de omnibus dubitandum 119. 139

ЧАСТЬ СТО ДЕВЯТНАДЦАТАЯ (1918)

Глава 119.139. ОТНОШЕНИЯ С ГЕРМАНИЕЙ…
          Май 1918 - февраль 1919 г.
   
    С присущей ему неутомимостью, уже 5-го мая П.Н. Краснов отправил с доверенным курьером (личный его адъютант есаул Кульгавов) письма Императору Вильгельму (Копия письма была препровождена командующему немецкими войсками на Украине ген. Эйхорну) и гетману Скоропадскому.

    Заявляя о своем избрании Императору Вильгельму, Атаман сообщал, что Войско Донское не находится в войне с Германией и просил его впредь до освобождения России от большевиков, признать Дон самостоятельным, а также помочь Войску оружием, предлагая за это установить через Украину правильные торговые сношения. Гетмана Скоропадского П.Н. Краснов заверил в исконной дружбе между Украиной и донскими казаками и настойчиво просил скорее восстановить старые границы земли Войска Донского.

    Результат посылки этих писем сказался скоро. Уже 8-го мая ген. фон-Кнерцер, находившийся тогда в Таганроге, прислал к Атаману делегацию, которая заявила, что германцы никаких завоевательных целей не преследуют, что Таганрогский округ они заняли по указанию Украины, а часть Донецкого округа, по приглашению самих же казаков (Это произошло в самом начале восстания, еще до ген. Краснова, когда почти весь Дон был под властью большевиков).

    Спор о Таганрогском округе депутация предложила решить путем непосредственных сношений Атамана с Гетманом, высказав при этом, что по ее мнению, в интересах самих казаков, чтобы немецкие войска оставались временно на Дону, впредь до установления здесь полного порядка. Вместе с тем, Атаману удалось настоять, что дальше вглубь Дона немцы продвигаться не будут и в Новочеркасске не должны появляться без особого на то разрешения Атамана, ни германские офицеры, ни солдаты, дабы своим видом не раздражать казаков.

    Таковы были первые шаги Донской власти по установлению контакта с немцами и с Украиной.

    Почти одновременно в Новочеркасск прибыла депутация от Грузинской республики, с которой Атаман также вошел в дружеские сношения, условившись за наш хлеб получать оружие и воинское снаряжение, оставшееся в изобилии от бывшей Кавказской армии. В эти же дни завязались добрые отношения и с Кубанским Атаманом полк. Филимоновым, проживавшим тогда в г. Новочеркасске.

    Имея впереди главную цель - свержение Советской власти вооруженной борьбой, Краснов всюду настойчиво искал себе союзников и помощь.

    Уже через короткий срок стало очевидным, что просьбы Донского Атамана возымели действие.

    5-го июня из Киева от ген. Эйхорна прибыл майор Стефани и, сообщил Атаману о признании его германскими властями. В связи с этим, 14 июня в Новочеркасск приехал немецкий генерал фон-Арним и представился Атаману, а 27 июня в г. Ростов был официально назначен для сношения с Донской властью немецкого генерального штаба майор фон-Кохенхаузен.

    Мало-помалу, начала налаживаться деловая работа. Был установлен курс германской марки (75 коп.), сделана расценка винтовки и воинского снаряжения, обусловлено получение Доном орудий, аэропланов, снарядов, патронов, автомобилей и прочего военного имущества. Немцы обязывались прочно охранять западную границу Войска (свыше 500 верст) и вскоре на деле выполнили свое обещание, когда быстро, но с большими для себя потерями, ликвидировали отважную попытку большевиков высадиться на Таганрогской косе и занять гор. Таганрог.

    Сближение Донской власти с германцами имело следствием и то, что они охотно пропускали с Украины офицеров на Дон, зная, однако, что значительное количество их уезжает на пополнение в Добровольческую армию. Не протестовали немцы, и против того, что снаряды и патроны, получаемые для Донской армии, частью переотправляются нами в Добровольческую армию (За первые два месяца мы получили от немцев: 11 651 винтовку, 46 орудий, 88 пулеметов, свыше 100 000 снарядов и около 12 миллионов патронов. Значительная часть этого имущества была нами передана Добровольческой армии и Кубанцам).

