Глава XIX Недоразумение

Саше казалось, что его перестали дергать, и дают работать спокойно. Это был явно нехороший признак. Он уже умел, чувствовал малейшее дуновение ветерка в его сторону, еще до того, как оно коснётся его самого. И сейчас, совершенно точно, что-то страшное готовилось за его спиной.
Может быть, это были последствия его отказа в покупке «шубы», чтобы защититься от ветра, а может быть и какие-то подводные течения, которые нанесли слишком много ила со стороны его такой тихой, но при этом делающей план мастерской? Но, что-то совершенно точно подмывало его и без того такую зыбкую все эти годы позицию.
Весна у многих самое любимое время года, так и у Саши она вызывала чувство чего-то нового. И просыпающаяся после долгой, зимней спячки природа, словно бы вторила ему появлением почек на деревьях. Он знал, что идут перемены, и был давно готов к ним. Но даже и представить себе не мог, насколько коварным окажется провидение, которое подстроит с ним такую злую шутку.
А, пока он готовился к лету. Он хотел осуществить свою давнюю мечту – купить максискутер. Цены на машины, и соответственно всю мототехнику, стремительно пошли вверх, ещё сразу после новогодних праздников, тем самым существенно сократив объёмы продаж. Дилеры шли на любые ухищрпения для того, чтобы продажи не снижались. Некоторые из них до последнего не поднимали цены, другие предлагали наивозможные схемы покупки в рассрочку.
Саша присмотрел ещё в начале Января своего нового железного друга, и теперь ездил в магазин, где он жил, среди наивозможных своих собратьев, для того чтобы посмотреть на него лишний раз. Это нужно было ему, так, как он никак не мог решиться на покупку. Во-первых, у него не было денег. Во-вторых, он боялся пересаживаться на такую мощную технику, после пятидесятикубиковой, по сути детской игрушки, разгоняющейся всего лишь до пятидесяти пяти километров в час.
МакСим, а так звучало его название – имел пятисоткубиковый мотор, и был мощнее ровно в десять раз.
Наконец Саша решился поговорить с продавцом о рассрочке, даже не надеясь на то, что такое возможно. Но тот, позвонив хозяину магазина, получил от него добро, разрешив Саше, сделав первый пятидесятипроцентный взнос, остальную сумму додать в течении пары месяцев, которые оставались до официального открытия мотосезона в Москве.
Для Сашы это был настоящий праздник. Он тут же внёс аванс, который взял с собой, не надеясь на то, что сможет его внести сегодня. Он спешил, ведь техника дорожала, но, то, что ему пошли навстречу, говорило о том, что теперь он не рискует купить максискутер по новой цене, потеряв время на накопление недостающей суммы.

Это был понедельник, когда у него зазвонил мобильный телефон. Он перекрестил его и только после этого поднял трубку. Так он делал теперь всегда, так, как чувствовал, что в самой атмосфере зависло что-то плохое, неприятное и агрессивное по отношению к нему.
- Алло, - сказал он, понимая - началось.
- Саша, сейчас с тобой будет говорить Сергей Михайлович. Ты на работе? – спросила его Лана.
- Да.
- Тогда я перевожу звонок.
- Хорошо Лан.
- Привет Саш. Зайди-ка ко мне, пожалуйста! - сказал подозрительно ласково, ему в ухо Райкин
- Иду.
Барьер на пути в виде лестницы и двери кабинета директора, он не помнил, как и преодолел. Это произошло так, словно он провалился в какую-то вязкую черноту и проплыл в ней сквозь все возможные на его пути преграды, как стены, перекрытия, и двери. И вот он уже стоит внутри его кабинета.
Но, что же могло так напугать его именно в эти, бесконечно длинные секунды, липкого, как пластилин времени?
- Садись.
Саша послушно сел за стол, прислоненный к столу директора.
- Я хочу, чтобы ты принял руководство седьмой мастерской, потому, что меня не устраивает твоя работа в четвертой, - с нахальной улыбкой, прямо, без всяких вступлений и разъяснений, сказал директор.
