Глава XXII За удачу!

Школа располагалась на генплане в самом центре проектируемого микрорайона, таким образом, что вокруг неё сплотились плотным кольцом монолитные двадцатипятиэтажные жилые дома серии ЛСР. Казалось, что это маленькая, рахитичная косточка в теле огромного, генномодифицированного персика.
Тогда Саша, как-то и не обращал особого внимания на такую завышенную плотность застройки. Его интересовала школа, которую он, словно самурай, запрограмированный на смерть, должен был согласовать, построить, а затем сделать себе харакири. То, что в Санкт Петербурге происходили те же самые вещи, которые пришли туда отголоском из столицы, он и не догадывался. Пока не произошёл этот неожиданный разговор с директором, который, вдруг позвонил ему на следующий день, утром, и сказал:
- Саш привет. Как там у вас дела?
- Здравствуйте Сергей Михайлович. Нормально работаем. Все по плану. Что-то случилось?
- Ничего не случилось. Просто я тоже тут в Питере случаем оказался. Встречался сегодня с Львом Михайловичем. Хвалил он вашу школу. Я остановился в Редисон Роял, на Невском. Заходите сегодня с Жорой ко мне, часов в семь вечера. Я буду в лобби-баре. Угощу вас вискарём, и обсудим кой-какую тему.
- Хорошо Сергей Михайлович. Зайдем.
- Ну, пока.
- До свидания.
- Что он сказал? – спросил Жора.
- Говорит, чтобы завтра, ровно в семь, мы пришли к нему в гостиницу, в лобби-бар. Поить нас будет!
- Да ладно!? Что, только из-за этого и звонил что ли?
- Да. Только из-за этого.