    О враждебности к ним командования Добровольческой армии немцы отлично знали. Однако, смотрели на это, пишет Иван Алексеевич я бы сказал, сквозь пальцы, уверенные, что те или иные чувства руководителей Добровольческой армии все равно не могут оказать никакого влияния на ход событий или принудить их видоизменить их планы и намерения.

    Такое индеферентное отношение немцев к Добровольческой армии продолжалось до тех пор, пока в Екатеринодарских газетах не стали появляться статьи с открытыми призывами объявления войны Украине и необходимости изгнания немцев (Во главе отдела внешних сношений в то время стоял ген. А. Драгомиров*). В связи с этим, майор фон-Кохенгаузен просил Атамана путем личных переговоров воздействовать на Екатеринодарскую прессу. Генерал Краснов обратился с просьбой к генералу Деникину - прекратить газетную травлю Гетмана и немцев, но его обращение успеха не имело. Тогда немцы решили сами принять меры. В это же время, у них зародилась мысль сформировать и Южную Добровольческую армию, которая бы была настроена к ним, если не приятельски, то во всяком случае безразлично.

*) ДРАГОМИРОВ Абрам Михайлович (черкас)(21.04.1868-09.12.1955)(см. фото) - православный. Сын М.И. Драгомирова, брат А.М. и В.М. Драгомировых. Из дворян Черниговской губернии. В службу вступил 01.10.1885. Окончил Пажеский корпус (1887). Выпущен Подпоручиком (ст. 07.08.1887) в лейб-гвардии Семеновский полк. Поручик (ст. 07.08.1891). Окончил Николаевскую академию Генерального Штаба (1893; по 1-му разряду; с малой серебряной медалью). Штабс-Капитан гв. с переименованием в Капитаны ГШ (пр. 1893; ст. 20.05.1893; за отличие). Состоял при Кавказском ВО. Ст. адъютант штаба 2-й Кавказской каз. дивизии (26.11.1893-04.08.1895). Обер-офицер для особых поручений при командующем войсками Кавказского ВО (04.08.1895-21.01.1898). Для изучения тех. стороны кавалерийской службы был прикомандирован к Офицерской кав. школе (01.10.1895-02.08.1896). Цензовое командование эскадроном отбывал в 44-м драг. Нижегородском полку (02.11.1896-13.11.1897). Обер-офицер для особых поручений при штабе 21-го армейского корпуса (21.01.-27.06.1898). Штаб-офицер для особых поручений при штабе 19-го армейского корпуса (27.06.1898-04.12.1902). Подполковник (пр. 1898; ст. 06.12.1898; за отличие). В 1899 был в командировке за границей (во Франции). Для ознакомления с общими требованиями управления и ведения хоз-ва состоял при 27-м драг. Киевском полку (01.04.-09.10.1901). Полковник (пр. 1902; ст. 06.12.1902; за отличие). Начальник штаба 7-й кав. дивизии (04.12.1902-24.02.1903). Начальник штаба 10-й кав. дивизии (24.02.1903-23.02.1910). Был прикомандирован к артиллерии (18.06.-14.07.1906) и к пехоте (05.08.-05.09.1909). Командир 9-го гусар. Киевского полка (23.2.1910-24.05.1912). Начальник штаба крепости Ковно (24.05.-07.08.1912). Генерал-майор (пр. 1912; ст. 21.05.1912; за отличие). Командир 2-й бригады 9-й кав. дивизии (07.08.-27.11.1912). Начальник 2-й отд. кав. бригады (с 27.11.1912), с которой вступил в войну. Генерал-лейтенант (доп. к пр. 06.12.1914; ст. 16.08.1914; за отличие). Награжден орденом Св. Георгия 4-й ст. (ВП 25.09.1914). С 12.12.1914 — начальник 16-й кав. дивизии (развернутой из 2-й отдельной кавалерийской бригады). За успешные действия под Краковом в 11.1914 награжден орденом Св. Георгия 3-й ст. (ВП 08.02.1915). С 06.04.1915 командир 9-го армейского корпуса. Генерал от кавалерии (пр. 13.08.1916). С 14.08.1916 командующий 5-й армией. Главнокомандующий армиями Северного фронта (с 29.04.1917). После коллективного выступления Главнокомандующих на совещании 04.05.1917 в Зимнем дворце, где Д. резко высказался по поводу Декларации прав военнослужащих, был снят с должности. В распоряжении военного министра (с 31.05.1917). В конце 1917 уехал на Дон. В Белом движении 2-й заместитель председателя Особого совещания и помощник Верховного руководителя Добровольческой армии (08-10.1918), председатель Особого совещания (10.1918-09.1919). Летом 1919 вел в Париже переговоры с правительствами А.В. Колчака и стран Антанты о помощи Югу России. Командующий войсками Киевской области (09-12.1919). С 02.01.1920 состоял в распоряжении главнокомандующего ВСЮР. В 03.1920 состоял председателем Военного совета, собранного по приказу ген. Деникина для избрания его преемника. 04.09.1920 назначен председателем Комитета ордена Св. Николая Чудотворца, затем был заместителем председателя Комиссии по эвакуации Новороссийска. В 1920-24 генерал для поручений при главнокомандующем Русской армии. После разгрома белых армий Д. вместе с др. членами правительства эвакуировался из Новороссийска в Константинополь, откуда переехал в Сербию и в 1931 во Францию. Принимал активное участие в деятельности РОВС, в 1924-39 генерал для поручений при председателе РОВС, с июня 1931 по авг. 1931 председатель районного правления Общества офицеров Генштаба 1-го отдела РОВС и др. В 1934 переехал в Сербию, а затем в Австрию. Во время 2-й мировой войны выступал а поддержку движения ген. А.А. Власова и в начале 1945 был назначен в резерв чинов при штабе Рус. освободительной армии. С 1950 жил во Франции. Умер в Ганьи близ Парижа.
Чины:
на 1 января 1909г. - 10-я кавалерийская дивизия, полковник, начальник дивизионного штаба
Награды:
Св. Станислава 3-й ст. (1896)
Св. Анны 3-й ст. (1897)
Св. Станислава 2-й ст. (1901)
Св. Анны 2-й ст. (1905)
Св. Владимира 4-й ст. (1908 21.01.1909)
Св. Владимира 3-й ст. (06.12.1913)
Св. Анны 1-й ст. с мечами (08.10.1915).