Седьмая мастерская была на хорошем счету. Там платили премии. Саша знал это, и понимал причину этих денег. И она заключалась в Ирине Боруховне. Там, где присутствовал этот человек, видимость благополучия захлёстывала. С его же приходом, деньги сразу пропали. И, как бы к этому отнесся народ? Да, что народ!? Что он затычка к каждой бочке? Нет, надо именно сейчас, не откладывая, ставить на этом безобразии точку! Подумал он.
- Почему же вы тогда меня переводите в другую мастерскую?
- Выбирай, или я тебя ГАПом сделаю, или в седьмую пойдёшь руководить!
В отличие от Опле, которая ввела мастерскую в большие долги, он, практически погасил долг четвертой мастерской за счёт выбитых из заказчика денег за проект реконструкции двух корпусов академии народного хозяйства.
И теперь он видел, что Опле решилась переметнуться всем своим табором, во главе с Красавиной, в мастерскую, занимающююся жильём. Но, чтобы не повторяться, не во вторую, где уже была назначена Львова, а в четвёртую, в которой теперь хорошо налажена работа, имеется грамотный главный инженер и проектируются новые, реальные, интересные объекты.
Райкин не хотел увольнять Сашу, понимая, что он выкрутиться везде, где бы его ни поставили, но он не мог устоять перед выевшей ему мозг Опле, не знающей предела своей карьере. Саше было некуда бежать. Он ощущал себя безвольным скотом, вынужденным согласиться. Тогда он ещё не понимал, что нечто подобное теперь будет со всеми, кому удаётся улучшить ситуацию, вывести коллектив из кризиса, сократить суммы задолженности, освобождая тем самым дорогу блатным. Мир перевернулся, но Саша пока не видел этого, думая о том, что всё происходит только с ним одним.
На самом же деле он был, как всегда, первым.

Все эти годы, что пролетели после его развода, он словно бы не жил. Профессия, зазвучавшая для него по-новому, востребованность, интересные объекты, ненормированный рабочий день, не давали времени остановиться и сосредоточиться. Он словно бы бежал сам от себя, находя некую радость, или удовольствие в своей незаменимости. Но на самом же деле он прятался от мыслей, которые проникали в него, как только он останавливался для того, чтобы перевести дыхание.
Так прошла пара лет и сейчас, что-то говорило ему, что впереди его ждёт новый виток испытаний. Бог, безусловно, заботился о нём, как мог. Но цели Его, были не ясны Саше. И сейчас, в тот момент, когда Райкин так легко и небрежно манипулировал им, Саше показалось, что в его жизни начинаются перемены. Проведя одинадцать лет в браке, он не мог никак привыкнуть к тому, новому для него образу жизни, когда самым важным становится работа. Да, он умел и ему приходилось вкалывать так и ранее. Но, тогда стимулом было, прежде всего благополучие его семьи. Теперь же он спасался в работе.
И такой резкий поворот, в виде смены мастерских не то, чтобы пугал его, скорее он говорил о начале нового отсчёта его времени. Теперь он должен был не только много работать, но ещё и учиться переносить потери.
И сегодня была первая в начавшейся их нескончаемой веренице. Он не мог знать об этом, но чувствовал, хотя и не верил своим чувствам, отгоняя их дальше, словно день своего отпуска, не зная с кем и где его проведёт.
- А, что случилось с Красавиной? Она же вроде руководитель этой мастерской? Или я что-то путаю?
- Арина Анатольевна не может проектировать детские сады. Она не умеет. И поэтому я решил её перевести на жилье. К тому же она хочет этого.
- А разве она ими занималась в мастерской? Детские сады там Наталкина делала всегда.
- Да, Наталкина делала. Но сейчас я взял ещё два ДОУ, и мы будем их строить сами. Возьмём на подряд строительную фирму, и вперёд. Их уже запроектировала Красавина, с бригадой Рабатенко.
- Так пусть и строят. Я бы, например, никогда на такое не пошёл. А они смелые. Боюсь, что не справлюсь я. И, потом они уже запроектировали, значит умеют? Зачем же вы говорите, что не умеют?
- У них не очень хорошо получилось. И, потом я тебе уже всё сказал! Ты меня не устраиваешь на руководстве четвертой мастерской. Поэтому выбирай, или ГАПом, обратно в первую, или руководителем в седьмую! Я жду!
