Увидеть Петру и умереть!

Есть такой фильм «Увидеть Париж и умереть». Побывав в Иордании, понял, что в название фильма вкралась ошибка – не про тот город снимали! Почему? Рассказываю.

Вряд ли найдутся туристы, приехавшие впервые в Москву и не посетившие Красную площадь, в Лондоне – Трафальгарскую, во Франции – Эйфелеву башню и т.д. Есть такие места, о которых англичане говорят – it’s a must.

В Иордании такой достопримечательностью является город Петра (ударение на первом слоге), куда вам обязательно посоветуют съездить. Не буду подробно рассказывать о нем (загляните в интернет), скажу лишь, что Петра включена в так называемый список новых семи чудес света, а еще известна тем, что там снимались сцены для фильма про Индиану Джонс.

Теперь о моем знакомстве с этим чудо-городом. Перед тем, как поехать, меня подробно проинструктировали побывавшие там туристы и предупредили, что в пляжных тапочках в Петру лучше не ехать, потому что дорога, по которой придется идти в город, долгая и вся в мелких камнях, а местами и в булыжниках. Надел мокасины (как потом оказалось, по глупости). Еще они с гордостью рассказали, что прошагали аж десять-тринадцать километров, но так как цифры такие в моих повседневных занятиях ходьбой были мне не знакомы, с должным вниманием я к этому не отнесся. А зря.

ВНИЗХОЖДЕНИЕ

Приехали мы туда часов в десять утра и группой во главе с гидом начали спуск к Петре. До города идти не близко и гид, часто останавливая нас, развлекал рассказами об истории города, но порой очень нудно. Он, например, так подробно описывал размеры диаметров водостоков, что мне показалось это слишком и, поняв, что песня «Вместе весело шагать по просторам» не про нас с ним, решил я дальше продолжить путь самостоятельно.

Идти в прохладе ущелья было одно удовольствие, к тому же дорога шла по склону вниз. Я чувствовал прилив энтузиазма и сил и готов был свернуть горы – посмотрите на фото.

Где-то через час моего одиночного хождения и маниакального фотографирования окружавших меня храмов в скалах, на телефон мой упала смска. Оказалось, от моего друга Шагометра. В ней он выражал удивление количеством сделанных мной с утра шагов и вопрошал, не случилось ли что. Не обратив на это внимание, я продолжал спускаться все ниже и ниже к городу, куда и вошел примерно через часа два после начала своего внизхождения. Удивительно красивый город. Завораживающий. Это правда.

Решил идти дальше к амфитеатру. И тут Шагометр прислал сообщение, наполненное обеспокоенностью и озабоченностью:

«Старик, за последние семь месяцев ты от гаража до дома сделал аж 1637 шагов. Сейчас – более двадцаит тысяч! Ты уверен, что хочешь и дальше шагать. Подумай о здоровье! Рекорды рекордами, но оно тебе надо? Ведь еще придется и возвращаться. Дойдешь ли?».

К тому времени я уже вдоволь насладился Петрой и действительно стал чувствовать начинавшую заполнять меня усталость, поэтому решил все же внять голосу разума Шагометра. Я повернул обратно и начал восхождение к миру цивилизации, на вершине которого остался наш кондиционированный микроавтобус.

ВОСХОЖДЕНИЕ

Был уже полдень и градус жары превысил градус крепости виски, выпитого накануне с инструктировавшими меня туристами.

Поначалу шел хоть и не так бодро, как утром, но все же со стороны движение моего тела вперед угадывалось. Хотя, думаю, скорее это напоминало лунную походку Майкла Джексона – вроде шаркаешь ногами вперед, а на самом деле идешь вспять.

А скоро, когда вышел из ущелья под ласковое сорокатрехградустное солнышко, пот стал заливать глаза, растекаясь вниз по телу, и ноги напрочь отказывались выполнять простые команды, поступавшие из плавящегося мозга. И в один момент я подумал, что это моя Голгофа, и что мне суждено пройти через все эти мучения и страдания за мои какие-то прегрешения, и здесь в далекой Петре сгинуть, не оставив следа в списке субъектов всемирного наследия ЮНЕСКО. Но шел.

