники не смогли поделить СЛАВЫ между собой…
   А вот ещё.  Работала на теплоходе «Сергей Орлов» радиооператором одна женщина. Радиотелеграфный почерк у неё был мало разборчивый, просто, безобразный. Точки от тире у неё почти не отличались, а разделы между словами она ставила, как попало. Иной раз радисты втроём пытались принять её радио, и из трёх несуразиц складывали общий текст. Наверное, и сам Сэмюэл Морзе её не понял бы. А дама эта была очень амбициозной. Когда теплоход приходил в их пассажирский порт, она заявлялась на радиостанцию в Узел связи, чтобы лично отправить не переданные радиотелеграммы и с негодованием  повозмущаться тем, что её плохо понимают. Но понять её было сложно. Если она сделает не там, где положено, раздел между словами в заявке, то получается вместо - «отдел кадров», - «отделка дров», а то ещё чего…  Однажды был такой случай: передала она телеграмму с таким текстом: «Костю мне шли». Так как некоторые клиенты экономят на предлогах, никто не удивился этому. Но вскоре пришёл запрос: «Не знаем никакого Костю. Уточните!». А оказалось, что правильный текст: «Костюм не шли»…
   Кроме служебной радиосвязи, Алексей увлёкся ещё и радиоспортом. Он вступил в члены городского радиоклуба. Сначала он получил свой первый (наблюдательский) позывной и работал с коллективной радиостанции. Оттуда он проводил радиосвязи со всеми радиолюбителями мира, кроме Израиля. Тамошние операторы, как выходцы из СССР, хорошо знали русский язык. И, после того, как кто-то из них стал, мягко говоря, безобразничать и говорить нехорошее в эфире советским радиолюбителям, было принято (неофициальное) решение: НЕ работать с их «хамами» [HAM (англ.) – международный радиокод, означающий: радиолюбитель, имеющий передатчик]. Правда, у Алексея была одна такая (случайная) связь, но её пришлось не фиксировать в клубный журнал, хотя этот бывший соотечественник Миша, уроженец  Одессы, вполне, по-доброму, с ним пообщался.  И ещё, из наиболее запомнившихся, других радиосвязей, произошло следующее событие: это - приятное знакомство Алексея в эфире с другом самого Эрнста Кренкеля - Николаем Стромиловым, книгу воспоминаний которого он до этого прочитал. Алексей получил от этого известного полярного радиста и радиолюбителя карточку с его личным автографом (на имя своего наблюдательского позывного).  Но сам Эрнст Теодорович, к сожалению, к тому времени уже умер. Как-то в эфире удалось связаться с коллегой по работе, который устроился в экспедицию на Антарктиду в полярный посёлок Мирный. Кстати, помог ему устроиться туда другой товарищ Алексея по Узлу связи: Петошин Владимир – первый радист атомного ледокола  «Ленин». Были и другие интересные встречи в эфире, например, когда Алексей  впоследствии получил свой индивидуальный позывной, у него установился необычный TFC [TFC (англ.) – трафик, то есть постоянный обмен корреспонденцией]. Алексей часто связывался из своего дома с одним зимовщиком на Новой Земле, и  (как бы сейчас сказали, в режиме «on line») получал от него интересные сведения и о погоде, и о белых медведях…
   За призовое место в международных командных соревнованиях (в эфире), Алексей получил звание «Кандидат в мастера спорта по радиосвязи». Сначала он сам участвовал и в различных соревнованиях  по приёму-передаче радиограмм, но там он выше областных наград никогда и ничего не завоёвывал. Однако,  был у них один паренёк по имени Сергей, который однажды победил на больших соревнованиях по передаче азбуки Морзе на телеграфном ключе. Он обошёл   известного рекордсмена Союза, самого Станислава Зеленова. Правда, по всей вероятности, в те годы не брали пробы на допинг. А наш рекордсмен перед соревнованиями крепко напивался и шёл в «бой» с лихорадочного похмелья, когда сильно тряслись руки, что значительно улучшало его гениальные возможности скоропалительно выбивать Морзянку!..
  А Алексей, в последние годы, уже только судил на соревнованиях по приёму - передаче радиограмм. За его участие в судействе, Алексею впоследствии присвоили звание «Судья первой категории»…
   На работе, это уже, когда он перешёл в радиомеханики, у него произошла одна трогательная встреча, напомнившая ему о флотской службе. Как-то он на разъездном катере прибыл на топливозаправочный танкер, снабжающий проходящие теплоходы соляркой, для ремонта УКВ радиостанции.  И тут подошли на заправку бывшие военные корабли (МОшки) из пионерского морского клуба «Азовец» [из города Бердянска, что на Азове]. Среди них, Алексей сразу же узнал бывший 216-й ПСКР, на котором он  штормовал когда-то, при переходе через Азовское  море.