- А можно подумать?
- Нельзя!
- До вечера?
- Ты, что не слышишь меня что ли!?
- Хорошо. Тогда в седьмую. Я могу идти?
- Иди, принимай дела, - со злостью в голосе на непонятливого раба, произнес Райкин.

* * *

Идти Саше сейчас нужно было один этаж. В доме дореволюционной постройки высота этажей достигала пяти метров, соответственно, подняться следовало на тридцать шесть ступенек.
Но, как тяжёл был этот путь. Время и пространство, застыв, словно бы не хотело выпускать Сашу из своих цепких рук.
Он доплёлся до своего кабинета.
- Надо окно открыть, - как бы самому себе, сказал он.
- Что случилось Саш? – спросил его Сергей, который в этот момент был в комнате, и наводил порядок в шкафах с проектной документацией, легко дотягиваясь до самых высоких полок, не пользуясь стулом, благодаря своему огромному росту. В руках он держал какую-то очередную, пыльную папку.
- А? А, да. Ничего страшного. Переводят меня в седьмую мастерскую зачем-то. Ничего не понимаю, - тихо ответил он, постепенно приходя в себя.
- Как переводят!? А я? – спросил, словно ребёнок забытый родителями у универмага, Сергей, наклонив папку в своей руке, таким образом, что та открылась, и из неё посыпались листы, каждый бережно упокованный в прозрачный файлик. Но, он, не видя этого, продолжая стоять.
- Народ, коллектив, как же? Всё же привыкли ко мне. А я как без них? Неужели он не понимает ничего этого?
- А, что он сказал? Как он это сказал? – спросил Сергей, спохватившись, пытаясь ловить на лету документы. Один из них, словно осенний лист, раскачиваясь из стороны в сторону, на ветру, долетел до Сашиных ног и лёг на пол перед ними.
- Говорит, что не справляюсь я, а Красавина наоборот. Вот, мол, пусть она и будет! - наступив непроизвольно ногой на упавший перед ним файлик Саша.
- Как это? Красавина справляется? Бред какой-то.
- Да. Говорит, что она не умеет ДОУ проектировать хорошо. Что она мучилась, когда их проектировала, а теперь сможет наконец-таки жильём заняться вместо меня. А я наказан за то, что не справился. Только вот с чем не справился, не говорит. Сказал, что если я не пойду в седьмую, то тогда ГАПом, обратно в первую.
- Д-а-а! Дела-а-а…. Послушай, не переживай. Просто он видит, что бабы не могут мастерскую вытянуть, долги только растут у них, а зарплаты Опле хорошие выбила своим. Вот и решил так ситуацию исправить, и тебя вместо этого табора посадить. Всё к лучшему. Поверь мне!
- А почему он мне прямо не сказал, что доверяет, и хочет, чтобы я помог ему спасти ситуацию, которую он сам и допустил?
- Да, потому, что ты ему никто. Ты не из его команды. Просто, нужен пока ему. Особенно сейчас.
- Но, тогда же тебе придётся со всем этим табором работать здесь.
 - Не придётся. Мы со всеми ГАПаи, и ГИПами сходим к директору, тебя попробуем отстоять. Может, одумается еще? – уверенно сказал Сергей.
- Не думаю, что этот человек умеет одумываться. У него нет сомнений. Он рубить только умеет. А потом за ним рабы просеки засаживают молодыми деревьями, чтобы восстановить тот развал, который после остаётся.
- А, вот заодно и проверим.
- А всё эти поганые часы!
- Какие, такие часы? О чём это ты? – не понял Сергей.
- Ну, помнишь, тогда на день рождения мой, три месяца назад, в конце октября, когда ты только пришёл, всей мастерской скинулись, и купили, часы Swotch, наручные мне?
- А! Да. Точно. Они ещё треснули у тебя.
- Да. Через неделю треснули. Только семь дней я их проносил. Я тогда в магазин с ними ходил.
Пришёл и говорю продавцу:
- А если стекло трескается, то по гарантии вы меняете?
Он мне:
- Конечно! У нас же Swotch, Швейцарская фирма.
- Ну, тогда поменяйте пожалуйста. Я у вас всего неделю назад покупал! - говорю.
