Глава XIV Александр, я теряю вас!

Всех участников риэлтерской выставки пригласили после её закрытия на праздничный банкет, который должен был состояться в здание бывшей конюшни при кадетском корпусе.
Надо сказать, конюшни строили раньше так, словно там потом должны были проводиться различные балы, или банкеты.
На мероприятие Опле идти отказалась, как человек не пьющий, и не любящий лошадей. Поэтому пришлось идти Саше с Львовой.
Львова верила в непорочность Александра, надеясь на его стойкость в отношении алкогольных возлияний. И, что удивительно, Саша и сам верил в это. Но, кто же мог подумать о том, что угощения будут такими вкусными, а обстановка, такой тёплой?
Угощение оказалось очень продуманным, и красивым. Подавали даже горячее, но до него ни Саша, ни Львова не дожили. И даже не потому, что много выпили, и опьянели. Нет, просто банкет был вечером, после последнего выставочного рабочего дня, и они устали.
Особой красотой отличалось море наливанное, состоящее из маленьких, наполненных всего лишь на полсантиметра не до края – хрустальных рюмочек с водкой, которая, кстати сказать, была отменного качества. И Саша, приноровился к этим, так удачно помещающимся в его руке, а потом, выплеснувшись своим содержимым, и во рту, размером с небольшой глоток, рюмочкам.
Львова, поначалу молча, наблюдала, каждый раз за тем, как лихо проделывает эту операцию Александр. Но потом, будучи женщиной замужней, все-таки поняла, что за данной процедурой, особенно если её повторять очень много раз – всегда наступает опьянение.
- Вы уже восьмую пьёте.
- Ой, а вы считаете? Тогда скажите мне, пожалуйста, когда будет десять - я сделаю, перерыв!
- Хорошо. Обязательно скажу. Но, понимаете ли, в чём дело, мой муж один раз тоже так на одном мероприятии пил, пил, и не пьянел. Но, потом, когда мы вышли на улицу, он сел на скамейку, и сказал: - «Я дальше никуда не пойду». И когда я его спросила: - «Почему?» Он ответил мне: - «Потому, что не могу». И я бы не хотела сегодня тащить вас на себе, - предупредила она Сашу.
- Что вы Мария Михайловна. Я знаю свою норму.
- Ой, Александр Александрович, что-то мне не нравится вся эта ваша уверенность в себе. Если вы уже наелись, и непротив, то я предлагаю уходить. Мне кажется, что тут нам до Балтийской совсем рядом. Примерно шесть трамвайных остановок. Пойдёмте!? – умоляюще посмотрела она на Сашу.
- Хорошо. Я только сейчас, последнюю… - схватился Саша за крайнюю рюмку, несмотря на испуганный взгляд сопровождавшей его женщины.
- Я вас умоляю!
- Только одну, - сказал Саша и смачно заглотнул содержимое сразу же после этого, принявший какой-то грустный вид – рюмочки.
Они зашли в туалет, потом оделись в гардеробе, и неспеша вышли на улицу.
И тут Саша понял, как важно иногда делать поправки смены температурного режима, при принятии алкоголя. Всего лишь какие-то десять, пятнадцать градусов разницы температур, а эффект от этого был впечатляющим.
Сначала он держался стойко, словно оловянный солдатик. Но, несмотря на то, что в отличие от солдатика у него было две ноги, вторая не то чтобы мешала, скорее не хотела поспевать за первой, все время цепляясь за какие-то выступы на мостовой, или в цоколях зданий, мимо которых они проходили.
Наконец, Львова предложила мужественному воину свою помощь, взяв Александра под руку, делая вид, для приличия, словно это он сам взял её.
Таким образом, им удалось пройти ещё метров двести, но трамвайной остановки, как назло нигде не было, впрочем, как и людей на улицах северной столицы.
Наконец, где-то вдали показался одинокий, уставший путник. Саша тут же вырвался из рук и устремился к нему. Тот же, практически не испугавшись, продолжил свое движение, лишь слегка изменив траекторию.