«Ну, что, ты ещё жив, курилка?! Привет тебе, бродяга морей и рек!» - Алексей мысленно поздоровался со «старым знакомым»…


 

                П Л Е Б И С Ц И Т

   В конце первой декады июня стало известно, что, кроме выборов президента Российской Федерации и первого мэра города Ленинграда, власть предержащие структуры, под давлением Ленсовета (где большинство мест занимали противники существующего строя), состоится ещё и опрос жителей Ленинграда о согласии на переименование названия города в Санкт-Петербург. А поскольку Кронштадт, как-никак, а всё-таки является районом Ленинграда, то мнением его жителей невозможно было пренебречь.
   Вообще-то, попытка провести такой опрос год назад провалилась. А.Собчак, как председатель Ленсовета, не решился тогда обидеть блокадников, и сославшись на большие денежные затраты, даже не стал рассматривать этот вопрос. В этот раз он согласился на это только перед самыми выборами. Но его жена была ярой сторонницей переименования. Какой же тут (как говаривал М.Горбачёв) семейный консенсус? Так что, вызывает большое сомнение его слабое сопротивление, и что себе на уме он был против этого акта. Пришлось, будто бы, даже идти на поводу у большинства депутатов городского Совета. Видимо, имя Ленина для городских «демократов» было сродни красной тряпки для быка. Интересно, что в областном Совете (где позиции «демократов» были слишком слабы) подобный вопрос (о переименовании области) и вовсе не поднимался для рассмотрения.
   Но тайно для страны провести такой опрос «демократам» не удалось. Со всех концов Союза пошли обращения к жителям города. Например, жители города Донецка обратились с воззванием: «Ленинградцы! Дорогие жители, пережившие 900-дневную блокаду! Молодое поколение великого Города-Героя! Не дайте посягнуть на святыню советского народа, колыбель и символ Великого Октября! Не допустите свершиться антисоветской акции! Не позвольте сделать то, что не удалось фашистским захватчикам! Нет Ленинграда – нет Октября! Нет Ленинграда – нет В.И.Ленина!»
   Все слушатели курсов,  призванные государством на военные сборы, временно рассматривались,  как приписанные к воинской части жители Кронштадта со всеми избирательными правами. Так что, в день голосования на территории ФОК, в актовом зале работала избирательная комиссия, и находились все, положенные для выборов атрибуты.
   Алексей дождался своей очереди, предъявил свои документы (паспорт и военный билет офицера запаса), расписался в ведомости и получил бюллетени для голосования. Как и полагалось, для изъявления своей воли избирателями, имелись кабинки с урнами, куда и направился наш голосующий слушатель курсов.
   Первые два вопроса вызывали у него большое сомнение. Ельцин был известен своими эпатажными выходками. А о Собчаке он ничего не слышал…
   А вот на третий вопрос Алексей имел своё твёрдое мнение. Он погрешил бы против тех четырёхсот тысяч жителей блокадного Ленинграда, в том числе и его погибших родных, что лежат на Пискарёвском кладбище, если бы думал иначе. Только – Ленинград!
   Алексею довелось немного пожить в Волгограде. Так там старые горожане именуют свой город не иначе, как Сталинград. Он не раз слышал, как машинист городского электропоезда объявлял, например: «Следующая остановка – Сталинград-2», и никого это не шокировало!
   После проведения плебисцита, всем было интересно: «А как же проголосовал остальной электорат?». Из всего контингента роты только двое признались, что предпочитают - Санкт-Петербург. Остальные, кого бы Алексей ни спросил, были за Ленинград! В первоначальных подсчётах получалось, что 51 процент за Ленинград, а 49 за переименование. Явка составила 64%. Но, на следующий день, когда «правильно» пересчитали все бюллетени, оказалось что большинство (54%) проголосовали за переименование, а ленинградцев оказалось меньше (то ли 45%, или, вообще, 42%). Но даже такое большинство составляло всего лишь одну треть от всех жителей Северной столицы.
   Поскольку это большинство было не очень убедительным, вопрос о переименовании города Ленинграда оставили до «лучших» времён…




                Г О Н И   Г Р У С Т Ь   -   Т О С К У

   Позади полтора месяца напряжённой учёбы. Всем (откровенно говоря) уже изрядно поднадоела эта переподготовка. Какой-то, слишком «переучившийся», шутник на воротах их учебной части мелом написал: «За этой дверью находится дурдом!». А себя он, очевидно, персонифицировал, как пациента этого лечебного учреждения.
   В город выходили всё меньше. Всё больше смотрели телевизор или играли в настольные игры. А ещё, чтобы повеселить, друг друга, вспоминали в узком кругу разные бытовые и флотские байки. Конечно, и по женщинам мужики стосковались, так что находились минуты посплетничать, то есть, посудачить и на эту тему. Таким образом, они разгоняли грусть-тоску!
   Было и Алексею чего порассказать.