А он:
- Нет, ваша модель и так противоударная. Поэтому она не могла треснуть.
- А, как тогда трещина появилась? – спрашиваю я.
- Это вы сами разбили, просто не заметили, - отвечает продавец.
- Как же я мог разбить и не заметить, если они противоударные?
- Вот поэтому мы их и не можем поменять. На них такие льготы не распространяются, именно потому, что они противоударные, - добил он меня….
…а что может быть противоударного в этом мире теперь? Вот скажи мне Сергей!? Что!? Всё рушится! Зачем! Зачем мы работаем, стараемся, что-то придумываем, выкручиваемся? Ради чего? Ради всех этих идиотов? Так они оценить не в силах те затраты, что понадобились нам для достижения цели….
- Ты не понял. Просто, часы дарить нельзя. Примета такая есть. К разлуке это! Надо было тебе их продать тогда за символическую сумму.
- Нет. Приметы не обманешь. Да и теперь, что после драки кулаком махать!? Время уже упущено! Надо всё принимать, как есть! Но, это был знак мне! Нет никакого смысла работать дальше… - глядя куда-то в даль через окно, сказал Саша.
- Знак!? Да брось ты! Какие знаки!? Три месяца назад было! Забудь! Вот лучше посмотри! – Сергей показал Саше бумажку, аккуратно упакованную в целофановый файлик, который он держал в своих руках. Он пытался как-то отвлечь его от случившегося. Перед ним на столе лежала целая папка с подобными, уже поднятыми с пола документами.
- Что там у тебя такое? - заинтересовался Саша, в свою очередь, поднимая с пола, из-под своей ноги похожую, так же упакованную в целофан бумажку, свалившуюся в числе многих со стола ранее.
– Недоразумение! Ты это видел!? А, кто это писал всё!? - не на шутку заинтересовался Сергей этой древней, односторонней перепиской с руководителем мастерской Мандаровской.
- Недоразумение! Что за недоразумение!? – не сразу понял, о чём это говорит Сергей, Саша, так и не вытащив из файлика поднятый с пола документ, держа его перед собой, не в силах так быстро перестриться на другую тему.
- А вот, смотри! – протянул Сергей ему вытащенную из файлика, подобную докладной записку.
- А, ты об этом! Да, их Толик писал Мандаровской, видимо, каждый раз, когда на него ГАПы её жаловались, которых он доводил по очереди, переходя из одной бригады в другую. Надо же – НЕДОРАЗУМЕНИЕ! Как верно он всё это назвал! - Саша, бегло пробежал глазами текст, а, затем отдал «Недоразумение» Сергею, принявшись читать поднятое им с пола.
- Смотри, какой слог! – «Я вынужден довести до вашего внимания, что принёс на работу муляж автомата не с целью запугивания сотрудников мастерской, а руководствуясь военно-патриотическими мотивами, для ознакомления с образцами оружия, периода великой отечественной войны. Цикл моих ознакомительных лекций должен состоять из пяти. По известной вам причине состоялось только две, да и то не полностью. Все они должны были проводиться в обеденные перерывы, без ущерба для производства…». – прочитал Сергей взятое у Саши «Недоразумение».
- Слог хороший был у него. На злобу дня, шизофренией отдаёт, - согласился Саша.
- А, кто этот Толик? – заинтересовался Сергей.
- Да, была тут одна легендарная личность. Недоразумение, да и только.
- Надо же, как он придумал, докладные называть! Недоразумение!
- Конечно! А, как ещё всё это можно назвать!? Вот смотри: - «Недоразумение, за номером 29. Задержание на посту охраны вызванной вами полицией считаю незаконным, так, как принесённое мною оружие не является настоящим и изначально выполнено, как муляж. Так же, хочу отметить, что его конфискация должна компенсироваться вами в соответствии с предоставленным мною товарным чеком…» - зачитал Саша, в свою очередь оказавшееся у него в руках, Недоразумение номер 29.
- И всё же раньше, когда в среде проектировщиков ещё были такие личности, не всё было потеряно!
- Конечно! Теперь наступила, какая-то скукатища! Никакой творческой обстановки, один план и сроки, плюс козни истеричных баб! – согласился с Сергеем Саша.