- Товарищ, а где тут рЭльсы? – спросил Саша, удивляясь тому, что язык его словно бы приклеился к нёбу.
- Какие рельсы? – не понял путник, обрадовавшись вопросу, понимая, что не его смерти ищет этот плохо стоящий на ногах, дикий человек.
- Извините нас, пожалуйста, он хотел сказать, где трамвайная остановка, - перевела на северное наречие Львова.
- Да вы уже почти пришли! Вон там, за углом, - радостно указал им путь прохожий, и смело продолжил свое движение, с чувством выполненного долга.
- Александр, я теряю вас!
Грохоча колесами, словно разогнавшийся под горку танк, потерявший, при этом свои гусеницы, из-за угла вылетел дикий, Питерский трамвай, светящийся изнутри тревожным, бледным светом.
- Вот он! Я его вижу! – радостно простонал Саша.
- Вы сможете сами в него зайти?
- Я? Обижаете! – сказал Саша, и сел на скамеечку, словно тут же передумал это делать обидевшись.
Вагон остановился перед ними.
Львова, пока из вагона кто-то выходил, пыталась поднять Сашу физически, но потом, обессилив, пошла к двери вагона сама и остановилась перед ней, сказав:
- Товарищи помогите мне этого бедолагу затащить.
В вагоне нашлись добровольцы. Но Саша не дался, поняв, что его собираются грузить без его воли, он встал сам, и пошёл в сторону трамвая, попытавшись войти там, где, как раз и не было дверей. Он очень старался, но у него ничего не выходило. Тогда Львова взяла его за руку и чуть-чуть потянула на себя, но аккуратно, так, чтобы не завалить. Собравшись с последними силами он, сосредоточился и несколькими точными движениями, не только взошёл в трамвай, отказавшись от помощи пассажиров, но и сам присел сразу на два места посередине, изобразив при этом на своем лице недовольство.
Саша даже слегка вздремнул, пока трамвай преодолевал километры застройки Васильевского острова, двигаясь в сторону гостиницы Балтийская.
Но, вдруг, у него зазвонил телефон. Он лениво проснулся, не понимая, где он, и почему именно он. Затем нашел трубку по звуку неприятной мелодии, и вяло ответил на звонок.
- Алло… А это ты Ася… Помню… Да… Через пять минут…  Мы уже рядом…  Подъезжаем на трамвае, - ответил он, яростно озираясь по сторонам.
Закончив разговор, он встал, как ни в чем не бывало, и зорко вглядевшись в пустоту ночи, подошёл к двери.
- Куда же вы!? – испуганно поинтересовалась Львова.
- Меня в Якитроии ждёт Ася. Мы с ней договаривались, что она мне позвонит, - ответил он трезвым голосом.
- А вы-сами-то дойдете? – заботливо, на виду у всего ошалевшего трамвая, поинтересовалась Львова.
- А, как же! – сказал Саша и, споткнувшись на первой же ступеньке, чудом не вылетел вперед головой, но, справившись с ситуацией – вышел из вагона, не упав.

Утром следующего дня было оговорено, встретиться в гостиничном холле в десять, чтобы прямо оттуда отправиться в Пулково на самолёт. Все уже били внизу, когда из лифта вышел Саша. Как ни удивительно – выспавшийся и отдохнувший.
- Вы живы? – заботливо спросила его Львова.
- Видимо да.
- Честно говоря, я думала вчера, что больше никогда вас не увижу.
- Да. Хорошо вы вчера набанкетились! Он, когда в Якиторию завалил, я подругу свою даже отпустила, чтобы не травмировать её. Она поёт в какой-то джазовой Питерской группе, и мне не хотелось пугать человека Сашиным внешним видом, – сказала, сидящая на своем чемодане поодаль Ася.
- А мне хорошо было.
- Не ожидала от тебя такого, если честно. Я думала, что ты такой паинька. А ты оказывается нормальный! - сказала Ася.