   Когда, ещё не женатый, Алексей учился заочно, он, естественно, приезжал на сессии в Куйбышев, город, стоящий при впадении реки Самары в Волгу. Так что и здесь горожане в быту часто называли свой город Самарой. Да это название никогда здесь и не забывалось: был Самарский район в центре города, Самарская улица, универмаг «Самара» И даже, был снят  художественный фильм -  детектив «Тревожные ночи в Самаре»! Но это – только присказка…
   Так вот, у заочников в деканате работала стройная молодая женщина, секретарь с таким солидным бюстом, пожалуй, превосходящим по объёму, то есть по размеру (или по полуокружности груди?), неважно, как там это правильнее называть, если судить по современным меркам, например, даже, чем у Анны Семенович, так что любо-дорого было поглядеть. Иногда, вот так стоит у деканата группа мужчин-заочников. Они громко галдят между собой о чём-то. И тут выходит из кабинета эта несравненная красавица. Толпа моментально замолкает, и тогда восторженные взоры всех ценителей женской красоты устремлены только на её выдающееся достоинство. Дама сразу же чувствует к себе повышенный мужской интерес и смущенно ускоряет шаг. Но чтобы подольше продлить всеобщее и себе удовольствие, она идёт по одной линии, а  длину шага значительно уменьшает…
   Но не все девчонки являются счастливыми обладательницами такой красоты, а внимание мужчин на себя обратить хочется. Хотя был в институте у Алексея приятель, одногруппник Николай, которому нравились девчонки с небольшой грудью, чтобы «она умещалась в ладони». И, вообще, он был каким-то нестандартным ловеласом.  «Работал» он только по «некрасивым». То есть, ему нравились, в основном, лишь  неказистые девушки, так как, «красивые все капризные, ухаживай там за ними. На шиш?! Уж лучше пусть простушки ухаживают за мной!». Особенно, ему нравились кривоногие мадамки, которых он считал наиболее темпераментными особями женского пола: «Уж, как обхватит ногами, так словно автосцепом!» [Специальное сцепное устройство буксиров-толкачей, удерживающее баржу перед собой]. И вот однажды идут как-то Алексей с Николаем, с этим своим однокашником, по Куйбышевской улице, а навстречу им фланирует девица в лёгком летнем сарафане. Казалось бы, ну, чего здесь удивительного, если бы не это… Видимо, от жары, или по забывчивости, она не поддела под сарафан ни кофточки, ни лифа. Её девичьи груди только слегка были прикрыты тонкими бретельками, на которых держится её соблазнительный наряд. Ребята не поверили своим глазам, завернули обратно и обогнали прелестницу, чтобы убедиться и ещё раз полюбоваться девичьей красотой.
   Холостяцкая жизнь хороша, но когда-никогда, а жениться всем надо, как Бог велит.
   Но сильно торопиться нежелательно, а, то может получиться, как у одного матроса из бывшей воинской части Алексея. Парень женился сразу же после окончания школы на девушке почти одного роста с ним. Но пока он служил, его жена за эти годы так выросла, что теперь он ей едва до подбородка доставал. Это выяснилось, когда она приехала к нему в часть, чтобы проведать своего любимого мужа. Но, в общем-то, не в высоком росте дело, лишь бы чувства были высокими, а ЛЮБОВЬ - большая!
   Однако и слишком затягивать с этим брачным делом не стоит. А то можно зациклиться на нерешённом  женском вопросе. Когда Алексей ходил в море на Приказ [по охране госграницы] на пограничном сторожевом корабле «Днепр» [МПК, малый противолодочный корабль серии 1124П «Альбатрос»], ему товарищ по экипажу (Виктор Тришин, служивший до этого на Крайнем Севере) поведал один курьёзный, почти анекдотический, случай, произошедший прямо у него на глазах.
   Служил там у них, на сторожевике, один мичман. И такой он был любвеобильный, такой бабник, что ни одной юбки не пропускал мимо себя. А той – единственной…  он так и не мог встретить. Мичман и так не ограничивал себя цензурой в выражениях, а тут стал ещё более злословить по поводу слабого пола. Городишко у них был маленький, почитай, что посёлок, и, казалось бы, все люди знали друг друга в лицо, почти…
   Иногда матросы с кораблей ходили в патруль по городку. На этот раз, в качестве начальника патруля, назначили молодого лейтенанта, недавно прибывшего к ним на сторожевик из Севастопольского Высшего военно-морского училища. Мичмана же приставили к нему в помощники, для консультации, чтобы быстрее ввести в курс дела молодого офицера. И вот идут они (да ещё и с матросами в патруле) по знакомым улицам этого ПГТ [посёлок городского типа]. Пора хоть и летняя, но на сопках ещё лежит снег. Что совершенно не радует, прибывшего с  черноморских  Югов, лейтенанта. А мичман, обрисовывая местную обстановку, уж так распалился, так балагурил, что, казалось, нынче он превзошёл самого себя. К тому же, по ходу дела, он всю дорогу травил ещё и разные матерные анекдоты…
    И тут вдруг, в небольшом удалении от них, на унылом, пустынном уличном горизонте, появилась, ярко одетая, незнакомая молодая женщина. Как Афродита из пены (то есть из тумана) она нарисовалась на сером фоне весьма чахлого, северного  пейзажа. Женщина приостановилась и взглянула в сторону патруля, видимо, она кого-то узнала…
   Увидев её («Кто такая? Почему я не знаю?»), опытный мичман, с непогрешимой уверенностью, восхищённо  воскликнул:
«О, да у нас в посёлке новая бл.дь объявилась! Надо бы ею заняться!..».