Чем выше я поднимался, тем ниже становилась скорость моего движения. В конце-концов, я замедлился настолько, что иорданские жуки и ящерицы начали нахально обгонять меня.

Очевидно, заметив мою понурую жалкую фигуру в стоптанных мокасинах, внизу обернутую в белые хлопковые запыленные штаны и сверху в синюю, пропитанную потом рубашку, веселый араб на карете, запряженной лошадкой, для туристов, предложил довезти меня. Узнав, во сколько мне обойдется его предложение, я отказался, сказав, что полон сил и восторженной радости от пешей прогулки по развалинам истории под бодрящим солнышком. Тем более, подумал я, это унизительно, когда тебе из жалости предлагают помощь, да еще и просят за это деньги. К тому же, мне казалось, что вот еще один поворот, и я буду в прохладе цивилизации. Поэтому медленно и упрямо продолжил имитировать движение ногами и толкать свое тело вперед.
 
Тут подъехал другой тоже веселый араб (они там все веселые) на сильно пахнущем грустном ослике и предложил воспользоваться этим животным в качестве средства перемещения меня вверх по дороге и доставки на место назначения. Я спросил, если ли у него кондиционированные ослики, на что он ответил, что за такие деньги, которые я заплачу ему и ослику, он всю дорогу с восторгом на лице будет бежать рядом с опахалом. Словом, чувствуя в себе силы еще на один бросок, ослика я не оседлал и продолжил самостоятельно шагать вперед и вверх. И скоро понял, что поступил опрометчиво.

Восседая на верблюде, со мной поравнялся еще один веселый иорданец и, заискивающе смотря на меня свысока, тоже предложил подкинуть. И я, потерявший к этому времени больше тысячи килокалорий, а вместе с ними и надежду выжить, уже был готов согласиться, но, вспомнив, что с детства панически боюсь высоты, отказал и ему.

Кстати, всех этих арабов, передвигающихся по невыносимой жаре не пешком, а на осликах, лошадках, верблюдах, настойчиво предлагающих услуги по перевозке, про себя я назвал настоящими везунчиками.

А Шагометр продолжал периодически присылать сообщения, в которых высказывал сначала восхищение побитыми мной рекордами, а затем, когда цифра моих ногопередвижений перевалила за двенадцать километров, стал проявлять тревогу за мое здоровье. Хотя я тревожиться о своем здоровье начал еще минут за сорок до него.

ВОСКРЕШЕНИЕ

Через полчаса метрах в трехстах перед собой на линии горизонта я неожиданно увидел островок цивилизации, покрытый асфальтом. Когда из оставшихся сил я водрузил на его поверхность свое изможденное тело, неожиданно двое арабов, как потом оказалось, сердобольные сотрудники ближайшей гостиницы, подхватили меня под руки и внесли в прохладный холл чудо отеля (см. фото).

Налили холодного пива и на мои робкие просьбы заплатить, ответили решительным отказом. Потом по своей инициативе подключили меня бесплатно к вайфаю , что разрешено только постояльцам этой гостиницы. Наверное, видя состояние туриста из России, ребята хотели таким образом проявить сострадание и дать мне возможность отослать последние слова прощания и прощения близким и родным мне людям и сообщить им, что Петру я увидел и теперь готов умереть. Но, слава Аллаху, я выжил.

Уже в номере своей гостиницы, куда меня вернули на минивэне через три часа, просматривая сделанные фотографии, обнаружил, что удачных снимков Петры не так уж много, и что в интернете можно найти гораздо красивее и ярче. Поэтому публикую лишь несколько. Но зато, теперь могу всем говорить, что да, я видел Петру и не умер.

(с) Ардени