Источники:
1.Горлицкая операция. Сборник документов мировой империалистической войны на русском фронте (1914-1917). М., 1941.
2.Наступление Юго-Западного фронта в мае-июне 1916 г. Сборник документов мировой империалистической войны на русском фронте (1914-1917). М., 1940.
3.Брусилов А.А. Мои воспоминания. М. 2001
4.Залесский К.А. Кто был кто в Первой мировой войне. М., 2003.
5.Брусилов А.А. Мои воспоминания. М. 2004
6."Военный орден святого великомученика и победоносца Георгия. Биобиблиографический справочник" РГВИА, М., 2004.
7.Список старшим войсковым начальникам, начальникам штабов: округов, корпусов и дивизий и командирам отдельных строевых частей. Санкт-Петербург. Военная Типография. 1913.
8.Список Генерального штаба. Исправлен на 01.06.1914. Петроград, 1914
9.Список Генерального штаба. Исправлен на 01.01.1916. Петроград, 1916
10.Список Генерального штаба. Исправлен на 03.01.1917. Петроград, 1917
11.Список Генерального штаба. Исправлен по 01.03.1918./Ганин А.В. Корпус офицеров Генерального штаба в годы Гражданской войны 1917-1922 гг. М., 2010.
12.Список генералам по старшинству. Составлен по 10.07.1916. Петроград, 1916
13.Русский Инвалид. №233, 1915/Информацию предоставил Юрий Веденеев
14.ВП по военному ведомству/Разведчик №1261, 06.01.1915

    Вместе с тем, они стали чинить препятствия проезду офицеров в Добровольческую армию и потребовали от нас обещание, что получаемое нами снабжение не будет передаваться добровольцам. С целью контроля за выполнением этого, они выставили у Батайска особые немецкие заставы. Однако, надо быть справедливым и сказать, что сделав это, немцы в действительности закрывали глаза, что минуя их посты в Батайске, наши грузовые автомобили с патронами и снарядами, шли на Кущевку или Кагальницкую, а оттуда перегружаясь, отправлялись далее на Тихорецкую к добровольцам.