На что, всю дорогу молчавший грустный лейтенант, невозмутимо, просто, сказал мичману:
«А это - моя жена!»
   Мичман покраснел, как варёный рак, и начал бессвязно извиняться перед лейтенантом…
   Но и женщины, и даже известные, бывают, если не подлыми, то коварными обманщицами. Например, как-то раз сама Алла Пугачёва «кинула» Лёшку на целую трёшку (или, ажно, на пять рублей, что ли…). Да. Была у неё гастроль в их городе (в бывшем Сталинграде). Она уже и приехать туда успела, но, видимо, по дороге сильно простудилась и потеряла свой замечательный голос. По местному телевидению Алла Борисовна призвала граждан не сдавать билеты, мол, через месяц приедет и отпоёт положенный концерт. Пугачёва, действительно, еле-еле говорила, но, в утешение почитателям её таланта, тут же «спела» чистейшим голосом фонограммы один из своих знаменитых хитов (или шлягеров, кажется). Алексей честно прождал целый месяц, но необязательная «примадонна» эстрады так и не заявилась. А когда (ещё через неделю) он пришёл в кассу сдавать билет, ему отказали, ссылаясь на то, что, мол, поздно опомнился…
   Алексея, вообще-то, всегда было легко обмануть!  Работала у них в радиобюро аэропорта одна странная девчонка. Она ничему не удивлялась. И, если ей рассказывали какое-нибудь интересное приключение, у неё тут же находилась история ещё круче. Как-то ехали они вместе с Алексеем после работы, и по пути домой, чтобы скоротать время, он рассказывал ей разные флотские байки, в том числе и об экскурсии на самую настоящую подлодку. На что она, ничуть не смутившись, ответила:
«А…  мой дядя, командир атомной подводной лодки, брал меня в дальний поход!»
   Алексей сильно засомневался в этом. Но выводить «на чистую воду» фантазёрку он не стал (Кто ж её знает? Может, не врёт?). Позже, другая сотрудница рассказала ему, что эта, не дружащая с головой, девушка – бывшая детдомовка и необыкновенная лгунья. В общем, как поётся в известной песенке: «Навру с три короба, пусть удивляются…»
   Далее, пожалуй, но чуть позднее, будет уместно ещё кое-что рассказать о скромности и доверчивости нашего героя.
   Ранее вскользь упоминалось о том, что проживая в Сталинграде-Волгограде, Алексей часто пользовался электричкой, которая следовала вдоль берега реки Волги. Город-Герой  протянулся почти на 80 километров в длину, а в ширину, в некоторых местах, его свободно можно пересечь за полчаса.
   На автобусе по городу было ездить неудобно и долго. Когда этот долгожданный пассажирский транспорт  подходил к остановке у железнодорожного вокзала, то создавалось такое впечатление, что вот-вот снова начнётся, печально известный, налёт фашистской авиации. Автобус «шестёрку» брали штурмом, и в первую очередь бабки – торговки с импровизированного привокзального рынка. Настоявшись полдня за «прилавком», после яростного автобусного приступа, бабуси, очевидно, пребывали в последнем остатке сил. Уже залетая в автобус, ещё с прохода, голосистые старушки сами, по-хозяйски настойчиво, громко требовали для себя сидячих мест. А если, кто из молодёжи успевал прорваться впереди них, бабушки бесцеремонно сгоняли их с занятых мест. Бывало, что невоспитанные юнцы не хотели уступать своё, с боем занятое, желанное место, и тогда разгорался грандиозный скандал… Алексей, в лучшем случае, занимал место, стоя у входной двери. Однажды, автобус в пути задымился. «Икарус» с прицепом остановился, и водитель открыл двери для выхода пассажиров из салона «гармошки». Но не успел Алексей и воспользоваться этим спасительным выходом, как какая-то «немощная» старушенция с рынка, в полном упадке сил, своим тяжёлым мешком так его навернула сзади, видимо, от чувства острой «безвыходности», что он отлетел далеко в сторону. А бабуля-победительница, спасая остатки своей драгоценной жизни, первая из пассажиров, как пуля, вылетела из задымившегося автобуса!..
    Порой нашего парня удивляло: «Ну, что так озлобило здесь народ? Может быть, острая нехватка жизненно важных товаров, которых здесь вечно на всех не хватало?». Местные автобусы так шустро дёргались с места и резко тормозили  (может, ещё и для того, чтобы утрамбовать пассажиров в, битком набитом, салоне или из-за дальности маршрутов?), что тогда обязательно кто-нибудь кому-нибудь наступал на ногу. И тут же начиналось: «Ты, корова! Чё не держишься?..»; «А ты, козёл, небось, не в личном такси едешь!..». Этот любезный разговор сразу же подхватывался и другими неравнодушные пассажирами, и длился он до самого конца поездки!.. Вот, поэтому, Алексей и не любил автобусы, а чаще пользовался внутригородской электричкой. Это хоть и дороже, но удобнее, быстрее и спокойнее (хотя не всегда свободнее) добираться до места.