Отель они нашли сразу, даже не пользуясь интернетом, настолько он был известен.
- Слушай Саша, я тебя, как архитектора хочу спросить. А, где обычно у них, внутри лобби-бары располагаются? – спросил Сашу Жора, когда они подошли к парадно оформленному входу в гостиницу.
Её козырек нависал практически над всем тротуаром Невского проспекта, и под ним можно было прятаться от дождя и снега в непогоду, проходящим мимо пешеходам. Когда же приезжали какие-нибудь знаминитости, то ковровая дорожка пересекала тротуар до самой проезжей части проспекта. Но, сегодня никаких знаменитостей видимо не ожидалось. Сам же Райкин, тихо и мирно покоился где-то внутри, в недрах лобби-бара, своими кожаными диванами поглотившего не одну только его филейную часть, но и множество других посетителей.
- Я думаю, что нам надо идти прямо туда, где меньше всего света, иными словами, в самую интимную часть вестибюля первого этажа.
Швейцар в знатной ливрее даже не удосужился посмотреть в их сторону, и они прошли внутрь, двигаясь интуитивно именно в том направлении, которое чувствовал Саша, прежде всего, как архитектор, проектировавший гостиницы. И интуиция его не обманула.
- Это он, - догадался Жора.
- Кто он?
- Сергей Михайлович.
- А мне кажется, что это, прежде всего лобби-бар.
- Вот он сидит, - указал на могучую спину директора Жора.
- Да, похоже, что это именно он, - согласился Саша. И они прошли прямо к столику своего директора, который сидел в позе онемевшего обывателя, увидевшего, что-то неимоверно ужасное впереди себя, но чуточку выше уровня роста среднестатистического человека.
Его огромные, серо-голубые глаза смотрели вдаль. Они не моргали, словно были сделаны из мрамора, но, блестели каким-то холодным, беспощадным блеском. Казалось, что никто не сможет его сейчас отвлечь от этой непонятной точки на противоположной стене, под потолком, которую он так внимательно рассматривал.
- Добрый вечер Сергей Михайлович, - решился поздороваться первым Саша.
- Здравствуйте, - добавил Жора.
Глаза закрылись. Потом открылись, и хозяин их изменил вектор своего взора, переместив его пеленг в сторону, откуда донеслись до него звуки приветствия.
- А, привет. А я тут задумался чего-то. Надо же, оказывается и у меня такое бывает. Садитесь, - предложил он им, указывая на два пустых кресла у его стола, сделав оглушительный, своей яркостью порыва, жест официанту, чуть не упавшему от его выразительности, который как раз пробегал мимо его стола с пустым подносом в правой руке, прижатым к голени правой ноги.
Применив экстренное торможение, тот резко изменил траекторию движения, причалив к их столику, с выражением полной покорности и смирения на своем уставшем лице.
- Ребят, вы виски будете? – спросил их Райкин небрежно.
- Д-да, - слегка заикнувшись, сказал Саша.
- Да, - как ни в чём ни бывало, профессионально подковано, ответил Жора.
- Вот и славно. Могу ли я вам заказать то же самое, что себе? – демонстративно взял в правую руку бокал с остатками виски, заказанным ранее и метко опрокинул его содержимое в свой рот, добавив:
- У меня двенадцатилетний, настоящий Ред Лейбл.
- Да, я собственно не против, - согласился с ним Саша.
- Двенадцатилетний? Неплохо. То есть и я не против, - дал добро Жора.
- Вот и славно, - согласился Райкин, и в сторну официанта добавил: - Три по сто, для начала. И какие-нибудь орешки, пожалуйста.
- И как Лев Михайлович планирует дальше строить в городе? – смело начал разговор Саша.
- То есть, что как? Ты, о чем?
- Я имею ввиду то, что оказывается строительство жилых корпусов вокруг самой школы уже вовсю идет. Нам вчера это в комитете по строительству сказали. Тут, видимо так же, как и у нас - на метрах квадратных помешались. Плотно, плотно застраивают, что только можно.
- А! Это! А как же? Я вообще думаю, что скоро Москва с Питером сольются в один большой город. Где-нибудь в районе Новгорода. Но я вас не для этого позвал сюда. Решил пересечься с вами, узнать, как идут дела. Нужна ли помощь, какая-нибудь?
- Комитет по строительству доводит всё до абсурда. Очень сильно динамят они со своими проверками. Постоянно находят какие-то ошибки. Мы их экстренно устраняем. Они опять находят. Нет, чтобы сразу все замечания дать. Но, тут мы ничего поделать не можем. Работаем моментально по факту получения замечаний, - доложил Саша, понимая, что возможно говорит лишнее, но, в то же время зная, что нужно подготовить руководителя заранее к возможным срывам сроков, не по своей вине.
Официант не заставил долго себя ждать, появившись с подносом на котором стояли три бокала и орешки на тарелочке, буквально через пару минут.
Все тут же разобрали свой виски и приготовились выпить.
- За удачу! – не мешкая произнёс Райкин и, не чокаясь, выпил почти всё содержимое своего бокала, одним большим, но очень метким глотком, небрежно поставив его на стол.
- Помощь не нужна Сергей Михайлович. У нас всё по плану. Задержек никаких нет, - ответил Жора, и в этот момент Саше показалось, что его главному инженеру уже, как-то не интересно стало докладывать своему руководству реальную ситуацию.
Но почему? Почему он вдруг так себя повел? Ведь ещё недели две-три назад, он старался доказывать у директора каждую позицию, по которой только мог бы быть обвинен в том, что срывает сроки. А может он собирается увольнятся? Может быть, всё дело в этом? Подумал Саша.
- Вот и славно, - и не предполагая возможность противоположного ответа, сказал Райкин, даже не обратив внимания на Сашины слова. допив остатки содержимого своего бокала.
В этот момент, словно почувствовав, что горючее кончается, к столу подошел официант уже с бутылкой Виски в руках.
Поняв, по молчаливому согласию присутствующих за столом людей, что они готовы продолжить, он, с чувством собственного достоинства, подлил всем напиток.
- И оставьте бутылку, - попросил директор.
Официант послушно выполнил его просьбу.
Все взяли в руки бокалы.
За успех наших начинаний, - лаконично предложил Жора.
Райкин, отпил маленький глоток и, почему-то остановил свой взгляд на Сашиных часах. Все так же выпили по глотку.
- Треснули. Никак не поменяю, - зачем-то оправдался Саша.
- Я вообще хотел поговорить с вами вот о чём. Дело в том, что Питеру требуются такие школы, и много. И я, поняв это в разговоре со Львом Михайловичем, принял решение взять ещё три-четыре, примерно таких же проектов. Что вы по этому поводу думаете? – не обращая внимание на Сашины слова, прежде всего, как истинный бизнесмен, а потом уже, естественно, как директор проектного института, спросил Райкин.
- Можно взять. Почему бы и нет, - согласился Жора.
- Мы не потянем таким составом. Из специалистов только Наталкина. А она и так уже на пределе своих возможностей работает. Нужны люди, и много. Светлахина на двух строящихся ДОУ зашивается, она тут не помощник, - озвучил главную проблему Саша.
- Людей мы вам найдём! Это не проблема! Более того, я даже думаю тут под это дело квартиру купить поближе к центру, чтобы деньги съэкономить на командировках. На круг это гораздо дешевле должно обойтись, - продолжил делать вид, что он советуется со своими сотрудниками Райкин, хотя, на самом деле, он уже давно всё решил. Ему нужна была поддержка со стороны задействованных в данный процесс специалистов.
- Ну, тогда, почему бы и нет? – без особого энтузиазма, согласился Саша, понимая, что даже эту одну школу они не смогут согласовать в комитете по строительству из-за его подхода к проверке проектной документации, а теперь придется ещё и несколько сразу проектировать.
- Сейчас нужны школы и ДОУ. Мы можем и то и другое. Но здесь не хватает школ. Надо захватывать рынок. А потребуется жильё, так мы им и его столько напроектируем, что мало не покажется. Со школ много не сделаешь денег. Жильё лучше. Но, не спрашивают у нас его, сами умеют.
- Я думаю, что и не спросят, - ляпнул подвыпивший Саша.
- А мы сами возьмем. В России возможность жить правильно ограничивает свободу, - пошутил Райкин.
Саша понимал, что этому торговцу только дай возможность. Он всё застроит квадратными метрами жилой площади. И плевать хотел на проблемы плотности застройки, недоразвитую инфраструктуру. Только метры, метры, и метры. Он словно Карабас Барабас, со своими куклами С той лишь разницей, что тот, в отличие от Райкина продавал шоу, понимая, необходимость сцен насилия. Пъеро должен страдать и плакать, а Буратино, смеяться и хулиганить.
Но, как и Карабас Барабас, так и Райкин, не имели никакого, даже малейшего представления о творчестве, его законах, и как они работают. Они оба, не вникая в содержание востребованных народом пъес, складывали отобранные у наивных зрителей деньги в свои сейфы.

Только в тот вечер, сидя в лобби-баре, Саша впервые задумался над тем, что Санкт-Петербург ждёт та же участь, что и постигла Москву.