    Нельзя не отметить и того, что благодаря нахождению в Ростове особых представителей Германского командования во главе с майором Кохенхаузеном, получение Доном всего потребного для войны, было до крайности облегчено.

    Без шумных и обильных обедов, обычно имевших место, когда прибывали наши союзники, а лишь на строго деловой почве, с немецкой педантичностью, скромно вели они работу снабжения Дона. Если "дорого яичко к Христову Дню", то своевременное прибытие боевых припасов еще дороже, ибо за опоздание их платится человеческой кровью. И могу засвидетельствовать, пишет Иван Алексеевич, что всегда точно, всегда заблаговременно, немцы сообщали нам, куда, что и сколько прибудет, ни разу не заставив раскаяться в сделанных расчетах, ни разу не нарушив наших предположений.

    Регулярное получение с Украины военного имущества, дало возможность Донскому командованию наладить правильное снабжение действующих войск боевыми припасами. Кроме того, обеспечило ими Постоянную армию, а главное, вселило уверенность начальникам и казакам в конечный успех борьбы с большевиками. Казаки безропотно переносили лишения боевой жизни и бодро смотрели в будущее. Шаг за шагом казачьи части продвигались вперед, постепенно освобождая область от красногвардейских банд.

    Снабжение нас боевыми припасами шло беспрепятственно вплоть до июня месяца. В конце же этого месяца у немцев произошла какая-то заминка в снабжении нас боевыми припасами, словно на наши с ними взаимоотношения неожиданно набежала черная тучка. Скоро мы выяснили причину этого. Оказалось, кем-то были пущены невероятные слухи, будто бы чехословаки заняли Саратов, Царицын и Астрахань и таким образом образовался "Восточный фронт" против немцев. Слухи были подхвачены, муссированы в обществе и, в конце концов, докатились до немцев.

    Последние, не придавая им особой веры, воспользовались этим, чтобы проверить обстановку и, на всякий случай, выяснить позицию Дона. С этой целью, закрыв предварительно источник снабжения Дона, немецкая делегация в составе майоров фон-Стефани, фон-Шлейница и фон-Кохенхаузена, 27-го июня явилась к Атаману и в присутствии председателя совета Управляющих ген. А. Богаевского, задала генералу Краснову несколько прямых и весьма щекотливых вопросов. Делегация заявила, что Германия считает себя союзницей Дона в войне казаков с большевиками, что это она уже доказала всемерно помогая Войску в этой борьбе вплоть до вооруженного вмешательства, но что со стороны Донской власти она видит только деловое официальное и даже холодное к себе отношение.

    Теперь, когда носятся слухи об образовании "Восточного фронта", который союзники постараются использовать против Германии, последняя признает нужным знать, какую в этом случае, позицию займет Дон, Кубань и вообще юго-восток.

    Желание немцев выяснить обстановку, конечно, было совершенно естественным и, думается, на их месте, каждый поступил бы так же. Нельзя упускать и того важного обстоятельства, что силою обстоятельств германцы были наши враги-победители.

Правда, они никогда этого не подчеркивали а наоборот, в отношении Донской власти держались с большим тактом и даже, я бы сказал, пишет далее Иван Алексеевич с предупредительностью, всегда проявляя особенную внимательность к Атаману и во всем считаясь с его мнением.

Большего нельзя было требовать от наших врагов. Командование Донской армии их просило и справедливость требует отметить, что его просьбы они всегда исполняли (Ген. Деникин в "Очерках Русской смуты" (том III, стр. 60) политику германцев называет "бездушной и беспринципной". Не входя в оценку такого определения, не могу объяснить, на каком основании мы могли рассчитывать на лучшее к себе отношение, если немцы были наши враги).

    Иные чувства и побуждения питали мы к союзникам. Их в отношении России, той России, которая своевременными колоссальными жертвами на полях Пруссии, приостановила успех Германии, и тем самым оказав довлеющее значение на Западный фронт, быть может, спасла Францию от полного разгрома - их считали юридически и морально обязанными помочь тем, кто не признал позорного Брест-Литовского мира и кто боролся с властью красного интернационала. И что же? Вместо поддержки и действительной помощи Белому движению, в общем, много красивых слов, много шума и треску и масса неисполнимых обещаний.