   Правда, один раз, когда он ехал с работы перед самым Новогодним праздником, электропоезд остановился на степном пустыре, и пассажиры больше часа сидели «в заложниках» какой-то неполадки. Домой Алексей пришёл за двадцать минут до встречи Нового года! Так что хорошо то, что хорошо кончается, или, как любят говорить волгоградцы: «Ништяк!» [жаргонное слово – ПОЛНЫЙ ПОРЯДОК!].
    А однажды Алексей увидел из окна электрички жутко кощунственную картину: на братской могиле с Вечным огнём какие-то «туристы» разбили лагерь из нескольких разноцветных палаток. А над священным огнём они на рогатинах с перекладиной подвесили котелок с готовившейся едой. Оказалось, что это цыгане решили попользоваться «дармовым огоньком». Цинизм этих нахальных «степных», гастролирующих здесь, кочевников, воспользовавшихся подобным устройством «уюта», можно охарактеризовать такими словами, как  беспредел нелюдей. А о наличии чести и совести у подобных бродяг поэтично описывается только в кино или романах, но их нет у них в реальной жизни! Цыгане, одними из первых, занялись распространением наркоты. И это страшное бедствие (продукт «перестройки») уже начинает принимать, особо угрожающие, масштабы! Хотя надо быть справедливым, речь идёт не обо всех цыганах огульно. Театр Кармен тут не причём. Или, например, трудился в Узле связи СЗРП шофёром один обрусевший цыган. Отличный мужик. Женился на русской женщине, дочка родилась красавица. Но это редкие случаи.
   А вот ещё история, и снова о доверчивости…
    «Работал» этак на той же ветке  железной дороги следующий экземпляр бессовестности. А именно, по электричкам часто ходил один профессиональный нищий слепец. Заходя в вагон, он закатывал свои незрячие очи к потолку и произносил с повтором заученную формулу:
«Помогите сы.. липому! Кто скока даст…»
 Алексей поначалу тоже помогал инвалиду, пока не застал «слепого» в тамбуре вагона за внимательным, зрячим пересчётом полученных средств. Вообще, нищенство в Волгограде (да и в Куйбышеве тоже) тех перестроечных лет, уже было развивающимся бизнесом бессовестных аферистов! И, опять же, у большинства цыган, в первую очередь. Хотя, если кто видел гранитные кладбищенские пантеоны с мраморными скульптурными монументами на могилах цыганских баронов, тот уж никак не подумает об их бедности и обездоленности!
   Как-то сидели на лавочке Алексей с Николаем  в летнем парке на берегу Волги и готовились к экзаменам по философии материализма. И тут к  ним подошла старая цыганка, как водится, «позолотить ручку». Но ребята ей так славно выдали главный термин материалистической философии [что есть МАТЕРИЯ?!], что испуганная нищенка, идеалистка, тут же, отстала от них.
  Правда, к нищим, с некоторых пор, Алексей стал относиться с недоверием и, даже, с долей опаски. Однажды, опять же будучи в Куйбышеве на сессии, всё с тем же приятелем Николаем, они зимней порой подобрали на улице уснувшего бездомного одноногого инвалида. Все проходили мимо, а ребята решили занести его в ближайший автовокзал, чтобы тот не замёрз. Но, когда они поднесли его к батарее, этот пьянчужка очухался и стал матом орать на ребят за то, что они стронули его с места, и чуть не огрел их своим костылём!..


 


                Я С Н О Г Л А З Ы Й

   Близились выпускные экзамены на курсах. У замполитов теперь была такая плотная занятость по учёбе, что их освободили от всех нарядов, включая камбуз и чистку картофеля. Несознательные механики недовольно роптали:
«А чего это мы за комиссаров должны вкалывать?!».
Но приказ начальства был неумолим, ведь замполитам, кроме основной специальности, нужно было отчитываться ещё и по штурманскому делу! А уж по ПВР [политико-воспитательная работа] набрался и вовсе большой объём образовательной программы.
   На днях, отмечалась историческая дата общенародной трагедии – пятьдесят лет со дня начала Великой Отечественной войны. Слушатели писали контрольную работу по теме: «Возможные причины начала третьей мировой войны. Развитие предполагаемых боевых действий в зоне Балтийского бассейна». Алексей, вспоминая уроки  - Второй мировой войны и афганские события, предвидел в своей работе, что вся Прибалтика тут же отвалится на сторону НАТО, и Калининградская область окажется в окружении врагов. А Варшавский договор сразу же развалится, потому что, никто не пожелает вступиться за СССР.  Капитан второго ранга Романович высказался на это, что «у каждого человека может быть собственное мнение!». А ребята пошутили:
«Ну и ужасы ты тут насочинял, стратег!»
   Курсовой работой другого дня у Алексея значилась задача  по организации наглядной агитации, надо было оформить стенгазету – образец внутреннего печатного органа тральщика ТЩ-602 (на этот корабль его виртуально определили замполитом!). Хоть Алексей и не имел особенных художественных навыков, но он, всё же, сильно постарался, и получил на свою корабельную газету «Полундра» положительный отзыв и отличную оценку этой работе от своего преподавателя - капитана второго ранга Романовича Н.А..
    Ну, а сегодня он выполняет другое практическое задание. Алексей Кринолин составляет план политической работы для малого эскадренного тральщика, который в течение тридцати суток морского похода будет отрабатывать поставленные боевые задачи. А так же, ему ещё нужно будет сдавать Курсовую задачу №1 [Организация корабля и приготовление его к бою и походу]. В состав экипажа тральщика входят: офицеров - 4; мичманов – 5; старшин – 8; матросов – 23 (из них: коммунистов – 8;  комсомольцев – 26).    Необходимо всё учитывать: и политическую обстановку; и  решения госорганов власти; руководящие документы; задачи, поставленные перед кораблём; обстановку на корабле, а так же запросы и настроение личного состава. Алексей достаточно легко справился с предложенным заданием и стал ожидать своей очереди для отчёта.
  Только что начал свой мини доклад предыдущий слушатель. Им оказался тот самый ясноглазый однокурсник Алексея (прибывший с Украины), который не так давно зазывал его «по девочкам». В аудитории, несмотря на открытое окно, было жарко и весьма душно. И выступающий докладчик достал носовой платок, чтобы промокнуть свою, вспотевшую, лысоватую уже, голову. Темой его доклада было: «Воспитание личного состава корабля в духе сознательного повиновения командирам. Честное служение Родине – почётная обязанность каждого моряка». Отчитывающийся оратор шпарил, как по конспекту, зазубренными высокопарными, стандартными фразами. Капитан второго ранга Романович остановил его и задал простой вопрос:
«А можете Вы привести пример из Ваших личных воспоминаний о службе? Вы где служили?»
И тут, словно молния сверкнула среди ясного неба, Алексей узнал… того ясноглазого доносчика, любимчика командира с их корабля, когда тот начал отвечать на вопрос преподавателя:
«Я служил на пограничном сторожевом корабле, так сказать, бороздил Черноморские просторы. У нас на корабле всегда был образцовый порядок. Конечно, случались изредка нарушения дисциплины, но виновные своевременно выявлялись, и всех нарушителей строго и справедливо наказывали!»
   Причёска ревнителя корабельно-уставной дисциплины пострадала, но  внимательный взгляд  его глаз был так же -  ясен, а память на чужие высказывания – так же, крепка!
   Получив хорошую отметку, довольный ответчик занял своё место. Настала очередь Алексея. Но на него нахлынули горькие воспоминания о последних месяцах его флотской пограничной службы. И всё-таки, справившись со своими чувствами, он начал излагать предложенную тему. Дойдя до обстановки на корабле, Алексей неожиданно изменил изложение концовки своего доклада:
«И я служил в 1977 году на пограничном сторожевике под гордым названием - «Днепр»!»
Тут ясноглазый уставился на него в упор, видимо, и он наконец-то вспомнил Алексея, который продолжал:
«Но служил я там всего лишь последние три месяца срочной службы. Так вот там у нас совершенно не учитывались ни обстановка, ни настроение экипажа, а присутствовало наушничество, и самодурство со стороны корабельного командования. Помощник с замполитом, вместо того, чтобы грамотно заниматься воспитательной работой, выдумали мифическое дело «о неповиновении». Это уж… я нечаянно скатился на тему предыдущего докладчика. Так как, очень она меня взволновала… Поскольку, узнавать обстановку на корабле и настроение экипажа по мелочным, подлым доносам, я считаю - непорядочностью. Это недостойно чести настоящего советского моряка!»
Алексей закончил свой доклад и пристально взглянул в ясные, внимательные очи бывшему корабельному наушнику. Тот торопливо отвел свои глаза в сторону.
Тут, как бы развивая идею и заводя полемику, заговорил Николай Артёмович:
«Да, конечно, это не наш метод. Хотя, например, даже в армии ГДР принято докладывать командиру обо всех  нарушениях дисциплины товарищем по службе. А, в другой раз, тот и сам доложит начальству о каком-нибудь промахе этого же борца за порядок. И - никаких обид! Такая у них многолетняя традиция. Но у нас?..  А не сильно ли Вы утрируете? Не ущемлённое ли самолюбие заговорило в Вас сегодня?»
«Самолюбие тут не причём. (Решительно ответил Алексей!) Пускай, в этой самой Германии, они и закладывают друг  друга…
   Но я всегда презирал, и буду презирать доносчиков. Конечно, иногда встречались на моём флотском пути и, так называемые, «крысы казематные», которые обворовывали  своего же брата матроса. И, хоть у них «движущей силой поведения»  тоже был большой личный эгоизм, и я их не меньше ненавижу, но они крали только деньги, имущество или еду, а предатели, командирские подхалимы и наушники, воровали душу у матроса, да и у всего экипажа корабля тоже. А это – пострашнее будет!»…



                Э П И Л О Г   И Л И   В Е Р Н У Л С Я   Я   К   Т Е Б Е ,  Р А С К Р А С А В И Ц А

   Начались выпускные экзамены на курсах.
   Билетов по Политико-воспитательной работе (ПВР) было всего 26, а в каждом билете имелось по три вопроса. Все вопросы тесно переплетались между собой: от Конституционных основ защиты Отечества и до Правового воспитания личного состава флота. «Воды» можно было лить сколько угодно. Алексею достался билет номер три, содержащий следующие вопросы: «Принцип строительства Вооружённых сил СССР; Психология воинского коллектива; Методика подготовки и проведения политических занятий». Что ж… дело знакомое! Вот когда Алексей заочно учился в институте, то там вопросы на экзаменах были куда конкретнее, так что на одной сообразительности или интуиции «не выплывешь».
    Вообще-то, его раньше всегда выручало ассоциативное мышление.
   Ярким примером того было то, что Алексей до сих пор помнил тогдашний телефон Оперативного дежурного пятой ОКБСКР, где он проходил срочную службу. Кто-то из ребят заметил первым, что номер телефона соответствует количеству и штучной цене полутора ящиков  водки, то есть 30 бутылок по 3 рубля 62 копейки (получается 30362). Теперь же, успешной сдаче экзамена по ПВР ассоциациями послужили его личные воспоминания о флотской военной службе в Морских частях пограничных войск КГД при Совете министров СССР.
   По военной психологии Алексею достался вопрос об Основных условиях действенности, включающий в себя: и методы воспитания личного состава, и методы поощрения, принуждения и наказания. Ну, уж с этими-то вопросами у него было весьма много воспоминаний и не было затруднений в ответах.
   По Кораблевождению Алексею нужно было проложить курс корабля на базу - в город Кронштадт из точки N. А по теории ответить на вопрос о Правилах использования маневренного планшета  [МП – средство малой механизации для графического решения задач прямолинейного маневрирования].  Алексей свободно справился с этими заданиями и получил «Зачёт».
   По остальным прикладным военно-морским предметам, в процессе обучения   образовательным циклам, прошли обыкновенные контрольные работы.
  И, наконец, 4-го июля полностью закончилось обучение Кринолина Алексея Александровича на Флотских офицерских курсах города Кронштадта. А вечером ребята  дружно отметили окончание учёбы на этих курсах и традиционно обменялись друг с другом адресами. Только тот ясноглазый правдолюб куда-то затерялся. Да Алексей совсем и не горел желанием пускаться со своим бывшим сослуживцем в ностальгические воспоминания.
   На следующий день Алексей получил на руки отличную характеристику [для передачи в воинскую часть по месту своей приписки (через его городской военный комиссариат)] с рекомендацией к присвоению очередного воинского звания капитан-лейтенант. Следующие воинские сборы должны были стать практическими, на Северном флоте - по месту мобилизационной приписки, согласно статье 62 Закона СССР о Всеобщей воинской обязанности. В военном билете офицера запаса ему сделали соответствующую отметку о прохождении нынешних воинских сборов, которые, действительно, оказались недолгими!
   Ещё с утра Алексей в последний раз позавтракал во флотской столовой курсов. С бегунком он прошёлся по разным отделам: библиотека, склад и прочее…
   Переоделся в свою гражданку [гражданскую одежду] и распрощался с товарищами, которые тоже собирались в дорогу по разным городам и весям нашей огромной и (пока ещё) единой социалистической Родины, защищать которую они и учились здесь…
   Алексей, на прощание, ещё раз взглянул на крепостные стены ФОК и вышел через проходную. На душе у него звучали слова их строевой песни: «Вернулся я к тебе, раскрасавица…».
   До Ленинграда на этот раз Алексей добрался быстроходным теплоходом – «Метеор».
  Весь день он гулял по славному городу Ленинграду. Погода была отличная, и настроение - под стать ей. Прохожие казались Алексею очень милыми людьми. Особенно его удивила одна встречная, очень интеллигентная, старушка, одетая по моде 20-х годов. Шляпка, перчатки, кружева, чёрный бархат, старомодный зонт – всё в стиле НЭПа.
   Побывал Алексей и в Петропавловской крепости, полюбовался ангелочком на шпиле Петропавловского собора, но больше всего его там удивила статуя Петра Первого, сидящего на троне. Царь почему-то был совершенно лысым [без парика], что не совсем привычно глазу русского человека.
   До поезда оставалось ещё много времени, и Алексей наведался в Центральный Военно-морской музей с его замечательными экспонатами.
   Ну, уж, а Государственный музей Арктики и Антарктики, что на улице Марата, он просто не мог пропустить. Над самым входом в музей подвешен самолёт-амфибия «Шаврушка» [Ш-2], использовавшийся когда-то для воздушной ледовой разведки. Но,  главным образам, Алексея там интересовали экспонаты первой в мире Дрейфующей станции «Северный полюс» под руководством Ивана Дмитриевича Папанина. Палатка с ветряком, личные вещи папанинцев. Радиостанция, по которой связывался с Большой Землёй сам Эрнст Кренкель.   Как верно  говаривал когда-то И.В.Сталин: «Страна знает своих героев!». Это уже о челюскинцах и их спасителях – лётчиках, первых Героях Советского Союза! И им тоже здесь посвящена большая экспозиция…
   После музеев, Алексей посетил  ещё и разные магазины, в том числе -  продуктовые, но некоторые товары там уже продавались или по талонам, или по визитным карточкам ленинградца (кстати, в Кронштадте было - то же, самое!). Алексей подумал:
«Почти, как в самом начале блокады! Только от кого же теперь? Неясно…»
   В «Детском мире» Алексей купил детям глобус, с которым его прихватила метрополитеновская милиция. Пришлось распаковывать ящик, чтобы они убедились, что это - не бомба.
   Поздним  вечером  поездом с Московского вокзала он выехал домой. А утром следующего дня Алексей уже прибыл в родной город. На перроне его встречали счастливые жена и дети!









                П О С Л Е С Л О В И Е

   Вот и закончилось повествование о моём герое. Ровно через полтора месяца, после описанных мною событий, произошла попытка спасти от развала нашу Великую державу - СССР. «Демократами» те события оценивались, как антиконституционный захват власти (путч). Народ не поддержал действия ГКЧП, считая, что прозаседавшаяся, коррумпированная верхушка хватается за свои уплывающие привилегии.
   Первые секретари различных обкомов и горкомов давно поняли, к чему идёт дело. Они, ещё в период своего правления, приготовили для себя запасные «аэродромы» - коммерческие и, непотопляемые, госаппаратные варианты. А, когда они вовремя сбежали, их места заняли более идейные (возможно, по наивности), но не имеющие опыта и крепкой поддержки во властных структурах молодые заместители. Многие, эти честные партработники, были увлечены на дно жизни, бурным водоворотом событий, последовавших за потоплением гигантского корабля под названием «СССР», поражённого торпедой преступной «перестройки». Ходовая рубка этого «корабля», управляемого бывшим командованием, то есть политбюро ЦК КПСС,   моментально опустела. Да и сама КПСС погрузилась в пучину полного запрета.  Но, не все сбежали заранее, как крысы с тонущего судна, а оставшиеся энтузиасты попытались сколотить плот под названием Социалистическая партия Российской Федерации, потому что иного образа жизни для себя они совершенно не представляли. А вот другие - эластичные перевёртыши, кинулись в бизнес. Например, некоторые, теперь бывшие, комсомольские секретари держали под своим «крылом» различные кооперативы и фирмы, под завуалированным названием – НТТМ [научно-техническое творчество молодёжи]. Многие, знакомые мне по комсомольской работе, функционеры стали хозяевами магазинов и фирм, центров кабельного  и эфирного коммерческого радио и телевидения, пейджинговых компаний и прочих шарашек… Деньги партии и комсомола, на которые всё это создавалось, были присвоены предприимчивыми делягами, как в нашей стране, так и за границей. Вот куда подевалось оно - золото партии!
    Первый секретарь нашего горкома партии стал директором гостиницы. Второй (вернее, вторая) секретарь (из её рук я получил свой партбилет) быстренько открестилась от компартии и стала прокурором.
   Перерожденцы сразу же перестали быть товарищами, чтобы стать господами…
   6 сентября 1991 года «демократами» Ленсовета кулуарно было принято решение о переименовании города Ленинграда в Санкт-Петербург. Это решение носило чисто политический характер, и было неправомерным. Проведённый ранее, опрос населения не был тождественен референдуму, а носил лишь консультативный характер. Вот тут уже и А.Собчак раскрылся, искренне радуясь решению о переименовании, он заявил, что это – торжество демократии.
   После того, как «демократия» совершила грабительскую приватизацию, она, по сути, отторгла у государства, а значит и у большинства населения все основные средства производства и сырьевые запасы. И теперь, чтобы вылечить больного ребёнка, всем миром, через средства массовой информации, собирают необходимые суммы денег…
   Страна развалилась и впала в безвременье…
   Все бывшие «друзья» отвернулись от России и быстренько перебежали в стан её врагов.
   И Россию тоже ждала участь СССР. Но, всё-таки, сейчас, кажется, потихоньку приходят другие времена, а, стало быть, ещё теплится хрупкая надежда на перемены к лучшему. И «вишенкой на торт»… Как перефразировал наш остроумный народ, слова великого российского учёного и поэта М.В.Ломоносова: «Надежды юношей питают, отраду старым подают…».
   А мне, прощаясь с моими дорогими читателями, хочется высказать оптимистичное пожелание:
    «До новых встреч, друзья!»

                Декабрь 2019 г. – Январь 2020 г.